Сборник. Мудрецы Талмуда. Сборник сказаний, притч, изречений

   Это учит нас, что того, кто сам умаляет себя, Господь возвеличивает и, напротив того, умаляет тех, кто сам себя возвеличивает.
   (Эр., 13)

Соперники во славу Божию

   Невзирая на резкое различие своих толкований Закона, – причем одними разрешалось то, что другими запрещалось, последователи обеих школ не переставали родниться друг с другом, заключая между собою брачные союзы и служа примером единения в приязни и дружелюбии, в исполнение сказанного: «Истину и мир возлюбите».
   (Иеб., 14)

ИОНАТАН БЕН УЗИЭЛЬ

Божественный огонь

   Про Ионатана бен Узиэля рассказывали, что когда он вдохновлялся изучением Торы, птицы, пролетавшие над ним, сгорали от пламени его воодушевления.
   (Сух., 28)

Перевод Св. Писания

   Перевод Пятикнижия был сделан прозелитом Онкелосом со слов р. Элиэзера и р. Иошуи, а перевод Пророков – Ионатаном бен Узиэлем со слов Хагги, Захарии и Малахии. Когда появился этот перевод, заколебалась Св. Земля на протяжении четырехсот парса в длину и ширину, и раздался Бат-Кол:
   – Кто он, дерзнувший раскрыть тайны Мои людям?
   Встал Ионатан бен Узиэль и сказал:
   – Я тот, кто открыл тайны Твои людям. Но Ты, Господи, знаешь, что не для своей славы и не для славы рода моего я сделал это, но ради прославления Тебя, Господи, дабы не возрастали разногласия в Израиле.
   (Мег., 3)

Победа человеколюбия

   Был такой случай:
   Некий человек лишил своих не совсем безупречных детей наследства, а завещал все имущество свое Ионатану бен Узиэлю.
   Как же поступил Ионатан?
   Треть имущества продал, треть пожертвовал на богоугодные дела и треть возвратил наследникам.
   Узнал об этом Шаммай и восстал с негодованием против Ионатана (за возвращение наследникам части имущества).
   – Шаммай, – сказал ему в ответ Ионатан, – если ты считаешь себя вправе отобрать то, что продано мною, и то, что посвящено мною Богу, тогда отбери, пожалуй, и то, что возвращено мною бедным наследникам. А если ты первого не можешь сделать, то ты и последнего сделать не вправе.
   И Шаммай мог только сказать:
   – Смело ответил мне бен Узиэль, смело ответил, но победил меня.
   (Бава-Б., 133–134)

Р. АКАВИЯ БЕН МАГАЛАЛЭЛ

Мнение большинства

   Акавия бен Магалалэл держался по четырем вопросам особого мнения, несогласного с мнением всех других законоучителей.
   Говорили ему:
   – Акавия, откажись от своего мнения – и мы аб-бет-дином^[21] назначим тебя.
   – Нет, – отвечал он, – лучше мне всю жизнь называться глупцом, чем час один – преступником перед Господом. Ради почета и власти я делать этого не стану.
   Однако же перед смертью он сказал своему сыну:
   – Ты от моего мнения по тем четырем вопросам откажись.
   – Отчего же сам ты не отказывался? – спросил сын.
   – Видишь ли, сын мой, – ответил Акавия, – я свое мнение воспринял от многих ученых законоведов; противники мои, в свою очередь, руководились мнением также многих авторитетных ученых; каждая из спорящих сторон и оставалась при своем мнении. Тебе же предстоит выбор между двумя мнениями: одно ты воспринял от целой коллегии ученых, другое – от единичного лица, и преимущество должно быть отдано мнению большинства.
   – Хорошо, отец, но повлияй на своих товарищей, чтобы они радушно приняли меня в свою среду.
   – Этого, сын мой, я не сделаю.
   – Знаешь ты какой-нибудь проступок за мною?
   – Нет. Но пусть сами дела твои создадут тебе в жизни либо друзей, либо врагов.
   (Эд., 5)

РАБАН ИОХАНАН БЕН ЗАККАЙ

В школе и в жизни

   Р. Иоханан бен Заккай прожил сто двадцать лет. Сорок лет он занимался торговыми делами, сорок лет учился и сорок лет обучал других.
   Про Иоханана бен Заккая рассказывали:
   Ни разу за всю жизнь свою он не вел разговора ненаучного; четырех локтей расстояния не прошел без учения и без тефилин. Никто раньше его не являлся в академию. Не было случая, чтобы он вздремнул хотя на минуту за все время занятий в академии. Не уходил из академии, пока там оставался хотя один человек. Никто не заставал его иначе, как занятого учением. Никому не позволял открывать двери его ученикам, а делал это сам. Никогда не высказывал суждения, не воспринятого им от своих учителей, и никогда не говорил: «Пора кончать занятия», – за исключением канунов Пасхи и Иом-Кипура. Во всем этом ученик его р. Элиэзер подражал ему. Про р. Иоханана бен Заккая рассказывали, что при встрече он первый приветствовал каждого, даже любого иноплеменника на улице. Про него же рассказывали, что ничего не оставлено было им без тщательного изучения в Писании, Мишне, Гемаре, Галахе и Агаде, тончайших деталях Закона с его комментариями, методах логики и аналогии, космографии и астрономии. Он изучил мифологию и демонологию, притчи, басни, сказки – все, от великого до малого (великое – о Колеснице Небесной,^[22] малое – в духе диспутов Абаии и Раввы).
   (Р. Гаш., 31; Сук., 28; Берах. 26)

Колесница Небесная

   Однажды р. Иоханан бен Заккай отправился в дорогу верхом на осле. Погонщиком шел ученик р. Иоханана р. Элазар бен Арах. И начал р. Элазар просить р. Иоханана:
   – Учитель, преподай мне из учения о Небесной Колеснице.
   – Сын мой, – ответил р. Иоханан, – этого предмета дозволено касаться только в беседе с одним человеком и то с таким, который способен многое постигать собственным разумом.
   – В таком случае, разреши мне, учитель, повторить перед тобою кое-что из того, чему ты же учил меня.
   – Хорошо, – сказал р. Иоханан.
   И, сойдя с осла, облачился и уселся на камень под масличным деревом.
   – Учитель, зачем ты спешился? – спросил р. Элазар.
   – Допустимо ли, чтобы в то время, когда ты поведешь речь о «Строении Колесницы», Шехина^[23] сойдет на нас и Ангелы Служения будут сопровождать нас, – допустимо ли, чтобы я в это время верхом ездил!
   Начинал р. Элазар излагать сказания о Небесной Колеснице. И пал огонь с неба, и пламенем охватило все деревья кругом. И запели деревья хвалебную песнь:

 
«Хвалите Господа от лица Земли,
Исполины морские и бездны все,
Огонь и град, снег и туман,
Буря, творящая волю Его,
Горы, холмы, дерева плодоносные
И кедры все. Аллилуйя!»
 

   И голос ангельский зазвучал из пламени:
   – Воистину, таково, таково Строение Колесницы.
   Встал р. Иоханан, поцеловал р. Элазара в голову и сказал:
   – Благословен Господь, Бог Израиля, давший праотцу нашему Аврааму потомка, сумевшего исследовать, постигнуть и объяснить «Строение Колесницы». Один хорошо истолковывает, но плохо исполняет, другой исполняет безукоризненно, но не умеет ясно истолковать. Ты же, Элазар, и поучаешь хорошо, и хорошо исполняешь. Благо тебе, отец наш Авраам, что Элазар – потомок Твой!
   Узнали об этом р. Иошуа и р. Иосе-Коген в то время, когда и они находились в пути. И решили они также повести между собою беседу о «Строении Колесницы». Было это на исходе месяца Тамуз. И вот, все небо заволокло тучами, дивного вида радуга засветилась вдруг, и стали слетаться, сонм за сонмом, Ангелы Служения, чтобы послушать их беседу, подобно людям, которые спешат толпами полюбоваться на веселье венчальное.
   Рассказал об этом р. Иосе-Коген р. Иоханану бен Заккаю. И сказал р. Иоханан:
   – Благо вам и благо родившей вас! И блаженны очи мои, видевшие это! А видел я во сне себя и вас на горе Синае, и Бат-Кол с небес вещал нам: «Взойдите сюда! Взойдите сюда! Покой роскошный отведен для вас, и ложа прекрасная приготовлена вам и вашим ученикам, и ученикам учеников ваших почетное место назначено в Третьем Сонме праведников в раю».
   (Хаг., 14)

Ученики р. Иоханана

   Пять учеников было у р. Иоханана бен Заккая: р. Элиэзер бен Гиркан, р. Иошуа бен Ханания, р. Иосе-Коген, р. Симеон бен Натанаил и р. Элазар бен Арах.
   Качества их р. Иоханан определял так:
   Элиэзер бен Гиркан – водоем цементированный, не теряющий ни капли.
   Иошуа бен Ханания – благо родившей его.^[24]
   Иосе-Коген – образец благочестия.
   Симеон бен Натанаил – страшится малейшего греха.
   Элазар бен Арах – неустанно бьющий родник знания.
   (Аб., 2)

По-человечески

   Когда у р. Иоханана бен Заккая умер сын, пришли ученики утешать его.
   Первым вошел р. Элиэзер, сел перед ним и сказал:
   – Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?
   – Говори.
   – Прародитель Адам имел сына, и когда сын этот пал мертвым, Адам утешился в своей скорби, что подтверждается его же словами: «Бог даровал мне другое дитя вместо Авеля». Утешься и ты, учитель!
   – Разве мало для меня моей собственной скорби, – ответил р. Иоханан, – что ты еще про скорбь Адама напоминаешь мне?
   Вошел р. Иошуа и сказал:
   – Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?
   – Говори.
   – Иов имел сыновей и дочерей, и все они погибли в один день. И Иов утешился, говоря: «Бог дал и Бог взял. Да будет благословенно имя Господне!» Утешься и ты, учитель!
   – Разве мало для меня моей собственной скорби, – ответил р. Иоханан, – что ты еще про скорбь Иова напоминаешь мне?
   Вошел р. Иосе и сказал:
   – Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?
   – Говори.
   – Аарон имел двух уже возмужалых сыновей; оба они погибли в один день. И Аарон утешился, что подтверждается сказанным: «И Аарон молчал». А в такие минуты возможность оставаться молчаливым есть уже само по себе утешение. Утешься и ты, учитель!
   – Разве мало для меня моей собственной скорби, – ответил р. Иоханан, – что ты еще про скорбь Аарона напоминаешь мне?
   Вошел р. Симеон и сказал:
   – Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?
   – Говори.
   – Царь Давид имел сына; сын умер – и Давид утешился, что подтверждается сказанным: «И Давид утешил жену свою Бать-Шеба – и она родила. И он назвал сына именем Соломон». Утешься и ты, учитель!
   – Разве мало для меня моей собственной скорби, – ответил р. Иоханан, – что ты еще о скорби царя Давида напоминаешь мне?
   Входил р. Элазар бен Азария. Завидя его, р. Иоханан сказал слуге:
   – Возьми скорей умывальный сосуд и ступай за мною в ванную. Я хочу уйти, потому что это великий человек – и мне не устоять перед ним.
   Но р. Элазар успел войти и, сев перед р. Иохананом, обратился к нему с такими словами:
   – Скажу тебе притчу. Ты подобен человеку, которому царь отдал сокровище на хранение. День за днем человек этот со слезами и вздохами повторял: «Горе мне! Когда наконец я благополучно освобожусь от обязанности оберегать отданное мне на хранение сокровище?» Так и с тобою, учитель: дал тебе Бог сына, который ревностно изучал и Тору, и слово пророческое, и поучения мудрецов наших. И безгрешным и чистым ушел он из мира. Не должен ли ты утешиться тем, что безупречно возвратил сокровище, отданное тебе на хранение?
   – Элазар, сын мой! – радостно сказал р. Иоханан. – По-человечески^[25] утешил ты меня!
   (Аб. д. Н., 14)

Как не плакать?

   Когда р. Иоханан бен Заккай заболел, ученики пришли его проведать. При виде их слезы потекли у него из глаз.
   – Учитель! – заговорили они. – Светоч Израиля! Столп народный! Молот могучий! О чем плачешь ты?
   Отвечал р. Иоханан:
   – Дети мои! Если бы меня повели к царю смертному, который сегодня здесь, а завтра в могиле и гнев которого не вечен; и если он в темницу заключит меня, то не на веки, и если казнит меня, то казнь та не вечная; и словами можно умилостивить его, и подарками задобрить, – я и тогда плакал бы. Тем более теперь, когда поведут меня к Царю царей, свят и благословен Он, жив и сущ во веки вечные! Если Он вознегодует на меня, негодование это будет вечным, и если Он в темницу заключит меня, заключение это будет вечным, казнит меня – казнь моя станет казнью вечною. И словами мне не умилостивить Его и подарками не задобрить. И мало того: два пути лежат передо мною – один в рай, другой в ад, и не знаю я, которым из двух путей поведут меня. Как же не плакать мне?

Предсмертное благословение

   – Учитель, благослови нас! – стали просить ученики.
   – Да будет воля Господня, – произнес р. Иоханан, – чтобы страх перед Богом был так же силен в вас, как страх перед людьми!
   – И этого достаточно, учитель?
   – О, дал бы только Бог! Вы знаете – совершающий преступление повторяет одно: «Только бы никто не заметил сделанного мною!»
   (Берах., 28)
   Со смерти раба Иоханана бен Заккая погас блеск Мудрости.
   (Сот., 49)

Кожаный мех и мыши

   Пока был жив р. Иоханан бен Заккай, все пятеро учеников оставались при нем. После кончины его они переселились в Ямнию, за исключением Элазара бен Араха, который возвратился к жене своей, жившей в местности, богатой источниками и растительностью. Рассчитывал он, что товарищи придут к нему, и после напрасных ожиданий решил сам отправиться к ним. Но жена воспротивилась этому, говоря:
   – Кто нуждается в ком?
   – Они во мне.
   – Итак: кожаный мех^[26] и мыши – кто к кому идет обыкновенно? Мыши к меху или мех к мышам?
   Послушался р. Элазар жены и остался дома, пока не позабыл все, чему учился.
   Через известное время явились товарищи и стали предлагать ему ученые вопросы. Но Элазар уже не умел отвечать им.
   (Ког.-Р.)

Р. ХАНИНА БЕН ДОСА

Горсть рожков

   Каждый день раздавался Бат-Кол:
   – Весь мир получает питание свое ради заслуг сына Моего Ханины, а сын Мой Ханина довольствуется горстью рожков от одной субботы до другой.
   (Таан., 24)

Самопекущая печь

   Каждый раз в канун субботы жена р. Ханины, стыдясь своей бедноты, клала в печь дымящуюся головню.^[27]
   Была у нее злая соседка, и однажды в канун субботы она сказала себе:
   – Знаю ведь я, что нет у них ничего. Пойду-ка погляжу, с чего это дым из трубы идет?
   Пришла и начала стучать в дверь. От стыда за свою бедность жена р. Ханины скрылась в другую комнату. В это время произошло чудо: соседка, войдя, нашла печь полною хлебами, а квашню тестом.
   – Послушай, послушай, – закричала она, – неси скорее лопату, – хлеб твой подгорает!
   – Я за лопатой и пошла, – спокойно ответила жена р. Ханины.
   (Там же)

Ножка золотого стола

   Говорит однажды р. Ханине жена его:
   – Доколе будем жить в такой бедноте?
   – Но что же делать?
   – Помолись Богу и попроси дать нам что-нибудь из трех сокровищ, которые приуготованы для праведников в грядущей жизни.
   Помолился р. Ханина. Появилось подобие руки и бросило ему ножку от золотого стола. В ту ночь увидел р. Ханина во сне: сидят за райской трапезой праведники, каждый за золотым столом о трех ножках, а он с женою – за столом о двух ножках.
   Рассказал он жене о своем сне и спрашивает:
   – Приятно ли тебе будет, когда все праведники будут сидеть каждый за столом о трех ножках, а у нашего стола одной ножки не будет доставать?
   – Нет, нет! – заявила жена. – Помолись, чтоб взяли ее обратно.
   Помолился р. Ханина – и ножка была взята обратно.
   (Таан., 25)

Чудо с кровельными балками

   Соседка р. Ханины строила себе домик, и потолочные балки оказались недостаточно длинными. Пришла она и рассказала о том р. Ханине.
   – Как зовут тебя? – спросил р. Ханина.
   – Эйху.
   – Эйху, – сказал р. Ханина, – повелеваю, чтобы балки сделались достаточно длинными!
   Так и произошло.
   Пелеймо рассказывал:
   – Я видел этот домик. Балки выступали на целый локоть с одного и с другого конца, и соседи мне говорили: «Это тот самый домик, балки которого удлинились по молитве р. Ханины бен Досы».
   (Там же)

Сказка о чудесных козах

   Были у р. Ханины козы.
   Приходят соседи и говорят:
   – Козы твои вред нам приносят.
   – Если это правда, – отвечает р. Ханина, – то пусть медведи растерзают их, а если нет, пусть вечером каждая принесет медведя на своих рогах.
   И вечером каждая коза принесла по медведю на своих рогах.^[28]
   Откуда у бедного р. Ханины взялись козы?
   По словам рав Пинхоса, дело было так:
   – Однажды какой-то прохожий оставил у дверей р. Ханины нескольких кур и ушел. Найдя кур, жена р. Ханины приютила их у себя в доме, но муж запретил ей пользоваться яйцами от этих кур. Пошли цыплята, и кур расплодилось столько, что не оставалось свободного места в доме. Тогда они продали кур и купили коз.
   Вскоре после этого явился хозяин кур и говорит своему товарищу:
   – Вот в этом месте я оставил своих кур.
   Услыхал это р. Ханина и говорит:
   – А можешь ли ты указать их приметы?
   – Могу.
   Указал тот человек приметы кур – и р. Ханина отдал ему коз.
   (Таан., 25)

Чудо с горящим уксусом

   Однажды в канун субботы, уже в сумерках, р. Ханина застал свою дочь чем-то огорченною.
   – Чем, – спросил он, – огорчена ты, дочь моя?
   – Вместо сосуда с маслом я, по ошибке, взяла сосуд с уксусом и налила из него в лампаду.
   – Не беда, дочь моя, – сказал р. Ханина, – Тот, Кто маслу повелел гореть, прикажет гореть и уксусу.
   И лампада с уксусом горела весь субботний день, до тех пор, пока от нее же взяли огонь для Авдалы.^[29]
   (Там же)

Чудесные носильщики

   Был с р. Ханиной такой случай:
   Видя, как сограждане его отправляются в Иерусалим с разными приношениями, он стал жаловаться на свою судьбу:
   – Все несут дары свои в Иерусалим, а мне и понести нечего.
   Что же он надумал? Отправился на пустырь за город и, высмотрев там гранитную плиту, выломал ее, обтесал, отполировал и решил:
   – Беру на себя доставить этот камень в дар св. граду.
   Стал он искать носильщиков, встретил пятерых и спрашивает:
   – Возьметесь ли доставить этот камень в Иерусалим?
   – За пятьдесят сэла^[30] доставим, – отвечают носильщики.
   Р. Ханина готов был заплатить, но такой суммы у него не было. Носильщики ушли.
   Послал Господь пять ангелов в образе людей.
   – Доставите ли вы камень этот в Иерусалим? – спросил р. Ханина.
   – За пять сэла, – ответили они, – доставим, но только и ты хотя бы одной рукой, хотя бы одним пальцем подсоби нам.
   Сделал так р. Ханина – и они мгновенно очутились в Иерусалиме. Обратился р. Ханина к носильщикам, чтобы отдать им плату, но их не стало.
   Пришел р. Ханина в Синедрион и рассказал о случившемся.
   – Не иначе, – сказали там, – как Ангелами Служения доставлен твой камень сюда.
   (Когел.-Р., 1)

Змея

   Появилось в одном месте чудовище-змея, искусавшая множество людей. Сказали об этом р. Ханине.
   – Укажите мне ее нору, – сказал р. Ханина.
   Привели его туда. Наступил он ногою на отверстие норы. Поднялась змея, ужалила его – и упала мертвой.
   Взял ее р. Ханина на плечо и принес в школу.
   – Видите, дети мои, – сказал он ученикам, – не змея убивает, а грех.
   По этому поводу сложилась поговорка:
   «Горе человеку, который наткнется на змею, и горе змее, которая попадется р. Ханине бен Досе».
   (Берах., 33)

И тварь бессловесная

   Однажды воры увели у р. Ханины осла, поставили его у себя во дворе на привязи и дали ему сена, ячменя и воды. Но осел стоял, не дотрагиваясь ни до корма, ни до воды.
   – Не стоит, – решили воры, – и держать его дальше: того гляди, еще околеет и весь двор заразит.
   Отвязали осла и прогнали. Поплелся бедный осел домой. Услышал крик его сын р. Ханины.
   – Отец! Отец! – позвал он. – Похоже на крик нашего животного.
   – Открой поскорее ворота, – откликнулся р. Ханина, – бедное животное давно умирает от голода.
   Впустили осла во двор, дали ему сена, ячменя и воды, и он принялся есть и пить.
   Правду говорят: «В старину безупречны были не только сами праведники, но даже их животные».^[31]
   (Аб. де-р. Н., 8)

Пощажен или обречен

   Про р. Ханину рассказывали, что, молясь за больных, он предсказывал, кому выздороветь, кому умереть.
   На вопрос: как он это узнает, он отвечал:
   – Если плавно течет моя молитва, это служит мне указанием, что больной пощажен, если нет – что он обречен.
   (Берах., 34)

Минута в минуту

   Однажды, когда заболел сын у рабан Гамлиеля, он послал двух ученых мужей к р. Ханине просить его помолиться о милости Господней. Увидав их, р. Ханина взошел в верхнюю горницу и углубился в молитву. Сойдя вниз, он сказал посланным р. Гамлиеля:
   – Вы можете идти: жар у больного прекратился.
   Записали они, точно отметив время, когда сказал это р. Ханина. А когда они возвратились и передали слова р. Ханины, р. Гамлиель заявил:
   – Клянусь, что это произошло ни раньше, ни позже: в ту именно минуту жар у больного прекратился, и он попросил пить.
   (Там же)

Слуга и вельможа

   Еще случай был с р. Ханиной бен Досой.
   Пришел он к р. Иоханану бен Заккаю поучиться божественной мудрости, а в то время у р. Иоханана заболел сын, и стал патриарх просить р. Ханину, говоря:
   – Ханина, сын мой! Помолись о милости Господней к моему больному.
   Низко, до самых колен склонил голову р. Ханина и углубился в молитву.
   Больной выздоровел.
   – Если бы я, – сказал р. Иоханан жене, – хотя целый день просидел, поникнув головой до колен, молитва моя не была бы услышана.
   – Но на столько разве Ханина достойнее тебя?
   – Не в достоинстве дело. Но Ханина кротостью своей подобен слуге перед царем, а я и перед Господом стою как вельможа перед царем.
   (Там же)
   Со смертью р. Ханины бен Досы не стало более людей деятельного благочестия.
   (Сот., 49)

РАБАН ГАМЛИЕЛЬ II ЯМНИЙСКИЙ

Не власть, а рабство

   Рабан Гамлиель и р. Иошуа ехали вместе на одном корабле. Р. Гамлиель имел с собою только печеный хлеб, а Иошуа, кроме хлеба, взял про запас и пшеничной муки. Когда вышел весь хлеб у р. Гамлиеля, он начал пользоваться мукою р. Иошуи и при этом спросил:
   – Разве знал ты наперед, что мы задержимся в пути, и запасся мукою?
   – Есть одна звезда, – ответил р. Иошуа, – которая появляется через каждые семьдесят лет, и при ее появлении мореплаватели часто сбиваются с пути. Я и подумал, как бы не случилось это с нашим кораблем.
   – Удивляюсь тебе, – сказал р. Гамлиель, – ты обладаешь столь разнообразными знаниями, а пускаешься в плавание (в поисках за заработком).
   – Вместо того чтобы удивляться мне, – ответил р. Иошуа, – не находишь ли ты достойною удивления судьбу двух твоих учеников, р. Иоханана бен Гудгоды и р. Элазара бен Хисмы? Люди эти умеют вычислить, сколько капель содержится в океане, а у них ни хлеба нет, ни одеться не во что.
   Узнав об этом, решил р. Гамлиель назначить тех учеников своих на какую-нибудь почетную общественную службу.
   С этой целью, р. Гамлиель, возвратясь из плавания, позвал их к себе. Но они, узнав, зачем их зовут, отказались прийти. Вторично послал за ними р. Гамлиель, и они наконец явились.
   – Вы считаете, – сказал им патриарх, – что, назначая вас на общественную службу, я власть вам даю? Рабство даю я вам, по слову старейшин царю Рехавааму. «Ныне слугою ты будешь народу этому».
   (Гор., 24)

Спор о новолунии

   В доме у р. Гамлиеля висели на стене две таблицы с изображениями лунных фаз, и по ним он проверял показания свидетелей о новолунии.^[32]
   Однажды между р. Гамлиелем и р. Иошуей вышел спор относительно момента новомесячия и, в зависимости от этого, поста Иом-Кипур. Послал р. Гамлиель к р. Иошуе и велел сказать ему:
   – Приказываю тебе явиться ко мне с посохом в руке и деньгами в кармане в тот самый день, когда, по твоему утверждению, имеет быть Иом-Кипур.
   В это время к р. Иошуе заходит р. Акиба и, видя его глубоко огорченным, спрашивает:
   – Чем огорчен ты, учитель?
   – Акиба, – отвечает р. Иошуа, – лучше бы мне год целый лежать больным в постели, чем исполнить повеление патриарха.
   – Я же, – сказал на это р. Акиба, – считаю неоспоримым одно: всякое постановление р. Гамлиеля должно оставаться в силе. Ибо сказано: «Вот праздники Господни, священные дни, которые вы должны определять». Точно ли или не точно их определяют – эти праздники обязательны.
   Приходит р. Иошуа к р. Досе бен Гиркан. И говорит ему р. Доса:
   – Если начать обсуждать постановления бет-дина^[33] рабан Гамлиеля, мы должны будем подвергнуть пересмотру постановления всех бет-динов со времен Моисея и до настоящего дня. Нет, каждый бет-дин, состоящий из трех судей, имеет такое же значение, как и бет-дин времен Моисея.
   Отправился р. Иошуа в Ямнию и с посохом в руке и деньгами в кармане явился к рабан Гамлиелю в тот самый день, когда по утверждению его же, р. Иошуи, должен был быть Иом-Кипур. Увидя его, встал рабан Гамлиель, поцеловал его в голову и сказал:
   – Мир тебе, учитель мой и ученик мой: учитель мой – в мудрости, ученик мой – в послушании. Благо тому поколению, в котором великие подчиняются малым!
   (Р.-Гаш., 24)

Лишение патриаршества^[34]

   Между р. Гамлиелем и р. Иошуей возник спор по вопросу богослужебного ритуала; именно: следует ли считать вечернюю молитву («Маарив») обязательной или нет. Во все время спора рабан Гамлиель сидел на своем председательском месте, заставляя р. Иошую продолжать прения стоя. Такое явное пренебрежение к противнику вызвало взрыв негодования среди всех присутствующих. В виде протеста они прервали речь тургемана,^[35] и со всех сторон стали раздаваться голоса: