Страница:
Спустя год Маржи со спокойной душой покинула землю и ушла в иной мир, оставив Элен дар помогать людям.
Элен лично проводила ее душу в верхний мир, после чего занялась шаманством, окончательно забросив науку. Она лечила любые болезни, предсказывала будущее, изгоняла злых духов. Заодно Элен постепенно передавала своей дочери уже имеющиеся у нее знания, как ей перед смертью посоветовала Маржи.
Адель была ей помощницей во всем. Она с удовольствием училась у матери гадать по камушкам, предсказывать события по языкам пламени и по движению птиц в небе. Научилась вызывать вещие сны и договариваться с духами двух миров. И еще многое из того, что подвластно только избранным высшими духами. В результате Адель, как и ее мать, стала мостом, по которому небесная сила спускалась на землю, и, если было нужно, она смело заменяла мать и проводила обряды не хуже ее.
Обе женщины жили в полном согласии и гармонии. Элен обрела возможность искупить грех мужа, а Адель, не ведая лучшей жизни, просто радовалась всему, что ее окружает. После смерти Маржи они переехали жить подальше от людских глаз и от суеты вглубь саванны. Теперь их окружала природа. Казалось, они наши здесь свое счастье. И женщины, платя необходимую дань духам, место жертвоприношения окуривали благовониями, оставляли своим покровителям молоко или фигурки животных, которые сами же лепили из глины.
Адель уже исполнилось восемнадцать. Девушка, вспоенная природой, стала редкой красавицей.
Несмотря на то, что они жили уединенно и промышляли шаманством, Элен, окончившая Гарвардский университет, обучала свою дочь самостоятельно, считая, что их уединенная жизнь не дает права на невежество. И девушка в свои годы многое знала и владела, помимо родного английского и нескольких африканских диалектов, еще и французским. А также музицировала на стареньком пианино, которое они перевезли из своего прежнего жилища.
Элен радовалась успехам дочери и втайне мечтала, что Адель вернется в Америку, где встретит свое счастье. Элен на «Черном континенте» держала могила любимого человека и обещание, данное Маржи, а Адель с ее красотой и умом должна пойти своей дорогой, считала она.
Но Элен никогда не говорила об этом дочери и лишь украдкой от Адели просила духов послать любимой дочке жениха.
Как-то раз Элен увезли в одно племя к тяжелобольному человеку, а Адель осталась дома. Девушка набрала в кувшин молока, взяла с собой лепешек, которые испекла сама, и отправилась туда, где они обычно оставляли все это для духов-покровителей. Она разложила хлеб, разлила по маленьким мискам молоко, а потом повязала на ветвях низких тропических деревьев разноцветные ленточки.
Она так увлеклась своим занятием, что не видела ничего, кроме обступающей ее девственной природы. Стоял второй месяц сухой зимы, и пышный густой покров из злаковых трав, который оставило после себя дождливое лето, давно успел высохнуть под палящими лучами африканского солнца. И теперь саванна напоминала собой парковую зону с растущими здесь баобабами и другими толстокорыми деревьями с низкими мощными стволами и разветвленными кронами.
До возвращения Элен было еще много времени, и Адель решила просто посидеть и отдохнуть, наслаждаясь чистым сухим воздухом и благодатью, которая в изобилии была разлита повсюду.
Девушка выбрала большой круглый камень, ловко забралась на него и стала бесцельно смотреть по сторонам. И вдруг в нескольких ярдах от себя, под неуклюжим баобабом она заметила лежащего на животе человека. Одежда на нем была грязная и вся изодранная, а его тело казалось бездыханным.
Адель мгновенно соскользнула с камня, подбежала к лежащему человеку и попыталась перевернуть его на спину, чтобы посмотреть, жив ли он.
Как только она начала его переворачивать, мужчина издал тихий глухой стон. Жив! – обрадовалась Адель и бегло его осмотрела: ран на теле видно не было, но он весь горел. У бедняги была лихорадка, он находился без сознания. Она стала его приподнимать, чтобы дотащить к дому, но он оказался тяжелым, и при каждом движении девушки из его груди вылетал мучительный стон.
Тогда Адель сбегала домой и запрягла в легкую тележку осла, который остался им в наследство от старой Маржи. На этой тележке она и привезла больного в свой дом, с трудом погрузив его на нее.
По всему было видно, что он приехал в Африку как «дикий» турист и, скорее всего, будучи уже больным заблудился в незнакомых местах. Но как он забрел сюда, где никогда не бывало ни туристов, ни приезжих, оставалось загадкой.
Уже дома девушка его рассмотрела, как следует: это был невысокий молодой человек лет двадцати – двадцати пяти, с темными волосами, прямым носом и ямочкой на подбородке. Он показался ей очень красивым, несмотря на уродовавшую его грязь.
Адель протерла влажным полотенцем его лицо, сняла с него всю одежду и бросила ее в стирку. Обмыла его тело речной водой и одела в старый льняной костюм своего отца, который хранился у Элен.
Незнакомец ничего не почувствовал. Он умирал. И девушка, не дожидаясь матери, принялась камлать, вызывать небесных духов и просить у них помощи. Она без устали била в заговоренный бубен и уносилась на своем белоснежном коне-ветре в таинственный и недоступный обычному человеку верхний мир...
Договорившись с духами, она принялась заваривать травы и растирать тело больного специальными растирками, приготовленными по особым рецептам.
К вечеру вернулась Элен. Выглядела она уставшей, но счастливой. Адель вышла ей навстречу, и мать по ее лицу сразу поняла, что у них кто-то есть.
– Что случилось? – начала она с вопроса.
– У нас мужчина. Он без сознания. Я его нашла у большого камня, там, где мы оставляем жертвы нашим покровителям, – объяснила Адель.
Элен вошла в комнату, где лежал больной, и только раз взглянув на него, все поняла.
– Он увезет тебя в Америку, – спокойно сказала она, не глядя в сторону дочери.
– Что ты такое говоришь! – воскликнула девушка.
– Он увезет тебя в Америку, и ты будешь счастлива с ним, как я с твоим отцом. Мне об этом напели птицы, когда я сегодня возвращалась из племени, – пояснила мать.
– Может, они что-то напутали? – усомнилась Адель.
– Принеси мне воды, я так сегодня устала, – вместо ответа попросила мать и села на стул.
Птицы ничего не напутали.
Через пару месяцев болезнь отпустила молодого человека, и он с разрешения Элен остался еще пожить у них.
Но это было потом.
Когда больной впервые пришел в себя, то первой, кого он увидел, была Адель. Девушка, наклонившись над ним, вливала ему в рот горький травяной настой.
– Ты кто? – спросил он, немного смутившись при виде красивой девушки.
– Адель, – краснея, произнесла она и выронила из рук ложку, которой поила своего пациента.
– Я умер? – Молодой человек растерянно оглядывался по сторонам, не понимая, где он находится.
– Не успел, скажи спасибо Адели. – Элен, услышав голоса, поспешила прийти на помощь дочери, оставив козу, которую доила.
Когда они рассказали ему, где его нашли и как лечили, пришла его очередь рассказать о себе. Выпив теплого козьего молока, он начал свой рассказ. Звали его Чарли Уортем, и жил он в Нью-Йорке. В Африку он действительно, как и предположила Адель, приехал в качестве дикого туриста. Нанял себе проводника, который и повел его по нехоженым тропам. Но проводник оказался недобросовестным, плохо знающим местность. Просто парень захотел заработать немного денег и выдал себя за местного жителя, знающего в окрестности все тропинки и дорожки, хотя на самом деле это было не так. Пройдя уже полпути, Чарли почувствовал, что они крутятся на одном месте, и спросил проводника, точно ли он знает, где они находятся. И тот во всем признался. Несколько дней они пытались выйти на какую-нибудь дорогу, но безрезультатно. Как-то ночью прошел неожиданный для этого времени года сильный холодный дождь, и Чарли, не привыкший к такой резкой смене температуры, заболел. Сначала он чувствовал только слабость, но вскоре не мог уже самостоятельно передвигаться. И тогда проводник бросил его одного, а сам ушел. Чарли сначала пытался ползти, но его силы убывали с каждой минутой. Тогда он начал делать небольшие передышки. Но вскоре эти передышки стали удлиняться, а затем он и вовсе потерял сознание и уже ничего не помнил. Наверное, он так бы и умер в безвестности, а его тело растерзали бы дикие животные, если бы на него не наткнулась Адель...
Разумеется, Чарли преисполнился благодарностью к девушке и ее матери. Он прожил в их доме несколько недель, с благодарностью принимая заботу добрых женщин. А когда пришло время покинуть этот гостеприимный дом, Чарли начал тянуть с отъездом: он наконец осознал, что без памяти влюблен в Адель.
Что и говорить, в эту девушку невозможно было не влюбиться: длинные черные волосы, синие глаза, сияющая улыбка, стройная фигура... Но все это было лишь приложением к ее острому уму и доброму сердцу.
Элен его с отъездом не торопила под предлогом того, что организму молодого человека необходимо окрепнуть и набраться сил. Хотя настоящая причина крылась в другом: женщина знала, что именно Чарли должен стать мужем ее дочери, и ждала, когда их чувства созреют.
Чарли с Аделью много времени проводили вместе. Адель показывала ему то, зачем он, собственно, и приехал, – Африканскую саванну. А Чарли рассказывал ей об Америке, в которой она родилась, но прожила от силы лет пять.
Время шло. Чарли Уортему неудобно было злоупотреблять гостеприимством этого дома, но он уже не мог жить без Адели. Молодая шаманка приворожила его сердце навсегда.
Как-то ранним утром Чарли проснулся и, стараясь никого не разбудить, выскользнул из дома. Утреннее небо было настолько ясным и чистым, словно его всю ночь полоскали в родниковой воде. Чарли с удовольствием зевнул, сладостно потянулся и огляделся вокруг. Природа тоже уже проснулась, несмотря на ранний час: птицы, заливаясь на разные лады, старались перепеть друг друга, животные степенно переговаривались друг с другом на своем языке, насекомые шныряли по траве в поиске пропитания.
Чарли отправился на реку, чтобы посидеть на берегу и поразмыслить, как ему быть дальше. Он сел прямо на землю, но, не успев ни о чем подумать, вдруг увидел Адель, стоящую спиной к нему возле самой воды. Замерев, он молча смотрел, как она подбирает свои длинные черные волосы и, чтобы не намочить их, закалывает деревянными шпильками на макушке. Видел, как, сбросив одежду, она плавно входит в воду до колен и останавливается, подставляя лицо небу. И напитавшись досыта небесной энергией, уверенная и сильная, зачерпывает в ладошки воду и выливает ее на свое упоительное тело, обласканное лучами золотого солнца. Вся в радужных брызгах, девушка была похожа на богиню, сошедшую с небес.
Чарли не сводил зачарованных глаз с обнаженной красавицы, которая, не видя его, продолжала свое занятие. Она уже вышла из воды и стояла на берегу, подставляя свое тело, покрытое капельками воды, утреннему солнцу. Ослепительная грудь, гибкая талия, округлые бедра, сильные ноги... Это зрелище сводило его с ума. Чарли понял, что если он немедленно не подойдет к ней, то просто умрет на месте.
Осторожно ступая босыми ногами по острым камням, он спустился к берегу и бесшумно подошел к девушке. Его сердце бешено колотилось от чувств, которые рвались наружу. Но он стоял за ее спиной, боясь прикоснуться к ней, сдерживая свое желание обнять ее и поцеловать. Он боялся причинить ей хоть малейшую неприятность и готов был умереть по первому ее требованию. Мысленно он уже ругал себя на чем свет стоит за то, что не выдержал и осмелился подойти к ней...
– Я ждала тебя, – вдруг услышал он ее нежный голос.
Девушка обернулась. Ее лицо озарила улыбка: божественная, обворожительная и разоружающая своей искренностью. Чарли смотрел на Адель во все глаза и не мог насмотреться. В этот момент он понял окончательно, что это его судьба.
– Я нашел тебя, – прошептали его губы.
Она ждала. И, не сводя с нее глаз, он начал медленно раздеваться. Адель тоже не отводила взгляда, и ее синие, как небо, глаза говорили Чарли о многом.
Потом он осторожно вытащил из ее волос деревянные шпильки, и блестящие черные пряди шелковым каскадом упали на плечи, грудь и спину девушки.
– Как ты красива! – выдохнул он и, обняв Адель крепко-крепко, точно боялся, что она выпорхнет из его рук, горячо поцеловал.
Девушка не сопротивлялась.
Она уже знала, что это только начало их любви, и конец ей придет не скоро.
Когда они, обласканные любовью и наполненные счастьем, вернулись в дом, Элен сразу поняла, что между ними произошло то, что и должно было произойти. Она улыбнулась и душа ее расцвела.
– Элен, я прошу вашего благословения, – с порога начал Чарли. – Я люблю Адель и хочу, чтобы она стала моей женой. Я увезу ее в Америку.
– Так и будет, – тихо сказала Элен, и девушка бросилась в объятия матери.
– Спасибо, – сквозь слезы радости прошептала Адель.
– Только никогда не забывай, что ты обязана своим счастьем духам места, которые привели сюда Чарли и помогли вам встретиться, – напомнила Элен.
– Мамочка, я сохраню все мои знания, обещаю, – дала обет девушка, понимая, о чем хочет сказать ей мать.
Через неделю Чарли увез ее в Америку. Она летела в самолете, сидя рядом с любимым, и не подозревала, какая жизнь ожидает ее в полузабытой стране ее детства. Ей даже в голову не пришло поинтересоваться у своего жениха, чем он занимается и где они будут жить.
Она летела с ним в Счастье. С ним одним, с таким, каким она его знала.
Поэтому ее удивлению не было предела, когда она, следуя за Чарли Уортемом, из аэропорта Кеннеди попала в огромный дворец. Во всяком случае, так показалось Адель, когда водитель «порше», ожидавший их прилета, привез молодую пару в трехэтажный особняк, окруженный могучими дубами и вязами.
– Чарли, я не понимаю, куда ты меня привез? – Адель с удивлением смотрела на дом из окна машины.
– В сказку! Здесь когда-то давно, в прошлой жизни, я жил без тебя, а теперь мы будем жить вместе, – весело подмигнул ей будущий муж.
Адель догадалась, что Чарли очень богат. Возможно, он сын миллионера, и, испугавшись, что ее не примут его родители, потребовала:
– Вези меня обратно, твои родители никогда не согласятся на наш брак.
– А как же твои духи? Неужели они с ними не договорились? – Чарли, улыбаясь, помог девушке выбраться из машины.
– Не смейся надо мной! Я очень волнуюсь... – Адель уже стояла перед входом в особняк.
Но волновалась она зря.
Родители Чарли приняли Адель сразу, как только увидели, легко перескочив невидимую пропасть, которая существовала в их социальном положении. Девушка умела улыбаться так, что в нее сразу влюблялись все, кто ее видел. Но, самое главное, ведь именно она спасла от верной смерти их сына, и они это знали. Чарли, еще будучи в африканском аэропорту, сообщил родителям по телефону, что с ним все в порядке, и заодно рассказал свою историю.
Когда он пропал, его отец с матерью всех подняли на ноги. Но поиск не принес никаких результатов. Их сын точно сквозь землю провалился. Звонок раздался, когда они уже потеряли надежду его найти. И их счастью не было предела. Вот он, их Чарли, – живой и невредимый!
Чарли и Адель поженились, и их жизнь потекла счастливо и радостно. Адель окончила Нью-йоркский университет, а потом преподавала там курс по истории Африки, пока у нее и Чарли не родился сын. Когда они его крестили, Чарли, держа на руках малыша, как две капли похожего на него самого, шепнул жене:
– Я хочу, чтобы наш сын когда-нибудь встретил девушку, такую же, как ты: умную, красивую и добрую.
Адель улыбнулась и кивнула мужу в знак согласия.
Элен иногда приезжала в Нью-Йорк погостить у детей и понянчиться с внуком, но не надолго. Воздух большого города был непривычен для нее, и она, не пробыв и месяца, улетала к себе. Как-то раз, уже став пожилой женщиной, Элен обнаружила рядом с тем же камнем, где когда-то Адель нашла свое счастье, кем-то брошенную негритянскую годовалую девочку, которую она выходила и назвала Доминик.
С ней она и жила до конца своей жизни, воспитывая и занимаясь с ней, как раньше она занималась с Аделью, до тех пор, пока Маржи не призвала ее в верхний мир.
Адель похоронила Элен рядом с Аленом и забрала Доминик к себе в Америку.
10
Элен лично проводила ее душу в верхний мир, после чего занялась шаманством, окончательно забросив науку. Она лечила любые болезни, предсказывала будущее, изгоняла злых духов. Заодно Элен постепенно передавала своей дочери уже имеющиеся у нее знания, как ей перед смертью посоветовала Маржи.
Адель была ей помощницей во всем. Она с удовольствием училась у матери гадать по камушкам, предсказывать события по языкам пламени и по движению птиц в небе. Научилась вызывать вещие сны и договариваться с духами двух миров. И еще многое из того, что подвластно только избранным высшими духами. В результате Адель, как и ее мать, стала мостом, по которому небесная сила спускалась на землю, и, если было нужно, она смело заменяла мать и проводила обряды не хуже ее.
Обе женщины жили в полном согласии и гармонии. Элен обрела возможность искупить грех мужа, а Адель, не ведая лучшей жизни, просто радовалась всему, что ее окружает. После смерти Маржи они переехали жить подальше от людских глаз и от суеты вглубь саванны. Теперь их окружала природа. Казалось, они наши здесь свое счастье. И женщины, платя необходимую дань духам, место жертвоприношения окуривали благовониями, оставляли своим покровителям молоко или фигурки животных, которые сами же лепили из глины.
Адель уже исполнилось восемнадцать. Девушка, вспоенная природой, стала редкой красавицей.
Несмотря на то, что они жили уединенно и промышляли шаманством, Элен, окончившая Гарвардский университет, обучала свою дочь самостоятельно, считая, что их уединенная жизнь не дает права на невежество. И девушка в свои годы многое знала и владела, помимо родного английского и нескольких африканских диалектов, еще и французским. А также музицировала на стареньком пианино, которое они перевезли из своего прежнего жилища.
Элен радовалась успехам дочери и втайне мечтала, что Адель вернется в Америку, где встретит свое счастье. Элен на «Черном континенте» держала могила любимого человека и обещание, данное Маржи, а Адель с ее красотой и умом должна пойти своей дорогой, считала она.
Но Элен никогда не говорила об этом дочери и лишь украдкой от Адели просила духов послать любимой дочке жениха.
Как-то раз Элен увезли в одно племя к тяжелобольному человеку, а Адель осталась дома. Девушка набрала в кувшин молока, взяла с собой лепешек, которые испекла сама, и отправилась туда, где они обычно оставляли все это для духов-покровителей. Она разложила хлеб, разлила по маленьким мискам молоко, а потом повязала на ветвях низких тропических деревьев разноцветные ленточки.
Она так увлеклась своим занятием, что не видела ничего, кроме обступающей ее девственной природы. Стоял второй месяц сухой зимы, и пышный густой покров из злаковых трав, который оставило после себя дождливое лето, давно успел высохнуть под палящими лучами африканского солнца. И теперь саванна напоминала собой парковую зону с растущими здесь баобабами и другими толстокорыми деревьями с низкими мощными стволами и разветвленными кронами.
До возвращения Элен было еще много времени, и Адель решила просто посидеть и отдохнуть, наслаждаясь чистым сухим воздухом и благодатью, которая в изобилии была разлита повсюду.
Девушка выбрала большой круглый камень, ловко забралась на него и стала бесцельно смотреть по сторонам. И вдруг в нескольких ярдах от себя, под неуклюжим баобабом она заметила лежащего на животе человека. Одежда на нем была грязная и вся изодранная, а его тело казалось бездыханным.
Адель мгновенно соскользнула с камня, подбежала к лежащему человеку и попыталась перевернуть его на спину, чтобы посмотреть, жив ли он.
Как только она начала его переворачивать, мужчина издал тихий глухой стон. Жив! – обрадовалась Адель и бегло его осмотрела: ран на теле видно не было, но он весь горел. У бедняги была лихорадка, он находился без сознания. Она стала его приподнимать, чтобы дотащить к дому, но он оказался тяжелым, и при каждом движении девушки из его груди вылетал мучительный стон.
Тогда Адель сбегала домой и запрягла в легкую тележку осла, который остался им в наследство от старой Маржи. На этой тележке она и привезла больного в свой дом, с трудом погрузив его на нее.
По всему было видно, что он приехал в Африку как «дикий» турист и, скорее всего, будучи уже больным заблудился в незнакомых местах. Но как он забрел сюда, где никогда не бывало ни туристов, ни приезжих, оставалось загадкой.
Уже дома девушка его рассмотрела, как следует: это был невысокий молодой человек лет двадцати – двадцати пяти, с темными волосами, прямым носом и ямочкой на подбородке. Он показался ей очень красивым, несмотря на уродовавшую его грязь.
Адель протерла влажным полотенцем его лицо, сняла с него всю одежду и бросила ее в стирку. Обмыла его тело речной водой и одела в старый льняной костюм своего отца, который хранился у Элен.
Незнакомец ничего не почувствовал. Он умирал. И девушка, не дожидаясь матери, принялась камлать, вызывать небесных духов и просить у них помощи. Она без устали била в заговоренный бубен и уносилась на своем белоснежном коне-ветре в таинственный и недоступный обычному человеку верхний мир...
Договорившись с духами, она принялась заваривать травы и растирать тело больного специальными растирками, приготовленными по особым рецептам.
К вечеру вернулась Элен. Выглядела она уставшей, но счастливой. Адель вышла ей навстречу, и мать по ее лицу сразу поняла, что у них кто-то есть.
– Что случилось? – начала она с вопроса.
– У нас мужчина. Он без сознания. Я его нашла у большого камня, там, где мы оставляем жертвы нашим покровителям, – объяснила Адель.
Элен вошла в комнату, где лежал больной, и только раз взглянув на него, все поняла.
– Он увезет тебя в Америку, – спокойно сказала она, не глядя в сторону дочери.
– Что ты такое говоришь! – воскликнула девушка.
– Он увезет тебя в Америку, и ты будешь счастлива с ним, как я с твоим отцом. Мне об этом напели птицы, когда я сегодня возвращалась из племени, – пояснила мать.
– Может, они что-то напутали? – усомнилась Адель.
– Принеси мне воды, я так сегодня устала, – вместо ответа попросила мать и села на стул.
Птицы ничего не напутали.
Через пару месяцев болезнь отпустила молодого человека, и он с разрешения Элен остался еще пожить у них.
Но это было потом.
Когда больной впервые пришел в себя, то первой, кого он увидел, была Адель. Девушка, наклонившись над ним, вливала ему в рот горький травяной настой.
– Ты кто? – спросил он, немного смутившись при виде красивой девушки.
– Адель, – краснея, произнесла она и выронила из рук ложку, которой поила своего пациента.
– Я умер? – Молодой человек растерянно оглядывался по сторонам, не понимая, где он находится.
– Не успел, скажи спасибо Адели. – Элен, услышав голоса, поспешила прийти на помощь дочери, оставив козу, которую доила.
Когда они рассказали ему, где его нашли и как лечили, пришла его очередь рассказать о себе. Выпив теплого козьего молока, он начал свой рассказ. Звали его Чарли Уортем, и жил он в Нью-Йорке. В Африку он действительно, как и предположила Адель, приехал в качестве дикого туриста. Нанял себе проводника, который и повел его по нехоженым тропам. Но проводник оказался недобросовестным, плохо знающим местность. Просто парень захотел заработать немного денег и выдал себя за местного жителя, знающего в окрестности все тропинки и дорожки, хотя на самом деле это было не так. Пройдя уже полпути, Чарли почувствовал, что они крутятся на одном месте, и спросил проводника, точно ли он знает, где они находятся. И тот во всем признался. Несколько дней они пытались выйти на какую-нибудь дорогу, но безрезультатно. Как-то ночью прошел неожиданный для этого времени года сильный холодный дождь, и Чарли, не привыкший к такой резкой смене температуры, заболел. Сначала он чувствовал только слабость, но вскоре не мог уже самостоятельно передвигаться. И тогда проводник бросил его одного, а сам ушел. Чарли сначала пытался ползти, но его силы убывали с каждой минутой. Тогда он начал делать небольшие передышки. Но вскоре эти передышки стали удлиняться, а затем он и вовсе потерял сознание и уже ничего не помнил. Наверное, он так бы и умер в безвестности, а его тело растерзали бы дикие животные, если бы на него не наткнулась Адель...
Разумеется, Чарли преисполнился благодарностью к девушке и ее матери. Он прожил в их доме несколько недель, с благодарностью принимая заботу добрых женщин. А когда пришло время покинуть этот гостеприимный дом, Чарли начал тянуть с отъездом: он наконец осознал, что без памяти влюблен в Адель.
Что и говорить, в эту девушку невозможно было не влюбиться: длинные черные волосы, синие глаза, сияющая улыбка, стройная фигура... Но все это было лишь приложением к ее острому уму и доброму сердцу.
Элен его с отъездом не торопила под предлогом того, что организму молодого человека необходимо окрепнуть и набраться сил. Хотя настоящая причина крылась в другом: женщина знала, что именно Чарли должен стать мужем ее дочери, и ждала, когда их чувства созреют.
Чарли с Аделью много времени проводили вместе. Адель показывала ему то, зачем он, собственно, и приехал, – Африканскую саванну. А Чарли рассказывал ей об Америке, в которой она родилась, но прожила от силы лет пять.
Время шло. Чарли Уортему неудобно было злоупотреблять гостеприимством этого дома, но он уже не мог жить без Адели. Молодая шаманка приворожила его сердце навсегда.
Как-то ранним утром Чарли проснулся и, стараясь никого не разбудить, выскользнул из дома. Утреннее небо было настолько ясным и чистым, словно его всю ночь полоскали в родниковой воде. Чарли с удовольствием зевнул, сладостно потянулся и огляделся вокруг. Природа тоже уже проснулась, несмотря на ранний час: птицы, заливаясь на разные лады, старались перепеть друг друга, животные степенно переговаривались друг с другом на своем языке, насекомые шныряли по траве в поиске пропитания.
Чарли отправился на реку, чтобы посидеть на берегу и поразмыслить, как ему быть дальше. Он сел прямо на землю, но, не успев ни о чем подумать, вдруг увидел Адель, стоящую спиной к нему возле самой воды. Замерев, он молча смотрел, как она подбирает свои длинные черные волосы и, чтобы не намочить их, закалывает деревянными шпильками на макушке. Видел, как, сбросив одежду, она плавно входит в воду до колен и останавливается, подставляя лицо небу. И напитавшись досыта небесной энергией, уверенная и сильная, зачерпывает в ладошки воду и выливает ее на свое упоительное тело, обласканное лучами золотого солнца. Вся в радужных брызгах, девушка была похожа на богиню, сошедшую с небес.
Чарли не сводил зачарованных глаз с обнаженной красавицы, которая, не видя его, продолжала свое занятие. Она уже вышла из воды и стояла на берегу, подставляя свое тело, покрытое капельками воды, утреннему солнцу. Ослепительная грудь, гибкая талия, округлые бедра, сильные ноги... Это зрелище сводило его с ума. Чарли понял, что если он немедленно не подойдет к ней, то просто умрет на месте.
Осторожно ступая босыми ногами по острым камням, он спустился к берегу и бесшумно подошел к девушке. Его сердце бешено колотилось от чувств, которые рвались наружу. Но он стоял за ее спиной, боясь прикоснуться к ней, сдерживая свое желание обнять ее и поцеловать. Он боялся причинить ей хоть малейшую неприятность и готов был умереть по первому ее требованию. Мысленно он уже ругал себя на чем свет стоит за то, что не выдержал и осмелился подойти к ней...
– Я ждала тебя, – вдруг услышал он ее нежный голос.
Девушка обернулась. Ее лицо озарила улыбка: божественная, обворожительная и разоружающая своей искренностью. Чарли смотрел на Адель во все глаза и не мог насмотреться. В этот момент он понял окончательно, что это его судьба.
– Я нашел тебя, – прошептали его губы.
Она ждала. И, не сводя с нее глаз, он начал медленно раздеваться. Адель тоже не отводила взгляда, и ее синие, как небо, глаза говорили Чарли о многом.
Потом он осторожно вытащил из ее волос деревянные шпильки, и блестящие черные пряди шелковым каскадом упали на плечи, грудь и спину девушки.
– Как ты красива! – выдохнул он и, обняв Адель крепко-крепко, точно боялся, что она выпорхнет из его рук, горячо поцеловал.
Девушка не сопротивлялась.
Она уже знала, что это только начало их любви, и конец ей придет не скоро.
Когда они, обласканные любовью и наполненные счастьем, вернулись в дом, Элен сразу поняла, что между ними произошло то, что и должно было произойти. Она улыбнулась и душа ее расцвела.
– Элен, я прошу вашего благословения, – с порога начал Чарли. – Я люблю Адель и хочу, чтобы она стала моей женой. Я увезу ее в Америку.
– Так и будет, – тихо сказала Элен, и девушка бросилась в объятия матери.
– Спасибо, – сквозь слезы радости прошептала Адель.
– Только никогда не забывай, что ты обязана своим счастьем духам места, которые привели сюда Чарли и помогли вам встретиться, – напомнила Элен.
– Мамочка, я сохраню все мои знания, обещаю, – дала обет девушка, понимая, о чем хочет сказать ей мать.
Через неделю Чарли увез ее в Америку. Она летела в самолете, сидя рядом с любимым, и не подозревала, какая жизнь ожидает ее в полузабытой стране ее детства. Ей даже в голову не пришло поинтересоваться у своего жениха, чем он занимается и где они будут жить.
Она летела с ним в Счастье. С ним одним, с таким, каким она его знала.
Поэтому ее удивлению не было предела, когда она, следуя за Чарли Уортемом, из аэропорта Кеннеди попала в огромный дворец. Во всяком случае, так показалось Адель, когда водитель «порше», ожидавший их прилета, привез молодую пару в трехэтажный особняк, окруженный могучими дубами и вязами.
– Чарли, я не понимаю, куда ты меня привез? – Адель с удивлением смотрела на дом из окна машины.
– В сказку! Здесь когда-то давно, в прошлой жизни, я жил без тебя, а теперь мы будем жить вместе, – весело подмигнул ей будущий муж.
Адель догадалась, что Чарли очень богат. Возможно, он сын миллионера, и, испугавшись, что ее не примут его родители, потребовала:
– Вези меня обратно, твои родители никогда не согласятся на наш брак.
– А как же твои духи? Неужели они с ними не договорились? – Чарли, улыбаясь, помог девушке выбраться из машины.
– Не смейся надо мной! Я очень волнуюсь... – Адель уже стояла перед входом в особняк.
Но волновалась она зря.
Родители Чарли приняли Адель сразу, как только увидели, легко перескочив невидимую пропасть, которая существовала в их социальном положении. Девушка умела улыбаться так, что в нее сразу влюблялись все, кто ее видел. Но, самое главное, ведь именно она спасла от верной смерти их сына, и они это знали. Чарли, еще будучи в африканском аэропорту, сообщил родителям по телефону, что с ним все в порядке, и заодно рассказал свою историю.
Когда он пропал, его отец с матерью всех подняли на ноги. Но поиск не принес никаких результатов. Их сын точно сквозь землю провалился. Звонок раздался, когда они уже потеряли надежду его найти. И их счастью не было предела. Вот он, их Чарли, – живой и невредимый!
Чарли и Адель поженились, и их жизнь потекла счастливо и радостно. Адель окончила Нью-йоркский университет, а потом преподавала там курс по истории Африки, пока у нее и Чарли не родился сын. Когда они его крестили, Чарли, держа на руках малыша, как две капли похожего на него самого, шепнул жене:
– Я хочу, чтобы наш сын когда-нибудь встретил девушку, такую же, как ты: умную, красивую и добрую.
Адель улыбнулась и кивнула мужу в знак согласия.
Элен иногда приезжала в Нью-Йорк погостить у детей и понянчиться с внуком, но не надолго. Воздух большого города был непривычен для нее, и она, не пробыв и месяца, улетала к себе. Как-то раз, уже став пожилой женщиной, Элен обнаружила рядом с тем же камнем, где когда-то Адель нашла свое счастье, кем-то брошенную негритянскую годовалую девочку, которую она выходила и назвала Доминик.
С ней она и жила до конца своей жизни, воспитывая и занимаясь с ней, как раньше она занималась с Аделью, до тех пор, пока Маржи не призвала ее в верхний мир.
Адель похоронила Элен рядом с Аленом и забрала Доминик к себе в Америку.
10
Неизвестно, как долго проспала Дэнис. Может быть, прошло лишь несколько минут, а может, несколько часов. Очнувшись от сна, она испытала щемящее чувство тревоги. Девушка никак не могла сообразить, где она находится и что с ней произошло. Она четко помнила, как лежала на берегу залива, как потом увидела моторку отца, как поднимала якорь и как «Прекрасная Дэнис» уносила ее в неизвестном направлении вдаль от острова. Как заглох двигатель, и она, не думая о последствиях, нырнула в воду и потом долго куда-то плыла по лунной дорожке, все больше отдаляясь от берега.
А еще она помнила Голос, который предрекал ей скорое счастье.
Правда, теперь он почему-то молчал.
Наверное, ему прискучило говорить одно и то же, подумала про себя Дэнис и прислушалась. Сквозь толщу стен до нее доносился едва уловимый звук работающего двигателя. Как я здесь очутилась? – не понимала девушка, осознавая, что находится в каюте какого-то большого судна. Она лежала на широкой мягкой кровати, застеленной атласными простынями горчичного цвета.
Дэнис села и оглядела свое ложе, пощупав пуховые подушки, наряженные в атласные наволочки, и погладив рукой огромное, но легкое одеяло в гладком горчичном пододеяльнике: она еще ни разу в жизни не спала на такой большой и красивой кровати. Да и в такой шикарной каюте она была впервые. Девушка принялась оглядываться по сторонам. Ее глаза прощупывали все, что попадалось им на пути. Дорогие ковры на полу, старинные гравюры на стенах, обитых красной материей, удобные кожаные диваны... И вдруг Дэнис вспомнился сон, который приснился ей перед тем, как она устроилась на работу. Девушка даже невольно улыбнулась и проговорила вслух:
– Не хватает только красивой женщины и собаки с колье на шее... – Но потом, вспомнив, что полиция обвиняет ее в краже бриллиантов, незамедлительно высказала пожелание: – Если уж тут появятся собаки, то пусть лучше без колье.
И в это же мгновение почувствовала, что она не одна. Кто-то неизвестный находился совсем близко и смотрел на нее в упор. Дэнис резко повернула голову и обшарила каюту взглядом, но никого не обнаружила. Тогда она посмотрела в иллюминатор и заметила быструю женскую тень, которая мелькнула и исчезла. Она так и не поняла, кто это был.
Через несколько минут в каюте появились моложавая дама лет пятидесяти и чернокожая девочка-подросток. Женщина в босоножках на высоких каблуках, в легком голубом шелковом платье на тонких бретелях и с голубыми топазами в ушах, была похожа на кинозвезду. Девочка была одета проще: в голубые летние джинсы и белую майку с вышитым на груди Микки-маусом. Она держала в руках поднос с теплыми булочками, кленовым сиропом и черным кофе.
Дэнис глянула на женщину и обмерла. Неужели эта та самая... с белоснежной яхты, той, которая когда-то давно заплывала в наш залив! – пронеслась в ее голове мысль, в которую Дэнис отказывалась верить.
Она сидела неподвижно, и ее золотые глаза настороженно смотрели на даму.
– Добрый день. Все в порядке? – улыбнувшись, спросила женщина. – Меня зовут Адель Уортем, а это моя воспитанница Доминик, – представила она негритянку. – Она увидела в иллюминатор, что ты очнулась, и прибежала ко мне.
От волнения Дэнис позабыла все правила хорошего тона.
– Где я? – вместо приветствия сорвался с языка вопрос.
– Не волнуйся, ты в полной безопасности и находишься на яхте у меня в гостях. – Улыбка женщины заставляла ей доверять.
– Как я здесь очутилась? – немного смутилась Дэнис.
– Мои матросы выловили тебя из воды, – спокойно ответила Адель. – Похоже, ты решила переплыть океан и недооценила свои силы?
– Да нет, – смутилась Дэнис. – Сама не знаю, как все получилось. Вернее... у меня неприятности. – Она вдруг решила сказать, как есть.
Адель посмотрела на нее с интересом.
– Надеюсь, ты уплывала не от несчастной любви? – Лучезарная улыбка не исчезала с ее губ.
Дэнис отрицательно покачала головой и сказала:
– Скорее, от своей глупости.
– Ну что ж, будем надеяться, что твоя глупость осталась за бортом. А теперь позавтракай и приводи себя в порядок. Доминик подскажет тебе, что можно будет взять из моих вещей, чтобы переодеться. – Адель с улыбкой кивнула ей, встала и вышла, оставив девушку со своей подопечной.
Дэнис приняла душ, не переставая удивляться комфортабельности яхты, потом быстро перекусила, и Доминик выдала ей белые широкие брюки и красную шелковую блузку без рукавов. Вот чудеса, все как в моем сне, не переставала удивляться Дэнис всему, что с ней происходит.
Через полчаса Дэнис в сопровождении Доминик поднялась на верхнюю палубу, где, сидя в шезлонге, ее уже дожидалась Адель. В одной руке она держала высокий бокал со свежевыжатым морковным соком с лимоном, а второй удерживала голубой, в тон ее платью, ажурный зонтик от солнца.
Когда Дэнис с Доминик приблизились к ней, она жестом пригласила их сесть на стоящие рядом свободные шезлонги.
– Спасибо, – проговорила Дэнис, почувствовав, как удобно сидеть в шезлонге, и добавила: – Спасибо, что спасли мою жизнь.
– Скажи спасибо капитану, это он тебя увидел первым. И отдельное спасибо матросам, которые тебя вытаскивали из воды, – по ее голосу Дэнис почувствовала, как Адель ценит свою команду.
Дэнис непроизвольно подняла глаза на капитанскую рубку и увидела там капитана в белой фуражке с позолоченной кокардой – того самого, которого когда-то видела с берега в отцовский бинокль. Он заметил девушку и в знак приветствия слегка склонил голову. Она улыбнулась ему и, прижав обе руки к груди, признательно поклонилась.
Адель изучающим взглядом смотрела на девушку. Та ей нравилась все больше и больше: искренняя, добрая и красивая.
– Можно узнать, как тебя зовут и где ты живешь? Если это, конечно, не секрет... – мягко спросила она.
Дэнис стало немного неловко, оттого что она поступила невоспитанно и до сих пор не представилась, поэтому девушка поспешила исправить эту оплошность. Она рассказала Адель о себе абсолютно все, но только до того момента, как ее обвинили в краже. Об этом она побоялась рассказывать, помня своих коллег по работе, которые мгновенно начали ее презирать. А ведь они знали ее не один день.
Поэтому Дэнис боялась, что и эта красивая женщина ей так же не поверит и подумает, что приютила на своем судне настоящую воровку. И еще девушка не стала говорить новой знакомой о том, что в последнее время ее преследуют странные видения и некий Голос, который их сопровождает. Умалишенная, пожалуй, не лучше воровки, рассудила она.
– Дэнис, но, судя по твоему рассказу, у тебя не было никаких причин, чтобы уплыть в открытое море, – проницательно заметила Адель. – Может, все-таки есть какая-то другая причина... помимо глупости.
Адель Уортем выжидающе смотрела на Дэнис Вуд. Она знала, что девушка все ей расскажет. Она читала это по ее глазам.
Так и случилось.
– Есть. – Дэнис вдруг почувствовала исходящую от Адель непонятную силу. Эта сила странно воздействовала на нее, побуждая полностью открыться этой почти незнакомой даме. И она решилась. – Да, причина есть... Вот только... Я боюсь, что вы сочтете меня сумасшедшей. Видите ли, меня постоянно преследуют видения! – начала Дэнис и замолчала, не зная, продолжать ли дальше свой рассказ. Она взглянула на хозяйку яхты, ища у нее поддержки, и вдруг заметила, как взгляд Адель напрягся, но всего на какие-то доли мгновения, а потом опять смягчился.
– Все мы немного сумасшедшие, – ободряющим голосом заметила Адель.
И девушка продолжила. Про себя она решила, что пусть будет, как будет. И чтобы ее ничто больше не отвлекало, она повернула голову в сторону синей глади залива и, не останавливаясь, боясь передумать, выложила все на чистоту. И про Энкла Варни, и про обвинение в краже, и про видения.
Адель ее внимательно слушала. Доминик даже немного приоткрыла от изумления рот – рассказ очень впечатлил девочку, и она с нетерпением ждала, чем все закончится.
– А закончилось это тем, что я сижу теперь здесь, – поставила точку в своем повествовании Дэнис.
– Тяжелый случай, – немного нахмурив красивый лоб, произнесла Адель. – Но поправимый.
– Вы правда так думаете? – с надеждой посмотрела на женщину Дэнис.
– Разумеется, – улыбнулась Адель.
Денис Вуд поняла: ей поверили.
И на душе у нее стало так легко и спокойно, точно все уже позади: уже нашли настоящего вора, а с нее сняли все обвинения... Окончательно расслабившись, она призналась еще в одном:
– Знаете, а я вас уже видела. Первый раз в бинокль, а второй... во сне.
– Где? Во сне? – переспросила Адель.
– Ну да, только во сне у вас на шее было бриллиантовое колье в виде саламандры.
Услышав это, Адель задумалась и совершенно неожиданно предложила:
– Хочешь, я тебе погадаю на речных камушках?
Адель, покинув «Черный континент», никогда не забывала о своем обете. Уединяясь, она била в свой бубен, призывая слетаться на его звуки любопытных духов. Иногда входя в транс, она скакала на своем белом коне в верхний мир на встречу с Элен и Маржи, прося у них помощи себе и тем, кто обращался к ней со своей бедой. Вызывала вещие сны. Приносила духам в дар молоко, разбрызгивая его в укромных местах, и оставляла там же для них монеты.
А еще она помнила Голос, который предрекал ей скорое счастье.
Правда, теперь он почему-то молчал.
Наверное, ему прискучило говорить одно и то же, подумала про себя Дэнис и прислушалась. Сквозь толщу стен до нее доносился едва уловимый звук работающего двигателя. Как я здесь очутилась? – не понимала девушка, осознавая, что находится в каюте какого-то большого судна. Она лежала на широкой мягкой кровати, застеленной атласными простынями горчичного цвета.
Дэнис села и оглядела свое ложе, пощупав пуховые подушки, наряженные в атласные наволочки, и погладив рукой огромное, но легкое одеяло в гладком горчичном пододеяльнике: она еще ни разу в жизни не спала на такой большой и красивой кровати. Да и в такой шикарной каюте она была впервые. Девушка принялась оглядываться по сторонам. Ее глаза прощупывали все, что попадалось им на пути. Дорогие ковры на полу, старинные гравюры на стенах, обитых красной материей, удобные кожаные диваны... И вдруг Дэнис вспомнился сон, который приснился ей перед тем, как она устроилась на работу. Девушка даже невольно улыбнулась и проговорила вслух:
– Не хватает только красивой женщины и собаки с колье на шее... – Но потом, вспомнив, что полиция обвиняет ее в краже бриллиантов, незамедлительно высказала пожелание: – Если уж тут появятся собаки, то пусть лучше без колье.
И в это же мгновение почувствовала, что она не одна. Кто-то неизвестный находился совсем близко и смотрел на нее в упор. Дэнис резко повернула голову и обшарила каюту взглядом, но никого не обнаружила. Тогда она посмотрела в иллюминатор и заметила быструю женскую тень, которая мелькнула и исчезла. Она так и не поняла, кто это был.
Через несколько минут в каюте появились моложавая дама лет пятидесяти и чернокожая девочка-подросток. Женщина в босоножках на высоких каблуках, в легком голубом шелковом платье на тонких бретелях и с голубыми топазами в ушах, была похожа на кинозвезду. Девочка была одета проще: в голубые летние джинсы и белую майку с вышитым на груди Микки-маусом. Она держала в руках поднос с теплыми булочками, кленовым сиропом и черным кофе.
Дэнис глянула на женщину и обмерла. Неужели эта та самая... с белоснежной яхты, той, которая когда-то давно заплывала в наш залив! – пронеслась в ее голове мысль, в которую Дэнис отказывалась верить.
Она сидела неподвижно, и ее золотые глаза настороженно смотрели на даму.
– Добрый день. Все в порядке? – улыбнувшись, спросила женщина. – Меня зовут Адель Уортем, а это моя воспитанница Доминик, – представила она негритянку. – Она увидела в иллюминатор, что ты очнулась, и прибежала ко мне.
От волнения Дэнис позабыла все правила хорошего тона.
– Где я? – вместо приветствия сорвался с языка вопрос.
– Не волнуйся, ты в полной безопасности и находишься на яхте у меня в гостях. – Улыбка женщины заставляла ей доверять.
– Как я здесь очутилась? – немного смутилась Дэнис.
– Мои матросы выловили тебя из воды, – спокойно ответила Адель. – Похоже, ты решила переплыть океан и недооценила свои силы?
– Да нет, – смутилась Дэнис. – Сама не знаю, как все получилось. Вернее... у меня неприятности. – Она вдруг решила сказать, как есть.
Адель посмотрела на нее с интересом.
– Надеюсь, ты уплывала не от несчастной любви? – Лучезарная улыбка не исчезала с ее губ.
Дэнис отрицательно покачала головой и сказала:
– Скорее, от своей глупости.
– Ну что ж, будем надеяться, что твоя глупость осталась за бортом. А теперь позавтракай и приводи себя в порядок. Доминик подскажет тебе, что можно будет взять из моих вещей, чтобы переодеться. – Адель с улыбкой кивнула ей, встала и вышла, оставив девушку со своей подопечной.
Дэнис приняла душ, не переставая удивляться комфортабельности яхты, потом быстро перекусила, и Доминик выдала ей белые широкие брюки и красную шелковую блузку без рукавов. Вот чудеса, все как в моем сне, не переставала удивляться Дэнис всему, что с ней происходит.
Через полчаса Дэнис в сопровождении Доминик поднялась на верхнюю палубу, где, сидя в шезлонге, ее уже дожидалась Адель. В одной руке она держала высокий бокал со свежевыжатым морковным соком с лимоном, а второй удерживала голубой, в тон ее платью, ажурный зонтик от солнца.
Когда Дэнис с Доминик приблизились к ней, она жестом пригласила их сесть на стоящие рядом свободные шезлонги.
– Спасибо, – проговорила Дэнис, почувствовав, как удобно сидеть в шезлонге, и добавила: – Спасибо, что спасли мою жизнь.
– Скажи спасибо капитану, это он тебя увидел первым. И отдельное спасибо матросам, которые тебя вытаскивали из воды, – по ее голосу Дэнис почувствовала, как Адель ценит свою команду.
Дэнис непроизвольно подняла глаза на капитанскую рубку и увидела там капитана в белой фуражке с позолоченной кокардой – того самого, которого когда-то видела с берега в отцовский бинокль. Он заметил девушку и в знак приветствия слегка склонил голову. Она улыбнулась ему и, прижав обе руки к груди, признательно поклонилась.
Адель изучающим взглядом смотрела на девушку. Та ей нравилась все больше и больше: искренняя, добрая и красивая.
– Можно узнать, как тебя зовут и где ты живешь? Если это, конечно, не секрет... – мягко спросила она.
Дэнис стало немного неловко, оттого что она поступила невоспитанно и до сих пор не представилась, поэтому девушка поспешила исправить эту оплошность. Она рассказала Адель о себе абсолютно все, но только до того момента, как ее обвинили в краже. Об этом она побоялась рассказывать, помня своих коллег по работе, которые мгновенно начали ее презирать. А ведь они знали ее не один день.
Поэтому Дэнис боялась, что и эта красивая женщина ей так же не поверит и подумает, что приютила на своем судне настоящую воровку. И еще девушка не стала говорить новой знакомой о том, что в последнее время ее преследуют странные видения и некий Голос, который их сопровождает. Умалишенная, пожалуй, не лучше воровки, рассудила она.
– Дэнис, но, судя по твоему рассказу, у тебя не было никаких причин, чтобы уплыть в открытое море, – проницательно заметила Адель. – Может, все-таки есть какая-то другая причина... помимо глупости.
Адель Уортем выжидающе смотрела на Дэнис Вуд. Она знала, что девушка все ей расскажет. Она читала это по ее глазам.
Так и случилось.
– Есть. – Дэнис вдруг почувствовала исходящую от Адель непонятную силу. Эта сила странно воздействовала на нее, побуждая полностью открыться этой почти незнакомой даме. И она решилась. – Да, причина есть... Вот только... Я боюсь, что вы сочтете меня сумасшедшей. Видите ли, меня постоянно преследуют видения! – начала Дэнис и замолчала, не зная, продолжать ли дальше свой рассказ. Она взглянула на хозяйку яхты, ища у нее поддержки, и вдруг заметила, как взгляд Адель напрягся, но всего на какие-то доли мгновения, а потом опять смягчился.
– Все мы немного сумасшедшие, – ободряющим голосом заметила Адель.
И девушка продолжила. Про себя она решила, что пусть будет, как будет. И чтобы ее ничто больше не отвлекало, она повернула голову в сторону синей глади залива и, не останавливаясь, боясь передумать, выложила все на чистоту. И про Энкла Варни, и про обвинение в краже, и про видения.
Адель ее внимательно слушала. Доминик даже немного приоткрыла от изумления рот – рассказ очень впечатлил девочку, и она с нетерпением ждала, чем все закончится.
– А закончилось это тем, что я сижу теперь здесь, – поставила точку в своем повествовании Дэнис.
– Тяжелый случай, – немного нахмурив красивый лоб, произнесла Адель. – Но поправимый.
– Вы правда так думаете? – с надеждой посмотрела на женщину Дэнис.
– Разумеется, – улыбнулась Адель.
Денис Вуд поняла: ей поверили.
И на душе у нее стало так легко и спокойно, точно все уже позади: уже нашли настоящего вора, а с нее сняли все обвинения... Окончательно расслабившись, она призналась еще в одном:
– Знаете, а я вас уже видела. Первый раз в бинокль, а второй... во сне.
– Где? Во сне? – переспросила Адель.
– Ну да, только во сне у вас на шее было бриллиантовое колье в виде саламандры.
Услышав это, Адель задумалась и совершенно неожиданно предложила:
– Хочешь, я тебе погадаю на речных камушках?
Адель, покинув «Черный континент», никогда не забывала о своем обете. Уединяясь, она била в свой бубен, призывая слетаться на его звуки любопытных духов. Иногда входя в транс, она скакала на своем белом коне в верхний мир на встречу с Элен и Маржи, прося у них помощи себе и тем, кто обращался к ней со своей бедой. Вызывала вещие сны. Приносила духам в дар молоко, разбрызгивая его в укромных местах, и оставляла там же для них монеты.