Романовский Владимир. Валюта для надежды

   Интересно, что за проблема появилась у летчиков, если они так спешат. Впрочем, Бурмистров всегда отличался этим - действовал быстро, будто в кабине самолета. Никак не привыкнет к солидности, а в серьезных делах полезно и подождать, подумал Капитонов.
   В дверь постучали, и на пороге появился Авдеев, с недавнего времени заместитель Капитонова в ассоциации. Все в его облике поражало контрастами: остатки стройности сочетались с довольно заметным животом, солидный вид - с порывистостью и бурной жестикуляцией, гордая посадка головы - с пухлым лицом, наивно поднятыми бровями и округлыми глазами, горячность речи - с подозрительной гладкостью и продуманностью. Сейчас его полное и обычно безмятежное лицо выражало досаду.
   - Что случилось? - с некоторой иронией спросил Капитонов. Он любил подшутить над рассеянным однокашником, к тому же полагал, что ничего серьезного с ним случиться не может, поскольку сложных дел Авдеев в ассоциации не вел, занимаясь в основном выступлениями, связями с прессой и писанием туманных политологических статей.
   - У меня исчезла рукопись... Проект программы нашего союза... Я над ней работал последнее время...
   - Восстановишь! Или что, склероз?
   - Понимаешь, Виктор, - Авдеев опустился на стул напротив Капитонова, я не мог её потерять... Мне кажется, у меня её похитили.
   - Кому она нужна? - небрежно бросил Капитонов.
   - В ней есть много политически и экономически острых вещей... По денежным операциям. Некоторые факты, мне сообщил их Саранцев. Из компьютерного досье... Анализ коррупции, как движутся деньги...
   - Черт бы тебя побрал, Евгений, с твоей писаниной... Через несколько дней презентация фонда, будет пресса... А если к кому-нибудь из них все это попадет? Они же растрезвонят на весь свет. Прямо на презентации.
   - В том-то и дело, я потому и волнуюсь... - Авдеев вскочил и снова сел. - Ты только не кричи. Что у тебя за манера распекать... Я не привык.
   - Привыкай. Что ещё там было?
   - Схема "Союза ради социального партнерства"... Структура... Так, фантазии всякие. Предполагаемый состав сопредседателей... Фамилии - твоя, моя, ряд других.
   - Козел ты, Авдеев... Где ты мог её потерять? Пьяный, что ли? вскипел Капитонов.
   - Да не терял я, клянусь, Виктор! Похищена она. Пропала из дома. Как испарилась.
   - Кто ещё знал, что ты над ней работаешь?
   - Я все время работаю, постоянно размышляю, пишу... С Камовским делился, свояк все-таки... Но в самых общих чертах. Мистика какая-то! Авдеев всплеснул руками. - Как сквозь землю провалилась. Просто сеанс гипноза. Хоть экстрасенса нанимай.
   Капитонов задумался.
   Что за ребенок... Какая-то детскость во всем, несолидность. Но выступать умеет, не отнять, артист, откуда что берется! И не интриган, сетей плести не способен. Может, конечно, подложить свинью, но только из хороших побуждений или по недоразумению. Как с этой рукописью. Надо запретить Саранцеву выдавать ему информацию. Он и без неё способен часами болтать, найдись только слушатели.
   Включился телефон селектора, и Анжела Антоновна, его бессменный секретарь ещё по прежней работе, четко, как диктор, сказала:
   - Вас просит генерал Бурмистров.
   - Переключи. О, какая встреча в эфире, Михаил Иванович! Здравствуйте, дорогой. Между прочим, собирался вам звонить. У вас где сейчас Уланов? Ну да, тот самый... Жаль, что уволился... Если сможете, договоритесь, а? Очень прошу. Хочу с ним посоветоваться. Отлично, жду.
   Капитонов положил трубку.
   - В хозяйстве генерала Бурмистрова есть такой Уланов. В Спитаке среди гигантских развалин находил людей. Безошибочно. Подходил к груде кирпичей и говорил: "Разбирайте, там ещё живы". Уникальный парень. Слышал он плохо, но не догадаешься - читал с губ. Светленький, добродушный, а глаза пронзительные - мороз по коже. Если он на месте...
   - Интересно... Ты никогда не рассказывал...
   - Мало ли о чем я тебе не рассказывал... - усмехнулся Капитонов. Если Уланова найдут - приедет. Не уходи далеко, можешь понадобиться...
   Авдеев виновато опустил голову.
   Они встретились так радушно, будто все эти несколько лет, которые не виделись, только и мечтали об этом дне. Стогов стоял рядом и сдержанно улыбался.
   - А где Уланов?
   - Подъедет позже, прямо из института. Зачем он вам?
   - Мы создаем службу социально-психологического прогнозирования... Надо посоветоваться.
   - Уланов ушел из кадров, - заметил Бурмистров.
   - Так это же прекрасно, нам такие нужны. - Капитонов двинулся в кресле.
   - Я думаю, он к вам не пойдет.
   - Уговорю, теперь он человек свободный. Так какие же проблемы у славных ВВС?
   Бурмистрову понадобилось несколько минут, чтобы изложить суть дела.
   - Никаких проблем, - заверил его Капитонов, - только подготовьте список изделий, всю номенклатуру. У меня торговля идет через акционерное общество "Торговые палаты", директор - Камовский Марк Борисович.
   - Геннадий Романыч, записывай координаты, - повернулся Бурмистров к Стогову.
   - На какую сумму аппаратура? - спросил Капитонов.
   - Вы сами определите. Сколько надо, столько и дадим. Главное условие пятьдесят тысяч марок или соответственно рублей по курсу - наличными.. Это для Козиной.
   - Мы учреждаем социально-экономический фонд. У него есть и благотворительные цели. Через фонд все и оформим, можно обойтись без крупных нарушений. Между прочим, официально приглашаю на презентацию. Здесь недалеко, в "Вертикали". Встреча с прессой, ответы на вопросы, концерт, показ мод, шампанское... Знаменитости всякие.
   - Не знаю, не буду обещать... Как-то мы ещё не привыкли к этому. Как, Геннадий Романович? Стогов неопределенно пожал плечами.
   - Надумаете - позвоните... Я вас понимаю - надо помочь. Все сделаем, хорошо поставленным голосом говорил Капитонов.
   - Надеюсь, - сказал Бурмистров, однако не таким бодрым тоном, как Капитонов. Уж слишком просто все выглядело, не верилось.
   - Козина работает? - спросил Капитонов.
   - Переводы где-то берет, - ответил Бурмистров, - с английского.
   - Прекрасно. У нас расширяется служба референтов. Можно взять в группу Авдеева, моего помощника. Так что присылайте. И чем быстрее, тем лучше. Оплата приличная...
   - Она в приемной. Я взял на всякий случай.
   - За что люблю армию - за оперативность. Раз, два - и мы в тылу врага. - Капитонов рассмеялся.
   - Веников не вяжем. Все-таки ВВС, - заметил Бурмистров.
   - Приятно слышать. А то сейчас все плачут: все у нас плохо, все разваливается... Ничего не разваливается.
   - К сожалению, разваливается, дорогой Виктор Павлович. С такими ребятами - с отсутствием зачатков стратегического мышления - далеко не уедем. Все время что-то стабилизируют, развязывают какие-то узлы, бормочут по телевизору о каких-то коэффициентах, балансах, черт бы их побрал. Люди ученые, инженеры, интеллектуалы - вот настоящее богатство страны, стратегический потенциал, долговременный фактор. И залог возрождения. А у нас лучшие математики уходят к торгашам, считать барыши. Или летят за границу.
   - Не стоит драматизировать, Михаил Иванович. Возродимся, у нас просто нет другого выхода. Как феникс, возродимся. Реальная власть как была в руках профессионалов, так и осталась, чтобы там ни болтали. У нас, например, почти вся моя старая команда наверху, а многие даже стали выдающимися демократами. - Капитонов подмигнул и включил селектор: - Анжела Антоновна, там где-то в приемной Козина Елена Васильевна, пригласите её к нам.
   Елена бесшумно пересекла покрытый ковром кабинет и осторожно присела у стола.
   Капитонов слушал, как она рассказывала о себе, где училась, работала, какие тексты переводила, незаметно приглядывался к ней и уже не сомневался, что она для ассоциации подойдет. Он любил все яркое и эффектное, а посетительница была именно такой.
   Бурмистров и Стогов внимательно следили за выражением лица Капитонова.
   - Елена Васильевна, реферирование деловой прессы вам подойдет? Капитонов обвел взглядом присутствующих. - Мне кажется, это неплохой вариант. Материал для переводов вам будет давать Евгений Михайлович Авдеев. Это для него.
   - Авдеев? Тот самый?
   - Какой тот самый? Вы его знаете? - удивился Капитонов.
   - Видела по телевизору. Недавно.
   Капитонов был несколько уязвлен такой популярностью своего помощника, которого сам он считал в некотором роде недотепой, и сухо добавил:
   - Сможете работать и дома...
   - Спасибо огромное. - Она слегка привстала и повернулась к Бурмистрову. Тот кивнул ободряюще.
   - Я ведь тогда тоже был в Армении. Так что постараюсь помочь...
   Козина улыбнулась - искренне, как старому знакомому. Довольный Капитонов поднялся и проводил её в приемную для оформления на работу.
   - По чашечке кофе? - предложил он, когда вернулся.
   - Пожалуй, не откажемся... Как, Геннадий?
   - Можно.
   Капитонов нажал селектор и попросил:
   - Анжела Антоновна, три чашечки кофе, пожалуйста.
   Капитонов выбрался из-за письменного стола и сел напротив Бурмистрова.
   - Неплохо вы устроились, с размахом, - заметил Бурмистров.
   - Торговля спасает. У нас есть несколько конверсионных проектов, но пока без особых вложений. Запад не торопится. Торговля - единственный выход. Сейчас вот организуем этот фонд.
   - Теперь многие занялись конверсией, - заметил Бурмистров, - а толку не видно.
   Анжела Антоновна, высокая, официально-приветливая, внесла поднос с тремя чашечками кофе и каким-то замысловатым печеньем.
   Мужчины поблагодарили и дружно проводили её глазами.
   - А чем сейчас занимается Уланов? - переключился Капитонов.
   - Старший научный сотрудник. В одном академическом НИИ. У академика Бахтина. Так я докладываю, Геннадий Романыч?
   - Так точно. Он теперь кандидат технических наук, - добавил Стогов.
   - Интересный парень. Молодой, а весь какой-то углубленный, серьезный... Отрешенный. Будто знает что-то недоступное другим, - покачал головой Капитонов.
   - Он за год до того землетрясения со всей семьей попал в автокатастрофу и полгода провалялся в госпитале, - проговорил Бурмистров и вздохнул.
   - Сейчас в космическую философию ударился. С ним побеседуешь минут пять на эти темы и чувствуешь, как у тебя крыша поехала, - сказал Стогов.
   Включился селектор, и голос Анжелы Антоновны четко произнес:
   - Виктор Павлович, вас междугородка. Капитонов поднял трубку и поздоровался с далеким собеседником.
   Бурмистров задумчиво разглядывал кабинет.
   - Тэкнику, тэкнику, - вдруг возмутился Капитонов. - Гдэ я возьму тебе тэкнику так быстро, дорогой?.. Стараемся, но... Держи связь с Камовским. Все - через него. Будь здоров, дорогой. - Капитонов положил трубку и пояснил: - Клиенты у нас по всему СНГ, представляете? Все изменилось. За каких-то несколько лет, а? В другой стране оказались. Никогда бы не поверил. Иной раз так и хочется ущипнуть себя за руку - не во сне ли?
   - Сейчас многое кажется непостижимым. - Бурмистров поднялся. - Ну что ж, нам пора.
   Проводив гостей, Капитонов разыскал по телефону Авдеева:
   - Сейчас подъедет Уланов... Тот самый. Будь на месте, я позвоню...
   Глава 4. ЭКСТРАСЕНС
   Шесть лет назад ясным майским днем Уланов с Инной и трехлетней Светкой отправились в отпуск. По пути в аэропорт на Кольцевой дороге из встречного потока машин на их полосу вылетел тяжелый КамАЗ. Водитель такси, молодой юркий парнишка, рванул машину вправо, но было поздно: страшный удар обрушился на них, и никто не успел даже вскрикнуть.
   Потом в госпитале он рождался второй раз. Он лежал, обмотанный бинтами, не в силах пошевелиться, почти без слуха и совершенно лишенный зрения, в полной тьме, утративший связь с внешним миром, словно в затонувшей подводной лодке. Один на один с собой. Он научился вызывать своим внутренним взором яркие, ласковые и успокаивающие картины, научился видеть свои мысли и наблюдать за собой словно со стороны. Ощущение одиночества исчезло. Его второе "я" жило теперь в нем постоянно, он обменивался с ним мыслями, совершал походы в прошлое, спорил. Возникали длинные беседы - неторопливые, с продолжением на несколько дней разговоры. Мысли приходили свободно, сами по себе, как проплывают облака, и внутренний мир казался не менее интересным, чем окружающий. Он вдруг осознал, какая бесконечная вселенная сам человек и как слабы обычные понятия, чтобы выразить эту бесконечность.
   Когда-то ему недоставало времени подумать о самом главном, каждодневный быт навязывал ему свою волю, отнимая время. Даже с дочкой он был поверхностен и тороплив. Он выполнял приказы, работал, отдыхал, плыл по течению времени, не всматриваясь в его глубину и сокровенный смысл. Разве мог он предполагать, что вся его прежняя жизнь рассеется от удара слепой судьбы, исчезнут из живого мира дорогие ему люди, самые близкие, часть его самого. Он часто потом думал: а так ли слепа судьба, может быть, если дорожить жизнью как чудом, если быть осторожным и осмотрительным, а не испытывать судьбу без нужды, может быть, тогда и она стала бы благосклоннее? Что имеем, не храним...
   Когда сняли повязки и к нему постепенно вернулось зрение и частично слух, он вдруг убедился, что и палатную сестру, и нейрохирурга, посещавшего его через день, он уже знал по этим внутренним своим видениям. Слух полностью не восстановился, и Уланов постепенно привык читать с губ. Он вглядывался в лица, в мимику, стараясь подметить и запомнить характерные движения рта, крыльев носа, бровей, выражение глаз. Иногда он ощущал, что воспринимает мысль или желание собеседника раньше, чем слова слетят с губ.
   Уланов появился на работе только осенью, это был совершенно иной человек, молчаливый и сосредоточенный. Когда к нему обращались, он слегка улыбался, он и раньше всегда разговаривал с мягкой полуулыбкой, но теперь глаза его выглядели странно - они были внимательны, приветливы, но в то же время оставались серьезными и отрешенными. Он здоровался, садился за рабочий стол, включал компьютер, а потом закрывал глаза и погружался в новый мир, который обнаружил в себе, когда лежал в госпитале.
   Когда в декабре в Армении произошло землетрясение, он напросился в состав оперативной группы ВВС и несколько недель провел в разрушенном, замерзающем Спитаке. Там он и познакомился с Капитоновым.
   ...Капитонов выбрался из-за стола и, широко раскинув руки и улыбаясь, пошел навстречу. В спортивной куртке и джинсах, среднего роста, с тонким бледным лицом, светловолосый, с короткой стрижкой, Уланов выглядел как студент.
   Лет двадцать, больше не дашь, подумал Капитонов, только лицо уж очень серьезное. И взгляд странный - открытый и одновременно пристальный, два ледяных прицела, а не глаза.
   Слегка смущенный горячей встречей. Уланов остановился. Столкнувшись с его вопрошающим взглядом, Капитонов не выдержал и опустил глаза.
   - Рад тебя видеть, Александр Петрович, дорогой, - сам не зная почему засуетился Капитонов, - сколько же мы не виделись, а? Ты отлично выглядишь.
   - Спасибо, вы тоже.
   - Какое там! Замотался. Рынок - он похуже диктатуры, ни минуты покоя, никто не давит, приходится самому себя подстегивать. Ну, присаживайся. Ты, говорят, теперь наукой занялся... Слышал о твоих успехах... Не женился? Извини... Помню, помню. И сочувствую. Хочешь кофе?
   - Спасибо, Виктор Павлович. Я вообще-то спешу...
   - Ну что ты так официально... Раз в сто лет видимся - и "спешу". Капитонов чувствовал, что никак не может взять нужный тон. Задушевной беседы не получалось.
   - У вас какие-то проблемы? - спросил Уланов. Он тоже был рад встрече, хотя и чувствовал в поведении Капитонова какую-то наигранность.
   - О них потом... Как у тебя-то дела? Расскажи немного, просвети. Что нового в биоэнергетике?
   - Я сейчас отошел от практики, Виктор Павлович. Меня общие идеи интересуют, глобальные.
   - Я ведь не забыл, как ты людей разыскивал... Как головную боль снимал... Я после твоих манипуляций буквально оживал, как в море искупался.
   - Все это не то... Частности, Виктор Павлович, - тихо и размеренно сказал Уланов. - Я теперь этим почти не занимаюсь, другое интересует...
   Капитонов, довольный, что собеседник наконец разговорился, нечаянно наткнулся на его пристальный взгляд и опустил глаза.
   - Неужели есть что-то интереснее в наше время? - пробормотал наконец Капитонов.
   - Есть. Взаимодействие разума и материи, например. Энергетика разума, его субстанция. Связь разума с космосом...
   - Эх, куда тебя, батенька, повело. Такому и названья нет. Староват я для таких идей. А проблема у меня такая... Понимаешь, у моего сотрудника пропала важная рукопись. Политически важная. Кто-то взял. Или он потерял. Не хотелось бы, чтобы рукопись попала в плохие руки. Пойдут разговоры, журналюги налетят, раздуют из мухи слона. Рабочие бумаги, можно сказать, интимные. Не мог бы ты попробовать... нет, не то чтобы отыскать, а хотя бы приблизительно определить, где они?.. Ты извини, может быть, я тебя отвлекаю от дел? У меня был Бурмистров, вспоминали Спитак, тебя... Вот я и подумал... - Капитонов умолк, заметив, каким острым стал взгляд собеседника.
   - Ничего, все нормально, Виктор Павлович. Можно попробовать. Только мне нужен тот, кто писал.
   - Он здесь... Этажом выше, - поспешно ответил Капитонов.
   - Мне надо с ним поговорить. Пусть напишет хотя бы с пол-листа из того текста. И захватит с собой... Я, конечно, не уверен, но попробую...
   - Сейчас, он мигом... Не получится, так не получится. - Капитонов суетливо придвинул к себе телефон.
   Авдеев вошел через несколько минут, вид он имел смущенный, в руке держал написанные листы.
   - Здравствуйте... Вот я написал. Как просили.
   Уланов взял бумаги. Авдеев смотрел на него недоверчиво и одновременно с надеждой. На несколько минут в комнате повисла тишина.
   Уланов встал, подошел к окну и, устремив взгляд куда-то сквозь стекло, проговорил тихо, но отчетливо:
   - Я могу только описать место, где ваши бумаги находятся. Причем довольно приблизительно.
   - Я... я слушаю, - Авдеев закивал головой.
   - Это старый дом, трехэтажный. Вернее, старинный дом. Большой кабинет, высокие потолки. Мебель старинная, напольные часы, камин... Камин холодный. Они лежат на столе... Да, кажется, на письменном столе.
   Уланов вернулся на прежнее место. Он был бледен, и Капитонов увидел теперь, что он на глазах постарел лет на пятнадцать.
   - Так это... это ж кабинет Марка, черт побери! - вскричал Авдеев. Камовского!
   Капитонов, ни слова не говоря, снял трубку селектора.
   - Как они там оказались? - Авдеев провел рукой по волосам.
   - Это у тебя надо спросить, - бросил Капитонов и продолжал, теперь уже в трубку: - Анжела Антоновна, соедините меня с Камовским.
   - Послушайте, если это так, это феноменально! - Авдеев с восторгом уставился на Уланова, потом перевел взгляд на Капитонова.
   - Марк Борисович выехал, будет через час, - раздался четкий голос Анжелы Антоновны.
   Капитонов положил трубку, посмотрел на Авдеева:
   - Как они к нему попали, твои бумаги?
   - Может быть... Он был позавчера вечером у меня дома, заезжал за своей Ольгой... Посидели немного, поговорили... Выпили, конечно. Рукопись лежала у меня на столе. Мы входили, выходили... Да, Марк вполне мог взять...
   - Да... Ты уж извини, Александр Петрович. Тебе смешно, наверно. И спасибо тебе огромное. - Капитонов кивнул в сторону Авдеева: - Хорошо, что хорошо кончается. Знаешь, мы собираемся... Неплохо бы организовать службу из ребят твоего профиля... Что, если я предложу тебе поработать у нас? торопливо добавил он.
   - У меня другие планы, Виктор Павлович.
   - Сколько ты у них получаешь? Да, кстати, - он обратился к Авдееву, я тебя больше не задерживаю, со свояком разбирайся сам... У нас тут длинный разговор.
   - До свидания. Еще раз огромное спасибо. - Авдеев порывисто пожал Уланову руку и вышел.
   - Так сколько ты получаешь? - повторил Капитонов, когда они остались вдвоем.
   - Не много, но мне хватает. Я ведь один, Виктор Павлович. - Уланов мягко, по-детски улыбнулся, он снова выглядел свежо, будто отдохнул.
   - Давай по совместительству. Только не отказывайся. И слышать не хочу. Консультантом, экспертом, кем хочешь... Оплата - во много раз больше, чем в твоем НИИ.
   - Не знаю, Виктор Павлович. Я ведь работаю не из-за денег...
   - Знаю, знаю, извини, к слову пришлось. Но работа интереснейшая... Пока в нашем информационном центре, в группе аналитиков у Саранцева. А потом...
   - У Саранцева? У Димы?
   - Да, у Дмитрия Ивановича. А ты его знаешь? Ну, мир становится все теснее, - обрадовался Капитонов.
   - В МВТУ вместе учились, - улыбнулся Уланов.
   - Все, все, все! Больше никаких возражений! - Капитонов снял трубку: Анжела Антоновна, разыщите мне Саранцева. Срочно нужен... Он у нас большой человек. Директор информационного центра, а в ассоциации, по существу, мой зам. На нем компьютерное обеспечение, связь, информационная безопасность. И не только информационная. У него служба охраны. Внизу стоят - это его ребята. Разносторонний парень, толковый. Свое дело сам организовал, а потом примкнул к нам. У вас бы вышел прекрасный тандем.
   - Виктор Павлович, Саранцев на связи, - доложила. Анжела Антоновна.
   - Ты где сейчас, Дмитрий Иванович? - спросил Капитонов.
   - Я из машины. У меня две встречи в районе ВДНХ.
   - Сразу, чтобы не забыть: заскочи по пути к Камовскому, возьми бумаги Авдеева. Это проект программы. Заодно посмотри их сам. Завтра обсудим... Я ему позвоню.
   - 0'кэй, что еще?
   - У меня для тебя отличная новость. Передо мной сидит твой однокашник Александр Петрович Уланов и передает тебе привет.
   - Серьезно? Откуда он взялся?
   - Взялся вот. Я приглашаю его к нам на работу, а он не идет.
   - Так он же в армии, в кадрах.
   - Ничего-то ты, оказывается, не знаешь. Он давно уволился и занимается наукой.
   - Дайте ему трубку.
   - Он хочет поговорить с тобой, - Капитонов протянул трубку Уланову.
   Тот взял трубку и сказал негромко:
   - Дима, привет. Я плохо слышу, говори медленнее.
   - Привет, Саша... Сегодня у меня куча дел. Ты завтра будешь у Виктора Палыча?
   - Возможно.
   - Приезжай во второй половине дня. Я тебя найду.
   - Постараюсь.
   - Рад тебя слышать!
   - И я.
   - До завтра.
   - Пока. - Уланов протянул Капитонову трубку.
   - Однокашники называется... Вот вы, молодежь, шестидесятников все ругаете... Да мы в такой ситуации уже мчались бы друг к другу с бутылками в карманах... А вы такие деловые... Но я рад, что ты согласен.
   - Я ещё не согласился, Виктор Павлович... Я должен подумать. Позже скажу, можно? И я сегодня тороплюсь, меня ждут, понимаете?
   - Договорились. Завтра у нас пятница... День откладывания решений до понедельника. Но, надеюсь, ты человек решительный. Думай, Саша, думай. Не тороплю. Скажу только: не пожалеешь.
   Глава 5. НАДЕЖДА
   Уланов вышел от Капитонова, прикрыл за собой дверь и оглядел приемную. Кроме Анжелы Антоновны, листавшей бумаги, никого не было.
   - Здесь у вас сидела посетительница... Когда я заходил. Где она?
   - Козина? Она уже не посетительница, а наша сотрудница, с сегодняшнего дня. И вы, я слышала, скоро к нам?
   - От кого? - удивился Уланов.
   - От Евгения Михайловича.
   - Она давно ушла?
   - Минут десять, не больше.
   - До свидания.
   - Пропуск заказать на завтра?
   - Да, - на ходу крикнул Уланов.
   Он выбежал на улицу и стал озираться кругом, выискивая её, эту темноволосую печальную незнакомку в сером плаще. Таких ясных глаз и просветленного лица, как у нее, он ещё не встречал. Он чувствовал, как от неё исходило незримое мягкое сиянье, какая-то теплая, странно знакомая волна. Во все время долгого и оттого томительного разговора с Капитоновым эта женщина стояла перед его внутренним взором, словно призывая выйти. И сейчас она была где-то рядом, он чувствовал, она была близко, иначе его не охватило бы это странное волнение. "Успокойся, посмотри в небо, успокойся", - приказал он себе. Он постоял, подняв глаза к неяркой осенней голубизне, потом уверенно повернул вправо, к Брестской улице, и быстро зашагал к перекрестку.
   За поворотом он сразу увидел её, она стояла в телефонной будке вполоборота к нему и набирала номер. Каштановые волосы обрамляли бледное лицо, волнами спадали на плечи. Чистый, точеный нос, высокие скулы. В ней ощущалась природная неукротимая настойчивость, и в то же время - он почти физически чувствовал её состояние - от неё словно исходила волна отчаяния и одиночества. Черное, отчаянное одиночество среди ясного сентябрьского дня. Он подошел к будке и встал рядом, будто собирался звонить. "Красивая, что её может так печалить?" - подумал он. Уланов передвинулся немного, чтобы лучше были видны её губы. И он понял, кому она звонила.
   - Не вешайте трубку, пожалуйста, - он приоткрыл дверь кабины, - вы ведь говорите с Бурмистровым?
   Елена удивленно поглядела на него, и вдруг он заметил, как в глубине её глаз что-то дрогнуло, она тряхнула головой и проговорила в трубку:
   - Михаил Иванович, секундочку... Что, что вы хотели? - Она продолжала, не отрываясь, смотреть на него.
   - Скажите Михаилу Ивановичу, что рядом Уланов... Я хотел бы подъехать к нему...
   - Так скажите сами... - она протянула трубку.
   - Если вам нетрудно, ладно? - попросил он. Елена почувствовала, как его взгляд обволакивает, приковывает её глаза, их некуда было отвести. Его тихий голос странно влиял на нее, она вдруг стала действовать словно механически - передавала его слова, потом ответы Бурмистрова, потом сама что-то говорила в трубку и думала:
   "Зачем я передаю все это, зачем стою в этой тесной будке рядом с ним, почти лицо в лицо?" Она поняла только, что их обоих - и Уланова, и её Бурмистров приглашает к себе.
   Они направились к Маяковке, и только у самой площади Елена почувствовала, что приходит в себя. Незаметно они разговорились, она вспоминала о сегодняшнем внезапном и необыкновенно быстром трудоустройстве, а он - удивляясь в душе собственной разговорчивости - о сентябрьском положении земной орбиты и скором осеннем равноденствии, приносящем удачу новым делам.