Страница:
Она сидела и, упершись руками о топчан, раскачивалась как маятник. Девушка изо всех сил пыталась вспомнить что-нибудь такое, что позволило бы ей начать разгадывать этот сложный ребус.
Но увы...
Утром в маленькое оконце, похожее больше на заплатку, вшитую в старую железную материю двери, снова протянулась тощая рука с крючковатыми пальцами. Опять была каша. Овсянка. Пустой желудок давал о себе знать, и на этот раз Дэнис поковырялась в ней ложкой.
О том, что мистер Варни собирался внести за нее залог, она и не думала. Она вообще старалась не вспоминать о нем. Забыть, забыть и еще раз забыть, приказала она себе сразу, как только вышла из комнаты свиданий, и старалась не нарушать собственного приказа.
Так ей было легче.
Она не успела отложить в сторону алюминиевую ложку, которой вылавливала жидкую овсянку, как снова заскрежетал ключ в замке.
– На выход, – прозвучал трубный голос надзирательницы, которая сопровождала ее вчера на встречу с мистером Варни.
Дэнис уронила ложку в почти остывшую кашу и обреченно поднялась. Ну кто там еще?
На этот раз надзирательница привела девушку в комнату средних размеров, заставленную шкафами. Здесь же находились несколько столов с компьютерами. Ее дожидался мужчина в штатском. Высокий и очень худой, с восковым лицом и живыми глазами. На вид ему можно было дать лет сорок – сорок пять. Несмотря на жару, одет он был в темный костюм и белую рубашку.
– Меня зовут Брэд Стюарт. Меня назначили быть вашим адвокатом, – представился он, мягко улыбаясь.
Дэнис не знала, радоваться ей его присутствию или нет. Хотя в глубине души осознавала, что у нее появился пусть небольшой, но шанс разобраться в этом запутанном деле.
– Здравствуйте, – тихо произнесла Дэнис и застыла в ожидании его дальнейших действий. Ей никогда не приходилось иметь дело с адвокатами, поэтому она понятия не имела, как с ними себя вести.
Адвокат оглядел ее с головы до ног своими живыми глазами, хмыкнул в кулак, достал из кармана белоснежный платок и протер им лоб, после чего приступил к делу.
– Мисс Вуд, хочу сообщить вам, что сегодня за вас был внесен залог, и вы временно выпускаетесь домой.
– Кем внесен? – насторожилась Дэнис.
– Благодарите мистера Варни. Вам можно позавидовать, не все руководители так пекутся о своих подчиненных, – продолжал улыбаться он.
– Никуда я не пойду, – решительно заявила девушка.
– С вашей стороны это глупо. Вы еще успеете насидеться за решеткой.
– Весьма оптимистично звучит, господин адвокат, – усмехнулась Дэнис и согласилась на временное освобождение. Что это она, в самом деле. Хоть поест нормально.
– У вас очень сложный случай, – продолжал адвокат, проигнорировав иронический тон своей подзащитной. – Все улики говорят против вас. И до того, как вы окажетесь дома, хотелось бы услышать лично от вас всю историю ограбления.
Дэнис скептически посмотрела на адвоката, не веря в его искреннее желание помочь.
Но выбирать ей не приходилось...
8
9
Но увы...
Утром в маленькое оконце, похожее больше на заплатку, вшитую в старую железную материю двери, снова протянулась тощая рука с крючковатыми пальцами. Опять была каша. Овсянка. Пустой желудок давал о себе знать, и на этот раз Дэнис поковырялась в ней ложкой.
О том, что мистер Варни собирался внести за нее залог, она и не думала. Она вообще старалась не вспоминать о нем. Забыть, забыть и еще раз забыть, приказала она себе сразу, как только вышла из комнаты свиданий, и старалась не нарушать собственного приказа.
Так ей было легче.
Она не успела отложить в сторону алюминиевую ложку, которой вылавливала жидкую овсянку, как снова заскрежетал ключ в замке.
– На выход, – прозвучал трубный голос надзирательницы, которая сопровождала ее вчера на встречу с мистером Варни.
Дэнис уронила ложку в почти остывшую кашу и обреченно поднялась. Ну кто там еще?
На этот раз надзирательница привела девушку в комнату средних размеров, заставленную шкафами. Здесь же находились несколько столов с компьютерами. Ее дожидался мужчина в штатском. Высокий и очень худой, с восковым лицом и живыми глазами. На вид ему можно было дать лет сорок – сорок пять. Несмотря на жару, одет он был в темный костюм и белую рубашку.
– Меня зовут Брэд Стюарт. Меня назначили быть вашим адвокатом, – представился он, мягко улыбаясь.
Дэнис не знала, радоваться ей его присутствию или нет. Хотя в глубине души осознавала, что у нее появился пусть небольшой, но шанс разобраться в этом запутанном деле.
– Здравствуйте, – тихо произнесла Дэнис и застыла в ожидании его дальнейших действий. Ей никогда не приходилось иметь дело с адвокатами, поэтому она понятия не имела, как с ними себя вести.
Адвокат оглядел ее с головы до ног своими живыми глазами, хмыкнул в кулак, достал из кармана белоснежный платок и протер им лоб, после чего приступил к делу.
– Мисс Вуд, хочу сообщить вам, что сегодня за вас был внесен залог, и вы временно выпускаетесь домой.
– Кем внесен? – насторожилась Дэнис.
– Благодарите мистера Варни. Вам можно позавидовать, не все руководители так пекутся о своих подчиненных, – продолжал улыбаться он.
– Никуда я не пойду, – решительно заявила девушка.
– С вашей стороны это глупо. Вы еще успеете насидеться за решеткой.
– Весьма оптимистично звучит, господин адвокат, – усмехнулась Дэнис и согласилась на временное освобождение. Что это она, в самом деле. Хоть поест нормально.
– У вас очень сложный случай, – продолжал адвокат, проигнорировав иронический тон своей подзащитной. – Все улики говорят против вас. И до того, как вы окажетесь дома, хотелось бы услышать лично от вас всю историю ограбления.
Дэнис скептически посмотрела на адвоката, не веря в его искреннее желание помочь.
Но выбирать ей не приходилось...
8
Вернувшись домой, она долго стояла под душем, словно хотела отмыться от прилипшей к ней грязи. Выключив воду, Дэнис автоматически обтерла тело мягким полотенцем и надела халат. Она чувствовала себя всеми покинутой и от этого глубоко несчастной. Даже Флора Трип к ней не зашла, хотя и видела, как Дэнис подъезжала на своем «форде» к дому.
Девушке казалось, что ее жизнь закончилась. Она по инерции бродила по пустынному дому, бессмысленно переходя из комнаты в комнату, и все думала и думала. И мысли к ней приходили все больше тягостные, безотрадные и безысходные.
Она была одна в целом мире. Несколько часов, проведенных в полной изоляции, и обвинение, предъявленное ей, надломили ее оптимистический нрав. Нужно было искать выход из сложившейся ситуации, но как – она понятия не имела. Не выходить же на улицу с плакатом: «Я невиновна!».
Все хорошее в ее жизни закончилось, не успев начаться.
Она понимала, что теперь не сможет жить как прежде.
Да и нужна ли мне теперь такая жизнь? – вдруг подумала она. Домашние стены начали давить на нее. Тишина угнетала, свинцовая, неодолимая, пустая.
Дэнис больше не могла терпеть этого давящего на психику одиночества. Ей вдруг до боли в сердце захотелось очистить душу от той пакости, в которой ее вываляли.
Ей захотелось помолиться.
Собралась она быстро. Надела скромное платье, туфли на низком каблуке и поспешно села в машину.
Время на дорогу ушло немного. Оставив «форд» в небольшом переулке, она торопливо вошла в церковь, сооруженную из белого теса. Народу было немного, и она нашла себе место на передней скамье.
Священник начал службу с прекрасной молитвы, смягчая тяжелое состояние души Дэнис. Потом он произнес проповедь, в которой рассказывал, что ждет грешников и праведников после смерти. Проповедь была длинная, и из нее то и дело вымахивали языки пламени в клубах серного дыма. Пастырь говорил о людских грехах и о том, что ждет их впереди, если они не встанут на путь истины. Сокрушенно рассказывал, что такое ад, и в противовес уверенно рисовал пресветлый рай с его ангелами и прекрасным садом, призывая прихожан к добру и милосердию.
Дэнис подождала, пока прихожане, благодарно пожимая у выхода руку пастырю, покинут храм. Потом подошла к нему сама и горячо пожала ему руку, задержав на нем взгляд, исполненный страдания.
– Дочь моя, у тебя проблемы? – Он точно почувствовал внутреннее состояние девушки.
Пастырь был пожилой, с удивительно умными ясными глазами.
– Меня обвинили в воровстве, но, преподобный отец, я не воровка. Кто-то подкинул в мою машину старинное бриллиантовое кольцо, но я даже не догадываюсь, кто и, главное, зачем. Сейчас меня выпустили под залог, но будут судить. Полицейские думают, что я скрываю, где спрятаны остальные драгоценности, но я и вправду ничего не знаю. Как мне быть? – на одном дыхании выпалила Дэнис.
Пастырь немного помолчал, обдумывая свой ответ.
– Господь не допустит несправедливости, – начал он. – Если ты мне рассказала правду, не теряй головы, она тебе еще пригодится.
– Но я же не могу сидеть, сложа руки! – в отчаянии воскликнула Дэнис.
– Бог не любит суеты, дочь моя, молись каждый день, и Господь сам подскажет тебе верное решение.
– А если не подскажет? – засомневалась Дэнис.
– Ты не веришь Господу? – Взгляд пастыря посуровел.
– Что вы, преподобный отец! – испуганно замахала руками Дэнис, сообразив, что ляпнула ерунду. – Верю, конечно, верю!.. Меня зовут Дэнис Вуд. Благословите меня, пожалуйста, – успокоившись, попросила она и преклонила перед ним голову.
В храме стояла тишина, в которой слышен был только треск зажженных свечей.
Священник очертил в воздухе крест над головой девушки и произнес:
– Господь благословит тебя, Дэнис.
Девушка благодарно замерла на миг, потом с признательностью поцеловала ему руку и вышла из светлого храма, положив на тарелку десять долларов, не жалея денег, хотя и осталась без работы.
После разговора с преподобным отцом ей стало легче.
Появилась вера.
Расслабившись, она сразу почувствовала физическую усталость. По возвращении домой, ни о чем больше не думая, она, не раздеваясь, легла на кровать. Как только ее голова коснулась подушки, девушка мгновенно провалилась в сон: беспробудный, глубокий и продолжительный.
Только к вечеру она открыла глаза, и никак не могла сообразить, утро сейчас или ночь. На помощь пришли старые часы, висевшие перед кроватью. Было около восьми вечера. Тело почему-то продолжало ныть, точно Дэнис не отдыхала, а занималась непосильным физическим трудом. Ей просто необходимо было взбодриться. Она неторопливо встала и прошла в кухню, где приготовила себе крепкий кофе. Пока он варился, Дэнис достала из шкафчика коробку с мюсли и принялась есть их ложкой прямо из пачки, не разводя молоком. Впервые в жизни она не стала готовить для себя горячую пищу.
Насыщение наступило быстро, и она, оставив на столе все, как есть, отправилась в гостиную и от нечего делать включила телевизор. Как назло, передавали криминальные новости. Красивая брюнетка с жемчужными зубами с уверенностью вещала, что полиция находится на полпути к раскрытию дерзкой кражи у миллионера. Фотографию задержанного преступника не показывали, ввиду секретности операции.
Этого хватило, чтобы Дэнис снова почувствовала себя беспомощной.
Она не помнила, как вышла из дома и спустилась к заливу. Бредя по нагретому за день песку, девушка не видела красоты природы, не видела мелких суденышек и даже не заметила стройную яхту, которая виднелась на линии горизонта.
В глазах девушки точно свет погас.
Почувствовав усталость, она опустилась прямо на песок и долго и неподвижно лежала. Различные мысли одолевали ее, заставляя еще и еще раз прокручивать в голове все, что с ней произошло. И тут юркая маленькая ящерица, которая, приняв Дэнис за деталь пейзажа, пробежалась по ее голой руке.
Саламандра! – вихрем пронеслось в тяжелой голове Дэнис, возбуждая воображение. Бриллиантовая саламандра, из-за которой вся моя жизнь пошла наперекосяк! Она и здесь не дает мне покоя.
Дэнис резко вскочила, и вдруг в ее глазах потемнело, в голове зашумело...
Эти странные ощущения... Она уже испытала их неделю назад...
Девушка словно сорвалась в пропасть. Но необычный полет длился недолго.
Мгновение спустя зрение восстановилось. Темнеющий в вечерней мгле залив исчез, точно его и не было. Вместо него Дэнис оказалась... Нет, не на солнечной поляне, как в прошлый раз, а на какой-то очень высокой горе. Яркое синее небо казалось совсем близко, только руку протяни. Дэнис подняла голову и посмотрела на него. На чистом небесном поле она увидела дивное кружево единственного серебряного облака, которое неподвижно висело над ее головой. Шея девушки затекла, и она посмотрела вниз. Внизу простиралась изумрудная долина, на которой она увидела стада пятнистых оленей – они казались такими маленькими... как муравьи. Девушка не успела разглядеть их получше, потому что послышался знакомый цокот конских копыт, а затем в один миг ее ослепил мощный столп света, и тут в ее ушах зазвучал уже знакомый величественный голос:
– Скоро придет твое время быть счастливой.
– За решеткой? – не выдержала она.
И испугалась собственных слов, замерев в ожидании праведного божьего гнева, но его не последовало.
– Легкого счастья не бывает, – услышала она мудрый ответ.
– Я это уже поняла, – почти прошептала девушка и закрыла глаза.
Когда она их раскрыла, то вновь увидела перед собой синий простор залива. Никаких эмоций по поводу только что привидевшегося у девушки не было. Сейчас это необычное видение она восприняла абсолютно спокойно, как будто уже привыкла к подобным чудесам.
Дэнис смотрела вдаль поверх воды залива и чувствовала, что с ней происходит что-то странное: даль ее влекла и манила так сильно, что она не могла подавить в себе желания подчиниться ее воле.
Ее окружал поздний вечер, солнце спряталось где-то глубоко в океане, вокруг Дэнис никого не было: ни отдыхающих, ни рыбаков, которые в это время обычно выставляли здесь свои сети на просушку.
Дэнис подошла к самой кромке берега, и вдруг ее взгляд упал на сиротливую моторную лодку отца. Она не поняла, откуда та взялась. С тех пор, как родители погибли, Дэнис ни разу не видела ее. С того самого времени никому ненужная «Прекрасная Дэнис» стояла на привязи, вытащенная на берег знакомыми рыбаками. Видимо, это прилив сдвинул ее с места, а прилив утащил за собой в воду.
Это знак, подумала девушка и, не раздумывая, при помощи лебедки подняла якорь, уцепившийся за дно залива. Чуть приложив усилие, оттолкнув суденышко от берега, она с ловкостью кошки запрыгнула на корму. Мотор, к ее удивлению, завелся с первого раза, и Дэнис, встав за штурвал, повела моторку в сторону горизонта.
Зачем? Она не смогла бы ответить на этот вопрос.
Встречный ветер яростно хлестал ее по щекам, перехватывал дыхание, но она словно не замечала этого. Ее глаза, чуть щурясь, сосредоточенно смотрели вперед.
Сумрак позднего вечера тихо ложился на залив влажной молочно-сизой пеленой, но девушка как будто не замечала этого. Ее преследовал величественный Голос. Он беспрерывно звучал в ушах: «скоро придет твое время быть счастливой», и Дэнис казалось, что она мчится навстречу ему, своему Счастью.
«Прекрасная Дэнис» унеслась уже на приличное расстояние от берега, и вдруг мотор резко смолк. Закончилось топливо. Дэнис сразу догадалась, в чем дело, но нисколько не испугалась, что не сможет вернуться назад.
Лодка еще плыла какое-то время по инерции, но ее скорость постепенно снижалась, и вскоре судно попало в распоряжение подводного течения. Его корпус неторопливо покачивали тихие волны, лениво волнующие сонную гладь залива, и тащили «Прекрасную Дэнис» в неизвестном направлении.
Дэнис задумчиво смотрела на дышащую спокойствием темную воду.
– Плыви, – услышала она величественный Голос, который предрекал ей счастье. – Плыви, – настойчиво повторил он.
И она, не раздумывая о последствиях, прыгнула за борт, вызвав из глубины водной глади фонтан звонких капель.
Девушка хорошо плавала. Проплыв под водой несколько ярдов, она вынырнула и поплыла ровным брасом.
На темном небе зажглись первые круглые звезды. Дэнис не заметила, как одна из них, прочертив горизонт огненной полосой, упала в воду и потухла. Луна протянула по заливу свою золотистую нескончаемую лунную дорожку. И Дэнис поплыла по ней далеко-далеко. В ее ушах звучал тот величественный Голос, который предрекал ей счастье и указывал направление. Теперь он говорил: плыви, плыви и не возвращайся, пока силы не покинут тебя...
И она плыла.
По Его велению. И оттого, что ей было хорошо, она ничего не замечала вокруг. Она усердно загребала руками, подныривая под катившиеся прямо на нее волны. И чем дальше Дэнис заплывала, тем острее чувствовала, как же ей хорошо.
Сколько она проплыла, сказать трудно, но вскоре Дэнис почувствовала, что силы уходят. Надо было возвращаться – впереди замаячила жутковатая перспектива утонуть.
Но Дэнис, понимая это, все равно не останавливалась. Дыхания не хватало, и все же она продолжала работать руками и ногами, собирая остатки сил.
Она это делала, потому что так приказал Он – величественный Голос, предрекавший ей счастье.
Она не хотела оставлять надежду стать счастливой.
Но вот ее ноги свело судорогой, и от боли и бессилия Дэнис потеряла сознание...
Девушке казалось, что ее жизнь закончилась. Она по инерции бродила по пустынному дому, бессмысленно переходя из комнаты в комнату, и все думала и думала. И мысли к ней приходили все больше тягостные, безотрадные и безысходные.
Она была одна в целом мире. Несколько часов, проведенных в полной изоляции, и обвинение, предъявленное ей, надломили ее оптимистический нрав. Нужно было искать выход из сложившейся ситуации, но как – она понятия не имела. Не выходить же на улицу с плакатом: «Я невиновна!».
Все хорошее в ее жизни закончилось, не успев начаться.
Она понимала, что теперь не сможет жить как прежде.
Да и нужна ли мне теперь такая жизнь? – вдруг подумала она. Домашние стены начали давить на нее. Тишина угнетала, свинцовая, неодолимая, пустая.
Дэнис больше не могла терпеть этого давящего на психику одиночества. Ей вдруг до боли в сердце захотелось очистить душу от той пакости, в которой ее вываляли.
Ей захотелось помолиться.
Собралась она быстро. Надела скромное платье, туфли на низком каблуке и поспешно села в машину.
Время на дорогу ушло немного. Оставив «форд» в небольшом переулке, она торопливо вошла в церковь, сооруженную из белого теса. Народу было немного, и она нашла себе место на передней скамье.
Священник начал службу с прекрасной молитвы, смягчая тяжелое состояние души Дэнис. Потом он произнес проповедь, в которой рассказывал, что ждет грешников и праведников после смерти. Проповедь была длинная, и из нее то и дело вымахивали языки пламени в клубах серного дыма. Пастырь говорил о людских грехах и о том, что ждет их впереди, если они не встанут на путь истины. Сокрушенно рассказывал, что такое ад, и в противовес уверенно рисовал пресветлый рай с его ангелами и прекрасным садом, призывая прихожан к добру и милосердию.
Дэнис подождала, пока прихожане, благодарно пожимая у выхода руку пастырю, покинут храм. Потом подошла к нему сама и горячо пожала ему руку, задержав на нем взгляд, исполненный страдания.
– Дочь моя, у тебя проблемы? – Он точно почувствовал внутреннее состояние девушки.
Пастырь был пожилой, с удивительно умными ясными глазами.
– Меня обвинили в воровстве, но, преподобный отец, я не воровка. Кто-то подкинул в мою машину старинное бриллиантовое кольцо, но я даже не догадываюсь, кто и, главное, зачем. Сейчас меня выпустили под залог, но будут судить. Полицейские думают, что я скрываю, где спрятаны остальные драгоценности, но я и вправду ничего не знаю. Как мне быть? – на одном дыхании выпалила Дэнис.
Пастырь немного помолчал, обдумывая свой ответ.
– Господь не допустит несправедливости, – начал он. – Если ты мне рассказала правду, не теряй головы, она тебе еще пригодится.
– Но я же не могу сидеть, сложа руки! – в отчаянии воскликнула Дэнис.
– Бог не любит суеты, дочь моя, молись каждый день, и Господь сам подскажет тебе верное решение.
– А если не подскажет? – засомневалась Дэнис.
– Ты не веришь Господу? – Взгляд пастыря посуровел.
– Что вы, преподобный отец! – испуганно замахала руками Дэнис, сообразив, что ляпнула ерунду. – Верю, конечно, верю!.. Меня зовут Дэнис Вуд. Благословите меня, пожалуйста, – успокоившись, попросила она и преклонила перед ним голову.
В храме стояла тишина, в которой слышен был только треск зажженных свечей.
Священник очертил в воздухе крест над головой девушки и произнес:
– Господь благословит тебя, Дэнис.
Девушка благодарно замерла на миг, потом с признательностью поцеловала ему руку и вышла из светлого храма, положив на тарелку десять долларов, не жалея денег, хотя и осталась без работы.
После разговора с преподобным отцом ей стало легче.
Появилась вера.
Расслабившись, она сразу почувствовала физическую усталость. По возвращении домой, ни о чем больше не думая, она, не раздеваясь, легла на кровать. Как только ее голова коснулась подушки, девушка мгновенно провалилась в сон: беспробудный, глубокий и продолжительный.
Только к вечеру она открыла глаза, и никак не могла сообразить, утро сейчас или ночь. На помощь пришли старые часы, висевшие перед кроватью. Было около восьми вечера. Тело почему-то продолжало ныть, точно Дэнис не отдыхала, а занималась непосильным физическим трудом. Ей просто необходимо было взбодриться. Она неторопливо встала и прошла в кухню, где приготовила себе крепкий кофе. Пока он варился, Дэнис достала из шкафчика коробку с мюсли и принялась есть их ложкой прямо из пачки, не разводя молоком. Впервые в жизни она не стала готовить для себя горячую пищу.
Насыщение наступило быстро, и она, оставив на столе все, как есть, отправилась в гостиную и от нечего делать включила телевизор. Как назло, передавали криминальные новости. Красивая брюнетка с жемчужными зубами с уверенностью вещала, что полиция находится на полпути к раскрытию дерзкой кражи у миллионера. Фотографию задержанного преступника не показывали, ввиду секретности операции.
Этого хватило, чтобы Дэнис снова почувствовала себя беспомощной.
Она не помнила, как вышла из дома и спустилась к заливу. Бредя по нагретому за день песку, девушка не видела красоты природы, не видела мелких суденышек и даже не заметила стройную яхту, которая виднелась на линии горизонта.
В глазах девушки точно свет погас.
Почувствовав усталость, она опустилась прямо на песок и долго и неподвижно лежала. Различные мысли одолевали ее, заставляя еще и еще раз прокручивать в голове все, что с ней произошло. И тут юркая маленькая ящерица, которая, приняв Дэнис за деталь пейзажа, пробежалась по ее голой руке.
Саламандра! – вихрем пронеслось в тяжелой голове Дэнис, возбуждая воображение. Бриллиантовая саламандра, из-за которой вся моя жизнь пошла наперекосяк! Она и здесь не дает мне покоя.
Дэнис резко вскочила, и вдруг в ее глазах потемнело, в голове зашумело...
Эти странные ощущения... Она уже испытала их неделю назад...
Девушка словно сорвалась в пропасть. Но необычный полет длился недолго.
Мгновение спустя зрение восстановилось. Темнеющий в вечерней мгле залив исчез, точно его и не было. Вместо него Дэнис оказалась... Нет, не на солнечной поляне, как в прошлый раз, а на какой-то очень высокой горе. Яркое синее небо казалось совсем близко, только руку протяни. Дэнис подняла голову и посмотрела на него. На чистом небесном поле она увидела дивное кружево единственного серебряного облака, которое неподвижно висело над ее головой. Шея девушки затекла, и она посмотрела вниз. Внизу простиралась изумрудная долина, на которой она увидела стада пятнистых оленей – они казались такими маленькими... как муравьи. Девушка не успела разглядеть их получше, потому что послышался знакомый цокот конских копыт, а затем в один миг ее ослепил мощный столп света, и тут в ее ушах зазвучал уже знакомый величественный голос:
– Скоро придет твое время быть счастливой.
– За решеткой? – не выдержала она.
И испугалась собственных слов, замерев в ожидании праведного божьего гнева, но его не последовало.
– Легкого счастья не бывает, – услышала она мудрый ответ.
– Я это уже поняла, – почти прошептала девушка и закрыла глаза.
Когда она их раскрыла, то вновь увидела перед собой синий простор залива. Никаких эмоций по поводу только что привидевшегося у девушки не было. Сейчас это необычное видение она восприняла абсолютно спокойно, как будто уже привыкла к подобным чудесам.
Дэнис смотрела вдаль поверх воды залива и чувствовала, что с ней происходит что-то странное: даль ее влекла и манила так сильно, что она не могла подавить в себе желания подчиниться ее воле.
Ее окружал поздний вечер, солнце спряталось где-то глубоко в океане, вокруг Дэнис никого не было: ни отдыхающих, ни рыбаков, которые в это время обычно выставляли здесь свои сети на просушку.
Дэнис подошла к самой кромке берега, и вдруг ее взгляд упал на сиротливую моторную лодку отца. Она не поняла, откуда та взялась. С тех пор, как родители погибли, Дэнис ни разу не видела ее. С того самого времени никому ненужная «Прекрасная Дэнис» стояла на привязи, вытащенная на берег знакомыми рыбаками. Видимо, это прилив сдвинул ее с места, а прилив утащил за собой в воду.
Это знак, подумала девушка и, не раздумывая, при помощи лебедки подняла якорь, уцепившийся за дно залива. Чуть приложив усилие, оттолкнув суденышко от берега, она с ловкостью кошки запрыгнула на корму. Мотор, к ее удивлению, завелся с первого раза, и Дэнис, встав за штурвал, повела моторку в сторону горизонта.
Зачем? Она не смогла бы ответить на этот вопрос.
Встречный ветер яростно хлестал ее по щекам, перехватывал дыхание, но она словно не замечала этого. Ее глаза, чуть щурясь, сосредоточенно смотрели вперед.
Сумрак позднего вечера тихо ложился на залив влажной молочно-сизой пеленой, но девушка как будто не замечала этого. Ее преследовал величественный Голос. Он беспрерывно звучал в ушах: «скоро придет твое время быть счастливой», и Дэнис казалось, что она мчится навстречу ему, своему Счастью.
«Прекрасная Дэнис» унеслась уже на приличное расстояние от берега, и вдруг мотор резко смолк. Закончилось топливо. Дэнис сразу догадалась, в чем дело, но нисколько не испугалась, что не сможет вернуться назад.
Лодка еще плыла какое-то время по инерции, но ее скорость постепенно снижалась, и вскоре судно попало в распоряжение подводного течения. Его корпус неторопливо покачивали тихие волны, лениво волнующие сонную гладь залива, и тащили «Прекрасную Дэнис» в неизвестном направлении.
Дэнис задумчиво смотрела на дышащую спокойствием темную воду.
– Плыви, – услышала она величественный Голос, который предрекал ей счастье. – Плыви, – настойчиво повторил он.
И она, не раздумывая о последствиях, прыгнула за борт, вызвав из глубины водной глади фонтан звонких капель.
Девушка хорошо плавала. Проплыв под водой несколько ярдов, она вынырнула и поплыла ровным брасом.
На темном небе зажглись первые круглые звезды. Дэнис не заметила, как одна из них, прочертив горизонт огненной полосой, упала в воду и потухла. Луна протянула по заливу свою золотистую нескончаемую лунную дорожку. И Дэнис поплыла по ней далеко-далеко. В ее ушах звучал тот величественный Голос, который предрекал ей счастье и указывал направление. Теперь он говорил: плыви, плыви и не возвращайся, пока силы не покинут тебя...
И она плыла.
По Его велению. И оттого, что ей было хорошо, она ничего не замечала вокруг. Она усердно загребала руками, подныривая под катившиеся прямо на нее волны. И чем дальше Дэнис заплывала, тем острее чувствовала, как же ей хорошо.
Сколько она проплыла, сказать трудно, но вскоре Дэнис почувствовала, что силы уходят. Надо было возвращаться – впереди замаячила жутковатая перспектива утонуть.
Но Дэнис, понимая это, все равно не останавливалась. Дыхания не хватало, и все же она продолжала работать руками и ногами, собирая остатки сил.
Она это делала, потому что так приказал Он – величественный Голос, предрекавший ей счастье.
Она не хотела оставлять надежду стать счастливой.
Но вот ее ноги свело судорогой, и от боли и бессилия Дэнис потеряла сознание...
9
– Миссис Уортем, миссис Уортем, утопленница очнулась! – закричала негритянка, девочка лет тринадцати с большими миндалевидными глазами, окаймленными длинными загнутыми ресницами.
– Доминик, не надо так кричать, – совершенно спокойно откликнулась миссис Уортем. – Это первое. И второе – раз девушка очнулась, какая она утопленница?
– Все равно, пойдемте скорее.
Миссис Уортем улыбнулась и погладила девочку по голове.
Доминик она привезла из Африки, когда той было восемь лет. Родители девочки погибли при невыясненных обстоятельствах, и миссис Уортем забрала ее к себе на воспитание.
Адель Уортем приехала в Африку с родителями. Они были учеными-географами и занимались исследованиями этой жаркой страны. В частности, племенными народами средней Африки. Свою дочь Адель они всюду таскали за собой, мечтая, что она когда-нибудь тоже станет географом и продолжит их дело. Но все получилось совсем не так, как они хотели. В то время Адель исполнилось пятнадцать лет. Пока родители, занимаясь своим делом, ездили на «джипе» по саванне, разыскивая новые племена, девушка много читала, занималась музыкой, изучала местные диалекты и мечтала. О чем? Ну, например, о белом коне, который мог бы ее переносить, куда она только захочет... Мечты были по-детски наивными, но они вдохновляли Адель и делали ее счастливой.
Несчастной ее сделала реальность: от укуса ядовитой змеи умер отец. Мать никак не могла смириться с гибелью любимого мужа, которого похоронили здесь же. Поначалу она одна продолжала заниматься их совместно начатым делом, считая, что муж не одобрил бы ее, если бы она все забросила, не доведя исследования до конца. Но ей так не хватало супруга, с которым они прожили вместе более двадцати лет... Он был ей и любовником, и другом, и советчиком – это был тот поистине счастливый брак, который так редко случается на земле. У них даже имена сочетались: мать звали Элен, а отца Ален.
Элен собирала материалы для диссертации, но как-то вяло. Чем дальше продвигалась ее научная деятельность, тем меньше ей хотелось продолжать ею заниматься. Элен казалось, что ей чего-то не хватает, точно она копала землю одной рукой, отчего день за днем ее энтузиазм все убавлялся и убавлялся. А вскоре желание заниматься географией пропало совсем, словно Ален унес его с собой в могилу.
Как-то раз мать Адели сидела на берегу реки, протекающей на дне глубокого ущелья, и бессмысленно смотрела на текущую воду. В этот момент до ее слуха донесся таинственный звук. Звук доносился со стороны саванны, подступающей к скалам. Странно. Что там такое может быть? – вяло заинтересовалась Элен.
И тут она почувствовала, что какая-то неведомая сила заставляет ее встать и пойти в том направлении, откуда доносился звук.
Она поднялась и медленно стала пробираться сквозь слоновую траву, которая после обильных летних дождей вымахала больше чем на девяносто дюймов. Элен пробиралась сквозь нее, периодически прислушиваясь к доносившимся звукам.
Признаться, Элен было страшновато, но в ней проснулся профессиональный азарт...
Вскоре трава расступилась, и Элен увидела тощую старуху-негритянку, которая уверенно отбивала при помощи специальной колотушки скачущий ритм на бубне и при этом совершала какие-то непонятные движения. Казалось, она находилась в трансе: ее глаза были широко открыты и устремлены куда-то вдаль.
Появление Элен не вызвало у нее никакого удивления. Более того, она совершенно не обращала на молодую женщину никакого внимания, точно ее и не было.
Элен остановилась и завороженно смотрела на старую женщину, похожую на колдунью из детских сказок. Облачение у нее тоже было странное. Яркое платье из каких-то лоскутов, сплошь расшитое маленькими бубенчиками, которые тревожно звенели при каждом ее движении.
Сначала женщина безостановочно совершала свои явно ритуальные движения. Казалось, звуки бубна уносили ее в какое-то шаманское путешествие в иные миры. Потом старуха замерла, и через мгновение ее глаза прояснились. Сложив кренделем ноги, она, сгорбившись, села прямо на землю, и Элен услышала приглашение:
– Сядь со мной рядом.
Голос у старухи был скрипучий, но не отталкивающий. Элен совсем не испугалась и, подчиняясь, осторожно присела рядом.
– Я не могу перейти в верхний мир, пока не передам тебе свои знания, – произнесла старуха, в упор глядя на недоумевающую Элен.
– Но... – хотела было возразить Элен и тут же в изумлении замолчала, потому что старуха, не слушая ее, продолжала:
– Дух моей матери направил тебя ко мне, потому что твой муж попросил ее об этом, – объяснила она.
– Но мой муж умер! – воскликнула Элен и решила про себя: эта старуха явно сумасшедшая.
– Да, он ушел с земного плана, – согласно закивала седой головой женщина и пояснила: – Он в ином мире и очень расстраивается, когда видит тебя плачущей на его могиле. Он хотел бы видеть тебя счастливой и просил, раз тебе стала неинтересна твоя работа, чтобы ты взяла от меня все, что знаю я.
– Вы – шаманка? – наконец сообразила Элен, одновременно удивляясь, откуда той известно про ее работу и про то, что она часто плачет на могиле мужа. Наверное, видела меня там, подумала она.
– Да, я шаманка, – проскрипела колдунья.
– Вы говорите, что мой муж хочет этого... Но почему?
– Твоего мужа наказал дух этого места. Он наслал на него ядовитую змею за то, что тот убил кролика. И теперь твой муж хочет, чтобы ты исправила его ошибку, помогая людям в их бедах.
Элен задумалась. Она сразу вспомнила тот случай с кроликом. В тот день они с мужем решили отдохнуть от работы и устроить на берегу реки небольшой пикник. Они сели в «джип» с открытым верхом и поехали в одно тихое место в саванне, куда ездили всегда, когда хотели уединиться.
Пока Элен раскладывала привезенные с собой припасы, Ален, прихватив из багажника машины охотничье ружье, отправился куда-то. Когда он вернулся, жена увидела в его руках окровавленную тушку дикого кролика. Выглядел он победителем, и Элен тогда похвалила его за меткость.
Кролика Ален убил не потому, что они умирали от голода, а просто так, ради спортивного интереса.
– Этот случай я помню, – после небольшой паузы сказала Элен.
Теперь она смотрела на старую женщину с почтительным уважением. Благодаря своей исследовательской работе она знала, что в этой стране развито шаманство и ни один уважающий себя вождь племени не обходится без советов этих колдунов. Хотя до этой минуты сталкиваться с ними Элен не приходилось.
– Женщина, у тебя нет выбора. Ты либо скоро умрешь, либо будешь жить долго и по-своему счастливо, – неожиданно предсказала колдунья, сверкнув на Элен темными глазами, сидящими глубоко в глазницах и оправленными в сморщенную старческую кожу.
Элен испуганно хлопала ресницами. Ладошки ее вспотели, по спине пробежал легкий холодок.
– Как это? – выдавила она из себя.
– Духи решат, как с тобой поступить. Но сначала тебе придется выдержать их испытание, – скрипела своим старческим голосом ведьма, а Элен смотрела на нее широко открытыми глазами. В душе она уже сто раз прокляла свое любопытство.
– Вы это серьезно? – пролепетала она.
Старая шаманка проигнорировала ее вопрос.
– А теперь возвращайся и ничего не бойся. Я тебе помогу, когда будет нужно, – сказала она и усталым жестом показала женщине, что разговор окончен.
На следующий день Элен сильно заболела. Ни с того ни с сего у нее поднялась высокая температура. Никакие лекарственные средства не помогали. В ее голове начался какой-то шум, потом она стала слышать невнятные голоса, а следом за ними показались туманные фигуры людей и различных животных. Они окружали Элен со всех сторон, не давая ей свободно вздохнуть.
Ее состояние было похоже на лихорадку. Температура поднималась буквально на глазах. Элен вся горела в лихорадочном огне. Щеки покрылись красными болезненными пятнами. А вскоре молодая женщина потеряла сознание и начала бредить, произнося вслух странные, непонятные слова.
Пятнадцатилетняя Адель не знала, что и делать. Испуганная девушка растирала тело матери эссенциями, обертывала ее голову мокрым холодным полотенцем, которое тут же нагревалось и становилось горячим и сухим.
Ничего не помогало. Элен в себя не приходила.
Местные медики только руками разводили, не понимая, в чем дело. Они вводили ей сильные антибиотики, но от них Элен становилось только хуже. Женщина от этих лекарств лишь начинала задыхаться, а по ее телу пошли ярко-розовые пятна. Отменили антибиотики и заменили их другими лекарствами, но и они не принесли улучшения.
В таком состоянии она находилась более трех недель.
И тогда один из врачей, родом из африканского племени, предложил обратиться к шаманам.
Он-то и привез старую шаманку, с которой перед болезнью познакомилась Элен.
Мудрая женщина уже была готова к этой встрече. Она разожгла огонь и ударила в свой заговоренный бубен, призывая духов неба помочь душе Элен выбраться из ее блужданий между мирами, а заодно и найти ей покровителя.
Она знала, что Элен подхватила «шаманскую болезнь», которую ниспослали на нее духи.
Элен и на самом деле, потеряв сознание, блуждала между двумя мирами и наблюдала, как вокруг нее вились всевозможные духи. Одни зазывали ее в верхний мир, другие умоляли остаться в нижнем. И молодая женщина не знала, какой сделать выбор.
Особенно старались духи нижнего астрального мира. Они ловко расставляли ловушки на ее пути, стараясь как можно сильнее запутать женщину и не дать ей вернуться в сознание.
И в тот момент, когда Елен уже почти согласилась остаться в нижнем мире, не подозревая, что тогда ее тело умрет, она вдруг услышала слабый голос старой шаманки. Этот знакомый скрипучий голос прорвался в неземные миры вовремя: как только Элен услышала его, все точно растворилось, осветлилось, очистилось... Она поняла, что хочет вернуться.
И болезнь отступила.
Когда Элен пришла в сознание и открыла глаза, она увидела перед собой знакомую шаманку. Та улыбалась ей своим щербатым ртом, и Элен поняла, что не может отказать старой женщине в ее просьбе.
– Я согласна, – прошептала она, еще чувствуя слабость от затянувшейся болезни.
– Вот и хорошо, – проскрипела шаманка и предсказала, поглядев на Адель, которая не отходила от матери ни на шаг: – А вот тебе и наследница. У нее тоже все получится, только жить она будет на другой земле.
С того самого дня состояние Элен улучшалась с каждым днем, и вскоре Маржи, так звали шаманку, начала учить ее всему, что знала сама.
– Доминик, не надо так кричать, – совершенно спокойно откликнулась миссис Уортем. – Это первое. И второе – раз девушка очнулась, какая она утопленница?
– Все равно, пойдемте скорее.
Миссис Уортем улыбнулась и погладила девочку по голове.
Доминик она привезла из Африки, когда той было восемь лет. Родители девочки погибли при невыясненных обстоятельствах, и миссис Уортем забрала ее к себе на воспитание.
Адель Уортем приехала в Африку с родителями. Они были учеными-географами и занимались исследованиями этой жаркой страны. В частности, племенными народами средней Африки. Свою дочь Адель они всюду таскали за собой, мечтая, что она когда-нибудь тоже станет географом и продолжит их дело. Но все получилось совсем не так, как они хотели. В то время Адель исполнилось пятнадцать лет. Пока родители, занимаясь своим делом, ездили на «джипе» по саванне, разыскивая новые племена, девушка много читала, занималась музыкой, изучала местные диалекты и мечтала. О чем? Ну, например, о белом коне, который мог бы ее переносить, куда она только захочет... Мечты были по-детски наивными, но они вдохновляли Адель и делали ее счастливой.
Несчастной ее сделала реальность: от укуса ядовитой змеи умер отец. Мать никак не могла смириться с гибелью любимого мужа, которого похоронили здесь же. Поначалу она одна продолжала заниматься их совместно начатым делом, считая, что муж не одобрил бы ее, если бы она все забросила, не доведя исследования до конца. Но ей так не хватало супруга, с которым они прожили вместе более двадцати лет... Он был ей и любовником, и другом, и советчиком – это был тот поистине счастливый брак, который так редко случается на земле. У них даже имена сочетались: мать звали Элен, а отца Ален.
Элен собирала материалы для диссертации, но как-то вяло. Чем дальше продвигалась ее научная деятельность, тем меньше ей хотелось продолжать ею заниматься. Элен казалось, что ей чего-то не хватает, точно она копала землю одной рукой, отчего день за днем ее энтузиазм все убавлялся и убавлялся. А вскоре желание заниматься географией пропало совсем, словно Ален унес его с собой в могилу.
Как-то раз мать Адели сидела на берегу реки, протекающей на дне глубокого ущелья, и бессмысленно смотрела на текущую воду. В этот момент до ее слуха донесся таинственный звук. Звук доносился со стороны саванны, подступающей к скалам. Странно. Что там такое может быть? – вяло заинтересовалась Элен.
И тут она почувствовала, что какая-то неведомая сила заставляет ее встать и пойти в том направлении, откуда доносился звук.
Она поднялась и медленно стала пробираться сквозь слоновую траву, которая после обильных летних дождей вымахала больше чем на девяносто дюймов. Элен пробиралась сквозь нее, периодически прислушиваясь к доносившимся звукам.
Признаться, Элен было страшновато, но в ней проснулся профессиональный азарт...
Вскоре трава расступилась, и Элен увидела тощую старуху-негритянку, которая уверенно отбивала при помощи специальной колотушки скачущий ритм на бубне и при этом совершала какие-то непонятные движения. Казалось, она находилась в трансе: ее глаза были широко открыты и устремлены куда-то вдаль.
Появление Элен не вызвало у нее никакого удивления. Более того, она совершенно не обращала на молодую женщину никакого внимания, точно ее и не было.
Элен остановилась и завороженно смотрела на старую женщину, похожую на колдунью из детских сказок. Облачение у нее тоже было странное. Яркое платье из каких-то лоскутов, сплошь расшитое маленькими бубенчиками, которые тревожно звенели при каждом ее движении.
Сначала женщина безостановочно совершала свои явно ритуальные движения. Казалось, звуки бубна уносили ее в какое-то шаманское путешествие в иные миры. Потом старуха замерла, и через мгновение ее глаза прояснились. Сложив кренделем ноги, она, сгорбившись, села прямо на землю, и Элен услышала приглашение:
– Сядь со мной рядом.
Голос у старухи был скрипучий, но не отталкивающий. Элен совсем не испугалась и, подчиняясь, осторожно присела рядом.
– Я не могу перейти в верхний мир, пока не передам тебе свои знания, – произнесла старуха, в упор глядя на недоумевающую Элен.
– Но... – хотела было возразить Элен и тут же в изумлении замолчала, потому что старуха, не слушая ее, продолжала:
– Дух моей матери направил тебя ко мне, потому что твой муж попросил ее об этом, – объяснила она.
– Но мой муж умер! – воскликнула Элен и решила про себя: эта старуха явно сумасшедшая.
– Да, он ушел с земного плана, – согласно закивала седой головой женщина и пояснила: – Он в ином мире и очень расстраивается, когда видит тебя плачущей на его могиле. Он хотел бы видеть тебя счастливой и просил, раз тебе стала неинтересна твоя работа, чтобы ты взяла от меня все, что знаю я.
– Вы – шаманка? – наконец сообразила Элен, одновременно удивляясь, откуда той известно про ее работу и про то, что она часто плачет на могиле мужа. Наверное, видела меня там, подумала она.
– Да, я шаманка, – проскрипела колдунья.
– Вы говорите, что мой муж хочет этого... Но почему?
– Твоего мужа наказал дух этого места. Он наслал на него ядовитую змею за то, что тот убил кролика. И теперь твой муж хочет, чтобы ты исправила его ошибку, помогая людям в их бедах.
Элен задумалась. Она сразу вспомнила тот случай с кроликом. В тот день они с мужем решили отдохнуть от работы и устроить на берегу реки небольшой пикник. Они сели в «джип» с открытым верхом и поехали в одно тихое место в саванне, куда ездили всегда, когда хотели уединиться.
Пока Элен раскладывала привезенные с собой припасы, Ален, прихватив из багажника машины охотничье ружье, отправился куда-то. Когда он вернулся, жена увидела в его руках окровавленную тушку дикого кролика. Выглядел он победителем, и Элен тогда похвалила его за меткость.
Кролика Ален убил не потому, что они умирали от голода, а просто так, ради спортивного интереса.
– Этот случай я помню, – после небольшой паузы сказала Элен.
Теперь она смотрела на старую женщину с почтительным уважением. Благодаря своей исследовательской работе она знала, что в этой стране развито шаманство и ни один уважающий себя вождь племени не обходится без советов этих колдунов. Хотя до этой минуты сталкиваться с ними Элен не приходилось.
– Женщина, у тебя нет выбора. Ты либо скоро умрешь, либо будешь жить долго и по-своему счастливо, – неожиданно предсказала колдунья, сверкнув на Элен темными глазами, сидящими глубоко в глазницах и оправленными в сморщенную старческую кожу.
Элен испуганно хлопала ресницами. Ладошки ее вспотели, по спине пробежал легкий холодок.
– Как это? – выдавила она из себя.
– Духи решат, как с тобой поступить. Но сначала тебе придется выдержать их испытание, – скрипела своим старческим голосом ведьма, а Элен смотрела на нее широко открытыми глазами. В душе она уже сто раз прокляла свое любопытство.
– Вы это серьезно? – пролепетала она.
Старая шаманка проигнорировала ее вопрос.
– А теперь возвращайся и ничего не бойся. Я тебе помогу, когда будет нужно, – сказала она и усталым жестом показала женщине, что разговор окончен.
На следующий день Элен сильно заболела. Ни с того ни с сего у нее поднялась высокая температура. Никакие лекарственные средства не помогали. В ее голове начался какой-то шум, потом она стала слышать невнятные голоса, а следом за ними показались туманные фигуры людей и различных животных. Они окружали Элен со всех сторон, не давая ей свободно вздохнуть.
Ее состояние было похоже на лихорадку. Температура поднималась буквально на глазах. Элен вся горела в лихорадочном огне. Щеки покрылись красными болезненными пятнами. А вскоре молодая женщина потеряла сознание и начала бредить, произнося вслух странные, непонятные слова.
Пятнадцатилетняя Адель не знала, что и делать. Испуганная девушка растирала тело матери эссенциями, обертывала ее голову мокрым холодным полотенцем, которое тут же нагревалось и становилось горячим и сухим.
Ничего не помогало. Элен в себя не приходила.
Местные медики только руками разводили, не понимая, в чем дело. Они вводили ей сильные антибиотики, но от них Элен становилось только хуже. Женщина от этих лекарств лишь начинала задыхаться, а по ее телу пошли ярко-розовые пятна. Отменили антибиотики и заменили их другими лекарствами, но и они не принесли улучшения.
В таком состоянии она находилась более трех недель.
И тогда один из врачей, родом из африканского племени, предложил обратиться к шаманам.
Он-то и привез старую шаманку, с которой перед болезнью познакомилась Элен.
Мудрая женщина уже была готова к этой встрече. Она разожгла огонь и ударила в свой заговоренный бубен, призывая духов неба помочь душе Элен выбраться из ее блужданий между мирами, а заодно и найти ей покровителя.
Она знала, что Элен подхватила «шаманскую болезнь», которую ниспослали на нее духи.
Элен и на самом деле, потеряв сознание, блуждала между двумя мирами и наблюдала, как вокруг нее вились всевозможные духи. Одни зазывали ее в верхний мир, другие умоляли остаться в нижнем. И молодая женщина не знала, какой сделать выбор.
Особенно старались духи нижнего астрального мира. Они ловко расставляли ловушки на ее пути, стараясь как можно сильнее запутать женщину и не дать ей вернуться в сознание.
И в тот момент, когда Елен уже почти согласилась остаться в нижнем мире, не подозревая, что тогда ее тело умрет, она вдруг услышала слабый голос старой шаманки. Этот знакомый скрипучий голос прорвался в неземные миры вовремя: как только Элен услышала его, все точно растворилось, осветлилось, очистилось... Она поняла, что хочет вернуться.
И болезнь отступила.
Когда Элен пришла в сознание и открыла глаза, она увидела перед собой знакомую шаманку. Та улыбалась ей своим щербатым ртом, и Элен поняла, что не может отказать старой женщине в ее просьбе.
– Я согласна, – прошептала она, еще чувствуя слабость от затянувшейся болезни.
– Вот и хорошо, – проскрипела шаманка и предсказала, поглядев на Адель, которая не отходила от матери ни на шаг: – А вот тебе и наследница. У нее тоже все получится, только жить она будет на другой земле.
С того самого дня состояние Элен улучшалась с каждым днем, и вскоре Маржи, так звали шаманку, начала учить ее всему, что знала сама.