Самсонов Юрий. Последняя Империя

   1. ДЕВУШКА В ПАЛИСАДНИКЕ
   А утро было неожиданно ясное и холодное. Высоко в небо пронзительный ветер гнал белые мячики облаков, не желая спускаться вниз, в каменные жабры города, где ему пришлось бы крутить вихри на пыльных перекрестках, путаться в черных подолах старух, идущих к утренней мессе, раскачивать султаны жандармских киверов, занавески в окнах, белье на веревках, штандарты над правительственными зданиями, громыхать жестяными вывесками лавок, трактиров и мастерских. В городе было тихо и немного сумрачно, медленно дымились мостовые, теневая сторона хранила ночную промозглую сырость.
   Солнце поднялось уже довольно высоко, когда Пип и Джип вышли из дома, в котором провели остаток ночи. Хозяева этого дома, разумеется, отсутствовали, о чем Джип горько сожалел: некого было поблагодарить за гостеприимство. Он даже хотел написать записку, но благоразумный Пип вовремя напомнил ему, что на таких вещах легко оставить отпечатки пальцев, кроме того, в буфетах не нашлось ничего съестного, что значительно охладило признательность самозваных гостей.
   Они пошли по пустынной окраинной улице, покуривая, с видом самым благодушным. Но первый же прохожий - пожилой господин в черной одежде, завидев их, перешел на противоположную сторону, ускорил шаги воспользовался первым переулком, чтобы юркнуть в него и скрыться.
   - Что-то неладно. Джип, - произнес Пип, почесав затылок. - Ты заметил, как он поглядел? Будто я носорог, а ты жирафа, ей-богу! К чему бы это?
   - К телеграмме из банка, - сказал Джип. - Нам хотят открыть неограниченный кредит.
   - Шутишь... А может, он угадал, какое у меня ремесло?
   - Это ты шутник, Пип. У него же не было с собой сейфа.
   Потом навстречу им попался нагруженный пакетами мальчишка-рассыльный. Неизвестно, что его напугало, но он сразу кинулся прочь, роняя пакеты. Тогда приятели остановились и придирчиво оглядели друг друга. Решительно ничего пугающего в их облике не было. Оба были одеты в слегка подержанные, но вполне пристойные костюмы и напоминали деловых людей - Джип сортом выше, а Пип - несколько ниже коммивояжера. Фраки были оставлены в чемодане. Оба пожали плечами.
   И тут из раструба динамика, укрепленного на столбе, грянул голос:
   - Стой! Смирно! Передаем последние известия. Сегодня ночью в нашей столице раскрыт грандиозный заговор рыжих. Они задумали кровавый переворот и покушение на священную особу государя суперимператора. Признано, что благодаря своему особому характеру, коварству, прирожденной склонности к критиканству рыжие переросли в серьезную опасность для нашей обожаемой монархии. Здоровый народный инстинкт давно заклеймил рыжих в известной песенке: "Рыжий - красный, черт опасный!" Вы чувствуете, какой здесь скрыт глубокий смысл? Смерть рыжим! Смерть красным! Слава великому суперимператору!
   - А-а! - сказал Пип.
   - Да, - сказал Джип. - Усы я снял, а это, - он стащил с головы рыжий парик, - забыл.
   Он спрятал парик в карман. Динамик рявкнул:
   - Шагом марш!
   Прохожие больше не замечали этих двух людей, которым суждено было сыграть необыкновенную роль в истории империи. Зато на самих прохожих поглядеть стоило, и тем более, чем оживленнее становились улицы. Можно было подумать, что находишься за кулисами невиданного театра, где готовят несколько спектаклей сразу, так диковинно и разнокалиберно были одеты горожане. От пародии на современный костюм до камзола и кюлота - полный набор костюмерной богатого театра. Пип был совершенно очарован видом какого-то кавалера, который вылез из автомобиля, - в брыжах, в коротком плаще, в шелковых чулках до бедер, со шпагой на боку.
   - Вот змей! - говорил он восхищенно. - Ты мне в другой раз не мешай, Джип, я его только окуну разок в канаву - и все.
   Над городом гремели марши, прохожие шли, дружно маршируя. Пип и Джип строевым шагом вышли на Королевскую улицу и направились к небольшому двухэтажному особнячку. Там в крохотном палисаднике сушилось на веревке белье и сидела на скамейке молоденькая девушка. Тут Джип остановился и дал Пипу последние инструкции:
   - Самое главное - не трусь, старина. Не забывай: в случае чего - мы оба из Синг-Синга. И ты, и я. А вся твоя работа - важно кивать, когда я говорю. Ну-ка, попробуй. Это называется - важно? Ты же не на виселице, Пип! Повторим.
   - Воротник проклятый... - оправдывался Пип.
   - Ладно! - Джип непринужденно облокотился об изгородь палисадника. Милашка! - окликнул он девушку. - Эй, милашка!
   - Ми-лаш-ка?! - повторила она с недоумением. Джип чуточку растерялся.
   - Вам не нравится это слово?
   - Нет, почему же, - сказала девушка и звонко расхохоталась. - Милашка! Очаровательно! Послушайте, вы ко всем так обращаетесь?
   - Нет, почему... - смущенно сказал Джип. - К мужчинам - нет.
   - А я и не имела в виду мужчин, - сказала девушка, явно забавляясь. Послушайте, почему ваш приятель так смешно трясет головой?
   Джип с яростью обернулся к Пипу, который важно кивал.
   - Перестань сейчас же!
   - Но ты же сам сказал...
   - Мало ли что я сказал! - Джип овладел собой и повернулся к девушке. Вы не сбивайте меня с толку, крошка. Я пришел по делу. Тут живет король Франции Людовик... Людовик Двадцать...
   - Четвертый? - закончила она. - Да тут, тут. А вы что, кредитор? Или, может быть, вы Меровинг, Каролинг или Капетинг?
   - Кто, кто? Нет, я Джип.
   - Джип? Какая прелесть! Вы из Валуа? Или из Бурбонов?
   - Я... из Сан-Доминго.
   - Из Синг-Синга, - шепотом поправил Пип. Джип шепотом посоветовал:
   - Заткнись, дурак.
   - Не ссорьтесь, - сказала девушка, - я все равно не знаю такой династии. Короче, вы принц?
   Джип попытался быть галантным:
   - Нет, но я жалею об этом, когда гляжу на вас.
   - Не стоит, - сказала она. - Терпеть их не могу. Вы знаете о чем думают принцы?
   - Понятия не имею. Не интересуюсь государственными тайнами.
   - Эту я вам открою. Принцы думают о жилплощади.
   - О жил... пло?.. - сипло выдавил Пип.
   - А о чем же еще?
   Она стала рассказывать, что прежде в столице было довольно просторно. Бывало, свергнут где-нибудь короля, он приезжает сюда, приносит присягу на верность суперимператору и получает персональный особняк. Считается, что это территория его державы, на которую никто не смеет посягнуть.
   - Видите? - сказала девушка.
   На фасаде особняка сияла надпись "Королевство Франции".
   - Но потом, когда все особняки были распределены, в один злосчастный день сюда приезжает Наполеон Седьмой.
   - Наполеон Седьмой?! - повторили Пип и Джип.
   - Да, так называемый император Наполеон Седьмой, - повторила она. - А поместить его некуда. Мы его, само собой не признаем, ведь это узурпатор. Но государь суперимператор Цезарь-Адольф Второй и сам пришел к власти с помощью... своих личных талантов. Он повелел узурпировать половину Французского королевства в пользу так называемого Наполеона Седьмого. Видите? - на другой половине фасада сияли слова "Французская империя". Какое несчастье!
   - Какое несчастье! - повторили Пип и Джип.
   - Оказывается, это было еще не все. Потом явилась целая орава потомков древних королевских родов, которые были свергнуты предками Людовика Двадцать Четвертого. Потомки Хлодвига, потомки Карла Великого, Франциска Первого, Филиппа Красивого... И все эти Меровинги, Каролинги, Капетинги подают в суд и по суду получают жилплощадь в особняке французского короля. Явился представитель орлеанской ветви, явился даже потомок Дюбуа, но этому было в иске отказано: ведь его предок был незаконнорожденным.
   - Безобразие! - возмутились Пип и Джип.
   - Так или иначе, но дело кончилось тем, что его королевское величество ютится в маленькой проходной комнате. Не правда ли, какой ужас?
   - Хуже некуда, - согласились Пип и Джип.
   - Правда, есть еще каморка для прислуги, - сказала девушка. - И в ней живу я. Вот так здесь приходится даже королям. А представляете, каково принцам? И о чем эти несчастные принцы могут думать, кроме как о принцессе с собственной жилплощадью?
   - Конечно, - сказал Джип, - конечно. Но, дорогая крошка... как, кстати, вас зовут?
   - Маргарита.
   - Стало быть, Марго? Славно. Так вот, милая Марго, приятно в наш черствый век видеть, как близко к сердцу вы принимаете несчастья ваших господ. Я лично тронут. Ты, Пип?
   - Кошмарно, - просипел Пип.
   - Мне хочется вас утешить, - продолжал Джип, - мы явились сюда специально для того, чтобы облегчить бремя страдания высочайших особ. Прошу вас, пойдите и доложите его величеству Людовику...
   - Сейчас мы это устроим, - сказала Марго. Она подергала бельевую веревку за свободный конец, в доме задребезжал звонок, и на крыльцо выскочил королевский камердинер.
   - Филипп, - сказала Марго, не оборачиваясь, - доложите королю, что его умоляют об аудиенции кавалер де Сан-Доминго де Синг-Синг и кавалер...
   - Пип, - подсказал Пип.
   - ...де ла Пип, - закончила Марго.
   - Слушаюсь, ваше королевское высочество! - Филипп исчез. Ошарашенные Пип и Джип переглянулись. Маргарита поднялась со скамейки.
   - Рада была познакомиться с вами, господа. Надеюсь, мы еще увидимся. Прощайте!
   - Принцесса! - сказал ошарашенный Джип, глядя ей вслед.
   - Принцесса... - просипел Пип, стоя за его спиной.
   - Милашка, - убежденно сказал Джип, и Пип подтвердил:
   - Милашка!
   Джип перевел дух.
   - Ну, дело в шляпе, Пип. Сейчас увидим нашего первого короля.
   2. ЕВРОПА В ОГНЕ
   Камердинер Филипп снова появился на крыльце.
   - Господа, - сказал он голосом, исполненным сочувствия и грусти, аудиенция не может состояться по техническим причинам: аудиенц-зал закрыт на ремонт. Но, - в его голосе появилась дружеская интимность, - не огорчайтесь. Принцесса уговорила своего августейшего отца невзначай встретиться с вами в дворцовом парке. Можете войти, - Филипп распахнул перед ними калитку, Пип и Джип вошли в палисадник. - Сейчас его величество завершит государственные дела и вый...
   Чей-то вопль в глубине дома прервал его речь. Дверь распахнулась, и на крыльцо, пятясь, с поднятыми руками выбежал человек в белой куртке и колпаке - королевский повар. Он попытался нащупать ногой ступеньку, не смог и спикировал на клумбу. Следом из дому выскочил сам король Людовик. Он размахивал старинным дуэльным пистолетом. Король кричал:
   - Я тебе сто раз говорил: если снова подашь на стол вчерашнюю индейку... Кончено! Мое августейшее терпение лопнуло! Филипп, палача!
   - Помилуйте, ваше королевское величество!
   - Не помилую, не проси! - свирепо сказал король.
   Повар заныл:
   - Ваше величество, войдите в мое положение: вас много, а я один и...
   - Что? Вот как! Выражаешь недовольство существующим порядком? Ты красный агент? Палач, повесьте этого шпиона вон на том дереве!
   Палач, дряхлый старичок с веревкой, сошел с крыльца, но повар увернулся, и палачу пришлось гоняться за ним по палисаднику. Несмотря на дряхлый вид, в нем чувствовалась уверенность и профессиональная хватка. Повару приходилось туго. Он бегал по палисаднику и в отчаянии вопил:
   - Ваше императорское величество! Ваше императорское величество!
   На втором этаже распахнулось окошко, из него высунулся лысенький толстячок.
   - Что за шум? - спросил он сердито.
   Повар кинулся на колени, закричал:
   - Бурбон приказал меня повесить!
   Толстячок покраснел, захлебнулся гневом:
   - Эй вы... бывший! - крикнул он королю. - Чего ерепенитесь? Это мой повар!
   - Нет, мой! - закричал Людовик.
   - Мой! - заспорил Наполеон.
   Король топнул ногой.
   - Нет, не ваш!
   - Слушайте, старый придира! - прокричал Наполеон VII. - Мой кузен император изволил разделить весь обслуживающий персонал пополам. Это наш общий повар! Так что же вы вздумали вешать его в одиночку?
   - Хорошо, - отозвался король Людовик. - Филипп! Принеси палачу топор. Половину повара повесим, а вторую отдадим Бонапарту.
   - Вы зарываетесь! - отозвался король. Внезапно он заметил белье на веревке. Шея у него вздулась. - Как вы... посмели... - выговорил он, повесить свое тряпье на государственной границе? А? Да я... я...
   - Это моя граница! - взвизгнул Наполеон VII.
   - Нет, моя! - закричал Людовик XXIV и обернулся к камердинеру, выбежавшему в палисадник с топором в руках. - Филипп! Конфискуйте контрабанду!
   Камердинер с невозмутимым видом собрал белье, унес его в дом. Наполеон всплеснул руками.
   - Императрица! Императрица! Погляди: Бурбон наше белье упер!
   С треском распахнулось соседнее окно, из него высунулась растрепанная голова заспанной женщины.
   - Ах ты, Бурбошка разнесчастный! - завопила она пронзительно на весь квартал. - Лопнули бы твои глаза бесстыжие! Да чтоб твоя бабушка тридцать раз в гробу...
   - Я не желаю с вами разговаривать, - оскорбленно отвечал король. - Вы прачка, вот кто вы, сударыня!
   Императрица завопила еще пронзительнее:
   - Напа, ты слышишь, как оскорбляют твою жену? Какой ты после этого мужчина? Я - прачка? Хорошо, пускай я прачка! - И она завизжала: Аристократов на фонарь!
   Людовик XXIV зажал уши ладонями. Старичок палач в страхе выпустил повара, которого только что поймал и приволок под дерево. Повар кинулся к соседнему палисаднику, где возле изгороди стоял тот самый человек в плаще и шелковом трико, который недавно вызвал такое восхищение Пипа. Он с интересом прислушивался к скандалу. Это был испанский король Карл. Повар подбежал к нему, крича:
   - Не хочу больше тут жить! Эмигрирую! Ваше величество, прошу политического убежища!
   - Вы католик? - бесстрастно произнес король Карл.
   - Я перейду в католичество!
   - Паспорт? Виза?
   - Нету - в отчаянии вопил повар.
   Тогда король отвернулся и шепотом сказал:
   - Полезайте!
   Повар мигом перемахнул через ограду.
   - Что это такое, ваше величество? - закричал испанцу король Людовик.
   - Не понимаю вас, коллега, - невозмутимо ответил король Карл.
   - Филипп, - приказал Людовик, - пишите ноту королю испанскому: "Нам стало известно, что вы дали приют..." так, так, правильно... "Требуем немедленной выдачи..."
   - Дон Орельяно-Хуан-Родригес-Санчес-Мария-Эмилиано ди Тонтуррадо, сказал король Карл в окошко через плечо, - ответьте: "Королевскому правительству ничего не известно ни о каких эмигрантах. Королевское правительство глубоко сожалеет..."
   - Филипп, предъявите ультиматум: в течение двадцати четырех часов...
   - Герцог ди Тонтуррадо, вы отвергаете ультиматум, как унижающий честь...
   Людовик XXIV взорвался:
   - Филипп! Объявите войну и в поход!
   Филипп выхватил из кармана штопаную дамскую перчатку, швырнул ее через ограду, убежал в дом.
   - Герцог, в ружье! - приказал король Карл.
   Филипп и герцог ди Тонтуррадо выскочили наружу с ружьями наперевес, прицелились друг в друга. Толстенькая физиономия Наполеона VII сразу исчезла, императрица с визгом захлопнула окошко. Джип рванулся вперед:
   - Постойте, ребята!
   Но поздно: уже щелкнули курки. Правда, оба ружья дали осечку, так что никто не пострадал, но это лишь пуще раздосадовало короля Людовика. Он покрепче насадил корону, засучил рукава.
   - Филипп, шпагу!
   - Герцог, шпагу! - отозвался испанец.
   Короли со шпагами в руках сошлись у ограды, разделявшей палисадники, и клинки, лязгая, засверкали, завертелись в их руках, словно велосипедные спицы. Принцесса Маргарита, выйдя на крыльцо, сказала с досадой:
   - Ах! Опять!
   Джип бросился, вперед.
   - Ребята, то есть ваши величества! Нельзя же так истреблять королевские кадры! Прекратите! Я призываю вас к единению... перед лицом...
   - Чьим? - спросил король Карл своим чопорным скрипучим голосом.
   - Акционерного общества "Пип и Джип"!
   Король Людовик ничего не слышал. С криком "Дени монжуа!" он нанес испанцу удар, достойный д'Артаньяна, однако тот невозмутимо парировал и, проскрежетав: "Бог и король!" сам ответил отличным ударом, который француз отразил с изяществом и блеском.
   - Дени монжуа!
   - Бог и король!
   Бой разыгрался совсем нешуточный, ни один из противников не отступал и не давал спуску другому. Развести их можно было только силой, на это никто не осмелился бы. Марго, побледнев, замерла на крыльце. Джип продолжал свою речь:
   - Ваши величества! Акционерному обществу стало известно о возникновении военного конфликта между ведущими державами Европы. Опыт истории говорит о том, что в подобных обстоятельствах высокие враждующие стороны, как правило, испытывают финансовые трудности. Компания "Пип и Джип" выведет вас из затруднений...
   Короли отвечали ему только звоном шпаг.
   - Компания "Пип и Джип" даст вам деньги!
   Звон шпаг затих.
   3. ГЕРЦОГ В КВАДРАТЕ
   Короли, отдуваясь, отошли от ограды.
   Людовик XXIV сказал:
   - Филипп, проведите переговоры о перемирии.
   - Спасибо... - шепнула Джипу Марго.
   Филипп и герцог ди Тонтуррадо с белыми флагами с двух сторон двинулись к ограде.
   - Что вы сказали, э... - заговорил король Людовик.
   - ...шевалье де Сан-Доминго, - подсказала Марго.
   - Вот именно, - продолжал Людовик. - Деньги? Сколько? Когда? Условия?
   - Компания "Пип и Джип" работает на началах полной честности и взаимного доверия. Соблюдая эти краеугольные принципы во всей чистоте, вынужден вам сообщить, что денег у нас нет.
   - Какое... гм!.. - рассвирепел Людовик. - Филипп! Отзовите парламентеров!
   - Как хотите, - сказал Джип, - но деньги будут. Много. Сколько захотите.
   После короткого раздумья Людовик махнул рукой:
   - Филипп! Продолжайте переговоры.
   - Мне можно послушать? - смущенно спросил король Карл.
   - Филипп! Можете заключить мир, - великодушно заявил Людовик.
   И вот они сошлись у палисадника - Пип, Джип и два короля. Тут же, чуть в сторонке, ди Тонтуррадо и Филипп быстро писали что-то на одной бумажке, поминутно вырывая ее другу друга из рук и фыркая, как коты.
   - Итак? - сказал Людовик.
   - Ваши величества, - заговорил Джип, - вы лишились ваших королевств, ваших столиц и ваших дворцов, а вместе с ними - ваших доходов. Но вы сохранили кое-что более ценное, чем золотые рудники Аляски, алмазные копи Африки, жемчужные отмели южных морей.
   Тон произвел впечатление. Король Людовик, наморщив лоб, сдвинул корону на затылок.
   - Про что это вы, черт побери?
   - Он говорил о ценностях духовных, - разъяснил своим скрипучим голосом Карл. - Мы как-никак помазанники, избранники, законнейшие пастыри народов. Правильно, молодой человек?
   - Тысяча дьяволов! - воскликнул король Людовик. - Если он пришел читать проповедь, он у меня через минуту будет висеть на дереве с языком чуть покороче моей шпаги! Вы действительно имели в виду духовные ценности, молодой негодяй?
   Он выразительно взмахнул шпагой перед носом Джипа. Пип отбежал к калитке. Джип, следя глазами за кончиком блестящего клинка, ответил:
   - Ваши величества близки к истине. Но не беспокойтесь. Эти ценности вполне рентабельны. И удобны в эксплуатации. Не надо лазить в грязные шахты и штольни, нырять на морское дно. Вся работа - раскрыть кошелек, когда хлынет золотой дождь. Истинно королевская работа!
   От напряженной работы мысли лоб Людовика XXIV покрылся испариной.
   - Соблазнительно. Где же они тогда, почему я их не вижу? Не томите, говорите, друг мой! - взмолился он.
   - Они в руке вашего величества, - произнес Джип загадочным тоном. - В той самой, в которой вы держите шпагу.
   - Мне надоели загадки. Нельзя ли отгадку?
   - Она проще простого. У вас никто не отнимал и не может отнять право подписывать дворянские грамоты. Верно?
   - Верно-то верно... - Людовик запустил пятерню в волосы под короной. Да толку что?
   - В изгнании, - сказал Джип, - хоть на Луне, ваша подпись останется подписью взаправдашнего живого короля. Между тем в стране уйма дураков, которым жаль денег на пару подтяжек, но ничего не жаль на самый пустяковый титул.
   - Тоже верно, - сказал Людовик. - Однако в наших обстоятельствах это... не практикуется.
   - В том-то и ценность идеи! Это так просто, а никто не догадался. Вы знаете, какие денежки платят за фальшивые грамоты? А ведь наши-то будут подлинные! Иной за звание простого дворянина отвалит... тысяч сто!
   - Ого! - сказали короли, краснея от удовольствия.
   - Если вы доверите это дело компании "Пип и Джип", она начнет переговоры с покупателями. В нашем активе - сотни кандидатур. Этот городишко прямо кишит будущими дворянами, настоящее золотое дно, другого такого места нет на всей планете. Комиссионные...
   Король Карл перебил его.
   - Скажите, дон... Сан-Доминго, - спросил он мечтательно, - сколько, по-вашему, может стоить титул графа?
   - Я думаю, не меньше миллиона-двух.
   - Ого! - сказали короли.
   - А герцога? - спросил король Людовик.
   - Десять... нет, сто! Не меньше ста миллионов.
   - Ого-го! - сказали короли.
   - Решено? - сказал Джип. - Вы вступаете в акционерное общество "Пип и Джип"?
   Короли переглянулись. Людовик XXIV сказал:
   - Мы обсудим этот вопрос. Приходите, шевалье, за ответом этак... месяца через полтора-два. Думаю, нам удастся выбрать несколько минут для аудиенции.
   - Я не уйду без ответа сейчас, - преспокойно заявил Джип. - Я вас понял, ваши величества. Говоря начистоту, вы считаете, что можете обойтись без посредников?
   Король Людовик угрожающе заворчал. Король Карл сказал вкрадчиво:
   - Говоря начистоту, почему бы и нет? Не вижу у вас возможности помешать нам.
   - А я вижу, - сказал Джип нахально и направился к калитке. - Пока, монархи!
   - Эй, эй! - закричал король Людовик. - Куда вы, милый шевалье?
   - К одному знакомому, тут неподалеку, - ответил Джип уже из-за ограды, - к Францу Габсбургу. Пип, за мной!
   - Ну-ну, не надо спешить. Мы же еще не уточнили деталей нашего договора!
   - Это другой разговор, - сказал Джип. - Что ж, побеседуем.
   - Какие меры, дорогой Сан-Доминго, - сказал король Карл, будто и не было никакой заминки, - мы с вами предпримем против инфляции титулов, которая непременно наступит, когда о нашем... предприятии проведают другие? Ведь, к сожалению, мы не можем... э-э... запатентовать идею.
   - Я думал об этом. При первых признаках опасности мы соберем всех венценосцев этого города и предложим им совместно разрабатывать нашу золотую жилу. Мы расширим общество...
   - Мы организуем профсоюз! - воскликнул Людовик XXIV. - Профсоюз королей! Каждый будет иметь право продать строго определенное количество титулов в год по цене не ниже минимальной. Таким образом мы сможем поддерживать цены на хорошем уровне. Иначе каждая кухарка, продав лукошко краденых яиц, вознамерится получить дворянскую грамоту.
   - У вас подлинно государственный ум, ваше величество, - сказал Джип.
   - Да и вы изрядная шельма, - лукаво ответил король. - А кто вздумает продавать грамоты из-под полы, того мы лишим короны!
   - Но пока не проведали другие, мы успеем снять сливки, - сказал Джип.
   - Значит, решено? Вы вступаете в наше общество?
   - Разумеется! - сказали короли.
   Джип сказал:
   - Делайте вступительные взносы.
   Король Людовик надвинул корону на лоб.
   - Гм... Кхм... Это сложно, милый Сан-Доминго... Впрочем, Филипп, принесите тот луидор - знаете, в жестянке из-под леденцов.
   - Герцог ди Тонтуррадо, по-моему у вас в кармане случайно завалялось три пиастра, - сказал король Карл. - Дайте-ка их сюда.
   - Не густо, - задумчиво сказал Джип, пряча монеты в карман.
   - Это верно, приятель, - король Людовик на минуту задумался. - Впрочем, есть выход. Вы дворянин?
   - До н-некоторой степени, - сказал Джип.
   - Ясно, - сказал Людовик. - Тем лучше! - он взмахнул шпагой. - На колени! Но-но, не брыкаться! - Людовик ударил Джипа шпагой по плечу. Король Франции дарует тебе рыцарское достоинство. Это - сто тысяч моего вклада в вашу фирму. Встаньте, рыцарь!
   - Один момент! - проскрипел король Карл и ударил Джипа по другому плечу. - Станьте рыцарем также испанской короны. Хотя, - прибавил он задумчиво, - нечего скряжничать: жалую вам титул виконта. Всего, значит, шестьсот тысяч.
   Король Людовик побагровел.
   - Переплюнуть меня захотели? Рыцарь, с этой минуты вы граф! Два миллиона сто тысяч!
   - Ди Тонтуррадо, - невозмутимо произнес король Карл, - приготовьте синьору грамоту на титул маркиза. По меньшей мере три миллиона.
   - Так-так, ваши величества, кто больше? - сказал Джип.
   - Филипп! Грамоту на титул герцога! - закричал король Людовик.
   - Сан-Доминго, - произнес король Карл, - вы - дважды герцог! Тонтуррадо, произведите подсчеты.
   - Герцог в квадрате, - сказал Джип. - Тонтуррадо, не трудитесь. Арифметика - моя страсть. Что ж, ваши величества, спасибо за доверие. Мы немедленно приступим к работе. Прощайте.
   - Прощайте, герцог, - сказали короли.
   - Прощайте, ваша светлость, - сказали Филипп и ди Тонтуррадо.
   - Моя - что? - переспросил Джип. - Ах, да! Дорогая принцесса!
   - Милашка, - шепотом поправила Марго.
   - Кстати, что вы делаете сегодня вечером? - шепотом спросил Джип. И они еще немного пошептались у крылечка, пока король Людовик говорил:
   - Филипп! Объявите указ о помиловании королевского повара. После всех этих волнений я что-то... гм... - он выразительно похлопал себя по животу.
   В ближайшем переулке, откуда королевский особняк уже не был виден, Пип, дождавшись, когда Джипа перестанет корчить от смеха, мрачно сказал:
   - Слушай, зачем мы связались с этими салагами? Голоштанники какие-то. Тоже мне, короли. Джип, Джип!
   Джип разъяснил:
   - Не Джип, а ваша светлость. Зато мы теперь существуем легально. Фирма! И, - он подкинул на руке монеты, - я знаю одного хрыча - тут, за углом, который скупает всякие древности, особенно золотые. Пойдем-ка, отпразднуем день моего рождения.
   - Джип, Джип! - снова заныл Пип.
   - Заткнитесь, шевалье!
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. СНОВА "УГРЮМАЯ УСТРИЦА"
   1. СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ
   Несмотря на объявленное чрезвычайное положение, город почти не изменился внешне и жизнь продолжала течь по заведенному распорядку. Шумел, одурял запахами влаги и зелени рынок, на улицах рабочие выламывали ломти асфальта: укладывалась новая мостовая из булыжника. Посреди прежней автомагистрали, пересекавшей город с юга на север, продолжалось строительство новых городских кварталов - между рядами облупленных закопченных домов современного типа уже засияли первые новехонькие средневековые домики с выступающими верхними этажами. Вместо одной широченной улицы должны были появиться две тесные и узенькие. Все равно ведь через два-три года в столице и стране покончат с автотранспортом, так что магистрали уже ни к чему, телегам и каретам не требуется простора.