Сальваторе Роберт. Вектор-прим

   — А что мы знаем об этой планете? — спросила Данни.
   Гарт Брейзе пожал плечами.
   — В банке данных о системе Хелска не так уж и много информации. Жить там можно, хотя условия для этого весьма суровые. Никто не удосужился даже назвать эти планеты — просто Хелска I и так далее до Хелска VII.
   — Направьте орбитальные телескопы на эту планету, — распорядилась Данни. — Посмотрим, из чего она состоит.
   — Изо льда, — подал голос Йомин Карр с седьмого поста, на экране которого лучше всего была видна траектория астероида.
   Все замолчали и посмотрели на него.
   — Я самостоятельно провел небольшое исследование, — объяснил Йомин Карр. — Как только стало понятно, что астероид столкнется с этой планетой или пролетит совсем рядом, я сделал несколько снимков с орбитального телескопа.
   — Значит, это просто кусок замороженного камня? — спросил Гарт.
   — Или ледяная глыба, — ответил Йомин Карр. — Я не обнаружил ничего значительного, кроме льда и водяных паров. Никаких следов иных минералов.
   Конечно же, Йомин Карр знал об этой планете, Хелска IV, гораздо больше. Он там был, внимательно изучил ее. Он оставил там сигнальный виллип, который будет служить маяком прилетевшим из другой галактики братьям, доблестному праэторит-вонгу.
   — А ты уверена, что они столкнутся? — спросила Тии-Убо.
   — Похоже на то, — ответила Данни.
   — Это большая планета? — продолжала любопытствовать тви'лекка.
   — Не очень, — со знанием дела заявил Йомин. — Пара тысяч километров в поперечнике.
   — Если эта планета — просто летающий айсберг, то от удара астероида она испарится, — заметил Бенсин Томри, и его лицо расплылось в улыбке. Всех очень взволновало открытие, что астероиду предстоит столкнуться, поскольку такое редкое событие еще никому не удавалось наблюдать. Если Йомин Карр окажется прав насчет состава планеты, то им предстоит увидеть великолепное зрелище!
   — Давайте соберем об этой планете побольше данных, — предложила Данни. — Мне кажется, что сейчас самое время дать знать об открытии «Внегалу» и Новой Республике, чтобы сюда успели прилететь другие ученые.
   — И быстро, — добавил Бенсин Томри. — Осталась всего пара дней до того, как… — Он выдержал паузу, затем резко взмахнул руками и закончил фразу: -..Бум!
   Тии-Убо поднялась на верхний уровень зала и включила передатчик, настроенный на канал выхода в общегалактическую сеть и вызов «Внегала».
   Он не работал.

* * *

   — Пусть довины-тягуны увеличат притяжение к планете, — приказал могучий и ужасный префект Да'Гара своей команде — команде астероида, который на самом деле был огромным, диаметром порядка десяти километров, «летающим миром» — кораблем, выращенным по специальной технологии из йорик-коралла.
   — Вы хотите увеличить скорость, префект? — спросил один из татуированных воинов.
   Да'Гара, который не привык, чтобы ему задавали вопросы, с любопытством посмотрел на смельчака.
   — Белек тиу, — сказал другой и скрестил руки на груди, касаясь кулаками плеч. Он просил прощения и разрешения что-то сказать.
   Да'Гара кивнул. Этот смышленый воин, Ту Шоолб, за время путешествия по галактикам не раз показывал чудеса сообразительности и изворотливости.
   — Изменение скорости может насторожить тех, кто наблюдает за нами, — объяснил Ту Шоолб. — Объектам естественного происхождения не свойственно ускоряться.
   — Кто за нами наблюдает? — изумился Да'Гара. — Ты что, сомневаешься в том, что Йомин Карр отлично поработал?
   — Нет, префект, — ответил Ту Шоолб и снова подтвердил свою преданность: — Белек тиу.
   Да'Гара повелел ему как можно скорее идти к довинам-тягунам, живым существам, которые служили двигателем корабля. Взрослые довины, шары диаметром в три метра, обладали уникальной способностью избирательно захватывать гравитационное поле любого объекта, хоть в миллионах километров от них, игнорируя притяжения всех остальных. Таким образом, получался вечный двигатель для космического корабля. Чем больше довины фокусировали поле захвата, тем выше становилась скорость. Сейчас они направили свое притяжение на планету, которую местные жители этой галактики называли Хелска. IV, где Йомин Карр оставил виллип-маяк.
   «Летающий мир» проник через внешние границы Галактики и взял курс на Вектор-прим.
   Да'Гара собирался было пересмотреть свой приказ относительно увеличения скорости корабля, так как Йомин Карр проинструктировал его, что к четвертой планете необходимо двигаться без ускорения, но передумал и оставил все как есть. Префект уже сгорал от нетерпения, и если Йомин Карр выполнил все, что от него требовалось, бояться было некого. Чтобы приземлиться на планету, необходимо рано или поздно скорректировать курс, и префект решил сделать это заранее. Да'Гара только что вернулся из главной жилой пещеры корабля, где обитал великий йаммоск, военный координатор. Непомерно раздутая голова гигантского создания сияла огненно-красным, а множество щупальцев — некоторые тоньше волоса, но длиною в несколько сот километров, некоторые короткие и толстые, — нервно дергались и переплетались, явно показывая его нетерпение начать вторжение.
   Да'Гара был префектом, не последним чином в праэторит-вонге, и корабль был под его командованием, но более грандиозные планы разрабатывались и осуществлялись военным координатором, живым инструментом управления войсками, который был создан путем направленных мутаций и чья порода совершенствовалась много сотен лет, чтобы помогать народу Вонга захватывать все новые земли.
   Йаммоск сгорал от нетерпения.
   Да'Гара тоже.

* * *

   — Хвост! — выкрикнул один из ученых, вскакивая с кресла и показывая пальцем на монитор. — Я так и знал!
   Данни, Бенсин и несколько других исследователей подбежали к седьмому посту и столпились вокруг экрана. Там четко было видно, что у астероида появился хвост.
   — Не очень-то большой след, — заметил кто-то. Но тем не менее астероид оставлял за собой пусть едва заметный, но все же различимый хвост.
   — В таком случае, это комета, — предположил Бенсин Томри, и сразу же выслушал массу протестов против такой гипотезы. В таком случае, возразили ему, за пределами нашей Галактики должен царить холод, а не звездные температуры и давление, как утверждали научные авторитеты. Если верить светилам науки, то комета изо льда не могла пересечь внешнюю границу Галактики.
   Данни с Бенсином обменялись довольными улыбками. Наконец пришел день, которого так долго ждали ученые. Настало время неожиданных открытий. Сначала они обнаружили, что астероид значительно ускоряется, хотя не было понятно, вызвано ли это увеличение скорости рикошетом от внешнего кольца Галактики либо вмешалась неизвестная доселе науке гравитационная сила. Теперь у астероида появился небольшой, но ясно различимый хвост.
   — Гарт уже починил коммуникатор? — спросила Данни.
   — Сейчас этим занимается, — ответил Бенсин Томри. — Какая-то тварь перегрызла кабель, и теперь ему нужно рассортировать все провода и поставить новый распределительный щит, чтобы соединить их.
   Йомин Карр, сидевший в другом углу зала, с интересом следил за всем происходящим. Он знал, что никакого хвоста нет, и вообще это не комета. Следом казались огромные перепончатые создания, на концах которых находились кораллы-прыгуны, небольшие маневренные истребители, выращенные из того же йорик-коралла, что и «летающий мир». В условиях слабой гравитации эти живые мембраны превращались в огромные космические паруса, улавливающие межзвездный ветер.
   В зал вошел Гарт Брейзе, волоча за собой тяжеленный металлический ящик.
   — Два дня, — мрачно кинул он Данни.
   — Сделай до завтра, — попросила она. — Нужно дать им время добраться на место.
   Гарт вздохнул, но молча кивнул и поплелся обратно на улицу.
   Йомин Карр не смог скрыть улыбку. Он знал, что вся эта суета бесполезна. Гарт Брейзе починит кабель, только чтобы выяснить, что система все равно не работает. Сколько у них уйдет времени, — думал йуужань-вонг, чтобы найти следующую поломку: слегка разведенный контакт на вершине передающей башни?
   Да, этим слабоумным созданиям предстоит в ближайшие дни обнаружить еще множество сюрпризов, но связаться с друзьями им так и не удастся. Затем планета сгорит.
   Вчерашний зелено-оранжевый закат был явным признаком того, что двибиты продолжали свое черное дело.

* * *

   Да'Гара сидел у себя в ярко раскрашенном отсеке и прислушивался к легкой вибрации и слабым толчкам, сотрясавшим корабль. Они были уже почти на месте, и он приказал сбросить скорость, чтобы плавно пристыковаться к четвертой планете, которую они с йаммоском решили превратить в генеральный штаб операции.
   Стартовавшая из «летающего мира» дюжина одноместных кораллов-прыгунов развернула гигантский живой парус полусферой, на вершине которой находился корабль. Довины-тягуны, подчиняясь команде кормчего, переключили свое притяжение с планеты на прямо противоположный ей объект, замедляя огромный, населенный множеством вонгов корабль.
   Кораллы-прыгуны мягко пришвартовали корабль к планете, без всяких взрывов, которые так ожидали увидеть следившие за ними ученые из «Внегала». Просто раздался глухой шлепок: это мембраны мягко спружинили, как гигантский матрас.
   Да'Гара, как и все пять тысяч йуужань-вонгов на борту «летающего мира», подошел к своему шкафчику и вытащил из него бесформенного слизняка — углитха-плащанника, который был одним из нескольких подвидов углитха-маскуна. Зверек быстро обвил ноги префекта, затем все его тело, и начался экстаз единения. Миллионы тончайших усиков-зацепок углитха вонзились в поры Да'Гары. В отличие от маскуна прозрачный плащанник не скрывал лица своего хозяина и его многочисленные умышленно нанесенные увечья. Немного спустя, когда процесс единения был завершен, Да'Гара зачерпнул рукой из резервуара с водой студенистый блин в форме звезды и поднес его к лицу. Желеобразная медуза присосалась с громким причмокиванием, и префект немного закашлялся, когда центральный усик гнуллитха проскользнул вниз по горлу, затем зажал пальцами ноздри, перекрывая поступление воздуха.
   Через минуту гнуллитх слился с Да'Гарой. Теперь он пил воду из тела префекта, а взамен снабжал кислородом, закачивая его через нос.
   Префект зашагал по грубо отесанному коридору на нижний уровень, где его уже ждали воины и йаммоск.
   Йаммоск повел войско наружу, широко расставив в стороны толстые щупальца, чтобы удержаться на скользкой промерзшей поверхности. Затем он обнажил огромный центральный зу и с энергией ионного орудия принялся прогрызать толщу льда. Во все стороны летели ледяные осколки, а с бивня заструился горячий секрет, который растапливал лед и углублял лунку.
   Почти час спустя показалась вода, и йаммоск, вытянув, свое лишенное костей тело длинной и узкой трубочкой, нырнул в прорубь.
   Да'Гара и его воины последовали за координатором, не опасаясь за свои жизни под водой. За них будут дышать их гнуллитхи, а плащанники защитят от низкой температуры.
   Вскоре секрет йаммоска растворился в воде, и прорубь вновь затянулась льдом. Но прежде чем это произошло, из корабля выползло еще одно гигантское создание — коричневый трубчатый червь — и нырнуло в прорубь. Температура внутри червя не давала воде замерзать, и Да'Гара и остальные воины могли быстро возвращаться на корабль.
   Следующими принялись за дело пилоты кораллов-прыгунов. Они аккуратно сложили мембрану и убрали ее. Затем приземлились в верхнем посадочном доке «летающего мира» и стали ждать приказов от военного координатора.

* * *

   — Летит прямо на планету! — возбужденно крикнул Бенсин Томри. В зале наблюдения собрались все пятнадцать ученых, которые именно этого и ждали. Каждый втайне надеялся, что ускорения кометы недостаточно, чтобы она пролетела мимо четвертой планеты.
   Все напряженно всматривались, как маленькая точка на экране приближается к пятну побольше — планете Хелска IV, и вот…
   Ничего. Ни взрыва, ни облака испарившегося льда…
   Ничего.
   — Что за… — хором крикнуло несколько ученых, но концовка фразы у всех была разная.
   Все растерянно чесали затылки и протирали глаза. Они не могли поверить в это — сигнал, исходящий от планеты, не показывал наличие там каких бы то ни было чужеродных элементов.
   — Ты уже починил передатчик? — резко спросила Данни у Гарта.
   — Единственное, чего я еще не пробовал сделать — это подняться на верхушку башни и проверить контакты там, — ответил он мрачным голосом.
   Данни посмотрела на него таким взглядом, что он предпочел пробормотать: «понял… иду…» и бросился налаживать связь.
   — У кого-нибудь есть соображения по поводу того, что мы только что видели? — упавшим голосом спросила Данни.
   Ответа не последовало.
   — Нам надо связаться с «Внегалом», — предложил Бенсин Томри. — Можно при помощи вышки, а можно — из космоса.
   — Ты хочешь взлететь на челноке? — спросил у него кто-то с сомнением.
   — Именно так мы и поступим, — отрезала Данни. — Полетим на нем к этой планете, постоянно посылая сигнал в галактическую сеть.
   Возражений не было, но никому в зале эта затея не показалась особо привлекательной. В прошлый раз древний челнок с трудом удалось поднять на орбиту, а планы полететь на нем к системе Хелска все ученые сочли сумасшедшими и опасными.
   Все, кроме Йомина Карра, который отстраненно наблюдал за этим сборищем недисциплинированных ученых. Он счел, что сцена вечных пререканий дает хорошее представление о природе людей.

6. Увези меня подальше отсюда

   «Меч Джейд» вынырнул из подпространства, когда до Корусканта оставалось рукой подать. Джайна сама произвела все необходимые навигационные расчеты, сама активировала и выключала гипердрайв, а Мара просто присматривала за ней. Теперь, когда они снова шли на субсветовой, Мара была уверена, что девочку можно оставить на мостике одну, она не подкачает.
   Лейя была весьма удивлена, когда застала свою дочь за штурвалом одну. Мары нигде не было видно.
   — А куда делась твоя тетя? — спросила она.
   Джайна с довольной улыбкой на лице повернулась к матери.
   — Она сказала, что устала.
   Лейя подошла к дочери и села в кресло рядом с ней.
   — Сколько еще до Корусканта?
   — Два часа, — ответила Джайна. — Мара сказала мне, что перейти на досветовую надо пораньше, потому что движение в этом секторе очень плотное. Попросила разбудить ее, когда будем подлетать.
   Лейя кивнула. Она и сама очень устала. Устала от всего этого. Последние несколько лет она то и дело уходила в отставку с ответственных постов, но затем давала себя уговорить и снова возвращалась в политику. Часто ей делали колкие замечания, а еще чаще она и сама напоминала себе, что в данный момент на волоске висят миллионы жизней. Лейя считалась одним из лучших дипломатов в иерархии Новой Республики. Ее героическая биография, навыки опытного дипломата и дружеское расположение, которое она не стеснялась показывать тем, кто того заслуживал, позволяли находить выход из самых сложных кризисов.
   Лейя закрыла глаза и самокритично хмыкнула, напомнив себе, что, несмотря на богатый опыт и репутацию, никак не смогла повлиять на развитие осариано-рхоммамульского конфликта. У жителей Рхоммамуля накопилось множество законных жалоб на осарианских угнетателей. Если на Осариане основным времяпрепровождением местного населения был отдых на роскошных курортах, то шахтеры Рхоммамуля радовались, когда поднимались на поверхность. Не секрет, что в правительстве Осариана интересы колонии защищать было некому. Сейчас взаимные угрозы и упреки исключали возможность спокойного обсуждения, а религиозный фанатизм и недовольство рабочих грозили вот-вот перерасти в священную войну.
   Война казалась неизбежной. Лейя вдруг поняла, что в жизни ей еще не встречался субъект отвратительнее Ном Анора. Или хотя бы такой же отвратительный. Он отказывался понимать, что ему и народу, интересы которого он якобы защищает, ни за что не победить в этой войне, и скорее всего им всем суждено погибнуть. После той провальной встречи Лейя много раз связывалась с ним с борта «Посредника», и каждый раз слышала в ответ одно и то же: «У меня нет времени с вами разговаривать».
   С такими тяжелыми мыслями в голове Лейя незаметно уснула.
   — Ого!!! — выдохнула Джайна, и Лейя открыла глаза, думая, что стряслась беда.
   — Что такое? — встревоженно спросила она.
   — «Звездный крейсер» Мон Каламари, — ответила Джайна, указывая на верхний левый угол монитора. Щелкнув переключателем, она настроила обзорный экран так, чтобы поближе рассмотреть красавец-корабль.
   Вид у него был потрясающий. Как и все звездолеты, построенные на Мон Каламари, он был уникальным образцом, произведением искусства. Это был самый большой крейсер из всех, которые когда-либо были созданы на этой почти полностью покрытой водой планете, — первый из серии «звездный защитник», построенный для флота Новой Республики. Он был почти в два раза больше того крейсера, что остался между Осарианом и Рхоммамулем.
   — «Виконт», — сказала Лейя. — Вступил в строй только две недели назад. Должно быть, сейчас проходит испытания, чтобы Совет смог одобрить поступление его на вооружение.
   — Ого!!! — снова выдохнула Джайна, и в карих глазах блеснули искорки.
   Лейя в уме посмеялась над собой. Когда она услышала вздох Джайны, то сразу же решила, что у той возникли проблемы и она не может с ними справиться. Лейя подумала о том, что пора больше доверять своей дочери, затем пришла к выводу, что она плохая мать, раз так нехорошо думает о такой способной девочке.
   Нет, не девочке, напомнила Лейя себе, о вполне взрослом человеке.
   Когда она, завершив доклад о назревающей трагедии на Рхоммамуле, вошла на мостик и увидела Джайну одну, у нее екнуло сердце. Хотя к чему волноваться, если Мара, уж на что опытный пилот и ответственный воспитатель, сочла возможным доверить управление кораблем Джайне.
   Так почему же Лейя не была так же уверена в собственной дочери?
   Она внимательно наблюдала за Джайной, отмечая уверенные движения и спокойное выражение лица.
   — Далеко еще? — спросила она.
   Джайна пожала плечами.
   — Ты спала примерно полчаса, — ответила она. — Лететь еще примерно столько же, а точнее не скажу: еще не знаю, каким курсом придется заходить на посадку.
   — Пойду позову Мару, — предложила Лейя, вставая с кресла и прогоняя остатки сна.
   — Пусть она отдохнет, — ответила Джайна. — Я смогу сама посадить «Меч Джейд».
   Лейя задумалась над этим. Да, Джайна безусловно может посадить челнок, и Лейя, сама опытный пилот, смогла бы присмотреть за ней, а Маре, конечно, же нужен был отдых. И Лейя почти согласилась.
   Почти. И снова ее посетило сомнение относительно материнского отношения к Джайне.
   — Это корабль Мары, — сказала Лейя. — И посадить его без ее четких на то указаний — это не совсем тактично.
   Улыбнувшись собственным дипломатическим уловкам, Лейя похлопала Джайну по плечу.
   — Но я знаю, что ты посадишь корабль так мягко, что Мара даже не проснется.
   Услышав это, Джайна расплылась в улыбке, а Лейя еще раз хлопнула дочь по плечу и, подмигнув, покинула мостик.
   Лейя направилась к Маре. Перед дверью ее каюты она остановилась и подняла руку, намереваясь постучать, но остановилась в нерешительности, услышав доносившиеся из каюты звуки. Лейя прильнула ухом к двери и прислушалась.
   По тихим всхлипываниям она поняла, что Мара плачет.
   — Мара? — тихо позвала она и постучалась. Ответа не последовало, и Лейя сама открыла дверь. Мара сидела на кровати спиной ко входу, и плечи ее слегка вздрагивали, словно она только что взяла себя в руки.
   — Ты в порядке? — спросила Лейя. Мара кивнула. Лейя подошла к кровати и села рядом с Марой, обняв ее за плечи.
   — Что случилось?
   Мара села повыше, глубоко вздохнула и протерла мокрые глаза.
   — Ничего, — ответила она.
   Лейя посмотрела на нее с большим сомнением.
   — Сон приснился, — объяснила Мара. — А когда проснулась, сама не знаю, что на меня нашло…
   — Может, поговорим об этом?
   Мара пожала плечами..
   Лейя подождала ответа еще немного, но затем поняла, что та не собирается ничего добавлять.
   — Мы подлетаем к Корусканту, — сказала Лейя. — Хочешь, я помогу Джайне с посадкой?
   — Я сама справлюсь, — заверила ее Мара.
   Она поднялась с кровати и хотела пойти к выходу, но лицо исказила гримаса боли.
   Лейя моментально пришла на помощь подруге, подхватив под локоть.
   — Просто спала в неудобной позе, — попыталась объяснить Мара, но Лейя уже не верила ей. Она деликатно заставила ее присесть на край кровати.
   — Дело не в том, что ты отлежала ногу. Это ведь из-за болезни, правда?
   Мара посмотрела исподлобья, стараясь скрыть наворачивающиеся на глаза слезы.
   — С некоторых пор вновь начались приступы, — призналась она.
   Лейя вздохнула и покачала головой, сожалея о том, что она никак не могла помочь своей дорогой подруге и родственнице.
   — Ты же сказала, что ничего страшного, — попыталась она успокоить Мару. — Что особенного было на этот раз?
   Мара отвела взгляд в сторону.
   — Давай же, говори, — сказала Лейя немного строже, чем собиралась, и Мара посмотрела на нее, но не со злостью или обидой, а, скорее, с недоверием.
   И с чего это Лейя решила, что Мара обязана делиться с ней своими проблемами? Она ничем не могла помочь больной женщине. Все остальные, кто заразился такой же болезнью, все рассказывали своим врачам, за ними наблюдали лучшие доктора Новой Республики. Они жаловались по каждому поводу, ныли по поводу каждого симптома и умоляли хоть о какой-нибудь помощи. И все они были мертвы, или скоро будут.
   — Извини, — сказала Лейя, почувствовав угрызения совести. — Ты ничего не должна говорить мне.
   Она наклонилась и поцеловала Мару в щеку, затем поднялась, собираясь уходить, и протянула Маре руку.
   Мара взялась за руку, но вместо того, чтобы встать, она потянула Лейю к себе и заставила ее сесть обратно. Затем пристально посмотрела в глаза Лейе.
   — На этот раз… мое лоно…
   Лейя нахмурилась, не понимая, о чем идет речь.
   — Эта болезнь, — объяснила Мара. — Она атаковала меня во сне, на этот раз пыталась поразить лоно.
   Глаза испуганно расширила глаза.
   — Ты отразила приступ.
   Мара кивнула и выдавила слабую улыбку.
   — Еще поживу, — ответила она, грустно усмехнувшись.
   Лейя поразилась стоицизму и мужеству Мары: Каждый раз, когда болезнь обострялась, она фокусировала Силу и направляла ее на отражение приступа.
   — Но все было намного серьезнее? — предположила Лейя, объясняя причину слез Мары — необычно острую для нее реакцию.
   Та покачала головой.
   — Да ничего особенного, не больнее, чем обычно.
   — Тогда в чем дело? — спросила Лейя.
   Мара глубоко вздохнула и горестно прошептала:
   — Мое лоно…
   И только сейчас Лейя все поняла.
   — Боишься, что ты не сможешь иметь детей, — подсказала она.
   — Не такая я уже молодая, — ответила та с горькой усмешкой.
   Это было правдой. Маре, как и Люку с Лейей, было уже за сорок, но если бы не болезнь, она была бы совершенно здоровой женщиной и, насколько знала Лейя, еще могла стать матерью. Лейя отлично понимала ее тревогу, учитывая, что болезнь ударила по самому важному для любой женщины.
   — Когда я вышла замуж за твоего брата, мы планировали завести детей, — рассказывала Мара. — Он с такой любовью смотрел на твоих детей, и больше всего на свете мы мечтали о своих, пусть не трех, как у вас.
   — Ты еще сможешь родить, — заверила ее Лейя.
   — Возможно — ответила Мара. — Но кто знает наверняка, Лейя? Я устала от постоянной борьбы, а болезнь и не думает отступать.
   — Но и не наступает, — напомнила ей Лейя.
   — Я не собираюсь сдаваться, — сказала Мара. — Но детей мне уже не завести. Я не знаю, заразятся ли они от меня этим недугом, или болезнь убьет их в моей утробе. Никто не может сказать, когда это пройдет, и не будут ли последствия болезни настолько серьезными, что я больше не смогу иметь детей.
   Лейя хотела сказать что-то успокаивающее и обнадеживающее, но как поспорить с железной логикой Мары? Она просто положила ей руку на плечо.
   — Ты не должна отчаиваться.
   — Не буду, — ответила Мара с улыбкой. — Кроме того, мне еще Джайну нужно многому научить. Ее рано отпускать из-под моего крылышка.
   Недовольное выражение липа Лейи невольно выдало ее.
   — Что такое? — с беспокойством спросила Мара.
   — Иногда я страшно ревную Джайну к тебе, — призналась Лейя, широко улыбнувшись. — Между вами возникла крепкая духовная связь, и я так рада, что Джайна нашла в твоем лице друга и наставника. И в то же время это раздражает. Когда я вижу вас вместе, мне хочется обнять тебя крепко-крепко… и тут же задушить!
   Мара испуганно посмотрела на Лейю, когда та подошла к ней и слегка сжала шею, словно и впрямь хотела задушить, ее.
   — Ты поправишься, — сказала Лейя. — Обязательно поправишься. И у тебя будет куча ребятишек, а скоро и Джайна заведет своих, — она толкнула Мару локтем в бок. — Вот весело будет, а? Будем сидеть втроем и болтать о проблемах воспитания, а Люк будет нянчиться с детишками.