Страница:
— Женщина, которую взяли силой, невиновна, — вставил Вульфгар.
— Тогда как женщина, которая изменила… — многозначительно добавил Морик.
Вульфгар вздохнул и вышел из убежища, чтобы снова поглядеть на замок.
— Что с ней будет? — окликнул он Морика.
— Брак будет объявлен недействительным, ясное дело, — ответил Морик, который достаточно жил в городах, чтобы знать, чем все закончится.
— А леди Меральду вышлют из замка, — бодро предположил варвар.
— Если ей повезет, то ее вышлют без денег и титула из владений Ферингала Аука, — ответил Морик.
— А если не повезет? — спросил Вульфгар.
Морик поежился.
— Обычно жен знатных людей за такие дела казнят, — сказал искушенный бродяга.
— А что будет с ребенком? — взволнованно спросил Вульфгар. В темных уголках сознания снова зашевелились образы его страшного прошлого.
— Если повезет, вышлют, — ответил Морик. — Хотя, боюсь, ему для этого понадобится гораздо больше везения, чем его матери. Все это очень сложно. Младенец — угроза не только владению Ауков, но и гордости их рода.
— Неужели они убьют ребенка, несмышленыша? — спросил Вульфгар и стиснул зубы, поскольку к нему начали подбираться собственные жуткие воспоминания.
— Нельзя недооценивать ярость обманутого господина, — хмуро отозвался Морик. — Лорд Ферингал не может проявить слабость, если не хочет лишиться и уважения собственных подданных, и земель. Все это очень запутанно и сложно. Так что давай-ка убираться поскорей.
Но Вульфгар уже сорвался с места — он выскочил из-под навеса и пошел по заснеженной тропе. Морик поспешил его догнать.
— Ну что ты сделаешь? — спросил он, видя, что друга не переубедить.
— Не знаю еще, но что-то я сделать должен, — отозвался варвар, ускоряя шаг, так что Морику становилось все труднее поспевать за ним.
Когда они вошли в деревню, буря снова сослужила им добрую службу — никого из жителей на улицах не было. Вульфгар решительно направился к мосту, соединявшему землю с островом, на котором стоял замок Аук.
— Но теперь все иначе, — пробормотал молодой человек, нервно постукивая себя кулаками по бедрам. Он бросил быстрый взгляд на сестру. Та уютно устроилась в кресле и сверкала улыбкой, говорившей: «Я же предупреждала».
— Но разве что-то изменилось? — спросил Темигаст, всегда олицетворявший голос здравого смысла в этом доме.
— Ты разве считать не умеешь? — фыркнула Присцилла.
— Ребенок мог появиться раньше срока, — возразил Темигаст.
— Самое что ни на есть доношенное дитя, — отрезала женщина. — Она родилась в срок, Темигаст, и ты сам это прекрасно знаешь. — Присцилла посмотрела в глаза брату, вновь возвращаясь к разговору, не умолкавшему в замке Аук весь день. — Ребенок был зачат в середине лета, — сказала она, — до предполагаемого происшествия на дороге.
— Разве можно быть в этом уверенным? — жалобно воскликнул Ферингал. Он без конца одергивал на себе одежду, из чего можно было представить, какие раздерганные мысли носятся в его голове.
— А разве нельзя? — оборвала его Присцилла. — Да над тобой вся деревня потешается. Неужели ты и сейчас проявишь слабость?
— Вы все еще любите ее, — вмешался Темигаст.
— Разве? — На лице Ферингала отражались смятение и мука. — Теперь я уже не знаю.
— Тогда отошлите ее, — предложил старик. — Отправьте в изгнание вместе с ребенком.
— Тогда ты станешь не только посмешищем, но и дураком, — недовольно возразила Присцилла. — Хочешь, чтобы этот младенец вернулся через двадцать лет и отобрал твои владения? Разве мало мы знаем таких историй?
Темигаст сердито посмотрел на нее. Такие истории действительно имели место, но они случались чрезвычайно редко.
— Но что же мне делать? — простонал Ферингал.
— Ее надо судить за распутство, — невозмутимо ответила сестра, — а плод неверности быстро и решительно уничтожить.
— Уничтожить? — недоверчиво переспросил Ферингал.
— Она хочет, чтобы ты убил ребенка, — подсказал Темигаст.
— Брось его в море, — нетерпеливо сказала Присцилла, поднимаясь с места. — Если ты проявишь твердость, народ станет уважать тебя по-прежнему.
— Они возненавидят вас, если вы убьете невинное дитя, — зло возразил Темигаст, обращаясь больше к Присцилле, чем к Ферингалу.
— Невинное? — осадила его женщина. А брату, подойдя ближе и дыша ему прямо в лицо, сказала: — Пусть они тебя ненавидят, это лучше, чем если они будут смеяться над тобой. Неужели ты оставишь этого ублюдка жить? Чтобы она постоянно напоминала тебе о том, с кем Меральда спала до тебя?
— Замолчи! — вскричал Ферингал, отпихнув ее. Но Присциллу это не смутило.
— Как она, должно быть, млела в объятиях Яки Скули, — продолжала она, и ее брат затрясся. — Наверное, изгибалась, как кошка, — тягуче докончила Присцилла.
В горле молодого лорда что-то заклокотало. Он обеими руками схватил сестру за плечи и оттолкнул в сторону. Но она продолжала улыбаться, потому что брат пронесся мимо Темигаста и стремительно бросился вверх по лестнице — туда, где находилась комната Меральды и ее незаконнорожденного ребенка.
Но Вульфгар не внял предостережению. Он упрямо шел к замку. Ему казалось, что снежные сугробы — это скалы Хребта Мира, разделяющие его жизнь на две части. Но теперь, когда его разум свободен от алкогольных паров, а сила воли дает защиту от страшных призраков его прошлого, стали ясно видны дороги, лежащие перед ним. Он мог оставить все как есть и прозябать остаток жизни, а мог не сдаваться и идти вперед, преодолеть стену, что разделила его жизнь, сражаться и вновь стать таким, каким был когда-то.
Варвар хрипел, борясь со встречным ветром. Достигнув мостика, он ускорил шаг, потом побежал, свернул вправо, где ветер намел сугробы у ограды и стены замка. Вульфгар влез на сугроб, увяз по колени, но лишь упрямо замычал и снова полез вверх. С высоты сугроба он подпрыгнул и зацепился молотом за край стены. Откуда-то сверху донесся изумленный и испуганный Возглас стражника, но варвар не остановился. Его могучие мускулы взбугрились, он напряг руки и перемахнул через парапет, оказавшись за зубчатой стеной. Вульфгар приземлился как раз между двумя остолбеневшими стражниками, ни у одного из которых не было оружия, поскольку они как раз грели руки.
Морик поспешил вслед за другом, взобравшись по стене с поразительной ловкостью, ничуть не хуже могучего варвара. Но все же когда он спрыгнул с парапета, Вульфгар был уже во дворе, стремясь к главной башне. Оба стражника лежали на земле и стонали, один держался за челюсть, а другой — за живот.
— Держите дверь! — сумел-таки сдавленно крикнуть один из них.
Главная дверь чуть приоткрылась, и из нее выглянул солдат. Увидев приближающегося Вульфгара, он попытался тут же захлопнуть ее. Однако варвар подоспел в последний миг и дернул на себя. Он услышал, как солдат отчаянно зовет на помощь, и дверь потяжелела, когда ее стали тянуть изнутри несколько человек.
— Я тоже иду! — выкрикнул Морик, а потом пробормотал себе под нос: — Хотя лишь богам ведомо почему.
Однако Вульфгар, унесясь мыслями в далекие дымные пределы, где воздух еще дрожал от последнего предсмертного крика его ребенка, не слышал друга да и не нуждался в его помощи. Рыча, он дернул изо всей силы, дверь распахнулась настежь, а пара стражников, как пара котят, выкатились под нога варвару.
— Где она? — рявкнул Вульфгар.
В этот момент распахнулась другая дверь, и в прихожей появился Лайам Вудгейт с мечом в руке.
— Теперь ты заплатишь мне, собака! — крикнул маленький кучер и бросился на варвара, сделав ложный выпад. Отдернув клинок, он молниеносно крутанул его, затем провел обманный боковой удар, снова перебросил меч и сделал смертоносный прямой выпад.
Лайам был хорошим бойцом, лучшим во всем Аукни, и он это знал. Поэтому он так и не понял, откуда так быстро возник молот Вульфгара, подцепил его оружие и отвел в сторону. Как мог этот верзила развернуться так ловко и оказаться совсем рядом? Как ему удалось так безупречно провести удар и поддеть своей толстенной рукой руку Лайама, державшую оружие? Лайам прекрасно знал степень своего мастерства, и тем сложнее ему было сообразить, как это варвар умудрился обратить хитроумное нападение гнома против него самого же? Кучер лишь понимал, что он оказался прижат лицом к каменной стене с вывернутыми за спину руками, а дыхание разъяренного варвара обжигает его шею.
— Леди Меральда и ребенок, — спросил Вульфгар, — где они?
— Умру, но не скажу тебе! — храбро заявил Лайам.
Вульфгар навалился чуть сильнее. Бедный старый гном решил, что это конец, но рта не раскрыл, а только застонал.
Вульфгар развернул его и ударил. Гном отлетел в глубь коридора на пол. При этом Лайам чуть не сбил Морика, пробравшегося через боковую дверь внутрь замка.
Вульфгар поспешил за приятелем. Они услышали голоса, и Морик первым распахнул двойные двери в большую удобную гостиную.
— Лорд Брандебург? — воскликнула Присцилла. Но сразу испуганно вскрикнула и сжалась в кресле, увидев за его спиной входящего в комнату Вульфгара.
— Где леди Меральда и младенец? — взревел варвар.
— Неужели тебе недостаточно того зла, что ты уже натворил? — храбро вытянулся перед великаном управляющий Темигаст.
Вульфгар поглядел ему прямо в глаза.
— Его слишком много, — согласился он, — но здесь я зла не причинил никому.
Темигаст даже отпрянул.
— Где они? — повторил Вульфгар, бросившись к Присцилле.
— Грабят! Убивают! — завопила она и закатила глаза.
Вульфгар переглянулся со стариком управляющим. К его удивлению, Темигаст слегка кивнул и указал на лестницу.
И в тот же миг Присцилла Аук ринулась по ступенькам наверх.
— Я умоляю тебя попытаться понять меня, мой господин, — просила девушка.
Ферингал дернулся и прижал к глазам кулаки. Потом его лицо окаменело, он нагнулся и взял младенца. Меральда попыталась приподняться, но не смогла и снова откинулась назад.
— Что ты надумал?
Ферингал подошел к окну и отдернул занавесь.
— Сестра сказала, что мне следует бросить ее на острые камни, — сказал он, сжав зубы и хмурясь, — и избавиться от напоминания о твоем предательстве.
— Заклинаю тебя, Ферингал, не надо… — взмолилась Меральда.
— Знаешь, они все говорят… — продолжал Ферингал, словно не слыша ее. Он шмыгнул и вытер нос рукавом. — что это ребенок Яки Скули.
— Мой господин! — вскричала она, с ужасом глядя на него покрасневшими глазами.
— Как ты могла? — громко простонал Ферингал и перевел взгляд с младенца на открытое окно.
Меральда зарыдала.
— Рогоносец, а теперь еще и убийца, — пробормотал Ферингал и подошел ближе к окну. — Проклятье мне из-за тебя, Меральда! — закричал он. Держа кричащего ребенка на вытянутых руках, он поднес малышку к проему, но потом взглянул на нее и прижал к себе, обливаясь слезами. — Будь я проклят! — воскликнул он, тяжело дыша.
Внезапно в комнату ворвалась леди Присцилла, с шумом захлопнув дверь и закрыв ее на задвижку. Быстро сообразив, что происходит, она подбежала к брату и пронзительно закричала:
— Дай ее мне!
Лорд Ферингал загородил девочку плечом.
— Дай ее мне! — снова взвизгнула Присцилла, пытаясь выхватить младенца из рук брата.
Морик проскочил мимо, перебегая от двери к двери и прислушиваясь, а потом резко замер у одной из них.
— Они там, — объявил он, но, нажав на ручку, обнаружил, что дверь заперта.
— Ключ, — потребовал Вульфгар у стражника.
Парень вцепился руками в железную лапу варвара.
— Ключа нет, — едва выдохнул он.
Вульфгар уже вознамерился придушить его, но Морик вмешался.
— Не волнуйся, я открою. — И он потянулся к поясу, где, как всякий уважающий себя вор, носил набор отмычек.
— Не волнуйся, у меня есть ключ! — крикнул ему варвар.
Глянув на него, Морик увидел, что Вульфгар несется к нему, а несчастный стражник беспомощно болтается у него под мышкой. Быстро сообразив, что имеется в виду, Морик убрался с дороги, и Вульфгар швырнул беднягу стражника в деревянную дверь. — Вот мой ключ, — пояснил варвар.
— Хороший бросок, — оценил Морик.
— Я много тренировался, — ответил варвар и ворвался в комнату.
Меральда сидела на краю кровати и всхлипывала, лорд Ферингал с младенцем в руках и Присцилла стояли у открытого окна, причем он потянулся к проему, как будто хотел выбросить дитя из окна. Все в недоумении обернулись к Вульфгару, но когда вслед за ним появился Морик, на лицах всех отразилось еще большее изумление.
— Лорд Брандебург! — воскликнул Ферингал.
Присцилла рявкнула на брата:
— Давай же, пока они не помешали…
— Ребенок мой! — громогласно заявил Вульфгар, и Присцилла замолкла.
Ферингал тоже застыл на месте.
— Что? — наконец выдавил он из себя.
— Что? — эхом повторили Присцилла, Морик и Меральда.
Последняя тут же закашлялась, стремясь скрыть свою оплошность.
— Ребенок мой, — твердо повторил Вульфгар, — и если ты выбросишь его в окно, то сам отправишься следом, да так быстро, что обгонишь, и твое тело послужит ему подстилкой.
— Ты красиво говоришь в отчаянных положениях, — заметил Морик. И, обращаясь к лорду Ферингалу, добавил: — Окошко-то маленькое, но я готов спорить, что мой друг сможет вас протолкнуть. И вашу упитанную сестрицу тоже.
— Т-ты не можешь б-быть отцом ребенка, — возразил Ферингал, которого бил озноб. Казалось, что у него сейчас ноги подогнутся. Он поглядел на Присциллу, у которой на все находились ответы. — Как такое м-может быть?
— Дай ее мне! — снова потребовала женщина. Воспользовавшись его ступором, она быстро придвинулась к брату и вырвала у него ребенка. Меральда и младенец закричали, а Вульфгар подался вперед, понимая, что ему не успеть и девочка погибнет.
Но когда Присцилла повернулась к окну, Ферингал преградил ей дорогу и ударил по лицу. Ошеломленная женщина отступила на шаг. Брат выхватил у нее ребенка и ударил снова. Присцилла упала на пол.
Вульфгар посмотрел на него долгим пристальным взглядом и понял, что, несмотря на свою ярость и отвращение, Ферингал не причинит вреда младенцу. Варвар уверенно прошел через всю комнату к молодому человеку.
— Ребенок мой, — глухо сказал он и осторожно взял девочку из вялых рук Ферингала. — Я собирался вернуться через месяц, — обратился он к Меральде. — Но хорошо, что ты разродилась раньше. Если бы мой ребенок родился доношенным, он бы убил тебя, выходя на свет.
— Вульфгар! — вдруг вскрикнул Морик. Лорд Ферингал, очевидно придя в себя и вновь поддавшись ярости, выхватил кинжал и бросился на варвара. Однако Морик зря встревожился, потому что Вульфгар уловил шум. Оберегая девочку, он поднял ее одной рукой, развернулся и выбил кинжал из пальцев лорда. Подпустив Ферингала еще на шаг, он резко поднял колено и ударил его в пах. Лорд Аук свалился на пол и свернулся клубком, жалобно стеная.
— Думаю, мой друг может сделать так, что у вас никогда не будет собственных детей, — бросил Морик, подмигнув Меральде.
Но та его даже не слышала, она как завороженная глядела на Вульфгара и младенца, которого тот объявил своим.
— О том, что случилось на дороге, я искренне сожалею, леди Меральда, — громко сказал варвар, поскольку теперь его слышали Лайам Вудгейт, управляющий Темигаст и еще полдюжины замковых стражей. Люди столпились у открытой двери и внимали, не веря своим ушам. Присцилла, распростертая на полу перед Вульфгаром, глядела на него в замешательстве и ярости.
— Это вино и ваша красота так подействовали на меня, — продолжал Вульфгар, потом поглядел на ребенка и поднял девочку повыше, не сводя с нее сияющих голубых глаз. — Но зато я не сожалею о плоде этого прегрешения, — добавил он.
— Я убью тебя, — прорычал Ферингал, пытаясь встать.
Вульфгар одной рукой ухватил его за воротник. Мощным рывком поставив его на ноги, он повернул молодого человека, сдавив ему горло.
— Ты забудешь и меня, и ребенка, — прошептал он ему в ухо. — Иначе объединенные племена Долины Ледяного Ветра уничтожат и тебя, и твою жалкую деревушку.
И он подтолкнул Ферингала в руки Морика. Обведя взглядом Лайама и стражников, тот приставил кинжал к шее лорда.
— Обеспечьте нам в дорогу все необходимое, — приказал Вульфгар. — Нам нужны пеленки и еда для ребенка. — У всех в комнате за исключением варвара и младенца на лицах было написано крайнее недоумение. — Ну же! — рявкнул он.
Морик, нахмурившись, потянул лорда Ферингала к двери, знаком велев Присцилле идти вперед.
— Выполняйте! — велел он Лайаму и женщине.
Оглянувшись, Бродяга увидел, что Вульфгар двинулся к Меральде, и еще решительнее стал выталкивать всех из комнаты.
— Почему ты сделал это? — спросила Меральда, оставшись только с варваром и малышкой.
— Догадаться, в чем твоя беда, было нетрудно, — ответил Вульфгар.
— Но я ложно обвинила тебя.
— Это можно понять, — ответил он. — У тебя не было выхода, ты была напугана, но ведь потом ты рискнула всем и освободила меня. Я не мог оставить этот долг неоплаченным.
Меральда тряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок. Она была ошарашена, напугана и еще не могла поверить в неожиданное спасение. Она видела, какая безнадежность была на лице Ферингала, и уже готовилась к тому, что он и впрямь бросит ребенка в пропасть. Но все же он не смог этого сделать и сестре не дал. Меральда любила его — разве могло быть иначе? Но при этом не могла перечеркнуть неожиданно родившуюся любовь к ребенку, хотя и понимала, что ни за что не сможет оставить его у себя.
— Я увезу ребенка далеко отсюда, — решительно сказал Вульфгар, словно читая ее мысли. — Если хочешь, можешь отправляться с нами.
Меральда тихо, невесело засмеялась, понимая, что скоро будет плакать.
— Я не могу, — шепотом сказала она. — У меня есть долг перед мужем, если только он не откажется от меня, и перед семьей. Моих родных заклеймят, если я пойду с тобой.
— Долг? Это единственная причина? — спросил Вульфгар, чувствуя, что она недоговаривает.
— Я люблю его, правда, —сказала Меральда, и слезы заструились по ее прекрасному лицу. — Я знаю, что ты, должно быть, думаешь обо мне, но честное слово, ребенок был зачат до того, как я…
Вульфгар поднял руку:
— Ты не обязана оправдываться передо мной. Не мне судить тебя или кого бы то ни было. Я понял, в чем твоя… трудность, и вернулся, чтобы отплатить за твое великодушие, вот и все. — Он поглядел на дверь, за которой Морик удерживал лорда Ферингала. — Он любит тебя, — сказал он. — Это видно по его глазам и глубине его страданий.
— Думаешь, я правильно делаю, что остаюсь?
Вульфгар пожал плечами, вновь отказываясь от суждений.
— Я не могу уйти от него, — сказала Меральда, протянула руку и нежно погладила щечку ребенка, — и ее оставить себе тоже не могу. Ферингал никогда ее не примет, — безучастно заключила она, понимая, что подходит к концу ее время с младенцем, — Но может, он отдал бы ее в какую-нибудь другую семью в Аукни, ведь теперь он больше не думает, что я предала его, — несмело предположила она.
— И она станет постоянно напоминать ему о его страданиях, а тебе — о твоей лжи, — мягко произнес Вульфгар без всякого упрека, просто напоминая женщине об истинном положении вещей. — Да еще всегда неподалеку будет его несносная сестра.
Меральда опустила глаза и молча согласилась. Оставаться в Аукни девочке было небезопасно.
— А кто воспитает ее лучше, чем я? — уже другим тоном добавил Вульфгар. Он взглянул на малышку, и его лицо осветилось ласковой улыбкой.
— Ты это сделаешь?
— С радостью
— И будешь оберегать ее? — не успокаивалась Меральда. — И расскажешь ей о ее маме?
— Я не знаю, куда приедет меня дорога, — сказал Вульфгар, — но не думаю, что уйду далеко отсюда. Возможно, когда-нибудь я вернусь, а может, и она тоже, чтобы взглянуть на свою маму.
Меральда вздрагивала от рыдании, по щекам текли слезы. Вульфгар оглянулся на дверь, убеждаясь, что их никто не видит, нагнулся и поцеловал ее в щеку.
— Думаю, так будет лучше всего, — негромко сказал он. — Ты согласна?
Посмотрев секунду на этого человека, рисковавшего жизнью ради нее и ее ребенка, хоть они ничем этого не заслужили, Меральда кивнула.
Вульфгар понимал, как ей сейчас больно, поэтому наклонился и дал женщине последний раз поцеловать новорожденную девочку. Однако когда она попыталась взять ее, не дал. Меральда горько улыбнулась.
— Прощай, малышка, — произнесла женщина сквозь слезы и отвела глаза.
Вульфгар поклонился Меральде, повернулся и вышел из комнаты, держа в своих громадных ручищах плачущего младенца.
Морик был в коридоре и отдавал приказания о запасах съестного, одежде и золоте — чтобы они могли размещаться с малышкой в теплых удобных гостиницах. Варвар с ребенком и вор беспрепятственно прошли по всему замку. Было похоже на то, что лорд Ферингал велел не мешать им, стремясь поскорее избавиться от двух грабителей и незаконнорожденного младенца и навсегда вычеркнуть их из жизни.
Только Присцилла упорствовала. Приятели наткнулись на нее на первом этаже — женщина набросилась на Вульфгара и попыталась отобрать ребенка, не сводя с него ненавидящего взора. Варвар отстранил ее, глянув так свирепо, что стало понятно: он переломит ей хребет, если она попытается причинить вред малышке. Присцилла презрительно запыхтела, швырнула Вульфгару толстое шерстяное одеяло и демонстративно отвернулась.
— Глупая корова, — буркнул Морик едва слышно. Усмехаясь, Вульфгар бережно закутал девочку в теплое одеяло, и она, наконец, замолкла. На улице быстро мерк свет дня, зато буря утихла, и буйный ветер гнал по небу рваные облака. Ворота были опущены. На мосту друзья увидели Темигаста, поджидавшего их с парой лошадей, а с ним стоял лорд Ферингал.
Ферингал долго смотрел на варвара и ребенка.
— Если ты когда-нибудь вернешься назад… — начал он.
— К чему это мне? — перебил варвар. — Девочка у меня, она вырастет и станет королевой в Долине Ледяного Ветра. И даже не дерзай преследовать меня, лорд Ферингал, иначе конец твоему уделу.
— К чему это мне? — хмуро повторил молодой человек, храбро посмотрев варвару в лицо. — Моя жена, моя прекрасная жена со мной. Моя невинная жена отдает мне себя добровольно, мне не нужно брать ее силой.
Последней фразой слегка отыгравшись за свою оскорбленную мужскую гордость, он также дал понять Вульфгару, что уже простил Меральду или простит в скором времени. Отчаянная, совершенно необдуманная выходка варвара чудесным образом сработала. Хотя ему хотелось рассмеяться от нелепости всего происходящего, он сдержался, дав возможность Ферингалу сохранить лицо. Лорд Аук подобрался, расправил плечи и пошел по мосту обратно в свой замок, к жене.
Управляющий Темигаст протянул приятелям поводья.
— Она не твоя, — внезапно сказал управляющий.
Вульфгар вместе с ребенком уже стал забираться в седло и сделал вид, что не расслышал.
— Не бойся, потому что ни я, ни Меральда, которой ты сегодня спас жизнь, никому не скажем, — продолжал старик. — Ты хороший человек, Вульфгар, сын Беарнегара из племени Лося из Долины Ледяного Ветра.
Вульфгар изумленно заморгал и от неожиданной похвалы, и оттого, что этот человек столько о нем знал.
— Это ему сказал чародей, который тебя поймал, — решил Морик. — Ненавижу чародеев.
— Погони не будет, — добавил Темигаст. — Обещаю.
Так оно и случилось. Морик и Вульфгар спокойно добрались до своего убежища, там они забрали собственных лошадей и продолжили путь на восток, навсегда оставляя Аукни позади.
Вечером того же дня, когда они сидели у ярко горевшего костра, согревавшего малышку, Вульфгар, заметив озадаченное выражение на лице Морика спросил:
— Ты чего?
Морик улыбнулся и протянул ему две бутылки: в одной было теплое козье молоко для ребенка, в другой — их любимый горячительный напиток. Вульфгар взял только молоко.
— Никогда мне тебя не понять, друг мой, — промолвил Морик.
Вульфгар улыбнулся, но не ответил. Морик никогда не узнает всей правды о его прошлом: ни о счастливых годах, прожитых с Дзиртом и остальными, ни о страшных ужасах плена и детях, зачатых против его воли.
— Есть более простые способы раздобыть золото, — заметил Морик, и взгляд Вульфгара сразу стал колючим. — Ты же собираешься продать ребенка, разве нет?
— Тогда как женщина, которая изменила… — многозначительно добавил Морик.
Вульфгар вздохнул и вышел из убежища, чтобы снова поглядеть на замок.
— Что с ней будет? — окликнул он Морика.
— Брак будет объявлен недействительным, ясное дело, — ответил Морик, который достаточно жил в городах, чтобы знать, чем все закончится.
— А леди Меральду вышлют из замка, — бодро предположил варвар.
— Если ей повезет, то ее вышлют без денег и титула из владений Ферингала Аука, — ответил Морик.
— А если не повезет? — спросил Вульфгар.
Морик поежился.
— Обычно жен знатных людей за такие дела казнят, — сказал искушенный бродяга.
— А что будет с ребенком? — взволнованно спросил Вульфгар. В темных уголках сознания снова зашевелились образы его страшного прошлого.
— Если повезет, вышлют, — ответил Морик. — Хотя, боюсь, ему для этого понадобится гораздо больше везения, чем его матери. Все это очень сложно. Младенец — угроза не только владению Ауков, но и гордости их рода.
— Неужели они убьют ребенка, несмышленыша? — спросил Вульфгар и стиснул зубы, поскольку к нему начали подбираться собственные жуткие воспоминания.
— Нельзя недооценивать ярость обманутого господина, — хмуро отозвался Морик. — Лорд Ферингал не может проявить слабость, если не хочет лишиться и уважения собственных подданных, и земель. Все это очень запутанно и сложно. Так что давай-ка убираться поскорей.
Но Вульфгар уже сорвался с места — он выскочил из-под навеса и пошел по заснеженной тропе. Морик поспешил его догнать.
— Ну что ты сделаешь? — спросил он, видя, что друга не переубедить.
— Не знаю еще, но что-то я сделать должен, — отозвался варвар, ускоряя шаг, так что Морику становилось все труднее поспевать за ним.
Когда они вошли в деревню, буря снова сослужила им добрую службу — никого из жителей на улицах не было. Вульфгар решительно направился к мосту, соединявшему землю с островом, на котором стоял замок Аук.
* * *
— Отдайте ребенка на воспитание, как и собирались, — посоветовал управляющий Темигаст беспокойно шагавшему лорду Ферингалу.— Но теперь все иначе, — пробормотал молодой человек, нервно постукивая себя кулаками по бедрам. Он бросил быстрый взгляд на сестру. Та уютно устроилась в кресле и сверкала улыбкой, говорившей: «Я же предупреждала».
— Но разве что-то изменилось? — спросил Темигаст, всегда олицетворявший голос здравого смысла в этом доме.
— Ты разве считать не умеешь? — фыркнула Присцилла.
— Ребенок мог появиться раньше срока, — возразил Темигаст.
— Самое что ни на есть доношенное дитя, — отрезала женщина. — Она родилась в срок, Темигаст, и ты сам это прекрасно знаешь. — Присцилла посмотрела в глаза брату, вновь возвращаясь к разговору, не умолкавшему в замке Аук весь день. — Ребенок был зачат в середине лета, — сказала она, — до предполагаемого происшествия на дороге.
— Разве можно быть в этом уверенным? — жалобно воскликнул Ферингал. Он без конца одергивал на себе одежду, из чего можно было представить, какие раздерганные мысли носятся в его голове.
— А разве нельзя? — оборвала его Присцилла. — Да над тобой вся деревня потешается. Неужели ты и сейчас проявишь слабость?
— Вы все еще любите ее, — вмешался Темигаст.
— Разве? — На лице Ферингала отражались смятение и мука. — Теперь я уже не знаю.
— Тогда отошлите ее, — предложил старик. — Отправьте в изгнание вместе с ребенком.
— Тогда ты станешь не только посмешищем, но и дураком, — недовольно возразила Присцилла. — Хочешь, чтобы этот младенец вернулся через двадцать лет и отобрал твои владения? Разве мало мы знаем таких историй?
Темигаст сердито посмотрел на нее. Такие истории действительно имели место, но они случались чрезвычайно редко.
— Но что же мне делать? — простонал Ферингал.
— Ее надо судить за распутство, — невозмутимо ответила сестра, — а плод неверности быстро и решительно уничтожить.
— Уничтожить? — недоверчиво переспросил Ферингал.
— Она хочет, чтобы ты убил ребенка, — подсказал Темигаст.
— Брось его в море, — нетерпеливо сказала Присцилла, поднимаясь с места. — Если ты проявишь твердость, народ станет уважать тебя по-прежнему.
— Они возненавидят вас, если вы убьете невинное дитя, — зло возразил Темигаст, обращаясь больше к Присцилле, чем к Ферингалу.
— Невинное? — осадила его женщина. А брату, подойдя ближе и дыша ему прямо в лицо, сказала: — Пусть они тебя ненавидят, это лучше, чем если они будут смеяться над тобой. Неужели ты оставишь этого ублюдка жить? Чтобы она постоянно напоминала тебе о том, с кем Меральда спала до тебя?
— Замолчи! — вскричал Ферингал, отпихнув ее. Но Присциллу это не смутило.
— Как она, должно быть, млела в объятиях Яки Скули, — продолжала она, и ее брат затрясся. — Наверное, изгибалась, как кошка, — тягуче докончила Присцилла.
В горле молодого лорда что-то заклокотало. Он обеими руками схватил сестру за плечи и оттолкнул в сторону. Но она продолжала улыбаться, потому что брат пронесся мимо Темигаста и стремительно бросился вверх по лестнице — туда, где находилась комната Меральды и ее незаконнорожденного ребенка.
* * *
— Ты же знаешь, что там стража! — орал Морик, пытаясь перекричать свист ветра.Но Вульфгар не внял предостережению. Он упрямо шел к замку. Ему казалось, что снежные сугробы — это скалы Хребта Мира, разделяющие его жизнь на две части. Но теперь, когда его разум свободен от алкогольных паров, а сила воли дает защиту от страшных призраков его прошлого, стали ясно видны дороги, лежащие перед ним. Он мог оставить все как есть и прозябать остаток жизни, а мог не сдаваться и идти вперед, преодолеть стену, что разделила его жизнь, сражаться и вновь стать таким, каким был когда-то.
Варвар хрипел, борясь со встречным ветром. Достигнув мостика, он ускорил шаг, потом побежал, свернул вправо, где ветер намел сугробы у ограды и стены замка. Вульфгар влез на сугроб, увяз по колени, но лишь упрямо замычал и снова полез вверх. С высоты сугроба он подпрыгнул и зацепился молотом за край стены. Откуда-то сверху донесся изумленный и испуганный Возглас стражника, но варвар не остановился. Его могучие мускулы взбугрились, он напряг руки и перемахнул через парапет, оказавшись за зубчатой стеной. Вульфгар приземлился как раз между двумя остолбеневшими стражниками, ни у одного из которых не было оружия, поскольку они как раз грели руки.
Морик поспешил вслед за другом, взобравшись по стене с поразительной ловкостью, ничуть не хуже могучего варвара. Но все же когда он спрыгнул с парапета, Вульфгар был уже во дворе, стремясь к главной башне. Оба стражника лежали на земле и стонали, один держался за челюсть, а другой — за живот.
— Держите дверь! — сумел-таки сдавленно крикнуть один из них.
Главная дверь чуть приоткрылась, и из нее выглянул солдат. Увидев приближающегося Вульфгара, он попытался тут же захлопнуть ее. Однако варвар подоспел в последний миг и дернул на себя. Он услышал, как солдат отчаянно зовет на помощь, и дверь потяжелела, когда ее стали тянуть изнутри несколько человек.
— Я тоже иду! — выкрикнул Морик, а потом пробормотал себе под нос: — Хотя лишь богам ведомо почему.
Однако Вульфгар, унесясь мыслями в далекие дымные пределы, где воздух еще дрожал от последнего предсмертного крика его ребенка, не слышал друга да и не нуждался в его помощи. Рыча, он дернул изо всей силы, дверь распахнулась настежь, а пара стражников, как пара котят, выкатились под нога варвару.
— Где она? — рявкнул Вульфгар.
В этот момент распахнулась другая дверь, и в прихожей появился Лайам Вудгейт с мечом в руке.
— Теперь ты заплатишь мне, собака! — крикнул маленький кучер и бросился на варвара, сделав ложный выпад. Отдернув клинок, он молниеносно крутанул его, затем провел обманный боковой удар, снова перебросил меч и сделал смертоносный прямой выпад.
Лайам был хорошим бойцом, лучшим во всем Аукни, и он это знал. Поэтому он так и не понял, откуда так быстро возник молот Вульфгара, подцепил его оружие и отвел в сторону. Как мог этот верзила развернуться так ловко и оказаться совсем рядом? Как ему удалось так безупречно провести удар и поддеть своей толстенной рукой руку Лайама, державшую оружие? Лайам прекрасно знал степень своего мастерства, и тем сложнее ему было сообразить, как это варвар умудрился обратить хитроумное нападение гнома против него самого же? Кучер лишь понимал, что он оказался прижат лицом к каменной стене с вывернутыми за спину руками, а дыхание разъяренного варвара обжигает его шею.
— Леди Меральда и ребенок, — спросил Вульфгар, — где они?
— Умру, но не скажу тебе! — храбро заявил Лайам.
Вульфгар навалился чуть сильнее. Бедный старый гном решил, что это конец, но рта не раскрыл, а только застонал.
Вульфгар развернул его и ударил. Гном отлетел в глубь коридора на пол. При этом Лайам чуть не сбил Морика, пробравшегося через боковую дверь внутрь замка.
Вульфгар поспешил за приятелем. Они услышали голоса, и Морик первым распахнул двойные двери в большую удобную гостиную.
— Лорд Брандебург? — воскликнула Присцилла. Но сразу испуганно вскрикнула и сжалась в кресле, увидев за его спиной входящего в комнату Вульфгара.
— Где леди Меральда и младенец? — взревел варвар.
— Неужели тебе недостаточно того зла, что ты уже натворил? — храбро вытянулся перед великаном управляющий Темигаст.
Вульфгар поглядел ему прямо в глаза.
— Его слишком много, — согласился он, — но здесь я зла не причинил никому.
Темигаст даже отпрянул.
— Где они? — повторил Вульфгар, бросившись к Присцилле.
— Грабят! Убивают! — завопила она и закатила глаза.
Вульфгар переглянулся со стариком управляющим. К его удивлению, Темигаст слегка кивнул и указал на лестницу.
И в тот же миг Присцилла Аук ринулась по ступенькам наверх.
* * *
— Ты хоть понимаешь, что ты со мной сделала? — вопрошал Меральду Ферингал, стоя у края ее постели, где она лежала с новорожденной девочкой. — С нами? С Аукни?— Я умоляю тебя попытаться понять меня, мой господин, — просила девушка.
Ферингал дернулся и прижал к глазам кулаки. Потом его лицо окаменело, он нагнулся и взял младенца. Меральда попыталась приподняться, но не смогла и снова откинулась назад.
— Что ты надумал?
Ферингал подошел к окну и отдернул занавесь.
— Сестра сказала, что мне следует бросить ее на острые камни, — сказал он, сжав зубы и хмурясь, — и избавиться от напоминания о твоем предательстве.
— Заклинаю тебя, Ферингал, не надо… — взмолилась Меральда.
— Знаешь, они все говорят… — продолжал Ферингал, словно не слыша ее. Он шмыгнул и вытер нос рукавом. — что это ребенок Яки Скули.
— Мой господин! — вскричала она, с ужасом глядя на него покрасневшими глазами.
— Как ты могла? — громко простонал Ферингал и перевел взгляд с младенца на открытое окно.
Меральда зарыдала.
— Рогоносец, а теперь еще и убийца, — пробормотал Ферингал и подошел ближе к окну. — Проклятье мне из-за тебя, Меральда! — закричал он. Держа кричащего ребенка на вытянутых руках, он поднес малышку к проему, но потом взглянул на нее и прижал к себе, обливаясь слезами. — Будь я проклят! — воскликнул он, тяжело дыша.
Внезапно в комнату ворвалась леди Присцилла, с шумом захлопнув дверь и закрыв ее на задвижку. Быстро сообразив, что происходит, она подбежала к брату и пронзительно закричала:
— Дай ее мне!
Лорд Ферингал загородил девочку плечом.
— Дай ее мне! — снова взвизгнула Присцилла, пытаясь выхватить младенца из рук брата.
* * *
Вульфгар бросился за ней, перескакивая через три ступеньки винтовой лестницы. Он выскочил в длинный коридор, увешанный богатыми гобеленами, и здесь наткнулся на еще одного стражника. Варвар выбил меч у него из рук, схватил его за горло и приподнял в воздух.Морик проскочил мимо, перебегая от двери к двери и прислушиваясь, а потом резко замер у одной из них.
— Они там, — объявил он, но, нажав на ручку, обнаружил, что дверь заперта.
— Ключ, — потребовал Вульфгар у стражника.
Парень вцепился руками в железную лапу варвара.
— Ключа нет, — едва выдохнул он.
Вульфгар уже вознамерился придушить его, но Морик вмешался.
— Не волнуйся, я открою. — И он потянулся к поясу, где, как всякий уважающий себя вор, носил набор отмычек.
— Не волнуйся, у меня есть ключ! — крикнул ему варвар.
Глянув на него, Морик увидел, что Вульфгар несется к нему, а несчастный стражник беспомощно болтается у него под мышкой. Быстро сообразив, что имеется в виду, Морик убрался с дороги, и Вульфгар швырнул беднягу стражника в деревянную дверь. — Вот мой ключ, — пояснил варвар.
— Хороший бросок, — оценил Морик.
— Я много тренировался, — ответил варвар и ворвался в комнату.
Меральда сидела на краю кровати и всхлипывала, лорд Ферингал с младенцем в руках и Присцилла стояли у открытого окна, причем он потянулся к проему, как будто хотел выбросить дитя из окна. Все в недоумении обернулись к Вульфгару, но когда вслед за ним появился Морик, на лицах всех отразилось еще большее изумление.
— Лорд Брандебург! — воскликнул Ферингал.
Присцилла рявкнула на брата:
— Давай же, пока они не помешали…
— Ребенок мой! — громогласно заявил Вульфгар, и Присцилла замолкла.
Ферингал тоже застыл на месте.
— Что? — наконец выдавил он из себя.
— Что? — эхом повторили Присцилла, Морик и Меральда.
Последняя тут же закашлялась, стремясь скрыть свою оплошность.
— Ребенок мой, — твердо повторил Вульфгар, — и если ты выбросишь его в окно, то сам отправишься следом, да так быстро, что обгонишь, и твое тело послужит ему подстилкой.
— Ты красиво говоришь в отчаянных положениях, — заметил Морик. И, обращаясь к лорду Ферингалу, добавил: — Окошко-то маленькое, но я готов спорить, что мой друг сможет вас протолкнуть. И вашу упитанную сестрицу тоже.
— Т-ты не можешь б-быть отцом ребенка, — возразил Ферингал, которого бил озноб. Казалось, что у него сейчас ноги подогнутся. Он поглядел на Присциллу, у которой на все находились ответы. — Как такое м-может быть?
— Дай ее мне! — снова потребовала женщина. Воспользовавшись его ступором, она быстро придвинулась к брату и вырвала у него ребенка. Меральда и младенец закричали, а Вульфгар подался вперед, понимая, что ему не успеть и девочка погибнет.
Но когда Присцилла повернулась к окну, Ферингал преградил ей дорогу и ударил по лицу. Ошеломленная женщина отступила на шаг. Брат выхватил у нее ребенка и ударил снова. Присцилла упала на пол.
Вульфгар посмотрел на него долгим пристальным взглядом и понял, что, несмотря на свою ярость и отвращение, Ферингал не причинит вреда младенцу. Варвар уверенно прошел через всю комнату к молодому человеку.
— Ребенок мой, — глухо сказал он и осторожно взял девочку из вялых рук Ферингала. — Я собирался вернуться через месяц, — обратился он к Меральде. — Но хорошо, что ты разродилась раньше. Если бы мой ребенок родился доношенным, он бы убил тебя, выходя на свет.
— Вульфгар! — вдруг вскрикнул Морик. Лорд Ферингал, очевидно придя в себя и вновь поддавшись ярости, выхватил кинжал и бросился на варвара. Однако Морик зря встревожился, потому что Вульфгар уловил шум. Оберегая девочку, он поднял ее одной рукой, развернулся и выбил кинжал из пальцев лорда. Подпустив Ферингала еще на шаг, он резко поднял колено и ударил его в пах. Лорд Аук свалился на пол и свернулся клубком, жалобно стеная.
— Думаю, мой друг может сделать так, что у вас никогда не будет собственных детей, — бросил Морик, подмигнув Меральде.
Но та его даже не слышала, она как завороженная глядела на Вульфгара и младенца, которого тот объявил своим.
— О том, что случилось на дороге, я искренне сожалею, леди Меральда, — громко сказал варвар, поскольку теперь его слышали Лайам Вудгейт, управляющий Темигаст и еще полдюжины замковых стражей. Люди столпились у открытой двери и внимали, не веря своим ушам. Присцилла, распростертая на полу перед Вульфгаром, глядела на него в замешательстве и ярости.
— Это вино и ваша красота так подействовали на меня, — продолжал Вульфгар, потом поглядел на ребенка и поднял девочку повыше, не сводя с нее сияющих голубых глаз. — Но зато я не сожалею о плоде этого прегрешения, — добавил он.
— Я убью тебя, — прорычал Ферингал, пытаясь встать.
Вульфгар одной рукой ухватил его за воротник. Мощным рывком поставив его на ноги, он повернул молодого человека, сдавив ему горло.
— Ты забудешь и меня, и ребенка, — прошептал он ему в ухо. — Иначе объединенные племена Долины Ледяного Ветра уничтожат и тебя, и твою жалкую деревушку.
И он подтолкнул Ферингала в руки Морика. Обведя взглядом Лайама и стражников, тот приставил кинжал к шее лорда.
— Обеспечьте нам в дорогу все необходимое, — приказал Вульфгар. — Нам нужны пеленки и еда для ребенка. — У всех в комнате за исключением варвара и младенца на лицах было написано крайнее недоумение. — Ну же! — рявкнул он.
Морик, нахмурившись, потянул лорда Ферингала к двери, знаком велев Присцилле идти вперед.
— Выполняйте! — велел он Лайаму и женщине.
Оглянувшись, Бродяга увидел, что Вульфгар двинулся к Меральде, и еще решительнее стал выталкивать всех из комнаты.
— Почему ты сделал это? — спросила Меральда, оставшись только с варваром и малышкой.
— Догадаться, в чем твоя беда, было нетрудно, — ответил Вульфгар.
— Но я ложно обвинила тебя.
— Это можно понять, — ответил он. — У тебя не было выхода, ты была напугана, но ведь потом ты рискнула всем и освободила меня. Я не мог оставить этот долг неоплаченным.
Меральда тряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок. Она была ошарашена, напугана и еще не могла поверить в неожиданное спасение. Она видела, какая безнадежность была на лице Ферингала, и уже готовилась к тому, что он и впрямь бросит ребенка в пропасть. Но все же он не смог этого сделать и сестре не дал. Меральда любила его — разве могло быть иначе? Но при этом не могла перечеркнуть неожиданно родившуюся любовь к ребенку, хотя и понимала, что ни за что не сможет оставить его у себя.
— Я увезу ребенка далеко отсюда, — решительно сказал Вульфгар, словно читая ее мысли. — Если хочешь, можешь отправляться с нами.
Меральда тихо, невесело засмеялась, понимая, что скоро будет плакать.
— Я не могу, — шепотом сказала она. — У меня есть долг перед мужем, если только он не откажется от меня, и перед семьей. Моих родных заклеймят, если я пойду с тобой.
— Долг? Это единственная причина? — спросил Вульфгар, чувствуя, что она недоговаривает.
— Я люблю его, правда, —сказала Меральда, и слезы заструились по ее прекрасному лицу. — Я знаю, что ты, должно быть, думаешь обо мне, но честное слово, ребенок был зачат до того, как я…
Вульфгар поднял руку:
— Ты не обязана оправдываться передо мной. Не мне судить тебя или кого бы то ни было. Я понял, в чем твоя… трудность, и вернулся, чтобы отплатить за твое великодушие, вот и все. — Он поглядел на дверь, за которой Морик удерживал лорда Ферингала. — Он любит тебя, — сказал он. — Это видно по его глазам и глубине его страданий.
— Думаешь, я правильно делаю, что остаюсь?
Вульфгар пожал плечами, вновь отказываясь от суждений.
— Я не могу уйти от него, — сказала Меральда, протянула руку и нежно погладила щечку ребенка, — и ее оставить себе тоже не могу. Ферингал никогда ее не примет, — безучастно заключила она, понимая, что подходит к концу ее время с младенцем, — Но может, он отдал бы ее в какую-нибудь другую семью в Аукни, ведь теперь он больше не думает, что я предала его, — несмело предположила она.
— И она станет постоянно напоминать ему о его страданиях, а тебе — о твоей лжи, — мягко произнес Вульфгар без всякого упрека, просто напоминая женщине об истинном положении вещей. — Да еще всегда неподалеку будет его несносная сестра.
Меральда опустила глаза и молча согласилась. Оставаться в Аукни девочке было небезопасно.
— А кто воспитает ее лучше, чем я? — уже другим тоном добавил Вульфгар. Он взглянул на малышку, и его лицо осветилось ласковой улыбкой.
— Ты это сделаешь?
— С радостью
— И будешь оберегать ее? — не успокаивалась Меральда. — И расскажешь ей о ее маме?
— Я не знаю, куда приедет меня дорога, — сказал Вульфгар, — но не думаю, что уйду далеко отсюда. Возможно, когда-нибудь я вернусь, а может, и она тоже, чтобы взглянуть на свою маму.
Меральда вздрагивала от рыдании, по щекам текли слезы. Вульфгар оглянулся на дверь, убеждаясь, что их никто не видит, нагнулся и поцеловал ее в щеку.
— Думаю, так будет лучше всего, — негромко сказал он. — Ты согласна?
Посмотрев секунду на этого человека, рисковавшего жизнью ради нее и ее ребенка, хоть они ничем этого не заслужили, Меральда кивнула.
Вульфгар понимал, как ей сейчас больно, поэтому наклонился и дал женщине последний раз поцеловать новорожденную девочку. Однако когда она попыталась взять ее, не дал. Меральда горько улыбнулась.
— Прощай, малышка, — произнесла женщина сквозь слезы и отвела глаза.
Вульфгар поклонился Меральде, повернулся и вышел из комнаты, держа в своих громадных ручищах плачущего младенца.
Морик был в коридоре и отдавал приказания о запасах съестного, одежде и золоте — чтобы они могли размещаться с малышкой в теплых удобных гостиницах. Варвар с ребенком и вор беспрепятственно прошли по всему замку. Было похоже на то, что лорд Ферингал велел не мешать им, стремясь поскорее избавиться от двух грабителей и незаконнорожденного младенца и навсегда вычеркнуть их из жизни.
Только Присцилла упорствовала. Приятели наткнулись на нее на первом этаже — женщина набросилась на Вульфгара и попыталась отобрать ребенка, не сводя с него ненавидящего взора. Варвар отстранил ее, глянув так свирепо, что стало понятно: он переломит ей хребет, если она попытается причинить вред малышке. Присцилла презрительно запыхтела, швырнула Вульфгару толстое шерстяное одеяло и демонстративно отвернулась.
— Глупая корова, — буркнул Морик едва слышно. Усмехаясь, Вульфгар бережно закутал девочку в теплое одеяло, и она, наконец, замолкла. На улице быстро мерк свет дня, зато буря утихла, и буйный ветер гнал по небу рваные облака. Ворота были опущены. На мосту друзья увидели Темигаста, поджидавшего их с парой лошадей, а с ним стоял лорд Ферингал.
Ферингал долго смотрел на варвара и ребенка.
— Если ты когда-нибудь вернешься назад… — начал он.
— К чему это мне? — перебил варвар. — Девочка у меня, она вырастет и станет королевой в Долине Ледяного Ветра. И даже не дерзай преследовать меня, лорд Ферингал, иначе конец твоему уделу.
— К чему это мне? — хмуро повторил молодой человек, храбро посмотрев варвару в лицо. — Моя жена, моя прекрасная жена со мной. Моя невинная жена отдает мне себя добровольно, мне не нужно брать ее силой.
Последней фразой слегка отыгравшись за свою оскорбленную мужскую гордость, он также дал понять Вульфгару, что уже простил Меральду или простит в скором времени. Отчаянная, совершенно необдуманная выходка варвара чудесным образом сработала. Хотя ему хотелось рассмеяться от нелепости всего происходящего, он сдержался, дав возможность Ферингалу сохранить лицо. Лорд Аук подобрался, расправил плечи и пошел по мосту обратно в свой замок, к жене.
Управляющий Темигаст протянул приятелям поводья.
— Она не твоя, — внезапно сказал управляющий.
Вульфгар вместе с ребенком уже стал забираться в седло и сделал вид, что не расслышал.
— Не бойся, потому что ни я, ни Меральда, которой ты сегодня спас жизнь, никому не скажем, — продолжал старик. — Ты хороший человек, Вульфгар, сын Беарнегара из племени Лося из Долины Ледяного Ветра.
Вульфгар изумленно заморгал и от неожиданной похвалы, и оттого, что этот человек столько о нем знал.
— Это ему сказал чародей, который тебя поймал, — решил Морик. — Ненавижу чародеев.
— Погони не будет, — добавил Темигаст. — Обещаю.
Так оно и случилось. Морик и Вульфгар спокойно добрались до своего убежища, там они забрали собственных лошадей и продолжили путь на восток, навсегда оставляя Аукни позади.
Вечером того же дня, когда они сидели у ярко горевшего костра, согревавшего малышку, Вульфгар, заметив озадаченное выражение на лице Морика спросил:
— Ты чего?
Морик улыбнулся и протянул ему две бутылки: в одной было теплое козье молоко для ребенка, в другой — их любимый горячительный напиток. Вульфгар взял только молоко.
— Никогда мне тебя не понять, друг мой, — промолвил Морик.
Вульфгар улыбнулся, но не ответил. Морик никогда не узнает всей правды о его прошлом: ни о счастливых годах, прожитых с Дзиртом и остальными, ни о страшных ужасах плена и детях, зачатых против его воли.
— Есть более простые способы раздобыть золото, — заметил Морик, и взгляд Вульфгара сразу стал колючим. — Ты же собираешься продать ребенка, разве нет?