Руда Александра. Грани

   Иногда я просыпалась ночью от тихих ругательств, доносящихся из гостиной. Там, при свете огонька, полугном просматривал каталоги артефактов, пытаясь найти то, чем мы можем гарантированно завоевать рынок. Так как магом Отто был слабым, то и огонек у него постоянно гас, заставляя лучшего друга тихо ругаться. Кажется, я начала понимать, почему подавляющее большинство гномов достаточно поздно женятся и, как правило, на тех, кого им предлагают родители. Беднягам просто некогда заниматься личной жизнью!
   Этой ночью Отто тоже не спал, потому что мы обещали закончить заказ к сегодняшнему вечеру, и всю ночь в мастерской стучал молоток.
   – Наше преимущество перед конкурентами,– назидательно говорил полугном, пока я утром возилась со своими инструментами,– это скорость выполнения заказа. Остальные мастера чаще всего работают в одиночку, а мы – слаженная пара!
   – Да уж, скорость,– пробурчала я.– Мы когда в последний раз нормально спали? Неделю назад, да. Только приляжешь – вставай, вставай, работать, работать! Мы с таким темпом потом все заработанные деньги целителям будем относить.
   – Нам нужно выйти на рынок и на нем закрепиться, создать себе репутацию, и только потом мы можем расслабиться и почивать на лаврах.
   – Это ты мне говорил уже сто тысяч раз. Но, зная тебя, дорогой друг, могу предположить, что отдыхать мы не будем никогда,– вздохнула я.– Будут иные проекты, иные заказчики, один другого лучше...
   – А что ж, мы зря получали международный сертификат? Нам бы еще наш товар за границу поставлять,– мечтал Отто.
   Я закончила с последним артефактом и потянулась, разминая затекшие мышцы. Теперь предстояло самое приятное – разбудить полугнома. Если бы я после работы не была так истощена энергетически, то вызвала бы на мирно спящего друга поток воды, но сейчас мне легче было притащить сюда полное ведро из дома. Я еще раз с наслаждением потянулась, громко зевнув. Пока у нас не было других заказов, а это значит, что завтра можно было спать вдоволь. Это, конечно, если Отто, относя готовую работу заказчику, никого не встретит на улице и не заинтересует этого встречного возможностью заказать себе нужный артефакт по сходной цене. Нет, не буду думать о плохом!
   – Ола,– тихо окликнули меня от двери.
   Я обернулась, против воли расплываясь в радостной улыбке. Ирга! Сам пришел! Какое счастье! Ну почему, почему каждый раз при виде его у меня внутри все замирает?
   – Ирга,– выдохнула я, постаравшись вложить в это слово все обуревавшие меня чувства, и лишь потом заметила, насколько он встревожен.– Ирга? Что случилось?
   – Лучше всего будет, если ты это услышишь от меня,– сказал он.
   О нет! Он решил жениться! Назло мне нашел какую-то девушку и женится! Да что ему искать, если они сами штабелями под ноги ему падают?! Я замерла, чувствуя, как в животе кишки превращаются в глыбы льда. Ладони мгновенно противно вспотели, в горле пересохло.
   – Ола, на Софипиль напал большой отряд лунной нежити.– Голос Ирги был полон сочувствия.– Только что мы получили экстренное сообщение из их Магического управления. Они не справляются. Нежить уже в городе.
   Он не женится? Ура!.. Что он сказал? Нежить в моем родном городе?
   Ирга поймал меня у двери и тесно прижал к себе.
   – Пусти меня! – кричала я, отбиваясь.– Пусти! Я должна ехать туда! Пусти же меня!
   – Стой, пожалуйста, Ола, послушай меня,– уговаривал Ирга, держа меня нежно, но крепко.
   – Отпусти, разве ты не понимаешь? Там моя мама! Моя мама!
   – Тихо, тихо, милая,– увещевал Ирга.
   – Что случилось? – сонно спросил Отто.
   – Отпусти-и-и! – уже не кричала, а выла я.
   Все мои обиды на маму и сестер казались сейчас мелкими и недостойными внимания. Я знала одно: самые родные и близкие мне люди сейчас в смертельной опасности. И я должна их защитить, ведь никто из них не владеет магией. Да даже если бы и владели! Как можно жить дальше, зная, что я ничего не сделала для их спасения?
   – Ола, милая, послушай меня,– успокаивающий голос Ирги наконец-то пробился в мое сознание. Я посмотрела на него, моргая, чтобы хоть что-нибудь видеть из-за застилающих глаза слез.– Я сейчас еду в Софипиль с группой магов. Хотя коллеги, наверное, уже уехали, я задержался ради тебя. Обещаю лично проследить, чтобы с твоими родными ничего не случилось, а ты обещай, что не будешь делать глупостей, хорошо?
   Я хмуро смотрела в участливые голубые глаза, ничего не желая обещать. Неужели Ирга не понимает, что я не могу иначе? Конечно, он меня понимает, как никто другой. Ведь его мать пожертвовала собой, чтобы спасти мирное селение от нежити! Тогда почему он настаивает на том, чтобы я спокойно сидела дома, зная, что мои родные сейчас, возможно... Нет, я не буду об этом думать!
   – Ола… – Некромант отпустил меня и обхватил ладонями мое лицо.– Милая, пожалуйста, послушайся меня, чтобы я хотя бы о тебе не беспокоился.
   – Тебе ведь все равно,– буркнул живущий во мне демон противоречия.– Я ведь уже давно не твоя, какое тебе дело?
   – Давай хоть сейчас не будем обманывать друг друга,– тихо сказал Ирга и поцеловал меня.
   Я замерла, потрясенная нежностью этого поцелуя. Как будто и не было двух месяцев расставания и жестоких слов, сказанных друг другу. Как будто и не было бесконечных одиноких ночей, наполненных слезами. Когда его губы прикоснулись к моим, где-то в районе солнечного сплетения как будто лопнула невидимая тугая сжатая пружина. Стало легко и спокойно.
   И тут же в моей памяти невольно всплыл другой поцелуй, наполненный горячей страстью, от которой подгибались ноги – мой грешный поцелуй с орком. И то, что за этим последовало. Отстранившись, я сердито взглянула на некроманта. Он что, думает, что я из-за одного поцелуя ему тут растаявшей лужицей растекусь? Нет уж, его недоверие научило меня не поддаваться прелести любых ласк, и его в том числе. Ирга вздохнул и сказал:
   – Ладно, не хочешь по-хорошему... Отто, держи ее и проследи, чтоб она никуда не сбежала. Я на тебя надеюсь.
   – Это и в моих интересах тоже,– проворчал полугном, забирая меня в свои медвежьи объятия.
   – Когда я вернусь, мы поговорим,– пообещал мне Ирга.
   Я ответила ему взглядом, полным ненависти. В том, что лучший друг ответственно отнесется к поручению, я могла не сомневаться.
   – Если тебя нежить не прикончит,– сказала я некроманту,– то я сама тебя убью.
   – Можешь начинать точить коготки,– усмехнулся Ирга,– меня нежить не прикончит.
   Я бессильно зарычала, барахтаясь в объятиях Отто. Друг подождал, пока по улице не раздастся дробный перестук копыт коня некроманта, вздохнул, закинул меня, как куль с мукой, на плечи и потащил в дом.
   – Не злись на нас, золотце,– добродушно говорил полугном, прикручивая меня к кровати веревками.– Мы хотим как лучше. Мы же за тебя беспокоимся, не просто так самовольничаем. Ты вот хочешь сбежать к родным, тебя тянет на какие-то сомнительные подвиги. Ну встретишь ты нежить на подступах к городу, ну сожрет она тебя за милую душу, и кому от этого станет легче?
   Я гордо хранила молчание, потому что все слова, что рвались наружу, были запрещены мне еще в детстве мамой.
   – И если ты помнишь, мы обеспечили твою семью всеми возможными защитными артефактами.
   – А вдруг они их не носят? А вдруг...– не выдержала я.
   – Если думать о всех существующих «а вдруг», то нервы расшатаются, а все болезни от нервов. Будешь часто болеть – жизнь будет мерзкой и противной.
   – Можно подумать, мне сейчас больно весело,– простонала я, выразительно скосив глаза на опутывающие меня веревки.
   – Так надо,– поджал губы полугном.– Я, честно говоря, надеялся, что после поцелуя Ирги ты смиришься и пообещаешь не творить глупостей.
   – У меня с некоторых пор на поцелуи аллергия,– желчно ответила я.
   – Да, не повезло Ирге,– посочувствовал Отто.– Но сам кашу заварил, пусть сам и расхлебывает.
   – Отто,– сказала я умоляюще, чувствуя, как по щекам потекли слезы,– пожалуйста, отпусти меня.
   – Веришь, золотце, ты разрываешь мне сердце. Но я не могу иначе. Ты ведь даже не боевой маг. Куда тебя отпускать?
   – Конечно,– горько сказала я,– как глухую деревню от нежити оборонять, так тут я боевой маг, а как родную маму спасти, так меня нельзя отпускать!
   Полугном вздохнул. Конечно, он мог бы напомнить, чем закончилась наша славная борьба с нежитью в Гнедино и как долго мне пришлось после этого лечиться. Но верный друг только погладил меня по руке и сказал:
   – Я сейчас ухожу, отнесу артефакты заказчику. Когда вернусь, куплю для тебя любовный роман и буду читать вслух.
   Погладив меня еще раз по связанной руке, полугном ушел, заперев за собой дверь. А я стала напряженно думать. В то, что Ирга позаботится о моей семье, я не верила. Конечно, он будет стараться. Но в горячке боя он может попасть на другой конец города, его, как опытного некроманта, могут поставить руководить магами. В общем при всем желании, ему будет не до моих родных. А меня неизвестность сводила с ума. Против воли в голове начинали тесниться образы один другого страшнее, уж чего-чего, а на жертв нежити этой зимой я насмотрелась. Так сильно, как сейчас, я не боялась никогда в жизни. Странно, но до этого момента я и не подозревала, что самый сильный страх – это страх за близких и страх неизвестности.
   Я выгнулась на кровати, проверяя веревки на прочность. Отто привязал меня крепко, как выбраться, я не представляла.
   Думай же, Ола, думай! Ты же дипломированный маг, в конце концов. Собиралась идти против нежити, а не можешь выбраться даже из веревок! Я пошевелила пальцами, постаравшись вызвать огонек. Не получилось. Нужна была большая свобода движений.
   И тут я вспомнила, как спаслась от насильника героиня одного из любовных романов, которые я почитывала на досуге. Сконцентрировавшись, я медленно и осторожно стала высвобождать правую руку, ерзая ею туда-сюда. У меня есть шанс выбраться, я верила в это. В конце концов, Отто связывал не бандита, а свою лучшую подругу, которая при этом бешено сопротивлялась. Есть! Веревка кое-где ослабла, вспотевшая кисть почти без усилий стряхнула с себя витки веревки. Я собралась с внутренними силами и создала огонек. Попискивая от жара, я методично пережигала веревки до тех пор, пока не смогла выбраться. Ну вот, а Отто всегда насмехался над любовными романами!
   Время поджимало. Я быстро сменила одежду, приказав себе терпеть боль от ожогов, выгребла из-под кровати все валявшиеся там образцы артефактов, затолкала их в сумку. Жаль, что денег так мало.
   Задернув штору и схватив стул, я размахнулась и попробовала его ножками разбить окно. Никогда не думала, что это так тяжело, ведь стекло с виду такое хрупкое! На третьем ударе стекло поддалось и с тихим звоном осыпалось мелкими осколками. Когда вернусь, будет мне уйма работы это все убирать! Я потрясла штору, чтобы очистить ее от стекла и выглянула во двор. Так, надо вылезать осторожно, чтобы не пораниться.
   Уже возле калитки я задумалась над тем, стоит ли оставлять Отто записку, но потом решила, что он и сам догадается, где я. Окольными улочками я бросилась к станции. Быть может, мне повезет и меня подкинут к Софипилю?
   Однако на станции меня ждало жестокое разочарование. Несмотря на то что станционная площадь была переполнена наемными каретами, ни один возница не брался за эту работу. Даже предлагаемые мной огромные деньги (которых у меня с собой не было, но ведь они-то об этом не знали!) не могли заставить кучеров открыть передо мной дверцы карет.
   – Что вы, панна,– говорили они,– ведь известно, что там нежить лютует. И близко к городу подъезжать нельзя!
   В полном отчаянии я бросилась к единственному человеку, который мог мне помочь. Запыхавшись, я вбежала на территорию Университета. Где искать Бефа? В кабинете или какой-то аудитории? А может, он дома? Или на срочном заседании в Магическом управлении? Я завертелась на месте, раздираемая противоречивыми мыслями, и решила все-таки начать с кабинета наставника.
   Я столкнулась с Бефом в дверях корпуса, налетев на его твердое, жилистое тело так, что даже лязгнули зубы.
   – Ага,– сказал он, придержав меня, чтобы я не упала.– Сейчас готовится к отправке в Софипиль группа целителей. Ты можешь к ним присоединиться. Ты ведь за этим сюда пришла?
   Я молча кивнула, пытаясь отдышаться и перетерпеть боль в прикушенном языке. Мой драгоценный, любимый наставник, который всегда видит меня насквозь!
   – Тогда беги к Дому Исцеления,– сказал Беф.– Координатору скажешь, что это я направил.
   – Спасибо,– выдохнула я.
   – Только без глупостей! – крикнул мне вслед наставник.
   Они что, сговорились все, что ли? Какие могут быть глупости, когда моя семья в опасности!
   Возле Дома Исцеления толпились маги и воины. Они стояли толпой вокруг толстенького мага в аккуратной мантии и чего-то требовали. Прислушавшись, я поняла, что это желающие уехать в Софипиль, чтобы поучаствовать в боях с нежитью.
   – Паны и панны! – кричал координатор.– Мне не нужны смерти на моей совести! Я не могу вас взять! Все опытные маги уже отправлены на место боевых действий, а неопытные, но желающие прославиться, могут сесть в карету на Рорритор и оттуда отправляться к Сумеречным горам. И там погибайте в свое удовольствие!
   Поняв, что от координатора я ничего не добьюсь, я запрыгнула в ближайшую карету и попыталась найти местечко, чтобы сесть.
   – Это что еще за безбилетный пассажир? – возмутилась молодая целительница, прижимающая к себе объемистую сумку, от которой пахло лекарствами.
   – Я не безбилетница,– сказала я, постаравшись выглядеть невозмутимо.– Меня Беф направил.
   – Ах, ну если Беф...– Магичка подвинулась, и я постаралась втиснуться рядом с ней.
   Почти в тот же момент карета отправилась. Ее везли сильные, быстрые кони, к тому же координатор позаботился об облегчающих артефактах. Все это давало мне надежду, что я скоро окажусь возле родного города.
   – Я так горда, что попала в последнюю карету, отходящую в Софипиль! – щебетала рядом со мной целительница Марфа.– Это такая честь! Ведь это же так интересно – испытать свои силы на поле боя!
   – Интересно? – поразилась я.
   – Ну да. Конечно, я буду не в самой гуще сражений, ведь я не боевой маг, я буду в полевом Доме Исцеления, такой палатке, которую мы везем с собой. Нам будут приносить раненых, а мы будем тут же оказывать им первую помощь. Это такое напряжение сил, эмоций, что потом валишься без чувств. Зато какая практика! Какой опыт! А ты, наверное, боевой маг, раз тебя Беф послал?
   – Нет,– честно сказала я.– Просто у меня там родители.
   – И ты пойдешь в город? – вытаращила глаза Марфа. Остальные целители заинтересованно прислушивались к нашему разговору.
   – Конечно. Ведь там моя мама!
   – Понятно, что ты волнуешься за маму, но ведь тебя могут убить!
   – У меня есть опыт столкновения с нежитью, поэтому я прорвусь,– сказала я с уверенностью, которой на самом деле не испытывала.
   – Это же какой надо быть смелой! – восхитилась одна из целительниц.– Я бы никогда на такое не решилась!
   Похвала была мне приятна.
   – Так, значит, ты не остаешься с нами? – спросила Марфа.– Ты сразу идешь в город? Ведь уже темнеет!
   – Да,– сказала я, чувствуя себя очень смелой.– Чего мне бояться в родном городе? Зомби? Ха-ха! Перевидала я этих зомби, ничего страшного в них нет...
   – …И чего мне бояться в родном городе? – говорила я вслух, цепляясь за боевой артефакт, как утопающий за спасательный круг.
   Покинуть лагерь целителей, как оказалось, было не самой моей умной идеей. И хотя по дороге в город мне никто не встретился, было все равно страшно. Я же настроилась на встречи с зомби или скелетами, а тишина пугала. Окраинные улочки были пустынными. Ни трупов, ни мертвецов, никого. Даже собак не было! То ли их всех съели, то ли они убежали. Я шла осторожно, поминутно оглядываясь. Где же все? Что за сонное царство! И Ирга еще боялся, что я сюда попаду? Да тут безопасно, как в моей комнате!
   Словно в ответ на мои мысли, кусты затрещали, и на дорожку передо мной вывалился тип с огромным мешком за плечами. От неожиданности я взвизгнула и огненный шар из активированного артефакта улетел куда-то в небо новогодним фейерверком. Тип коротко матерно выругался и упал в кусты. Я же каким-то таинственным образом оказалась лежащей в канаве у обочины. Судя по ощущениям, в канаве буйно росла крапива. Ну ничего, говорят, это даже полезно, кожу омолаживает.
   – Эй, ты, психованная! – раздался из кустов хриплый голос.
   – Я не психованная,– обиделась я, не стремясь вылезать из канавы, несмотря на то, что лежать было совершенно неудобно.– Я маг.
   – Психованная, психованная… Если нет, то почему в людей огненными шарами бросаешься?
   – Я думала, что ты – нежить,– призналась я.
   – Я не нежить! – оскорбились в кустах.– Я мародер!
   – А-а-а, понятно, ну извини.
   – Что значит «ну извини»! Ты же меня чуть не пришибла! И собираешься просто так отделаться одним извинением?
   – Нет.– Я уже ощущала себя отважным борцом за закон и справедливость.– Не собираюсь. Ты знаешь, что положено за мародерство в военное время?
   Из кустов донеслось мрачное сопение. Видимо, эта информация типу с мешком была известна.
   – И что ты сделаешь? – спросил он наконец.– Я, между прочим, тебя сейчас на прицеле арбалета держу.
   – Ха-ха! – сказала я как можно презрительнее, потому что ничего умнее не придумала. Выдержит ли мой Щит прямое попадание арбалетной стрелы, я не знала. Вот энергетический заряд он не пропускает, а насчет материальных предметов я в свое время не поинтересовалась. Проверять это сейчас как-то не хотелось.
   – Давай я с тобой добычей поделюсь,– предложили из кустов.
   – Нужна мне твоя добыча! – фыркнула я, но не удержалась и спросила: – А что в мешке?
   – Окорок свиной, колбаса домашняя, вино виноградное… – бульк! – полусладкое. Рыба копченая... Короче, еда всякая, я по погребу лазил.
   Я почувствовала, как засосало под ложечкой. За целый день я толком не ела.
   «Ола, ты же дипломированный маг! Ты не можешь порочить светлый образ мага, поддаваясь на провокации мародера-неудачника, который даже ценностей не утащил, только о желудке и думает».
   – Немедленно все положи на место! – строгим голосом директора школы приказала я.
   – А если нет?
   – Тогда я изжарю тебя, как поросенка на вертеле! – Что это я о еде? Угроза должна звучать внушительно! – От тебя даже пепла не останется!
   – Могла бы – давно изжарила! – насмешливо сказал мародер.
   Ах так! Я сконцентрировалась, и верхушка куста запылала.
   – Осторожней! – заорал тип, выкатываясь на дорогу.– Ладно-ладно! Несу уже обратно!
   Он ушел, бормоча проклятия, а я с облегчением вздохнула, гордая собой. Может, пойти работать в городскую стражу? Вон как здорово у меня получается бандитов перевоспитывать!
   Дальше я шла спокойно. Если в этом районе орудуют мародеры, значит, нежити здесь нет. Насколько я разбиралась в психологии всяких криминальных личностей, эти типы рисковать своей шкурой не любят. Надеясь, что в районе, где живут мои родители, нежити тоже нет, я ускорила шаги.
   Я шла по знакомым улочкам, поражаясь тому, что видела. Там сломан забор, там посреди двора валяется что-то очень неприглядное, по всей улице темень, хотя раньше каждая семья обязательно вывешивала фонарь у калитки. А самое главное, в воздухе витал стойкий дух разложения, всегда сопровождающий оживших мертвецов. Где все? Люди, понятно, заперлись по домам, а вот где же маги? Где патрули на улицах? Даже мне, человеку далекому от практической магии, понятно, что где-то в окрестностях бродят зомби. Или это особый вид лунной нежити, который нападает стройными рядами в заранее обозначенном месте?
   – Помогите! – раздался приглушенный крик справа.
   Я побежала в ту сторону. При свете луны я увидела, как зомби сосредоточенно ломает двери в чей-то дом. Им двигало одно – желание разорвать живую и горячую плоть, которая была за дверью, поэтому он не обращал внимания на все остальное.
   Подавив в себе желание быть благородным рыцарем на белом коне – тем более что ездить верхом я так и не научилась,– я огляделась по сторонам. С одним мертвецом я уж как-нибудь справлюсь, с двумя – возможно, тоже, но вот с большим количеством... Становиться героиней посмертно в мои планы отнюдь не входило, тем более что умирать – это я знала по собственному печальному опыту – это очень больно. К тому же вряд ли на этот раз Ирга придет мне на помощь. Я даже была уверена, что он с радостью поможет мне не только отойти в мир иной, но и сам к тому же закопает, чтоб уж наверняка я больше никогда не тревожила его покой.
   Однако после небольшой разведки выяснилось, что зомби был один. Наверное, прятался где-то, когда этот район зачищали. Хотя сомнительно, у лунной нежити нет инстинкта самосохранения, да и что сохранять? Может быть, это мертвец с ближайшего кладбища, который поднялся остаточной магической энергией? А вот это плохо, потому что как раз недалеко находится городское кладбище. Папа всегда гордился его близостью, говорил, хорошо, район такой тихий! До поступления в магический Лицей я тоже была довольна наличию рядом кладбища, в его старой части, заросшей кустарником, было так весело играть. Потом в Лицее мне открыли глаза на то, сколько неприятностей могут принести ожившие мертвецы. А уже в Университете я имела возможность лично в этом убедиться. Но не уговаривать же родителей переезжать из родного дома только поэтому? И вообще, мир полон опасностей, не отгораживаться же от него крепостной стеной!
   Я активировала нужный артефакт, и зомби разлетелся на мелкие кусочки. Высунувшись из-за забора, за которым предусмотрительно спряталась, я убедилась, что зловонные останки мне уже не угрожают, подошла к двери и деликатно в нее постучалась.
   – Эй, живые, отзовитесь!
   – Слава Небесам! – В проеме, выломанном мертвецом, показалось знакомое лицо.
   – Доброй ночи, Тяка! – усмехнувшись, сказала я. Вот уж не думала, что мне выпадет такая честь – спасти жизнь девушке, которую я ненавидела и боялась все лицейские годы. Приехав на практику в Университет, Тяка с лучшей подружкой Урьей подставили меня так, что, если бы не вмешательство Бефа, меня бы исключили без права восстановления.
   – Ольгерда,– ошеломленно произнесла Тяка,– что ты здесь делаешь?
   – Жизнь тебе спасаю,– сказала я и, не удержавшись, добавила: – Поверь, это не доставило мне никакого удовольствия.
   – Ты убила его? – тихо спросила бывшая мучительница.
   – Да,– небрежно бросила я, пытаясь вести себя как спасители прекрасных дам в романах: независимо, гордо, так, будто бы спасение чужой жизни было таким же обыденным делом, как завтрак.
   – А я подумала, что тут никого нет, и, вот, решила выйти...
   – Не знала, что ты тут живешь.
   А если бы даже знала, неужели что-то бы изменилось? Смогла бы я пройти мимо криков о помощи, зная, что тут живет человек, которому лет десять назад я ежедневно мысленно придумывала всевозможные кары? Сомневаюсь. Никому, даже злейшему врагу, не пожелаю смерти в зубах ожившего мертвеца.
   – Я тут не живу, в гости пришла. А потом объявили, чтобы все спрятались по подвалам и не высовывались.
   – И чего ты высунулась? – спросила я раздраженно. До родного дома мне оставалось пройти всего две улицы.
   – Здесь целый день было тихо,– всхлипнув, сказала Тяка.– А мне хочется домой. Я ведь не знаю, как они там!
   Против воли я посочувствовала девушке. Я и сама была в такой же ситуации.
   – Я не могу тебя здесь задерживать, но должна предупредить, что по округе все еще бродят мертвецы, которые с удовольствием тебя порвут на части.– Повинуясь внезапному порыву, я протянула бывшей мучительнице парочку артефактов.– Вот этот – замораживает зомби, его должно хватить на трех, от силы на четырех, а вот этим я только что разорвала на куски того, который тебя домогался. Еще на одного артефакта хватит. А я побежала, мне нужно к моим родным.
   Я уже сбежала с крыльца, когда услышала:
   – Ольгерда… – Я обернулась. Тяка стояла на пороге, сжимая в руках артефакты. В широко распахнутых глазах отражалась полная луна.– Почему ты это делаешь для меня? Несмотря на то, что я... была часто к тебе несправедлива.
   Ах, если бы я и сама могла ответить на этот вопрос! Каждый артефакт, особенно с учетом того, что, возможно, сейчас поднимается все кладбище, был для меня на вес золота.
   – Умирать неприятно,– наконец сказала я, так и не сформулировав обрывки мыслей, которые вертелись в голове.
   Сначала я решила навестить Дарию, которая с Лешеком жили через несколько домов от моих родителей. Сестра должна была вот-вот родить, и я волновалась, как нашествие нежити сказалось на ее состоянии.
   Уже подбегая к ее двору, я услышала стоны. Осторожно выглянув из-за калитки, я увидела Трохима, лежащего посреди двора с мученическим выражением лица. В доме раздавались рыдания.
   К ногам моментально как будто привязали неподъемные гири. Сердце ухнуло куда-то вниз, а в кишках образовалась пустота. Я схватилась за калитку, пытаясь вдохнуть. Все хорошо, все хорошо, я уверена, ничего страшного не случилось. Быстро, Ола, соберись, возможно, понадобится твоя помощь. А ты тут нюни распускаешь! Я укусила себя за ладонь – проверенный способ и сейчас подействовал. Мысли перестали разбегаться в голове, как испуганные тараканы на кухне при включении света. Сердце вернулось на положенное место и стало биться почти ровно. Ноги сделали первый, самый трудный шаг.
   – Трохим! – позвала я, осторожно касаясь руки бывшего одногруппника.
   – Я умираю, Ола,– прохрипел он.
   – Врешь, не умрешь,– возразила я.– Тоже мне, страдалец.
   Активировав артефакт жизненной энергии, я положила его Трохиму на грудь, послала вестник в направлении городского Дома Исцеления. У меня в сумке были еще целительские артефакты, которые Отто купил за большие деньги и огромную взятку у начальника городской стражи. Полугном выдал мне их со строгим наказом разобраться, как они работают, потому что секрет их производства строго охранялся. Прости, Отто, но жизнь друга важнее. Я положила драгоценные артефакты на Трохима и, ничуть не сомневаясь в принятом решении, активировала их. Потом, сосредоточившись, припомнила свою практику у целителей, произнесла обезболивающее заклятие, туго перебинтовала другу руку и ногу, из которых обильно текла кровь. Честно говоря, я не знала, как избавить раны от трупного яда, попавшего туда от укусов зомби, и что делать с переломами, и просто решила ждать помощи.
   – С твоей сестрой все в порядке,– сказал Трохим. Губы его перестали отливать синевой, и дыхание выровнялось.– Мы позаботились о ней.
   Когда я услышала, что с Дарией все хорошо, то почувствовала такое облегчение, что чуть не взлетела.
   – Спасибо,– прошептала я, смаргивая слезы.– А кто это – мы?
   – Мы – это герои. Я и Ряк,– сказал Трохим, закрывая глаза. Он помолчал и детским, жалобным голоском пожаловался: – Больно.
   – Я знаю,– печально сказала я, положив его голову себе на колени.– Потерпи, сейчас придет целитель. Ты же мужчина.
   – После того, что я увидел, я этому рад,– попытался улыбнуться Трохим.
   Я не успела спросить его, что он имеет в виду, как на крыльце появился шатающийся Ряк. Он был покрыт кровью, которая блестела черными потоками при свете луны. Он опустился на колени, сполз с крыльца и, добравшись до меня, уткнулся головой в бок.
   – Что с тобой? – испугалась я.– Ты сильно ранен?
   Он замотал головой.
   – Ты весь в крови,– сказала я, вспомнив, что иногда, от боевого возбуждения, воин не чувствует боли от ран.
   – У меня несколько царапин,– глухо ответил Ряк.– Это кровь твоей сестры.
   Мое сердце опять замерло и укатилось в кишки.
   – Что с ней? – еле двигая губами, прошептала я.
   – Родила,– простонал Ряк, начиная раскачиваться из стороны в сторону.– У тебя племянница. Сестра себя хорошо чувствует, насколько это вообще возможно. Я принимал роды!
   Его голос сорвался, и он начал мычать, раскачиваясь и стукаясь головой о мой бок.
   – Вот это да,– только и сказала я, совершенно не зная, что делать в такой ситуации.– А кто это там плакал?
   – Мы,– признался Ряк.– Все вместе. А ребенок смотрел на нас, как на идиотов.