Откуда-то из лесу трактор приволок подбитый, выгоревший изнутри, ржавый танк. Кажется, чешского производства. Очень похож на наш отечественный легкий танк. Забрасываем его гранатами. Противотанковые не выдают. РПГ-40 и новую РПГ-43 только изучаем.
На фронте затишье.
Концерт художественной самодеятельности в местном городском клубе.
Мальчик-инвалид. Нет руки. Ампутирована выше локтя. Каждое утро приходит к нашему КПП и просит поесть. Его в нашу столовую водил дежурный по КПП. Приказал начальник курсов майор Ланьшин. Очень привязался к Володе Маклакову.
13.06.43
Город К.
Каждый день одно и то же. Учеба, полигон. Стрельбы редко. Когда стреляем из винтовки, выдают по одной обойме на курсанта. Большинство стреляют хорошо.
Володя Маклаков взял почитать мою книгу. Прочитал несколько страниц и отдал мне книгу назад. Сказал:
– Не могу. Сразу сестры перед глазами встают. Я вначале должен за них отомстить. А потом буду такие книги читать.
Большинство из нас рассуждают так же.
Думаю об отце. За маму я как-то спокоен.
Надя прислала письмо и фотографию. Она все же очень красивая девушка.
14.06.43
Город К.
Отрабатывали приемы действия танкового десанта.
Снайпер в составе стрелкового взвода.
Наблюдатель в составе стрелкового взвода.
Боевой устав пехоты Красной армии. Часть первая. Кажется, скоро я буду знать наизусть эту книжечку.
Наблюдали воздушный бой над полигоном и лесом. Два наших ЛАГГа атаковали «Хейнкеля». Немецкий бомбардировщик какое-то время отстреливался, пытался держать истребителей на расстоянии, но вскоре пропустил атаку одного из наших истребителей, загорелся и рухнул вниз. Весь город теперь только об этом и говорит. Говорят, одного из членов экипажа немецкого бомбардировщика успели вытащить из самолета живым.
15.06.43
Город К.
Некоторые из курсантов с нетерпением ждут увольнительной для того, чтобы навестить своих подруг в одном из общежитий. Совсем недавно здесь неподалеку находился аэродром. Строили его немцы. Потом, когда эту местность освободили, на аэродроме базировался смешанный полк французских и наших летчиков-истребителей. Девушки работали в летной столовой официантками, посудомойками и уборщицами. Многие имели кавалеров, в том числе и из числа французов. Полк перебазировался на другой аэродром. Кое-кто из девушек, работниц столовой, уехал с ним. Но большинство осталось в городе. Теперь к ним ходят на свидания наши курсанты. Обязательно берут с собой что-нибудь из съестного. Говорят, что среди девушек есть очень доступные. К ним установлена очередь. Очередью ведает Шепель. К нему приходят записываться. В один из дней между ним и Володей Маклаковым произошла драка. Теперь, после драки, Шепель ведет свою «постовую ведомость» тихой сапой. Раньше он это делал демонстративно, с циничными репликами. А теперь, после трепки, которую ему задал сержант Маклаков, притих.
Есть такой тип людей, которым хочется испоганить все, влезть грязными руками всюду, а потом еще публично резонерствовать и поучать.
Володя Маклаков сказал:
– Такие, как Шепель, тоже нужны. Но они не должны руководить нами. Пусть знает свое место.
Да, но через месяц и Шепель получит офицерские погоны. Хорошо, что я не дал ему свою книгу. Такие, как Шепель, очень хорошо приспосабливаются к любой ситуации, в том числе и к обстоятельствам войны.
16.06.43
Город К.
Начальник курсов майор Ланьшин сказал, что скоро нам выдадут новую форму. Офицерскую. Полный комплект, включая шинель и яловые сапоги.
Штаб нашей армии находится недалеко от города в большом селе на перекрестье шоссейной и железной дорог. Там есть военторг. И некоторые из курсантов уже каким-то образом приобрели себе новенькие офицерские погоны с одним просветом. Стоит подождать, успешно сдать экзамены, и погоны выдаст старшина Еременко.
Пока все носят то, в чем прибыли из подразделений и госпиталей. Одежда у многих так себе. Правда, старшина кое-кому заменил истлевшие гимнастерки и разбитые сапоги. Я слышал, как однажды, когда мы занимались на бетонной площадке плаца, старшина окликнул нашего командира взвода и сказал ему с укоризной:
– Эх, товарищ лейтенант, и не жалко ж вам государственного имущества. А оно, между прочим, еще и победе над врагом может очень даже послужить.
Старшина Еременко намекал на наши сапоги, которые мы добивали на плацу больше, чем на полигоне.
Были на месте падения «Хейнкеля». Довольно крупная воронка. Взорвались боеприпасы. Летел на бомбежку. Вовремя его завалили наши ЛАГГи. Торчит из земли один обгоревший и какой-то обглоданный остов. Местные жители сорвали с него все, что можно сорвать.
17.06.43
Город К.
Володя Маклаков получил письмо от своей невесты. За все время – первое письмо. Настроение его вроде бы улучшилось. Когда мы остались одни, он вытащил треугольник из нагрудного кармана и сказал:
– Если хочешь, прочитай.
Я отказался, сказав ему, что письмо – это откровение для одного человека, и только для одного – для него. Тогда он мне сказал, что ему нужен совет, как ему дальше вести себя. Как относиться к ней. Я сказал, что если она человек чистый, то чужая грязь к ней не пристанет.
– Спасибо тебе, – сказал он. – Ты хорошо сказал. Я об этом тоже думал. Но я мог ошибаться.
– Ты любишь ее? – спросил я.
– Кажется, люблю. Да, очень люблю. – Он улыбнулся.
Мы должны воевать хорошо. Ради тех, кто нас ждет.
18.06.43
Город К.
Военная наука – интересный предмет. У нее богатейшая история. Цезарь, Ганнибал, Чингисхан, Александр Македонский, Олег Киевский, Ричард Львиное Сердце, Александр Невский, Суворов, Кутузов, адмирал Нахимов. Наши офицеры и преподаватели чаще всего упоминают имя Суворова. Для будущих младших лейтенантов этого, пожалуй, вполне достаточно.
После этой войны будет другая жизнь. Иначе нет смысла в тех страданиях и лишениях, которые переносит наш народ.
19.06.43
Город К.
Откуда-то принесли немецкие трофейные пластинки. Видимо, кто-то из курсантов поживился в городе. Особенно понравилась «Лили Марлен» в исполнении Лейл Андерсен. Довольно приятный голос. А песня простенькая. Я после нескольких прослушиваний смог ее перевести. Конечно, приблизительно. Кто-то, видимо, доложил куда надо. Пришел замполит курсов и забрал пластинки. Хорошо, что патефон оставил. Вскоре появились другие пластинки. Советские. Очень хороший репертуар. Кто-то из наших товарищей наладил обмен пластинками с гражданским клубом. Видимо, по тому же каналу к нам в казарму попали и трофейные пластинки.
Моя гимнастерка, которую я ношу с марта месяца, совсем истлела. Воротник буквально отваливается. Старшина как-то остановил меня, осмотрел и покачал головой:
– Потерпи, сынок, еще недельку. Там новую выдадим – комсоставскую.
Поскорее бы. Вода, которую мы поглощаем в изрядном количестве на полигоне во время занятий, тут же солью выступает на наших спинах. Приходится часто стирать одежду. В банные дни – само собой.
Некоторые курсанты выносят из бани те кусочки мыла, которые выдает старшина: один кусочек размером со спичечный коробок – на двоих. Потом эти кусочки мыла уплывают в город. Либо на базарчик, либо в женское общежитие.
20.06.43
Город К.
Пришла старший лейтенант медицинской службы. Ей лет тридцать, стройная и красивая женщина. Прочитала лекцию о борьбе с педикулезом. Вшей мы в свою казарму не пускаем. Хотя, когда прибывали с фронта новые абитуриенты, белье на них шевелилось. Вновь прибывающих сразу же направляли в санпропускник. Раздевали. Части тела, имеющие волосяной покров, густо мазали специальным раствором. Нас, прибывших из госпиталей, тоже пропустили через это заведение. Стоит в дверях фельдшер с ведром какой-то вонючей жидкости, окунает самодельную пеньковую кисть в ведро и каждого, кто выходит из бани, этой кистью обмахивает. При этом свирепо рявкает: «Руки вверх! Ноги расставить!» Одежду вскоре возвращают из прожарки. Она уже чистая, без посторонних жителей.
Мы с Володей Маклаковым постриглись наголо. Так гигиеничней и легче переносить жару.
У здешних жителей особый говорок. И слова попадаются непонятные. Особенно смешно разговаривают старики.
21.06.43
Город К.
Стрельбы. Странное ощущение охватывает тебя, когда берешь в руки оружие, занимаешь огневую. У оружия свой запах. Ни с чем невозможно спутать. Заряжаешь обойму, толкаешь затвором в патронник первый патрон, поднимаешь приклад к плечу, и тебя охватывает ощущение, будто ты держишь в руках судьбу. И не только свою…
22.06.43
Город К.
По всему чувствуется, что скоро выпуск. Даже отношение преподавателей и командиров стало иным. Они понимают, что нам скоро на передовую. А они останутся здесь, в тылу. Но об этом никто не говорит.
Старшина привез обмундирование. Все новенькое, со склада. Мои сапоги настолько разбились, что наш ротный сапожник Ганделян сказал:
– Овсянников! Это уже нельзя починить! Давай я тебе на подметки кровельной жести вырежу. Неделю проходишь!
Вспоминаю солдат на передовой, которых мы меняли. Их до крайности изношенные сапоги с отлетевшими подметками, подвязанными телефонным проводом. Немецкие шинели, надетые прямо поверх своих. Даже нашивки не спороты. Лишь бы не мерзнуть ночами.
23.06.43
Город К.
Письмо от Нади. Неужели война когда-нибудь закончится и мы встретимся? Я вдруг почувствовал, что и она мечтает об этом. Хотя о встрече после войны в ее письме ни слова.
В монастыре в первую военную зиму был концлагерь для наших военнопленных. В овраге братская могила. Вот откуда шел запах. Говорят, там лежат тысячи умерших от ран, морозов и расстрелянных. Охрану лагеря в основном осуществляли полицейские. Все они ушли с немцами.
24.06.43
Город К.
Все мы будем направлены не сразу в воинские части, а вначале поступим в офицерский резерв армии. Значит, вопрос о направлении в свой батальон нужно будет решать там.
– Какая разница, в каком батальоне воевать, – сказал Володя Маклаков. – Никакой разницы. Тебе – тем более. Ты всего несколько часов воевал в своем батальоне. Вряд ли кто из твоих товарищей в живых остался. Так что давай проситься в одну роту. В любой полк. Дальше фронта не пошлют, больше роты не дадут.
Тогда я впервые услышал эту армейскую поговорку. И вначале не понял ее смысла. Возразил Маклакову:
– Роту? Нам? Младшим лейтенантам?
– В бою и сержанты ротами командуют, – сказал Маклаков. – По поводу «дальше фронта не пошлют…» – это такая поговорка, лейтенантская. Знаешь, как называют старшие офицеры пехотных лейтенантов? Ванька-взводный.
Ванька-взводный… Обидное прозвище.
25.06.43
Город К.
Сегодня перед строем начальник курсов майор Ланьшин зачитал приказ об отчислении троих курсантов. За пьянку и самовольную отлучку. Ребятам повезло, могли бы их самовольные походы в город признать за дезертирство, и тогда им грозил бы трибунал и – штрафная рота. Шепель сразу притих. В курилке я слышал, как он даже осуждает их. А ведь попались ребята в общежитии… Всех троих отправили на фронт сержантами.
26.06.43
Город К.
Обкатка на «танкобоязнь». Из штаба армии прибыл легкий Т-70. Когда он грохочет гусеницами прямо над головой, на расстоянии вытянутой руки, вверх лучше не смотреть. Глаза невольно закрываешь и, сжимаясь в комок, хочешь только одного – превратиться в мышонка и юркнуть в какую-нибудь первую попавшуюся нору…
Когда танк переваливается через траншею, надо заставить себя встать на дрожащие ноги и бросить на корму деревянную гранату. Гранаты выпилил из обрезков поленьев старшина Еременко.
27.06.43
Город К.
Основательно изучаем станковый пулемет. «Максимка» – мощное оружие стрелкового подразделения. По новому штату во взводе обязательно будет один «Максим». Засим знать его надобно хорошо и, по возможности, хорошо им владеть. А возможность такая нам предоставлена.
Станковый пулемет Максима образца 1910/41 годов, в сущности, прост, надежен и эффективен. Масса в боевом положении 63 килограмма. Скорострельность – 300 выстрелов в минуту. Лента на 25 патронов. Поразить живую силу противника можно на два с половиной километра.
Работа с пулеметом.
28.06.43
Город К.
Стрельбы. Пулемет «Максим». Открыть крышку приемника и затвора, вставить ленту с патронами, закрыть крышку приемника, протянуть ленту с патронами с одновременным отводом рукоятки перезаряжания. Замок отпущенной рукоятки перезаряжания рывком захватывает из ленты патрон и досылает его в патронник. Все. Пулемет приведен в боевое положение. Остается навести на цель и нажать пальцами на гашетку. Тяга освобождает спуск ударника, и автоматика пулемета начинает работать.
Взвод отстрелял целую ленту.
29.06.43
Город К.
30.06.43
Город К.
1.07.43
Город К.
На фронте затишье.
Концерт художественной самодеятельности в местном городском клубе.
Мальчик-инвалид. Нет руки. Ампутирована выше локтя. Каждое утро приходит к нашему КПП и просит поесть. Его в нашу столовую водил дежурный по КПП. Приказал начальник курсов майор Ланьшин. Очень привязался к Володе Маклакову.
13.06.43
Город К.
Каждый день одно и то же. Учеба, полигон. Стрельбы редко. Когда стреляем из винтовки, выдают по одной обойме на курсанта. Большинство стреляют хорошо.
Володя Маклаков взял почитать мою книгу. Прочитал несколько страниц и отдал мне книгу назад. Сказал:
– Не могу. Сразу сестры перед глазами встают. Я вначале должен за них отомстить. А потом буду такие книги читать.
Большинство из нас рассуждают так же.
Думаю об отце. За маму я как-то спокоен.
Надя прислала письмо и фотографию. Она все же очень красивая девушка.
14.06.43
Город К.
Отрабатывали приемы действия танкового десанта.
Снайпер в составе стрелкового взвода.
Наблюдатель в составе стрелкового взвода.
Боевой устав пехоты Красной армии. Часть первая. Кажется, скоро я буду знать наизусть эту книжечку.
Наблюдали воздушный бой над полигоном и лесом. Два наших ЛАГГа атаковали «Хейнкеля». Немецкий бомбардировщик какое-то время отстреливался, пытался держать истребителей на расстоянии, но вскоре пропустил атаку одного из наших истребителей, загорелся и рухнул вниз. Весь город теперь только об этом и говорит. Говорят, одного из членов экипажа немецкого бомбардировщика успели вытащить из самолета живым.
15.06.43
Город К.
Некоторые из курсантов с нетерпением ждут увольнительной для того, чтобы навестить своих подруг в одном из общежитий. Совсем недавно здесь неподалеку находился аэродром. Строили его немцы. Потом, когда эту местность освободили, на аэродроме базировался смешанный полк французских и наших летчиков-истребителей. Девушки работали в летной столовой официантками, посудомойками и уборщицами. Многие имели кавалеров, в том числе и из числа французов. Полк перебазировался на другой аэродром. Кое-кто из девушек, работниц столовой, уехал с ним. Но большинство осталось в городе. Теперь к ним ходят на свидания наши курсанты. Обязательно берут с собой что-нибудь из съестного. Говорят, что среди девушек есть очень доступные. К ним установлена очередь. Очередью ведает Шепель. К нему приходят записываться. В один из дней между ним и Володей Маклаковым произошла драка. Теперь, после драки, Шепель ведет свою «постовую ведомость» тихой сапой. Раньше он это делал демонстративно, с циничными репликами. А теперь, после трепки, которую ему задал сержант Маклаков, притих.
Есть такой тип людей, которым хочется испоганить все, влезть грязными руками всюду, а потом еще публично резонерствовать и поучать.
Володя Маклаков сказал:
– Такие, как Шепель, тоже нужны. Но они не должны руководить нами. Пусть знает свое место.
Да, но через месяц и Шепель получит офицерские погоны. Хорошо, что я не дал ему свою книгу. Такие, как Шепель, очень хорошо приспосабливаются к любой ситуации, в том числе и к обстоятельствам войны.
16.06.43
Город К.
Начальник курсов майор Ланьшин сказал, что скоро нам выдадут новую форму. Офицерскую. Полный комплект, включая шинель и яловые сапоги.
Штаб нашей армии находится недалеко от города в большом селе на перекрестье шоссейной и железной дорог. Там есть военторг. И некоторые из курсантов уже каким-то образом приобрели себе новенькие офицерские погоны с одним просветом. Стоит подождать, успешно сдать экзамены, и погоны выдаст старшина Еременко.
Пока все носят то, в чем прибыли из подразделений и госпиталей. Одежда у многих так себе. Правда, старшина кое-кому заменил истлевшие гимнастерки и разбитые сапоги. Я слышал, как однажды, когда мы занимались на бетонной площадке плаца, старшина окликнул нашего командира взвода и сказал ему с укоризной:
– Эх, товарищ лейтенант, и не жалко ж вам государственного имущества. А оно, между прочим, еще и победе над врагом может очень даже послужить.
Старшина Еременко намекал на наши сапоги, которые мы добивали на плацу больше, чем на полигоне.
Были на месте падения «Хейнкеля». Довольно крупная воронка. Взорвались боеприпасы. Летел на бомбежку. Вовремя его завалили наши ЛАГГи. Торчит из земли один обгоревший и какой-то обглоданный остов. Местные жители сорвали с него все, что можно сорвать.
17.06.43
Город К.
Володя Маклаков получил письмо от своей невесты. За все время – первое письмо. Настроение его вроде бы улучшилось. Когда мы остались одни, он вытащил треугольник из нагрудного кармана и сказал:
– Если хочешь, прочитай.
Я отказался, сказав ему, что письмо – это откровение для одного человека, и только для одного – для него. Тогда он мне сказал, что ему нужен совет, как ему дальше вести себя. Как относиться к ней. Я сказал, что если она человек чистый, то чужая грязь к ней не пристанет.
– Спасибо тебе, – сказал он. – Ты хорошо сказал. Я об этом тоже думал. Но я мог ошибаться.
– Ты любишь ее? – спросил я.
– Кажется, люблю. Да, очень люблю. – Он улыбнулся.
Мы должны воевать хорошо. Ради тех, кто нас ждет.
18.06.43
Город К.
Военная наука – интересный предмет. У нее богатейшая история. Цезарь, Ганнибал, Чингисхан, Александр Македонский, Олег Киевский, Ричард Львиное Сердце, Александр Невский, Суворов, Кутузов, адмирал Нахимов. Наши офицеры и преподаватели чаще всего упоминают имя Суворова. Для будущих младших лейтенантов этого, пожалуй, вполне достаточно.
После этой войны будет другая жизнь. Иначе нет смысла в тех страданиях и лишениях, которые переносит наш народ.
19.06.43
Город К.
Откуда-то принесли немецкие трофейные пластинки. Видимо, кто-то из курсантов поживился в городе. Особенно понравилась «Лили Марлен» в исполнении Лейл Андерсен. Довольно приятный голос. А песня простенькая. Я после нескольких прослушиваний смог ее перевести. Конечно, приблизительно. Кто-то, видимо, доложил куда надо. Пришел замполит курсов и забрал пластинки. Хорошо, что патефон оставил. Вскоре появились другие пластинки. Советские. Очень хороший репертуар. Кто-то из наших товарищей наладил обмен пластинками с гражданским клубом. Видимо, по тому же каналу к нам в казарму попали и трофейные пластинки.
Моя гимнастерка, которую я ношу с марта месяца, совсем истлела. Воротник буквально отваливается. Старшина как-то остановил меня, осмотрел и покачал головой:
– Потерпи, сынок, еще недельку. Там новую выдадим – комсоставскую.
Поскорее бы. Вода, которую мы поглощаем в изрядном количестве на полигоне во время занятий, тут же солью выступает на наших спинах. Приходится часто стирать одежду. В банные дни – само собой.
Некоторые курсанты выносят из бани те кусочки мыла, которые выдает старшина: один кусочек размером со спичечный коробок – на двоих. Потом эти кусочки мыла уплывают в город. Либо на базарчик, либо в женское общежитие.
20.06.43
Город К.
Пришла старший лейтенант медицинской службы. Ей лет тридцать, стройная и красивая женщина. Прочитала лекцию о борьбе с педикулезом. Вшей мы в свою казарму не пускаем. Хотя, когда прибывали с фронта новые абитуриенты, белье на них шевелилось. Вновь прибывающих сразу же направляли в санпропускник. Раздевали. Части тела, имеющие волосяной покров, густо мазали специальным раствором. Нас, прибывших из госпиталей, тоже пропустили через это заведение. Стоит в дверях фельдшер с ведром какой-то вонючей жидкости, окунает самодельную пеньковую кисть в ведро и каждого, кто выходит из бани, этой кистью обмахивает. При этом свирепо рявкает: «Руки вверх! Ноги расставить!» Одежду вскоре возвращают из прожарки. Она уже чистая, без посторонних жителей.
Мы с Володей Маклаковым постриглись наголо. Так гигиеничней и легче переносить жару.
У здешних жителей особый говорок. И слова попадаются непонятные. Особенно смешно разговаривают старики.
21.06.43
Город К.
Стрельбы. Странное ощущение охватывает тебя, когда берешь в руки оружие, занимаешь огневую. У оружия свой запах. Ни с чем невозможно спутать. Заряжаешь обойму, толкаешь затвором в патронник первый патрон, поднимаешь приклад к плечу, и тебя охватывает ощущение, будто ты держишь в руках судьбу. И не только свою…
22.06.43
Город К.
По всему чувствуется, что скоро выпуск. Даже отношение преподавателей и командиров стало иным. Они понимают, что нам скоро на передовую. А они останутся здесь, в тылу. Но об этом никто не говорит.
Старшина привез обмундирование. Все новенькое, со склада. Мои сапоги настолько разбились, что наш ротный сапожник Ганделян сказал:
– Овсянников! Это уже нельзя починить! Давай я тебе на подметки кровельной жести вырежу. Неделю проходишь!
Вспоминаю солдат на передовой, которых мы меняли. Их до крайности изношенные сапоги с отлетевшими подметками, подвязанными телефонным проводом. Немецкие шинели, надетые прямо поверх своих. Даже нашивки не спороты. Лишь бы не мерзнуть ночами.
23.06.43
Город К.
Письмо от Нади. Неужели война когда-нибудь закончится и мы встретимся? Я вдруг почувствовал, что и она мечтает об этом. Хотя о встрече после войны в ее письме ни слова.
В монастыре в первую военную зиму был концлагерь для наших военнопленных. В овраге братская могила. Вот откуда шел запах. Говорят, там лежат тысячи умерших от ран, морозов и расстрелянных. Охрану лагеря в основном осуществляли полицейские. Все они ушли с немцами.
24.06.43
Город К.
Все мы будем направлены не сразу в воинские части, а вначале поступим в офицерский резерв армии. Значит, вопрос о направлении в свой батальон нужно будет решать там.
– Какая разница, в каком батальоне воевать, – сказал Володя Маклаков. – Никакой разницы. Тебе – тем более. Ты всего несколько часов воевал в своем батальоне. Вряд ли кто из твоих товарищей в живых остался. Так что давай проситься в одну роту. В любой полк. Дальше фронта не пошлют, больше роты не дадут.
Тогда я впервые услышал эту армейскую поговорку. И вначале не понял ее смысла. Возразил Маклакову:
– Роту? Нам? Младшим лейтенантам?
– В бою и сержанты ротами командуют, – сказал Маклаков. – По поводу «дальше фронта не пошлют…» – это такая поговорка, лейтенантская. Знаешь, как называют старшие офицеры пехотных лейтенантов? Ванька-взводный.
Ванька-взводный… Обидное прозвище.
25.06.43
Город К.
Сегодня перед строем начальник курсов майор Ланьшин зачитал приказ об отчислении троих курсантов. За пьянку и самовольную отлучку. Ребятам повезло, могли бы их самовольные походы в город признать за дезертирство, и тогда им грозил бы трибунал и – штрафная рота. Шепель сразу притих. В курилке я слышал, как он даже осуждает их. А ведь попались ребята в общежитии… Всех троих отправили на фронт сержантами.
26.06.43
Город К.
Обкатка на «танкобоязнь». Из штаба армии прибыл легкий Т-70. Когда он грохочет гусеницами прямо над головой, на расстоянии вытянутой руки, вверх лучше не смотреть. Глаза невольно закрываешь и, сжимаясь в комок, хочешь только одного – превратиться в мышонка и юркнуть в какую-нибудь первую попавшуюся нору…
Когда танк переваливается через траншею, надо заставить себя встать на дрожащие ноги и бросить на корму деревянную гранату. Гранаты выпилил из обрезков поленьев старшина Еременко.
27.06.43
Город К.
Основательно изучаем станковый пулемет. «Максимка» – мощное оружие стрелкового подразделения. По новому штату во взводе обязательно будет один «Максим». Засим знать его надобно хорошо и, по возможности, хорошо им владеть. А возможность такая нам предоставлена.
Станковый пулемет Максима образца 1910/41 годов, в сущности, прост, надежен и эффективен. Масса в боевом положении 63 килограмма. Скорострельность – 300 выстрелов в минуту. Лента на 25 патронов. Поразить живую силу противника можно на два с половиной километра.
Работа с пулеметом.
28.06.43
Город К.
Стрельбы. Пулемет «Максим». Открыть крышку приемника и затвора, вставить ленту с патронами, закрыть крышку приемника, протянуть ленту с патронами с одновременным отводом рукоятки перезаряжания. Замок отпущенной рукоятки перезаряжания рывком захватывает из ленты патрон и досылает его в патронник. Все. Пулемет приведен в боевое положение. Остается навести на цель и нажать пальцами на гашетку. Тяга освобождает спуск ударника, и автоматика пулемета начинает работать.
Взвод отстрелял целую ленту.
29.06.43
Город К.
30.06.43
Город К.
1.07.43
Город К.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента