Розанов Сергей. Приключения Травки

   - Не волнуйся. Спускайся потихонечку. Не разбей нос.
   Сказав это, капитан пустился бежать вниз по лестнице быстрее, чем самый торопливый пассажир по эскалатору метро.
   И исчез.
   Мальчик замер. Он опять остался один, да еще в дремучем лесу, на никому не известной горе. Здесь не было ни доброго Николая Ивановича, ни девушки из метро в красной шапке и с лимонными кудрями. И ни как не могла повстречаться девочка Солнечка, чтобы выручить его из беды...
   Он хотел крикнуть вдогонку капитану, но ведь не мог же он показать, что струсил! И неужели капитан такой нехороший человек, что оставил его одного в лесу, на съедение волкам? Или даже на посмешище зайцам, если волков здесь и правда не водится? Нет, не может быть, чтобы капитан был такой. Неужели для этого он возил Травку на плечах, называл мужичком и обещал показать электростанцию!
   Лестница кончилась. Травка очутился на том самом месте, где капитан оставил свои лыжи и рядом с ними палки кружочками кверху.
   Ни лыж, ни палок, ни самого капитана на этом месте не было.
   Капитан ушел.
   Травке стало очень горестно, и он глубоко вздохнул.
   Но тут он вспомнил мамин рассказ о том, как одна летчица бросилась с самолета на парашюте и очутилась совсем одна в дремучей тайге. Кругом на сотни километров не было ни одного человека, все лес да лес. В запасе у нее были только две плитки шоколада. Но она не растерялась. Десять дней и десять ночей разыскивала она самолет, на котором летела. Там остались две ее подруги. Самолет должен был опуститься где-то в тайге. В лесу было страшно. Есть было нечего. По ночам к ней подходили медведи... Но она все-таки выбралась из чащи и разыскала свой самолет.
   Травка подумал, что, когда вырастет большой, обязательно будет таким же храбрым, решительным и умелым, как эта летчица-героиня. А сейчас...
   Правда, шоколад в запасе у него тоже был. А поблизости где-то должны быть люди. Ведь до Московской горы и веселых лыжников было не очень далеко. И снег, наверно, не очень глубокий, если идти по лыжной дорожке. Но куда идти? Какую дорожку выбрать? Их было здесь столько, что просто разбегались глаза.
   Вот как будто та дорожка, по которой они пришли сюда вместе с этим самым капитаном. Но пускаться в путь одному было все-таки страшно.
   Травка решил сначала подкрепиться, а потом уже идти. Будь что будет. Не может быть, чтобы не встретил он хорошего человека!
   Он достал шоколад, отломил квадратик, а остальное решил спрятать. Мало ли что... может быть, придется в лесу заночевать.
   Вдруг ему послышалось, что его кто-то окликнул:
   - Травка!
   Он обернулся. Из кустов шарахнулась белка и промчалась вверх по сосне так быстро, что Травка успел только вздрогнуть. Она уселась на суку, подняла кверху пушистый хвост и сказала тоненьким голоском:
   - Травка, дай кусочек!
   Да нет, это не она сказала. Белки не умеют разговаривать. И потом, она сидела высоко, а это ему послышалось из того самого куста, откуда она только что выпрыгнула.
   Травка посмотрел на этот куст. Ему показалось, что в нем кто-то шевелится.
   Вдруг сзади, уже из другого куста, послышался грубый волчий голос:
   - Травка, дай кусочек!
   Тут Травка совершенно растерялся. Неужели это капитан его пугает? Но почему же тогда два голоса? Он собрал всю свою храбрость и спросил:
   - А ты кто?
   - Я волк! - ответил грубый голос.
   - Глупости! - сказал Травка как можно храбрее. -Во-первых, здесь волков нет, а во-вторых, волки не разговаривают. Может, ты хочешь шоколада? На! Думаешь, мне жалко, что ли?
   - А ты кто? - спросил волк или человек волчьим голосом.
   - Ну кто! Обыкновенный мальчик.
   - А зовут?
   - Зовут? Травкой!
   - Больше вопросов не имею, - пробурчал волк. Вдруг раздался третий голос, на этот раз прямо из леса:
   - Травка! Мужичок!
   Это был капитан. Он подошел запыхавшись, как после быстрого бега.
   - Вот беда, мужичок! Кто-то увел у нас лыжи. Вот разбойники! Попробовал я их догнать, но никого и нигде не видно. А жаль... И лыжи-то были хорошие, а главное - опоздаем. Сбор у старой будки в пятнадцать ноль-ноль. Прямо не знаю, что делать...
   - Я знаю, что делать! - сказал Травка. - Пойдемте отсюда пешком. Но только поскорее! А то тут в лесу как-то неинтересно.
   Он крепко схватил капитана за руку, и они зашагали по глубокому снегу.
   - А ну, бодрее! - сказал капитан. - Подпевай! - И он первый запел:
   Эх, дороги!
   Снег да туман...
   Холода, тревоги
   Да степной бурьян...
   ТРАВКИН "ПАПА" ПОПАДАЕТ В ПЛЕН
   Травка не знал этой песни. Но все равно ему не пришлось подпевать.
   Только он хотел попробовать, как вдруг по лесу раздался переливчатый свист. Казалось, что несколько мальчишек разом засвистели, заложив в рот пальцы. Так свистеть могут только особенно умелые мальчишки.
   Свист прекратился так же неожиданно, как начался. Из-за деревьев выскочили несколько человек.
   Поверх лыжных костюмов на них были надеты белые рубашки, простыни и даже девочкины платья. Вид у них был самый странный. Но Травка заметил у некоторых красные галстуки и понял, что это пионеры. И это они играют в зимних разведчиков. Они кричали:
   - Стой! Сдавайтесь! Руки вверх! Бросайте оружие!
   Травка оглянулся. Сзади тоже показались ребята. Сопротивляться было бесполезно.
   Но Травка не стал поднимать руки вверх. Наоборот, он засунул руки в карманы поглубже. Если нужно, пусть мальчишки и вытаскивают их у него из карманов.
   Он взглянул на капитана. Тот тоже и не думал поднимать руки, а вступил с нападающими в переговоры:
   - Оружия у нас нет. А вот вы скажите: по какому такому праву вы нападаете на мирных путешественников?
   Тут выступил один из ребят - видимо, предводитель остальных. Он был в длинной белой рубахе поверх пальто. Шапка у него была обмотана тоже чем-то белым, а на груди висел новенький деревянный автомат на веревочке. Он сказал простуженным голосом:
   - Мы действуем по приказу нашего штаба и по распоряжению капитана Калашникова. Мы шли в лыжный поход, но вдруг получили задание, и у нас вышло вроде военной игры. Приказано взять в плен гражданина, разыскивающего мальчика Травку.
   - Ну, тогда другое дело, - сказал капитан. - Но ведь я-то никого не разыскиваю!
   - А это кто? - прохрипел предводитель и указал пальцем на Травку. Это Травка и есть! Он мне сам сказал!
   Капитан попробовал защищаться:
   - Но ведь я его не разыскиваю...
   - Нашли, потому и не разыскиваете.
   - Это правильно, - начал сдаваться капитан. - Но ведь тот гражданин должен быть в черной меховой куртке...
   Кто-то насмешливо перебил капитана:
   - А ему жарко в такую погоду кататься в меховой куртке. Он ее скинул!
   - Правильно, правильно, - сокрушенно сказал капитан. -Но только гражданин-то должен быть в очках!
   - А вы посмотрите у себя в кармане. Может, очки и найдутся! послышался тот же насмешливый голос. - Или вам без очков не видно в собственном кармане?
   Травка воинственно взглянул на насмешника. Как он смеет смеяться над теми, кто носит очки!
   Это был высокий, тощий, длинношеий малый, к тому же и сам в очках.
   - А ты жираф! - крикнул Травка.
   - Нет, я Сережа, - спокойно ответил мальчик, ничуть не обидевшись.
   Тут капитан похлопал себя по карманам, и... о, ужас - в кармане и правда нащупал футляр с очками, которые он надевал во время чтения. А шапка с пуговкой и меховыми наушниками выдавала капитана с головой. Делать было нечего - приходилось сдаваться.
   Предводитель откашлялся, чтобы не хрипеть, но сказал все-таки хриплым голосом:
   - И еще есть примета: добрый! А вы разве не добрый? Вас берут в плен, а вы улыбаетесь!
   Капитан согнал с лица улыбку и сказал грозно:
   - А вот такого распоряжения, чтобы уводить у меня лыжи, капитан Калашников не давал! Это я наверное знаю.
   - Лыжи мы вам отдадим, - прошептал предводитель, - если вы дадите слово, что не убежите от нас.
   - Даю слово, - сказал капитан.
   Травка знал, что если человек дает слово, то обязательно должен его выполнить.
   Он подтвердил:
   - У меня папа если даже просто скажет "хорошо", и то обязательно сделает.
   И тут пионеры решили, что они в точности выполнили приказание штаба: взяли в плен того самого гражданина, который разыскивал своего сына Травку. А если он уже нашел сына, то это еще и лучше.
   Пионеры принесли капитановы лыжи и предложили по очереди нести Травку на плечах. Но этого капитан не мог им доверить. Он дорожил Травкой так, словно тот и правда был его сыном.
   И пленные отправились к старой трансформаторной будке, окруженные охраной из десятка рослых мальчиков на лыжах.
   Но, конечно, Травка на плечах капитана был выше каждого из них и поглядывал на них свысока.
   Капитан сказал:
   - А ну, ребята, подхватывайте песню! Только ты, старшой, помолчи, а то окончательно сорвешь голос.
   Все запели.
   И Травка старался подпевать:
   Эх, дороги!
   Снег да туман...
   Холода, тревоги
   Да степной бурьян...
   Снег ли, ветер
   Вспомним, друзья:
   Нам дороги эти
   Позабыть нельзя.
   Край сосновый...
   Солнце встает...
   У крыльца родного
   Мать сыночка ждет...
   КОМАНДИР ЧЕТВЕРТОГО ВЗВОДА
   Вдали показалась трансформаторная будка.
   Издали будка была похожа на избушку на курьих ножках или, лучше сказать, на свайную постройку вроде тех, которые Травка видел когда-то на картинке: на четырех высоких столбах был поставлен не то большой ящик, не то маленький домик с остроконечной крышей. В домик вела узенькая лестница.
   - А почему она на столбах? - спросил Травка у капитана.
   - Ясно почему, - ответил капитан. - Разве ты сам не догадываешься? К трансформатору подходит ток высокого напряжения. И чтобы кто-нибудь не вздумал трогать трансформатор, мы и поставили его повыше.
   - А зачем же тогда лесенка? - удивился Травка. -Лазить-то еще интереснее! Всякий полезет посмотреть, в чем дело!
   - А это уж они сами приставили.
   - Кто "они"?
   - А вот сейчас увидишь.
   Капитан подозвал всех мальчиков, взявших в плен его с Травкой, и сказал:
   - Ну, друзья мои, пропало ваше дело! Сдавайтесь.
   - Почему это? - заносчиво спросил тот самый длинный мальчик в очках.
   - А вот почему, - ответил капитан: - вам дан приказ ни в коем случае не обнаруживать расположение штаба. А ваш штаб -вот он!
   Он указал на трансформаторную будку и стоящий рядом с ней домик. Над домиком торчала железная труба. Из нее шел дым.
   - Там на столбах у вас наблюдательный пункт, и там же стоит пулемет. Пулемет сломанный, не стреляет. Телефона нет. Рядом в сторожке помещается сам штаб, и вы туда бегаете греться. И еще: на двери вывеска "Штаб", а ниже - "Без доклада не входить", "Посторонним вход воспрещается" или еще что-нибудь грозное, но неразумное.
   - Вот угадывает!.. - произнес мальчик в очках, восторженно глядя на капитана.
   - А что, неправда?
   - Правда, - прошептал предводитель. - Только вы, пожалуйста, не говорите, будто мы вам все рассказали... Ведь вы сами все увидели. Или раньше знали... Эх, не догадались мы завязать вам глаза!
   - Да, - сказал капитан. - Завязать глаза было бы предусмотрительнее. Но я маг и волшебник и вижу все насквозь. Я могу наперед сказать, что сейчас произойдет у вас в штабе: сейчас по лесенке спустится наблюдатель и помчится к штабу.
   И действительно, из трансформаторной будки по лесенке скатился, словно обезьянка, какой-то мальчик и побежал к сторожке.
   Все прямо поразились. А длинный мальчик встал капитану поперек дороги и начал просить:
   - Скажите, как вы это узнали? - И он уже не насмешничал, а очень даже жалостно просил.
   Но капитан не обращал внимания на его просьбы и продолжал угадывать:
   - Вот сейчас выбежит из штаба ваш начальник.
   Так оно и вышло: как только капитан это сказал, из домика выбежал пионер в длинном пальто, с сигнальными флажками в руках.
   - Ну, Травка, - сказал капитан, - докладывай ему, как было дело.
   - А ведь я не умею, - прошептал Травка, наклонившись к самому уху капитана. - Я ведь запомнил только "А" - точка и черточка и "М" - две черточки.
   - Я буду тебе подсказывать. Давай вызов: взмахни руками над головой три раза крест-накрест.
   Травка так и сделал. Пионер у штаба тотчас повторил эти движения.
   - "Вызов принят", - догадался Травка.
   - Отлично, - сказал капитан. - А теперь давай текст. "В" - точка два тире...
   Травка просигнализировал.
   - "Е" - одна точка...
   Травка поднял руку один раз.
   - Нет, так будет слишком долго, - сказал капитан. -Слезай-ка лучше. А ребята пусть отгадывают, что я хочу сказать. - Он обратился к насмешнику в очках: - Ну-ка, любитель отгадывать про меховую куртку и очки, что я буду говорить дальше? "Be..."?
   Мальчик замялся. Он не знал, что ответить.
   - Ну-ка, Сережа, ну-ка! - начал подзадоривать его Травка. - Давай, Жирафчик!
   Травка и сам не знал, что будет дальше, и ему очень хотелось узнать.
   - Ведро? - спросил мальчик.
   - Почему же "ведро"? - удивился капитан.
   - Ведьма! - крикнул кто-то.
   - Нет, и не ведьма...
   Тут все наперебой начали угадывать таинственное слово:
   - Весточка!
   - Ветер!
   - Весело сияет месяц над селом!..
   - Вечер был, сверкали звезды!..
   - Весло!
   - Венгерка!
   - Ветчина!
   Кто-то крикнул: "Ватрушка!" Но это было уже совсем не на "Be..."
   Наконец Сережа догадался:
   - Век живи - век учись!
   - Вот это правильно! - сказал капитан. - Но только я передаю не это, а вот что... - Капитан начал подавать сигналы.
   - "В"! - крикнули все мальчики хором, когда капитан просигналил первую букву.
   - "Е"!
   - Это я повторяю, - объяснил капитан. - А вот дальше... - Капитан просигналил букву.
   - "Д"! - крикнули мальчики.
   - "У"!
   - "Веду"! - крикнул насмешник чуть не со слезами в голосе. - И как это я раньше не догадался - "веду"!
   Капитан продолжал: Д, В, Е, Н, А, Д...
   - "Двенадцать"! - крикнули мальчики. А потом они заговорили уже потише: - "Пленных"... "Веду двенадцать пленных"... "Прикажите"... "мне"... "командовать"... "ими"...
   Пионер у штаба начал сигналить: "Командир четвертого взвода!"
   Предводитель рывком двинулся вперед и пошел было к штабу.
   "Стой!" - просигналил пионер.
   Предводитель остановился.
   Пионер снова замахал флажками: "Передать командование четвертым взводом капитану Калашникову".
   - Вот так так! - вскрикнул предводитель, скинул лыжи и круто повернулся.
   Тут все загалдели и окружили капитана:
   - Как вам не стыдно, товарищ капитан! Зачем же вы нас обманывали! Мы бы за это время нашли настоящего Травкиного папу!
   Особенно горячился Сережа:
   - Я сразу догадался, что это сам капитан Калашников и есть! А то почему бы он знал, какое распоряжение капитан Калашников давал, а какое не давал?
   - Уж ты знал, знал! - перебил его предводитель. - Я вот видел, что он все время улыбается, значит шутит.
   - Погодите, друзья, не спорьте! - примирительно сказал капитан. - Я вас не обманывал, вы сами себя обманули. Мы с вами не ссорились, и я вас в обиду не дам. Уж если вы нас с Травкой выследили, то настоящего Травкиного папу вы, наверно, разыскали бы, если б только он был где-нибудь поблизости. Значит, его на Московских горах нет. А теперь командовать буду я. Назначаю своим первым помощником вашего предводителя, а адъютантом - Травку.
   А дальше капитан заговорил уже по-командирски:
   - Четвертый взвод, слушай мою команду! Первый помощник, вперед! Все за ним по одной лыжне - марш!
   Взвод лыжников вытянулся в длинную цепочку. Сзади всех шел новый командир четвертого взвода с новым адъютантом на плечах.
   Когда подошли к штабу, капитан приказал перестроиться всем в ряд. Пионеры перестроились.
   - А ну-ка, Травка, посмотри, - сказал капитан: - успели мы в срок? И он показал Травке часы на руке.
   Маленькая стрелка стояла на цифре "3", большая указывала на цифру "12".
   - Успели! - радостно сказал Травка.
   - Точно, - подтвердил капитан. - Пятнадцать ноль-ноль. А лейтенанта с Солнечкой нет!
   Тот пионер, который разговаривал флажками, появился перед взводом. Оказывается, он был не простой пионер, а вожатый. Галстук у него был завязан поверх пальто, а на груди рядом с пионерским значком - костериком - виднелся еще и комсомольский значок - маленькое знамя с буквами "ВЛКСМ".
   Травка вышел вперед, поднял руку в пионерском салюте и приготовился сказать так, как его выучил капитан: "Прибыл четвертый взвод. Приказ выполнен. Пленные взяты. Потерь нет".
   Но только Травка начал, вожатый перебил его:
   - Отставить! Руку опустить! Разве ты пионер?
   - Нет, - сказал Травка. - Я не пионер. Я адъютант.
   - А адъютант тем более должен знать, - строго сказал вожатый, - что если человек еще не принят в пионеры, то он не имеет права салютовать по-пионерски.
   Тут Травке сделалось до того обидно, что у него даже, кажется, помокрели глаза. И это перед всем взводом!
   Он обернулся к капитану, но тот уже шел заступаться за него.
   Капитан сказал серьезно, военным голосом:
   - Адъютант в точности исполняет мой приказ, и в этом случае он совершенно не виноват.
   - Хорошо, рапортуй, коли такое дело, - сказал Травке вожатый уже не так строго, как раньше.
   Травка без запинки проговорил весь рапорт, закончил словами: "Рапорт сдан" - и отдал пионерский салют.
   Он с гордостью оглянулся на пионеров, стоявших сзади. А вожатый сам подошел к капитану с рапортом. Капитан принял рапорт, отсалютовал и пожал вожатому руку.
   И вдруг вожатый подошел к Травке и пожал ему руку тоже!
   Тут уж Травка засиял.
   ИЗМАЙЛОВЫ ВЫСЛЕЖЕНЫ! ИЗМАЙЛОВЫ ПОЙМАНЫ!
   В это время подошли еще два пионера на лыжах. Они еще не успели перевести дух, как один начал:
   - Рапортует разведка второго взвода! Старший разведчик -Андрюша, то есть я. Измайловы найдены! Он в красной лыжной фуфайке и синих штанах, на груди номер шестнадцать. Она тоже в красной фуфайке, на голове шапка белая с красным, номер двести двадцать четыре. Рапорт сдан!
   - Так я же его видел в бинокль! - вскричал Травка. - Ну конечно, это и был дядя Лева Измайлов! Он опытный лыжник. Это он ел шоколад! И как это я его сразу не узнал! Вижу, кто-то знакомый, а кто - не догадался. Только теперь догадался.
   Капитан Калашников спросил у Андрюши:
   - А вы им передали, что их ждут здесь, у трансформаторной будки?
   - Нет, мы не передавали, что их ждут, - ответил Андрюша. - Этого нам никто не велел. Мы им сказали, чтобы они шли скорее сюда, к будке, а они не пошли. Говорят, им некогда.
   - А вы сказали, что это распоряжение капитана Калашникова? нетерпеливо сказал вожатый.
   - Все говорили. И про то, что у нас военная игра, и все.
   - Ну, а они?
   - Они сказали, что сегодня им некогда участвовать в военной игре, а в следующий раз они обязательно. И чтобы мы предупредили.
   - А потом?
   - А потом они сдали лыжи, надели пальто и уехали в Москву. Мы, уже когда подходила электричка, просили их вернуться. А они - ни за что.
   Вдруг с поля донеслись неистовые крики:
   - Выследили! Отыскали! Поймали! Захватили! Ведем!
   Это кричали два лыжника. Они бежали по полю наперегонки, изо всех сил помогая себе палками.
   - Кого поймали? - прокричал им вожатый.
   - Измайловых! - послышалось в ответ.
   Андрюша удивился:
   - Что же, они с поезда их стащили, что ли?
   Лыжники подбежали к вожатому оба сразу, и сразу оба начали рапортовать:
   - Рапортует разведка третьего взвода!
   - Измайловы пойманы!
   - Живьем!
   - Взяты в плен!
   - Доставляются в штаб!
   Вожатый их остановил:
   - Да говорите вы кто-нибудь один!
   - Тогда ты говори, - сказал один из лыжников другому. -Ты первый их увидел, ты и говори.
   - Да какие они хоть с виду-то? - спросил Андрюша, который еще раньше выследил Измайловых.
   - С виду такие: мужчина лет тридцати, с ним девочка лет семи, не больше.
   Все так и грохнули хохотом.
   Разведчик настаивал на своем:
   - Ну что вы хохочете?! Нам ведь не сказали, чтобы мы непременно притащили старуху или хотя бы средних лет! А у этих мы спрашиваем: "Вы Измайловы?" Они говорят: "Нет". А сами заинтересовались: "Зачем они вам?" Мы говорим, что Измайловым нужно идти к старой трансформаторной будке. А девочка как закричит, как захлопает в ладоши: "Мы Измайловы! Папочка, не скрывай! Мы Измайловы!" Тогда и он тоже признался, что они Измайловы. Но она первая не выдержала.
   Вожатый возмутился:
   - Да ведь вам было ясно сказано, что они фамилии своей не скрывают!
   - Они и не скрывали. То есть скрывали, но недолго, -сказал разведчик, но почему-то уже не так радостно, как раньше.
   - А потом что?
   - А потом мы им завязали глаза, чтобы они не видели штаба. Он начал было сопротивляться, а тогда девочка как закричит: "Пусть завязывают, это даже интереснее!" Да вон их ведут!
   Все обернулись.
   Из-за штабного домика показалось шествие. Впереди шагал пионер и тащил за веревку пару лыж с укрепленным поперек них поленом. Получилось вроде санок. На этих санках сидела Солнечка с завязанными глазами. Она закидывала голову назад и старательно морщила нос. Было ясно, что она подглядывает. Сзади нее шел Солнечкин папа, тоже с завязанными глазами. По бокам его шли двое лыжников.
   Капитан Калашников взглянул на часы и крикнул:
   - Опаздываете, лейтенант! На моих сейчас пятнадцать двадцать четыре!
   ПАПА И МАМА
   Папа и мама Травки не знали, что он жив, здоров и даже весел. Мама сидела бледная и с заплаканными глазами. Она ничего не говорила.
   Вот уже столько лет подряд она видела своего мальчика каждый день, а думала о нем каждую минуту. Даже когда она была не дома, а на работе, училась или ехала куда-нибудь по делу, она все равно хоть немножечко, да думала о нем.
   Вдруг совсем неожиданно возьмет и улыбнется. Все спрашивают: почему? Она сначала и сама не знает. А потом вспомнит: это ей представилось, как она купала Травку, а он в это время сказал что-то смешное.
   И она всегда знала, где Травка, чем занимается, покушал ли вовремя, умылся ли когда следует, не разбросал ли как попало свои игрушки, книги и рабочие инструменты.
   А сегодня его целый день не было дома, и она ничего не знала о нем. Ах, если бы он просто был в детском саду! Как бы она была спокойна!
   Папа звонил по телефону в милицию. В милиции ответили, что нужно было заявить о пропаже мальчика еще на вокзале, но они поищут.
   Потом папа звонил по телефону ко всем знакомым. Знакомые узнавали, что Травка пропал, и начинали беспокоиться вместе с папой и мамой...
   В детском саду в этот день не было занятий. Но Вовка-морячок и Ваня уже давно сговорились с Травкой выйти вечерком на двор и посмотреть, как известный гонщик Володя выведет свой знаменитый мотоцикл на вечернюю прокатку. Они-то уж знали, что в воскресенье Да в хорошую погоду прокатка обязательно состоится. И Володя обязательно позволит им постоять рядом и осмотреть машину до самого последнего винтика. Он все объяснит, а может быть, даже и покатает.
   Они видели Травкиного папу, когда он проходил по двору, и думали, что Травка тоже уже вернулся с прогулки. Но его на дворе все не было.
   Тогда они решили сходить за ним сами.
   Они пошли в корпус "Б", поднялись пешочком на шестой этаж, потому что на лифте никто не ехал и некого было попросить, чтобы их взяли с собой. Но перед дверью квартиры № 68 они остановились в нерешительности: все-таки их никто не звал.
   - Звони! - сказал Вовка.
   - Нет, ты звони, - сказал Ваня.
   - Почему я?
   - А ты повыше!
   - Это не считается, - сказал Вовка. - Ты можешь стать на цыпочки.
   Но Ваня так и не решился позвонить.
   - Знаешь что, Вовка, - сказал он: - Травка, наверно, смотрел, как устроен звонок, и теперь звонок все равно не работает. Давай лучше постучим.
   Они постучали разом. Каждый из них старался стучать как можно тише. Но дверь открылась сейчас же. Словно кто-то ждал их с нетерпением.
   Вышел Травкин папа. Он сначала постоял немного и посмотрел на них как-то странно, будто даже испуганно.
   Потом он наклонился к ним, обнял их обоих за плечи и повел с собой, еще на ходу говоря:
   - Ну, рассказывайте, детки, скорей рассказывайте! Вы видели Травку?
   - Видели, - солидно сказал Вова. - Мы каждый день его видим.
   - А сегодня... сегодня видели?
   - И сегодня видели, - сказал Ваня.
   Папа затормошил их:
   - Где? Когда?
   - Я сегодня не видел, - сказал Вова.
   А Ваня сказал:
   - Я сегодня видел, как вы с Травкой и с Травкиной мамой шли к троллейбусу. Вы еще Травкины лыжи несли.
   - А потом? Потом?
   - А потом - мы сейчас пришли за ним.
   Мама не выдержала и вышла в переднюю. Ей очень хотелось узнать, кто там разговаривает.
   - Мы за Травкой, - сказали оба мальчика.
   - Травки нет дома, - ласково сказала мама, - но он должен скоро прийти. А вы заходите, мальчики, заходите. Раздевайтесь, поиграйте, попьем чайку. Какое у меня варенье есть! Травкино любимое... Раздевайтесь, раздевайтесь, он сейчас...
   Вдруг раздался резкий телефонный звонок. Папа и мама подбежали к телефону и оба разом схватили трубку. Но папа ласково высвободил ее из маминых рук, послушал немного, а потом сказал маме:
   - Это говорят из милиции. Они говорят, что звонили во все свои детские комнаты, куда приводят заблудившихся детей.
   - Ну, и что?.. Что им ответили?
   - Его нигде нет.
   - А вы знаете, мальчики... - сказала мама Вове и Ване, -а ведь Травка у нас... пропал...
   Она как-то сразу села на стул и вдруг заплакала так громко и так жалостно, что у толстоватого Вовы и у беленького голубоглазого Ванечки стало горько в носу и глаза стали наполняться слезами.
   Они оба разом повернулись и бросились бежать. Папа выбежал вслед за ними на лестницу и стал звать их обратно: