Страница:
– Погоди, это еще только начало… Так, пересекаем границу Зоны. Сейчас перейду в инфра-режим…
Водитель снизил скорость, потом остановился. Виктор поднял голову.
– Сейчас сделаю несколько разверток, и двинемся.
– Давай. – я полез наверх с биноклем в руках. В первую очередь я доверял собственным глазам. А чутье сталкеру не заменит никакая аппаратура.
Дождь – это хорошо. Тем более, такой как сейчас – средний, а не ливень. В обычную, сухую погоду аномалии видно намного хуже, чем в дождь. Я поднес бинокль к глазам. Капли воды, закручивающиеся в причудливую толстую спираль, с головой выдали далекую «карусель». Я внимательно осматривал окрестности, находя аномалии, которые только что видел на мониторе. Вон там одна… и еще… Что-то многовато подарков у самого края Зоны… После выброса прошло уже два дня, третий, активность должна быть минимальной, а их вон сколько…
Американская амфибия, идущая за нами, медленно подъехала и встала рядом. Из синхронно открывшихся люков одновременно, как чертики из шкатулки, выглянули возглавлявший группу майор Толочко по кличке «Бивень», и один из американцев, кажется Эндрю. Я едва сдержал улыбку, посмотрев на него. Типичный «ботаник» – рассеянный, неуклюжий, в огромных, постоянно сползающих с носа очках.
– Осматриваешься? – майор облокотился на борт. – У нас датчики такую картинку нарисовали – полный… – Он покосился на американца. – Если здесь такая плотность аномальных образований, что в глубине будет?
– Посмотрим… Во всяком случае, повернуть назад еще не поздно.
– Мэйджор, ви не хотеть идти дальше? – Эндрю обеспокоено посмотрел на Толочко, потом перевел взгляд на меня.
Все шестеро американцев говорили на русском более-менее свободно, двое даже почти без акцента. У Эндрю, правда, дела обстояли хуже всех. Он приехал недавно, и чувствовалось, что еще не совсем адаптировался в языковой среде. Его речь была медленной, он тщательно выбирал слова, и старательно, словно на уроке, их выговаривал. Толочко повернулся к нему, и произнес несколько фраз на английском. Эндрю кивнул головой, поправил свои очки с толстыми стеклами, и нырнул внутрь машины.
– Замучился я уже с ним. – произнес вполголоса майор. – Волнуется, салага, на разговоры его тянет…
– Зато с комфортом катаешься. – я ухмыльнулся. – В общем так, Бивень… Думаю, расстояние между машинами надо держать не больше тридцати метров, а не пятьдесят-шестьдесят, как раньше. Чтоб успеть остановиться и добежать, если вдруг… ну, сам понимаешь. Как и говорили, я иду первым. И еще вот что… верни мне Монаха. Хватит ему штатников развлекать. Мы с ним в паре работаем.
Толочко хмыкнул и покачал головой.
– Ладно, уговорил… А как там твой инженер? Не паникует?
– Нет, все нормально.
Кивнув, Бивень потянулся к микрофону радиостанции.
Монах вылез из третьей машины и через пару минут уже сидел на броне рядом со мной. Перед самым выходом майор пересадил его к американцам, попросив присмотреть за ними. Чувствовалось, что это задание Монаху совсем не по душе, но он, разумеется, не спорил. Сейчас он с явным облегчением опустил свой рюкзак в люк, и устроился рядом, с СВУ на коленях. Мы незаметно подмигнули друг другу.
Виктор вынырнул из соседнего люка, и оглянулся назад.
– Костя, дай посмотреть.
Я протянул ему бинокль.
– Ого, сколько их… Слушай, а как они появляются? – Виктор прильнул к окулярам, с интересом рассматривая черные участки «выжженной земли».
– Это ты лучше ученых спроси. Меня больше беспокоит как их стороной обойти и лишних рентген не нахватать.
– Угу… А что это там?..
Виктор смотрел куда-то вбок, потом указал рукой на лес. Среди зелени деревьев и кустов, сливавшихся в одну серо-зеленую массу, почти ничего не было видно. Я скользнул взглядом туда-сюда, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь сквозь завесу дождя. Вроде бы чисто, да и мало ли что новичку померещится… Только… стоп! Невдалеке, возле сломанной мачты ЛЭП что-то двигалось. Я бесцеремонно отобрал у Виктора только что отданный бинокль, и впился туда взглядом.
– Ну-ка быстро сделай мне тепловую картинку! Запомнил где?
– Да! – Виктор исчез внутри.
Чуть помедлив, я спустился следом.
Причиной тревоги на этот раз стали какие-то зверюги. На экране было видны несколько точек, довольно быстро удалявшихся от нас. Ну и ладно.
Большинство мутантов наверняка понимали, что четыре гудящие железяки, это далеко не одно и то же, что четыре человека. Разная, так сказать, степень опасности… Одно дело крысы, способные затопить своими телами кого угодно, и совсем другое – небольшая стая крупных животных, уязвимых для ответного огня.
Посмотрев некоторое время на мониторы, и перекинувшись парой слов с водителем, я снова поднялся наверх, мокнуть и наблюдать.
– Обходи их подальше!
«Эмтэшка» качнулась в сторону. Монах, стоявший в соседнем люке, зачарованно смотрел на удаляющийся «цветок».
Сзади вспыхнул прожектор командирской амфибии. Луч скользнул по призраку, метнулся к нам и заплясал вокруг. Мигнул несколько раз, потом погас.
Я поднял руку в знак того, что увидел и понял сигнал, дождался, когда фантом окажется достаточно далеко, и скомандовал водителю остановиться.
Машины вновь встали бортом к борту. На этот раз Бивень выглянул из люка один.
– Млин, я вас уже минут пять вызываю. Связь ни к черту…
Я пожал плечами. Ничего удивительного.
– Значит так. Перестраиваемся. Третья машина пойдет головной. У них там приборы взяли четкий пеленг на источник Ф-излучения. Ты становись замыкающим. Все остальное – по первоначальному плану.
– Добро. Только если они куда-то влетят – я не виноват.
Бивень исподлобья посмотрел на меня, но ничего не сказал.
«Американка» рванулась вперед. Пока нас обходили остальные машины группы, я спустился вниз и надиктовал на магнитофон «черного ящика» полученный приказ занять место в арьергарде. На всякий случай.
Монах, слышавший весь разговор с командиром, отреагировал просто: пробормотал что-то вроде «хотят шею сломать – скатертью дорога», спустился вниз и сел у маленького окна. Не стану кривить душой – я думал так же. Виктор только кивнул, всецело поглощенный своей аппаратурой.
Наша «эмтэшка» двинулась вслед за остальными.
Первая амфибия медленно двинулась вперед, выбрасывая из-под траков болотную жижу. Остальные ожидали своей очереди. Один из американцев помахал мне рукой и указал влево, туда, где на небольшом островке горело дерево, подожженное ударом молнии. Я кивнул и отвернулся.
Фантомы теперь постоянно сопровождали нас. Некоторые из них висели на месте, другие медленно перемещались, но держались на расстоянии. Господи, чего только мы не насмотрелись! Фантастические и реальные существа, «цветы», похожие на рисунки абстракционистов, и просто бесформенное марево. Видеокамеры записывали все для дальнейшего подробного просмотра и анализа.
За Виктора я не беспокоился – он теперь вообще «не поднимал головы». Его аппаратура работала с полной нагрузкой.
В средней части нашей «эмтэшки» из крыши торчала полутораметровая мачта, на которой был закреплен большой металлопластиковый шар, около полуметра в диаметре. Время от времени слышалось жужжание электромоторов, и шар поворачивался вокруг своей оси влево-вправо. Его поверхность покрывали различные «наросты»: выступы объективов с линзами обычной и инфракрасной оптики, бугры каких-то многочисленных датчиков и антенн. Такие же устройства стояли на всех машинах группы. Это были наши «вторые глаза и уши». Работали они хорошо, нужно отдать должное стараниям Виктора, но все же я больше доверял собственному чутью, чем самой хитрой электронике. Очень много людей погибло в Зоне только из-за того, что они не хотели думать своей головой, перекладывая все на аппаратуру и слишком доверялись ей… Именно поэтому я постоянно «торчал» наверху в люке, стараясь не упускать из виду ничего. Монах делал то же самое. Время от времени Виктор просил нас «не создавать помеху», когда мы, осматривая окрестности в бинокль, вставали почти в полный рост на броне и закрывали поле зрения датчиков.
Смотреть было ровным счетом не на что, кроме фантомов. На вид – самое обычное болото. Среди мутной воды тут и там торчали разные по величине островки, как большие так и совсем крошечные. Пожелтевший камыш шелестел под порывами ветра. И ничего, абсолютно ничего живого вокруг. А о болотах Зоны среди сталкеров ходили довольно мрачные рассказы… Десяток-другой аномалий не в счет – «комариную плешь» посреди болота не заметит разве что слепой, даже детектор не нужен. Так мы двигались около часа, пока не попали в туман.
Туман… Он появился не то чтобы совсем внезапно. Вокруг машин повисла легкая белесая дымка, которая густела на глазах, превращая окружающий воздух в молоко. Видимость сократилась буквально до нескольких метров.
Газоанализаторы автоматически брали пробы воздуха каждые двадцать секунд. К счастью это был обычный туман, а не токсичный туман-убийца, «обитающий» в различных низинах Зоны.
Наверху делать было нечего, и мы спустились вниз, не забыв задраить над головой люки. Я снова уселся рядом с Виктором. Теперь вся надежда была только на его «электронные глаза». В триплексы ничего не было видно.
Наше местоположение указывалось на планшете автоматически. Я вытащил из кармана карту и сверился с курсографом. До нужного нам квадрата оставалось еще километров восемь – не меньше часа ходу.
Самое опасное сейчас – это безделье, предательское ощущение безопасности за броней. Оно расслабляет, убаюкивает. Мерный шум двигателя, тепло, отсутствие необходимости думать о том, куда и как сделать следующий шаг – самые страшные враги сталкера. В таком состоянии полудремы можно элементарно проспать собственную жизнь. Легонько пнув Монаха в бок, и пробормотав что-то вроде: «не спать!», я перебрался вперед.
Наш водитель не был новичком – фары в тумане включать не стал, все равно от них никакого толку, а задействовал прибор ночного видения. «Эмтэшка» шла медленно, слегка покачиваясь на кочках. Вдруг мы ощутили легкий толчок – гусеницы зацепились за твердую почву. Один из островков, надо полагать. Выехав из болота, водитель остановил амфибию, и повернулся ко мне.
– Командир, надо гусеницы проверить. Я наружу выйду, хорошо?
– Это долго?
– Минут пять. Да наши далеко не уйдут, догоним.
– Ладно, давай. Я тебя прикрою. Монах!
– Я.
– Становись к пулемету. Мы наружу выходим. Витя, что вокруг?
– Чисто. Биологических объектов не наблюдаю, аномалий тоже.
– Добро.
Я кивнул водителю, надел респиратор и распахнул люк.
Туман был густой и плотный, словно молочный кисель. Я выбрался из люка и спрыгнул на землю. Под ботинками чавкнула грязь. Пока я с оружием наизготовку обходил вокруг машины, послышались звучные удары металла о металл, и хорошо знакомые слова, весьма помогающие в работе с инструментом типа «кувалдометр». Водитель увесистой кувалдой вгонял на место вылезавшие «пальцы», соединяющие гусеничные траки. Закончив с одной гусеницей и переводя дыхание, он обернулся ко мне.
– Видал? – махнул рукой вниз, показывая на гусеницу. – Пять только на правой… Не дай бог в болоте звено порвать… Его ж не то что не соединишь, вообще хрен найдешь в этой грязи…
– А чего ж ты перед выходом не проверил?
Водитель тяжело вздохнул.
– Да проверял… Ты на машину посмотри. Ей уже полвека почти. И поработала, и на консервации постояла, гусеницы-то старые. Их хоть трижды в день проверяй, все равно пальцы полезут… Если ездишь, конечно.
Едва он снова взялся за работу, из люка появилась голова Виктора.
– Костя! К нам что-то приближается! Что-то большое!
Я не стал уточнять что и откуда. Чертов туман!..
– Давай в машину, быстро!
Виктор не станет зря поднимать тревогу. Захлопнув люк, я протиснулся в закуток с аппаратурой.
– Что там?
– Не знаю… Вот смотри… – палец Виктора уперся в экран. – Только что было здесь. Его инфракрасный датчик засек. Крупное что-то… О, вот оно!
На экране показалась цепь светлых точек, медленно движущаяся к центру.
– Их что, несколько? На каком расстоянии берет твой детектор жизненных форм?
– Здесь – до ста пятидесяти метров.
– А до этой… этого…
– Около трехсот, приближается. На девять часов.
– Наши далеко ушли?
– Почти так же – триста двадцать до последней машины. Они… да, точно, остановились!
Я схватил микрофон рации.
– Первый! Первый, ответь!
Треск и завывание помех. Черт, что же делать? Внезапно меня осенило.
– Монах! Огонь вверх! Короткими очередями!
Загрохотал крупнокалиберный пулемет. Может услышат…
– Поехали! Догоняем группу.
Амфибия прыгнула вперед, хотя по болоту особенно не разгонишься. Пришлось ухватиться за какую-то ручку – несколько раз машину здорово тряхнуло. Перебравшись в свое кресло, я прильнул к командирскому перископу, щелкнул переключателем «день-ночь». «Молоко» в окуляре сменилось ровным зеленоватым сиянием. Провел перископом по горизонту. Впереди, чуть справа, среди зелени тумана появились три небольших, но очень ярких прямоугольных пятна. Черт возьми, что за… Да это же двигатели наших машин! Тьфу ты, млин… Я повернул перископ влево. Островок… Вода… Заросли камышей… Вдалеке блеснула и пропала какая-то искорка тепла, но что это было, я так и не рассмотрел.
– Витя, расстояние до неопознанного объекта?
– Последнее – двести восемьдесят. Движется в сторону основной группы, почти параллельно нам. Сейчас его не наблюдаю… Нет, вот он, снова появился! Двести семьдесят метров!
Что же это такое, а? Я снова склонился к окуляру. Какое-то светлое пятно слева… Длинное, вытянутое…
– Костя! Сюда, скорее! – голос Виктора звучал немного испуганно.
Я рванулся к нему, Монах следом за мной, и возле самого пульта мы стукнулись головами. Виктор загипнотизировано смотрел на экран, покрытый густой рябью помех.
– Сейчас, даю увеличение… Вот, смотрите!
Расплывчатые контуры постепенно приобретали форму… чего? Внезапно машину тряхнуло, словно игрушечную, над головой оглушительно грохнуло. Я больно приложился затылком о металл.
Картинка на мониторе смазалась, и экран померк. Погасли почти все контрольные лампы.
– Твою мать!.. Витя, что там было? Что ты увидел?
– Не знаю, толком рассмотреть не успел. – Виктор говорил, одновременно щелкая переключателями. Чувствовалось, что он испуган. – Сейчас предохранители поменяю… Чертова молния… Костя, может я и ошибаюсь, но вот там… – он ткнул пальцем в противоположный край монитора, – Там еще что-то… летело. Крупное существо, несколько метров точно.
Мы с Монахом переглянулись. Я кивнул на пулемет. Монах развернул турель и приник к прицелу. Тяжелая патронная лента сбоку качнулась в такт движению.
Перископ не работал. Я немного подумал, взял бинокль, открыл верхний люк и высунулся из него по пояс. Мы уже почти догнали группу – справа по курсу сквозь серую пелену крошечной точкой виднелся рубиновый огонек кормовой фары. Впереди вспыхнул прожектор с какой-то машины. Луч резанул туман, и увяз в нем.
Хотя скорость была относительно небольшой, впечатление было, что наша «эмтэшка», разбрызгивая в стороны грязь, несется по болоту словно катер, подпрыгивая на кочках, как на волнах. Меня в люке мотало из стороны в сторону, бинокль прыгал перед глазами. Впрочем, от него все равно никакого толку – видимость всего метров десять – пятнадцать, надо спуститься вни… О, дьявол!!!
Большой призрак внезапно возник перед самым носом амфибии, практически невидимый на фоне белой стены тумана. Я даже не успел рта раскрыть, чтобы крикнуть водителю об опасности, как наша машина прямиком вошла в слегка фосфоресцирующее марево.
Я почувствовал, как кожу под скафандром укололи тысячи ледяных игл. Голова закружилась, мир перед глазами опрокинулся, завертелся в бешеной круговерти, так же как и в тот раз, когда…. Ноги подогнулись, и я рухнул вниз в люк, корчась от нестерпимой боли, разрывающей все тело. Удара я уже не почувствовал.
Что-то острое вонзилось в руку. Глаза застилала мерзкая желтая пелена, во рту стоял странный железистый привкус. Но боль понемногу отпускала, и по саднившему телу медленными волнами разливалось тепло.
Я с трудом разлепил веки и несколько раз моргнул. Два светлых пятна, маячивших перед глазами превратились в лица Монаха и Виктора.
– Ты чего это наверх полез, Командир, а? – Монах наклонился ко мне. – Сам же предупреждал нас насчет тумана…
Виктор молчал, только обеспокоено смотрел на меня.
– Мы… Где?.. – прохрипел я – Группа?.. До… догнали?
– Да догнали, догнали, не беспокойся. Стоим сейчас «коробочкой».
– А… тварь…эта?
– Исчезла. Пока тихо.
Я приподнялся.
– Давай мы тебя в кресло посадим.
Руки и ноги слушались с трудом, словно набитые ватой. Общими усилиями я был водружен в кресло. Через несколько минут моё самочувствие улучшилось настолько, что я потянулся к перископу. Монах наблюдал за мной с аптечкой в руках.
– Командир, я тебе стимулятор ввел, но ты это… В общем, пока не гарцуй особенно. Подожди еще чуть, в себя приди… Все-таки долбануло тебя здорово.
– А вы как?
– Да нормально. Покололо только немного и все. За броней, как ни крути, веселее. Макс молодчина, не растерялся – дал газу, проскочили. – Он помолчал. – А фантомы эти, оказывается, гадость редкая…
Снаружи постучали прикладом в борт. Монах глянул в триплекс и открыл люк. Внутрь машины влез Бивень с автоматом в руках. С его ботинок на пол обильно стекала болотная грязь.
– Ну, что у вас тут?
Доложились.
– Сталкеры, м-мать вашу! Только попробуйте еще раз оторваться от группы! – Бивень погрозил нам увесистым кулаком. – Ладно еще эти салаги, с них взятки гладки, но вы ж профессионалы, млин…
Мы молчали. Упрек был справедливым.
– Ладно… Значит так. Пока стоим на месте. Кажется, туман потихоньку рассеиваться начал. Ждем ещё двадцать минут, потом начинаем движение. Рации не работают ни хрена, поэтому если снова появится это «нечто», прислушивайтесь. Две длинные пулеметные очереди – открыть огонь в его сторону. Две короткие и одна длинная – поворачиваем назад. Запомнил?
– Да.
– Расстояние между машинами – пятнадцать-двадцать метров. Чтоб задние фары отчетливо видел, понял? – последняя фраза адресовалась водителю, тот кивнул.
– Есть!
– Добро.
Майор повертел в руках респиратор и поднял взгляд на меня.
– Но вообще, мужики, если честно… Не нравится мне здесь, ох как не нравится. Стоим в полутора километрах от квадрата, штатники от восторга млеют, мол, такого уровня Ф-излучения в жизни не видели, а фантомы меж тем активизировались – будь здоров. Чтобы там, – Бивень указал рукой куда-то назад, за спину, – сталкер сознание потерял при контакте с фантомом?! Да никто о таком не слышал. А здесь – на тебе, получите. Хорошо, что хоть жив остался… Да ещё этот туман, с… с непонятно чем впридачу. – Бивень повернулся к Виктору. – Ты уверен, что оно летело?
– Ну… я же его только на мониторе видел. Секунду, не больше… По всем признакам – летящий объект.
Бивень тяжело вздохнул, надел респиратор и выбрался из люка, аккуратно прикрыв за собой крышку.
Двигатель приглушенно ворчал на холостых оборотах. Время от времени слышался еще один звук – скрип и лязг металла: Монах, «прописавшийся» в кресле пулеметчика, поворачивал башенку, водя стволом по горизонту. Старый НСВТ – это, конечно, не шестиствольник, но в умелых руках способен испортить настроение и здоровье почти любому незваному гостю. Более чем солидный калибр в сочетании с бронебойно-зажигательными и разрывными пулями позволяют. Насколько я знал, обычно на армейские вездеходы-амфибии этого типа устанавливали ПКТ – «Калашников танковый», но наша «эмтэшка» несла нетиповой вариант вооружения. Впрочем и аппаратуры тоже.
Терять бдительности не следовало, но, наученный горьким опытом, я уже не спешил вылезать из люка наружу, и теперь оглядывал окружающий туман исключительно в перископ, благо на этот раз он работал.
Виктор поднял голову.
– Костя!
– Что? Помочь?
– Нет. Тут такое дело… Мне надо ненадолго обесточить машину. Совсем.
– Так в чем проблема, действуй. Или ты хочешь и двигатель заглушить?
– Не нужно, на приборы отдельный генератор, не помнишь? Я хочу сказать, что мы полностью ослепнем на пару минут. Ваши с Максом ПНВ тоже отключатся.
Я помолчал, соображая. Сначала гусеницы, теперь электропитание… М-да… Везет, как утопленникам. Но ведь никуда не денешься.
– Переживем. Надо так надо. Давай, только побыстрее. Сам знаешь, что вокруг…
Контрольные лампы и экраны снова погасли. Виктор с удвоенной энергией завозился в очередном блоке, подсвечивая себе фонариком и вполголоса ругаясь.
Я попробовал посмотреть в окуляр, переключив перископ в обычный режим, но ничего не увидел кроме белой мглы и огоньков фар соседних машин. Поморщившись, откинулся в жестком и неудобном кресле, посматривая на секундную стрелку часов. Она медленно сделала первый оборот. Второй… пятый… Черт возьми, сидеть вот так: слепым и глухим, пусть даже за броней – последнее де…
Тяжелым грохотом рядом ударила очередь крупнокалиберного пулемета. Я едва успел дотянуться до перископа, как всё подавил новый оглушительный звук – словно кто-то расстегнул гигантскую «молнию» – к бою с неизвестным противником подключился шестиствольник американской амфибии, звук их выстрелов трудно спутать с чем-то другим. Пару секунд спустя заработал второй.
– Тревога! Монах, огонь!
Окрик был явно лишним, в общий адский грохот уже добавились выстрелы НСВТ.
В перископ ничего толком не было видно – в тумане мелькали какие-то тени и вспышки выстрелов. Что-то огромное (о, Господи… – душа натурально ушла в пятки) горой нависло над машиной сзади, но тут же исчезло во мгле. Я хорошо различал прямоугольные очертания корпусов прямо и справа перед собой. «Американок» можно было безошибочно опознать по длиннющим языкам пламени, бившим из дул «миниганов». Какого черта они так поливают? Такими темпами им надолго патронов не хватит, а ведь нам еще назад ползти… Салаги, млин. Палить из таких штуковин просто в белый свет как в копеечку…
М-мать, да что же он делает?!!! Пытаясь достать невидимую мне цель, стрелок слишком резко развернул турель с рвущимся из рук, словно отбойный молоток, пулеметом, и…
Пули с тяжелым грохотом ударили по броне, стекло напротив водителя, закрытое бронезаслонкой, треснуло и рассыпалось – в нас попали. Но нам еще повезло – пули прошли по касательной, веером. Практически вся очередь шестиствольника пришлась в борт второй американской амфибии, вспоров его, как нож консервную банку. Броня, безусловно, могла защитить от обычных пуль. Но она не рассчитана на плотный поток свинца и стали с расстояния в пару десятков метров – просто в упор. Тут не поздоровилось бы и танку. Среднюю часть и корму машины буквально разрезало надвое, и через несколько секунд над искалеченной «американкой» заплясали оранжевые языки пламени – вспыхнули топливные баки.
Водитель снизил скорость, потом остановился. Виктор поднял голову.
– Сейчас сделаю несколько разверток, и двинемся.
– Давай. – я полез наверх с биноклем в руках. В первую очередь я доверял собственным глазам. А чутье сталкеру не заменит никакая аппаратура.
Дождь – это хорошо. Тем более, такой как сейчас – средний, а не ливень. В обычную, сухую погоду аномалии видно намного хуже, чем в дождь. Я поднес бинокль к глазам. Капли воды, закручивающиеся в причудливую толстую спираль, с головой выдали далекую «карусель». Я внимательно осматривал окрестности, находя аномалии, которые только что видел на мониторе. Вон там одна… и еще… Что-то многовато подарков у самого края Зоны… После выброса прошло уже два дня, третий, активность должна быть минимальной, а их вон сколько…
Американская амфибия, идущая за нами, медленно подъехала и встала рядом. Из синхронно открывшихся люков одновременно, как чертики из шкатулки, выглянули возглавлявший группу майор Толочко по кличке «Бивень», и один из американцев, кажется Эндрю. Я едва сдержал улыбку, посмотрев на него. Типичный «ботаник» – рассеянный, неуклюжий, в огромных, постоянно сползающих с носа очках.
– Осматриваешься? – майор облокотился на борт. – У нас датчики такую картинку нарисовали – полный… – Он покосился на американца. – Если здесь такая плотность аномальных образований, что в глубине будет?
– Посмотрим… Во всяком случае, повернуть назад еще не поздно.
– Мэйджор, ви не хотеть идти дальше? – Эндрю обеспокоено посмотрел на Толочко, потом перевел взгляд на меня.
Все шестеро американцев говорили на русском более-менее свободно, двое даже почти без акцента. У Эндрю, правда, дела обстояли хуже всех. Он приехал недавно, и чувствовалось, что еще не совсем адаптировался в языковой среде. Его речь была медленной, он тщательно выбирал слова, и старательно, словно на уроке, их выговаривал. Толочко повернулся к нему, и произнес несколько фраз на английском. Эндрю кивнул головой, поправил свои очки с толстыми стеклами, и нырнул внутрь машины.
– Замучился я уже с ним. – произнес вполголоса майор. – Волнуется, салага, на разговоры его тянет…
– Зато с комфортом катаешься. – я ухмыльнулся. – В общем так, Бивень… Думаю, расстояние между машинами надо держать не больше тридцати метров, а не пятьдесят-шестьдесят, как раньше. Чтоб успеть остановиться и добежать, если вдруг… ну, сам понимаешь. Как и говорили, я иду первым. И еще вот что… верни мне Монаха. Хватит ему штатников развлекать. Мы с ним в паре работаем.
Толочко хмыкнул и покачал головой.
– Ладно, уговорил… А как там твой инженер? Не паникует?
– Нет, все нормально.
Кивнув, Бивень потянулся к микрофону радиостанции.
Монах вылез из третьей машины и через пару минут уже сидел на броне рядом со мной. Перед самым выходом майор пересадил его к американцам, попросив присмотреть за ними. Чувствовалось, что это задание Монаху совсем не по душе, но он, разумеется, не спорил. Сейчас он с явным облегчением опустил свой рюкзак в люк, и устроился рядом, с СВУ на коленях. Мы незаметно подмигнули друг другу.
* * *
Амфибии со скоростью пешехода ползли среди высокой травы, доходившей до середины борта. Водитель свернул в сторону, обходя черную проплешину «выжженной земли», которыми в изобилии было покрыто поле. Дозиметр громко защелкал. Когда мы отъехали метров на двадцать, он умолк, но впереди уже виднелось следующее «горячее пятно». Медленно двигаясь зигзагом, и время от времени останавливаясь, «эмтэшка» наконец выбралась на дорогу. Остальные шли по нашим следам.Виктор вынырнул из соседнего люка, и оглянулся назад.
– Костя, дай посмотреть.
Я протянул ему бинокль.
– Ого, сколько их… Слушай, а как они появляются? – Виктор прильнул к окулярам, с интересом рассматривая черные участки «выжженной земли».
– Это ты лучше ученых спроси. Меня больше беспокоит как их стороной обойти и лишних рентген не нахватать.
– Угу… А что это там?..
Виктор смотрел куда-то вбок, потом указал рукой на лес. Среди зелени деревьев и кустов, сливавшихся в одну серо-зеленую массу, почти ничего не было видно. Я скользнул взглядом туда-сюда, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь сквозь завесу дождя. Вроде бы чисто, да и мало ли что новичку померещится… Только… стоп! Невдалеке, возле сломанной мачты ЛЭП что-то двигалось. Я бесцеремонно отобрал у Виктора только что отданный бинокль, и впился туда взглядом.
– Ну-ка быстро сделай мне тепловую картинку! Запомнил где?
– Да! – Виктор исчез внутри.
Чуть помедлив, я спустился следом.
Причиной тревоги на этот раз стали какие-то зверюги. На экране было видны несколько точек, довольно быстро удалявшихся от нас. Ну и ладно.
Большинство мутантов наверняка понимали, что четыре гудящие железяки, это далеко не одно и то же, что четыре человека. Разная, так сказать, степень опасности… Одно дело крысы, способные затопить своими телами кого угодно, и совсем другое – небольшая стая крупных животных, уязвимых для ответного огня.
Посмотрев некоторое время на мониторы, и перекинувшись парой слов с водителем, я снова поднялся наверх, мокнуть и наблюдать.
* * *
Первый фантом появился прямо перед вездеходом метрах в пятидесяти. В воздухе возникло легкое марево, которое постепенно обретало причудливую полупрозрачную форму, превращаясь в подобие какого-то фантастического цветка. Он невесомо покачивался в воздухе, выпуская свои бесплотные «лепестки». Амфибия прошла почти рядом с ним, и он качнулся в нашу сторону. Мне показалось, что в лицо дохнуло порывом морозного ветра, по коже пробежали ледяные мурашки. Какое странное ощущение… Дьявольщина… Я передернул плечами, и крикнул вниз:– Обходи их подальше!
«Эмтэшка» качнулась в сторону. Монах, стоявший в соседнем люке, зачарованно смотрел на удаляющийся «цветок».
Сзади вспыхнул прожектор командирской амфибии. Луч скользнул по призраку, метнулся к нам и заплясал вокруг. Мигнул несколько раз, потом погас.
Я поднял руку в знак того, что увидел и понял сигнал, дождался, когда фантом окажется достаточно далеко, и скомандовал водителю остановиться.
Машины вновь встали бортом к борту. На этот раз Бивень выглянул из люка один.
– Млин, я вас уже минут пять вызываю. Связь ни к черту…
Я пожал плечами. Ничего удивительного.
– Значит так. Перестраиваемся. Третья машина пойдет головной. У них там приборы взяли четкий пеленг на источник Ф-излучения. Ты становись замыкающим. Все остальное – по первоначальному плану.
– Добро. Только если они куда-то влетят – я не виноват.
Бивень исподлобья посмотрел на меня, но ничего не сказал.
«Американка» рванулась вперед. Пока нас обходили остальные машины группы, я спустился вниз и надиктовал на магнитофон «черного ящика» полученный приказ занять место в арьергарде. На всякий случай.
Монах, слышавший весь разговор с командиром, отреагировал просто: пробормотал что-то вроде «хотят шею сломать – скатертью дорога», спустился вниз и сел у маленького окна. Не стану кривить душой – я думал так же. Виктор только кивнул, всецело поглощенный своей аппаратурой.
Наша «эмтэшка» двинулась вслед за остальными.
* * *
Прямо перед нами начиналось болото. Из грязной застоявшейся воды поднимались густые заросли камышей и какой-то мутировавшей растительности. Тяжелые дождевые капли гулко шлепали по воде, на поверхности которой время от времени вспухали небольшие пузыри. Гнилостный запах болота чувствовался даже сквозь респиратор. Я посмотрел вверх. Свинцово-серые тучи висели так низко, что, казалось, до них можно дотянуться рукой. Небо бесновалось. Молния ударила в дерево совсем недалеко от нас. Яркая вспышка почти ослепила меня, некоторое время перед глазами плавали радужные круги. Н-да, погодка – только по Зоне ходить…Первая амфибия медленно двинулась вперед, выбрасывая из-под траков болотную жижу. Остальные ожидали своей очереди. Один из американцев помахал мне рукой и указал влево, туда, где на небольшом островке горело дерево, подожженное ударом молнии. Я кивнул и отвернулся.
Фантомы теперь постоянно сопровождали нас. Некоторые из них висели на месте, другие медленно перемещались, но держались на расстоянии. Господи, чего только мы не насмотрелись! Фантастические и реальные существа, «цветы», похожие на рисунки абстракционистов, и просто бесформенное марево. Видеокамеры записывали все для дальнейшего подробного просмотра и анализа.
За Виктора я не беспокоился – он теперь вообще «не поднимал головы». Его аппаратура работала с полной нагрузкой.
В средней части нашей «эмтэшки» из крыши торчала полутораметровая мачта, на которой был закреплен большой металлопластиковый шар, около полуметра в диаметре. Время от времени слышалось жужжание электромоторов, и шар поворачивался вокруг своей оси влево-вправо. Его поверхность покрывали различные «наросты»: выступы объективов с линзами обычной и инфракрасной оптики, бугры каких-то многочисленных датчиков и антенн. Такие же устройства стояли на всех машинах группы. Это были наши «вторые глаза и уши». Работали они хорошо, нужно отдать должное стараниям Виктора, но все же я больше доверял собственному чутью, чем самой хитрой электронике. Очень много людей погибло в Зоне только из-за того, что они не хотели думать своей головой, перекладывая все на аппаратуру и слишком доверялись ей… Именно поэтому я постоянно «торчал» наверху в люке, стараясь не упускать из виду ничего. Монах делал то же самое. Время от времени Виктор просил нас «не создавать помеху», когда мы, осматривая окрестности в бинокль, вставали почти в полный рост на броне и закрывали поле зрения датчиков.
Смотреть было ровным счетом не на что, кроме фантомов. На вид – самое обычное болото. Среди мутной воды тут и там торчали разные по величине островки, как большие так и совсем крошечные. Пожелтевший камыш шелестел под порывами ветра. И ничего, абсолютно ничего живого вокруг. А о болотах Зоны среди сталкеров ходили довольно мрачные рассказы… Десяток-другой аномалий не в счет – «комариную плешь» посреди болота не заметит разве что слепой, даже детектор не нужен. Так мы двигались около часа, пока не попали в туман.
Туман… Он появился не то чтобы совсем внезапно. Вокруг машин повисла легкая белесая дымка, которая густела на глазах, превращая окружающий воздух в молоко. Видимость сократилась буквально до нескольких метров.
Газоанализаторы автоматически брали пробы воздуха каждые двадцать секунд. К счастью это был обычный туман, а не токсичный туман-убийца, «обитающий» в различных низинах Зоны.
Наверху делать было нечего, и мы спустились вниз, не забыв задраить над головой люки. Я снова уселся рядом с Виктором. Теперь вся надежда была только на его «электронные глаза». В триплексы ничего не было видно.
Наше местоположение указывалось на планшете автоматически. Я вытащил из кармана карту и сверился с курсографом. До нужного нам квадрата оставалось еще километров восемь – не меньше часа ходу.
* * *
Сидящий рядом Монах отрешенно смотрел в крошечный иллюминатор.Самое опасное сейчас – это безделье, предательское ощущение безопасности за броней. Оно расслабляет, убаюкивает. Мерный шум двигателя, тепло, отсутствие необходимости думать о том, куда и как сделать следующий шаг – самые страшные враги сталкера. В таком состоянии полудремы можно элементарно проспать собственную жизнь. Легонько пнув Монаха в бок, и пробормотав что-то вроде: «не спать!», я перебрался вперед.
Наш водитель не был новичком – фары в тумане включать не стал, все равно от них никакого толку, а задействовал прибор ночного видения. «Эмтэшка» шла медленно, слегка покачиваясь на кочках. Вдруг мы ощутили легкий толчок – гусеницы зацепились за твердую почву. Один из островков, надо полагать. Выехав из болота, водитель остановил амфибию, и повернулся ко мне.
– Командир, надо гусеницы проверить. Я наружу выйду, хорошо?
– Это долго?
– Минут пять. Да наши далеко не уйдут, догоним.
– Ладно, давай. Я тебя прикрою. Монах!
– Я.
– Становись к пулемету. Мы наружу выходим. Витя, что вокруг?
– Чисто. Биологических объектов не наблюдаю, аномалий тоже.
– Добро.
Я кивнул водителю, надел респиратор и распахнул люк.
Туман был густой и плотный, словно молочный кисель. Я выбрался из люка и спрыгнул на землю. Под ботинками чавкнула грязь. Пока я с оружием наизготовку обходил вокруг машины, послышались звучные удары металла о металл, и хорошо знакомые слова, весьма помогающие в работе с инструментом типа «кувалдометр». Водитель увесистой кувалдой вгонял на место вылезавшие «пальцы», соединяющие гусеничные траки. Закончив с одной гусеницей и переводя дыхание, он обернулся ко мне.
– Видал? – махнул рукой вниз, показывая на гусеницу. – Пять только на правой… Не дай бог в болоте звено порвать… Его ж не то что не соединишь, вообще хрен найдешь в этой грязи…
– А чего ж ты перед выходом не проверил?
Водитель тяжело вздохнул.
– Да проверял… Ты на машину посмотри. Ей уже полвека почти. И поработала, и на консервации постояла, гусеницы-то старые. Их хоть трижды в день проверяй, все равно пальцы полезут… Если ездишь, конечно.
Едва он снова взялся за работу, из люка появилась голова Виктора.
– Костя! К нам что-то приближается! Что-то большое!
Я не стал уточнять что и откуда. Чертов туман!..
– Давай в машину, быстро!
Виктор не станет зря поднимать тревогу. Захлопнув люк, я протиснулся в закуток с аппаратурой.
– Что там?
– Не знаю… Вот смотри… – палец Виктора уперся в экран. – Только что было здесь. Его инфракрасный датчик засек. Крупное что-то… О, вот оно!
На экране показалась цепь светлых точек, медленно движущаяся к центру.
– Их что, несколько? На каком расстоянии берет твой детектор жизненных форм?
– Здесь – до ста пятидесяти метров.
– А до этой… этого…
– Около трехсот, приближается. На девять часов.
– Наши далеко ушли?
– Почти так же – триста двадцать до последней машины. Они… да, точно, остановились!
Я схватил микрофон рации.
– Первый! Первый, ответь!
Треск и завывание помех. Черт, что же делать? Внезапно меня осенило.
– Монах! Огонь вверх! Короткими очередями!
Загрохотал крупнокалиберный пулемет. Может услышат…
– Поехали! Догоняем группу.
Амфибия прыгнула вперед, хотя по болоту особенно не разгонишься. Пришлось ухватиться за какую-то ручку – несколько раз машину здорово тряхнуло. Перебравшись в свое кресло, я прильнул к командирскому перископу, щелкнул переключателем «день-ночь». «Молоко» в окуляре сменилось ровным зеленоватым сиянием. Провел перископом по горизонту. Впереди, чуть справа, среди зелени тумана появились три небольших, но очень ярких прямоугольных пятна. Черт возьми, что за… Да это же двигатели наших машин! Тьфу ты, млин… Я повернул перископ влево. Островок… Вода… Заросли камышей… Вдалеке блеснула и пропала какая-то искорка тепла, но что это было, я так и не рассмотрел.
– Витя, расстояние до неопознанного объекта?
– Последнее – двести восемьдесят. Движется в сторону основной группы, почти параллельно нам. Сейчас его не наблюдаю… Нет, вот он, снова появился! Двести семьдесят метров!
Что же это такое, а? Я снова склонился к окуляру. Какое-то светлое пятно слева… Длинное, вытянутое…
– Костя! Сюда, скорее! – голос Виктора звучал немного испуганно.
Я рванулся к нему, Монах следом за мной, и возле самого пульта мы стукнулись головами. Виктор загипнотизировано смотрел на экран, покрытый густой рябью помех.
– Сейчас, даю увеличение… Вот, смотрите!
Расплывчатые контуры постепенно приобретали форму… чего? Внезапно машину тряхнуло, словно игрушечную, над головой оглушительно грохнуло. Я больно приложился затылком о металл.
Картинка на мониторе смазалась, и экран померк. Погасли почти все контрольные лампы.
– Твою мать!.. Витя, что там было? Что ты увидел?
– Не знаю, толком рассмотреть не успел. – Виктор говорил, одновременно щелкая переключателями. Чувствовалось, что он испуган. – Сейчас предохранители поменяю… Чертова молния… Костя, может я и ошибаюсь, но вот там… – он ткнул пальцем в противоположный край монитора, – Там еще что-то… летело. Крупное существо, несколько метров точно.
Мы с Монахом переглянулись. Я кивнул на пулемет. Монах развернул турель и приник к прицелу. Тяжелая патронная лента сбоку качнулась в такт движению.
Перископ не работал. Я немного подумал, взял бинокль, открыл верхний люк и высунулся из него по пояс. Мы уже почти догнали группу – справа по курсу сквозь серую пелену крошечной точкой виднелся рубиновый огонек кормовой фары. Впереди вспыхнул прожектор с какой-то машины. Луч резанул туман, и увяз в нем.
Хотя скорость была относительно небольшой, впечатление было, что наша «эмтэшка», разбрызгивая в стороны грязь, несется по болоту словно катер, подпрыгивая на кочках, как на волнах. Меня в люке мотало из стороны в сторону, бинокль прыгал перед глазами. Впрочем, от него все равно никакого толку – видимость всего метров десять – пятнадцать, надо спуститься вни… О, дьявол!!!
Большой призрак внезапно возник перед самым носом амфибии, практически невидимый на фоне белой стены тумана. Я даже не успел рта раскрыть, чтобы крикнуть водителю об опасности, как наша машина прямиком вошла в слегка фосфоресцирующее марево.
Я почувствовал, как кожу под скафандром укололи тысячи ледяных игл. Голова закружилась, мир перед глазами опрокинулся, завертелся в бешеной круговерти, так же как и в тот раз, когда…. Ноги подогнулись, и я рухнул вниз в люк, корчась от нестерпимой боли, разрывающей все тело. Удара я уже не почувствовал.
* * *
– Порядок, кажется приходит в себя… – голос Монаха звучал откуда-то издалека. – Сейчас сделаю один стимулирующий, для верности…Что-то острое вонзилось в руку. Глаза застилала мерзкая желтая пелена, во рту стоял странный железистый привкус. Но боль понемногу отпускала, и по саднившему телу медленными волнами разливалось тепло.
Я с трудом разлепил веки и несколько раз моргнул. Два светлых пятна, маячивших перед глазами превратились в лица Монаха и Виктора.
– Ты чего это наверх полез, Командир, а? – Монах наклонился ко мне. – Сам же предупреждал нас насчет тумана…
Виктор молчал, только обеспокоено смотрел на меня.
– Мы… Где?.. – прохрипел я – Группа?.. До… догнали?
– Да догнали, догнали, не беспокойся. Стоим сейчас «коробочкой».
– А… тварь…эта?
– Исчезла. Пока тихо.
Я приподнялся.
– Давай мы тебя в кресло посадим.
Руки и ноги слушались с трудом, словно набитые ватой. Общими усилиями я был водружен в кресло. Через несколько минут моё самочувствие улучшилось настолько, что я потянулся к перископу. Монах наблюдал за мной с аптечкой в руках.
– Командир, я тебе стимулятор ввел, но ты это… В общем, пока не гарцуй особенно. Подожди еще чуть, в себя приди… Все-таки долбануло тебя здорово.
– А вы как?
– Да нормально. Покололо только немного и все. За броней, как ни крути, веселее. Макс молодчина, не растерялся – дал газу, проскочили. – Он помолчал. – А фантомы эти, оказывается, гадость редкая…
Снаружи постучали прикладом в борт. Монах глянул в триплекс и открыл люк. Внутрь машины влез Бивень с автоматом в руках. С его ботинок на пол обильно стекала болотная грязь.
– Ну, что у вас тут?
Доложились.
– Сталкеры, м-мать вашу! Только попробуйте еще раз оторваться от группы! – Бивень погрозил нам увесистым кулаком. – Ладно еще эти салаги, с них взятки гладки, но вы ж профессионалы, млин…
Мы молчали. Упрек был справедливым.
– Ладно… Значит так. Пока стоим на месте. Кажется, туман потихоньку рассеиваться начал. Ждем ещё двадцать минут, потом начинаем движение. Рации не работают ни хрена, поэтому если снова появится это «нечто», прислушивайтесь. Две длинные пулеметные очереди – открыть огонь в его сторону. Две короткие и одна длинная – поворачиваем назад. Запомнил?
– Да.
– Расстояние между машинами – пятнадцать-двадцать метров. Чтоб задние фары отчетливо видел, понял? – последняя фраза адресовалась водителю, тот кивнул.
– Есть!
– Добро.
Майор повертел в руках респиратор и поднял взгляд на меня.
– Но вообще, мужики, если честно… Не нравится мне здесь, ох как не нравится. Стоим в полутора километрах от квадрата, штатники от восторга млеют, мол, такого уровня Ф-излучения в жизни не видели, а фантомы меж тем активизировались – будь здоров. Чтобы там, – Бивень указал рукой куда-то назад, за спину, – сталкер сознание потерял при контакте с фантомом?! Да никто о таком не слышал. А здесь – на тебе, получите. Хорошо, что хоть жив остался… Да ещё этот туман, с… с непонятно чем впридачу. – Бивень повернулся к Виктору. – Ты уверен, что оно летело?
– Ну… я же его только на мониторе видел. Секунду, не больше… По всем признакам – летящий объект.
Бивень тяжело вздохнул, надел респиратор и выбрался из люка, аккуратно прикрыв за собой крышку.
* * *
Виктор сосредоточенно копался в недрах своей аппаратуры. После удара молнии, угодившей совсем рядом с машиной, что-то там отказало в самый неподходящий момент, и мы остались без инфракрасного датчика кругового обзора. Сейчас наш высококлассный спец пытался вернуть его к жизни.Двигатель приглушенно ворчал на холостых оборотах. Время от времени слышался еще один звук – скрип и лязг металла: Монах, «прописавшийся» в кресле пулеметчика, поворачивал башенку, водя стволом по горизонту. Старый НСВТ – это, конечно, не шестиствольник, но в умелых руках способен испортить настроение и здоровье почти любому незваному гостю. Более чем солидный калибр в сочетании с бронебойно-зажигательными и разрывными пулями позволяют. Насколько я знал, обычно на армейские вездеходы-амфибии этого типа устанавливали ПКТ – «Калашников танковый», но наша «эмтэшка» несла нетиповой вариант вооружения. Впрочем и аппаратуры тоже.
Терять бдительности не следовало, но, наученный горьким опытом, я уже не спешил вылезать из люка наружу, и теперь оглядывал окружающий туман исключительно в перископ, благо на этот раз он работал.
Виктор поднял голову.
– Костя!
– Что? Помочь?
– Нет. Тут такое дело… Мне надо ненадолго обесточить машину. Совсем.
– Так в чем проблема, действуй. Или ты хочешь и двигатель заглушить?
– Не нужно, на приборы отдельный генератор, не помнишь? Я хочу сказать, что мы полностью ослепнем на пару минут. Ваши с Максом ПНВ тоже отключатся.
Я помолчал, соображая. Сначала гусеницы, теперь электропитание… М-да… Везет, как утопленникам. Но ведь никуда не денешься.
– Переживем. Надо так надо. Давай, только побыстрее. Сам знаешь, что вокруг…
Контрольные лампы и экраны снова погасли. Виктор с удвоенной энергией завозился в очередном блоке, подсвечивая себе фонариком и вполголоса ругаясь.
Я попробовал посмотреть в окуляр, переключив перископ в обычный режим, но ничего не увидел кроме белой мглы и огоньков фар соседних машин. Поморщившись, откинулся в жестком и неудобном кресле, посматривая на секундную стрелку часов. Она медленно сделала первый оборот. Второй… пятый… Черт возьми, сидеть вот так: слепым и глухим, пусть даже за броней – последнее де…
Тяжелым грохотом рядом ударила очередь крупнокалиберного пулемета. Я едва успел дотянуться до перископа, как всё подавил новый оглушительный звук – словно кто-то расстегнул гигантскую «молнию» – к бою с неизвестным противником подключился шестиствольник американской амфибии, звук их выстрелов трудно спутать с чем-то другим. Пару секунд спустя заработал второй.
– Тревога! Монах, огонь!
Окрик был явно лишним, в общий адский грохот уже добавились выстрелы НСВТ.
В перископ ничего толком не было видно – в тумане мелькали какие-то тени и вспышки выстрелов. Что-то огромное (о, Господи… – душа натурально ушла в пятки) горой нависло над машиной сзади, но тут же исчезло во мгле. Я хорошо различал прямоугольные очертания корпусов прямо и справа перед собой. «Американок» можно было безошибочно опознать по длиннющим языкам пламени, бившим из дул «миниганов». Какого черта они так поливают? Такими темпами им надолго патронов не хватит, а ведь нам еще назад ползти… Салаги, млин. Палить из таких штуковин просто в белый свет как в копеечку…
М-мать, да что же он делает?!!! Пытаясь достать невидимую мне цель, стрелок слишком резко развернул турель с рвущимся из рук, словно отбойный молоток, пулеметом, и…
Пули с тяжелым грохотом ударили по броне, стекло напротив водителя, закрытое бронезаслонкой, треснуло и рассыпалось – в нас попали. Но нам еще повезло – пули прошли по касательной, веером. Практически вся очередь шестиствольника пришлась в борт второй американской амфибии, вспоров его, как нож консервную банку. Броня, безусловно, могла защитить от обычных пуль. Но она не рассчитана на плотный поток свинца и стали с расстояния в пару десятков метров – просто в упор. Тут не поздоровилось бы и танку. Среднюю часть и корму машины буквально разрезало надвое, и через несколько секунд над искалеченной «американкой» заплясали оранжевые языки пламени – вспыхнули топливные баки.