Страница:
В письме автору этих строк Эрве Базен так характеризует значение
трилогии: "Среди двадцати пяти произведений - сборников эссе, стихотворений,
репортажей, а также романов, опубликованных мною в течение тридцати пяти
лет, трилогия "Семья Резо" занимает особое место. Прежде всего потому, что
она в значительной мере автобиографична (хотя в этих романах личный опыт был
переработан и использован автором на свой лад). Затем потому, что в трилогии
достаточно выражены два основных аспекта моего творчества, которые обычно
выделяет критика: изучение трудностей и перемен, происходящих в семье, а
также изучение быстрого социального развития Франции, которое на протяжении
полувека принижает, раскалывает буржуазию, выносит ей приговор и стремится
уничтожить ее, подобно тому, как в свое время революция уничтожила
дворянство как основной класс нашего общества. Можно, конечно, утверждать,
что образ Психиморы в "Змее в кулаке" - единственный в своем роде. Но уже
видно, как вся семья Резо, чванливая и привилегированная, идет к своей
гибели. Бунт Жана Резо, безусловно, порождается жестокостью его матери, но
также нежеланием героя принадлежать к клану, который он не в состоянии
уважать".
Думается, наших читателей может привлечь в этой трилогии, как и во всем
творчестве Базена, не только разящая, беспощадная критика буржуазного
общества, но и нетерпимость автора к человеческим порокам вообще, в каком бы
обществе они ни наблюдались, так же как и отстаивание далеко не абстрактных
гуманистических ценностей, таких, как любовь 11 уважение к человеку, вера в
него, чувства благородства и добра. И в этом заключено огромное
воспитательное значение творчества Эрве Базена - качество, которое всегда
было присуще настоящей, большой литературе.
Почти двадцать лет спустя после триумфа "Змеи в кулаке", в 1967 году,
вышел из печати роман "Супружеская жизнь". Казалось бы, и в том и в другом
произведении прежде всего исследуются проблемы буржуазной семьи, а через них
- пороки всего общества, живущего по законам капиталистических джунглей. Но
какая разница и в подходе, и в тональности, и в самой форме освещения этой
темы!
Главным героем "Змеи в кулаке" был бунтарь, дерзнувший бросить вызов
всему буржуазно-аристократическому клану. В центре "Супружеской жизни" -
провинциальный адвокат Абель Бретодо, человек неглупый, наблюдательный, с
аналитическим умом, но слабовольный, не способный противиться разъедающей
душу психологии "общества потребления". Правда, в отличие от папаши Резо
(кстати, тоже юриста), которого обвенчали с "денежным мешком", Абель
Бретодо, как ему кажется, женился не по расчету. Однако уже вскоре после
свадьбы Бретодо с горечью подмечает, что его "половина" - дочь торгаша
Гимарша Мариэтта до мозга костей заражена "вещизмом". Упрекнув в первые же
дни совместной жизни мужа за то, что у него нет газозажигалки и тостера для
поджаривания хлеба, вскоре она уже требует одну покупку за другой.
Постепенно (особенно после рождения детей) дух приобретательства
захватывает Мариэтту полностью, вытеснив из семейной жизни сердечность,
искренность, нормальные человеческие чувства. Адвокат с грустью отмечает
душевную деградацию жены и собственную опустошенность. Он размышляет о том,
что "в браке быстро исчезают те чувства, которые привели к нему супругов, а
если это сохраняется, то тонет во многом другом". Мысленно он призывает
супругу "в какой-то мере, хотя бы в небольшой, облагородить эту
повседневность, эту обыденность, столь уродливую по самой своей природе,
тошнотворную, как мусор, как машинная смазка, как судебная процедура".
Эрве Базен на редкость тонко, мастерски использует и приемы
социологического исследования и углубленного психологического анализа,
отчего роман приобретает особую достоверность и убедительность. Автор назвал
свое произведение "Matrimoine". Этим словом, как отмечается в эпиграфе, он
именует "все то, что в браке естественно зависит от женщины, а также все то,
что в наши дни склонно обратить долю львицы в львиную долю". Но означает ли
это, что в драме супругов Бретодо виновата только жена? Нет. По мысли
Базена, значительный груз ответственности за это достаточно банальное
человеческое крушение ложится и на плечи Абеля, который устранился от
воспитания детей, от повседневных забот о домашнем хозяйстве, ограничившись
раздумьями о превратностях семейного бытия.
И все же, по мысли автора, основной корень зла нужно искать в
бездуховности "общества потребления". Не потому ли с такой проницательностью
звучит в финале романа вера писателя-гуманиста в извечное стремление
человека к любви, добру и счастью?
Как и в "Супружеской жизни", действие романа "Анатомия развода"
развертывается в конкретных хронологических рамках: с ноября 1965 года по
ноябрь 1972 года, что придает повествованию почти документальный, особенно
достоверный характер. Главный персонаж книги художник Луи Давермель, прожив
в браке с Алиной восемнадцать лет и нажив с ней четверых детей, заводит
"романчик на стороне" с Одиль и решает развестись с женой.
И вот эта тривиальная драма перерастает в недостойную битву бывших
супругов за детей, вернее, за эгоистичное право влиять на них, каждый
перетягивает их на свою сторону. При этом и Алина, и Луи не очень
обеспокоены трагедией детских душ, разъедаемых дурным примером родителей. В
итоге этой затяжной омерзительной схватки, усложненной к тому же казуистикой
буржуазного суда, двое "маминых" детей уподобляются бездушной, расчетливой
Алине, а двое "папиных", судя по всему, перещеголяют своего отца и станут
хваткими, ловкими дельцами, типичным продуктом потребительского общества.
Так естественные человеческие качества уступают натиску буржуазной
психологии и морали. Остается не очень утешительный авторский монолог:
"Алина, друг мой, брак - всегда неудача, потому что кто-то из двоих должен
умереть. Развод - это такой же конец, только более скорый... А пока без
борьбы и без страстей, без радости и без цели тебе остается тихо доживать
свой век и медленно-медленно угасать".
Казалось бы, простая, заурядная история. Но какие глубокие философские
выводы вытекают из нее, какие социальные обобщения напрашиваются! Хотелось
бы привести несколько строк из предисловия Валентина Катаева к русскому
изданию этого романа. По мнению нашего замечательного писателя, крупнейший
современный прозаик-реалист Эрве Базен в корне своем глубоко пессимистичен.
Его ирония убивает, он бескомпромиссен в непризнании социальной структуры
своего общества. В этом непризнании есть даже что-то толстовское. При всей
самобытности базеновского стиля сквозь социальную направленность Золя,
сквозь ярость великого Бальзака, сквозь магическую стереоскопичность
гонкуровского реализма я замечаю ядовитую, убивающую улыбку Вольтера.
Несомненно, Базен в чем-то вольтерьянец".
В этих словах зорко подмечена замечательная преемственность творчества
Базена, продолжавшего на редкость плодотворные традиции выдающихся
французских писателей-реалистов Что же касается мнения Валентина Катаева о
пессимистической сущности базеновского искусства, то оно, на наш взгляд,
слишком однозначно. Мы уже отмечали, что сквозь пессимизм Базена в отношении
буржуазного общества постоянно пробивается вера писателя в человека, в его
стремление к справедливости и счастью. Подвергая внимательному анализу
отношения в семье, конфликты, в ней вызревающие, Базен отнюдь не выступает в
роли этакого бесстрастного летописца семейных нравов, он всегда предстает
перед читателем как человек со своей четко выраженной позицией, как человек,
обеспокоенный разладом, царящим в этой так называемой ячейке общества, что
по-своему свидетельствует о неблагополучии всего общества в целом.
Пассивность и равнодушие глубоко чужды писателю, да и характеры его
привлекают сильные, активные.
Показателен в этом отношении роман "Встань и иди". Героиня этого
произведения Констанция Орглез во время войны тяжело пострадала от бомбежки,
которая унесла жизни ее родителей. У девушки поврежден позвоночник,
исцеление практически невозможно, и все же Констанция старается не падать
духом, сохранить волю и интерес к жизни и даже стремится побудить своих
знакомых к бескорыстной взаимной помощи, мечтая о "братстве людей". Увы, все
эти надежды разбились о глухую стену эгоизма "общества потребления".
Констанция умирает, но ее смерть лишь усиливает чувство уважения к мужеству
и стойкости этой девушки.
Недаром критики сравнивают Констанцию с Павкой Корчагиным и Алексеем
Мересьевым, не забывая, разумеется, о принципиальных различиях между
обществом, в котором выросла любимая героиня Эрве Базена, и миром героев
Николая Островского и Бориса Полевого.
Стойкость, стремление сохранить человеческое достоинство даже в самых
трагических ситуациях характерны и для главных базеновских персонажей в его
романах "Масло в огонь" и "Кого я решаюсь любить". Как и Констанция, молодые
девушки, героини этих произведений, также подвергаются трудным, временами,
кажется, невыносимым испытаниям, которые способны сломить не очень сильного
духом человека. Но не таковы героини Базена. Несмотря на молодость и
неопытность, они с честью выдерживают жизненный экзамен "на прочность",
показывая пример мужества и выдержки,
Эрве Базен умеет увидеть "золотые россыпи" человеческой души в очень
простых, незаметных, казалось бы, людях. Главный персонаж его романа "Ради
сына" - скромный школьный учитель мосье Астен - в ходе наступления
фашистских войск был ранен и попал в плен. Его жена погибла во время
бомбежки, оставив ему троих детей. Младший, Бруно, родился незадолго до
гибели матери. "Трудный" ребенок, он доставляет немало хлопот и
неприятностей отцу, на плечи которого легли сложные заботы о воспитании не
только своих детей, но и тридцати учеников. И Астен, преодолевая множество
препятствий, не сгибаясь под ударами судьбы, мужественно борется за
утверждение высоких моральных принципов и в своей семье, и в отношениях с
учениками и всеми окружающими его людьми.
Эти принципы близки и очень дороги Эрве Базену. В одной из своих статей
он писал: "Я люблю русскую классику, с удовольствием читаю Льва Толстого,
Чехова, Тургенева. За что люблю? За любовь к человеку, жажду справедливости,
неприятие насилия. За глубокую порядочность... Русская классика гуманистична
и высоко социальна".
Высказывание это помогает лучше понять внутренние причины, побудившие
Базена выпустить в 70-80-е годы несколько произведений, отличающихся по
тематике и характеру от ставших типичными для его творчества
"социально-семейных" романов. В 1970 году выходит из печати, очередная книга
Эрве Базена - "Счастливцы с острова Отчаяния". В этой сравнительно небольшой
по объему работе писатель продолжил свой критический анализ современного
мира капитала, но использовал для этого новые творческие приемы и средства,
тематику, наконец, сам жанр произведения. Если раньше Базен высвечивал
острейшие проблемы буржуазного общества главным образом через призму
семейных отношений, выступая как глубокий, тонкий психолог, то на этот раз
он предстал перед читателем скорее как публицист, социолог, философ. Еще
одна особенность: географической "ареной" предыдущих романов писателя в
основном служила Франция, а их главными героями были французы. Теперь его
заинтересовали другие районы нашей планеты и представители иных наций.
Сюжетным стержнем книги послужили подлинные события. В середине 60-х
годов нынешнего столетия на крохотный атлантический островок
Тристан-да-Кунья, называемый также островом Отчаяния, обрушилось грозное
извержение вулкана, и его немногочисленные жители были срочно эвакуированы в
Великобританию. Испытав на себе "прелести" капиталистического "общества
потребления", тристанцы сделали все, чтобы вернуться на свой изрядно
потрепанный стихией, небогатый остров, к своему простому, но более
справедливому укладу жизни, основанному на тяжелом, но честном труде, на
подлинном равноправии и взаимном уважении всех членов своеобразной "общины".
Узнав из газет об этой истории, Эрве Базен побывал на острове,
встретился и беседовал с участниками поразительной человеческой драмы,
собрал богатый фактический материал. В итоге писатель мог бы создать
развернутый документальный репортаж, который уже самой необычностью
подлинных событий заинтересовал бы читателей. Однако Эрве Базен избрал
другое творческое решение. На основе конкретных фактов, прибегая к жанру
документальной прозы, писатель сумел подняться до высот
социально-философских обобщений, столкнув в своем произведении два различных
уровня человеческой цивилизации. При этом автор романа сразу же
оговаривается, что "отождествлять кого-либо из героев книги с настоящими
тристанцами - совершенно ошибочно".
Эрве Базен отнюдь не стремится "сгущать краски", вскрывать все пороки и
проблемы нынешнего капитализма в Великобритании. Он не говорит, например, о
безработице, о расовой дискриминации и многом другом. Напротив, писатель
рисует обычное буржуазное общество, кажущееся очень многим его
представителям вполне благополучным, "нормальным". И немногочисленным
тристанцам, что волею судьбы угодили в это общество, с помощью различных
"благотворителей" материально живется не так уж плохо, во всяком случае,
лучше, чем было на острове. И все же большинство "облагодетельствованных"
рвется на родину, не опасаясь ни тяжелого труда, ни бедности, ни даже
коварного вулкана.
Почему? Лаконичный и точный ответ на этот вопрос дают сами островитяне.
"На Тристане можно быть бедным и чувствовать себя богатым, говорят они, а
здесь, напротив, можно быть богатым и чувствовать себя бедным".
За этой емкой фразой скрывается очень многое: и чудовищный,
гипертрофированный культ денег буржуазного общества, и его бездушие и
жестокость, прикрываемые елейным ханжеством, и отсутствие подлинной свободы
и демократии, без которых тристанцы не мыслят себе своего существования.
"Все, что требуется от нас на Тристане, - это физическая храбрость, -
говорит один из тристанцев англичанину. - Нам не нужно сдвигать горы
эгоизма, честолюбия, власти... Простите меня: ваша жизнь не заполняет
сердца, она наполняет помойные ведра".
Какой же социальной форме человеческой цивилизации отдают предпочтение
тристанцы? Просто ли они предпочитают "вернуться" из XX в XIX век и жить по
патриархальной старинке? Думается, что подобное объяснение увело бы от
правильного ответа. Во-первых, автор отнюдь не идеализирует буржуазное
общество XIX века, отмеченного восстаниями и революциями. И главное, в
произведении Базена есть достаточно четкое определение социального образа
жизни тристанцев, основанного на принципе "все - всем". Речь идет об общине,
дающей каждому право голоса в 18 лет и право участия в управлении в 21 год,
образующей уникальную, доступную мужчинам и женщинам коллегию. По словам
одного из тристанцев, Симона, остров является самоуправляющимся
кооперативом, который "использует 95 процентов территории, соседние острова,
прибрежные воды и все то, что на суше или на море находится в общественном
пользовании". Другой островитянин добавляет: "Если у нас есть собственные
орудия труда, свои стада, свой баркас, то они принадлежат всей семье, или
общине, как пай компаньонов".
Правда, Эрве Базен сознательно избегает точной научной классификации
такой своеобразной социальной "системы". И его можно понять. Ведь речь идет
лишь об уникальной общине из 300 человек, живущих на клочке земли - владении
Англии и экономически зависящих от капиталистических фирм. В романе приведен
такой характерный диалог между Симоном и англичанином Хью. Симон, касаясь
"временных излишеств" или того необходимого, которое пока имеют не все,
говорит:
"- Если бы кто-нибудь один стал пользоваться этим, то это означало бы
привилегии и несправедливость.
- Вы поднимаете здесь красный флаг! - воскликнул Хью. - Здесь, - мягко
возразил Симон, - поднят флаг, запрещающий в жизни несправедливость".
Наконец, в книге затрагивается еще одна важнейшая в наше время
проблема. В финале романа Хью спрашивает Симона, указывая на вновь заснувший
вулкан:
"- А если он снова начнет действовать?
- Девяносто лишних акров лавы, вот и все, что смог он сделать, -
отвечает Симон, как бы не слыша вопроса".
Разумеется, он не отвечает из вежливости. Однако Симон быстро
спохватывается, качает головой и неожиданно выкрикивает:
- А вас не пугает атомная бомба? Мы здесь, по крайней мере, не несем
ответственности за извержение вулкана!"
Разумеется, Эрве Базен неслучайно заканчивает свое произведение таким
сакраментальным вопросом. Он как бы напоминает, что именно современный
капитализм, помимо других присущих ему пороков и преступлений, несет прямую
ответственность за угрозу термоядерной войны. И от этой чудовищной опасности
нигде невозможно скрыться, даже на крохотном островке, затерянном в
просторах океана.
Роман, как и другие произведения Базена, написан сочным, богатым
языком, точно отражающим образ жизни не только современной Великобритании,
но и тристанцев, сохранивших до наших дней нравы своих предков-метисов.
Писатель показывает в своем искусстве пример подлинного новаторства в
области художественной формы, стиля произведений. Язык Базена, на редкость
яркий и образный, вобрал в себя все особенности современной французской
лексики и идиоматики, всего, что присуще живому французскому языку: мы
встречаем здесь и профессионализмы, и арго, и неологизмы, зачастую созданные
самим писателем. Его описания лаконичны, даже скупы, но чрезвычайно
выразительны и нередко поэтичны.
От читателя не ускользнут, вероятно, и некоторые слабости
"Счастливцев", прежде всего известный схематизм персонажей этого романа.
Многие из них обрисованы несколько поверхностно, без достаточной
психологической глубины, столь присущей обычно стилю Базена. Герои романа
зачастую выступают здесь скорее как носители определенных идей, а не как
люди с индивидуальными характерами, особенностями. Не объясняется ли это тем
обстоятельством, что автор исследовал скорее социологическую, нежели
психологическую сторону проблемы?
Неприятию личностью современного буржуазного общества посвящен и другой
роман Эрве Базена - "Зеленый храм", вышедший из печати в 1981 году,
одиннадцать лет спустя после появления "Счастливцев с острова Отчаяния".
Однако в новой книге проблема, не дающая покоя писателю, решается
по-другому. Если тристанцы, отвергая "общество потребления", возвращаются в
свою небогатую, но свободную общину, то герой "Зеленого храма"
просто-напросто пытается бежать из мира капитала, хочет скрыться от него на
лоне природы, уйти таким образом от ненавистного ему общества.
Тема эта также взята из реальной действительности: достаточно напомнить
о многочисленных "хиппи", блуждавших по дорогам Франции и других западных
стран в 60-70-е годы. Среди этих молодых людей было немало выходцев из
буржуазных, обеспеченных семей, вызывавших у многих своих отпрысков острое
чувство протеста всем своим духом стяжательства, бесчеловечности, лицемерия.
Однако протест "хиппи" чаще всего сводился к бесцельному существованию,
деклассированности, левацким выходкам, сексу, наркомании и, нередко, к
гибели.
Герой нового романа Базена не хочет уподобиться "хиппи". Он стремится к
полному отрыву от общества, стать своеобразным цивилизованным "дикарем",
уединившись в лесу, в этом "зеленом храме", словно в монастыре. Характерно,
что, по замыслу автора, на такой необычный шаг решается не какой-нибудь
изгой, "богом обиженный" субъект, но человек молодой, красивый, умный. При
желании он мог бы преуспеть в том самом обществе, с которым в конце концов
предпочитает порвать.
Может ли подобный герой вызвать сочувствие читателей? Несомненно.
Сочувствие, но не более того. Очевидно, что экстравагантный поступок этого
безымянного персонажа представляет собой лишь пассивную, "непротивленческую"
форму протеста против бесчеловечного мира наживы, которому противостоят
самые передовые силы современности. Однако герой "Зеленого храма" не готов к
активной борьбе, так как сам является продуктом общества, проникнутого
рабской психологией. "Этот безумный, безумный мир" порождает зачастую и
безумные, несуразные формы протеста, протеста отчаяния, словно бы говорит
автор печальной истории.
Стремление Эрве Базена откликнуться на жгучие международные проблемы и
события объясняет появление в 1978 году такого на первый взгляд несколько
неожиданного для писателя произведения, как "И огонь пожирает огонь" - остро
злободневной повести на актуальную политическую тему. В связи с этой
повестью мне хочется вспомнить еще об одной беседе с писателем, состоявшейся
в конце 1970 года. Я только что вернулся в Париж из кратковременной поездки
в Чили, куда меня вместе с группой других представителей крупнейших газет
мира пригласило правительство Народного единства на торжества, посвященные
победе сил демократии. При встрече с Базеном я поделился с ним впечатлениями
от пребывания в Сантьяго. Особенно заинтересовал писателя рассказ о короткой
беседе с президентом Альенде на приеме во дворце Ла-Монеда. Во мне боролись
тогда смешанные чувства: я находился под сильнейшим впечатлением от
всенародного ликования, порожденного благотворными переменами,
происходившими в тот период в Чили, но в то же время, как у многих из нас, у
меня не мог не вызывать смутной тревоги даже сам вид чилийской армии, весьма
напоминавшей гитлеровский вермахт. Извинившись за банальность вопроса, я
спросил Альенде, не испытывает ли он, как и мы, такое же чувство тревоги:
ведь слишком часто во многих странах Латинской Америки реакционное армейское
офицерство играло роковую роль в судьбах демократии. "Я понимаю ваше
беспокойство, дорогие друзья, - ответил президент. - Но мне хочется верить,
что в Чили этого не случится".
- Дай-то бог, - откликнулся на мой рассказ Эрве Базен. - Нам всем
хочется этому верить.
"Нам всем" в устах писателя означало: всем сторонникам демократии и
социального прогресса, которые повсюду горячо желали свободолюбивому
чилийскому народу успехов на избранном им пути.
Увы, дальнейшие события обманули эти добрые пожелания и надежды. В
результате кровавого переворота с помощью американского ЦРУ к власти пришла
фашистская хунта. Демократия и законность в Чили были разгромлены, а
президент Альенде и тысячи его соотечественников погибли от рук палачей.
Думается, что в этих условиях выдающийся французский писатель,
президент Гонкуровской академии, отнюдь не случайно посвятил свое новое
произведение чилийской трагедии. С юных лет он решительно выступал против
всяческой несправедливости, насилия, жестокости, все его творчество
пронизано идеями гуманизма и добра, ненавистью к мракобесию и реакции.
Участник движения Сопротивления, Эрве Базен и в мирное время продолжает в
своем искусстве и на общественном поприще борьбу против реакции и войны: с
1950 года писатель является членом Национального бюро Французского движения
за мир и с 1974 года - членом Всемирного Совета Мира. Он активно участвует и
в новом антивоенном движении во Франции "Призыве ста", сплотившем многих
представителей общественности, науки, культуры страны. В 1980 году Базену
была присуждена Международная Ленинская премия "За укрепление мира между
народами". Вот почему повесть "И огонь пожирает огонь", беспощадно бичующая
чилийских фашистов, хотя и представляет собой новую страницу в творчестве
Эрве Базена, но, по существу, лишь продолжает и усиливает давнюю и основную
идейную направленность его искусства. Глубоко прав Андре Стиль, когда он
пишет, что в творчестве Базена "отчетливо проявляется присущее ему как
человеку и как литератору чувство ответственности перед обществом, то, что
можно назвать гражданственностью. Свой талант он отдал служению благородным
целям".
В своей повести Эрве Базен не называет прямо страну, где развертываются
трагические события, но в этом и нет нужды. После первых же страниц читателю
становится ясно, что речь идет о Чили: такова точная "живопись", фактура
книги. Но в то же время этот прием позволяет писателю как бы расширить
"географию" произведения, словно бы предупредить читателей: "Угроза фашизма
не исключена в любой стране капитала. Будьте бдительны, люди!"
К бдительности взывает судьба героя повествования, молодого сенатора,
убежденного демократа Мануэля Альковара, за голову которого мятежные
генералы сулят большие деньги. Еще вчера один из руководящих деятелей
государства, блистательный народный трибун, он вынужден скрываться от
путчистов в доме французского дипломата. Личная драма сенатора словно бы
вплетается в трагедию, переживаемую всей нацией, на шею которой накинута
фашистская петля. На чудовищном фоне кровавых преступлений фашизма
развертывается печальная история любви Мануэля и девушки из мелкобуржуазной
семьи Марии. Любви глубоко поэтичной... Недаром названием своей повести Эрве
Базен избрал строки из "Ромео и Джульетты" Шекспира: "...и огонь пожирает
огонь". Верность героев, погибающих от рук палачей, своей любви, твердость и
преданность Мануэля демократическим убеждениям составляют пафос
произведения, вселяют веру в конечную победу светлого начала над темными
силами реакции.
В последнее время Эрве Базен работал над новым романом "Полночный
демон". Ведущая тема книги - случай в жизни человека. По словам писателя,
случай бывает всемогущ: переворачивает судьбу, приносит счастье, любовь,
дарит саму жизнь или готовит гибель. "В ядерную эпоху несчастный случай или
чистая случайность могут привести к гибели человечества, - предупреждает
Базен. - Давайте лишим случай такого опасного свойства. Пусть случайными
будут только приятные встречи. Тогда лично мне будет спокойнее... Нет, не за
себя - за моих девятерых внуков".
Задача писателя в современном мире - бороться с тем, что мешает людям с
уверенностью смотреть в завтрашний день, - провозглашает Эрве Базен. И он с
честью выполняет эту благородную миссию, помогая своим многочисленным
читателям держать экзамен на здравомыслие.
трилогии: "Среди двадцати пяти произведений - сборников эссе, стихотворений,
репортажей, а также романов, опубликованных мною в течение тридцати пяти
лет, трилогия "Семья Резо" занимает особое место. Прежде всего потому, что
она в значительной мере автобиографична (хотя в этих романах личный опыт был
переработан и использован автором на свой лад). Затем потому, что в трилогии
достаточно выражены два основных аспекта моего творчества, которые обычно
выделяет критика: изучение трудностей и перемен, происходящих в семье, а
также изучение быстрого социального развития Франции, которое на протяжении
полувека принижает, раскалывает буржуазию, выносит ей приговор и стремится
уничтожить ее, подобно тому, как в свое время революция уничтожила
дворянство как основной класс нашего общества. Можно, конечно, утверждать,
что образ Психиморы в "Змее в кулаке" - единственный в своем роде. Но уже
видно, как вся семья Резо, чванливая и привилегированная, идет к своей
гибели. Бунт Жана Резо, безусловно, порождается жестокостью его матери, но
также нежеланием героя принадлежать к клану, который он не в состоянии
уважать".
Думается, наших читателей может привлечь в этой трилогии, как и во всем
творчестве Базена, не только разящая, беспощадная критика буржуазного
общества, но и нетерпимость автора к человеческим порокам вообще, в каком бы
обществе они ни наблюдались, так же как и отстаивание далеко не абстрактных
гуманистических ценностей, таких, как любовь 11 уважение к человеку, вера в
него, чувства благородства и добра. И в этом заключено огромное
воспитательное значение творчества Эрве Базена - качество, которое всегда
было присуще настоящей, большой литературе.
Почти двадцать лет спустя после триумфа "Змеи в кулаке", в 1967 году,
вышел из печати роман "Супружеская жизнь". Казалось бы, и в том и в другом
произведении прежде всего исследуются проблемы буржуазной семьи, а через них
- пороки всего общества, живущего по законам капиталистических джунглей. Но
какая разница и в подходе, и в тональности, и в самой форме освещения этой
темы!
Главным героем "Змеи в кулаке" был бунтарь, дерзнувший бросить вызов
всему буржуазно-аристократическому клану. В центре "Супружеской жизни" -
провинциальный адвокат Абель Бретодо, человек неглупый, наблюдательный, с
аналитическим умом, но слабовольный, не способный противиться разъедающей
душу психологии "общества потребления". Правда, в отличие от папаши Резо
(кстати, тоже юриста), которого обвенчали с "денежным мешком", Абель
Бретодо, как ему кажется, женился не по расчету. Однако уже вскоре после
свадьбы Бретодо с горечью подмечает, что его "половина" - дочь торгаша
Гимарша Мариэтта до мозга костей заражена "вещизмом". Упрекнув в первые же
дни совместной жизни мужа за то, что у него нет газозажигалки и тостера для
поджаривания хлеба, вскоре она уже требует одну покупку за другой.
Постепенно (особенно после рождения детей) дух приобретательства
захватывает Мариэтту полностью, вытеснив из семейной жизни сердечность,
искренность, нормальные человеческие чувства. Адвокат с грустью отмечает
душевную деградацию жены и собственную опустошенность. Он размышляет о том,
что "в браке быстро исчезают те чувства, которые привели к нему супругов, а
если это сохраняется, то тонет во многом другом". Мысленно он призывает
супругу "в какой-то мере, хотя бы в небольшой, облагородить эту
повседневность, эту обыденность, столь уродливую по самой своей природе,
тошнотворную, как мусор, как машинная смазка, как судебная процедура".
Эрве Базен на редкость тонко, мастерски использует и приемы
социологического исследования и углубленного психологического анализа,
отчего роман приобретает особую достоверность и убедительность. Автор назвал
свое произведение "Matrimoine". Этим словом, как отмечается в эпиграфе, он
именует "все то, что в браке естественно зависит от женщины, а также все то,
что в наши дни склонно обратить долю львицы в львиную долю". Но означает ли
это, что в драме супругов Бретодо виновата только жена? Нет. По мысли
Базена, значительный груз ответственности за это достаточно банальное
человеческое крушение ложится и на плечи Абеля, который устранился от
воспитания детей, от повседневных забот о домашнем хозяйстве, ограничившись
раздумьями о превратностях семейного бытия.
И все же, по мысли автора, основной корень зла нужно искать в
бездуховности "общества потребления". Не потому ли с такой проницательностью
звучит в финале романа вера писателя-гуманиста в извечное стремление
человека к любви, добру и счастью?
Как и в "Супружеской жизни", действие романа "Анатомия развода"
развертывается в конкретных хронологических рамках: с ноября 1965 года по
ноябрь 1972 года, что придает повествованию почти документальный, особенно
достоверный характер. Главный персонаж книги художник Луи Давермель, прожив
в браке с Алиной восемнадцать лет и нажив с ней четверых детей, заводит
"романчик на стороне" с Одиль и решает развестись с женой.
И вот эта тривиальная драма перерастает в недостойную битву бывших
супругов за детей, вернее, за эгоистичное право влиять на них, каждый
перетягивает их на свою сторону. При этом и Алина, и Луи не очень
обеспокоены трагедией детских душ, разъедаемых дурным примером родителей. В
итоге этой затяжной омерзительной схватки, усложненной к тому же казуистикой
буржуазного суда, двое "маминых" детей уподобляются бездушной, расчетливой
Алине, а двое "папиных", судя по всему, перещеголяют своего отца и станут
хваткими, ловкими дельцами, типичным продуктом потребительского общества.
Так естественные человеческие качества уступают натиску буржуазной
психологии и морали. Остается не очень утешительный авторский монолог:
"Алина, друг мой, брак - всегда неудача, потому что кто-то из двоих должен
умереть. Развод - это такой же конец, только более скорый... А пока без
борьбы и без страстей, без радости и без цели тебе остается тихо доживать
свой век и медленно-медленно угасать".
Казалось бы, простая, заурядная история. Но какие глубокие философские
выводы вытекают из нее, какие социальные обобщения напрашиваются! Хотелось
бы привести несколько строк из предисловия Валентина Катаева к русскому
изданию этого романа. По мнению нашего замечательного писателя, крупнейший
современный прозаик-реалист Эрве Базен в корне своем глубоко пессимистичен.
Его ирония убивает, он бескомпромиссен в непризнании социальной структуры
своего общества. В этом непризнании есть даже что-то толстовское. При всей
самобытности базеновского стиля сквозь социальную направленность Золя,
сквозь ярость великого Бальзака, сквозь магическую стереоскопичность
гонкуровского реализма я замечаю ядовитую, убивающую улыбку Вольтера.
Несомненно, Базен в чем-то вольтерьянец".
В этих словах зорко подмечена замечательная преемственность творчества
Базена, продолжавшего на редкость плодотворные традиции выдающихся
французских писателей-реалистов Что же касается мнения Валентина Катаева о
пессимистической сущности базеновского искусства, то оно, на наш взгляд,
слишком однозначно. Мы уже отмечали, что сквозь пессимизм Базена в отношении
буржуазного общества постоянно пробивается вера писателя в человека, в его
стремление к справедливости и счастью. Подвергая внимательному анализу
отношения в семье, конфликты, в ней вызревающие, Базен отнюдь не выступает в
роли этакого бесстрастного летописца семейных нравов, он всегда предстает
перед читателем как человек со своей четко выраженной позицией, как человек,
обеспокоенный разладом, царящим в этой так называемой ячейке общества, что
по-своему свидетельствует о неблагополучии всего общества в целом.
Пассивность и равнодушие глубоко чужды писателю, да и характеры его
привлекают сильные, активные.
Показателен в этом отношении роман "Встань и иди". Героиня этого
произведения Констанция Орглез во время войны тяжело пострадала от бомбежки,
которая унесла жизни ее родителей. У девушки поврежден позвоночник,
исцеление практически невозможно, и все же Констанция старается не падать
духом, сохранить волю и интерес к жизни и даже стремится побудить своих
знакомых к бескорыстной взаимной помощи, мечтая о "братстве людей". Увы, все
эти надежды разбились о глухую стену эгоизма "общества потребления".
Констанция умирает, но ее смерть лишь усиливает чувство уважения к мужеству
и стойкости этой девушки.
Недаром критики сравнивают Констанцию с Павкой Корчагиным и Алексеем
Мересьевым, не забывая, разумеется, о принципиальных различиях между
обществом, в котором выросла любимая героиня Эрве Базена, и миром героев
Николая Островского и Бориса Полевого.
Стойкость, стремление сохранить человеческое достоинство даже в самых
трагических ситуациях характерны и для главных базеновских персонажей в его
романах "Масло в огонь" и "Кого я решаюсь любить". Как и Констанция, молодые
девушки, героини этих произведений, также подвергаются трудным, временами,
кажется, невыносимым испытаниям, которые способны сломить не очень сильного
духом человека. Но не таковы героини Базена. Несмотря на молодость и
неопытность, они с честью выдерживают жизненный экзамен "на прочность",
показывая пример мужества и выдержки,
Эрве Базен умеет увидеть "золотые россыпи" человеческой души в очень
простых, незаметных, казалось бы, людях. Главный персонаж его романа "Ради
сына" - скромный школьный учитель мосье Астен - в ходе наступления
фашистских войск был ранен и попал в плен. Его жена погибла во время
бомбежки, оставив ему троих детей. Младший, Бруно, родился незадолго до
гибели матери. "Трудный" ребенок, он доставляет немало хлопот и
неприятностей отцу, на плечи которого легли сложные заботы о воспитании не
только своих детей, но и тридцати учеников. И Астен, преодолевая множество
препятствий, не сгибаясь под ударами судьбы, мужественно борется за
утверждение высоких моральных принципов и в своей семье, и в отношениях с
учениками и всеми окружающими его людьми.
Эти принципы близки и очень дороги Эрве Базену. В одной из своих статей
он писал: "Я люблю русскую классику, с удовольствием читаю Льва Толстого,
Чехова, Тургенева. За что люблю? За любовь к человеку, жажду справедливости,
неприятие насилия. За глубокую порядочность... Русская классика гуманистична
и высоко социальна".
Высказывание это помогает лучше понять внутренние причины, побудившие
Базена выпустить в 70-80-е годы несколько произведений, отличающихся по
тематике и характеру от ставших типичными для его творчества
"социально-семейных" романов. В 1970 году выходит из печати, очередная книга
Эрве Базена - "Счастливцы с острова Отчаяния". В этой сравнительно небольшой
по объему работе писатель продолжил свой критический анализ современного
мира капитала, но использовал для этого новые творческие приемы и средства,
тематику, наконец, сам жанр произведения. Если раньше Базен высвечивал
острейшие проблемы буржуазного общества главным образом через призму
семейных отношений, выступая как глубокий, тонкий психолог, то на этот раз
он предстал перед читателем скорее как публицист, социолог, философ. Еще
одна особенность: географической "ареной" предыдущих романов писателя в
основном служила Франция, а их главными героями были французы. Теперь его
заинтересовали другие районы нашей планеты и представители иных наций.
Сюжетным стержнем книги послужили подлинные события. В середине 60-х
годов нынешнего столетия на крохотный атлантический островок
Тристан-да-Кунья, называемый также островом Отчаяния, обрушилось грозное
извержение вулкана, и его немногочисленные жители были срочно эвакуированы в
Великобританию. Испытав на себе "прелести" капиталистического "общества
потребления", тристанцы сделали все, чтобы вернуться на свой изрядно
потрепанный стихией, небогатый остров, к своему простому, но более
справедливому укладу жизни, основанному на тяжелом, но честном труде, на
подлинном равноправии и взаимном уважении всех членов своеобразной "общины".
Узнав из газет об этой истории, Эрве Базен побывал на острове,
встретился и беседовал с участниками поразительной человеческой драмы,
собрал богатый фактический материал. В итоге писатель мог бы создать
развернутый документальный репортаж, который уже самой необычностью
подлинных событий заинтересовал бы читателей. Однако Эрве Базен избрал
другое творческое решение. На основе конкретных фактов, прибегая к жанру
документальной прозы, писатель сумел подняться до высот
социально-философских обобщений, столкнув в своем произведении два различных
уровня человеческой цивилизации. При этом автор романа сразу же
оговаривается, что "отождествлять кого-либо из героев книги с настоящими
тристанцами - совершенно ошибочно".
Эрве Базен отнюдь не стремится "сгущать краски", вскрывать все пороки и
проблемы нынешнего капитализма в Великобритании. Он не говорит, например, о
безработице, о расовой дискриминации и многом другом. Напротив, писатель
рисует обычное буржуазное общество, кажущееся очень многим его
представителям вполне благополучным, "нормальным". И немногочисленным
тристанцам, что волею судьбы угодили в это общество, с помощью различных
"благотворителей" материально живется не так уж плохо, во всяком случае,
лучше, чем было на острове. И все же большинство "облагодетельствованных"
рвется на родину, не опасаясь ни тяжелого труда, ни бедности, ни даже
коварного вулкана.
Почему? Лаконичный и точный ответ на этот вопрос дают сами островитяне.
"На Тристане можно быть бедным и чувствовать себя богатым, говорят они, а
здесь, напротив, можно быть богатым и чувствовать себя бедным".
За этой емкой фразой скрывается очень многое: и чудовищный,
гипертрофированный культ денег буржуазного общества, и его бездушие и
жестокость, прикрываемые елейным ханжеством, и отсутствие подлинной свободы
и демократии, без которых тристанцы не мыслят себе своего существования.
"Все, что требуется от нас на Тристане, - это физическая храбрость, -
говорит один из тристанцев англичанину. - Нам не нужно сдвигать горы
эгоизма, честолюбия, власти... Простите меня: ваша жизнь не заполняет
сердца, она наполняет помойные ведра".
Какой же социальной форме человеческой цивилизации отдают предпочтение
тристанцы? Просто ли они предпочитают "вернуться" из XX в XIX век и жить по
патриархальной старинке? Думается, что подобное объяснение увело бы от
правильного ответа. Во-первых, автор отнюдь не идеализирует буржуазное
общество XIX века, отмеченного восстаниями и революциями. И главное, в
произведении Базена есть достаточно четкое определение социального образа
жизни тристанцев, основанного на принципе "все - всем". Речь идет об общине,
дающей каждому право голоса в 18 лет и право участия в управлении в 21 год,
образующей уникальную, доступную мужчинам и женщинам коллегию. По словам
одного из тристанцев, Симона, остров является самоуправляющимся
кооперативом, который "использует 95 процентов территории, соседние острова,
прибрежные воды и все то, что на суше или на море находится в общественном
пользовании". Другой островитянин добавляет: "Если у нас есть собственные
орудия труда, свои стада, свой баркас, то они принадлежат всей семье, или
общине, как пай компаньонов".
Правда, Эрве Базен сознательно избегает точной научной классификации
такой своеобразной социальной "системы". И его можно понять. Ведь речь идет
лишь об уникальной общине из 300 человек, живущих на клочке земли - владении
Англии и экономически зависящих от капиталистических фирм. В романе приведен
такой характерный диалог между Симоном и англичанином Хью. Симон, касаясь
"временных излишеств" или того необходимого, которое пока имеют не все,
говорит:
"- Если бы кто-нибудь один стал пользоваться этим, то это означало бы
привилегии и несправедливость.
- Вы поднимаете здесь красный флаг! - воскликнул Хью. - Здесь, - мягко
возразил Симон, - поднят флаг, запрещающий в жизни несправедливость".
Наконец, в книге затрагивается еще одна важнейшая в наше время
проблема. В финале романа Хью спрашивает Симона, указывая на вновь заснувший
вулкан:
"- А если он снова начнет действовать?
- Девяносто лишних акров лавы, вот и все, что смог он сделать, -
отвечает Симон, как бы не слыша вопроса".
Разумеется, он не отвечает из вежливости. Однако Симон быстро
спохватывается, качает головой и неожиданно выкрикивает:
- А вас не пугает атомная бомба? Мы здесь, по крайней мере, не несем
ответственности за извержение вулкана!"
Разумеется, Эрве Базен неслучайно заканчивает свое произведение таким
сакраментальным вопросом. Он как бы напоминает, что именно современный
капитализм, помимо других присущих ему пороков и преступлений, несет прямую
ответственность за угрозу термоядерной войны. И от этой чудовищной опасности
нигде невозможно скрыться, даже на крохотном островке, затерянном в
просторах океана.
Роман, как и другие произведения Базена, написан сочным, богатым
языком, точно отражающим образ жизни не только современной Великобритании,
но и тристанцев, сохранивших до наших дней нравы своих предков-метисов.
Писатель показывает в своем искусстве пример подлинного новаторства в
области художественной формы, стиля произведений. Язык Базена, на редкость
яркий и образный, вобрал в себя все особенности современной французской
лексики и идиоматики, всего, что присуще живому французскому языку: мы
встречаем здесь и профессионализмы, и арго, и неологизмы, зачастую созданные
самим писателем. Его описания лаконичны, даже скупы, но чрезвычайно
выразительны и нередко поэтичны.
От читателя не ускользнут, вероятно, и некоторые слабости
"Счастливцев", прежде всего известный схематизм персонажей этого романа.
Многие из них обрисованы несколько поверхностно, без достаточной
психологической глубины, столь присущей обычно стилю Базена. Герои романа
зачастую выступают здесь скорее как носители определенных идей, а не как
люди с индивидуальными характерами, особенностями. Не объясняется ли это тем
обстоятельством, что автор исследовал скорее социологическую, нежели
психологическую сторону проблемы?
Неприятию личностью современного буржуазного общества посвящен и другой
роман Эрве Базена - "Зеленый храм", вышедший из печати в 1981 году,
одиннадцать лет спустя после появления "Счастливцев с острова Отчаяния".
Однако в новой книге проблема, не дающая покоя писателю, решается
по-другому. Если тристанцы, отвергая "общество потребления", возвращаются в
свою небогатую, но свободную общину, то герой "Зеленого храма"
просто-напросто пытается бежать из мира капитала, хочет скрыться от него на
лоне природы, уйти таким образом от ненавистного ему общества.
Тема эта также взята из реальной действительности: достаточно напомнить
о многочисленных "хиппи", блуждавших по дорогам Франции и других западных
стран в 60-70-е годы. Среди этих молодых людей было немало выходцев из
буржуазных, обеспеченных семей, вызывавших у многих своих отпрысков острое
чувство протеста всем своим духом стяжательства, бесчеловечности, лицемерия.
Однако протест "хиппи" чаще всего сводился к бесцельному существованию,
деклассированности, левацким выходкам, сексу, наркомании и, нередко, к
гибели.
Герой нового романа Базена не хочет уподобиться "хиппи". Он стремится к
полному отрыву от общества, стать своеобразным цивилизованным "дикарем",
уединившись в лесу, в этом "зеленом храме", словно в монастыре. Характерно,
что, по замыслу автора, на такой необычный шаг решается не какой-нибудь
изгой, "богом обиженный" субъект, но человек молодой, красивый, умный. При
желании он мог бы преуспеть в том самом обществе, с которым в конце концов
предпочитает порвать.
Может ли подобный герой вызвать сочувствие читателей? Несомненно.
Сочувствие, но не более того. Очевидно, что экстравагантный поступок этого
безымянного персонажа представляет собой лишь пассивную, "непротивленческую"
форму протеста против бесчеловечного мира наживы, которому противостоят
самые передовые силы современности. Однако герой "Зеленого храма" не готов к
активной борьбе, так как сам является продуктом общества, проникнутого
рабской психологией. "Этот безумный, безумный мир" порождает зачастую и
безумные, несуразные формы протеста, протеста отчаяния, словно бы говорит
автор печальной истории.
Стремление Эрве Базена откликнуться на жгучие международные проблемы и
события объясняет появление в 1978 году такого на первый взгляд несколько
неожиданного для писателя произведения, как "И огонь пожирает огонь" - остро
злободневной повести на актуальную политическую тему. В связи с этой
повестью мне хочется вспомнить еще об одной беседе с писателем, состоявшейся
в конце 1970 года. Я только что вернулся в Париж из кратковременной поездки
в Чили, куда меня вместе с группой других представителей крупнейших газет
мира пригласило правительство Народного единства на торжества, посвященные
победе сил демократии. При встрече с Базеном я поделился с ним впечатлениями
от пребывания в Сантьяго. Особенно заинтересовал писателя рассказ о короткой
беседе с президентом Альенде на приеме во дворце Ла-Монеда. Во мне боролись
тогда смешанные чувства: я находился под сильнейшим впечатлением от
всенародного ликования, порожденного благотворными переменами,
происходившими в тот период в Чили, но в то же время, как у многих из нас, у
меня не мог не вызывать смутной тревоги даже сам вид чилийской армии, весьма
напоминавшей гитлеровский вермахт. Извинившись за банальность вопроса, я
спросил Альенде, не испытывает ли он, как и мы, такое же чувство тревоги:
ведь слишком часто во многих странах Латинской Америки реакционное армейское
офицерство играло роковую роль в судьбах демократии. "Я понимаю ваше
беспокойство, дорогие друзья, - ответил президент. - Но мне хочется верить,
что в Чили этого не случится".
- Дай-то бог, - откликнулся на мой рассказ Эрве Базен. - Нам всем
хочется этому верить.
"Нам всем" в устах писателя означало: всем сторонникам демократии и
социального прогресса, которые повсюду горячо желали свободолюбивому
чилийскому народу успехов на избранном им пути.
Увы, дальнейшие события обманули эти добрые пожелания и надежды. В
результате кровавого переворота с помощью американского ЦРУ к власти пришла
фашистская хунта. Демократия и законность в Чили были разгромлены, а
президент Альенде и тысячи его соотечественников погибли от рук палачей.
Думается, что в этих условиях выдающийся французский писатель,
президент Гонкуровской академии, отнюдь не случайно посвятил свое новое
произведение чилийской трагедии. С юных лет он решительно выступал против
всяческой несправедливости, насилия, жестокости, все его творчество
пронизано идеями гуманизма и добра, ненавистью к мракобесию и реакции.
Участник движения Сопротивления, Эрве Базен и в мирное время продолжает в
своем искусстве и на общественном поприще борьбу против реакции и войны: с
1950 года писатель является членом Национального бюро Французского движения
за мир и с 1974 года - членом Всемирного Совета Мира. Он активно участвует и
в новом антивоенном движении во Франции "Призыве ста", сплотившем многих
представителей общественности, науки, культуры страны. В 1980 году Базену
была присуждена Международная Ленинская премия "За укрепление мира между
народами". Вот почему повесть "И огонь пожирает огонь", беспощадно бичующая
чилийских фашистов, хотя и представляет собой новую страницу в творчестве
Эрве Базена, но, по существу, лишь продолжает и усиливает давнюю и основную
идейную направленность его искусства. Глубоко прав Андре Стиль, когда он
пишет, что в творчестве Базена "отчетливо проявляется присущее ему как
человеку и как литератору чувство ответственности перед обществом, то, что
можно назвать гражданственностью. Свой талант он отдал служению благородным
целям".
В своей повести Эрве Базен не называет прямо страну, где развертываются
трагические события, но в этом и нет нужды. После первых же страниц читателю
становится ясно, что речь идет о Чили: такова точная "живопись", фактура
книги. Но в то же время этот прием позволяет писателю как бы расширить
"географию" произведения, словно бы предупредить читателей: "Угроза фашизма
не исключена в любой стране капитала. Будьте бдительны, люди!"
К бдительности взывает судьба героя повествования, молодого сенатора,
убежденного демократа Мануэля Альковара, за голову которого мятежные
генералы сулят большие деньги. Еще вчера один из руководящих деятелей
государства, блистательный народный трибун, он вынужден скрываться от
путчистов в доме французского дипломата. Личная драма сенатора словно бы
вплетается в трагедию, переживаемую всей нацией, на шею которой накинута
фашистская петля. На чудовищном фоне кровавых преступлений фашизма
развертывается печальная история любви Мануэля и девушки из мелкобуржуазной
семьи Марии. Любви глубоко поэтичной... Недаром названием своей повести Эрве
Базен избрал строки из "Ромео и Джульетты" Шекспира: "...и огонь пожирает
огонь". Верность героев, погибающих от рук палачей, своей любви, твердость и
преданность Мануэля демократическим убеждениям составляют пафос
произведения, вселяют веру в конечную победу светлого начала над темными
силами реакции.
В последнее время Эрве Базен работал над новым романом "Полночный
демон". Ведущая тема книги - случай в жизни человека. По словам писателя,
случай бывает всемогущ: переворачивает судьбу, приносит счастье, любовь,
дарит саму жизнь или готовит гибель. "В ядерную эпоху несчастный случай или
чистая случайность могут привести к гибели человечества, - предупреждает
Базен. - Давайте лишим случай такого опасного свойства. Пусть случайными
будут только приятные встречи. Тогда лично мне будет спокойнее... Нет, не за
себя - за моих девятерых внуков".
Задача писателя в современном мире - бороться с тем, что мешает людям с
уверенностью смотреть в завтрашний день, - провозглашает Эрве Базен. И он с
честью выполняет эту благородную миссию, помогая своим многочисленным
читателям держать экзамен на здравомыслие.