Страница:
Тогда ясно, почему нам кажется, что у частиц постоянные заряды и моменты. Есть такой стробоскопический эффект: скажем, если шпиндель станка, вращающийся со скоростью 100 об/мин., осветить газоразрядной лампой, в которой вспышки света следуют с той же частотой, то он покажется наблюдателю неподвижным. Но ежели наблюдатель этот сдуру возьмется за шпиндель, ему оторвет пальцы... Так и с частицами-колебаниями: два переменных"протона", когда они уплотнения, отталкиваются; через полтакта, когда они становятся разрежениями, - тоже отталкиваются. Что мы и истолковываем так: заряды одного знака отталкиваются. Важно, что одного, неважно - какого.
Переменный "протон" и переменный "электрон" - два колебания в противофазе; они притягиваются и могут устойчиво держаться вместе, что мы и наблюдаем... И магнитные моменты у микрочастиц - колебаний - переменны, согласованы по частотам и фазам, а поэтому и взаимодействуют между собой как постоянные магнитики... Нет, как нам здесь природа натянула нос!
Ах, поцелуй же ты меня, тетя Киля!.. То есть я хотел сказать: помолись ты за меня, тетя Киля! Я что-то нашел.
Мир наш зыбок. Он мерцает. Он то есть, то нет - со страшной частотой. Бж-ж-ж-жжж... кошмарное дело.
...Но, кроме шуток, ведь волновые свойства микрочастиц легко согласуются с этой идеей. Если частица - объемный всплеск в среде, нечто вроде капли дождя, упавшей в лужу, то, естественно, и вокруг себя она возбуждает концентрическое волнение. И не вероятностное, а самое обычное, материальное, от которого и происходит дифракция электронов. -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- --
Вернувшись, написал статью о переменности микрочастиц: двенадцать страниц на машинке через два интервала, латинские символы подчеркнуты синим, греческие - красным... Все честь честью.В любой журнал возьмут. Две недели трудился. Прочел - и порвал.
Я только прикоснулся к самому краешку большой идеи. Идеи, кажется, не только физической, а обо всем. Я пока понял самую малость - и туда же, спешу торгануть этими крохами, частностями. Поскорей застолбить участок. Или хоть просто блеснуть интеллектом, остроумием догадки. Неважно даже, истинна догадка или только прикидывается такой - важно блеснуть. Приходи, кума, мной любоваться!..
А это очень важно, если она - истинна. Мир - волнение среды? -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- --
Материя едина. Она существует в пространстве и времени, но сами пространство и время есть категории материи; они материальны. В материи все взаимосвязано. В ней все течет, все меняется.
Это мы проходили на философских семинарах, лихо спихивали на зачетах, но воспринимали (если воспринимали!) лишь умом: очень уж идея о единстве материального мира трудно согласуется с наблюдаемым - отрывочным и пестрым разнобразием природы: тут тела, там воздух, там пустота, там холодно, там жарко, там зелено, там сыро.
А воспринимать надо просто и прямо: есть вязкая (взаимосвязанность!) материальная среда, которая включает в себя и пространство, и время, и нас самих со всеми чувствами и мыслями. Посторонний - не от мира сего наблюдатель увидел бы всю среду, как мы видим воду. Наш мир выглядел бы для него серым четырехмерным волнением - со смутными сгустками-телами, со струями, вихрями... и не знаю, с чем еще. И не различил бы он в нем ни звезд, ни планет, ни лесов, ни закатов, ни лиц человеческих... Мы различаем, потому что мы от мира сего. Для нас наблюдать - значит взаимодействовать.Потому-то так глубоко и запрятан от нас факт единства материи, что все воспринимаемое на меня, волну материи влияет: на длительность существования, на форму, на содержание, на размеры... Все влияет - и все по-разному. -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
Это похоже на музыку: звуковые колебания, нарастая, устанавливаясь на уровне, затем слабея, образуют ноту, элементарную цельность, "атом музыки". Ноты слагаются в цельности-аккорды, в цельности-мелодии; это "кристаллы", "комья", "волокна" музыки. И все они складываются в нечто еще более цельное - в симфонию или в песню.
Это похоже на волнение моря: мелкие волнишки, накладываясь, образуют крупную, а из тех выстраиваются валы. Серия валов - с "девятым", максимальным, посредине - тоже волна. Да и весь шторм - волна-событие, ибо он не всюду, он начался и кончится.
... Это ни на что не похоже, потому что вселенское волнение материи - с возникновением, развитием и распадом галактических вихрей и звездно-планетных всплесков - четырехмерно. Все, что мы видим, слышим, чувствуем, лишь частные проявления его. Вот его и надо понять. А частицы... что частицы! -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
И снова утро, и снова крестится на электрочасы тетя Киля.
...А я тоже знаю молитву. Ей меня выучила бабушка Дарья в селе, в войну - когда пришла "похоронка" на отца. Для панихиды. "Сам един еси бессмертный, сотворивый и создавый человека, земний убо от земли создахомся и в землю туюдже пойдем, яко повелел еси, сотворивый мя и рекий мя, яко земля еси и в землю отдыдеши..."
"Земля еси и в землю отыдеши..." Обобщим: среда еси - и в среду отыдеши. Ничто не ново в мире. Кто-то умный давно понял этот великий, поистине библейской простоты и беспощадности закон единства материального волнения. А потом кто-то глупый дал ему имя "бог". Навешивать ярлыки во все времена было занятием для дураков.
Занятно: о чем ни возьмусь думать, все ведет меня к той же идее. И частицы, и музыка, и старая молитва... Оно и естественно: правильная идея о мире должна обнимать все.
Сегодня после обеда поймал Кузина в кабинете, загнал за стол и блестя глазами, изложил свои идеи и размышления. Он вежливо выслушал, а потом - не то чтобы разгромил (Виталий Семенович никого не громит, это не в его характере), а, как говорится, облил меня холодной водой скепсиса.
- Дмитрий Андреевич, - сказал он, - я в принципе допускаю, что на базе ваших смелых идей ( в частности, идея переменности микрочастиц мне представляется весьма многообещающей) возможно построить интересную теорию. Даже общую теорию. Но, Дмитрий Андреевич, - он поднял палец, - но!.. Именно в общности ее и будет главный изъян. Не надо забывать, что мы живем во время пышного расцвета специальных наук. Они дают наибольший выход и в плане прикладном, и в плане эксперимента. Я не берусь определить, что причина, а что следствие: то ли расцвет узких теорий произошел от ограниченности исследователей, от их неспособности объять, так сказать, необъятное, то ли успех одних узких теорий повлек за собой развитие других... но факт налицо. И поэтому общая теория, построите ли ее вы или кто-то иной, ныне обречена.
- Почему?! - возопил я.
- Да очень просто: 99% такой теории окажутся ненужны - да и непонятны любому узкому специалисту. Любому! А по единственному понятому проценту ни один ученый не станет судить о правильности теории в целом. Это значит, что такая теория обречена на непонимание и забвение.
- Дмитрий Андреевич, - душевно продолжал он. - Мне хотелось бы коснуться и ваших... эмюэ... глобальных суждений. Не стану оспаривать ваше подозрение, что физика последние десятилетия шла, как вы говорите, "не туда". Это возможно. Во всяком случае, пиковое положение в области элементарных частиц, которому мы свидетели, к такому взгляду склоняет. Но, Дмитрий Андреевич, но!.. Не надо забывать, что в этом направлении, то есть, по-вашему, "не туда", все разделы физики шли вместе, в ногу, максимально, приноравливаясь друг к другу в идеях, осмыслении результатов и создании общих понятий. Сейчас наша наука, независимо от того, куда она идет и к чему придет, является мощной и весьма устойчивой системой, пошатнуть которую очень не просто. Физикой сейчас профессионально занимаются сотни тысяч, если не миллионы людей. Их труд и творчество, их жизненные интересы накрепко связаны с теми идеями, что есть сейчас, - а не с теми, что у вас или иного новатора на уме.
- Понимаете, Дмитрий Андреевич, - лирически вел он еще дальше, сейчас, в последней трети XX века, создать ситуацию, подобную кризису физики конца XIX века, крайне затруднительно. Ведь в отличие от того времени ныне есть электроника, вычислительные машины, лазеры, ядерная энергетика - и прочее, и прочее. Все это возникло из физических идей. И работает, Дмитрий Андреевич, работает! Взгляды на мир, которые вы намереваетесь оспорить, проникли в сознание каждого грамотного человека, в преподавание, проектирование... даже в философию и в политику в известной мере. А развитие иных идей - пусть более верных, но иных - приведет к такой ревизии, такой ломке и растерянности, которые сейчас вряд ли допустимы.
- Вот тебе на! - подал голос я. - А как же призывы Нильса Бора и других корифеев к радикальному пересмотру, к "безумным" идеям? Ведь все их приветствуют.
- Ах, Дмитрий Андреевич! - Виталик даже покивал с улыбкой от полноты чувств. - Неужели вы, ученый с десятилетним стажем, не понимаете, что приветствуют-то, имея в виду уютное, карманное академическое "безумие" чтобы без потрясения основ, без сокрушения авторитетов? Да и приветствуют-то высказывания корифеев, а не наши с вами. Таким образом, Дмитрий Андреевич, он встал, давая понять, что беседа близится к концу, - я все-таки порекомендовал бы вам не замахиваться на всю физику, а продвигаться обычным апробированным путем частных теорий.
...Словом, "и по камешку, по кирпичику", не покушаясь и не обобщая".
Виталий Семенович очень придирчиво прочел эту запись. Речь шла о нем самом, да и следователь оставил пометки красным карандашом. Все было правильно, хотя Калужников и утрировал его манеру речи. Он и сейчас сказал бы ему то же самое.
Командировка в Сухуми. Лечу над морем. Самолет идет низко, и из моего иллюминатора видна динамичная картина шторма: валы мерно набегают на берег, бьют в него, разваливаются в брызгах и пене, откатывают, снова набегают... Но вот самолет взял курс в открытое море, берег ушел из поля зрения, и - о чудо! - штормовое волнение застыло. Есть и валы, и впадины между ними, но все это выглядит убедительно неподвижным. Будто это вовсе и не вода.
Только если долго смотреть, можно заметить медленное - куда более медленное, чем общий бег волн к берегу! - перемещение валов относительно друг друга: их гребни то слегка сближаются, то отдаляются. Чуть меняются и высоты валов, появляются или исчезают пенистые барашки на них...
Командировка в Сухуми по частной проблеме, но думаю я все о том же, об общем.
Вот она, разгадка устойчивости мира, в котором живем! Это меня озадачивало: как так, мир есть волнение материи - а формы тел и их расположение долго сохраняются? Да ведь потому и сохраняются, что мы всплески материи: и волна-солнце, и волны-планеты, и волнишки-горы на них, и даже волна-самолет, и я в нем... все мчим в основном в одном направлении, в направлении существования (по времени?), с огромной скоростью (не со скоростью ли света? Именно она должна быть скоростью распространения возмущений в среде; да и энергия покоя тел Е = Мс^2... хорош "покой"!). Этот бег волн можно заметить только с неподвижного "берега"; но его нет во вселенной, а если и был бы, мы-то не на "берегу"! А так мы можем заметить только изменения в картине взаимного расположения тел-волн вокруг, то есть относительное движение.
Итак, устойчивость в малом - синхронность колебаний; устойчивость в крупном - движение - существование в общем потоке материи.
...Какое у меня сейчас великолепное ощущение ценности своей жизни: когда боишься умереть только потому, что не все понял, не закончил иследование! -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
И все это не то, и все это не так! Я могу написать немало соединенных в интересные предложения слов, могу сдобрить их уравнениями и формулами, чтоб посредством всего этого объяснить свою идею другим... А вот насколько я понимаю ее сам? Ведь предмет ее не где-то в космосе и не под микроскопом, не в колбе; этот "предмет" - все вокруг меня, во мне, в других. Просто все. Истина выражена самим фактом существования мира.
Осталось только "прочесть" то, что выражено. Воспринять, почувствовать. Произнося слова, можно только ходить вокруг да около, а то и удалиться от истины. -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
Полжизни за миг понимания! Полжизни - и не останусь в накладе. Иначе ухлопаю всю жизнь - и не пойму, не почувствую. -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- ---
Сегодня, 25 декабря, я, кажется, воспринял вселенское волнение. Или оно мне пригрезилось?.. Я и сейчас еще прихожу в себя. Впечатление было сильное, не так просто его описать.
Час назад, в одиннадцать, я лег спать. Сразу, как водится, не уснул: лежал, думая все о том же. Расслабил тело, сосредоточился мыслью: вот она, среда, всюду и возле моей кожи, и во мне! Пришло полузабытье, в котором мысли переходят в зыбкие образы, а те расплываются в причудливые ощущения. Вот тогда и произошло что-то, отчего я вскочил вдруг - весь в поту и с колотящимся сердцем.
Что же было? Сначала сникли словесные, понятийные мысли. Взамен появились какие-то призрачно зримые (хотя глаза, понятно, были закрыты) блики, колеблющиеся струи - почему-то золотисто-желтые. Они мельтешили, сплетались в вихри, снова растекались. Потом волнение стало... каким-то более общим, что ли? (До чего же здесь бессильны слова!) Оно распространилось по телу чередованиями тепла и холода, упругости и расслабленности, становилось плавнее и мощнее. Убедительней как-то. И я понимал, как становилось: мелкие частные пульсации во мне сливались, складывались в более крупные, а те складывались с внешним ритмом. (Каким, откуда?..) Вот биения сердца совпали с ним. Меня - и по мышечным, и по тепловым ощущениям - будто стало колыхать от правого бока к левому. Потом пошли волны и вдоль тела. Они не только колыхали, но и слегка то расширяли, то сжимали меня. Я вроде как начал пульсировать.
Но я еще чувствовал себя отдельным телом, только погруженным во что-то объемно колеблющееся. Потом - видно, внешние ритмы целиком подчинили внутреннее волнение - перестал это чувствовать! Откуда-то извне приходило тепло - мягкое, будто живое; оно превращалось в жар. Я понял, что будто растекаюсь, плавлюсь... и тут импульс животного ужаса напряг тело! Я вскочил.
Что же это было? Температура 36'7, идеальная норма.
Этот толчок внутреннего ужаса... Сейчас такое чувство, будто спасся: летел в пропасть, но успел ухватиться за камень. Боюсь снова лечь. И никогда я не был психом... Во внешнем растворялось мое "я"?
Это и было то самое понимание, которого я столь декларативно желал и ждал? Гм... Скорее даже не оно, только подступ к нему.
Брось ты это дело, Калуга! Брось, пропадешь! Займись обычной наукой, делай докторскую. Или снова женись - будешь заботиться, ссориться, растить детей: все отвлечешься... А то пропадешь ни за понюх табаку. Ну их, эти страсти!
А ведь не брошу..."
Эта запись была отчеркнута красным карандашом следователя. "Да, действительно", - качнул головой Кузин.
"Человеческая жизнь есть ценность - недоказуемый, но общепризнанный постулат. В чем она, ценность жизни? В длительности ее, в продолжении рода, то есть в той же длительности, только генетической? Чем дольше, тем лучше, и чем больше, тем лучше, - простой азиатский принцип.
Но существование не может быть целью существования. Ведь в этом случае идеал, которому следует подражать: тупое существование камня. Он "живет", не прилагая усилий, миллионы лет - прочный и равнодушный. Правда, мы, белковые твари, менее прочны. Нам для длительного существования надо обмениваться веществами и информацией со средой, лавировать в пространстве, предвидеть во времени, сопротивляться, ладить, объединяться для совместных дел, специализироваться... словом, ловчить. Кончается это занятие все-таки несуществованием, смертью.
Тогда в чем же цель разумного существования? Пожалуй, в познании истины. Всей истины. Абсолютной истины. Она, говорят, недостижима. Но говорят-то это люди, которые ее не достигли, - стоит ли полагаться на их авторитет?..
С чем я могу согласиться, так это с тем, что истина недостижима на уровне слов, формул, графиков... на уровне тех средств информации, с помощью которых мы объясняем другим то, чего сами толком не понимаем. А вот на уровне чувств, своих ощущений? Кажется, да. -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
"Даю - под впечатлением той ночи - Энергетическую Теорию Интуиции. Или Теорию Интуитивного Резонанса, как угодно.
1. Что такое интуиция, никто не знает. Знают лишь, что она есть и что ею можно руководствоваться в оценке сообщений и в предвидении дальнейшего не хуже, чем логикой (Кстати, что такое логика, тоже толком не ясно). И тем и другим путем мы пытаемся составить верное представление о действительности, понять истину. Можно определить так: интуиция - понимание конкретной истины не путем рассуждений, а по какому-то внутреннему сигналу в нашей психике.
Сигнал этот, хоть и относится к "тонким движениям души", несомненно, материален. Какая же его природа?
2. Каждый, кому приходилось понимать или создавать новое: изобретать, открывать, решать сложную жизненную задачу (это важно, что жизненную!), знает, что в момент понимания или правильного решения исчезает усталость, даже если бился над проблемой днями и ночами. Человек чувствует прилив сил, бодрость, хорошее настроение, желание работать еще и еще - и нетрудно ему, даже тянет.
Так было и у меня, когда пришел к "шутейной" идее о переменных микрочас- тицах, так было и в других догадках о свойствах волнующейся материи. Так бывало и раньше, когда в работе или в жизни приходил к истинному решению. Поднимается тонус, хочется счастливо смеяться, неизвестно откуда берутся силы... Такое состояние - по сути, единственный факт о природе человеческого творчества. Его именуют "озарением", "вдохновением", "наитием", но все это словеса. Строгая его суть в том, что в человеке возникает прилив энергии.
И наоборот: когда от внешних причин или по легкомыслию сбился с пути к пониманию - чувствуешь тупой упадок сил, руки опускаются.
Что же это за энергия понимания истины, откуда она берется в человеке? И ведь внезапно, явно не от еды и питья.
3. Вникнем в механизм познавания человеком действительности. Из среды в меня проникают сигналы. Ассортимент их огромен: мы обычно выделяем те, которые можно отнести к органам чувств (обоняние, зрение, слух, осязание, вкус, равновесие), - но это далеко не все. Есть и чувства симпатии или неприязни, тревоги заботы, юмора, уверенности, любопытства... всех не перечестьь. Они наличествуют, хотя специальные органы для них установить затруднительно.
Все сигналы, объединяясь, создают во мне (в мозгу? - наверно, не только...) некий чувственный образ - модель среды. Когда ощущения неполны или искажены, модель неправильно отражает внешний мир; когда же они достаточно полны и не искажены, она близка к реальности.
Ясно, что сигнал интуиции - это ощущение близости модели во мне к изучаемой действительности. Почему есть такое ощущение и почему оно выражается приливом энергии?
4. Пока мы считаем, что реальность это пестрое нагромождение статичных тел и независимых явлений, понять это невозможно. Иное дело, если полагать, что реальность - сложное, но единое пространственно-временное волнение материи. Тогда отражающая эту реальность модель - тоже четырехмерное волнение во мне, в субъекте. И когда волнение-реальность и волнение-модель похожи - возникает резонанс..."
"Ого! - Виталий Семенович, который уже несколько устал от чтения блокнотов и подумывал лечь спать, вдруг и сам почувствовал бодрость, живой интерес и прилив энергии. - Интересно! Этого мне Дмитрий Андреевич не рассказывал..."
"...А резонансные колебания, милостивые государи, тем и отличаются от нерезонансных, что, где бы они не возникли: в камертоне, в мостах, в радиоконтуре, в нервной системе (то есть во мне), - они почти не требуют подпитки энергией. Значит, на поддержание в себе любой модели мира, кроме истинной (а ведь даже отсутствие у человека определенных представлений о мире, незнание, - есть ложная модель!), человек затрачивает изрядную энергию. Когда же он приходит к истине, эта энергия высвобождается.
Поехали дальше (рука сама пишет - вот оно, интуитивное подтверждение, что иду верно!). Но реальность - не простенькие синусоиды, как для радиоконтура или камертона; это сложнейшее объемное волнение со множеством гармоник. Нас же обычно занимает какая-то частность: отдельное явление, свойство, факт или взаимосвязь немногих фактов, то есть одна или несколько гармоник из вселенского волнения материи. До остального нам дела нет: ведь именно куцые отрывочные истины легко реализовать на рынке житейских отношений - для заработка или самоутверждения... Я это вот к чему: если, нащупав истинную модель малой частности (иначе говоря, войдя в интуитивный резонанс с одной или немногими гармониками волнения), человек испытывает заметный прилив энергии, - то какое же огромное количество энергии высвободится в нем, если он вдруг поймет все? Не словами, не уравнениями - а почувствует всю истину о мире и себе!
...И это будет самая умная энергия из всех, какими владеет человек. Да и владеет ли он ими? Основная беда нынешнего мира в том, что люди не по уму могущественны. Оттого и боимся атомных бомб, которые сами выдумали, сильнее стихийных бедствий.
А здесь - без кнопок, которые любой кретин нажать может, иначе: понимаешь глубоко действительность - приобретаешь дополнительный запас энергии. Не понимаешь - не обессудь.
Энергия колебаний пропорциональна частоте колебаний. Это значит, что наибольший запас энергии во мне - на уровне частиц и атомов: их частоты порядка 10^23 - 10^21 герца. Потом идут молекулярные колебания с частотами от 10^20 в легких молекулах до 10^12 - 10^9 в тяжелых белковых. Потом идет диапазон "живых колебаний" во мне: вибрации мышечных клеток и волокон, пульсации в нервных тканях, упруго-звуковые колебания в костях, сухожилиях, в разных перепонках - и так до циркуляции крови, биений сердца, дыхания, обмена веществ.
Резонанс на атомно-молекулярном уровне даст почти неисчерпаемый поток энергии, не меньше, чем при термоядерном синтезе. Но добраться до него не просто: надо сначала войти в резонанс на уровне дыхания и сердцебиений, потом на уровне нервных, клеточных и упругих колебаний. А там - видно будет.
...Ни черта там не будет видно, любезный Калуга, и ничего ты так не достигнешь! Уже все разложил по полочкам, замелькали числа и термины: "резонанс", "частоты", "энергия"... Ведь это же энергия понимания - энергия мысли твоей, чувств твоих, жизни твоей! Не поможет здесь математическая теория, невозможно здесь опыты с приборами, ничего не дадут и обсуждения с коллегами.Только напряжением всех жизненных сил и всех помыслов ты сможешь достичь резонанса - понимания.
Жизнь - опыт? Методика - изменение образа жизни. Ну что же отложил ручку? Делай окончательный вывод.
Трудно...
Вон выходит что! Оказывается, во мне сильно это инстинктивное представление о счастье как о сытости-безопасности-уюте, обладании вещами, женщинами, властью - и так далее, и тому подобное - весь набор. Если его нет, то какие бы тебя ни осеняли идеи и откровения ("Знаем мы эти песни!.."), считается, что тебе в жизни не повезло. А если есть блага, то держись их, как вошь полушубка, и не умствуй. А ведь мне уже четвертый десяток. И имею блага, и можно добыть еще. Был бы я двадцатилетним мальчишкой...
Но я не пришел бы к этой идее двадцатилетним мальчишкой.
...В эксперимент этот нельзя входить с мыслью, что мне "не повезло". Ни в малой степени - ибо отсюда возникнет желание достичь, превзойти, доказать всем эффектными результатами. Это испортит все. Что - не готов?
Трудно...
Мне не повезло? Мне неслыханно, дико, фантастически повезло: меня, обыкновенного человека, посетила идея небывалой ценности, которая... нет, не перевернет и не потрясет мир, хватит его трясти и переворачивать! - но которая позволит людям понять, кто они и что, зачем живут, что должны и что не должны делать, чтобы жилось хорошо. Идея, которая может сообщить людям спокойную ясность и по-настоящему разумное могущество.
...И не в противопоставление людям я обрекаю себя на иную жизнь, нет. Каждый человек стремится к истине и - пусть криво, с попятными ходами, не всегда сознательно - идет к ней; иначе и культуры не было бы, и цивилизации. (Кстати, и нынешняя энергетическая мощь человечества - результат познания,а не чего-то иного). Но если видишь прямой путь к истине, не виляй, иди прямо.
Я вижу. У меня есть шансы глубоко почувствовать Истину, овладеть энергией интуиции. Для этого необходимо перво-наперво отрешиться от привычной, затягивающей в суету и погоню за благами жизни. А если понадобится, то и от своего "я". Потом, если удастся, передам свое понимание другим.
Пусть влечет меня поток жизни куда угодно и как угодно, я не буду отныне выгадывать в нем струю получше, - только наблюдать, вникать, познавать. Ходить - и думать, лежать - и думать, смотреть - и думать. Об одном. Нет больше кандидата наук и интересного мужчины Калужникова - есть только познающий орган того же названия.
16 марта. Чемоданчик сложен. Сейчас ухожу". Прощай, моя квартира, место удобной жизни, утех и размышлений! Прощай, Институт! Прощевайте, бука Адольф Карлович, душевный Виталик и вы, ребята! Не надо слов, не надо слез. Поклон академику! Ах, помолись ты за меня, тетя Киля!.."
В этом блокноте оставалось еще много чистых страниц.
Переменный "протон" и переменный "электрон" - два колебания в противофазе; они притягиваются и могут устойчиво держаться вместе, что мы и наблюдаем... И магнитные моменты у микрочастиц - колебаний - переменны, согласованы по частотам и фазам, а поэтому и взаимодействуют между собой как постоянные магнитики... Нет, как нам здесь природа натянула нос!
Ах, поцелуй же ты меня, тетя Киля!.. То есть я хотел сказать: помолись ты за меня, тетя Киля! Я что-то нашел.
Мир наш зыбок. Он мерцает. Он то есть, то нет - со страшной частотой. Бж-ж-ж-жжж... кошмарное дело.
...Но, кроме шуток, ведь волновые свойства микрочастиц легко согласуются с этой идеей. Если частица - объемный всплеск в среде, нечто вроде капли дождя, упавшей в лужу, то, естественно, и вокруг себя она возбуждает концентрическое волнение. И не вероятностное, а самое обычное, материальное, от которого и происходит дифракция электронов. -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- --
Вернувшись, написал статью о переменности микрочастиц: двенадцать страниц на машинке через два интервала, латинские символы подчеркнуты синим, греческие - красным... Все честь честью.В любой журнал возьмут. Две недели трудился. Прочел - и порвал.
Я только прикоснулся к самому краешку большой идеи. Идеи, кажется, не только физической, а обо всем. Я пока понял самую малость - и туда же, спешу торгануть этими крохами, частностями. Поскорей застолбить участок. Или хоть просто блеснуть интеллектом, остроумием догадки. Неважно даже, истинна догадка или только прикидывается такой - важно блеснуть. Приходи, кума, мной любоваться!..
А это очень важно, если она - истинна. Мир - волнение среды? -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- --
Материя едина. Она существует в пространстве и времени, но сами пространство и время есть категории материи; они материальны. В материи все взаимосвязано. В ней все течет, все меняется.
Это мы проходили на философских семинарах, лихо спихивали на зачетах, но воспринимали (если воспринимали!) лишь умом: очень уж идея о единстве материального мира трудно согласуется с наблюдаемым - отрывочным и пестрым разнобразием природы: тут тела, там воздух, там пустота, там холодно, там жарко, там зелено, там сыро.
А воспринимать надо просто и прямо: есть вязкая (взаимосвязанность!) материальная среда, которая включает в себя и пространство, и время, и нас самих со всеми чувствами и мыслями. Посторонний - не от мира сего наблюдатель увидел бы всю среду, как мы видим воду. Наш мир выглядел бы для него серым четырехмерным волнением - со смутными сгустками-телами, со струями, вихрями... и не знаю, с чем еще. И не различил бы он в нем ни звезд, ни планет, ни лесов, ни закатов, ни лиц человеческих... Мы различаем, потому что мы от мира сего. Для нас наблюдать - значит взаимодействовать.Потому-то так глубоко и запрятан от нас факт единства материи, что все воспринимаемое на меня, волну материи влияет: на длительность существования, на форму, на содержание, на размеры... Все влияет - и все по-разному. -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
Это похоже на музыку: звуковые колебания, нарастая, устанавливаясь на уровне, затем слабея, образуют ноту, элементарную цельность, "атом музыки". Ноты слагаются в цельности-аккорды, в цельности-мелодии; это "кристаллы", "комья", "волокна" музыки. И все они складываются в нечто еще более цельное - в симфонию или в песню.
Это похоже на волнение моря: мелкие волнишки, накладываясь, образуют крупную, а из тех выстраиваются валы. Серия валов - с "девятым", максимальным, посредине - тоже волна. Да и весь шторм - волна-событие, ибо он не всюду, он начался и кончится.
... Это ни на что не похоже, потому что вселенское волнение материи - с возникновением, развитием и распадом галактических вихрей и звездно-планетных всплесков - четырехмерно. Все, что мы видим, слышим, чувствуем, лишь частные проявления его. Вот его и надо понять. А частицы... что частицы! -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
И снова утро, и снова крестится на электрочасы тетя Киля.
...А я тоже знаю молитву. Ей меня выучила бабушка Дарья в селе, в войну - когда пришла "похоронка" на отца. Для панихиды. "Сам един еси бессмертный, сотворивый и создавый человека, земний убо от земли создахомся и в землю туюдже пойдем, яко повелел еси, сотворивый мя и рекий мя, яко земля еси и в землю отдыдеши..."
"Земля еси и в землю отыдеши..." Обобщим: среда еси - и в среду отыдеши. Ничто не ново в мире. Кто-то умный давно понял этот великий, поистине библейской простоты и беспощадности закон единства материального волнения. А потом кто-то глупый дал ему имя "бог". Навешивать ярлыки во все времена было занятием для дураков.
Занятно: о чем ни возьмусь думать, все ведет меня к той же идее. И частицы, и музыка, и старая молитва... Оно и естественно: правильная идея о мире должна обнимать все.
Сегодня после обеда поймал Кузина в кабинете, загнал за стол и блестя глазами, изложил свои идеи и размышления. Он вежливо выслушал, а потом - не то чтобы разгромил (Виталий Семенович никого не громит, это не в его характере), а, как говорится, облил меня холодной водой скепсиса.
- Дмитрий Андреевич, - сказал он, - я в принципе допускаю, что на базе ваших смелых идей ( в частности, идея переменности микрочастиц мне представляется весьма многообещающей) возможно построить интересную теорию. Даже общую теорию. Но, Дмитрий Андреевич, - он поднял палец, - но!.. Именно в общности ее и будет главный изъян. Не надо забывать, что мы живем во время пышного расцвета специальных наук. Они дают наибольший выход и в плане прикладном, и в плане эксперимента. Я не берусь определить, что причина, а что следствие: то ли расцвет узких теорий произошел от ограниченности исследователей, от их неспособности объять, так сказать, необъятное, то ли успех одних узких теорий повлек за собой развитие других... но факт налицо. И поэтому общая теория, построите ли ее вы или кто-то иной, ныне обречена.
- Почему?! - возопил я.
- Да очень просто: 99% такой теории окажутся ненужны - да и непонятны любому узкому специалисту. Любому! А по единственному понятому проценту ни один ученый не станет судить о правильности теории в целом. Это значит, что такая теория обречена на непонимание и забвение.
- Дмитрий Андреевич, - душевно продолжал он. - Мне хотелось бы коснуться и ваших... эмюэ... глобальных суждений. Не стану оспаривать ваше подозрение, что физика последние десятилетия шла, как вы говорите, "не туда". Это возможно. Во всяком случае, пиковое положение в области элементарных частиц, которому мы свидетели, к такому взгляду склоняет. Но, Дмитрий Андреевич, но!.. Не надо забывать, что в этом направлении, то есть, по-вашему, "не туда", все разделы физики шли вместе, в ногу, максимально, приноравливаясь друг к другу в идеях, осмыслении результатов и создании общих понятий. Сейчас наша наука, независимо от того, куда она идет и к чему придет, является мощной и весьма устойчивой системой, пошатнуть которую очень не просто. Физикой сейчас профессионально занимаются сотни тысяч, если не миллионы людей. Их труд и творчество, их жизненные интересы накрепко связаны с теми идеями, что есть сейчас, - а не с теми, что у вас или иного новатора на уме.
- Понимаете, Дмитрий Андреевич, - лирически вел он еще дальше, сейчас, в последней трети XX века, создать ситуацию, подобную кризису физики конца XIX века, крайне затруднительно. Ведь в отличие от того времени ныне есть электроника, вычислительные машины, лазеры, ядерная энергетика - и прочее, и прочее. Все это возникло из физических идей. И работает, Дмитрий Андреевич, работает! Взгляды на мир, которые вы намереваетесь оспорить, проникли в сознание каждого грамотного человека, в преподавание, проектирование... даже в философию и в политику в известной мере. А развитие иных идей - пусть более верных, но иных - приведет к такой ревизии, такой ломке и растерянности, которые сейчас вряд ли допустимы.
- Вот тебе на! - подал голос я. - А как же призывы Нильса Бора и других корифеев к радикальному пересмотру, к "безумным" идеям? Ведь все их приветствуют.
- Ах, Дмитрий Андреевич! - Виталик даже покивал с улыбкой от полноты чувств. - Неужели вы, ученый с десятилетним стажем, не понимаете, что приветствуют-то, имея в виду уютное, карманное академическое "безумие" чтобы без потрясения основ, без сокрушения авторитетов? Да и приветствуют-то высказывания корифеев, а не наши с вами. Таким образом, Дмитрий Андреевич, он встал, давая понять, что беседа близится к концу, - я все-таки порекомендовал бы вам не замахиваться на всю физику, а продвигаться обычным апробированным путем частных теорий.
...Словом, "и по камешку, по кирпичику", не покушаясь и не обобщая".
Виталий Семенович очень придирчиво прочел эту запись. Речь шла о нем самом, да и следователь оставил пометки красным карандашом. Все было правильно, хотя Калужников и утрировал его манеру речи. Он и сейчас сказал бы ему то же самое.
Командировка в Сухуми. Лечу над морем. Самолет идет низко, и из моего иллюминатора видна динамичная картина шторма: валы мерно набегают на берег, бьют в него, разваливаются в брызгах и пене, откатывают, снова набегают... Но вот самолет взял курс в открытое море, берег ушел из поля зрения, и - о чудо! - штормовое волнение застыло. Есть и валы, и впадины между ними, но все это выглядит убедительно неподвижным. Будто это вовсе и не вода.
Только если долго смотреть, можно заметить медленное - куда более медленное, чем общий бег волн к берегу! - перемещение валов относительно друг друга: их гребни то слегка сближаются, то отдаляются. Чуть меняются и высоты валов, появляются или исчезают пенистые барашки на них...
Командировка в Сухуми по частной проблеме, но думаю я все о том же, об общем.
Вот она, разгадка устойчивости мира, в котором живем! Это меня озадачивало: как так, мир есть волнение материи - а формы тел и их расположение долго сохраняются? Да ведь потому и сохраняются, что мы всплески материи: и волна-солнце, и волны-планеты, и волнишки-горы на них, и даже волна-самолет, и я в нем... все мчим в основном в одном направлении, в направлении существования (по времени?), с огромной скоростью (не со скоростью ли света? Именно она должна быть скоростью распространения возмущений в среде; да и энергия покоя тел Е = Мс^2... хорош "покой"!). Этот бег волн можно заметить только с неподвижного "берега"; но его нет во вселенной, а если и был бы, мы-то не на "берегу"! А так мы можем заметить только изменения в картине взаимного расположения тел-волн вокруг, то есть относительное движение.
Итак, устойчивость в малом - синхронность колебаний; устойчивость в крупном - движение - существование в общем потоке материи.
...Какое у меня сейчас великолепное ощущение ценности своей жизни: когда боишься умереть только потому, что не все понял, не закончил иследование! -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
И все это не то, и все это не так! Я могу написать немало соединенных в интересные предложения слов, могу сдобрить их уравнениями и формулами, чтоб посредством всего этого объяснить свою идею другим... А вот насколько я понимаю ее сам? Ведь предмет ее не где-то в космосе и не под микроскопом, не в колбе; этот "предмет" - все вокруг меня, во мне, в других. Просто все. Истина выражена самим фактом существования мира.
Осталось только "прочесть" то, что выражено. Воспринять, почувствовать. Произнося слова, можно только ходить вокруг да около, а то и удалиться от истины. -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
Полжизни за миг понимания! Полжизни - и не останусь в накладе. Иначе ухлопаю всю жизнь - и не пойму, не почувствую. -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- ---
Сегодня, 25 декабря, я, кажется, воспринял вселенское волнение. Или оно мне пригрезилось?.. Я и сейчас еще прихожу в себя. Впечатление было сильное, не так просто его описать.
Час назад, в одиннадцать, я лег спать. Сразу, как водится, не уснул: лежал, думая все о том же. Расслабил тело, сосредоточился мыслью: вот она, среда, всюду и возле моей кожи, и во мне! Пришло полузабытье, в котором мысли переходят в зыбкие образы, а те расплываются в причудливые ощущения. Вот тогда и произошло что-то, отчего я вскочил вдруг - весь в поту и с колотящимся сердцем.
Что же было? Сначала сникли словесные, понятийные мысли. Взамен появились какие-то призрачно зримые (хотя глаза, понятно, были закрыты) блики, колеблющиеся струи - почему-то золотисто-желтые. Они мельтешили, сплетались в вихри, снова растекались. Потом волнение стало... каким-то более общим, что ли? (До чего же здесь бессильны слова!) Оно распространилось по телу чередованиями тепла и холода, упругости и расслабленности, становилось плавнее и мощнее. Убедительней как-то. И я понимал, как становилось: мелкие частные пульсации во мне сливались, складывались в более крупные, а те складывались с внешним ритмом. (Каким, откуда?..) Вот биения сердца совпали с ним. Меня - и по мышечным, и по тепловым ощущениям - будто стало колыхать от правого бока к левому. Потом пошли волны и вдоль тела. Они не только колыхали, но и слегка то расширяли, то сжимали меня. Я вроде как начал пульсировать.
Но я еще чувствовал себя отдельным телом, только погруженным во что-то объемно колеблющееся. Потом - видно, внешние ритмы целиком подчинили внутреннее волнение - перестал это чувствовать! Откуда-то извне приходило тепло - мягкое, будто живое; оно превращалось в жар. Я понял, что будто растекаюсь, плавлюсь... и тут импульс животного ужаса напряг тело! Я вскочил.
Что же это было? Температура 36'7, идеальная норма.
Этот толчок внутреннего ужаса... Сейчас такое чувство, будто спасся: летел в пропасть, но успел ухватиться за камень. Боюсь снова лечь. И никогда я не был психом... Во внешнем растворялось мое "я"?
Это и было то самое понимание, которого я столь декларативно желал и ждал? Гм... Скорее даже не оно, только подступ к нему.
Брось ты это дело, Калуга! Брось, пропадешь! Займись обычной наукой, делай докторскую. Или снова женись - будешь заботиться, ссориться, растить детей: все отвлечешься... А то пропадешь ни за понюх табаку. Ну их, эти страсти!
А ведь не брошу..."
Эта запись была отчеркнута красным карандашом следователя. "Да, действительно", - качнул головой Кузин.
"Человеческая жизнь есть ценность - недоказуемый, но общепризнанный постулат. В чем она, ценность жизни? В длительности ее, в продолжении рода, то есть в той же длительности, только генетической? Чем дольше, тем лучше, и чем больше, тем лучше, - простой азиатский принцип.
Но существование не может быть целью существования. Ведь в этом случае идеал, которому следует подражать: тупое существование камня. Он "живет", не прилагая усилий, миллионы лет - прочный и равнодушный. Правда, мы, белковые твари, менее прочны. Нам для длительного существования надо обмениваться веществами и информацией со средой, лавировать в пространстве, предвидеть во времени, сопротивляться, ладить, объединяться для совместных дел, специализироваться... словом, ловчить. Кончается это занятие все-таки несуществованием, смертью.
Тогда в чем же цель разумного существования? Пожалуй, в познании истины. Всей истины. Абсолютной истины. Она, говорят, недостижима. Но говорят-то это люди, которые ее не достигли, - стоит ли полагаться на их авторитет?..
С чем я могу согласиться, так это с тем, что истина недостижима на уровне слов, формул, графиков... на уровне тех средств информации, с помощью которых мы объясняем другим то, чего сами толком не понимаем. А вот на уровне чувств, своих ощущений? Кажется, да. -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
"Даю - под впечатлением той ночи - Энергетическую Теорию Интуиции. Или Теорию Интуитивного Резонанса, как угодно.
1. Что такое интуиция, никто не знает. Знают лишь, что она есть и что ею можно руководствоваться в оценке сообщений и в предвидении дальнейшего не хуже, чем логикой (Кстати, что такое логика, тоже толком не ясно). И тем и другим путем мы пытаемся составить верное представление о действительности, понять истину. Можно определить так: интуиция - понимание конкретной истины не путем рассуждений, а по какому-то внутреннему сигналу в нашей психике.
Сигнал этот, хоть и относится к "тонким движениям души", несомненно, материален. Какая же его природа?
2. Каждый, кому приходилось понимать или создавать новое: изобретать, открывать, решать сложную жизненную задачу (это важно, что жизненную!), знает, что в момент понимания или правильного решения исчезает усталость, даже если бился над проблемой днями и ночами. Человек чувствует прилив сил, бодрость, хорошее настроение, желание работать еще и еще - и нетрудно ему, даже тянет.
Так было и у меня, когда пришел к "шутейной" идее о переменных микрочас- тицах, так было и в других догадках о свойствах волнующейся материи. Так бывало и раньше, когда в работе или в жизни приходил к истинному решению. Поднимается тонус, хочется счастливо смеяться, неизвестно откуда берутся силы... Такое состояние - по сути, единственный факт о природе человеческого творчества. Его именуют "озарением", "вдохновением", "наитием", но все это словеса. Строгая его суть в том, что в человеке возникает прилив энергии.
И наоборот: когда от внешних причин или по легкомыслию сбился с пути к пониманию - чувствуешь тупой упадок сил, руки опускаются.
Что же это за энергия понимания истины, откуда она берется в человеке? И ведь внезапно, явно не от еды и питья.
3. Вникнем в механизм познавания человеком действительности. Из среды в меня проникают сигналы. Ассортимент их огромен: мы обычно выделяем те, которые можно отнести к органам чувств (обоняние, зрение, слух, осязание, вкус, равновесие), - но это далеко не все. Есть и чувства симпатии или неприязни, тревоги заботы, юмора, уверенности, любопытства... всех не перечестьь. Они наличествуют, хотя специальные органы для них установить затруднительно.
Все сигналы, объединяясь, создают во мне (в мозгу? - наверно, не только...) некий чувственный образ - модель среды. Когда ощущения неполны или искажены, модель неправильно отражает внешний мир; когда же они достаточно полны и не искажены, она близка к реальности.
Ясно, что сигнал интуиции - это ощущение близости модели во мне к изучаемой действительности. Почему есть такое ощущение и почему оно выражается приливом энергии?
4. Пока мы считаем, что реальность это пестрое нагромождение статичных тел и независимых явлений, понять это невозможно. Иное дело, если полагать, что реальность - сложное, но единое пространственно-временное волнение материи. Тогда отражающая эту реальность модель - тоже четырехмерное волнение во мне, в субъекте. И когда волнение-реальность и волнение-модель похожи - возникает резонанс..."
"Ого! - Виталий Семенович, который уже несколько устал от чтения блокнотов и подумывал лечь спать, вдруг и сам почувствовал бодрость, живой интерес и прилив энергии. - Интересно! Этого мне Дмитрий Андреевич не рассказывал..."
"...А резонансные колебания, милостивые государи, тем и отличаются от нерезонансных, что, где бы они не возникли: в камертоне, в мостах, в радиоконтуре, в нервной системе (то есть во мне), - они почти не требуют подпитки энергией. Значит, на поддержание в себе любой модели мира, кроме истинной (а ведь даже отсутствие у человека определенных представлений о мире, незнание, - есть ложная модель!), человек затрачивает изрядную энергию. Когда же он приходит к истине, эта энергия высвобождается.
Поехали дальше (рука сама пишет - вот оно, интуитивное подтверждение, что иду верно!). Но реальность - не простенькие синусоиды, как для радиоконтура или камертона; это сложнейшее объемное волнение со множеством гармоник. Нас же обычно занимает какая-то частность: отдельное явление, свойство, факт или взаимосвязь немногих фактов, то есть одна или несколько гармоник из вселенского волнения материи. До остального нам дела нет: ведь именно куцые отрывочные истины легко реализовать на рынке житейских отношений - для заработка или самоутверждения... Я это вот к чему: если, нащупав истинную модель малой частности (иначе говоря, войдя в интуитивный резонанс с одной или немногими гармониками волнения), человек испытывает заметный прилив энергии, - то какое же огромное количество энергии высвободится в нем, если он вдруг поймет все? Не словами, не уравнениями - а почувствует всю истину о мире и себе!
...И это будет самая умная энергия из всех, какими владеет человек. Да и владеет ли он ими? Основная беда нынешнего мира в том, что люди не по уму могущественны. Оттого и боимся атомных бомб, которые сами выдумали, сильнее стихийных бедствий.
А здесь - без кнопок, которые любой кретин нажать может, иначе: понимаешь глубоко действительность - приобретаешь дополнительный запас энергии. Не понимаешь - не обессудь.
Энергия колебаний пропорциональна частоте колебаний. Это значит, что наибольший запас энергии во мне - на уровне частиц и атомов: их частоты порядка 10^23 - 10^21 герца. Потом идут молекулярные колебания с частотами от 10^20 в легких молекулах до 10^12 - 10^9 в тяжелых белковых. Потом идет диапазон "живых колебаний" во мне: вибрации мышечных клеток и волокон, пульсации в нервных тканях, упруго-звуковые колебания в костях, сухожилиях, в разных перепонках - и так до циркуляции крови, биений сердца, дыхания, обмена веществ.
Резонанс на атомно-молекулярном уровне даст почти неисчерпаемый поток энергии, не меньше, чем при термоядерном синтезе. Но добраться до него не просто: надо сначала войти в резонанс на уровне дыхания и сердцебиений, потом на уровне нервных, клеточных и упругих колебаний. А там - видно будет.
...Ни черта там не будет видно, любезный Калуга, и ничего ты так не достигнешь! Уже все разложил по полочкам, замелькали числа и термины: "резонанс", "частоты", "энергия"... Ведь это же энергия понимания - энергия мысли твоей, чувств твоих, жизни твоей! Не поможет здесь математическая теория, невозможно здесь опыты с приборами, ничего не дадут и обсуждения с коллегами.Только напряжением всех жизненных сил и всех помыслов ты сможешь достичь резонанса - понимания.
Жизнь - опыт? Методика - изменение образа жизни. Ну что же отложил ручку? Делай окончательный вывод.
Трудно...
Вон выходит что! Оказывается, во мне сильно это инстинктивное представление о счастье как о сытости-безопасности-уюте, обладании вещами, женщинами, властью - и так далее, и тому подобное - весь набор. Если его нет, то какие бы тебя ни осеняли идеи и откровения ("Знаем мы эти песни!.."), считается, что тебе в жизни не повезло. А если есть блага, то держись их, как вошь полушубка, и не умствуй. А ведь мне уже четвертый десяток. И имею блага, и можно добыть еще. Был бы я двадцатилетним мальчишкой...
Но я не пришел бы к этой идее двадцатилетним мальчишкой.
...В эксперимент этот нельзя входить с мыслью, что мне "не повезло". Ни в малой степени - ибо отсюда возникнет желание достичь, превзойти, доказать всем эффектными результатами. Это испортит все. Что - не готов?
Трудно...
Мне не повезло? Мне неслыханно, дико, фантастически повезло: меня, обыкновенного человека, посетила идея небывалой ценности, которая... нет, не перевернет и не потрясет мир, хватит его трясти и переворачивать! - но которая позволит людям понять, кто они и что, зачем живут, что должны и что не должны делать, чтобы жилось хорошо. Идея, которая может сообщить людям спокойную ясность и по-настоящему разумное могущество.
...И не в противопоставление людям я обрекаю себя на иную жизнь, нет. Каждый человек стремится к истине и - пусть криво, с попятными ходами, не всегда сознательно - идет к ней; иначе и культуры не было бы, и цивилизации. (Кстати, и нынешняя энергетическая мощь человечества - результат познания,а не чего-то иного). Но если видишь прямой путь к истине, не виляй, иди прямо.
Я вижу. У меня есть шансы глубоко почувствовать Истину, овладеть энергией интуиции. Для этого необходимо перво-наперво отрешиться от привычной, затягивающей в суету и погоню за благами жизни. А если понадобится, то и от своего "я". Потом, если удастся, передам свое понимание другим.
Пусть влечет меня поток жизни куда угодно и как угодно, я не буду отныне выгадывать в нем струю получше, - только наблюдать, вникать, познавать. Ходить - и думать, лежать - и думать, смотреть - и думать. Об одном. Нет больше кандидата наук и интересного мужчины Калужникова - есть только познающий орган того же названия.
16 марта. Чемоданчик сложен. Сейчас ухожу". Прощай, моя квартира, место удобной жизни, утех и размышлений! Прощай, Институт! Прощевайте, бука Адольф Карлович, душевный Виталик и вы, ребята! Не надо слов, не надо слез. Поклон академику! Ах, помолись ты за меня, тетя Киля!.."
В этом блокноте оставалось еще много чистых страниц.