- А что, там еще что-то осталось? - забеспокоился Штирлиц.
- Ну чего там может остаться? - удивился шеф разведки.
- Вы так там вчера поработали, что свернули нам всю программу биологических исследований лет на десять... а может, на двадцать... А собаку вы зачем сперли?
- Пса не трожь, - голосом заправского уголовника сказал Штирлиц. - Он моему другу маму заменяет...
- Маму - это хорошо, - сказал Томпсон. - А вообще, Штирлиц, я не так уж и недоволен... Пойдем-те, что-ли, в ресторан... а то и правда после вчерашнего башка трещит...
***
В ресторане было тихо, и там никого не ждали. Угрюмый официант, зевая, бросил на столик меню и удалился. Ушел он, похоже, весьма надолго.
Штирлиц вырвал из меню листок, важно вытер им рот и положил обратно.
- Нас кормить будет кто-нибудь? - плаксиво сказал Томпсон, поглядывая на часы.
- Погоди, я пойду с ними разберусь, - сказал Штирлиц, засучивая рукав пиджака.
Через три минуты он вернулся. Нелюбезный официант, хлюпая разбитым носом, плелся за ним и извинялся на всех известных ему языках.
Еще через минуту стол уже ломился от пищи и выпивки.
Венчала пиршество крупная банка советской тушенки.
***
Штирлиц возвращался из ресторана под вечер, точнее, даже, под утро. На его левой руке висел Томпсон, громко вопя " Мы красная кавалерия и про нас... ". Штирлиц еще держался на ногах.
- П... пойдем, я тебя п... п... провожу, - сказал он бодро.
- Пойдем, - сказал Томпсон, вытирая капающие изо рта слюни, чтобы не намочить пиджак.
- Ты где ж... живешь? - вежливо поинтересовался Штирлиц.
- Там, - сказал Томпсон, махнул рукой в неизвестном направлении и захрапел. На его красной роже отразилось величайшее блаженство.
Штирлиц потащил его в указанном направлении. Спустя полчаса он оказался на набережной и стал думать, как надо форсировать реку.
Светало. На берегу Потомака, катящего свои грязные воды в неизвестном направлении, сидел Штирлиц, и, сняв носки, бултыхал ногами в воде. Рядом, подперев голову смятым мусорным баком, храпел его начальник, шеф разведки.
Вскоре Штирлиц, напряженно поморщившись, вспомнил, что он, кажется, русский разведчик, и ему надо выполнять соответствующую работу. Он никак не мог вспомнить свою настоящую фамилию. В голове вертелись какие-то обрывки. Вспоминалась какая-то странная фамилия, отдаленно связанная с тишиной, но Штирлиц знал наверняка, что ошибается.
Наконец Штирлиц махнул головой, отгоняя непрошенные раздумья, и, вздохнув, обшарил карманы Томпсона.
Пистолет системы Вальтер был слишком тяжел и пах плесенью, и Штирлиц швырнул его в воду. Кошелек он освободил от содержимого и это самое содержимое положил себе в карман, а кошелек последовал за пистолетом.
В удостоверении личности Штирлиц грязью подрисовал Томпсону бороду и усы и сунул его обратно в карман своему шефу.
Затем он набрал в ладони порядочно холодной воды и плеснул ее в распухшую физиономию начальника. Тот мгновенно проснулся и шумно рыгнул.
Штирлиц счел свою миссию выполненной и решил исчезнуть. Он поднялся на набережную и увидел стоящий у обочины "Мерседес" совершенно без хозяина. Штирлиц решил, что должен же кто-то на машине ездить и, подойдя к ней, решительно дернул ручку двери на себя. После шести энергичных движений дверь распахнулась. Штирлиц сел за руль и с удовлетворением обнаружил, что ключи болтаются в приборном щитке. Он завел машину и поехал куда глаза глядят.
Глаза глядели на только что построенный и покрашенный свежей краской салатового цвета забор.
Почувствовав удар, Штирлиц вылез из "Мерседеса" и с сожалением осмотрел помятый передок машины. Отряхнув с пиджака битое стекло, он высморкался в собственный рукав и пошел туда, где виднелся шпиль Капитолия.
***
Войдя в свой собственный кабинет, Штирлиц сразу же почувствовал, что он здесь не один - по характерному запаху тухлой селедки в воздухе.
- Хайль Гитлер, товарищ Штирлиц! - сказал кто-то насмешливо.
- Хайль, хайль, - сказал Штирлиц и вздрогнул. Голос был на редкость знакомым.
- Вы меня не узнаете? - из-за занавески вышел оборванец с золотым зубом, блестящем от зверской улыбки говорившего и в помятом, со следами побелки полосатом тюремном пиджаке.
- Как же, - недовольно сказал Штирлиц. - Клаус, провокатор...
- Вот именно, - сказал Клаус. - И зачем это надо было в меня стрелять?
- Разве ж я не попал? - огорчился Штирлиц.
- Не-а! - и Клаус распахнул пиджак. Под ним оказался бледный волосатый живот с татуировкой, изображавшей узника концлагеря в полосатом костюме, пастора Шлага с сейфом и надписью "Не забуду товарища Штирлица".
- А ты сам-то хорош, - сказал Штирлиц, обидевшись на недвусмысленный сюжет татуировки. - Сожрал у меня все печенье, и хотел весело смыться.
Они некоторое время угрюмо посопели, глядя друг на друга исподлобья.
- Ну, как живешь? - спросил наконец Штирлиц весьма миролюбиво, ощупывая в кармане кастет.
- Фигово, - сказал провокатор. - Работы нет никакой...
- А чего же ты так долго не появлялся? - поинтересовался Штирлиц.
- Да все дела... - замялся Клаус и потупил взор.
- За что сидел? - спросил Штирлиц.
- За женщину, - шепотом сказал Клаус, пытаясь сковырнуть ногтем край кожаной обшивки дивана.
- А как она, ничего? - тем же шепотом спросил Штирлиц.
- Ничего, - тягостно вздохнул провокатор.
- Ну как, - он сразу перешел к делу. - Пастора-то этого вонючего шлепнули?
- Тебе-то что, - хмуро сказал русский разведчик.
- А работа есть еще какая-нибудь?
- Найдется, - сказал Штирлиц. В его голове стал созревать один из самых коварных планов. - Слушай, Клаус, ты документы воровать умеешь?
- Не пробовал, - огорчился провокатор.
- А терракты совершать можешь?
- А сколько дашь?
- Триста.
- Зеленых или рублями?
- Пожалуй, зеленых.
Провокатор со скрежетом почесал подбородок.
- Тут же надо много работать, - сказал он.
- А кто чего говорит? - запальчиво сказал Штирлиц. - Ну как, договорились?
- Да я всегда готов, - сказал Клаус.
- К борьбе за дело? - насмешливо спросил Штирлиц.
- А хотя бы.
- Ну, заходи вечером в ресторан.
- В какой?
- А в какой захочешь, - и они по-дружески пожали друг другу руки и расстались до вечера.
***
Штирлиц пошарил в кармане в поисках "Беломора" и обнаружил небольшую бумажку, попавшую к нему, наверное, вместе с содержимым карманов его начальника. Штирлиц развернул ее и прочел.
" Поручается, - гласила бумажка, - мистеру Томспону организовать терракты, подрывную деятельность и т.п. в Советском Союзе, используя своих агентов. "
" Своих агентов - кого это они имели в виду? " - Штирлиц яростно разорвал документ и стал кипеть от злости. Высунувшись в окно, он увидел в конце улицы уходящего Клауса.
- Стой! - заорал Штирлиц.
Провокатор вздрогнул и пригнулся, как будто на него упала здоровая бочка с цементом.
- Не бойся, иди сюда! - орал Штирлиц. Клаус обернулся и быстро пошел обратно.
Пять минут спустя он был в кабинете Штирлица.
- Чего надо? - спросил он весьма грубым голосом.
- Работа есть срочная.
- А! Это мы всегда пжалста...
- Вот там где-то, - и Штирлиц махнул рукой в неопределенном направлении, у речки дрыхнет мой шеф. Его надо разбудить и утащить в одно место... я тебе расскажу... - и оба заговорщика вышли из кабинета в коридор.
***
Шеф разведки мистер Томпсон проснулся в неизвестном ему темном помещении.
- Где я? - спросил он слабым голосом.
- В тюрьме, - сказал Шелленберг, заглядывая к нему через щель в сарае.
- А в чем меня обвиняют? - спросил шеф разведки весьма равнодушно.
- Во всем, - сказал Айсман голосом прокурора, очищая косу от налипшей травы. - Кто терракты планировал?
- Я, - мужественно признался Томпсон.
- Кто русских обижал?
- Тоже я, - сказал Томпсон.
- Признаваться будешь?
- Обязательно... - и Томсон потребовал ручку и пачку бумаги потолще.
***
Советский посол в Североамериканских Соединенных Штатах неожиданно срочно потребовал аудиенции у господина Министра обороны. Тот знал, что от таких визитов можно ждать неприятностей.
- Господин Министр, - начал посол. - Мы тут вот получили от одного из наших... как бы это сказать? В общем, от нашего человека несколько бумажек... Вот посмотрите... Господин Министр лениво взял у него несколько измятых бумажек.
" Я, шеф разведки Томпсон, - гласила одна из них, - Признаюсь товарищу Штирлицу, что совершал нехорошие вещи против русских и планировал терракты в Советском Союзе. Вот. Подпись неразборчива "
Господин Министр похолодел и расстегнул воротник рубашки. Он бросил бумажки на стол и выскочил из кабинета в поисках Томпсона. Тот стоял у дверей кабинета.
- Где Штирлиц? - яростно завопил господин Министр.
- Нет Штирлица, - сказал Томпсон. - В Москву убег...
Господин Министр опустился на пол у двери и принялся стонать.
- Ничего, - ободряюще сказал Томпсон, садясь рядом с ним. - Мы им еще Карибский кризис устроим... Только это строго между нами.
ЭПИЛОГ
- А не пора ли нам смыться в Крым побалдеть? - Никита Сергеевич задорно посмотрел на свою новую секретаршу с пышным задом и облизнулся.
- Пора, Никита Сергеич, - секретарша усмехнулась.
- Напиши записку в ЦеКа, и поехали, - Никита Сергеевич неожиданно схватил ее за одну из выдающихся подробностей и стал радостно тискать.
Секретарша не сопротивлялась и довольно хихикала. Она написала записку, и Никита Сергеевич подписал ее:
" 16 мая 1964 года. Н. Хрущев. "
А за окном проехала телега с молоком и танк, расписанный цветочками.
***
... А Штирлиц спал. Ему снилось русское поле с березками, снились ему голые девки, и он смотрел на них совершенно не из-за кустов. Сейчас он спит, но ровно через полчаса проснется, и у Центра опять найдется для него новое задание.
- Ну чего там может остаться? - удивился шеф разведки.
- Вы так там вчера поработали, что свернули нам всю программу биологических исследований лет на десять... а может, на двадцать... А собаку вы зачем сперли?
- Пса не трожь, - голосом заправского уголовника сказал Штирлиц. - Он моему другу маму заменяет...
- Маму - это хорошо, - сказал Томпсон. - А вообще, Штирлиц, я не так уж и недоволен... Пойдем-те, что-ли, в ресторан... а то и правда после вчерашнего башка трещит...
***
В ресторане было тихо, и там никого не ждали. Угрюмый официант, зевая, бросил на столик меню и удалился. Ушел он, похоже, весьма надолго.
Штирлиц вырвал из меню листок, важно вытер им рот и положил обратно.
- Нас кормить будет кто-нибудь? - плаксиво сказал Томпсон, поглядывая на часы.
- Погоди, я пойду с ними разберусь, - сказал Штирлиц, засучивая рукав пиджака.
Через три минуты он вернулся. Нелюбезный официант, хлюпая разбитым носом, плелся за ним и извинялся на всех известных ему языках.
Еще через минуту стол уже ломился от пищи и выпивки.
Венчала пиршество крупная банка советской тушенки.
***
Штирлиц возвращался из ресторана под вечер, точнее, даже, под утро. На его левой руке висел Томпсон, громко вопя " Мы красная кавалерия и про нас... ". Штирлиц еще держался на ногах.
- П... пойдем, я тебя п... п... провожу, - сказал он бодро.
- Пойдем, - сказал Томпсон, вытирая капающие изо рта слюни, чтобы не намочить пиджак.
- Ты где ж... живешь? - вежливо поинтересовался Штирлиц.
- Там, - сказал Томпсон, махнул рукой в неизвестном направлении и захрапел. На его красной роже отразилось величайшее блаженство.
Штирлиц потащил его в указанном направлении. Спустя полчаса он оказался на набережной и стал думать, как надо форсировать реку.
Светало. На берегу Потомака, катящего свои грязные воды в неизвестном направлении, сидел Штирлиц, и, сняв носки, бултыхал ногами в воде. Рядом, подперев голову смятым мусорным баком, храпел его начальник, шеф разведки.
Вскоре Штирлиц, напряженно поморщившись, вспомнил, что он, кажется, русский разведчик, и ему надо выполнять соответствующую работу. Он никак не мог вспомнить свою настоящую фамилию. В голове вертелись какие-то обрывки. Вспоминалась какая-то странная фамилия, отдаленно связанная с тишиной, но Штирлиц знал наверняка, что ошибается.
Наконец Штирлиц махнул головой, отгоняя непрошенные раздумья, и, вздохнув, обшарил карманы Томпсона.
Пистолет системы Вальтер был слишком тяжел и пах плесенью, и Штирлиц швырнул его в воду. Кошелек он освободил от содержимого и это самое содержимое положил себе в карман, а кошелек последовал за пистолетом.
В удостоверении личности Штирлиц грязью подрисовал Томпсону бороду и усы и сунул его обратно в карман своему шефу.
Затем он набрал в ладони порядочно холодной воды и плеснул ее в распухшую физиономию начальника. Тот мгновенно проснулся и шумно рыгнул.
Штирлиц счел свою миссию выполненной и решил исчезнуть. Он поднялся на набережную и увидел стоящий у обочины "Мерседес" совершенно без хозяина. Штирлиц решил, что должен же кто-то на машине ездить и, подойдя к ней, решительно дернул ручку двери на себя. После шести энергичных движений дверь распахнулась. Штирлиц сел за руль и с удовлетворением обнаружил, что ключи болтаются в приборном щитке. Он завел машину и поехал куда глаза глядят.
Глаза глядели на только что построенный и покрашенный свежей краской салатового цвета забор.
Почувствовав удар, Штирлиц вылез из "Мерседеса" и с сожалением осмотрел помятый передок машины. Отряхнув с пиджака битое стекло, он высморкался в собственный рукав и пошел туда, где виднелся шпиль Капитолия.
***
Войдя в свой собственный кабинет, Штирлиц сразу же почувствовал, что он здесь не один - по характерному запаху тухлой селедки в воздухе.
- Хайль Гитлер, товарищ Штирлиц! - сказал кто-то насмешливо.
- Хайль, хайль, - сказал Штирлиц и вздрогнул. Голос был на редкость знакомым.
- Вы меня не узнаете? - из-за занавески вышел оборванец с золотым зубом, блестящем от зверской улыбки говорившего и в помятом, со следами побелки полосатом тюремном пиджаке.
- Как же, - недовольно сказал Штирлиц. - Клаус, провокатор...
- Вот именно, - сказал Клаус. - И зачем это надо было в меня стрелять?
- Разве ж я не попал? - огорчился Штирлиц.
- Не-а! - и Клаус распахнул пиджак. Под ним оказался бледный волосатый живот с татуировкой, изображавшей узника концлагеря в полосатом костюме, пастора Шлага с сейфом и надписью "Не забуду товарища Штирлица".
- А ты сам-то хорош, - сказал Штирлиц, обидевшись на недвусмысленный сюжет татуировки. - Сожрал у меня все печенье, и хотел весело смыться.
Они некоторое время угрюмо посопели, глядя друг на друга исподлобья.
- Ну, как живешь? - спросил наконец Штирлиц весьма миролюбиво, ощупывая в кармане кастет.
- Фигово, - сказал провокатор. - Работы нет никакой...
- А чего же ты так долго не появлялся? - поинтересовался Штирлиц.
- Да все дела... - замялся Клаус и потупил взор.
- За что сидел? - спросил Штирлиц.
- За женщину, - шепотом сказал Клаус, пытаясь сковырнуть ногтем край кожаной обшивки дивана.
- А как она, ничего? - тем же шепотом спросил Штирлиц.
- Ничего, - тягостно вздохнул провокатор.
- Ну как, - он сразу перешел к делу. - Пастора-то этого вонючего шлепнули?
- Тебе-то что, - хмуро сказал русский разведчик.
- А работа есть еще какая-нибудь?
- Найдется, - сказал Штирлиц. В его голове стал созревать один из самых коварных планов. - Слушай, Клаус, ты документы воровать умеешь?
- Не пробовал, - огорчился провокатор.
- А терракты совершать можешь?
- А сколько дашь?
- Триста.
- Зеленых или рублями?
- Пожалуй, зеленых.
Провокатор со скрежетом почесал подбородок.
- Тут же надо много работать, - сказал он.
- А кто чего говорит? - запальчиво сказал Штирлиц. - Ну как, договорились?
- Да я всегда готов, - сказал Клаус.
- К борьбе за дело? - насмешливо спросил Штирлиц.
- А хотя бы.
- Ну, заходи вечером в ресторан.
- В какой?
- А в какой захочешь, - и они по-дружески пожали друг другу руки и расстались до вечера.
***
Штирлиц пошарил в кармане в поисках "Беломора" и обнаружил небольшую бумажку, попавшую к нему, наверное, вместе с содержимым карманов его начальника. Штирлиц развернул ее и прочел.
" Поручается, - гласила бумажка, - мистеру Томспону организовать терракты, подрывную деятельность и т.п. в Советском Союзе, используя своих агентов. "
" Своих агентов - кого это они имели в виду? " - Штирлиц яростно разорвал документ и стал кипеть от злости. Высунувшись в окно, он увидел в конце улицы уходящего Клауса.
- Стой! - заорал Штирлиц.
Провокатор вздрогнул и пригнулся, как будто на него упала здоровая бочка с цементом.
- Не бойся, иди сюда! - орал Штирлиц. Клаус обернулся и быстро пошел обратно.
Пять минут спустя он был в кабинете Штирлица.
- Чего надо? - спросил он весьма грубым голосом.
- Работа есть срочная.
- А! Это мы всегда пжалста...
- Вот там где-то, - и Штирлиц махнул рукой в неопределенном направлении, у речки дрыхнет мой шеф. Его надо разбудить и утащить в одно место... я тебе расскажу... - и оба заговорщика вышли из кабинета в коридор.
***
Шеф разведки мистер Томпсон проснулся в неизвестном ему темном помещении.
- Где я? - спросил он слабым голосом.
- В тюрьме, - сказал Шелленберг, заглядывая к нему через щель в сарае.
- А в чем меня обвиняют? - спросил шеф разведки весьма равнодушно.
- Во всем, - сказал Айсман голосом прокурора, очищая косу от налипшей травы. - Кто терракты планировал?
- Я, - мужественно признался Томпсон.
- Кто русских обижал?
- Тоже я, - сказал Томпсон.
- Признаваться будешь?
- Обязательно... - и Томсон потребовал ручку и пачку бумаги потолще.
***
Советский посол в Североамериканских Соединенных Штатах неожиданно срочно потребовал аудиенции у господина Министра обороны. Тот знал, что от таких визитов можно ждать неприятностей.
- Господин Министр, - начал посол. - Мы тут вот получили от одного из наших... как бы это сказать? В общем, от нашего человека несколько бумажек... Вот посмотрите... Господин Министр лениво взял у него несколько измятых бумажек.
" Я, шеф разведки Томпсон, - гласила одна из них, - Признаюсь товарищу Штирлицу, что совершал нехорошие вещи против русских и планировал терракты в Советском Союзе. Вот. Подпись неразборчива "
Господин Министр похолодел и расстегнул воротник рубашки. Он бросил бумажки на стол и выскочил из кабинета в поисках Томпсона. Тот стоял у дверей кабинета.
- Где Штирлиц? - яростно завопил господин Министр.
- Нет Штирлица, - сказал Томпсон. - В Москву убег...
Господин Министр опустился на пол у двери и принялся стонать.
- Ничего, - ободряюще сказал Томпсон, садясь рядом с ним. - Мы им еще Карибский кризис устроим... Только это строго между нами.
ЭПИЛОГ
- А не пора ли нам смыться в Крым побалдеть? - Никита Сергеевич задорно посмотрел на свою новую секретаршу с пышным задом и облизнулся.
- Пора, Никита Сергеич, - секретарша усмехнулась.
- Напиши записку в ЦеКа, и поехали, - Никита Сергеевич неожиданно схватил ее за одну из выдающихся подробностей и стал радостно тискать.
Секретарша не сопротивлялась и довольно хихикала. Она написала записку, и Никита Сергеевич подписал ее:
" 16 мая 1964 года. Н. Хрущев. "
А за окном проехала телега с молоком и танк, расписанный цветочками.
***
... А Штирлиц спал. Ему снилось русское поле с березками, снились ему голые девки, и он смотрел на них совершенно не из-за кустов. Сейчас он спит, но ровно через полчаса проснется, и у Центра опять найдется для него новое задание.