Романов Александр Юрьевич. Человек с мешком

   – Куда наше оружие могли унести?! – набросился я на своих соратников.
   – В оружейку! – отрывисто бросил Арх, быстро озираясь. Без прибора да почти что в полной тьме видно ему должно было быть не очень хорошо. И чего эти парни не могут ноктоскоп освоить? Я уже собрался указать на ясно видимую – для меня – дверь, как Арх меня опередил: – Туда! – указал он совершенно в обратную сторону. И, не дав мне ни секунды подумать, рванулся в том направлении. Следом за ним молчаливой тенью ринулся Ангрест.
   Мне осталось только не отставать. Оборачиваясь на ходу в сторону дверей наружу – вот-вот из них полезет подмога первым посланным. Чего Арх затеял?
   – Куда мы?! – воззвал я на бегу. – В оружейку – туда!..
   Арх так же на бегу помотал, не оборачиваясь, головой.
   – Нет! Некогда! Сперва надо вытащить из застенка Аниза – он не продержится долго!
   А ведь я, дурак, совсем про Аниза забыл. Ну не совсем, но… Все равно это разрушало все успевшие сложиться у меня планы. Они и до того строились исключительно на внезапности. А теперь и вовсе переставали быть актуальными.
   Вот вломится сейчас снаружи подмога посланным волколакам… А не может не ввалиться – должна просто. И окажемся мы тут… как кто? Как двадцать восемь героев-панфиловцев? Отступать-то ведь некуда! Да к тому же…
   – Там же этот колдун!.. Хазен… Против него с этим?! – Я потряс игрушечным ПСМ. – С ума, что ли, мы спятили?!
   Арх остановился так резко, что я на него аж налетел. Тяжело дыша, он обернулся ко мне.
   – Гар, – постарался он говорить как можно спокойней, – у нас есть только этот единственный шанс! Аниз может удерживать колдуна еще какое-то время. Но недолго. А он наверняка схватил его, когда ты выбил дверь камеры. Понимаешь? Пока Аниз его держит, у нас остается возможность добраться до застенка и убить этого… как ты сказал? Хазена? Иначе нам просто сразу же крышка. Поэтому идем скорее! Тебе еще что-то непонятно?
   Непонятно мне было много чего. Но тут разбираться, ясно, было некогда. Вояки куда лучше меня знали свои родные местные обстоятельства. Следовало в этом на них положиться.
   Но и я был далеко не столь уж и неправ. Как выяснилось буквально тут же. Со стороны входа, невидимого уже за поворотами коридора, донесся отдаленный, но громкий шум – это явилась подоспевшая подмога.
   Ах, чтоб тебя! Как не вовремя! Все задумки коню под хвост…
   – Бегите! – велел я Арху, прислушиваясь, как звуки далекой еще погони начинают приближаться. – Я догоню. Да, здесь один коридор до самого конца?
   Получилось не очень внятно. Но Арх понял.
   – Один, – кивнул он. И прежде чем рвануться дальше: – Хочешь попробовать задержать?
   – Да! Не задерживайтесь! – Что значит «попробовать»? Лапа тараканья?! На фиг мне ради этого было напрягаться?! Задержать – и точка!
   Стараясь не терять времени, я начал со всей возможной скоростью отступать по коридору. Оставляя за собой на стенах в шахматном порядке осколочные мины с инфракрасным датчиком на взрывателе. Мины были в серебряных корпусах, естественно.
   Не так-то это было просто. Я ж, как-никак, все еще оставался без мешка. И вынимать все, что надо, из тесных карманов так же лихо еще не наловчился. Приходилось тратить на каждую мину по несколько секунд, не меньше. И что бы вы думали? Уже с третьего раза вместо мины на свет божий вытащился мой родимый паспорт! Давно, стало быть, не виделись! Ну что, другого ничего среди дежурных шуток нет?!
   Правда, я тут же мысленно прикусил себя за язык – а то вот явятся сейчас с новой подачи опять те же фотоаппарат с перстнем?! Что тогда? К счастью, ничего подобного не случилось. Больше ошибок не было. Хотя нервы мне и подергало.
   Но все же я успел достаточно далеко оказаться, когда погоня наконец вывернулась из-за поворота. Коротко, почти без перерывов, протрещало несколько взрывов – что там стограммовые шашки? Раздались отчаянные вопли. В коридоре моментально образовалась «гора кровавых тел», как писал классик. И после второй серии взрывов, завершившихся одним отдельным, погоня захлебнулась. Что я и предполагал с самого начала.
   На полу лежали, слабо шевелясь, две почти одинаковые груды. Жалобно стонали раненые и придавленные. Хорошо еще, я про эти мины вспомнить успел! А если бы нет? Что тогда? Но ответа на этот весьма серьезный вопрос я не имел.
   Так что можно было и не очень сильно отвлекаться. Я пришлепнул на стену оставшуюся мину и бросился по коридору догонять вояков. Немного погодя сзади рвануло еще раз. Раздался одинокий крик. Затем все стихло.
   Ну что ж, попробуйте, голубчики. Попробуйте. Испытайте судьбу! Все равно вам тут до самого понятия минных заграждений еще несколько веков как минимум! Все равно что до луны пешком!
   Коридор привел меня прямиком к спинам обоих вояков. Арх и Ангрест, осторожно выступив из-за угла, разглядывали вполне обыкновенную дверь в конце небольшого тупичка, которым оканчивался коридор. Здесь и был застенок.
   Оказывается, времени прошло не так уж много, как я с перепугу' посчитал. Несколько минут, может быть. И все. Арх с Ангрестом едва-едва до застенка, как выяснилось, добежать успели.
   И вот рассматривали дверь. Самую, надо сказать, обыкновенную дверь, ничего особенного. Толстые, потемневшие доски, полосы железной оковки. Массивный косяк. У стены, схватившись руками за живот, заканчивал дергаться умирающий стражник.
   – Ну и что? – шепотом спросил я. Грешным делом, мне подумалось, что вояки застопорились, поджидая меня: если эта «дверка» закрыта, то без гранат или взрывчатки ее не взломать.
   – Дверь заперта, – так же шепотом ответил мне Арх, не отрывая взгляда от предмета созерцания (от двери то есть). – Но слышишь, как там тихо?
   Кинжал в его руке был по рукоятку в крови. Как и оба клинка у Ангреста. По дороге сюда мне попалось с десятка два трупов, и в одном месте они даже лежали весьма кучно. Вояки умели постоять за себя… Но что там Арх сказал про тишину?
   В этот момент позади еще раз рвануло, завершившись новым воплем. Никто из нас даже не покосился в ту сторону.
   – Ну и что? – повторил я. Это идиллическое стояние мне начало уже надоедать. Чего мы тут ждем, спрашивается? Ради чего тогда так сюда рвались?
   – Они оба там, – сказал, скорее размышляя вслух, Арх. – И я думаю, Аниз все еще держит его… Точнее нам все равно не узнать… Ангрест, ломай двери! Гар, постараемся взять колдуна живым – он важный свидетель!
   Да-а?! Живым?! А как? Заявление Арха настолько ошарашило меня в первый момент, что я даже не успел высунуться со своими предложениями по высаживанию дверей. Ангрест, как тяжелый мотоцикл, рванулся вперед и врезался в окованные доски…
   Эк! Вот человек! С ним и фанат никаких не надо. Чем-то он мне напомнил Гюнвальда Ларссона из книг про Мартина Бека – тот тоже очень любил высаживать двери. Толстая створка с жалобным хрустом подалась и рухнула. Ангрест исчез внутри. За ним привычно вбежал Арх. И уже только следом – я. С опаской глядя во все глаза и ожидая… не знаю даже чего. Как-то не доводилось мне раньше в жизни участвовать в группах захвата.
   Внутри оказалось просторно. Совсем не тот закут, где меня обрабатывал Залиба. Видно было, что Ветриб строил свой замок по-хозяйски, с размахом. Надолго, стало быть, селился.
   Сейчас же в застенке было душно. Пахло чем-то приторно-горелым. Впрочем, я вполне догадывался чем. Ярко – через прибор-то! – светила жаровня, и я разглядел даже лицо Аниза, подсвеченное бликами снизу, и фигуру горбатого колдуна.
   Колдун стоял перед Анизом и смотрел прямо на него. В глаза. При нашем появлении он не прервал своего созерцания. Хотя и дернулся, заметив. Но изменить позы не смог.
   Только махнул неуклюже рукой. Звуков при этом он не издал никаких – судя по всему, они с Анизом поменялись на этот раз местами. И действительно, Аниз как раз заговорил. Иголос его напоминал металл.
   – Парализовать его я не смогу! – отчеканил он напряженно-звеняще, как сталь. – Действуйте сами!
   Легко сказать – сами… Хорошо еще, вообще Хазена на свободу не отпустил: порезвитесь, мол, ребятушки – для тренировки! Колдун снова махнул рукой – и я тут понял, отчего мы в первый раз остановились, когда только вбежали сюда. Мы, оказывается, не просто так встали, а как раз по мановению руки. Тому, первому! А сейчас нас всех ощутимо качнуло назад. Да что качнуло – почти что оттолкнуло…
   Я не знаю, как точнее это описать. Потому что это не было похоже на обычный удар. Вообще на удар. Скорее – как если бы мы стояли все на одной доске и черный колдун эту доску шевелил… и чем дальше, тем резче!
   От следующего удара – действительно получилось как удар!– мы просто отлетели к стене. Колдун – я не поверил было, но так оно и оказалось – стал медленно поворачиваться.
   – Ангрест! Гар! – Арх, вскочив, бросился вперед, Ангрест за ним, и колдун, почти уже развернувшийся, отшвырнул их снова.
   Вид его был страшен. Он походил на человека, движущегося глубоко в толще воды – с огромным усилием. По искаженному лицу ручьями тек пот. Глаза были безумны. Похоже, даже удержать его у Аниза толком не получалось. Н-да.
   Что же тогда, этот Хазен – гроссмейстер? Если Аниз – полный? Или как? Как нам его теперь еще и живым-то брать? Я попробовал обойти колдуна стороной и просто тюкнуть по темечку. Ну не на триста шестьдесят же градусов у него оборона поставлена? Но оказалось, что почти. Хазен живо уловил мое передвижение и махнул рукой уже в мою сторону. Ог…го!
   Я отлетел под стену. Как пинг-понговый мячик. И не понял даже как. Похоже, что Хазен владел какой-то техникой наподобие дистанционного карате. Про которое ходят всякие разные легенды. Но никто что-то его не видел. Разве что в кино.
   И что с ним делать? В коридоре отдаленно слабо рвануло. Ну бог вам в помощь, ребята. Пробуйте. Мин я там насадил достаточно. Долго так разминировать будете. Я поднялся с пола, выпрямившись вдоль стены.
   И тут увидел, на чем Аниз стоит все это время… Не раздумывая ни секунды, я вскинул пистолет и двумя выстрелами прострелил колдуну стопу. Но он не упал! Более того, снова отбросил Арха с Ангрестом.
   Вот только почему-то пользоваться он мог только одной рукой. Аниз держал? Размышлять было некогда. Тем более что Хазен попробовал еще раз махнуть на меня рукой и почти Даже успел, я это почувствовал.
   Но тут я уже обозлился. И не дал ему резвиться дальше. Несколько пуль изорвали ему рукав, одна впилась куда-то в пояс. И рука его упала. Тут впервые в глазах колдуна я заметил какое-то неуверенное выражение.
   Но он все равно стоял! Как ни в чем не бывало! Хотя кровь моментально пропитала рукав и теперь капала с пальцев на пол. Я даже слегка растерялся. Попробуй возьми его такого живьем!
   И совсем уже собрался воплотить в жизнь первоначальный свой план – насчет «по темечку», как вдруг Хазен сделал что-то… я опять же не могу толком объяснить что. Но воздействие было самое радикальное.
   Я почувствовал себя очень плохо. Так плохо – вот-вот умру. Без дураков. Словно чья-то безжалостная рука схватила за сердце. И сжимала его. Медленно, но неустанно.
   Сквозь мгновенно заливший глаза холодный пот я увидел, как, сгибаясь, опускается на пол Ангрест. Как Арх, шатаясь, хватается рукой за стенку, стараясь оттолкнуться и шагнуть к Хазену.
   Последним, кажется, в жизни усилием я поднял деревянные руки с пистолетом и методично прострелил колдуну все руки-ноги. Серебряными пулями! Пусть и мелкокалиберными. Смертная тоска сразу же отпустила.
   Но Хазен продолжал стоять! Под ним уже натекла лужа крови! Ему давно упасть полагалось, а он стоял! И, по-видимому, теперь отчетливо понимал, кто ему главный враг. Я. Судя по тому взгляду, который он на меня направил.
   Я еще увидел, как Арх, облегченно держась за сердце, прислоняется без сил к стене, стараясь не спускать глаз с меня и Хазена. Но толку от вояка на данный момент не было никакого.
   И едва я так подумал – Хазен ударил по мне всеми оставшимися силами. И было их у него, надо думать, еще достаточно. Сердце сдавило так, что я удивился, что еще живой. Вот только помирать в компании с этой скотиной, Хазеном, нисколько не хотелось. От этого у меня возникло непередаваемое чувство омерзения. Не исключено, что именно это-то мне и помогло.
   Я умудрился раскрыть смерзшиеся – такое впечатление – веки. Поднять руки сил вроде уже не оставалось. И тогда я просто сел, соскользнув вдоль стены. Это помогло. Руки удалось поднять на уровень глаз. Вместе с пистолетом, разумеется. Я еще раз сменил в оружии боезапас и безостановочно выпустил в Хазена не меньше обоймы. Я совсем поплыл, только и старался, чтобы ни в коем случае не отпускать спусковой крючок.
   И вдруг все кончилось. Словно вспыхнул ярчайший свет. Сердце отпустило, и оно забилось легко и свободно. Я проморгался и увидел перед собой Хазена. Вернее, то, что от него осталось.
   Тело, залитое потоками крови, все еще продолжало стоять! На какой-то миг мне показалось, что Хазен сейчас, как Кощей в старом фильме, коснется груди – и у него отрастет новая голова. Вот тогда бы я уж точно не знал, что делать!
   К счастью, этого не произошло. Труп покачнулся, лишившись того, что им управляло, и бесформенным мешком повалился на пол. Разбрызгивая кровь в изобилии на все, что оказалось на пути. Я успел увернуться.
   – Ртутные пули, – обращаясь неизвестно к кому, сообщил я. – Полный абзац, знаете ли.
   Вовремя я вспомнил про «День Шакала». Так бы Хазен нас и оприходовал… Я переступил через тело поверженного колдуна и на подгибающихся ногах заковылял на помощь Анизу.
   Тот, несгибаемый герой-большевик, стоял ногами до коленей как раз посередине настоящего кузнечного горна. А не какой-то жаровни, как мне сперва показалось. В окулярах прибора свет углей казался ослепительным.
   В горле у меня что-то клокотало.

ГЛАВА 9
Но есть дама с собачкой

   Все не так, как надо!..

 
   Ангрест всхлипывал. Плакал не стесняясь. Слезы катились по его гигантскому лицу беспрепятственно, вымывая в грязи и пыли светлые дорожки. Аниз был плох. Силач сидел с ним рядом, держа за руку, и не хотел никуда отходить.
   Арх тоже тер глаза, но ему было сейчас легче – на его долю досталось распоряжаться захваченным замком. И он ушел отдавать приказания. Пришибленный гарнизон подчинился безоговорочно.
   Как выяснилось, они знать даже не знали, что имеют дело с волколаками. Присутствие Хазена делало оборотней способными оставаться людьми в любое время. А в ином виде их никто никогда в замке не видел. Хитро, в общем, придумано.
   Поэтому когда мы с Архом, имея за спиной Ангреста с Анизом на руках, выбрались из подвала, то были изрядно удивлены и озадачены. Зрелищем людей, сражающихся с волколаками.
   И сражающихся, в общем, весьма безнадежно. Поскольку лишь малую часть оборотней им удавалось вывести из строя надолго. Так что наше вмешательство приняли как само собой разумеющееся.
   Как потом выяснилось, нас просто объявили в замке врагами короля, что весьма Арха развеселило. Как председателя Королевской Контрольной Комиссии, я думаю.
   Объединенными усилиями с отрядом волколаков все же разобрались. А их некоторое небольшое количество удалось даже захватить живьем и засунуть в подвал. Где они сейчас и сидели. Ветриба мы обнаружили в его покоях отбивающимся от троих оборотней сразу. Арх отправил его тоже в подвал.
   После чего Аниза разместили в бывшей Ветрибовой спальне. Поскольку сделать для него не могли больше ничего. Потому что до коленей ног у него, по сути, не осталось. Торчали обугленные кости, и все. Выше колен… все равно что не было тоже. Четвертая степень, не то А, не то Б или даже еще дальше. Удивительно, как он все еще был жив при всем при этом! Обгорелые обрубки сочились кровью.
   Богатая постель Ветриба моментально покрылась отвратительными пятнами. Я все время оставался при Анизе с Ангрестом. Просто от растерянности. Я не мог смотреть – и не мог уйти. Ну что можно сделать в такой вот ситуации?!
   – Он хотел забрать всю мою силу, – пояснил Аниз, видя мое замешательство. Как будто это было хоть сколько-нибудь важно! – На этом я его и поймал. Он очень сильный маг… Был.
   Он улыбнулся, глядя на меня. Провалиться мне! Он был в совершенно ясном сознании. И казался совершенно обычным. Только лицо невероятно побелело, несмотря даже на загар. И глаза были – зрачки во всю радужку.
   – Мне очень важно было оставаться в сознании, – пояснял Аниз дальше. Губы его подрагивали, и я все же сообразил, насколько ему может быть адски больно… Какое больно?! Он умереть должен был от болевого шока уже давно! А не воспоминаниям предаваться. – Только так я мог ему сопротивляться. Но и ему важно было, чтоб я тоже был в сознании. Только так он и мог забрать у меня силу. Это старый ритуал. Приличные маги им не пользуются, – он еще усмехнулся, – зато другие… Я уверен был, что ты вывернешься, – перешел он вдруг к другой теме. – Потому согласился с ним на поединок… Никогда не думал, что действительно встречусь с таким страшилищем. Хорошо еще, что у него, кроме силы, ничего почти не было. И когда я услышал шум, я ухватил его… – Он все-таки замолчал, закусив губу, сохраняя все то же бесстрастное выражение лица. Сейчас он показался мне похожим не на Кусто, а на воина-индейца, принявшего пытку на костре врагов…
   Только тут я хлопнул себя по лбу. Вспомнив хоть что-то из медицинских верхушек, которых успел нахвататься мимоходом на Земле. Как всякий читатель массовой литературы. И лихорадочно полез в свой рюкзак.
   Вынул шприц-ампулу, сбросил колпачок с иглы. Оба – что Ангрест, что Аниз – взирали на меня с одинаковым непониманием. Пр-роклятие! Я и уколов-то никогда не делал… Но когда-то ведь надо и начинать, верно?
   – Терпи, – сквозь зубы процедил я, всаживая иглу прямо через рукав. Вроде в полевых условиях так можно…
   Во взгляде Аниза возникло слабое удивление – обезболивающее начало действовать.
   – Гар, – сообщил мне через некоторое время Аниз, – у тебя очень интересный мешок, друг мой. Никогда еще не встречал такого. В нем так много необычных вещей… Моя сумка не идет ни в какое сравнение с ним.
   Ну вот, разговорился! Почувствовал, что отпустило! Но что толку? Он все равно умирает! Вон уже белый стал весь совершенно… Что сделать?! Что?! Жгуты!! Пораженный пришедшей догадкой, я кинулся снова в рюкзак.
   Выдернул, порывшись, нужное. Взбодрившегося Аниза пришлось укладывать, привлекши на это дело Ангреста. Здоровяк не очень понимал, чего я хочу. Но подчинился.
   Присохшую одежду пришлось срезать лоскутьями. Вместе с кожей. Ох ты… Практически до паха все сплошной ожог. Да выживают ли с такими поражениями?! Сколько там процентов поверхности тела смертельно?!
   Я наложил жгуты, перетянул. Весь перемазался кровью. Но остановил. Что дальше?!
   Так, не ори. Тихо. Спокойно, без паники. Работаем. Или что? Кровь остановили. Что толку? Надо… Я же не врач! Спокойно. Спокойно, Герасим, я собака Баскервилей, другого выхода все равно нет. И так, похоже, все уверены, что Аниз помирать собрался. Что мне потребуется? В конце концов, партизанские врачи работали и в худших условиях. Одними ножами! У меня-то совсем другое дело.
   Вот только общий наркоз давать нельзя – умрет, скорей всего. Значит, под местной анестезией. Эх! Когда ни помирать – все равно день терять! Так, кажется, выражаются селигерские плотники?
   Я думал все это, а сам уже снова лез в мешок, вынимал необходимое. Неуклюже – какой опыт, откуда?! – колол новокаин, снова новокаин, сердечное укрепляющее, снова новокаин. Прикидывал, какое нужно железо, доставал. Снова колол.
   Чуть не отбил себе голову – потеря крови, дурак! Перфторуглерод! Голубой баллон с катетером – в вену. Пошло. Что еще?
   Держись, Аниз! Слышишь? Держись!..
   Он держался-таки. Хоть и полусмутно, но следил вполне осознанно за моими действиями. Ангрест, придерживая его, откровенно таращился. Что они здесь, полевой хирургии не видели, что ли?
   – Будет больно – скажи немедленно! – предупредил я Аниза, не вдумываясь, о чем именно ему говорю: об ожогах или заморозке.
   Как правильно резать? Да еще живое, настоящее тело. Будь я хирургом… Сильно подозреваю, что все делал неправильно, раскраивая бедра до кости вдоль. Разбираться в анатомии у меня не было времени. Все внимание уходило на то, чтобы резать ткань, закреплять разрез, открывать кость, колоть снова и снова новокаин, обезболивающее. Еще вспомнил – тоже мне «медик» – противошоковое и противостолбнячное!
   Сахарная кость в прожилках сосудов, правда, все залито кровью. Хорошо, что жгуты наложил. Но все равно салфетки пропитываются очень быстро. Я выкидываю их не глядя, кладу новые.
   Ладно, еще аутокровь делать не требуется – приходит в голову сумасшедшая мысль: почем я знаю, как эту аутокровь делать надо?! То есть знать-то я знаю, теоретически, но не дай бог еще бы и эту мороку!.. Ладно. Проехали.
   Так. Пила. По кости… Брр… Самому не по себе. В сторону! Не отвлекаться. Мелкие зубья вгрызаются в кость. Как положено, с запасом – ткань после ампутации атрофируется, надо чтобы кость не торчала.
   А каково врачам работать? Людям в белых халатах? Второй обрубок глухо падает на пол. Все. Отреж-жем, отреж-жем Мересьеву ноги… Пропади оно все пропадом! Любой врач у меня дома сошел бы с ума от такой операции.
   Не от самого содержания, врачи народ бывалый, а от того, что пациент при этом не умер. Впрочем, он и до этого не умер, хотя и должен был… Так. Теперь закрываем разрез. Попутно удаляем лишнее.
   Мать-перемать – как правильно складывать разрезанные мышцы?! Ну… вроде ладно. Шьем…
   – Ты… удивительный лекарь, друг Гар!.. – Аниз, полуодурманенный медикаментами, что-то там тем не менее комментирует, следя за ходом операции. – Никогда я не видел ничего подобного…
   Бормочет он вполне бодро. Особенно для наполовину сгоревшего.
   – Смотри-ка, труп совсем разговорился, – огрызаюсь я в ответ. Пот льет с меня не градом – ручьями. Вернее, давно перестал, пропитав насквозь всю одежду: белье, кевлар – все… Зашили. Мазь.
   Тампон, еще тампон. Еще и еще. Повязка, равномерно обтягивающая сетка, как положено в современной медицине. Все. Все! Теперь уже действительно все! Сделал! И Аниз живой! Ну если все еще живой, значит, должен выжить!
   Я медленно сел, отвалясь в сторону, посмотрел оценивающе на Аниза. Вроде действительно пациент скорее жив, чем мертв. Вот уж не думал, что когда-нибудь придется такое…
   Еле переставляя ноги – оказывается, три часа с половиной я так и просидел, не разгибаясь! Ничего себе, – я вышел из комнаты в коридор, достал сигареты… Все немедленно оказалось в кровавых пятнах. Да и сам я, признаться…
   Вытащив из кармана салфетку, я тщательно обтер руки, досуха. Выбросил испорченные сигареты. Вытащил из кармана новую пачку. Распечатал. Закурил, с трудом унимая неожиданно откуда-то взявшуюся дрожь в руках. Не хуже, чем у грузчика после смены. Сигарета не принесла даже никакого удовольствия. И только когда я, вспомнив про грузчиков, сообразил хлебнуть из фляжки, меня наконец отпустило.
   Я стремительно высосал «честерфилдину» до фильтра, выбросил окурок и закурил новую. Ох, давненько я не бывал в таком напряжении! Я поймал пробегавшего куда-то слугу и вернулся в комнату, велев убрать последствия операции.
   Хорошо, однако, быть важной персоной – приказания раздаю! Ангресту я велел, если что, колоть брата-вояка обезболивающим. Но не должно бы, впрочем… Хотя откуда мне знать?! Вот как начнет у него заморозка отходить!..
   Раздав все мыслимые распоряжения – до каких сумел додуматься или какие смог вспомнить, – я со слипающимися глазами вырулил в коридор и пошел, не очень соображая куда.
   Впрочем, одна мысль сидела у меня в голове четко: найти укромный уголок и лечь спать. Часиков на пять-шесть. Чувствовал я себя опустошенным.
   И еще: помыться бы…
 
   – Слушайте, отстаньте от меня, а? – обратился я к Арху с Ангрестом, когда они разбудили меня в комнате, где я настроился поспать. – Что еще случилось? Все же вроде сделали. А невыспавшийся я плохо соображаю.
   Арх смущенно откашлялся.
   – Гар, – сказал он, – но ведь совсем еще не все…
   Я не успел и моргнуть, как уже сидел, ухватившись за автомат:
   – Что еще?
   Орки? Гоблины? Нашествие болотных кикимор? Или что?
   – Успокойся, Гар, – остановил меня Арх.
   – А… ладно. Как там Аниз?
   – Хорошо, спасибо. Ты замечательный лекарь.
   Мать-перемать!..
   – Но дело не в этом, Гар, – продолжил Арх. – Речь о том, что нам делать дальше.
   Так.
   – А что нам делать дальше?
   – Ну видишь ли, мы шли сюда, чтобы освободить… похищенную девушку – во-первых, во-вторых – арестовать похитителя. А в результате? Нет ни той ни другого. И где они находятся – только Небо знает.
   Я посмотрел на бессловесную физиономию Ангреста и начал наконец просыпаться. Оказывается, был уже день. Причем вторая половина. А если по часам? Ого! Да я придавил вполне прилично! Грех жаловаться.
   А мужики, похоже, вовсе не ложились. Н-да. Скотина я, однако.
   – Погоди, Арх, – остановил я его. – Почему вдруг? Девушку забрал королевский уполномоченный – или кто он там? – и Потура повесил он же. Так или нет? Ветриб, по-моему, не врал, когда рассказывал. Или сейчас другое заговорил?
   Арх помотал головой. Времени он, видимо, зря не терял.
   – Нет. Говорит он то же самое. Орет даже. Слово в слово. Клянется. Но добавляет, что ждал нас при этом в засаде вместе с Хазеном и его, гм, отрядом.