Страница:
Дзирт побежал, прихрамывая, сколько оставалось сил, надеясь только на то, что его представление о расположении коридоров было верным. Он послал Инновиндиль кружной дорогой и рассчитывал достичь нужного перекрестка одновременно с пегасом. Но ледяной град и удар молнии нарушили его планы — он не успеет, даже если правильно угадал дорогу.
Он видел, как она пролетела перед ним, направляясь прямиком к замерзшей реке и выходному туннелю. Эльфийка оглянулась и увидела дроу.
— Беги! — крикнула она.
Они оба понимали, что у нее нет времени останавливаться и ждать. Великаны наступали на пятки, а среди них и опасная заклинательница, в непосредственной видимости которой меньше всего сейчас хотел оказаться Дзирт.
— Прыгай! — закричал Дзирт Инновиндиль, увидев, что она все же осадила пегаса и ждет его. — Лети!
Поколебавшись еще мгновение, Инновиндиль так и сделала, грациозным прыжком Закат перенес ее через замерзшую реку. Эльфийка развернула скакуна и направила к туннелю, выводящему из Снежной Белизны.
Дзирт выбежал к реке, когда эльфийка была на том берегу, великаны не отставали ни на шаг. Не замедляя хода, Дзирт плашмя бросился на лед, надеясь на скорости проскользить через реку. Ударившись животом об лед, он услышал, как отчаянно зовет его Инновиндиль.
А еще он услышал громкое хрюканье позади, удар, сотрясший поверхность под ним, и треск льда.
— Дзирт! — завопила Инновиндиль.
Великан не попал в дроу, но булыжник врезался в лед перед ним и пробил корку насквозь. Темная вода вырвалась из трещин на поверхность. Беспомощно продолжая скользить по льду, дроу погрузился в черную полынью.
— Дзирт!
Имея возможность цепляться только одной рукой, которая тоже быстро теряла чувствительность, увлекаемый сильным течением, Дзирт лишь слабо пожал плечами.
И исчез подо льдом.
Глава 22
Глава 23
Он видел, как она пролетела перед ним, направляясь прямиком к замерзшей реке и выходному туннелю. Эльфийка оглянулась и увидела дроу.
— Беги! — крикнула она.
Они оба понимали, что у нее нет времени останавливаться и ждать. Великаны наступали на пятки, а среди них и опасная заклинательница, в непосредственной видимости которой меньше всего сейчас хотел оказаться Дзирт.
— Прыгай! — закричал Дзирт Инновиндиль, увидев, что она все же осадила пегаса и ждет его. — Лети!
Поколебавшись еще мгновение, Инновиндиль так и сделала, грациозным прыжком Закат перенес ее через замерзшую реку. Эльфийка развернула скакуна и направила к туннелю, выводящему из Снежной Белизны.
Дзирт выбежал к реке, когда эльфийка была на том берегу, великаны не отставали ни на шаг. Не замедляя хода, Дзирт плашмя бросился на лед, надеясь на скорости проскользить через реку. Ударившись животом об лед, он услышал, как отчаянно зовет его Инновиндиль.
А еще он услышал громкое хрюканье позади, удар, сотрясший поверхность под ним, и треск льда.
— Дзирт! — завопила Инновиндиль.
Великан не попал в дроу, но булыжник врезался в лед перед ним и пробил корку насквозь. Темная вода вырвалась из трещин на поверхность. Беспомощно продолжая скользить по льду, дроу погрузился в черную полынью.
— Дзирт!
Имея возможность цепляться только одной рукой, которая тоже быстро теряла чувствительность, увлекаемый сильным течением, Дзирт лишь слабо пожал плечами.
И исчез подо льдом.
Глава 22
ВНУТРЕННИЕ ГОЛОСА
«Ты должна сделать это», — снова и снова твердила себе Делли Керти, шагая по подземному городу дворфов. Она была уверена, что так будет лучше для всех, но все равно нуждалась в постоянных напоминаниях и уверениях.
«Ты не можешь оставаться здесь ни минутой дольше».
«Да она все равно не твой ребенок, глупая баба!»
«Это ради него, не ради тебя, а она — женщина в тысячу раз лучше!»
Все эти слова Делли произносила про себя, словно молитву, заставляющую ее совершать каждый новый шаг, пока не приблизилась к закрытой двери в комнату Кэтти-бри. Кэлси заворочалась и захныкала, и Делли покрепче обняла девочку и зашептала ей какие-то ласковые слова.
Делли подошла к двери и приложила ухо. Ничего не услышала, толкнула створку, приоткрыв немного, и прислушалась снова. Только мерное дыхание Кэтти-бри. Раненая воительница только что вернулась из совещательного зала, совершенно измученная, и решила немного поспать.
Делли вошла в комнату. Первое, что она почувствовала при виде свернувшейся клубочком Кэтти-бри, — это гремучая смесь злобы и ревности и острое осознание собственной неполноценности.
Нет, это ни к чему! К чертям! Делли взяла себя в руки и приблизилась к кровати.
Ее захлестывали сомнения: хор перебивающих друг друга голосов требовал прижать к себе Кэлси и никогда не отпускать ее. Делли во все глаза смотрела на Кэтти-бри — тонкие золотисто-каштановые волосы обрамляли лицо спящей девушки так, что оно казалось удивительно юным, почти детским. Делли не могла не признать, что Кэтти-бри красива. Мягкая нежная кожа, тонкие и четкие черты… У Кэтти-бри была трудная жизнь, но хотя схватки, поединки и кочевая жизнь оставили много шрамов на ее теле, они не тронули безмятежного выражения ее лица. На миг Делли захотелось вцепиться в него ногтями.
Это был очень короткий миг, и Делли перевела дыхание. напоминая себе, что эта мерзкая ревность — ее, а не Кэтти-бри, отрицательное качество.
«Эта женщина никогда не взглянула на тебя сердито, никогда не сказала грубого слова», — напомнила себе Делли.
Она переводила взгляд с Кэлси на Кэтти-бри и обратно,
— Она будет тебе хорошей матерью, — шепнула она девочке.
Она наклонилась, чтобы положить ребенка, но тут же выпрямилась, стиснула Кэлси и поцеловала ее в макушку.
«Ты должна это сделать, Делли Керти! Ты не можешь похитить ребенка Вульфгара!»
Но… ребенка Вульфгара? Разве Кэлси больше дитя Вульфгара, чем Делли Керти? Вульфгар забрал девочку у Имеральды из Аукни, спасая честь этой женщины, но с тех пор, как Делли присоединилась к нему и Кэлси в Лускане, она, а не Вульфгар, была для нее главной опекой и защитой. Вульфгар отсутствовал — искал Клык Защитника и самого себя. Затем Вульфгар целыми днями рубился с орками. И все это время Делли была рядом с Кэлси, кормила ее, укачивала перед сном, учила играть и держаться на ножках.
И еще одна мысль подстегнула восставший материнский инстинкт. Даже если Кэлси останется на попечении приемного отца, а Делли исчезнет, разве перестанет Вульфгар сражаться? Конечно нет. А откажется ли Кэтти-бри от своего призвания воительницы, когда ее раны заживут?
Конечно нет.
И с кем тогда окажется Кэлси?
Делли хотелось зарыдать, закричать, забиться в истерике. Она отвернулась от постели и нетвердой походкой направилась к дверям.
Ты имеешь право на дитя и на жизнь, устроенную собственными руками, — прозвучал голос у нее в голове.
Делли снова поцеловала Кэлси и решительно пересекла комнату, намереваясь выйти, не оглядываясь.
Почему все хорошее достается ей? — спросил голос, имея в виду, несомненно, Кэтти-бри. Голос звучал так ясно, словно принадлежал самой Делли.
Ты отдаешь, отрываешь от себя, но все твои благие намерения лишь ввергают тебя в пучину отчаяния, — продолжил голос.
«В гулкие подземелья, где нет никого, кто разделил бы со мной мои мысли», — ответила Делли, почему-то нисколько не удивленная тем, что ведет беседу с каким-то чужим сознанием, поселившемся в ее голове.
Она приблизилась к двери и замешкалась, у нее возникло почти непреодолимое желание рассмотреть поближе груду одежды Кэтти-бри, сложенную на маленькой скамье у входа. Здесь же лежали ее доспехи и оружие, прикрытые потертым дорожным плащом. Из-под полы плаща выглядывала рукоять меча поразительной красоты. Делли никогда не видела вещи прекраснее. Эфес выглядел дороже целого кургана драконьего золота, дороже сотни дворфских сундуков, набитых драгоценными камнями. Прежде чем Делли осознала, что делает, она перехватила Кэлси одной рукой, быстро шагнула вперед и свободной рукой извлекла меч из-под плаща и из ножен разом.
В тот же миг она поняла, что этот клинок ее, и больше ничей. В один миг она осознала, что с таким оружием они с Кэлси могут проложить себе путь в опасном мире и все у них будет в порядке.
Хазид-Хи, обладающий сознанием и вечно голодный меч, всегда был щедр на подобные обещания.
— Ты так всю жизнь проспишь, — сказал варвар.
Кэтти-бри потерла глаза и зевнула, затем позволила ему помочь ей сесть в постели.
— Может, оно и к лучшему, — ворчливо ответила она. — Все равно от меня никакой пользы.
— Ты скоро поправишься и присоединишься к сражению. А это немало.
Кэтти-бри не стала спорить. Конечно, ее здорово раздражает собственная слабость. Ей горько было думать, что Вульфгар, Бренор и даже Реджис дерутся, а она тут дремлет в безопасности.
— Как там на востоке?
— Погода пока держится хорошая, и переправа работает. Дворфы из Фелбарра доставляют припасы и строительные материалы. Конечно, орки совершают вылазки почти каждый день, но благодаря помощи эльфов Лунного Леса мы их легко отгоняем. Они пока не напирают в полную силу — неизвестно почему.
— Потому что знают, что в горах мы способны их уничтожить.
Вульфгар кивнул, соглашаясь.
— Мы отбили хорошую землю и с каждым часом крепим оборону. Разведчики не докладывают о больших скоплениях орков. Возможно, они окапываются на захваченных территориях.
— Значит, зимой будем много трудной работы, но не тяжелых боев.
— И нас ждет кровавая весна, без сомнения.
Кэтти-бри прикинула, что к тому времени уж точно будет готова сражаться.
— Беженцы из северных поселений покидают Мифрил Халл уже сейчас, — продолжил Вульфгар.
— А путь наружу достаточно безопасен, чтобы так рисковать?
— Мы контролируем берег примерно на милю к югу, даже чуть больше, и мы наладили паром, обезопасив его от великанов-метателей и катапульт. Путь достаточно безопасен, и я думаю, самые нетерпеливые уже переправились на тот берег. Все будет в порядке.
— Там все чисто? — Кэтти-бри даже не пыталась скрыть беспокойство.
— Да, — ответил Вульфгар, догадавшись о причинах этой тревоги. — Ты боишься, что Дзирт не сможет пробиться к нам?
— Или мы к нему.
Вульфгар присел на краешек ее кровати и долгим взглядом посмотрел на Кэтти-бри.
— Не так давно ты убеждала меня, что Дзирт жив, — напомнил он. — Ты должна по-прежнему держаться этой мысли.
— А разве я не держусь? — произнесла она севшим голосом и отвела взгляд.
Вульфгар взял ее за подбородок и заставил снова посмотреть ему в глаза,
— Я не верю, что он погиб, — сказал он, как отрезал. — Лучше любить…
Кэтти-бри попыталась отвернуться, но варвар был настойчив.
— Лучше любить и потерять его, чем вовсе не знать любви. — Он процитировал строчку баллады, известной во всех уголках Королевств. — Пусть память о вашей любви поддерживает в тебе надежду на новую встречу…
В уголках голубых глаз Кэтти-бри заблестели слезы, и Вульфгар осекся.
— Ты… ты говорила мне… — Он запнулся. — Ты говорила, что тогда, на корабле капитана Дюдермонта…
— Я ничего не говорила тебе, — ответила она. — Я не стала развеивать твои подозрения.
— Но…
Вульфгар замолк, вспоминая свою беседу с Кэтти-бри. Он спросил ее прямо, стали ли они с Дзиртом больше чем просто друзьями. Она не ответила, лишь упомянула о том, что она и дроу вместе путешествовали шесть долгих лет.
— Почему? — наконец выдавил он.
— Потому что сама обзывала себя дурой, из-за того, что ничего не было. Ох, мы подошли так близко… Мы просто никогда… Я не хочу говорить об этом.
— Но ты хотела посмотреть, как я поведу себя, если поверю, что ты и Дзирт были любовниками.
Вульфгар не спрашивал, просто констатировал факт.
— Не стану отрицать.
— Зачем? Не верю, чтобы ты хотела причинить мне боль. Любому за глаза хватило бы страданий, испытанных мною в Бездне.
— Не сердись, — попросила его Кэтти-бри. — Может, я хотела посмотреть, заслуживает ли Вульфгар такой жены, как Делли.
— Ты думаешь, я все еще люблю тебя?
— Как брат сестру
— А если больше?
— Мне надо было знать.
— Зачем?
Вульфгар повторил свой вопрос спокойно, но Кэтти-бри отшатнулась, как от удара.
— Потому что я знаю, как далеко все зашло между мной и Дзиртом, — ответила она после короткой паузы. — Потому что сама не знаю, что испытываю к нему, и этого уже не изменишь. И я хотела знать, как все это повлияет на тебя.
— Зачем? — в третий раз спросил он.
— Затем, что не хочу ломать нашу команду. Мы впятером создали что-то, что я не хочу потерять, и мои чувства к Дзирту…
Вульфгар пристально смотрел на нее, и девушка поежилась под этим взглядом:
— О чем ты думаешь?
— Я думаю, что твой дворфский акцент почти исчез, — криво усмехнулся он. — Но дворфский характер проявляется все сильнее. Похоже, на нас лежит проклятие Бренора. Мы оба слишком практичны.
— О чем ты говоришь?
— Шесть лет рядом с мужчиной, которого любишь, — и вы не стали любовниками?
— Он мужчина-дроу, если ты не забыл.
— Только дворфский практицизм делает это помехой.
Кэтти-бри вскинула на него взгляд и увидела, что Вульфгар улыбается. И они оба рассмеялись, каждый сам над собой.
— Мы должны найти его, — подвел итог Вульфгар. — Ради нас всех. Без Дзирта нам этот клубок не распутать.
— Я скоро встану на ноги, и мы отправимся, — согласилась Кэтти-бри и бросила взгляд на свои вещи. Из-под дорожного плаща выглядывало темное, изящное крыло Тулмарила.
И пустые ножны Хазид-Хи.
— Что? — встревожился Вульфгар, увидев, как окаменело лицо девушки.
Кэтти-бри вытянула подрагивающий палец:
— Мой меч…
Вульфгар обернулся и вскочил, подошел к скамеечке, перерыл всю груду и убедился, что меч действительно исчез.
— Кто мог его взять? Кто?
Вульфгар в замешательстве уставился на Кэтти-бри. На лице девушки застыл ужас. Она как никто знала, какой силой обладает разумный меч. Тот, кто освободил Хазид-Хи из ножен, получит больше, чем мог ожидать.
Гораздо больше.
— Мы должны найти его, и найти быстро, — сказала она.
Делли несколько удивилась такому утверждению, ведь голос, звучавший в голове, она по неопытности считала своим собственным.
— Не для меня? — негромко спросила она, стараясь не привлекать лишнего внимания. Она даже склонилась над Кэлси — будто обращается к младенцу.
«Надеюсь, ты не настолько слабоумна, чтобы вернуться обратно в шахты и прожить остаток жизни с дворфами?» — спросила себя Делли.
Мир много больше, чем Мифрил Холл и земли за Сарбрином, — пришел неожиданный ответ.
Делли отошла в сторонку, под навес, поставленный дворфами, чтобы можно было передохнуть в укрытии от пронизывающего ветра. Она посадила Кэлси на стульчик, сняла заплечный мешок — и тут поняла, что странный голос исходит вовсе не из ее головы, а именно из мешка. Очень осторожно Делли развернула Хазид-Хи, и лишь только эфес меча оказался в ее руке, голос зазвенел куда отчетливее.
Мы не станем переправляться через реку. Мы пойдем на север.
— Так это что же получается, у меча есть разум? — спросила Делли, Ее это скорее позабавило, чем встревожило. — Ха, так ты сможешь добыть мне немало монет в Серебристой Луне!
Но улыбка сползла с ее лица, когда рука вдруг сама поднялась и лезвие Хазид-Хи медленно, но неумолимо скользнуло к Кэлси.
Делли попыталась закричать, но обнаружила, что не может — горло ее спазматически сжалось. Однако ужас растворился почти мгновенно, и Делли неожиданно осознала, как прекрасна власть этого великолепного оружия. Да, одним взмахом руки она могла сейчас отнять жизнь Кэлси. Она могла играть жизнью других людей, как может играть только бог.
Рот Делли снова искривился в улыбке. Кэлси смотрела на нее с любопытством. А потом потянулась к сверкающему лезвию.
Девочка порезала пальчик об острие и заплакала, но Делли не слышала ее.
Она не нанесла удара, хотя желание сделать это было почти нестерпимым. Но капли яркой красной крови Кэлси на мече — на ее мече — остановили женщину.
Девочку так легко убить. И ты не сможешь помешать мне.
— Проклятый клинок, — выдохнула Делли.
Заговори еще раз вслух, и девчонка потеряет голову, — пообещал Хазид-Хи.— Мы идем на север.
— Ты… — начала Делли и тут же прикусила язык от ужаса.— Ты хочешь, чтобы я попыталась выбраться отсюда с ребенком на закорках? — безмолвно спросила она. — Мы не пересечем периметр.
Ребенка оставь.
Делли выдохнула.
Шевелись! — потребовал меч, и никогда еще в своей жизни Делли Керти не слышала столь властной команды.
Разумом она понимала, что может просто швырнуть меч на землю и убежать, и все же не могла сделать этого. Почему — не знала, просто не могла.
Воздух с трудом проникал в грудь. Множество желаний крутилось в ее мозгу, но все они замыкались сами на себя — у нее не было настоящего ответа на приказы Хазид-Хи. Она трясла головой, отказываясь, но шаг за шагом отступала от Кэлси.
Раздавшиеся поблизости человеческие голоса на мгновение прервали пытку, и один из этих голосов — горестно причитавший — Делли узнала. К переправе, где паромщик уже поторапливая пассажиров, шла Котти Куперсон.
«Мы не можем оставить ее!» — взмолилась Делли.
Ее шейка… такая тонкая… — дразнил Хазид-Хи.
«Они найдут ребенка и пойдут за нами. Они сразу поймут, что я не переправлялась через Сарбрин».
Меч не ответил, и Делли поняла, что заставила его задуматься над ее словами. Она не могла сформулировать каких-то убедительных доказательств, в ее сознании лишь запрыгали образы и мысли — пусть меч получит общее представление.
Через пару секунд, с завернутым и сунутым под мышку Хазид-Хи, Делли бежала к переправе. Она не стала ничего объяснять Котти, а просто сунула младенца в руки несчастной женщины. Объяснения были ни чему — Котти все равно ничего бы не услышала, она сразу же прижалась лицом к ребенку и блаженно втянула в себя младенческий запах.
— Мы отправляемся. Забирайся на борт! — крикнул дворф-паромщик.
Делли подтолкнула Котти к парому, а сама осталась стоять.
— Что с тобой? — спросил один из пассажиров, мужчина, часто сидевший рядом с Котти.
Но Делли никого уже не видела — слезы застилали ей глаза. Она должна бежать, бежать подальше от хрупкого горла ребенка…
Женщина обратила невидящий взгляд в сторону рулевого и отрицательно помотала головой. Дворф пожал плечами, отбросил причальный канат, а Делли, пошатываясь и спотыкаясь, побрела обратно.
Но через десять шагов слезы на ее глазах высохли и взгляд устремился на север, и она слышала лишь посулы Хазид-Хи, рождающие в ее душе восторг.
Меч обрел полную власть над Делли Керти, в мысли о Кэлси больше не посещали ее. Она быстро прошла мимо строителей и охранников, перебралась через северный отрог и побежала по берегу реки на север.
— Остановись и назови себя! — приказал дворф. Луки эльфов и арбалеты дворфов пришли в боевую готовность, но воины лишь проследили в прицелы за маленькой женской фигуркой, и никто не решился пустить стрелу. Женщине кричали вслед, но она, похоже, никого не слышала и стремительно удалялась от укреплений и скоро оказалась вне досягаемости стрел. Арбалеты и луки медленно опустились.
— И что это было? — спросил Айвен Валуноплечий часового.
Пайкел поднял руку к небу и восторженно залопотал. Часовой пожал плечами, глядя на бегущую вдоль берега фигурку.
— Кто-то убегает, или, может, это был разведчик орков, — ответил дворф.
— Это не орк, — сказал эльф. — Это человек, женщина.
Тут Айвена схватили за плечо и грубо развернули.
— Чего тебе? — спросил он Пайкела.
Но Пайкел, сжимая плечо брата, не смотрел на него. Глаза его были круглы и непроглядно темны и слепо смотрели в пространство. Если бы Айвен не видел прежде этого приема друидов, он бы подумал, что его брат полностью лишился ума.
— Ты снова смотришь через глаза птицы, да? — спросил Айвен, упирая руки в бока. — Ты же знаешь, болван, это всегда делает тебя еще большим психом, чем всегда.
Пайкел, словно подтверждая, покачнулся, и Айвен удержал его. Веки друида сомкнулись и вновь широко распахнулись. Теперь взгляд стал чуть более осмысленным.
— Ты вернулся? — спросил Айвен.
— Ух-ох, — ответил Пайкел.
— Ух-ох? Чертов лунатик, что ты видел?
Пайкел сделал шаг, прижался губами к уху брата и что-то возбужденно зашептал.
И по мере того как до Айвена доходил смысл своеобразной пайкеловской речи, глаза его тоже начали расширяться,
Птица, глазами которой Пайкел смотрел на мир, летела рядом с бегущей по берегу женщиной.
— Ты уверен?
— Ух-хух!
— Делли Вульфгара?
— Ух-хух!
Айвен схватил Пайкела за грудки и потряс.
— Ладно, смотри через птицу, не упускай! Мы пошли, — объявил он остальным.
— О чем ты? — спросил дворф-часовой.
— Куда? — подхватил эльф-лучник
— Отправьте гонца к Бренору, — кинул Айвен. — Остановите паром, обыщите туннели и найдите Вульфгара!
— Что? — хором удивились дворф и эльф.
— Мы с братом скоро вернемся. На споры нет времени. Сообщите Бренору!
Часовой тут же рванулся к воротам Мифрил Халла, а братья Валуноплечие помчались на север, не обращая внимания на окрики множества удивленных часовых.
«Ты не можешь оставаться здесь ни минутой дольше».
«Да она все равно не твой ребенок, глупая баба!»
«Это ради него, не ради тебя, а она — женщина в тысячу раз лучше!»
Все эти слова Делли произносила про себя, словно молитву, заставляющую ее совершать каждый новый шаг, пока не приблизилась к закрытой двери в комнату Кэтти-бри. Кэлси заворочалась и захныкала, и Делли покрепче обняла девочку и зашептала ей какие-то ласковые слова.
Делли подошла к двери и приложила ухо. Ничего не услышала, толкнула створку, приоткрыв немного, и прислушалась снова. Только мерное дыхание Кэтти-бри. Раненая воительница только что вернулась из совещательного зала, совершенно измученная, и решила немного поспать.
Делли вошла в комнату. Первое, что она почувствовала при виде свернувшейся клубочком Кэтти-бри, — это гремучая смесь злобы и ревности и острое осознание собственной неполноценности.
Нет, это ни к чему! К чертям! Делли взяла себя в руки и приблизилась к кровати.
Ее захлестывали сомнения: хор перебивающих друг друга голосов требовал прижать к себе Кэлси и никогда не отпускать ее. Делли во все глаза смотрела на Кэтти-бри — тонкие золотисто-каштановые волосы обрамляли лицо спящей девушки так, что оно казалось удивительно юным, почти детским. Делли не могла не признать, что Кэтти-бри красива. Мягкая нежная кожа, тонкие и четкие черты… У Кэтти-бри была трудная жизнь, но хотя схватки, поединки и кочевая жизнь оставили много шрамов на ее теле, они не тронули безмятежного выражения ее лица. На миг Делли захотелось вцепиться в него ногтями.
Это был очень короткий миг, и Делли перевела дыхание. напоминая себе, что эта мерзкая ревность — ее, а не Кэтти-бри, отрицательное качество.
«Эта женщина никогда не взглянула на тебя сердито, никогда не сказала грубого слова», — напомнила себе Делли.
Она переводила взгляд с Кэлси на Кэтти-бри и обратно,
— Она будет тебе хорошей матерью, — шепнула она девочке.
Она наклонилась, чтобы положить ребенка, но тут же выпрямилась, стиснула Кэлси и поцеловала ее в макушку.
«Ты должна это сделать, Делли Керти! Ты не можешь похитить ребенка Вульфгара!»
Но… ребенка Вульфгара? Разве Кэлси больше дитя Вульфгара, чем Делли Керти? Вульфгар забрал девочку у Имеральды из Аукни, спасая честь этой женщины, но с тех пор, как Делли присоединилась к нему и Кэлси в Лускане, она, а не Вульфгар, была для нее главной опекой и защитой. Вульфгар отсутствовал — искал Клык Защитника и самого себя. Затем Вульфгар целыми днями рубился с орками. И все это время Делли была рядом с Кэлси, кормила ее, укачивала перед сном, учила играть и держаться на ножках.
И еще одна мысль подстегнула восставший материнский инстинкт. Даже если Кэлси останется на попечении приемного отца, а Делли исчезнет, разве перестанет Вульфгар сражаться? Конечно нет. А откажется ли Кэтти-бри от своего призвания воительницы, когда ее раны заживут?
Конечно нет.
И с кем тогда окажется Кэлси?
Делли хотелось зарыдать, закричать, забиться в истерике. Она отвернулась от постели и нетвердой походкой направилась к дверям.
Ты имеешь право на дитя и на жизнь, устроенную собственными руками, — прозвучал голос у нее в голове.
Делли снова поцеловала Кэлси и решительно пересекла комнату, намереваясь выйти, не оглядываясь.
Почему все хорошее достается ей? — спросил голос, имея в виду, несомненно, Кэтти-бри. Голос звучал так ясно, словно принадлежал самой Делли.
Ты отдаешь, отрываешь от себя, но все твои благие намерения лишь ввергают тебя в пучину отчаяния, — продолжил голос.
«В гулкие подземелья, где нет никого, кто разделил бы со мной мои мысли», — ответила Делли, почему-то нисколько не удивленная тем, что ведет беседу с каким-то чужим сознанием, поселившемся в ее голове.
Она приблизилась к двери и замешкалась, у нее возникло почти непреодолимое желание рассмотреть поближе груду одежды Кэтти-бри, сложенную на маленькой скамье у входа. Здесь же лежали ее доспехи и оружие, прикрытые потертым дорожным плащом. Из-под полы плаща выглядывала рукоять меча поразительной красоты. Делли никогда не видела вещи прекраснее. Эфес выглядел дороже целого кургана драконьего золота, дороже сотни дворфских сундуков, набитых драгоценными камнями. Прежде чем Делли осознала, что делает, она перехватила Кэлси одной рукой, быстро шагнула вперед и свободной рукой извлекла меч из-под плаща и из ножен разом.
В тот же миг она поняла, что этот клинок ее, и больше ничей. В один миг она осознала, что с таким оружием они с Кэлси могут проложить себе путь в опасном мире и все у них будет в порядке.
Хазид-Хи, обладающий сознанием и вечно голодный меч, всегда был щедр на подобные обещания.
* * *
Она открыла глаза и встретилась с ясным, полным участия синим взглядом. Не успев толком проснуться и осознать, кто это и где она сама находится, Кэтти-бри подняла руку и погладила Вульфгара по щеке.— Ты так всю жизнь проспишь, — сказал варвар.
Кэтти-бри потерла глаза и зевнула, затем позволила ему помочь ей сесть в постели.
— Может, оно и к лучшему, — ворчливо ответила она. — Все равно от меня никакой пользы.
— Ты скоро поправишься и присоединишься к сражению. А это немало.
Кэтти-бри не стала спорить. Конечно, ее здорово раздражает собственная слабость. Ей горько было думать, что Вульфгар, Бренор и даже Реджис дерутся, а она тут дремлет в безопасности.
— Как там на востоке?
— Погода пока держится хорошая, и переправа работает. Дворфы из Фелбарра доставляют припасы и строительные материалы. Конечно, орки совершают вылазки почти каждый день, но благодаря помощи эльфов Лунного Леса мы их легко отгоняем. Они пока не напирают в полную силу — неизвестно почему.
— Потому что знают, что в горах мы способны их уничтожить.
Вульфгар кивнул, соглашаясь.
— Мы отбили хорошую землю и с каждым часом крепим оборону. Разведчики не докладывают о больших скоплениях орков. Возможно, они окапываются на захваченных территориях.
— Значит, зимой будем много трудной работы, но не тяжелых боев.
— И нас ждет кровавая весна, без сомнения.
Кэтти-бри прикинула, что к тому времени уж точно будет готова сражаться.
— Беженцы из северных поселений покидают Мифрил Халл уже сейчас, — продолжил Вульфгар.
— А путь наружу достаточно безопасен, чтобы так рисковать?
— Мы контролируем берег примерно на милю к югу, даже чуть больше, и мы наладили паром, обезопасив его от великанов-метателей и катапульт. Путь достаточно безопасен, и я думаю, самые нетерпеливые уже переправились на тот берег. Все будет в порядке.
— Там все чисто? — Кэтти-бри даже не пыталась скрыть беспокойство.
— Да, — ответил Вульфгар, догадавшись о причинах этой тревоги. — Ты боишься, что Дзирт не сможет пробиться к нам?
— Или мы к нему.
Вульфгар присел на краешек ее кровати и долгим взглядом посмотрел на Кэтти-бри.
— Не так давно ты убеждала меня, что Дзирт жив, — напомнил он. — Ты должна по-прежнему держаться этой мысли.
— А разве я не держусь? — произнесла она севшим голосом и отвела взгляд.
Вульфгар взял ее за подбородок и заставил снова посмотреть ему в глаза,
— Я не верю, что он погиб, — сказал он, как отрезал. — Лучше любить…
Кэтти-бри попыталась отвернуться, но варвар был настойчив.
— Лучше любить и потерять его, чем вовсе не знать любви. — Он процитировал строчку баллады, известной во всех уголках Королевств. — Пусть память о вашей любви поддерживает в тебе надежду на новую встречу…
В уголках голубых глаз Кэтти-бри заблестели слезы, и Вульфгар осекся.
— Ты… ты говорила мне… — Он запнулся. — Ты говорила, что тогда, на корабле капитана Дюдермонта…
— Я ничего не говорила тебе, — ответила она. — Я не стала развеивать твои подозрения.
— Но…
Вульфгар замолк, вспоминая свою беседу с Кэтти-бри. Он спросил ее прямо, стали ли они с Дзиртом больше чем просто друзьями. Она не ответила, лишь упомянула о том, что она и дроу вместе путешествовали шесть долгих лет.
— Почему? — наконец выдавил он.
— Потому что сама обзывала себя дурой, из-за того, что ничего не было. Ох, мы подошли так близко… Мы просто никогда… Я не хочу говорить об этом.
— Но ты хотела посмотреть, как я поведу себя, если поверю, что ты и Дзирт были любовниками.
Вульфгар не спрашивал, просто констатировал факт.
— Не стану отрицать.
— Зачем? Не верю, чтобы ты хотела причинить мне боль. Любому за глаза хватило бы страданий, испытанных мною в Бездне.
— Не сердись, — попросила его Кэтти-бри. — Может, я хотела посмотреть, заслуживает ли Вульфгар такой жены, как Делли.
— Ты думаешь, я все еще люблю тебя?
— Как брат сестру
— А если больше?
— Мне надо было знать.
— Зачем?
Вульфгар повторил свой вопрос спокойно, но Кэтти-бри отшатнулась, как от удара.
— Потому что я знаю, как далеко все зашло между мной и Дзиртом, — ответила она после короткой паузы. — Потому что сама не знаю, что испытываю к нему, и этого уже не изменишь. И я хотела знать, как все это повлияет на тебя.
— Зачем? — в третий раз спросил он.
— Затем, что не хочу ломать нашу команду. Мы впятером создали что-то, что я не хочу потерять, и мои чувства к Дзирту…
Вульфгар пристально смотрел на нее, и девушка поежилась под этим взглядом:
— О чем ты думаешь?
— Я думаю, что твой дворфский акцент почти исчез, — криво усмехнулся он. — Но дворфский характер проявляется все сильнее. Похоже, на нас лежит проклятие Бренора. Мы оба слишком практичны.
— О чем ты говоришь?
— Шесть лет рядом с мужчиной, которого любишь, — и вы не стали любовниками?
— Он мужчина-дроу, если ты не забыл.
— Только дворфский практицизм делает это помехой.
Кэтти-бри вскинула на него взгляд и увидела, что Вульфгар улыбается. И они оба рассмеялись, каждый сам над собой.
— Мы должны найти его, — подвел итог Вульфгар. — Ради нас всех. Без Дзирта нам этот клубок не распутать.
— Я скоро встану на ноги, и мы отправимся, — согласилась Кэтти-бри и бросила взгляд на свои вещи. Из-под дорожного плаща выглядывало темное, изящное крыло Тулмарила.
И пустые ножны Хазид-Хи.
— Что? — встревожился Вульфгар, увидев, как окаменело лицо девушки.
Кэтти-бри вытянула подрагивающий палец:
— Мой меч…
Вульфгар обернулся и вскочил, подошел к скамеечке, перерыл всю груду и убедился, что меч действительно исчез.
— Кто мог его взять? Кто?
Вульфгар в замешательстве уставился на Кэтти-бри. На лице девушки застыл ужас. Она как никто знала, какой силой обладает разумный меч. Тот, кто освободил Хазид-Хи из ножен, получит больше, чем мог ожидать.
Гораздо больше.
— Мы должны найти его, и найти быстро, — сказала она.
* * *
Этот путь не для тебя, — прозвучал голос в голове Делли, когда та шагала к ожидающему парому. Повсюду вокруг дворфы работали в поте лица, выстраивая укрепления, чтобы обезопасить путь от ворот к паромной переправе.Делли несколько удивилась такому утверждению, ведь голос, звучавший в голове, она по неопытности считала своим собственным.
— Не для меня? — негромко спросила она, стараясь не привлекать лишнего внимания. Она даже склонилась над Кэлси — будто обращается к младенцу.
«Надеюсь, ты не настолько слабоумна, чтобы вернуться обратно в шахты и прожить остаток жизни с дворфами?» — спросила себя Делли.
Мир много больше, чем Мифрил Холл и земли за Сарбрином, — пришел неожиданный ответ.
Делли отошла в сторонку, под навес, поставленный дворфами, чтобы можно было передохнуть в укрытии от пронизывающего ветра. Она посадила Кэлси на стульчик, сняла заплечный мешок — и тут поняла, что странный голос исходит вовсе не из ее головы, а именно из мешка. Очень осторожно Делли развернула Хазид-Хи, и лишь только эфес меча оказался в ее руке, голос зазвенел куда отчетливее.
Мы не станем переправляться через реку. Мы пойдем на север.
— Так это что же получается, у меча есть разум? — спросила Делли, Ее это скорее позабавило, чем встревожило. — Ха, так ты сможешь добыть мне немало монет в Серебристой Луне!
Но улыбка сползла с ее лица, когда рука вдруг сама поднялась и лезвие Хазид-Хи медленно, но неумолимо скользнуло к Кэлси.
Делли попыталась закричать, но обнаружила, что не может — горло ее спазматически сжалось. Однако ужас растворился почти мгновенно, и Делли неожиданно осознала, как прекрасна власть этого великолепного оружия. Да, одним взмахом руки она могла сейчас отнять жизнь Кэлси. Она могла играть жизнью других людей, как может играть только бог.
Рот Делли снова искривился в улыбке. Кэлси смотрела на нее с любопытством. А потом потянулась к сверкающему лезвию.
Девочка порезала пальчик об острие и заплакала, но Делли не слышала ее.
Она не нанесла удара, хотя желание сделать это было почти нестерпимым. Но капли яркой красной крови Кэлси на мече — на ее мече — остановили женщину.
Девочку так легко убить. И ты не сможешь помешать мне.
— Проклятый клинок, — выдохнула Делли.
Заговори еще раз вслух, и девчонка потеряет голову, — пообещал Хазид-Хи.— Мы идем на север.
— Ты… — начала Делли и тут же прикусила язык от ужаса.— Ты хочешь, чтобы я попыталась выбраться отсюда с ребенком на закорках? — безмолвно спросила она. — Мы не пересечем периметр.
Ребенка оставь.
Делли выдохнула.
Шевелись! — потребовал меч, и никогда еще в своей жизни Делли Керти не слышала столь властной команды.
Разумом она понимала, что может просто швырнуть меч на землю и убежать, и все же не могла сделать этого. Почему — не знала, просто не могла.
Воздух с трудом проникал в грудь. Множество желаний крутилось в ее мозгу, но все они замыкались сами на себя — у нее не было настоящего ответа на приказы Хазид-Хи. Она трясла головой, отказываясь, но шаг за шагом отступала от Кэлси.
Раздавшиеся поблизости человеческие голоса на мгновение прервали пытку, и один из этих голосов — горестно причитавший — Делли узнала. К переправе, где паромщик уже поторапливая пассажиров, шла Котти Куперсон.
«Мы не можем оставить ее!» — взмолилась Делли.
Ее шейка… такая тонкая… — дразнил Хазид-Хи.
«Они найдут ребенка и пойдут за нами. Они сразу поймут, что я не переправлялась через Сарбрин».
Меч не ответил, и Делли поняла, что заставила его задуматься над ее словами. Она не могла сформулировать каких-то убедительных доказательств, в ее сознании лишь запрыгали образы и мысли — пусть меч получит общее представление.
Через пару секунд, с завернутым и сунутым под мышку Хазид-Хи, Делли бежала к переправе. Она не стала ничего объяснять Котти, а просто сунула младенца в руки несчастной женщины. Объяснения были ни чему — Котти все равно ничего бы не услышала, она сразу же прижалась лицом к ребенку и блаженно втянула в себя младенческий запах.
— Мы отправляемся. Забирайся на борт! — крикнул дворф-паромщик.
Делли подтолкнула Котти к парому, а сама осталась стоять.
— Что с тобой? — спросил один из пассажиров, мужчина, часто сидевший рядом с Котти.
Но Делли никого уже не видела — слезы застилали ей глаза. Она должна бежать, бежать подальше от хрупкого горла ребенка…
Женщина обратила невидящий взгляд в сторону рулевого и отрицательно помотала головой. Дворф пожал плечами, отбросил причальный канат, а Делли, пошатываясь и спотыкаясь, побрела обратно.
Но через десять шагов слезы на ее глазах высохли и взгляд устремился на север, и она слышала лишь посулы Хазид-Хи, рождающие в ее душе восторг.
Меч обрел полную власть над Делли Керти, в мысли о Кэлси больше не посещали ее. Она быстро прошла мимо строителей и охранников, перебралась через северный отрог и побежала по берегу реки на север.
* * *
— Стой! — крикнул эльф, увидев бегущую женщину.— Остановись и назови себя! — приказал дворф. Луки эльфов и арбалеты дворфов пришли в боевую готовность, но воины лишь проследили в прицелы за маленькой женской фигуркой, и никто не решился пустить стрелу. Женщине кричали вслед, но она, похоже, никого не слышала и стремительно удалялась от укреплений и скоро оказалась вне досягаемости стрел. Арбалеты и луки медленно опустились.
— И что это было? — спросил Айвен Валуноплечий часового.
Пайкел поднял руку к небу и восторженно залопотал. Часовой пожал плечами, глядя на бегущую вдоль берега фигурку.
— Кто-то убегает, или, может, это был разведчик орков, — ответил дворф.
— Это не орк, — сказал эльф. — Это человек, женщина.
Тут Айвена схватили за плечо и грубо развернули.
— Чего тебе? — спросил он Пайкела.
Но Пайкел, сжимая плечо брата, не смотрел на него. Глаза его были круглы и непроглядно темны и слепо смотрели в пространство. Если бы Айвен не видел прежде этого приема друидов, он бы подумал, что его брат полностью лишился ума.
— Ты снова смотришь через глаза птицы, да? — спросил Айвен, упирая руки в бока. — Ты же знаешь, болван, это всегда делает тебя еще большим психом, чем всегда.
Пайкел, словно подтверждая, покачнулся, и Айвен удержал его. Веки друида сомкнулись и вновь широко распахнулись. Теперь взгляд стал чуть более осмысленным.
— Ты вернулся? — спросил Айвен.
— Ух-ох, — ответил Пайкел.
— Ух-ох? Чертов лунатик, что ты видел?
Пайкел сделал шаг, прижался губами к уху брата и что-то возбужденно зашептал.
И по мере того как до Айвена доходил смысл своеобразной пайкеловской речи, глаза его тоже начали расширяться,
Птица, глазами которой Пайкел смотрел на мир, летела рядом с бегущей по берегу женщиной.
— Ты уверен?
— Ух-хух!
— Делли Вульфгара?
— Ух-хух!
Айвен схватил Пайкела за грудки и потряс.
— Ладно, смотри через птицу, не упускай! Мы пошли, — объявил он остальным.
— О чем ты? — спросил дворф-часовой.
— Куда? — подхватил эльф-лучник
— Отправьте гонца к Бренору, — кинул Айвен. — Остановите паром, обыщите туннели и найдите Вульфгара!
— Что? — хором удивились дворф и эльф.
— Мы с братом скоро вернемся. На споры нет времени. Сообщите Бренору!
Часовой тут же рванулся к воротам Мифрил Халла, а братья Валуноплечие помчались на север, не обращая внимания на окрики множества удивленных часовых.
Глава 23
К ВЗАИМНОЙ ВЫГОДЕ
Буря поутихла, но день казался Инновиндиль все темнее. Она сидела верхом на Закате и не сводила глаз с черного проема — входа в Снежную Белизну. Великаны преследовали ее до внутренних дверей, а часовой в коридоре все так же безмятежно храпел, когда Закат галопом промчался мимо.
Эльфийка знала, что ей нельзя задерживаться здесь. Великаны могут выбраться из потайных проходов наружу и устроить ей ловушку. Или просто подбить камнем.
Но Инновиндиль, вопреки всякой логике и собственным здравым рассуждениям, смотрела на черный зев пещеры, каждую секунду ожидая, что оттуда выбежит Дзирт До’Урден.
Она кусала губы, а минуты шли. Она знала, что он не появится. Она видела, как его затянуло под лед, сквозь который не пробиться. Она ничего не могла поделать,
Совсем ничего.
Дзирт для нее потерян.
— Присмотри за ним, Тарафиэль, — шепнула эльфийка ветру. — Встреть его в прекрасном Арвандоре, ибо сердце его ближе к Селдарину, чем к темной королеве дроу.
Инновиндиль кивнула, сама убежденная в своих словах. Несмотря на черный цвет кожи, Дзирт До'Урден не был дроу и прожил свою жизнь не так, как они. Возможно, он не был эльфом в полном смысле этого слова, но Инновиндиль верила, ее боги не отвергнут его. А если отвергнут — то зачем нужны такие боги?
— Прощай, друг мой, — сказала она. — Я не забуду твоей жертвы и того, что ты вошел в это логово ради Зари, не думая о собственной выгоде.
Она выпрямилась в седле и взялась за поводья, но снова замерла. «Надо вернуться в Лунный Лес», — подумала она. Да, это следовало сделать сразу после гибели Тарафиэля. Надо было поднять свой народ, чтобы в Снежную Белизну пришла не пара эльфов с пегасом в поводу, а хорошо вооруженный отряд. Тогда можно надеяться спасти Зарю.
Да, именно этот путь предстоит сейчас проделать Инновиндиль, единственный путь, и чем скорее она начнет путешествие, тем лучше будет для всех.
И все же прошло много, много времени, прежде чем Инновиндиль нашла в себе силы развернуть Заката и двинуться прочь от логова великанов.
Его барахтанье не имело смысла, движения становились все медленнее, ледяная вода сковывала суставы, делала тело нечувствительным. С каждым футом, с каждой секундой Дзирт погружался глубже и все чаще глотал ледяную воду.
Он ударился обо что-то твердое и понял, что зацепился за подводный камень. Это дало ему передышку. Удерживаясь на своем скользком шестке, дроу судорожно глотал воздух. Он попытался пробить кулаком лед, но лишь еще больше ободрал костяшки. Дроу подумал о своих мечах и потянулся за Сверкающим. Наверняка лезвие сможет…
Но онемевшие, израненные пальцы не сумели крепко сжать рукоять, и, как только дроу извлек меч из ножен, течение вырвало у него клинок. Он невольно дернулся за тонущим мечом — и погрузился снова, так что голова оказалась глубоко под ледяной водой.
Он боролся, но знал, что все напрасно. Холод пронизывал его до костей и. казалось, замораживал саму душу. Словно со стороны, Дзирт наблюдал, как его тело несет закованная в лед река. Вот его протащило через скалистые пороги, но вряд ли дроу ощутил что-то, пока его безвольное тело перебрасывало с камня на камень.
Потом река круто нырнула вниз. Водопад… Здесь река вырывалась из-подо льда на воздух, и можно было дышать. Дзирт рухнул с высоты. Дышать он уже не мог.
Она не решалась поднимать Заката в воздух — порывы ураганного ветра могли бы привести к катастрофе.
Возможно, стоит повернуть на юг? Там погода получше, и дворфы из клана Боевых Топоров. Помогут ли они ей? Отправятся ли в неблизкий путь до Снежной Белизны, чтобы спасти пегаса?
Скорее всего, нет, и Инновиндиль это знала. Знала она и то — несмотря на всю боль, которую причиняло ей это знание, — что и сама вряд ли вернется в Снежную Белизну до весенней оттепели.
Оставалось только надеяться, что Заря протянет до весны.
Эльфийка знала, что ей нельзя задерживаться здесь. Великаны могут выбраться из потайных проходов наружу и устроить ей ловушку. Или просто подбить камнем.
Но Инновиндиль, вопреки всякой логике и собственным здравым рассуждениям, смотрела на черный зев пещеры, каждую секунду ожидая, что оттуда выбежит Дзирт До’Урден.
Она кусала губы, а минуты шли. Она знала, что он не появится. Она видела, как его затянуло под лед, сквозь который не пробиться. Она ничего не могла поделать,
Совсем ничего.
Дзирт для нее потерян.
— Присмотри за ним, Тарафиэль, — шепнула эльфийка ветру. — Встреть его в прекрасном Арвандоре, ибо сердце его ближе к Селдарину, чем к темной королеве дроу.
Инновиндиль кивнула, сама убежденная в своих словах. Несмотря на черный цвет кожи, Дзирт До'Урден не был дроу и прожил свою жизнь не так, как они. Возможно, он не был эльфом в полном смысле этого слова, но Инновиндиль верила, ее боги не отвергнут его. А если отвергнут — то зачем нужны такие боги?
— Прощай, друг мой, — сказала она. — Я не забуду твоей жертвы и того, что ты вошел в это логово ради Зари, не думая о собственной выгоде.
Она выпрямилась в седле и взялась за поводья, но снова замерла. «Надо вернуться в Лунный Лес», — подумала она. Да, это следовало сделать сразу после гибели Тарафиэля. Надо было поднять свой народ, чтобы в Снежную Белизну пришла не пара эльфов с пегасом в поводу, а хорошо вооруженный отряд. Тогда можно надеяться спасти Зарю.
Да, именно этот путь предстоит сейчас проделать Инновиндиль, единственный путь, и чем скорее она начнет путешествие, тем лучше будет для всех.
И все же прошло много, много времени, прежде чем Инновиндиль нашла в себе силы развернуть Заката и двинуться прочь от логова великанов.
* * *
Он боролся, срывая ногти, цепляясь исцарапанными руками, отчаянно стараясь держать лицо в узкой полоске воздуха между льдом и холодной, очень холодной водой. Один только инстинкт заставлял несомого неистовым течением Дзирта двигаться, ведь если бы он хоть на мгновение подумал о тщетности этих усилий, то умер бы в это же мгновение.Его барахтанье не имело смысла, движения становились все медленнее, ледяная вода сковывала суставы, делала тело нечувствительным. С каждым футом, с каждой секундой Дзирт погружался глубже и все чаще глотал ледяную воду.
Он ударился обо что-то твердое и понял, что зацепился за подводный камень. Это дало ему передышку. Удерживаясь на своем скользком шестке, дроу судорожно глотал воздух. Он попытался пробить кулаком лед, но лишь еще больше ободрал костяшки. Дроу подумал о своих мечах и потянулся за Сверкающим. Наверняка лезвие сможет…
Но онемевшие, израненные пальцы не сумели крепко сжать рукоять, и, как только дроу извлек меч из ножен, течение вырвало у него клинок. Он невольно дернулся за тонущим мечом — и погрузился снова, так что голова оказалась глубоко под ледяной водой.
Он боролся, но знал, что все напрасно. Холод пронизывал его до костей и. казалось, замораживал саму душу. Словно со стороны, Дзирт наблюдал, как его тело несет закованная в лед река. Вот его протащило через скалистые пороги, но вряд ли дроу ощутил что-то, пока его безвольное тело перебрасывало с камня на камень.
Потом река круто нырнула вниз. Водопад… Здесь река вырывалась из-подо льда на воздух, и можно было дышать. Дзирт рухнул с высоты. Дышать он уже не мог.
* * *
Инновиндиль двигалась на восток от Снежной Белизны, держась в тени высоких гор, тянувшихся по левую руку. Этот гребень был ее щитом от ночных ледяных ветров и защитой для костра, который рано или поздно придется развести.Она не решалась поднимать Заката в воздух — порывы ураганного ветра могли бы привести к катастрофе.
Возможно, стоит повернуть на юг? Там погода получше, и дворфы из клана Боевых Топоров. Помогут ли они ей? Отправятся ли в неблизкий путь до Снежной Белизны, чтобы спасти пегаса?
Скорее всего, нет, и Инновиндиль это знала. Знала она и то — несмотря на всю боль, которую причиняло ей это знание, — что и сама вряд ли вернется в Снежную Белизну до весенней оттепели.
Оставалось только надеяться, что Заря протянет до весны.