Страница:
О творчестве Эрве Базена
----------------------------------------------------------------------------
Эрве Базен. Собрание сочинений в четырех томах. Т.1.
М., "Художественная литература", 1988
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
Осенью 1986 года в нашей стране гостила делегация Академии Гонкуров во
главе с Эрве Базеном. Французские писатели побывали в Москве и Ленинграде,
встретились со своими советскими коллегами и читателями, выступили на
пресс-конференции, дали многочисленные интервью. И в каждом выступлении
Базена с особой силой звучала одна, пожалуй, самая важная мысль. "Быть
литератором, - говорил президент Академии Гонкуров, - значит обладать
возможностью влиять на умы. Это привилегия. Но она обязывает ко многому. Тут
нужно задать себе вопрос: а для чего я взял в руки перо? Собираюсь я строить
или разрушать? Собираюсь помочь человеку или лишить его последней надежды?
Говорю "последней", поскольку в ядерную эпоху человечество действительно
стоит у последней черты, держит свой последний экзамен на здравомыслие".
Держать экзамен на здравомыслие...
Перечитывая произведения Эрве Базена, его выступления, перебирая в
памяти свои беседы с ним и в Париже, и в Москве, я всякий раз думаю о
непоколебимой верности выдающегося писателя благородным принципам как в
творчестве, так и в общественной деятельности.
В 1982 году я был удостоен чести присутствовать на традиционном деловом
обеде членов Академии Гонкуров. Общество это, созданное по завещанию Эдмона
Гонкура, отмечало в то время свое 80-летие, что придало встрече особо
приподнятый характер. С утра писатели провели закрытое заседание, обсудили
литературные новинки, затем собрались на обед. Помнится, за большим круглым
столом просторно расположились несколько "гонкуровцев" во главе со своим
президентом. Посреди стола на ослепительно белой скатерти пламенела гирлянда
из свежих роз. Розы, и пышный букет сирени в массивной вазе, и задорные
солнечные "зайчики" на стенах пели гимн весне, что врывалась сюда, в
старомодный зал парижского ресторана "Друан" в широко распахнутое окно.
- До чего же добрая весна выдалась в нынешнем году! - подошел к окну
Эрве Базен. - Так и хочется поскорее закончить в столице все дела и
вырваться на природу.
- Ты и так проводишь почти все время вне городской суеты. Смотри, не
уподобься герою своего "Зеленого храма", - пошутил сидевший рядом со мной
Арман Лану, упомянув опубликованный тогда роман президента Гонкуровской
академии.
Базен улыбнулся:
- Этот печальный персонаж пытается укрыться в лесу от пороков и
соблазнов нашего общества. Безуспешно, конечно. Но раз мы заговорили об
этом, то вот что я думаю. В наше перенасыщенное техникой, "атомное" время
люди начинают особенно ценить простые радости общения с природой. Недаром
повсюду выступают в ее защиту. Да только кое-где забывают, что наряду с
природой, животными, птицами нужно спасать и человека, человеческую
цивилизацию от погибели термоядерной войны.
Спасти, защитить человека. Оградить его не только от ядерного
уничтожения, но и от жестокостей мира наживы, от бездушия и ханжества семей,
основанных лишь на меркантильных интересах, избавить человека от постоянных
страхов за завтрашний день, от изнуряющей бессмысленности бесцельного,
бездуховного существования. Именно таким стремлением пронизано все
творчество Эрве Базена, уходящее своими корнями в нелегкий, но на редкость
плодоносный жизненный опыт писателя.
Во Франции мне не раз доводилось наведываться в город Анже, что
раскинулся на берегу реки Мен километрах в трехстах к юго-западу от Парижа.
Что особенно запомнилось? Собор, построенный в XII-XIII веках с
поразительным многоцветьем витражей, еще более древние церкви, средневековый
замок с грозными башнями... До сих пор здесь многое напоминает о старине,
патриархальном образе жизни.
В этом городе 17 апреля 1911 года появился на свет Жан-Пьер Эрве Базен.
Родители его были людьми состоятельными, представителями
буржуазно-аристократического клана. И его отец - профессор католического
университета в Анже, и особенно мать кичились тем, что их род "одарил"
Францию несколькими преуспевшими дельцами, офицерами, юристами и даже одним
епископом и одним "бессмертным", иначе говоря, членом Французской академии.
Этого титула удостоился двоюродный дед будущего писателя - Рене Базен, автор
религиозно-нравоучительных произведений.
На таком горделивом фоне семейных знаменитостей малыш Эрве казался его
властной, жестокой матери этаким "гадким утенком": слишком строптив,
своенравен, осмеливается бунтовать против установленных ею в доме, а значит,
незыблемых порядков. Даже прислугу считает, видите ли, ровней хозяевам.
"Строптивца" отдают на перевоспитание в закрытый католический лицей,
потом в другой, затем заставляют поступить на юридический факультет,
несмотря на склонность юноши к литературе. Наконец, неудачника, не
пожелавшего делать карьеру юриста, определяют служащим на фабрику к богатому
родственнику. Но там (о, ужас!) он совершает совсем уж возмутительный
поступок: женится на простой небогатой девушке. Скандал! Оскорбленное в
своих лучших чувствах, семейство окончательно отворачивается от Эрве Базена,
который, впрочем, и сам рад порвать со своим деспотичным и чванливым кланом.
Двадцатидвухлетний бунтарь становится студентом филологического
факультета Сорбонны, зарабатывая в то же время на хлеб тяжким трудом
газетного хроникера. Однако судьба жестоко смеется над гордецом. От нищего
студента уходит его жена с ребенком. Эрве Базен переживает тяжелое нервное
потрясение, долго болеет и едва сводит концы с концами. В поисках заработка
ему приходится переменить немало профессий: был он и лоточником, и
мусорщиком, и столяром, и слесарем.
На литературное поприще Базен вступил еще до мировой войны. Начав как
журналист-хроникер, в 30-е годы он выпускает первые сборники стихов и не
очень удачный роман.
В 29 лет Базен на фронте. В трагические дни разгрома Франции, весной
1940 года, писатель едва не попал в плен. "Раненный, - вспоминал Базен, - я
оказался между французскими и немецкими окопами. Перестрелка продолжалась.
Никогда в жизни смерть не кружила так близко от меня. В плащ-палатке, в
которой меня выносили с ничейной земли, потом обнаружили три пулевых
пробоины. Если ты пережил такое однажды, можно считать, что заглянул в лицо
смерти. Война ничего не дарит, она умеет только отнимать".
В годы фашистской оккупации Франции он примыкает к левому крылу
движения Сопротивления, участвует в освобождении Парижа от захватчиков.
После войны, в 1946 году, Базен вместе с другими молодыми писателями,
поэтами и художниками, основывает журнал "Ла кокий". В 1947 году за
стихотворный сборник "Дин", куда вошли лучшие его стихи, он был Удостоен
премии Гийома Аполлинера. В 1948 году писатель выпустил роман "Змея в
кулаке", который принес ему подлинную известность. Об огромной популярности
Базена среди читателей свидетельствует опрос, проведенный в 1956 году
газетой "Нувель литтерер", - писатель был признан "лучшим романистом
последнего десятилетия". К этому времени он уже выпустил роман "Головой об
стену" (1949), вторую книгу трилогии "Семья Резо" - "Смерть лошадки" (1950),
сборник рассказов "Бюро бракосочетаний" (1951), романы "Встань и иди"
(1952), "Масло в огонь" (1954), "Кого я решаюсь любить" (1956).
В 60-70-е годы выходят в свет другие его книги: роман "Ради сына",
сборник рассказов "Шапку долой", романы "Супружеская жизнь", "Счастливцы с
острова Отчаяния", "Крик совы", "Анатомия развода", повесть "И огонь
пожирает огонь". В 1957 году Эрве Базен награждается Большой литературной
премией Французской академии, через несколько месяцев избирается членом, а с
1973 года - президентом Гонкуровской академии. По результатам
представительного опроса он был признан самым читаемым писателем Франции в
1985 году.
Такова внешняя канва литературной карьеры Базена. Была ли, как может
показаться, его писательская жизнь безоблачной? Нет, конечно. За этой внешне
блистательной судьбой скрывается упорный, нелегкий труд, бескомпромиссная
борьба в защиту своих творческих принципов, горечь разочарований и крушение
многих надежд.
Семейный удел Базена, так же, как и его путь в литературу, отнюдь не
был безмятежным. Писателю довелось пережить гибель в автомобильной
катастрофе старшего сына, перенести смерти многих близких людей, испытать
драмы разлук...
Можно было бы сказать, что сама жизнь Эрве Базена - увлекательный и
поучительный роман, а роман как литературный жанр - это и есть его жизнь.
Да, вся творческая биография писателя связана прежде всего с романом. И
об этом, о судьбах и назначении французского романа, мне также
посчастливилось беседовать с Эрве Базеном.
"Роман, - говорил он, - позволяет наиболее емко, полно отобразить
действительность, могучее и непрерывное течение жизни во всем ее
многообразии и сложности, показать бесконечную галерею персонажей, их
внутренний мир, их отношение к обществу и друг к другу. Словом, для меня
роман, реалистический роман, - это бесконечное средство познания психологии
человека, отображения и, если хотите, постепенного совершенствования
общества".
Напомним, что после второй мировой войны, когда в литературу прочно
пришел Эрве Базен, французский роман переживал годы и подъема и упадка.
Писателям далеко не всегда удавалось правдиво отразить в своих произведениях
всю сложность, противоречивость, изменчивость жизни современной Франции и
французов. В этой связи вспоминается письмо Эрве Базена, обращенное еще в
1960 году к "Молодому писателю, который хочет получить Гонкуровскую премию".
Это послание можно было бы, на наш взгляд, считать своеобразным литературным
кредо Базена. Напоминая о французских писателях, заявивших о себе в период
между двумя мировыми войнами, он говорил, что кое-кто из них "в вихре
катастроф сбился с пути, другие замолчали. Те, кто нес в мир идеи, были
взяты на подозрение. Их ближайшие последователи, пережившие бойню, спешили
выплеснуть переполнявший их ужас, и оттого какое-то время печать питалась
бунтом. Потом он иссяк. Испуганная, словно неуверенная в своих целях и в
своей борьбе, новая волна укрылась в классических прибежищах Византии".
В понимании Эрве Базена "Византия" - это символ замкнутого на самом
себе художественного творчества: "...Давайте _делать_ новое... Но _что_
являет собой это новое? Только форму. И в разгроме сюжета (ну и разгром!
масса невинных жертв) - бесчеловечное торжество предмета. Психологический
роман умер..."
Для представителей "новой волны" в литературе, с горечью отмечал
писатель, особенно характерно "удивительное безразличие к важнейшим сторонам
современной реальной жизни".
В этих размышлениях отражена суть многолетних споров французских
литераторов о судьбах современного романа. Характерно, что большинство
видных писателей отмечают огромное значение именно реалистического романа не
только в литературном процессе, но и в культурной жизни страны. "Путь,
который лежит перед художниками, писателями Франции в их извечном стремлении
к познанию мира, - это, несомненно, путь французского реализма", - утверждал
Луи Арагон.
Другой выдающийся писатель Андре Моруа также выступал в защиту
реалистического романа, призывая своих коллег искать новое "в направлении
поисков смысла". "Романист так часто отстает в этом от своего времени!" -
сокрушался Андре Моруа в своей статье "Роман не умер".
Аналогичных позиций в своем творчестве придерживаются и Робер Мерль,
Роже Гренье, Бернар Клавель, Пьер Гамарра, а также такие видные коллеги
Базена по Гонкуровской академии, как Робер Сабатье, Арман Лану, Эммануэль
Роблес, Андре Стиль.
Почти три десятилетия пролетело с тех пор, как Базен опубликовал свое
письмо к молодому литератору. За это время одна "новая волна" с шумом
сменяла другую, не оставляя сколько-нибудь заметного следа в культурной
жизни Франции. А произведения Эрве Базена занимали все более прочные позиции
не
только во французской, но и в мировой литературе, вызывая живой интерес
читателей многих стран. И основная причина растущей популярности писателя -
жизнеутверждающий реализм его творчества, большой, прекрасный талант, редкое
умение проникнуть в самую суть явлений, в глубины человеческой души,
рельефно отобразить действительность во всей ее сложности и
противоречивости. Примером может послужить и включенная в настоящее собрание
сочинений Базена трилогия "Семья Резо".
Литературные критики отмечали в образе и судьбе главного героя трилогии
- Жана Резо определенные автобиографические черты, характерные приметы и
события жизни автора. Действительно, основная канва, важнейшие персонажи
романа нередко вызывают в памяти родословную семейства Базена. Нам думается,
однако, что нарочитые поиски совпадающих фамильных черточек и "родимых
пятен" в биографии автора и героев его произведений могут в какой-то степени
увести от восприятия трилогии как чрезвычайно яркого обобщения конкретного
социального явления и уклада, характерного для Франции периода между двумя
войнами и послевоенной. Эрве Базен счел нужным предпослать заключительной
книге трилогии "Крик совы" следующие строки: "Змея в кулаке" и "Смерть
лошадки" - были уже романами. "Крик совы" - их продолжение - тоже роман:
всякое отождествление персонажей с реальными лицами было бы заблуждением".
Уже в первом романе - "Змея в кулаке", - события которого относятся к
20-30-м годам нашего века, Эрве Базен показал ужасающую моральную деградацию
буржуазно-аристократического рода, характерную для определенного социального
уклада Франции 20-го столетия. Отец героя книги - Жак Резо, судья, доктор
права, когда-то любил подругу своей юности, но родственники вынудили его
жениться "на большом приданом" богатой мадемуазель Поль Плювиньек, внучке
банкира и дочери сенатора. Этот брак по расчету, без любви и взаимного
уважения, этот союз захудалого и чванливого буржуазно-аристократического
рода с денежным мешком никому не принес счастья - ни родителям, ни детям.
Глава семейства - папаша Резо, блеклый, безвольный человек, полностью
порабощенный властью денег и деспотизмом своей супруги, страшно недоволен
тем, что народу, этим глупым рожам "радикалы предоставляют чрезмерную
привилегию - столько же гражданских и политических прав... сколько имеет
любой из господ Резо...".
Политические симпатии мосье Резо четко выявляются и в такой, например,
схватке с коммунистом-железнодорожником, случайно вспыхнувшей в вагоне.
Отвечая на язвительную реплику Резо, железнодорожник говорит:
"-...Я работаю. Если бы и господа буржуа работали, вместо того чтобы
жить бездельниками, то есть паразитами, страна не дошла бы до теперешнего
положения.
И тогда мосье Резо, воинственно ощетинив усы, воскликнул:
- Не клевещите на буржуа, сударь! Буржуа - это олицетворение
благоразумия, рассудка и традиций Франции.
- Не Франции, а франка. Так будет вернее".
Таков в нескольких чертах папаша Резо. Но даже и он выглядит безобидной
овечкой по сравнению с мадам Резо, прозванной детьми за свой злобный нрав
Психиморой. По словам главного героя романа - Жана, ей "по ее натуре очень
подошла бы должность надзирательницы в женской каторжной тюрьме".
Жестокость, ханжество, скупость, мелкое тщеславие, ограниченность - все эти
отвратительные черты присущи мадам Резо, превратившей собственный очаг в
сущий ад для своих детей и домочадцев. "Количество килограммометров,
израсходованных ее конечностями на мои щеки и зад, - горько иронизирует
Жан,представляет собой интересную проблему бесполезной траты энергии".
Мадам Резо легко может пойти и на такую подлость: незаметно подложить в
комнату своего сына деньги, чтобы потом обвинить его в воровстве и лишний
раз оскорбить человеческое достоинство.
Еще одна сценка, характеризующая Психимору и объясняющая смысл названия
романа. В самом начале повествования малыш Жан случайно удушил гадюку. "И
знаете ли, - рассказывает автор, - у нее были красивые глаза... горящие
искрами огня, который, как я узнаю впоследствии, зовется ненавистью;
подобную ненависть мне довелось видеть в глазах Психиморы... Эту гадюку, мою
гадюку, я когда-то удушил насмерть, но она возрождается везде и всегда, я
размахиваю ею и всегда буду размахивать..."
Так постепенно в душе ребенка прорастает семя бунта, из маленького,
забитого Жана вырастает бунтарь, который решается порвать со своим
семейством и ринуться в жизнь, чтобы открыто бороться за человеческое
достоинство, против жестокости и подлости мира наживы. В образе Психиморы и
всего рода Резо Эрве Базен, по существу, бичует целый
буржуазно-аристократический клан. Именно с ним, с этим архаичным кланом (а
не только со своим семейством), и рвет все связи юный Жан.
Не исключено, что кое-кого могут покоробить отношения Жана со своей
матерью. "Ведь какая бы она ни была, но все-таки мать", - может сказать иной
читатель. Но в том-то и сила реализма Эрве Базена, что он не боится
показывать, казалось бы, самые сложные для изображения ситуации и образы.
Да, словно говорит писатель. Нет никого и ничего более святого и прекрасного
в человеческой жизни, чем мать. И до какого морального падения должно дойти
общество, если женщина утрачивает даже элементарные, природой дарованные
материнские чувства к своим родным детям!
Против этого бесчеловечного, антигуманного общества и выступает Жан
Резо, провозглашающий в конце книги: "Я тот, который идет, стиснув змею в
кулаке", иначе говоря, переполненный ненавистью к буржуазной морали, ко
всяческой низости и подлости.
Вторая книга трилогии "Семья Резо" посвящена дальнейшему становлению
характера Жана, утверждению и защите молодым бунтарем определенных моральных
ценностей. Вот как он сам характеризует себя: "Я из тех, кто близок только с
самим собой. Как вам известно, матери у меня не было, была только
Психимора... лучше скажем так: у меня не было настоящей семьи, и ненависть
для меня стала тем, чем для других любовь".
Порвав со своей социальной средой, без денег, без поддержки герой
самостоятельно пробивает себе дорогу в жизни. Он посещает лекции в Сорбонне
и одновременно выполняет любую подвернувшуюся ему работу - лишь бы
как-нибудь прожить. Постепенно Жан Резо завоевывает первые скромные
жизненные рубежи, к нему приходит любовь, он женится на небогатой, но
влюбленной в него девушке. Словом, поступает вопреки жизненной философии и
опыту своих родителей, что вызывает особую ярость у мамаши Резо. Послушать
хотя бы обращенную к сыну тираду при обсуждении вопроса о наследстве ее
умершего супруга.
В ее вопле вполне отчетливо слышится социальная, классовая ненависть
ослепленной золотом и буржуазными предрассудками ханжи, ненавидящей
собственного сына уже за то, что он занимается простой работой и к тому же
женился на бедной.
Однако Жан Резо упрямо продолжает свой путь в жизни. Вскоре у молодой
четы появляется малыш, и счастью отца нет предела. И это простое
человеческое счастье - своеобразное отмщение за всю жестокость и ханжество
буржуазного общества.
"- Вы счастливы? - с ненавистью бросает своему сыну мадам Резо. -
Счастливы! А что это значит?.. Счастливы! Ну тогда...
Хриплый стон, вырвавшийся из самой глубины ее глотки и ее досады
пробивается сквозь брешь ее губ - мадам Резо уже не говорит, она лает:
- Ну тогда это конец всему! Значит, лошадка уходилась!"
И мадам Резо удаляется, унося с собой "зимнюю стужу", иначе говоря,
ненависть. "Смерть лошадки" означает избавление души Жана Резо от давнего
груза ненависти. В этом смысл названия романа.
Заключительный роман трилогии - "Крик совы" - появился почти четверть
века спустя после опубликования первой книги. В биографии Жана Резо также
пролетело двадцать пять лет. Многое изменилось за эти годы в его судьбе, в
жизни других персонажей трилогии. Один из его братьев, например, стал
типичным представителем современного французского бизнеса: "Он держится
подчеркнуто непринужденно и даже здесь не может забыть, что он солидный
буржуа, набравшийся американского духа и ставший крупным предпринимателем".
Себя Жан Резо считает человеком деклассированным. "За отсутствием
классового критерия, - иронизирует он, - мгновенно появляются другие
классификации: теперь смотрят, у кого сколько денег, кто какую занимает
должность, какая у кого ванна, какой марки машина - ведь в этих приметах
благополучия и заключено очарование нашей эпохи".
Шесть лет Жан Резо прожил с Моникой, погибшей затем в автомобильной
катастрофе, восемнадцать - со своей второй женой Бертиль. Он изменился и уже
не похож на прежнего бунтаря, хотя все так же ненавистна ему хищническая,
стяжательская психология буржуа, его лицемерная мораль. Жан Резо достиг
зрелого возраста, стал писателем, вокруг него - дружная семья, и одна из
самых больших его забот - подрастающее поколение. Он стремится создать
атмосферу, благоприятную для роста детей, найти с ними общий язык, в семье
даже существует некий совещательный орган - совет, где дети вместе с
родителями обсуждают все возникающие перед семьей проблемы на основе полного
равноправия. В заключительном романе трилогии внимание писателя особенно
привлекает проблема семьи, не той уродливой, буржуазной семьи, которую ему
довелось узнать в детстве, а семьи дружной, строящейся на основе
демократических принципов, доброжелательства и взаимного уважения. Проблема
поколений, их взаимопонимание - вот что волнует писателя. И это не случайно
- ведь роман "Крик совы" вышел в свет в 1972 году, после потрясших Францию
выступлений молодежи в мае 1968 года. Писатель пытается осознать корни и
истоки этого бунта молодежи, проанализировать отношения между поколениями -
эту вечно новую и вечно старую проблему. Сам бывший бунтарь, он не может не
сочувствовать молодежи, одержимой жаждой справедливости, но крайности,
нетерпимость, нечеткость позиций вызывают у него законное беспокойство.
В несколько новом свете предстает в этом романе и старая мать Жана
Резо, эта Психимора, неожиданно вновь вторгшаяся в его жизнь после
двадцатидвухлетней разлуки. В характере ее появились новые грани, он стал
менее односторонним, более трагичным, пожалуй, по-человечески более
убедительным. Может быть, и оттого, что герой смотрит на нее более зрелым
взглядом, глубже проникает в ее психологию. Как обычно, ею движут прежде
всего корыстные интересы, борьба за наследство, в которой она хочет
воспользоваться помощью Жана. В то же время ей становится уже не под силу
одинокая жизнь в заброшенной усадьбе. Но вот происходит невероятное: старая
Психимора беззаветно полюбила падчерицу Жана Резо - Саломею. "Значит, у
холодного чудовища моего детства по жилам течет все-таки горячая кровь", - с
удивлением констатирует ее сын. Правда, это необыкновенной силы чувство,
которое способно победить даже чудовищную скупость мадам Резо, все лее не
меняет ни ее характера, ни тех способов, какими она старается добиться
своего: она остается все такой же деспотичной, коварной, ни перед чем не
останавливающейся для достижения своей цели. Она вносит разлад в дотоле
дружную семью сына, причиняет немало страданий своим близким, но и сама
жестоко страдает. С удивительной проникновенной силой описывает Жан Резо
последние часы Психиморы: "Глаза ее смыкаются, и передо мной душераздирающее
зрелище воплощенного отчаяния. Ничто уже не может облегчить ее муки, разве
только то, что неизбежно надвигается. Я всегда думал: что наказанием ей
будет всеобщее равнодушие и презираемая всеми одинокая старость. Неправда!
Покарает ее сама любовь, открытая ею слишком поздно и тут же утраченная..."
Какой потрясающий по своей неожиданности и правдивости финал! Такое по
плечу только огромному таланту, видящему жизнь во всей ее диалектической
взаимосвязи и противоречивости!
И еще одна, казалось бы, неожиданная, но вполне оправданная ситуация.
Психимора умирает, и уже после ее смерти выясняется, что наследство она
завещала не своему сыну Жану или родным внукам, а сводной внучке Саломее.
Этим посмертным жестом Психимора словно бы хочет отомстить своему
строптивому сыну, осмелившемуся отречься и от нее, и от своего буржуазного
клана, - так не получишь ты за это ничего!
Последние страницы романа пронизаны спокойной и мудрой философией,
характерной для реалистического творчества Эрве Базена. Старый, опустевший
дом семейства Резо продается на слом, и сын Жана Резо - Обэн - последний раз
звонит в колокол, который некогда оглашал округу своим характерным звоном,
призывая обитателей усадьбы домой. "Время будет течь дальше, и без колокола,
и без нас,- грустно размышляет Жан Резо...- Я знаю: это мой родной край.
Каким бы будничным он ни казался, чего бы мы ни натерпелись в нем от своих
родственников - место, где мы открыли глаза на мир, незаменимо".
Да, можно порвать связи со своим родом, своим социальным кланом, но
нельзя отречься от родной земли, от отчизны. Такой вывод также напрашивается
из последней главы третьего романа о семье Резо.
----------------------------------------------------------------------------
Эрве Базен. Собрание сочинений в четырех томах. Т.1.
М., "Художественная литература", 1988
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
Осенью 1986 года в нашей стране гостила делегация Академии Гонкуров во
главе с Эрве Базеном. Французские писатели побывали в Москве и Ленинграде,
встретились со своими советскими коллегами и читателями, выступили на
пресс-конференции, дали многочисленные интервью. И в каждом выступлении
Базена с особой силой звучала одна, пожалуй, самая важная мысль. "Быть
литератором, - говорил президент Академии Гонкуров, - значит обладать
возможностью влиять на умы. Это привилегия. Но она обязывает ко многому. Тут
нужно задать себе вопрос: а для чего я взял в руки перо? Собираюсь я строить
или разрушать? Собираюсь помочь человеку или лишить его последней надежды?
Говорю "последней", поскольку в ядерную эпоху человечество действительно
стоит у последней черты, держит свой последний экзамен на здравомыслие".
Держать экзамен на здравомыслие...
Перечитывая произведения Эрве Базена, его выступления, перебирая в
памяти свои беседы с ним и в Париже, и в Москве, я всякий раз думаю о
непоколебимой верности выдающегося писателя благородным принципам как в
творчестве, так и в общественной деятельности.
В 1982 году я был удостоен чести присутствовать на традиционном деловом
обеде членов Академии Гонкуров. Общество это, созданное по завещанию Эдмона
Гонкура, отмечало в то время свое 80-летие, что придало встрече особо
приподнятый характер. С утра писатели провели закрытое заседание, обсудили
литературные новинки, затем собрались на обед. Помнится, за большим круглым
столом просторно расположились несколько "гонкуровцев" во главе со своим
президентом. Посреди стола на ослепительно белой скатерти пламенела гирлянда
из свежих роз. Розы, и пышный букет сирени в массивной вазе, и задорные
солнечные "зайчики" на стенах пели гимн весне, что врывалась сюда, в
старомодный зал парижского ресторана "Друан" в широко распахнутое окно.
- До чего же добрая весна выдалась в нынешнем году! - подошел к окну
Эрве Базен. - Так и хочется поскорее закончить в столице все дела и
вырваться на природу.
- Ты и так проводишь почти все время вне городской суеты. Смотри, не
уподобься герою своего "Зеленого храма", - пошутил сидевший рядом со мной
Арман Лану, упомянув опубликованный тогда роман президента Гонкуровской
академии.
Базен улыбнулся:
- Этот печальный персонаж пытается укрыться в лесу от пороков и
соблазнов нашего общества. Безуспешно, конечно. Но раз мы заговорили об
этом, то вот что я думаю. В наше перенасыщенное техникой, "атомное" время
люди начинают особенно ценить простые радости общения с природой. Недаром
повсюду выступают в ее защиту. Да только кое-где забывают, что наряду с
природой, животными, птицами нужно спасать и человека, человеческую
цивилизацию от погибели термоядерной войны.
Спасти, защитить человека. Оградить его не только от ядерного
уничтожения, но и от жестокостей мира наживы, от бездушия и ханжества семей,
основанных лишь на меркантильных интересах, избавить человека от постоянных
страхов за завтрашний день, от изнуряющей бессмысленности бесцельного,
бездуховного существования. Именно таким стремлением пронизано все
творчество Эрве Базена, уходящее своими корнями в нелегкий, но на редкость
плодоносный жизненный опыт писателя.
Во Франции мне не раз доводилось наведываться в город Анже, что
раскинулся на берегу реки Мен километрах в трехстах к юго-западу от Парижа.
Что особенно запомнилось? Собор, построенный в XII-XIII веках с
поразительным многоцветьем витражей, еще более древние церкви, средневековый
замок с грозными башнями... До сих пор здесь многое напоминает о старине,
патриархальном образе жизни.
В этом городе 17 апреля 1911 года появился на свет Жан-Пьер Эрве Базен.
Родители его были людьми состоятельными, представителями
буржуазно-аристократического клана. И его отец - профессор католического
университета в Анже, и особенно мать кичились тем, что их род "одарил"
Францию несколькими преуспевшими дельцами, офицерами, юристами и даже одним
епископом и одним "бессмертным", иначе говоря, членом Французской академии.
Этого титула удостоился двоюродный дед будущего писателя - Рене Базен, автор
религиозно-нравоучительных произведений.
На таком горделивом фоне семейных знаменитостей малыш Эрве казался его
властной, жестокой матери этаким "гадким утенком": слишком строптив,
своенравен, осмеливается бунтовать против установленных ею в доме, а значит,
незыблемых порядков. Даже прислугу считает, видите ли, ровней хозяевам.
"Строптивца" отдают на перевоспитание в закрытый католический лицей,
потом в другой, затем заставляют поступить на юридический факультет,
несмотря на склонность юноши к литературе. Наконец, неудачника, не
пожелавшего делать карьеру юриста, определяют служащим на фабрику к богатому
родственнику. Но там (о, ужас!) он совершает совсем уж возмутительный
поступок: женится на простой небогатой девушке. Скандал! Оскорбленное в
своих лучших чувствах, семейство окончательно отворачивается от Эрве Базена,
который, впрочем, и сам рад порвать со своим деспотичным и чванливым кланом.
Двадцатидвухлетний бунтарь становится студентом филологического
факультета Сорбонны, зарабатывая в то же время на хлеб тяжким трудом
газетного хроникера. Однако судьба жестоко смеется над гордецом. От нищего
студента уходит его жена с ребенком. Эрве Базен переживает тяжелое нервное
потрясение, долго болеет и едва сводит концы с концами. В поисках заработка
ему приходится переменить немало профессий: был он и лоточником, и
мусорщиком, и столяром, и слесарем.
На литературное поприще Базен вступил еще до мировой войны. Начав как
журналист-хроникер, в 30-е годы он выпускает первые сборники стихов и не
очень удачный роман.
В 29 лет Базен на фронте. В трагические дни разгрома Франции, весной
1940 года, писатель едва не попал в плен. "Раненный, - вспоминал Базен, - я
оказался между французскими и немецкими окопами. Перестрелка продолжалась.
Никогда в жизни смерть не кружила так близко от меня. В плащ-палатке, в
которой меня выносили с ничейной земли, потом обнаружили три пулевых
пробоины. Если ты пережил такое однажды, можно считать, что заглянул в лицо
смерти. Война ничего не дарит, она умеет только отнимать".
В годы фашистской оккупации Франции он примыкает к левому крылу
движения Сопротивления, участвует в освобождении Парижа от захватчиков.
После войны, в 1946 году, Базен вместе с другими молодыми писателями,
поэтами и художниками, основывает журнал "Ла кокий". В 1947 году за
стихотворный сборник "Дин", куда вошли лучшие его стихи, он был Удостоен
премии Гийома Аполлинера. В 1948 году писатель выпустил роман "Змея в
кулаке", который принес ему подлинную известность. Об огромной популярности
Базена среди читателей свидетельствует опрос, проведенный в 1956 году
газетой "Нувель литтерер", - писатель был признан "лучшим романистом
последнего десятилетия". К этому времени он уже выпустил роман "Головой об
стену" (1949), вторую книгу трилогии "Семья Резо" - "Смерть лошадки" (1950),
сборник рассказов "Бюро бракосочетаний" (1951), романы "Встань и иди"
(1952), "Масло в огонь" (1954), "Кого я решаюсь любить" (1956).
В 60-70-е годы выходят в свет другие его книги: роман "Ради сына",
сборник рассказов "Шапку долой", романы "Супружеская жизнь", "Счастливцы с
острова Отчаяния", "Крик совы", "Анатомия развода", повесть "И огонь
пожирает огонь". В 1957 году Эрве Базен награждается Большой литературной
премией Французской академии, через несколько месяцев избирается членом, а с
1973 года - президентом Гонкуровской академии. По результатам
представительного опроса он был признан самым читаемым писателем Франции в
1985 году.
Такова внешняя канва литературной карьеры Базена. Была ли, как может
показаться, его писательская жизнь безоблачной? Нет, конечно. За этой внешне
блистательной судьбой скрывается упорный, нелегкий труд, бескомпромиссная
борьба в защиту своих творческих принципов, горечь разочарований и крушение
многих надежд.
Семейный удел Базена, так же, как и его путь в литературу, отнюдь не
был безмятежным. Писателю довелось пережить гибель в автомобильной
катастрофе старшего сына, перенести смерти многих близких людей, испытать
драмы разлук...
Можно было бы сказать, что сама жизнь Эрве Базена - увлекательный и
поучительный роман, а роман как литературный жанр - это и есть его жизнь.
Да, вся творческая биография писателя связана прежде всего с романом. И
об этом, о судьбах и назначении французского романа, мне также
посчастливилось беседовать с Эрве Базеном.
"Роман, - говорил он, - позволяет наиболее емко, полно отобразить
действительность, могучее и непрерывное течение жизни во всем ее
многообразии и сложности, показать бесконечную галерею персонажей, их
внутренний мир, их отношение к обществу и друг к другу. Словом, для меня
роман, реалистический роман, - это бесконечное средство познания психологии
человека, отображения и, если хотите, постепенного совершенствования
общества".
Напомним, что после второй мировой войны, когда в литературу прочно
пришел Эрве Базен, французский роман переживал годы и подъема и упадка.
Писателям далеко не всегда удавалось правдиво отразить в своих произведениях
всю сложность, противоречивость, изменчивость жизни современной Франции и
французов. В этой связи вспоминается письмо Эрве Базена, обращенное еще в
1960 году к "Молодому писателю, который хочет получить Гонкуровскую премию".
Это послание можно было бы, на наш взгляд, считать своеобразным литературным
кредо Базена. Напоминая о французских писателях, заявивших о себе в период
между двумя мировыми войнами, он говорил, что кое-кто из них "в вихре
катастроф сбился с пути, другие замолчали. Те, кто нес в мир идеи, были
взяты на подозрение. Их ближайшие последователи, пережившие бойню, спешили
выплеснуть переполнявший их ужас, и оттого какое-то время печать питалась
бунтом. Потом он иссяк. Испуганная, словно неуверенная в своих целях и в
своей борьбе, новая волна укрылась в классических прибежищах Византии".
В понимании Эрве Базена "Византия" - это символ замкнутого на самом
себе художественного творчества: "...Давайте _делать_ новое... Но _что_
являет собой это новое? Только форму. И в разгроме сюжета (ну и разгром!
масса невинных жертв) - бесчеловечное торжество предмета. Психологический
роман умер..."
Для представителей "новой волны" в литературе, с горечью отмечал
писатель, особенно характерно "удивительное безразличие к важнейшим сторонам
современной реальной жизни".
В этих размышлениях отражена суть многолетних споров французских
литераторов о судьбах современного романа. Характерно, что большинство
видных писателей отмечают огромное значение именно реалистического романа не
только в литературном процессе, но и в культурной жизни страны. "Путь,
который лежит перед художниками, писателями Франции в их извечном стремлении
к познанию мира, - это, несомненно, путь французского реализма", - утверждал
Луи Арагон.
Другой выдающийся писатель Андре Моруа также выступал в защиту
реалистического романа, призывая своих коллег искать новое "в направлении
поисков смысла". "Романист так часто отстает в этом от своего времени!" -
сокрушался Андре Моруа в своей статье "Роман не умер".
Аналогичных позиций в своем творчестве придерживаются и Робер Мерль,
Роже Гренье, Бернар Клавель, Пьер Гамарра, а также такие видные коллеги
Базена по Гонкуровской академии, как Робер Сабатье, Арман Лану, Эммануэль
Роблес, Андре Стиль.
Почти три десятилетия пролетело с тех пор, как Базен опубликовал свое
письмо к молодому литератору. За это время одна "новая волна" с шумом
сменяла другую, не оставляя сколько-нибудь заметного следа в культурной
жизни Франции. А произведения Эрве Базена занимали все более прочные позиции
не
только во французской, но и в мировой литературе, вызывая живой интерес
читателей многих стран. И основная причина растущей популярности писателя -
жизнеутверждающий реализм его творчества, большой, прекрасный талант, редкое
умение проникнуть в самую суть явлений, в глубины человеческой души,
рельефно отобразить действительность во всей ее сложности и
противоречивости. Примером может послужить и включенная в настоящее собрание
сочинений Базена трилогия "Семья Резо".
Литературные критики отмечали в образе и судьбе главного героя трилогии
- Жана Резо определенные автобиографические черты, характерные приметы и
события жизни автора. Действительно, основная канва, важнейшие персонажи
романа нередко вызывают в памяти родословную семейства Базена. Нам думается,
однако, что нарочитые поиски совпадающих фамильных черточек и "родимых
пятен" в биографии автора и героев его произведений могут в какой-то степени
увести от восприятия трилогии как чрезвычайно яркого обобщения конкретного
социального явления и уклада, характерного для Франции периода между двумя
войнами и послевоенной. Эрве Базен счел нужным предпослать заключительной
книге трилогии "Крик совы" следующие строки: "Змея в кулаке" и "Смерть
лошадки" - были уже романами. "Крик совы" - их продолжение - тоже роман:
всякое отождествление персонажей с реальными лицами было бы заблуждением".
Уже в первом романе - "Змея в кулаке", - события которого относятся к
20-30-м годам нашего века, Эрве Базен показал ужасающую моральную деградацию
буржуазно-аристократического рода, характерную для определенного социального
уклада Франции 20-го столетия. Отец героя книги - Жак Резо, судья, доктор
права, когда-то любил подругу своей юности, но родственники вынудили его
жениться "на большом приданом" богатой мадемуазель Поль Плювиньек, внучке
банкира и дочери сенатора. Этот брак по расчету, без любви и взаимного
уважения, этот союз захудалого и чванливого буржуазно-аристократического
рода с денежным мешком никому не принес счастья - ни родителям, ни детям.
Глава семейства - папаша Резо, блеклый, безвольный человек, полностью
порабощенный властью денег и деспотизмом своей супруги, страшно недоволен
тем, что народу, этим глупым рожам "радикалы предоставляют чрезмерную
привилегию - столько же гражданских и политических прав... сколько имеет
любой из господ Резо...".
Политические симпатии мосье Резо четко выявляются и в такой, например,
схватке с коммунистом-железнодорожником, случайно вспыхнувшей в вагоне.
Отвечая на язвительную реплику Резо, железнодорожник говорит:
"-...Я работаю. Если бы и господа буржуа работали, вместо того чтобы
жить бездельниками, то есть паразитами, страна не дошла бы до теперешнего
положения.
И тогда мосье Резо, воинственно ощетинив усы, воскликнул:
- Не клевещите на буржуа, сударь! Буржуа - это олицетворение
благоразумия, рассудка и традиций Франции.
- Не Франции, а франка. Так будет вернее".
Таков в нескольких чертах папаша Резо. Но даже и он выглядит безобидной
овечкой по сравнению с мадам Резо, прозванной детьми за свой злобный нрав
Психиморой. По словам главного героя романа - Жана, ей "по ее натуре очень
подошла бы должность надзирательницы в женской каторжной тюрьме".
Жестокость, ханжество, скупость, мелкое тщеславие, ограниченность - все эти
отвратительные черты присущи мадам Резо, превратившей собственный очаг в
сущий ад для своих детей и домочадцев. "Количество килограммометров,
израсходованных ее конечностями на мои щеки и зад, - горько иронизирует
Жан,представляет собой интересную проблему бесполезной траты энергии".
Мадам Резо легко может пойти и на такую подлость: незаметно подложить в
комнату своего сына деньги, чтобы потом обвинить его в воровстве и лишний
раз оскорбить человеческое достоинство.
Еще одна сценка, характеризующая Психимору и объясняющая смысл названия
романа. В самом начале повествования малыш Жан случайно удушил гадюку. "И
знаете ли, - рассказывает автор, - у нее были красивые глаза... горящие
искрами огня, который, как я узнаю впоследствии, зовется ненавистью;
подобную ненависть мне довелось видеть в глазах Психиморы... Эту гадюку, мою
гадюку, я когда-то удушил насмерть, но она возрождается везде и всегда, я
размахиваю ею и всегда буду размахивать..."
Так постепенно в душе ребенка прорастает семя бунта, из маленького,
забитого Жана вырастает бунтарь, который решается порвать со своим
семейством и ринуться в жизнь, чтобы открыто бороться за человеческое
достоинство, против жестокости и подлости мира наживы. В образе Психиморы и
всего рода Резо Эрве Базен, по существу, бичует целый
буржуазно-аристократический клан. Именно с ним, с этим архаичным кланом (а
не только со своим семейством), и рвет все связи юный Жан.
Не исключено, что кое-кого могут покоробить отношения Жана со своей
матерью. "Ведь какая бы она ни была, но все-таки мать", - может сказать иной
читатель. Но в том-то и сила реализма Эрве Базена, что он не боится
показывать, казалось бы, самые сложные для изображения ситуации и образы.
Да, словно говорит писатель. Нет никого и ничего более святого и прекрасного
в человеческой жизни, чем мать. И до какого морального падения должно дойти
общество, если женщина утрачивает даже элементарные, природой дарованные
материнские чувства к своим родным детям!
Против этого бесчеловечного, антигуманного общества и выступает Жан
Резо, провозглашающий в конце книги: "Я тот, который идет, стиснув змею в
кулаке", иначе говоря, переполненный ненавистью к буржуазной морали, ко
всяческой низости и подлости.
Вторая книга трилогии "Семья Резо" посвящена дальнейшему становлению
характера Жана, утверждению и защите молодым бунтарем определенных моральных
ценностей. Вот как он сам характеризует себя: "Я из тех, кто близок только с
самим собой. Как вам известно, матери у меня не было, была только
Психимора... лучше скажем так: у меня не было настоящей семьи, и ненависть
для меня стала тем, чем для других любовь".
Порвав со своей социальной средой, без денег, без поддержки герой
самостоятельно пробивает себе дорогу в жизни. Он посещает лекции в Сорбонне
и одновременно выполняет любую подвернувшуюся ему работу - лишь бы
как-нибудь прожить. Постепенно Жан Резо завоевывает первые скромные
жизненные рубежи, к нему приходит любовь, он женится на небогатой, но
влюбленной в него девушке. Словом, поступает вопреки жизненной философии и
опыту своих родителей, что вызывает особую ярость у мамаши Резо. Послушать
хотя бы обращенную к сыну тираду при обсуждении вопроса о наследстве ее
умершего супруга.
В ее вопле вполне отчетливо слышится социальная, классовая ненависть
ослепленной золотом и буржуазными предрассудками ханжи, ненавидящей
собственного сына уже за то, что он занимается простой работой и к тому же
женился на бедной.
Однако Жан Резо упрямо продолжает свой путь в жизни. Вскоре у молодой
четы появляется малыш, и счастью отца нет предела. И это простое
человеческое счастье - своеобразное отмщение за всю жестокость и ханжество
буржуазного общества.
"- Вы счастливы? - с ненавистью бросает своему сыну мадам Резо. -
Счастливы! А что это значит?.. Счастливы! Ну тогда...
Хриплый стон, вырвавшийся из самой глубины ее глотки и ее досады
пробивается сквозь брешь ее губ - мадам Резо уже не говорит, она лает:
- Ну тогда это конец всему! Значит, лошадка уходилась!"
И мадам Резо удаляется, унося с собой "зимнюю стужу", иначе говоря,
ненависть. "Смерть лошадки" означает избавление души Жана Резо от давнего
груза ненависти. В этом смысл названия романа.
Заключительный роман трилогии - "Крик совы" - появился почти четверть
века спустя после опубликования первой книги. В биографии Жана Резо также
пролетело двадцать пять лет. Многое изменилось за эти годы в его судьбе, в
жизни других персонажей трилогии. Один из его братьев, например, стал
типичным представителем современного французского бизнеса: "Он держится
подчеркнуто непринужденно и даже здесь не может забыть, что он солидный
буржуа, набравшийся американского духа и ставший крупным предпринимателем".
Себя Жан Резо считает человеком деклассированным. "За отсутствием
классового критерия, - иронизирует он, - мгновенно появляются другие
классификации: теперь смотрят, у кого сколько денег, кто какую занимает
должность, какая у кого ванна, какой марки машина - ведь в этих приметах
благополучия и заключено очарование нашей эпохи".
Шесть лет Жан Резо прожил с Моникой, погибшей затем в автомобильной
катастрофе, восемнадцать - со своей второй женой Бертиль. Он изменился и уже
не похож на прежнего бунтаря, хотя все так же ненавистна ему хищническая,
стяжательская психология буржуа, его лицемерная мораль. Жан Резо достиг
зрелого возраста, стал писателем, вокруг него - дружная семья, и одна из
самых больших его забот - подрастающее поколение. Он стремится создать
атмосферу, благоприятную для роста детей, найти с ними общий язык, в семье
даже существует некий совещательный орган - совет, где дети вместе с
родителями обсуждают все возникающие перед семьей проблемы на основе полного
равноправия. В заключительном романе трилогии внимание писателя особенно
привлекает проблема семьи, не той уродливой, буржуазной семьи, которую ему
довелось узнать в детстве, а семьи дружной, строящейся на основе
демократических принципов, доброжелательства и взаимного уважения. Проблема
поколений, их взаимопонимание - вот что волнует писателя. И это не случайно
- ведь роман "Крик совы" вышел в свет в 1972 году, после потрясших Францию
выступлений молодежи в мае 1968 года. Писатель пытается осознать корни и
истоки этого бунта молодежи, проанализировать отношения между поколениями -
эту вечно новую и вечно старую проблему. Сам бывший бунтарь, он не может не
сочувствовать молодежи, одержимой жаждой справедливости, но крайности,
нетерпимость, нечеткость позиций вызывают у него законное беспокойство.
В несколько новом свете предстает в этом романе и старая мать Жана
Резо, эта Психимора, неожиданно вновь вторгшаяся в его жизнь после
двадцатидвухлетней разлуки. В характере ее появились новые грани, он стал
менее односторонним, более трагичным, пожалуй, по-человечески более
убедительным. Может быть, и оттого, что герой смотрит на нее более зрелым
взглядом, глубже проникает в ее психологию. Как обычно, ею движут прежде
всего корыстные интересы, борьба за наследство, в которой она хочет
воспользоваться помощью Жана. В то же время ей становится уже не под силу
одинокая жизнь в заброшенной усадьбе. Но вот происходит невероятное: старая
Психимора беззаветно полюбила падчерицу Жана Резо - Саломею. "Значит, у
холодного чудовища моего детства по жилам течет все-таки горячая кровь", - с
удивлением констатирует ее сын. Правда, это необыкновенной силы чувство,
которое способно победить даже чудовищную скупость мадам Резо, все лее не
меняет ни ее характера, ни тех способов, какими она старается добиться
своего: она остается все такой же деспотичной, коварной, ни перед чем не
останавливающейся для достижения своей цели. Она вносит разлад в дотоле
дружную семью сына, причиняет немало страданий своим близким, но и сама
жестоко страдает. С удивительной проникновенной силой описывает Жан Резо
последние часы Психиморы: "Глаза ее смыкаются, и передо мной душераздирающее
зрелище воплощенного отчаяния. Ничто уже не может облегчить ее муки, разве
только то, что неизбежно надвигается. Я всегда думал: что наказанием ей
будет всеобщее равнодушие и презираемая всеми одинокая старость. Неправда!
Покарает ее сама любовь, открытая ею слишком поздно и тут же утраченная..."
Какой потрясающий по своей неожиданности и правдивости финал! Такое по
плечу только огромному таланту, видящему жизнь во всей ее диалектической
взаимосвязи и противоречивости!
И еще одна, казалось бы, неожиданная, но вполне оправданная ситуация.
Психимора умирает, и уже после ее смерти выясняется, что наследство она
завещала не своему сыну Жану или родным внукам, а сводной внучке Саломее.
Этим посмертным жестом Психимора словно бы хочет отомстить своему
строптивому сыну, осмелившемуся отречься и от нее, и от своего буржуазного
клана, - так не получишь ты за это ничего!
Последние страницы романа пронизаны спокойной и мудрой философией,
характерной для реалистического творчества Эрве Базена. Старый, опустевший
дом семейства Резо продается на слом, и сын Жана Резо - Обэн - последний раз
звонит в колокол, который некогда оглашал округу своим характерным звоном,
призывая обитателей усадьбы домой. "Время будет течь дальше, и без колокола,
и без нас,- грустно размышляет Жан Резо...- Я знаю: это мой родной край.
Каким бы будничным он ни казался, чего бы мы ни натерпелись в нем от своих
родственников - место, где мы открыли глаза на мир, незаменимо".
Да, можно порвать связи со своим родом, своим социальным кланом, но
нельзя отречься от родной земли, от отчизны. Такой вывод также напрашивается
из последней главы третьего романа о семье Резо.