Романов Сергей. Нищие

   Яхтсмен опешил: * Тебе-то откуда известно? * Мир тесен. Но об этом и как выпутаться из положения, мы ещё поговорим. А пока слушай дальше про мою идею. Значит, регистрируем некий профсоюз нищих и бездомных. * Тебя попрут сразу со всеми документами и уставами. * Вот теперь я тебе скажу "ха-ха". Пойми меня ещё раз. Наше государство - государство свободы личности. А значит, оно имеет право на различные абсурдные ситуации. Наверное, слышал про партию любителей пива, которые принимали участие в выборах в Государственную Думу и при подсчете голосов заняли далеко не последнее место. А партия дураков? А диванная партия, которую создала одна газета? Но это дурачество ради дурачества. А я тебе сейчас напомню, как делается дурачество ради прибыли. Помнишь ,разные инвестиционные фонды и банки собирали деньги с народа, обещая большую прибыль, а потом, захватив все собранное, растворились с баснословными суммами. * У меня друган сейчас в Швейцарии проживает. Деньги на покупку дешевых машин собирал. Вовремя смотался. * Опять же - твой друган нарушил закон. Я же хочу сделать организацию, которая не нарушает законов. И партия или профсоюз полностью укладываются в мою схему. Только вдумайся в абсурдность ситуации. Миллионы вкладчиков обобрали, обвели, как дураков, вокруг пальца. А теперь самые умные из дураков, которые доверили свои деньги проходимцам, создали и зарегистрировали партию обманутых вкладчиков. На какие деньги будет существовать такая партия? * Коню понятно: на деньги тех обманутых вкладчиков, которые не вошли в руководство партии обманутых вкладчиков. * Умница. Понял всю абсурдность положения? Главное дать понять правительству и государственным органам, что им не нужно мараться и заботиться о всяком нищенском сброде. Они создадут свою организацию и сами о себе позаботятся. И даже налоги кое-какие платить будут. И мы с тобой, руководство партии нищих, будем существовать на подаяния или взносы нищих, которые в свою очередь выпросили подаяние у москвичей. Может быть, даже тех москвичей, которых когда-то интенсивно подоили разные фонды, а теперь доит руководство партии обманутых вкладчиков.
   Афинская от души порадовалась сказанным ею каламбурам и, не сдержавшись, рассмеялась. Яхтсмен поднял стопку. На него опять нашло умиление. * Ты - талант, Таня. За тебя.
   Она немного отпила из своей рюмки и продолжала мечтать. * А если учесть, что в нашей стране десятки миллионов жителей считают себя бедняками и получают от государства нищенские зарплаты и пенсии, то лет через пять, Паша, ты можешь спокойно получить мандат депутата какой-нибудь думы и забыть о том, что тебя разыскивает милиция. Только раздай гражданам по бутылке водки, и они за тебя проголосуют. * За бутылку, - сказал он, закусывая коньяк долькой лимона, - они и в президенты выбрать могут. * Пока могут. Но со временем умнее станут. Поэтому нам и нужно быть готовыми. Сегодня организуем профсоюз. Они - разгонят нищих и настроят приемников и приютов. А мы завтра, нищенская организация, запросим, чтобы государство отдало в наше распоряжение эти жилые помещения. Потребуем, чтобы нашу коммерческую деятельность не облагали налогами. Потребуем заграничные паспорта, чтобы посещать Европу и Новый Свет для встречи с нищими всех континентов для обмена опытом...
   Она взглянула на часы: * Ба, Пашенька. Время шестнадцать. Меня же в Люберцах Кнорус ожидает с цыганским бароном, который нас с тобой ограбил.
   Малость захмелевший Яхтсмен принял грозный вид и нахмурил брови: * Не понял. * Размечтались с тобой , и я забыла, зачем приехала... * Так мы же договаривались о встрече. * Заметь, договаривались встретиться сегодня вечером. А я к тебе в полдень пожаловала. Ты не задался вопросом: с чего бы это?
   Яхтсмен вмиг отрезвел и вспомнил звонок Кноруса. * Ну, тогда спустись с заоблачных высот и объясни, в чем дело. * - Если честно, то я своего заместителя не видела уже два дня. Где он шляется - мне неведомо. Но сегодня утром он позвонил и сказал, что вышел на руководителя операции "Монахиня". Словом, вышел на человека, который утер нам с тобой нос и дней за семь положил в свой карман... * - ... по самым скромным подсчетам, более полумиллиарда рублей. Кстати, собранных на моей территории. Так я с него их и должен получить, согласна? * Частично. Правильнее будет сказать, мы должны поделить прибыль на троих.
   У Яхтсмена жадно и зло загорелись глаза. Теперь и у него вмиг исчезло романтическое настроение. Когда дело касалось денег и личной выгоды, он умел взять себя в руки и отбросить лирику, этикет и различные предрассудки. И делить поровну деньги, полученные на его территории, он не позволит. * Объясни, может, что-либо я не так понимаю. * Да, не понимаешь. Может быть, в этом есть и моя ошибка. Дело в том, Паша, что операцию "Монахиня" разработала я. Еще осенью. Но не хотела её внедрять по одной простой причине. В рясах, напяленных на телогрейки и пальто, монахини выглядели бы нелепо. Согласись? * Не знаю. Это твои актерские штучки. * Так вот. Чтобы провести этот спектакль, я ждала наступления теплых весенних деньков. К тому же после зимней спячки и настроение людей улучшается, а это благотворно отражается на количестве и качестве пожертвований в пользу ремонта и строительства храмов. * Может быть. Не тяни кота за хвост. * А я уже все сказала. Разработка операции - моя. Территория - твоя. Провел её кто-то третий. В данном случае цыганский барон. Выходит - деньги на троих.
   Яхтсмен встал и заходил по кабинету. * Так-то оно так, Танюша. Только ведь при заключении договора все партнеры должны скрепить его своими подписями. В данном случае - словом. Но вы у меня-то разрешения не спросили. Я в подписании этого договора не участвовал. * Ты я вижу ни черта не понял. Меня ведь тоже не спрашивали, украв план и разработки проведения операции. Ты, Яхтсмен, - она впервые за все время встречи назвала его по кличке, - как детская заводная игрушка. Доехал до стены, уперся рогом в неё и буксуешь. Повторяю: я никому не позволяла пользоваться своими идеями. Если бы я провела мероприятие сама, то получила бы не полмиллиарда, а два! Понял?
   Яхтсмен, обескураженный гневом и напором Афинской, постарался немного успокоиться и сбавил спесь: * Тогда надо ехать и брать барона, извини, за яйца. * Да ты совсем тупой, братец!
   Яхтсмена передернуло. Он хотел грязно выругаться, но опять взял себя в руки, что было прямо-таки не в его правилах. На него находило оцепенение, когда он спорил с этой женщиной. Он укрощал себя и позволял, как она того хотела, высказываться ей. Он понял, что сдерживает себя только потому, что сегодня и всегда хотел бы видеть эту женщину такой, какой она была полчаса тому назад. Немного ироничная, но нежная и ласковая. * Ну, пусть я дурак! Так чего же я теперь-то не понимаю? * Барон и его команда - такой же равноправный партнер, как и мы с тобой. Пойми, кто-то четвертый и самый умный перехитрил нас всех. У меня взяли идею. У тебя на территории её внедрили. У барона взяли людей. Этот четвертый - со всех что-то сорвал. * Ты знаешь, кто он? * Догадываюсь. Но, думаю, через несколько часов буду знать точно. Ну, что, вместе поедем на встречу с Кнорусом и бароном? * Так это же Кнорус! - осенило Яхтсмена. * Больше некому. Мог быть ты - но спектакли не твое амплуа. * Это точно, - подтвердил Яхтсмен. * Мог быть барон. Но, уверяю тебя, залетный человек просто не в состоянии оценить московской ситуации и так тщательно все спланировать. Значит, ему кто-то помогал. Ну, это могла быть я. Кстати, у нас ещё будет время повторить такую же операцию. * С монахинями? * Необязательно. Это могут быть и воины-интернационалисты, вышедшие на улицы в знак протеста просить подаяние. Это могут быть дети-инвалиды. Это могут быть матери-одиночки. Представляешь: ни одного калеки, ни одного ветерана, ни одного музыканта только матери-одиночки. Все просят милостыню. Вот это акция! Но такие мы будем устраивать, когда будет партия или профсоюз.
   Яхтсмен теперь словно и не слышал мечтаний Афинской. Но она продолжала говорить на отвлеченные темы и тем самым как бы подталкивала коллегу на принятие самостоятельного решения. * Так где, говоришь, они нас ждут? * В Люберцах. В кафе на станции. * Ну, так едем?
   Яхтсмен пожалел, что задал этот вопрос. Теперь он хотел сам увидеть Кноруса. Поговорить с ним наедине. Он подумал, что при правильном построении разговора с Кнорусом он мог бы рассчитывать на более крупную сумму, чем при дележе на три части.
   Но и Афинская не спешила подниматься с кресла. Мало того, её вопрос просто обескуражил Яхтсмена. * А ты не хотел бы познакомиться с бароном, если таковой там будет, и встретиться с Кнорусом сам? * Ты хочешь, чтобы мы обсудили все вопросы за твоей спиной? - напрямую спросил Яхтсмен.
   Она поднялась с кресла, подошла к нему, привстала на цыпочки и обняла за шею: * Дурак, ты, Пашка, дурак! Я три часа сижу перед тобой, рисую радужные перспективы для нас обоих, а ты готов урвать малое и остаться довольным. Пойми, ведь Кнорус тоже не дурак. Он ведь знает, что я догадаюсь, и наказание последует незамедлительно. Цыгане - что? Они деньги собрали и уехали. Поэтому Кнорус теперь постарается найти в тебе и защиту, и покровителя. Но это мой ученик, и я его знаю лучше. Через год-другой он подставит и тебя. Даже могу сказать точно когда. * Скажи, - он обнял её за талию и уткнулся в волосы, тонко пахнущие французскими духами. * Тогда, мой хороший, когда, по вашей общей задумке, вы сорвете с меня голову. Но оставь эти дурацкие мысли. Не буду скрывать - я умнее вас обоих. Когда вы постараетесь загнать меня в угол, я уже буду официально владеть партией нищих. И сама с помощью государственных структур и постановлений засажу вас за решетку. Причем надолго.
   Он немного отстранил её от себя. * Все понял. Еду один. Вечером встретимся? * Мы же договорились. Заедешь за мной в контору. Но только поедем ко мне. Ты же у меня никогда не был? * Хорошо. Тогда научи еще, молоток, в какое место ему забивать гвозди. * Хорошо, если бы Кнорус похвастался своими возможностями. И сказал, что "Монахиня" - это его рук дело. Как только скажет, действуй по своему усмотрению. Он мне больше не нужен.
   Она надела свое манто из дымчатой норки, и они вышли из кабинета. "Попка-секретарша", не скрывая пренебрежения, оглядела Афинскую. Потом спросила Яхтсмена: * Вы сегодня будете еще, Павел Николаевич?
   Афинская демонстративно обняла Яхтсмена за талию и заглянула ему в глаза: * Пашенька, скажи своей девчонке с грязной писькой, где ты сегодня будешь. - Она скорее почувствовала, чем ощутила, как он внутренне вздрогнул при её словах, и широко улыбнулась, глядя на девчонку: - Ну, Паша! * Я уехал в Люберцы по делу и, скорее всего, в контору не вернусь. * А точнее, - дернула его за рукав Афинская: - Вдруг понадобишься - секретарь должна знать, где тебя искать.
   Яхтсмен вздохнул и посмотрел на свою сотрудницу: * Сегодня ночью я буду у Татьяны Сергеевны. * Между прочим, дорогуша, - уже с презрением сказала Афинская, - мы с Павлом Николаевичем устраиваем вечер помолвки, а на той недельке, может быть, и обвенчаемся. Ты не против, дорогой? * Я? словно не поняв, к кому обращается Афинская, переспросил Яхтсмен. * Ну, конечно же, я не у этой девчонки спрашиваю. * Конечно, согласен. * Ну, тогда пошли, - сказала она и добавила, показав на секретаршу, - а её потом можешь взять в домработницы. Я не ревнивая.
   Они спустились на первый этаж и пересекли холл. Краем глаза Яхтсмен заметил, что в углу комнаты в кресле, понурив голову, сидел Борщ. "Он все ещё здесь, не смотался". Надо было срочно принимать меры, иначе перспективное счастье Яхтсмена могло разом рухнуть. Они вышли на крылечко, обнимая друг друга. И тут же к ним с двух сторон подскочили телохранители Афинской. * Спокойно, - сказал один из них, когда Яхтсмен, прижимая к себе Афинскую, полез в карман за сигаретами, - руку из кармана, быстро.
   Другой же молниеносно вклинился между Яхтсменом и Афинской, загородив хозяйку своим телом. Яхтсмен опешил и, не понимая в чем дело, вопросительно посмотрел на только что объявленную невесту. Что за провокация?
   Афинская же, сама не ожидавшая от своих телохранителей такой прыти, вдруг поняла, в чем дело, и снова ухватила через плечо своего защитника локоть будущего мужа: * Мальчики, мальчики! Все нормально, вы что это? Это мой друг.
   Ребята на глазах размякли и лениво выпустили Яхтсмена. * Это ещё что за спектакль? - потребовал Яхтсмен объяснений от Афинской. - У собственного офиса чуть было не скрутили. Вы, че, мля, совсем оборзели? * Сами виноваты, - сказал один из телохранителей. - Вышли, хозяйку крепко за талию держите, а другую руку в кармане. Что ещё можно подумать? Взяли в заложницы.
   Афинская и Яхтсмен разом рассмеялись. * У тебя, Таня, не только нищие хорошую школу прошли. * А ты как думал! - сказала она и с гордостью посмотрела на своих ребят. Затем, как и в кабинете, приподнялась на цыпочки и нежно прикоснулась к его губам. - Ну, ни пуха ни пера. Вечером встретимся. * Ага, - сказал Яхтсмен. - Ты езжай, а я одну штуку забыл, да и надо кое-какие распоряжения оставить.
   Он подождал, и когда машины уехали со стоянки, зашел в холл, щелкнул пальцами, и теперь уже два его телохранителя стояли перед ним как вкопанные. * Так, вы со мной. Бегом в машину. Суп, иди-ка сюда. Тоже со мной.
   Когда они вышли на крылечко, он взял Супа за край воротничка. * Я сейчас уеду, а вы Борща вяжите и в подвал упрячьте пока. Его надо убирать. Он раскололся. Грозят большие последствия.
   Суп лишь понимающе кивнул головой.
   ГЛАВА 18. ЮРАЙТ
   Юрайт открыл глаза и уставился в потолок, который расплывался какими-то темными цветными пятнами. Он не мог понять, где же находится. Но когда откуда-то раздался наигрыш гармошки, понял, что вчера они хорошо посидели с Русичем.
   Сколько они выпили-то? Две или три бутылки?
   После того, как он вырвался из лап Кноруса, Юрайт понимал, что домой возвращаться ему было опасно - только дурак бы на месте Кноруса не выставил около дверей его квартиры своих молодчиков. И, спрыгнув с электрички в Перово, он первым делом нашел телефонную будку и набрал свой домашний номер. Надо было предупредить Инку, чтобы она поскорее сматывалась.
   Она, Юрайт сразу догадался, ещё была в постели и ответила ему сонным голосом: * Это ты, милый? Я хочу быть с тобой... * Инка, ребенок, отбросил он всякое умиление и заверения в любви, - быстренько одевайся и сматывайся из квартиры. * Почему? - спросила она обиженным голосом. - Я тебе уже надоела? * Нисколько. Просто должна через полчаса прийти хозяйка, - соврал он первое, что пришло ему в голову, - а она тетка скверная. Предупреждала меня, чтобы никаких баб не приводил. * Это она правильно сказала, - одобрила Инка. - Никаких баб, разумеется, кроме меня. А когда мы встретимся? * Я тебя сам найду. Только сматывайся быстренько. * Уже одеваюсь.
   Через пятнадцать минут он снова позвонил к себе домой, но трубку уже никто не снимал. Юрайт вздохнул с облегчением и набрал офисный номер Афинской. Госпожи на работе не было. С точным получасовым интервалом он звонил в офис ещё в течение трех часов, но каждый раз дежурный браток отвечал: "Редактора нет. Будьте добры, позвоните попозже". В конце концов он попросил перезвонить в другой день. И Юрайт понял, что Кноруса в ближайшие сутки ему не разоблачить.
   Что ж, надо было искать укромное место для ночлега. Помощь Агаты в этом вопросе сразу отпадала: наверняка, её родители не одобрили бы выбор девушки, увидев несуразно одетого демобилизованного по инвалидности молодого человека. Да и около дома Агаты Кнорус тоже мог установить посты. И тогда он вспомнил о Русиче.
   Юрайт не раз заходил к юморному гармонисту, и дед всегда был рад выпить с Юрайтом бутылочку-дургую и повспоминать лихие военные времена. Да и Кнорус никогда бы не догадался сторожить его у квартиры Русича.
   Юрайт купил пару бутылок кристалловской водки и поехал в гости...
   Посидели называется! Черт, как не хотелось бы ему сегодня бегать по Москве с тупой головной болью и дрожью в ногах.
   Дверь в комнату открылась, и в её проеме нарисовался Русич с гармошкой на груди: * Ну, что, похмеляемся, солдат? * Брр! Нет-нет, батя! Дел сегодня невпроворот. * Понял. Тогда пьем кефир и после обеда заступаем на смену. * Да, - согласился Юрайт, - вместе поедем. Вызовешь мне к Большому театру Агату. * А у самого-то что - ног нет? Госпожа вроде бы тебя ещё не делала безногим инвалидом, - ехидно захихикал Русич и растянул мехи: - Раскинулось море широко...
   Юрайт понял, что дед уже с утречка все-таки принял на грудь...
   ... Агата, чем-то взволнованная, взяла его под руку и потянула в сторону Пушкинской. * Ты что, Агата?
   Она остановилась и посмотрела ему в глаза: * Кто такая Инна? * Знакомая... * Я спрашиваю, кто она тебе? * Давай не будем, а?
   Она протянула ему сложенный вчетверо листок и, вздохнув, сказала: * Я нечаянно прочитала эту записку, которую Кнорус передал для тебя. Просто думала, что там какие-нибудь указания по передаче выручки. А там... Ну, читай же.
   Юрайт развернул листок.
   "Сучонок, твоя дуреха у меня в руках. Наверняка Афинская догадывается, кто есть кто в монашеской игре. Но тем не менее советую тебе пока помалкивать о том, что видел и знаешь. А будешь дергаться - догадайся, что может произойти. Есть только один вариант спасения жизни твоей возлюбленной - возьми проведение всей операции на себя. Если все сделаешь как надо, мы её выпустим. Я думаю, ты не полный болван.
   А твоя-то - ничего. Моим ребяткам будет в радость с такой потешиться".
   У Юрайта пробежала дрожь по всему телу, ноги вдруг стали ватными. Значит, Инка все-таки не успела уехать. Зря он радовался - братки сработали быстрее, чем он думал.
   Он тупо смотрел в записку, и ничего путного не приходило в голову. Искать Афинскую? Ну, найдет, расскажет обо всем. Но что Афинской за дело до него и Инки в такой большой игре? Госпожа может быть сердобольной, когда дело касается только её выгоды. Ей нужен Кнорус, и, чтобы его изловить она пойдет на любые жертвы. Скорее всего, узнав местонахождение своего зама, она не будет разрабатывать операции по спасению какой-то совсем незнакомой ей девчонки. Она, предполагал Юрайт, пошлет своих бойцов по нужному адресу и прикажет во что бы то ни стало доставить к ней Кноруса вместе с выручкой. А браткам нет дела, кто в заложниках. Они не будут церемониться и возьмут Кноруса, невзирая на то, будет ли он кого-то насиловать или убивать. Для них приказ госпожи - дело святое.
   У него ещё теплилась какая-то надежда, что Афинская вникнет в положение и не допустит жертв. Но он знал, что ради выгоды в криминальном мире не считаются с потерями. Тем более что потеря в лице Инки никак не отразиться на финансовых делах фирмы "Милосердие". А вот если Кнорус улизнет, Афинская потеряет довольно-таки богатый куш. * Ну ты мне можешь объяснить, что случилось? Ты любишь эту девушку, Юрайт? * Да, - выдохнул Юрайт, - этот человек очень мне дорог. * Пошли в милицию. Надо ведь что-то делать. Ну не стой, пошли. * В милицию? - с надеждой переспросил Юрайт и тут же отмел эту идею. - А что может милиция? И Инку потеряем, и все "Милосердие" повяжут. Тогда уже и я не жилец. * Так что же делать, Юрайт? * Не знаю. Поеду домой и подумаю. * Тебе нельзя домой. Там могут поджидать братки. * Нет. Теперь уже нет. Они специально оставили меня на свободе. * Зачем? * Им так надо, Агата. * Но тебе нельзя быть одному. Хочешь я с тобой поеду? Одна голова хорошо, а две лучше. * Я тоже вчера думал, что утро вечера мудренее, а вышло совсем наоборот.
   Он постарался высвободить свою руку, но Агата его не отпускала. Бросила на дорогу футляр со скрипкой и, крепко обхватив, повисла на его локте. * Не пущу одного. Поехали ко мне на дачу. Там спокойно.
   Он прекратил попытки высвободиться, закусил губу и согласился. * На дачу - нет. Поедем все-таки ко мне. Они ведь обязательно будут звонить и передавать какие-то указания. Скрываться было бы малодушием.
   Через сорок минут они уже были у него дома. Он открывал дверь ключом, а в квартире надрывался телефон. Он заскочил в комнату, снял трубку. Это был Кнорус. * Только забежал? Отдышись. * Откуда тебе знать? * Браток у меня на улице. Да к тому же я так и думал, что ты приедешь домой. Ты все-таки догадливый малый. Так ты все дурные мысли выкинул из головы? * Насчет чего? * Юрайт, не строй из себя дурака. Прекрасно понимаешь, что я имею в виду походы в милицию и разговоры о разоблачении Кноруса в кабинете Афинской. Кстати, ты собираешься ей признаваться в своей нечестности? Кнорус злорадно рассмеялся.
   Юрайт понял, что ему намекают на то, чтобы он взял на себя монашеское дело. * Думаешь, она поверит? * Как убеждать будешь! У тебя ведь тоже есть актерский талант. * Афинской пока нет на месте. Она словно сквозь землю провалилась. * Твоя госпожа, мой дорогой, провела ночь полную сексуальных наслаждений с ветеринаром и сутенером по кличке Яхтсмен. И, кстати, дала ему согласие на законный семейный брак. * Тебе-то откуда знать, что дала ему Афинская? * Вчера вечером я имел долгую беседу с Яхтсменом, и он, тупица, хвалился этим. Обведет его госпожа, как щенка малого вокруг пальца. Ведь он ей, как зайцу стоп-сигнал нужен. * Это не мое дело. Можно Инну услышать. * Будешь умным мальчиком - тебе перезвонят и дадут с ней поговорить. * Но она хоть в безопасности? * Пока да. Но я повторяю - пока. Это будет зависеть от твоего разговора с Афинской. Только не вздумайте финтить! А то, я вас знаю, примитесь разыгрывать битые карты. До её появления на работе у тебя есть время подумать. * Да уж не дурак... * Я надеюсь. Да, ты там с Агатой полегче. А то ведь я тоже ревнивый, - Кнорус засмеялся и положил трубку.
   Юрайт, не замечая Агату, опустился на край кровати и обхватил голову руками. Девушка присела рядом, обняла его и прижалась щекой к плечу. * Думай, Юрайтик, думай. Не бывает безвыходных положений.
   Но ситуация и впрямь была безысходной. Обратись он в милицию, братки ликвидируют его как участника крупной нищенской организации, где перекачивались и зарабатывались крупные суммы наличных денег. Ведь как бы ни симпатизировала ему Афинская, она являлась вожаком волчьей стаи и вынуждена была придерживаться звериных законов самосохранения. Если же он сможет убедить её в том, что Кнорус ни в чем не виноват, а помощь цыганам в проведении операции оказывал он, то Афинская тоже не простит ему измены.
   Он подумал, что можно попытаться самому проникнуть на конспиративную квартиру и выкрасть Инку. Но тут же ухмыльнулся - так бывает только в кино. У него же не было ни опыта, ни сил для проведения операции по освобождению заложников.
   Конечно, работая в нищенском синдикате под началом Афинской, он предполагал, что когда-нибудь его беззаботная, полная театральных сцен жизнь закончится. Ведь за все нужно платить. И платить дорогой ценой. Но он не предполагал, что это произойдет так скоро. Он рассчитывал оставаться в образе воина, почиканного чеченцами, ещё пару-тройку лет, не лез в тайные дела фирмы и старался не проявлять особых инициатив, кроме тех, которые помогают ему зарабатывать на хлеб с маслом. Но как раз эти самые инициативы и обаяли Афинскую, и она все чаще и чаще доверяла ему свои секреты. Да, не так, чтобы во всех деталях, но он был знаком с разработкой операции "Монахиня". Без сомнения, Кнорус знал гораздо больше его. Но если бы его, Юрайта, попросили самостоятельно организовать это дело, он бы, выделив немного времени на подготовку, тоже смог закрутить колесики всего мошеннического механизма. Так, что если он признается Афинской, что участия Кноруса в этом деле никакого нет, то она может поверить. Не сразу, не с первых же слов, но поверит.
   По его мнению теперь, это был единственный способ вызволить Инку из беды. И пусть он, Юрайт, после этого разоблачения сгинет где-нибудь в канализационных подземных каналах, но вместе с собой похоронит и Кноруса. Обязательно похоронит, потому что Афинская перестала доверять Кнорусу и никогда не простит своему заму самостоятельных террористических действий, которые также скомпрометировали её идеи. * У меня есть план, - вдруг сказала Агата и посмотрела в глаза Юрайту. * Какие бы ты ни придумывала планы, я не допущу ни риска, ни вмешательства в мои дела.
   Он осторожно отстранил её от себя и встал с кровати. Сходил на кухню и достал из холодильника початую бутылку джина, который они пили вместе с Инкой два дня назад. Налил полный фужер и, даже не поморщившись, залпом выпил. * Накачиваться алкоголем в трудной ситуации - удел слабых, - с укором сказала Агата.
   Юрайт психанул. Ему ещё только не хватало нравоучений, когда Инкина и его жизни висели на волоске. * А ты-то вообще чего здесь делаешь? Забирай свою пищалку, - он ткнул пальцем в сторону футляра со скрипкой, - и брысь отсюда. Тоже мне - наставник. * Ты можешь орать и обзывать меня сколько тебе вздумается. Я не обижусь. Но этим ты делу не поможешь. А у меня, повторяю, есть план. Если ты меня не выслушаешь, то я приведу его в исполнение сама. * Тоже мне камикадзе! - но он сказал эти слова уже без злости, как бы соглашаясь послушать, что за бред может предложить скрипачка в этой ситуации. * Ты ведь знаешь, что Кнорус ко мне не равнодушен... * Дальше можешь не говорить. Ради спасения своей задницы я не позволю кому-то приносить себя в жертву.
   Агата подошла к столу и в тот же фужер налила себе джину. * Кавалер называется. Сам выпил, а даме не предложил, - она выпила джин, на несколько секунд зажала рот ладонью и после паузы, словно все обдумав, решительно заявила: - Кто тебе сказал, что я жертва? Между прочим, я не испытывала особой неприязни к Кнорусу. Просто был ты, и я хотела быть с тобой. Но у тебя есть другая девушка, которую ты любишь. И я согласна на равнозначный обмен. Я дам согласие Кнорусу стать его любовницей взамен освобождения твоей девицы. Не так уж он и противен, как я раньше думала. Умный малый. За спиной такого жизнь будет только в удовольствие.