Страница:
Задача авторов исследования сводилась к следующему: «во – первых, детально зафиксировать остатки каменной кладки и выяснить её стратиграфию, во – вторых, извлечь максимальную научную информацию из профилей котлована»9.
Первым этапом работы археологов было выяснение размеров храма. В отчёте сообщается: «В результате работ установлено, что раскрытые кладки принадлежат белокаменному подклету церкви (14,2–19,8 м с апсидами; ширина стен от 2,4 до 3,6 м; внутреннее пространство в ширину 9,2 м, в длину 13,3 м по оси центральной апсиды) <…> Храм крестово – купольный. Апсиды чётко выражены в уровне подклета (их ширина изнутри: 1,5; 2,2; 1,6 м) так же, как 4 квадратных подкупольных столба (2,4х2,4 м по булыжному основанию; 1,9х1,9 м – по белокаменной кладке). Ширина северного и южного нефов 1,5–1,6 м, центрального – 2,3 м, западного – 2,5 м»10. Важной находкой археологов были две сохранившиеся дубовые сваи диаметром от 15 до 25 см и длиной до 1,5 м, служившие основанием стен храма. Все особенности расчищенного фундамента убедительно свидетельствовали о его принадлежности XVI веку.
Заслуживают внимания результаты работ по исследованию территории и захоронений около фундаментов собора. Как известно, древнейший некрополь монастыря располагался вблизи храма. Археологами было установлено, что «могилы кладбища пробили культурный слой поселения домонастырского времени. В профилях сохранились участки непотревоженного слоя и подстилающих его почвенных горизонтов. В слое встречена круговая древнерусская (курганная), а также серая керамика XII – первой половины XIII века. Некоторые фрагменты серых сосудов украшены «косой волной», это позволяет предполагать, что поселение продолжало существовать во второй половине XIII века. Найден фрагмент слабопрофилированного лепного горшка с вертикально стоящим срезанным венчиком роменского облика, позволяющий датировать возникновение поселения XI столетием. Культурный слой залегает на юрских глинах. Древнее поселение располагалось на краю первой террасы Москвы – реки при впадении в неё ручья. Можно предположить, что к этому поселению относилось вятичское погребение XII–XIII вв., обнаруженное на территории Николо – Угрешского монастыря в 1973 году (Музей истории Москвы. ОФ. 24654)»11.
При раскрытии фундамента и подклетной части Никольского собора оказалось, что вся его конструкция в процессе многочисленных перестроек со временем превратилась как бы в монолитную плиту. Уже к XVIII веку весь подклет собора был плотно забутован. Эта особенность объясняется неустойчивостью болотистого грунта на месте строительства. По – видимому, с данным обстоятельством связаны и все значительные перестройки собора, которые многократно предпринимались с целью укрепления его конструкций. Забутовка подклета привлекла особый интерес исследователей. В ней в изобилии были обнаружены белокаменные детали вторичного использования, принадлежавшие одному или даже нескольким храмам более ранней постройки. Подобные детали были также найдены и в кладке фундамента XVI века. В отчёте сообщается, что многие из них «…несут следы выветривания, патину, следы покраски, а также сильного пожара. Кроме камней встречаются редкие фрагменты кирпича (в том числе плинфообразного) и куски старого раствора, а в растворе, на котором велась кладка подклета, содержится огромное количество фрагментов фресок, возможно попавших в смесь не случайно, а как отощающая добавка – наполнитель»12.
По мнению археологов, следы пожара на белокаменных блоках – это наглядное подтверждение летописного свидетельства о разрушении каменного храма Николо – Угрешского монастыря татарами Магмет – Гирея в 1521 году: «…а царь ходил повоевал до Угреши монастыря святого Николы, монастырь жжог, и у церкви у каменной верх завалися…»13..
Этот храм, в отчёте именуемый храмом – предшественником, находился не на месте нынешнего, поскольку никаких следов основания постройки ранее XVI века на исследованной территории найдено не было. Среди обнаруженных в забутовке деталей вторичного использования есть несколько блоков портала, высеченных в виде снопов. Такие декоративные элементы встречаются в оформлении некоторых храмов конца XV века, в частности церкви Ризоположения Московского Кремля и Воскресенского собора г. Волоколамска. Таким образом, храм – предшественник Никольского собора, сгоревший в 1521 году, мог быть построен в XV веке или даже на рубеже XIV–XV веков.
При возведении исследуемого Никольского собора, для которого было выбрано новое место, частично использован резной белый камень, обломки кирпича, фрагменты фресок, сохранившие следы пожара и остатки первоначального известкового раствора. Обнаружение археологами указанных предметов в ходе раскопок имеет исключительную важность. Тем самым, историчность предания об основании Николо – Угрешского монастыря святым благоверным князем Димитрием Донским приобретает дополнительное подтверждение. Возведение каменного собора во имя небесного покровителя монастыря во второй четверти XVI века также имело особенное значение. Оно свидетельствовало о возрастании значения обители, которой в эпоху первого Московского государя Иоанна Васильевича IV суждено было стать «госдаревым богомольем». Извстно, что Иоанн Грозный неоднократно бывал в обители. По его указу во второй половине XVI века в дворцовом селе Остров была построена каменная шатровая церковь Преображения Господня. В собрании музея – заповедника «Коломенское» имеются иконы из Никольского собора, непосредственно связанные с личностью известнейшего правителя Руси. Это образ «Спас на убрусе и «Не рыдай Мене, Мати» из иконостаса собора, который считается вкладом Грозного в память воинов, погибших в Казанском походе, а также патрональная икона государя – образ святого Иоанна Предтечи14.
Исследователи отметили следы многочисленных ремонтов собора, самые ранние из которых – закладки в подклете алтаря – по – видимому, относятся к началу XVII века. В отчёте сообщается: «В ходе исследований был полностью очищен от забутовок южный неф. В прослойке между известью была найдена монета Михаила Фёдоровича. Это подтверждает датировку ранних перестроек подклета в XVII столетии»15.
Можно предположить, что первые повреждения Никольский собор получил в начале XVII века, в так называемое Смутное время. Тогда, как известно, обитель оказалась в самой гуще политических событий. Побывал здесь и Лжедмитрий II в окружении поляков. Вероятно, освящение храма в 1614 году в присутствии государя Михаила Фёдоровича было «чином обновления», совершённым после ремонта, следы которого обнаружены в ходе раскопок. По всей видимости, тогда же к храму с трёх сторон были пристроены обходные галереи – гульбища.
Вид собора, который он приобрёл в ходе перестроек XVIII века, и одновременно самое древнее его изображение, если не считать условных изображений XVII и XVIII веков, – это его подробный чертёж, сделанный уездным архитектором Д.Ф. Борисовым в 1838 году как часть проекта реконструкции, которая была осуществлена в 1840–1843 годах. На чертеже видно, что к указанному времени собор приобрёл главу сложной барочной формы и четырёхскатную кровлю. Окна фасада были растёсаны. Однако, несмотря на указанные перестройки, храм в целом сохранял черты своей изначальной архитектуры: под кровлей над закомарами угадывается ряд кокошников, на фасаде ещё сохранялись некоторые окна изначальной узкой формы, не были разобраны гульбища, шея главы сохраняла городчатый фриз и поребрик.
В ходе крупной перестройки 1840 года значительно переделано завершение и в очередной раз глава храма, некоторые своды перебраны, разобраны гульбища, изменены фасады собора. Наличники окон оформлены в стиле эклектики, характерной для XIX века. С западной стороны к храму пристроен неказистый притвор. В таком виде собор и просуществовал до своего разрушения в 30–е годы XX века.
Проект восстановления собора, выполненный в 2004 году архитектором А.С. Шапиным и доработанный в процессе строительства насельником монастыря иеромонахом Арсением (Усачёвым), был составлен в соответствии с результатами исследования археологов. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II возрождаемому храму приданы черты, характерные для московской архитектуры XIV–XV века, дабы подчеркнуть его историческое значение как памятника победы в Куликовской битве.
Таким образом, воссозданный в год 625–летия Куликовской битвы и Николо – Угрешского монастыря Никольский собор представляет собой реконструкцию первоначального каменного собора, элементы которого были найдены при раскопках фундамента более позднего храма XVI века. В то же время его размеры и местоположение соответствуют храму эпохи Ивана Грозного, когда обитель впервые возвеличилась как «государево богомолье».
Ссылки и комментарии
1 Точная дата разрушения Никольского собора за неимением документально подтверждённых сведений на данный момент не может быть установлена. Старожилы хорошо помнят собор, по крайней мере, до 1933 года. По воспоминаниям А.Н. Головкиной (род. 1922), собор был разобран на кирпичи в 1933–1934 годах. П.М. Шелков (род. 1924) неуверенно относит это событие к 1934 году.2 Ратшин А. Полное собрание исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях в России. – М.: Университетская типография, 1852. С. 234–235.
3 Владимирский летописец // Полное собрание русских летописей. – М.: Языки русской культуры, 2009. Т. 30. С. 145.
4 ГНИМА им. А.В. Щусева. Архив. № 231–232.
5 ГНИМА им. А.В. Щусева. Архив П.Д. Барановского. В этой записи упомянут известный историк искусства и реставратор Леонард Владиславович Тыдман.
6 Тудоси Л. Г. Первый храм – памятник // Памятники Отечества, 1980. № 1. С. 95.
7 Там же.
8 Седов В.В. О дате собора Николо – Угрешского монастыря // Архив архитектуры, 1992. № 1. С. 39.
9 Охранные археологические исследования в зоне воссоздания Никольского собора Николо – Угрешского монастыря в 2004 году. – М.: ИА РАН, 2005. Т. 1. С. 9.
10 Там же. С. 3–4.
11 Там же. С. 5.
12 Там же. С. 4.
13 Владимирский летописец. С. 145.
14 При воссоздании иконостаса и храмовых икон Никольского собора в 2004–2005 годах выпускниками иконописной школы при Московской Духовной академии были выполнены копии указанных икон XVI века, которые заняли места в храме в соответствии с описями XVIII и XIX века.
15 Охранные археологические исследования в зоне воссоздания Никольского собора… С. 9.
Елена Егорова. Преподобный Пимен Угрешский и его последователи
«Люди, подобные отцу Пимену, великая редкость: это самородки золота».
Архиепископ Ярославский Леонид (Краснопевков)
Середину и вторую половину XIX века в истории Николо– Угрешского монастыря называют «серебряным веком». Своим возрождением и духовным расцветом обитель обязана плодотворной деятельности её архимандрита – преподобного Пимена Угрешского, 200–летие со дня рождения которого празднуется в 2010 году. «Для людей даровитых, исполненных силы воли, ограничений нет – они сами устанавливают границы своей деятельности и по мере надобности расширяют их, отодвигают и, где бы ни были, действуют свободно и устраняют препятствия, могущие казаться людям обыкновенным неодолимыми», – писал в книге «Архимандрит Пимен», вышедшей в Москве в 1883 году, духовный сын и послушник преподобного, писатель Дмитрий Дмитриевич Благово, впоследствии принявший постриг с именем Пимен.
1. Преподобный Пимен – архимандрит Николо – Угрешского монастыря
Преподобный Пимен Угрешский (Пётр Дмитриевич Мясников) родился 10 августа 1810 года в Вологде в купеческой семье. На решение юноши вступить на путь иночества большое влияние оказала его беседа с о. Игнатием Брянчаниновым, будущим прославленным святителем, состоявшаяся в 1830 году. В июне 1832 года 22–летний Пётр поступил в Новоезерский Кириллов монастырь послушником, в сентябре 1833 года уже в Оптиной пустыни он стал келейником о. Илария1.
13 марта 1834 года Пётр прибыл в Николо – Угрешский монастырь, чтобы на следующий день встретить там своего наставника, назначенного настоятелем монастыря. В число братии Петра зачислили 9 апреля того же года. За недостатком насельников помимо келейного он исполнял ещё послушания трапезного, свечника и погребничего. Пострижен с именем Пимен он был 26 марта 1838 года, посвящён в иеродиакона 23 февраля 1839 года, в иеромонаха – 25 апреля 1840 года.
С марта 1839 года о. Пимен исполнял обязанности казначея, а утверждён в этой должности был 26 февраля 1844 года. Управляющим Николо – Угрешским монастырём он был назначен 17 ноября 1852 года, а 16 октября 1853 года, в день открытия в обители общежития, был посвящён в игумена. Сана архимандрита он удостоился 24 августа 1858 года2. 18 июня 1869 года архимандрита Пимена назначили благочинным всех общежительных монастырей Московской епархии, что стало признанием его деятельности на ниве возрождения Угрешской обители и её процветания. Действительно, при архимандрите Пимене были построены или обновлены все монастырские здания и храмы, но самое главное – преобразилась духовная жизнь: обитель перешла на строгий общежительный устав, более соответствующий духу монашества, чем штатный.
Судьба и духовный опыт о. Пимена вдохновили писателя – теолога Д.Д. Благово, сочинившего в 1873 году автобиографическую поэму «Инок». Прототипом одного из главных героев, настоятеля монастыря, стал любимый наставник автора – архимандрит Пимен:
Безбрадым юношей в обитель
Он двадцати двух лет вступил,
И был он истины ревнитель,
Творцу и ближнему служил.
Он перешёл все послушанья,
Везде был дельный человек
И, чуждый зла любостяжанья,
Так прожил целый полувек.
<…>
Келейник прежнего игумна
(Когда он юношею был),
Он всё терпел благоразумно
И старца искренно любил.
Преподобный Пимен любил священнодействовать, чётко исполняя все каноны и требовал того же от других, со всей строгостью спрашивая за упущения. Его служба оказывала неизгладимое впечатление на паству:
Хоть тот и крут был в обхожденье
И часто бранивал его,
Он в полном жил повиновенье
И черпал мудрость у него.
Искусный, опытный в правленье
(Когда игумном стал потом),
Он был хозяином во всём,
Но как монах в уединенье
Он помышлял не о земном3.
При архимандрите Пимене монастырь, достигший экономического процветания, славился широкой благотворительностью: содержал народное училище, больницу, странноприимный дом, две богадельни. Архимандрит Пимен имел несколько правительственных наград: орден св. Анны 2–й степени (20.04.1866), орден св. Владимира 4–й степени (20.12.1873), орден св. Владимира 3–й степени (6.05.1876), знак Красного Креста (31.12.1879) за попечение о раненых и больных воинах во время русско – турецкой войны, когда на Угреше была устроена для них лечебница.
Игумен сам читал каноны
И по уставу положённый
Акафист Деве Пресвятой;
И старца голос так был внятен,
Так умилительно приятен;
С такою детской простотой
Читал игумен, что невольно
Тот голос в душу проникал,
Так сердцем всем овладевал,
Что вместе сладостно и больно,
Отрадно, грустно и легко
Душе и сердцу становилось,
И всё, что там на дне таилось
Неизъяснимо – глубоко,
При чтенье старца начинало
Из бездн как будто бы всплывать,
От тёплых слёз истаивать,
И грудь от гнёта облегчало,
Давало ей простор дышать!4
Награды эти были весьма заслуженными, ведь только одна должность благочинного общежительных монастырей требовала много терпения, деликатности, твёрдости, внимания к людям. Благочинный отвечал и за строгое исполнение богослужебных канонов, и за духовную жизнь, и за состояние вверенных ему обителей, и отчасти за судьбы людей, там подвизавшихся. В компетенцию благочинного входило проведение собраний по выборам кандидатов на настоятельские должности, а если среди насельников оставшегося без игумена монастыря таковых не оказывалось, то подбор вёлся в других монастырях. Благочинному докладывали обо всех сколько – нибудь значительных происшествиях. Вот, например, какой случай пришлось ему разбирать в связи с трагедией в общежительной Екатерининской пустыни в 1870 году, которой тогда управлял строитель – иеромонах Варсонофий, ровесник преподобного Пимена. Судьба Варсонофия очень интересна и поучительна. Родился он в 1810 году в Калужской губернии в семье крепостных крестьян. Получив вольную, поступил в Московский Покровский монастырь 26 июля 1845 года, пострижен 27 февраля 1849 года, посвящён в иеродиакона 29 июля 1849 года, в иеромонаха – 9 августа 1852 года, переведён настоятелем в Екатерининскую пустынь 3 ноября 1865 года. В память Крымской войны 1853–1856 годов был награждён бронзовым крестом.
Иеромонах Варсонофий занимался благотворительной деятельностью для тюрьмы – Рогожского этапа, служил много лет в тюремной церкви, за что имел шесть благодарностей от митрополита Московского Филарета в 1855–1861 годах. Вскоре по вступлении в должность настоятеля Варсонофий обеспечил поступление в монастырскую казну дополнительных доходов в сумме 2603 рубля и покрыл долги монастыря, появившиеся при его предшественнике иеромонахе Ионе, за что 10 января 1866 года получил особое одобрение5 митрополита Филарета (Дроздова).
Настоятельствовал в Екатерининской пустыни он до лета 1870 года. Внешне дела при нём шли вполне благополучно: в документах отражены хозяйственные и строительные работы, в числе которых возведение келейного корпуса, текущие богослужения и молебны по особым случаям. Немалые хлопоты были связаны с оступившимися священнослужителями и мирянами, традиционно посылаемыми в пустынь на исправление. В 1870 году среди них был угрешский иеродиакон Ефрем6, отбывавший епитимью за нетрезвость с запрещением в служении на один месяц. 8–9 августа 1869 года Екатерининскую пустынь посетил святитель Иннокентий, митрополит Московский. Братия устроила ему торжественную встречу. Во время осмотра обители владыка сделал несколько замечаний по благоустройству, в частности, по застройке промежутка между двумя братскими корпусами. Строитель – иеромонах Варсонофий взялся за дело с присущей ему тщательностью и, кроме того, хотел открыть при монастыре училище для мальчиков…
Казалось, ничто не предвещало беды. Однако, будучи занят хозяйственно – административными делами, о. Варсонофий стал всё меньше внимания уделять вверенной ему пастве, очерствел душой. Его увольнение было связано с трагическим событием: 11 мая 1870 года пропал келейник настоятеля, 16–летний крестьянский юноша Григорий Иванов. О. Варсонофий проявил беспечность, никому не сообщив об этом. Спустя две недели, 25 мая, рясофорный монах Павлин и послушник Николай Ростовцев во время прогулки по берегу пруда увидели в воде утопленника, о чём тут же сообщили настоятелю. Однако о. Варсонофий торопился в Москву по делам и поручил дело казначею о. Арсению. Иеромонах Арсений немедленно сообщил о происшествии и об исчезновении юноши полиции и благочинному общежительных монастырей архимандриту Пимену. Оказалось, что пропавший келейник был убит и брошен в пруд неизвестными лицами. 27 мая судебный пристав прислал это сообщение на имя о. Арсения, поскольку строителя не было в обители несколько дней. Такое поведение настоятеля, противоречащее заповеди о любви к ближнему, возмутило архимандрита Пимена. При его участии 18 июля 1870 года было сделано соответствующее представление: митрополит Иннокентий распорядился об отстранении Варсонофия от должности строителя. Указом МДК от 15 сентября 1870 года он был уволен «ввиду полного равнодушия к печальному и возмутительному событию, произошедшему в пустыни». Указом митрополита от 29 сентября 1870 года о. Варсонофий переведён в Покровский монастырь на больничную вакансию при богадельне7. Это было очень мудрым решением дела, ведь служение больным и страждущим наверняка было душеспасительно для о. Варсонофия. На этой скромной должности он находился до своей кончины в 1874 году.
Совершенно иначе поступал его преемник – строитель – иеромонах, а позднее игумен Арсений8. Архимандрит Пимен любил вести с ним духовные беседы и очень тепло о нём отзывался. 26 ноября 1870 года в пустыни не ночевал пьянствующий иеродиакон Ефрем, присланный на исправление из Николо – Угрешского монастыря. О. Арсений на следующее утро послал работника Ивана Терентьева, который объехал на лошади окрестные сёла и нашёл беглеца. Однако Ефрем в пустынь возвращаться отказался, ещё два дня пьянствовал и пришёл к поздней литургии 29 ноября9. Об этом происшествии о. Арсений в тот же день сообщил архимандриту Пимену как благочинному общежительных монастырей. Это была не первая и не последняя отлучка пьяницы – иеродиакона из монастыря. В архивном деле имеется больше десятка докладных записок о нетрезвом поведении Ефрема10. Намучился с ним игумен Арсений, но всякий раз приказывал разыскивать «невозвращенца» по деревенским трактирам, чтобы не сгинул во грехе.
Особой заботой преподобного Пимена было духовное просвещение. Учреждение в 1866 году Николо – Угрешского народного училища привело к быстрому росту грамотности в окрестных сёлах. Например, в деревне Гремячево в 1869 году, по данным переписи населения11, из 657 человек грамоте были обучены только 5,6 % – 30 мужчин и 7 женщин, а в 1881 году из 642 человек грамотными были уже 19,6 %: 102 мужчины и 24 женщины, а 13 мальчиков и одна девочка учились. Девочкам в округе было учиться тогда негде. Только в 1888 году открылось земское училище в Капотне, куда стали принимать и мальчиков, и девочек. В монастыре была также школа для послушников, в которой преподавал выпускник народного училища иеромонах Филофей12, впоследствии архимандрит.
За годы правления преподобного Пимена Угреша превратилась из духовно и материально оскудевшей полузабытой обители в процветающий монастырь, духовный и культурный центр не только Московской губернии, но и всей России.
Земной путь преподобного Пимена закончился 17 августа 1880 года, через 8 дней после празднования 500–летия обители и торжественной закладки Спасо – Преображенского собора, в которой он не мог уже принять участие по состоянию здоровья. Похоронили его на братском кладбище в деревянной часовне, построенной в 1868 году. Почитание его началось вскоре после смерти. На фотографии 1894 года запечатлелось необычное свечение от часовни с прахом преподобного.
Причислен к лику святых Московской епархии архимандрит Пимен (Мясников) был 28 мая 2000 года, в день освящения возрождённого Спасо – Преображенского собора. 6 октября 2004 года установлено общецерковное почитание преподобного Пимена Угрешского.
10 августа 2002 года замироточила икона преподобного, находящаяся в Спасо – Преображенском Соборе Николо – Угрешского монастыря. 22 сентября близ фундамента часовни, где был погребён преподобный Пимен, в его честь Святейший Патриарх Алексий II освятил храм, построенный в традициях древнерусского зодчества.