Страница:
— Если бы ты пошел со мной в море, узнал бы, как интересно ловить рыбу!
Исся, услышав приглашение, радостно бежит к лодке и садится на весла. И вместе с рыбаком отправляется на ночной лов.
Исся гребет, что есть сил. А хитрый рыбак знай себе песенку под нос напевает.
Как и среди людей, среди исся попадаются лентяи. Как-то раз ленивый исся отправился в море с одним рыбаком, но греб так лениво, что рыбак не выдержал и выбросил его за борт. Однако большинство исся работают, не покладая рук, и многие хитрые и смелые рыбаки берут их на рыбалку.
Корабль призраков
Тот, кто в дождливые ночи выходил во внутреннее море Сэто, в заливе Мидзусима обязательно видел мерцающий под водой корабль призраков. С корабля доносились жалобные и скорбные голоса: «Одолжите нам ковш, одолжите нам ковш», — призраки из воды тянули руки к проходящим кораблям.
Поговаривали, что это духи воинов Тайра и Минамото, получивших смертельные раны в морских сражениях и ушедших на дно. Сколько столетий уже прошло с тех пор, как исчезли дома Тайра и Минамото, а с холодного морского дна по-прежнему доносились голоса.
Даже бывалые моряки, повстречавшись с кораблем-призраком, плотно затыкали уши, чтобы не слышать голосов призраков. Однако как ни затыкали они уши, звуки все равно доносились, а над черной морской гладью появлялось бесчисленное множество белых рук. Призраки жалобно молили: «Одолжите нам ковш, одолжите нам ковш». Но стоило лишь одному из моряков дрогнуть и бросить призракам ковш, как рыбацкой лодке или шхуне приходил конец. Один-единственный ковш на глазах превращался в сотню ковшей, а потом в тысячу, руки призраков разбирали эти ковши, а затем начинали черпать воду и наливать в лодку. Сдавленные печальные голоса раздавались со всех сторон. Так была потоплена не одна лодка. Один из утесов в заливе Мидзусима получил название Сякусима — «Остров ковшей», и на всех кораблях и лодках, следовавших этим маршрутом, обязательно был ковш без дна.
В заливе, вблизи города Токусима, тоже как-то раз появился корабль призраков. Была темная дождливая ночь, дул южный ветер. Рыбачья шхуна бросила якорь недалеко от берега. Молодой рыбак, помощник капитана, проснулся от внезапного шума на море. Словно жужжали тысячи москитов.
Звук то приближался, то удалялся. Наконец, молодой человек смог отчетливо различить слова: «Помогите, помогите».
Казалось, что кто-то хрипит, собрав последние силы. Услышав эти слова, молодой рыбак тотчас вскочил на ноги и отодвинул циновку из мисканта, закрывавшую лодку. Корабль под белым, словно снег, парусом, плыл под водой навстречу их лодке. Огонь на верхней мачте слабо поблескивал, будто светлячок.
Молодой рыбак, не медля ни секунды, принялся будить старого рыбака.
— Корабль призраков, корабль призраков, — закричал он, показывая на белый парусник.
Однако старый рыбак, не открывая глаз, сказал:
— Ложись спать, нельзя смотреть на этот корабль.
Молодой человек от ужаса не смог сомкнуть глаз до самого утра.
Наконец, стало светать, волны утихли, небо прояснилось. Старый рыбак принялся готовить завтрак, заваривая чай, он сказал:
— Это и вправду был корабль призраков. Темными дождливыми ночами, как вчера, духи утопленников пытаются заманить людей в пучину, умоляя о помощи. Говорят, что это духи воинов из домов Тайра и Минамото, погибших в морском сражении при Данноура. Они топят не только рыбачьи лодки, но и большие корабли. Море Сэто лишь с виду спокойное и безобидное, но на самом деле оно таит огромную опасность.
Следующая история — о демоне, которого называют «морским монахом». Она произошла в ночь накануне Нового года. В заливе Ивакуни плыл корабль, перевозивший товары и пассажиров. Облака низко нависли над темным морем, дул ледяной ветер, команда и пассажиры высоко подняли воротники.
Неожиданно корабль остановился. Поднялся переполох. В этот момент из темной воды кто-то высунулся. Когда он поравнялся с кораблем, все увидели, что это черный демон. Своим единственным глазом, блестевшим голубым светом, он внимательно оглядел корабль. Пассажиры закричали от ужаса, несколько человек лишились чувств. И лишь капитан корабля сохранил хладнокровие и смело посмотрел на чудище.
— Капитан, тебе не страшно? — спросил демон хриплым голосом, глядя на капитана.
— Что же страшного! Самое страшное — это торговля, а я и в ней кое-что понимаю. А все остальное — совсем не страшно, — ответил капитан.
Тогда демон моргнул своим единственным глазом и скрылся в пучине, а корабль поплыл дальше, словно ничего и не случилось.
Этот капитан по имени Куваная Токудзо был известным моряком. Он придумал несколько способов сворачивать и распускать паруса, которыми пользуются и по сей день. Это он придумал ставить лодку параллельно ветру, и тогда парус распускается сам собой. Этот способ, названный «хираки», Токудзо придумал, увидев однажды, как ветер надувает женский передник.
Томокацуги — это призрак ныряльщицы за моллюсками, который можно встретить на дне моря.
Этот призрак однажды встретила ныряльщица по имени Сима-но Сёкан. Был пасмурный день, собирался дождь. Поговаривают, что именно в такие дни и появляется Томокацуги. Однако Сёкан и не помышляла о призраке. Как обычно, она обмакнула нож для срезания раковин в морскую воду, побрызгала вокруг себя, постучала ножом о борт и вознесла молитву божествам, охраняющим от опасностей на море. А затем без колебаний прыгнула в воду и медленно стала погружаться на дно.
В этот день вода была мутной. Сёкан знала, что в такие дни можно насобирать немало моллюсков «аваби» у скалы Кагамиива, и решила плыть в ту сторону. Она медленно обследовала дно, когда увидела, что неподалеку от нее, собирая «аваби», плывет еще одна ныряльщица. «Опоздала», — подумала Сёкан и, выдыхая воздух, поднялась на поверхность моря. Как ни странно, рядом со своей лодкой она не увидела другой. «Откуда же взялась вторая ныряльщица?» подумала Сёкан. Набрав воздуха, Сёкан вновь нырнула. Та же самая ныряльщица, в том же платке вокруг головы и набедренной повязке продолжала собирать «аваби». И в тот самый момент, когда Сёкан, наконец, поняла, что перед ней не кто другой, как Томокацуги, Томокацуги обернулась, протянула к Сёкан руку с раковиной «аваби» и стала медленно приближаться. А ног у Томокацуги и не видно. Сёкан хотела уплыть, но ее тело одеревенело, ни рукой, ни ногой пошевелить не может, и в глазах потемнело, как будто ночь наступила. Тут на нее сверху упало что-то вроде сети. Поняла Сёкан, что нужно спасать свою жизнь, вспомнила про нож для срезания раковин и стала отчаянно резать сеть на куски. Наконец, еле дыша, Сёкан поднялась на поверхность. «Неужто спаслась? Если бы Томокацуги подплыла ко мне поближе и улыбнулась, пришел бы мне конец. Меня спас нож для срезания раковин и покровительство божеств». Сёкан вернулась в деревню, а другие ныряльщицы решили не выходить в море в этот день и устроили большой праздник.
Рыбаки из поселка Яидзу однажды встретили морскую ведьму. Как-то раз одна лодка бросила якорь неподалеку от острова Ниидзима. Закончив лов, рыбаки хотели было поднять якорь, однако, сколько ни тянули, вытянуть якоря не смогли. Вот незадача! Тянули они по очереди и все вместе, но никак не могли сдвинуть якорь.
И тут один рыбак предложил нырнуть и посмотреть, за что зацепился якорь. Каково же было его удивление, когда он увидел, что под водой, на их якоре сидит старуха. Подплыл рыбак поближе, а старуха взмахнула копной седых волос, обернулась и прошептала:
— Не говори людям, что встретился со мной. А если проболтаешься, не видать тебе больше рыбы.
И с этими словами она исчезла.
Наконец, рыбаки смогли сняться с якоря, и с этого дня удача не оставляла их. Рыбак, повстречавшийся с морской ведьмой, всегда возвращался на берег с большим уловом. Время шло, а ему нестерпимо хотелось рассказать про свою встречу на дне моря. Позабыв наказ ведьмы, он рассказал о ней. И с тех пор ему не удалось поймать ни одной рыбешки.
Животные-оборотни
Рассказы об огромной змее
Девушка-молчунья и змея
Как-то раз Око сидела подле окна и ткала, но вдруг отчего-то отняла руки от ткацкого челнока и, что-то пробормотав, прыснула от смеха.
Охотник удивился и окликнул дочь, но она, словно бы и не услышав его, вновь что-то забормотала и расхохоталась.
Что же это с дочкой?
Спрятался охотник, чтобы понаблюдать, что будет, и видит, что на окне свернулась колечком маленькая змейка. Каждый раз, когда змейка шевелила кончиком хвоста, Око заливалась смехом и бессвязно бормотала.
Так значит, это проделки змеи!
Охотник выхватил ружье и выстрелил в змейку. В то же самое мгновенье превратилась она в огромную змею длиной больше одного дзё и поползла к Око.
— Ах ты, злодейское отродье, подбираешься к моей дочери! — закричал в гневе охотник и, схватив большой топор, принялся рубить змею на куски, а расправившись с ней, бросил в речку неподалеку от дома.
На лицо Око упали лучи осеннего солнца. Она вздрогнула и очнулась, словно ото сна.
Следующей весной, когда начал таять снег, в речке рядом с домом охотника появилась стая мелкой рыбешки. Сколько бы Око ни выбирала ее сетями, меньше рыбы в реке не становилось.
— Отец, мы ее поджарим или сварим? — спросила Око у отца.
Начал отец читать заклинание, которое испокон веков передавалось по наследству от отцов к сыновьям, да перемешивать воду в реке длинными палочками из мисканта. И вот тут-то маленькие рыбешки превратились в змей, река ими кишмя кишела.
Охотник вспомнил, что случилось минувшей осенью, и ужаснулся.
Он стал вычерпывать змей ушатом и относить на поле неподалеку. Охотник сбился со счету, вычерпывая змей, пока не поймал всех до последней.
С наступлением лета поросло то поле диковинной травой. Трава была густая, высокая, сочная, она покачивалась на ветру, поблескивая на солнце, словно змеиная кожа или рыбья чешуя. И горе было тому зверю или птице, которые попробовали этой ядовитой травы, убивавшей на месте.
Змея у позорного столба
Неподалеку от его дома рос густой лес — лежбище огромной змеи.
Какой бы смельчак и силач ни отправлялся туда, вернуться не удавалось никому. Местные крестьяне не пытались даже приближаться к этому лесу. Ветви густо разросшихся дубов и буков плотно переплелись друг с другом, и даже самым ясным днем было там темно и мрачно.
В эту чащу и отправился Кандзо. «Все говорят, что там водится змея, но ведь никто никогда ее не видел. Должен же кто-то разузнать, что к чему».
Кандзо знай рубит направо-налево нижние ветви деревьев, прокладывает себе дорогу. Забрел он глубоко в чащу, видит, поблескивает черное озеро. И вдруг раздался громкий храп. От него даже крепкие высокие деревья закачались, как былинки на ветру. «Не иначе огромная змея храпит. Ну и дела!»
Выхватил Кандзо свой большой топор и давай рубить деревья перед собой. В тот же миг храп затих. Запахло свежей кровью. Обернулся Кандзо, а там огромная змея, длиной больше дзё, тело толстое, словно жернов, распахнула свою красную пасть, вот-вот нападет на смельчака.
Кандзо нацелился ей в голову и ударил топором. А потом поднял огромный дуб, который только что срубил, и вонзил ей в самое брюхо. Огромная змея не смогла и пошевелиться. Тогда Кандзо накинул на нее крепкую веревку и поволок прочь из чащи. Вытащил он ее на свет, ударил крепко о твердую землю, и тут огромная змея испустила дух.
Кандзо потащил тело змеи по дороге, такая ноша была бы не под силу простому человеку.
Через два-три тё он вышел на оживленную дорогу и подвесил змею на высокую криптомерию, словно преступника привязал к позорному столбу. И всякий, кто шел по дороге, останавливался посмотреть на огромную змею, гадая, кто же смог победить такое чудище.
Крестьяне радовались от всей души. Избавившись от змеи, они смогли ходить в чащу и рубить там дубы и буки. И жизнь у них стала богатая и безмятежная.
А вот семью Кандзо с тех пор стал преследовать злой рок. Его родственники один за другим заболевали неизвестной болезнью и, сгорая от жара, мучительно умирали.
Как-то ночью Кандзо во сне явилась змея и сказала:
— Ты меня убил, победив в бою, Кандзо, и за это я не держу на тебя зла. Но я никогда не прощу тебе, что ты выставил меня у позорного столба на дороге. И да будут прокляты твои потомки до седьмого колена…
На утро Кандзо совершил моленье об убитой им змее, и вся деревня молилась вместе с ним.
И пока был жив Кандзо, он не переставал возносить молитвы. Сорок семь раз поднимался он на гору Тёкай, чтобы утихомирить дух змеи.
Змея Окику и наводнение
Месть обезьяны
Эти звуки, проносившиеся над заснувшей деревней, вызывали ужас у местных жителей. По деревне стали расползаться слухи об оборотнях.
И вот как-то раз с наступлением сумерек один известный охотник отправился на болото, чтобы разузнать истинную причину таинственных звуков. Добравшись до болота, он увидел, что над противоположным берегом крутится белое веретено. Только охотник стал приближаться, как в темноте загорелись два красных глаза, которые смотрели прямо на него. Веретено крутила огромная черная тень. Охотник вскинул ружье и выстрелил.
«Дзин, дзин, дзин…»
Веретено продолжало крутиться. Черная тень залилась зловещим смехом. В непроглядной тьме разверзлась красная пасть, огромная и круглая, как полная луна.
«Бах, бах…», — охотник выстрелил десять раз подряд. Однако оборотень продолжал смеяться. В этот момент в одной из окрестных деревень раздался петушиный крик, и смех тотчас же прекратился.
Охотник совершенно растерялся и решил пойти за советом к известной охотнице Ямао. Рассказал он ей, в чем дело. Ответ Ямао был таков:
— У тебя ничего не вышло оттого, что ты целился в черную тень. Следующий раз прицелься в крутящееся веретено. Тогда наверняка расправишься с оборотнем.
Охотник поблагодарил за совет и снова отправился на болото.
«Дзин, дзин, дзин…», — странные звуки разносились по округе, как и прежде.
На сей раз охотник прицелился в белое веретено и метко выстрелил.
Раздался пронзительный вопль, охотнику показалось, что небо над головой раскололось надвое. Земля затряслась, будто великан зашагал по ней, но звуки постепенно стали удаляться, пока не пропали за далекими горами. Охотник бросился в погоню и увидел, что вся земля по берегу болота пропитана кровью. Следуя по кровавым следам, блестящим в свете луны, охотник забрел в глухие горы.
Следы привели его к скале и оборвались прямо перед входом в пещеру. Охотник прислушался, и до него донесся чей-то приглушенный голос из глубины пещеры.
— Вот и смерть моя пришла. Пообещай за меня отомстить.
А вслед за тем послышался протяжный плач. И вот все затихло. Заклубился густой туман и обволок все вокруг.
На следующее утро у охотника родился мальчик. «Станет он охотником и мне опорой», — от всего сердца обрадовался охотник. Мальчик был здоровый и крепкий, но крикливый, просто беда. Кричит с утра до вечера, не дает матери и на часок заснуть. Жена охотника держит его на руках, укачивает, а он никак не унимается. Совсем у матери сил не стало.
— Что же ты так кричишь, словно гром, — сказала она и только взяла на руки малыша, как тот перестал плакать, заснул и стал мирно посапывать. Жене охотника девочка пришлась по душе.
— Не может ли быть эта девчонка оборотнем, который пришел отомстить мне за смерть чудища с веретеном?
Он внимательно следил за девочкой, но ничего подозрительного не замечал. И с ребенком она нянчилась исправно, и жене по хозяйству помогала ловко да умело.
Жена готовила угощение для соседских ребятишек. Поставила столы, расставила чашки для супа и вдруг смотрит, а рыба на столике с угощением для священника бесследно исчезла. Рыба была крупной, специально приготовленной для такого важного гостя.
— Ведь только что здесь была. Куда же она подевалась? — с недоумением спросила жена.
— Наверняка кошка утащила, — ответил охотник.
Ничего не поделаешь, пришлось приготовить другую рыбу, но когда стали собираться гости, и она пропала. Неспроста все это… Пошел охотник на кухню, а там вся рыба исчезла. Чем дальше, тем подозрительнее. «Нужно держать ухо востро», — решил охотник.
Когда закончилось празднование дня рождения, родственники и соседи разошлись по домам. А охотник тем временем взял ружье и спрятался на крыше.
Вот, наконец, ушли и девочки, помогавшие на кухне. Жена с ребенком отправилась вместе с соседками на горячий источник, и дома осталась одна девочка-нянька. Не зная, что за ней следят, она глубоко вздохнула и сказала:
— Привязалась я больно к малышу и его маме, не могу теперь отомстить за убитого охотником мужа. Что же мне делать?
Услышав это, охотник, не медля ни мгновенья, выстрелил в нее.
Девочка, истекая кровью, упала на землю. На выстрел прибежали соседи и жена с ребенком. Увидев мертвую девочку, все побледнели от ужаса.
— Не приближайтесь к ней. Это оборотень, он вот-вот начнет превращаться, — закричал охотник, спускаясь с крыши. А у самого на душе неспокойно. Девочка как была в человеческом облике, так и осталась. Наблюдая за ней, охотник провел всю ночь, глаз не сомкнув.
Наступило утро, за ним полдень, а она так и не превращалась.
— Неужели я и вправду человека убил? Неужели грех смертоубийства на душу взял? — охотник был сам не свой от раскаяния. В день рождения сына убить человека, что может быть хуже. Ни спать, ни есть охотник не мог.
Наступил вечер, жена не выдержала и разрыдалась. Вновь сбежалась родня, смотрят друг на друга сурово, слова не промолвят.
И вот глубокой ночью прелестное лицо девочки стало покрываться морщинами и искажаться, пока не превратилось в страшную морду обезьяны. Платье полопалось по швам, а под ним оказалось тело огромной обезьяны.
Чтобы отомстить за смерть мужа, она превратилась в девочку, а лишившись жизни, последовала за ним.
Монах-отшельник и барсучонок
Подошел монах поближе, смотрит, сладко спит барсучонок, только живот вверх-вниз ходит. И тут напало на монаха желание напроказить. Взял он в руки раковину, что висела у него на поясе, подкрался поближе и загудел, что было сил, барсуку прямо в ухо. Барсук перепугался, вскочил и пустился бежать, но прежде чем скрыться в чаще, обернулся и, сморщив мордочку, пристально взглянул на монаха.
— Вот умора, — воскликнул монах и, схватившись за живот, расхохотался. И до того ему стало смешно, что даже слезы по щекам покатились.
Когда монах, наконец, успокоился, он продолжил свой путь к вершине горы. И вдруг ни с того ни с сего солнце стало клониться к закату. Только что был полдень, а уже сумерки сгущаются. «Что за чудо?» — поразился монах, смотрит по сторонам, а все во мрак погружается, и уже такая тьма вокруг, что и кончика носа не видать. Раз ночь уже, нужно искать место для ночлега. А где же его найти в такой глуши?
Смотрит монах по сторонам и видит, вдали слабо мерцает огонек. Должно быть, в доме. Попрошу-ка я приютить меня на ночь.
Вокруг ни зги не видно, только этот огонек светится. Монах стал на ощупь пробираться вперед, то рукой за ветку зацепится, то ногой о кочку споткнется, но все равно идет к мерцающему огоньку. И тут стали до него доноситься странные звуки: то плач, то голос, распевающий сутры, то звон колокола. Не иначе, как похоронная процессия движется мне навстречу, решил монах.
Монах стал пятиться назад, а процессия вот-вот здесь будет. Делать нечего, решил он забраться на дерево и переждать.
А между тем похоронная процессия приблизилась к этому самому дереву и возле него остановилась. Монах увидел, как под деревом стали копать яму, в которую положили гроб. До его ушей вновь донеслись голоса, распевающие сутры, и процессия удалилась. Плохо дело, под моим деревом теперь лежит покойник, подумал монах.
Бежать нужно отсюда и побыстрее, решил он и стал было спускаться вниз. Но вдруг комья земли полетели из могилы, крышка гроба распахнулась, и покойник в белых одеждах вылез наружу. Выбравшись из ямы, он схватился за ствол дерева и стал карабкаться вверх.
Монах, ни жив ни мертв от страха, цепляется за ветки и лезет все выше и выше. Тут покойник страшным голосом говорит:
— Погоди, монах, вот я до тебя сейчас доберусь, — и ловко карабкается вслед.
Монах поднимается все выше и выше, но тут холодная и гладкая, словно восковая, рука покойника дотронулась до его ноги. Монах завизжал от ужаса, схватился за тоненькую веточку, она хрустнула у него в руке, и монах полетел вниз.
Исся, услышав приглашение, радостно бежит к лодке и садится на весла. И вместе с рыбаком отправляется на ночной лов.
Исся гребет, что есть сил. А хитрый рыбак знай себе песенку под нос напевает.
Исся гребет, что есть мочи. Лодка несется по волнам, словно стрела по воздуху. Когда исся сидит на веслах, рыбы можно наловить целую гору. Но не успеет лодка причалить к берегу, как у всех выловленных рыб выпадают глаза.
Исся, исся,
Поспешай, поспешай…
Как и среди людей, среди исся попадаются лентяи. Как-то раз ленивый исся отправился в море с одним рыбаком, но греб так лениво, что рыбак не выдержал и выбросил его за борт. Однако большинство исся работают, не покладая рук, и многие хитрые и смелые рыбаки берут их на рыбалку.
Корабль призраков
(Префектуры Сидзуока, Миэ, Токуносима)
В давние времена на море происходило множество страшных историй.Тот, кто в дождливые ночи выходил во внутреннее море Сэто, в заливе Мидзусима обязательно видел мерцающий под водой корабль призраков. С корабля доносились жалобные и скорбные голоса: «Одолжите нам ковш, одолжите нам ковш», — призраки из воды тянули руки к проходящим кораблям.
Поговаривали, что это духи воинов Тайра и Минамото, получивших смертельные раны в морских сражениях и ушедших на дно. Сколько столетий уже прошло с тех пор, как исчезли дома Тайра и Минамото, а с холодного морского дна по-прежнему доносились голоса.
Даже бывалые моряки, повстречавшись с кораблем-призраком, плотно затыкали уши, чтобы не слышать голосов призраков. Однако как ни затыкали они уши, звуки все равно доносились, а над черной морской гладью появлялось бесчисленное множество белых рук. Призраки жалобно молили: «Одолжите нам ковш, одолжите нам ковш». Но стоило лишь одному из моряков дрогнуть и бросить призракам ковш, как рыбацкой лодке или шхуне приходил конец. Один-единственный ковш на глазах превращался в сотню ковшей, а потом в тысячу, руки призраков разбирали эти ковши, а затем начинали черпать воду и наливать в лодку. Сдавленные печальные голоса раздавались со всех сторон. Так была потоплена не одна лодка. Один из утесов в заливе Мидзусима получил название Сякусима — «Остров ковшей», и на всех кораблях и лодках, следовавших этим маршрутом, обязательно был ковш без дна.
В заливе, вблизи города Токусима, тоже как-то раз появился корабль призраков. Была темная дождливая ночь, дул южный ветер. Рыбачья шхуна бросила якорь недалеко от берега. Молодой рыбак, помощник капитана, проснулся от внезапного шума на море. Словно жужжали тысячи москитов.
Звук то приближался, то удалялся. Наконец, молодой человек смог отчетливо различить слова: «Помогите, помогите».
Казалось, что кто-то хрипит, собрав последние силы. Услышав эти слова, молодой рыбак тотчас вскочил на ноги и отодвинул циновку из мисканта, закрывавшую лодку. Корабль под белым, словно снег, парусом, плыл под водой навстречу их лодке. Огонь на верхней мачте слабо поблескивал, будто светлячок.
Молодой рыбак, не медля ни секунды, принялся будить старого рыбака.
— Корабль призраков, корабль призраков, — закричал он, показывая на белый парусник.
Однако старый рыбак, не открывая глаз, сказал:
— Ложись спать, нельзя смотреть на этот корабль.
Молодой человек от ужаса не смог сомкнуть глаз до самого утра.
Наконец, стало светать, волны утихли, небо прояснилось. Старый рыбак принялся готовить завтрак, заваривая чай, он сказал:
— Это и вправду был корабль призраков. Темными дождливыми ночами, как вчера, духи утопленников пытаются заманить людей в пучину, умоляя о помощи. Говорят, что это духи воинов из домов Тайра и Минамото, погибших в морском сражении при Данноура. Они топят не только рыбачьи лодки, но и большие корабли. Море Сэто лишь с виду спокойное и безобидное, но на самом деле оно таит огромную опасность.
Следующая история — о демоне, которого называют «морским монахом». Она произошла в ночь накануне Нового года. В заливе Ивакуни плыл корабль, перевозивший товары и пассажиров. Облака низко нависли над темным морем, дул ледяной ветер, команда и пассажиры высоко подняли воротники.
Неожиданно корабль остановился. Поднялся переполох. В этот момент из темной воды кто-то высунулся. Когда он поравнялся с кораблем, все увидели, что это черный демон. Своим единственным глазом, блестевшим голубым светом, он внимательно оглядел корабль. Пассажиры закричали от ужаса, несколько человек лишились чувств. И лишь капитан корабля сохранил хладнокровие и смело посмотрел на чудище.
— Капитан, тебе не страшно? — спросил демон хриплым голосом, глядя на капитана.
— Что же страшного! Самое страшное — это торговля, а я и в ней кое-что понимаю. А все остальное — совсем не страшно, — ответил капитан.
Тогда демон моргнул своим единственным глазом и скрылся в пучине, а корабль поплыл дальше, словно ничего и не случилось.
Этот капитан по имени Куваная Токудзо был известным моряком. Он придумал несколько способов сворачивать и распускать паруса, которыми пользуются и по сей день. Это он придумал ставить лодку параллельно ветру, и тогда парус распускается сам собой. Этот способ, названный «хираки», Токудзо придумал, увидев однажды, как ветер надувает женский передник.
Томокацуги — это призрак ныряльщицы за моллюсками, который можно встретить на дне моря.
Этот призрак однажды встретила ныряльщица по имени Сима-но Сёкан. Был пасмурный день, собирался дождь. Поговаривают, что именно в такие дни и появляется Томокацуги. Однако Сёкан и не помышляла о призраке. Как обычно, она обмакнула нож для срезания раковин в морскую воду, побрызгала вокруг себя, постучала ножом о борт и вознесла молитву божествам, охраняющим от опасностей на море. А затем без колебаний прыгнула в воду и медленно стала погружаться на дно.
В этот день вода была мутной. Сёкан знала, что в такие дни можно насобирать немало моллюсков «аваби» у скалы Кагамиива, и решила плыть в ту сторону. Она медленно обследовала дно, когда увидела, что неподалеку от нее, собирая «аваби», плывет еще одна ныряльщица. «Опоздала», — подумала Сёкан и, выдыхая воздух, поднялась на поверхность моря. Как ни странно, рядом со своей лодкой она не увидела другой. «Откуда же взялась вторая ныряльщица?» подумала Сёкан. Набрав воздуха, Сёкан вновь нырнула. Та же самая ныряльщица, в том же платке вокруг головы и набедренной повязке продолжала собирать «аваби». И в тот самый момент, когда Сёкан, наконец, поняла, что перед ней не кто другой, как Томокацуги, Томокацуги обернулась, протянула к Сёкан руку с раковиной «аваби» и стала медленно приближаться. А ног у Томокацуги и не видно. Сёкан хотела уплыть, но ее тело одеревенело, ни рукой, ни ногой пошевелить не может, и в глазах потемнело, как будто ночь наступила. Тут на нее сверху упало что-то вроде сети. Поняла Сёкан, что нужно спасать свою жизнь, вспомнила про нож для срезания раковин и стала отчаянно резать сеть на куски. Наконец, еле дыша, Сёкан поднялась на поверхность. «Неужто спаслась? Если бы Томокацуги подплыла ко мне поближе и улыбнулась, пришел бы мне конец. Меня спас нож для срезания раковин и покровительство божеств». Сёкан вернулась в деревню, а другие ныряльщицы решили не выходить в море в этот день и устроили большой праздник.
Рыбаки из поселка Яидзу однажды встретили морскую ведьму. Как-то раз одна лодка бросила якорь неподалеку от острова Ниидзима. Закончив лов, рыбаки хотели было поднять якорь, однако, сколько ни тянули, вытянуть якоря не смогли. Вот незадача! Тянули они по очереди и все вместе, но никак не могли сдвинуть якорь.
И тут один рыбак предложил нырнуть и посмотреть, за что зацепился якорь. Каково же было его удивление, когда он увидел, что под водой, на их якоре сидит старуха. Подплыл рыбак поближе, а старуха взмахнула копной седых волос, обернулась и прошептала:
— Не говори людям, что встретился со мной. А если проболтаешься, не видать тебе больше рыбы.
И с этими словами она исчезла.
Наконец, рыбаки смогли сняться с якоря, и с этого дня удача не оставляла их. Рыбак, повстречавшийся с морской ведьмой, всегда возвращался на берег с большим уловом. Время шло, а ему нестерпимо хотелось рассказать про свою встречу на дне моря. Позабыв наказ ведьмы, он рассказал о ней. И с тех пор ему не удалось поймать ни одной рыбешки.
Животные-оборотни
Рассказы об огромной змее
Девушка-молчунья и змея
(Префектура Иватэ)
В глухих горах провинции Митиноку жил когда-то известный охотник. И была у него дочка по имени Око — умелая ткачиха. Око слыла молчуньей, ни слова, ни улыбки из нее не вытянешь.Как-то раз Око сидела подле окна и ткала, но вдруг отчего-то отняла руки от ткацкого челнока и, что-то пробормотав, прыснула от смеха.
Охотник удивился и окликнул дочь, но она, словно бы и не услышав его, вновь что-то забормотала и расхохоталась.
Что же это с дочкой?
Спрятался охотник, чтобы понаблюдать, что будет, и видит, что на окне свернулась колечком маленькая змейка. Каждый раз, когда змейка шевелила кончиком хвоста, Око заливалась смехом и бессвязно бормотала.
Так значит, это проделки змеи!
Охотник выхватил ружье и выстрелил в змейку. В то же самое мгновенье превратилась она в огромную змею длиной больше одного дзё и поползла к Око.
— Ах ты, злодейское отродье, подбираешься к моей дочери! — закричал в гневе охотник и, схватив большой топор, принялся рубить змею на куски, а расправившись с ней, бросил в речку неподалеку от дома.
На лицо Око упали лучи осеннего солнца. Она вздрогнула и очнулась, словно ото сна.
Следующей весной, когда начал таять снег, в речке рядом с домом охотника появилась стая мелкой рыбешки. Сколько бы Око ни выбирала ее сетями, меньше рыбы в реке не становилось.
— Отец, мы ее поджарим или сварим? — спросила Око у отца.
Начал отец читать заклинание, которое испокон веков передавалось по наследству от отцов к сыновьям, да перемешивать воду в реке длинными палочками из мисканта. И вот тут-то маленькие рыбешки превратились в змей, река ими кишмя кишела.
Охотник вспомнил, что случилось минувшей осенью, и ужаснулся.
Он стал вычерпывать змей ушатом и относить на поле неподалеку. Охотник сбился со счету, вычерпывая змей, пока не поймал всех до последней.
С наступлением лета поросло то поле диковинной травой. Трава была густая, высокая, сочная, она покачивалась на ветру, поблескивая на солнце, словно змеиная кожа или рыбья чешуя. И горе было тому зверю или птице, которые попробовали этой ядовитой травы, убивавшей на месте.
Змея у позорного столба
(Префектура Акита)
У подножия горы Тёкай жил силач по имени Кандзо. Он работал не покладая рук на своем маленьком поле, да еще рубил деревья в окрестных горах.Неподалеку от его дома рос густой лес — лежбище огромной змеи.
Какой бы смельчак и силач ни отправлялся туда, вернуться не удавалось никому. Местные крестьяне не пытались даже приближаться к этому лесу. Ветви густо разросшихся дубов и буков плотно переплелись друг с другом, и даже самым ясным днем было там темно и мрачно.
В эту чащу и отправился Кандзо. «Все говорят, что там водится змея, но ведь никто никогда ее не видел. Должен же кто-то разузнать, что к чему».
Кандзо знай рубит направо-налево нижние ветви деревьев, прокладывает себе дорогу. Забрел он глубоко в чащу, видит, поблескивает черное озеро. И вдруг раздался громкий храп. От него даже крепкие высокие деревья закачались, как былинки на ветру. «Не иначе огромная змея храпит. Ну и дела!»
Выхватил Кандзо свой большой топор и давай рубить деревья перед собой. В тот же миг храп затих. Запахло свежей кровью. Обернулся Кандзо, а там огромная змея, длиной больше дзё, тело толстое, словно жернов, распахнула свою красную пасть, вот-вот нападет на смельчака.
Кандзо нацелился ей в голову и ударил топором. А потом поднял огромный дуб, который только что срубил, и вонзил ей в самое брюхо. Огромная змея не смогла и пошевелиться. Тогда Кандзо накинул на нее крепкую веревку и поволок прочь из чащи. Вытащил он ее на свет, ударил крепко о твердую землю, и тут огромная змея испустила дух.
Кандзо потащил тело змеи по дороге, такая ноша была бы не под силу простому человеку.
Через два-три тё он вышел на оживленную дорогу и подвесил змею на высокую криптомерию, словно преступника привязал к позорному столбу. И всякий, кто шел по дороге, останавливался посмотреть на огромную змею, гадая, кто же смог победить такое чудище.
Крестьяне радовались от всей души. Избавившись от змеи, они смогли ходить в чащу и рубить там дубы и буки. И жизнь у них стала богатая и безмятежная.
А вот семью Кандзо с тех пор стал преследовать злой рок. Его родственники один за другим заболевали неизвестной болезнью и, сгорая от жара, мучительно умирали.
Как-то ночью Кандзо во сне явилась змея и сказала:
— Ты меня убил, победив в бою, Кандзо, и за это я не держу на тебя зла. Но я никогда не прощу тебе, что ты выставил меня у позорного столба на дороге. И да будут прокляты твои потомки до седьмого колена…
На утро Кандзо совершил моленье об убитой им змее, и вся деревня молилась вместе с ним.
И пока был жив Кандзо, он не переставал возносить молитвы. Сорок семь раз поднимался он на гору Тёкай, чтобы утихомирить дух змеи.
Змея Окику и наводнение
После того, как он расправился с огромной змеей с болота Итиро, он стал знаменит в своих краях. Дзюбэй радовался собственной славе, но вот однажды подстрелил беременную обезьяну. Когда он вскинул ружье и прицелился, она, обливаясь слезами, сложила руки, умоляя пощадить ее, но было уже поздно.
А в то время жена Дзюбэя тоже была на сносях.
Жена сильно сокрушалась об убитой мужем обезьяне, между тем подошло время ей рожать. Родила она ребенка с лапами медведя и мордой обезьяны. Жена измучилась, не зная, чем заслужила такое. Дзюбэй молился богам, чтобы отвести от своей семьи наказание. Но следующие три ребенка походили, как две капли воды, на первого.
И, наконец, на четвертый раз у них родилась девочка, прекрасная, как яшма. «Боги смилостивились над нами», — решили супруги, радуясь от всего сердца. Назвали они ее Окику, что означает хризантема, и стали холить и лелеять.
Девочка подросла и превратилась в настоящую красавицу. Как ливень, посыпались на нее предложения руки и сердца. Однако Окику и слышать не хотела о замужестве и отказала всем своим поклонникам. Затворилась в доме, и на улицу — ни ногой. Исполнился ей тогда двадцать один год.
И вот как-то раз, осенним вечером, когда солнце начало клониться к закату, Дзюбэй вернулся домой с гор и увидел, как Окику сидит на пороге дома, смотрит в небо и поет тихонько:
Окику серьезно посмотрела на него и сказала:
— Отец, дайте мне слово, что впредь ни за что не зайдете в мою комнату, пожалуйста, пообещайте… — и с этими словами ушла к себе.
А у Дзюбэя с этого мига сердце было не на месте. В ушах так и звучали слова странной песенки. Тревога нарастала с каждой секундой, и, несмотря на запрет дочери, он заглянул в щелку между перегородками ее комнаты. И что же он увидел! Огромная змея с шестнадцатью рогами свернулась в кольцо посреди комнаты дочери. Змея заговорила:
— Давным-давно вы убили змею на болоте Итиро. Этой змеей была я. Затаив злобу, я решила обратиться человеком и родилась на свет из чрева вашей жены, став вам дочерью. Ваша родительская любовь ко мне уничтожила былую ненависть, но раз вы увидели мой истинный облик, я не могу более оставаться здесь, — сказала она, тяжело вздохнув. А затем протянула Дзюбэю драгоценный камень и добавила:
— Если что-то случится, вытащите этот камень и произнесите мое имя. Я тотчас же предстану перед вами в облике вашей дочери. Если же случится вам голодать, стоит лишь лизнуть его, и волшебный камень спасет от голода.
Затем змея Окику призвала дождь и ветер и скрылась из виду.
Гигантская змея Окику поселилась в глубокой ложбине на Восточной горе, однако горные божества изгнали ее оттуда. Она передвигалась на юг, но везде ее преследовали небесные духи и духи грозы, и тогда ей пришлось улететь на север. Но ни на севере, ни на западе, ни на востоке она не была желанной гостьей. Наконец, она решила поселиться в реке Китаками, но на нее напал дух молнии и разбил ее на множество мелких частей. Тогда-то на реке Китаками и случилось ужасное наводнение, и многие жители окрестных селений утонули.
Говорят, что родители Окику жили очень долго, а если случалось быть голоду, их спасал драгоценный камень, подаренный дочерью.
А в то время жена Дзюбэя тоже была на сносях.
Жена сильно сокрушалась об убитой мужем обезьяне, между тем подошло время ей рожать. Родила она ребенка с лапами медведя и мордой обезьяны. Жена измучилась, не зная, чем заслужила такое. Дзюбэй молился богам, чтобы отвести от своей семьи наказание. Но следующие три ребенка походили, как две капли воды, на первого.
И, наконец, на четвертый раз у них родилась девочка, прекрасная, как яшма. «Боги смилостивились над нами», — решили супруги, радуясь от всего сердца. Назвали они ее Окику, что означает хризантема, и стали холить и лелеять.
Девочка подросла и превратилась в настоящую красавицу. Как ливень, посыпались на нее предложения руки и сердца. Однако Окику и слышать не хотела о замужестве и отказала всем своим поклонникам. Затворилась в доме, и на улицу — ни ногой. Исполнился ей тогда двадцать один год.
И вот как-то раз, осенним вечером, когда солнце начало клониться к закату, Дзюбэй вернулся домой с гор и увидел, как Окику сидит на пороге дома, смотрит в небо и поет тихонько:
От неожиданности Дзюбэй замер на месте. — Милая, что ты только что напевала? — спросил он дочку.
Унесет меня далеко дождь,
Унесет меня далеко ветер.
Окику серьезно посмотрела на него и сказала:
— Отец, дайте мне слово, что впредь ни за что не зайдете в мою комнату, пожалуйста, пообещайте… — и с этими словами ушла к себе.
А у Дзюбэя с этого мига сердце было не на месте. В ушах так и звучали слова странной песенки. Тревога нарастала с каждой секундой, и, несмотря на запрет дочери, он заглянул в щелку между перегородками ее комнаты. И что же он увидел! Огромная змея с шестнадцатью рогами свернулась в кольцо посреди комнаты дочери. Змея заговорила:
— Давным-давно вы убили змею на болоте Итиро. Этой змеей была я. Затаив злобу, я решила обратиться человеком и родилась на свет из чрева вашей жены, став вам дочерью. Ваша родительская любовь ко мне уничтожила былую ненависть, но раз вы увидели мой истинный облик, я не могу более оставаться здесь, — сказала она, тяжело вздохнув. А затем протянула Дзюбэю драгоценный камень и добавила:
— Если что-то случится, вытащите этот камень и произнесите мое имя. Я тотчас же предстану перед вами в облике вашей дочери. Если же случится вам голодать, стоит лишь лизнуть его, и волшебный камень спасет от голода.
Затем змея Окику призвала дождь и ветер и скрылась из виду.
Гигантская змея Окику поселилась в глубокой ложбине на Восточной горе, однако горные божества изгнали ее оттуда. Она передвигалась на юг, но везде ее преследовали небесные духи и духи грозы, и тогда ей пришлось улететь на север. Но ни на севере, ни на западе, ни на востоке она не была желанной гостьей. Наконец, она решила поселиться в реке Китаками, но на нее напал дух молнии и разбил ее на множество мелких частей. Тогда-то на реке Китаками и случилось ужасное наводнение, и многие жители окрестных селений утонули.
Говорят, что родители Окику жили очень долго, а если случалось быть голоду, их спасал драгоценный камень, подаренный дочерью.
Месть обезьяны
(Остров Кюсю)
Случилось это в незапамятные времена. Неподалеку от одной деревни было небольшое болото. С некоторого времени, на закате в один и тот же час, с болота стали доноситься странные звуки, напоминавшие жужжание прялки: «Дзин, дзин, дзин…»Эти звуки, проносившиеся над заснувшей деревней, вызывали ужас у местных жителей. По деревне стали расползаться слухи об оборотнях.
И вот как-то раз с наступлением сумерек один известный охотник отправился на болото, чтобы разузнать истинную причину таинственных звуков. Добравшись до болота, он увидел, что над противоположным берегом крутится белое веретено. Только охотник стал приближаться, как в темноте загорелись два красных глаза, которые смотрели прямо на него. Веретено крутила огромная черная тень. Охотник вскинул ружье и выстрелил.
«Дзин, дзин, дзин…»
Веретено продолжало крутиться. Черная тень залилась зловещим смехом. В непроглядной тьме разверзлась красная пасть, огромная и круглая, как полная луна.
«Бах, бах…», — охотник выстрелил десять раз подряд. Однако оборотень продолжал смеяться. В этот момент в одной из окрестных деревень раздался петушиный крик, и смех тотчас же прекратился.
Охотник совершенно растерялся и решил пойти за советом к известной охотнице Ямао. Рассказал он ей, в чем дело. Ответ Ямао был таков:
— У тебя ничего не вышло оттого, что ты целился в черную тень. Следующий раз прицелься в крутящееся веретено. Тогда наверняка расправишься с оборотнем.
Охотник поблагодарил за совет и снова отправился на болото.
«Дзин, дзин, дзин…», — странные звуки разносились по округе, как и прежде.
На сей раз охотник прицелился в белое веретено и метко выстрелил.
Раздался пронзительный вопль, охотнику показалось, что небо над головой раскололось надвое. Земля затряслась, будто великан зашагал по ней, но звуки постепенно стали удаляться, пока не пропали за далекими горами. Охотник бросился в погоню и увидел, что вся земля по берегу болота пропитана кровью. Следуя по кровавым следам, блестящим в свете луны, охотник забрел в глухие горы.
Следы привели его к скале и оборвались прямо перед входом в пещеру. Охотник прислушался, и до него донесся чей-то приглушенный голос из глубины пещеры.
— Вот и смерть моя пришла. Пообещай за меня отомстить.
А вслед за тем послышался протяжный плач. И вот все затихло. Заклубился густой туман и обволок все вокруг.
На следующее утро у охотника родился мальчик. «Станет он охотником и мне опорой», — от всего сердца обрадовался охотник. Мальчик был здоровый и крепкий, но крикливый, просто беда. Кричит с утра до вечера, не дает матери и на часок заснуть. Жена охотника держит его на руках, укачивает, а он никак не унимается. Совсем у матери сил не стало.
— Что же ты так кричишь, словно гром, — сказала она и только взяла на руки малыша, как тот перестал плакать, заснул и стал мирно посапывать. Жене охотника девочка пришлась по душе.
— Не может ли быть эта девчонка оборотнем, который пришел отомстить мне за смерть чудища с веретеном?
Он внимательно следил за девочкой, но ничего подозрительного не замечал. И с ребенком она нянчилась исправно, и жене по хозяйству помогала ловко да умело.
Жена готовила угощение для соседских ребятишек. Поставила столы, расставила чашки для супа и вдруг смотрит, а рыба на столике с угощением для священника бесследно исчезла. Рыба была крупной, специально приготовленной для такого важного гостя.
— Ведь только что здесь была. Куда же она подевалась? — с недоумением спросила жена.
— Наверняка кошка утащила, — ответил охотник.
Ничего не поделаешь, пришлось приготовить другую рыбу, но когда стали собираться гости, и она пропала. Неспроста все это… Пошел охотник на кухню, а там вся рыба исчезла. Чем дальше, тем подозрительнее. «Нужно держать ухо востро», — решил охотник.
Когда закончилось празднование дня рождения, родственники и соседи разошлись по домам. А охотник тем временем взял ружье и спрятался на крыше.
Вот, наконец, ушли и девочки, помогавшие на кухне. Жена с ребенком отправилась вместе с соседками на горячий источник, и дома осталась одна девочка-нянька. Не зная, что за ней следят, она глубоко вздохнула и сказала:
— Привязалась я больно к малышу и его маме, не могу теперь отомстить за убитого охотником мужа. Что же мне делать?
Услышав это, охотник, не медля ни мгновенья, выстрелил в нее.
Девочка, истекая кровью, упала на землю. На выстрел прибежали соседи и жена с ребенком. Увидев мертвую девочку, все побледнели от ужаса.
— Не приближайтесь к ней. Это оборотень, он вот-вот начнет превращаться, — закричал охотник, спускаясь с крыши. А у самого на душе неспокойно. Девочка как была в человеческом облике, так и осталась. Наблюдая за ней, охотник провел всю ночь, глаз не сомкнув.
Наступило утро, за ним полдень, а она так и не превращалась.
— Неужели я и вправду человека убил? Неужели грех смертоубийства на душу взял? — охотник был сам не свой от раскаяния. В день рождения сына убить человека, что может быть хуже. Ни спать, ни есть охотник не мог.
Наступил вечер, жена не выдержала и разрыдалась. Вновь сбежалась родня, смотрят друг на друга сурово, слова не промолвят.
И вот глубокой ночью прелестное лицо девочки стало покрываться морщинами и искажаться, пока не превратилось в страшную морду обезьяны. Платье полопалось по швам, а под ним оказалось тело огромной обезьяны.
Чтобы отомстить за смерть мужа, она превратилась в девочку, а лишившись жизни, последовала за ним.
Монах-отшельник и барсучонок
(Район Тохоку)
В давние времена жил монах-отшельник. Однажды теплым весенним полуднем брел он по горной дороге и увидел, что под сосной, меж ее корней, свернувшись клубком, спит барсучонок.Подошел монах поближе, смотрит, сладко спит барсучонок, только живот вверх-вниз ходит. И тут напало на монаха желание напроказить. Взял он в руки раковину, что висела у него на поясе, подкрался поближе и загудел, что было сил, барсуку прямо в ухо. Барсук перепугался, вскочил и пустился бежать, но прежде чем скрыться в чаще, обернулся и, сморщив мордочку, пристально взглянул на монаха.
— Вот умора, — воскликнул монах и, схватившись за живот, расхохотался. И до того ему стало смешно, что даже слезы по щекам покатились.
Когда монах, наконец, успокоился, он продолжил свой путь к вершине горы. И вдруг ни с того ни с сего солнце стало клониться к закату. Только что был полдень, а уже сумерки сгущаются. «Что за чудо?» — поразился монах, смотрит по сторонам, а все во мрак погружается, и уже такая тьма вокруг, что и кончика носа не видать. Раз ночь уже, нужно искать место для ночлега. А где же его найти в такой глуши?
Смотрит монах по сторонам и видит, вдали слабо мерцает огонек. Должно быть, в доме. Попрошу-ка я приютить меня на ночь.
Вокруг ни зги не видно, только этот огонек светится. Монах стал на ощупь пробираться вперед, то рукой за ветку зацепится, то ногой о кочку споткнется, но все равно идет к мерцающему огоньку. И тут стали до него доноситься странные звуки: то плач, то голос, распевающий сутры, то звон колокола. Не иначе, как похоронная процессия движется мне навстречу, решил монах.
Монах стал пятиться назад, а процессия вот-вот здесь будет. Делать нечего, решил он забраться на дерево и переждать.
А между тем похоронная процессия приблизилась к этому самому дереву и возле него остановилась. Монах увидел, как под деревом стали копать яму, в которую положили гроб. До его ушей вновь донеслись голоса, распевающие сутры, и процессия удалилась. Плохо дело, под моим деревом теперь лежит покойник, подумал монах.
Бежать нужно отсюда и побыстрее, решил он и стал было спускаться вниз. Но вдруг комья земли полетели из могилы, крышка гроба распахнулась, и покойник в белых одеждах вылез наружу. Выбравшись из ямы, он схватился за ствол дерева и стал карабкаться вверх.
Монах, ни жив ни мертв от страха, цепляется за ветки и лезет все выше и выше. Тут покойник страшным голосом говорит:
— Погоди, монах, вот я до тебя сейчас доберусь, — и ловко карабкается вслед.
Монах поднимается все выше и выше, но тут холодная и гладкая, словно восковая, рука покойника дотронулась до его ноги. Монах завизжал от ужаса, схватился за тоненькую веточку, она хрустнула у него в руке, и монах полетел вниз.