Савашкевич Яцек. Мы позволили им улететь

   (Страшно сожалею, командор, что но ознакомился с приложением "О вариантах контакта" к вашему, несомненно, тщательно разработанному досье операции "Пришелец".)
   Топот приближался. Я отодвинулся от двери, прижался спипой к панели и положил руку на травмат.
   На пороге появился робот. Ошибки быть не могло: точно такого же я видел в квартире командора. Мнледи держал его ради забавы: архаичный урод выполнял функции швейцара и гардеробщика. Ему больше ста пятидесяти лет, кажется, он принимал участие в одной из первых межзвездных экспедиций, о чем свидетельствует эмблема с названием корабля "Дельта"
   на груди. У робота, стоявшего сейчас в дверях, была такая же эмблема, только с надписью "Аудакс".
   Самец, не раскрывая рта, протяжно заскрежетал.
   На лбу робота загорелась лампочка. Это была лампочка внутренней связи. Насколько мне известно, таким путем он мог общаться лишь с другим роботом или нейтральным компьютером корабля. Чужаки по-прежнему стояли неподвижно, робот преграждал мне дорогу к выходу. Было тихо, но вот где-то в глубине послышался быстрый топот. Кто-то бежал, тяжело,
   Гсловно тащил оружие. Я засунул трапмат за пояс и медленно спял с плеча излучатель. Уперев приклад в бедро, левой рукой я взялся за рукоятку, а правую положил на спуск. К черту Картвкча с его широко понимаемой гуманностью! Я направил ствол в просвет двери. Топот уже был совсем близко. Робот отступил от прохода, и в то же мгновение в кабпну влетел боевой автомат. Я забыл о роботе и стоявших совсем рядом существах, что могли в любой момент напасть на меня, п следил только за автоматом, который разворачивался вокруг своей осн. Он сделал три четверти оборота, необходимого, чтобы повернуться ко мне фронтом, когда в его панцире раскрылась щель и там блеснул ствол лазера. Тогда я нажал на крючок. Нет, тогда я решил нажать на крючок. Но кибернизированньш персам импульсы расходятся быстрее, чем по соматическим, тем не менее за сотые доли секунды автомат успел повернуться еще на сорок градусов и открыть огонь. Луч лазера, направленный в мою грудь, полоснул по руке в тот момент, когда я нажал на крючок излучателя. Там, где стояли автомат и робот, вспыхнуло пламя. Огонь лизнул нагие тела чужаков, воздушная волна бросила их на бронзовеющие от жара кровати. Исчезли оба робота, исчезла створка двери и часть стены. Кабину заполнили черные клубы дыма, Киберннзованные клетки так же восприимчивы к раздражптелям, как п соматические, по я не ощущая боли, не почувствовал се даже тогда, когда, наклонившись, увидел у своих ног собственную руку.
   Я бросился бегом но коридору.
   (Хочешь убедиться, что твой знакомый пе киб? Намекни ему, что на ближайший склад доставили повью модули. Если он неожиданно не вспомнит, что через четверть часа у него важная встреча, можешь быть за него спокоен.)
   У меня начало неметь плечо. На бегу я наложил па культю компенсационную латку. Перед дверью в складские камеры включил рефлектор. Скользя по обломкам пластика, добрался до камеры. Направил излучатель в пол. Ослепительная вспышка - и подо мной раскрылась черпая звездная пропасть. Позади загрохотали падающие переборки, движение воздуха толкнуло меня к отверстию. Выпустив из рук излучатель, я уцепился за еще мягкий конец трубы, которая торчала в выжженном отверстии из-под внутренней обшивки. Подтянув колени, уперся ногами в наружную сишивку. Подошвы плотно нрплипли к пей. Я отпустил конец трубы п выпрямился. К голове приливала кровь, а отрезанную руку разрывала пульсирующая (юль. Я взглянул на "Старфлеш". Его паиора.ииыи иллюмнцатор горел на солнце, словно зерцало. Шаг за шагом в абсолютной тишине я преодолел отделяшиоо меня от него пространство. С трудом вполз в кабину.
   Сомневаюсь, чтобы хоть кто-нибудь из "настоящих лю;!сй)" смог управиться с отрицательной гравитацией, имея только одну руку. Честно говори, не знаю, как кто удалось и мне. Я оказался в родных объятиях кресла. Провентилировал кабину и снял вакуумный шлем. Р[ черепу тут же присосались электроды.
   Искра!
   Гравитация исчезла.
   - Я ранен, - громко сказал я.
   - Берем управление на себя, - отозвался трубный голос Миледи.
   7. Пришло время поговорить откровенно
   Я лежал в тишипо (земной тишине, у которой нет ничего общего с космической). Прямо со Старта-2 санитарный конверт переправил меня сюда, в клинику в Дексеысе, потому что здесь был доктор Зенд, один из лучших имплантодогов в мире.
   Я вдыхал больничный запах и тренировал новую руку, которая пока еще быстро немела. Зенд заверил меня, что онеменпо прекратится, как только восстановятся связки. Я лежал здесь уже неделю, п аитвциклон с юга за это время разогнал тучи. Небо стало ясвым, чего нельзя было сказать о Миледи: командор сидел на краю койки хмурый и угрюмый. Я отложил гацюли и спустил ноги иа пол.
   - Анализировали сеанс?
   Миледи кивнул. Выражение его широкого бритого лица было красноречивее слов.
   - Если б я рассказал вам все без гипнотического сеанса, - добавил я, вы, пожалуй, не поверили бы.
   - Беда в том, что мы и так не очень-то верим.
   Подсознание не лжет, но идущая от него информация может быть ложной.
   - Вы меня интригуете.
   - Так происходит в тех случаях, когда слишком буйное воображение загипнотизированного воздеяствует на подсознание либо когда в подсознании присутствуют реальные, но ложно интерпретируемые собыгия.
   - Предположим, я опять на корабле пришельцев.
   Чувствую, что мне грозит опасность. В кабину влетает автомат с лазером, готовым к бою. Я убежден, что сейчас он откроет огонь, поэтому стреляю первым. Однако в действительности он, лучше меня зная ситуацию на корабле и отношение чужаков к людям, неожиданно воспылал любовью ко мио и примчался, чтобы защитить. Увы, то, что было спасением, я принял за нападение, и даже мое подсознание будет настаивать на этом. Так что ли получается, по-вашему?
   - Отчасти. Хотя п данном случае у автомата но отношению к тебе были враждебные намерения, о чем лучше всего свидетельствует твоя рука.
   - Тогда почему же БЬ! не верите остальным фактам?
   Миледи засопел. Вытер ладони о бодра и встал с койки, тяжело, как вылезающий из грязевой ванны бегемот. Распрямился, потом снова сел па то жо место.
   - Скажу тебо, что мы видели, - сообщил он.
   С самого момента его прихода я ожидал этих слов.
   Командор же тянул, словно раздумывая, не относится ли то, что он собирался сказать, к секретным сведениям.
   - Мы поддерживали непрерывный коптаят с киборгом, - сказал он. - Как только ракета оторвалась от твоего "Старфлеша", Объект всосал ее через шлюз.
   Света там было мало, по, когда камера заполнилась воздухом и туда вошли чужаки, стали видны отдельные фигуры. Эти существа двигались, как... Знаешь, что это мне напоминало? Замедленную съемку строевой подготовки.
   - Казалось, они подражают движениям примитивных роботов, верно? неожиданно для себя подсказал я, пораженный этим подобием.
   Миледи кивнул:
   - Левая нога вперед, правая рука назад - пауза, потом наоборот - снова пауза. Каждое движение тела сопровождается паузой. Мы слышали их голоса.
   Кажется, они обменивались между собой какими-то замечаниями.
   - Из всего сказанного следует, что вы отказались от теории космического тропизма?
   - Брось, - вздохнул Миледи. - Тогда я хотел тебя подразнить. Вполне очевидно, что мы имеем дело с разумными существами, только не можем установить характер их мышления. Но, надо сказать, за нашего циборга они взялись так же, как и мы принялись бы за чужого. Когда их попытки достичь взаимопонимания со спецкибом не дали результата, они, что-то заподозрив, утащили его в лабораторию. Там подключили его к какой-то странной аппаратуре, похоже диагностической, а- позже, проскрежетав около часа, взялись за ланцет. Ну, и обман раскрылся. Вивисекцию докончили их роботы; четко и безошибочно, словно были к тому специально приучены. - Миледи хлопнул себя по бедру. - На полу! Операционный стол был слишком мал... он замолчал. Потом возбужденно продолжил: - Там все слишком мало! Их средний рост - два пятнадцать, а койки, которые ты видел, операционный стол, мебель, помещения - все годится скорое для их роботов. Взять хотя бы ракетку. Чтобы поместиться в ней, спецкиб сгибается в три погибели.
   Не думаю, чтобы это была их любимая поза, тем более что она почти не позволяет управлять корабликом.
   - Вы рассмотрели их роботов? - прервал я.
   Миледи на секунду замолчал.
   - Я, например, рассмотрел их отлично. Они поразительно похожи на нас.
   - Мы наблюдали за одним типом, когда он принимал пищу, - сказал командор, увлеченный собственными мыслями. - Когда нашего киборга ввели в лабораторию, один из них находился там и что-то ел из миски. Еду он брал рукой и засовывал в рот, как это делает моя внучка, когда дорвется до банки с вареньем.
   - И что же вам не понравилось?
   Миледи вздохнул. Задумчиво потер квадратную челюсть. Наконец решился.
   - Две вещи пас смущают, Лютц. Первое - таблички с латинскими надписями "холодильник", "склады", "кабины экипажа" и так далее. Второе замороженные люди. Люди...
   - Но я...
   - Порядок, Лютц. Мы пришлем к тебе психоаналитика. Во время гипнотического сна ты утверждал, что коридор в корабле был похож на коридор железнодорожного вагона, а двери в нем напоминали тебе двери купе.
   - Да, но...
   - Так вот, люди из Адмиралтейства предполагают, что в детстве ты был свидетелем катастрофы. Ты ехал поездом, когда случилось что-то страшное: резкое торможение, лопнул рельс... Столкновения скорее всего не было, так как при двухстах километрах в час да еще двухстах - у встречного поезда, сам понимаешь... Да, значит, ты ехал поездом. Пассажиры, каг: это обычно бывает, наплевали на указания и не пристегнули ремни, а ты пристегнулся. Когда произошла катастрофа, ты выбежал в коридор: кричал, заглядывал в купе, где лежали перемешанные тела...
   - Я бы это помнил!
   - Не обязательно. Шок мог вытеснить воспоминания о том случае в подсознание. Только когда ты оказался в столь же стрессовой ситуации, возвратились забытые тобой картины. Их дополнило воображение...
   В палату вошел, как всегда радостно улыбающийся, доктор Зенд:
   - Простите. Я не хотел мешать.
   - И не помешали, - ответил Миледи, вскакивая с койки. - До свидания, Лютц. До свидания, доктор.
   Зенд проводил его взглядом.
   - Как рука, самочувствие? - спросил он, когда дверь за Миледи закрылась.
   Я поднял гантели над головой.
   - Рука работает превосходно, с самочувствием похуже, - ответил я. Оказывается, я не просто кпб, а киб, страдающий психическими расстройствами.
   Доктор Зенд не перестал сиять, но смотрел на меня изучающе - как тогда в холле перед палатой Альберта. Взял у меня гантели. От его халата походил знакомый запах септофоба.
   - Пожалуй, пришло время поговорить откровенно, -сказал он.
   - Что-нибудь с Альбертом? - насторожился я.
   - Нет, с чего вдруг? Мальчик чувствует себя превосходно. Вчера звонила ваша супруга. Альберт очень подвижен, и Эли спрашивала, не повредит ли ему это.
   - А как чувствует себя жена?
   - Думаю, хорошо, - Зенд присел там, где только что сидел Миледи. Его ноги не доставали до пола.
   - Вы хотите поговорить со мной об Эли?
   Доктор Зенд заморгал и добродушно улыбнулся.
   - Не имею ничего против, но в данном случае я хотел бы поговорить о вас. Точнее, о нас... О нас всех... - он отвернулся, - вопрос достаточно деликатный, к тому же тем самым я нарушаю правила. Но, думаю, мне это простится, так как на полный терапевтический успех я могу рассчитывать только в том случае, если введу вас в суть дела.
   - Вы собираетесь продолжить курс лечения?
   - Я собираюсь вам помочь.
   - Ну, насколько я знаю...
   Зенд взял меня за запястье.
   - Что вы знаете о кибернизапии?
   - Доктор!
   - Так я и думал: вы оцениваете ее субъективно.
   Я имею в виду кибернизацию вообще, - Зенд не отпускал мою руку. Сеймур, знаете ли вы... знаешь лп ты, что наши предки уходили в могилу с собственными зубами? Знаешь ли ты, что только сто лет назад люди начали пользоваться средствами для выращивания волос, а прежде волосы росли сами? Знаешь ли ты, что обоняние наших предков было на порядок тоньше нашего, а их ногти легко царапали кожу? Это процесс эволюции, и к прошлому нет возврата. Всегда вперед, Сеймур. Быть может, мы совершенно потеряем обоняние, быть может, у нас совсем исчезнут ногти и притупится слух, но не исключено, что взамен в нас разовьются другие способности: телепатические, телекинетические, телепластические. Однако пока мы вынуждены пользоваться протезами. Раньше защитой от холода была шерсть, которая покрывала человека с ног до головы, потом человек кутался в шкуры, вначале естественные, потом искусственные, тело теперешнего киборга закалено и почти невосприимчиво к температурам и на экваторе и на полюсе. Раньше у человека были когти и клыки, позже хрупкие ногти и жалкие кариозные зубы, сегодня на кончиках пальцев у нас подобие рыбьей чешуи и уже в шестнадцать-семнадцать лет совершенно голые десна. Веками человек изменял условия своего существования и вместе с ними изменялся сам. Природа идеально демонстрирует состояние неустойчивого равновесия; ликвидация или введение даже одного нового экологического фактора неизбежно влечет за собой лавину последствий, которая катится до тех пор, пока вновь пе будет достигнуто состояние равновесия. Человек постоянно нарушал это равновесие с тех пор, как взял в рукп первое орудие, а орудиями он пользовался для того, чтобы улучшить условия своего существования.
   Совершенствуя свой быт, он отравлял воздух, землю п воду, пичкая себя химикалиями, породил такой хаос в своих генах, что ему пришлось думать не только о дальнейшем преобразовании окружающей среды, но и о преобразовании собственного организма. И думать надо было быстро - генетическая метаморфоза превратилась в самый безжалостный фактор селекции.
   Смерть пожинала обильные плоды, появились мутанты, и, если бы не достижения науки, мы имели бы сегодня такую дифференциацию в человеческих генотипах, что человек от человека отличался бы больше, чем шимпанзе от дюгоня. К счастью, изменения в хромосомах происходили медленно и мягко, а контролируемый отбор и различные общепопуляционные медицинские меры предотвратили дифференциацию нашего рода. За все надо платить. Но за преобразование окружающей среды человек заплатил сравнительно невысокую цену, больше того, не столько заплатил, сколько выгадал. Ведь твое тело, Сеймур, сегодня гораздо совершеннее, чем до кибернизации. И это ты должен наконец понять. Впрочем, не только ты, это должны понять все. Это касается подавляющего большинства людей. Люди редко заглядывают в статистические справочники, а заглянув туда, обнаружили бы, что шестьдесят с лишним процентов граждан нашей страны - кибы! Остальных же, молодежь вроде твоих курсантов, рапьше или позже ждет та же участь. Мы стыдимся своих имплантатов так же, как наши предки стыдились своих болезней, и демонстративно посмеиваемся над кибами, содрогаясь при одной лишь мысли, что кто-нибудь узнает о нас правду. Мы прикидываемся, будто такие клиники, как эта, - исключение, а в остальных лечат обычную простуду или хронический гастрит. В то же время с подземных автоматизированных конвейеров ежедневно сходят тысячи искусственных почек, желудков, легких и сердец.
   Я не могу даже приблизительно назвать число сделанных мною операций, но за всю мою практику не случилось пациента" который бы не спросил, будет ли соблюдена врачебная тайна. Ты сказал Эли, что собой представляешь, Эли рассказала тебе о себе, но никто из вас не отважился бы признаться в этом своим знакомым, хотя шестеро из десяти могли бы подать вам руку.
   Такую, как эта.
   Доктор Зенд отпустил мою руку и сунул мне под нос свою изящную кисть.
   - Да, Сеймур, я киб, я еще больший киб, чем ты.
   У меня даже физиономия кибернизована.
   Я посмотрел ему в лицо. Оно было веселым и сияющим.
   - Это не пластический эффект, Сеймур. Я действительно такой.
   - Я знаю, старик.
   8. Теория эволюции
   Несмотря на протесты Зенда, угрозы порвать со мной отношения и заявление, что, если в будущем мна понадобится его помощь ("Желаю тебе, чтобы твой "Старфлеш" после старта потерял двигатель!"), он, рискуя потерять место, не окажет мне ее, несмотря, повторяю, на все попытки дружеского шантажа, назавтра утром я сменил больничную пижаму на компенсационный костюм цвета маслины, в котором меня привез сюда санитарный конверт. Штатская одежда осталась в комнате номер девять корпуса А Учебного центра ККС. Чтобы получить ее, я связался по телефону с Миледи и спросил, могу ли пройти на территорию центра. Миледи ответил, что пока на мне мундир, "даже если в нем одним рукавом меньше", центр к моим услугам в любое время дня и ночи, и выразил удовлетворение тем фактом, что я так быстро пришел в норму. О психоаналитике, который должен был сделать из меня жертву железнодорожной катастрофы, командор даже не заикнулся. Он был "чертовски занят" и к тому же взбешен.
   Из больницы я выбрался боковым ходом, чтобы случайно не столкнуться с Зендом. Ах, доктор, клянусь, как только я улажу свои дела, я обязательно навещу тебя, более того - буду часто тебя навещать. Но сначала мне хочется отдохнуть с Эли и Альбертом, хотя бы только месяц, который, я, согласись, заслужил.
   В центре я надел штатскую одежду, повесил в шкаф компенсационный костюм и спросил у дежурного, нет ли для меня каких-нибудь распоряжений.
   Распоряжений не было. Военная вежливость, черт побери.
   Когда я уже выходил, что-то заставило меня заглянуть в проектное бюро. Перед стартом я рылся там в документах, и с тех пор меня не покидало ощущение, что в этих бумагах скрывается что-то весьма важное. Главный конструктор пустил меня в архив. Помещение архива прилегало к проектному бюро, и сквозь приоткрытые двери были слышны разговоры конструкторов. Я. раскрыл папку с планами системы ВИС четвертого поколения. Почему именно четвертого?
   Просто она оказалась сверху.
   - ... и опустилась.
   - Где?
   - Где! На Старте-2, разумеется. Наши переждали и вошли внутрь.
   - Ну?
   - Там никого.
   - Вчера?
   - Ага. Считают, что пауки выслали ее за своим.
   Думают, мы его освободим.
   - Вероятно, мы поступили бы так же.
   - Но сначала бросили бы пилюлю, чтобы показать, какие мы сильные...
   Нет, не то. Я отыскал планы модифицированных систем управления. Бегло просмотрел пх.
   - ... старик был в штатском, капитан не узнал его и сказал, чтобы тот не лез не в свои дела. Старик подал на него рапорт.
   - Старик прав. Из капитана такой же офицер, как из меня кавалерист, а его парни ведут себя как на отдыхе.
   - Знаете, наши записали скрежеты пауков, которые передал спецкиборг. Дали прослушать пауку и?
   Биофизического центра.
   - Ну?
   - Ничего. Только вытаращил глаза. Потом успокоился.
   - Интересно, чем его кормят?
   - Какой-то профессор, кажется Гном или что-то в этом роде, сказал, что через несколько сотен лет, если только раньше мы все не превратимся в кибов, будем выглядеть так же. Вроде бы это одна из альтернатив эволюции.
   Мне показалось, что я прикоснулся к объяснению того, что меня мучило. Я отложил папку и вошел в соседнюю комнату. Но ребята уже сменили тему.
   Я быстро распрощался.
   У ворот ждал знакомый чернокожий водитель. Задрав лицо к солнцу и отбивая ботинком ритм, он самозабвенно поглощал музыку.
   - Я опять нужен? - спросил я.
   - Приказано отвезти вас домой, господин командор-лейтенант.
   - Я уже не командор-лейтенант.
   Водитель сверкнул зубами.
   - Ничего подобного. Теперь-то как раз вы командор-лейтенант. Вчера у нас зачитали приказ вицеадмирала Хопа. Ваши чемоданы в багажнике.
   - Пропади оно пропадом, это звание!
   - Подумайте о пенсии, господин командор-лейтенант. Музыку оставить?
   - Да.
   Хлопнула дверца. Машина сорвалась с места так, что щебенка полетела из-под колес. Парень умел водить. И было у него одно исключительное качество: во время езды он не болтал и не мучал пассажира вопросами. Отвечал, если спрашивали, вежливо, но лаконично. Его миром была музыка, так же как моим с этого момента становилась Эли.
   В Дексенсе я пригласил водителя в ресторан. Парень с радостью согласился: он был не менее голоден, чем я, а у меня со вчерашнего дня не было во рту ни крошки. Мы пообедали - вернее, поужинали - за тем столиком, за которым я сидел с Эли две недели назад.
   Пообедав, я отправился за покупками. Я хорошо знаю вкус Эли, так что выбрать ей подарок мне не составило труда. Я купил серебряную статуэтку Девы (Эли родилась 8 сентября) с вырезанными на цоколе остальными одиннадцатью знаками Зодиака.
   Альберт слишком мал, чтобы радоваться подобным подаркам, и достаточно вырос, чтобы радоваться ерунде. Поэтому я отправился в торговый центр "Мир ребенка". Зарезервировав по пути билет на самолет, мы остановились перед салоном игрушек. Едва вступив на движущуюся дорожку, я оказался в воздушной подушке, которая внесла меня внутрь салона.
   Чего только не было здесь на полках? Допотопные пресмыкающиеся, механические животные, двух-, трех-, четырех- и шестиколесные летающие и плавающие машины, музыкальные инструменты, движущиеся герои сказок, коротковолновые радиостанции, кибернетические комплекты, проекторы, кинокамеры, строительные наборы, мини-города со всеми коммуникациями... Не было здесь только детей, ни одного ребенка.
   Я помню, как сын в прошлом году несколько дней возился с найденной в сквере высохшей корягой, в то время как в детской пылились автоматизированный аэродром, подземная железная дорога, куча животных, колонны автомашин и бог знает что еще. Каждый, у кого есть дети, отлично знает, в какую бездну сомнений повергает нас необходимость выбрать новую игрушку своему ребенку.
   В толпе покупателей я наконец обнаружил продавщицу, стройную шатенку с зеленоватыми глазами.
   - Сколько лет вашему сыну? - спросила она, когда я поведал ей о своих трудностях.
   Мы стояли около андроидального робота, который крутил головой и мигал огоньками, то и дело повторяя: "Возьми меня, пожалуйста".
   - Одиннадцать. Он увлекается спортом, его интересует природа. Да, природа. Он любит кинофильмы о ней.
   Продавщица задумалась.
   - Может быть, фильм? На складе есть двадцатипятисерийный фильм "Тарзан".
   - Возьми меня, пожалуйста, - проговорил робот.
   - О чем это? - спросил я.
   - О человеке, вскормленном обезьянами. Киноповесть какого-то то ли древнего, то ли средневекового писателя. Тарзан еще младенцем попадает к обезьянам и с того времени начинает...
   - Возьми меня, пожалуйста, - нахально заскрежетал робот. Голос шел неведомо откуда.
   Продавщица говорила о человеке, воспитанном обезьянами, и о том, что этот человек... Человек Гомо сапиенс?
   Я окаменел. Я был близок, очень близок к чему-то чрезвычайно важному.
   - Возьми меня, пожалуйста.
   Гомо ферус...
   Люди, воспитанные животными... Тарзан, Маугли, Локис... Локис! Реакция Локиса!
   Этому меня учили еще в институте. Я вздрогнул и вцепился в эту мысль. Нельзя было позволить ей ускользнуть. Биологическая защита! "Старфлеши" от первого до шестого поколения, как и все модификации предыдущих космических кораблей, не обеспечивали защиты от определенного типа корпускулярного излучения, обнаруженного лишь несколько десятков лет назад... Вот оно!
   И тут я понял все.
   Корпускулярное, излучение, ракетка в Музее космических кораблей в Шерридоне, человек, воспитанный животными, робот, который произносил слова без движения губ, реакция Локиса, теория эволюции биофизика Гнома - все это сложилось наконец в логическую конструкцию.
   - ... пожалуйста.
   Я кинулся к двери,
   - Ваши кассеты!
   Я перепутал вход с выходом и некоторое время бежал на месте по движущейся дорожке. Дежурный молча остановил двигатель.
   - Вперед!
   Отказавшись от зарезервированного билета, я связался с Общегосударственным информационным центром. Потребовал сообщить все данные о слове "Аудакс". Как я и подозревал, они были очень скудными.
   Тогда я запросил названия первых десяти внесистемных кораблей. "Аудакса" среди них не было. Не было его и в следующем десятке. Меня охватило отчаяние.
   Я попросил водителя ехать к Квондемону. Набрал номер Учебного центра. К счастью, Миледи был еще там. Он поздравил меня с присвоением звания и попросил прощения, что не сделал этого утром.
   - Командор, - с трудом сдерживаясь, прервал я. - Скажите, нет ли в вашей коллекции газет сто... нет, двухсотлетней давности?