Страница:
Руслан Рюмин
Заветное желание
Автор сердечно благодарит Анну Казакову, которая нашла в себе силы рецензировать все это.
Песня «Последний оплот черного Солнца» принадлежит Inn Morke, который пожелал остаться в тени. Ему тоже отдельное спасибо.
Автор песни «Умри внутри» — Илья Максимов.
* * *
Будьте осторожны со своими желаниями, они ведь могут и исполниться…
Не помню, кто сказал, но в точку (автор)
Ростислав Коротков возвращался домой с вечерних курсов по информатике, которые были необходимы для будущего поступления в перспективный технический вуз. Под подошвами хлюпала ноябрьская жижа, стремясь попасть внутрь дешевых полуботинок, с неба накрапывал мерзкий моросящий дождь. Настроение у Ростислава было под стать погоде, но в свои шестнадцать он уже привык к подобному состоянию. Слишком уж мало радостей было в жизни, и даже те, которые были, всегда норовили ускользнуть, оставив невезучего парня ни с чем…
Юноша покинул ярко освещенный проспект и шагнул в арку, похожую на пасть какого-то чудовища, в нутре у которого царила непроглядная тьма. Родной двор был почти не освещен, и Ростислав внимательно смотрел под ноги. Ему вовсе не хотелось поскользнуться на раннем ледке и упасть в уличную грязь или собачьи экскременты.
— Помогите… — донеслось из темноты. Голос был хриплым и слабым.
— Кто здесь? — спросил Ростислав, поправив очки с толстыми стеклами…
«Опять слабоваты стали», — мимоходом подумал паренек. Бросаться на зов о помощи очертя голову он не собирался. Район не зря слыл беспокойным, и по ночам ходить одному было крайне рискованно. Особенно для худого и физически слабого подростка, полуслепого к тому же.
— Помогите, пожалуйста… — прохрипела темнота. Ростислав, проклиная свою доверчивость, шагнул с дорожки в заросли кустов, направляясь на голос.
— Где вы? — спросил он ломающимся баском.
— Сейчас… — Что-то тихо щелкнуло, и зажегся маленький огонек. Блеснуло золото с маркировкой «Zippo».
Ростислав увидел, что прямо перед ним, с придавленными мусорным баком ногами, лежал незнакомый черноволосый мужчина средних лет, одетый в аккуратный черный костюм. На руке золотились швейцарские часы, глаза были, несмотря на темноту, закрыты огромными, в пол-лица, солнечными очками.
— Помогите… — прохрипел мужчина, кашлянув кровью. Ростислав нагнулся в полной уверенности, что не сдвинет наполовину заполненный мусором и мокрым снегом бак. В следующий миг он отпрянул с невнятным писком. Из груди незнакомца торчал средневековый меч с тонким и прямым лезвием и гардой в виде расправленных крыльев. Рана явно была очень глубокой, и Ростислав не понимал, каким образом этому мужику удается говорить и вообще жить…
— Вытащи… меч… — попросил незнакомец. — Не бойся…
— Я н-не боюсь… — дрожащим голосом соврал паренек. Он всегда до смерти боялся ран, крови, уколов и всего, что с этим было связано.
Ростислав взялся за крестовину вспотевшими ладонями и потянул. Лезвие с влажным хрустом вышло из груди человека, тот мучительно застонал, а Ростислав, которого замутило от этих звуков, полетел в подтаявший сугроб, на поверку оказавшийся припорошенной мокрым снегом кучей мусора. Меч так и остался в его руке…
Незнакомец тем временем сел, потянулся и, словно картонную коробку, отбросил железный контейнер. Тот отлетел метров на десять, с грохотом ударился о стену и, вывалив свое содержимое, замер. Человек встал, рассмеялся, будто нашел во всём происходящем что-то забавное, потом подошел к подростку, который уже раскаивался в том, что помог этому типу…
— Вставай, — сказал он низким и властным голосом. Казалось, звук исходил сразу со всех сторон…
Ростислав, будто во сне, протянул руку, и мужчина рывком поставил его на ноги.
— В-вы кто?.. — спросил юноша, мелко дрожа от страха. Что-то в облике незнакомца внушало странный суеверный ужас.
— У меня множество имен, — улыбнулся тот. — Ты бы хотел услышать все?
— Хотя бы одно… — робко попросил Ростислав.
— Люди твоего мира когда-то называли меня Молох. — Мужчина снова улыбнулся, отряхивая костюм. От раны на груди не осталось и следа, даже кровь с пиджака и рубашки исчезла. — Но теперь я хотел бы кое-что услышать от тебя, Ростислав Максимович Коротков.
— Откуда вы меня знаете? — спросил тот.
— Я много чего знаю.
«И кто же он такой? — подумал Ростислав, у которого в уме пронеслось несколько жутких образов из голливудских фильмов… — Фредди Крюгер? Пришелец? Вампир?..»
— Я… хм… волшебник, — заявил Молох, словно отозвавшись на эту мысль.
— Так не бывает, — сказал юноша, правда, больше самому себе. — Я уже не маленький, чтобы верить в чудеса…
— Ну да, а в инопланетян, вампиров и Фредди Крюгера ты веришь? — рассмеялся Молох. — Не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю.
— Вы что, мои мысли читаете? — спросил Ростислав. Его посетила ужасная мысль: раз этот дядька читает в его голове, он может тогда узнать…
Мальчишка мгновенно покраснел до корней волос.
— Меня совсем не интересуют твои подростковые комплексы, парень, — сказал Молох. — Но кое-что я бы хотел услышать.
— Что? — хрипло спросил Ростислав.
— Твое желание, — торжественно произнес Молох. — Самое заветное. Оно будет исполнено.
Паренек на мгновение потерял дар речи.
— Только не спеши, — опередил его слова Молох. — Не трать единственное желание на мелочи вроде школьных побед или сексуального удовлетворения. Ну и не проси меня, пожалуйста, пошатнуть мироздание или естественный ход истории. Я пока не всемогущий, в конце концов…
Юноша молчал, лихорадочно перебирая возможности. Он загнал в глубины сознания свое изумление, свое недоверие и всё прочее. Романтик и фантазер по натуре, Ростислав с легкостью поверил незнакомцу, потому что ему очень хотелось поверить в то, что ему наконец-то повезло… Его заветной мечтой всегда было небо, но он прекрасно понимал, что с его здоровьем о профессии пилота даже мечтать не стоило. Но он всё равно мечтал. Кроме того, Ростислав, как почти все мальчишки в его возрасте, хотел отличаться от других. Ну хоть чем-нибудь.
— Чего ты хочешь? — спросил Молох. — Денег? Власти? Здоровья?.. Проси чего хочешь.
Ростислав открыл рот, помедлил немного, но всё же сказал фразу, отныне перевернувшую его привычный уклад жизни:
— Я хочу… — Он снова на мгновение замялся. — Хочу уметь летать!
— Похвальное желание, — кивнул Молох. — Оригинальное и не лишенное романтики.
Он положил ледяную ладонь на лоб подростка, и тот почувствовал небывалую волну слабости и головокружения, ноги подкосились, и он снова начал оседать на землю.
Когда мир перестал кружиться, Ростислав стоял на ногах, поддерживаемый Молохом.
— Еще одно, малыш, — сказа тот. — Отдай мне меч… Тебе он ни к чему, а мне пригодится.
— Вы могли его уже сто раз взять, — буркнул Ростислав, отряхивая джинсы.
— Обстоятельства таковы, что именно мне ты должен его отдать сам… — сказал Молох.
«Не отдавай!!!» — громогласно раздалось в голове юноши. Он помотал головой, сказал:
— Почему-то мне кажется, что этот меч не ваш… и не должен быть вашим…
Молох улыбнулся:
— Как скажешь, мальчик. Но только что ты ввязался в такое, по сравнению с чем любой ваш паршивый ужастик покажется тебе милой сказочкой на ночь…
— И теперь мое желание, наверное, не сбудется? — спросил Ростислав. Что ж, подумал он, обманщик или просто шарлатан всегда найдет благовидный повод избежать разоблачения.
— Я не беру назад моих подарков, Ростислав, — серьезно проговорил Молох. — Просто ты сейчас столкнулся с тем, о чем и понятия не имеешь. И делаешь большую глупость, опрометчивую.
— Всё равно, — сказал Ростислав, покраснев от смущения. — Я не знаю, как объяснить, но меч не должен быть у вас. Я это чувствую… Вы уж извините…
— Как знаешь, — сказал Молох. — Желание исполнится завтра утром. Прощай, Ростислав. Скорее всего, мы больше не увидимся.
Он шагнул в темноту, оттуда на мгновение дохнуло лютым холодом, после чего двор опустел…
Ростислав огляделся — нет ли еще кого? Он представил себя со стороны. Да, картинка маслом: грязный и худощавый очкарик с мечом в руке. Смех и грех.
Юноша еще раз кое-как отряхнулся, вздохнул, спрятал оружие под полу длинной куртки и направился к одному из домов. Тот черно-серым уродливым кубом высился в темноте, редкие горящие окна бросали тусклый свет во двор. Ростислав поднялся по лестнице (лифт конечно же не работал) на пятый этаж, позвонил в дверь своей квартиры, где он жил с родителями.
Послышались шаги, потом мамин голос спросил из-за фанерной двери:
— Ростик, это ты?
— Да, мам, — сказал Ростислав.
Раздались щелчки многочисленных замков, дверь открылась. На пороге стояла мать, Анна Петровна, немолодая уже, слегка полноватая женщина с выразительными серыми глазами.
— Ты поздно, — немного укоризненно проговорила она.
— Прости, мам, — сказал Ростислав, проходя в прихожую. — Я тут упал во дворе… Зато нашел кое-что.
— И что же ты нашел? — спросила мама. Ростислав вынул из-за пазухи руку, сжимающую меч, но мама словно и не заметила этого.
— Так что же ты нашел? — снова спросила она.
— Ты не видишь? — удивился Ростислав. — Меч…
— Фантазер, — улыбнулась Анна Петровна, потрепав сына по голове. — Ты уже большой, чтобы играть в такие игры. Переодевайся давай, пока ужин горячий…
Ростислав хмыкнул, осторожно дотронулся мечом плашмя до маминой руки… Стальной клинок прошел сквозь тело, будто и вправду был плодом воображения.
«Странно, — подумал юноша. — Ну да ладно».
Он кинул меч на диван в своей комнате, и тот упал, совершенно не смяв покрывало.
Ростислав успел принять душ, переодеться и поужинать, когда с работы пришел отец, капитан милиции, Максим Алексеевич, работавший в уголовном розыске. На работе у него, как всегда, что-то не ладилось, и Ростислав, не желая мозолить отцу глаза, отправился к себе.
Его снедали мысли о завтрашнем утре. Как исполнится желание? И исполнится ли? И что это за меч такой, невидимый и неосязаемый для всех, кроме владельца и Молоха?..
Ростислав поднял с дивана оружие. Меч был красив, очень красив. Лезвие мерцало каким-то странным блеском, не стальным и даже не серебряным, а каким-то еще более благородным. Гарда в виде двух крыльев была сделана очень искусно, вплоть до каждой прожилки в перьях, а в самой середине был вделан большой ярко-алый камень.
«Вот бы рубин, — мечтательно подумал Ростислав. — Хотя всё равно его никто не видит…»
Он пальцем погладил камень, который был на ощупь теплым и слегка щекочущим кожу, словно находился под легким напряжением. Крылья, составляющие крестовину, дернулись и замерли…
— Ух ты!.. — сказал Ростислав вслух.
Он всё же решил отложить исследование меча на будущее. Завтра предстояла контрольная по алгебре, и следовало хотя бы немного выспаться. Насчет своих успехов он не волновался: несмотря на отвратительную физическую форму и презрение со стороны одноклассников, он неизменно учился на одни пятерки и четверки по всем предметам… ну, кроме физкультуры, пожалуй, где едва натягивал на тройку.
Ростислав разобрал кровать, разделся и лег. Почему-то чесалась спина, но несильно. Младший Коротков списал это на счет нервов и закрыл глаза. Сон пришел быстро, хотя у Ростислава всё не выходили из головы слова Молоха: «Желание исполнится завтра утром…»
Когда паренек уже мирно сопел, повернувшись на бок, а меч так и лежал на его кровати, в окно заглянул лунный свет. Ненадолго, с трудом сунувшись в щель между двумя новыми высотными домами, перегородившими почти весь световой поток по направлению к квартире Коротковых.
Серебряное сияние коснулось алого камня на рукояти меча, и крылья снова ожили: взмахнули раз, другой… Ростислав, не просыпаясь, положил ладонь на рукоять меча, и алый камень вспыхнул ярким светом, заливая красным всё вокруг…
1
Ростислав проснулся от холода, а еще оттого, что в ребра что-то больно упиралось. Он сонно приоткрыл глаза, зябко поежившись протянул руку, чтобы привычным движением нашарить на тумбочке очки… Вот только очков не было. Не было ни тумбочки, ни кровати, не было даже комнаты. А были только черные скалы под лазурно-голубым небом, освещаемые ярким, но холодным солнцем. Ростислав лежал на небольшом уступе, продуваемом всеми ветрами, а вокруг, насколько хватало глаз, возвышались бивни утесов и горные хребты, на вершинах накрытые белыми шапками ледников.
Ростислав вскочил, и босые ноги больно чиркнули по острым камням. Паренек охнул и снова сел.
За спиной была какая-то непривычная тяжесть, словно там висел рюкзак или еще что-то. Ростислав пошарил по телу в поисках лямок и конечно же ничего не нашел. Он вывернул голову, оглянувшись назад, и обомлел: за спиной откуда-то появилось два серых крыла. Кожистые перепонки росли из протянувшихся от лопаток дополнительных конечностей и своим строением напоминали крылья европейских драконов или летучих мышей. На сгибах росли внушительного вида когти, возле плеч и на боках бугрились маховые мышцы…
Ростислав попробовал развернуть крылья, и у него легко получилось отдать неосознанную команду, словно собственной руке или ноге. Две серые перепонки живой стеной перегородили скальный уступ, на котором стоял подросток. В размахе крылья могли поспорить с небольшим самолетом или, скорее, дельтапланом. Ветер тут же наполнил их, словно пытаясь унести человечка, посягающего на его небо… Юноша быстро сложил крылья. Еще не хватало свалиться со скалы.
— Ни хрена себе! — громко сказал Ростислав. — Где это я?
Ответом на этот вопрос было только жутковатое завывание ветра. Он снова поежился от колючего холода: всё-таки трусы — не самая подходящая одежда для похода по горам… К тому же воздух вокруг был разреженный, хотя и несильно. Однако у Ростислава немного кружилась голова с непривычки.
Тут взгляд юноши упал на меч, который был воткнут в скальную стену до половины клинка. Тот самый меч.
— Почему мне кажется, что ты виновен в том, что я оказался тут, а? — спросил Ростислав у оружия. Ответ был таким же, как и на первый вопрос: вой ветра среди черных скал.
И вдруг Ростислава осенило. Он видел и меч, и скалы, и небо совершенно четко. Так он не видел никогда в жизни, даже в раннем детстве, и даже в самых лучших очках.
— Я вижу! — заорал паренек. — Без очков!
Его восторгу не было предела. Сбылась еще одна его давняя мечта: он стал нормально видеть.
Ростислав достал меч. Тот вышел из скалы, словно из мягкого масла. Парень чуть не упал, не рассчитав силы. На клинке вдруг из ниоткуда постепенно появились ножны, потом перевязь. Крылья крестовины сложились по обе стороны лезвия, будто специально, чтобы не мешать ношению оружия, а заодно обеспечили дополнительное удерживание клинка в ножнах.
— Ну ладно, — сказал Ростислав, надевая перевязь. Пришлось повозиться, так как крылья сильно мешали, но в конце концов ремни удобно легли на тело, идеально подогнавшись под худощавую фигуру. При этом удалось устроить ремни так, чтобы не мешать крыльям. Клинок повис у бедра, весело сверкнув на солнце камнем в рукояти.
Юноша еще раз огляделся. С уступа не было никакого спуска или даже подъема, и попасть сюда без альпинистского снаряжения, похоже, можно было, лишь прилетев по воздуху…
Прилететь.
Ростислав еще раз покосился на свои крылья. Если исходить из чистой логики, никакие крылья не позволили бы нормальному человеку взлететь, разве что парить, как на дельтаплане. С другой стороны, желание Ростислава звучало как «уметь летать», а не «уметь планировать». Кроме того, здесь был сильный ветер и, похоже, гравитация была несколько ниже, чем…
— Я не на Земле! — дурным голосом заорал Ростислав, до которого дошло значение собственной мысли. — Не на Земле!!!
Осознание того, что ни на каких крыльях не долететь до дому, до матери и отца, до родной школы, тяжелым грузом навалилось на душу Ростислава.
— Ну Молох! — выкрикнул Ростислав. — Ну исполнил желание, твою мать!..
Он еще долго ругался, произнося такие слова, которых от него никогда не слышали раньше ни мама, ни отец, ни даже одноклассники. Вообще от мальчика из такой хорошей семьи, как у него, трудно было бы ожидать подобного лексикона, но у Ростислава просто сорвались нервы. Он помянул всех родственников Молоха колена эдак до третьего, призывая на их головы кошмарные непотребства.
Когда не слишком большой запас ругательств иссяк, Ростислав попытался мыслить объективно. Итак, он находился на чужой планете (хотя, если рассудить логически, это было еще не доказано), в незнакомой местности, без средств к существованию, без связи и даже без мало-мальски приличной одежды. И кроме того — на уступе скалы, откуда можно было спуститься лишь одним способом: спрыгнуть и улететь.
— Ладно, — сказал Ростислав себе, немного клацая зубами. — Предположим, что я действительно умею летать. Почему бы не попробовать? Всё равно замерзну, если буду тут торчать…
Юноша встал на самый край скалы, развернул перепонки крыльев. Ветер тяжелым грузом ударил в несущие плоскости, чуть было не заставив сделать шаг назад.
«Я ничего не теряю», — подумал Ростислав и, поборов желание снова отступить, шагнул в пропасть, ожидая свиста ветра, падения и в конце — короткой боли, вызванной влажным «шмяком» о камни…
Крылья резко ударили, вспоров застонавший воздух, и Ростислав, подхваченный ветром, взвился над скалой, медленно поднимаясь в лазурную высь.
— Я лечу! — громогласно заорал юноша, испытывая беспредельный мальчишеский восторг. — Лечу!!!
Крылья, наполняясь холодным ветром, возносили Ростислава всё выше. Он раскинул руки, словно пытаясь обнять само небо, в глаза ему ударило яркое солнце, лазурная синева приняла в себя человечка, обласкав его ветрами и свежестью, куда-то делось ощущение пронизывающего холода… Паренек плакал от счастья и не замечал своих слез. Он всегда, всю сознательную жизнь мечтал об этом. Летать — вот была самая заветная мечта детства и отрочества Ростислава. Летать как угодно — как Питер Пэн, как беляевский Ариэль, как Данька Назаров… всё равно как, лишь бы летать…
Через какое-то время юноша почувствовал, что маховые мышцы начинают уставать. Он расправил крылья пошире и, отдавшись во власть ветра, начал планировать над скалами в поисках жилья, или хотя бы какой-нибудь долины, или альпийского луга…
Вокруг, насколько хватало взгляда, простирались черно-серые скалы, изредка припорошенные шапками ледников, в отдалении виднелся резкий обрыв, где до самого горизонта раскинулось море. Солнце висело в зените, и почему-то Ростиславу казалось, что в низинах обязательно должно быть тепло. Он успел заметить жидкие облака, которые проплывали даже ниже того уступа, с которого он начал свое пребывание в этом мире.
— Я высоко в горах, — сказал самому себе Ростислав. — Значит, надо спуститься вниз… Вся цивилизация обычно у рек, в низинах.
Он, методом тыка подобрав нужное положение крыльев, направился в сторону моря, тем более что вряд ли стоило рисковать и садиться снова на скалы. Его всё еще переполнял восторг от осознания полета-на-собственных-крылъях. Как же это было прекрасно — парить по небу, ощущая опирающимися на потоки воздуха перепонками приятную тяжесть, давящую снизу вверх… Даже лютый холод почти перестал донимать юношу, разогревшегося, словно от бега.
Когда скалистый массив внизу сменился морской гладью, Ростислав огляделся и увидел то, что давно искал, — место для посадки. А именно — просторный песчаный пляж.
Ростислав немного сложил крылья, неуклюже развернулся, едва не потеряв поток воздуха, и направился к берегу.
Пару раз крылья чуть не подломились, но парень всё же совладал со своей новой плотью и неуклюже приземлился на песок, прокатившись пару метров кубарем по инерции. Каким-то чудом он ничего не подвернул и не напоролся на ножны своего меча.
— Тепло! — Паренек улыбнулся, складывая крылья.
Действительно, в низине солнце припекало, а ветер, пронизывавший наверху до костей, теперь лишь обдавал озябшее тело теплыми потоками бриза.
Ростислав подошел к морю, умылся. Вода была теплой, на вкус оказалась пресной, словно в озере, и, главное, кристально чистой, что казалось вдвойне странным, учитывая пресность воды. Мелкий песок на дне виднелся совершенно четко, никакой мути или водорослей не было. Ростислав решил искупаться. Он зашел по пояс, несколько раз окунулся в ласковые объятия инопланетного моря. Плавать он не умел, поэтому глубже не пошел, к тому же опасался возможных хищников вроде земных акул или еще кого-нибудь, кто не лучше. Да и крылья мешали бы наверняка…
Он так и провалялся на пляже до вечера, который наступил часа через четыре. Видимо, здесь был разгар второй половины дня, когда Ростислав прибыл на эту планету. Солнце постепенно стало спускаться к морю, окрашиваясь в медные оттенки, слегка переменился ветер…
Желудок неожиданно заурчал, привлекая внимание своего хозяина к насущной необходимости. Ростислав, оглядевшись, не нашел абсолютно ничего, даже отдаленно напоминающего пищу, и не спеша пошел вдоль берега. Раз тут есть воздух и вода, то, безусловно, и пища должна быть.
Волны с тихим шелестом накатывались на берег, где-то в вышине изредка раздавались крики незнакомой птицы, по голосу напоминающей чайку. Ростислав, насвистывая свою любимую мелодию из фильма «Небесный тихоход», вовсю глазел по сторонам, в полной мере наслаждаясь своим новым зрением…
— Мелинро велдо ивер! — неожиданно произнесли сзади резким голосом, а в голую спину парня ткнулось что-то острое и холодное.
Ростислав не знал языка, но смысл понял. Он замер, подняв руки вверх.
— Арран орано лаг! — Холодная сталь кольнула его посильнее, и он почувствовал, как по спине покатилась капелька крови. Ростислава замутило от осознания этого факта, он согнулся пополам и вывернулся наизнанку. В следующее мгновение на его затылок опустилось что-то тяжелое, и сознание почти мгновенно погасло…
Ростислав очнулся. Он лежал на чем-то жестком, туго связанный по рукам, ногам и крыльям, с черной повязкой на глазах. Голова страшно болела, кисти и лодыжки затекли. Крылья подобного ущерба не ощущали — видимо, там не были пережаты кровеносные сосуды. Паренек тихо заскулил, представив, что его могут убить либо, хуже того, съесть или принести в жертву. От местных дикарей (а в том, что живут тут дикари, он не сомневался) можно было ожидать чего угодно.
Повязку сдернули. Ростислав заморгал от резкой перемены света, потом огляделся, насколько позволяла его нынешняя поза. Он лежал на каменном полу, в ярко освещенном помещении со стоящими у стен канделябрами в виде круглых светящихся шаров. Судя по затхлому воздуху, запаху сырости и прохладе, они находились под землей или, по меньшей мере, где-то в глубине большого каменного здания.
Рядом стояли двое людей, одетые в кожано-металлические доспехи, закрывающие почти всё тело. Оба имели легкий склад фигуры, один был даже почти такой же худой, как и Ростислав… А за спиной у обоих виднелись сложенные крылья, но не такие, как у него, а покрытые сизыми перьями. Лица у странных существ были обветренными и горбоносыми, навевающими ассоциации с орлами. Волосы, спадающие с плеч и перетянутые на лбу тесемкой, переливались почти снежной белизной.
Один из людей-птиц достал нож и перерезал веревки, стягивающие конечности Ростислава. Сказал что-то на певучем, мелодичном языке. Юноша встал и развел руками: не понимаю, дескать.
Второй крылатый спросил о чем-то Ростислава на другом языке, резком и отрывистом. Юноша отрицательно помотал головой, показал на себя и сказал:
— Ростислав.
— Велорр, — указал на себя первый страж.
— Каллиар, — представился второй.
Ростислав облегченно вздохнул. Первый контакт налажен, и, похоже, его не собираются убивать. По крайней мере пока.
Велорр сделал знак следовать за ним и вышел в коридор не оглядываясь. Каллиар пошел сзади Ростислава, когда тот двинулся следом. Пока тянулись бесконечные коридоры без окон, Ростислав старался объективно оценить обстановку. Судя по разреженному воздуху, они снова были в горах. Но здесь, несмотря на каменные стены, пол и потолок, было вовсе не холодно, хотя его гардероб по-прежнему состоял лишь из плавок, в которых он ложился спать дома.
— Паргес аррано зельдор, Лия! — произнес Велорр, останавливаясь возле деревянной двери.
Он обернулся и знаками приказал Ростиславу заходить. Тот пожал плечами и перешагнул порог.
Комната, в которую он попал, принадлежала, похоже, какому-то вельможе. Роскошное ложе под балдахином, гобелены с красивыми пейзажами на стенах, кругом дорогая мебель и блестящие украшения. За окном было видно лишь бескрайнее небо без единого облачка, откуда-то сбоку светило солнце.
На ложе полулежала девушка, красивее которой Ростислав никогда не видел. Аристократическое лицо, каскад светлых, почти что белых волос, лазурно-голубые глаза, стройное, но совсем не хрупкое тело… белоснежные пернатые крылья, сложенные за спиной. Наряд красиво подчеркивал фигуру, сочетая в себе шелка, какую-то плотную ткань и всевозможные перевязи и ремни, поддерживающие одежду так, чтобы та не мешала крыльям.
Ростислав вскочил, и босые ноги больно чиркнули по острым камням. Паренек охнул и снова сел.
За спиной была какая-то непривычная тяжесть, словно там висел рюкзак или еще что-то. Ростислав пошарил по телу в поисках лямок и конечно же ничего не нашел. Он вывернул голову, оглянувшись назад, и обомлел: за спиной откуда-то появилось два серых крыла. Кожистые перепонки росли из протянувшихся от лопаток дополнительных конечностей и своим строением напоминали крылья европейских драконов или летучих мышей. На сгибах росли внушительного вида когти, возле плеч и на боках бугрились маховые мышцы…
Ростислав попробовал развернуть крылья, и у него легко получилось отдать неосознанную команду, словно собственной руке или ноге. Две серые перепонки живой стеной перегородили скальный уступ, на котором стоял подросток. В размахе крылья могли поспорить с небольшим самолетом или, скорее, дельтапланом. Ветер тут же наполнил их, словно пытаясь унести человечка, посягающего на его небо… Юноша быстро сложил крылья. Еще не хватало свалиться со скалы.
— Ни хрена себе! — громко сказал Ростислав. — Где это я?
Ответом на этот вопрос было только жутковатое завывание ветра. Он снова поежился от колючего холода: всё-таки трусы — не самая подходящая одежда для похода по горам… К тому же воздух вокруг был разреженный, хотя и несильно. Однако у Ростислава немного кружилась голова с непривычки.
Тут взгляд юноши упал на меч, который был воткнут в скальную стену до половины клинка. Тот самый меч.
— Почему мне кажется, что ты виновен в том, что я оказался тут, а? — спросил Ростислав у оружия. Ответ был таким же, как и на первый вопрос: вой ветра среди черных скал.
И вдруг Ростислава осенило. Он видел и меч, и скалы, и небо совершенно четко. Так он не видел никогда в жизни, даже в раннем детстве, и даже в самых лучших очках.
— Я вижу! — заорал паренек. — Без очков!
Его восторгу не было предела. Сбылась еще одна его давняя мечта: он стал нормально видеть.
Ростислав достал меч. Тот вышел из скалы, словно из мягкого масла. Парень чуть не упал, не рассчитав силы. На клинке вдруг из ниоткуда постепенно появились ножны, потом перевязь. Крылья крестовины сложились по обе стороны лезвия, будто специально, чтобы не мешать ношению оружия, а заодно обеспечили дополнительное удерживание клинка в ножнах.
— Ну ладно, — сказал Ростислав, надевая перевязь. Пришлось повозиться, так как крылья сильно мешали, но в конце концов ремни удобно легли на тело, идеально подогнавшись под худощавую фигуру. При этом удалось устроить ремни так, чтобы не мешать крыльям. Клинок повис у бедра, весело сверкнув на солнце камнем в рукояти.
Юноша еще раз огляделся. С уступа не было никакого спуска или даже подъема, и попасть сюда без альпинистского снаряжения, похоже, можно было, лишь прилетев по воздуху…
Прилететь.
Ростислав еще раз покосился на свои крылья. Если исходить из чистой логики, никакие крылья не позволили бы нормальному человеку взлететь, разве что парить, как на дельтаплане. С другой стороны, желание Ростислава звучало как «уметь летать», а не «уметь планировать». Кроме того, здесь был сильный ветер и, похоже, гравитация была несколько ниже, чем…
— Я не на Земле! — дурным голосом заорал Ростислав, до которого дошло значение собственной мысли. — Не на Земле!!!
Осознание того, что ни на каких крыльях не долететь до дому, до матери и отца, до родной школы, тяжелым грузом навалилось на душу Ростислава.
— Ну Молох! — выкрикнул Ростислав. — Ну исполнил желание, твою мать!..
Он еще долго ругался, произнося такие слова, которых от него никогда не слышали раньше ни мама, ни отец, ни даже одноклассники. Вообще от мальчика из такой хорошей семьи, как у него, трудно было бы ожидать подобного лексикона, но у Ростислава просто сорвались нервы. Он помянул всех родственников Молоха колена эдак до третьего, призывая на их головы кошмарные непотребства.
Когда не слишком большой запас ругательств иссяк, Ростислав попытался мыслить объективно. Итак, он находился на чужой планете (хотя, если рассудить логически, это было еще не доказано), в незнакомой местности, без средств к существованию, без связи и даже без мало-мальски приличной одежды. И кроме того — на уступе скалы, откуда можно было спуститься лишь одним способом: спрыгнуть и улететь.
— Ладно, — сказал Ростислав себе, немного клацая зубами. — Предположим, что я действительно умею летать. Почему бы не попробовать? Всё равно замерзну, если буду тут торчать…
Юноша встал на самый край скалы, развернул перепонки крыльев. Ветер тяжелым грузом ударил в несущие плоскости, чуть было не заставив сделать шаг назад.
«Я ничего не теряю», — подумал Ростислав и, поборов желание снова отступить, шагнул в пропасть, ожидая свиста ветра, падения и в конце — короткой боли, вызванной влажным «шмяком» о камни…
Крылья резко ударили, вспоров застонавший воздух, и Ростислав, подхваченный ветром, взвился над скалой, медленно поднимаясь в лазурную высь.
— Я лечу! — громогласно заорал юноша, испытывая беспредельный мальчишеский восторг. — Лечу!!!
Крылья, наполняясь холодным ветром, возносили Ростислава всё выше. Он раскинул руки, словно пытаясь обнять само небо, в глаза ему ударило яркое солнце, лазурная синева приняла в себя человечка, обласкав его ветрами и свежестью, куда-то делось ощущение пронизывающего холода… Паренек плакал от счастья и не замечал своих слез. Он всегда, всю сознательную жизнь мечтал об этом. Летать — вот была самая заветная мечта детства и отрочества Ростислава. Летать как угодно — как Питер Пэн, как беляевский Ариэль, как Данька Назаров… всё равно как, лишь бы летать…
Через какое-то время юноша почувствовал, что маховые мышцы начинают уставать. Он расправил крылья пошире и, отдавшись во власть ветра, начал планировать над скалами в поисках жилья, или хотя бы какой-нибудь долины, или альпийского луга…
Вокруг, насколько хватало взгляда, простирались черно-серые скалы, изредка припорошенные шапками ледников, в отдалении виднелся резкий обрыв, где до самого горизонта раскинулось море. Солнце висело в зените, и почему-то Ростиславу казалось, что в низинах обязательно должно быть тепло. Он успел заметить жидкие облака, которые проплывали даже ниже того уступа, с которого он начал свое пребывание в этом мире.
— Я высоко в горах, — сказал самому себе Ростислав. — Значит, надо спуститься вниз… Вся цивилизация обычно у рек, в низинах.
Он, методом тыка подобрав нужное положение крыльев, направился в сторону моря, тем более что вряд ли стоило рисковать и садиться снова на скалы. Его всё еще переполнял восторг от осознания полета-на-собственных-крылъях. Как же это было прекрасно — парить по небу, ощущая опирающимися на потоки воздуха перепонками приятную тяжесть, давящую снизу вверх… Даже лютый холод почти перестал донимать юношу, разогревшегося, словно от бега.
Когда скалистый массив внизу сменился морской гладью, Ростислав огляделся и увидел то, что давно искал, — место для посадки. А именно — просторный песчаный пляж.
Ростислав немного сложил крылья, неуклюже развернулся, едва не потеряв поток воздуха, и направился к берегу.
Пару раз крылья чуть не подломились, но парень всё же совладал со своей новой плотью и неуклюже приземлился на песок, прокатившись пару метров кубарем по инерции. Каким-то чудом он ничего не подвернул и не напоролся на ножны своего меча.
— Тепло! — Паренек улыбнулся, складывая крылья.
Действительно, в низине солнце припекало, а ветер, пронизывавший наверху до костей, теперь лишь обдавал озябшее тело теплыми потоками бриза.
Ростислав подошел к морю, умылся. Вода была теплой, на вкус оказалась пресной, словно в озере, и, главное, кристально чистой, что казалось вдвойне странным, учитывая пресность воды. Мелкий песок на дне виднелся совершенно четко, никакой мути или водорослей не было. Ростислав решил искупаться. Он зашел по пояс, несколько раз окунулся в ласковые объятия инопланетного моря. Плавать он не умел, поэтому глубже не пошел, к тому же опасался возможных хищников вроде земных акул или еще кого-нибудь, кто не лучше. Да и крылья мешали бы наверняка…
Он так и провалялся на пляже до вечера, который наступил часа через четыре. Видимо, здесь был разгар второй половины дня, когда Ростислав прибыл на эту планету. Солнце постепенно стало спускаться к морю, окрашиваясь в медные оттенки, слегка переменился ветер…
Желудок неожиданно заурчал, привлекая внимание своего хозяина к насущной необходимости. Ростислав, оглядевшись, не нашел абсолютно ничего, даже отдаленно напоминающего пищу, и не спеша пошел вдоль берега. Раз тут есть воздух и вода, то, безусловно, и пища должна быть.
Волны с тихим шелестом накатывались на берег, где-то в вышине изредка раздавались крики незнакомой птицы, по голосу напоминающей чайку. Ростислав, насвистывая свою любимую мелодию из фильма «Небесный тихоход», вовсю глазел по сторонам, в полной мере наслаждаясь своим новым зрением…
— Мелинро велдо ивер! — неожиданно произнесли сзади резким голосом, а в голую спину парня ткнулось что-то острое и холодное.
Ростислав не знал языка, но смысл понял. Он замер, подняв руки вверх.
— Арран орано лаг! — Холодная сталь кольнула его посильнее, и он почувствовал, как по спине покатилась капелька крови. Ростислава замутило от осознания этого факта, он согнулся пополам и вывернулся наизнанку. В следующее мгновение на его затылок опустилось что-то тяжелое, и сознание почти мгновенно погасло…
Ростислав очнулся. Он лежал на чем-то жестком, туго связанный по рукам, ногам и крыльям, с черной повязкой на глазах. Голова страшно болела, кисти и лодыжки затекли. Крылья подобного ущерба не ощущали — видимо, там не были пережаты кровеносные сосуды. Паренек тихо заскулил, представив, что его могут убить либо, хуже того, съесть или принести в жертву. От местных дикарей (а в том, что живут тут дикари, он не сомневался) можно было ожидать чего угодно.
Повязку сдернули. Ростислав заморгал от резкой перемены света, потом огляделся, насколько позволяла его нынешняя поза. Он лежал на каменном полу, в ярко освещенном помещении со стоящими у стен канделябрами в виде круглых светящихся шаров. Судя по затхлому воздуху, запаху сырости и прохладе, они находились под землей или, по меньшей мере, где-то в глубине большого каменного здания.
Рядом стояли двое людей, одетые в кожано-металлические доспехи, закрывающие почти всё тело. Оба имели легкий склад фигуры, один был даже почти такой же худой, как и Ростислав… А за спиной у обоих виднелись сложенные крылья, но не такие, как у него, а покрытые сизыми перьями. Лица у странных существ были обветренными и горбоносыми, навевающими ассоциации с орлами. Волосы, спадающие с плеч и перетянутые на лбу тесемкой, переливались почти снежной белизной.
Один из людей-птиц достал нож и перерезал веревки, стягивающие конечности Ростислава. Сказал что-то на певучем, мелодичном языке. Юноша встал и развел руками: не понимаю, дескать.
Второй крылатый спросил о чем-то Ростислава на другом языке, резком и отрывистом. Юноша отрицательно помотал головой, показал на себя и сказал:
— Ростислав.
— Велорр, — указал на себя первый страж.
— Каллиар, — представился второй.
Ростислав облегченно вздохнул. Первый контакт налажен, и, похоже, его не собираются убивать. По крайней мере пока.
Велорр сделал знак следовать за ним и вышел в коридор не оглядываясь. Каллиар пошел сзади Ростислава, когда тот двинулся следом. Пока тянулись бесконечные коридоры без окон, Ростислав старался объективно оценить обстановку. Судя по разреженному воздуху, они снова были в горах. Но здесь, несмотря на каменные стены, пол и потолок, было вовсе не холодно, хотя его гардероб по-прежнему состоял лишь из плавок, в которых он ложился спать дома.
— Паргес аррано зельдор, Лия! — произнес Велорр, останавливаясь возле деревянной двери.
Он обернулся и знаками приказал Ростиславу заходить. Тот пожал плечами и перешагнул порог.
Комната, в которую он попал, принадлежала, похоже, какому-то вельможе. Роскошное ложе под балдахином, гобелены с красивыми пейзажами на стенах, кругом дорогая мебель и блестящие украшения. За окном было видно лишь бескрайнее небо без единого облачка, откуда-то сбоку светило солнце.
На ложе полулежала девушка, красивее которой Ростислав никогда не видел. Аристократическое лицо, каскад светлых, почти что белых волос, лазурно-голубые глаза, стройное, но совсем не хрупкое тело… белоснежные пернатые крылья, сложенные за спиной. Наряд красиво подчеркивал фигуру, сочетая в себе шелка, какую-то плотную ткань и всевозможные перевязи и ремни, поддерживающие одежду так, чтобы та не мешала крыльям.