Андрей Саломатов
Черный камень

Вступление

   В одном из московских переулков, вблизи современных многоэтажных домов и по сей день стоит старая пожарная каланча, похожая на крепостную башню. Каждую весну её древние кирпичные стены покрываются зеленым мхом, а когда на кустах и деревьях появляется густая листва, пожарная каланча сливается с ней, и её почти не видно со стороны дороги. Местные старожилы рассказывают, что её несколько раз пытались уничтожить, чтобы освободить место для жилого дома. Под каланчу подкладывали взрывчатку, но та почему-то не взрывалась. Ее таранили мощными бульдозерами, били по стенам огромным железным шаром, но и это ни к чему не привело. И тогда старую каланчу решили оставить в покое, и даже повесили на ней бронзовую табличку, на которой было написано: «Памятник пожарной архитектуры конца ХIХ столетия». Так и дожила она до наших дней, обрастая самыми невероятными легендами и мифами. О каланче говорили разное, но все истории были почему-то одинаково страшные. Один рассказывал, что проходил ровно в полночь мимо башни, и из-за толстых стен до него донесся душераздирающий крик. Другой утверждал, что по пятницам в башне собираются на свой шабаш ведьмы и прочая нечисть. Находились люди, которые видели, как опять же ночью оттуда выходили люди. Но не обычные, а с большими ушами и перепончатыми крыльями за спиной. Некоторые жильцы соседнего дома рассказывали, что через щели в забитых окнах иногда виден яркий свет и слышны визгливые голоса. А местный водопроводчик Иван Петрович однажды наблюдал, как под утро над пожарной каланчой зависла настоящая летающая тарелка, и оттуда вниз спустились восемнадцать зеленых человечков. Водопроводчик настаивал, что инопланетян было не десять, не двадцать, а именно восемнадцать, и с ним никто не спорил. В общем, старая каланча пользовалась дурной славой, и родители строго-настрого запрещали своим детям подходить к ней близко не только вечером, но и днем. И дети, как это не странно, слушались, обходили загадочную башню стороной. Правда, иногда мальчишки швыряли в неё камнями, а самые смелые даже писали на её стенах разные слова. Но это не в счет. Дальше наш рассказ пойдет не о таинственной каланче и даже не о летающих тарелках и зеленых человечках, а о десятилетнем мальчишке Филиппе или просто Филе, которому это жуткое архитектурное сооружение давно не давало покоя.

ГЛАВА 1

   Все самые интересные истории случаются как правило летом. Когда дни становятся длинными и теплыми, дома сидеть не хочется, а на улице надо обязательно чем-то себя занять. Иначе, зачем вообще выходить на улицу?
   День, когда все это произошло, начался для Филиппа не очень удачно, а если выражаться точнее, то просто скверно. С утра, из-за сущего пустяка, он поссорился с мамой. Она попросила его погулять с собакой Джимом, а он почему-то уперся, начал говорить, что ему некогда, что у него болит голова, и вообще, его давно уже на улице ждут друзья. Все вместе это было сущим враньем: времени у него было сколько угодно, голова не болела, и на улице его никто не ожидал, потому что почти все его друзья разъехались по бабушкам, дедушкам и разным спортивным лагерям.
   – Хорошо, тогда я пойду погуляю с Джимом, а ты вымой посуду, спокойно предложила мама.
   – Не буду я мыть посуду, – грубо ответил Филипп и заперся у себя в комнате.
   Тогда мама постучала в дверь и сказала:
   – Мало того, что ты врешь, ты ещё ленишься и дерзишь. И все только из-за того, что не хочешь выгуливать собаку.
   – Ну и пусть, – тихо пробурчал Филипп.
   Надо сказать, что характер у Филиппа был непростой. Он любил настоять на своем, частенько упрямился, но не был ни злым, ни грубым, ни ленивым. Врать ему конечно же приходилось, хотя и не очень часто. Как и каждый нормальный человек, иногда он любил побездельничать, но учился хорошо и даже занимался в театральном кружке. Просто сегодня у него было отвратительное настроение, и Филипп не знал, как из него выкарабкаться.
   Походив бесцельно по комнате, Филипп все же решил не ссориться с мамой и сходить погулять с Джимом. Он вышел в прихожую, взял поводок и начал обуваться. Джим в это время вертелся вокруг своего хозяина и радостно лаял. И тут Филипп сделал нечто такое, о чем потом сильно пожалел. Ни с того, ни с сего он хлестнул собаку поводком, да так чувствительно, что Джим взвизгнул и убежал прочь.
   – Не надо идти с ним гулять, – появившись в дверях, холодно сказала мама и отобрала у него поводок. – И посуду не надо мыть. А то ты, чего доброго, ударишь и меня. Я все сделаю сама.
   Пристыженный, Филипп отправился на улицу один. Он и сам не понимал, зачем ударил собаку и обидел маму, и от этого на душе у него сделалось совсем противно.
   Погода стояла по-летнему ясная и безветренная. В голубом небе висело белесое солнце и, не смотря на утро, палило совершенно по-дневному. Животные и птицы от жары попрятались в тень. Не было видно даже прожорливых сизарей и вездесущих воробьев. И только редкие бабочки своим изящным порханием оживляли замершую до вечера природу.
   Филипп не заметил, как дошел до пожарной каланчи. Он опомнился только, когда его кто-то окликнул. Филипп оглянулся и увидел своего одноклассника Петьку, который так же забрел в это место из-за плохого настроения.
   – Привет, – постукивая палкой по дереву, поздоровался Петька. Гуляешь?
   – Да, – ответил Филипп и показал на башню. – Давай, залезем туда. Вдруг найдем что-нибудь интересное: старинную пожарную каску или ремень с бляхой.
   – Так просто туда не залезешь, – задрав голову, со знанием дела ответил Петька. – Дверь и окна забиты.
   – А мы по дереву заберемся на балкончик, – сказал Филипп. – А там наверняка есть дверь или окно. Я давно хотел обследовать, что там внутри. А то врут про неё всякую всячину.
   – Конечно врут, – согласился Петька и оглядел тополь, который рос всего в нескольких метрах от каланчи. Для того, что бы добраться до балкона, нужно было вскарабкаться почти на самую верхушку дерева и проползти по ветке толщиной с руку. Но куда более опасным Петьке представлялось возвращение по той же ветке назад. – А как мы оттуда спустимся? – спросил он.
   – Дверь закрыта изнутри. Наверное, на засов, – ответил Филипп. Откроем её и выйдем.
   Петьке не хотелось показывать, что ему страшно, и он согласился, но про себя подумал: «Только я полезу вторым».
   Вскарабкаться на высокий тополь оказалось совсем не трудно. Тем более, что у Филиппа в этом деле уже был большой опыт. Верткий и легкий он забрался на самую верхотуру, где тонкие ветви раскачивались даже от дуновения ветра.
   Сверху глядеть на землю было страшно, поэтому Филипп старался этого не делать. Ветка, по которой он пополз на смотровую площадку каланчи, от тяжести клонилась вниз, но возвращаться было поздно.
   – Знаешь, на кого ты похож? – снизу крикнул Петька. – На ящерицу. Ползи-ползи. Надо было надеть ползунки, тогда бы и ползти было легче.
   Стиснув зубы, Филипп добрался до почерневших от времени деревянных перил, ухватился за них рукой и попытался спуститься на балкон. Прогнившие перила угрожающе заскрипели, но вес десятилетнего мальчишки выдержали. А ещё через пару секунд Филипп соскочил на смотровую площадку.
   – Ну как там? – крикнул Петька. Задрав голову, он наблюдал за акробатическим прыжком Филиппа и со страхом думал, что сейчас ему придется проделать тот же путь.
   – Нормально, – бодро ответил Филипп. Он уже оправился от испуга и по-хозяйски прошелся по балкончику. – Давай сюда. Ветка крепкая, слона может выдержать.
   – Да, крепкая, – прошептал Петька, который был значительно тяжелее своего друга. Но чтобы не показать себя трусом, на дерево все же полез. Он не успел добраться даже до нижней ветки, как услышал голос мамы:
   – Петя, сейчас же иди сюда. Хватит по деревьям лазить. Сходи за молоком.
   Петька тут же сполз по стволу вниз, виновато посмотрел на Филиппа и развел руками.
   – Мама зовет, – сказал он и опустил голову. – В магазин вот посылает… Так я пойду?
   – Ну и иди, – обиделся Филипп. – Без тебя обойдусь. Сам потом жалеть будешь.
   Оставшись один, Филипп решил, что коль забрался, так просто он отсюда не уйдет. Обойдя смотровую площадку по кругу, он обнаружил заколоченную дощатую дверь и припал к широкой щели. Внутри башни было достаточно светло. Солнце проникало туда через многочисленные щели, и Филиппу удалось рассмотреть небольшую комнату и лестницу, уходившую круто вниз. Он даже почувствовал запах пыли, нагретого дерева и ещё чего-то такого, чему он не знал названия. Запах показался Филиппу столь же таинственным, как и сама каланча. В воображении Филиппа сразу возник средневековый замок с каменными подвалами, в которых по ночам разгуливают привидения. Затаив дыхание, Филипп приложил ухо к щели и прислушался. Но из башни не доносилось ни единого звука. И тогда он начал действовать. Обеими руками Филипп вцепился в трухлявую доску, которой была забита дверь, изо всех сил дернул и вместе с доской едва не полетел с каланчи. Оказалось, что за многие годы сгнило не только дерево, но и железные гвозди.
   Ударившись спиной о ветхие перила, Филипп с ужасом посмотрел на землю и даже представил свое падение. От страха все тело его покрылось мурашками, и он отшатнулся от края площадки. «Чуть не кувырнулся! – подумал Филипп и бросил трухлявую доску вниз. Через несколько секунд послышалось глухое «бум». – Я бы долетел гораздо быстрее», – решил он.
   За много лет дверные петли так заржавели, что Филиппу стоило не малого труда, чтобы открыть дверь.
   Помещение, куда он попал, ничего особенного собой не представляло и было совершенно пустым, если не считать пачки старых пожелтевших газет и нескольких деревянных брусков. На полу лежал такой толстый слой пыли, что от каждого шага она серым облаком поднималась вверх. С дощатых стен свисали тяжелые пыльные полотнища паутины с засохшими мухами, а верх каланчи венчал продырявленный во многих местах, ржавый купол. Из отверстий в куполе до самого пола тянулись тонкие световые лучи, в которых медленно клубилась пыль.
   Не обнаружив ничего стоящего, Филипп осторожно ступил на железную винтовую лестницу. Чем ниже он опускался, тем темнее становилось в башне. Здесь не было щелястых ставен, через которые внутрь проникал бы солнечный свет. Сюда не добирался свежий воздух, а потому внутри каланчи пахло как в могильном склепе: землей, нагретым кирпичом и сухими травами. Шаги Филиппа звучали гулко, и от этого ему делалось ещё страшнее. Ему представлялось, что вот-вот из глубины чернильного мрака появится какое-нибудь ночное чудовище и набросится на него. Филипп давно пожалел, что не вернулся домой и не взял с собой фонарик или хотя бы спички. Идти вперед в кромешной темноте было чрезвычайно жутко, но возвращаться, не облазив башню, казалось ему глупым и чем-то постыдным.
   Добравшись до самого низа, Филипп остановился, чтобы перевести дух.
   – И ничего здесь страшного нет, – чтобы подбодрить себя, вслух сказал он. Вытянув руки вперед, Филипп пошел вдоль кирпичной стены. Он остановился только когда обошел всю башню и уткнулся в винтовую лестницу. Филипп удивился, что на всем пути так и не встретил ни одного препятствия. На всякий случай он пошарил рядом с собой руками, уцепился за какую-то длинную железяку и навалился на неё всем телом. Вслед за этим раздался металлический скрежет, и наш исследователь куда-то провалился.
   Открыв глаза, Филипп увидел, что находится в незнакомом сарае, который ничем не напоминал пожарную каланчу. Здесь было светло и по-летнему душно, пахло лесными травами и болотной водой. Земляной пол сарая был сплошь заставлен большими стеклянными сосудами и глиняными горшками самых причудливых форм. Каким образом Филипп сюда попал, он не представлял. Это перемещение показалось ему не просто странным, а более чем фантастическим.
   Филипп подошел к двери, толкнул её, и та легко отворилась. То, что он увидел, поразило его ещё больше. Вместо привычного московского двора с гаражами и высотными домами перед ним открылся совершенно незнакомый пейзаж. Недалеко от сарая тянулась покосившаяся изгородь, а в ста метрах от неё начинался густой лес.
   – Вот это каланча! – изумленно прошептал Филипп и подумал, что лучше поскорее вернуться домой и как следует подготовиться ко второму перемещению. Взять с собой все необходимое: топорик, спички, котелок и прочие мелочи, без которых в настоящем походе не обойтись. Кроме того, Филипп решил дождаться Петьки, чтобы вернуться в сарай вместе. Заниматься исследованием незнакомой земли в одиночку было и боязно, и не так интересно.
   Филипп осмотрел весь сарай, но так и не обнаружил ни подземного хода, ни тайной двери, через которую он сюда попал. В поисках рычага – железяки, на которую он нажал – Филипп обследовал все стены, ощупал пол и даже заглянул в несколько глиняных горшков. Ничего похожего на рычаг нигде не было, и Филипп озадаченно подумал: «Вот это влопался! Меня же мама будет искать. Она, конечно, позвонит Петьке, а тот скажет, что знать ничего не знает и утром не видел меня. Не станет же он рассказывать, как я полез на каланчу» Выбравшись на улицу, Филипп увидел аккуратный одноэтажный дом, сложенный из нетесаного дикого камня. Дверь дома была приоткрыта, но на всякий случай Филипп решил постучать. Так и не дождавшись разрешения войти, он на цыпочках проник внутрь, миновал маленькую прихожую и от изумления застыл на месте. Внутри дом напоминал жилище колдуна или лабораторию алхимика, какие Филипп не раз видел в кинофильмах. Все стены удивительной лаборатории были увешаны грубо сколоченными полками, на которых стояли разнокалиберные стеклянные банки, колбы и реторты.[1] Половину комнаты занимал огромный стол, и на нем возвышалось сложнейшее сооружение из химических приборов. Самые разные по форме сосуды соединялись между собой целой паутиной стеклянных трубок. В древних колбах, похожих на перевернутые запятые, бурлили и исходили паром разноцветные жидкости. Они смешивались между собой и оседали на стенках сосудов искрящейся влагой.
   За этим сложным химическим процессом наблюдал глубокий старик в просторном черном балахоне. Он стоял спиной к двери и не видел гостя. У хозяина лаборатории были длинные спутанные волосы, такая же длинная борода, а на самой макушке лежала крохотная черная шапочка. В одной руке старик держал стеклянную палочку, а в другой – пробирку с золотистым порошком. При этом, он бормотал себе под нос загадочные слова:
   – Золото и серебро, одаренные совершенной, драгоценной тинктурой, пойдите вспять…
   «Вот это да! – раскрыв от удивления рот, думал Филипп. – Вот так попал! И ведь никто не поверит. Ну и дурак же Петька. За молоком его послали! Молокосос!» – Здравствуйте, – тихо поздоровался Филипп.
   – А?! Что?! – испуганно вскрикнул старик и обернулся. Но увидев мальчишку, алхимик успокоился. – Ф-фу, как ты меня напугал. Сюда уже два десятка лет никто не заходил. Ты наверное из того мира? – старик покрутил в воздухе стеклянной палочкой.
   – А что, есть какой-то другой мир? – спросил Филипп.
   – Все понятно, ты попал сюда случайно, – покачал головой алхимик. Это сказочная страна. А я её вечный хранитель.
   – Сказочная?! – не веря своим ушам, переспросил Филипп. – А разве бывает?…
   – Странный ты мальчуган, – усмехнулся хранитель. – Находишься в сказочной стране и спрашиваешь, бывает ли она. Бывает, голубчик. Вот уже много тысяч лет я охраняю вход в эту страну.
   – Много тысяч?! – недоверчиво воскликнул Филипп.
   – Да, – приосанившись, ответил старик. – Ровно пять тысяч пятьсот семьдесят восемь лет назад я нашел эликсир бессмертия и поселился здесь. И вот уже почти две тысячи лет я ищу средство от бессмертия. Другими словами, эликсир смертности. О, я несчастный бессмертный! Сколько трудов!
   – Почему же несчастный? – не понял Филипп. – Ведь вы никогда не умрете.
   – В том-то и дело, – печально ответил хранитель. – Оказывается, жить вечно не так легко и приятно. Но я уже почти у цели. Очень скоро я получу эликсир смертности и тогда наконец смогу отдохнуть от жизни. Две тысячи лет я отдал этой работе! Кстати, за это время я научился готовить прекрасный клюквенный морс. Хочешь попробовать? – алхимик снял со спиртовки колбу с ярко-красной жидкостью и протянул гостю.
   – Нет, спасибо, я недавно завтракал, – ответил Филипп. – Лучше расскажите мне, как вернуться домой.
   – О, это гораздо сложнее, чем попасть сюда, – ответил хранитель. Вернуться в ваш мир можно только пройдя всю сказочную страну от начала до конца. В самом конце её ты найдешь Черный Камень. Он-то и вернет тебя назад.
   – А по-другому никак нельзя? – жалобно спросил Филипп.
   – Нет! – махнул рукой старик. – Ты когда-нибудь забирался в узкую трубу?
   – Забирался, – ответил Филипп. Он вспомнил, как два года назад прополз по трубе, которая пролегала под дорогой. По ней протекал ручей, и хотя она была не очень длинной, Филипп перенес несколько очень неприятных минут.
   – Тогда ты знаешь, что по узкой трубе можно ползти только вперед, сказал алхимик. – Так и в сказочной стране, попал – назад дороги нет.
   – А в какую мне идти сторону? – спросил Филипп. Пересечь целое государство, да ещё сказочное, казалось ему делом долгим и опасным. Тем более, что дома его ждала мама, и Филипп давно уже созрел, чтобы помириться и попросить прощения за утреннюю ссору.
   – В сказке можно идти в любом направлении, – ответил хранитель. – И поторопись. Если не успеешь проделать этот путь за семь дней и семь ночей, останешься здесь навсегда.
   – Да?! – вконец испугался Филипп. – А как же мои родители? Они же сойдут с ума!
   – Не волнуйся, в сказочной стране время не играет роли. Если ты успеешь добраться до Черного Камня за положенный срок, то попадешь домой в тот же самый день, в тот же час и ту же минуту. Никто ничего и не заметит.
   – Тогда я побежал! – сказал Филипп и направился к двери.
   – Беги, голубчик, – ласково ответил бессмертный хранитель. – Но помни, на пути ты не один раз встретишься со злом. И тебе придется бороться с ним.
   – А как?… – растерялся Филипп. – У меня же ничего нет. Даже рогатки.
   – Чем можно победить жажду? – спросил старик.
   – Водой, – ответил Филипп.
   – А чем можно уничтожить тьму?
   – Светом, – быстро догадался Филипп.
   – Молодец, – похвалил его алхимик. – В таком случае, чем нужно бороться со злом?
   – Добром? – неуверенно спросил Филипп, и хранитель одобрительно кивнул: – Правильно. Только добром. Народ в этой сказочной стране живет очень разный, дорога тебе предстоит трудная, поэтому много раз захочется попросить помощи, и её тут же предложат. Но кто предложит, и какую за это потребует плату, не известно. Поэтому, постарайся пройти весь этот путь сам. Чтобы не пришлось платить слишком дорогую цену. Все понял?
   – Да, – ответил Филипп. – Кажется понял. Спасибо. А теперь я пойду.
   – Иди, голубчик. Ни пуха тебе, ни пера, – старик махнул Филиппу рукой и вернулся к своим химическим приборам.

Глава 2

   Попрощавшись с хранителем сказочной страны, Филипп вышел из дома, миновал ворота и обернулся. К его удивлению каменный дом бесследно исчез. Вместо него прямо за его спиной начиналась знойная пустыня с ослепительным солнцем и величественными оранжевыми барханами. Горячее дыхание пустыни Филипп почувствовал сразу, тогда как справа на него повеяло прохладой.
   – Чудеса, – прошептал Филипп. – Если здесь все так запросто появляется и исчезает, значит точно сказочная страна. И куда мне теперь? – Тут он вспомнил слова алхимика, что здесь для достижения цели можно идти в любую сторону. Филипп представил, как бредет по жаре от одного бархана до другого, и содрогнулся. Добираться семь дней и семь ночей по безводным пескам казалось ему самоубийством. У него не было ни продуктов, ни фляги для воды.
   Справа от Филиппа темнела водная гладь то ли огромного озера, то ли моря. Вода тянулась до самого горизонта, а на берегу, на мелкой волне покачивалась легкая лодочка с мачтой и дырявым треугольным парусом. Пускаться на хлипком суденышке в такое далекое путешествие и умереть от голода среди водной пустыни ему тоже не хотелось. А сделать хотя бы простенькую удочку для ловли рыбы было не из чего. У себя в карманах Филипп обнаружил только перочинный ножичек, с которым он никогда не расставался, и носовой платок.
   Слева от Филиппа высились горы, да такие зловещие и крутые, что он сразу отказался от этого пути. Горные вершины терялись в облаках, а мрачное ущелье, которое начиналось всего в двухстах метрах, внушало ему ужас. Зато впереди темнел лес, да такой густой, что в сплошной зеленой стене не было видно ни одного прохода. Филипп частенько на даче ходил с родителями за грибами или просто погулять. Он даже пару раз заблудился и точно знал, что в лесу главное – не паниковать. Нужно спокойно отыскать дорогу или тропинку, а та обязательно куда-нибудь да выведет. Вот этот путь он и избрал.
   Потоптавшись на месте, Филипп тяжело вздохнул, собрался с духом и отправился в лес. Почти сразу он обнаружил едва заметную, заросшую лопухом и крапивой тропку. Лес в сказочной стране мало чем отличался от подмосковного. Разве что, деревья были чуточку потолще и повыше, а трава иной раз доходила до груди. Была у сказочного леса и ещё одна особенность животные здесь не боялись людей. Несколько раз Филиппу попадались на тропинке мелкие зверушки, но при виде человека они не убегали, а просто уступали ему дорогу. «Совсем ручные, – подумал Филипп. – Интересно, а медведи и волки здесь водятся? Не хотелось бы встретиться с кем-нибудь из них» Поначалу идти было страшновато. Филипп настороженно смотрел по сторонам, вздрагивал от малейшего шороха, часто останавливался и крутил головой. Про себя он все время повторял поговорку, которую не раз слышал от отца: «Дорогу осилит идущий». И это мудрое изречение как-будто придавало ему силы. Но через два часа пути он так привык к мирному шелесту листвы и пению птиц, что весело засвистел и пошел не останавливаясь. На всякий случай Филипп все же отыскал себе большую суковатую палку и на ходу принялся лихо рубить крапиву с лопухами. «И что в этом лесу такого страшного? – подумал он. В это время где-то жутко захохотала птица, и Филипп невольно поежился. – Эх, сюда бы Петьку, – печально вздохнул он. Путешествовать вдвоем было бы интереснее. Сказочная страна – это тебе не наш двор со сломанными качелями. Здесь наверное и драконы водятся» Филипп несколько раз останавливался на короткий привал: собирал на полянах крупную душистую землянику, пил из лесных ручьев холодную и удивительно вкусную воду, а затем отправлялся дальше. Когда же солнце начало клониться к закату, Филипп впервые задумался о ночлеге и порядком испугался. Провести ночь одному в диком лесу без костра было страшно. «Лес как лес, – мысленно уговаривал он себя. – Чудовищ не видно, животные на человеческом языке не говорят, волшебного ничего не происходит. Может надул меня хранитель сказочной страны? А может он и не хранитель вовсе? Какой-нибудь учитель химии. Каникулы, вот он и решил надо мной подшутить. Затем Филипп вспомнил, как сюда попал, и как потом исчез дом вместе с алхимиком. – Нет, все-таки это сказочная страна. Но если она сказочная, куда подевались все колдуны и разные там Сивки-бурки? Ладно, заберусь на толстое дерево и как-нибудь переночую» Внезапно в стороне от тропинки раздался душераздирающий вопль. Филипп вздрогнул, остановился как вкопанный и прислушался. Через несколько секунд крик повторился, и Филипп, не разбирая дороги, бросился в лесную чащу.
   Бежать ему пришлось не долго. Метров через пятьдесят он увидел небольшое лесное болотце, густо заросшее кубышками и камышом. Толстые бархатистые колбаски камыша ходили ходуном. За ними, в мутной жирной воде изо всех сил барахтался мальчишка его возраста. Несчастный отчаянно взбивал болотную воду руками и пытался дотянуться до ближайшей ветки поваленного дерева. Но у него ничего не получалось. Трясина крепко держала его за ноги.
   – Ты что, тонешь? – крикнул Филипп и в растерянности заметался по берегу. Мальчишка в ответ только громко булькнул и в очередной раз глотнул грязной болотной воды. Он смотрел на Филиппа вытаращенными от ужаса глазами и как-будто просил о помощи. И только поймав этот испуганный, умоляющий взгляд, Филипп догадался, что надо сделать. Он добрался до воды и протянул утопающему свой посох. – Хватайся, я тебя вытяну, – приказал Филипп. Мальчишка судорожно вцепился в палку, и уже через минуту выбрался из черной болотной жижи.
   Спасенный оказался настоящим дикарем. Из одежды на нем была лишь набедренная повязка. На спине у него висел лук из крепкой дубовой ветки и лыковый[2] колчан с тремя оперенными стрелами. Древнее оружие совсем не походило на игрушку и придавало мальчишке очень воинственный вид. Длинные спутанные волосы у юного охотника торчали в разные стороны, но даже они не могли скрыть больших оттопыренных ушей. Глаза у мальчишки сверкали как два уголька, белые острые зубы лязгали то ли от холода, то ли от страха, но физиономия была хитрая и дерзкая.
   – Ты в воду свалился? – спросил Филипп.