По пути я спрашиваю водителя: "Скажите, а если бы вы не приехали за нами? Или опоздали? Куда бы мы делись? Пошли через джунгли, заблудились, погибли?" - "Нет, - отвечает. - Если мне что-то поручено сделать, я должен это сделать точно. Иначе как же мы превратим свою страну из бедной, какой она была ещё вчера, в сильную и богатую?"
ПРО ТИГРА
В заповеднике мы прожили неделю и каждый день ходили в джунгли.
Скажем прямо: зверей там оказалось немного. Где-то на другой стороне озера бродило несколько слонов. Изредка, хрюкая, перебегали дорогу кабаны. Попалась как-то белка величиной с собаку - огромная малабарская белка. Я сперва даже подумал, что это обезьяна. И ни одной змеи, ни одного тигра.
- Покажу, покажу вам тигра, - всё уверял нас директор заповедника.
А когда настал день отъезда, он провёл нас к себе в кабинет, достал из ящика стола листок белой бумаги, положил перед нами и говорит: вот!
На листке нарисован большой, с тарелку, отпечаток кошачьей лапы. Отчётливо видны когти.
- Понимаете, у нас в заповеднике остался всего один тигр, - говорит директор. - Мы срисовали его след. Мы очень гордимся этим тигром, но он очень осторожен и не подпускает к себе.
Вот так раз - один-единственный тигр!
РЕЗИНОВЫЕ ДЕРЕВЬЯ
Как-то я ушёл из заповедника в соседнюю деревню. Иду назад по лесу... Странный какой-то лес: дерево от дерева стоит на расстоянии, к каждому дереву привязана чашечка. Что за чашечка? Хотел было к одной нагнуться, вижу - впереди бродит между деревьями паренёк, почти мальчишка. В руках у него глиняный кувшин. Подойдёт к дереву, наклонится к чашечке и что-то выльет из неё в кувшин. Издалека кажется, что льётся белое молоко. Тронул я одну чашечку, а это половинка скорлупы кокосового ореха. Привязана к стволу на верёвочке. В неё капает с дерева белый сок.
Тут меня и вовсе любопытство разобрало. Догнал я паренька... а спросить не могу. Он улыбается, что-то на своём языке мне говорит, а я ему - на своём. Языки-то у нас разные! Впрочем, побродили мы по лесу вместе, и я сам всё понял.
Деревья эти - каучуконосы, из их сока самую лучшую в мире резину делают. Сок липкий, тягучий... А паренёк - сборщик сока. Хотел я его спросить, как на его языке эти деревья называются. Не сумел. А потом узнал: это гевея. А проще говоря - резиновое дерево.
МАСТЕР
Маленький индийский городок. Двухэтажные белые дома. В первых этажах повсюду лавки. Над окнами и дверьми на палках вывешены товары, которыми здесь торгуют.
Между овощной и текстильной лавкой - мастерская. Дверь нараспашку, в глубине комнаты - хозяин мастерской. Сидит на скамеечке, работает. Пальцами ног придерживает пузатый тонкостенный кувшин. В одной руке молоточек, во второй - резец. Тюк-тюк-тюк! - отделяется от металла красная стружка. Постучал мастер, наклонил набок голову, примерился и снова: тюк-тюк! На выпуклом медном боку уже видны стволы, листья... Растут, переплетаются растения, а между ними то голова тигра покажется, то лица охотников-воинов с копьями. Наклонился мастер и снова: тюк! А это что виднеется среди деревьев? Хобот слона, его голова, туловище... Вот так раз - человек с головой слона! И тут же кто-то начинает объяснять мне, что это слоноголовый бог мудрости Ганеши и, значит, это никакая не охота: бог мудрости сейчас будет вразумлять и кровожадного тигра, и нетерпеливых воинов. Мудрость нужна всем.
А на полочках медные фигурки других богов: Брама, Вишну, Шива...
Их почитают в Индии до сих пор.
ДОРОГА
Бежит за стеклом, ложится под колёса автомобиля асфальтированная дорога. Навстречу - повозки, тащат их небольшие лошадки. Повозки - или в две скамеечки, на одну семью, или целая платформа, семей на десять. По краям платформы - четыре столбика, сверху крыша, что-то вроде автобуса, только без дверей и без мотора. В нём люди не сидят, а стоят. Кто не влез в середину, стоит с краю, рукой держится за столбик, одна нога в воздухе. Покатили! Всем надо в город - на базар, в магазины.
Когда-то раньше дорогу часто перелетали павлины. Машины сбавляли ход, чтобы не сбить этих великолепных птиц. Сейчас вместо леса по сторонам часто видишь заводы и заводики. Вот из ворот одного выезжают автомобили, из ворот второго везут что-то крылатое. Одномоторный самолёт! И их уже умеют делать в Индии.
ХАНУМАН
Деревня. Глинобитные хижины, остроконечные сараюшки для топлива сухих коровьих лепёшек. У колодцев - женщины с медными кувшинами на головах. Все домики плоскокрышие, заборы глиняные. В прудах и в лужах чёрные, как камни, ленивые буйволы.
Промелькнул базарчик. Прямо на земле на подстилках - корзины с пшеницей, кукурузой, горками лежат фрукты. Похожие на растопыренные пальцы бананы, красные и зелёные плоды манго, плоды хлебного дерева... В Индии цветы и фрукты - круглый год.
Дорога сделала поворот, и машина остановилась около беленького низенького храма. Индийские храмы посвящены разным богам. Интересно, этот - какому? Вошли... В глубине небольшой комнаты в нише фигура... обезьяны-воина. Разодета в красный мундирчик, штаны с позолотой, на голове высоченная шапка, в руке - палица. И сразу же я вспомнил: это и есть знаменитый бог Хануман, герой древнеиндийской поэмы "Рамаяна", любимой книги индийцев.
Тихо в храме. Терпеливо, молча стоит в углу, смотрит на меня монах. В руке у него курится зажжённая ароматическая палочка. Поднимается от неё душистый дымок, плавают вокруг обезьяньей головы синие кольца. Я стою, вспоминаю "Рамаяну".
РАМА И СИТА
У царевича Рамы злой демон Равана похитил любимую жену Ситу. В волшебной гремящей колеснице унёс он её по небу на далёкий, лежащий в океане остров Ланку. Но сколько ни умолял там демон Ситу стать его женой, гордая царевна отвечала "нет". А в это время Рама безуспешно рыскал по всей Индии в поисках Ситы. Удачи не было, пока он не встретил в джунглях чудесных обезьян. Звери были похожи на людей и умели владеть оружием. Одним из их предводителей был Хануман - сын бога Ветра и простой обезьяны. Он обладал удивительным даром - умел летать по воздуху. Став другом Рамы, Хануман разузнал, где томится Сита. Огромные полчища обезьян выступили в поход. Под стенами столицы демонов завязалась битва. Она длилась несколько дней, много подвигов совершили воины обеих армий. Наконец Рама поразил волшебной стрелой предводителя демонов. С тоскливым криком рухнул на землю Равана. И тогда Рама приказал заложить волшебную колесницу, взошёл на неё вместе с Ситой, и они отправились в обратный путь. А впереди них по небу мчался сын бога Ветра Хануман, похожий сразу и на льва, и на птицу.
Это сказание знают в Индии и стар и млад. И считают, что из всех мужчин Рама всегда был самым мужественным и сильным, из всех женщин Сита самой прекрасной и верной, а изо всех друзей Хануман - самым преданным.
- Будь таким, как Рама, - говорят индийцы своим сыновьям.
- Такой, как Сита, - говорят девочкам.
- Как Хануман, - учат всех.
ПЫЛАЮЩИЕ ДЕМОНЫ
Индия не только читает и пересказывает "Рамаяну", каждый год страна празднует Рамлилу. Сотни тысяч людей выходят в городах на площади, артисты разыгрывают сцены из легенды, сражаются на мечах Равана и Рама, бродит среди поверженных обезьян брат Раваны гороподобный великан Кумбкахарны, прыгает, мечет уголья и поджигает столицу демонов отважный Хануман. На площадях стоят сделанные из бамбука и соломы статуи демонов. Наконец Рама натягивает лук и пускает в них оперённые огнём стрелы. Вспыхивают великаны, огонь возносится над крышами домов, меркнут на время звёзды. Три полыхающих огромных костра говорят: зло побеждено, правда всегда восторжествует!
БЕРЕГИ РУБАШКУ!
В Индии вообще много праздников. И есть очень забавный. Проходит он в самом начале весны, и, когда наступит, все задумываются: в чём выходить на улицу? Эту рубашку жалко - новая, эта - тоже хороша, а вот в этой - на локте заплатка, воротничок стёрся - можно! Только ты вышел - из-за спины выскочил кто-то, плеснул на тебя из баночки. Ай, ай, ай! - растекается по плечу красное пятно. Подкрашенной водой облили! Навстречу мужчины, женщины, у кого синее пятно на платье, у кого вся спина оранжевая. И никто не обижается. Шутки, смех, детский визг. Праздник Холи, весна! Катят по улицам разукрашенные автомобили, велосипеды с разноцветными флажками, бегут лошадки с лентами в гривах, бредут быки с позолоченными рогами.
Холи! Холи!
ОЧЕНЬ МНОГО ЯЗЫКОВ
В Индии много школ. Правда, детей ещё больше и не всем удаётся закончить школу. Приходится идти работать, помогать родителям. На уроках в индийской школе тишина, смуглолицые мальчишки и девчонки внимательно слушают учителя. Любимый урок индийских ребят - история.
Мало на свете стран, по земле которых прокатилось столько полчищ завоевателей, как это было в Индии. Мало народов, которые испытали столько веков угнетения. В Индии - много народностей, племён, и оттого страна напоминает бурлящий котёл или доменную печь, в которой варят чугун. Что только не брошено в эту печь, что только не перемешивается, чтобы получился единый народ! Отсюда - много неожиданных трудностей.
Зашёл я как-то в книжную лавку купить учебник по истории Индии, а продавец спрашивает:
- Вам на каком языке? - И давай перечислять разные языки.
У меня даже голова пошла кругом. После скифских, арабских, португальских захватчиков Индию поработили англичане. Они правили страной больше ста лет. А когда Индия обрела независимость, встал вопрос: какой язык в стране будет главным и общим?
- Наш - язык бенгали, - говорили бенгальцы.
- Нет, наш - тамили, - спорили тамильцы.
- Малайалам! - настаивали живущие на самом юге люди малиали.
- Хинди! Нас ведь больше всего, - убеждали жители севера.
И тогда все поняли: англичан прогнали, а английский язык надо оставить. Как ни крути, он пока что общий для всех.
- Дайте мне на английском, - сказал я продавцу.
МАЛЬЧИК ИЗ МАДРАСА
На восточном побережье Индии есть городок Махалибапурам. Посреди него лежат похожие на спящих слонов скалы, чёрные как смола. Говорят, древнее их нет на земле камней. В скалах вырублены храмы. Так вот из большого города Мадраса в Махалибапурам ходит катерок, возит желающих посмотреть это чудо. Когда я садился на катер, то заметил матроса - мальчишку лет двенадцати. Он ловко управлялся с канатами, привязывал и отвязывал их.
- Ты откуда? - спросил я его.
- С юга, из Тутикорина.
- А кто твой отец?
- Рыбак.
- А мать?
- Она разделывает и продаёт рыбу.
- А почему ты не плаваешь с отцом или не помогаешь матери?
- У отца с матерью восемь детей. Я ушёл, чтобы им было легче. Скоплю немного денег и пойду учиться.
- А кем ты хочешь стать?
- Капитаном. Наш капитан тоже начинал матросом, тоже подавал канаты и мыл палубу. Он никогда не бьёт и не ругает меня.
Катер уже подходил к Махалибапураму. На берегу поднимались высеченные из чёрного камня низенькие храмы, входы в них были похожи на пещеры, в глубине их неясно и багрово горели свечи.
- Подать носовой! - скомандовал капитан, и мой маленький знакомец побежал на нос катера бросать канат.
Ему жить в новой Индии.
1978
Ч Т О Я В И Д Е Л В Т А Н З А Н И И
Наш самолёт летел над Африкой.
Внизу была степь: зелёная - там, где ещё росла трава, и
жёлтая - там, где траву уже сожгло беспощадное африканское
солнце.
Вдруг под крылом появилось, задрожало белое пятно. Я
присмотрелся и понял - это лежит на вершине одинокой большой
горы снег. Гора отодвигалась, становилась всё меньше и меньше.
Снег на вершине огромной горы Килиманджаро.
Снег в Африке!
ДАР-ЭС-САЛАМ
Мы прилетели в столицу Танзании, в город Дар-эс-Салам. Он стоит на берегу океана, в нём всегда влажно и душно. Утро здесь начинается рано. Едва небо над океаном начинает светлеть, на улицах раздаётся урчание грузовиков и скрип повозок - едут на базар жители окрестных деревень. Плывут по улицам горы кокосовых орехов, бананы в бумажных мешках, бидоны с молоком. Распахиваются железные двери магазинов. По тротуарам шаркают веники, журчит вода - слуги подметают у витрин. За ними зорко наблюдают хозяева.
А в порту работа не утихала и ночью - и сейчас скрипят лебёдки, гремят цепи. Красным облачком проплыл над причалом алый флаг - наш пароход привёз танзанийцам тракторы и комбайны.
ОКЕАН
На север и на юг от Дар-эс-Салама - низкие песчаные берега. У самой воды растут вечнозелёные пальмы, гремят на ветру их длинные жёсткие листья. Ветер клонит пальмы, гонит к берегу серые волны. Не добежав до берега, волны опрокидываются: под водой каменная гряда - риф. Здесь всегда полно рыбаков. С плеском падают в воду сети. Навстречу им со дна поднимаются красные, жёлтые, голубые деревья. Это кораллы - причудливые каменные постройки, их возвели крошечные морские животные.
В коралловых лесах, под днищами рыбачьих лодок, хороводят яркие, как птицы, рыбы.
Берегитесь, рыбы, - идёт сеть!
АКУЛА
Как-то два рыбака ловили на рифе макрель. Эта золотистая красивая рыба очень капризна и, бывает, в течение целого дня не берёт приманку.
Рыбакам не везло, они уже хотели собирать снасти, как вдруг леску дёрнуло. Рыбак потянул, леска напряглась и сама поволокла лодку. Из воды медленно всплыл чёрный плавник.
- Акула! - крикнул второй рыбак. - Режь леску! Скорее!
Но его товарищ продолжал то подтягивать, то отпускать снасть. Он понимал, что ничего не сможет поделать с такой рыбищей, - да крючков-то жаль!
Вдруг акула нырнула и... попала в чью-то сеть. Подоспели хозяева сети, вместе вытащили хищницу. Она еле поместилась в лодке!
На берегу рыбаки разделали рыбу. Акулье мясо они отдали собакам, акульи челюсти с треугольными, как ножи, зубами продали туристам, а кожу поделили между собой.
На акульей коже ловко точить ножи, а маленькими её кусочками рыбачки чистят котлы и сковородки.
ДЕРЕВЯННЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ
Однажды мы поехали на машине в глубь страны. Дорога была длинная, и я задремал. Проснулся от скрипа тормозов. На обочине дороги сидели старик и мальчик. Перед ними был расстелен пустой мешок, а на нём стояли деревянные статуэтки.
Я выпрыгнул из автомобиля и подошёл к ним. Старик протянул мне статуэтку, а мальчик продолжал работать. Подняв к глазам остро заточенный топорик, он прицеливался и наносил удар. Ломкая стружка отделялась от куска чёрного дерева, уступала пальцам, ломалась. В дело пошёл нож - и появилась скуластая курчавая голова... Я взял в руки статуэтку. Чёрные человечки стояли один на другом. Их ноги и руки переплетались. "Мы - на плечах друг у друга, мы - люди - одна семья!"
ТРАКТОР
Вдоль дороги тянется пашня. На ней работают быки. Большерогие животные, таща за собой плуги, бредут по красной земле. Следом идут женщины и бросают в борозду семена бобов. Быки идут медленно, пока они дойдут до конца поля, женщины успевают вдосталь наговориться.
Но около одной деревни нам попался трактор - новенький, блестящий. Волоча за собой плуг, он весело катился по полю. За трактором бежали люди, они нагибались и проверяли: не пашет ли машина хуже быков? Это была деревня уджамаа. Люди в такой деревне работают сообща.
МУЗЕЙ В БАГАМОЙО
В городке Багамойо на берегу океана в большом старинном каменном здании - музей. В нём собраны щиты, копья, мотыги - с ними африканцы когда-то охотились, воевали, возделывали землю. И ещё я увидел там цепи. Много цепей. Когда-то купцы из Европы и Азии покупали у местных царьков людей. Закованных в цепи рабов гнали через всю страну к океану. В Багамойо был большой невольничий рынок. Купленных рабов увозили за океан. "Багамойо" на языке африканцев значит: "оставь здесь своё сердце".
Кроме цепей в музее стоят жерди - к ним привязывали женщин и детей, и лежат колодки - в них забивали непокорных.
ВОССТАНИЕ НА КОРАБЛЕ
В музее мне рассказали такую историю.
Однажды у африканского берега стал на якорь корабль. Купцы сторговали у местного царька пятьсот человек: за мужчину давали ружьё, за женщину горсть патронов.
Рабов привезли на парусник и заперли в трюм. Там было так тесно, что люди спали стоя. Еду им давали раз в день.
- Лучше смерть! - решили узники.
Они затащили к себе через люк солдата и отняли у него ружьё. Стреляя, вырвались на палубу. Купцы и команда бежали.
Теперь корабль был в руках восставших. Но как поднять якорь? Как управлять парусами? Этого они не знали.
На кораблях, которые стояли неподалёку, уже сыграли тревогу. Лодки с солдатами окружили мятежный парусник.
И тогда рабы подожгли свой корабль. Огонь выбился на палубу. Охватил борта. Подошёл к пороховому погребу... Прогремел взрыв.
Гордые люди не смирились с потерей свободы.
ШКОЛА
На полпути между Багамойо и Дар-эс-Саламом стоит новый двухэтажный дом с верандой. Перед ним растёт дерево баньян, а за домом раскинулся огород.
Этот дом - школа для девочек. После учёбы они сменяют белые блузки и зелёные юбки на пёстрые лёгкие платья, начинают копать и поливать грядки.
В гости к ним приходят мальчики. Дерево баньян такое большое, что под ним можно играть в футбол. Девочки считают забитые голы и кричат:
- Ки-до-га!
- Ки-до-га!
"Кидога" - это значит "мало".
В школе я услыхал разговор двух девочек.
- Что ты получила сегодня по английскому, Джоанна?
- "Шестьдесят".
- Всего-то?
Я удивился:
- Это что, у вас такие отметки? Я тоже учился в школе. Так у меня по английскому было "пять"!
Девочки захохотали. Их чёрные щёки дрожали, тугие короткие косички подпрыгивали.
- У нас самая лучшая отметка "сто", - сказала Джоанна. "Шестьдесят" - это так себе. А ваша "пятёрка"...
Девочки снова засмеялись и весело закричали:
- Кидога!
ОГОРОД
На школьном огороде чёрные бобы вьются по колышкам, а жёлтые тыквы лежат, уткнувшись в землю, как поросята.
При мне случилась такая история. Посмотрели девочки в окно - а тыквы шевелятся! Одна даже приподнялась и вприпрыжку помчалась по огороду.
- Обезьяны! Обезьяны! - закричали девочки.
В огороде было полно обезьян. Серо-зелёные бабуины сидели между грядками, набивали себе защёчные мешки сладкими бобами, рвали тыквы и с хрустом надкусывали их. Увидев бегущих девочек, обезьяны нехотя поднялись.
- Зелёные воры, как вам не стыдно? Разве это вы копали землю?! кричали девочки. - Разве это вы поливали грядки?.. Не ходите больше сюда!
Обезьяны брели прочь. Впереди шли мамы, на них верхом сидели детёныши. Позади ковылял большой, гривастый, как лев, папа-бабуин.
В ЗАПОВЕДНИКЕ
Наш автомобиль катит по дороге. Пассажиры, как по команде, поворачивают головы направо. В густой жёлтой траве - слониха со слонёнком. Мать опускает хобот в траву, берёт сына поперёк живота, ставит головой от дороги и идёт прочь. Слонёнку очень интересно: что делают эти странные белые существа в железном урчащем ящике? Он оборачивается, вытягивает хоботок в нашу сторону и нюхает воздух. Мы поднимаем фотоаппараты и снимаем их.
В заповеднике звери не боятся людей.
Однажды автомобиль с туристами слишком близко подъехал к дереву, под которым отдыхали львы. Львы очень удивились. Самый большой встал, подошёл к автомобилю и понюхал его. Автомобиль как автомобиль! Тогда лев поднял голову и увидел на ветровом стекле игрушку. Это что-то новое! Он вспрыгнул на капот и поскрёб лапой стекло. Люди в машине замерли от ужаса. Льву этого показалось мало - он прыгнул на крышу, та рухнула - раздался людской вопль! Испуганный лев, как бомба, взлетел в воздух и бросился наутёк. Шофёр включил самую большую скорость... Они неслись по степи в разные стороны: испуганные туристы и ещё более испуганный зверь.
ЗАСУХА
К концу лета травы в заповеднике желтеют, дно пересохших озёр покрывается, как паутиной, сетью трещин, хищные птицы - грифы висят в небе, словно чернильные пятна, они высматривают трупы павших животных.
И тогда над степью поднимается коричневое облако. Слышится отдалённый, похожий на рокот моря гул. На равнине показываются стада антилоп. Плотными рядами идут иссиня-чёрные гну, ручейками бегут коричневые импала, маршируют зебры. Живой поток катится по равнине: засуха гонит обитателей степи к берегам далёкого озера Виктория.
ДОЖДЬ
Лето кончается так.
Однажды в белёсом небе появилось облачко. Оно приплыло со стороны океана. Звери, утомлённые жарой и жаждой, с надеждой поднимали головы, чтобы получше разглядеть его.
За первым облачком появилось второе. Небо покрыла облачная пелена. Слоны, которые до этого прятались в тени, вышли из-под деревьев и, подняв кверху хоботы, стали ждать.
На дорогу упали первые капли. Они звонко щёлкали о сухую землю, поднимая фонтанчики пыли. Хлынул дождь. Белая стена поднялась от земли до неба.
Мы медленно ехали по дороге, а рядом так же медленно, скрытые пеленой дождя, плыли какие-то коричневые пятна. Это шли к водопою слоны.
"РАЗЛИНОВАННЫЙ ОСЛИК"
Перед отъездом я решил снова побывать в школе. На этот раз я пошёл в школу к мальчикам. У них был урок рисования.
- Мне бы очень хотелось, ребята, отвезти в подарок школьникам моей страны какой-нибудь ваш рисунок, - сказал я.
Курчавые головы, как по команде, склонились над тетрадками. Я посмотрел, что выводят карандаши и фломастеры.
- Стоп, стоп! Футболистов, автомобили и самолёты рисовать не надо их и у нас хватает. Нарисуйте что-нибудь такое, чего в нашей стране нет. Ну кто, например, из вас хорошо знает животных?
- Петер Косма! - выдохнули разом ученики. - Он жил в деревне около самого Килиманджаро. Он видел зверей каждый день.
- Я нарисую вам ослика! - сказал, подумав, Петер.
- Зачем? Ослики есть и у нас!
Но Петер уже быстро водил оранжевым и чёрным фломастерами по бумаге. Закончив, он протянул мне рисунок. Это была зебра.
- Пунда мелиа - "разлинованный ослик", так мы называем её, - сказал он. - Сойдёт?
- Конечно!
Мы улетали из Дар-эс-Салама в тёплый дождливый день.
Ветер гнал с океана тучи.
Дождь поливал кокосовые пальмы, кукурузные поля, которыми
окружён аэродром.
Самолёт взлетел, прошёл над Багамойо, над плоской
равниной заповедника. Никаких зверей я сверху не разглядел.
Зато когда мы пролетали над Килиманджаро, я прижался
носом к стеклу и посмотрел вниз. Около огромной горы, ниже её
снежной вершины, ниже поросших густыми лесами склонов, по
равнине бродили серые точки. Это паслись стада пунда мелиа.
Прощай, "разлинованный ослик"!
Прощай, Танзания!
1973
ПРО ТИГРА
В заповеднике мы прожили неделю и каждый день ходили в джунгли.
Скажем прямо: зверей там оказалось немного. Где-то на другой стороне озера бродило несколько слонов. Изредка, хрюкая, перебегали дорогу кабаны. Попалась как-то белка величиной с собаку - огромная малабарская белка. Я сперва даже подумал, что это обезьяна. И ни одной змеи, ни одного тигра.
- Покажу, покажу вам тигра, - всё уверял нас директор заповедника.
А когда настал день отъезда, он провёл нас к себе в кабинет, достал из ящика стола листок белой бумаги, положил перед нами и говорит: вот!
На листке нарисован большой, с тарелку, отпечаток кошачьей лапы. Отчётливо видны когти.
- Понимаете, у нас в заповеднике остался всего один тигр, - говорит директор. - Мы срисовали его след. Мы очень гордимся этим тигром, но он очень осторожен и не подпускает к себе.
Вот так раз - один-единственный тигр!
РЕЗИНОВЫЕ ДЕРЕВЬЯ
Как-то я ушёл из заповедника в соседнюю деревню. Иду назад по лесу... Странный какой-то лес: дерево от дерева стоит на расстоянии, к каждому дереву привязана чашечка. Что за чашечка? Хотел было к одной нагнуться, вижу - впереди бродит между деревьями паренёк, почти мальчишка. В руках у него глиняный кувшин. Подойдёт к дереву, наклонится к чашечке и что-то выльет из неё в кувшин. Издалека кажется, что льётся белое молоко. Тронул я одну чашечку, а это половинка скорлупы кокосового ореха. Привязана к стволу на верёвочке. В неё капает с дерева белый сок.
Тут меня и вовсе любопытство разобрало. Догнал я паренька... а спросить не могу. Он улыбается, что-то на своём языке мне говорит, а я ему - на своём. Языки-то у нас разные! Впрочем, побродили мы по лесу вместе, и я сам всё понял.
Деревья эти - каучуконосы, из их сока самую лучшую в мире резину делают. Сок липкий, тягучий... А паренёк - сборщик сока. Хотел я его спросить, как на его языке эти деревья называются. Не сумел. А потом узнал: это гевея. А проще говоря - резиновое дерево.
МАСТЕР
Маленький индийский городок. Двухэтажные белые дома. В первых этажах повсюду лавки. Над окнами и дверьми на палках вывешены товары, которыми здесь торгуют.
Между овощной и текстильной лавкой - мастерская. Дверь нараспашку, в глубине комнаты - хозяин мастерской. Сидит на скамеечке, работает. Пальцами ног придерживает пузатый тонкостенный кувшин. В одной руке молоточек, во второй - резец. Тюк-тюк-тюк! - отделяется от металла красная стружка. Постучал мастер, наклонил набок голову, примерился и снова: тюк-тюк! На выпуклом медном боку уже видны стволы, листья... Растут, переплетаются растения, а между ними то голова тигра покажется, то лица охотников-воинов с копьями. Наклонился мастер и снова: тюк! А это что виднеется среди деревьев? Хобот слона, его голова, туловище... Вот так раз - человек с головой слона! И тут же кто-то начинает объяснять мне, что это слоноголовый бог мудрости Ганеши и, значит, это никакая не охота: бог мудрости сейчас будет вразумлять и кровожадного тигра, и нетерпеливых воинов. Мудрость нужна всем.
А на полочках медные фигурки других богов: Брама, Вишну, Шива...
Их почитают в Индии до сих пор.
ДОРОГА
Бежит за стеклом, ложится под колёса автомобиля асфальтированная дорога. Навстречу - повозки, тащат их небольшие лошадки. Повозки - или в две скамеечки, на одну семью, или целая платформа, семей на десять. По краям платформы - четыре столбика, сверху крыша, что-то вроде автобуса, только без дверей и без мотора. В нём люди не сидят, а стоят. Кто не влез в середину, стоит с краю, рукой держится за столбик, одна нога в воздухе. Покатили! Всем надо в город - на базар, в магазины.
Когда-то раньше дорогу часто перелетали павлины. Машины сбавляли ход, чтобы не сбить этих великолепных птиц. Сейчас вместо леса по сторонам часто видишь заводы и заводики. Вот из ворот одного выезжают автомобили, из ворот второго везут что-то крылатое. Одномоторный самолёт! И их уже умеют делать в Индии.
ХАНУМАН
Деревня. Глинобитные хижины, остроконечные сараюшки для топлива сухих коровьих лепёшек. У колодцев - женщины с медными кувшинами на головах. Все домики плоскокрышие, заборы глиняные. В прудах и в лужах чёрные, как камни, ленивые буйволы.
Промелькнул базарчик. Прямо на земле на подстилках - корзины с пшеницей, кукурузой, горками лежат фрукты. Похожие на растопыренные пальцы бананы, красные и зелёные плоды манго, плоды хлебного дерева... В Индии цветы и фрукты - круглый год.
Дорога сделала поворот, и машина остановилась около беленького низенького храма. Индийские храмы посвящены разным богам. Интересно, этот - какому? Вошли... В глубине небольшой комнаты в нише фигура... обезьяны-воина. Разодета в красный мундирчик, штаны с позолотой, на голове высоченная шапка, в руке - палица. И сразу же я вспомнил: это и есть знаменитый бог Хануман, герой древнеиндийской поэмы "Рамаяна", любимой книги индийцев.
Тихо в храме. Терпеливо, молча стоит в углу, смотрит на меня монах. В руке у него курится зажжённая ароматическая палочка. Поднимается от неё душистый дымок, плавают вокруг обезьяньей головы синие кольца. Я стою, вспоминаю "Рамаяну".
РАМА И СИТА
У царевича Рамы злой демон Равана похитил любимую жену Ситу. В волшебной гремящей колеснице унёс он её по небу на далёкий, лежащий в океане остров Ланку. Но сколько ни умолял там демон Ситу стать его женой, гордая царевна отвечала "нет". А в это время Рама безуспешно рыскал по всей Индии в поисках Ситы. Удачи не было, пока он не встретил в джунглях чудесных обезьян. Звери были похожи на людей и умели владеть оружием. Одним из их предводителей был Хануман - сын бога Ветра и простой обезьяны. Он обладал удивительным даром - умел летать по воздуху. Став другом Рамы, Хануман разузнал, где томится Сита. Огромные полчища обезьян выступили в поход. Под стенами столицы демонов завязалась битва. Она длилась несколько дней, много подвигов совершили воины обеих армий. Наконец Рама поразил волшебной стрелой предводителя демонов. С тоскливым криком рухнул на землю Равана. И тогда Рама приказал заложить волшебную колесницу, взошёл на неё вместе с Ситой, и они отправились в обратный путь. А впереди них по небу мчался сын бога Ветра Хануман, похожий сразу и на льва, и на птицу.
Это сказание знают в Индии и стар и млад. И считают, что из всех мужчин Рама всегда был самым мужественным и сильным, из всех женщин Сита самой прекрасной и верной, а изо всех друзей Хануман - самым преданным.
- Будь таким, как Рама, - говорят индийцы своим сыновьям.
- Такой, как Сита, - говорят девочкам.
- Как Хануман, - учат всех.
ПЫЛАЮЩИЕ ДЕМОНЫ
Индия не только читает и пересказывает "Рамаяну", каждый год страна празднует Рамлилу. Сотни тысяч людей выходят в городах на площади, артисты разыгрывают сцены из легенды, сражаются на мечах Равана и Рама, бродит среди поверженных обезьян брат Раваны гороподобный великан Кумбкахарны, прыгает, мечет уголья и поджигает столицу демонов отважный Хануман. На площадях стоят сделанные из бамбука и соломы статуи демонов. Наконец Рама натягивает лук и пускает в них оперённые огнём стрелы. Вспыхивают великаны, огонь возносится над крышами домов, меркнут на время звёзды. Три полыхающих огромных костра говорят: зло побеждено, правда всегда восторжествует!
БЕРЕГИ РУБАШКУ!
В Индии вообще много праздников. И есть очень забавный. Проходит он в самом начале весны, и, когда наступит, все задумываются: в чём выходить на улицу? Эту рубашку жалко - новая, эта - тоже хороша, а вот в этой - на локте заплатка, воротничок стёрся - можно! Только ты вышел - из-за спины выскочил кто-то, плеснул на тебя из баночки. Ай, ай, ай! - растекается по плечу красное пятно. Подкрашенной водой облили! Навстречу мужчины, женщины, у кого синее пятно на платье, у кого вся спина оранжевая. И никто не обижается. Шутки, смех, детский визг. Праздник Холи, весна! Катят по улицам разукрашенные автомобили, велосипеды с разноцветными флажками, бегут лошадки с лентами в гривах, бредут быки с позолоченными рогами.
Холи! Холи!
ОЧЕНЬ МНОГО ЯЗЫКОВ
В Индии много школ. Правда, детей ещё больше и не всем удаётся закончить школу. Приходится идти работать, помогать родителям. На уроках в индийской школе тишина, смуглолицые мальчишки и девчонки внимательно слушают учителя. Любимый урок индийских ребят - история.
Мало на свете стран, по земле которых прокатилось столько полчищ завоевателей, как это было в Индии. Мало народов, которые испытали столько веков угнетения. В Индии - много народностей, племён, и оттого страна напоминает бурлящий котёл или доменную печь, в которой варят чугун. Что только не брошено в эту печь, что только не перемешивается, чтобы получился единый народ! Отсюда - много неожиданных трудностей.
Зашёл я как-то в книжную лавку купить учебник по истории Индии, а продавец спрашивает:
- Вам на каком языке? - И давай перечислять разные языки.
У меня даже голова пошла кругом. После скифских, арабских, португальских захватчиков Индию поработили англичане. Они правили страной больше ста лет. А когда Индия обрела независимость, встал вопрос: какой язык в стране будет главным и общим?
- Наш - язык бенгали, - говорили бенгальцы.
- Нет, наш - тамили, - спорили тамильцы.
- Малайалам! - настаивали живущие на самом юге люди малиали.
- Хинди! Нас ведь больше всего, - убеждали жители севера.
И тогда все поняли: англичан прогнали, а английский язык надо оставить. Как ни крути, он пока что общий для всех.
- Дайте мне на английском, - сказал я продавцу.
МАЛЬЧИК ИЗ МАДРАСА
На восточном побережье Индии есть городок Махалибапурам. Посреди него лежат похожие на спящих слонов скалы, чёрные как смола. Говорят, древнее их нет на земле камней. В скалах вырублены храмы. Так вот из большого города Мадраса в Махалибапурам ходит катерок, возит желающих посмотреть это чудо. Когда я садился на катер, то заметил матроса - мальчишку лет двенадцати. Он ловко управлялся с канатами, привязывал и отвязывал их.
- Ты откуда? - спросил я его.
- С юга, из Тутикорина.
- А кто твой отец?
- Рыбак.
- А мать?
- Она разделывает и продаёт рыбу.
- А почему ты не плаваешь с отцом или не помогаешь матери?
- У отца с матерью восемь детей. Я ушёл, чтобы им было легче. Скоплю немного денег и пойду учиться.
- А кем ты хочешь стать?
- Капитаном. Наш капитан тоже начинал матросом, тоже подавал канаты и мыл палубу. Он никогда не бьёт и не ругает меня.
Катер уже подходил к Махалибапураму. На берегу поднимались высеченные из чёрного камня низенькие храмы, входы в них были похожи на пещеры, в глубине их неясно и багрово горели свечи.
- Подать носовой! - скомандовал капитан, и мой маленький знакомец побежал на нос катера бросать канат.
Ему жить в новой Индии.
1978
Ч Т О Я В И Д Е Л В Т А Н З А Н И И
Наш самолёт летел над Африкой.
Внизу была степь: зелёная - там, где ещё росла трава, и
жёлтая - там, где траву уже сожгло беспощадное африканское
солнце.
Вдруг под крылом появилось, задрожало белое пятно. Я
присмотрелся и понял - это лежит на вершине одинокой большой
горы снег. Гора отодвигалась, становилась всё меньше и меньше.
Снег на вершине огромной горы Килиманджаро.
Снег в Африке!
ДАР-ЭС-САЛАМ
Мы прилетели в столицу Танзании, в город Дар-эс-Салам. Он стоит на берегу океана, в нём всегда влажно и душно. Утро здесь начинается рано. Едва небо над океаном начинает светлеть, на улицах раздаётся урчание грузовиков и скрип повозок - едут на базар жители окрестных деревень. Плывут по улицам горы кокосовых орехов, бананы в бумажных мешках, бидоны с молоком. Распахиваются железные двери магазинов. По тротуарам шаркают веники, журчит вода - слуги подметают у витрин. За ними зорко наблюдают хозяева.
А в порту работа не утихала и ночью - и сейчас скрипят лебёдки, гремят цепи. Красным облачком проплыл над причалом алый флаг - наш пароход привёз танзанийцам тракторы и комбайны.
ОКЕАН
На север и на юг от Дар-эс-Салама - низкие песчаные берега. У самой воды растут вечнозелёные пальмы, гремят на ветру их длинные жёсткие листья. Ветер клонит пальмы, гонит к берегу серые волны. Не добежав до берега, волны опрокидываются: под водой каменная гряда - риф. Здесь всегда полно рыбаков. С плеском падают в воду сети. Навстречу им со дна поднимаются красные, жёлтые, голубые деревья. Это кораллы - причудливые каменные постройки, их возвели крошечные морские животные.
В коралловых лесах, под днищами рыбачьих лодок, хороводят яркие, как птицы, рыбы.
Берегитесь, рыбы, - идёт сеть!
АКУЛА
Как-то два рыбака ловили на рифе макрель. Эта золотистая красивая рыба очень капризна и, бывает, в течение целого дня не берёт приманку.
Рыбакам не везло, они уже хотели собирать снасти, как вдруг леску дёрнуло. Рыбак потянул, леска напряглась и сама поволокла лодку. Из воды медленно всплыл чёрный плавник.
- Акула! - крикнул второй рыбак. - Режь леску! Скорее!
Но его товарищ продолжал то подтягивать, то отпускать снасть. Он понимал, что ничего не сможет поделать с такой рыбищей, - да крючков-то жаль!
Вдруг акула нырнула и... попала в чью-то сеть. Подоспели хозяева сети, вместе вытащили хищницу. Она еле поместилась в лодке!
На берегу рыбаки разделали рыбу. Акулье мясо они отдали собакам, акульи челюсти с треугольными, как ножи, зубами продали туристам, а кожу поделили между собой.
На акульей коже ловко точить ножи, а маленькими её кусочками рыбачки чистят котлы и сковородки.
ДЕРЕВЯННЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ
Однажды мы поехали на машине в глубь страны. Дорога была длинная, и я задремал. Проснулся от скрипа тормозов. На обочине дороги сидели старик и мальчик. Перед ними был расстелен пустой мешок, а на нём стояли деревянные статуэтки.
Я выпрыгнул из автомобиля и подошёл к ним. Старик протянул мне статуэтку, а мальчик продолжал работать. Подняв к глазам остро заточенный топорик, он прицеливался и наносил удар. Ломкая стружка отделялась от куска чёрного дерева, уступала пальцам, ломалась. В дело пошёл нож - и появилась скуластая курчавая голова... Я взял в руки статуэтку. Чёрные человечки стояли один на другом. Их ноги и руки переплетались. "Мы - на плечах друг у друга, мы - люди - одна семья!"
ТРАКТОР
Вдоль дороги тянется пашня. На ней работают быки. Большерогие животные, таща за собой плуги, бредут по красной земле. Следом идут женщины и бросают в борозду семена бобов. Быки идут медленно, пока они дойдут до конца поля, женщины успевают вдосталь наговориться.
Но около одной деревни нам попался трактор - новенький, блестящий. Волоча за собой плуг, он весело катился по полю. За трактором бежали люди, они нагибались и проверяли: не пашет ли машина хуже быков? Это была деревня уджамаа. Люди в такой деревне работают сообща.
МУЗЕЙ В БАГАМОЙО
В городке Багамойо на берегу океана в большом старинном каменном здании - музей. В нём собраны щиты, копья, мотыги - с ними африканцы когда-то охотились, воевали, возделывали землю. И ещё я увидел там цепи. Много цепей. Когда-то купцы из Европы и Азии покупали у местных царьков людей. Закованных в цепи рабов гнали через всю страну к океану. В Багамойо был большой невольничий рынок. Купленных рабов увозили за океан. "Багамойо" на языке африканцев значит: "оставь здесь своё сердце".
Кроме цепей в музее стоят жерди - к ним привязывали женщин и детей, и лежат колодки - в них забивали непокорных.
ВОССТАНИЕ НА КОРАБЛЕ
В музее мне рассказали такую историю.
Однажды у африканского берега стал на якорь корабль. Купцы сторговали у местного царька пятьсот человек: за мужчину давали ружьё, за женщину горсть патронов.
Рабов привезли на парусник и заперли в трюм. Там было так тесно, что люди спали стоя. Еду им давали раз в день.
- Лучше смерть! - решили узники.
Они затащили к себе через люк солдата и отняли у него ружьё. Стреляя, вырвались на палубу. Купцы и команда бежали.
Теперь корабль был в руках восставших. Но как поднять якорь? Как управлять парусами? Этого они не знали.
На кораблях, которые стояли неподалёку, уже сыграли тревогу. Лодки с солдатами окружили мятежный парусник.
И тогда рабы подожгли свой корабль. Огонь выбился на палубу. Охватил борта. Подошёл к пороховому погребу... Прогремел взрыв.
Гордые люди не смирились с потерей свободы.
ШКОЛА
На полпути между Багамойо и Дар-эс-Саламом стоит новый двухэтажный дом с верандой. Перед ним растёт дерево баньян, а за домом раскинулся огород.
Этот дом - школа для девочек. После учёбы они сменяют белые блузки и зелёные юбки на пёстрые лёгкие платья, начинают копать и поливать грядки.
В гости к ним приходят мальчики. Дерево баньян такое большое, что под ним можно играть в футбол. Девочки считают забитые голы и кричат:
- Ки-до-га!
- Ки-до-га!
"Кидога" - это значит "мало".
В школе я услыхал разговор двух девочек.
- Что ты получила сегодня по английскому, Джоанна?
- "Шестьдесят".
- Всего-то?
Я удивился:
- Это что, у вас такие отметки? Я тоже учился в школе. Так у меня по английскому было "пять"!
Девочки захохотали. Их чёрные щёки дрожали, тугие короткие косички подпрыгивали.
- У нас самая лучшая отметка "сто", - сказала Джоанна. "Шестьдесят" - это так себе. А ваша "пятёрка"...
Девочки снова засмеялись и весело закричали:
- Кидога!
ОГОРОД
На школьном огороде чёрные бобы вьются по колышкам, а жёлтые тыквы лежат, уткнувшись в землю, как поросята.
При мне случилась такая история. Посмотрели девочки в окно - а тыквы шевелятся! Одна даже приподнялась и вприпрыжку помчалась по огороду.
- Обезьяны! Обезьяны! - закричали девочки.
В огороде было полно обезьян. Серо-зелёные бабуины сидели между грядками, набивали себе защёчные мешки сладкими бобами, рвали тыквы и с хрустом надкусывали их. Увидев бегущих девочек, обезьяны нехотя поднялись.
- Зелёные воры, как вам не стыдно? Разве это вы копали землю?! кричали девочки. - Разве это вы поливали грядки?.. Не ходите больше сюда!
Обезьяны брели прочь. Впереди шли мамы, на них верхом сидели детёныши. Позади ковылял большой, гривастый, как лев, папа-бабуин.
В ЗАПОВЕДНИКЕ
Наш автомобиль катит по дороге. Пассажиры, как по команде, поворачивают головы направо. В густой жёлтой траве - слониха со слонёнком. Мать опускает хобот в траву, берёт сына поперёк живота, ставит головой от дороги и идёт прочь. Слонёнку очень интересно: что делают эти странные белые существа в железном урчащем ящике? Он оборачивается, вытягивает хоботок в нашу сторону и нюхает воздух. Мы поднимаем фотоаппараты и снимаем их.
В заповеднике звери не боятся людей.
Однажды автомобиль с туристами слишком близко подъехал к дереву, под которым отдыхали львы. Львы очень удивились. Самый большой встал, подошёл к автомобилю и понюхал его. Автомобиль как автомобиль! Тогда лев поднял голову и увидел на ветровом стекле игрушку. Это что-то новое! Он вспрыгнул на капот и поскрёб лапой стекло. Люди в машине замерли от ужаса. Льву этого показалось мало - он прыгнул на крышу, та рухнула - раздался людской вопль! Испуганный лев, как бомба, взлетел в воздух и бросился наутёк. Шофёр включил самую большую скорость... Они неслись по степи в разные стороны: испуганные туристы и ещё более испуганный зверь.
ЗАСУХА
К концу лета травы в заповеднике желтеют, дно пересохших озёр покрывается, как паутиной, сетью трещин, хищные птицы - грифы висят в небе, словно чернильные пятна, они высматривают трупы павших животных.
И тогда над степью поднимается коричневое облако. Слышится отдалённый, похожий на рокот моря гул. На равнине показываются стада антилоп. Плотными рядами идут иссиня-чёрные гну, ручейками бегут коричневые импала, маршируют зебры. Живой поток катится по равнине: засуха гонит обитателей степи к берегам далёкого озера Виктория.
ДОЖДЬ
Лето кончается так.
Однажды в белёсом небе появилось облачко. Оно приплыло со стороны океана. Звери, утомлённые жарой и жаждой, с надеждой поднимали головы, чтобы получше разглядеть его.
За первым облачком появилось второе. Небо покрыла облачная пелена. Слоны, которые до этого прятались в тени, вышли из-под деревьев и, подняв кверху хоботы, стали ждать.
На дорогу упали первые капли. Они звонко щёлкали о сухую землю, поднимая фонтанчики пыли. Хлынул дождь. Белая стена поднялась от земли до неба.
Мы медленно ехали по дороге, а рядом так же медленно, скрытые пеленой дождя, плыли какие-то коричневые пятна. Это шли к водопою слоны.
"РАЗЛИНОВАННЫЙ ОСЛИК"
Перед отъездом я решил снова побывать в школе. На этот раз я пошёл в школу к мальчикам. У них был урок рисования.
- Мне бы очень хотелось, ребята, отвезти в подарок школьникам моей страны какой-нибудь ваш рисунок, - сказал я.
Курчавые головы, как по команде, склонились над тетрадками. Я посмотрел, что выводят карандаши и фломастеры.
- Стоп, стоп! Футболистов, автомобили и самолёты рисовать не надо их и у нас хватает. Нарисуйте что-нибудь такое, чего в нашей стране нет. Ну кто, например, из вас хорошо знает животных?
- Петер Косма! - выдохнули разом ученики. - Он жил в деревне около самого Килиманджаро. Он видел зверей каждый день.
- Я нарисую вам ослика! - сказал, подумав, Петер.
- Зачем? Ослики есть и у нас!
Но Петер уже быстро водил оранжевым и чёрным фломастерами по бумаге. Закончив, он протянул мне рисунок. Это была зебра.
- Пунда мелиа - "разлинованный ослик", так мы называем её, - сказал он. - Сойдёт?
- Конечно!
Мы улетали из Дар-эс-Салама в тёплый дождливый день.
Ветер гнал с океана тучи.
Дождь поливал кокосовые пальмы, кукурузные поля, которыми
окружён аэродром.
Самолёт взлетел, прошёл над Багамойо, над плоской
равниной заповедника. Никаких зверей я сверху не разглядел.
Зато когда мы пролетали над Килиманджаро, я прижался
носом к стеклу и посмотрел вниз. Около огромной горы, ниже её
снежной вершины, ниже поросших густыми лесами склонов, по
равнине бродили серые точки. Это паслись стада пунда мелиа.
Прощай, "разлинованный ослик"!
Прощай, Танзания!
1973