Страница:
– Я уже и не думал, что вас увижу! – так и сообщил мальчик.
– На этот раз занимались местной бандой, – признался Линьков. – Знаешь, у меня такое ощущение, что если мы завтра арестуем дьявола, то и его некоторые личности объявят борцом с режимом.
– Опять политика?
– Она самая. Разбирались с одной группировкой, которая решила, что ей не помешают собственные боевые отряды.
– А вы…
– У нас никто не пострадал, не волнуйся.
– Ну и слава богу.
К сожалению, эта встреча действительно оказалась последней – через три часа Леониду Львовичу нужно было лететь в Москву получать очередное задание. Как он объяснил, ему с трудом удалось добиться разрешения попрощаться с Володей. Мальчик пожелал ему удачи, а потом еще долго стоял у стекла, глядя на закрытую дверь, за которой скрылся майор Линьков. Провел рукой по глазам, но те были совершенно сухи. Мальчик вздохнул. Сейчас ему хотелось броситься на кровать и разреветься. Или хотя бы просто поплакать, быть не разведчиком в чужом мире, а обычным тринадцатилетним мальчишкой. Психологи говорят, что после того, как поплачешь – становится легче. Увы, он был лишен возможности проверить это утверждение.
За несколько дней до окончания карантина в закрытую зону пришел Александр Петрович.
– А как же карантин? – удивился Володя, когда Александр Петрович с большой и явно тяжелой сумкой в руке вышел из дезинфекционной камеры.
Полковник оглядел выданный ему костюм и поморщился:
– Ну и воняет от него! А карантин… медики перестраховываются, как обычно. Собственно, карантин уже можно прекращать, только наши умники еще не подобрали подходящий мир.
– Меня всегда интересовало, как они это делают, если не могут туда заглянуть, кроме как с помощью робота. А это ведь не самый быстрый способ.
Полковник поставил сумку на пол и сел в кресло. Володя устроился на кровати.
– Как они мне объяснили, все дело в параметрах мира, которые можно снимать и отсюда. Давление там и еще что-то, чему даже название не придумали. Как я понял, совокупность всех этих данных позволяет оценивать мир и степень развития цивилизации, если таковая есть.
– Это как?
– Понятия не имею, – честно ответил Александр Петрович. – Я пытался разобраться, но… Сам принцип прокола «окна» настолько сложен, что до сих пор его механизм до конца не ясен – эффект открыли совершенно случайно. Мы сейчас как те обезьяны, которым показали, на какие кнопки нажимать. Ну а что нашим умникам удалось узнать в процессе экспериментов – тем и пользуемся. Они говорят, что точно смогут определить необходимый мир, и я им верю. Тем более первым все равно пойдет робот и подтвердит или опровергнет их выводы.
– Логично, – согласился Володя.
– Я, собственно, не по этому вопросу, как ты понимаешь. Ты как себя чувствуешь?
– Не очень. Боль усиливается и приступы все чаще… но, вопреки угрозам врачей, пока терпимо.
– Ясно. Они тебе какой-то новый препарат вводят, надеюсь, все будет хорошо. И раз ты в порядке, то… – Полковник подтащил к себе сумку и раскрыл молнию. – В оставшуюся неделю ты должен выучить легенду.
– Легенду? – нахмурился Володя. – Какую еще легенду?
– Самую обычную. Раз ты решил отправиться в мир мечей, надо подумать, кем ты в нем будешь. Если основываться на тех выводах, которые сделали наши умники на основе уже изученных миров…
– Они же общество не изучали.
– Ну, воздушные шары в примитивных мирах подвешивали, так что кое-какие фотографии есть… да ты же их видел. И вообще, не перебивай, а? Потом вопросы задашь.
Мальчик сидя вытянулся и шутливо козырнул.
– Угу. К пустой голове руку не прикладывают. Так вот, каким бы мир ни был, но человеческое общество всегда строится по типу социальной лестницы.
– И чем менее развит мир, тем более четкая граница между социальными слоями…
– Ну глупость же сморозил и сам об этом знаешь, – поморщился Александр Петрович. – Даже мне это понятно, хоть я и не специалист.
– Просто слова неверно подобрал, – начал оправдываться Володя. – Скажем… чем старше социальная система и чем больше она устоялась, тем прочнее границы.
– Вот так точнее. Кстати, не поэтому ли ты выбрал такой мир? Ведь в раннем Средневековье граница между дворянством и остальными слоями очень зыбкая… Впрочем, нет, ты, скорее всего, и не думал об этом… В общем, ты, конечно, если захочешь, сможешь там быть фермером или купцом, но стоит побеспокоиться о том, чтобы иметь возможность занять и более высокое положение. Зря, что ли, ты получал образование? Итак, – полковник вынул из сумки небольшой цилиндрический футляр, судя по всему, прочный и герметичный. Отвинтил крышку и достал оттуда свиток. – Вот. Здесь генеалогическое древо семьи Стариновых. Кое-что мы восстановили, поэтому вплоть до твоего прапрадедушки все достоверно. А дальше немного сочинили.
Мальчик с интересом взял свиток, посмотрел:
– Я – князь?!
– Почему бы и нет? – улыбнулся полковник. – По легенде, твоему роду несколько сотен лет, и он все это время верой и правдой служил отечеству. А это, – полковник протянул Володе свернутую в трубочку тетрадь, – история твоего рода. Естественно, и генеалогию, и историю ты должен будешь выучить наизусть.
– За неделю?
– Не обязательно. В другом мире тебя постараются выбросить в стороне от жилья. Я очень тебя прошу, хотя бы годик поживи в стороне. Подрасти немного. Договорились?
Мальчик неопределенно пожал плечами.
– Ну, в любом случае, ты не сразу отправишься к людям, так что время у тебя будет. А вот первая грамота на княжеский титул, который получил твой предок.
Володя осторожно взял старинный свиток и с опаской развернул – выглядел он настолько древним, что к нему было боязно лишний раз прикоснуться.
– Материал тех времен. Сам свиток искусственно состарен.
Мальчик пробежал текст взглядом, запоминая.
– Вот герб князей Стариновых. – Новый лист лег на кровать.
Мальчик взял его и усмехнулся.
– Что-то мне это напоминает. Не подсказывайте, сам догадаюсь… Вроде бы тут чего-то не хватает… вроде бы тут еще три буквы раньше были: КГБ.
– Верно. Щит и меч. А почему нет? Ни о КГБ, ни о ФСБ в том мире точно никто не слышал. А так… будет реклама. Сделаешь рекламу гербу?
– Вам какую рекламу? – невинно поинтересовался Володя. – Из времен НКВД?
– Шутник. А вообще, любую делай на свое усмотрение, лишь бы внушала…
– Шок и трепет. Понял. – Володя отложил герб и снова взялся за тетрадь
– И это все мне надо выучить? – поинтересовался он, пролистывая придуманную историю рода.
Если верить этим записями, у него в семье все сплошь герои, верой и правдой служившие царю и отечеству. А, нет, вот один мот и бездельник, промотавший все свое состояние, и потому род обеднел. Потом, правда, частично удалось восстановить положение. Ага, вот еще одна паршивая овца… ну, конечно, если все сплошь герои, то это подозрительно. Судя по всему, тут взяты за основу реальные биографии некоторых людей, которых просто записали в его предки.
– Конечно. Как же, потомок таких знатных людей и не знаешь своих предков? Непорядок. Но пока отложи, потом посмотришь. Тебе логично будет представляться путешественником из далекой страны, куда по какой-либо причине ты не можешь вернуться. Подробности, без знаний реалий, придумать нельзя, так что тут тебе придется разбираться на месте, мы же просто подготавливаем твое вживание в новое общество. Насколько это все тебе пригодится там, будешь смотреть по прибытии.
Полковник покопался в сумке и достал две коробочки. Тяжелые, судя по тому, как осторожно он их положил на кровать рядом с Володей.
– И вот еще. Человек остается человеком в любом мире, потому это точно лишним не будет.
– А что это? – с интересом спросил мальчик.
– Золото. Мы постарались придать ему форму отчеканенных монет.
Володя открыл коробку и хмыкнул. В ней действительно аккуратно располагались золотые монеты с немного неровными краями, словно их обрубали вручную. Мальчик взял одну, размером с современный российский рубль, и внимательно рассмотрел. На одной стороне отчеканен двуглавый орел, а на другой… Володя рассмеялся.
– Его величество император Всероссийский Владимир Первый Владимирович.
– Ну, чеканить портреты правителей на монетах – традиция древняя. Даже американцы этим балуются. Так что нынешний президент и попал на монеты. Ну не придумывать же кого-то?
– Да я, в общем-то, не против, – сказал мальчик. – И какая проба?
– Не четыре девятки. Такую высокую пробу научились получать относительно недавно, а проверять чистоту золота умели давно. Оно тебе нужно, такие проблемы? Тем более из того же количества золота мы изготовили больше монет.
– И на сколько расщедрилась ваша контора?
– Сто монет по восемь граммов каждая с примесью серебра. Нельзя предполагать, много это или мало, но в нашем мире это значительная сумма. Мы решили подстраховаться и добавили двести монет из серебра. – Полковник достал еще четыре коробочки. – Правда, их вес несколько меньше – семь граммов. Кроме того, тебе передадут несколько драгоценных камней. Они хоть и искусственные, но, полагаю, там спецов, способных отличить искусственный алмаз от естественного, нет. К сожалению, немного, но лишними, думаю, не будут. Их показать не могу, они пока в сейфе у директора лежат. К переходу их упакуют.
Мальчик рассмотрел и серебряные монеты, потом сложил все обратно.
– Надо бы в одежде предусмотреть место для всего этого богатства.
– Предусмотрели. Часть монет можно разместить в поясе, основная масса войдет в жилет, остаток поместится в плаще. Да, еще кошелек… Ну и сам сможешь что-нибудь придумать.
Володя отложил коробки и вновь принялся просматривать документы, что принес полковник. Историю семьи он бегло пролистал, теперь не забудет. Проблема была только в том, что, обладая тренированной фотографической памятью, он запоминал не текст, а буквы и их расположение. Потому, даже запомнив страницу, он не смог бы сказать, о чем там говорится, если мысленно не прочитал текст уже из памяти.
– Собственно, почему я принес эти записи сейчас, а не передал их при переходе? Просмотри, и если будут какие вопросы или пожелания – скажи. Постараемся подправить, если понадобится.
– Да нет, спасибо. Вряд ли я смогу придумать больше и лучше, чем ваши аналитики. Надеюсь, аборигены не сумеют отправить сюда запрос на проверку достоверности всех этих историй, – мальчик потряс листами.
– Не переживай. Если они найдут такой способ, мы обеспечим подтверждение всех сведений. Поверь, это в наших силах.
– Ничуть не сомневаюсь, – улыбнулся Володя.
– Тогда еще встретимся. – Александр Петрович поднялся. – Врачи запретили мне долго тут находиться. Я забираю все монеты, собственно, я их и приносил только похвастаться, а вот бумаги оставляю.
Володя тоже поднялся. Дождался, когда куратор покинет бокс карантина, и вернулся к бумагам – читать предстояло еще много. И надо ведь все это выучить…
За оставшееся время Володя успел закончить свой доклад и переслал его Татьяне Николаевне, а потом только изучал переданные материалы и тренировался. Чтение биографий вымышленных Стариновых невольно заставило вспомнить отца. Интересно, что было бы, если бы все это оказалось реальностью? А сейчас? Как к этому относиться? Как отнестись к некоему полковнику Старинову, во время Наполеоновских войн оставшемуся прикрывать с небольшим отрядом отход основной части войск? Из того боя полковник так и не вышел. Майоры, капитаны, полковники – все они служили, многие погибали… А вот его отец… Читать вымышленную биографию не хотелось. Князь Старинов, отвечающий за безопасность своей территории. По сути, конечно, верно. Читая это, Володя как никогда ощущал себя самозванцем, присваивающим то, что ему никаким образом не принадлежало. Ведь все те герои и даже те, что не герои – реальные люди, как бы они отнеслись к такому присвоению их биографий?
При очередной встрече с Александром Петровичем мальчик поделился своими сомнениями. Тот, вопреки опасениям, не высмеял его.
– Серьезный вопрос. Честно говоря, я должен был сам об этом поразмыслить. Но знаешь, что я думаю?
Мальчик заинтересованно посмотрел на полковника сквозь разделявшее их стекло.
– Если ты станешь их достоин, они будут гордиться таким родством. Главное, не опозорь их память.
После встречи Володя еще долго думал об этих словах, и словно вся тяжесть выдуманного княжеского рода навалилась на плечи. Будто все эти предки оценивающе смотрели на него, наблюдая, как их потомок будет справляться с проблемами. Достоин он встать рядом с ними или нет?
В последний день карантина Александр Петрович снова навестил его. Они долго стояли у стекла, смотря друг на друга.
– Ты меня очень беспокоишь, – вдруг сказал наставник.
– В каком смысле? – удивился Володя.
– Твое отношение к жизни. Твое безразличие к тому, что с тобой будет. Ты даже смеяться стал редко, только улыбаешься слегка. И даже возможную смерть от болезни воспринимаешь скорее с любопытством.
Володя нахмурился, пытаясь понять, к чему ведет полковник.
– Я вас не понимаю.
– Я беспокоюсь за тебя, потому и хочу попросить об одной вещи.
– Попросить?
– Да. Если ты действительно считаешь меня своим другом, выполни одну просьбу: не обещай никогда никому того, чего не сможешь исполнить, но если пообещал, выполни.
– Я не понимаю…
– Постараюсь объяснить. Я боюсь, что однажды тебе все может надоесть, ты устанешь жить. Я надеюсь, что какие-нибудь невыполненные обещания помогут тебе удержаться от этого пагубного пути. Если у тебя будет хоть какая-то цель, то станет больше шансов найти свой путь в жизни.
Мальчик задумался. Все это казалось ему такой глупостью, но почему бы и не выполнить эту просьбу наставника? К тому же он и сам считал, что обещания надо выполнять.
– Хорошо, Александр Петрович. Я обещаю вам.
Полковник кивнул. Постоял некоторое время молча.
– Удачи там.
– Спасибо.
В этот день Володя думал, что уснуть ему не удастся, однако многолетние тренировки дали о себе знать. После короткой медитации он вдруг обнаружил, что совершенно спокоен, словно завтра ему предстоит не путешествие в другой мир без шанса на возвращение, а очередная тренировка, которых было множество и будет еще больше. Так стоит ли из-за этого переживать? Спать он лег ровно в десять и уснул почти мгновенно.
Утром он, как обычно, сделал зарядку, принял душ, а потом стал ждать. Делать ничего не хотелось, и мальчик просто сидел на кровати, вспоминая свою жизнь на Базе. Ровно в десять зазвенел звонок коммуникатора, и голос, который мальчик не смог опознать, велел приготовиться к выходу. Володя огляделся. Личных вещей у него тут не осталось, они уже были упакованы и подготовлены к переправе.
Раздался сигнал, и мальчик вышел в холл, где его ждали два медика в биозащитных комбинезонах. Быстро осмотрели его, сняли показания приборов и медицинских сканеров, после чего один из медиков протянул мальчику сумку.
– Переодевайся в спальник и комбинезон и надевай биозащитный костюм. Мы будем ждать у выхода из карантина.
Мальчик кивнул и вернулся в комнату. Здесь он разделся и, достав из сумки, натянул на себя то, что медик назвал спальником. Это были штаны, похожие на детские колготки, которые свободно растягивались, словно резиновые, и после надевания плотно прилегали к телу и такая же «резиновая» футболка с длинными рукавами. Володя посмотрелся в зеркало и поморщился: выглядит ужасно, но сверкать в таком нижнем белье перед всеми он не намеревался.
Разрабатывалось оно специально для мальчика и предназначалось для защиты от разных кровососущих паразитов – именно это аналитики считали наибольшей проблемой в отсталом мире. Ткань спальника благодаря своей пористой структуре позволяла свободно дышать телу, хорошо держала тепло в холод и не грела в жару, но самое главное, из-за плотного прилегания к телу под нее не могла забраться никакая вошь, блоха или клещ. Сам материал тоже представлял неодолимую преграду для комаров, оводов или москитов. Чтобы очистить спальник, достаточно было положить его в воду на несколько часов. В такой одежде свободными оставались только кисти рук, шея и голова. Мальчик еще раз осмотрел себя и фыркнул. Ладно еще цвет нормальный, а то сделали бы розовым… с этих шутников сталось бы…
Володя достал из сумки комбинезон защитного цвета и быстро оделся. Застегнул ремень, проверил крепление пистолетных кобур за спиной. Конечно, не очень удобно по сравнению с креплением на поясе, но место на поясе предназначалось для мечей, а пистолеты планировалось не демонстрировать без лишней необходимости. За спиной же их можно и достать быстро, и не видно из-под плаща.
Сами пистолеты в сумке отсутствовали. Очевидно, их дадут перед самым переходом, зато боевой нож был на месте – привычный и надежный «Катран». Мальчик тут же прикрепил его к бедру, проверил, как он выходит из ножен, и надежность крепления. Комбинезон тоже сидел нормально. Теперь облачиться в биозащитный костюм и на выход.
В сопровождении медиков мальчик прошел в комнату перехода, где находились еще четыре человека в таких же комбинезонах, а с ними и Александр Петрович.
– Переход стабилен! – услышал Володя доклад одного из техников. – Время функционирования два дня. Расчетное время работы десять дней.
Александр Петрович поманил мальчика к гигантскому экрану. Здесь же стоял и один из ученых. Как только Володя подошел, экран включился.
– Два дня назад мы нащупали этот мир, – заговорил ученый. – Фотографии, которые сделал робот-разведчик, мы тебе пересылали, вот новые.
Фотографии явно были сделаны с высоты птичьего полета. Деревня, люди, лошади, поля… Зоркость разведчиков была такой, что позволяла рассмотреть даже мух на холке коня. Вдали виднелся город. Вот едет какой-то отряд в доспехах.
– Есть еще и фильмы. Мы их тебе сбросили в ноутбук, сможешь посмотреть после перехода. Там много всего интересного. Мы даже начали составлять словарь местного языка, но пока там всего лишь восемь слов. Узнавать язык тебе придется на месте. В ноутбук мы включили лингвистический анализатор.
– Спасибо, профессор, меня обучали с ним работать, – отозвался мальчик, не отрываясь от слайд-шоу фотографий нового мира.
– Ах да, конечно. Как нами установлено, мир находится примерно на уровне раннего Средневековья Земли. То есть до изобретения пороха примерно лет четыреста… если ты, конечно…
– Я не собираюсь устраивать промышленную революцию и не намерен распространять рецепт пороха.
– Очень хорошо. – Профессор продолжил показ. – Мы использовали порядка сотни летательных аппаратов. Уже есть примерная карта территории, куда мы хотим тебя переправить. Совсем экзотические места опустим, там культура слишком уж отличная от той, к которой ты привык, но мы разыскали место, где общество похоже на европейское. «Окно» перемещали по тому миру восемнадцать раз, делая контрольные наблюдения. Высадка планируется здесь.
На экране появился снимок вытянутого острова на средних размеров озере, расположенном в глубине леса.
– Место удобное. Люди здесь не ходят, это видно по состоянию леса, в то же время ближайшее жилье километрах в сорока по прямой. Время на то, чтобы освоиться, у тебя будет.
Володя еще раз просмотрел заинтересовавшие его фотографии, внимательно изучил одежду и людей, дороги. Рассмотрел снимок замка.
– Меня все устраивает.
– Отлично. Тогда мы готовим переход, а ты пока посиди здесь. Как только все будет готово, мы сообщим.
Мальчик сел в явно специально для него приготовленное кресло, рядом пристроился Александр Петрович.
– Что ж… удачи…
Глава 6
– На этот раз занимались местной бандой, – признался Линьков. – Знаешь, у меня такое ощущение, что если мы завтра арестуем дьявола, то и его некоторые личности объявят борцом с режимом.
– Опять политика?
– Она самая. Разбирались с одной группировкой, которая решила, что ей не помешают собственные боевые отряды.
– А вы…
– У нас никто не пострадал, не волнуйся.
– Ну и слава богу.
К сожалению, эта встреча действительно оказалась последней – через три часа Леониду Львовичу нужно было лететь в Москву получать очередное задание. Как он объяснил, ему с трудом удалось добиться разрешения попрощаться с Володей. Мальчик пожелал ему удачи, а потом еще долго стоял у стекла, глядя на закрытую дверь, за которой скрылся майор Линьков. Провел рукой по глазам, но те были совершенно сухи. Мальчик вздохнул. Сейчас ему хотелось броситься на кровать и разреветься. Или хотя бы просто поплакать, быть не разведчиком в чужом мире, а обычным тринадцатилетним мальчишкой. Психологи говорят, что после того, как поплачешь – становится легче. Увы, он был лишен возможности проверить это утверждение.
За несколько дней до окончания карантина в закрытую зону пришел Александр Петрович.
– А как же карантин? – удивился Володя, когда Александр Петрович с большой и явно тяжелой сумкой в руке вышел из дезинфекционной камеры.
Полковник оглядел выданный ему костюм и поморщился:
– Ну и воняет от него! А карантин… медики перестраховываются, как обычно. Собственно, карантин уже можно прекращать, только наши умники еще не подобрали подходящий мир.
– Меня всегда интересовало, как они это делают, если не могут туда заглянуть, кроме как с помощью робота. А это ведь не самый быстрый способ.
Полковник поставил сумку на пол и сел в кресло. Володя устроился на кровати.
– Как они мне объяснили, все дело в параметрах мира, которые можно снимать и отсюда. Давление там и еще что-то, чему даже название не придумали. Как я понял, совокупность всех этих данных позволяет оценивать мир и степень развития цивилизации, если таковая есть.
– Это как?
– Понятия не имею, – честно ответил Александр Петрович. – Я пытался разобраться, но… Сам принцип прокола «окна» настолько сложен, что до сих пор его механизм до конца не ясен – эффект открыли совершенно случайно. Мы сейчас как те обезьяны, которым показали, на какие кнопки нажимать. Ну а что нашим умникам удалось узнать в процессе экспериментов – тем и пользуемся. Они говорят, что точно смогут определить необходимый мир, и я им верю. Тем более первым все равно пойдет робот и подтвердит или опровергнет их выводы.
– Логично, – согласился Володя.
– Я, собственно, не по этому вопросу, как ты понимаешь. Ты как себя чувствуешь?
– Не очень. Боль усиливается и приступы все чаще… но, вопреки угрозам врачей, пока терпимо.
– Ясно. Они тебе какой-то новый препарат вводят, надеюсь, все будет хорошо. И раз ты в порядке, то… – Полковник подтащил к себе сумку и раскрыл молнию. – В оставшуюся неделю ты должен выучить легенду.
– Легенду? – нахмурился Володя. – Какую еще легенду?
– Самую обычную. Раз ты решил отправиться в мир мечей, надо подумать, кем ты в нем будешь. Если основываться на тех выводах, которые сделали наши умники на основе уже изученных миров…
– Они же общество не изучали.
– Ну, воздушные шары в примитивных мирах подвешивали, так что кое-какие фотографии есть… да ты же их видел. И вообще, не перебивай, а? Потом вопросы задашь.
Мальчик сидя вытянулся и шутливо козырнул.
– Угу. К пустой голове руку не прикладывают. Так вот, каким бы мир ни был, но человеческое общество всегда строится по типу социальной лестницы.
– И чем менее развит мир, тем более четкая граница между социальными слоями…
– Ну глупость же сморозил и сам об этом знаешь, – поморщился Александр Петрович. – Даже мне это понятно, хоть я и не специалист.
– Просто слова неверно подобрал, – начал оправдываться Володя. – Скажем… чем старше социальная система и чем больше она устоялась, тем прочнее границы.
– Вот так точнее. Кстати, не поэтому ли ты выбрал такой мир? Ведь в раннем Средневековье граница между дворянством и остальными слоями очень зыбкая… Впрочем, нет, ты, скорее всего, и не думал об этом… В общем, ты, конечно, если захочешь, сможешь там быть фермером или купцом, но стоит побеспокоиться о том, чтобы иметь возможность занять и более высокое положение. Зря, что ли, ты получал образование? Итак, – полковник вынул из сумки небольшой цилиндрический футляр, судя по всему, прочный и герметичный. Отвинтил крышку и достал оттуда свиток. – Вот. Здесь генеалогическое древо семьи Стариновых. Кое-что мы восстановили, поэтому вплоть до твоего прапрадедушки все достоверно. А дальше немного сочинили.
Мальчик с интересом взял свиток, посмотрел:
– Я – князь?!
– Почему бы и нет? – улыбнулся полковник. – По легенде, твоему роду несколько сотен лет, и он все это время верой и правдой служил отечеству. А это, – полковник протянул Володе свернутую в трубочку тетрадь, – история твоего рода. Естественно, и генеалогию, и историю ты должен будешь выучить наизусть.
– За неделю?
– Не обязательно. В другом мире тебя постараются выбросить в стороне от жилья. Я очень тебя прошу, хотя бы годик поживи в стороне. Подрасти немного. Договорились?
Мальчик неопределенно пожал плечами.
– Ну, в любом случае, ты не сразу отправишься к людям, так что время у тебя будет. А вот первая грамота на княжеский титул, который получил твой предок.
Володя осторожно взял старинный свиток и с опаской развернул – выглядел он настолько древним, что к нему было боязно лишний раз прикоснуться.
– Материал тех времен. Сам свиток искусственно состарен.
Мальчик пробежал текст взглядом, запоминая.
– Вот герб князей Стариновых. – Новый лист лег на кровать.
Мальчик взял его и усмехнулся.
– Что-то мне это напоминает. Не подсказывайте, сам догадаюсь… Вроде бы тут чего-то не хватает… вроде бы тут еще три буквы раньше были: КГБ.
– Верно. Щит и меч. А почему нет? Ни о КГБ, ни о ФСБ в том мире точно никто не слышал. А так… будет реклама. Сделаешь рекламу гербу?
– Вам какую рекламу? – невинно поинтересовался Володя. – Из времен НКВД?
– Шутник. А вообще, любую делай на свое усмотрение, лишь бы внушала…
– Шок и трепет. Понял. – Володя отложил герб и снова взялся за тетрадь
– И это все мне надо выучить? – поинтересовался он, пролистывая придуманную историю рода.
Если верить этим записями, у него в семье все сплошь герои, верой и правдой служившие царю и отечеству. А, нет, вот один мот и бездельник, промотавший все свое состояние, и потому род обеднел. Потом, правда, частично удалось восстановить положение. Ага, вот еще одна паршивая овца… ну, конечно, если все сплошь герои, то это подозрительно. Судя по всему, тут взяты за основу реальные биографии некоторых людей, которых просто записали в его предки.
– Конечно. Как же, потомок таких знатных людей и не знаешь своих предков? Непорядок. Но пока отложи, потом посмотришь. Тебе логично будет представляться путешественником из далекой страны, куда по какой-либо причине ты не можешь вернуться. Подробности, без знаний реалий, придумать нельзя, так что тут тебе придется разбираться на месте, мы же просто подготавливаем твое вживание в новое общество. Насколько это все тебе пригодится там, будешь смотреть по прибытии.
Полковник покопался в сумке и достал две коробочки. Тяжелые, судя по тому, как осторожно он их положил на кровать рядом с Володей.
– И вот еще. Человек остается человеком в любом мире, потому это точно лишним не будет.
– А что это? – с интересом спросил мальчик.
– Золото. Мы постарались придать ему форму отчеканенных монет.
Володя открыл коробку и хмыкнул. В ней действительно аккуратно располагались золотые монеты с немного неровными краями, словно их обрубали вручную. Мальчик взял одну, размером с современный российский рубль, и внимательно рассмотрел. На одной стороне отчеканен двуглавый орел, а на другой… Володя рассмеялся.
– Его величество император Всероссийский Владимир Первый Владимирович.
– Ну, чеканить портреты правителей на монетах – традиция древняя. Даже американцы этим балуются. Так что нынешний президент и попал на монеты. Ну не придумывать же кого-то?
– Да я, в общем-то, не против, – сказал мальчик. – И какая проба?
– Не четыре девятки. Такую высокую пробу научились получать относительно недавно, а проверять чистоту золота умели давно. Оно тебе нужно, такие проблемы? Тем более из того же количества золота мы изготовили больше монет.
– И на сколько расщедрилась ваша контора?
– Сто монет по восемь граммов каждая с примесью серебра. Нельзя предполагать, много это или мало, но в нашем мире это значительная сумма. Мы решили подстраховаться и добавили двести монет из серебра. – Полковник достал еще четыре коробочки. – Правда, их вес несколько меньше – семь граммов. Кроме того, тебе передадут несколько драгоценных камней. Они хоть и искусственные, но, полагаю, там спецов, способных отличить искусственный алмаз от естественного, нет. К сожалению, немного, но лишними, думаю, не будут. Их показать не могу, они пока в сейфе у директора лежат. К переходу их упакуют.
Мальчик рассмотрел и серебряные монеты, потом сложил все обратно.
– Надо бы в одежде предусмотреть место для всего этого богатства.
– Предусмотрели. Часть монет можно разместить в поясе, основная масса войдет в жилет, остаток поместится в плаще. Да, еще кошелек… Ну и сам сможешь что-нибудь придумать.
Володя отложил коробки и вновь принялся просматривать документы, что принес полковник. Историю семьи он бегло пролистал, теперь не забудет. Проблема была только в том, что, обладая тренированной фотографической памятью, он запоминал не текст, а буквы и их расположение. Потому, даже запомнив страницу, он не смог бы сказать, о чем там говорится, если мысленно не прочитал текст уже из памяти.
– Собственно, почему я принес эти записи сейчас, а не передал их при переходе? Просмотри, и если будут какие вопросы или пожелания – скажи. Постараемся подправить, если понадобится.
– Да нет, спасибо. Вряд ли я смогу придумать больше и лучше, чем ваши аналитики. Надеюсь, аборигены не сумеют отправить сюда запрос на проверку достоверности всех этих историй, – мальчик потряс листами.
– Не переживай. Если они найдут такой способ, мы обеспечим подтверждение всех сведений. Поверь, это в наших силах.
– Ничуть не сомневаюсь, – улыбнулся Володя.
– Тогда еще встретимся. – Александр Петрович поднялся. – Врачи запретили мне долго тут находиться. Я забираю все монеты, собственно, я их и приносил только похвастаться, а вот бумаги оставляю.
Володя тоже поднялся. Дождался, когда куратор покинет бокс карантина, и вернулся к бумагам – читать предстояло еще много. И надо ведь все это выучить…
За оставшееся время Володя успел закончить свой доклад и переслал его Татьяне Николаевне, а потом только изучал переданные материалы и тренировался. Чтение биографий вымышленных Стариновых невольно заставило вспомнить отца. Интересно, что было бы, если бы все это оказалось реальностью? А сейчас? Как к этому относиться? Как отнестись к некоему полковнику Старинову, во время Наполеоновских войн оставшемуся прикрывать с небольшим отрядом отход основной части войск? Из того боя полковник так и не вышел. Майоры, капитаны, полковники – все они служили, многие погибали… А вот его отец… Читать вымышленную биографию не хотелось. Князь Старинов, отвечающий за безопасность своей территории. По сути, конечно, верно. Читая это, Володя как никогда ощущал себя самозванцем, присваивающим то, что ему никаким образом не принадлежало. Ведь все те герои и даже те, что не герои – реальные люди, как бы они отнеслись к такому присвоению их биографий?
При очередной встрече с Александром Петровичем мальчик поделился своими сомнениями. Тот, вопреки опасениям, не высмеял его.
– Серьезный вопрос. Честно говоря, я должен был сам об этом поразмыслить. Но знаешь, что я думаю?
Мальчик заинтересованно посмотрел на полковника сквозь разделявшее их стекло.
– Если ты станешь их достоин, они будут гордиться таким родством. Главное, не опозорь их память.
После встречи Володя еще долго думал об этих словах, и словно вся тяжесть выдуманного княжеского рода навалилась на плечи. Будто все эти предки оценивающе смотрели на него, наблюдая, как их потомок будет справляться с проблемами. Достоин он встать рядом с ними или нет?
В последний день карантина Александр Петрович снова навестил его. Они долго стояли у стекла, смотря друг на друга.
– Ты меня очень беспокоишь, – вдруг сказал наставник.
– В каком смысле? – удивился Володя.
– Твое отношение к жизни. Твое безразличие к тому, что с тобой будет. Ты даже смеяться стал редко, только улыбаешься слегка. И даже возможную смерть от болезни воспринимаешь скорее с любопытством.
Володя нахмурился, пытаясь понять, к чему ведет полковник.
– Я вас не понимаю.
– Я беспокоюсь за тебя, потому и хочу попросить об одной вещи.
– Попросить?
– Да. Если ты действительно считаешь меня своим другом, выполни одну просьбу: не обещай никогда никому того, чего не сможешь исполнить, но если пообещал, выполни.
– Я не понимаю…
– Постараюсь объяснить. Я боюсь, что однажды тебе все может надоесть, ты устанешь жить. Я надеюсь, что какие-нибудь невыполненные обещания помогут тебе удержаться от этого пагубного пути. Если у тебя будет хоть какая-то цель, то станет больше шансов найти свой путь в жизни.
Мальчик задумался. Все это казалось ему такой глупостью, но почему бы и не выполнить эту просьбу наставника? К тому же он и сам считал, что обещания надо выполнять.
– Хорошо, Александр Петрович. Я обещаю вам.
Полковник кивнул. Постоял некоторое время молча.
– Удачи там.
– Спасибо.
В этот день Володя думал, что уснуть ему не удастся, однако многолетние тренировки дали о себе знать. После короткой медитации он вдруг обнаружил, что совершенно спокоен, словно завтра ему предстоит не путешествие в другой мир без шанса на возвращение, а очередная тренировка, которых было множество и будет еще больше. Так стоит ли из-за этого переживать? Спать он лег ровно в десять и уснул почти мгновенно.
Утром он, как обычно, сделал зарядку, принял душ, а потом стал ждать. Делать ничего не хотелось, и мальчик просто сидел на кровати, вспоминая свою жизнь на Базе. Ровно в десять зазвенел звонок коммуникатора, и голос, который мальчик не смог опознать, велел приготовиться к выходу. Володя огляделся. Личных вещей у него тут не осталось, они уже были упакованы и подготовлены к переправе.
Раздался сигнал, и мальчик вышел в холл, где его ждали два медика в биозащитных комбинезонах. Быстро осмотрели его, сняли показания приборов и медицинских сканеров, после чего один из медиков протянул мальчику сумку.
– Переодевайся в спальник и комбинезон и надевай биозащитный костюм. Мы будем ждать у выхода из карантина.
Мальчик кивнул и вернулся в комнату. Здесь он разделся и, достав из сумки, натянул на себя то, что медик назвал спальником. Это были штаны, похожие на детские колготки, которые свободно растягивались, словно резиновые, и после надевания плотно прилегали к телу и такая же «резиновая» футболка с длинными рукавами. Володя посмотрелся в зеркало и поморщился: выглядит ужасно, но сверкать в таком нижнем белье перед всеми он не намеревался.
Разрабатывалось оно специально для мальчика и предназначалось для защиты от разных кровососущих паразитов – именно это аналитики считали наибольшей проблемой в отсталом мире. Ткань спальника благодаря своей пористой структуре позволяла свободно дышать телу, хорошо держала тепло в холод и не грела в жару, но самое главное, из-за плотного прилегания к телу под нее не могла забраться никакая вошь, блоха или клещ. Сам материал тоже представлял неодолимую преграду для комаров, оводов или москитов. Чтобы очистить спальник, достаточно было положить его в воду на несколько часов. В такой одежде свободными оставались только кисти рук, шея и голова. Мальчик еще раз осмотрел себя и фыркнул. Ладно еще цвет нормальный, а то сделали бы розовым… с этих шутников сталось бы…
Володя достал из сумки комбинезон защитного цвета и быстро оделся. Застегнул ремень, проверил крепление пистолетных кобур за спиной. Конечно, не очень удобно по сравнению с креплением на поясе, но место на поясе предназначалось для мечей, а пистолеты планировалось не демонстрировать без лишней необходимости. За спиной же их можно и достать быстро, и не видно из-под плаща.
Сами пистолеты в сумке отсутствовали. Очевидно, их дадут перед самым переходом, зато боевой нож был на месте – привычный и надежный «Катран». Мальчик тут же прикрепил его к бедру, проверил, как он выходит из ножен, и надежность крепления. Комбинезон тоже сидел нормально. Теперь облачиться в биозащитный костюм и на выход.
В сопровождении медиков мальчик прошел в комнату перехода, где находились еще четыре человека в таких же комбинезонах, а с ними и Александр Петрович.
– Переход стабилен! – услышал Володя доклад одного из техников. – Время функционирования два дня. Расчетное время работы десять дней.
Александр Петрович поманил мальчика к гигантскому экрану. Здесь же стоял и один из ученых. Как только Володя подошел, экран включился.
– Два дня назад мы нащупали этот мир, – заговорил ученый. – Фотографии, которые сделал робот-разведчик, мы тебе пересылали, вот новые.
Фотографии явно были сделаны с высоты птичьего полета. Деревня, люди, лошади, поля… Зоркость разведчиков была такой, что позволяла рассмотреть даже мух на холке коня. Вдали виднелся город. Вот едет какой-то отряд в доспехах.
– Есть еще и фильмы. Мы их тебе сбросили в ноутбук, сможешь посмотреть после перехода. Там много всего интересного. Мы даже начали составлять словарь местного языка, но пока там всего лишь восемь слов. Узнавать язык тебе придется на месте. В ноутбук мы включили лингвистический анализатор.
– Спасибо, профессор, меня обучали с ним работать, – отозвался мальчик, не отрываясь от слайд-шоу фотографий нового мира.
– Ах да, конечно. Как нами установлено, мир находится примерно на уровне раннего Средневековья Земли. То есть до изобретения пороха примерно лет четыреста… если ты, конечно…
– Я не собираюсь устраивать промышленную революцию и не намерен распространять рецепт пороха.
– Очень хорошо. – Профессор продолжил показ. – Мы использовали порядка сотни летательных аппаратов. Уже есть примерная карта территории, куда мы хотим тебя переправить. Совсем экзотические места опустим, там культура слишком уж отличная от той, к которой ты привык, но мы разыскали место, где общество похоже на европейское. «Окно» перемещали по тому миру восемнадцать раз, делая контрольные наблюдения. Высадка планируется здесь.
На экране появился снимок вытянутого острова на средних размеров озере, расположенном в глубине леса.
– Место удобное. Люди здесь не ходят, это видно по состоянию леса, в то же время ближайшее жилье километрах в сорока по прямой. Время на то, чтобы освоиться, у тебя будет.
Володя еще раз просмотрел заинтересовавшие его фотографии, внимательно изучил одежду и людей, дороги. Рассмотрел снимок замка.
– Меня все устраивает.
– Отлично. Тогда мы готовим переход, а ты пока посиди здесь. Как только все будет готово, мы сообщим.
Мальчик сел в явно специально для него приготовленное кресло, рядом пристроился Александр Петрович.
– Что ж… удачи…
Глава 6
К ним подошел один из ученых.
– Прошу прощения, небольшие проблемы, канал нестабильный и пока идти нельзя.
– Это надолго? – поинтересовался Володя.
– По прежнему опыту, на стабилизацию уйдет часа полтора-два. Кстати, в рюкзак первого вброса мы вложили небольшую памятку по использованию канала. Обязательно прочитай.
Рюкзаки первого вброса – тоже термин, появившийся с проектом. Он означал вещи, которые отправляются в новый мир раньше человека. Собирают там самые необходимые для выживания предметы на случай, если после перехода «окно» неожиданно закроется. Такого еще ни разу не случалось, но ученые в массе своей вообще люди осторожные и предпочитают перестраховываться. Даже осторожнее военных.
– Первый вброс уже прошел? – спросил Володя.
– Да. Консервы, оружие, капканы, рыболовные принадлежности… ну, ты должен знать, что входит в рюкзаки первого вброса. И еще чемоданчик от врачей.
– И что мне пока делать?
– А что делать? – Ученый пожал плечами. В защитном комбинезоне это получилось неуклюже. – Ждать, когда произойдет стабилизация. Мы сообщим. Можно, конечно, пока вернуться в карантинный модуль, но это значит, что переправиться ты сможешь только завтра.
– Я подожду, – поспешно сказал Володя.
Пока ученые настраивали канал, Золотов давал последние наставления:
– Обновление организма, судя по нашим экспериментам, происходит сразу после окончания перехода. Таким образом, на той стороне ты уже станешь здоров, но как это проявится, мы не знаем – впервые отправляем кого-либо в таком состоянии. Набор инструментов для тестов мы уже отправили, поэтому сразу, как сможешь, проведи полное обследование и передай нам кровь на анализ… ну, ты сам знаешь, что еще делать.
– Конечно, Юрий Михайлович. Спасибо вам…
– Спасибо будешь говорить, когда станет ясно, что ты здоров. В общем, медицина первым делом, а мы постараемся провести анализ как можно быстрее и передать результат… – Тут он вздохнул. – Еще один момент, о котором я должен сказать… Мы не знаем, навсегда ли ты избавишься от болезни. Вероятность, что ты станешь здоров, очень велика, но есть шанс, что через некоторое время болезнь вернется. Небольшой, но есть. Потому прошу, проводи регулярное обследование…
– Чем мне это поможет, если болезнь вернется? – чуть улыбнулся Володя. – Пусть будет как будет…
– Пожалуй, – со вздохом признал Юрий Михайлович. – Ладно, пойду еще раз проверю все, что мы отправим следом…
– Что ж, раз у нас есть еще полтора часа… – начал Александр Петрович, когда врач ушел. – Скажи, только честно, почему все-таки именно такой мир ты выбрал? Я понимаю, что если цивилизация отстает в развитии от нашей, то там много легче устроиться хотя бы за счет большего объема знаний, но все же твой выбор несколько нетипичен.
– Я не собираюсь работать прогрессором, если вы об этом. – Мальчик равнодушно смотрел на стену напротив. – Всегда считал, что такие действия отдают некоторым высокомерием. В этом вопросе я со Стругацкими категорически не согласен – каждая цивилизация должна идти своей дорогой, совершать свои ошибки и приобретать свой опыт.
Александр Петрович глянул на сидящего рядом мальчика немного озадаченно.
– Знаешь, а ты меня порадовал. Не каждый взрослый понимает это. Выходит, не зря мы тебя обучали.
– Ну и я еще ничего… соображаю.
Полковник усмехнулся:
– Не откажешь. Но ты действительно думаешь, что сможешь остаться незаметным? Ты все-таки человек другой эпохи и даже другого мира. На многое ты будешь смотреть совершенно по-другому. Даже если ты не собираешься привносить какие-то глобальные технические новшества, то идеи привнесешь, даже не желая того.
– Ну и что? Я вот слышал, первые эксперименты с самолетом проводили еще в восемнадцатом веке. Попалось мне одно описание, как крестьянин собрал аппарат и летал на нем. Что там правда – кто знает, ни описаний, ничего не осталось, а первыми все равно считаются братья Райт. Помнят не тех, кто впервые поднялся в воздух, а тех, кто проложил туда дорогу другим. Если какая-то идея или новшество окажутся не ко времени, их быстро забудут, и все вернется на круги своя.
– Думаешь?
– Мне историю хорошо преподавали. При Каннах сражались армии общей численностью больше сотни тысяч человек, а после Рима такую армию собрать и, главное, снабжать научились только в Новое время. В Средневековье армия численностью в две тысячи уже считалась громадной. Я не беру Восток, там свои особенности, Рим же все-таки западноевропейская цивилизация. А бани, канализация? Сколько людей жило в Риме в период его расцвета? В каком веке население городов стало достигать той же численности? Или дороги. Римские дороги служат до сих пор, даже спустя две тысячи лет. Интересно, знаменитые германские автобаны можно будет использовать через две тысячи лет, если за ними не ухаживать? И когда появились первые дороги, близкие по качеству к римским?
– Я не совсем понимаю, что ты хочешь мне сказать этой лекцией? – озадачился Александр Петрович.
– То, что все это реальные достижения, которые существовали столетия, а рассыпались за мгновение по историческим меркам. Слишком сложными были для Средневековья, а я ведь туда и отправляюсь. Я могу многое привнести: дороги, чертежи, канализацию, ну и еще всего разного, но если люди это не примут, то все умрет вместе со мной и разрушится. Монголы создали уникальную военную организацию и систему снабжения. Их логистика опередила время на столетия. Ну и что? Приблизиться к чему-то подобному люди смогли только в девятнадцатом веке, а до совершенства довели американцы во время Второй мировой войны. Они и войну с Японией выиграли не солдатами, а логистикой, уникальный, кстати, случай. Им реально есть чем гордиться.
– Прошу прощения, небольшие проблемы, канал нестабильный и пока идти нельзя.
– Это надолго? – поинтересовался Володя.
– По прежнему опыту, на стабилизацию уйдет часа полтора-два. Кстати, в рюкзак первого вброса мы вложили небольшую памятку по использованию канала. Обязательно прочитай.
Рюкзаки первого вброса – тоже термин, появившийся с проектом. Он означал вещи, которые отправляются в новый мир раньше человека. Собирают там самые необходимые для выживания предметы на случай, если после перехода «окно» неожиданно закроется. Такого еще ни разу не случалось, но ученые в массе своей вообще люди осторожные и предпочитают перестраховываться. Даже осторожнее военных.
– Первый вброс уже прошел? – спросил Володя.
– Да. Консервы, оружие, капканы, рыболовные принадлежности… ну, ты должен знать, что входит в рюкзаки первого вброса. И еще чемоданчик от врачей.
– И что мне пока делать?
– А что делать? – Ученый пожал плечами. В защитном комбинезоне это получилось неуклюже. – Ждать, когда произойдет стабилизация. Мы сообщим. Можно, конечно, пока вернуться в карантинный модуль, но это значит, что переправиться ты сможешь только завтра.
– Я подожду, – поспешно сказал Володя.
Пока ученые настраивали канал, Золотов давал последние наставления:
– Обновление организма, судя по нашим экспериментам, происходит сразу после окончания перехода. Таким образом, на той стороне ты уже станешь здоров, но как это проявится, мы не знаем – впервые отправляем кого-либо в таком состоянии. Набор инструментов для тестов мы уже отправили, поэтому сразу, как сможешь, проведи полное обследование и передай нам кровь на анализ… ну, ты сам знаешь, что еще делать.
– Конечно, Юрий Михайлович. Спасибо вам…
– Спасибо будешь говорить, когда станет ясно, что ты здоров. В общем, медицина первым делом, а мы постараемся провести анализ как можно быстрее и передать результат… – Тут он вздохнул. – Еще один момент, о котором я должен сказать… Мы не знаем, навсегда ли ты избавишься от болезни. Вероятность, что ты станешь здоров, очень велика, но есть шанс, что через некоторое время болезнь вернется. Небольшой, но есть. Потому прошу, проводи регулярное обследование…
– Чем мне это поможет, если болезнь вернется? – чуть улыбнулся Володя. – Пусть будет как будет…
– Пожалуй, – со вздохом признал Юрий Михайлович. – Ладно, пойду еще раз проверю все, что мы отправим следом…
– Что ж, раз у нас есть еще полтора часа… – начал Александр Петрович, когда врач ушел. – Скажи, только честно, почему все-таки именно такой мир ты выбрал? Я понимаю, что если цивилизация отстает в развитии от нашей, то там много легче устроиться хотя бы за счет большего объема знаний, но все же твой выбор несколько нетипичен.
– Я не собираюсь работать прогрессором, если вы об этом. – Мальчик равнодушно смотрел на стену напротив. – Всегда считал, что такие действия отдают некоторым высокомерием. В этом вопросе я со Стругацкими категорически не согласен – каждая цивилизация должна идти своей дорогой, совершать свои ошибки и приобретать свой опыт.
Александр Петрович глянул на сидящего рядом мальчика немного озадаченно.
– Знаешь, а ты меня порадовал. Не каждый взрослый понимает это. Выходит, не зря мы тебя обучали.
– Ну и я еще ничего… соображаю.
Полковник усмехнулся:
– Не откажешь. Но ты действительно думаешь, что сможешь остаться незаметным? Ты все-таки человек другой эпохи и даже другого мира. На многое ты будешь смотреть совершенно по-другому. Даже если ты не собираешься привносить какие-то глобальные технические новшества, то идеи привнесешь, даже не желая того.
– Ну и что? Я вот слышал, первые эксперименты с самолетом проводили еще в восемнадцатом веке. Попалось мне одно описание, как крестьянин собрал аппарат и летал на нем. Что там правда – кто знает, ни описаний, ничего не осталось, а первыми все равно считаются братья Райт. Помнят не тех, кто впервые поднялся в воздух, а тех, кто проложил туда дорогу другим. Если какая-то идея или новшество окажутся не ко времени, их быстро забудут, и все вернется на круги своя.
– Думаешь?
– Мне историю хорошо преподавали. При Каннах сражались армии общей численностью больше сотни тысяч человек, а после Рима такую армию собрать и, главное, снабжать научились только в Новое время. В Средневековье армия численностью в две тысячи уже считалась громадной. Я не беру Восток, там свои особенности, Рим же все-таки западноевропейская цивилизация. А бани, канализация? Сколько людей жило в Риме в период его расцвета? В каком веке население городов стало достигать той же численности? Или дороги. Римские дороги служат до сих пор, даже спустя две тысячи лет. Интересно, знаменитые германские автобаны можно будет использовать через две тысячи лет, если за ними не ухаживать? И когда появились первые дороги, близкие по качеству к римским?
– Я не совсем понимаю, что ты хочешь мне сказать этой лекцией? – озадачился Александр Петрович.
– То, что все это реальные достижения, которые существовали столетия, а рассыпались за мгновение по историческим меркам. Слишком сложными были для Средневековья, а я ведь туда и отправляюсь. Я могу многое привнести: дороги, чертежи, канализацию, ну и еще всего разного, но если люди это не примут, то все умрет вместе со мной и разрушится. Монголы создали уникальную военную организацию и систему снабжения. Их логистика опередила время на столетия. Ну и что? Приблизиться к чему-то подобному люди смогли только в девятнадцатом веке, а до совершенства довели американцы во время Второй мировой войны. Они и войну с Японией выиграли не солдатами, а логистикой, уникальный, кстати, случай. Им реально есть чем гордиться.