Щупов Андрей. То, что хуже чумы

   Впереди послышался шорох. Дуг замер на месте. Звуки доносились с той самой поляны, к которой он приближался. Осторожно выпрямившись во весь рост, он сделал еще пару шагов. Кривоватый ствол дерева прикрывал его от посторонних взоров, сам же он получил возможность наблюдать.
   Совсем рядом, на густой шелковистой траве в компании двух молоденьких девушек лежал юноша. Одежда всех троих беспечно висела на кустах, гибкие зеленые ветви скользили по обнаженным телам, змеями извиваясь перед прикрытыми веками. Солнце щедро обливало юную плоть лучистой энергией. Кажется, они дремали, и Дуг совершенно беспрепятственно лицезрел классическую сцену местного биогенеза. Зелень, солнце и люди наглядно демонстрировали возможность тройного симбиоза. В некоторой растерянности он взглянул на клонившуюся к нему ветвь и яростно отмахнулся. Не сводя глаз с поляны и распростертых на ней тел, слепо шагнул вперед. И снова заставил себя остановиться. Кажется, он начинал заводиться. Девушки были стройными и совсем юными. Кожа их поражала свежестью, от тел веяло здоровьем и расцветающей жизнью. От этого Дуг тоже отвык. Ему вдруг стало нестерпимо душно, и выдох отравленным зловещим шипом прорвался меж губ.
   Плуш!.. Растоптанный и вскормленный Землей плуш!..
   Он тяжело повернул голову и среди чешуйчатых древесных стволов рассмотрел еще одну девушку. Она стояла окутанная листвой, словно шалью, и, не прибегая к помощи рук, губами снимала с ветвей голубые ягоды. Она так увлеклась этим занятием, что не заметила его приближения. Дуг рукой коснулся взмокшего лба, ладонями стиснул виски, заставил себя шагнуть назад. Он вдруг осознал, что не сумеет сдержаться, если пробудет здесь еще немного. Он был плушем, землянином до мозга костей!
   Разгребая руками бархатистую листву, он побрел по зеленому морю назад, к тому месту, где оставил его Терентий. Глаза и виски нестерпимо ныли, на душе было мерзко. Сейчас он хотел только одного: чтобы немедленно вернулся Терентий со своими подручными и забрал его отсюда, с этого ненавистного пастбища…
   Время сочилось солнечными размеренными ручейками, мало-помалу превращаясь в пытку. Он сидел в траве, обхватив колени руками и мучился вынужденным бездействием. Мутной волной в душе вздымалась безадресная злоба. Увы, его большой черной ненависти не находилось применения. И природа это несомненно почувствовала. Ни одна ветвь больше не делала попытки дотронуться до него. Доверчивые листья предпочитали трепетать на расстоянии. Как и тот случайный олень они тоже что-то про него поняли…
   Донесшийся свист показался ему волшебнейшим из звуков. Сорвавшись с места, Дуг побежал вниз по склону, руками и грудью разбивая встречные кусты в сочащийся прах, ощущая при этом мстительное удовольствие.
   Уже через несколько мгновений он подходил к огромному серебристому блюдцу, неподвижно зависшему над тротуаром. Возле искательно улыбающегося Терентия медлительно прохаживался взад-вперед широкоплечий гигант в мундире полицейского. Заметив выскочившего из кустов Дуга, великан развернулся всем корпусом и впился в плуша холодными серыми глазами. Краснощекий, чуть покачивающийся от груза собственных мускулов, он и не пытался скрывать презрения к ним обоим.
   — Это Томас, — представил полицейского Терентий. — Так сказать, наш союзник в стане власть имущих. Кстати, здешнее его имя — Парг…
   — Много болтаешь! — осадил его полицейский. Покончив с изучением внешности Дуга, он небрежно качнул плечом. — Стало быть, этот красавчик и вывезет вас отсюда?
   — А что? Дуг — категорийный пилот. Клэнг не порекомендовал бы другого.
   — Много понимает твой Клэнг!
   Терентий явно раздражал Томаса. Вероятно, его раздражали и сами обстоятельства, принуждающие помогать плушам. Стального цвета глаза скользнули поверх Дуга в сторону парка. Пухлые губы насмешливо скривились.
   — Нашли где прятаться. Там с утра наши наряды.
   С угодливой поспешностью Терентий повернулся к Дугу.
   — Тебя никто не видел?
   — Никто, — грубо ответил Дуг. — И нет там никаких нарядов.
   — Наряды есть, — с нажимом повторил Томас. Тяжелый взгляд его вновь опустился на Дуга. — Тебе попросту повезло, штурман. Видимо, наряды отошли к подножию пирамид.
   — Кто же знал! — горестно запричитал Терентий. — Если б мы предполагали раньше, что здесь небезопасно…
   Томас оборвал его взмахом руки.
   — Хватит болтать, полезайте! — он кивнул на спущенный с гравилета трап. — И чтоб без единого звука! Я постоянно на связи с центральным постом.
   Они долго спускались по скользким ступеням, цепляясь за холодные, таящиеся в темноте стены, и, только миновав вторую дверь, вошли в логово — мрачноватое, задымленное жилище заговорщиков. Особенно любоваться здесь было нечем. Расставленная как попало мебель не задерживала на себе взора, а единственная лампочка, свисающая с потолка на перекрученном проводе, не баловала переизбытком света. После солнечной улицы здешние сумерки оставляли неприятное впечатление. Спертый прокисший воздух сдавил Дугу горло, и даже Терентий с раздражением замахал руками.
   — Все провоняли черти! На минуту нельзя оставить… И знают ведь про вентиляцию!
   Подойдя к испещренной язвенными подтеками стене, он усилил освещение, задействовав угловые плафоны, а заодно включил и вытяжку. Чуть слышно заработали невидимые лопасти, Дуг почувствовал, что дышать становится легче. Отыскивая глазами, куда присесть, он прошелся по помещению. Чистоту в этом подвале не уважали. Пол вокруг был завален битыми бутылками, клочьями бумаги, кожурой от яблок и картофеля. Терентий поднял одну из перевернутых скамеек и пододвинул Дугу.
   — И так каждый раз. Ну, чистые свиньи!.. — он пнул останки какого-то прибора и сипло заорал: — Эрих! Спишь скотина?.. А я вам гостя, между прочим, привел. Боевой тип! Чуть не придушил меня по дороге.
   Дуг обратил внимание на серую кошму, прикрывающую, должно быть, вход в другую комнату. Мятое сукно пришло в движение, и через мгновение к ним шагнул смахивающий на вставшего на задние лапы медведя человек. Заметив Дуга, он радостно рыкнул и двинулся к нему.
   — Да дай же ему отдохнуть! Опять ведь бороться начнешь! — Терентий, пытающийся наводить в подвальчике порядок, недовольно посмотрел на приближающегося неровным шагом Эриха. Дуг тоже не сразу сообразил, чего хочет от него этот увалень. Волосатый бочкообразный кулак приятельски ткнул его под ребра и тут же раскрылся широкой ладонью. Помешкав, Дуг подал свою. Гыкнув, Эрих встряхнул его руку и начал медленно стискивать. Дуг напрягся. Он тотчас ощутил мощь детины. Сопротивляться его пожатию было все равно, что удерживать в одиночку стартующий глайдер. Чудовищные тиски сдавливали пальцы, и Дуг отчетливо услышал, как захрустели сминаемые кости. Поросшее рыжеватой щетиной лицо Эриха осветилось свирепым самодовольством. Показывая черные расщелины вместо зубов, он пьяно заулыбался.
   — Ну же, отпусти!.. — Дуг тоже попробовал улыбнуться, но с бравадой у него ничего не вышло. Хватка стала еще более жесткой, и, не в силах терпеть долее, Дуг ударил по щербатой улыбке, разбив ее вдребезги, в один миг превратив в яростный оскал. Эрих тут же разжал свои тиски и ответил ему пощечиной. Не ударом, а именно пощечиной — но такой оглушающей силы, что в глазах у Дуга тотчас потемнело. Он и не заметил, как осел на дрогнувших ногах. Такой сокрушительной оплеухи он не получал еще никогда в жизни.
   — Ты что спятил! Это же наш штурман! Вот кретин!.. Да стой же, тебе говорят!.. Нет, конечно, нет, балбес ты этакий! Никто никого не душил. Пошутил я, понятно? Давай, давай, — головоньку под холодную воду и в постельку. А то придет Клэнг — и что скажет?..
   Перед Дугом выплыли словно с негативного кадра абсолютно черные лица Эриха и Терентия. Последний подталкивал детину в сторону разгораживающей подвал кошмы и что-то быстро продолжал лопотать. Он походил сейчас на заботливую курицу, квохчущую над своим неразумным выводком. Дуг мотнул головой. Подвал раскачивался и звенел, из негатива постепенно превращаясь в позитив. Неуверенно поднявшись на ноги, Дуг провел ноющими пальцами по подбородку. Вся правая часть лица — от виска до нижней челюсти уже распухла и онемела. Во рту быстро скапливалась соленая горечь. Сплюнув кровью себе под ноги, он снова замотал гудящей головой. Так мотают, наверное, головами бараны после неудачного штурма ворот.
   — Ну как? Порядок? — вернувшийся Терентий с любопытством поглядел на него. — Вот и славненько! Зато теперь мы вроде как квиты, верно? А на Эриха не обижайся. Парень и без того хлебнул. Вляпался на Земле в какую-то войну, два года провоевал и даже наград каких-то успел нахватать. Потом угодил с контузией в госпиталь, — а там по его душу каратели заявились. И что ты думаешь? Этот жеребец четверых прикончил и сумел-таки удрать. Это уж потом его взяли — в полном беспамятстве. С тех самых пор он и воюет. Контузия, брат, — дело нешуточное.
   Из туалета донеслось хлюпающее мычание: Эрих прополаскивал горло. Дуг шагнул к скамье и покачнулся.
   — Ох ты, господи!.. — Терентий обеспокоенно подскочил к нему. — Здорово же он однако тебя… Натворил дел, олух контуженный! — поддерживая Дуга за плечи, Терентий провел его в комнату за кошму. — Узнает Клэнг, — шкуру с Эриха спустит. Ты уж, будь другом, не рассказывай ему об этом, хорошо? Сейчас полежишь немного, оклемаешься. А Эриха я заставлю полы драить. Он у меня поспит, сукин сын!.. Понимаешь, это ведь он за меня кинулся мстить. Сил на десятерых, а соображения ни на грош…
   Он сюсюкал с Дугом, как с маленьким, но особого желания протестовать не было. Пол все еще раскачивался под ногами, землетрясение, вызванное пощечиной, продолжалось. Ему, в самом деле, следовало полежать.
   В маленькой комнатке оказалось несколько неряшливо застеленных кроватей и впритирку к стене стоял большой потертый топчан. На этот самый топчан Дуг и прилег. Терентий придвинул к нему что-то напоминающее электрокамин и щелкнул тумблером. Повеяло благодатным теплом.
   — Вот так… Полежишь, оклемаешься, а там и за стол сядем.
   Скользнув взглядом по грудам скомканного целлофана, валявшегося там и сям между кроватей, Дуг рассмотрел лежащего под одеялом человечка. Маленький, горбоносый, с землистым лицом, он походил на мертвеца. И лишь по мерно вздымающемуся животу, можно было догадаться, что он всего-навсего спит. Терентий помог Дугу устроиться и, метнувшись к настенной аптечке, стал торопливо рыться в разноцветных пакетиках.
   — До Клэнга надо обязательно привести тебя в порядок… Давай-ка сразу парочку!
   Дуг послушно проглотил горьковатые шарики, решив про себя, что Терентий, должно быть, здорово боится этого Клэнга, если упоминает его имя на каждом шагу.
   Лежать было очень удобно и от этого неожиданного уюта, от всего выпавшего на его долю за последние дни, на Дуга накатила вдруг одуряющая слабость. А может, таким образом действовало лекарство Терентия. Впервые за все это время он позволил себе успокоенно прикрыть глаза и тут же судорожно сцепил зубы. С ним творилось что-то неладное. Чувствуя в глазницах щекочущее тепло, Дуг еще крепче зажмурился. Муторная горечь пережитого хлынула в грудь и в голову, заставляя поневоле напрягаться, оказывать сопротивление предательской слабости. Он всерьез перепугался, что еще немного — и он, не выдержав, расхнычется прямо при Терентии.
   — Поспи, поспи… А мы тут пока приберемся, стол накроем. Габриэль у нас мастерски готовит!.. Сейчас только растолкаю его…
   Голос Терентия становился тоньше и тише, неуловимо дробясь, уплывая в туманную даль. А через несколько секунд Дуг уже спал.
   … Проснулся он, как ему показалось, минут через пять-десять. Горбоносого человечка в комнате уже не было. Зато из-за кошмы доносились возбужденные голоса, звенела посуда и по цементному полу передвигали что-то тяжелое, скрипучее.
   Дуг сел на топчане и сонно передернул плечами. Камин продолжал калиться малиновыми спиралями, прогревая мерзлый подвал, бесшумно тесня внутрипланетный холод. Дуг покосился на свои ноги и увидел, что ботинки с него кто-то успел снять. Поискав, он нашел их под топчаном, но надевать не стал. Вытянув ноги к камину, он зажмурился. Чем-то это напоминало ему походные ночи в пустыне у костров. Память забрезжила многоголосьем, и почти явственно он услышал потрескивание горящих веток, топот лошадей и далекое завывание койотов. Где-то поблизости невнятно бормотал сквозь сон Слоппер, и, шикая на всхрапывающих мустангов, лениво подбрасывал в костер хворост Джаммака. Ночь, звезды, пляшущие огоньки над синими углями…
   Дуг протяжно вздохнул и открыл глаза. Наваждение развеялось. Тепло, переросшее в болезненное жжение, заставило отдернуть дымящиеся пятки. Проверив носки на ощупь, Дуг потянулся за ботинками. Чувствовал он себя значительно лучше. Сон вернул силы, вернул уверенность в себе и своей цели. Целью по-прежнему оставалась Земля, а сейчас у него появился реальный шанс на возвращение. Ради него, собственно, он и очутился здесь. Ради него готов был терпеть вонь и холод подвала, лошадиную морду Эриха и трусоватого Терентия…
   Словно услышав его мысли, Терентий тут же и появился. Театральным жестом откинув кошму, он громогласно провозгласил:
   — А вот и наш новоиспеченный штурман! Прошу любить и жаловать!
   Из-за стола хрипло загыгыкал медведеподобный Эрих. Говорить членораздельно он, вероятно, не умел.
   — А мы собирались уже будить тебя. Как видишь, стол накрыт, экипаж ждет, — продолжая разыгрывать роль приветливого конферансье, Терентий витиевато покрутил рукой в воздухе.
   Дугу показалось, что «конферансье» малость успел перехватить. На столе стояли початые бутылки, и навряд ли он ошибался. Заставив себя улыбнуться, Дуг натянул на ноги ботинки и поднялся.
   Он сидел за широким столом между Терентием и горбоносым пузатым человечком по имени Габриэль. Напротив него расположился Эрих. Акт примирения все-таки свершился. Под ликующие вопли Терентия — Дуг и Эрих дружески пожали друг другу руки, и снова Дуг по мере сил изображал радость. Никто не заметил его натужного восторга. Габриэль и Терентий были уже под солидным хмельком, Эрих же мычал что-то неразборчивое и вел себя совершенно как годовалый ребенок. На этот раз рукопожатие получилось вполне человеческим. Пока они хлопали друг дружку по спинам, Габриэль сноровисто вскрыл разогретые мясные консервы и движениями опытного официанта разложил по тарелкам парящие розовые кусочки. Покончив с процедурой примирения, Терентий ногой выдвинул из-под стола ящик с темно-зелеными бутылками, и Габриэль все с той же сноровкой выставил на стол четвертый стакан.
   — Сухой мир — мало на что годится! — объявил он и, сорвав пробку, аккуратно разлил вино. — Словом… За окончательное примирение единомышленников!
   — Дубль второй при участии штурмана группы! — добавил Терентий. Они звонко чокнулись.
   Вечеринка стремительно набирала темп. Стаканы не застаивались на месте, и Дуг с запоздалым изумлением вдруг ощутил, что безнадежно пьян. Он и не заметил, как это получилось. Впрочем, так оно чаще всего и выходит. Открывают застолье вполне трезвые люди, — заканчивают его свиноподобные, ничего не соображающие существа.
   Перебравшийся на другой конец стола Терентий путано рассказывал что-то Эриху и, обнимая верзилу за широкие плечи, отечески теребил его рыжеватую шевелюру. С блаженным видом Эрих позволял себя почесывать, внимательно слушая тарабарщину соседа. Габриэль же сидел рядом с Дугом и, требуя постоянного внимания, самым бесцеремонным образом тыкал бывшего штурмана кулаком в плечо. Ему требовалось, чтобы слушатель проявлял неусыпную бдительность, кивая через слово и неотрывно смотря в его раскосые покрасневшие глазки. Дуг ненавидел подобного рода рассказчиков, но в настоящую минуту был пьян и великодушен. Бесконечная река слов несла его к горизонту, и он отдавался течению, не делая попытки воспротивиться.
   — … Самое смешное, Дуг, началось, когда дезертиры объявились среди карателей. Вот где получился настоящий цирк!.. О! Я бы многое отдал, чтобы поглядеть, как они тут засуетились. То есть, я имею в виду Совет Старейшин. Они ведь до последнего момента полагали, что все под контролем, что в экспедициях на Земле — тишь да гладь. И тут на тебе — дистасводка о полном развале! Разумеется, они не поверили! Еще бы!..
   Коротенькое туловище Габриэля колыхнулось от смеха.
   — Все шесть экспедиций! Консультанты, лоцманские экипажи, поисковики — все поголовно! Что ты будешь делать! Приказы не действуют, дистасвязи нет и вдобавок ко всему — ни один из крейсеров не желает возвращаться. Вот тут-то они впервые и зачесались… Я ведь спрашивал у сведущих людей, — именно тогда и приняли роковое решение о массовой эвакуации. Да только поздно спохватились. Некому было уже возвращаться. Не-ко-му! — Габриэль сладко всхрапнул. — Надо было видеть, как ломились в ракеты посланные с Саквенты члены комиссии. У них волосы встали дыбом от того, что они увидели… Был у нас тогда больной один — вроде Эриха, — так целую толпу этих сусликов покосил. Из пулемета вдогон. Чтоб, значит, помнили Землю-матушку. Мы его, понятно, тут же и положили носом в землю, но вот нюанс! — ведь тоже был из карателей!.. Да, Дуг! Ни на кого нельзя было положиться. Всех и все продавали ради Земли…
   Россказни бывшего карателя не очень интересовали Дуга. В закромах его памяти тоже нашлось бы немало пугающих историй, но работали законы застолья — и он слушал, послушно качая головой, хмыкая там, где подразумевалось смешное, и поддакивая в тех местах, где от него требовалось подтверждение.
   — Ну, а потом уже был получен приказ вылавливать и отправлять на Саквенту. Самым бескомпромиссным образом. Вылавливать и отправлять. Вот мы и начали… И как начали, господи ты боже мой! Чертям тошно стало!..
   — Стало быть, за этим ты туда и отправляешься?
   — За чем — за этим?
   — Ну… Чтобы продолжать. Тебе же нравилась твоя работа, разве не так?
   — Так! — Габриэль кивнул. — Чего мне отпираться? И продолжать буду, если потребуется.
   — А если не потребуется?
   Вопрос застал Габриэля врасплох. Потянувшись к стакану, он мутно пробурчал:
   — Черт возьми, какая разница — потребуется, не потребуется… Ты ведь тоже летишь туда. Стало быть, понимаешь — зачем.
   Дуг не понимал. И все же от подобного признания разумно воздержался.
   — Ладно, пусть… Тогда объясни другое: как вы собираетесь лететь обратно?
   — Шиш! — Терентий поднял скрюченный палец и, перегнувшись через стол, подергал Дуга за рукав. — Пусть они, Дуг, думают о том, как и что, а твое дело — рулить. Ты ведь штурман, вот и не высовывайся! Наше, паря, дело — не забываться. Как говорится, твое — это твое, а чужое — это чужое. В общем — будь спокоен и не задирай носа.
   Перестав ощущать почесывание, Эрих недовольно замычал. Огромными его лапы слепо зашарили по столу. Габриэль посмотрел на него и радостно заржал. Поочередно взглянув на багроволицего Терентия и гогочущего Габриэля, Дуг заявил:
   — А чего это мне быть спокойным, если я ни черта не знаю?
   — Вот чудак-человек! Так это и есть самое выгодное — ничего не знать! — радостно воскликнул Терентий.
   — Это ты так считаешь! А я — нет! И хочу знать, к примеру, с кем отправлюсь на Землю, на чем и когда. Если с таким, как он, — Дуг указал на Эриха, — то плевал я на все ваши планы.
   — Это еще почему?
   — Да потому, что не долетим. Сковырнемся на полпути. А то и раньше.
   — Значит, желаешь все знать?.. — раскосые глазки Габриэля приобрели некоторую пугающую осмысленность. — А ты не боишься, дружок?
   — Чего это я должен бояться?
   — А того, что из тебя вывернут все твои знания вместе с кишочками и прочей требухой?
   — Кто вывернет? — грозно поинтересовался Дуг.
   — О!.. На это всегда найдется бездна желающих, — Габриэль хохотнул. — Помню, когда мы брали первую партию дезертиров, кое-кого тоже понадобилось допросить. Так вот — делали очень просто…
   Перегнувшийся через стол Терентий снова дернул Дуга за рукав, порываясь что-то сказать. Забытый всеми Эрих налитыми кровью глазами уставился в их сторону и, выждав некоторое время, исторг из своей глотки нечто похожее на гудок поезда.
   — Он что, всегда такой? — спросил Дуг.
   — Почему? — сбившись с описания пыток, Габриэль недовольно поморщился. — То есть, понимает-то он почти все. Если не очень сложно, конечно. И если не пьян. Но вот с речью у него проблемы.
   Пухлые губы Габриэля вновь растянулись в язвительную дугу.
   — Тебе он, кажется, не слишком нравится, верно? А ты не стесняйся, попроси его снять рубаху и погляди. У этого парня вся спина исполосована осколками. Картинка!.. Одно время Клэнг тоже хотел избавиться от него — оставить с Томасом, да передумал.
   — Вот как? Кстати, а почему сам Томас не летит?
   — Томас? А зачем ему лететь? — Габриэль мутно всмотрелся в дно опустевшего стакана. — Этому волкодаву, думаю, и здесь неплохо. Царь и бог!..
   — Сволочь — этот ваш Томас! — гаркнул Терентий. — Сволочь и палач! Еще и Эриха хотел у нас забрать!
   — Уа-а! — Эрих врезал кулаком по столу. Полетели на пол стаканы, гулко покатились опрокинувшиеся бутылки.
   — Шшш!.. — Терентий успокаивающе ухватил поднимающегося Эриха за кисти, торопливо погладил по голове.
   Габриэль ладошкой отгреб от себя растекающееся вино, брезгливо встряхнул рукой.
   — Нечего ему, паршивцу, лететь. И без того компания веселая… Да и что он там, если разобраться, потерял? Здесь у него по сути — все то же, что было на Земле: мундир, каска и дубинка. Он ведь в полиции служил. Где-то в Англии… Лет шесть или семь, пока не сцапали. Там полиция, тут полиция, — чего же ему от счастья своего бежать?
   — Ну, а ты сам, к примеру, зачем летишь?
   — Я? — Габриэль удивился. — Я — совсем другое дело! Я же меченый. Плуш без документов, да еще в бегах. Ну, тебе-то этого объяснять не надо. Это вон Терентий…
   — Можешь сожрать мои документы! — зло процедил Терентий. Он продолжал успокаивать Эриха. Рука его с женским проворством теребила шевелюру великана.
   — Документики, конечно, так — фикция, — Габриэль криво улыбнулся. — Если ты плуш, то долго с такими не протянешь. Рано или поздно прижмут и тряханут как следует. И тогда — либо в стукачи, либо на обработку. Вот у Виктора с Клэнгом — бумажки гербовые, настоящие…
   — Шшш!..
   — Пошел ты! — Габриэль отмахнулся от потянувшегося к нему Терентия. — Конспиратор хренов!.. Гладь вон своего придурка! — он обернулся к Дугу. — Так вот у них все честь по чести. И документы настоящие, и должности — что надо. А если хочешь поинтересоваться, почему они тягу дают, так черт их знает. Спроси сам, если храбрый. Только я так полагаю: На Земле в отличие от того же Томаса они оставили значительно больше — вот и весь секрет.
   — Виктор — это голова! — просипел Терентий. Неловкими движениями он разлил очередную бутылку. — Пью за Виктора!
   — Пей, а я не буду, — Габриэль усмехнулся. — Хотя надо отдать ему должное: хитер, как дьявол. Слышал я, что он в жандармерии российской чуть ли не первым человеком был. Вот так всех держал!
   — Во-во! — Терентий энергично закивал головой. — Виктор — это голова!..
   — Может, и Клэнг — голова, да только никто ничего про него толком не знает. Темная личность, но… — Габриэль смачно причмокнул губами, — но все-ж-таки личность! Тут ничего не скажешь. В любом времени найдет свое место.
   — В любом времени?
   — А ты как думал!
   — Ты расскажи ему про разновременье! Он же ничего не знает!..
   Дуг туповато оглядел всю троицу. Сейчас его более всего смущал тот факт, что в руках он снова держал налитый до краев стакан. Он мог бы поклясться, что минуту назад стакан был пуст. И самое удивительное, что повторялось это уже не в первый раз. Однако уловить то волшебное мгновение, когда из пустого состояния стакан переходил в наполненное, Дуг никак не мог. Это совершалось незаметно, как-то само собой. Слово же «разновременье» его не слишком удивило.
   — Знаю, — он пьяно отмахнулся. — Это то, из-за чего испортилась дистасвязь.
   — И все? Это единственное, что ты знаешь? — толстенький каратель закулдыхался в беззвучном хохоте.
   — Он, по всей вероятности, считает, что нас стали возвращать за хулиганство, — Терентий прыснул, вторя Габриэлю.
   — В чем дело? — Дуг нахмурился. Пьяная кутерьма в голове мешала собраться с мыслями, и все-таки в общем и целом ситуацию, как ему казалось, он понимал верно. Люди стали уходить из экспедиций, дисциплина пошатнулась, и Совет принял вполне разумное решение — отозвать корабли. Так или иначе, но он не видел причин для смеха.
   Габриэль с Терентием переглянулись.
   — Да нет же, он не прикидывается!..
   — Великолепно! — Габриэль навалился на стол грудью, сумрачно задышал. — Так вот, мотай на ус, простачок, пока есть кому давать тебе советы. Все дело — во времени. Что-то не в порядке с ним. Потому нас и стали так спешно забирать. Мы и Земля — в разных хронологических плоскостях, и потому с самого начала дистасвязь стала давать перебои. Сначала валили все на ионосферу и только потом сообразили… И сразу же протрубили отбой. Кто-то произвел необходимые измерения, и обнаружилось, что чертовы плоскости расходятся — все больше и больше, понимаешь?
   — Нет, — признался Дуг. — Я знаю, что с диставолнами происходила какая-то накладка, но при чем тут время?
   — Правильно, — Габриэль насмешливо кивнул. — Так оно и должно быть. Если двое, живущих в разных временных плоскостях, попытаются общаться друг с дружкой, ничего хорошего из этого не выйдет. Потому и барахлила дистасвязь. С самых первых дней.