Сандему Маргит. Кто там во тьме?

   К седлу лошади было привязано чудное, очень красивое и прозрачное окно, переливавшееся разными цветами. Тиили некоторое время рассматривала окно. Нет, она никогда не видела ничего прекраснее!
   И Тиили вновь обратила молящий о помощи взгляд на женщину…
   Бедную девушку так никто и не услышал. Мужество совсем покинуло ее, а вместе с ним пропала и сила духа. Тиили потеряла способностью видеть людей, проходивших у горы.
   Из глаз ручьем полились горькие-горькие слезы. А она-то думала, что давно выплакала все. Девушка плакала долго.
 
   Одно столетие сменяло другое. В горе не происходило ничего. Снаружи иногда чувствовалось какое-то движение. Тиили ощущала присутствие Колгрима, потом, много времени спустя, почувствовала присутствие Ульвхедина…
   Но что с того? Никто из них не знал, где искать Тиили…
   Тан-гиль говорил что-то о пятидесяти годах. Пятьдесят лет прошли давным-давно. Девушка, когда-то боявшаяся его возвращения, теперь почти желала этого. Скорее бы все кончилось!
   А если Тан-гиль вообще никогда не придет? Что тогда? Неужели же она так и будет висеть здесь веки вечные?
   Когда время тянется бесконечно, и не на что надеяться, человеком овладевает глухая тоска и отчаяние.
   Тиили не сошла с ума только благодаря Летучей мыши. Только в сне было ее спасение и утешение. Она научилась засыпать не только зимой, но и в другое время года. И века потекли быстрей.
   И как только людям удается научиться управлять временем в аналогичных ситуациях?
 
   Тиили сочиняла и пела песни, пытаясь таким образом заглушить завывания воздушного потока, нарушавшего тишину горы. А иногда девушка придумывала занимательные истории, смирившись с тем, что выбор тем был несколько ограничен. Да и что она успела увидеть за свою недолгую, но такую хорошую жизнь в Долине Людей Льда?
   Тиили сочиняла разные истории, но ни одной о своем освобождении. Ее жизненный опыт, пусть даже и небольшой, подсказывал ей, что чем больше думать на эту тему и выдумывать разные способы освобождения, тем больше будет разочарование.
   Борьба Хейке и Тулы с призраком Тенгеля Злого прошла мимо нее. Была зима, и девушка крепко спала. Бедняжка перестала реагировать на раздающиеся извне шумы и крики. Все равно услышать ее не мог никто.
   И снова наступила тишина… Длилась она много-много лет.
   Как вдруг… что-то случилось там, на воле… Настала пора воспользоваться теми уникальными возможностями, что она получила от Летучей мыши.
   Там, снаружи, происходило что-то важное…
   Какие-то неизвестные существа приближались к входу в пещеру. Существа, которые, как подсказывало ей сознание, могли подойти к ней ближе всех. Однако неизвестные почему-то медлили и совсем не торопились к ней.
   Тогда Тиили закричала. Громко, отчаянно, и настолько пронзительно и горестно, что от ее крика могло разорваться сердце. Она поняла, что если ей и сейчас никто не поможет, то помощь не придет больше никогда…
   Так прошло несколько дней. Тиили не сомкнула глаз.
   Она хорошо помнила тех бледных, в темных плащах мужчин, чувствовала их возбуждение.. А эти незнакомцы? Чего ждать от них?.. Тиили никак не могла понять, что им нужно, однако чувствовала, что ни пришли сюда с определенной целью. У входа в пещеру явно раздавались звуки борьбы.
   Бедняжка совсем извелась. Вдруг эти люди уйдут так же, как и многие другие до них, не найдя пленницу? Тиили дошла уже до такой степени отчаяния, что ей было абсолютно все равно, кто вызволит ее отсюда — друг или злейший враг!
   Больше всего ей хотелось умереть. После смерти она придет, наконец, вечный покой.
   «Помогите!»
   Тиили обрадовалась бы даже появлению бледнолицых.
   «Пожалуйста, не уходите! Кто бы вы ни были, останьтесь, вызволите меня!» — молила она.
   Тиили кричала, пока не охрипла.
   И вдруг… Тиили не верила своим ушам. Она услышала, как кто-то приближается ко входу в ее темницу.
   — Помогите! — закричала она из последних сил. — Сжальтесь! Дайте мне умереть!
   Словно в бреду, услышала голоса. Девушка понимала все, о чем говорили незнакомцы, хотя они говорили на чужом для нее диалекте. Скорее, даже не на диалекте. Похоже, они говорили на неизвестном ей языке; девушка понимала лишь отдельные слова.
   Боже, кажется, они вошли в пещеру. «О, всемогущие Боги, как мне благодарить вас?»
   А, собственно, за что должна была благодарить Богов «маленькая роза» после семисотлетнего ожидания? Но, может быть, после таких слов и Боги почувствовали стыд и раскаяние?
   В темницу Тиили вошло четыре человека. Четыре незнакомца.
   Сердце девушки бешено заколотилось. Она даже забыла позвать на помощь, тут же горько пожалев об этом. Не успев войти в пещеру, незнакомцы тут же заторопились обратно.
   Около входа в гору послышались звуки борьбы…
   Тиили показалось, что мимо нее пролетели какие-то существа. Похоже, они приземлились где-то у входа в пещеру…
   Четверо неизвестных заторопились обратно. Вряд ли они видели Тиили. Мужество покинуло девушку; и она зарыдала.
   — Я здесь, — пробивалось сквозь рыдания. — Пожалуйста, умоляю вас, вернитесь! Я больше не могу!
   Снаружи раздавались крики, шла борьба. Казалось, у горы собралось огромное множество народу. Но почему она решила, что это люди?
   «Но кто же еще? Я, верно, снова задремала, и все это мне пригрезилось!»
   Время меж тем шло. Тиили теряла последнюю надежду, к ней снова приходило знакомое чувство отчаяния. «Боже, как мне плохо, как страшно и одиноко!» Девушка поняла, что в этот раз ей не пережить разочарование.
   В этот самый момент в пещеру снова вошли люди. Тиили затаила дыхание. На этот раз их было уже восемь.
   Они увидели ее! Они увидели ее! И в ужасе остановились.
   Но как же они были одеты! Тиили никогда не видела ничего подобного, и на этот раз поверила в то, что ей все лишь пригрезилось.
   В этот момент в пещеру вихрем ворвались две женщины. Коротко переговорив, женщины и двое мужчин повернули назад.
   «Только не уходите! Не покидайте меня!»
   Оставшиеся во все глаза глядели на девушку. А она так разволновалась, что не могла выдавить ни слова, только плакала.
   Мужчины обратились к ней! Назвали ее по имени! «Откуда они знают как меня зовут? Это, верно, подручные Тан-гиля. Впрочем, нет. Голоса их звучали мягко и приятно».
   И в глазах их стояли слезы. Слезы сострадания. Боже, какой необычный сон!
   Чем они могут ей помочь? Ну разве они не понимают, что против волшебства Тан-гиля они бессильны?
   — Помогите мне умереть, — простонала она.
   Нет, они не хотели чтобы она умерла. Тиили пыталась рассмотреть незнакомцев, однако в глазах стояли слезы и все виделось словно в тумане. Трое мужчин, две женщины и… Кто это, такой страшный и ужасный?
   Откуда было Тиили знать, что перед ней стоял один из больших демонов. Времени на объяснения не было.
   А вот те двое и женщина… Да они просто красавцы. Вторую женщину назвать красивой было никак нельзя, но Тиили и она показалась приятной.
   Один из них снова обратился к девушке. Тиили запомнила его имя — остальные называли его Натаниелем.
   Натаниель объяснил, что они ищут сосуд с водой, принадлежащий Тан-гилю. Тиили рассказала о том, что знала сама — сосуд с водой спрятан прямо за ней, но достать его невозможно. Страшно смущаясь, она поведала и о замке. Тиили готова была от стыда провалиться сквозь землю. Слушатели и не думали смеяться над ней; они были полны сострадания.
   «Как же они добры и внимательны!»
   Постепенно Тиили познакомилась со всеми. От пережитого стыда и чувства полной безнадежности она совсем потеряла голову.
   Ее новые знакомые принялись что-то оживленно обсуждать.
   Наконец решение было принято. Один из присутствующих должен был «открыть» замок вместо Тан-гиля.
   Что они такое говорят? Разве это возможно? Открывать замок должен будет Марко, самый красивый из всех.
   «Ну почему, почему все так сложно? С меня хватит! Пора, наконец, просыпаться!»…
   Она осталась одна с Марко.
   «Ужасно! Просто ужасно! А ведь он так красив и так добр!»
   Марко, по всей вероятности, чувствовал себя не лучше Тиили.
   …Вот и все. То, чего так страшилась Тиили, на деле оказалось просто прекрасным! Марко был так нежен, так внимателен и так добр к ней! Тиили решила ничего не говорить, но Марко приятно возбуждал ее. Она честно призналась самой себе, что еще ни разу не испытывала ничего подобного.
   Он был так осторожен, вел себя так деликатно… Девушка поверила ему, и страх сразу же исчез.
   Как же давно к ней не никто приближался! Какое удивительное чувство! Тиили настолько растрогалась, что чуть не расплакалась снова.
   И вдруг Натаниель сказал, что хорошо знает Таргенура.
   Тиили была в недоумении. Не мог Натаниель знать ее брата-близнеца, слишком много времени прошло с тех пор, и ни один человек не может жить так долго! Таргенур умер много сотен лет тому назад.
   Марко предупредил, что сделает Тиили больно. Да, девушка испытала боль, однако при этом не рассердилась и не испугалась. И тем нет менее так и не поняла, что именно произошло.
   Все было бесполезно. Оковы так и остались на ней. Ей пришла в голову иная мысль: может быть, время еще не настало? Ведь это всего-навсего сон.
   Натаниель, верно, рассердился. Нет, ничуть не бывало. Они подружились, стали близкими друзьями. Их объединяла маленькая тайна; обоим стало легче.
   Марко захотелось попробовать еще раз. Тиили поняла, что ему понравилось. Девушка почувствовала себя легко и свободно.
   Цепи спали. Но Тиили все еще не почувствовала наступления желаемой свободы. Марко, с первого взгляда понравившийся девушке, предложил ей пройти к остальным.
   Ноги не держали ее. Тогда Марко взял ее на руки и понес. Девушка испытала неизведанное ранее удовольствие.
   На утесе их поджидала большая группа людей. Все они были одинаково прекрасны. Увидя их, Тиили спрятала лицо на груди у юноши. Бояться их было нечего, они вовсе не желали ей зла. Несколько девушек сразу же окружили Тиили, стали успокаивать.
   Тиили успела увидеть как Марко, к ее ужасу, снова исчез в красноватой дымке. Куда же он ушел? Он, ее единственная поддержка и утешение в этом новом, совершенно незнакомом мире!
   И вообще, как это им все удалось? Нет, Тиили просто спит и видит замечательный сон. События в этом сне сменялись быстро, словно в калейдоскопе, Тиили не успевала их осознать.
   Девушка старалась не думать о своем освобождении. Пробуждаясь, она чувствовала лишь горькое разочарование.
   «Мне надо отдохнуть. Я должна заснуть и все забыть! Но больше всего я желаю смерти! Как я буду жить теперь? После того, как мне приснилось так много хорошего? Все эти чудесные люди и, особенно, Марко?! Мне так хочется, чтобы он всегда был со мной! Нет, нельзя об этом думать!…»
   Неожиданно все вокруг Тиили пришло в движение. Раздавались звуки ударов, сильно пахло землей.
   Мужчина по имени Сиглейк, называвший Тиили своей двоюродной сестрой, легко поднял девушку и понес к отверстию в скале. Время не ждало, приходилось торопиться.
   «Но вы же не бросите Марко!» — беззвучно шептала Тиили. Марко и еще несколько юношей все еще не вернулись из красноватой дымки. Тиили только сейчас осознала, что именно эти глухие удары несли опасность.
   Сиглейк с Тиили на руках почти прошел через отверстие, когда Тиили увидела Марко и еще несколько парней, бегущих вслед за основной группой.
   «Скорее, бегите быстрее», — молила она. — «Скорее, пока еще не поздно!
   Но где же еще один? Как его зовут? Нат… Ах да, Натаниель! Какое чудное имя!»
   Сумасшедший бег по нескончаемому темному туннелю длилась долго. Сзади постоянно слышались звуки глухих ударов.
   «Пора просыпаться! Хватит мечтать! Я только мучаю себя, я, Тиили из Рода Людей Льда, никогда не стану свободной!»
   Неожиданно в лицо ударил яркий солнечный свет. Воздух был свеж и прохладен. Тиили быстро закутали в теплые одежды. О ней заботились… И это было так приятно.
   Только теперь Тиили поверила в то, что это не сон. Дневной свет и свежий воздух окончательно убедили ее в том, что пришла, наконец, долгожданная свобода.
   Она свободна! Свобода! … После стольких лет в неволе.
   Тиили не заплакала, не закричала от радости. Она потеряла дар речи, словно окаменела. Девушке требовалось время чтобы осознать случившееся.

3

   Не было только Натаниеля. Дул пронизывающий, холодный ветер. Тиили совсем продрогла, несмотря на то, что была укутана в самую теплую одежду. Да и не мудрено. Она привыкла к вечному теплу а здесь, на уступе скалы, было страшно холодно. День постепенно подходил к концу.
   — Похоже, пойдет снег, — сухо заметила Тува.
   — Разве что высоко в горах, — отвечал Марко. Люди поплотнее прижались друг к другу. Демоны расположились выше, на соседних уступах, но достаточно близко от людей, так что могли слышать разговоры. Демоны, как известно, не мерзнут. Впрочем, как и Духи Ужасов.
   Мерзли только люди, а именно: Эллен, Тува, Тиили, Габриэл и Марко.
   Хуже всего приходилось Тиили.
   — Я, пожалуй, пойду посмотрю, что с ним, — сказала Эллен, по меньшей мере в двадцатый раз.
   — Нет. Ни к чему, — отвечал Марко. — Может, ему нужна помощь?
   — Вряд ли мы можем помочь. Он ведь заперт в горе.
   — Но как же ваша телепатия? Возможность передавать мысли на расстоянии? — раздраженно спросила Эллен.
   — Мы не должны мешать. Наше вмешательство может иметь далеко идущие последствия, особенно если он сейчас занят колдовством.
   Эллен пришлось покориться.
   Тиили украдкой посматривала на Марко. Тот сидел, глубоко задумавшись. Взгляд его был устремлен в долину.
   «Неужели я была близка с ним? Неужели это он шептал мне слова утешения, когда делал больно? Он сказал, что я ему нравлюсь… И как же я была счастлива! А теперь он меня не замечает!
   Марко, несомненно, чувствовал присутствие девушки. Но он не знал, что Тиили чувствует и переживает, а потому решил дать ей время прийти в себя. Ему казалось, что девушка слишком спокойно отнеслась ко всему. Скорее всего, она просто не осознала всего случившегося. Она долго пребывала в одиночестве, и сейчас разум ее отказывался воспринимать окружающий мир. Слишком сильны были впечатления.
   — Габриэл, ты что-то давно ничего не писал, — заметил Ян.
   Мальчик вздрогнул. Достав дневник и ручку, проговорил:
   — Нет, я… Слишком много всего. Какой сегодня день?
   — Если не ошибаюсь, должно быть семнадцатое мая*. ^{note 1}
   Тува рассмеялась отрывисто и горько:
   — Как хорошо мы празднуем!
   — Ты не права: скорее всего именно мы отмечаем праздник лучше всех, — прервал ее Марко. — Что может быть важнее освобождения Норвегии от нависшей угрозы, которую представляет Тенгель Злой.
   — Мы еще не закончили, — подхватил Ян. — Разве мы знаем, каков будет исход борьбы?!
   — Что ж, — заметила Тува, — можно сказать, нам даже повезло с семнадцатым мая. Разве мы не видели школьников, кричащих «ура» по команде своих учителей, что тащатся рядом с колонной?! Стариков, вынужденных сидеть на лавочке и, завернувшись в шерстяной плед, смотреть на детей, идущих в колонне. Думаю, старики предпочли бы выпить по кружке пива — не та к уж часто удается им вырваться из дома для престарелых.
   — А я должен был сейчас произносить речь в школе, посвященную празднованию семнадцатого мая, — прошептал Габриэл. — Я совсем забыл об этом! — Мальчик дрожал, от холода у него побелел даже нос.
   — Не волнуйся, ничего страшного в этом нет, — успокоила его Тува. — Все б сидели как на иголках и ждали пока ты закончишь. А потом побежали бы покупать мороженое. Да подумай сам, что это за день: детей одевают в самую нарядную, только купленную одежду, но ее никому не видно, потому что сверху надет дождевик. Если нет дождя, так пойдет снег, снежинки будут колоть лицо, попадать за воротник и морозить руки. Ноги натрут новые ботинки. Безудержно захочется в туалет, и будешь думать только об одном — скоро ли мы дойдем до площади?* ^{note 2}
   — Тува, неужели ты не можешь сказать несколько хороших слов о нашем празднике? — спросил Марко, пряча улыбку.
   — Конечно могу. Но, видишь ли, иногда хочется быть несколько жестокой.
   — Ты всегда была такой.
   — Куда же запропастился Руне? — вмешалась в разговор Халькатла.
   — Последний раз мы видели его с Люцифером, когда они вместе бродили по ледникам, — ответил Ян.
   Халькатла тяжело вздохнула:
   — Как бы мне хотелось еще раз встретиться с Руне.
   — Да и нам тоже, — поддержал ее Габриэл.
   — Я так ему благодарна… за все, — тихо произнесла Халькатла.
   Наступило недолгое молчание.
   — Вот и прошел день. Темнеет, — сказала Эллен, глядя на небо.
   — Раз-два-три! Вот и стемнело, — провозгласил Габриэл.
   Марко только улыбнулся в ответ. Хорошо, когда никто не унывает.
   Разговором всегда можно поддержать хорошее настроение. Ждать, как известно, всегда тяжело. Особенно, когда не знаешь, что происходит.
   У Марко стало легче на душе. Все старались сохранить тепло и сердечность, поддержать друг друга в трудную минуту. Ян нежно обнимал Туву а та, в свою очередь, старалась теснее прижаться к нему.
   Марко оказался невольным свидетелем их разговора:
   — Ну как, ты не жалеешь? — тихонько шепнул Ян.
   — Жалею? О чем?
   — Ну, что мы вместе. За последнее время произошло столько всего, что ты, верно, крепко задумалась.
   Тува крепче прижалась к Яну:
   — Глупый! Я ни о чем не жалею! А ты? Ты жалеешь?
   — Я счастлив. Счастлив, потому что встретил тебя. Счастлив, потому что я скоро стану отцом. Я очень беспокоюсь о тебе. Как ты переносишь все эти лишения?
   — Все нормально. Спасибо тебе, Ян, за то, что ты есть.
   Марко порадовался за этих двоих. Он беспокоился за Туву.
   «Ты во всем права, Тува», — подумал он. — «Всем нам очень повезло. Спасибо Яну».
   Тронд произносил торжественную речь перед своими войсками. Демоны иронично усмехались. Несмотря на усмешки, они гордились своим маршалом. Да и когда еще демонам говорили так много благодарственных слов? Габриэл безуспешно старался обучить своих новых друзей песне «Дядюшка Якоб». В пении принимали участие все живые из рода Людей Льда. Эстрид и Йахас фальшивили так, что резало уши. Однако были слышны и красивые голоса.
   Демоны удивленно взирали на Габриэля и новоиспеченный хор. Песня была им незнакома. Но когда до них дошло, что мальчик хочет приобщить их воспроизводству неких странных для их ушей звуков, они засмеялись хриплым смехом. Смех разнесся по окрестностям, все смешалось, и получилась некая какофония: переплелись смех и звуки пения.
   Люди смеялись и старались поддержать хорошее настроение. И в то же время никого не покидало чувство тревожного ожидания, в воздухе витал невысказанный вопрос: как там Натаниель?
   Хуже всего приходилось Эллен, но она старалась не подавать вида и улыбалась вместе со всеми.
   Да и чем бы они могли помочь Натаниелю?
   Так они прождали весь день…
   На Долину Людей Льда спустился холодный весенний вечер. Майские вечера коротки; вечер быстро сменила ночь.
   Еды у них почти не осталось. Шестеро живых, нуждавшихся в пище, разделили последние остатки провизии.
   Тува думала только о Натаниеле:
   «Когда же он ел в последний раз? В критической ситуации надо уметь собраться. Мозг нуждается в пище больше всех остальных органов. Голодному сложно быстро ориентироваться в происходящем и принимать правильные решения. Человек начинает легко раздражаться и постепенно теряет уверенность в себе. Как же тяжело должно быть сейчас Натаниелю!
   Но почему, почему все тихо?! И сколько еще ждать?»
   Тува украдкой взглянула на демонов. Во тьме демоны походили на птиц, нашедших себе пристанище на ночь. Сон диких птиц чуток, они всегда готовы к подстерегающей их опасности.
   Теперь мысли Тувы были заняты демонами. Тува (как, впрочем, и остальные), часто думала о том, кого они преследовали.
   Теперь ей многое стало известно. Незнание не принесло радости. Думая о Нем, она покрывалась холодным потом. Он представлял собой такую грозную и устрашающую силу, что лучше было не думать об этом вообще.
   Давным-давно Даниель сказал Шире:
   «Ты оказалась втянутой в нечто ужасное. Меня оно коснулось лишь краем, я знаю лишь малую толику… Нас словно накрыли громадной сетью…»
   Вспомнив эти слова, Тува вздрогнула. Ведь и она оказалась причастной к этой ужасной истории. Туве достаточно было и того, что она успела узнать. Больше знать не хотелось.
   Вдруг она заметила внимательный, изучающий взгляд Марко. Тува несколько отвлеклась от своих мыслей и улыбнулась ему в ответ.
   Стояла глубокая тишина…
   Марко взглянул на Тиили, сидевшую рядом с Эллен и Виллему. Ей приходилось хуже всем. Девушка не просто дрожала, она тряслась. Лицо покрылось мертвенной бледностью. Причиной тому был не только холод.
   Марко пересел поближе, крепко обнял укутанную с ног до головы девушку. Он понял, что наступил кризис.
   Тиили прерывисто дышала. Казалось, она вот-вот заплачет.
   — Ну-ну, успокойся, хорошая ты моя. Ты среди друзей.
   — Так много… незнакомого… чужого… Мамы больше нет, Таргенура тоже… И я больше никогда их не увижу. Вы так странно говорите… Где я? Я знаю что это Долина Людей Льда, но ничего не узнаю… Ни одного дома… Где все люди? Кто вы такие?… Вы так странно одеты… Я ничего не понимаю…
   Стало тихо. Все внимательно вслушивались в слова девушки. Даже демоны. Их уши встали торчком и несколько изогнулись. Так им было лучше слышно.
   — Так много всего произошло!… Полно страшных существ… Я ничего не понимаю… Куда я попала?…
   Марко осторожно отвечал, заботливо обнимая девушку:
   — Милая, ты попала в двадцатое столетие. Ты прожила в заточении семьсот лет. Но твоя жизнь только начинается. Мы все будем заботиться о тебе.
   — Но я никого тут не знаю, — пискнула она.
   — Теперь ты знаешь нас. Мы твои друзья. И не только мы. Весь твой род будет тебе помогать — как живые, так и мертвые.
   — Мертвые? — девушка в ужасе взглянула на Марко.
   — Если с Натаниелем ничего не случилось, ты снова встретишься с Дидой и Таргенуром. Я понимаю, тебе странно это слышать. Но, видишь ли, Люди Льда не совсем обычный род. Наш ужасный прародитель Тенгель Злой дал нам необычные возможности. Мы владеем мистикой, можем колдовать и видеть скрытое от глаз людских…
   — Но как я смогу жить в незнакомом мне мире? — вскрикнула она. И уже тише произнесла: — И что скажет мама о моем сегодняшнем поступке?
   Марко поторопился с ответом, сказав явно не то, что следовало:
   — Ты знаешь сама, что это было неизбежно. Мне все это нравится так же мало, как и тебе…
   Девушка обратила на него огорченный взгляд.
   — Ты же знаешь, что я имею в виду, — добавил он тихо. — Ты знаешь, что я совсем не хотел нарушать твою девственность, но… но раз это было необходимо… Я сделал это с удовольствием…
   Тиили отклонилась. Она словно презирала сама себя за все происшедшее.
   Марко нежно погладил ее по щеке. Девушка взглянула на него и тут же потупила взгляд. Снова подняла глаза. Неуверенно улыбнулась.
   — Об этом знаем только ты и я. Это наша общая тайна, — снова шепнул он.
   Конечно, это была неправда. Все догадывались о том, что произошло в пещере. Однако слова Марко успокоили Тиили. Словно маленький ребенок, нашедший утешение в словах взрослого, Тиили склонила голову на плечо Марко и постепенно успокоилась.
   — Помоги мне. Мне боязно… в этом мире, — горячо прошептала она.
   — Если нам только удастся сохранить этот мир, ты всегда сможешь положиться на меня, — так же тихо отвечал Марко. — Я всегда помогу тебе, всегда буду рядом.
   — Ты будешь нужен мне всегда, — пробормотала она настолько тихо, что юноша скорее догадался, чем расслышал ее слова.
   Для Марко это было просто колдовство. Он вообще не был избалован вниманием противоположного пола. Его первая встреча с Тиили прошла настолько быстро, второпях, и в то же время так интимно, что оба до сих пор еще не опомнились от шока. И только теперь, после ее слов, Марко понял, что прощен. Возможно, однако, что за этими словами скрывались и более глубокие чувства. Может быть, она выбрала его?
   За многие годы в Марко влюблялась не одна девчонка. Но он никогда не позволял таким отношениям заходить слишком далеко. Да и казалось ему все это малозначительным. Все было как-то не так как хотелось. Но тосковать-то он, конечно, тосковал. Та часть его души, что была воистину человеческой, тосковала и ждала любви, ждала той одной-единственной на всем белом свете.
   Но он так никого и не нашел, не осмелился, так как знал, что сам бессмертен. А его избранница будет постепенно стареть на его глазах и, в конце концов, уйдет в мир иной.
   Что же так притягивало его к Тиили? Если б знать. Он успел уже искренне привязаться к бедной девушке.
   Тува отвлекла его от размышлений. Звенящим голосом сказала:
   — Марко! Слушай! Он прислушался:
   — Слышу. Да, это Натаниель подает сигналы. Эллен быстро встала со своего места и подошла ближе. Все превратились во внимание.