Серегин Михаил. ДМБ: Упал, отжался!

   И только рядового Валетова никто не припашет, не застроит и не заставит возиться в грязи - по крайней мере до восемнадцати ноль-ноль завтрашнего дня. Рядовой Валетов всего-то через час, если останется жив, выползет из бронежилета и упадет на койку, чтобы отдыхать лежа почти четыре часа. Рядовой Валетов будет спать точно по расписанию, и никто не посмеет потревожить его покой. Потому что рядовой Фрол Валетов - часовой, а часовой по уставу, закону и обычаю - лицо неприкосновенное. Государственное лицо, не менее важное, чем президент или подполковник Стойлохряков. И не просто часовой, а на посту особой важности. Бдительно охраняющий секретный объект.
   Что было внутри этого объекта, Фрол не знал. Не сказал ему никто - вот такая вопиющая несправедливость. А может, там как раз эти самые бочки с ипритом и лежат? Лежат себе, подтекают потихоньку, цедят в свежий ночной воздух свои ядовитые испарения - и никакого противогаза нету… Или, чем черт не шутит, сложены за железными воротами какие-нибудь вакуумные бомбы. А потом одной из них станет скучно, и покажут в новостях очередной «взрыв склада боеприпасов N-ской воинской части». Причем часовой, естественно, будет числиться пропавшим без вести, пока кто-нибудь не заметит среди пожарища оплавленные гвозди от его ботинок. Если хотя бы их не снесет ударной волной.
   Валетов тяжко вздохнул, поправил сползшую на уши каску и поддернул ремень автомата. Делать на этом посту часовому в общем-то нечего. Нужен он здесь на тот невероятный случай, если страшные злодеи, чудом или хитростью миновав внешний периметр, найдут именно этот склад и вознамерятся подпалить его при помощи бутылок с бензином. Или выломать бульдозером ворота и потом грузить начинку секретного объекта в грузовики. Причем не в длиннющие фургоны дальнобойщиков, а в юркие «Газели». И тех должно быть немного - потому что через десять минут здесь уже будет поднятый по тревоге караул, а через двадцать - сбежится все население химической столицы. И часовому для этого даже не нужно ни кнопки нажимать, ни даже рот открывать. На этот случай техника имеется.
   Фрол уважительно посмотрел на проволочный забор. Ну, два ряда плотно переплетенной «колючки» на бетонных столбах - это мелочи, это от бродячих собак. Блестящие кольца режущей «егозы» поверху - соответственно, чтобы птички не садились. А то сядет птичка не на самый верх, а чуть сбоку, на тот козырек, где проволока на изоляторах растянута, - и привет, короткое замыкание. Это все даже не прошлый, а уже позапрошлый век.
   Век двадцатый оставил охране склада мощные, киловаттные прожектора по углам и скромные стальные столбики между рядами проволоки, поближе к внутреннему. Не слишком высокие - в человеческий рост. Ничем не примечательные, если бы не прицепленные к ним серые коробочки с небольшими окошками, блестевшими черным стеклом. Коробочки висели на столбиках довольно густо, и между невидимыми инфракрасными лучами пробраться не было ни малейшей возможности.
   А чтобы коварный диверсант не соблазнил часового выключить хитрую сигнализацию и открыть ворота, на торчавших в двух противоположных углах огороженного участка вышках тихо поскрипывали вращающиеся телекамеры. И горе тому часовому, который под их недреманным оком задумает нарушить устав! Сразу же будет он виден на экране в караулке - это Валетову показали сразу, чтобы по привычке не начал отлынивать и не терял бдительности. Объект просматривался полностью.
   Вышки, кстати, были не простые, а бронированные. На тот же случай, если часовой будет от них слишком далеко, в оставшихся сиротливо пустыми углах имелись окопы. И не простые, а с перекрытыми бойницами - почти что дзот, не каждый снайпер в таком окопе достанет. И не сразу. Словом, войска химической защиты позаботились о своих часовых так, будто им приходилось ежеминутно опасаться обстрела и нападения. Солидно позаботились. Что опять-таки возвращало к мыслям о содержимом столь тщательно охраняемого склада.
   А вдруг тут и правда что-то особо важное? Такое, что хоть для террористов, хоть для шпионов дороже жизни? Да, кстати, а почем у них нынче жизнь? В смысле - а сколько они заплатили бы?.. Нет, это точно лишнее. Если бешеные бабки запросто сначала дадут часовому, потом вернут себе. Снимут с еще теплого тела часового Валетова, и вообще, ну их на фиг, такие дела. В армию от братвы сбежал, еле расплатился. Что же это, потом еще и от армии бегать? Точнее, от особистов? Перед глазами встало видение парящего над бетонкой майора Сытина, послышался ласковый голос: «В общем, вам выгоднее будет сразу к нам обратиться».
   А что, если и вправду - согласиться, взять с них… ну хоть штуку баксов, а потом сразу: «Стой, стрелять буду!» И когда их повяжут, морду кирпичом - я не я, не брал ничего, честно нес службу, пытались подкупить… Деньги можно и спрятать… Нет, все равно всплывет. Раскопают. И дело, и деньги. А потом добрый дяденька майор закопает Валетова. И, если будет в хорошем настроении, даже пристрелит перед этим. Лучше уж сразу задержать, хоть отпуск дадут. А могут, кстати, и орден. Приехать в батальон с орденом, зайти в кабинет к Стойлохрякову - видели, мол, товарищ комбат? Весь год вам Валетов не такой был - а ведь лучший ваш солдат, гордость батальона! Всего округа, и что бы понимал тот генерал Лычко! Да и для дембеля штука - лучше не придумаешь. Это тебе не латунная подкладка под значок и не аксельбант из китайского шнурка. Орден! Можно вообще проехать домой скромно так, в одном камуфляже - но с орденом. Вот, мол, сынки, кто всю службу шуршал, а кто и за родину воевал!..
   Что-то звонко лопнуло за спиной, на только что пройденной вышке. Фрол подпрыгнул от неожиданности, и тут же каска съехала ему на переносицу, напрочь лишив обзора, а бронежилет тяжко ударил по плечам. Приподнял каску, вгляделся - вроде бы все нормально, вышка стоит, и возле проволоки никого, хотя… Что-то не понравилось Валетову. Очень не понравилось. Через несколько секунд сообразил: везде забор ярко блестит в прожекторном свете, а там, чуть в стороне от вышки, только тускло отсвечивает. До самого дальнего угла за ограждением ничего не видно, а почему? Потому что прожектор погас!
   «Главное, без паники! - попробовал успокоить себя Валетов. - Мало ли что может с прожектором случиться. Может, лампочка перегорела, а я сейчас тревогу подниму. Будет мне тогда орден. До самого дембеля. А может, и потом все ржать будут и вместо анекдота рассказывать». В голове всплыло наставление старшего лейтенанта Волкова: «Что должен делать часовой, если в него стреляют? Усилить бдительность!»
   И часовой усилил бдительность. Ползти в бронежилете было тяжело и неудобно, поэтому путь до углового окопчика занял немало времени. Зато ямка оказалась вполне надежной - особенно учитывая тот приятный факт, что над бруствером каска не поднималась совершенно. Было только одно неудобство - чтобы заглянуть в бойницу, нужно было вставать на носки, и вес брони чувствовался почти сразу. Через десять минут икры болели так, словно Валетов только что пробежал трехкилометровый кросс с полной выкладкой. Причем без посторонней помощи.
   Однако меры безопасности были приняты не напрасно. Вскоре из-за ограждения послышался отчетливый хруст: похоже, кто-то не слишком осторожно пробирался через кусты. «Может, проверка? - подумал Фрол. - А прожектор вырубили специально… Ну ничего, сейчас я с ними разберусь!» И, для надежности присев на дно окопа, рядовой Валетов грозно крикнул:
   - Стой, кто идет?!
   Треск веток прекратился. Потом невидимый нарушитель спокойствия зашуршал и бряцнул металлом. Фрол похолодел и понял, кто к нему пожаловал. Это был Большой Звездец - тот самый, который рано или поздно приходит за каждым, и каждый раз по-своему. Некстати вспомнилось, что ордена дают и посмертно.
   - Стой, стрелять буду!!! - заорал Валетов и стал суетливо дергать затвор «калашникова». Как назло, самый надежный в мире автомат именно в этот момент решил закапризничать. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы боец понял всю тщетность своих попыток.
   Пока оружие стоит на предохранителе, зарядить его иногда бывает довольно сложно.
   «Досылаешь патрон в патронник и производишь предупредительный выстрел в живот, - вспомнилось еще одно поучение бывалого старлея. - Потом контрольный в голову…» Валетов выставил автомат в бойницу, еще раз взглянул за ограждение и чуть не задохнулся. Из еле видимых в темноте кустов совершенно синхронно поднимались, поблескивая в отсветах дальних прожекторов, сразу два ствола.
   - Стреляю!!! - на всякий случай выкрикнул Фрол и рванул спуск.
   Первая очередь явно прошла где-то высоко над кустами, и стволы тут же резко дернулись, высматривая дергающуюся вспышку. Валетов сжал автомат покрепче, поймал кусты на трясущуюся мушку и влупил промеж стволов уже прицельно. В темноте снова несколько раз звякнула железка. Щеку обожгло; не сразу сообразил, что горячая гильза отскочила от деревянной обшивки бойницы. В кустах кто-то дико заревел. Стволы исчезли, но ветки продолжали трястись и трещать. Автомат печально клацнул и замолчал.
   «Уйдут ведь! - думал Валетов, пригнувшись и лихорадочно меняя рожок. - Уйдут, суки, вместе с орденом, а мне еще за патроны отчитываться…» Шорох в кустах стал слабее, но ветки все еще покачивались. Потом верный «калаш» загрохотал снова, и ветки задергались, начали падать. Через пять секунд и второй магазин кончился. Впрочем, и шуршание в кустах - тоже.
   «Все», - облегченно вздохнул Фрол. И тут же оцепенел: «А если не все? Если сейчас еще кто-то попрется, с другой стороны?! Надо было хоть пару патронов оставить!»
   Валетов обернулся, высматривая и новую опасность, и запоздавшую подмогу. Наверняка в караулке уже услышали стрельбу, сейчас камеры обшаривают подступы к посту, а поднятый по тревоге наряд бежит сюда… А вон и в лагере зашевелились - фары «шишиги» развернулись, полоснули двумя лучами по полигону. Потом двинулись прямо по склону. Сейчас ребята подъедут. Там лейтенант, он разберется. Там Леха Простаков, он выручит. Даже утреннее подозрение в стукачестве ему сейчас простится. Лишь бы приехал вовремя. Вот кому сегодня на посту стоять бы, так это чемпиону по стрельбе…
   Со стороны караулки появилась еще одна пара огней. Не доезжая до поста, машина остановилась, послышалась резкая команда. Загрохотали подошвы, залязгали затворы. Ворота были за спиной, не так уж близко, и Фрол выскочил из спасительного окопчика. Перебежал к складу, притаился в тени.
   - Стой, кто идет?! - крикнул он первой подбежавшей фигуре и щелкнул опустевшим автоматом.
   - Идет начальник караула! - ответил задыхающийся голос. Вроде бы знакомый, но смутно. Своего нынешнего начкара Валетов этим вечером увидел впервые и привыкнуть к нему не успел.
   - Стой! Девять!
   - Три! - откликнулась фигура. За ее спиной замаячили тени с оружием в руках. Отзыв был правильный - пароль на сегодня назначили «двенадцать», сумма сходилась.
   - Начальник караула - ко мне, остальные на месте! - вспомнил устав Фрол. Можно подумать, остальные его прямо со своего места не достали бы, вздумайся им сделать дуршлаг из бдительного часового…
   - Ты что, боец, охренел?! Ну-ка, давай отпирай! - Физиономия у начкара была такая, что Валетов на секунду задумался: открывать калитку или попробовать отсидеться за двумя рядами «колючки»? - Что за стрельба?! Сейчас сюда весь городок примчится!
   - Разрешите доложить, товарищ капитан! - замок не поддавался, словно сочувствовал бойцу и пытался задержать разгневанное начальство. - Погас прожектор, после этого с темной стороны пытались приблизиться посторонние! Я кричал, они не отвечали, пришлось применить оружие!
   - Это где?! - тут же насторожился начкар. Валетов стволом показал в сторону расстрелянных кустов. - Так, ты остаешься на месте, остальные - за мной!
   Капитан вместе с караульными осторожно двинулся к месту происшествия. Снаружи. Валетов, чуть приотстав, последовал за ними. Внутри. Завывая и покачиваясь, к посту подъехал «ГАЗ-66», из кузова шустро посыпались здоровенные разведчики во главе с низеньким Волковым. Следом за ними прыгали солдаты химвзвода, прибывшие погибать, но товарища выручать. Из кабины выскочил лейтенант Мудрецкий, сориентировался в обстановке и пошел на звук. Местоположение начальника караула можно было засечь с очень большого расстояния, а вот подойти было сложнее - приходилось пробиваться через бурный и плотный поток могучей русской речи.
   Не прошло и десяти минут, как сменившийся с поста, лишенный защитного снаряжения и пару раз в суматохе получивший от кого-то по шее рядовой Валетов оглядывал поле своего первого боя. Точнее, вытоптанную в кустах поляну. Посреди поляны, выпучив огромный глаз, валялась окровавленная туша коровы. Одно ее копыто застряло в ржавой и дважды простреленной банке из-под масляной краски, блестящий прямой рог был расщеплен пулей.
   - Ты смотри, все-таки попал! - одобрительно хмыкнул Простаков. - Да еще как! Да еще не один раз! Надо было тебя тоже на соревнования послать, может, еще и меня бы обогнал! Отслужим, приезжай ко мне - мы с батей из тебя промысловика сделаем, будешь на шкурах такие бабки зашибать - куда какой торговле! Знаешь, почем сейчас меха?!
   - Разорится он на шкурах. - Резинкин почесывал зудящие от обильного солидолового покрытия руки и прикидывал, на сколько его оторвет от ремонта весь этот переполох. - Тут разве что на ремни разделывать, и то не на солдатские.
   - А почему на солдатские нельзя? - поинтересовался молодой и любопытный Саша Кислый, не так давно перешедший из духов в черпаки и поэтому влезавший в разговор старших без разрешения. Тем более что только сегодня он получил повышение по службе и надежды на лучшую армейскую участь.
   У отца Кислого был старенький «Запорожец», поэтому нынче вечером Сашок был официально назначен вторым водителем и передан под командование Резинкину. На гражданке Кисляку права получить не удалось - денег не хватило, чтобы подружиться с принимающим экзамен инспектором. Мудрецкий клятвенно пообещал преодолеть эту несправедливость, если через два дня совместными усилиями у взвода появится второе транспортное средство. Поскольку на БРДМ назначался более опытный в обращении с бронетехникой водитель, то управлять «шишигой» светило именно Кислому - а значит, и постоянные разъезды светили ему же, и, соответственно, радостное общение с работниками Военной автоинспекции. Так что при должной тренировке можно было запросто убедить местное шиханское начальство выправить ценному специалисту соответствующий документ. Дело, в общем-то, для армии обычное и почти не требующее дополнительных затрат.
   - Э-эх, Сашок, служить тебе еще надо, служить и служить! - Резинкин хотел потрепать новоявленного напарника по плечу, потом посмотрел на свою замасленную ладонь и передумал. - Где ж ты на солдатских ремнях дырки видел? А без дырок тут никак не выкроишь!
   - Да ладно вам, наехали на маленького! - между химиками протиснулся Волков. Ткнул корову стволом своего автомата: - Всего-то шестьдесят пуль выпустил, и то две трети мимо прошли. А что скотину подстрелил, так это бывает. Лучше уж ты ее, чем кто-то тебя, так что для первого раза нормально.
   - Нормально?! - охрипшим от матюгов голосом прорычал начальник караула. - И что я теперь докладывать буду? На что я эти боеприпасы спишу - на хозяйственные работы или на кухонный наряд? А сейчас еще и дежурный примчится. Если бог милует, то один, а если нет, то с оперативным и с особистами. Потом еще и с деревенскими разбираться…
   - А зачем с ними разбираться?
   Все обернулись и остолбенели. Возле «шишиги» стоял усталый майор Сытин и смотрел на них добрыми глазами, чем-то удивительно напоминавшими коровьи.
   - Вы лучше вот о чем подумайте, - продолжил вездесущий контрразведчик. - Каким образом эта буренка преодолела внешний периметр и почему ее до сих пор никто не хватился? И как она через весь полигон до этого склада в темноте дошла? Вы мою мысль поняли?
   - Так точно, товарищ майор! - раньше всех сообразил Волков. Разведчику, да еще боевому, да еще из внутренних войск, такие мысли положено на лету ловить. - Значит, считаете, что это была провокация?
   - Не исключаю, - кивнул Сытин. - Так и доложите, товарищ капитан. А вам, товарищ старший лейтенант, я поручаю с вашими бойцами прочесать местность, особенно по возможному маршруту этой коровы.
   - До границы объекта? - уточнил старлей.
   - До исходного пункта, - поправил особист. - И там осмотрите повнимательнее.
   - Понял вас, товарищ майор! - обрадовался Волков. - Эх, вот был у нас случай, баран на мину нарвался, так мы такой плов сварганили - в ресторанах не попробуешь! Правда, я чуть зуб об осколок не сломал, но это уже издержки производства.
   - Что, тоже не туда забрел? - Простаков живо заинтересовался новым способом охоты.
   - Почему не туда? Как раз туда, куда надо! Места надо знать, где бараны водятся! - довольно хмыкнул разведчик. - Разрешите начать работу, товарищ майор?
   - Действуйте, - благосклонно кивнул особист и повернулся к Мудрецкому: - Вам как биологу и вашему взводу как солдатам все-таки химзащиты я бы поручил спецобработку местности и утилизацию объекта. Справитесь?
   - Так точно! - радостно улыбнулся Юрий. - Особенно с утра. Я тут пока имущество получал, выяснил, что у вас в лаборатории…
   - Уксус у вашей однокурсницы есть, можете использовать для обработки, - подтвердил Сытин. - К утру, я думаю, и товарищ Волков с результатами поиска прибудет, а перец можете в столовой взять, благо у вас там сейчас тоже боец в наряде. Учтите, что Васьков любит поподжаристей, а полковник Копец, наоборот, с кровью. С дежурными тоже неплохо бы поделиться, и начальнику караула что-нибудь получше оставьте. Не стесняйтесь, тут на всех хватит.
   - Товарищ майор, мы вас тоже приглашаем! - сообразил Мудрецкий. - Как, будете результат обработки проверять?
   - А как же, без нашего присутствия такие дела не делаются. - Особист вздохнул и добавил: - Хотя вообще-то меня давно никуда не приглашали. Все сам да сам… Спасибо, лейтенант, я этого не забуду. Все, теперь действуйте. Товарищ Валетов, от лица командования благодарю за бдительность!
   - Служу!.. - козырнул было Фрол и оторопел. Возле «шишиги» уже никого не было. Только поблескивал металл кабины да от борта доносился странный, чуть заметный запах - не то остатки выхлопа, не то до конца не рассеявшийся пороховой дым…
 

***

 
   К утру соседи вернулись в лагерь - мокрые от пота, серые от пыли, горбатые от распухших ранцев. Старлей первым подошел к Мудрецкому:
   - Ну как, химия, обработали?
   - Не все так сразу, - улыбнулся Юрий. - По технологии для полного эффекта не меньше шести часов требуется. К обеду можно будет для самых торопливых результат показать, я в первые порции чуть больше уксуса добавил. А вообще-то лучше это дело ближе к вечеру организовать.
   - Все есть? Сами справляетесь или помочь чем нужно?
   - Вот разве что лучка бы, репчатого… - вздохнул Мудрецкий. - В столовке старые запасы подгребают, все гнилое и проросшее. Набрали там кое-что получше, но сам понимаешь, на такое количество сырья…
   - Будет тебе лук, - кивнул Волков. - И помидоры будут. Правда, зеленые и мелкие, но для маринада, по-моему, самое то.
   - Откуда? Свои знакомые нашлись?
   - Да нет, не нашлись, по счастью. - Разведчик задумчиво почесал переносицу. - Понимаешь, тут во время рейда мои ребята кое-что дикое понаходили. Бывает, знаешь ли: ползешь, а там то помидорчик вырос, то лучок пробивается… Видел такое?
   - Видел, - подтвердил Юрий. - Наверное, на этом месте раньше чей-то огород был.
   - Почему же был? - все так же задумчиво откликнулся Волков. - Что мы, звери какие-нибудь? Все-таки у себя дома, наши же люди вокруг. Что было, то и осталось. Там в одном месте даже дикая картошечка нашлась, молоденькая, так ребята все, что нужно, очень даже аккуратно вынули. Сбоку подкопали, а ботву не тронули, так и стоит, зеленеет. Ты ж пойми, мы с минами столько работали, а тут какая-то картошка!
   - Дикая? - уточнил Мудрецкий.
   - А то какая же! - возмутился старлей. - Что мы, домашнюю брать будем?! Домашняя, она в это время дома сидит. Точнее, в погребе тихонечко полеживает. Вот, например, курицы ни одной дикой не попалось. В пять утра дикие куры у нас не водятся.
   - А когда водятся? Нет, ну мне просто как биологу интересно!
   - Дикие куры, Юрец, у нас не водятся только зимой, - разведчик поднял палец к небесам, поучая бестолкового пиджака. - Потому как домашние сидят в курятнике. И вообще, любая тварь считается дикой, если отошла от своего дома дальше, чем на десять шагов, и при этом в пределах видимости не обнаружен хозяин.
   - Погоди, так это мы, выходит, дикую корову разделали?! - догадался Мудрецкий.
   - А то как же! Ну ты сам посуди - как же эта скотина одичала, если проперла до поста почти три кэмэ и никто ее не заметил! Не иначе, от людей пряталась!
   - Слушай, а как она вообще сюда попала? Там же периметр, охрана, сигнализация везде… Или это с местной подсобки?
   - Да ты знаешь, я тоже поначалу удивился. - Волков радостно оскалился. - На секретном объекте, и вдруг так интересно! А потом мы по ее следам прошлись, дошли до ограждения - и как ты думаешь, что обнаружили?
   - Дырку в заборе? - предположил Юра.
   - Чтобы была дырка, нужен забор, - вздохнул старлей. - А поскольку это российский секретный объект с усиленной охраной, то часть забора отсутствует. Там по лесочку вообще только один ряд колючки протянут, и то не везде. Столбики стоят на два ряда. Хорошие столбики, бетонные, советские и вделаны намертво.
   Поэтому и стоят в лесу, а не ушли вместе с проволокой. Причем, что интересно, проволока ушла с внешнего ряда, а это означает - что?
   - Активное воздействие местного населения, - четко доложил Мудрецкий. - Связанное с благоустройством и охраной личного подсобного хозяйства. Если бы здешние вояки снимали, им удобнее было бы со стороны полигона.
   - Точно, - благосклонно кивнул Волков. - Там рядом с этими дикими зарослями как раз такая же проволока на одном заборе поселилась. А вообще в этом ограждении прореха метров двести, вот через нее какой-то ушлый пастух и повадился гонять. Нашел, понимаешь, сочную травку поблизости.
   - Погоди, так местные ведь должны знать, какая дрянь у них под боком! - нахмурился Юрий. - Они что, не понимают, чего их коровка тут нажраться может?!
   - Приспособились, наверное, - пожал плечами старлей. - Или им вообще все по фигу, а молоко куда-нибудь в город продают. Или вообще не знают, где их скотина пасется, и пока молоко ведра не разъест, не спохватятся. Нам-то что?
   - Нам, кстати, эту корову сегодня жрать, - напомнил Мудрецкий. - Тебе что, неинтересно, чем ты отравишься?
   - Неинтересно. И вообще, мне ваша химия по барабану, - хмыкнул Волков. - Это вы все нюхаете, а мне за службу из желудочно-кишечных болезней пока встречались только дрисентерия, желтуха, холера и отравление тяжелыми металлами вместе с несварением желудка.
   - А это еще каким образом? - заинтересовался Юра. - Кто-то в цинке кашу варил?
   - Да нет, все проще, - вздохнул разведчик. - Не знаю, как ваша наука, а наша точно установила, что семь грамм свинца в медной оболочке, попавшие в желудок без всякого пищевода, не перевариваются. И при этом, представляешь, очень вредны для здоровья. К тому же обычным путем из организма не выводятся. Кстати, вы пули не забыли повыковыривать? Все пересчитали? А то если начальство местное зубы невзначай сломает - черт бы с ними, а вот я дантистов с детства боюсь. Веришь, нет - лучше два раза на пулемет, чем раз под бормашину.
   - Не знаю, не сравнивал. - Мудрецкий пожал плечами. - Пулеметов не было. Кстати, о машинах: считай, за нами должок. Если бы не твой водила, хрен бы мы с этой ржавой коробкой разобрались.
   - Ну, не такой уж ржавой. - Волков улыбнулся. Потом вспомнил что-то, улыбнулся еще шире и наконец захохотал. - Если бы ржавая, а то густо смазанная… Ты, кстати, лишний солидол куда дел?
   - Выбросил. Куда его еще девать, старый и грязный…
   - А вот зря, зря! Не знаешь ты особенностей национальной службы! Вот потребуется тебе кому-нибудь из подчиненных фитиль вставить, и что ты делать будешь?! А фитили со старым солидолом - они, знаешь ли, самое то. Они, братишка, все равно что клистир со скипидаром. Не получал еще от своего комадования?
   - Получал, - понуро ответил Мудрецкий. - И еще какие - емкостью во всю бочку АРС-17… Три тонны под давлением, не меньше.
   - Вот то-то! Подумай, где ты сейчас три тонны скипидара найдешь, если срочно понадобится? А солидол - вот он… Ладно, куда тут вам трофеи сгружать?
   …Поздним вечером в укромной долинке неподалеку от великой русской реки какие-то дикие люди творили свои первобытные обряды. Они плясали вокруг огромного костра и до рези в животе жрали жаренное на углях мясо. Они орали песни, несомненно связанные с ритуалами плодородия и размножения. Они пили всевозможные жидкости, изобретенные и используемые их цивилизованными сородичами для различных технических целей: заливки в тормоза самодвижущихся повозок, протирки стекол хитрых приборов и прочего обслуживания грозной боевой техники. Некоторые дикари после этого явно чувствовали себя воплощениями съеденных ранее животных и потому ползали на четвереньках, хрюкали, мычали и ревели страшными голосами. Старые, опытные воины заставляли молодых надевать страшные серые маски и бегать в них взад-вперед до тех пор, пока все не забудут смысл этого странного действа и не откажутся от него. И так продолжалось, пока небо над восточными холмами не приобрело тот бледно-серый оттенок, по которому через несколько часов бывалый человек сможет уверенно определить качество и количество выпитого им на ритуале, а также приблизительную продолжительность праздника.