– Браво, Пэтти, – воскликнул Роу.
– Мастерская дедукция, – согласился Лейн. – А что дальше?
– Украденное издание, – продолжала Пэтэнс, – представляет не только библиографическую, но и большую материальную ценность. Однако вор не прельстился этим. Мало того, он приложил к возвращенной книге далеко на пустяковую сумму. А до этого расстался с не менее, а даже с более ценной книгой, чтобы компенсировать музею дорогую потерю. Что все это означает? По-видимому, то, что наш вор – человек щепетильный и честный.
– Честный вор! – усмехнулся Тэмм. – Глупости.
– Не упрощайте, инспектор, – сказал старый актер, с укором посмотрев на Тэмма. – Конечно, аномалия есть. Вор-благодетель, вор-джентльмен, совестливый вор… Но я бы добавил еще кое-что к этой характеристике. Как вы думаете, что?
– Мне кажется, – задумчиво проговорил Роу, – если он вернул подделку, не разрезав переплета, значит, он разбирается в редких изданиях. Подделка эта совсем не грубая, даже очень тонкая, неспециалист едва ли отличит ее от подлинника. А он отличил сразу, как только рассмотрел ее повнимательнее.
– Вор-библиофил! – воскликнула Пэтэнс.
– Метко! – улыбнулся Лейн. – Итак, господа, перед нами ученый, антиквар, библиофил, своеобразно честный и все же готовый пойти на преступление из-за обладания листком бумаги, спрятанным несколько столетий назад в переплете редчайшей книги. Интересно, не правда ли?
– Столетий? – переспросил инспектор. – Так какого же черта…
– Не сердитесь, инспектор. Надо прояснить все.
– Проясните главное. Где Донохью?
– Этот вопрос вы разрешите сами, инспектор. Вам здесь, как говорится, и карты в руки, – улыбнулся Лейн, – Я лично займусь другим: надо будет предпринять небольшое исследование… установить возраст переплета. Действительно ли переплет украденной и возвращенной книги относится к тому же 1599 году или переплет был сделан позднее. Возраст переплета поможет нам определить и возраст той бумаги, за которой охотился наш вор-джентльмен. Зная, когда она была спрятана, мы можем представить себе ее характер.
– Может быть, в литературе упоминается о каком-либо исчезнувшем документе? – спросила Пэтэнс.
– Пороемся, – сказал Роу. – Может, и найдем. Джаггард был довольно популярной личностью того времени. Без него не обходился ни один издательский пирог в елизаветинском Лондоне. И о «Влюбленном пилигриме» говорилось немало. Поищем.
– Ищите, – буркнул Тэмм, – я тоже поищу. Только малость поближе.
– Попробуйте совсем близко. Почему бы вам не взять под наблюдение Хэмнета Седлара?
Загадочное предложение Лейна смутило инспектора.
– Англичанина? – удивился он. – С какой стати? Растерялась и Пэтэнс. Рука ее с сигаретой, потянувшаяся к зажженной сигарете Роу, так и застыла на месте.
– Господи! Этого фон-барона? Да зачем?
– Назовите это предубеждением, – сказал Лейн, – но мне он не нравится. А вы заметили, как его встретил Краббе? Как он странно посмотрел на него…
– Ну что ж, – согласился Тэмм, – можно подбросить старику несколько вопросов.
Пэтэнс внимательно разглядывала потухшую сигарету.
– Знаешь, отец, пожалуй, не стоит трогать сейчас мистера Краббе. Но почему бы не навести справки о докторе Седларе?
– Где? В Англии?
– Можно начать с пароходной компании…
Через три четверти часа инспектор Тэмм положил трубку и вытер вспотевший лоб.
– Да-а… – протянул он, – кое-что проясняется. Бедлам какой-то… Знаете, что сказал мне кассир «Ланкастрии»? Ну, этой посудины, на которой Седлар прибыл в Нью-Йорк…
Инспектор сделал многозначительную паузу.
– Да не мучай же, отец!
– В списке пассажиров Хэмнета Седлара нет. – Как нет?
– И не было?
Пэтэнс разинула рот. Роу свистнул.
– Любопытное обстоятельство. Инспектор засмеялся сквозь зубы.
– Любопытное? Здесь не любопытствовать надо, а…
– Погодите, инспектор, – вмешался Лейн. – Одна хорошая сцена еще не составляет спектакля, и одно подозрительное обстоятельство еще не делает человека преступником. Вы описывали кассиру внешность Седлара. Для чего?
– Я попросил его справиться у стюардов. Пароход прибыл сегодня утром, и все они еще на борту.
– Это он вам звонил?
– Он. Никого похожего на Седлара на пароходе не было. Что вы на это скажете?
– Скверно пахнет, – поморщился Роу.
– Значит, доктор Седлар солгал. Он не приехал на «Ланкастрии», – задумчиво сказала Пэтэнс. – Значит, он здесь по меньшей мере четыре дня.
– Почему? – удивился Тэмм.
– Потому что я знаю, когда приходят пароходы из Англии. По вторникам и субботам. Сегодня вторник. Значит, он приехал в субботу или еще раньше.
– А если проверить субботний пароход… Инспектор взялся за телефонную трубку, но тотчас же положил ее обратно.
– Я сделаю лучше, – сказал он и нажал кнопку звонка. Застенчивая мисс Броди заглянула в кабинет.
– Блокнот с вами? – рявкнул Тэмм. – Пишите телеграмму в Скотленд-Ярд.
– Куда? – не поняла стенографистка.
– В Скотленд-Ярд! Я покажу этому англичанину, как мы умеем делать дела. Адресуйте телеграмму инспектору Трэнчу. Пишите:
«Требуются полные данные о Хэмнете Седларе, бывшем директоре Кенсингтонского музея в Лондоне. Краткая биография, дата отъезда из Англии, внешний вид, связи. Секретно. Привет».
– Отправьте телеграмму немедленно. Мисс Броди повернулась к выходу.
– Погодите. Как вы написали фамилию Седлар?
– С-е-д-д-ла-р…
– Неверно. Хэмнет Седлар. Хэм-нет Сед-лар, – громко и раздельно повторил инспектор.
– Боже мой! – воскликнул Лейн и вскочил с кресла. Все посмотрели на него. Старый актер молчал. Мисс Броди деликатно вышла из комнаты.
– Фамилия… – пробормотал Лейн. – Хэмнет Седлар… Просто невероятно.
– Фамилия? – удивилась Пэтэнс. – А что в ней? Хэмнет Сед-лар… – повторила она. – По-моему, нормально звучит, по-английски.
Роу хотел что-то сказать, но запнулся и замолчал. Нижняя губа его смешно отвисла. Какая-то идея пришла ему в голову, и он словно испугался ее неожиданности.
– По-английски? – повторил Лейн. – Да, да, совершенно по-английски. У вас талант, Пэтти, проникать в самую сущность вещей. Типично английская фамилия Хэмнет Седлар, даже историческая, а? Вы, Гордон, я вижу, уже уразумели в чем дело… – Старый актер перестал улыбаться, голос его зазвучал серьезно и строго. – Мне это имя что-то напоминало. Вертелось в голове с тех пор, как мы услышали его из уст доктора Чоута. Но когда вы произнесли его по слогам, инспектор, я вспомнил… Вы что-нибудь понимаете?
– Ничего, – сказал Тэмм.
– А вы, Пэт? Вы ведь получили высшее образование. Изучали историю английской литературы?
– Конечно, – покраснела Пэтэнс.
– Смелее, смелее… Остановитесь на елизаветинском периоде.
– Это… очень отдаленное время…
Пэтэнс совсем смутилась. Имя Хэмнет Седлар ничего ей не говорило.
Старый джентльмен печально покачал головой.
– Вот вам современное образование, – вздохнул он. – Значит, никогда не слыхали о Хэмнете Седларе? Гордон, расскажите им, кем был Хэмнет Седлар.
– Седлар Хэмнет, – произнес Роу странно напряженным голосом, – был одним из ближайших друзей Уильяма Шекспира.
Инспектор Тэмм выпучил глаза.
– Шекспира? – закричал он. – Да вы что, тоже с ума сошли?
– Мне кое-что теперь становится ясным… – задумчиво проговорил Дрюри Лейн. – Кое-что… Хэмнет Седлар… Кто мог бы предполагать…
– Бросьте вы, – рассердился Тэмм. – Не морочьте голову нормальному человеку. Надеюсь, что не Вечный жид?
– Я совсем не хочу сказать, что наш новый хранитель музея является Агасфером, – улыбнулся Лейн. – Но вполне возможно, что почтенный доктор Седлар, библиофил и ученый, прямой потомок человека, вошедшего в историю только потому, что Шекспир называл его своим другом.
– Стрэтфордская семья… – прошептала Пэтэнс.
– Седлары, кажется, из Глостершира, – сказал Роу.
– Ну и что? Допустим, мистер Лейн прав, что нынешний Хэмнет Седлар действительно потомок шекспировского приятеля… Но какая же связь между семьей елизаветинских Седларов и джаггардовским «Влюбленным пилигримом» 1599 года? Не вижу никакой связи.
– В этом и заключается весь вопрос, дорогая, – тихо сказал Дрюри Лейн. – Какое счастье, инспектор, что вам пришло в голову продиктовать телеграмму в Лондон… Может быть, теперь нам удастся узнать…
– Что? – закричал инспектор.
Но Лейн молчал, задумчиво шевеля старческими губами. Потом взял свою палку и, рассеянно кивнув присутствующим, вышел из комнаты.
– Странно… – шептал он. – Очень странно…
Глава XI
Глава XII
Глава XIII
– Мастерская дедукция, – согласился Лейн. – А что дальше?
– Украденное издание, – продолжала Пэтэнс, – представляет не только библиографическую, но и большую материальную ценность. Однако вор не прельстился этим. Мало того, он приложил к возвращенной книге далеко на пустяковую сумму. А до этого расстался с не менее, а даже с более ценной книгой, чтобы компенсировать музею дорогую потерю. Что все это означает? По-видимому, то, что наш вор – человек щепетильный и честный.
– Честный вор! – усмехнулся Тэмм. – Глупости.
– Не упрощайте, инспектор, – сказал старый актер, с укором посмотрев на Тэмма. – Конечно, аномалия есть. Вор-благодетель, вор-джентльмен, совестливый вор… Но я бы добавил еще кое-что к этой характеристике. Как вы думаете, что?
– Мне кажется, – задумчиво проговорил Роу, – если он вернул подделку, не разрезав переплета, значит, он разбирается в редких изданиях. Подделка эта совсем не грубая, даже очень тонкая, неспециалист едва ли отличит ее от подлинника. А он отличил сразу, как только рассмотрел ее повнимательнее.
– Вор-библиофил! – воскликнула Пэтэнс.
– Метко! – улыбнулся Лейн. – Итак, господа, перед нами ученый, антиквар, библиофил, своеобразно честный и все же готовый пойти на преступление из-за обладания листком бумаги, спрятанным несколько столетий назад в переплете редчайшей книги. Интересно, не правда ли?
– Столетий? – переспросил инспектор. – Так какого же черта…
– Не сердитесь, инспектор. Надо прояснить все.
– Проясните главное. Где Донохью?
– Этот вопрос вы разрешите сами, инспектор. Вам здесь, как говорится, и карты в руки, – улыбнулся Лейн, – Я лично займусь другим: надо будет предпринять небольшое исследование… установить возраст переплета. Действительно ли переплет украденной и возвращенной книги относится к тому же 1599 году или переплет был сделан позднее. Возраст переплета поможет нам определить и возраст той бумаги, за которой охотился наш вор-джентльмен. Зная, когда она была спрятана, мы можем представить себе ее характер.
– Может быть, в литературе упоминается о каком-либо исчезнувшем документе? – спросила Пэтэнс.
– Пороемся, – сказал Роу. – Может, и найдем. Джаггард был довольно популярной личностью того времени. Без него не обходился ни один издательский пирог в елизаветинском Лондоне. И о «Влюбленном пилигриме» говорилось немало. Поищем.
– Ищите, – буркнул Тэмм, – я тоже поищу. Только малость поближе.
– Попробуйте совсем близко. Почему бы вам не взять под наблюдение Хэмнета Седлара?
Загадочное предложение Лейна смутило инспектора.
– Англичанина? – удивился он. – С какой стати? Растерялась и Пэтэнс. Рука ее с сигаретой, потянувшаяся к зажженной сигарете Роу, так и застыла на месте.
– Господи! Этого фон-барона? Да зачем?
– Назовите это предубеждением, – сказал Лейн, – но мне он не нравится. А вы заметили, как его встретил Краббе? Как он странно посмотрел на него…
– Ну что ж, – согласился Тэмм, – можно подбросить старику несколько вопросов.
Пэтэнс внимательно разглядывала потухшую сигарету.
– Знаешь, отец, пожалуй, не стоит трогать сейчас мистера Краббе. Но почему бы не навести справки о докторе Седларе?
– Где? В Англии?
– Можно начать с пароходной компании…
Через три четверти часа инспектор Тэмм положил трубку и вытер вспотевший лоб.
– Да-а… – протянул он, – кое-что проясняется. Бедлам какой-то… Знаете, что сказал мне кассир «Ланкастрии»? Ну, этой посудины, на которой Седлар прибыл в Нью-Йорк…
Инспектор сделал многозначительную паузу.
– Да не мучай же, отец!
– В списке пассажиров Хэмнета Седлара нет. – Как нет?
– И не было?
Пэтэнс разинула рот. Роу свистнул.
– Любопытное обстоятельство. Инспектор засмеялся сквозь зубы.
– Любопытное? Здесь не любопытствовать надо, а…
– Погодите, инспектор, – вмешался Лейн. – Одна хорошая сцена еще не составляет спектакля, и одно подозрительное обстоятельство еще не делает человека преступником. Вы описывали кассиру внешность Седлара. Для чего?
– Я попросил его справиться у стюардов. Пароход прибыл сегодня утром, и все они еще на борту.
– Это он вам звонил?
– Он. Никого похожего на Седлара на пароходе не было. Что вы на это скажете?
– Скверно пахнет, – поморщился Роу.
– Значит, доктор Седлар солгал. Он не приехал на «Ланкастрии», – задумчиво сказала Пэтэнс. – Значит, он здесь по меньшей мере четыре дня.
– Почему? – удивился Тэмм.
– Потому что я знаю, когда приходят пароходы из Англии. По вторникам и субботам. Сегодня вторник. Значит, он приехал в субботу или еще раньше.
– А если проверить субботний пароход… Инспектор взялся за телефонную трубку, но тотчас же положил ее обратно.
– Я сделаю лучше, – сказал он и нажал кнопку звонка. Застенчивая мисс Броди заглянула в кабинет.
– Блокнот с вами? – рявкнул Тэмм. – Пишите телеграмму в Скотленд-Ярд.
– Куда? – не поняла стенографистка.
– В Скотленд-Ярд! Я покажу этому англичанину, как мы умеем делать дела. Адресуйте телеграмму инспектору Трэнчу. Пишите:
«Требуются полные данные о Хэмнете Седларе, бывшем директоре Кенсингтонского музея в Лондоне. Краткая биография, дата отъезда из Англии, внешний вид, связи. Секретно. Привет».
– Отправьте телеграмму немедленно. Мисс Броди повернулась к выходу.
– Погодите. Как вы написали фамилию Седлар?
– С-е-д-д-ла-р…
– Неверно. Хэмнет Седлар. Хэм-нет Сед-лар, – громко и раздельно повторил инспектор.
– Боже мой! – воскликнул Лейн и вскочил с кресла. Все посмотрели на него. Старый актер молчал. Мисс Броди деликатно вышла из комнаты.
– Фамилия… – пробормотал Лейн. – Хэмнет Седлар… Просто невероятно.
– Фамилия? – удивилась Пэтэнс. – А что в ней? Хэмнет Сед-лар… – повторила она. – По-моему, нормально звучит, по-английски.
Роу хотел что-то сказать, но запнулся и замолчал. Нижняя губа его смешно отвисла. Какая-то идея пришла ему в голову, и он словно испугался ее неожиданности.
– По-английски? – повторил Лейн. – Да, да, совершенно по-английски. У вас талант, Пэтти, проникать в самую сущность вещей. Типично английская фамилия Хэмнет Седлар, даже историческая, а? Вы, Гордон, я вижу, уже уразумели в чем дело… – Старый актер перестал улыбаться, голос его зазвучал серьезно и строго. – Мне это имя что-то напоминало. Вертелось в голове с тех пор, как мы услышали его из уст доктора Чоута. Но когда вы произнесли его по слогам, инспектор, я вспомнил… Вы что-нибудь понимаете?
– Ничего, – сказал Тэмм.
– А вы, Пэт? Вы ведь получили высшее образование. Изучали историю английской литературы?
– Конечно, – покраснела Пэтэнс.
– Смелее, смелее… Остановитесь на елизаветинском периоде.
– Это… очень отдаленное время…
Пэтэнс совсем смутилась. Имя Хэмнет Седлар ничего ей не говорило.
Старый джентльмен печально покачал головой.
– Вот вам современное образование, – вздохнул он. – Значит, никогда не слыхали о Хэмнете Седларе? Гордон, расскажите им, кем был Хэмнет Седлар.
– Седлар Хэмнет, – произнес Роу странно напряженным голосом, – был одним из ближайших друзей Уильяма Шекспира.
Инспектор Тэмм выпучил глаза.
– Шекспира? – закричал он. – Да вы что, тоже с ума сошли?
– Мне кое-что теперь становится ясным… – задумчиво проговорил Дрюри Лейн. – Кое-что… Хэмнет Седлар… Кто мог бы предполагать…
– Бросьте вы, – рассердился Тэмм. – Не морочьте голову нормальному человеку. Надеюсь, что не Вечный жид?
– Я совсем не хочу сказать, что наш новый хранитель музея является Агасфером, – улыбнулся Лейн. – Но вполне возможно, что почтенный доктор Седлар, библиофил и ученый, прямой потомок человека, вошедшего в историю только потому, что Шекспир называл его своим другом.
– Стрэтфордская семья… – прошептала Пэтэнс.
– Седлары, кажется, из Глостершира, – сказал Роу.
– Ну и что? Допустим, мистер Лейн прав, что нынешний Хэмнет Седлар действительно потомок шекспировского приятеля… Но какая же связь между семьей елизаветинских Седларов и джаггардовским «Влюбленным пилигримом» 1599 года? Не вижу никакой связи.
– В этом и заключается весь вопрос, дорогая, – тихо сказал Дрюри Лейн. – Какое счастье, инспектор, что вам пришло в голову продиктовать телеграмму в Лондон… Может быть, теперь нам удастся узнать…
– Что? – закричал инспектор.
Но Лейн молчал, задумчиво шевеля старческими губами. Потом взял свою палку и, рассеянно кивнув присутствующим, вышел из комнаты.
– Странно… – шептал он. – Очень странно…
Глава XI
ЭТБ
Дромио вполголоса обругал регулировщика и повернул черный «линкольн» с Пятой авеню на одну из Сороковых улиц. Автомобиль медленно двигался в потоке машин, пока не остановился на углу Шестой авеню, задержанный красным глазком светофора.
Сидя в машине, Дрюри Лейн в десятый раз перечитывал телеграмму, полученную на вилле «Гамлет» в Вестчестере сегодня утром. Он еще раз посмотрел на дату отправления: 21 июня, 00 часов 06 минут.
«Что заставило Тэмма послать телеграмму после полуночи? – думал он. – Раньше он этого не делал. Значит, что-то исключительно срочное. Интересно что».
Поток машин, остановленный у светофора, все еще не двигался с места. Лейн выглянул в окно и тронул Дромио за плечо.
– Лучше я пройдусь пешком, – сказал он. – Здесь всего один квартал. Ждите меня у конторы инспектора Тэмма.
Он вылез из машины и пошел вдоль по улице.
Агентство Тэмма лихорадило. Стенографистка мисс Броди мельком взглянула на Лейна и нервно застучала по клавишам машинки. Пэтэнс, шагавшая из угла в угол, даже не обернулась: она смотрела только на часы.
Но скрип двери, осторожно притворенной Лейном, заставил ее подпрыгнуть на месте.
– Наконец-то! – вскричала она, бросаясь к старому джентльмену. – Мне уже казалось, что вы не придете. Со вчерашнего вечера места найти не могу.
– Дорогое дитя, – удивился Лейн, – что случилось? Ваша телеграмма полна скрытых намеков, но ничего не объясняет. Надеюсь, ничего неприятного?
Пэтэнс молча раскрыла дверь в кабинет, и старый джентльмен увидел инспектора, мрачно рассматривающего что-то у себя на письменном столе. При виде Лейна он вскочил с места.
– Как мы вас ждали, старина. Садитесь скорее. Садись, Пэт. Сейчас начнем.
– Нет, нет, – запротестовал Лейн. – Сначала расскажите все по порядку. Я еще ничего не понимаю.
Тэмм поднял большой конверт со стола.
– Видите? Сейчас вскроем.
Лейн посмотрел на Тэмма, потом на Пэтэнс.
– А при чем же здесь я, господа?
– Мы вызвали вас потому, что какой-то маньяк, оставляя нам этот конверт на хранение, поставил условием, чтобы на вскрытии его присутствовали вы. Вскрывай, отец, – я сгораю от любопытства. Потом все объяснишь. Вскрывай, вскрывай…
– Минутку, – сказал Лейн и взял конверт своими тонкими длинными пальцами.
Это был тот самый конверт из манильской бумаги, который оставили инспектору на хранение почти семь недель назад. Лейн пощупал бумагу, повертел конверт перед глазами и вернул его инспектору.
– Тайна требует объяснений, инспектор. Пэтти, придется потерпеть немного. Сначала рассказ.
Тэмм кратко рассказал о библейской бороде и о странном поручении ее обладателя. Лейн задумался.
– Почему вы не сказали об этом раньше?
– Не придавал значения. Не верил этому мистификатору с раскрашенной бородой.
– Вчера было двадцатое. Значит, он не напомнил о себе, как было условлено?
– Нет. Мы просидели здесь безвыходно целый день, – вмешалась Пэтэнс, – до полуночи. Он не позвонил. В шесть минут первого я уже послала вам телеграмму.
– Вы не записали того разговора? – спросил Лейн. – По-моему, у вас есть здесь прибор для записи.
Тэмм молча положил перед Лейном запись беседы. Старый актер внимательно прочел ее от слова до слова.
– Забавно, – сказал он. – Судя по вашему описанию, борода, конечно, фальшивая. Но это не мистификация. Нет, нет!.. – Он покачал головой. – Вскрывайте, инспектор. Посмотрим, что там есть.
Он придвинулся поближе к столу. Пэтэнс встала позади отца и нетерпеливо следила за его руками. Тэмм сначала выдвинул доску с края стола, потом положил на нее конверт и откинулся в кресле.
– Надеюсь, что не выпрыгнет никакой чертик и не будет поздравлять нас с первым апреля. Ну раз, два… три!
Он вскрыл перочинным ножом конверт и заглянул внутрь.
– Тут еще конверт.
Из большого конверта он извлек конвертик поменьше, на котором не было написано ни единого слова.
– А что на обратной стороне? – спросил Лейн. Инспектор перевернул конверт. На клапане, как это бывает на фирменных конвертах, было что-то напечатано.
– Черт! – крикнул инспектор и добавил неожиданно сорвавшимся голосом: – Опять эти проклятые книжки.
– Боже мой, – прошептала Пэтэнс.
Лейн подвинул конверт и прочел напечатанные слова: «Библиотека Сэксона».
– Занятно, – пробормотал он. – Впрочем, может быть совпадение… только совпадение… А что внутри?
Толстые пальцы Тэмма проникли в конверт и извлекли оттуда листок того же цвета, сложенный пополам. Инспектор расправил его, похлопал глазами и протянул Лейну. Пэтэнс заглянула через плечо отца. Все молчали.
И для этого была причина. Если библейская борода являлся загадочной личностью, то его сообщение, оставленное им в конверте на хранение инспектору, оказалось еще загадочнее. Оно было зашифровано. В нем не было никакого смысла.
Наверху листа, как и на конверте, было напечатано: «Библиотека Сэксона». Посреди бланка крупным почерком были начертаны буквы, ничем не отделенные друг от друга – ни черточкой, ни запятой.
Библиотека Сэксона
ЭТБ
И больше ничего. Ни подписи, никаких других пометок чернилами или карандашом.
Дрюри Лейн думал, вперив взгляд в черные буквы. Пальцы инспектора дрожали, как у паралитика. Пэтэнс не шевелилась.
– ЭТБ, – повторил инспектор и пошевелил губами, повторив уже безмолвно, – ЭТБ…
И вдруг взорвался.
– Не-ет, хватит! Довольно с меня, выхожу из игры, К черту! Все!
– Отец, – мягко остановила его Пэтэнс. Но инспектор закусил удила.
– Пусть приходит клоун, пусть оставляет эту ерунду на хранение, пусть твердит, что это тайна, что ей цены нет, что здесь миллионы долларов… Пусть, пусть! Все равно я выхожу из игры. Есть идиоты, которым нравится так шутить, а меня тошнит от таких шуток!
Пэтэнс молча взяла злополучный листок бумаги и произнесла раздельно и тихо:
– Э-те-бе…
– Разрешите мне, Пэтти, – сказал Дрюри Лейн.
Он взял у нее листок и принялся изучать загадочные буквы. Они были начертаны толстым пером авторучки, жирные, нелепые, ничего не объясняющие.
– Нет, инспектор, это не шутка, – наконец сказал он. – Это совсем не шутка.
– Так что же это?! Должна же здесь быть хоть капелька смысла! Правда, это только «ключ» к тайне, а не сама тайна – так и сказал ведь проклятый клоун, – но с меня довольно и «ключа». Им все равно ничего не отопрешь: абракадабра! Абсурд!
Лейн все молчал.
– Может быть, это… стенография? – робко спросила Пэтэнс. – Какой-нибудь новый вид скорописи?
Инспектор фыркнул. Он считал ниже своего достоинства комментировать подобные глупости.
– Или… химическая формула… Сейчас я посмотрю в справочнике.
Она сняла с полки том энциклопедии.
– ТЭ-БЕ – это тербий. Может, первая буква это цифра? Три ТЭ-БЕ…
– Нонсенс, – сказал Лейн.
Инспектор снова фыркнул. Даже великий отгадчик тайн терпит поражение.
– Самое удивительное, – продолжал старый актер, – то, что он думал, был уверен… что вы поймете…
– Броди! – рявкнул Тэмм.
Мисс Броди возникла совершенно бесшумно с карандашом и блокнотом в руках.
– Пишите. Лео Шиллингу. Шифровальный отдел. Дорогой сэр, говорят ли вам что-нибудь такие странные знаки? Записали?
– Да, сэр.
– Немедленно снимите фотокопию и отправьте. Может, это даст что-нибудь, – вздохнул Тэмм.
Он закурил сигару и пустил под потолок облако дыма.
– Первое вот что: и бланк и конверт фирменные – из библиотеки Сэксона, – сказал он, выпуская второе облако. – Парень не дурак, он не хотел, чтобы сразу узнали об этой библиотеке и потому сунул конверт в конверт. Шито-крыто в общем. А рассчитывал, что мы обратим на это внимание, когда вскроем большой конверт. Увидим штамп библиотеки и пойдем по следу.
Лейн кивнул в знак согласия.
– Но не мог же он знать, что к нам явится Фишер и расскажет о Донохью и что это приведет нас в Британик и впутает в дурацкую историю с редкими книгами. А может, никакой связи и нет? Она сама по себе, а конверт сам по себе? Может, сэксонский бланк только совпадение?
– Едва ли, – вздохнула Пэтэнс. – Почему-то мне кажется, что события в музее связаны с этим конвертом… А эти знаки на сэксонском бланке – связующее звено. Ты знаешь, что я думаю… – Она осеклась и замолчала.
– Что? – угрюмо спросил Тэмм.
– Не был ли… – она опять замялась, – конечно, это нелепая мысль, но… Не мог ли быть этот человек с фальшивой бородой кем-нибудь из домашних Сэксона?
– Не так глупо, – усмехнулся инспектор. – Я и сам об этом подумываю… Например, Роу…
– Чушь, – вспыхнула Пэтэнс.
– Почему чушь? Подозрительный тип. Липнет к тебе почему-то…
– Для этого у него есть причины, – сухо сказала Пэтэнс. – В конце концов я не стара и не безобразна.
– Да-а… – протянул Тэмм, – так-то оно так… А все-таки Роу подходит. Он ведь тоже библиофил? Пэтэнс совсем рассердилась:
– Замолчи Бога ради!
– Сама же говорила, а теперь сердишься. Если не Роу, то кто? Миссис Сэксон? Краббе?
– А почему бы не Краббе?
Дрюри Лейн, бывший до сих пор молчаливым свидетелем этого семейного поединка, поднял руку.
– Если будет позволено прервать вашу глубокомысленную дискуссию, господа, разрешите сделать одно замечание. Ваш таинственный визитер, инспектор, настаивал на одном обстоятельстве. Есть звонок от него – значит, все в порядке, нет звонка – значит, с ним что-то случилось. А поскольку я знаю, ни с мистером Роу, ни с мистером Краббе не случилось ничего неприятного. Они живы и здравствуют.
– Все-таки Роу… – вздохнул инспектор.
– Отличный молодой человек, – закончил Лейн, с укором взглянув на инспектора. – Не ведите себя как ребенок, дружище. Спрячьте эту бумагу в сейф и поехали.
– Куда?
– В библиотеку Сэксона.
Сидя в машине, Дрюри Лейн в десятый раз перечитывал телеграмму, полученную на вилле «Гамлет» в Вестчестере сегодня утром. Он еще раз посмотрел на дату отправления: 21 июня, 00 часов 06 минут.
«Что заставило Тэмма послать телеграмму после полуночи? – думал он. – Раньше он этого не делал. Значит, что-то исключительно срочное. Интересно что».
Поток машин, остановленный у светофора, все еще не двигался с места. Лейн выглянул в окно и тронул Дромио за плечо.
– Лучше я пройдусь пешком, – сказал он. – Здесь всего один квартал. Ждите меня у конторы инспектора Тэмма.
Он вылез из машины и пошел вдоль по улице.
Агентство Тэмма лихорадило. Стенографистка мисс Броди мельком взглянула на Лейна и нервно застучала по клавишам машинки. Пэтэнс, шагавшая из угла в угол, даже не обернулась: она смотрела только на часы.
Но скрип двери, осторожно притворенной Лейном, заставил ее подпрыгнуть на месте.
– Наконец-то! – вскричала она, бросаясь к старому джентльмену. – Мне уже казалось, что вы не придете. Со вчерашнего вечера места найти не могу.
– Дорогое дитя, – удивился Лейн, – что случилось? Ваша телеграмма полна скрытых намеков, но ничего не объясняет. Надеюсь, ничего неприятного?
Пэтэнс молча раскрыла дверь в кабинет, и старый джентльмен увидел инспектора, мрачно рассматривающего что-то у себя на письменном столе. При виде Лейна он вскочил с места.
– Как мы вас ждали, старина. Садитесь скорее. Садись, Пэт. Сейчас начнем.
– Нет, нет, – запротестовал Лейн. – Сначала расскажите все по порядку. Я еще ничего не понимаю.
Тэмм поднял большой конверт со стола.
– Видите? Сейчас вскроем.
Лейн посмотрел на Тэмма, потом на Пэтэнс.
– А при чем же здесь я, господа?
– Мы вызвали вас потому, что какой-то маньяк, оставляя нам этот конверт на хранение, поставил условием, чтобы на вскрытии его присутствовали вы. Вскрывай, отец, – я сгораю от любопытства. Потом все объяснишь. Вскрывай, вскрывай…
– Минутку, – сказал Лейн и взял конверт своими тонкими длинными пальцами.
Это был тот самый конверт из манильской бумаги, который оставили инспектору на хранение почти семь недель назад. Лейн пощупал бумагу, повертел конверт перед глазами и вернул его инспектору.
– Тайна требует объяснений, инспектор. Пэтти, придется потерпеть немного. Сначала рассказ.
Тэмм кратко рассказал о библейской бороде и о странном поручении ее обладателя. Лейн задумался.
– Почему вы не сказали об этом раньше?
– Не придавал значения. Не верил этому мистификатору с раскрашенной бородой.
– Вчера было двадцатое. Значит, он не напомнил о себе, как было условлено?
– Нет. Мы просидели здесь безвыходно целый день, – вмешалась Пэтэнс, – до полуночи. Он не позвонил. В шесть минут первого я уже послала вам телеграмму.
– Вы не записали того разговора? – спросил Лейн. – По-моему, у вас есть здесь прибор для записи.
Тэмм молча положил перед Лейном запись беседы. Старый актер внимательно прочел ее от слова до слова.
– Забавно, – сказал он. – Судя по вашему описанию, борода, конечно, фальшивая. Но это не мистификация. Нет, нет!.. – Он покачал головой. – Вскрывайте, инспектор. Посмотрим, что там есть.
Он придвинулся поближе к столу. Пэтэнс встала позади отца и нетерпеливо следила за его руками. Тэмм сначала выдвинул доску с края стола, потом положил на нее конверт и откинулся в кресле.
– Надеюсь, что не выпрыгнет никакой чертик и не будет поздравлять нас с первым апреля. Ну раз, два… три!
Он вскрыл перочинным ножом конверт и заглянул внутрь.
– Тут еще конверт.
Из большого конверта он извлек конвертик поменьше, на котором не было написано ни единого слова.
– А что на обратной стороне? – спросил Лейн. Инспектор перевернул конверт. На клапане, как это бывает на фирменных конвертах, было что-то напечатано.
– Черт! – крикнул инспектор и добавил неожиданно сорвавшимся голосом: – Опять эти проклятые книжки.
– Боже мой, – прошептала Пэтэнс.
Лейн подвинул конверт и прочел напечатанные слова: «Библиотека Сэксона».
– Занятно, – пробормотал он. – Впрочем, может быть совпадение… только совпадение… А что внутри?
Толстые пальцы Тэмма проникли в конверт и извлекли оттуда листок того же цвета, сложенный пополам. Инспектор расправил его, похлопал глазами и протянул Лейну. Пэтэнс заглянула через плечо отца. Все молчали.
И для этого была причина. Если библейская борода являлся загадочной личностью, то его сообщение, оставленное им в конверте на хранение инспектору, оказалось еще загадочнее. Оно было зашифровано. В нем не было никакого смысла.
Наверху листа, как и на конверте, было напечатано: «Библиотека Сэксона». Посреди бланка крупным почерком были начертаны буквы, ничем не отделенные друг от друга – ни черточкой, ни запятой.
Библиотека Сэксона
ЭТБ
И больше ничего. Ни подписи, никаких других пометок чернилами или карандашом.
Дрюри Лейн думал, вперив взгляд в черные буквы. Пальцы инспектора дрожали, как у паралитика. Пэтэнс не шевелилась.
– ЭТБ, – повторил инспектор и пошевелил губами, повторив уже безмолвно, – ЭТБ…
И вдруг взорвался.
– Не-ет, хватит! Довольно с меня, выхожу из игры, К черту! Все!
– Отец, – мягко остановила его Пэтэнс. Но инспектор закусил удила.
– Пусть приходит клоун, пусть оставляет эту ерунду на хранение, пусть твердит, что это тайна, что ей цены нет, что здесь миллионы долларов… Пусть, пусть! Все равно я выхожу из игры. Есть идиоты, которым нравится так шутить, а меня тошнит от таких шуток!
Пэтэнс молча взяла злополучный листок бумаги и произнесла раздельно и тихо:
– Э-те-бе…
– Разрешите мне, Пэтти, – сказал Дрюри Лейн.
Он взял у нее листок и принялся изучать загадочные буквы. Они были начертаны толстым пером авторучки, жирные, нелепые, ничего не объясняющие.
– Нет, инспектор, это не шутка, – наконец сказал он. – Это совсем не шутка.
– Так что же это?! Должна же здесь быть хоть капелька смысла! Правда, это только «ключ» к тайне, а не сама тайна – так и сказал ведь проклятый клоун, – но с меня довольно и «ключа». Им все равно ничего не отопрешь: абракадабра! Абсурд!
Лейн все молчал.
– Может быть, это… стенография? – робко спросила Пэтэнс. – Какой-нибудь новый вид скорописи?
Инспектор фыркнул. Он считал ниже своего достоинства комментировать подобные глупости.
– Или… химическая формула… Сейчас я посмотрю в справочнике.
Она сняла с полки том энциклопедии.
– ТЭ-БЕ – это тербий. Может, первая буква это цифра? Три ТЭ-БЕ…
– Нонсенс, – сказал Лейн.
Инспектор снова фыркнул. Даже великий отгадчик тайн терпит поражение.
– Самое удивительное, – продолжал старый актер, – то, что он думал, был уверен… что вы поймете…
– Броди! – рявкнул Тэмм.
Мисс Броди возникла совершенно бесшумно с карандашом и блокнотом в руках.
– Пишите. Лео Шиллингу. Шифровальный отдел. Дорогой сэр, говорят ли вам что-нибудь такие странные знаки? Записали?
– Да, сэр.
– Немедленно снимите фотокопию и отправьте. Может, это даст что-нибудь, – вздохнул Тэмм.
Он закурил сигару и пустил под потолок облако дыма.
– Первое вот что: и бланк и конверт фирменные – из библиотеки Сэксона, – сказал он, выпуская второе облако. – Парень не дурак, он не хотел, чтобы сразу узнали об этой библиотеке и потому сунул конверт в конверт. Шито-крыто в общем. А рассчитывал, что мы обратим на это внимание, когда вскроем большой конверт. Увидим штамп библиотеки и пойдем по следу.
Лейн кивнул в знак согласия.
– Но не мог же он знать, что к нам явится Фишер и расскажет о Донохью и что это приведет нас в Британик и впутает в дурацкую историю с редкими книгами. А может, никакой связи и нет? Она сама по себе, а конверт сам по себе? Может, сэксонский бланк только совпадение?
– Едва ли, – вздохнула Пэтэнс. – Почему-то мне кажется, что события в музее связаны с этим конвертом… А эти знаки на сэксонском бланке – связующее звено. Ты знаешь, что я думаю… – Она осеклась и замолчала.
– Что? – угрюмо спросил Тэмм.
– Не был ли… – она опять замялась, – конечно, это нелепая мысль, но… Не мог ли быть этот человек с фальшивой бородой кем-нибудь из домашних Сэксона?
– Не так глупо, – усмехнулся инспектор. – Я и сам об этом подумываю… Например, Роу…
– Чушь, – вспыхнула Пэтэнс.
– Почему чушь? Подозрительный тип. Липнет к тебе почему-то…
– Для этого у него есть причины, – сухо сказала Пэтэнс. – В конце концов я не стара и не безобразна.
– Да-а… – протянул Тэмм, – так-то оно так… А все-таки Роу подходит. Он ведь тоже библиофил? Пэтэнс совсем рассердилась:
– Замолчи Бога ради!
– Сама же говорила, а теперь сердишься. Если не Роу, то кто? Миссис Сэксон? Краббе?
– А почему бы не Краббе?
Дрюри Лейн, бывший до сих пор молчаливым свидетелем этого семейного поединка, поднял руку.
– Если будет позволено прервать вашу глубокомысленную дискуссию, господа, разрешите сделать одно замечание. Ваш таинственный визитер, инспектор, настаивал на одном обстоятельстве. Есть звонок от него – значит, все в порядке, нет звонка – значит, с ним что-то случилось. А поскольку я знаю, ни с мистером Роу, ни с мистером Краббе не случилось ничего неприятного. Они живы и здравствуют.
– Все-таки Роу… – вздохнул инспектор.
– Отличный молодой человек, – закончил Лейн, с укором взглянув на инспектора. – Не ведите себя как ребенок, дружище. Спрячьте эту бумагу в сейф и поехали.
– Куда?
– В библиотеку Сэксона.
Глава XII
ТЕЛЕГРАММА ИЗ АНГЛИИ
«Линкольн», снова затертый в потоке машин, полз вдоль Пятой авеню как черепаха. Дромио нервничал, Лейн был невозмутим. Он даже посмеивался, поглядывая то на инспектора, то на Пэтэнс.
– Потрясающее дело. Меня все больше и больше захватывает, – сказал он.
– А у меня от него голова трещит, – буркнул Тэмм.
– А вы что скажете, Пэтти?
– По-моему, вы уже разгадали криптограмму.
– Нет, нет… Пока нет. Но… – Лейн загадочно улыбнулся и повернулся к инспектору. – Есть ли что-нибудь новое? Я совсем забыл спросить об этом.
– Много нового, – сказал инспектор и протянул Лейну отпечатанный на машинке отчет. – Вот, Броди все переписала. Я знал, что вы спросите.
Лейн с интересом прочел:
ДОНОХЬЮ. Все еще не найден. Никаких следов.
СЕМНАДЦАТЬ УЧИТЕЛЕЙ. Все проверено: имена, адреса, биографии, фотоснимки. Уехали в Индиану.
СТОДОЛЛАРОВЫЙ БИЛЕТ. Сообщен в полицию номер серии. Пока никаких следов.
ЧЕЛОВЕК В СИНЕЙ ШЛЯПЕ. Не обнаружен.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ПАССАЖИР. Не обнаружен.
– И это все? – спросил Лейн. – Мне помнится, что вы еще посылали телеграмму в Лондон?
– А вы ничего не забываете, старая лиса, – засмеялся инспектор. – Посылал, конечно. И ответ уже получил. От самого Трэнча из Скотленд-Ярда.
И он протянул Лейну несколько телеграфных бланков с переходящим текстом. Тот с жадностью схватил их и по мере чтения лицо его становилось все строже и строже.
«Из Скотленд-Ярда. Инспектору Тэмму. Нью-Йорк.
Относительно Хэмнета Седлара. Происходит из старой английской семьи. Один из Седларов был другом Шекспира. Нынешний Хэмнет Седлар уже не молод – ему 51 год. Рост пять футов одиннадцать дюймов, вес одиннадцать стонов. Худой, жилистый, с резкими чертами лица. Глаза голубые, волосы русые. Особых примет не имеется. Частная жизнь почти неизвестна. В Лондоне жил затворником около двенадцати лет. Приехал из Тьюксбери Глостершир, недалеко от Стрэтфорда-на-Эвоне. Профессия антиквар, главным образом библиофил. Специалист по изданиям елизаветинского периода. Последние двенадцать лет был директором Кенсингтонского музея в Лондоне. Недавно принял предложение американского финансиста и коллекционера Джеймса Ита занять пост хранителя Британик-музея в Нью-Йорке. Его согласие явилось сюрпризом для его коллег, так как Седлар никогда не симпатизировал Америке. Формально заявил о своем уходе из Кенсингтонского музея 7 мая на банкете, данном в его честь советом директоров. Родственников нет, за исключением брата Уильяма. Последний покинул Англию несколько лет назад. Местопребывание его неизвестно. В биографии Седларов нет никаких темных пятен. Оба вели спокойный, замкнутый образ жизни ученых. Хэмнет Седлар выехал из Англии семнадцатого мая на пароходе «Каринтия». Прибыл в Нью-Йорк 22 мая. Проверено по списку пассажиров у помощника капитана. Если понадобятся дополнительные сведения, телеграфируйте. Всегда к вашим услугам.
Трэнч»
– Ну что скажете? – победоносно спросил инспектор.
– Любопытно, – сказал Лейн, возвращая телеграмму. Лоб его покрылся морщинами, он сосредоточенно думал.
– Ясно, что Седлар прибыл в Нью-Йорк на семь дней раньше срока, который он назвал, – вмешалась Пэтэнс. – И почему-то скрыл это. Интересно, зачем ему это понадобилось? И что он делал здесь в течение целой недели? Где жил? С кем встречался?
– Я попросил Геогена проследить все его шаги за эту неделю. Не знаю, что удастся. Не нравится мне этот англичанин.
– Что значит «не нравится»? – спросил Лейн. – Вы его подозреваете?
Тэмм пожал плечами.
– Смотря в чем. Он не мог нацепить фальшивую бороду и оставить у меня этот дурацкий конверт – это ясно. Трэнч пишет, что он выехал семнадцатого, а этот жук с бородой был у меня шестого. Но… он мог разбить витрину и…
– Вы думаете о человеке в синей шляпе?
– О нем. Англичанин приехал двадцать второго, а через пять дней началась суматоха с редкими книгами.
– Довольно сомнительное доказательство, инспектор, – заметил с улыбкой Лейн. – С таким же успехом можно обвинить любого нью-йоркца только потому, что мы не знаем, что он делал двадцать седьмого мая.
Инспектор проглотил замечание, не возражая. Но по лицу его было видно, что он не согласен.
– Ну, конечно! – воскликнула Пэтэнс, – как мы раньше не догадались!
Инспектор и Лейн посмотрели на нее, недоумевая.
– Инициалы ЭТБ. Начальные буквы какого-то имени! Ведь это так просто!
– Не знаю… – Лейн пожевал губами, – Эдуард Таль-бот… Эрнст Терри-Боттом… В телефонной книжке мы найдем десятки таких сочетаний. Но куда это нас приведет?
– Я не помню ни одного парня с таким именем, – сказал Тэмм.
– А он был убежден, что мы знаем, что мы найдем след, – задумчиво заметил Лейн. – Нет, Пэтти, тут что-то другое…
– Возможно, – сухо ответила Пэтэнс. – Кажется, мы приехали.
– Потрясающее дело. Меня все больше и больше захватывает, – сказал он.
– А у меня от него голова трещит, – буркнул Тэмм.
– А вы что скажете, Пэтти?
– По-моему, вы уже разгадали криптограмму.
– Нет, нет… Пока нет. Но… – Лейн загадочно улыбнулся и повернулся к инспектору. – Есть ли что-нибудь новое? Я совсем забыл спросить об этом.
– Много нового, – сказал инспектор и протянул Лейну отпечатанный на машинке отчет. – Вот, Броди все переписала. Я знал, что вы спросите.
Лейн с интересом прочел:
ДОНОХЬЮ. Все еще не найден. Никаких следов.
СЕМНАДЦАТЬ УЧИТЕЛЕЙ. Все проверено: имена, адреса, биографии, фотоснимки. Уехали в Индиану.
СТОДОЛЛАРОВЫЙ БИЛЕТ. Сообщен в полицию номер серии. Пока никаких следов.
ЧЕЛОВЕК В СИНЕЙ ШЛЯПЕ. Не обнаружен.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ПАССАЖИР. Не обнаружен.
– И это все? – спросил Лейн. – Мне помнится, что вы еще посылали телеграмму в Лондон?
– А вы ничего не забываете, старая лиса, – засмеялся инспектор. – Посылал, конечно. И ответ уже получил. От самого Трэнча из Скотленд-Ярда.
И он протянул Лейну несколько телеграфных бланков с переходящим текстом. Тот с жадностью схватил их и по мере чтения лицо его становилось все строже и строже.
«Из Скотленд-Ярда. Инспектору Тэмму. Нью-Йорк.
Относительно Хэмнета Седлара. Происходит из старой английской семьи. Один из Седларов был другом Шекспира. Нынешний Хэмнет Седлар уже не молод – ему 51 год. Рост пять футов одиннадцать дюймов, вес одиннадцать стонов. Худой, жилистый, с резкими чертами лица. Глаза голубые, волосы русые. Особых примет не имеется. Частная жизнь почти неизвестна. В Лондоне жил затворником около двенадцати лет. Приехал из Тьюксбери Глостершир, недалеко от Стрэтфорда-на-Эвоне. Профессия антиквар, главным образом библиофил. Специалист по изданиям елизаветинского периода. Последние двенадцать лет был директором Кенсингтонского музея в Лондоне. Недавно принял предложение американского финансиста и коллекционера Джеймса Ита занять пост хранителя Британик-музея в Нью-Йорке. Его согласие явилось сюрпризом для его коллег, так как Седлар никогда не симпатизировал Америке. Формально заявил о своем уходе из Кенсингтонского музея 7 мая на банкете, данном в его честь советом директоров. Родственников нет, за исключением брата Уильяма. Последний покинул Англию несколько лет назад. Местопребывание его неизвестно. В биографии Седларов нет никаких темных пятен. Оба вели спокойный, замкнутый образ жизни ученых. Хэмнет Седлар выехал из Англии семнадцатого мая на пароходе «Каринтия». Прибыл в Нью-Йорк 22 мая. Проверено по списку пассажиров у помощника капитана. Если понадобятся дополнительные сведения, телеграфируйте. Всегда к вашим услугам.
Трэнч»
– Ну что скажете? – победоносно спросил инспектор.
– Любопытно, – сказал Лейн, возвращая телеграмму. Лоб его покрылся морщинами, он сосредоточенно думал.
– Ясно, что Седлар прибыл в Нью-Йорк на семь дней раньше срока, который он назвал, – вмешалась Пэтэнс. – И почему-то скрыл это. Интересно, зачем ему это понадобилось? И что он делал здесь в течение целой недели? Где жил? С кем встречался?
– Я попросил Геогена проследить все его шаги за эту неделю. Не знаю, что удастся. Не нравится мне этот англичанин.
– Что значит «не нравится»? – спросил Лейн. – Вы его подозреваете?
Тэмм пожал плечами.
– Смотря в чем. Он не мог нацепить фальшивую бороду и оставить у меня этот дурацкий конверт – это ясно. Трэнч пишет, что он выехал семнадцатого, а этот жук с бородой был у меня шестого. Но… он мог разбить витрину и…
– Вы думаете о человеке в синей шляпе?
– О нем. Англичанин приехал двадцать второго, а через пять дней началась суматоха с редкими книгами.
– Довольно сомнительное доказательство, инспектор, – заметил с улыбкой Лейн. – С таким же успехом можно обвинить любого нью-йоркца только потому, что мы не знаем, что он делал двадцать седьмого мая.
Инспектор проглотил замечание, не возражая. Но по лицу его было видно, что он не согласен.
– Ну, конечно! – воскликнула Пэтэнс, – как мы раньше не догадались!
Инспектор и Лейн посмотрели на нее, недоумевая.
– Инициалы ЭТБ. Начальные буквы какого-то имени! Ведь это так просто!
– Не знаю… – Лейн пожевал губами, – Эдуард Таль-бот… Эрнст Терри-Боттом… В телефонной книжке мы найдем десятки таких сочетаний. Но куда это нас приведет?
– Я не помню ни одного парня с таким именем, – сказал Тэмм.
– А он был убежден, что мы знаем, что мы найдем след, – задумчиво заметил Лейн. – Нет, Пэтти, тут что-то другое…
– Возможно, – сухо ответила Пэтэнс. – Кажется, мы приехали.
Глава XIII
САГА ДОКТОРА АЛЕСА
Дворецкий подчеркнуто английского вида с холеными короткими бачками очень вежливо принял их в гостиной, отделанной во вкусе Людовика Пятнадцатого. Нет, миссис Сэксон нет дома. Нет, он не может сказать, когда она вернется. Нет, миссис Сэксон не оставила никакой записки. Нет, она…
– Хватит, – зарычал Тэмм, яростный враг всех лакеев, – Краббе здесь?
– Мистер Краббе у себя, сэр, – сухо ответил дворецкий. – Как прикажете доложить, сэр?
– А мне все равно, только давай его сюда! Дворецкий чуть приподнял брови и важно вышел.
Пэтэнс поморщилась.
– Как не стыдно, отец. Что за манеры! Орать на прислугу?
– Не люблю этих лордов с бакенбардами, – скривился инспектор.
В гостиную заглянул Роу с книгой под мышкой и остановился пораженный.
– Какими судьбами! К нам? Потрясающе! Почему вы не позвонили, Пэт? Я бы вас встретил.
– Некогда было. Мы торопились, – с достоинством ответила Пэтэнс.
– Напали на след?
– Гордон, что означает, по-вашему, ЭТБ?
Роу удивленно раскрыл рот: он ничего не понял. Тэмм же поторопился предупредить возможное разъяснение:
– Помолчи, Пэтти.
– А почему бы не рассказать об этом Гордону? – вмешался Лейн.
Роу посмотрел на него, потом на инспектора.
– Еще что-нибудь случилось? – спросил он. Пэтэнс коротко рассказала ему о вскрытии конверта.
– Библиотека Сэксона? – удивился он. – Час от часу не легче. Краббе, – позвал он, – сюда! Скорее!
Древний библиотекарь уже входил в гостиную. Пэтэнс могла поклясться, что кости его при этом стучали и поскрипывали.
– Привет, друзья, – улыбнулся он. – Все здесь – и мисс Тэмм, и мистер Лейн и вы, инспектор. Целая депутация. Что же вам понадобилось от старого Краббе?
– Хватит, – зарычал Тэмм, яростный враг всех лакеев, – Краббе здесь?
– Мистер Краббе у себя, сэр, – сухо ответил дворецкий. – Как прикажете доложить, сэр?
– А мне все равно, только давай его сюда! Дворецкий чуть приподнял брови и важно вышел.
Пэтэнс поморщилась.
– Как не стыдно, отец. Что за манеры! Орать на прислугу?
– Не люблю этих лордов с бакенбардами, – скривился инспектор.
В гостиную заглянул Роу с книгой под мышкой и остановился пораженный.
– Какими судьбами! К нам? Потрясающе! Почему вы не позвонили, Пэт? Я бы вас встретил.
– Некогда было. Мы торопились, – с достоинством ответила Пэтэнс.
– Напали на след?
– Гордон, что означает, по-вашему, ЭТБ?
Роу удивленно раскрыл рот: он ничего не понял. Тэмм же поторопился предупредить возможное разъяснение:
– Помолчи, Пэтти.
– А почему бы не рассказать об этом Гордону? – вмешался Лейн.
Роу посмотрел на него, потом на инспектора.
– Еще что-нибудь случилось? – спросил он. Пэтэнс коротко рассказала ему о вскрытии конверта.
– Библиотека Сэксона? – удивился он. – Час от часу не легче. Краббе, – позвал он, – сюда! Скорее!
Древний библиотекарь уже входил в гостиную. Пэтэнс могла поклясться, что кости его при этом стучали и поскрипывали.
– Привет, друзья, – улыбнулся он. – Все здесь – и мисс Тэмм, и мистер Лейн и вы, инспектор. Целая депутация. Что же вам понадобилось от старого Краббе?