Сборник. Белорусские сказки

   Тут заявляются братья с женами и давай его ругать:
   – Ты что, провалялся все время на печи? Пшено и мак пересеял? Толку от тебя никакого!
   – Пошто ругаетесь, все готово! Гляньте, а потом крик поднимайте! – засмеялся Иванушка и снова заиграл на своей жалейке.
   Стали шептаться меж собой братья с женами:
   – Никак ему леший какой-то помогает!
   – Не иначе!
   – А давайте вы, женушки, завтра сделайте вид, что с нами поехали, а сами за Иваном присмотрите.
   Женам, конечно, страсть как хотелось на женихов царевны поглазеть, но тут тоже стало интересно. Вот и согласились.
   Между тем, братья стали рассказывать, какой славный царевич едва перстенек с царевниной руки не снял:
   – Такой красавец молодец, такой конь буланый под ним был!
   – А царевна, чай, влюбилась, что кричала: «Ловите его!»
   А Иван с печи:
   – Может, то я был? – и усмехается.
   Братья возмутились:
   – Да куда тебе-то со свиным рылом да в калашный ряд!
   – Чья б корова мычала, а твоя б молчала!
   Долго еще братья с женами успокоиться не могли, все нахваливали ловкого наездника, что чуть было не сосватал царевну.
   А та все тоже вспоминала кудрявого красавца на буланом коне. Вскоре снова заявила, что замуж, все-таки, хочет. Только еще труднее задачу придумала: забралась на четвертый ярус терема.
   Снова съехались и ротозеи, вроде Иванушкиных братцев, и те, кто хотел бы стать женихом царевны.
   Братья снова собрались, жены сделали вид, что тоже едут.
   – Возьмите меня с собой! – просит братьев Иванушка.
   – Вот еще! Сиди дома, а чтоб не скучно было, вот тебе новая работа.
   Перемешали братья теперь мак с песком и приказали отобрать маковые зернышки. Да так, чтоб ни одна песчинка не попалась, когда проверять будут.
   Ухмыльнулись хитро, сели в повозки да и подались в столицу царскую. И жен вяли. Только свернули на другую дорогу, жены спрыгнули – и домой, за Иваном приглядеть, узнать, кто ему помогает! Вернулись, а Иванушки уж и след простыл. Пересыпал мак с песком в мешок и в луга заливные подался к верным своим коням.
   Засвистал, как прежде: один раз, потом два раза, затем трижды. В мгновение ока примчались его верные Сивушка, Гнедушка и Буланушка.
   – Что, Иванушка, будем царевну для тебя добывать?
   – Да, други мои, запала она мне душу. Хочу жениться на царевне! Только теперь моя ненаглядная забралась аж на четвертый ярус терема. Как же словчиться и достать ее перстенек?
   Сивушка и говорит:
   – Так, тут расчет нужен да опыт. Пожалуй, Гнедушка справится. А тебе, Иванушка, снова нужно принарядиться. Полезай-ка! – и подставил правое ухо.
   Иван в правое ухо влез, из левого появился. Да такой нарядный, ладный да пригожий стал Иванушка, что и солнышко, глядя на него, засияло да засверкало лучиками.
   Вскочил добрый молодец Иванушка на гнедого коня и поспешил в царскую столицу на охоту за перстенечком яхонтовым царевны. Съезжались туда зеваки целую неделю, а Ивану спешить надо было, чтоб поспеть. Примчался он вовремя, с лету взлетел верхом на Гнедушке до четвертого яруса… Ах! На вершок не дотянулся, не смог перстень достать.
   Заохали все внизу, завидев такое, а царевна – в плач!
   – Ах, поймайте! Да догоните!
   Пустое… Ускакал Иванушка верхом на гнедом коне сразу. Ищи теперь ветра в поле!
   Иванушка вернулся к верным коням, поблагодарил за заботу да службу, попросил только с маком да песком разобраться.
   Кони заржали, ноздри раздули, дунули – вмиг песок отсеялся! Взял Иванушка чистые зернышки мака, насыпал в торбу и домой пошел.
   Приходит, а жены братьев как налетели курами бестолковыми, кричат-кудахчут:
   – Ты где был? Куда мак подевал?
   – Да забирайте свой мак! – кинул под ноги им мешок с чистыми зернышками мака и на печь забрался.
   Тут и братья вернулись. Стали рассказывать, какой молодец едва-едва перстень не умыкнул с руки царевны.
   Иванушка старую песню завел:
   – А не я ли то был?
   Что тут началось!
   – Ты на себя посмотри, недотепа! Куда уж тебе до такого принца, что на дорогом гнедом коне чуть не в небо прыгнул!
   А Иван лежит на печи да усмехается.
   Тем временем в царской столице совсем переполох начался.
   Не спит царевна, не ест, все батюшку царя теребит:
   – Достань да найди мне ловкого молодца!
   Решила еще раз кликнуть всех ловких молодцев в столицу. Уговорила батюшку царя, чтобы тот вместе с ней пообещал и полцарства отдать. Царевна-то ладно, а вот полцарства обещанные десятки царевичей приехали отвоевывать, сотни королевичей, рыцари турнирные да люди знатные. А уж люду простого – толпа несметная. И братья Иванушкины явились вместе с женами. Бог с ним, с братом меньшим! Пускай лежит себе на печи, а Иванушка даже просить, чтоб с собой взяли, не стал. Только братья с женами – за ворота, а Иванушка – в луга волшебные, к любимым коням.
   Засвистал разливисто – так, что травы-муравы полегли. Примчались кони резвые, сильные – Сивушка, Гнедушка да Буланушка.
   – Знаю, что задумал ты, – говорит Сивушка. Тут не только сила нужна, тут мудрость, ловкость да опыт потребуется. Должен тебе сказать, Иванушка, что этот раз – последний. Получится – как сыр в масле кататься будешь сам да и нас не обидишь, думаю. Полцарством управлять – это не шутки, мы тебе верой и правдой служить будем, границы охранять станем от врагов ближних и дальних. Давай-ка, наряжайся, полезай в ухо правое.
   Сделал Иван, как Сивушка приказал – из левого уха богатырем и красавцем выскочил.
   Взлетел на Сивушку, и полетели они в стольный град, царевну отвоевывать.
   А царевна и вовсе чудное придумала: в окошке пятого яруса терема показалась да ручкой машет. Внизу толпа народу глазеет, а из гостей никто никак рискнуть не решается: слишком высоко забралась царевна, глумливо так перстенечком играет, посверкивает.
   – Крепче держись! – заржал сивый конь да как взлетит к самому окошку, где царевна сидела!
   Та и опомниться не успела, как Иванушка изловчился и снял с ее руки яхонтовый перстенек.
   Пролетел Сивушка над головами зевак и умчался.
   – Ищи, лови, хватай! – а Иванушки на коне и близко уже нету.
   Царевна рыдает, руки заламывает, царь гневные приказы отдает, толпа внизу, у терема, совсем развеселилась.
   Воротились Сивушка с Иваном на заливные луга. Поблагодарил милых коней Иван:
   – Век не забуду!
   – Перстенечек-то спрячь подальше, чтоб беды не было, – посоветовал Сивушка. Прыгнули кони, заржав, в высокие травы и растаяли в вечерних сумерках.
   Вернулся Иван домой, а тут и братья с женами в ворота въезжают. Наперебой рассказывают, руками машут, а Иванушке смешно:
   – Может, то я был?
   У родственничков и слов не хватило – аж задохнулись от возмущения!
   После пришли в себя:
   – Сиди уж на печи, дурачок!
   А в столице переполох не унимается. Царевна похитителя колечка требует, созвала сначала всех царевичей и королевичей и спрашивает:
   – У кого мой перстенечек?
   Молчат все.
   Потребовала, чтоб явились все рыцари, знатные люди, купцы, а потом и бедный люд собирать стала:
   – Признавайтесь, у кого мой перстень!
   Снова все молчат.
   Заплакала царевна, да и ушла в дальнюю светлицу. Не ест, не пьет – вот как иссушил сердце царской дочки молодой удалец, что кольцом завладел. Не только кольцом, видать!
   Чует Иван, что пришла пора ему к царевне наведаться. Сказал братьям:
   – Ухожу я в столицу сам. Не особо нужны вы мне, оказывается. Разбирайтесь со своим маком и песком без меня.
   Вышел к лугу, засвистел заливисто. Прилетели все три коня.
   – Други мои близкие, – говорит Иван, – душа рвется к суженой. Да и она полюбила меня, видать. Говорят люди, что совсем высохла от горя. Хочу явиться пред ее ясны очи, повиниться за тоску.
   – Добро. Ступай! Только на этот раз тебе Буланушка понадобится, самый молодой он из нас. Иди без нарядов особых, такой, как есть, – сказал Сивушка и заржал громко.
   Потом Сивушка повернул точеную шею к Буланушке:
   – Оставишь его у бани, что близ царского терема. А ты, – тут Сивушка кивнул Ивану, – заберись в баню и сиди там тихохонько. Сиди и играй на жалейке, люди царевнины сами тебя отыщут.
   Так все и вышло, как Сивушка сказал.
   Не нашла своего суженого царевна ни среди гостей дорогих да знатных, ни среди люду простого. И вдруг слышит: играет кто-то так хорошо, так заманчиво… В бане чья-то жалейка о любви рассказывала!
   Отправила царевна слуг туда, приказала привести хозяина жалейки.
   Привели да в сторону кинулись: в рваной одежде, худой да невидный совсем человек оказался. Молодой, правда. И рукавицы почему-то не снимает!
   Подошла к нему царевна, в глаза глянула. Потом сняла с его рук рукавицы, а там – ее перстенечек яхонтовый на мизинце посверкивает!
   Засияла царевна, счастливо засветились глаза ее:
   – Это он!
   Потом повернулась к челяди:
   – Расступитесь! Мы к батюшке идем, к царю!
   А Иван стоит, как каменный:
   – Чего я там не видел? Чтоб посмеялись надо мной? Ну, уж нет! Не пойду!
   С трудом уговорила царевна Ивана пред светлы очи отца явиться, благословения попросить.
   Царь увидел Ивана и осерчал поначалу:
   – Дочка, ты кого мне привела в зятья? Твоей руки просили и князья, и царевичи, и купцы богатые, а ты выбрала нищего!
   – Батюшка, у него мое колечко. Это он на коне летящем допрыгнул до пятого яруса и снял с моей руки. Значит, это судьба. Не перечь моей доле, прошу тебя!
 
   Дочка младшенькая у царя – любимица. Не стал царь перечить, сыграл свадьбу знатную. Вот так и стал Иван царским зятем. Две-то старшие уж давно замужем были: за князем одна, а другая – королевича женой была.
   Царь немолод был, стал задумываться, кому царство в наследство оставить придется. Собрал как-то раз зятьев своих и спрашивает:
   – Лет немало мне, смерть не за горами. Кому ж из вас царство в наследство передавать придется?
   Заспорили сразу меж собой старшие зятья: каждому хочется такой лакомый кусочек иметь. Видит царь, что раздор пошел, стал условие свое говорить:
   – Вот что, мои дорогие, мне не желания ваши нужны, а сноровка да умение. Царством управлять – не поле перейти. Кто из вас выполнит мое задание, тому и царством владеть. В тридевятом царстве, в тридесятом государстве есть свинка-золотая щетинка: рыльцем землю пашет, хвостиком боронует. Идет себе свинка, а за ней сразу пшеничка растет, в муку мелется. Пироги сами выпекаются, да такие, что на царский стол не стыдно ставить. Кто из вас такую диковинку добудет, тому и царство достанется!
   У старших зятьев ума немного было: собрали по войску каждый да с музыкой впереди солдат пошли.
   А Иван и думать об этой свинке-золотой щетинке не хочет.
   Стала жена попрекать его: посмотри, свояки пошли добывать диковинку, а ты все сидел бы сиднем. Им батюшка царство отпишет, а мы что, сухари есть будем?
   – Не хочу никакой свинки! Вот выдумали сказку!
   Заплакала жена Иванова, а тот, знай, на жалейке играет. Прошло время, от старших зятьев ни слуху, ни духу.
   Печалью наполнился царский дворец.
   Говорит как-то Иван жене:
   – Сходи-ка к отцу, попроси лошаденку. Поеду за свояками да за свинкой этой, будь она неладна.
   – Поздно теперь: либо они свинку нашли и домой везут, либо сгинули. Не ходи! – испугалась жена за Ивана.
   – Не перечь, ступай к отцу! А коли не даст лошадь, пешком пойду.
   Делать нечего, пошла жена к царю.
   – Батюшка, надумал Иван вслед за свояками ехать. Дай ему лошаденку какую-нибудь. Авось, не зря в путь собрался.
   Царю не жалко: хоть какой-то толк от младшего зятя будет. Да любимице – младшей дочке отказать не смог.
   Иван ходил-ходил вокруг этой клячи, что царь ему выделил, сел на нее задом наперед. Та с перепугу и рванула прочь под смех и улюлюканье дворни.
   Только выехал Иван за околицу царской столицы, спрыгнул с клячи, хлестнул ее поводом:
   – Иди, гуляй, болезная!
   А сам засвистал по-молодецки, любимых коней созывая.
   Примчались тут же и Сивушка, и Гнедушка, и Буланушка.
   – Что задумал, Иванушка?
   – Кони мои, други мои, – начал Иван. – в тридевятом царстве, в тридесятом государстве живет свинка-золотая щетинка. Рыльцем землицу роет, хвостиком боронит, а следом пшеничка растет, в муку мелется, пироги сами по себе появляются. Да такие сладкие, что на царский стол не стыдно ставить. Как бы раздобыть эту диковинку? Жена поедом ест, батюшка ее условия ставит…
   – Да, запросто! – отвечает Сивушка. – Тут и самый из нас молодой, Буланушка, справится. Только шелковый шнурок да кожаная плеточка понадобятся.
   – Где ж их взять здесь в поле?
   – Погоди, сейчас добуду, – сказал Сивушка и исчез. Не успел и подумать чего Иван, как конь сивый воротился.
   – Держи! – и протягивает Ивану и кожаную плеточку, и шелковый шнурок. – Твое дело, как только ее увидишь, покрепче стегать свинку плеточкой. А ты, Буланый, топчи покрепче ее копытами, иначе несдобровать вам.
   Как прежде было, влез Иван в правое ухо коню, только теперь буланому, вылез из левого добрым молодцем. Вскочил на коня – и в путь!
   Для молодого и горячего Буланушки семь верст – не расстояние: вмиг примчал Ивана в тридевятое царство, тридесятое государство.
   Глядит Иван – и в самом деле, чудо-диковинка – свинка-золотая щетинка все делает, как по-писаному.
   Подивился Иван, глядя, как действует свинка-золотая щетинка, а потом вспомнил, что Сивушка ему наказывал. Подполз к свинке и ну хлестать ее кожаной плеточкой! А Буланушка копытами норовит свинку потоптать.
   Взмолилась свинка:
   – Чем провинилась я перед тобой, Иванушка! За что так больно бьешь?
   – Смирись-ка! Не то живой не уйдешь! – Ивану и самому жаль свинку, да приказ помнит.
   – Ладно, – говорит свинка, – чего тебе надобно?
   – Со мной поедешь! Царь-батюшка приказал тебя доставить к нему, – с этими словами накинул свинке на шею шелковый шнурок. Сам вскочил на Буланушку, и отправились они в обратный путь. Иван на коне скачет, а свинка – за ними, едва поспевает.
   Едет он так, в меру быстро, смотрит, а навстречу ему два полка с музыкой шествуют. Понял Иван, что это свояки только-только к тридевятому царству, тридесятому государству подбираются. Быстро соскочил с Буланушки, в одно ухо влез, из другого вылез – снова в себя обычного превратился. Буланушку отпустил траву пощипать подале, а свинку шнурочком к стволу дерева привязал. Потом костер развел – вроде как кашу варит да на жалейке своей играет.
   Подобрались свояки со своими полками поближе, разведчиков подослали глянуть: кто это там костер развел.
   Вернулись разведчики и докладывают:
   – Иван там. И свинка-золотая щетинка рядом привязана.
   Удивились свояки несказанно:
   – Быть этого не может! Он же дома оставался!
   Решили сами посмотреть, и если вправду Иван добыл свинку – отобрать.
   Подошли. Точно, Иван. И свинка рядом привязана.
   Поздоровались, а сами смотрят, как бы свинку отобрать. Стали сулить Ивану всяких сладостей, вина, даже золота. А Иван ни в какую!
   – Не отдам, – говорит, и все! Самому нужна, тестю отведу, старика порадую! Что вам одна свинка? Там, – и Иван рукой махнул в сторону лесочка, откуда пришел, – этих свинок – целое стадо!
   А своякам много не надо – только одну. Не отстают от Ивана – и все!
   – Ладно, уступлю вам эту свинку за один палец-мизинец с правой руки от каждого. Режьте – и забирайте животину редкую.
   Долго думали свояки – больно же резать по живому, а потом все одно согласились: жадность одолела. Это ж каждому по полцартсва теперь будет. И всего за один палец!
   Отдали пальцы Ивану, отвязали свинку-золотую щетинку и домой заспешили. Даже полки свои вместе с музыкой побросали: сами как-нибудь доберутся!
   Спрятал Иван пальцы свояков подальше в мешок, свистнул Буланушку, вскочил ему на спину – и скорей к дому.
   Свояки-то долго добирались, а Иванушка мигом домчался. Отпустил в волшебные заливные луга коня верного, а сам пешком домой добрался.
   Жена увидела его голодного да оборванного, без добычи и без лошади, только руки развела:
   – Что ж ты у меня такой неудачливый! А лошадь куда дел?
   – А чего ты хотела? Разве на такой лошади далеко уедешь? Меня самого чуть волки в степи не загрызли.
   – Батюшке-то что я скажу? Ни свинки, ни кобылы…
   Много ли, мало ли времени прошло, а заявились, наконец, и свояки со свинкой-золотой щетинкой. Едва успели привязать у крыльца царского, а она давай свои чудеса показывать: рыльцем землю роет, хвостиком боронит, следом пшеничка прямо рядом с крыльцом из земли лезет… И пироги, конечно, появляются. Словно из водуха!
   Царь не нарадуется. Тут же велел на пир гостей звать, чтоб чудо-свинку показать да пирогами угостить. Назавидовались гости, ведь ни у кого такой свинки нет.
   Свояки после пира решили у царя своего добиться. Обещал ведь царство отписать! Пришли к нему и стали требовать, чтоб выполнил обещанное.
   А царь и говорит:
   – Нет, за царство одной свинки-золотой щетинки мало. Далеко за морем, слыхал я от купцов, живет чудо-кобылица. Не скачет – летит, быстрая, как огонь. Гуляет она на волшебных зеленых лугах, в траве-мураве шелковой катается, силу набирает. А стерегут да приглядывают за ней двенадцать коней златогривых. Вот приведете ко мне ту кобылицу да табун коней златогривых, так и быть – отпишу на вас царство.
   Делать нечего. Да и не поспоришь! Собрали свояки войско больше прежнего, музыку снова с собой взяли и пошли строем за кобылицей, как на войну. Люди вслед посмеялись да и забыли вскоре.
   Только Иванова женушка не успокоится:
   – Что ж ты, Иван, в первый раз удачу упустил, теперь тоже смотреть только будешь?
   – Что тебе неймется? У меня ж войска-то нет, куда я без войска поду? – хитро улыбается Иван.
   Оставила жена Ивана в покое, а он через некоторое время ей:
   – Попроси у отца лошаденку какую-нибудь. Уговорила, поеду вслед своякам.
   – Так они уже, небось, с кобылицей возвращаются, – смеется жена.
   – Подумаешь, великое дело! Вот с ними тогда и вернусь!
   – И что я отцу скажу? Что ты лошадей у него на прокорм степным волкам берешь?
   – Да ладно тебе, царь не обеднеет!
   Выпросила Иванова жена еще одну лошадку для мужа. Тот сел – лошадь едва не упала сразу, такая клячонка была. Отъехал Иван с горем пополам за околицу, слез с лошадки да и отпустил ее на волю. А сам свистнул, призывая коней своих златогривых.
   Примчались они, стал Иван рассказывать о кобылице да табуне златогривых ее хранителей.
   – Вот новость ты нам рассказал! – заржал Сивушка. – Матушка это наша. Охраняют ее теперь девятеро братьев наших, а мы втроем тебе служим. Ничего страшного, поможем тебе. Только ступай назад да возьми у царя дедову цепь на двадцать пудов. Понадобится.
   Вернулся в столицу царскую Иван да прямиком в хоромы к тестю. Сказал, что, мол, так и так, цепь требуется, коли хочет кобылицу иметь.
   Царь удивился, но тяжелую цепь дал:
   – Ишь ты, хитер, однако!
   Вернулся Иван к коням. Сивушка и молвил:
   – Сам с тобой поеду. Слушай меня внимательно: как только оседлаешь кобылицу – держись крепче! Будет она тебя носить по белу свету так быстро, что и слететь недолго. Да и жаром опалить может. Уж я-то матушку, как никто, знаю. Я буду рядом скакать, разговорами ее отвлекать. А коли догадается, что тебе помогаю, брось конец цепи мне. Ухвачусь зубами и держать буду за цепь. Не ручаюсь, что получится, но попробовать надо. Иначе загоняет она тебя, пока не свалишься где-нибудь в пропасть.
   Случилось все так, как Сивушка предсказал.
   Подкрался Иван да на кобылицу и вспрыгнул. Ох, что тут сталось! Сначала кобылица пыталась сбросить нежданного седока, потом хотела его огнем из ноздрей пожечь, да не достала. И только после понеслась вскачь. Да так быстро, что ветер свистал в ушах. Чудом Иванушка держался за ее роскошную гриву, несколько раз чуть было не слетел со спины чудо-кобылицы. Уж не помнил Иван, сколько раз она вокруг света его пронесла, только почувствовал, что слабеет. Еще чуток – и сбросит кобылица его со своей спины. Вовремя про цепь вспомнил. Бросил конец Сивушке, что рядом несся. Ухватил тот цепь за конец зубами – потише пошла кобылица. Сынок-то ее, Сивушка, тоже был силы немереной!
   Устала, наконец, кобылица, остановилась и спрашивает:
   – Ты кто такой? Что тебе от меня нужно? – это она к Ивану обратилась. А потом и у сыночка спрашивает:
   – Почему человеку помогаешь? Даже против матери пошел!
   Сивушка отвечает:
   – Служу я, матушка, хорошему человеку. Батюшка его добрый был да помер. Да и Иван зла никому не причинял. Ты учила добро нести.
   – Так объяснить сразу надо было, зачем по свету носились впустую?
   – Боялся я, матушка, что осерчаешь, – и Сивушка голову опустил.
   – Ладно, что с вами делать! Рассказывайте!
   Поведал Иван историю свою, о наказе тестя рассказал, о жене, царевой дочери любимой.
   Говорит кобылица:
   – Ладно, послужу тебе да твоей женушке любимой. О тесте больше и не заикайся: царство получишь, и нам вольготно не лугах будет. Поехали!
   Отправился Иван на кобылице верхом назад, в свое царство. За ними – Сивушка да еще девятеро братцев, коней златогривых.
   Вдруг видят: по дороге, из-за холма войско огромное движется, и музыка духовая играет.
   Понял Иван, кто это, отпустил Сивушку пастись неподалеку, а сам костер разжег, похлебку варит.
   Дым от костра далеко виден. Отправили свояки разведчиков, чтоб разузнали те, кто там, впереди.
   Разузнали разведчики все, вернулись доложить:
   – Это Иван на костре похлебку варит. Рядом кобылица славная, а еще девятеро златогривых коней пасутся неподалеку.
   Удивились свояки:
   – Почему только девять? Ведь их должно быть двенадцать!
   Решили свояки сами поближе подойти да расспросить Ивана, что да как.
   – Ну, ты, Иван, и ловок! Неужто кобылицу обуздал? Хороша, однако! – а сами в глаза Ивану не смотрят, замышляют что-то.
   – Ничего удивительного, – признался Иванушка. – Да, там еще много лошадей! Я одну только взял да девять коней впридачу. Ваша добыча еще вас ждет! – и усмехнулся.
   И виду не подали свояки, что знают, какую кобылицу Иван ведет к тестю. Давай его уговаривать, уламывать, чтобы уступил им именно эту.
   – Ладно, – отвечает Иван, – берите. Только за нее по пальцу-мизинцу с правой руки отдайте.
   Те и рады: зато царство теперь им принадлежать будет.
   Отрезали свояки по пальцу да и отдали Ивану. Тот в мешок спрятал и своей дорогой пошел.
   Вернулся домой, как и в прежние времена, раньше свояков.
   На пороге жена встречает:
   – Ну что, Иванушка? Снова ни с чем заявился? Хоть бы ту клячонку привел, чтоб отцу отдать.
   – Нечего отдавать: издохла она от старости по дороге. Отнесу-ка я батюшке нашему хоть цепь, что брал на время у него.
   В этот раз недолго пришлось ждать свояков: и сами живехоньки-здоровехоньки, и кобылицу знатную привели. Рады без меры – царство им достанется!
   А царь злится, в руках перо да бумагу вертит, а отписывать царство не хочет.
   – Вот что… – начал он, а зятья переглянулись: старик издевается над ними, что ли? Еще что-нибудь придумал?
   И точно!
   – Вот что, зятья мои дорогие! Всем вы мне угодили, но есть еще одна вещь, которую я хотел бы иметь. Сделаете – царство ваше!
   – Говори, батюшка, – от злости одного из зятьев аж перекосило. Второй бледный стоит, слова в глотке застряли.
   – Так вот, – продолжал царь, – за тремя синими морями, за горами высокими, что кажется, небо держат, живет свирепый лев. Цепи крепкие держат его у колодца, а двенадцать слуг воду ему носят и днем, и ночью. Не простой это лев, волшебный: воду пьет – все болезни и у людей, и у скота забирает. Приведите этого льва сюда, тогда и о царстве поговорим.
   У обоих свояков одновременно мысль мелькнула: «Иван добудет, а мы у него заберем, чего бы это ни стоило!»
   Согласились, собрались и поехали.
   А жена Ивану снова житья не дает:
   – Ну, что ты себе думаешь? Все лежал бы да лежал! И жалейка твоя уже надоела мне – слышать больше не могу! Ступай, приведи льва! Не милостыню же на старости лет просить.
   – Так подаянием тоже люди живут. Что здесь такого страшного! Проживем как-нибудь без этого льва, – и снова улегся.
   Жене уж и надоело подталкивать Ивана, успокоилась.
   Через пару месяцев он вдруг сам попросил, чтоб у отца лошадь взяла.
   – Ну, уж нет! Не пойду больше к батюшке позориться. Хочешь идти – иди, только пешком. Все равно от тебя никакого толку.
   Иван и спорить не стал. Встал, оделся, обулся, подпоясался да и ушел. Выбрался на околицу, кликнул своих верных друзей – коней златогривых. Рассказал Иван им о новой задаче, что тесть задал.
   Сивушка и говорит:
   – В этот раз на гнедом коне поедешь. Доберешься за три синих моря, за высокие горы – коня отпусти, а сам напросись поить льва. Возьмут тебя, улучи минутку и вот этим молотком разбей цепи. Молоток не простой – каменную стену прошибает с одного удара.
   – Спасибо, братец! – отвечает Иван Сивушке. – Уж сколько раз выручали вы меня, смогу ли отплатить добром так же?
   – Спеши, потом разговоры разговаривать будем, – сказал Сивушка и весело заржал.
   – И то, правда! – и Иван вскочил на гнедого коня. Тот мигом перенес Ивана через три синих моря, в мгновение перелетел через высокие горы.
   Колодец, льва и людей, что воду ему носили, увидел Иван сразу. Поздоровался, напросился помогать.
   – Не получится одному справиться! Мы вот день и ночь носим воду, а ему, – и люди кивнули в сторону льва, – все мало!
   – Вы царю доложите, что, мол, один хочет нас всех заменить.