Самаров Сергей. Стрела Чингисхана

   Что это за стрельба, капитан Чанышев понятия не имел, но догадывался, что ему все объяснят. Более того, уже подозревал, что придется использовать монитор, установленный на ствольной коробке, который будет показывать и мушку, и прорезь в прицельной планке.
   Первую задачу Валерий Николаевич выполнил без задержки, чем даже вызвал хмурость на мясистом лице начальника тира.
   – Куда торопитесь… – проворчал майор. – Разве трудно нормально прицелиться… – Но, приложившись к смотровой трубе, удовлетворенно хмыкнул: – А что, вполне недурно. И очень кучно для короткоствольного автомата. Тем более с такой скоростью прицеливания.
   Что касается кучности, то тут и у самого Чанышева сомнений не было. Он стрелял очередями по два патрона. Автомат при этом не успевало увести в сторону. Если бы очереди были стандартные, как учат стрелять во всей армии, то есть по три патрона на очередь, такой кучности не могло бы быть. Короткоствольное оружие всегда уводит вверх и влево сильнее, чем длинноствольное.
   – Ладно, поехали дальше…
   – Далеко? – пошутил капитан.
   Олег Богданович не отреагировал.
   Чанышеву дали в руки шлем, показали, как подтягиваются ремни внутреннего каркаса, которым шлем подгоняется под размер головы. Он подогнал. Затем ему выдали перчатки и подключили провода к шлему.
   – При полной правильной экипировке провода пропускаются через рукав и выходят через воротник, – объяснил Олег Богданович. – Ладонь левой руки – своего рода тачскрин, указательный палец правой – стилус. Опускаете защитное стекло на шлем – это ваш монитор. Замыкаете большой и средний пальцы – включается компьютер шлема. Пользуетесь тачскрином и стилусом – включаете тепловизор. После этого можете сам компьютер выключить или повторным соединением большого и среднего пальцев, или просто подняв свое забрало. Тепловизор все равно включен и будет работать независимо от компьютера. Итак… Поднимаете стекло-монитор, опускаете тепловизор, прижимаете наглазник к глазу, я выключаю свет, вы стреляете.
   Капитан Чанышев выполнял действия, лишь незначительно отставая от указаний майора, и все же успел удивиться:
   – Как быстро компьютер загружается!
   – Три месяца над этим бились, – признался профессор Крейцер. – Сделали все же…
   Забрало ушло вверх. Наглазник прижался к глазу. Майор выключил свет. Видимо, и мушка автомата, и прицельная планка тоже были смазаны каким-то раствором и светились в тепловизоре, как и отделенная мишень. Стрельба была такой же быстрой и качественной, как в первом упражнении, но более точной, если учесть, что дистанция была в четыре раза меньше. Пули калибра девять миллиметров разворотили весь центр мишеней. Майор включил свет и прильнул в окуляру трубы.
   – Не мое дело оценки ставить, но могу только похвалить.
   Выведение на монитор прицела автомата много времени не заняло. Стилус только коснулся тачскрина в нужном месте, и прицел встал перед глазами в более крупном размере, чем при взгляде обычным методом, без приборов. Но крупный размер позволял и лучше прицеливаться. Правда, не сразу удалось свести у пояса мушку и прорезь прицельной планки, но уже с нескольких попыток появилась координация, которая помогла все сделать правильно. А в остальном это оказалось делом простым. Стрельба с дистанции двадцать пять метров была по качеству такой же, как стрельба с помощью тепловизора. Ненамного ухудшился результат и при стрельбе с пятидесяти метров. Короткие очереди клали пули в центральный темный круг мишени. И даже когда дистанция увеличилась вдвое, Чанышев отстрелял лучше, чем вообще без электронных помощников. Необходимость таких помощников переоценить было трудно.
   Что представляет собой последнее упражнение, капитан примерно догадывался. Но теперь ему уже не понадобился компьютер шлема и тепловизор, роль угла взял на себя Олег Богданович, из-за большого живота которого Валерий Николаевич вскидывал руки с автоматом, смотрел в монитор и прицеливался. Только первая очередь оказалась неудачной – капитан нарушил координацию движений. Но тут же вспомнил, как координировал свои движения при стрельбе в шлеме через прицел компьютера, и уже все последующие пули точно ложились в цель.
   – Признаюсь, не ожидал такой стрельбы, – произнес Олег Богданович, в последний раз взглянув в окуляр смотровой трубы. – У нас стрелки-профессионалы испытывали оружие, и у них так не получалось.
   – Я тоже, кажется, не спецназовец-любитель, – заметил капитан Чанышев.
   Больше всех был доволен результатом полковник Симагин, поскольку Чанышев представлял род его войск.
   – Ну что, возьметесь испытывать такую оснастку? – спросил профессор Крейцер.
   – И даже с удовольствием, хотя меня в этой ситуации никто не спрашивал и спрашивать не собирается. Комплект на два взвода уже отправлен?
   – Отправлен. Это не в обиду вам такое самоуправство. Просто мы ждали вашего приезда и были уверены, что вы не откажетесь.
   – Я в армии служу и подчиняюсь приказам. Завтра прикажут идти в бой с вилами – придется идти. У нас так полагается, Вячеслав Якобович.
   – Со всем остальным, на что способен наш шлем, вы сможете познакомиться из инструкции, которую я вам вручу вместе со списком вопросов. Не забыли, что я вам обещал дать?
   – Не забыл, товарищ полковник.
   – Надеюсь на подробный и развернутый отзыв. Желательно положительный. В формирование костюма «Ратник» участвуем не только мы. Конкуренты готовят свои системы. Их тоже кто-то испытывает в боевой обстановке. Может быть, даже где-то по соседству с вами.
   – Я с такими испытателями не встречался. Пусть испытывают. Надеюсь, что соответствующие инстанции выберут лучшее…
   – А я надеюсь, что лучшими станут наши образцы…
 
   Впечатление складывалось такое, будто вся Москва стояла в дорожных пробках. Ехали едва-едва. И, как видел капитан Чанышев, подобная ситуация складывалась и на боковых дорогах, не только на так называемых вылетных.
   В город въехали по Ленинградскому шоссе, оттуда свернули на улицу Алабяна, потом перед улицей Панфилова свернули на улицу Зорге и добрались до Хорошевского шоссе. Пропуск на капитана Чанышева был заказан загодя, получение много времени не заняло, и уже через пару минут полковник Симагин постучал в дверь кабинета командующего войсками спецназа ГРУ полковника Мочилова.
   – Я понимаю, что такое автомобильные пробки, поскольку иногда сам по Москве езжу, но подумал уже, что вы через Нью-Йорк добираетесь. А там пробки похуже наших, я слышал, – встретил их полковник Мочилов. – Здравствуй, Валерий Николаевич. Присаживайтесь. У меня времени осталось в обрез, только чтобы задачу поставить. Твой комбат подполковник Разумовский и командир отдельного отряда полковник Стукалов уже в курсе дела и собирают все необходимые для операции данные. Операцию будете разрабатывать на месте, поскольку у меня сведения слегка разрозненные и неполные. Суть дела такова. В Дагестане объявился некий человек. Сначала его объявили эмиром Арсланбековым. Потом он сам стал звать себя мурзой Арсланбековым. Дело в том, что его банда этническая по своей структуре. В нее входят только ногайцы. А сам мурза, как утверждают в органах местной власти Ногайского района, является чингисидом, то есть потомком Чингисхана. И после каждой своей бандитской вылазки этот мурза Арсланбеков оставляет после себя репродукцию с китайского портрета Чингисхана. Конечно, не роспись тушью по шелку, а простая компьютерная распечатка. Но это его фирменная отметина. Что самое интересное, во всех его последних вылазках присутствует лук. Часового снимают выстрелом из лука, а дальше уже действуют во всеоружии. Основные объекты нападения – представители силовых структур, в основном полиции и органы местного самоуправления. Террористических актов не проводит. По крайней мере раньше не проводил. Но недавно в одном из южных областных центров совершил нападение на хозяйственную базу областного управления внутренних дел. Опять с тем же почерком. Из лука был застрелен часовой. И только потом, когда бандиты проломили взрывом забор, чтобы вынести похищенное, поднялась тревога и караульная рота в коротком бою понесла значительные потери. Сам мурза Роберт Ильханович Арсланбеков или умудряется выносить своих убитых, или не несет потерь. Но не это главное. Главное в том, что он похитил со склада шесть ящиков с пластитовым шнуром, шесть ящиков со взрывателями, шесть мешков с гексогеном.
   – Шесть, шесть и шесть, – заметил полковник Симагин. – У него нет склонности к символике? Число 666 он никак подчеркнуть не желал?
   – Не знаю. Не задавался этим вопросом. Скорее всего, нет. Просто, я думаю, на складе больше не было. Он забрал все что было, подчистую. И стоит вопрос: зачем ему взрывчатые вещества? Обычно их применяют террористы. Может быть, что-то готовит? Серьезное, звучное, резонансное? Банда Арсланбекова действует и на территории Ногайского района, и в других районах Дагестана. Несколько раз выходила за пределы республики, как в истории с ограблением складов. Но, что отмечено, всегда действует там, где есть коренное ногайское население. Больше всего их, конечно, в Дагестане. Там, по переписи, ногайцев больше сорока тысяч человек. Около пятнадцати тысяч в Карачаево-Черкесии, более двадцати двух тысяч в Ставропольском крае, тысячи три в Чечне. Все это толкает на определенные выводы: Арсланбеков или нуждается в помощи местного населения, или использует его в своих целях. Причем случаев, когда он выступал против ногайцев, не было. Вот ты, капитан, и будешь испытывать новое вооружение, действуя против этой банды. Ты у нас уже становишься специалистом по испытаниям. Надеюсь, новое оборудование тебе поможет. У меня все. Мне пора бежать…
   – А этот мурза тебе, Валерий Николаевич, случаем, не дальний родственник? – спросил полковник Симагин.
   – Конечно, – подтвердил Чанышев. – Где-то в глубине веков мы все родственники. Говорят, что нас, родственников, на земле сейчас шестнадцать с чем-то миллионов.
   – Вы о чем? – спросил командующий, вставая из-за стола.
   – Капитан Чанышев тоже «чингисид». – Петр Ярославович сказал это даже с некоторой гордостью за капитана, у которого собственной гордости по поводу происхождения особо не замечалось.
   – Я слышал, что Чанышевы – род княжеский, – заметил Мочилов. – Род русских князей.
   – Это, Юрий Петрович, род монгольских князей, перешедших на русскую службу.
   – Ну что же. Тем интереснее может быть встреча двух чингисидов…

Глава первая

   Капитан Чанышев ехал из Москвы в Кабардино-Балкарию, где базировался отдельный отряд спецназа ГРУ, восемнадцать с небольшим часов, которые человеку за рулем не кажутся долгими, поскольку сам он в это время занят, а кажутся долгими пассажирам. Но пассажиров у Чанышева в этот раз не было. И только один раз Валерий Николаевич останавливался в дороге – чтобы перекусить. До Москвы, когда отвозил генератор, командир роты добирался двадцать два часа – на четыре часа дольше. Но там машина была тяжело нагружена, ехать приходилось с повышенной аккуратностью, и вообще обратная дорога всегда, как давно заметил капитан, казалась короче и давалась легче. Уложив дальний, полуторатысячекилометровый, путь в восемнадцать часов, Валерий Николаевич умудрился не сильно и устать. И это при том, что федеральная трасса «Дон», по которой он ехал, традиционно считается чуть ли не самой загруженной в России и одной из самых аварийных. В России ведь как бывает? Плохая дорога – машины бьются, и водители ругают дорожников, что дорогу хорошую не сделали. Сделают им хорошую дорогу – начинают летать, как самолеты, и снова бьются. И снова дорожников ругают. Теперь уже за хорошую дорогу, на которой так и тянет разогнаться. Но капитан Чанышев ехал аккуратно, соблюдая все правила движения, и добрался благополучно.
   В окнах штаба отряда спецназа ГРУ, занимающего один этаж штаба мотострелкового полка, все еще горел свет. Поставив машину в гараж, Чанышев сразу пошел в штаб с докладом. В кабинете начальника штаба он застал сразу и хозяина кабинета майора Стаканко, и командира отряда полковника Стукалова, и своего командира батальона подполковника Разумовского.
   – Мне уже с КПП позвонили, что ты приехал, – сказал подполковник. – Мы тебя весь день ждем. Думали, ты в ночь выедешь.
   – А я только под утро. Вечером был в гостях у профессора Страхова. Он пообещал доработать генератор так, чтобы управлять им можно было с дальней дистанции. Это главное, что нас не устраивало. Обещает через полгода снова представить его на испытания. И даже планирует подготовить варианты маскировки, чтобы и сам генератор, и транслирующий локатор можно было оставлять где-то, не опасаясь, что они своим внешним видом себя выдадут. Мы как раз все эти варианты обсудили до отъезда.
   – Наш отряд уже становится штатным испытательным подразделением, – с наигранным недовольством произнес полковник Стукалов. – Пора ставить вопрос перед командованием о доплате. Хотя бы офицерам, непосредственно занятым в испытаниях. Ладно… Мы вот по какой причине тебя дожидаемся, Валерий Николаевич… Тут на нас давление оказывают по поводу твоих дел. И из Москвы звонили, и из республиканского управления. ФСБ затребовала твой отчет об испытаниях. Я, естественно, сказал, что отчет является документом с грифом «Особой важности», был составлен в единственном экземпляре и переслан с фельдъегерской связью в институт. Чуть-чуть рискнул, поскольку они могут и фельдъегерскую связь запросить. Хотя, как мне показалось, у ФСБ нет причин мне не верить. И добавил, что при всем желании не имею полномочий передавать кому-то результаты таких испытаний, тем более что отчет писал не я и с выводами знаком только поверхностно, по результатам боевых действий. Теперь ты приехал, и они обязательно будут на тебя давить. Меня в неудобное положение не ставь. Засекречены результаты, и все тут. Пусть к разработчикам обращаются, и весь ответ. Мое отношение к вопросу, как сам, наверное, понимаешь, не на пустом месте выросло. Я хорошо помню свой приватный разговор с профессором Страховым. Он очень не хотел, чтобы этот генератор приняли на вооружение в ФСБ, и сразу отказывался сотрудничать с тем подполковником, который приехал на испытания. Не помню фамилию. Чип раненому бандиту вшивали…
   – Подполковник Юрьев, – напомнил командир роты.
   – Вот-вот. Юрьев. Они же с нами не делятся результатами той своей работы – почему мы должны делиться результатами своей? Тем более что генератор не является собственностью спецназа ГРУ. А у ФСБ свой интерес. Я понимаю, неплохо такой штукой разгонять митинги сторонников однополых браков. Хотя, мне кажется, тут проще попросить пару наших взводов, вооруженных лопатками, – и больше ни одного такого митинга в стране не состоится. И вообще, у меня есть опасения, что ФСБ, если такой генератор заполучит, попытается в конечном итоге и спецназом ГРУ управлять в собственных интересах. И еще кое-кем… Попробуй потом доказать, что ты не получал команды на какие-то действия. Опасная это вещь. Я высказывал профессору свои соображения по этому поводу. Он согласился, что применение его генератора должно быть строго регламентировано законом, и говорил, что уже разрабатывается система защиты от такого оружия. Это, как я понимаю, вещь стационарная. Создается оружие – обязательно должна создаваться защита. Так всегда и с любым новым оружием бывает.
   – Это да, – кивнул начальник штаба майор Стаканко и погладил свои национальные усы. – Но я капитана по другой причине жду. Ты, Валерий Николаевич, как мне сказали, в курсе, чем тебе в ближайшие дни и недели, может быть и месяцы, заниматься придется. Я про новые испытания говорю, а не про банду Арсланбекова. По поводу Арсланбекова тебя твой комбат дожидается. Так вот, все эти штуки, которые тебе предстоит испытывать, уже прибыли сегодня утром. Не знаю, каким взводам ты оборудование распределишь – это все отдано на твое усмотрение, потому я даже не расконсервировал контейнер. По описи там значится только опломбированный контейнер. Я пломбу лично проверил – без повреждений, а остальное уже твое дело. С утра приступай, принимай и распределяй. Меня только в курс дела поставь, чтобы я хоть знал, что в отряде творится, кого где задействовать и в какой форме.
   – Понял, товарищ майор…
   – Ну, а моя задача привычнее, – объяснил свое ожидание подполковник Разумовский. – Чтобы нам время не терять, я сам по всем инстанциям прошел, собрал данные и в МВД, и в ФСБ, и в Антитеррористическом комитете федерального округа, и в республиканском Антитеррористическом комитете – везде, где можно было хоть какой-то штрих к портрету найти. Даже в Министерстве образования Дагестана побывал, поскольку Арсланбеков раньше был директором хорошей школы и даже получал на нее какой-то государственный грант. Полные картотеки теперь в компьютере у начальника штаба. Там же данные о похищенном со склада МВД. Полный перечень, чтобы нам знать, где он может это применить. Арсланбеков просто так ничего не делает. Если ограбил склады, значит, имел необходимость во взрывчатых веществах. Могу только сказать, что этот пресловутый потомок Чингисхана – парень, судя по всему, очень хитрый. Ему многократно пытались устроить ловушки, особенно полиция старалась, провоцировали его на действия, но он не поддавался. При попытке задержания ведет себя достойно, что на языке документов называется «особо опасен». Так, после смерти отца, когда Роберт Ильханович приезжал на могилу, поскольку не попал на похороны, за ним была организована погоня. Арсланбеков ехал на лошади, за ним гнались на «уазике» пять вооруженных полицейских. Одного он застрелил из автомата, видимо прямо во время погони, сквозь автомобильное стекло, четверых расстрелял чуть позже из лука. И никто никогда не знает, где ждать от него нового удара, с какой стороны нагрянет, с какой стороны его стрела прилетит и в кого попадет. Среди ногайцев пользуется большим авторитетом и, видимо, имеет много информаторов. Не случайно действует всегда там, где есть местные жители – ногайцы. Однако отследить связи не удалось. Думаю, с дороги у тебя голова не совсем свежая, так что отдыхай до утра, с утра у тебя забот с грузом будет много, а потом займемся материалами. Начальник штаба, надеюсь, нас к своему компьютеру подпустит.
   – А мне что, работайте, – согласился майор Стаканко.
 
   У капитана Чанышева в ротной казарме был свой отгороженный уголок, который официально назывался ротной канцелярией, хотя канцелярской работой Валерию Николаевичу заниматься приходилось не много. Сейф его был почти пустой, им больше пользовался старшина роты старший прапорщик Никитин для своих хозяйственных бумаг. Командира роты спецназа всегда трудно причислить к кабинетным работникам, и потому Чанышева здесь можно было застать чаще всего только после общего отбоя. В стенной нише, где располагалась вешалка, стояла раскладушка и хранился свернутый матрац с постелью. На дневное время раскладушку и постель убирали.
   Только добравшись до своей, так сказать, спальной канцелярии, Валерий Николаевич понял, что он все же устал. Наверное, настрой сменился с делового на отдых, и он позволил себе почувствовать усталость. Но сразу лечь не удалось, потому что командиры всех шести взводов роты тоже ждали своего командира роты, как до этого ждало и командование отряда. Чанышев заранее знал, что их волнует. Начальник штаба Отдельного отряда уже донес до них, что боевая оснастка будет выделена на испытания только двум взводам, и каждому хотелось быть среди избранных. После успешных и эффективных испытаний генератора профессора Страхова все ждали новых чудес, которых, как известно, в мире бывает очень мало. Но любое новое оружие – это тоже в какой-то степени чудо. Чудо удачных действий, чудо превосходства над противником, в конце концов, даже чудо спасения. Беда лишь в том, что капитан Чанышев сам еще не знал, какие два взвода из шести он выберет. Каждый взвод был по-своему хорош, и в боевых действиях отлично себя показали все. Скорее всего, в персональной работе по поиску и уничтожению банды мурзы Арсланбекова больше двух взводов использовать Чанышеву не позволят, потому что и помимо Арсланбекова спецназу ГРУ достается немало направлений поиска и боевых действий. На Северном Кавказе обстановка напряженная. А двум взводам придется, судя по всему, временно перебазироваться в северные районы Дагестана, может быть в Кизляр, расположенный неподалеку от Ногайского района, может быть напрямую в ногайскую степь, хотя по сезону в палаточном городке в тех краях можно и насморк подхватить, да и пользы от такого переселения будет не много. Где базируется Арсланбеков, никто не знает, но действует он не только в своем районе, и даже чаще не в своем, хотя, как говорят данные, старается опираться на поддержку соплеменников-ногайцев. А это уже говорит о том, что авторитет у бывшего директора школы в своем народе высокий.