Страница:
Не разобрался в этом и капитан 1-го ранга Коляда. С апломбом чеховского «соседа ученого» рассуждает он о «причинах», по которым не смогли вовремя отсоединить всплывающую камеру, и считает, что она отделилась случайно[56].
Что же произошло на самом деле? По-видимому, после снятия стопора крепления спасательной камеры пневматикой была развернута кремальера в положение для отделения камеры. Попытка еще раз развернуть кремальеру вручную при помощи ключа в этих условиях была безуспешной. Открытие клапана заполнения предкамеры не дало никаких результатов из-за открытого нижнего рубочного люка, и наружное давление продолжало с большим усилием прижимать спасательную камеру к комингсу прочного корпуса подводной лодки.
На какой глубине находился корабль, когда раздался удар, похожий на взрыв, и сколько было этих ударов? Капитан 1-го ранга Коляда, мичманы Слюсаренко, Копейка и Григорян слышали один удар. Капитан-лейтенант Орлов считает, что было два удара. Что могло привести к ударам, похожим на взрывы?
При просмотре видеофильмов и снимков лежащей на грунте подводной лодки «Комсомолец» видны разрушения верхней крышки входного люка 1-го отсека (нижняя крышка входного люка была открыта личным составом при эвакуации). Характер разрушений и расположение разрушенных конструкций однозначно говорят о том, что эти разрушения произошли после удара подводной лодки о грунт. Из всех возможных причин разрушения верхней крышки входного люка (взрыв боеприпасов, взрыв газов, выделившихся из аккумуляторной батареи или торпед, ударная волна из-за упругих деформаций прочного корпуса при ударе подводной лодки о грунт и гидравлический удар при разрушении прочных цистерн) наиболее вероятной причиной является гидравлический удар. При ударе подводной лодки о грунт разрушились прочные цистерны, расположенные во 2-м и 3-м отсеках, что вызвало гидравлический удар. Он разрушил верхнюю крышку входного люка 1-го отсека и помог всплывающей камере отделиться от подводной лодки. Этот удар, похожий на взрыв, должен был прозвучать как двойной удар и был зафиксирован людьми, находившимися во всплывающей камере и на спасательном плоту.
Рассуждения о гидравлическом ударе основаны на практическом опыте создания подводной лодки «Комсомолец». В 1975 году во время испытаний на прочность опытного отсека этой подводной лодки произошло разрушение испытательной камеры в результате гидравлического удара. Условия его возникновения по многим параметрам были повторены при трагедии подводной лодки.
Мичман В.Ф.Слюсаренко (объяснительная записка): «…но тут раздался под нами страшной силы взрыв и пошла вибрация по всему корпусу. Я подумал, что раздавило ВСК, но вода не поступала. Командир спросил: «Ну что, есть отдача ВСК или нет?». Юдин сказал, что не знаем. Тут кто-то крикнул всем включиться в ИДА. Я и Черников включились, а Юдин и остальные нет. Юдин потерял сознание, его била судорога и он хрипел… Командир с верхнего яруса стал давать указания, чтобы включили Юдина в ИДА, что мы с Черниковым и сделали с большим трудом, так как маска была тесная и натянуть ее стоило большого труда. После того, как мы включили Юдина и положили удобно на скамейке, он стал делать редкие, но глубокие вдохи, я полез наверх посмотреть, что с командиром, а то команд его уже не было слышно. Командир сидел на скамеечке, свесив голову, и хрипел, возле его ног лежал ИДА. Краснобаев лежал на боку и никаких признаков жизни не подавал. Свой ИДА он так с места и не вытянул».
Попытки Слюсаренко и Черникова надеть маску дыхательного аппарата на командира подводной лодки не увенчались успехом.
Вспоминается статья в газете «Красная звезда» (17 октября 1989 года), в которой капитан-лейтенант Верезгов говорит о начальнике политотдела капитане 1-го ранга Т.А.Буркулакове: «Вот и конкурс на «лучшую походную бороду» он придумал». Неизвестно, в какой степени этот «конкурс» связан в данном случае с трудностями при надевании масок аппаратов ИДА. В «старое доброе время» подводникам запрещалось отращивать бороды, исходя из необходимости использования средств индивидуальной защиты.
По словам мичмана Слюсаренко, сразу же после «взрыва» воздух во всплывающей спасательной камере заполнился густым туманом, резко упала слышимость.
Остальные члены экипажа подводной лодки «Комсомолец» в это время продолжали бороться за жизнь.
Корабельные часы подводной лодки «Комсомолец». На часах зафиксировано время затопления 1-го отсека.
Мичман А.М.Копейка (магнитофонная запись опроса): «Кругом в воде барахтались люди, так как плавать не умели… Мы все были без жилетов, никто не ожидал, что лодка уйдет так быстро».
Капитан 1-го ранга Б.Г.Коляда (рапорт командующему Северным флотом): «Личный состав, оказавшийся на воде, был вынужден пользоваться только одним плотом ПСН-20, второй отнесло на 100 метров, и до него было не доплыть».
И в газете «Подводник Заполярья» (20 апреля 1989 года) участники события поделились своими воспоминаниями:
Капитан-лейтенант В.А.Грегулев: «А некоторые плавать не умели. Вот матрос Михалев, трюмный. Хороший моряк, добросовестный. И вот он тихо так, молча ушел. Только потому, что плавать не умел».
Капитан-лейтенант Ю.Н.Парамонов: «Я был все время в полном сознании и понимал, что на одном плоту будет тяжело продержаться. А тут второй подогнало метров на пятьдесят. Вижу, такое безвыходное положение, все можем погибнуть, и решил сплавать за вторым плотом».
К сожалению, осуществить свое намерение капитан-лейтенант Парамонов не смог.
Мичман В.В.Геращенко (магнитофонная запись опроса): «Плотик был в воде. Волна накрывала с головой. Смывало людей. Ничего не могли сделать».
«Спасшиеся подводники говорят: погибших было бы меньше, окажись у подводников индивидуальные надувные лодки – по типу тех, что имеют летчики морской авиации. Как пригодились бы они покидающим борт в студеном море»[57].
Подобная авиационная спасательная лодка ЛАС-5М, вместимостью пять человек, находилась в 1-м отсеке. Но экипаж был так «хорошо» подготовлен, что, видимо, даже не знал о ее существовании. Эта спасательная лодка могла бы изменить положение самым кардинальным образом: появилась бы возможность использовать второй плот ПСН-20 и плоты, сбрасываемые с самолетов. И тогда всем подводникам удалось бы разместиться на плотах, и даже не умеющие плавать были бы спасены.
Мичман В.Ф.Слюсаренко (объяснительная записка): «На помощь позвал Черникова и одновременно услышал шум обтекающей воды, это всплывала ВСК и стрелка глубиномера дернулась и стала с отметки 400 ползти резко вниз, стрелка манометра тоже стала ползти вниз. В течение 1 – 2 минут ВСК всплыла. Черников успел только наполовину подняться наверх. В этот момент давлением, которое было внутри ВСК, срывает с защелки верхний люк ВСК и Черникова пробкой выбрасывает наверх, а меня только наполовину, так как я находился немного в стороне от люка возле командира… Черникова увидел в 20 метрах от ВСК, в открытый люк со всех сторон хлынула вода, и в течение 5 – 7 секунд ВСК набралась воды и камнем ушла на дно. А я остался наверху».
При давлении во всплывающей спасательной камере более 2 кгс/см2 крышка верхнего люка могла быть сорвана с защелки и потоком воздуха мичмана Черникова выбросило из камеры. Не исключено, что крышку люка с защелки снял сам Черников. Вне зависимости от этого оплошность, допущенная оставшимися в спасательной камере подводниками (не задраивших на кремальеру верхний люк камеры), привела к ее затоплению и гибели людей, находившихся в ней.
Реактивной силой воздушной струи камера была притоп-лена и, «зачерпнув» воду, утонула. Ориентировочные расчеты показывают, что для этого достаточно было иметь первоначальное давление в камере около 0,5 кгс/см2.
Чем объяснить и как связать воедино «взрыв», появление тумана и ухудшение слышимости с почти одновременной потерей сознания трех человек, не надевших маски дыхательных аппаратов? Достаточно убедительных объяснений этому нет. Но все можно объяснить, если предположить, что «взрыв» и вибрация были разнесены по времени с остальными событиями. По-видимому, сразу после «взрыва» спасательная камера начала всплывать, и при подходе к поверхности воды давление внутри камеры несколько отжало верхнюю крышку камеры (эта крышка находилась на защелке). Воздух из камеры начал стравливаться за борт, и давление в ней стало стремительно падать. У людей «заложило уши» и ухудшилась слышимость. Падение давления привело к охлаждению оставшегося в камере воздуха и при достижении «точки росы» – к образованию тумана. Поскольку камера была заполнена воздухом с большим содержанием углекислого газа и окиси углерода и, следовательно, с пониженным содержанием кислорода, падение давления уменьшило парциальное содержание кислорода в ней ниже допустимых пределов. В результате этого три члена экипажа, не применившие дыхательные аппараты ИДА-59, потеряли сознание из-за кислородного голодания и отравления углекислым газом и окисью углерода. Все дальнейшие действия мичманов Слюсаренко и Черникова по надеванию масок аппаратов ИДА-59 на Юдина и командира подводной лодки Ванина осуществлялись при нахождении спасательной камеры на поверхности. Из этой версии следует, что крышку верхнего люка не сорвало с защелки внутренним давлением, а она была снята с нее мичманом Черниковым.
При просмотре видеофильмов и снимков, сделанных с глубоководных аппаратов летом 1989 года, можно заметить одну существенную деталь, умолчать о которой, либо отбросить как не существенную, было бы неправильно. На изображении видимой части кремальерного кольца крепления спасательной камеры к корпусу подводной лодки один участок этого кольца можно классифицировать как участок со сломанным зубом. Соседние же зубья каких-либо видимых повреждений не имеют. Отсутствие изображений ответной части разъема на прочном корпусе подводной лодки не позволяет сделать какой-нибудь определенный вывод. Только при подъеме спасательной камеры или подводной лодки можно было бы полностью выяснить этот вопрос. А выяснить его было бы очень важно. Это помогло бы привести к общему знаменателю следующие противоположные сообщения участников трагедии. Магнитофонные записи опроса:
Мичман В.Ф.Слюсаренко: «Кремальеру ВСК мы так и не смогли отдать. Я считаю, нас оторвало, мы ее не отдали, так как говорили, что был дополнительный крепежный болт».
Мичман В.С.Каданцев:
Вопрос: «Кремальера ВСК чем стопорилась?»
Ответ: «Стопорным устройством. Дополнительного болта не было».
В августе – сентябре 1991 года глубоководными аппаратами был произведен осмотр ответной части кремальерного разъема на прочном корпусе подводной лодки. Все зубья кремальерного кольца на прочном корпусе корабля не имеют повреждений, что однозначно говорит о срабатывании системы отделения спасательной камеры «по-штатному» и подтверждает отсутствие какого-либо дополнительного крепежного болта, якобы мешавшего развернуть кремальеру.
Спасатели подняли из воды тридцать живых членов экипажа. Три моряка-подводника умерли на борту плавбазы. Как это случилось?
Капитан-лейтенант В.А.Грегулев (газета «Подводник Заполярья», 20 апр. 1989): «Врачи не виноваты в том, что Молчанов, Нежутин и Грундуль погибли. Они уже вполне нормальные были и сами ходили. Но у них в организме начался необратимый процесс. Это мы уже здесь, в госпитале, узнали, вскрытие показало».
Такова официальная позиция ВМФ о причине смерти трех моряков. И вот в «Морском сборнике» (1994, № 4) появилась статья капитана 1-го ранга В.Ю.Крапивина «Трагедия корабля и честь экипажа», где сказано: «Вел вахтенный журнал лейтенант И.Молчанов, с первой и до последней минуты находившийся на ГКП. Только один раз поднимался он наверх – подышать свежим воздухом. Был поднят из воды на борт плавбазы. Одним из первых почувствовал себя хорошо и пошел покурить… Потом врачи зафиксируют, что в его организме уже произошли необратимые изменения, явившиеся причиной смерти». Насколько мне известно, это. единственная публикация, где наряду с повторением официальной позиции ВМФ говорится о курении. Вопрос о причине смерти подводников на плавбазе обсуждался и при опросе членов экипажа правительственной комиссией.
Лейтенант К.А.Федотко (магнитофонная запись опроса):
Вопрос: «От чего умерли два человека на борту плавбазы и как они себя чувствовали до этого?»
Ответ: «Это я не видел, не могу вам сказать… Потом мне сказали, что они закурили, пообедали, а потом закурили».
В самом деле, три человека умерли после того, как закурили. В связи с этим официальная позиция ВМФ о каких-то необратимых процессах звучит как-то неубедительно. Подводники во время аварии до предела надышались окисью углерода. Они были ослаблены длительным пребыванием в холодной воде. Они находились на грани жизни и смерти. Выкуренная сигарета добавила очередную порцию окиси углерода, которая в их положении была самым сильнодействующим ядом. Эта порция окиси углерода оборвала их жизнь. Непонятно одно – зачем нужно скрывать обстоятельства этой трагедии?
В заключение о спасательной камере можно сказать следующее. Она утонула вместе с командиром подводной лодки капитаном 1-го ранга Е.А.Ваниным, капитаном 3-го ранга В.А.Юдиным, мичманом А.В.Краснобаевым и лежит на дне Норвежского моря с открытым верхним люком, в идеальных условиях для подъема. Имеющиеся в Военно-морском флоте технические средства позволяют в короткое время без значительных затрат осуществить этот подъем. Но молчит главнокомандующий Военно-морским флотом, молчат его многочисленные адмиралы, молчат капитаны всевозможных рангов. Видимо, все они исчерпали лимит заботы об экипаже подводной лодки «Комсомолец» и на то, чтобы по-человечески придать земле трех подводников, его уже не хватило. Могут сказать, что подъем спасательной камеры с глубины около 1600 метров – сложная инженерная задача и возможна неудача. Согласен. Но кто ничего не делает, тот ничего не добивается. Да, может быть и неудача, но попытку поднять камеру все равно нужно предпринять.
В соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации с 17 по 30 августа 1993 года была предпринята попытка подъема всплывающей спасательной камеры. ЦКБ морской техники «Рубин» выполнял функции головной организации по подготовке и координации работ, связанных с подъемом камеры. Техническое руководство работами по подъему камеры осуществлялось поисково-спасательной службой ВМФ. В работе по договорам с ЦКБ морской техники «Рубин» участвовали научно-исследовательское судно «Академик Мстислав Келдыш» с глубоководными аппаратами «Мир», килектор КИЛ-164 Северного флота, НПО «Химволокно» и ряд предприятий промышленности. Попытка подъема ВСК окончилась неудачей.
Подъем начался 27 августа 1993 года в 7 часов 41 минуту. В период подъема, как сказано в отчете,…«Кормовая часть килектора перемещалась вертикально с амплитудой 2-3 метра». По мере подъема камеры максимальная нагрузка на трос непрерывно увеличивалась и с 30 тонн при отрыве от грунта возросла до 58,5 тонн на глубине нахождения камеры 250 метров. В 12 часов 30 минут…«Кормовая часть КИЛ-164 была поднята необычно крупной нерегулярной волной двойного наложения на высоту около 3,5-4 метров, резко пошла вниз после прохождения крутого гребня волны и снова резко поднялась примерно на эту же высоту». «В момент подъема кормы трос отделился от ролика шкива на 15 сантиметров, сложился в узел и при опускании на ролик на этом месте оторвался». Камера в тот момент находилась на глубине 190 метров, а максимальная нагрузка на трос была равна 65,4 тонны. К сказанному следует добавить, что операции подъема предшествовала спешка в проведении опытно-конструкторских и подготовительных работ, что предопределило их качество. Кроме того, в период подготовки и проведения операции подъема ВСК ряд принятых решений не был достаточно продуман.
Во время экспедиции научно-исследовательского судна «Академик Мстислав Келдыш» в 1994 году всплывающая спасательная камера была повторно обнаружена и обследована. Будем надеяться, что в 1995 году камеру все же удастся поднять. К сожалению, прошло уже много времени со дня трагедии, и не исключено, что после подъема камеры не удастся обнаружить в ней останков погибших подводников.
Заканчивая рассказ о действиях личного состава подводной лодки «Комсомолец» в период аварии, будет неправильно не упомянуть о героических и самоотверженных действиях конкретных членов экипажа. И в первую очередь следует назвать капитана 3-го ранга Анатолия Матвеевича Испенкова, до конца выполнившего свой воинский долг. Нельзя забывать старшего матроса Надари Отариевича Бухникашви-ли и мичмана Владимира Васильевича Колотилина, первыми вступивших в схватку со стихией, капитана 3-го ранга Вячеслава Александровича Юдина, много сделавшего для спасения экипажа, капитана 3-го ранга Александра Васильевича Володина, лейтенанта Вадима Владимировича Зимина и мичмана Геннадия Вячеславовича Ковалева, обеспечивавших связь до последних минут трагедии, мичмана Юрия Федоровича Капусту, поделившегося своим спасательным средством с товарищами.
ИТОГИ
О «НЕДОСТАТКАХ» И «ТЕХНИЧЕСКИХ НЕСОВЕРШЕНСТВАХ»
Что же произошло на самом деле? По-видимому, после снятия стопора крепления спасательной камеры пневматикой была развернута кремальера в положение для отделения камеры. Попытка еще раз развернуть кремальеру вручную при помощи ключа в этих условиях была безуспешной. Открытие клапана заполнения предкамеры не дало никаких результатов из-за открытого нижнего рубочного люка, и наружное давление продолжало с большим усилием прижимать спасательную камеру к комингсу прочного корпуса подводной лодки.
На какой глубине находился корабль, когда раздался удар, похожий на взрыв, и сколько было этих ударов? Капитан 1-го ранга Коляда, мичманы Слюсаренко, Копейка и Григорян слышали один удар. Капитан-лейтенант Орлов считает, что было два удара. Что могло привести к ударам, похожим на взрывы?
При просмотре видеофильмов и снимков лежащей на грунте подводной лодки «Комсомолец» видны разрушения верхней крышки входного люка 1-го отсека (нижняя крышка входного люка была открыта личным составом при эвакуации). Характер разрушений и расположение разрушенных конструкций однозначно говорят о том, что эти разрушения произошли после удара подводной лодки о грунт. Из всех возможных причин разрушения верхней крышки входного люка (взрыв боеприпасов, взрыв газов, выделившихся из аккумуляторной батареи или торпед, ударная волна из-за упругих деформаций прочного корпуса при ударе подводной лодки о грунт и гидравлический удар при разрушении прочных цистерн) наиболее вероятной причиной является гидравлический удар. При ударе подводной лодки о грунт разрушились прочные цистерны, расположенные во 2-м и 3-м отсеках, что вызвало гидравлический удар. Он разрушил верхнюю крышку входного люка 1-го отсека и помог всплывающей камере отделиться от подводной лодки. Этот удар, похожий на взрыв, должен был прозвучать как двойной удар и был зафиксирован людьми, находившимися во всплывающей камере и на спасательном плоту.
Рассуждения о гидравлическом ударе основаны на практическом опыте создания подводной лодки «Комсомолец». В 1975 году во время испытаний на прочность опытного отсека этой подводной лодки произошло разрушение испытательной камеры в результате гидравлического удара. Условия его возникновения по многим параметрам были повторены при трагедии подводной лодки.
Мичман В.Ф.Слюсаренко (объяснительная записка): «…но тут раздался под нами страшной силы взрыв и пошла вибрация по всему корпусу. Я подумал, что раздавило ВСК, но вода не поступала. Командир спросил: «Ну что, есть отдача ВСК или нет?». Юдин сказал, что не знаем. Тут кто-то крикнул всем включиться в ИДА. Я и Черников включились, а Юдин и остальные нет. Юдин потерял сознание, его била судорога и он хрипел… Командир с верхнего яруса стал давать указания, чтобы включили Юдина в ИДА, что мы с Черниковым и сделали с большим трудом, так как маска была тесная и натянуть ее стоило большого труда. После того, как мы включили Юдина и положили удобно на скамейке, он стал делать редкие, но глубокие вдохи, я полез наверх посмотреть, что с командиром, а то команд его уже не было слышно. Командир сидел на скамеечке, свесив голову, и хрипел, возле его ног лежал ИДА. Краснобаев лежал на боку и никаких признаков жизни не подавал. Свой ИДА он так с места и не вытянул».
Попытки Слюсаренко и Черникова надеть маску дыхательного аппарата на командира подводной лодки не увенчались успехом.
Вспоминается статья в газете «Красная звезда» (17 октября 1989 года), в которой капитан-лейтенант Верезгов говорит о начальнике политотдела капитане 1-го ранга Т.А.Буркулакове: «Вот и конкурс на «лучшую походную бороду» он придумал». Неизвестно, в какой степени этот «конкурс» связан в данном случае с трудностями при надевании масок аппаратов ИДА. В «старое доброе время» подводникам запрещалось отращивать бороды, исходя из необходимости использования средств индивидуальной защиты.
По словам мичмана Слюсаренко, сразу же после «взрыва» воздух во всплывающей спасательной камере заполнился густым туманом, резко упала слышимость.
Остальные члены экипажа подводной лодки «Комсомолец» в это время продолжали бороться за жизнь.
Мичман А.М.Копейка (магнитофонная запись опроса): «Кругом в воде барахтались люди, так как плавать не умели… Мы все были без жилетов, никто не ожидал, что лодка уйдет так быстро».
Капитан 1-го ранга Б.Г.Коляда (рапорт командующему Северным флотом): «Личный состав, оказавшийся на воде, был вынужден пользоваться только одним плотом ПСН-20, второй отнесло на 100 метров, и до него было не доплыть».
И в газете «Подводник Заполярья» (20 апреля 1989 года) участники события поделились своими воспоминаниями:
Капитан-лейтенант В.А.Грегулев: «А некоторые плавать не умели. Вот матрос Михалев, трюмный. Хороший моряк, добросовестный. И вот он тихо так, молча ушел. Только потому, что плавать не умел».
Капитан-лейтенант Ю.Н.Парамонов: «Я был все время в полном сознании и понимал, что на одном плоту будет тяжело продержаться. А тут второй подогнало метров на пятьдесят. Вижу, такое безвыходное положение, все можем погибнуть, и решил сплавать за вторым плотом».
К сожалению, осуществить свое намерение капитан-лейтенант Парамонов не смог.
Мичман В.В.Геращенко (магнитофонная запись опроса): «Плотик был в воде. Волна накрывала с головой. Смывало людей. Ничего не могли сделать».
«Спасшиеся подводники говорят: погибших было бы меньше, окажись у подводников индивидуальные надувные лодки – по типу тех, что имеют летчики морской авиации. Как пригодились бы они покидающим борт в студеном море»[57].
Подобная авиационная спасательная лодка ЛАС-5М, вместимостью пять человек, находилась в 1-м отсеке. Но экипаж был так «хорошо» подготовлен, что, видимо, даже не знал о ее существовании. Эта спасательная лодка могла бы изменить положение самым кардинальным образом: появилась бы возможность использовать второй плот ПСН-20 и плоты, сбрасываемые с самолетов. И тогда всем подводникам удалось бы разместиться на плотах, и даже не умеющие плавать были бы спасены.
Мичман В.Ф.Слюсаренко (объяснительная записка): «На помощь позвал Черникова и одновременно услышал шум обтекающей воды, это всплывала ВСК и стрелка глубиномера дернулась и стала с отметки 400 ползти резко вниз, стрелка манометра тоже стала ползти вниз. В течение 1 – 2 минут ВСК всплыла. Черников успел только наполовину подняться наверх. В этот момент давлением, которое было внутри ВСК, срывает с защелки верхний люк ВСК и Черникова пробкой выбрасывает наверх, а меня только наполовину, так как я находился немного в стороне от люка возле командира… Черникова увидел в 20 метрах от ВСК, в открытый люк со всех сторон хлынула вода, и в течение 5 – 7 секунд ВСК набралась воды и камнем ушла на дно. А я остался наверху».
При давлении во всплывающей спасательной камере более 2 кгс/см2 крышка верхнего люка могла быть сорвана с защелки и потоком воздуха мичмана Черникова выбросило из камеры. Не исключено, что крышку люка с защелки снял сам Черников. Вне зависимости от этого оплошность, допущенная оставшимися в спасательной камере подводниками (не задраивших на кремальеру верхний люк камеры), привела к ее затоплению и гибели людей, находившихся в ней.
Реактивной силой воздушной струи камера была притоп-лена и, «зачерпнув» воду, утонула. Ориентировочные расчеты показывают, что для этого достаточно было иметь первоначальное давление в камере около 0,5 кгс/см2.
Чем объяснить и как связать воедино «взрыв», появление тумана и ухудшение слышимости с почти одновременной потерей сознания трех человек, не надевших маски дыхательных аппаратов? Достаточно убедительных объяснений этому нет. Но все можно объяснить, если предположить, что «взрыв» и вибрация были разнесены по времени с остальными событиями. По-видимому, сразу после «взрыва» спасательная камера начала всплывать, и при подходе к поверхности воды давление внутри камеры несколько отжало верхнюю крышку камеры (эта крышка находилась на защелке). Воздух из камеры начал стравливаться за борт, и давление в ней стало стремительно падать. У людей «заложило уши» и ухудшилась слышимость. Падение давления привело к охлаждению оставшегося в камере воздуха и при достижении «точки росы» – к образованию тумана. Поскольку камера была заполнена воздухом с большим содержанием углекислого газа и окиси углерода и, следовательно, с пониженным содержанием кислорода, падение давления уменьшило парциальное содержание кислорода в ней ниже допустимых пределов. В результате этого три члена экипажа, не применившие дыхательные аппараты ИДА-59, потеряли сознание из-за кислородного голодания и отравления углекислым газом и окисью углерода. Все дальнейшие действия мичманов Слюсаренко и Черникова по надеванию масок аппаратов ИДА-59 на Юдина и командира подводной лодки Ванина осуществлялись при нахождении спасательной камеры на поверхности. Из этой версии следует, что крышку верхнего люка не сорвало с защелки внутренним давлением, а она была снята с нее мичманом Черниковым.
При просмотре видеофильмов и снимков, сделанных с глубоководных аппаратов летом 1989 года, можно заметить одну существенную деталь, умолчать о которой, либо отбросить как не существенную, было бы неправильно. На изображении видимой части кремальерного кольца крепления спасательной камеры к корпусу подводной лодки один участок этого кольца можно классифицировать как участок со сломанным зубом. Соседние же зубья каких-либо видимых повреждений не имеют. Отсутствие изображений ответной части разъема на прочном корпусе подводной лодки не позволяет сделать какой-нибудь определенный вывод. Только при подъеме спасательной камеры или подводной лодки можно было бы полностью выяснить этот вопрос. А выяснить его было бы очень важно. Это помогло бы привести к общему знаменателю следующие противоположные сообщения участников трагедии. Магнитофонные записи опроса:
Мичман В.Ф.Слюсаренко: «Кремальеру ВСК мы так и не смогли отдать. Я считаю, нас оторвало, мы ее не отдали, так как говорили, что был дополнительный крепежный болт».
Мичман В.С.Каданцев:
Вопрос: «Кремальера ВСК чем стопорилась?»
Ответ: «Стопорным устройством. Дополнительного болта не было».
В августе – сентябре 1991 года глубоководными аппаратами был произведен осмотр ответной части кремальерного разъема на прочном корпусе подводной лодки. Все зубья кремальерного кольца на прочном корпусе корабля не имеют повреждений, что однозначно говорит о срабатывании системы отделения спасательной камеры «по-штатному» и подтверждает отсутствие какого-либо дополнительного крепежного болта, якобы мешавшего развернуть кремальеру.
Спасатели подняли из воды тридцать живых членов экипажа. Три моряка-подводника умерли на борту плавбазы. Как это случилось?
Капитан-лейтенант В.А.Грегулев (газета «Подводник Заполярья», 20 апр. 1989): «Врачи не виноваты в том, что Молчанов, Нежутин и Грундуль погибли. Они уже вполне нормальные были и сами ходили. Но у них в организме начался необратимый процесс. Это мы уже здесь, в госпитале, узнали, вскрытие показало».
Такова официальная позиция ВМФ о причине смерти трех моряков. И вот в «Морском сборнике» (1994, № 4) появилась статья капитана 1-го ранга В.Ю.Крапивина «Трагедия корабля и честь экипажа», где сказано: «Вел вахтенный журнал лейтенант И.Молчанов, с первой и до последней минуты находившийся на ГКП. Только один раз поднимался он наверх – подышать свежим воздухом. Был поднят из воды на борт плавбазы. Одним из первых почувствовал себя хорошо и пошел покурить… Потом врачи зафиксируют, что в его организме уже произошли необратимые изменения, явившиеся причиной смерти». Насколько мне известно, это. единственная публикация, где наряду с повторением официальной позиции ВМФ говорится о курении. Вопрос о причине смерти подводников на плавбазе обсуждался и при опросе членов экипажа правительственной комиссией.
Лейтенант К.А.Федотко (магнитофонная запись опроса):
Вопрос: «От чего умерли два человека на борту плавбазы и как они себя чувствовали до этого?»
Ответ: «Это я не видел, не могу вам сказать… Потом мне сказали, что они закурили, пообедали, а потом закурили».
В самом деле, три человека умерли после того, как закурили. В связи с этим официальная позиция ВМФ о каких-то необратимых процессах звучит как-то неубедительно. Подводники во время аварии до предела надышались окисью углерода. Они были ослаблены длительным пребыванием в холодной воде. Они находились на грани жизни и смерти. Выкуренная сигарета добавила очередную порцию окиси углерода, которая в их положении была самым сильнодействующим ядом. Эта порция окиси углерода оборвала их жизнь. Непонятно одно – зачем нужно скрывать обстоятельства этой трагедии?
В заключение о спасательной камере можно сказать следующее. Она утонула вместе с командиром подводной лодки капитаном 1-го ранга Е.А.Ваниным, капитаном 3-го ранга В.А.Юдиным, мичманом А.В.Краснобаевым и лежит на дне Норвежского моря с открытым верхним люком, в идеальных условиях для подъема. Имеющиеся в Военно-морском флоте технические средства позволяют в короткое время без значительных затрат осуществить этот подъем. Но молчит главнокомандующий Военно-морским флотом, молчат его многочисленные адмиралы, молчат капитаны всевозможных рангов. Видимо, все они исчерпали лимит заботы об экипаже подводной лодки «Комсомолец» и на то, чтобы по-человечески придать земле трех подводников, его уже не хватило. Могут сказать, что подъем спасательной камеры с глубины около 1600 метров – сложная инженерная задача и возможна неудача. Согласен. Но кто ничего не делает, тот ничего не добивается. Да, может быть и неудача, но попытку поднять камеру все равно нужно предпринять.
В соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации с 17 по 30 августа 1993 года была предпринята попытка подъема всплывающей спасательной камеры. ЦКБ морской техники «Рубин» выполнял функции головной организации по подготовке и координации работ, связанных с подъемом камеры. Техническое руководство работами по подъему камеры осуществлялось поисково-спасательной службой ВМФ. В работе по договорам с ЦКБ морской техники «Рубин» участвовали научно-исследовательское судно «Академик Мстислав Келдыш» с глубоководными аппаратами «Мир», килектор КИЛ-164 Северного флота, НПО «Химволокно» и ряд предприятий промышленности. Попытка подъема ВСК окончилась неудачей.
Подъем начался 27 августа 1993 года в 7 часов 41 минуту. В период подъема, как сказано в отчете,…«Кормовая часть килектора перемещалась вертикально с амплитудой 2-3 метра». По мере подъема камеры максимальная нагрузка на трос непрерывно увеличивалась и с 30 тонн при отрыве от грунта возросла до 58,5 тонн на глубине нахождения камеры 250 метров. В 12 часов 30 минут…«Кормовая часть КИЛ-164 была поднята необычно крупной нерегулярной волной двойного наложения на высоту около 3,5-4 метров, резко пошла вниз после прохождения крутого гребня волны и снова резко поднялась примерно на эту же высоту». «В момент подъема кормы трос отделился от ролика шкива на 15 сантиметров, сложился в узел и при опускании на ролик на этом месте оторвался». Камера в тот момент находилась на глубине 190 метров, а максимальная нагрузка на трос была равна 65,4 тонны. К сказанному следует добавить, что операции подъема предшествовала спешка в проведении опытно-конструкторских и подготовительных работ, что предопределило их качество. Кроме того, в период подготовки и проведения операции подъема ВСК ряд принятых решений не был достаточно продуман.
Во время экспедиции научно-исследовательского судна «Академик Мстислав Келдыш» в 1994 году всплывающая спасательная камера была повторно обнаружена и обследована. Будем надеяться, что в 1995 году камеру все же удастся поднять. К сожалению, прошло уже много времени со дня трагедии, и не исключено, что после подъема камеры не удастся обнаружить в ней останков погибших подводников.
Заканчивая рассказ о действиях личного состава подводной лодки «Комсомолец» в период аварии, будет неправильно не упомянуть о героических и самоотверженных действиях конкретных членов экипажа. И в первую очередь следует назвать капитана 3-го ранга Анатолия Матвеевича Испенкова, до конца выполнившего свой воинский долг. Нельзя забывать старшего матроса Надари Отариевича Бухникашви-ли и мичмана Владимира Васильевича Колотилина, первыми вступивших в схватку со стихией, капитана 3-го ранга Вячеслава Александровича Юдина, много сделавшего для спасения экипажа, капитана 3-го ранга Александра Васильевича Володина, лейтенанта Вадима Владимировича Зимина и мичмана Геннадия Вячеславовича Ковалева, обеспечивавших связь до последних минут трагедии, мичмана Юрия Федоровича Капусту, поделившегося своим спасательным средством с товарищами.
ИТОГИ
Итак, по результатам рассмотрения обстоятельств аварии можно сделать следующие выводы:
1. Анализ действий экипажа в период аварии показал полную его неспособность вести борьбу за живучесть подводной лодки. Слабая боевая и профессиональная подготовка экипажа привела к трагическому исходу аварии на подводной лодке «Комсомолец».
2. До самого последнего момента трагедии имелась возможность посредством активных и грамотных действий радикально изменить положение в борьбе за живучесть подводной лодки и, во всех случаях, обеспечить нахождение ее на плаву до подхода спасательных судов. Подводная лодка затонула с неизрасходованным 25-процентным запасом воздуха высокого давления, с работающим дизель-генератором, с действующей электроэнергетической системой, с работоспособными средствами борьбы за живучесть корабля и с функционирующим электрическим освещением. Отсутствие РБИТС отрицательно сказалось как на отработке экипажем задач по борьбе за живучесть подводной лодки, так и на его действиях во время аварии.
3. Причиной гибели большей части экипажа явились промедление главного командного пункта подводной лодки в передаче сигнала об аварии, безответственность командного пункта Северного флота при организации спасательных работ, а также отсутствие со стороны командования корабля какого-либо руководства по эвакуации экипажа с тонущей подводной лодки, слабое знание личным составом правил использования спасательных средств.
4. Нет никаких доказательств того, что подводная лодка «Комсомолец» вышла в море с исправным газоанализатором на кислород и с исправным телевизионным комплексом. Неисправность газоанализатора на кислород в 7-м отсеке и грубейшие нарушения правил эксплуатации технических средств – наиболее вероятная причина пожара в 7-м отсеке. Предпосылкой к созданию аварийной обстановки явилось отсутствие технического экипажа подводной лодки «Комсомолец» и, как следствие этого, – некачественная подготовка корабля к походу.
5. Никакие действительные или мнимые несовершенства оборудования, систем и самой подводной лодки не явились причиной создания аварийной обстановки и возникновения пожара в 7-м отсеке и не повлияли на исход трагедии.
6. В процессе аварии все оборудование главной энергетической установки действовало безотказно, предусмотренные проектом блокировки и защиты сработали по-штатному и обеспечили своевременное обесточивание и безаварийный вывод из действия всего оборудования аварийных отсеков. Система управления и аварийной защиты реактора обеспечила надежный вывод из действия и безаварийное расхолаживание реактора.
7. Заключение правительственной комиссии по расследованию обстоятельств и причин гибели подводной лодки «Комсомолец» является необъективным в установлении вероятной причины аварии, а также в оценке событий, приведших к развитию аварии и к ее трагическому исходу и, как следствие этого, – в оценке самого факта аварии и породивших ее причин.
Рассматривая аварию подводной лодки «Комсомолец» как единичный случай, правительственная комиссия, в силу принадлежности членов комиссии к единому военно-промышленному комплексу, была неспособна объективно и принципиально выявить фактические причины высокой аварийности в Военно-морском флоте и дать этому надлежащую оценку.
Заканчивая анализ развития трагедии и действий личного состава подводной лодки «Комсомолец», следует сказать, что автор не претендует на абсолютную истину в толковании тех или иных событий и фактов. В чем-то он может ошибаться, а что-то не так понять. Но он убежден в одном: трагедия подводной лодки «Комсомолец» – это результат некачественной подготовки ее к походу и следствие низкой боевой и профессиональной подготовки экипажа.
Ответственность за это должны нести Главные управления Военно-морского флота по боевой подготовке и по эксплуатации и ремонту.
В расследовании обстоятельств аварии подводной лодки «Комсомолец» остались многочисленные «белые пятна». Их бы не было, если бы руководство Военно-морского флота всячески не препятствовало этому расследованию.
1. Анализ действий экипажа в период аварии показал полную его неспособность вести борьбу за живучесть подводной лодки. Слабая боевая и профессиональная подготовка экипажа привела к трагическому исходу аварии на подводной лодке «Комсомолец».
2. До самого последнего момента трагедии имелась возможность посредством активных и грамотных действий радикально изменить положение в борьбе за живучесть подводной лодки и, во всех случаях, обеспечить нахождение ее на плаву до подхода спасательных судов. Подводная лодка затонула с неизрасходованным 25-процентным запасом воздуха высокого давления, с работающим дизель-генератором, с действующей электроэнергетической системой, с работоспособными средствами борьбы за живучесть корабля и с функционирующим электрическим освещением. Отсутствие РБИТС отрицательно сказалось как на отработке экипажем задач по борьбе за живучесть подводной лодки, так и на его действиях во время аварии.
3. Причиной гибели большей части экипажа явились промедление главного командного пункта подводной лодки в передаче сигнала об аварии, безответственность командного пункта Северного флота при организации спасательных работ, а также отсутствие со стороны командования корабля какого-либо руководства по эвакуации экипажа с тонущей подводной лодки, слабое знание личным составом правил использования спасательных средств.
4. Нет никаких доказательств того, что подводная лодка «Комсомолец» вышла в море с исправным газоанализатором на кислород и с исправным телевизионным комплексом. Неисправность газоанализатора на кислород в 7-м отсеке и грубейшие нарушения правил эксплуатации технических средств – наиболее вероятная причина пожара в 7-м отсеке. Предпосылкой к созданию аварийной обстановки явилось отсутствие технического экипажа подводной лодки «Комсомолец» и, как следствие этого, – некачественная подготовка корабля к походу.
5. Никакие действительные или мнимые несовершенства оборудования, систем и самой подводной лодки не явились причиной создания аварийной обстановки и возникновения пожара в 7-м отсеке и не повлияли на исход трагедии.
6. В процессе аварии все оборудование главной энергетической установки действовало безотказно, предусмотренные проектом блокировки и защиты сработали по-штатному и обеспечили своевременное обесточивание и безаварийный вывод из действия всего оборудования аварийных отсеков. Система управления и аварийной защиты реактора обеспечила надежный вывод из действия и безаварийное расхолаживание реактора.
7. Заключение правительственной комиссии по расследованию обстоятельств и причин гибели подводной лодки «Комсомолец» является необъективным в установлении вероятной причины аварии, а также в оценке событий, приведших к развитию аварии и к ее трагическому исходу и, как следствие этого, – в оценке самого факта аварии и породивших ее причин.
Рассматривая аварию подводной лодки «Комсомолец» как единичный случай, правительственная комиссия, в силу принадлежности членов комиссии к единому военно-промышленному комплексу, была неспособна объективно и принципиально выявить фактические причины высокой аварийности в Военно-морском флоте и дать этому надлежащую оценку.
Заканчивая анализ развития трагедии и действий личного состава подводной лодки «Комсомолец», следует сказать, что автор не претендует на абсолютную истину в толковании тех или иных событий и фактов. В чем-то он может ошибаться, а что-то не так понять. Но он убежден в одном: трагедия подводной лодки «Комсомолец» – это результат некачественной подготовки ее к походу и следствие низкой боевой и профессиональной подготовки экипажа.
Ответственность за это должны нести Главные управления Военно-морского флота по боевой подготовке и по эксплуатации и ремонту.
В расследовании обстоятельств аварии подводной лодки «Комсомолец» остались многочисленные «белые пятна». Их бы не было, если бы руководство Военно-морского флота всячески не препятствовало этому расследованию.
О «НЕДОСТАТКАХ» И «ТЕХНИЧЕСКИХ НЕСОВЕРШЕНСТВАХ»
По мере работы правительственной комиссии, когда все яснее стали вырисовываться причины возникновения аварии и действительные обстоятельства, приведшие к гибели подводной лодки «Комсомолец», в печати «с подачи» представителей Военно-морского флота развернулась широкая кампания по выискиванию всевозможных недостатков в конструкции корабля, якобы приведших к трагедии. Рассмотрим основные из них.
1. Капитан 1-го ранга Коляда в газете «Известия» за 15 января 1990 года и в журнале «Морской сборник» № 2 за 1990 год с привлечением Советской военной энциклопедии пытался всех убедить, что подводная лодка «Комсомолец» – это просто «опытовое судно, специально оборудованное и приспособленное для проведения различных испытаний нового вооружения, конструктивных узлов корпуса, экспериментальных исследований силовых установок, движителей и других технических средств в условиях плавания». Да и в первой линии, т е. в боевом строю, эта подводная лодка числилась как бы «номинально», по «милости» Военно-морского флота.
Отсюда читатель уже должен был сам сделать вывод – ну, какой с этой подводной лодки спрос, о каком качестве может идти речь, ведь проектант создал не подводную лодку, а что-то непонятное. Нет, это не так. «Комсомолец» являлся не «опытовым судном», а опытным кораблем, т е. опытным образцом вооружения. А это, как говорят одесситы, «две большие разницы». В Советской военной энциклопедии сказано, что опытные образцы оружия (вооружения) создаются «в целях проверки новых конструктивных (технологических) идей и решений».
Вот для этих целей и создавалась лодка «Комсомолец». Но не только для этих. Подводная лодка была боевой, проектировалась она, строилась и сдавалась Военно-морскому флоту по нормативам и требованиям к боевой подводной лодке. Высокие тактико-технические характеристики и надежность технических средств, подтвержденные опытной эксплуатацией, позволили впервые в практике Военно-морского флота принять эту опытную подводную лодку в 1988 году на вооружение, вывести ее из разряда опытных и присвоить ей статус боевой подводной лодки. Постановление правительства о принятии подводной лодки «Комсомолец» на вооружение Военно-морского флота было согласовано многими военачальниками, в том числе главнокомандующим ВМФ и министром обороны СССР. Никаких дополнительных утверждений в этом качестве подводной лодке «Комсомолец», вопреки мнению капитана 1-го ранга Коляды, не требовалось. И не следовало бы разъяснять капитану 1-го ранга простую истину о том, что «номинально принятые в 1-ю линию» подводные лодки не выходят на боевую службу с полным комплектом боезапаса на борту, в том числе и с ядерными зарядами. Все эти элементарные истины следовало бы знать заместителю командира дивизии, в состав которой входил «Комсомолец», и не вводить людей в заблуждение побасенками об «опытовом судне».
К сожалению, разговор об опытной подводной лодке на этом не закончен.
2. В газете «Красная звезда» (15 марта 1990 года) помещена статья капитана 1-го ранга С.И.Быстрова, в которой приведено следующее изречение главкома ВМФ В.Н.Чернавина в его беседе с академиком А.П.Александровым: «Анатолий Петрович, Вы, видимо, эту формулировку «в опытную эксплуатацию» ввели с легкой руки. До сих пор существует такая передача кораблей. Самые плохие корабли у нас так сдаются. Когда у строителей горит план, все возвращаются к этому термину». Не знаю, действительно ли было такое заявление главкома ВМФ, но ложь остается ложью, из каких бы уст она не исходила. Странно звучит из уст главкома ВМФ жалоба на тех, кто сдает «самые плохие корабли», и ни слова о тех, кто эти «самые плохие корабли принимает». Но дело не в этом.
Подводная лодка «Комсомолец» с самого начала, с выдачи тактико-технического задания в 1966 году, создавалась как опытная в части вопросов, связанных с глубиной погружения, и как боевая по всем остальным параметрам. С самого начала предусматривалась и ее опытная эксплуатация. Да и в какую другую эксплуатацию может сдаваться опытная подводная лодка, кроме как в опытную?
1. Капитан 1-го ранга Коляда в газете «Известия» за 15 января 1990 года и в журнале «Морской сборник» № 2 за 1990 год с привлечением Советской военной энциклопедии пытался всех убедить, что подводная лодка «Комсомолец» – это просто «опытовое судно, специально оборудованное и приспособленное для проведения различных испытаний нового вооружения, конструктивных узлов корпуса, экспериментальных исследований силовых установок, движителей и других технических средств в условиях плавания». Да и в первой линии, т е. в боевом строю, эта подводная лодка числилась как бы «номинально», по «милости» Военно-морского флота.
Отсюда читатель уже должен был сам сделать вывод – ну, какой с этой подводной лодки спрос, о каком качестве может идти речь, ведь проектант создал не подводную лодку, а что-то непонятное. Нет, это не так. «Комсомолец» являлся не «опытовым судном», а опытным кораблем, т е. опытным образцом вооружения. А это, как говорят одесситы, «две большие разницы». В Советской военной энциклопедии сказано, что опытные образцы оружия (вооружения) создаются «в целях проверки новых конструктивных (технологических) идей и решений».
Вот для этих целей и создавалась лодка «Комсомолец». Но не только для этих. Подводная лодка была боевой, проектировалась она, строилась и сдавалась Военно-морскому флоту по нормативам и требованиям к боевой подводной лодке. Высокие тактико-технические характеристики и надежность технических средств, подтвержденные опытной эксплуатацией, позволили впервые в практике Военно-морского флота принять эту опытную подводную лодку в 1988 году на вооружение, вывести ее из разряда опытных и присвоить ей статус боевой подводной лодки. Постановление правительства о принятии подводной лодки «Комсомолец» на вооружение Военно-морского флота было согласовано многими военачальниками, в том числе главнокомандующим ВМФ и министром обороны СССР. Никаких дополнительных утверждений в этом качестве подводной лодке «Комсомолец», вопреки мнению капитана 1-го ранга Коляды, не требовалось. И не следовало бы разъяснять капитану 1-го ранга простую истину о том, что «номинально принятые в 1-ю линию» подводные лодки не выходят на боевую службу с полным комплектом боезапаса на борту, в том числе и с ядерными зарядами. Все эти элементарные истины следовало бы знать заместителю командира дивизии, в состав которой входил «Комсомолец», и не вводить людей в заблуждение побасенками об «опытовом судне».
К сожалению, разговор об опытной подводной лодке на этом не закончен.
2. В газете «Красная звезда» (15 марта 1990 года) помещена статья капитана 1-го ранга С.И.Быстрова, в которой приведено следующее изречение главкома ВМФ В.Н.Чернавина в его беседе с академиком А.П.Александровым: «Анатолий Петрович, Вы, видимо, эту формулировку «в опытную эксплуатацию» ввели с легкой руки. До сих пор существует такая передача кораблей. Самые плохие корабли у нас так сдаются. Когда у строителей горит план, все возвращаются к этому термину». Не знаю, действительно ли было такое заявление главкома ВМФ, но ложь остается ложью, из каких бы уст она не исходила. Странно звучит из уст главкома ВМФ жалоба на тех, кто сдает «самые плохие корабли», и ни слова о тех, кто эти «самые плохие корабли принимает». Но дело не в этом.
Подводная лодка «Комсомолец» с самого начала, с выдачи тактико-технического задания в 1966 году, создавалась как опытная в части вопросов, связанных с глубиной погружения, и как боевая по всем остальным параметрам. С самого начала предусматривалась и ее опытная эксплуатация. Да и в какую другую эксплуатацию может сдаваться опытная подводная лодка, кроме как в опытную?