9
   Мы останавливаемся у подъезда, в котором она узнала нужный. - Иди,- говорит она, выталкивая меня из машины.- Я туда больше не пойду. Только недолго! - Ладно,- говорю я, захлопывая дверцу. Я вхожу в подъезд и поднимаюсь по лестнице. На полпути я вспоминаю, что забыл спросить номер квартиры, и возвращаюсь. Елена уже спит. Я стучу в стекло. Она, проснувшись, открывает мне дверцу. - Ну что ещё?- недовольно говорит она. - Ты так любишь спать? - Нет. Просто у меня был тяжёлый вечер, а завтра мне вставать на работу. - Забудь об этом,- говорю я.- Завтра уже наступило. - Да?- говорит она.- А сколько сейчас времени? - Не знаю. Но завтра уже наступило, хотя пока это ещё незаметно. Между прочим, у тебя есть зеркальце? - Есть, - говорит она.- В сумочке. Ты принёс её? - Нет. Я забыл узнать у тебя номер квартиры. - Восемнадцать,- говорит она и захлопывает дверцу машины. Я возвращаюсь в подъезд. Поднимаюсь по лестнице и, найдя нужную дверь, нажимаю звонок. Дверь открывает женщина. - Доброе утро,- говорю я.- Извините, если разбудил вас. А если вы ещё не ложились, то добрый вечер. Можно сказать и так. - Вы кто?- спрашивает она, внимательным взглядом изучая моё лицо. - Мы с вами незнакомы... Дело в том, что... Одна женщина забыла у вас сумочку. Её зовут Елена... - Какой ужас,- тихо говорит она.- У вас щека кровоточит. - Ужас не в этом,- отвечаю я.- Ужас в том, что кровоточит Европа. - Может быть,- соглашается она.- Но это тоже не дело. Может быть, вы пройдёте? - Спасибо,- говорю я и вхожу в прихожую. Она закрывает дверь. - Кто там?- спрашивает мужской голос откуда-то из недр квартиры. - За сумочкой, которую Лена оставила!- отвечает женщина и, повернувшись ко мне, говорит: "Можете не разуваться. Только вытрите, пожалуйста, обувь тряпкой". Она даёт мне тряпку, и я вытираю подошвы своих ботинок. - Пойдёмте. Она ведёт меня в ванную. - Нужно обработать вашу рану. Я присаживаюсь на край ванны. Она выходит, но тут же возвращается, неся вату и початую бутылку водки. - Очень кстати,- говорю я, кивнув на бутылку.- У меня сегодня бессонная ночь, а если меня остановят, то мне всё равно не избежать неприятностей, потому что прав у меня нет. Она строго смотрит на меня. - Это для дезинфекции. - Ну да,- соглашаюсь я. Она смягчается. - Ну разве что по одной... Но не больше. Договорились? Я киваю. Она уходит. Возвращается, неся две рюмки. - Ну, давайте,- говорит она, протягивая их мне.- За знакомство. Я отвинчиваю крышку и наливаю. Мы выпиваем. - Хорошо,- говорю я. Она кивает. Я наливаю ещё по одной. - А как же уговор,- с укоризной напоминает она. - Так ведь всегда так,- пожав плечами, говорю я. Она, махнув рукой, выпивает. Я выпиваю и наливаю снова. - Не слишком ли в быстром темпе мы продвигаемся?- с опаской говорит она. - Ничего,- беспечно говорю я.- Будем отпивать маленькими глотками. - Ладно,- соглашается она.- Но всё остальное - для дезинфекции. - За дезинфекцию,- я поднимаю рюмку. Она кивает, и мы отпиваем по маленькому глоточку. - А теперь давайте знакомиться,- говорю я.- Как вас зовут? - Оля,- говорит она.- Но только это не настоящее моё имя. - Хорошо,- киваю я.- Можно я буду называть вас Олей? - Можно,- разрешает она.- А как вас зовут? - Меня зовут Шурик,- отвечаю я.- А теперь давайте перейдём на ты. - Давайте. Только за это принято пить на брудершафт. Мы пьём на брудершафт. - Это твоё настоящее имя? - На дезинфекцию уже не осталось,- говорю я, разливая остатки. - Ты не ответил. - Нет. А теперь откровенность за откровенность - у тебя есть ещё водка? - Есть,- говорит она и, поставив свою рюмку на кафельный пол, уходит. Возвращается она с бутылкой. - Мой муж уснул,- шёпотом сообщает она.- Сегодня был такой вечер, столько гостей... - Я догадываюсь,- говорю я, закрывая дверь на шпингалет.- Елена тоже всё время засыпает. - Ленка? Да она, вообще, соня. А где Евгений? - Он соблазняет сейчас мою жену, - говорю я, поднимая её рюмку с пола и подавая ей.- Или уже соблазнил, что скорее всего. - Твою жену?- удивлённо говорит она. - Тебя удивляет, что я женат? - Да нет,- говорит она.- Скорее, то, что ты говоришь об этом так спокойно. - Ну конечно,- говорю я.- То, что где-то под бомбами гибнут люди, нас, в общем-то, нисколько не волнует, это нормально, а вот то, что кто-то может соблазнить чью-то жену... Да она, по существу, и не жена мне. - А кто? - Не знаю... просто женщина. Почти такая же, как ты. Но в чём-то вы, конечно, не схожи. У тебя рыжие волосы, а у неё - чёрные. У тебя красивые губы, а у неё - обычные. Ты миниатюрнее её, а она почти такого же роста, как я. И глаза у вас разные - у неё не такие густые ресницы, но зато гуще брови. - Я их прореживаю. - Ну да. Но всё равно. - Понятно, - говорит она. - А тебя, правда, зовут Оля? Она смеётся. - Думай, как хочешь. Давай лучше выпьем? Я киваю, и мы выпиваем. Я открываю новую бутылку и наливаю снова. - Нужно произнести тост,- требует она. Я оглядываюсь по сторонам. - Что ты смотришь?- говорит она.- Ищешь тему? - Да нет, просто смотрю, как у вас тут уютно. - Это потому что ты выпил. - Нет, это потому что я с тобой. - Это признание?- говорит она, помолчав. - Да,- говорю я и притягиваю её к себе. Она отвечает моим губам. - У тебя мягкие губы,- говорит она. - У тебя тоже,- говорю я, и мы снова целуемся. Она ставит свою рюмку на пол, и я ставлю свою, и мы целуемся. Я обнимаю её и ласкаю её грудь. Она вздыхает. Я покусываю её ушко, ласкаю губами шею, поглаживаю её ноги, забираясь всё дальше под юбку. Она учащённо дышит. - Всё. Не надо,- шепчет она.- Не надо... Я расстёгиваю на ней платье...
   10
   Она встаёт первой и, подняв с пола рюмку, протягивает её. - Наливай. Я не двигаюсь. Она тихонько пихает меня ногой. - Это было что-то,- тяжело поднимаясь с пола, говорю я.- Жаль, что я не умею писать порнуху. Получилась бы потрясающая сцена. Я наливаю ей, пролив немного - руки почти не слушаются. - А ты попробуй,- советует она, отпивая.- Может быть, ты умеешь, просто не знаешь об этом? - Я уже пробовал,- говорю я.- Ничего не получилось. - Может быть, ты просто не знал, что такое настоящий секс? - Да нет, почему же,- говорю я,- знал. Но только понаслышке. - Давай выпьем, - предлагает она.- А потом пойдём покурим. Так ты пишешь книги? Мы выпиваем. - Удивительно, как быстро ты соображаешь,- говорю я.- Слушай, я снова тебя хочу. Это безумие какое-то. - Давай сделаем паузу,- шепчет она, приблизив своё лицо к моему лицу.- Я хочу курить. Мы выходим из ванной. В квартире темно. - Иди за мной,- тихо говорит она, взяв меня за руку. Я иду за ней. Мы входим на кухню, и она включает свет. - Ну конечно,- говорит она, увидев в моей руке бутылку и рюмки.- Это ты не забыл. А зачем нужна водка, ты помнишь? Я молчу, задумавшись. Потом говорю: - Для того чтобы её пить. - Неправильный ответ, - говорит она и хлопает меня ладонью по лбу.- Для того чтобы продезинфицировать твою рану! Марш за ватой! Я иду в ванную и возвращаюсь. Она сидит на табуретке, прислонившись спиной к стене, и курит. - Вот,- я протягиваю ей вату. Она кивает. - Положи пока. Я сажусь на табуретку и беру сигарету. Мы молча курим. Потом она гасит окурок и, оторвав кусок ваты, пропитывает его водкой и прикладывает к моей щеке. Я наполняю рюмки. - Пьянствовать, так пьянствовать,- говорю я, завинчивая крышку. - Сиди спокойно, не дёргайся!- говорит она. - Ну всё, хватит! - Нет ещё. Сиди спокойно! Я терплю ещё несколько секунд. - Ну всё!- отняв у неё вату, я выбрасываю её в раковину. - Ну что это за лечение!- сердится она. - Пей лучше,- говорю я, кивнув на её рюмку. - Может быть, ты хочешь поесть? И, не дождавшись ответа, она достаёт из холодильника салатницу. - Селёдка "под шубой". Остальное в комнате. - У нас что, Новый Год? - Нет, всего лишь новоселье. - Да? Но вы уже неплохо обжились,- замечаю я. - Ты же ещё не видел квартиры,- говорит она.- Ты видел только ванную. - Ещё прихожую,- напоминаю я.- А теперь и кухню. - Ну и как тебе? - Выглядит аппетитно,- говорю я, с удовлетворением глядя на стоящую передо мной салатницу. - Ну так чего ты ждёшь? Я приступаю к еде. Она наблюдает за мной. - А ты?- говорю я. Она отрицательно качает головой. - Нравится? - Потрясающе,- говорю я.- Надо же, майонез настоящий, а не какая-нибудь обезжиренная дрянь. - Ну конечно,- говорит она. - Значит, в этом мире осталось хоть что-то настоящее. Это обнадёживает. Она смеётся. Я наливаю ещё водки. - А ты знаешь, - задумчиво говорит она, наблюдая за тем, как я это делаю.- Я ведь уже выпила сегодня с гостями. - Ну и что,- говорю я.- А мне ещё ехать на машине. Но я же не комплексую. - А кто тебе сказал, что я комплексую? - Ты сама. - Вовсе нет. - Нет? - Нет. - Тогда давай выпьем,- я поднимаю рюмку. Мы выпиваем. - Селёдка превосходная,- говорю я, отодвигая салатницу.- Но если я съем ещё хоть немного, мне будет плохо, потому что я не успокоюсь, пока не доем всё без остатка. Она вопросительно смотрит на меня. - И что? - Убери, пожалуйста. Она задумывается на секунду-другую, потом кивает и убирает салатницу в холодильник. - Хорошо бы попить кофе,- говорю я. - Хорошо бы,- соглашается она. - А у тебя есть кофе? - Есть,- говорит она.- Ты даже можешь его сварить. - Нет. Не могу. Если я встану, то немедленно упаду. - Я тоже,- говорит она. - А кто же из нас сделает вылазку в комнату? - Зачем?- не понимает она. - За салатами,- говорю я.- Там ведь ещё есть салаты? - А,- говорит она.- Ну да. Наверное, есть. Если только мой муж не съел их во сне. Но раньше я за ним этого не замечала. - А может быть, он и не спит вовсе?- осторожно предполагаю я. - Может быть,- равнодушно отвечает она.- Но он так напился, что это уже всё равно. - Ну и ладно,- говорю я.- А водка у тебя ещё есть? - Есть,- говорит она.- Но по-моему, ты уже пьяный. - С тобой мне это не грозит,- возражаю я. - Да?- говорит она.- Ты так меня хочешь? - Спрашиваешь. Она отставляет свою рюмку. - Ну так чего же мы ждём? Она встаёт и садится мне на колени.
   11
   Я открываю глаза. За окном светает. Я лежу на полу кухни. Один. Мне холодно, потому что открыта форточка. Я закрываю глаза. Я снова открываю глаза. Открытая форточка. Я лежу на полу. Я пытаюсь пошевелиться. Мне холодно. Что со мной было? Я вспоминаю. Постепенно к моему телу возвращается способность двигаться, и вот, я уже могу подняться с пола. Я добираюсь до окна и закрываю форточку. Потом беру табуретку и, поставив её возле газовой плиты, включаю все четыре камфорки. Мне нужно согреться. И ещё выпить. На столе стоит почти допитая бутылка. Я беру её и, сев на табуретку у огня, пью из горлышка. Сейчас, сейчас я согреюсь. В квартире тихо. Я один. Уже почти рассвело, и мне холодно, но сейчас я согреюсь. Я допиваю бутылку и ставлю её на пол. Я почти согрелся. Остаётся вопрос: что она со мной сделала? Нужно ещё выпить. Мне нужно ещё выпить. В комнате. Там что-то должно быть. Я медленно поднимаюсь с табуретки и иду в комнату. Здесь темнее, потому что задёрнуты шторы, но в расщелину штор пробивается жиденький серый свет. На столе, заставленном грязной посудой, стоят какие-то бутылки, и кажется, там есть что-то. И еда. Я ищу вилку. Вилок много, но все грязные. Я беру блюдечко из-под кофейной чашки и, зачерпнув ей салат, ем. Боже, что я делаю? Я опускаю блюдце на стол. Так нельзя. Либо я сошёл с ума, либо я умер. Либо она так меня вымотала, что я уже не соображаю, что делаю. Я беру бутылку и пью водку из горлышка. Тепло медленно разливается по телу, и способность мыслить постепенно возвращается ко мне - я чувствую это, но связно думать ещё не могу. На диване спит мужчина и рядом с ним лежит женщина, которая запросто могла меня прикончить. Спасибо, что не прикончила. А может быть, наоборот. Я пью ещё. Потом ухожу на кухню и, вернувшись с вилкой, набрасываюсь на салаты и закуски. Я ем, стараясь жевать тише. Потом пью водку. Главное, влить в себя первые двести грамм, а там пойдёт легче. Допив бутылку, я опускаюсь на пол и, обхватив голову руками и тихо покачиваясь, пытаюсь вспомнить, как я здесь оказался. Я пришёл сюда за какой-то сумочкой, но что это была за сумочка... Вспомнил! Я поднимаюсь, иду в прихожую и, взяв сумочку и обувшись, выхожу из квартиры. Её зовут Оля. А как зовут женщину, которая спит сейчас в машине? И где я оставил машину? Я выхожу из подъезда и вижу, что оставил машину у подъезда. Елена спит. Я закуриваю и, сев на мокрый от росы капот, но ещё не чувствуя сквозь плотные джинсы сырости, сижу и курю, бессмысленно глядя перед собой. Со мной ещё никогда такого не было. Теперь я минимум на месяц свободен от каких-либо женщин, и в первую очередь, от этой, что спит за моей спиной в машине. Я докуриваю, но вставать лень. Оживлённо галдят проснувшиеся птицы. День, кажется, будет ясным. Мне зябко несмотря на алкоголь, или я уже не пьянею? Кажется, я абсолютно трезв. Надо идти в машину. Рядом со мной на белом капоте лежит сумочка - я ходил за ней, хотя, может быть, это и не та сумочка, а какая-нибудь другая, но не всё ли теперь равно. Мне становится смешно, и я смеюсь, потом достаю ещё сигарету, но едва закурив, выбрасываю её и иду в машину. Женщина на сиденье рядом со мной спит. Я раздумываю, стоит ли её будить. Наконец, решаю, что не стоит и, бросив сумочку на заднее сиденье, включаю зажигание. Зачем я ходил за этой сумочкой? Я отпускаю сцепление и давлю на газ. Машина рывком трогается с места. Так не годится. Нужно пристегнуться и не дёргать машину. Если меня остановят, то окажется, что я пьян, да к тому же не могу предъявить права. Только эту женщину, но она-то уж точно мне не поможет. Но зачем же я всё-таки ходил за этой сумочкой? Её зовут Оля. Теперь я знаю, что она есть.
   12
   Мы выезжаем из города. Над полями туман. Солнце ещё не взошло, но светло, и во всём мире вокруг зябко и сыро. Меня ни разу не остановили, значит, я веду машину хорошо, только не могу понять, с какой скоростью я еду. Форточка открыта, и я почти непрерывно курю. Женщина рядом со мной спит. Я останавливаю машину у обочины. Мне нужно выйти отлить - кажется, я всё-таки много выпил. Не могу понять, в чём дело - я остановил машину, а она продолжает ехать. Наконец, до меня доходит, что дорога идёт под уклон, и мы медленно съезжаем по склону. Меня охватывает лёгкая паника - я забыл, что нужно в этом случае делать. Поставить машину на ручной тормоз. Машина останавливается, я выхожу и отбегаю в кусты. Облегчившись, я возвращаюсь. Елена спит. Вокруг щебечущий птичьими голосами мир встречает утро, и, зачарованный его красотой, я медлю вернуться в машину. Но нужно ехать. Я сажусь за руль. Елена что-то невнятно бормочет во сне и кладёт голову мне на плечо. Я отстраняю её. Мы сидим в неподвижной машине на склоне. Мир залит лучами восходящего солнца, и туман над зелёной травой стал прозрачен. Я совсем не хочу спать. Но нужно было захватить с собой выпивку, потому что когда утро кончится, и настанет день, мне будет не так хорошо как сейчас, и эта женщина рядом со мной проснётся. Может быть, разбудить её? Я колеблюсь. "Пусть лучше спит",- думаю я, и тут она открывает глаза. - Привет,- говорю я.- С добрым утром. Посмотри, как вокруг красиво! Она смотрит на меня ничего не понимающим взглядом. - Ты кто?- хрипловато говорит она.- А. Понятно. Она трёт лицо ладонями. - Хорошо выспалась? - Что?- говорит она.- Где мы? - Всё ещё в этом мире. Но день, кажется, уже новый. Если только это не вчерашний день. - Бензина мало,- неожиданно говорит она. - Да,- говорю я.- Я принёс твою сумочку. - Где мы? - Мы выехали из города, и ворвавшись из ночи в день, из плена цепей в мир совершенной свободы на златой колеснице счастья, решаем, куда ехать дальше. - Ты что, выпил? - Ну вот,- обиженно говорю я.- Как просто оказывается разрушить идиллию! - Ладно,- говорит она, окончательно проснувшись.- Поехали. - А почему ты не спрашиваешь меня, почему разбита машина? - Я помню, - говорит она.- Мы врезались в столб. Я хочу кофе и что-нибудь съесть. Я киваю. - Будет исполнено. - Чего ты ждёшь?- говорит она, видя, что я остаюсь сидеть неподвижно. - Сейчас,- говорю я.- Кажется я какое что понял. - Что ты понял? - У меня была странная встреча сегодня. Или уже вчера? Как быстро всё становится прошлым... - С кем?- говорит она.- С моей подругой? - Нет. С её мужем. - Да? И что он сделал странного? - Да ничего. Он, вообще, спал. - Не понимаю,- говорит она. - Тут нечего понимать. Я хотел пошутить, но неудачно. - А,- говорит она.- И что же ты там делал? - А я долго отсутствовал? - Этого я не знаю,- говорит она.- Я спала. - Да ничего особенного. Ел салат, то есть, сначала селёдку "под шубой", а потом салат. Представляешь, я был в комнате, ел и пил, а он даже не проснулся. - Кто, Олег? - Так его зовут Олег? Что за идиотское сочетание - Олег и Оля! - А кто это, Оля?- спрашивает она. - Его жена. - Её зовут вовсе не Оля - с чего ты это взял? Её зовут Нина. - Ну конечно!- говорю я.- Она же сказала, что это не настоящее имя. И именно так её и должны звать, именно так - Нина... - Так что ты там делал? - Я же сказал, ел салаты, пил водку. А до этого трахался с Ниной. - И ты так спокойно об этом говоришь? - Я сейчас в таком состоянии, когда можно говорить спокойно о чём угодно. Но это не значит, что я так же спокойно отношусь ко всему тому, о чём говорю, и вообще, почему это тебя так радует? - А разве я сказала, что меня это радует? - Нет, но ты как-то странно усмехнулась... - Тебе всё кажется странным,- резко говорит она, показывая своим видом, что не намерена продолжать эту тему. Я завожу машину. - Может быть,- не спорю я.- Но некоторые странности разрешаются. Я ведь о чём подумал... - Ну и как? - Что?- вздрогнув, говорю я.- Что "ну и как"? - С Ниной. - Не знаю. Мне не с чем сравнивать. - У тебя что, это в первый раз? - Всё, что было раньше, не в счёт. Это несравнимо. Но я-то подумал не об этом, а вот о чём. Перед тем как вы с твоим спутником,- не знаю, муж он тебе, или нет, да меня это и не касается,- врезались в столб, я разговаривал с одним человеком. И вот теперь я подумал, а не нарочно ли он меня дожидался там, на скамейке. Что-то показалось мне странным тогда, и я не мог понять, что же именно, а теперь понял - он сидел так, как будто нарочно дожидался меня... - Ну хватит. У меня уже голова заболела от твоей болтовни,- обрывает она.- Вон, впереди, заправка. Там можно будет и поесть. Я удивлённо смотрю на неё - она явно раздражена. Наверное, я сказал что-то не то. Но мне это уже неважно - я перестал видеть в ней сексуальный объект, и теперь мне всё равно, что она обо мне думает. - А если я всё расскажу её мужу? - Об этом я не подумал,- говорю я.
   13
   Уже совсем рассвело, но воздух ещё не прогрелся, и прохладно. Мы залили бензин и теперь перекусываем, сидя под навесом заправочной станции. Я не мог расплатиться, потому что денег у меня не оказалось. Я перерыл все карманы и, в очередной раз не обнаружив в них ничего кроме мусора, вернулся к машине и сообщил, что у нас проблема. Елена поджала губы и, захватив сумочку, вышла из машины и направилась к кассе. Теперь она со мной не разговаривает. Ну и пусть. Я не просил её покупать эти бутерброды. К тому же, они подозрительно смахивают на гамбургеры, а я ненавижу "Макдональдс", потому что эти новые неандертальцы, которые их понастроили, присваивают себе теперь право решать, кому жить, а кому умереть, не научившись даже толком читать. Они складывают два и два, и результат у них каждый раз получается разный - так они разнообразят свою убогую жизнь. А впрочем, ведь они же как дети... Дети, вооружённые ракетами, самолётами и ядерными бомбами, которые они уже успели применить. А всё потому что моя нация истекла кровью, и мир превратился в дерьмо ещё прежде, чем я успел родиться. Так была проиграна война в Боснии, а я даже не успел записаться добровольцем. Но теперь проще - можно просто сидеть на скамейке и наслаждаться свежестью этого летнего утра,- и я жую бутерброды, подозрительно смахивающие на гамбургеры, запивая их пивом. А то, что женщина, жующая рядом со мной, не желает со мной разговаривать, так что ж... Пусть сердится. Сначала я был виноват в том, что у меня не оказалось денег, потом - в том, что ей захотелось в туалет, а он оказался неисправен, потом ещё в чём-то... ах, да. В том, что захотел пива. На самом деле она злится на меня совсем не за это, а почему ей не безразлично, с кем я провёл эту ночь, пусть это решает история. - Сейчас мы поедем в город,- заявляет она, не поворачиваясь ко мне. Я не отвечаю. - Ты меня понял? - Да,- говорю я.- Извини, что не взял с собой деньги. - Можно подумать, они у тебя были. - Это самый главный вопрос, да? - А разве нет?- говорит она и в первый раз за последние полчаса удостаивает меня взгляда, впрочем, полного презрения. - Нет,- говорю я.- Есть то, что не купишь за деньги. Случайное знакомство, роковое стечение обстоятельств, судьбу, талант, наконец... - Хватит,- с неприязнью говорит она.- Надоело. - Мы ещё и не говорили с тобой об этом, а тебе уже надоело. - Наверное, я слышала это от других. - Нет,- говорю я.- В этом-то всё и дело. Ты просто раздражена. - Ты мне надоел, понятно? Так что пей своё пиво и молчи. - Я уже выпил,- говорю я. - Что, купить тебе ещё, чтобы ты заткнулся? - Это вовсе необязательно. Желание красивой женщины для меня - приказ. - У меня большое желание оставить тебя здесь и уехать одной,- говорит она. - Что же тебе мешает? - Если бы у меня были права, или если бы я, хотя бы, умела водить машину, я бы так и сделала. - А,- кивнув, говорю я.- Понятно. - Что тебе понятно? Я пожимаю плечами. К нам подходит служащий заправки - молодой, коротко остриженный парень в оранжевом комбинезоне. - Вы напрасно закурили,- говорит он, кивнув на мою сигарету.- Теперь я вынужден оштрафовать вас. - Я не буду за него платить,- заявляет Елена. - А вам недостаточно будет, если я просто затушу её?- говорю я. - Нет,- говорит он.- Платите штраф. - Ну что ж,- говорю я, вставая.- Тогда вам придётся со мной драться. Хотя и это ничего вам не даст, потому что денег у меня всё равно нет. - Правильно,- говорит Елена.- Это всё, что ты можешь придумать. Я оборачиваюсь к ней и тут же пропускаю удар в голову. Я падаю на асфальт и получаю ещё удар - ногой в живот, и ещё. Я закрываю руками голову и пытаюсь подняться. Но удары сбивают меня с ног прежде, чем я успеваю это сделать. Я чувствую приступ тошноты. Сейчас меня вырвет. Меня рвёт. Удары прекращаются. Я поднимаю голову. Вокруг меня пусто. Поодаль на скамейке сидит женщина, критически наблюдая за мной. - Ты дрался как лев,- с сарказмом говорит она. Я с трудом поднимаюсь и иду к ней. - У тебя нет платка? - Нет,- говорит она.- Он у меня единственный. - Ну хватит уже!- умоляюще говорю я.- Пойдём в машину и поедем отсюда. Я иду к машине и сажусь за руль. Она садится на своё сиденье. Изучающе смотрит на моё лицо. - Ты сможешь вести машину? - Да,- говорю я. Мы выезжаем на шоссе. - Ты не туда повернул!- говорит она. Я молчу. Потом говорю: - Я хотел показать тебе рассвет. Я хотел совсем не того, что получилось. Она молчит. - Но, во всяком случае, ты отомщена, и у тебя нет больше никаких причин на меня дуться. Я смотрю на неё. - Смотри на дорогу,- говорит она.- А то опять врежемся. - А ты красивая. Странно, что я не заметил этого сразу. - Да,- говорит она.- Я знаю.