Савина Екатерина Ивановна. Лагуна вечной любви

   Почему?
   Вспомнив о своем намерении проверить квартиру Васика на наличие жучков или каких других подслушивающих устройств, я поднялась со стула. Даша уже спокойно спала и даже, кажется, улыбалась во сне.
   Потушив в спальне свет, я вышла в прихожую. Васик, приподнял голову, посмотрел на меня, бессмысленно вытаращив воспаленные до крайности глаза и снова ткнулся лбом в пол.
   «Форточки бы надо открыть, – мелькнуло у меня в голове, – а то здесь атмосфера такая... Хоть в бутылки заливай – настолько алкоголем пропитанная. А Васику немедленно запретить пьянку. Он мне может еще понадобиться – раз закручивается такое непонятное дело – да еще вокруг самого Васика, в частности-то, и закручивается. И Дашу ведь втянул еще в свои алкогольные безобразия... А ну-ка, может быть мне удастся привести его в чувства сейчас. Поговорить – может он что-то и знает».
   Я несильно пихнула бесчувственное тело Васика ногой. Он даже не поднял голову. Начал косноязычно бормотать какую-то длинную фразу, в которой членораздельно звучали только матерные артикли, но недобормотал ее, закашлялся и снова уснул – пуская на зашарканный линолеум длинную вязкую струйку слюны.
   Ладно. Пускай проспится. Потом сунуть его под ледяной душ, чтобы очухался и допросить.
   И, кстати говоря, уничтожить в этом доме все запасы спиртного. Ну, если только капельку оставить, чтобы Васик после пробуждение не мучился и не устремлялся рвануть куда-нибудь за пивом.
   Так я и сделала. Я обследовала все холодильники, шкафчики и вообще – каждый предмет в квартире, куда могла бы поместиться обычная полулитровая бутылка.
   Результаты поисков оказались по меньшей мере неожиданными. В холодильнике Васик, как мне удалось выяснить, хранил вовсе не продукты, а сигареты и презервативы. В кухонной аптечке, например, я нашла несколько аудиокассет. В морозильной камере я обнаружила целый склад шоколада, в спальне Васика, в ящике для белья – коробку детского пластилина, газовый пистолет и две бутылки шотландского виски – настоящего, насколько я могла судить по акцизным маркам и этикеткам.
   Виски я без жалости вылила в унитаз, а бутылки из-под него выставила на балкон. Скорее всего, Васик и сам забыл об этой своей заначке, но все же рисковать не стоило. Стоящую на столе наполовину опорожненную бутылку водки я пощадила, равно как и обнаруженную мною под кухонной мойкой бутылку пива.
   После этого я присела на минутку отдохнуть и закурила. Сделав две затяжки я вспомнила о том, что решила проверить квартиру на наличие жучков и подобных жучкам подслушивающих устройств – и моментально потушила сигарету в переполненной окурками пепельнице.
   С такими делами лучше всего не тянуть. Я поднялась со стула, закрыла глаза и сконцентрировалась.
   Нужный мне образ постепенно вылепился в отвратительного жука-переростка, копошашегося в луже своих собственных внутренностей.
   Конечно, это был не тот жучок, который мне нужен, но... Какая разница, какой образ сложился у меня в сознании? Ведь вооруженное экстрасенсорикой мое подсознание прекрасно знает, что именно нужно искать – а отвратительное насекомое, услужливо созданное моим мозгом – всего лишь символ той опасности, которая может исходить от реального подслушивающего устройства.
   Я вытянула руки перед собой. Сделала шаг, потом еще один. Потом обогнула холодильник и вышла в прихожую.
   Глаза мои были закрыты и я ничего не видела. Но я – чувствовала. Окружающий мир я воспринимала по памяти – этого было достаточно, чтобы свободно передвигаться, не натыкаясь ни на какие преграды.
   Я давно была в трансе. Поднявшееся наружу мое подсознание четко выполняло работу, на которую я его настроила – поиск возможно спрятанных в этой квартире подслушивающих устройств. Это, наверное, было бы похоже на инфракрасное зрение – я чувствовала в комнате каждую вещь, как бы «видела» ее – сразу со всех сторон, изнутри и снаружи. Но ничего такого... что могло бы оказаться подслушивающим устройством, я пока не могла обнаружить.
   Ни на кухне, ни в прихожей. Пока...
   Направляемое импульсами из подсознания мое тело медленно проследовало через прихожую – в гостиную.
   Я не могла видеть, но почувствовала осторожное движение за моей спиной. Опасности движущийся позади меня объект не излучал, но я все равно не упускала его из виду.
   В гостиной тоже ничего не было – чисто.
   Я перешла в спальню, по пути заглянув в ванную и в туалет. Вряд ли в ванной и в туалете могли стоять жучки, но, находясь в трансе, я не могла рассуждать логически – я действовала так, как запрограмировала сама себя – исследовать всю квартиру на найти подслушивающие устройства, если они есть.
   В спальне мне тоже ничего не удалось обнаружить. Движущийся позади меня объект, приблизился довольно близко, в моем подсознании затеплились сигналы опасности и, наверное, поэтому я вышла из транса не постепенно, а резко – так, что у меня сбилось дыхание, поплыли перед глазами красные круги и я едва смогла удержаться на ногах.
   – Ну, ты даешь, – проговорил совсем вплотную приблизившийся ко мне объект, – прямо фильм ужасов.
   Я сморгнула несколько раз, пытаясь побыстрее привыкнуть смотреть, как смотрят обычные нормальные люди – расплывчатое радужное пятно съежилось и приняло знакомые очертание нескладной Васиковой фигуры.
   – Вот жуть-то! – продолжал он. – Я просыпаюсь посреди этого... посреди прихожей. Башка гудит, ни хрена не помню. Смотрю – бродит по квартире какой-то призрак. Глаза широко открыты, но... как будто слепые; руки впереди, как будто дорогу себе нащупывает. Уф, – Васика даже передернуло – может быть, от пережитого страха, а может быть, от особо сильного приступа похмельной дрожи.
   – Ничего нет, – открыв рот, выпустила я наружу скопившиеся в моем проснувшемся сознании слова, – все чисто. При проверке ничего не было обнаружено.
   – А? – Васик открыл рот.
   Я мотнула головой и уже совершенно вернулась к действительности.
   – Чего ты сказала-то? – переспросил Васик.
   – Неважно, – ответила я, – проехали.
   Васик снова поежился.
   – Проехали, – проворчал он, – тебе проехали. А я чуть не грохнулся в обморок. Ну, представь только – приходишь в себя после пьянки, а по твоей квартире призрак разгуливает. С ума сойти можно. И не пойму, самое главное, то ли мне чудится, то ли по-настоящему...
   – Но это же не призрак, это же я, – рассмеялась я.
   – Ага, – жалобно проговорил Васик, – пока я это понял, едва не обмочился. Тебе легко говорить... экстрасенсу... А мне? Надо выпить, – почесав в затылке, вполголоса добавил он, уже, кажется, не обращаясь ко мне, – для успокоения нервов.
   Он пошлепал на кухню, а я вдруг сообразила, что мы стояли и разговаривали в спальне – прямо над кроватью, где спала Даша. Не разбудили ее, слава богу.
   Я поправила ей одеяло. На кухне Васик гремел посудой и что-то напевал себе под нос.
   Голова у меня все еще кружилась – это, скорее всего, от того, что я слишком резко вышла из транса. Я шагнула к выходу из комнату и – мне пришлось взмахнуть руками и схватиться за спинку кровати, чтобы не упасть.
   – Что за черт, – пробормотала я, – какая-то странная слабость. И голова кружится все сильнее и сильнее.
   Я зажмурила глаза, снова открыла их и увидела, что кружится вовсе не моя голова, а вращается спальня; пляшут пол и потолок; кровать, где мирно спит Даша, кувыркается просто с невероятной скоростью.
   Кажется, я что-то вскрикнула, когда оторвалась от кровати и сделала несколько шажков в сторону, чтобы ухватиться за полуоткрытую дверь, которая среди общей свистопляски, вроде бы вела себя более или менее мирно.
   Когда мне это удалось, я оперлась обеими руками о дверную ручку и накрепко зажмурила глаза. Осторожно разжмурившись, я с удовольствием отметила, что сумасшедшая комната, кажется, понемногу начала успокаиваться.
   К тому времени, пока я отдышалась, окружающий меня интерьер неподвижно находился на своих законных местах.
   «Что за странный симптомы? – подумала я, отстраняясь от двери и, все еще покачиваясь, выходя в прихожую. – Внезапный приступ безумного головокружения... Хорошо, что не потеряла сознание и не рухнула прямо на несчастную Дашу. Перепугала бы ее до смерти. Надо бы в следующий раз поосторожнее со своими экстрасенсорными экспериментами. А еще лучше – на какое-то время вовсе оставить их... Кажется, я переутомилась. Бросить курить, начать тщательнее следить за здоровьем...»
   Тут я обернулась и заметила, что в спальне Даши горит верхний свет. Очевидно, Васик зажег его, входя в комнату, когда плелся за мной, пытаясь своим одурманенным алкоголем мозгом, понять, почему я так странно себя веду.
   Из кухни донеслось бодрое бульканье. Очевидно, Васик поглощал вторую опохмелочную порцию.
   Я вернулась в спальню, нашарила на стене выключатель и слегка надавила на его прохладную пластиковую пластину.
   Погас свет.

* * *

   В отличие от Алисы, упавшей в кроличью норку, я не имела ни малейшего понятия – лечу я вниз или вверх. Как только погасла электрическая лампочка в спальне, кто-то со страшной силой выбил пол у меня из-под ног и я полетела...
   Нет, просто повисла в непроглядно черном пространстве. Ничего не было слышно, кроме свиста рассекаемого моим телом воздуха – если в этой страшной дыре, куда я неожиданно провалилась был воздух.
   Я так и не поняла, сколько времени продолжалось мое падение... Или полет, или... Но когда я вновь ощутила твердую опору у себя под ногами, мне казалось, что прошла целая вечность – только одна мысль у меня в голове еще колыхалась от удара при приземлении – чтобы такого больше не повторялось никогда.
   Я попыталась оглянуться и определить – что такое со мной произошло и где я нахожусь.
   Когда я погасила свет, я была в спальне и в двух шагах от меня стояла кровать, на которой спала Даша.
   – Даша! – позвала я.
   Мне никто не ответил. Наверное, потому что мой крик никуда не долетел – он повис в черной пустоте и расстаял.
   Попытка сконцентрироваться и воспользоваться моими экстрасенсорными способностями ни к чему не привела – внутри меня все дрожало, будто мои внутренности превратились в желе, а в голове, кроме страшно гудящего тумана, ничего не было.
   – Васик! – крикнула я и снова прислушалась.
   Ничего.
   Господи, что со мной? Похоже на сон, но ведь я не сплю.
   Кажется...
   Почувствов какое-то движение позади себя, я резко отпрыгнула в сторону, одновременно обернувшись. И, конечно, увидела только черную пустоту.
   Снова позади меня движение. Мне даже послышалось, будто скрипнули о камни чьи-то мощные когти.
   Я опять отпрыгнула.
   Камни?
   Наклонившись, я наскоро ощупала то, на чем стояла. Вроде похоже на камень. Холодное и твердое нечто. Но даже стук моих ног я не слышала.
   Что-то метнулось ко мне.
   На этот раз я не успела отпрыгнуть и была сбита с ног, а, когда оказалась лежащей на полу, то не смогла пошевелиться, словно кто-то скрытый тьмой сидел у меня на груди.
   Размахнувшись, я ударила этого кого-то. Кулак моей правой руки пронзила страшная боль – как будто я изо всех сил врезала кулаком по каменной стене.
   Боль была такая, что крик, родившись в моей груди, разорвался еще до того, как успел подняться вверх – до носоглотки...

* * *

   – Ольга!
   С трудом открыв глаза, я поняла, что нахожусь на полу в спальне в квартире Васика. Рядом с кроватью, на которой сидит Даша и, протирая спекшиеся от больного сна веки, мычит, пытаясь разобраться, что происходит.
   Электрическая лампочка светила с потолка мне прямо в лицо. Я снова закрыла глаза. Потом приподняла веки, прикрыв лицо ладонью.
   И попыталась выговорить...
   – Кто включил свет? – услышала я свой голос.
   – Это я, – Васик сидел на корточках рядом со мной, – что случилось-то?
   Я подняла голову и села на корточки. Осмотрела себя – кажется, никаких повреждений. Что это было со мной? Вернее – где я была?
   – Так что случилось? – голос Васика звучал тревожно, не даже заметно, что он пьян.
   – Если б я знала, – ответила я.
   Васик поднялся на ноги и тут же сел на кровать – рядом с Дашей, которая уже совершенно проснулась, но до конца врубиться в происходящее еще не успела. В руках у Васика я увидела бутылку пива.
   – Сумасшедший дом какой-то, – плаксиво выговорил он и отхлебнул из бутылки, – просто кошмар. Только дошел до кухни, выпил стакан водяры... Два стакана – все, что в бутылке оставалось, как сразу...
   – Что – сразу? – спросила я.
   – Ты заорала! – ответил Васик. – Я чуть пиво не уронил! Побежал быстрее в комнату, смотрю – ты лежишь на полу, орешь благим матом. Я свет включил, ты встрепенулась и пришла в себя. Дашку вон разбудила.
   – Что происходит? – немедленно отозвалась Даша голосом разбитым и больным.
   – Плохо тебе? – повернулся к ней Васик. – Пивка выпей, полегчает. Это с непривычки тебе плохо. Я вот уже алкоголик со стажем – с похмелья не мучаюсь. Чуть-чуть добавлю и все – жизнь прекрасна и удивительна. На, хлебни!
   – Убери! – прохрипела Даша, закрываясь руками от бутылки, которую Васик, снова захмелевший от нескольких глотков, совал ей в лицо. – Видеть не могу никакого спритного. Сигареты есть у кого-нибудь?
   «Что же, все-таки, случилось со мной? – закружились мысли в моей голове. – Это просто... Ничего не понимаю... Нечто подобное я ощущала, когда мне приходилось принимать наркотики на сходках сатанистов. Но сейчас ведь я не употребляла ничего, что могло бы вызвать галлюцинации».
   Васик громоподобно икнул, опрокинул в глотку остатки пива из бутылки и растянулся на кровати рядом с Дашей. С минуту устраивался поудобнее, потом хихикнул и осторожно обнял Дашу за плечи.
   Мучительно кривясь, она освободилась от его объятий.
   «Так, нужно по порядку, – рассуждала я, – у меня закружилась голова, я ухватилась за спинку кровати, потом снова закружилась голова... Потом я добралась до двери и оперлась на дверную ручку. Потом мне стало полегче и я пошла в прихожую... Вернулась и выключила свет в спальне... И тогда-то и началось...
   Что?
   Галлюцинация? Вполне может быть. Ага, я слишком резко вышла из транса – из-за этого придурка Васика – у меня закружилась голова. От чего? Вот от того, что слишком резко вышла... Сужение сосудов, кислородное голодание... От этого и галлюцинация...
   Но все было так реально. Совсем не похоже не галлюцинацию. Но другого объяснения у меня нет. Да и какое может быть тут объяснение – провалилась в дыру в полу? На нижний этаж? И там мне на грудь прыгнул сосед Васика? Бред...»
   – Даст мне кто-нибудь сигарету? – снова услышала я голос Даши.
   Она полулежала на кровати, приподнявшись на локте. Васик, которого уже порядком развезло от опохмельной порции, по-дурацки хихикал, барахтался в постели позади Даши и пытался ее облапать.
   Даша отпихивала его локтем, но он не обращал на это ни малейшего внимания, продолжая свои грязные домогательства.
   – Сигареты! – снова попросила Даша.
   Я полезла в карман и вдруг замерла, уставившись на кисть своей руки.
   – Оль! – позвала Даша. – Ты чего?
   – Что? – невнимательно отозвалась я.
   – Чего ты замерла-то? Да, отстань ты, Васик!
   Господи, не может быть... Это же всего-навсего галлюцинация была.
   Васик, получив крепкий удар локтем в бок, скатился с кровати.
   – Оль, что случилось?! – не на шутку встревожилась Даша. – Почему ты не отвечаешь? Я с ума сойду от всего этого... Васик!
   – Я с тобой не разговариваю, – проговорила появившаяся с другой стороны кровати встрепанная голова Васика, – потому что ты меня ударила. Я, кажется, ногу сломал...
   – Оля! – вскрикнула Даша.
   Я, не отрываясь, смотрела на свою правую руку. Костяшки пальцев на ней были сбиты в кровь и заметно распухли. Я ударила кулаком существо, напавшее на меня тогда. Но ведь это была галлюцинация!
   Или?..

* * *

   Васик наполовину заполз под кровать – наружу торчала лишь его косматая голова – и заснул. Я курила у подоконника и мне хорошо было видно, как покойно шевелятся полуоткрытые губы Васика, выдувая тоненькие струйки слюны.
   Даша с ногами забралась на постель и уселась по-турецки на взбитых простынях. В пальцах у нее дрожала сигаретка, но она не курила. Только щурила воспаленные глаза, когда в них попадали полоски сигаретного дыма.
   За окном была непроглядная темнота, которая напоминала мне... Чтобы не смотреть, я спустила шторы.
   – Ладно, – проговорила Даша, – давай, не нервничая, спокойно обсудим, что происходит, и как нам теперь поступать.
   – Ага, – кивнула я и в который раз искоса взглянула на свою искалеченную руку, которую успела уже перевязать разорванным на полоски полотенцем – бинтов у Васика я не смогла найти.
   – Что мы имеем?.. – рассеянно вертя в пальцах сигаретку, начала Даша. – За мной кто-то следит. И за Васиком – тоже. А за тобой...
   – Нет, – покачала я головой, – за мной не следят. Это точно. Я бы почувствовала.
   – Ах, ну да, – бледно усмехнулась Даша, – я и забыла. Ты же у нас... экстрасенс. Ладно. Что еще?
   – Вспомни, что ты натворила за последние месяцы, – сказала я, – ну, не натворила, а... Подумай, кто может иметь на тебя зуб?
   – Думала уже, – вздохнула Даша.
   – Ну?
   – Да кому я нужна? – она посмотрела на сигаретку в своих руках и бросила ее тлеющим огоньком вниз – в пустую бутылку из-под пива, ту самую, что Васик опорожнил незадолго до того, как отрубился. Коротко прошипев ругательство, окурок потух.
   – Кому я нужна?.. – задумчиво повторила Даша. – Ну, не знаю я. Ничего не могу припомнить.
   – М-мне! – вдруг рявкнуло из-под кровати.
   Я даже вздрогнула.
   – М-мне!! – еще громче проговорила Васикова голова, приоткрывая опухшие глаза.
   – Чего – тебе? – морщась как от зубной боли, спросила Даша у голова.
   – М-мне... нуж-жна т-ты, – с усилием договорила голова и подмигнула мне одним глазом – но открыть его больше не смогла.
   – Спи! – прикрикнула на голову Даша.
   Васик хихикнул и подмигнул мне другим глазом. Этот глаз он тоже открыть не смог – спустя минуту я поняла, что Васик просто снова уснул.
   – Придурок, – констатировала Даша, – приставал ко мне все время, пока мы вместе были. Я вся на нервах, а ему хоть бы что...
   – Значит, никто на тебя зуб иметь не может? – напомнила я тему прерванного разговора.
   – Нет, – покачала головой Даша, – хотя... – она снова задумалась.
   – Что?
   – Был один случай, – медленно проговорила Даша, – давно уже. Месяц назад. Только я совсем не уверена, что это – то, что нам нужно.
   – Расскажи, – попросила я.
   – Сейчас, – Даша наморщилась, вспоминая, но потом отмахнулась рукой, – да ну, ерунда! Этот случай никакого отношения к нашему делу иметь просто не может. Так, эпизод...
   – Ты будешь рассказывать?
   – Сейчас, – снова сказала Даша, потом посмотрела на меня, – слушай, – прервав себя, проговорила она, – а ты сама покопайся у меня в мозгах и это... Проверь – имеет ли этот случай отношение ко всей завязавшейся истории или нет. Для тебя же это просто. Сейчас я буду вспоминать этот случай, а ты...
   – Нет, нет! – замотала я головой. При мысли о том, что мне придется снова вводить себя в транс, я похолодела. Черт возьми, еще одного падения в черную дыру я не переживу. Галлюцинация...
   – Ну, ладно, ладно, – Даша глянула на меня удивленно, и я поняла, что последние фразы я произнесла вслух, – потом как-нибудь, а сейчас я просто расскажу тебе, чтобы ты знала, о чем речь.
   – О чем р-речь!! – взревела, снова ожив, голова Васика. – Да ты, Оль, напрас-сно биспа... бсип... биспакоиш-шься. Никто на тебя не прыгал и никуда ты не это... не проваливалась. Просто причудилось по пьянке и все. А вы, бабы, такие... паникер... паникиш... дуры, короче.
   – Рука-то у нее разбита, – напомнила Даша, – обо что она ее разбила?
   – Да о пол! – заявила голова и икнула. – Или о кровать. Махнула и расхерачила руку... Делов-то. А почудилось... У меня по пьяне такие глюки иной раз бывают. Круче чем от героина.
   Голова снова икнула и ткнулась лбом в пол – Васика опять сморил сон.
   Мы с Дашей переглянулись.
   – Единственная здравая идея за последние два дня, – сказала я, – он прав, между прочим. Галлюцинация галлюцинацией, но руку я могла разбить о пол – очень просто.
   – Да, но ты же была не... пьяная? – осторожно заметила Даша.
   – Не пьяная, – согласилась я, – но очень уставшая и... резкий выход из транса... Короче говоря, долго объяснять. Так что – вполне возможно, что все было так, как сказал Васик. Ну ладно. Хватит об этом. Ты расскажешь, наконец, что с тобой случилось месяц назад?
   – Да, – кивнула Даша, – я тогда заезжала к Васику, а его не было дома. Я поехала домой, и вдруг у меня сломалась машина...

Глава 6

   – Мне ничего не оставалось, как только – толкать машину до стоянки, которая, к счастью, оказалась неподалеку, – рассказывала Даша.
   – Неужели, никто не остановился тебе помочь? – спросила я.
   Даша усмехнулась.
   – Было уже довольно поздно, – сказала она, – точнее – слишком рано – половина пятого утра.
   – Нашла же ты время заезжать к Васику, – заметила я, – половина пятого утра.
   – А когда же еще? – удивилась Даша. – Раньше он дома не появляется. И с утра его не всегда застать можно – постоянно где попало ночует.
   – Понятно, – сказала я. – Возвращаемся к сути рассказа. Значит, дотолкала ты свою машину на стоянку. Что было дальше?
   – На стоянке я оставила машину, – продолжала рассказывать Даша, – а сама пошла поискать какой-нибудь ночной бар, который еще не закрыли – посидеть там до того, как откроют метро. Или до тех пор, пока на улицах не появятся первые машины. Так получилось, что мой путь лежал через один из тех скверов... ну знаешь – в этом районе, где живет Васик полно таких – небольшие, но очень густо засаженные.
   Я хотела спросить Дашу – какого черта ее понесло в сквер, когда можно было прекрасно пройтись по тротуарам, вдоль которых, кстати, и расположено большинство баров – но не стала прерывать хода ее повествования.
   К тому же я слишком хорошо знала свою подругу – часто, совершая тот или иной поступок, она не могла объяснить причин, которые подвигли ее на это дело. Вообще, мне часто казалось, будто в своем постоянном поведении она повиновалась не естественным и разумным логическим выкладкам, а каким-то едва ли до конца осознанным импульсам, поднимавшимся из глубин ее подсознания.
   Эта Дашина особенность меня всегда привлекала. Я чувствовала, что Дашины отношения с ее собственным подсознанием – совершенно другие, нежели у большинства людей.
   Как и у меня, впрочем – другие. Может быть, мы так близко сошлись друг с другом, именно потому что друг в друге ощущали родственные души?
   Я поймала себя на том, что уже не внимательно слушаю Дашу. Я тряхнула головой, чтобы избавиться от несвоевременных мыслей. Кажется, Даша этого не заметила.
   – Не рассвело – темно еще было, почти как ночью, – говорила Даша, – и в сквере, где густо посажены деревья, это было особенно заметно. Я шла по аллее. Вокруг было совсем тихо, я о чем-то задумалась, а очнулась от своих мыслей, когда услышала неподалеку от себя какой-то шорох. Я, остановилась, вглядываясь в потемки, потом подошла поближе к ограде, за которой росли деревья и только тогда смогла разглядеть человеческий силуэт. Насколько я поняла – человек пытался свести счеты с жизнью. Он уже набросил веревку на сук дерева и теперь сосредоточенно вязал петлю, шепотом чертыхаясь и что-то бормоча – кажется, он ругал себя за то, что забыл захватить с собой из дома мыло. На несколько минут я замерла, не зная, что мне делать. Вначале я испугалась, но потом испуг прошел. Самоубийца готовил себе орудие истребление с такой поспешностью и ненужной суетливостью, с какой нерасторопные хозяйки готовят ужин. Это было вовсе не страшно.
   Даша закурила. Я заметила, что она очень увлечена своим рассказом – настолько увлечена, что я засомневалась – реальна вся эта история о странном самоубийце, или Даша снова поддалась неудержимому порыву буйной фантазии. Бывает с ней такое. И я это знаю и поэтому поначалу не верила в Дашиным рассказам о слежке.
   Последовавшие позже события, правда, заставили меня поверить в то, что за Дашей на самом деле установлена слежка.
   – Меня больше всего поразило то, что человек, собирающийся повеситься, меня не видит, – говорила Даша, – он стоял ко мне спиной, к тому же был очень увлечен своим занятием. Собравшись с мыслями, я все-таки решила окликнуть его. От институтских преподавателей я знаю, что застигнутые врасплох потенциальные самоубийцы – в большинстве случаев – теряются и очень долго после этого очередную попытку самоистребления не предпринимают. Я его окликнула. Он вздрогнул, отбросил от себя веревку, как змею. Обернулся ко мне и вдруг просиял. Кинулся ко мне – я не успела отпрянуть – обнял меня через ограду и начал вопить что-то о том, что я – его ангел спаситель и послана богом для того, чтобы вывести его из царства тьмы в мир света. Да, и он еще называл по имени.
   – А вот это уже интересно, – встрепенулась я, – ты что знаешь его?
   – Н-наверное, – как-то неуверенно ответила Даша, – какие-то знакомые черты в его лице улавливаю, но так чтобы что-то определенное – нет. Насколько я могла понять из путаных объяснений этого бедолаги, он учился со мной в школе. Не в том классе, где училась я, в на несколько лет младше. То ли он влюбился в меня, то ли... Кажется, он говорил о том, что влюбился в меня тогда в школе и не забыл до сих пор. А потом в его дурацкой жизни наступила черная полоса – он решил покончить с собой – и тут являюсь я – мечта его юношеских грез... и, очевидно, основной объект онанистских фантазий, – добавила Даша, криво усмехнувшись и затушила сигарету в пепельнице.