Страница:
– Зараза! Ненавижу банты. Они мне мешают.
– Зато красиво. Во, один развязала. Повернись, сейчас второй сниму.
– Уй! Больно. Саш, ну осторожнее.
– Сейчас. Сама бы завязывала. У тебя волосы слишком короткие, неудобно.
– Я сама не умею.
– Хочешь, научу?
– Не хочу. Я не собираюсь бантики носить. Это был последний раз в жизни.
– А зря. Тебе идет. Наташ, а давай тебе косу отрастим, а? Такую же, как моя. Будет очень красиво.
– Нет уж, спасибо. Я как-нибудь без косы перетопчусь. Мне еще не хватало по утрам косу заплетать. Делать мне, что ли, нечего?
– Ну, как хочешь, я просто предложила. Все, развязала. Держи свою ленту.
– Спасибо. Сашка, знаешь, что Вовка сегодня ночью учудил?
– Чего?
– На горшок попросился. Сам! Проснулся часа в два и кричит: «Ната, Ната!» Ну, ты же знаешь, как он умеет.
– Угу. И дальше что?
– Я его спрашиваю: «Чего тебе, Вов?» А он мне отвечает: «Писать». Представляешь, сам проснулся и попросился! Здорово?
– Здорово. Молодец, Вовка. Нужно ему подарить что-нибудь.
– Я тоже так думаю. Ну, оделась? Пошли домой. В гастроном только зайдем, мне купить кое-что нужно. Я завтра пирог печь буду, праздник все-таки.
– А какой? С клубничным вареньем?
– Точно.
– Мой любимый.
– Я знаю. Потому и пеку. Я ведь не очень пироги люблю, ты знаешь. Папа тоже, ему все равно какой. А мальчишкам нельзя много. Так что будешь помогать есть.
– Это я могу. А газировка будет?
– А ничего не склеится?
– Не склеится. Так будет? Я пирог с газировкой люблю.
– Тогда сама от гастронома ее нести будешь. А то мне тяжело. Понесешь?
– Спрашиваешь. Конечно, понесу.
– Эх ты, сластена. Чего встала в дверях, проходи!
– Наташ, тут дождик.
– Боишься растаять? Сахарная ты моя…
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
– Зато красиво. Во, один развязала. Повернись, сейчас второй сниму.
– Уй! Больно. Саш, ну осторожнее.
– Сейчас. Сама бы завязывала. У тебя волосы слишком короткие, неудобно.
– Я сама не умею.
– Хочешь, научу?
– Не хочу. Я не собираюсь бантики носить. Это был последний раз в жизни.
– А зря. Тебе идет. Наташ, а давай тебе косу отрастим, а? Такую же, как моя. Будет очень красиво.
– Нет уж, спасибо. Я как-нибудь без косы перетопчусь. Мне еще не хватало по утрам косу заплетать. Делать мне, что ли, нечего?
– Ну, как хочешь, я просто предложила. Все, развязала. Держи свою ленту.
– Спасибо. Сашка, знаешь, что Вовка сегодня ночью учудил?
– Чего?
– На горшок попросился. Сам! Проснулся часа в два и кричит: «Ната, Ната!» Ну, ты же знаешь, как он умеет.
– Угу. И дальше что?
– Я его спрашиваю: «Чего тебе, Вов?» А он мне отвечает: «Писать». Представляешь, сам проснулся и попросился! Здорово?
– Здорово. Молодец, Вовка. Нужно ему подарить что-нибудь.
– Я тоже так думаю. Ну, оделась? Пошли домой. В гастроном только зайдем, мне купить кое-что нужно. Я завтра пирог печь буду, праздник все-таки.
– А какой? С клубничным вареньем?
– Точно.
– Мой любимый.
– Я знаю. Потому и пеку. Я ведь не очень пироги люблю, ты знаешь. Папа тоже, ему все равно какой. А мальчишкам нельзя много. Так что будешь помогать есть.
– Это я могу. А газировка будет?
– А ничего не склеится?
– Не склеится. Так будет? Я пирог с газировкой люблю.
– Тогда сама от гастронома ее нести будешь. А то мне тяжело. Понесешь?
– Спрашиваешь. Конечно, понесу.
– Эх ты, сластена. Чего встала в дверях, проходи!
– Наташ, тут дождик.
– Боишься растаять? Сахарная ты моя…
Глава 20
Я опять прославился на весь Союз. Снова попал в газету и опять-таки в «Правду». Правда, теперь не в обычную, а в пионерскую. Зато на этот раз меня там не упоминали вскользь, а вся статья была про меня. И напечатана она была на первой странице. Вернее, там она начиналась, а продолжалась на второй. А еще на первой странице газеты была напечатана фотография моей улыбающейся тушки в пионерском галстуке. Помню, меня минут тридцать мурыжил фотограф из «Пионерки», когда делал этот снимок. Он штук десять различных вариантов меня красивого снял. А после фотосессии было еще и интервью. Дотошная въедливая тетка два часа мучила меня вопросами о том, как я дошел до такой жизни.
Насколько я понял из обрывков фраз этой тетки, у одной из тех трех девиц, что приходили из райкома смотреть на меня, в редакции «Пионерки» работал ухажер. И он где-то там, не то в курилке, не то в столовой, ляпнул про меня. Типа есть вот такая удивительная девчонка, что стала пионеркой в семь лет. А потом эта информация дошла до редактора. Тот быстро раскрутил ухажера на подробности и через его подружку из райкома вышел на меня. Так и появилась эта статья.
Статья, конечно, вышла, мягко говоря, не вполне правдивая. Но я от журналистов ничего иного и не ждал. По-моему, это у них профессиональное. Вечно наврут с три короба для объема, а читатель потом разбирайся и выискивай зерна правды в куче лжи. Вот скажите: для чего нужно было врать, будто бы я очень хочу завести собаку, но папа не разрешает, а? Да она меня про собаку даже и не спрашивала ни разу! Сама все придумала. И не нужна мне никакая собака. Мне и братьев хватает выше крыши. Еще и собаку себе на шею вешать. И с чего она решила, что папа бы мне не разрешил завести собаку, если бы я этого захотел? Разрешил бы вполне. Наверняка сказал бы что-то вроде: «Покупай, но кормить ее и гулять с ней будешь сама». Так бы все и произошло, я его знаю.
Как бы то ни было, но статья обо мне в газете появилась. Пионервожатая Людочка, как прочитала ее, чуть ли не подпрыгивала от счастья. Я так понимаю, ей там по комсомольской линии после такой статьи какие-то плюшки светили. С подачи Людочки про меня и в школьной стенгазете написали, вклеив туда мою вырезанную из газеты фотографию и часть статьи.
Меня стали узнавать старшеклассники в коридорах школы и здороваться со мной. Младшие-то классы меня и раньше знали, благодаря моим сеансам чтения. Впрочем, я и без статьи выделялся из толпы. Как-никак, я был самым молодым из ныне живущих пионеров СССР…
А вот в школьной пионерской дружине возникли сложности с тем, куда меня пристроить. Все дело в том, что дружина, как водится, была разбита на отряды. Один отряд – один класс. Перевод пионера из одного отряда в другой происходил весьма редко, лишь в случаях, когда этот пионер менял класс, где он учился. Но я менять свой класс не собирался. Конечно, со временем, года через полтора, и в моем классе появится пионерский отряд. Но пока-то его ведь не было! Создавать новый отряд, состоящий всего из одного человека, казалось неправильным. Можно бы временно зачислить меня в отряд другого класса, например 4 «А». Только это было не слишком удобно. В итоге ни новый отряд не создали, ни в существующий меня не зачислили. И стал я вроде как членом совета пионерской дружины.
В результате такого моего непонятного положения я получил формальное право присутствовать на заседаниях совета дружины. Людочка, правда, не думала, что я этим правом воспользуюсь. Нечего мне на совете делать. Но когда однажды я приперся на очередное заседание, она согласилась с тем, что мне можно присутствовать. В конце концов, ведь Людочка сама в шутку сказала мне как-то, что раз я не вхожу ни в один из отрядов, то я, значит, почти член совета дружины. Действительно, как же еще я могу участвовать в жизни дружины, если не вхожу ни в один из ее отрядов? Откуда буду получать руководящие указания? Только напрямую от совета дружины, больше никак.
На самом деле приперся я на заседание совета из чистого любопытства. Интересно мне было, чем занимается совет дружины на своих заседаниях. В прошлой своей жизни я ни разу не был на подобных заседаниях.
Как выяснилось, ничего особенного они там не делали. Восемь человек сидели за длинным столом и слушали, что вещает со своего председательского места Людочка. Иногда поднимали руки. Заходил вызванный на совет пионер Галкин, который бесился на перемене и случайно разбил шваброй стекло в кабинете географии. Галкину прочли нотацию. Тот сказал, что больше не будет так делать, и его отпустили.
А вот следующий вопрос меня заинтересовал. Людочка рассказала, что московский городской совет пионерской организации при поддержке московского горкома комсомола объявил среди всех пионерских дружин города соревнование по сбору макулатуры. Пионеры каждой дружины собирают макулатуру, а потом меряются количеством собранного. И наша дружина тоже будет участвовать. Совету нужно избрать ответственного за это мероприятие, а также решить, будем ли мы проводить внутришкольное соревнование по отрядам или нет.
Смотрю, совет как-то весь загрустил. Я так понимаю, никто из ребят не хочет быть ответственным за сбор макулатуры. Это совсем неинтересно. Но кому-то из них сейчас придется все же им стать.
Тут я из своего угла (я скромно сидел на стуле в углу, за стол меня не пустили) вякаю. Обязательно ли, говорю, ответственным должен быть член совета дружины или нет? Необязательно, отвечает Людочка. Подойдет любой авторитетный пионер. И ехидно так интересуется: «Не хочешь ли ты, Мальцева, стать таким ответственным?» А ребята за столом смотрят на меня и улыбаются. Смешно им. А вот и хочу! Назначьте, говорю, меня.
Посмеялись, конечно. От горшка два вершка, а лезет куда-то. Вот только я настаиваю. Говорю, что не шутил я. Хочу попробовать. Ну, меня и… назначили. Никто, понятно, не верил, что я справлюсь. Людочка, было видно, хотела ткнуть меня носом в грязь и показать мне мое место. А ребята из совета просто не желали брать это дело на себя. Каждый из них опасался, что жребий может пасть на него. Тут же такая удача – бестолковый доброволец, который по молодости и глупости не понимает, с чем он связывается. В итоге совет дружины единогласно проголосовал за мою кандидатуру…
Насколько я понял из обрывков фраз этой тетки, у одной из тех трех девиц, что приходили из райкома смотреть на меня, в редакции «Пионерки» работал ухажер. И он где-то там, не то в курилке, не то в столовой, ляпнул про меня. Типа есть вот такая удивительная девчонка, что стала пионеркой в семь лет. А потом эта информация дошла до редактора. Тот быстро раскрутил ухажера на подробности и через его подружку из райкома вышел на меня. Так и появилась эта статья.
Статья, конечно, вышла, мягко говоря, не вполне правдивая. Но я от журналистов ничего иного и не ждал. По-моему, это у них профессиональное. Вечно наврут с три короба для объема, а читатель потом разбирайся и выискивай зерна правды в куче лжи. Вот скажите: для чего нужно было врать, будто бы я очень хочу завести собаку, но папа не разрешает, а? Да она меня про собаку даже и не спрашивала ни разу! Сама все придумала. И не нужна мне никакая собака. Мне и братьев хватает выше крыши. Еще и собаку себе на шею вешать. И с чего она решила, что папа бы мне не разрешил завести собаку, если бы я этого захотел? Разрешил бы вполне. Наверняка сказал бы что-то вроде: «Покупай, но кормить ее и гулять с ней будешь сама». Так бы все и произошло, я его знаю.
Как бы то ни было, но статья обо мне в газете появилась. Пионервожатая Людочка, как прочитала ее, чуть ли не подпрыгивала от счастья. Я так понимаю, ей там по комсомольской линии после такой статьи какие-то плюшки светили. С подачи Людочки про меня и в школьной стенгазете написали, вклеив туда мою вырезанную из газеты фотографию и часть статьи.
Меня стали узнавать старшеклассники в коридорах школы и здороваться со мной. Младшие-то классы меня и раньше знали, благодаря моим сеансам чтения. Впрочем, я и без статьи выделялся из толпы. Как-никак, я был самым молодым из ныне живущих пионеров СССР…
А вот в школьной пионерской дружине возникли сложности с тем, куда меня пристроить. Все дело в том, что дружина, как водится, была разбита на отряды. Один отряд – один класс. Перевод пионера из одного отряда в другой происходил весьма редко, лишь в случаях, когда этот пионер менял класс, где он учился. Но я менять свой класс не собирался. Конечно, со временем, года через полтора, и в моем классе появится пионерский отряд. Но пока-то его ведь не было! Создавать новый отряд, состоящий всего из одного человека, казалось неправильным. Можно бы временно зачислить меня в отряд другого класса, например 4 «А». Только это было не слишком удобно. В итоге ни новый отряд не создали, ни в существующий меня не зачислили. И стал я вроде как членом совета пионерской дружины.
В результате такого моего непонятного положения я получил формальное право присутствовать на заседаниях совета дружины. Людочка, правда, не думала, что я этим правом воспользуюсь. Нечего мне на совете делать. Но когда однажды я приперся на очередное заседание, она согласилась с тем, что мне можно присутствовать. В конце концов, ведь Людочка сама в шутку сказала мне как-то, что раз я не вхожу ни в один из отрядов, то я, значит, почти член совета дружины. Действительно, как же еще я могу участвовать в жизни дружины, если не вхожу ни в один из ее отрядов? Откуда буду получать руководящие указания? Только напрямую от совета дружины, больше никак.
На самом деле приперся я на заседание совета из чистого любопытства. Интересно мне было, чем занимается совет дружины на своих заседаниях. В прошлой своей жизни я ни разу не был на подобных заседаниях.
Как выяснилось, ничего особенного они там не делали. Восемь человек сидели за длинным столом и слушали, что вещает со своего председательского места Людочка. Иногда поднимали руки. Заходил вызванный на совет пионер Галкин, который бесился на перемене и случайно разбил шваброй стекло в кабинете географии. Галкину прочли нотацию. Тот сказал, что больше не будет так делать, и его отпустили.
А вот следующий вопрос меня заинтересовал. Людочка рассказала, что московский городской совет пионерской организации при поддержке московского горкома комсомола объявил среди всех пионерских дружин города соревнование по сбору макулатуры. Пионеры каждой дружины собирают макулатуру, а потом меряются количеством собранного. И наша дружина тоже будет участвовать. Совету нужно избрать ответственного за это мероприятие, а также решить, будем ли мы проводить внутришкольное соревнование по отрядам или нет.
Смотрю, совет как-то весь загрустил. Я так понимаю, никто из ребят не хочет быть ответственным за сбор макулатуры. Это совсем неинтересно. Но кому-то из них сейчас придется все же им стать.
Тут я из своего угла (я скромно сидел на стуле в углу, за стол меня не пустили) вякаю. Обязательно ли, говорю, ответственным должен быть член совета дружины или нет? Необязательно, отвечает Людочка. Подойдет любой авторитетный пионер. И ехидно так интересуется: «Не хочешь ли ты, Мальцева, стать таким ответственным?» А ребята за столом смотрят на меня и улыбаются. Смешно им. А вот и хочу! Назначьте, говорю, меня.
Посмеялись, конечно. От горшка два вершка, а лезет куда-то. Вот только я настаиваю. Говорю, что не шутил я. Хочу попробовать. Ну, меня и… назначили. Никто, понятно, не верил, что я справлюсь. Людочка, было видно, хотела ткнуть меня носом в грязь и показать мне мое место. А ребята из совета просто не желали брать это дело на себя. Каждый из них опасался, что жребий может пасть на него. Тут же такая удача – бестолковый доброволец, который по молодости и глупости не понимает, с чем он связывается. В итоге совет дружины единогласно проголосовал за мою кандидатуру…
Глава 21
Где взять макулатуру? Можно собрать по дому лишние бумажки. Но много ли их там наберется? Мы с папой выписывали «Правду», «Пионерскую правду» и «Труд». И все равно лишних газет в доме было немного. Они все время куда-то тратились. То окна заткнуть, то в помойное ведро на дно положить, то кастрюлю обернуть. В общем, не было у нас дома богатых запасов бумаги. Имелись, правда, еще старые журналы «Техника – молодежи», но их уже я сам не отдал бы. Они мне нужны. И я уверен, что подобная ситуация со старой бумагой в большинстве других современных семей. А то как бы еще и не похуже, мы-то хоть три газеты выписываем, а некоторые так и вовсе ни одной.
Попросить ребят пройтись по квартирам в поисках ненужной бумаги? Много ли там дадут? Еще нужно учитывать то, что школа наша не единственная в районе. Соревнование-то по сбору макулатуры общегородское. Придется конкурировать с другими школами, которые, понятно, тоже побегут выпрашивать бумагу по квартирам.
И что делать? Ясен пень – снова бежать за помощью к моей знакомой заведующей библиотекой. Сейчас начало декабря, после последнего вывоза списанных книг прошло больше полугода, и в подвале уже должны к настоящему времени скопиться приличных размеров залежи.
Я отменил сегодняшнее чтение и потащился в библиотеку. Мило побеседовал там с заведующей. Она угостила меня сладким чаем, а я похвастался своим пионерским галстуком и рассказал ей о первом в жизни пионерском задании. Впрочем, заведующая о галстуке уже знала. «Пионерскую правду» библиотека тоже выписывала, это ведь детская библиотека! И статью обо мне в газете заведующая читала.
Все оказалось даже лучше, чем я мог себе предположить. Да, списанные книги в подвале были. Заведующая, чтобы помочь мне, решила срочно списать еще партию ветхих книг. Но это еще не все! Оказывается, у нее было несколько хороших знакомых среди заведующих другими библиотеками. Они вместе в каких-то совещаниях периодически участвуют. И моя знакомая заведующая прямо при мне позвонила по телефону и попросила помочь списанными книгами самому юному пионеру страны. Тем более что библиотекам и делать-то ничего не нужно. Не нужно париться с наймом грузчиков и заказом транспорта для вывоза обветшавших книг. Пионеры сами придут в библиотеку и все заберут. Бесплатно. Им нужно лишь показать, что именно можно уносить, а что пока еще рано.
Не откладывая дела в долгий ящик, я в тот же день посетил три библиотеки из числа тех, с заведующими которых была достигнута договоренность. Познакомился с тамошними начальниками и примерно оценил фронт работ. Особенно меня порадовала последняя библиотека. Недавно в жилой квартире над ними прорвало водопровод с горячей водой, и библиотеку частично залило. Погибло довольно много книг, а также в негодность пришло несколько десятков годовых подшивок газет. Есть что вывозить!
Вот так, просто и изящно. И никаких хождений по чужим квартирам. Теперь осталось лишь увезти мои трофеи. О том, чтобы сделать это в одиночку, не могло быть и речи. Значит, буду запрягать других пионеров. Зря, что ли, меня совет дружины назначил? Вот завтра и начну…
…Н-да. Дисциплина у нас хромает. Самыми никчемными работниками оказались седьмые классы. Из двух классов на вывоз макулатуры пришло двадцать два человека, то есть примерно 40 процентов списочного состава. Причем из этих двадцати двух человек восемнадцать были девчонками. У остальных нашлись более важные дела.
А лучше всех показали себя четвертые классы. Мало того, что пришли они почти полным составом, так еще и во время работы почти не бесились и не пытались постоянно подшутить надо мной, как семиклассники.
За четыре дня пионеры под моим руководством выпотрошили восемь библиотек. Первый день был самым сложным. Это происходило так. Для начала на большой перемене я с Людочкой приперся в учительскую, где она попросила за меня учителей. На пятом уроке я посетил четвертые и седьмые классы и рассказал про сбор макулатуры, в котором все пионеры, как будущие строители коммунизма, просто обязаны принять самое активное участие. Поскольку рассказывал я за счет учебного времени и в присутствии учителя, меня слушали достаточно внимательно. Четвертым классам я назначил сбор завтра возле школы в четырнадцать часов, а седьмым – там же, но в пятнадцать. Всем приходить с санками и веревками, в рабочей одежде. На следующий день я на всякий случай еще забегал ненадолго в классы и напоминал, что сегодня идем собирать макулатуру.
Четвертые классы, как я и говорил, пришли почти полным составом, то есть более полусотни человек. Собрались, построились рыхлой колонной и пошли. Встречные прохожие провожали нашу процессию удивленными взглядами. Еще бы! Полсотни ребятишек с санками куда-то целеустремленно маршируют, а возглавляет это движение самая мелкая девчонка, причем единственная, у кого не было санок.
Привел я ребят в библиотеку, оставил ждать на улице, а сам зашел к заведующей. Та открыла нам подвал со списанными книгами и осталась следить за ребятней и показывать, что можно забирать. А я вернулся в школу, где должны были собраться седьмые классы.
Дальше все повторилось. Собрал ребят и повел в библиотеку. Правда, не в ту, куда увел четвероклассников, а в другую. Да и ребят было вдвое меньше, причем почти одни девчонки. Что ж, раз у них в классах парни такие ленивые, придется отдуваться девчонкам. Ну, я думаю, завтра они расскажут своим мальчишкам все, что они о них думают.
Пока девчонки из седьмых классов увязывали и выносили на улицу старые книги и газеты, я вернулся к группе четвероклассников. У тех уже все было готово, они ждали лишь меня и в ожидании играли в снежки, используя в качестве укрытий собственные санки с привязанными к ним стопками книг.
Бац!! Больно же! Получив в глаз снежком, я от боли и неожиданности даже упал на колени. Мальчишка, который лепил этот снежок, видимо, очень долго мял его в руках. Судя по ощущениям, снежок у него получился почти каменной прочности, у меня даже слезы из глаз потекли.
Ребята окружили меня, подняли на ноги, утешили, высморкали и даже извинились. С одних из санок быстро сняли весь груз и распределили его по другим, а меня, как раненого, везли до школы в санках. Складывали мы свою добычу в школьном спортзале, в котором по причине подходящей погоды занятия временно не проводились. На уроках физкультуры школьники катались на лыжах…
…Фух, наконец-то я дома! Привет, пап. Как мальчишки, все нормально? Сашка, ты чего так смотришь? В зеркало? Не, еще не смотрела. Ну-ка… Ой!! Вот это фингал! Здорово меня. Нет, я не дралась. Это несчастный случай. А вот так! Снежком мне в глаз засвистели, вот как!
Пап, Сашка, я устала. С седьмыми классами вообще два раза ходила, за один раз не увезли все, мало их было. Не могу сегодня готовить. Вы макароны отварите себе, ладно? В холодильнике еще котлеты должны оставаться, я вчера десяток сделала. Пожарьте их себе. Мальчишкам гречку с молоком. А я в душ и спать, устала очень. Мне пару котлет пожарьте и оставьте на сковороде, я утром съем перед школой. Не, не могу я. Падаю. Мне нужно лечь. Завтра все это еще раз придется повторить, но уже с пятыми и шестыми классами. Спать!..
Попросить ребят пройтись по квартирам в поисках ненужной бумаги? Много ли там дадут? Еще нужно учитывать то, что школа наша не единственная в районе. Соревнование-то по сбору макулатуры общегородское. Придется конкурировать с другими школами, которые, понятно, тоже побегут выпрашивать бумагу по квартирам.
И что делать? Ясен пень – снова бежать за помощью к моей знакомой заведующей библиотекой. Сейчас начало декабря, после последнего вывоза списанных книг прошло больше полугода, и в подвале уже должны к настоящему времени скопиться приличных размеров залежи.
Я отменил сегодняшнее чтение и потащился в библиотеку. Мило побеседовал там с заведующей. Она угостила меня сладким чаем, а я похвастался своим пионерским галстуком и рассказал ей о первом в жизни пионерском задании. Впрочем, заведующая о галстуке уже знала. «Пионерскую правду» библиотека тоже выписывала, это ведь детская библиотека! И статью обо мне в газете заведующая читала.
Все оказалось даже лучше, чем я мог себе предположить. Да, списанные книги в подвале были. Заведующая, чтобы помочь мне, решила срочно списать еще партию ветхих книг. Но это еще не все! Оказывается, у нее было несколько хороших знакомых среди заведующих другими библиотеками. Они вместе в каких-то совещаниях периодически участвуют. И моя знакомая заведующая прямо при мне позвонила по телефону и попросила помочь списанными книгами самому юному пионеру страны. Тем более что библиотекам и делать-то ничего не нужно. Не нужно париться с наймом грузчиков и заказом транспорта для вывоза обветшавших книг. Пионеры сами придут в библиотеку и все заберут. Бесплатно. Им нужно лишь показать, что именно можно уносить, а что пока еще рано.
Не откладывая дела в долгий ящик, я в тот же день посетил три библиотеки из числа тех, с заведующими которых была достигнута договоренность. Познакомился с тамошними начальниками и примерно оценил фронт работ. Особенно меня порадовала последняя библиотека. Недавно в жилой квартире над ними прорвало водопровод с горячей водой, и библиотеку частично залило. Погибло довольно много книг, а также в негодность пришло несколько десятков годовых подшивок газет. Есть что вывозить!
Вот так, просто и изящно. И никаких хождений по чужим квартирам. Теперь осталось лишь увезти мои трофеи. О том, чтобы сделать это в одиночку, не могло быть и речи. Значит, буду запрягать других пионеров. Зря, что ли, меня совет дружины назначил? Вот завтра и начну…
…Н-да. Дисциплина у нас хромает. Самыми никчемными работниками оказались седьмые классы. Из двух классов на вывоз макулатуры пришло двадцать два человека, то есть примерно 40 процентов списочного состава. Причем из этих двадцати двух человек восемнадцать были девчонками. У остальных нашлись более важные дела.
А лучше всех показали себя четвертые классы. Мало того, что пришли они почти полным составом, так еще и во время работы почти не бесились и не пытались постоянно подшутить надо мной, как семиклассники.
За четыре дня пионеры под моим руководством выпотрошили восемь библиотек. Первый день был самым сложным. Это происходило так. Для начала на большой перемене я с Людочкой приперся в учительскую, где она попросила за меня учителей. На пятом уроке я посетил четвертые и седьмые классы и рассказал про сбор макулатуры, в котором все пионеры, как будущие строители коммунизма, просто обязаны принять самое активное участие. Поскольку рассказывал я за счет учебного времени и в присутствии учителя, меня слушали достаточно внимательно. Четвертым классам я назначил сбор завтра возле школы в четырнадцать часов, а седьмым – там же, но в пятнадцать. Всем приходить с санками и веревками, в рабочей одежде. На следующий день я на всякий случай еще забегал ненадолго в классы и напоминал, что сегодня идем собирать макулатуру.
Четвертые классы, как я и говорил, пришли почти полным составом, то есть более полусотни человек. Собрались, построились рыхлой колонной и пошли. Встречные прохожие провожали нашу процессию удивленными взглядами. Еще бы! Полсотни ребятишек с санками куда-то целеустремленно маршируют, а возглавляет это движение самая мелкая девчонка, причем единственная, у кого не было санок.
Привел я ребят в библиотеку, оставил ждать на улице, а сам зашел к заведующей. Та открыла нам подвал со списанными книгами и осталась следить за ребятней и показывать, что можно забирать. А я вернулся в школу, где должны были собраться седьмые классы.
Дальше все повторилось. Собрал ребят и повел в библиотеку. Правда, не в ту, куда увел четвероклассников, а в другую. Да и ребят было вдвое меньше, причем почти одни девчонки. Что ж, раз у них в классах парни такие ленивые, придется отдуваться девчонкам. Ну, я думаю, завтра они расскажут своим мальчишкам все, что они о них думают.
Пока девчонки из седьмых классов увязывали и выносили на улицу старые книги и газеты, я вернулся к группе четвероклассников. У тех уже все было готово, они ждали лишь меня и в ожидании играли в снежки, используя в качестве укрытий собственные санки с привязанными к ним стопками книг.
Бац!! Больно же! Получив в глаз снежком, я от боли и неожиданности даже упал на колени. Мальчишка, который лепил этот снежок, видимо, очень долго мял его в руках. Судя по ощущениям, снежок у него получился почти каменной прочности, у меня даже слезы из глаз потекли.
Ребята окружили меня, подняли на ноги, утешили, высморкали и даже извинились. С одних из санок быстро сняли весь груз и распределили его по другим, а меня, как раненого, везли до школы в санках. Складывали мы свою добычу в школьном спортзале, в котором по причине подходящей погоды занятия временно не проводились. На уроках физкультуры школьники катались на лыжах…
…Фух, наконец-то я дома! Привет, пап. Как мальчишки, все нормально? Сашка, ты чего так смотришь? В зеркало? Не, еще не смотрела. Ну-ка… Ой!! Вот это фингал! Здорово меня. Нет, я не дралась. Это несчастный случай. А вот так! Снежком мне в глаз засвистели, вот как!
Пап, Сашка, я устала. С седьмыми классами вообще два раза ходила, за один раз не увезли все, мало их было. Не могу сегодня готовить. Вы макароны отварите себе, ладно? В холодильнике еще котлеты должны оставаться, я вчера десяток сделала. Пожарьте их себе. Мальчишкам гречку с молоком. А я в душ и спать, устала очень. Мне пару котлет пожарьте и оставьте на сковороде, я утром съем перед школой. Не, не могу я. Падаю. Мне нужно лечь. Завтра все это еще раз придется повторить, но уже с пятыми и шестыми классами. Спать!..
Глава 22
Вручать нашей пионерской дружине почетную грамоту от московского горкома комсомола приезжал какой-то парень лет двадцати пяти. Представился просто членом горкома, как зовут его, не сказал. От городского совета пионеров с ним еще какая-то девчонка лет двадцати была. Та вовсе никак не представилась, молчала все время.
Ради вручения грамоты отменили шестые уроки, у кого они были, и построили дружину на третьем этаже. Людочка довольная, рот до ушей. Мы почти двенадцать тонн собрали, первое место по Москве. И это уже без веса книжных обложек. Мы книги-то притащили с обложками, а их, оказывается, нужно обдирать перед сдачей в макулатуру. Так еще два дня потом в спортзале обдирали эти обложки. И для своей библиотеки я с полсотни книжек из кучи умыкнул. Вот после всего этого у нас почти двенадцать тонн бумаги оставалось.
Для того чтобы вывезти нашу добычу, паре «ЗИЛов» пришлось сделать по два рейса. Погрузку же осуществляли в основном силами мальчишек из обоих седьмых классов, они здоровые лбы. Это не я, это их так девчонки-семиклассницы наказали. Очень они на своих мальчишек обиделись за то, что те в первый день бросили их и заставили самих таскать тяжести, да еще и два раза. За один рейс мы всю списанную кучу увезти не смогли.
Как бы то ни было, мы победили, причем с большим отрывом. Занявшая второе место школа собрала около семи с половиной тонн, хотя школа больше нашей и численность дружины у них чуть ли не вдвое превышает нашу. Помню, у Людочки, когда увидела столько книг в спортзале, на радостях истерика случилась. Все лезла ко мне целоваться, еле отбился от нее.
В общем, пионерская дружина получила почетную грамоту от горкома комсомола, а лично мне за успешное руководство операцией Людочка сама выписала грамоту от школьной дружины. Еще на церемонию раздачи слонов, в смысле вручения грамот, приехала уже знакомая мне тетка-корреспондент из «Пионерской правды». Наверное, послали ее потому, что она совсем недавно была в нашей школе, когда писала статью про меня. Понятно, что такое событие, как награждение занявшей первое место в Москве школы, не могло остаться без внимания официального печатного органа пионерской организации.
А после линейки тетка из «Пионерки» напала на нас с Людочкой и трясла на предмет подробностей, как мы все это собирали. В основном меня, конечно, трясла. У Людочки поинтересовалась только, почему это задание поручили именно мне. Интересно, что она наврет в своей статье на этот раз? Быть может, напишет, что я тайком от строгого отца подкармливаю в своем подъезде бездомных котят?..
…Во время эпопеи со сбором макулатуры я перезнакомился со многими учениками четвертых – седьмых классов. Ничего, нормальные ребята. Смирнов, который мне фингал снежком поставил, на следующий день даже подходил ко мне извиняться. Шоколадку принес. Спасибо, конечно.
Так вот. Ребята хорошие, но видно, что читать книги особо не любят. На мой вопрос: «Какую книгу ты сейчас читаешь?» – большинство опрошенных либо затруднялось ответить, либо называло ту книгу, что они проходили в настоящее время на уроках литературы. Это не дело. Школьную малышню я на книги подсадил, так не попытаться ли мне сделать нечто подобное и с более старшими, а? Кроме того, у меня одна мысль появилась любопытная, но я хотел кое-что проверить, прежде чем браться за ее реализацию.
Зашел я со своей идеей к Людочке. Так, мол, и так, давай я им почитаю вслух что-нибудь интересное, чего в школьной программе нет. Тут ведь важно не только то, что именно читать, но и то, как читать. Людочка подумала, подумала и выдала, что это дело можно провести как выступление школьной самодеятельности. И она тогда сможет с чистой совестью включить это в какой-то там свой отчет. Оказывается, с самодеятельностью у нас в школе туго, а графа такая в отчетах существует. И мы с ней вместе пошли к директору.
Николай Кузьмич в принципе не возражал, спросил только, что за книгу я хочу читать. Это я, конечно, уже решил. «Конек-горбунок» Ершова. Достаточно длинная, в меру короткая, интересная и читается легко. В общем, одобрение и разрешение на три вечера занять актовый зал были получены.
Дальше по указанию Людочки редколлегия пионерской дружины нарисовала нечто вроде афиши, которую вывесили на первом этаже в холле. По случаю наступающего Нового года будет выступление школьной самодеятельности. Приглашаются все желающие (можно с родителями) на вечера художественного чтения. Читает Н. Мальцева. Всего будет три вечера, 27, 28 и 29 декабря, начало в 17 часов.
Ну что сказать, я ожидал большего. В пятницу, 27-го, пришли человек пятьдесят ребят и с полдюжины взрослых. Но разве это повод унывать? Да и книжка хорошая, мне и самому ее почитать интересно. И я с удовольствием ходил по сцене и читал. Орал и плевался царем, пьяно заикался братьями Ивана, шипел коварным спальником. В общем, развлекался по полной программе. Достаточно быстро я вообще забыл про зрителей и читал уже для себя. Остановился лишь тогда, когда окончилась первая часть.
Хм… Хлопают. Понравилось, что ли? Раньше мне не аплодировали. Объяснил народу, что на сегодня все, а желающие услышать продолжение могут приходить завтра.
И они пришли. Только на вторую часть пришло народу чуть ли не втрое больше, чем приходило на первую. И было много взрослых. Быть может, потому, что была суббота, и у многих этот день был выходным?..
…В понедельник, 30 декабря, я вернулся из школы в подавленном настроении. И хотя в ранце у меня лежал мой дневник с одними пятерками, радости мне это не добавляло. Я помнил, что случилось в этот злосчастный день ровно год назад, когда я тоже принес домой дневник с пятерками.
Я открыл своим ключом дверь, и мы с Сашкой ввалились в квартиру. Слышу, на кухне какие-то звуки, кто-то возится там. Это еще что такое? Тут оттуда выходит отец (почему не на работе?), держит за спиной правую руку, загадочно улыбается и говорит:
– Привет, девчата! Я сегодня пораньше пришел, меня отпустили. За мальчишками попозже в ясли схожу.
– Привет, пап.
– Здравствуйте.
– Наташка, у меня для тебя сюрприз.
– Сюрприз?
– Да. Подарок. На Новый год и на день рождения.
– Пап, подарки заранее не дарят. Завтра.
– Да я знаю. Но это такой подарок, который не может ждать до завтра.
– Ты меня заинтриговал. И что же это такое?
– Наташ, ты вообще-то могла бы и раньше у меня спросить. И с чего ты взяла, что я не разрешу? Раз ты так хочешь, то я не против. Только при одном условии.
На этом месте у меня зародились нехорошие предчувствия. Неужели это…
– Папа. Что за подарок и какое условие?
– Подарок – вот! – С видом фокусника, достающего из шляпы кролика, папа вытягивает перед собой правую руку. А на руке у него, как несложно догадаться, лежит и неуверенно шевелит лапами еще слепой комок шерсти. Мечта Малыша и объект ревности Карлсона. Зашибись. Мне подарили собаку.
– А что за условие? – уныло спрашиваю я.
– Условие простое, Наташ. Кормить ее и гулять с ней ты будешь сама. Мне этим заниматься некогда.
Нда. Кто бы сомневался. Остается надеяться лишь на то, что собака не вырастет слишком большой. Квартирка-то у нас маленькая.
– Папа, скажи, а что это за порода?
– Очень хорошая порода. Мне один товарищ на работе подарил. У него недавно собака ощенилась. Так-то он щенков продает, но для тебя подарил бесплатно. Он тоже ту статью о тебе в «Пионерке» читал.
– Так кто же это? Болонка? Такса?
– Нет, не болонка и не такса.
– А кто?
– Немецкая овчарка!
– Упс…
Ради вручения грамоты отменили шестые уроки, у кого они были, и построили дружину на третьем этаже. Людочка довольная, рот до ушей. Мы почти двенадцать тонн собрали, первое место по Москве. И это уже без веса книжных обложек. Мы книги-то притащили с обложками, а их, оказывается, нужно обдирать перед сдачей в макулатуру. Так еще два дня потом в спортзале обдирали эти обложки. И для своей библиотеки я с полсотни книжек из кучи умыкнул. Вот после всего этого у нас почти двенадцать тонн бумаги оставалось.
Для того чтобы вывезти нашу добычу, паре «ЗИЛов» пришлось сделать по два рейса. Погрузку же осуществляли в основном силами мальчишек из обоих седьмых классов, они здоровые лбы. Это не я, это их так девчонки-семиклассницы наказали. Очень они на своих мальчишек обиделись за то, что те в первый день бросили их и заставили самих таскать тяжести, да еще и два раза. За один рейс мы всю списанную кучу увезти не смогли.
Как бы то ни было, мы победили, причем с большим отрывом. Занявшая второе место школа собрала около семи с половиной тонн, хотя школа больше нашей и численность дружины у них чуть ли не вдвое превышает нашу. Помню, у Людочки, когда увидела столько книг в спортзале, на радостях истерика случилась. Все лезла ко мне целоваться, еле отбился от нее.
В общем, пионерская дружина получила почетную грамоту от горкома комсомола, а лично мне за успешное руководство операцией Людочка сама выписала грамоту от школьной дружины. Еще на церемонию раздачи слонов, в смысле вручения грамот, приехала уже знакомая мне тетка-корреспондент из «Пионерской правды». Наверное, послали ее потому, что она совсем недавно была в нашей школе, когда писала статью про меня. Понятно, что такое событие, как награждение занявшей первое место в Москве школы, не могло остаться без внимания официального печатного органа пионерской организации.
А после линейки тетка из «Пионерки» напала на нас с Людочкой и трясла на предмет подробностей, как мы все это собирали. В основном меня, конечно, трясла. У Людочки поинтересовалась только, почему это задание поручили именно мне. Интересно, что она наврет в своей статье на этот раз? Быть может, напишет, что я тайком от строгого отца подкармливаю в своем подъезде бездомных котят?..
…Во время эпопеи со сбором макулатуры я перезнакомился со многими учениками четвертых – седьмых классов. Ничего, нормальные ребята. Смирнов, который мне фингал снежком поставил, на следующий день даже подходил ко мне извиняться. Шоколадку принес. Спасибо, конечно.
Так вот. Ребята хорошие, но видно, что читать книги особо не любят. На мой вопрос: «Какую книгу ты сейчас читаешь?» – большинство опрошенных либо затруднялось ответить, либо называло ту книгу, что они проходили в настоящее время на уроках литературы. Это не дело. Школьную малышню я на книги подсадил, так не попытаться ли мне сделать нечто подобное и с более старшими, а? Кроме того, у меня одна мысль появилась любопытная, но я хотел кое-что проверить, прежде чем браться за ее реализацию.
Зашел я со своей идеей к Людочке. Так, мол, и так, давай я им почитаю вслух что-нибудь интересное, чего в школьной программе нет. Тут ведь важно не только то, что именно читать, но и то, как читать. Людочка подумала, подумала и выдала, что это дело можно провести как выступление школьной самодеятельности. И она тогда сможет с чистой совестью включить это в какой-то там свой отчет. Оказывается, с самодеятельностью у нас в школе туго, а графа такая в отчетах существует. И мы с ней вместе пошли к директору.
Николай Кузьмич в принципе не возражал, спросил только, что за книгу я хочу читать. Это я, конечно, уже решил. «Конек-горбунок» Ершова. Достаточно длинная, в меру короткая, интересная и читается легко. В общем, одобрение и разрешение на три вечера занять актовый зал были получены.
Дальше по указанию Людочки редколлегия пионерской дружины нарисовала нечто вроде афиши, которую вывесили на первом этаже в холле. По случаю наступающего Нового года будет выступление школьной самодеятельности. Приглашаются все желающие (можно с родителями) на вечера художественного чтения. Читает Н. Мальцева. Всего будет три вечера, 27, 28 и 29 декабря, начало в 17 часов.
Ну что сказать, я ожидал большего. В пятницу, 27-го, пришли человек пятьдесят ребят и с полдюжины взрослых. Но разве это повод унывать? Да и книжка хорошая, мне и самому ее почитать интересно. И я с удовольствием ходил по сцене и читал. Орал и плевался царем, пьяно заикался братьями Ивана, шипел коварным спальником. В общем, развлекался по полной программе. Достаточно быстро я вообще забыл про зрителей и читал уже для себя. Остановился лишь тогда, когда окончилась первая часть.
Хм… Хлопают. Понравилось, что ли? Раньше мне не аплодировали. Объяснил народу, что на сегодня все, а желающие услышать продолжение могут приходить завтра.
И они пришли. Только на вторую часть пришло народу чуть ли не втрое больше, чем приходило на первую. И было много взрослых. Быть может, потому, что была суббота, и у многих этот день был выходным?..
…В понедельник, 30 декабря, я вернулся из школы в подавленном настроении. И хотя в ранце у меня лежал мой дневник с одними пятерками, радости мне это не добавляло. Я помнил, что случилось в этот злосчастный день ровно год назад, когда я тоже принес домой дневник с пятерками.
Я открыл своим ключом дверь, и мы с Сашкой ввалились в квартиру. Слышу, на кухне какие-то звуки, кто-то возится там. Это еще что такое? Тут оттуда выходит отец (почему не на работе?), держит за спиной правую руку, загадочно улыбается и говорит:
– Привет, девчата! Я сегодня пораньше пришел, меня отпустили. За мальчишками попозже в ясли схожу.
– Привет, пап.
– Здравствуйте.
– Наташка, у меня для тебя сюрприз.
– Сюрприз?
– Да. Подарок. На Новый год и на день рождения.
– Пап, подарки заранее не дарят. Завтра.
– Да я знаю. Но это такой подарок, который не может ждать до завтра.
– Ты меня заинтриговал. И что же это такое?
– Наташ, ты вообще-то могла бы и раньше у меня спросить. И с чего ты взяла, что я не разрешу? Раз ты так хочешь, то я не против. Только при одном условии.
На этом месте у меня зародились нехорошие предчувствия. Неужели это…
– Папа. Что за подарок и какое условие?
– Подарок – вот! – С видом фокусника, достающего из шляпы кролика, папа вытягивает перед собой правую руку. А на руке у него, как несложно догадаться, лежит и неуверенно шевелит лапами еще слепой комок шерсти. Мечта Малыша и объект ревности Карлсона. Зашибись. Мне подарили собаку.
– А что за условие? – уныло спрашиваю я.
– Условие простое, Наташ. Кормить ее и гулять с ней ты будешь сама. Мне этим заниматься некогда.
Нда. Кто бы сомневался. Остается надеяться лишь на то, что собака не вырастет слишком большой. Квартирка-то у нас маленькая.
– Папа, скажи, а что это за порода?
– Очень хорошая порода. Мне один товарищ на работе подарил. У него недавно собака ощенилась. Так-то он щенков продает, но для тебя подарил бесплатно. Он тоже ту статью о тебе в «Пионерке» читал.
– Так кто же это? Болонка? Такса?
– Нет, не болонка и не такса.
– А кто?
– Немецкая овчарка!
– Упс…
Глава 23
Хрюша оказалась веселой и шаловливой собакой. Очень любила играть в догонялки со мной и Сашкой, а бегать за брошенной палочкой или мячиком могла часами. Еще она почему-то любила кошек. Странно, правда? Нет, она их не кушать любила, а играть с ними. А еще лучше – облизывать. Когда Хрюше удавалось загнать кошку в какой-нибудь угол, она сразу начинала вылизывать ей спину, хотя несчастным кошкам это активно не нравилось, и они при первой же возможности спасались бегством.
Глаза у Хрюши раскрылись утром 1 января. Такой вот подарок на Новый год. Я с утра встал, вытащил ее из коробки с тряпками, где она спала ночью, и понес на кухню кормить. Сижу на табуретке, зеваю, сую щенку в рот старую соску близнецов. Глядь, а она глаза открыла. На меня смотрит. Так что я в ночной рубашке и с бутылкой молока в руке был первым, кого Хрюша увидела в своей жизни.
Моим братьям новая живая игрушка очень понравилась. Когда Хрюша научилась уверенно ходить, она стала по нескольку часов в день играть на полу с близнецами. Часто к ним и Сашка присоединялась, и тогда они вчетвером начинали беситься. Я на кухне готовлю обед или ужин, а из комнаты до меня доносятся визг и смех, сопровождаемые неумелым щенячьим тявканьем.
Во второй половине января страна была взбудоражена неудачным покушением на наших космонавтов. Стоя в очередях в магазинах, я не раз слышал осторожные перешептывания взрослых на тему того, что в действительности стреляли не в космонавтов, а в… Самого. Только тсс… никому ни слова! А я только молча улыбался. Да, я помнил этот момент. Вернее, не так. Я про него совсем забыл и вспомнил лишь тогда, когда об этом написали в газетах. Все верно. Я лишь фамилию стрелявшего забыл. Не то Иволгин, не то Иночкин. Хотя нет, Иночкин – это из кино. В общем, что-то на букву «И». И я помнил, что настоящей его целью действительно был Брежнев. Но тогда он то ли не попал, то ли Брежнева вовсе в машине не было. В общем, за судьбу Ильича я не волновался. В прошлый раз промазал – и теперь промажет. Мое вмешательство в Историю пока было микроскопическое.
В школе дела шли по накатанной колее. Я по-прежнему занимался своей библиотекой и читал вслух книги. Сказки и рассказы младшим я читал обычно в нашем классе, а вот более серьезные вещи – уже в актовом зале. Рассказ О. Генри «Вождь краснокожих» пользовался бешеной популярностью, по требованию слушателей я перечитывал его четыре раза в течение двух недель. Когда же я достал (через свою знакомую заведующую библиотекой) книгу «Трое в лодке, не считая собаки» и стал читать ее со сцены, то… Привлеченный взрывами дикого хохота, директор школы заглянул в актовый зал и застал там такую картину. С книгой в руках и серьезным лицом я стою у края сцены, а зал передо мной сотрясается от смеха. Кто-то сполз на пол, кто-то согнулся пополам и держится за живот, кто-то уткнулся носом в плечо соседа. Те, кто уже не может больше смеяться, продолжают стонать и булькать. И почти у всех на глазах слезы. В общем, повеселились.
Глаза у Хрюши раскрылись утром 1 января. Такой вот подарок на Новый год. Я с утра встал, вытащил ее из коробки с тряпками, где она спала ночью, и понес на кухню кормить. Сижу на табуретке, зеваю, сую щенку в рот старую соску близнецов. Глядь, а она глаза открыла. На меня смотрит. Так что я в ночной рубашке и с бутылкой молока в руке был первым, кого Хрюша увидела в своей жизни.
Моим братьям новая живая игрушка очень понравилась. Когда Хрюша научилась уверенно ходить, она стала по нескольку часов в день играть на полу с близнецами. Часто к ним и Сашка присоединялась, и тогда они вчетвером начинали беситься. Я на кухне готовлю обед или ужин, а из комнаты до меня доносятся визг и смех, сопровождаемые неумелым щенячьим тявканьем.
Во второй половине января страна была взбудоражена неудачным покушением на наших космонавтов. Стоя в очередях в магазинах, я не раз слышал осторожные перешептывания взрослых на тему того, что в действительности стреляли не в космонавтов, а в… Самого. Только тсс… никому ни слова! А я только молча улыбался. Да, я помнил этот момент. Вернее, не так. Я про него совсем забыл и вспомнил лишь тогда, когда об этом написали в газетах. Все верно. Я лишь фамилию стрелявшего забыл. Не то Иволгин, не то Иночкин. Хотя нет, Иночкин – это из кино. В общем, что-то на букву «И». И я помнил, что настоящей его целью действительно был Брежнев. Но тогда он то ли не попал, то ли Брежнева вовсе в машине не было. В общем, за судьбу Ильича я не волновался. В прошлый раз промазал – и теперь промажет. Мое вмешательство в Историю пока было микроскопическое.
В школе дела шли по накатанной колее. Я по-прежнему занимался своей библиотекой и читал вслух книги. Сказки и рассказы младшим я читал обычно в нашем классе, а вот более серьезные вещи – уже в актовом зале. Рассказ О. Генри «Вождь краснокожих» пользовался бешеной популярностью, по требованию слушателей я перечитывал его четыре раза в течение двух недель. Когда же я достал (через свою знакомую заведующую библиотекой) книгу «Трое в лодке, не считая собаки» и стал читать ее со сцены, то… Привлеченный взрывами дикого хохота, директор школы заглянул в актовый зал и застал там такую картину. С книгой в руках и серьезным лицом я стою у края сцены, а зал передо мной сотрясается от смеха. Кто-то сполз на пол, кто-то согнулся пополам и держится за живот, кто-то уткнулся носом в плечо соседа. Те, кто уже не может больше смеяться, продолжают стонать и булькать. И почти у всех на глазах слезы. В общем, повеселились.