Страница:
Сборник
Мудрецы Талмуда. Сборник сказаний, притч, изречений
РАБИ СИМЕОН БЕН ШЕТАХ
Возрождение Торы
Весь мир оставался пораженным совершен– ной Яннаем[1] казнью законоучителей, пока не явился р. Симеон бен Шетах, возвративший Торе ее исконное величие.(Кид., 66)
Кто казной, кто милостью Господней
Во времена Симеона бен Шетаха явились триста назареев для совершения девятисот жертвоприношений.[2] Найдя законным полуторастам из них дать отпущение без жертвоприношения, р. Симеон обратился к царю Яннаю и сказал:– Триста назареев пришли для совершения девятисот жертвоприношений, но у них не на что купить жертвенных животных. Государь, дай ты половину стоимости, и я дам половину, и тогда они совершат жертвоприношения.
Царь Яннай дал половину стоимости, и жертвоприношения совершились. Донесли Яннаю на р. Симеона:
– Да будет ведомо тебе, что все жертвенные животные были куплены на деньги, данные тобою. Симеон же не потратил ничего.
Разгневался царь Яннай, а р. Симеон, узнав о том, устрашился и бежал. Через некоторое время был пир у царя Янная, и бывшие на том пиру персидские вельможи стали спрашивать:
– Государь, помнится нам, бывал здесь некий старец, который поучал нас божественной мудрости.
Сказал Яннай своей жене, – она же сестра р. Симеона:
– Пошли за ним и приведи его сюда.
– Поклянись, – ответила царица, – что не сделаешь ему никакого зла и (в знак этого) пошли ему свой перстень.
Царь поклялся и послал перстень. Р. Симеон явился.
– Зачем ты бежал? – спросил царь.
– Слышал я, что государь мой, царь, в гневе на меня, и, боясь, чтоб ты не велел казнить меня, я поступил, применив к себе слова Писания: «Укройся лишь на мгновение, пока гнев не пройдет».
– А зачем ты надсмеялся надо мной?
– Упаси Бог, не надсмеялся я над тобою. Ты оказал назареям помощь деньгами, я – властью Закона. Кто казною, кто милостью Божией.
– Отчего же ты не предупредил меня об этом?
– Если бы я предупредил тебя, ты, пожалуй, не дал бы ничего.
Посадил его Яннай между собою и царицей и сказал:
– Видишь, какой почет я тебе оказываю.
– Не ты, – ответил р. Симеон, – а Тора возвеличивает меня, ибо сказано у сына Сирахова: «Лелей ее, и она вознесет тебя и посадит среди вельмож».
(Бер.-Р., 91.; Берах., 48)
Царь пред судом
Один из царских рабов совершил убийство.– Привлеките его к суду, – приказал р. Симеон.
Доложили Яннаю:
– Твой раб человека убил.
Поставил царь убийцу на суд. Послали судьи сказать царю:
– Явись и ты, – этого требует закон.
Когда царь явился, поставили кресло для него рядом с креслом р. Симеона, и царь сел. Видя это, р. Симеон сказал:
– Царь Яннай! Встань и выслушай показания против тебя,[3] ибо сказано: «Пусть предстанут оба сии человека, у которых тяжба».
– Я сделаю, – возразил царь, – не так, как говоришь ты, а как товарищи твои скажут.
Обратился р. Симеон к сидящим справа, те уставились глазами в землю; обратился налево – и те уставились глазами в землю.
– Вы размышляете еще, – воскликнул р. Симеон, – как поступить? Пусть же Ведающий помыслы воздаст вам!
В ту же минуту явился архангел Гавриил и поверг судей на землю, грозя умертвить их. Затрепетал царь.
– Встань! – повторил Яннаю р. Симеон. – Не перед нами стоишь ты, но перед Тем, по слову Которого сотворена Вселенная.
Тотчас же встал с места царь Яннай.
(Сан., 19; Тан. Гак., Шофт.)
Находка
Р. Симеон вел торговлю льном. Чтоб облегчить ему труд по перевозке товара, ученики купили для него у одного измаилтянина осла. На шее у животного оказалась драгоценная жемчужина. Приходят ученики к р. Симеону и говорят:– Отныне, учитель, тебе трудиться больше не придется.
– Почему? – спрашивает р. Симеон.
– Мы для тебя купили осла у одного измаилтянина, и на животном оказалась драгоценная жемчужина.
– А знал об этом продавец?
– Нет.
– Идите и отдайте ему жемчужину.
И сказал о р. Симеоне тот измаилтянин:
– Благословен Господь. Бог Симеона бен Шетах!
– А вы, – обратился р. Симеон к ученикам, – варваром считали Симеона бен Шетаха? Услышать слова: «Благословен Господь, Бог иудеев» – для меня дороже всех сокровищ мира.
(Иеруш., Б.-М., 2; Деб.-Р., 3)
В пещере колдуний
Когда Симеон бен Шетах был избран в «Насси»,[4] пришли к нему и сказали:– В пещере близ Аскалона скрываются восемьдесят колдуний.
В один ненастный день собрал р. Симеон восемьдесят юношей, рослых и сильных, и велел им следовать за собою. Каждому из них он дал по новому кувшину со свернутым в нем чистым плащом. Юноши поставили кувшины опрокинутыми себе на головы, и р. Симеон сказал:
– Когда я крикну по-птичьему, накиньте на себя плащи; крикну вторично – бегите все в пещеру и, схватив каждый по колдунье, поднимите их вверх, ибо таково свойство колдуна: отделишь его от земли – он ничего сделать не может.
Пошел р. Симеон и, став у входа в пещеру, стал звать, выкрикивая:
– Ойим! Ойим!..[5] Отоприте! Один из ваших я.
– А каким образом, – спрашивают колдуньи р. Симеона (также успевшего закутаться в сухой плащ), – ты в дождь сухим остался?
– Я между каплями пробирался, – объяснил р. Симеон.
– А чего ради пришел ты?
– Поучиться и вас поучить. Покажите-ка каждая свое искусство. И вот, поколдовала одна – и серебро в хлеб превратилось. Поколдовала другая – из железа мясо выковалось. Третья – расплавленная медь бульоном закипела. Четвертая – растопленное золото вином заструилось.
– Видишь, – говорят колдуньи, – какой мы тебе пир устроили. А ты что умеешь сделать?
– Вот что: чирикну раз и другой – и явятся восемьдесят женихов, одетых в совершенно сухие плащи, – и будете вы пировать и веселиться с ними.
Чирикнул р. Симеон раз – надели юноши плащи; чирикнул вторично – все сразу появились в пещере.
– Выбирай каждый свою суженую! – крикнул р. Симеон. Схватили юноши колдуний, вынесли их из пещеры и всех повесили.
(Иеруш. Хаг.; Санг., 6; Раши)
Во славу суда и Закона
Вступились родственники казненных колдуний, и двое из них оговорили сына р. Симеона в преступлении, караемом смертной казнью.Когда приговоренный был выведен на место казни, он воскликнул:
– Если есть на мне вина в деле этом, пусть казнь послужит мне возмездием. Если же невинен я, пусть смертью своей искуплю все свои прегрешения, а кровь моя падёт на головы ложных доносчиков!
Услыша эти слова, доносчики раскаялись и заявили:
– Мы свидетельствовали ложно.
Вознамерился р. Симеон тут же освободить сына, но тот сказал:
– Отец! Если желаешь, чтобы через тебя пришло спасение,[6] то оставь меня подобно «порогу на попрание».[7]
(Там же)
ХОНИ ГАМЕАГЕЛ И ЕГО ПОТОМКИ
Моление о дожде
Одважды, когда приближался конец месяца Адар[8] и не было дождя, стали просить Хони Гамеагела:– Помолись о дожде.
– Внесите со двора пасхальные очаги,[9] дабы они не размокли, – сказал Хони.
Начал он молиться, но дождь не шел. Тогда он очертил круг и, стоя в середине, воззвал:
– Творец Вселенной! Дети Твои обратились ко мне как к возлюбленному Твоему сыну, – и вот поклялся я, что не сойду с этого места, прежде чем Ты не смилуешься над детьми Своими.
Стало слегка накрапывать.
– Учитель! Опора жизни нашей! – сказали Хони ученики. – Сдается нам, что только для освобождения тебя от клятвы дождь едва-едва накрапывать начал.
– Не о том просил я, – возобновил молитву свою Хони, – о проливном дожде я прошу.
Разразился ливень.
– Учитель! Опора жизни нашей! – сказали ученики. – Ливень весь мир грозит разрушить.
И воззвал Хони к Всевышнему:
– Не о том просил я. Молю Тебя: дождя благословенного и благодатного пошли нам, Господи!
Пошел дождь умеренный, но шел так долго, что вынужден был народ подняться на Храмовую Гору, умоляя Хони:
– Учитель! Ты молился о дожде; помолись, чтобы дождь наконец прекратился.
– Установлено запрещение, – сказал Хони, – творить молитву против излишнего обилия дара Божьего.[10] Тем не менее приведите вола для благодарственного жертвоприношения.
Привели вола. Возложил Хони руки на него и воззвал к Господу:
– Владыка Вселенной! Народ Твой Израиль, из Египта выведенный Тобою, не в силах устоять ни против изобилия добра, ни против непосильных испытаний, ни против Твоего гнева, ни против безграничной благости Твоей. Да будет же воля Твоя, чтобы прекратился дождь и наступила ясная погода.
И сразу подул ветер, рассеялись тучи, засияло солнце, и пошел народ грибы собирать.
По этому поводу патриарх р. Симеон бен Шетах велел сказать от его имени Хони:
– Не будь ты Хони Гамеагел, я подверг бы тебя строжайшему наказанию.[11] Но что поделаешь с тобою, если ты перед самим Господом нежишься, как избалованное дитя перед отцом, исполняющим все прихоти его:
«Поведи меня, отец, в теплой воде купаться».
Отец ведет его.
«Поведи меня купаться в холодной воде».
Ведет его.
«Дай мне орехов, миндалю, персиков, гранатовых яблок».
Дает ему.
Так и ты. И о тебе это сказано: «Отец твой возрадуется, и возликует родившая тебя».
(Таан., 23)
Сон Хони Гамеагела
Сказание р. Иоханана о Хони:Всю жизнь тревожил праведника этого смысл стиха: «Когда возвращал Господь пленников Сиона, мы были как в сновидении».
«Возможно ли, – говорил он, – семьдесят лет[12] бредить во сне?»
Однажды, находясь в пути, Хони увидел человека, занятого посадкою рожкового дерева.
– Через сколько времени принесет это дерево плоды? – спросил Хони.
– Через семьдесят лет.
– Но разве ты уверен, что проживешь еще семьдесят лет и будешь есть плоды с этого дерева?
На это человек тот ответил:
– Я застал на свете рожковые деревья; и вот, так же, как предки мои взрастили деревья эти для меня, я взращу их для моих потомков.
Сел Хони поесть хлеба, и напал на него сон. Выступил утес и образовал вокруг него ограду.
Когда Хони проснулся, он увидел человека, собирающего плоды с того дерева.
– Ты ли это, – спросил Хони, – тот самый, которым посажено это дерево?
– Дерево это, – ответил человек, – посажено моим дедом.
– Очевидно, – сказал себе Хони, – я проспал семьдесят лет.
Взглянул он туда, где оставил свою ослицу, а там табуны целые. Направился Хони к своему жилищу.
– Дома ли, – спросил он, – сын Хони Гамеагела?
– Сына, – ответили ему, – уже нет на свете, а жив его внук.
– Я Хони Гамеагел, – заявил он.
Не поверили.
Пришел он в академию и слышит – ученые говорят:
– Это толкование так же ясно, как во времена Хони Гамеагела, который разъяснял всякий ученый вопрос, как только являлся в академию.
– Я и есть Хони Гамеагел, – заявил он ученым.
Но и те не поверили и должного почета ему не оказали. Пал Хони духом, стал молить о милосердии Господнем. И принял Господь душу его.
По этому поводу говорил Рава:
– Правы люди, говоря: «Либо общение с людьми, либо смерти».
(Таан., 23)
Ученые и поденщик
Аба-Хелкия был внуком Хони Гамеагела. Когда страна страдала от бездождия, законоучители обращались к нему, прося помолиться о милосердии Божием, и по его молитве шел дождь.Придя однажды и не застав его дома, отправились в поле, где он в то время полол. Подошли к нему с приветствием, но он не ответил. К вечеру, набрав вязку хвороста, он направился домой. Дрова и мотыгу он нес на одном плече, а верхнюю одежду свою на другом. Всю дорогу шел босой, а чтобы перейти через ручей, надел сандалии. Пробираясь через терновник, поднял повыше края одежды. При приближении его к месту, где он жил, жена вышла нарядной к нему навстречу. В дом он дал войти сначала жене, за нею вошел сам, а законоучителей впустил последними. Сел за обед, а их к столу не пригласил. Раздавая хлеб детям, старшему дал ломоть, младшему два ломтя.
Потом он сказал жене:
– Я знаю, законоучители пришли не иначе, как по поводу дождя. Пойдем поднимемся на кровлю и помолимся Господу, – быть может, смилуется Всевышний и пошлет дождь. И пусть не говорят, что благодаря нам произошло это.
Придя наверх, встали он в одном углу, жена в другом и начали молиться. Первым появилось облако с той стороны, где стояла жена. Сойдя вниз, он обратился к пришедшим, спрашивая:
– Чего ради, наставники мои, вы пришли ко мне?
– Нас послали просить тебя помолиться о дожде.
– Ну что ж, – ответил он, – благословен Господь, избавивший вас от нужды в молитве Аба-Хелкии.
На это они сказали:
– Мы уверены, что только по твоей молитве пошел дождь. Теперь просим тебя, раби, объяснить непонятные для нас поступки твои: – Почему не ответил ты на наше приветствие?
– Потому, – пояснил Аба-Хелкия, – что я нанят был на поденную работу и не вправе был отрываться от нее.
– Почему ты дрова нес на одном плече, а плащ на другом?
– Плащ этот чужой, и мне одолжили его для надевания, но не для носки дров.
– Почему всю дорогу ты шел босой, а дойдя до ручья, обулся?
– На суше видно, что под ногами, а в воде не видно.
– Зачем, перебираясь через терновник, ты поднял края одежды?
– Пораненное тело можно залечить, а платья не залечишь.
– Для чего при приближении твоем жена твоя вышла к тебе навстречу нарядной?
– Чтобы я не стал заглядываться на других женщин.
– Почему пошла в дом первою твоя жена, за нею ты, а нам дал ты войти последними?
– Потому, что вы недостаточно знакомы мне.
– Почему, садясь за стол, ты не сказал нам, по обычаю: «Садитесь и разделите со мною трапезу»?
– Потому, что хлеба было недостаточно, и я не хотел, чтобы вы благодарили меня напрасно.
– Почему старшему сыну дал ты один ломоть, а младшему два?
– Старший остается дома, а младший ходит в школу.
– Почему первым появилось облако с той стороны, где стояла и молилась твоя жена?
– Жена, бывая постоянно дома, подает бедному хлеб, и голод его немедленно утоляется. Я же подаю милостыню деньгами – и голод бедного не сейчас утоляется.
(Таан., 23)
Ради малых сил
Ханан Ганехба был сыном дочери Хони Гамеагела. Когда стояло бездождие, ученые посылали к нему детей из школ, которые, бывало, тянут его за края одежды, крича: «Отец! Отец! Дай нам дождя!»И Ханан взывал к Господу:
– Владыко Вселенной! Сделай ради малых сих, не различающих между Отцом, посылающим дождь на землю, и отцом, не во власти которого посылать дождь.
(Таан., 23)
ГИЛЛЕЛЬ СТАРШИЙ
Вступление в академию
Рассказывают про Гиллеля, что он нанимался на поденную работу и, получая полдинария в день, половину отдавал привратянику академии, а другую половину тратил на пропитание своей семьи.Однажды случилось так, что он остался без заработка, и привратник не впустил его в академию. Тогда он взобрался на кровлю и, держась в полувисячем положении, припал лицом к решетчатому просвету, чтобы услышать слово Бога Живого из уст законоучителей Шемаии и Авталиона.
Случилось это, рассказывают, в канун субботы, в зимнюю пору. Выпал снег и засыпал его. Когда стало рассветать, Шемаия сказал Авталиону:
– Брат Авталион! Всегда в это время светало, а сегодня темно. Настолько ли облачно сегодня?
Взглянули наверх и видят человеческий облик в просвете. Взошли на кровлю и нашли Гиллеля покрытым слоем снега в три локтя толщиною. Очистив его от снега, умыли, умастили елеем и усадили у очага.
– Этот, – сказали Шемаия и Авталион, – заслуживает, чтобы ради него и субботний покой нарушить.
(Иома, 35)
Долготерпение Гиллеля
Был такой случай:Двое заспорили о том, возможно ли рассердить Гиллеля.
– Уж я-то выведу его из терпения! – говорил один.
Побились об заклад в четыреста зуз.[13]
Было это в канун субботы. Гиллель в то время собирался купаться. Пошел тот человек и, проходя мимо дверей Гиллеля, стал выкрикивать:
– Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?
Оделся Гиллель и вышел к нему:
– Что угодно тебе, сын мой?
– Хочу задать тебе один вопрос.
– Спрашивай, сын мой, спрашивай.
– Отчего у вавилонян головы неправильной формы?
– Сын мой, – сказал Гиллель, – важный вопрос ты задал мне – оттого, что у вавилонян нет хороших повивальных бабок.
Ушел тот человек. Но через некоторое время вернулся и вновь принялся выкрикивать:
– Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?
Оделся Гиллель и, выйдя к нему, спросил:
– Что угодно тебе, сын мой?
– Хочу задать тебе один вопрос.
– Спрашивай, сын мой, спрашивай.
– Отчего у тармудян глаза больные?
– Важный вопрос, сын мой, задал ты мне – должно быть, оттого, что они в песчаных местностях живут.
Ушел тот человек, но вскоре вернулся и вновь давай кричать:
– Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?
Оделся Гиллель и вышел к нему:
– Что угодно тебе, сын мой?
– Хочу задать тебе один вопрос.
– Спрашивай, сын мой, спрашивай.
– Отчего у апракийцев ступни широкие?
– Важный вопрос, сын мой, задал ты мне – оттого, что они живут среди болот.
– Много еще вопросов я имею, но боюсь рассердить тебя.
Облачился в одежды свои Гиллель, сел и говорит:
– Спрашивай обо всем, что желаешь.
– Тот ли ты Гиллель, которого величают князем израильским?
– Да.
– Пусть же не будет много тебе подобных в Израиле!
– Почему, сын мой?
– Потому, что из-за тебя я потерял четыреста зуз.
– Будь же впредь осмотрительней. Ты не один раз четыреста зуз потеряешь, а рассердить Гиллеля тебе не удастся.
(Шаб., 30–31)
Вся суть Торы
Был такой случай:Приходит некий иноверец к Шаммаю и говорит:
– Я приму вашу веру, если ты научишь меня всей Торе, пока я в силах буду стоять на одной ноге.
Рассердился Шаммай и, замахнувшись бывшим у него в руке локтемером, прогнал иноверца.
Пошел тот к Гиллелю. И Гиллель обратил его, сказав:
– «Не делай ближнему того, чего себе не желаешь». В этом заключается вся суть Торы. Все остальное есть толкование. Иди и учись.
(Там же)
Хочу быть первосвященником!
Еще был случай:Некий иноверец, проходя по задворку школы, услышал голос читавшего из Писания:
– «И вот одежды, которые должны они сделать: наперсник, и ефод, и верхняя риза, и хитон тонкий, кидар и пояс».
– Для кого это? – спросил иноверец.
– Для первосвященника, – ответили ему.
«Пойду, – подумал тот человек, – приму иудейскую веру и сделаюсь первосвященником».
Пришел он к Шаммаю и говорит:
– Обрати меня, с тем чтобы я стал первосвященником.
Шаммай прогнал его.
Пришел он к Гиллелю. Обратил его Гиллель и сказал:
– Не венчают человека на царство, прежде чем он не усвоит весь обиход царский.
Начал новообращенный читать Писание. Дочитав до стиха: «А если приблизится[14] посторонний, смерти предан будет», – спросил:
– О ком в этих словах говорится?
– О всяком человеке, несвященнического рода, будь это сам Давид, царь израильский, – ответил Гиллель.
И рассудил тот человек так:
«Если и про израильтян, прозванных детьми Божьими и Самим Господом любовно именуемых: «сын мой, первенец мой Израиль», – если и про них сказано: «Посторонний смерти предан будет», то тем более пришедший с посохом и котомкою человек чужой и ничтожный».
Придя затем к Шаммаю, он сказал:
– Разве не вполне понятно,[15] почему недостоин я быть первосвященником? Ведь сказано в Торе: «Если приблизится посторонний, смерти предан будет».
А к Гиллелю придя, сказал:
– Кроткий Гиллель! Будь благословен за то, что помог мне приблизиться к благодати Господней.
Случай этот законоучители приводили в пример, поучая: «Будь всегда кроток, как Гиллель, а не вспыльчив, как Шаммай».
(Там же)
Чистота телесная
Каждый раз, когда Гиллель уходил из академии, сопровождавшие его ученики спрашивали:– Куда идешь ты, учитель?
– Иду совершать угодное Богу дело, – отвечал Гиллель.
– Какое именно?
– Купаться.
– Разве это такое богоугодное дело?
– Бесспорно. Статуи царей в театрах и цирках – и для тех имеется особое лицо, которое обмывает и чистит их, и не только получает за это плату, но и почетом пользуется. Тем более должен соблюдать чистоту свою человек, созданный по образу и подобию Божию.
(Ваик. Р., 34)
Гость в доме
На тот же вопрос: «Куда идешь ты, учитель?» – Гиллель иногда отвечал:– Иду подкрепить себя пищей и этим оказать радушный прием моему гостю.
– Какой же это у тебя ежедневно гость в доме?
– А бедная душа разве не тот же гость в нашем теле? Сегодня она здесь, а завтра, глядишь, и нет ее.
(Там же)
Патриарх-слуга
Про Гиллеля рассказывают, что одному впавшему в бедность высокодостойному человеку он на свои средства нанимал лошадь для верховой езды и слугу для сопровождения его в пути. А однажды, не найдя подходящего провожатого, сам целых три мили сопровождал того человека, исполняя обязанности слуги.(Кес., 67)
Бедный жених
Был с Гиллелем такой случай:Приготовили у него обед для гостя. А в это время приходит к нему один бедный человек, останавливается у порога и говорит:
– Я сегодня справляю свою свадьбу, но у меня ничего не приготовлено для свадебного обеда.
Услыша это, взяла жена Гиллеля все приготовленное для гостя и отдала бедному жениху, а сама замесила другое тесто, поставила варить другое кушанье и, когда наконец все было готово, подала мужу и гостю.
– Дочь моя, – обратился к жене Гиллель, – отчего ты так долго не подавала обеда?
Она рассказала ему о случае с бедным женихом.
– Дочь моя, – сказал Гиллель, – я всегда судил о тебе не с худшей, но с лучшей стороны, зная, что ты всегда стараешься делать только угодное Богу.
(Д.-Эр., гл. 6)
По стопам Эзры
Когда забыта была Тора в народе, явился Эзра и возродил ее. Когда Тора снова была забыта, явился Гиллель Вавилонский и снова дал крепкие устои ей.Из Вавилона Гиллель вышел в возрасте сорока лет, сорок лет слушал учение мудрецов и сорок лет был пастырем добрым своего века.
Рассказывают про Гиллеля, что ни одной науки и ни одного наречия он не оставлял без учения. Изучал он также голоса гор, равнин и долин,[16] шелест деревьев и трав,[17] язык зверей и животных,[18] голоса демонов,[19] притчи, басни и сказки народные.
(Сук., 20; Сиф.; Софр., 16)
Ученики Гиллеля
Восемьдесят учеников имел Гиллель. Тридцать из них достойны были восприять благодать наравне с Моисеем; тридцать заслуживали, чтобы солнце остановилось для них, как для Иошуи бин Нун; двадцать остальных были людьми средних дарований. Старшим средь учеников был Ионатан бен Узиэль, младшим – р. Иоханан бен Заккай.(Сук., 28)
Праведный и кроткий
Со смертью последних из пророков – Хагги, Захарии и Малахии – Дух Святой покинул народ израильский, только Бат-Кол[20] еще продолжал вещать ему.Однажды, когда ученые сидели под кровом Бет-Гурия, в Иерихоне, раздался Бат-Кол:
– Здесь находится человек, достойный, чтобы благодать почила на нем наравне с Моисеем, только современники его этого не заслуживают.
При этих словах взоры всех обратились на Гиллеля. Оплакивая смерть его, ученые восклицали:
– Горе нам, о, праведный! Горе нам, о, кроткий! Эзры достойный ученик!
(Сан., 11)
ШКОЛА ШАММАЯ И ШКОЛА ГИЛЛЕЛЯ
Победа кроткого
Три года продолжался спор между школою Шаммая и школою Гиллеля. Каждая настаивала на правильности своих толкований Закона. Но раздался Бат-Кол:– Устами и тех, и других гласит слово Бога Живого, но поступать следует по толкованиям школы Гиллеля.
Но если учение и тех, и других есть слово Бога Живого, чем же удостоилась преимущества школа Гиллеля?
Тем, что ее последователи отличались духом кротости и смиренномудрия и наряду со своим учением преподавали также учение школы Шаммая. Мало того, мнения школы Шаммая они излагали всегда ранее собственных толкований.