удивился, а потом уже не было времени думать. Значит, ты спал. Но
почему тебе хотелось спать? Ты спал всю прошлую ночь, согнувшись
в седле Дэниела.
- Это правда, - согласиляся Эндрю, - но ведь это был не
настоящий сон. Я просто дремал. А тут в тишине заснул. Я даже не
предполагал, что так устал. Все это от слабости тела. Мозг
приказывает телу действовать, а оно падает. Я не такой крепкий,
какими, вероятно, были мученики.
- Ну, вот, а ты еще разеваешь рот, чтобы тянуться за ними.
- Бросьте об этом, - сказал Дункан. - В конце концов, у
каждого из нас свои слабости. Все обошлось.
- Я постараюсь расплатиться за свою слабость, - обещал Эндрю,
- и быть как можно тверже в исполнении обязанностей солдата
господа. Отныне клянусь, вы можете надеяться на меня.
- Если хочешь, - предложил Конрад, - я с удовольствием пну
тебя в копчик. Это облегчит твою совесть, которая, как мне
кажется, сильно омрачена.
- Если вы действительно хотите, сэр, дайте мне хорошего пинка
и не сдерживайте силу из-за того, что я ваш компаньон по
путешествию.
Он повернулся, наклонился и поднял рясу, выставив тощий зад.
- Прекратите буффонаду! - Сердито прикрикнул Дункан. -
Хорошенькие манеры у солдата господа - показывать своим добрым
спутникам костлявую задницу. Оправь рясу и встань как мужчина.
Сэр отшельник, надеюсь, впредь вы будете вести себя более
прилично.
Эндрю опустил рясу и выпрямился.
- Милорд, лучше бы вы позволили мне несколько укрепить его
позвоночник, дабы он стал лучшим солдатом. А хороший пинок в
корму всегда помогал виновному, - сказал Конрад.
Дункан поднял руку, призывая к молчанию.
- Заткнитесь все и слушайте.
Откуда-то издалека слышались крики и вопли. Иногда они
становились громче, потом совсем затихли.
- Это со стороны дороги, - прошептал Конрад. Крики
продолжались, затихали и начинались снова, но, наконец, затихли
окончательно.
- Это люди Ривера, - сказал Конрад. - Они с кем-то
встретились.
- Может, с безволосыми? - Предположил Эндрю.
Они некоторое время прислушивались, но все было тихо.
Показались первые лучи солнца.
- Надо узнать, - сказал Конрад. - Если было сражение и их
убрали с дороги, мы можем спокойно идти по ней, а не лазать по
этим проклятым холмам.
- Давайте я схожу, - предложил Эндрю. - Я буду осторожен и не
покажусь им. Пожалуйста, пустите меня, чтобы я доказал свое
решение стать полезным членом вашей компании.
- Нет, - решил Дункан. - Мы останемся здесь. Мы не знаем, что
там случилось. А если нападут и на нас, здесь у нас больше
возможностей защищаться.
Мэг тронула Дункана за локоть.
- Тогда, дорогой сэр, пустите меня. Конечно, если на нас
нападут, вы будете щадить мои слабые силы. Но я могу сходить и
принести вам сведения о случившемся.
- Ты? - Фыркнул Конрад. - Едва ли ты доползешь туда. За это
время, пока ты с нами, ты только и делала, что берегла свои
слабые силы.
- Я могу, - запротестовала Мэг. - Я проползу под кустами, как
спешащий паук. Я могу пользоваться маленькой магией, которая у
меня осталась. Я схожу и вернусь с известием.
Конрад вопросительно глянул на Дункана.
- Пожалуй, она сможет, - согласился тот. - Тебе хочется это
сделать, Мэг?
- Я ничего не делала, - пояснила она, - и так долго была для
вас обузой.
- Узнать нужно. Не сидеть же нам тут бесконечно. Надо узнать,
мы не можем расщеплять наши малые силы и послать на разведку
кого-то из нас.
- Кабы дух был здесь, - вздохнул Конрад.
- Но духа нет.
- Значит пойду я, - сказала Мэг.
Дункан кивнул. Она быстро спустилась с холма и исчезла среди
деревьев.
Дункан подошел к одному из камней и сел. Эндрю и Конрад сели
по бокам. Тайни разлегся рядом с Конрадом. Дэниел и Бьюти паслись
на пятачке скудной травы.
"Итак, мы здесь, - думал Дункан, - в этой забытой богом дикой
местности нас всего трое, вокруг куча всяких неприятностей."
У него сводило живот от голода, а вряд ли раньше завтрашнего
дня они найдут какую-нибудь пищу. Тайни может поймать кролика для
собственного пропитания, но едва ли найдет столько, чтобы хватило
и им. Придется питаться корнями и ягодами, но он не знал, какие
из них седобные. Мэг, наверное, поможет в этом, она должна знать,
что можно есть в лесу.
Он думал о предстоящем пути, и его пробирала дрожь. Они так
мало прошли, а уже имели кучу забот и опасностей. А теперь они
пойдут без амулета.
А действительно ли амулет помогал им, сейчас Дункан задумался.
Он вспомнил, что с безволосыми они справились до того, как нашли
амулет.
Но это могло быть и случайностью. А против чар и оборотней
амулет явно дал какую-то защиту. Победа над безволосыми могла
иметь и еще одно обяснение: безволосые не ожидали встречи с
Дианой и грифоном. Да, наверное, этим все и обяснлось
Однако с талисманом или без него, но они должны идти в любом
случае, при любых обстоятельствах. Выбора не было. Долгая линия
наследственности не давала ему другого решения. А пойдет он,
пойдут и другие. Собственно, у Мэг не было никаких причин идти с
ними, но он был уверен, что она пойдет.
Дункан заметил, что клюет носом. Он встал, глубоко вздохнул,
прогоняя сон, но через некоторое время снова задремал.
Все его тело болело, желудок был пуст, и о хотелось спать. Но
спать было не время.
Конрад встал, поглядел вниз, на подножие холма и сообщил:
- Она идет.
Дункан с трудом поднялся и увидел внизу что-то движущееся.
Приглядевшись, он узнал Мэг. Она почти ползла по склону,
соскальзывала и снова поднималась.
Конрад сбежал вниз, поднял ее на руки, внес наверх и осторожно
посадил перед Дунканом.
Она посмотрела на них бусинками глаз и резко сказала:
- Мертвые.
- Мертвые? - Переспросил Дункан. - Люди Ривера?
- Все, - прошептала она. - Они лежат на дороге мертвые и
окровавленные.
Ветер с болота трепал лохмотья фигур, лежавших на песке - не у
всех, потому что часть мертвых была безволосыми, у которых не
было лохмотьев. Крупные птицы сидели на телах и прыгали между
ними.
Тела лежали на небольшом пространстве. Видимо, банда Ривера
собралась в кучу, чтобы отразить атаку, шедшую, похоже, с трех
сторон, так что отступать они могли только в болото, а оно само
было смертью.
Вещи - седельные сумки, горшки и сковороды, одеяла, одежда,
пивные кружки и оружие - все было разбросано вокруг.
Костер еще слабо тлел, давая тонкую струйку дыма. Далеко на
дороге стояли, повесив головы, несколько лошадей. Остальные
лошади, вероятно, разбежались.
У кучи хвороста валялись седла, покрышки и прочая сбруя.
Дункан остановился, глядя на сцену резни. Он чувствовал
горький вкус во рту и боялся, что его вырвет. Хотя он читал в
исторических свитках Стендиш Хауза страшные, вызывающие дрожь
отчеты о сражениях и мрачные описания их последствий, он впервые
видел своими глазами такую бойню.
Он подумал, что странно такое воздействие на него этого
зрелища: ничего похожего он не испытывал при битве с безволосыми
и вервольфами. Всего несколько часов часов назад он развалил
череп ничего не подозревающего Робина, но это была работа,
необходимая для того, чтобы выжить самому.
А здесь - другое дело. Здесь не было ничего личного, он в этом
не участвовал.
Тут лежали люди, грозившие насилием и муками самому Дункану и
его товарищам, и он пытался уверить себя, что рад случившемуся с
ними, что это освободило его от них, но, к своему удивлению,
обнаружил, что в нем нет ненависти к мертвым.
Не то, чтобы он никогда не видел мертвых. Ему было десять лет,
когда старый Уэлс пришел в его комнату и взял его в большой холл,
где лежал умерший дедушка Дункана. Там собралась вся семья, но
Дункан не видел ни одного лица, кроме ястребиного лица, лежавшего
на ложе.
Толстые высокие свечи горели по четырем углам кровати, будто
могли своим светом отогнать мрак смерти от уже умершего старика.
Его преосвященство стоял рядом с кроватью, одетый в блестящую
сутану, и бормотал латинские молитвы для утешения и благословения
покойника. Но Дункан смотрел только на деда и видел его одного,
его хрупкое старое тело, увенчанное сильной головой с ястребиным
профилем.
Однако, несмотря на всю силу лица, человек казался восковым.
Ушедшего человека заменила восковая фигура.
Конрад коснулся руки Дункана.
- Милорд!
- Да? Извини, я задумался.
Они медленно, тяжело ступая, пошли вперед. При их приближении
черные стервятники недовольно закричали, взмахнули крыльями и
подняли вверх свои тяжелые тела.
Белые пустые лица непонимающе глядели на пришедших.
- Нам остается сделать только одно, - сказал Конрад. - Найти
то, что они у нас взяли: меч, амулет, о котором вы так
печалитесь, седло Дэниела и немного пищи. А затем спокойно уйдем.
Дункан остановился, а Конрад легко пошел, обходя по кругу
место смерти.
Мег торопливо шла, наклонившись, и в какой-то мере напоминала
стервятников, которые снова слетели вниз. Эндрю остановился
несколько позади и задумчиво оперся о посох. Тайни трусил за
Конрадом, порыкивая на мертвецов.
- Милорд, - позвал Конрад, - идите-ка сюда.
Дункан поспешно поравнялся с Конрадом. Тот показал пальцем на
одно из тел. Глаза тела были открыты и смотрели на него.
- Ривер, - сказал Конрад. - Этот сучий сын еще жив. Покончить
с ним?
- Не нужно, - ответил Дункан. - Он не уйдет отсюда. Пришел его
последний час.
Ривер с трудом заговорил:
- Стендиш! Значит, еще раз встретелись...
- При несколько иных обстоятельствах, чем в прошлый раз. Ты
ведь собирался снять с меня кожу.
- Они предали меня, Стендиш...
Ривер закрыл глаза.
- Они велели мне убить тебя, а я не убил.
- Не должен ли я благодарить тебя за это?
- Они использовали меня, Стендиш, чтобы убить тебя. У них
самих кишка тонка для такой работы.
- Кто это "они"?
Глаза Ривера снова открылись.
- Скажешь ли ты мне правду? Поклянешься ли на кресте?
- Для умирающего - да, поклянусь.
- Есть здесь сокровище или было когда-нибудь?
- Нет сокровища и никогда не было.
Ривер закрыл глаза.
- Ну и ладно. Я просто хотел знать. Теперь можешь позволить
своему самому большому увальню...
Конрад поднял дубину, но Дункан покачал головой.
- Не нужно. Это ничего не даст.
- Кроме удовлетворения.
- В этом нет удовлетворения, - возразил Дункан.
Эндрю подошел и встал рядом.
- Надо бы сказать несколько напутственных слов. Последний
ритуал для умирающего. Я не облечен властью делать это, но просто
несколько слов.
Ривер снова хотел открыть глаза, но не смог.
- Отгони этого ханжеского недоноска, - прошептал он чуть
слышно.
- Ты ему не нужен, - сказал Конрад Эндрю.
- Последнюю милость, - прошептал Ривер.
- Что тебе?
- Разбей мою проклятую голову.
- И не подумаю, - сказал Конрад.
- Я лежу среди своих мертвых. Помоги мне умереть тоже.
- Ты и так скоро умрешь, - ответил Конрад.
Эндрю уронил посох и выхватил у Конрада дубину. Она взлетела
вверх и опустилась. Оторопевший Конрад смотрел на свою пустую
руку.
- Это напутственное слово? - Спросил Дункан. - Таков твой
последний ритуал?
- Я оказал ему милосердие, - сказал Эндрю, выпуская дубину из
рук.
Отойдя подальше от мертвых, они сделали привал. Уже близилась
ночь. Со стороны болота доносились далекие причитания.
Порывистый ветер раздувал костер и уносил искры далеко к
болоту.
"Болото - страшное место, - думал Дункан, сидя у костра, -
страшное в своей протяженности, уединенности и дикости. Это не
озеро, но и не болото, место многих медленных потоков,
разделенных болотной тиной и камышами, с пятнами окон и ивняка.
Попади в него - не выберешься."
Конрад, сидевший по другую сторону костра, нарушил молчание.
- Удачно вышло, милорд. Мы не только спасли наши шкуры, но и
вернули все наше имущество - меч, амулет и прочее.
- Мне очень жаль старого Седрика, - сказал Дункан.
- Надо было похоронить его, - отозвался Эндрю. - Он не то, что
другие. Он много сделал для нас.
- Большой услуги мы ему все равно не оказали бы, - заметил
Конрад. - Какую могилу не вырой, через день-два волки до него
доберутся.
- И нельзя было задерживаться, - добавил Дункан. - У нас было
всего два часа до темноты, а мне хотелось успеть подняться на
дорогу.
Появился дух.
- Явился, наконец, - раздраженно сказал Эндрю. - Где ты шлялся
все это время? Мы попали в такую беду...
- Я знаю, - ответил дух. - Я вернулся ночью и видел все. Я не
показался, потому что я нематериален и помочь вам не мог, а
немедленно полетел искать Снупи или кого-нибудь из его народа,
чтобы позвать их на помощь. Но я никого не нашел.
- Ох уж этот Снупи, - проворчал Эндрю. - Ничего не стоит и
такой же безответственный, как и ты. Верить ему нельзя, и не
стоило труда искать его.
- Он помог нам однажды, - вступился Дункан. - С
Иисусом-на-Холмах. Он предупредил нас, чтобы мы ушли оттуда и
показал нам дорогу.
- Ну, иной раз он может чуть-чуть и помочь, - согласился
отшельник, - когда захочет. Но надеяться на него нельзя. Положись
на него - сломаешь шею. В нем глубоко заложено озорство.
- Счастлив сообщить, - сказал дух, - что сейчас опасности нет.
Однако за теми холмами все еще могут быть безволосые.
- Они были здесь утром, - сказал Конрад, - и напали на Ривера.
- Знаю. Но они не задерживались.
- Ривер и его люди прятались, видимо, в расщелине, -
предположил Дункан, - вот почему их никто не видел. Ты уверен,
что безволосые не прячутся там?
- Уверен, - ответил дух. - Я как раз оттуда. Мне пришла та же
самая мысль, и я пролетел по всей длине щели.
Он вздрогнул.
- Страшное место!
- За ней должен быть замок, по словам Снупи, - проговорил
Дункан.
- Когда-то был замок, а теперь развалины, больше ничего. Груда
камней, не лучше могилы. Стоят деревья, заросшие мхом.
Мег, скорчившись на своем месте у костра, в стороне от других,
что-то бормотала про себя. Она подобрала несколько камешков и
будто играла с ними.
- Ты бросаешь руны? - С отвращением в голосе произнес Эндрю. -
Что они тебе говорят? Что ты в них видишь?
- Новую беду, - ответила ведьма. - Большие неприятности.
- У всех свои неприятности, бабушка, - сказал Дункан. - Такова
уж человеческая доля.
- Не все имеют долю в непрятностях, - возразила Мег. - Беды не
поровну делятся. У одних только дорога да беды, а у других ничего
нет.
- Ты не можешь сказать, какого рода беда? - Спросил Конрад. -
Мы бы подготовились отразить ее.
- Руны не говорят. Только то, что беда лежит на дороге
впереди.
- Это все обман, - сплюнул Эндрю. - Жульничество. У тебя же не
руны, а простые камешки. На каменных рунах магические знаки.
- Нехорошо ты говоришь, - сказал отшельнику Дункан. - Надо
думать, женщина знает свое дело.
- Хорошо сказано, - одобрила Мег. - Я благодарю вас, сэр. Тот,
кто знает это искусство, может взять любой камень, и он будет
служить как надо. Секрет вовсе не в камне, а в знании того, кто
их кидает.
- Скажи мне одно, - попросил Дункан, - я думаю, ты это знаешь.
Что за плач мы слышали с болота? Печальные такие звуки.
- Это и есть печаль. Оплакивание мира, всех живущих на земле,
людей и всего остального, что есть или было на свете до людей.
- Это кощунство, - возмутился Эндрю. - Я слышал это как-то, но
ничего не сказал, а сейчас скажу. Библия говорит нам, что до
человека никакой жизни не было, что вся жизнь была сотворена в
один день. Так написано в книге бытия.
- Полегче, друг, - перебил его Дункан. - Есть крупные ученые,
изучающие горные породы. Они думают по другому. Они находили
отпечатки на камнях...
- Об этом я тоже слышал, - сердито возразил Эндрю. - Но я
этому не верю. Все это софистика.
- У каждого свои убеждения, - согласился Дункан. - Не будем
спорить. Мег, ты говоришь -печаль. От кого же исходит эта печаль?
- Не знаю. Знаю только, что таких мест, откуда идет плач, на
земле много. Печальные места, покинутые, забытые. Там оплакивают
мир.
Дункан сидел и слушал плач за весь мир. Звук шел издалека, не
обязательно с болота, но откуда-то рядом с ним. "Есть какое-то
тайное место, - думал он, - бедность и отчаяние собираются, как в
фокусе. Плач о всех событиях, которые могли быть, но не
произошли, потому что крестовый поход так и не состоялся и
Иерусалим до сих пор в руках неверных; об Иберийских кораблях,
которым не пришлось рассекать океанские волны чужих портов, и
неизвестные страны все еще ждут их; о Европе, что все еще лежит в
застое, пашет землю плугами, какими пользовались столетия назад,
а крестьянство живет в темных нездоровых лачугах; все еще
существует язычество, и даже чуть ли не рядом с великолепием
церквей, воздвигнутых трудами и молитвами христиан для
прославления господа."
Силы зла, как говорил его преосвященство, кормятся и жиреют на
человеческих несчастьях и делают упор на продолжение нищеты. Это
зло в прошлом возникало во многих местах, в стратегических
точках. Теперь оно появилось в Британии.
Какие факторы сделали Британию стратегическим пунктом для его
возникновения? Британия за всю историю была местом спокойствия,
захолустьем мира, где бывали местные раздоры и иной раз бряцание
оружия, но это никогда не распространялось далеко.
- Дорогой сэр, - произнес дух, витая над Дунканом, - я думаю,
что сделал не так уж плохо. Я верю в свою разведку и всегда
говорю вам правду.
- Ты лоялен, - ответил ему Дункан, - хотя это меня удивляет. У
тебя нет никаких оснований быть лояльным по отношению ко мне.
- Вы однажды сказали, что не приглашаете меня с вами, но не
имеете возможности помешать мне в этом. Я знаю, это не означало,
что вы ко мне плохо относитесь, но все-таки с тех пор у меня
давит в груди.
- Послушай, ну что я еще мог сказать? Что я мог дать тебе,
пригласив тебя с собой? Но зато теперь я могу сказать: я очень
рад, что ты пошел с нами.
- Вы и вправду так думаете, сэр?
- Совершенно искренне, дух.
- Тогда я буду продолжать с легким сердцем. Когда, по вашему
мнению, мы придем в Оксенфорд? Я очень хочу найти там достойного
ученого и поговорить с ним о моем деле.
- С такими темпами, как у нас, мы, пожалуй, никогда не дойдем.
- Но вы же не думаете так, сэр?
- Нет, пожалуй, не думаю. Рано или поздно, но мы придем в
Оксенфорд.
Говоря это Дункан сомневался.
Они прошли не так уж много, и если слишком задержаться, Бишоп
Вайс может умереть до того, как увидит манускрипт. Другого
знающего человека так же может не оказаться, и их путешествие в
лучшем случае будет глупой ошибкой.
Где же сейчас разрушители? Возможно, на севере. Сейчас явно
пора начинать процедуру омоложения, потому что они как раз
очистили этот район. Может быть, разрушители расставили
заграждения на своих тропах только потому, что он, Дункан,
неосмотрительно шел прямо к их сборищу?
Если бы он знал, где разрушители, он со своим отрядом обошел
бы их стороной, и те, возможно, оставили бы его в покое.
Он мысленно вернулся обратно по пройденному пути, надеясь
отыскать какой-то ключ к дальнейшему продвижению, и снова
вспомнил о Диане и ее грифоне. Как он ни пытался рассматривать
эту встречу в качестве случайного дорожного инцидента, его мозг
крепко держался за память о ней, и выкинуть Диану из памяти
Дункан не мог. Он понял, что все время думал о ней, о их встрече,
которая была несколько дней назад, а кажется почему-то, что
страшно давно.
- Милорд, - сказал Конрад, - начинается туман. Нам придется
зорко следить ночью.
Конрад был прав. За последние несколько минут из болота
поднялся туман и теперь подползал к ним. И все еще раздавался
приглушенный туманом и расстоянием плач по миру.
Они дошли до конца дороги, когда солнце уже сильно склонилось
к западу, и вошли в узкую щель между двумя высокими утесами.
Казалось, какой-то гигант в далекие времена разрубил гору одним
ударом тяжелого топора. С дороги в щель надуло песку, и он лежал
там низкими дюнами, весь в оспинах следов людей и лошадей скорее
всего, банды Ривера. Но метров через сорок-пятьдесят песок
кончился, и под ногами остался голый камень.
На небольшом растоянии он был ровным, как пол, затем стал
местами ребристым, а иной раз путь почти перегораживался
обломками осыпавшегося со стен камня. Здесь ничего не росло, не
было ни травинки, ни кустика. Неутихающий ветер с болота свистел
в расселине, то жалобно завывая, то спускаясь до шепота и снова
поднимаясь до визга.
Они шли в том же порядке: впереди Тайни, но гораздо ближе к
группе, чем в открытых местах, за ним Конрад потом Бьюти и
отшельник и, наконец, Дункан с Дэниелом по пятам. На спине лошади
сидела Мэг крепко держась за седло.
В расселине было полутемно. Дункану казалось, что они идут по
дну колодца, изолированные от внешнего мира, отрезанные от всего,
что там происходило, но отрезанные не ради защиты, а скорее
попавшие в западню.
Они просто по привычке пошли обычной цепью. Это было хорошо
для открытых мест, но здесь, подумал Дункан, могло оказаться
ошибкой. На открытом пространстве Дэниел, находясь в тылу, мог
быстро повернуться к любой опасности позади, здесь же места для
маневрирования не было. Дункан прижался к стене и пропустил
Дэниела вперед. Осторожно ступая, конь прошел мимо хозяина,
прижав его к стене большим телом.
Идя за Дэниелом, Дункан положил руку на снова обретенный
поясной мешочек и ощупал пергамент и амулет, вернувшийся из
кармана Ривера. Что-то помогало им пройти через все опасности, с
которыми они встречались. Это явно не было случайностью. Амулет?
Наверное. Годы, которые амулет пролежал в могиле Вольферта, могли
усилить его магию, как улучшается вкус и букет хорошего бренди.
Как бы то ни было, думал Дункан, хорошо, что амулет снова у него.
Время шло. Тьма медленно наползала слева. Конца щели не
предвиделось. Кажется, Снупи говорил, что здесь всего миль пять?
Если гоблин был хоть сколько-нибудь близок к правде, то и при
медленном темпе они давно должны были пройти это растояние. Не
наложены ли здесь чары?
Дункану уже давно казалось, что ветер стал больше напоминать
голоса, как будто хор проклятых душ выкрикивает непонятные слова.
Наконец, ветер утих, и довольно долго стояла мертвая тишина.
Дункану казалось, что тишина эта еще страшней чем завывания и
визг.
Снова завыл ветер, снова пришли голоса - если они не были
только в воображении Дункана. И теперь над воплями агонии
поднялся голос, отчетливо произносивший одно слово: "святой!"
Слово повторялось с жаром, с восторгом, как если бы осужденная
душа неожиданно поднялась от мук чистилища прямо к воротам рая.
Дункан заткнул уши, чтобы не слышать этой победной песни, и
когда несколько минут спустя опустил руки, услышал голос Конрада:
- Свет! Я вижу свет! Мы подходим к концу!
Дункан не видел света, но это было не так уж удивительно,
потому что дорога очень узкой и тело Дэниела заполняло ее почти
целиком, блокируя видимость. Однако он заметил, что стены немного
посветлели. Экстатический голос все еще кричал: "святой!", Но с
увеличением света слабел и, наконец, увял совсем. Вопли ветра
превратились в бормотание, погибшие души замолчали, и Дункан
увидел впереди приятную зеленую местность, о которой говорил ему
Снупи.
Это и в самом деле было приятное место: широко раскинувшаяся
долина с холмами на заднем плане. Перед ним лежали развалины
замка, о котором предупреждал их гоблин.
Замок был чуть больше могильного холма. Две осыпавшиеся
башенки все еще стояли на страже по обеим сторонам его, а между
башенками лежала беспорядочная груда камней. Края упавших камней
были сглажены ветром и дождями. Внимание Дункана привлекли широко
раставленные стоячие камни. Правда, стояли они не прямо, а под
разными углами. Когда-то, видимо, замок был окружен оградой из
массивных камней, вроде того, как по слухам, было в Стоунхендже и
кое-где в других местах.
Но этот круг был шире, чем в Стоунхендже - если верить словам
путешественников - потому что он включал в себя много акров
земли. Вероятно, в прежние времена это было величественное
зрелище, но теперь замок был основательно демонтирован.
Позади замка текла спокойная река. Над ней летела стайка уток.
Дункан подошел к Конраду. Тайни бежал впереди, обнюхивая все.
- Я думаю, мы спустимся к реке и разобьем там лагерь, - сказал
Дункан, - а утром пораньше двинемся.
Конрад кивнул.
- По открытому месту мы пойдем быстрее.
- Нам это необходимо. Мы потеряли массу времени.
- Жаль, что мы не могли взять часть лошадей Ривера. Но все
равно мы покажем хорошее время. Ноги у нас неплохие.
- Нас может задержать отшельник.
- Сунем его на Дэниела вместе с Мэг. Конь снесет их обоих и
даже не заметит.
- Посмотрим, - сказал Дункан. - Отшельник может поднять
дьявольский шум. Он хочет быть таким же, как ты и я.
Они спускались с холма и пошли через долину, когда Мэг
завизжала. Оба круто обернулись.
С лесистого холма на восток от расселины спускался длинный ряд
безволосых, а позади них тянулся туман. Он колыхался и дергался,
словно внутри него было какое-то смятение. Из щелей крутящегося
тумана временами показывались отвратительные вещи: впечатление
зубов, рогов, копыт, горящих глаз.
Конрад свистнул.
- Магия!
Остальные члены отряда добежали до Дункана и Конрада и
выстроились в линию лицом к подходящим безволосым, которых сзади
прикрывало облако дымного тумана.
- Останемся здесь? - Спросил Конрад.
- Отступать некуда, - ответил Дункан. - Если мы побежим, они
нас догонят.
- А развалины? Если мы встанем спиной к этому могильному
холму, безволосые могут напасть только спереди или сбоку. Они
кинутся, как волки.
- Мы не успеем добежать. К тому же Снупи предупреждал нас
насчет этого замка.
Дэниел стоял справа от Дункана, Эндрю слева, Бьюти и Мэг в
следующем ряду, Конрад и Тайни замыкали левую сторону.
почему тебе хотелось спать? Ты спал всю прошлую ночь, согнувшись
в седле Дэниела.
- Это правда, - согласиляся Эндрю, - но ведь это был не
настоящий сон. Я просто дремал. А тут в тишине заснул. Я даже не
предполагал, что так устал. Все это от слабости тела. Мозг
приказывает телу действовать, а оно падает. Я не такой крепкий,
какими, вероятно, были мученики.
- Ну, вот, а ты еще разеваешь рот, чтобы тянуться за ними.
- Бросьте об этом, - сказал Дункан. - В конце концов, у
каждого из нас свои слабости. Все обошлось.
- Я постараюсь расплатиться за свою слабость, - обещал Эндрю,
- и быть как можно тверже в исполнении обязанностей солдата
господа. Отныне клянусь, вы можете надеяться на меня.
- Если хочешь, - предложил Конрад, - я с удовольствием пну
тебя в копчик. Это облегчит твою совесть, которая, как мне
кажется, сильно омрачена.
- Если вы действительно хотите, сэр, дайте мне хорошего пинка
и не сдерживайте силу из-за того, что я ваш компаньон по
путешествию.
Он повернулся, наклонился и поднял рясу, выставив тощий зад.
- Прекратите буффонаду! - Сердито прикрикнул Дункан. -
Хорошенькие манеры у солдата господа - показывать своим добрым
спутникам костлявую задницу. Оправь рясу и встань как мужчина.
Сэр отшельник, надеюсь, впредь вы будете вести себя более
прилично.
Эндрю опустил рясу и выпрямился.
- Милорд, лучше бы вы позволили мне несколько укрепить его
позвоночник, дабы он стал лучшим солдатом. А хороший пинок в
корму всегда помогал виновному, - сказал Конрад.
Дункан поднял руку, призывая к молчанию.
- Заткнитесь все и слушайте.
Откуда-то издалека слышались крики и вопли. Иногда они
становились громче, потом совсем затихли.
- Это со стороны дороги, - прошептал Конрад. Крики
продолжались, затихали и начинались снова, но, наконец, затихли
окончательно.
- Это люди Ривера, - сказал Конрад. - Они с кем-то
встретились.
- Может, с безволосыми? - Предположил Эндрю.
Они некоторое время прислушивались, но все было тихо.
Показались первые лучи солнца.
- Надо узнать, - сказал Конрад. - Если было сражение и их
убрали с дороги, мы можем спокойно идти по ней, а не лазать по
этим проклятым холмам.
- Давайте я схожу, - предложил Эндрю. - Я буду осторожен и не
покажусь им. Пожалуйста, пустите меня, чтобы я доказал свое
решение стать полезным членом вашей компании.
- Нет, - решил Дункан. - Мы останемся здесь. Мы не знаем, что
там случилось. А если нападут и на нас, здесь у нас больше
возможностей защищаться.
Мэг тронула Дункана за локоть.
- Тогда, дорогой сэр, пустите меня. Конечно, если на нас
нападут, вы будете щадить мои слабые силы. Но я могу сходить и
принести вам сведения о случившемся.
- Ты? - Фыркнул Конрад. - Едва ли ты доползешь туда. За это
время, пока ты с нами, ты только и делала, что берегла свои
слабые силы.
- Я могу, - запротестовала Мэг. - Я проползу под кустами, как
спешащий паук. Я могу пользоваться маленькой магией, которая у
меня осталась. Я схожу и вернусь с известием.
Конрад вопросительно глянул на Дункана.
- Пожалуй, она сможет, - согласился тот. - Тебе хочется это
сделать, Мэг?
- Я ничего не делала, - пояснила она, - и так долго была для
вас обузой.
- Узнать нужно. Не сидеть же нам тут бесконечно. Надо узнать,
мы не можем расщеплять наши малые силы и послать на разведку
кого-то из нас.
- Кабы дух был здесь, - вздохнул Конрад.
- Но духа нет.
- Значит пойду я, - сказала Мэг.
Дункан кивнул. Она быстро спустилась с холма и исчезла среди
деревьев.
Дункан подошел к одному из камней и сел. Эндрю и Конрад сели
по бокам. Тайни разлегся рядом с Конрадом. Дэниел и Бьюти паслись
на пятачке скудной травы.
"Итак, мы здесь, - думал Дункан, - в этой забытой богом дикой
местности нас всего трое, вокруг куча всяких неприятностей."
У него сводило живот от голода, а вряд ли раньше завтрашнего
дня они найдут какую-нибудь пищу. Тайни может поймать кролика для
собственного пропитания, но едва ли найдет столько, чтобы хватило
и им. Придется питаться корнями и ягодами, но он не знал, какие
из них седобные. Мэг, наверное, поможет в этом, она должна знать,
что можно есть в лесу.
Он думал о предстоящем пути, и его пробирала дрожь. Они так
мало прошли, а уже имели кучу забот и опасностей. А теперь они
пойдут без амулета.
А действительно ли амулет помогал им, сейчас Дункан задумался.
Он вспомнил, что с безволосыми они справились до того, как нашли
амулет.
Но это могло быть и случайностью. А против чар и оборотней
амулет явно дал какую-то защиту. Победа над безволосыми могла
иметь и еще одно обяснение: безволосые не ожидали встречи с
Дианой и грифоном. Да, наверное, этим все и обяснлось
Однако с талисманом или без него, но они должны идти в любом
случае, при любых обстоятельствах. Выбора не было. Долгая линия
наследственности не давала ему другого решения. А пойдет он,
пойдут и другие. Собственно, у Мэг не было никаких причин идти с
ними, но он был уверен, что она пойдет.
Дункан заметил, что клюет носом. Он встал, глубоко вздохнул,
прогоняя сон, но через некоторое время снова задремал.
Все его тело болело, желудок был пуст, и о хотелось спать. Но
спать было не время.
Конрад встал, поглядел вниз, на подножие холма и сообщил:
- Она идет.
Дункан с трудом поднялся и увидел внизу что-то движущееся.
Приглядевшись, он узнал Мэг. Она почти ползла по склону,
соскальзывала и снова поднималась.
Конрад сбежал вниз, поднял ее на руки, внес наверх и осторожно
посадил перед Дунканом.
Она посмотрела на них бусинками глаз и резко сказала:
- Мертвые.
- Мертвые? - Переспросил Дункан. - Люди Ривера?
- Все, - прошептала она. - Они лежат на дороге мертвые и
окровавленные.
Ветер с болота трепал лохмотья фигур, лежавших на песке - не у
всех, потому что часть мертвых была безволосыми, у которых не
было лохмотьев. Крупные птицы сидели на телах и прыгали между
ними.
Тела лежали на небольшом пространстве. Видимо, банда Ривера
собралась в кучу, чтобы отразить атаку, шедшую, похоже, с трех
сторон, так что отступать они могли только в болото, а оно само
было смертью.
Вещи - седельные сумки, горшки и сковороды, одеяла, одежда,
пивные кружки и оружие - все было разбросано вокруг.
Костер еще слабо тлел, давая тонкую струйку дыма. Далеко на
дороге стояли, повесив головы, несколько лошадей. Остальные
лошади, вероятно, разбежались.
У кучи хвороста валялись седла, покрышки и прочая сбруя.
Дункан остановился, глядя на сцену резни. Он чувствовал
горький вкус во рту и боялся, что его вырвет. Хотя он читал в
исторических свитках Стендиш Хауза страшные, вызывающие дрожь
отчеты о сражениях и мрачные описания их последствий, он впервые
видел своими глазами такую бойню.
Он подумал, что странно такое воздействие на него этого
зрелища: ничего похожего он не испытывал при битве с безволосыми
и вервольфами. Всего несколько часов часов назад он развалил
череп ничего не подозревающего Робина, но это была работа,
необходимая для того, чтобы выжить самому.
А здесь - другое дело. Здесь не было ничего личного, он в этом
не участвовал.
Тут лежали люди, грозившие насилием и муками самому Дункану и
его товарищам, и он пытался уверить себя, что рад случившемуся с
ними, что это освободило его от них, но, к своему удивлению,
обнаружил, что в нем нет ненависти к мертвым.
Не то, чтобы он никогда не видел мертвых. Ему было десять лет,
когда старый Уэлс пришел в его комнату и взял его в большой холл,
где лежал умерший дедушка Дункана. Там собралась вся семья, но
Дункан не видел ни одного лица, кроме ястребиного лица, лежавшего
на ложе.
Толстые высокие свечи горели по четырем углам кровати, будто
могли своим светом отогнать мрак смерти от уже умершего старика.
Его преосвященство стоял рядом с кроватью, одетый в блестящую
сутану, и бормотал латинские молитвы для утешения и благословения
покойника. Но Дункан смотрел только на деда и видел его одного,
его хрупкое старое тело, увенчанное сильной головой с ястребиным
профилем.
Однако, несмотря на всю силу лица, человек казался восковым.
Ушедшего человека заменила восковая фигура.
Конрад коснулся руки Дункана.
- Милорд!
- Да? Извини, я задумался.
Они медленно, тяжело ступая, пошли вперед. При их приближении
черные стервятники недовольно закричали, взмахнули крыльями и
подняли вверх свои тяжелые тела.
Белые пустые лица непонимающе глядели на пришедших.
- Нам остается сделать только одно, - сказал Конрад. - Найти
то, что они у нас взяли: меч, амулет, о котором вы так
печалитесь, седло Дэниела и немного пищи. А затем спокойно уйдем.
Дункан остановился, а Конрад легко пошел, обходя по кругу
место смерти.
Мег торопливо шла, наклонившись, и в какой-то мере напоминала
стервятников, которые снова слетели вниз. Эндрю остановился
несколько позади и задумчиво оперся о посох. Тайни трусил за
Конрадом, порыкивая на мертвецов.
- Милорд, - позвал Конрад, - идите-ка сюда.
Дункан поспешно поравнялся с Конрадом. Тот показал пальцем на
одно из тел. Глаза тела были открыты и смотрели на него.
- Ривер, - сказал Конрад. - Этот сучий сын еще жив. Покончить
с ним?
- Не нужно, - ответил Дункан. - Он не уйдет отсюда. Пришел его
последний час.
Ривер с трудом заговорил:
- Стендиш! Значит, еще раз встретелись...
- При несколько иных обстоятельствах, чем в прошлый раз. Ты
ведь собирался снять с меня кожу.
- Они предали меня, Стендиш...
Ривер закрыл глаза.
- Они велели мне убить тебя, а я не убил.
- Не должен ли я благодарить тебя за это?
- Они использовали меня, Стендиш, чтобы убить тебя. У них
самих кишка тонка для такой работы.
- Кто это "они"?
Глаза Ривера снова открылись.
- Скажешь ли ты мне правду? Поклянешься ли на кресте?
- Для умирающего - да, поклянусь.
- Есть здесь сокровище или было когда-нибудь?
- Нет сокровища и никогда не было.
Ривер закрыл глаза.
- Ну и ладно. Я просто хотел знать. Теперь можешь позволить
своему самому большому увальню...
Конрад поднял дубину, но Дункан покачал головой.
- Не нужно. Это ничего не даст.
- Кроме удовлетворения.
- В этом нет удовлетворения, - возразил Дункан.
Эндрю подошел и встал рядом.
- Надо бы сказать несколько напутственных слов. Последний
ритуал для умирающего. Я не облечен властью делать это, но просто
несколько слов.
Ривер снова хотел открыть глаза, но не смог.
- Отгони этого ханжеского недоноска, - прошептал он чуть
слышно.
- Ты ему не нужен, - сказал Конрад Эндрю.
- Последнюю милость, - прошептал Ривер.
- Что тебе?
- Разбей мою проклятую голову.
- И не подумаю, - сказал Конрад.
- Я лежу среди своих мертвых. Помоги мне умереть тоже.
- Ты и так скоро умрешь, - ответил Конрад.
Эндрю уронил посох и выхватил у Конрада дубину. Она взлетела
вверх и опустилась. Оторопевший Конрад смотрел на свою пустую
руку.
- Это напутственное слово? - Спросил Дункан. - Таков твой
последний ритуал?
- Я оказал ему милосердие, - сказал Эндрю, выпуская дубину из
рук.
Отойдя подальше от мертвых, они сделали привал. Уже близилась
ночь. Со стороны болота доносились далекие причитания.
Порывистый ветер раздувал костер и уносил искры далеко к
болоту.
"Болото - страшное место, - думал Дункан, сидя у костра, -
страшное в своей протяженности, уединенности и дикости. Это не
озеро, но и не болото, место многих медленных потоков,
разделенных болотной тиной и камышами, с пятнами окон и ивняка.
Попади в него - не выберешься."
Конрад, сидевший по другую сторону костра, нарушил молчание.
- Удачно вышло, милорд. Мы не только спасли наши шкуры, но и
вернули все наше имущество - меч, амулет и прочее.
- Мне очень жаль старого Седрика, - сказал Дункан.
- Надо было похоронить его, - отозвался Эндрю. - Он не то, что
другие. Он много сделал для нас.
- Большой услуги мы ему все равно не оказали бы, - заметил
Конрад. - Какую могилу не вырой, через день-два волки до него
доберутся.
- И нельзя было задерживаться, - добавил Дункан. - У нас было
всего два часа до темноты, а мне хотелось успеть подняться на
дорогу.
Появился дух.
- Явился, наконец, - раздраженно сказал Эндрю. - Где ты шлялся
все это время? Мы попали в такую беду...
- Я знаю, - ответил дух. - Я вернулся ночью и видел все. Я не
показался, потому что я нематериален и помочь вам не мог, а
немедленно полетел искать Снупи или кого-нибудь из его народа,
чтобы позвать их на помощь. Но я никого не нашел.
- Ох уж этот Снупи, - проворчал Эндрю. - Ничего не стоит и
такой же безответственный, как и ты. Верить ему нельзя, и не
стоило труда искать его.
- Он помог нам однажды, - вступился Дункан. - С
Иисусом-на-Холмах. Он предупредил нас, чтобы мы ушли оттуда и
показал нам дорогу.
- Ну, иной раз он может чуть-чуть и помочь, - согласился
отшельник, - когда захочет. Но надеяться на него нельзя. Положись
на него - сломаешь шею. В нем глубоко заложено озорство.
- Счастлив сообщить, - сказал дух, - что сейчас опасности нет.
Однако за теми холмами все еще могут быть безволосые.
- Они были здесь утром, - сказал Конрад, - и напали на Ривера.
- Знаю. Но они не задерживались.
- Ривер и его люди прятались, видимо, в расщелине, -
предположил Дункан, - вот почему их никто не видел. Ты уверен,
что безволосые не прячутся там?
- Уверен, - ответил дух. - Я как раз оттуда. Мне пришла та же
самая мысль, и я пролетел по всей длине щели.
Он вздрогнул.
- Страшное место!
- За ней должен быть замок, по словам Снупи, - проговорил
Дункан.
- Когда-то был замок, а теперь развалины, больше ничего. Груда
камней, не лучше могилы. Стоят деревья, заросшие мхом.
Мег, скорчившись на своем месте у костра, в стороне от других,
что-то бормотала про себя. Она подобрала несколько камешков и
будто играла с ними.
- Ты бросаешь руны? - С отвращением в голосе произнес Эндрю. -
Что они тебе говорят? Что ты в них видишь?
- Новую беду, - ответила ведьма. - Большие неприятности.
- У всех свои неприятности, бабушка, - сказал Дункан. - Такова
уж человеческая доля.
- Не все имеют долю в непрятностях, - возразила Мег. - Беды не
поровну делятся. У одних только дорога да беды, а у других ничего
нет.
- Ты не можешь сказать, какого рода беда? - Спросил Конрад. -
Мы бы подготовились отразить ее.
- Руны не говорят. Только то, что беда лежит на дороге
впереди.
- Это все обман, - сплюнул Эндрю. - Жульничество. У тебя же не
руны, а простые камешки. На каменных рунах магические знаки.
- Нехорошо ты говоришь, - сказал отшельнику Дункан. - Надо
думать, женщина знает свое дело.
- Хорошо сказано, - одобрила Мег. - Я благодарю вас, сэр. Тот,
кто знает это искусство, может взять любой камень, и он будет
служить как надо. Секрет вовсе не в камне, а в знании того, кто
их кидает.
- Скажи мне одно, - попросил Дункан, - я думаю, ты это знаешь.
Что за плач мы слышали с болота? Печальные такие звуки.
- Это и есть печаль. Оплакивание мира, всех живущих на земле,
людей и всего остального, что есть или было на свете до людей.
- Это кощунство, - возмутился Эндрю. - Я слышал это как-то, но
ничего не сказал, а сейчас скажу. Библия говорит нам, что до
человека никакой жизни не было, что вся жизнь была сотворена в
один день. Так написано в книге бытия.
- Полегче, друг, - перебил его Дункан. - Есть крупные ученые,
изучающие горные породы. Они думают по другому. Они находили
отпечатки на камнях...
- Об этом я тоже слышал, - сердито возразил Эндрю. - Но я
этому не верю. Все это софистика.
- У каждого свои убеждения, - согласился Дункан. - Не будем
спорить. Мег, ты говоришь -печаль. От кого же исходит эта печаль?
- Не знаю. Знаю только, что таких мест, откуда идет плач, на
земле много. Печальные места, покинутые, забытые. Там оплакивают
мир.
Дункан сидел и слушал плач за весь мир. Звук шел издалека, не
обязательно с болота, но откуда-то рядом с ним. "Есть какое-то
тайное место, - думал он, - бедность и отчаяние собираются, как в
фокусе. Плач о всех событиях, которые могли быть, но не
произошли, потому что крестовый поход так и не состоялся и
Иерусалим до сих пор в руках неверных; об Иберийских кораблях,
которым не пришлось рассекать океанские волны чужих портов, и
неизвестные страны все еще ждут их; о Европе, что все еще лежит в
застое, пашет землю плугами, какими пользовались столетия назад,
а крестьянство живет в темных нездоровых лачугах; все еще
существует язычество, и даже чуть ли не рядом с великолепием
церквей, воздвигнутых трудами и молитвами христиан для
прославления господа."
Силы зла, как говорил его преосвященство, кормятся и жиреют на
человеческих несчастьях и делают упор на продолжение нищеты. Это
зло в прошлом возникало во многих местах, в стратегических
точках. Теперь оно появилось в Британии.
Какие факторы сделали Британию стратегическим пунктом для его
возникновения? Британия за всю историю была местом спокойствия,
захолустьем мира, где бывали местные раздоры и иной раз бряцание
оружия, но это никогда не распространялось далеко.
- Дорогой сэр, - произнес дух, витая над Дунканом, - я думаю,
что сделал не так уж плохо. Я верю в свою разведку и всегда
говорю вам правду.
- Ты лоялен, - ответил ему Дункан, - хотя это меня удивляет. У
тебя нет никаких оснований быть лояльным по отношению ко мне.
- Вы однажды сказали, что не приглашаете меня с вами, но не
имеете возможности помешать мне в этом. Я знаю, это не означало,
что вы ко мне плохо относитесь, но все-таки с тех пор у меня
давит в груди.
- Послушай, ну что я еще мог сказать? Что я мог дать тебе,
пригласив тебя с собой? Но зато теперь я могу сказать: я очень
рад, что ты пошел с нами.
- Вы и вправду так думаете, сэр?
- Совершенно искренне, дух.
- Тогда я буду продолжать с легким сердцем. Когда, по вашему
мнению, мы придем в Оксенфорд? Я очень хочу найти там достойного
ученого и поговорить с ним о моем деле.
- С такими темпами, как у нас, мы, пожалуй, никогда не дойдем.
- Но вы же не думаете так, сэр?
- Нет, пожалуй, не думаю. Рано или поздно, но мы придем в
Оксенфорд.
Говоря это Дункан сомневался.
Они прошли не так уж много, и если слишком задержаться, Бишоп
Вайс может умереть до того, как увидит манускрипт. Другого
знающего человека так же может не оказаться, и их путешествие в
лучшем случае будет глупой ошибкой.
Где же сейчас разрушители? Возможно, на севере. Сейчас явно
пора начинать процедуру омоложения, потому что они как раз
очистили этот район. Может быть, разрушители расставили
заграждения на своих тропах только потому, что он, Дункан,
неосмотрительно шел прямо к их сборищу?
Если бы он знал, где разрушители, он со своим отрядом обошел
бы их стороной, и те, возможно, оставили бы его в покое.
Он мысленно вернулся обратно по пройденному пути, надеясь
отыскать какой-то ключ к дальнейшему продвижению, и снова
вспомнил о Диане и ее грифоне. Как он ни пытался рассматривать
эту встречу в качестве случайного дорожного инцидента, его мозг
крепко держался за память о ней, и выкинуть Диану из памяти
Дункан не мог. Он понял, что все время думал о ней, о их встрече,
которая была несколько дней назад, а кажется почему-то, что
страшно давно.
- Милорд, - сказал Конрад, - начинается туман. Нам придется
зорко следить ночью.
Конрад был прав. За последние несколько минут из болота
поднялся туман и теперь подползал к ним. И все еще раздавался
приглушенный туманом и расстоянием плач по миру.
Они дошли до конца дороги, когда солнце уже сильно склонилось
к западу, и вошли в узкую щель между двумя высокими утесами.
Казалось, какой-то гигант в далекие времена разрубил гору одним
ударом тяжелого топора. С дороги в щель надуло песку, и он лежал
там низкими дюнами, весь в оспинах следов людей и лошадей скорее
всего, банды Ривера. Но метров через сорок-пятьдесят песок
кончился, и под ногами остался голый камень.
На небольшом растоянии он был ровным, как пол, затем стал
местами ребристым, а иной раз путь почти перегораживался
обломками осыпавшегося со стен камня. Здесь ничего не росло, не
было ни травинки, ни кустика. Неутихающий ветер с болота свистел
в расселине, то жалобно завывая, то спускаясь до шепота и снова
поднимаясь до визга.
Они шли в том же порядке: впереди Тайни, но гораздо ближе к
группе, чем в открытых местах, за ним Конрад потом Бьюти и
отшельник и, наконец, Дункан с Дэниелом по пятам. На спине лошади
сидела Мэг крепко держась за седло.
В расселине было полутемно. Дункану казалось, что они идут по
дну колодца, изолированные от внешнего мира, отрезанные от всего,
что там происходило, но отрезанные не ради защиты, а скорее
попавшие в западню.
Они просто по привычке пошли обычной цепью. Это было хорошо
для открытых мест, но здесь, подумал Дункан, могло оказаться
ошибкой. На открытом пространстве Дэниел, находясь в тылу, мог
быстро повернуться к любой опасности позади, здесь же места для
маневрирования не было. Дункан прижался к стене и пропустил
Дэниела вперед. Осторожно ступая, конь прошел мимо хозяина,
прижав его к стене большим телом.
Идя за Дэниелом, Дункан положил руку на снова обретенный
поясной мешочек и ощупал пергамент и амулет, вернувшийся из
кармана Ривера. Что-то помогало им пройти через все опасности, с
которыми они встречались. Это явно не было случайностью. Амулет?
Наверное. Годы, которые амулет пролежал в могиле Вольферта, могли
усилить его магию, как улучшается вкус и букет хорошего бренди.
Как бы то ни было, думал Дункан, хорошо, что амулет снова у него.
Время шло. Тьма медленно наползала слева. Конца щели не
предвиделось. Кажется, Снупи говорил, что здесь всего миль пять?
Если гоблин был хоть сколько-нибудь близок к правде, то и при
медленном темпе они давно должны были пройти это растояние. Не
наложены ли здесь чары?
Дункану уже давно казалось, что ветер стал больше напоминать
голоса, как будто хор проклятых душ выкрикивает непонятные слова.
Наконец, ветер утих, и довольно долго стояла мертвая тишина.
Дункану казалось, что тишина эта еще страшней чем завывания и
визг.
Снова завыл ветер, снова пришли голоса - если они не были
только в воображении Дункана. И теперь над воплями агонии
поднялся голос, отчетливо произносивший одно слово: "святой!"
Слово повторялось с жаром, с восторгом, как если бы осужденная
душа неожиданно поднялась от мук чистилища прямо к воротам рая.
Дункан заткнул уши, чтобы не слышать этой победной песни, и
когда несколько минут спустя опустил руки, услышал голос Конрада:
- Свет! Я вижу свет! Мы подходим к концу!
Дункан не видел света, но это было не так уж удивительно,
потому что дорога очень узкой и тело Дэниела заполняло ее почти
целиком, блокируя видимость. Однако он заметил, что стены немного
посветлели. Экстатический голос все еще кричал: "святой!", Но с
увеличением света слабел и, наконец, увял совсем. Вопли ветра
превратились в бормотание, погибшие души замолчали, и Дункан
увидел впереди приятную зеленую местность, о которой говорил ему
Снупи.
Это и в самом деле было приятное место: широко раскинувшаяся
долина с холмами на заднем плане. Перед ним лежали развалины
замка, о котором предупреждал их гоблин.
Замок был чуть больше могильного холма. Две осыпавшиеся
башенки все еще стояли на страже по обеим сторонам его, а между
башенками лежала беспорядочная груда камней. Края упавших камней
были сглажены ветром и дождями. Внимание Дункана привлекли широко
раставленные стоячие камни. Правда, стояли они не прямо, а под
разными углами. Когда-то, видимо, замок был окружен оградой из
массивных камней, вроде того, как по слухам, было в Стоунхендже и
кое-где в других местах.
Но этот круг был шире, чем в Стоунхендже - если верить словам
путешественников - потому что он включал в себя много акров
земли. Вероятно, в прежние времена это было величественное
зрелище, но теперь замок был основательно демонтирован.
Позади замка текла спокойная река. Над ней летела стайка уток.
Дункан подошел к Конраду. Тайни бежал впереди, обнюхивая все.
- Я думаю, мы спустимся к реке и разобьем там лагерь, - сказал
Дункан, - а утром пораньше двинемся.
Конрад кивнул.
- По открытому месту мы пойдем быстрее.
- Нам это необходимо. Мы потеряли массу времени.
- Жаль, что мы не могли взять часть лошадей Ривера. Но все
равно мы покажем хорошее время. Ноги у нас неплохие.
- Нас может задержать отшельник.
- Сунем его на Дэниела вместе с Мэг. Конь снесет их обоих и
даже не заметит.
- Посмотрим, - сказал Дункан. - Отшельник может поднять
дьявольский шум. Он хочет быть таким же, как ты и я.
Они спускались с холма и пошли через долину, когда Мэг
завизжала. Оба круто обернулись.
С лесистого холма на восток от расселины спускался длинный ряд
безволосых, а позади них тянулся туман. Он колыхался и дергался,
словно внутри него было какое-то смятение. Из щелей крутящегося
тумана временами показывались отвратительные вещи: впечатление
зубов, рогов, копыт, горящих глаз.
Конрад свистнул.
- Магия!
Остальные члены отряда добежали до Дункана и Конрада и
выстроились в линию лицом к подходящим безволосым, которых сзади
прикрывало облако дымного тумана.
- Останемся здесь? - Спросил Конрад.
- Отступать некуда, - ответил Дункан. - Если мы побежим, они
нас догонят.
- А развалины? Если мы встанем спиной к этому могильному
холму, безволосые могут напасть только спереди или сбоку. Они
кинутся, как волки.
- Мы не успеем добежать. К тому же Снупи предупреждал нас
насчет этого замка.
Дэниел стоял справа от Дункана, Эндрю слева, Бьюти и Мэг в
следующем ряду, Конрад и Тайни замыкали левую сторону.