Страница:
Гамид, до последнего момента играя отведенную ему зэками роль чушкаря, пропустил всех уголовников вперед и последним направился к дверям КПП. Майор Карнаухов проводил презрительным взглядом его худую ссутуленную спину с обвисшими плечами. Какой из чушкаря особо опасный боевик? Чудят комитетские. Тем временем Гамид переступил порог КПП, при этом его спина распрямилась, плечи расправились, а взгляд из тусклого сделался быстрым и цепким. Но произошедшего с бывшим чушкарем превращения начальник оперчасти уже не увидел. Захлопнувшаяся за освободившимися заключенными железная дверь КПП заслонила Гамида от Карнаухова.
Охватывая взглядом ведущую к зоне дорогу, автобусную остановку с подпирающим столб прапором и две стоящие в стороне тачки – лакированный темно-зеленый «Ниссан» и белую «шестерку», Гамид спустился со ступенек КПП. Вышедшие до него зэки разделились. Трое из них уныло брели к автобусной остановке, четвертый, радостно всплеснув руками, бросился к выбравшимся при его появлении из машины мужикам и ярко накрашенной девице. Девица и двое мужиков из внедорожника тоже спешили ему навстречу. А вот двое других, те, что приехали на белой «шестерке», заметно отставали. Взглянув на них, Гамид сбился с размеренного шага. Эти двое мужчин показались ему знакомыми. В следующее мгновение он окончательно узнал их и изумленно воскликнул:
– Бадыр, Эльхан?!
С Бадыром и Эльханом Гамид познакомился летом 99-го, примерно за месяц до начала дагестанского восстания. Шамиль представил их ему как командиров своих диверсионных групп, которым предстояло действовать в глубоком российском тылу. Как позже убедился Гамид, Эльхан с Бадыром прекрасно стреляли, неплохо знали минно-взрывное дело – он лишь немного натаскал их – и, что было особенно важно, говорили по-русски практически без акцента. По этому признаку Шамиль и отобрал их для совершения диверсий в центре России. И лишь из-за провала дагестанского восстания запланированные с участием Бадыра и Эльхана акции пришлось отложить. Когда Российская армия перешла границу Ичкерии, подготовленные диверсанты понадобились на Кавказе для организации сопротивления. Бадыр с Эльханом отлично показали себя в боях с русскими. А то, что они остались живы и сумели проехать пол-России, чтобы встретить его, свидетельствовало, что Гамид не зря потратил время на их обучение.
– Здравствуй, брат, – приветствовал его по-чеченски Бадыр.
– С освобождением, Гамид, – присоединился к приветствию Эльхан.
Освободившийся заключенный и встречающие его земляки крепко обнялись.
– Плохо выглядишь, – произнес Эльхан, взглянув в осунувшееся обветренное лицо Гамадова.
Гамид злобно усмехнулся и, тоже перейдя на чеченский, ответил:
– Скоро наши враги будут выглядеть еще хуже.
Бадыр с Эльханом заулыбались. И Бадыр одобрительно обнял Гамида за плечи:
– Верно говоришь, брат. Ты очень нужен нашему делу. Верховный эмир связывает с твоим возвращением большие надежды. Вот он и послал нас за тобой.
– Чтобы мы проводили тебя к нему, – вставил Эльхан.
– Тогда быстрее едем отсюда, – Гамид решительно направился к их машине, но, заметив в салоне «Жигулей» на водительском сиденье еще одного человека, остановился. – Кто это с вами?
– Никто, – презрительно скривился Бадыр. – Хозяин тачки. На вокзале взяли, чтобы сюда доехать. Не на автобусе же трястись, – пояснил он и, так как Гамид продолжал подозрительно смотреть на водителя, поспешил успокоить земляка: – Случайный извозчик и по-нашему не понимает, так что не беспокойся.
– Ладно, – согласился с его доводами Гамид и, запахнув плотнее полученный на вещевом складе ватник, уселся на заднее сиденье, подальше от водителя.
Бадыр расположился рядом с ним, Эльхан устроился на переднем сиденье, и машина тронулась. Когда она проезжала мимо автобусной остановки, стоящий там прапорщик проводил машину сердитым взглядом и недовольно пробормотал:
– Кого-то на «Жигулях» развозят, а ты мерзни.
Присоединившиеся к нему бывшие зэки согласно покивали головами. Но произнесенные прапорщиком слова предназначались отнюдь не им, а сотрудникам бригады наружного наблюдения Пермского управления ФСБ, находящимся неподалеку в машине, поставленной так, чтобы ее не было видно ни с автобусной остановки, ни со стороны КПП. Связь с прапорщиком, отправленным к воротам КПП, обеспечивалась с помощью миниатюрной рации, пришпиленной к подкладке его армейского бушлата. Получив сообщение своего подчиненного, старший группы, молодой, но уже начавший полнеть капитан, удовлетворенно кивнул и перевел слова прапорщика находящимся в машине коллегам:
– «Ниссан» мимо, Гамадова забрали те, что приехали на «жиге».
Сидящий за рулем оперативной «Волги» водитель облегченно перевел дыхание. На стылой и местами скользкой дороге ему совсем не хотелось устраивать гонки с полноприводным импортным внедорожником. Следить за отечественной машиной было куда проще. Сидящего на заднем сиденье лейтенанта, заместителя командира группы, волновали совсем другие проблемы.
– Надо бы у них документы проверить, – озабоченно сказал он командиру.
– Перед городом пост ГИБДД. Там и проверим, – кивнул головой капитан и, повернувшись к водителю, приказал: – Забирай Лешку и за ними.
Через полминуты «Волга» службы наружного наблюдения Пермского управления ФСБ проезжала мимо расположенной возле КПП исправительной колонии автобусной остановки. Заметив приближение машины, кутавшийся в бушлат прапорщик вышел на дорогу и поднял руку. К удивлению ожидающих вместе с ним автобус освободившихся заключенных, проезжающая мимо машина затормозила. Прапор приоткрыл переднюю дверцу и сунулся в салон:
– До города подбросите?
Очевидно, водитель и его пассажиры согласились подвезти попутчика, потому что прапор тут же захлопнул переднюю дверцу и живо забрался на заднее сиденье «Волги».
– Э-эх! – донесся с другой стороны молодцеватый посвист и звон разбитого стекла. Счастливец, которого встречали приехавшие на джипе дружбаны и подруга, засадил полный стакан водки и, широко размахнувшись, разбил его об асфальт.
Оставшиеся на остановке недавние зэки завистливо сглотнули. Фиксируя происшедшее, вернувшийся в машину сотрудник службы наружного наблюдения оглянулся на шумную компанию у японского внедорожника и захлопнул за собой дверцу. В ту же секунду «Волга» тронулась с места и, быстро набирая скорость, устремилась в сторону Соликамска, куда минутой раньше укатили забравшие Гамадова «Жигули».
Спустя пять минут оперативную машину службы наружного наблюдения обогнал несущийся по трассе «Ниссан» с продолжающей праздновать освобождение своего приятеля шумной компанией. Сам виновник торжества, пьяный от выпитой почти без закуски бутылки водки и ощущения полной свободы, полулежал, развалясь на заднем сиденье. А примостившаяся рядом с ним девица шарила у него в штанах умелой рукой, высвобождая набухшую и от этого неподатливую мужскую плоть. Ее приоткрытый рот с выставленным язычком обещал обретшему свободу счастливцу новую серию удовольствий. Происходящее в просторном салоне японского внедорожника мало интересовало сотрудников УФСБ, тем более что собственный опыт наблюдения позволял им почти в точности описать совершающееся там действие. Насмотревшиеся голливудских боевиков «братки» на редкость однообразны в организации встреч своих освобождающихся из заключения подельников.
Следом за «Волгой» внедорожник обогнал совсем уж неказистые «Жигули» шестой модели. Веселящаяся в его салоне компания вообще не замечала такие машины. Зато Гамид Гамадов из окошка «Жигулей» мстительно посмотрел вслед удаляющемуся роскошному внедорожнику и угрожающе прошипел:
– С-суки эти тоже ответят.
Из-за скудости родного словарного запаса первое слово было произнесено на великом и могучем русском языке. Бадыр и Эльхан одобрительно переглянулись. Хотя, если бы они знали истинную причину ярости Гамида, их отношение к бывшему инструктору резко переменилось бы.
К «Жигулям» подошли сразу двое ментов, причем второй демонстративно положил руку на ствольную коробку висевшего у него на плече автомата. Первый, с погонами старшего лейтенанта, невнятно представился и потребовал от водителя права и документы на машину. Тот вытащил из внутреннего кармана пухлые корочки и передал их менту, очевидно, там он и хранил свои документы. Старлей внимательно пролистал их, после чего приказал водителю открыть багажник. Мужик выбрался из машины – Гамид готов был поклясться, что он сделал это с большой охотой, – и пошел выполнять приказание. Какое-то время они со старлеем отирались за машиной, перебирая содержимое багажника. Потом мент вновь заглянул в салон и, обведя всех пристальным взглядом, потребовал:
– Ваши документы!
– А в чем дело?! – возмущенно выкрикнул с заднего сиденья Бадыр.
Но Эльхан предупредительно поднял руку и примирительным тоном произнес:
– У нас все в порядке, лейтенант. Вот документы, – и он протянул менту извлеченный из внутреннего кармана паспорт.
Бадыр недовольно засопел, но вслед за Эльханом тоже передал старлею свой паспорт. Помедлив секунду, Гамид добавил к паспортам посланцев эмира собственную справку об освобождении. В конце концов, он полноправный российский гражданин. Именно так сказал обо всех освобожденных зэках зоновский опер Карнаухов в своей напутственной речи. Так что ему нечего бояться. Приняв из рук Гамадова справку, милицейский лейтенант изменился в лице и на всякий случай отодвинулся от машины. «Боится!» – понял Гамид. И этот вывод сразу поднял ему настроение. Несколько минут старлей листал страницы паспортов и перечитывал заменяющую паспорт справку, потом, не возвращая документы, поинтересовался:
– Оружие, наркотики есть?!
Гамид даже улыбнулся столь наивному вопросу. Такую же реакцию слова мента вызвали у сидящего на переднем сиденье Эльхана.
– Что ты, лейтенант? Какое оружие? Какие наркотики? Ничего такого. Но если не веришь, можешь обыскать, – добавил Эльхан и демонстративно поднял руки.
Мент поиграл желваками, но обыскивать никого не стал.
– Можете ехать, – бросил он, возвращая документы.
Тут же вернулся за руль и водитель.
– Куда теперь? – поинтересовался он.
– На вокзал, – распорядился Эльхан.
Но Гамид резко подался вперед и, схватив водителя за плечо, рявкнул:
– Нет! Давай в гостиницу.
Сидящий за рулем человек испуганно вздрогнул и, давясь застревающими в горле словами, пробормотал:
– В... какую?
– Слушай, кто в городе живет: ты или мы? – сгладил напряженность Эльхан. – Кто должен ваши гостиницы знать?
После его слов водила более-менее взял себя в руки и снова выехал на дорогу. С правой стороны промелькнул дорожный указатель «Соликамск». Машина въезжала в город...
Едва она отъехала от милицейского поста, к старшему лейтенанту подошел начальник бригады наружного наблюдения УФСБ и спросил:
– Ну как, кто они?
– Водитель наш, соликамский. Двое пассажиров: Реваз Терлоев и Зураб Надиров – жители Ингушетии. Правда, паспорта у обоих еще советского образца, так что вполне могут быть и поддельными. Но вы же велели глубоко не копать, – извиняющимся тоном добавил милицейский лейтенант. Капитан в ответ кивнул. Машина с объектом наблюдения быстро отдалялась от милицейского поста, и с докладом следовало поспешить. – У третьего, Гамида Гамадова, паспорта вообще нет, – продолжал старший лейтенант. – Только справка об освобождении с сегодняшней датой. И одет как зэк, в ватник и зэковскую шапку...
– Спасибо. Бывай.
Не дослушав своего милицейского коллегу, капитан бегом вернулся к машине. Главное он выяснил. Теперь следовало не упустить Гамадова и его сопровождающих, так как дополнительных сил, как и резервных машин, у капитана Холмогорова не было. Наблюдение за бывшим чеченским боевиком было поручено только одной бригаде. Изучив рапорт майора Мельникова, собиравшего предварительную информацию об объекте, руководство Пермского управления ФСБ сочло нецелесообразным использовать для этой цели несколько оперативных бригад. Не посылать же десятки людей за двести с лишним километров от областного центра, отрывая их от выполнения непосредственных обязанностей, и лишь для того, чтобы проследить за зоновским петухом, пусть даже бывшим чеченским боевиком. Вон их сколько по всей стране освобождается по амнистии. Следить за всеми никакой «наружки» не хватит.
Старший бригады наблюдения успел вернуться назад, пока машина с объектом еще не скрылась из вида, и водитель быстро нагнал ее. Покружив по городу, «шестерка» остановилась возле гостиницы с названием «Кама». В пятидесяти метрах позади к тротуару свернула оперативная «Волга».
– Заплати ему, – приказал Гамид Эльхану, кивнув на хозяина «Жигулей», и первым выбрался из машины.
По тротуару мимо гостиницы, подгоняемые стылым ветром, спешили люди. Большинство из них не обращали внимания на подъехавшую машину и стоящего возле нее человека в черном ватнике. Те же, кто поворачивал голову в его сторону, встретившись со злобным взглядом Гамида, поспешно отводили глаза. Подождав, когда Эльхан с Бадыром выберутся из машины и присоединятся к нему, Гамид решительным шагом направился к гостинице и, обогнав соплеменников, первым распахнул входные двери.
– Похоже, приехали, – прокомментировал действия Гамадова и его земляков капитан Холмогоров, наблюдавший за объектом из служебной машины.
В гостиничном вестибюле не было ни одного постояльца. Лишь администратор да кассир скучали за стойкой, какая-то баба неопределенного возраста в роговых очках разложила на письменном столе газеты и журналы, да одинокий мент изумленно таращился из противоположного конца вестибюля. При виде входящего в гостиницу зэка мент попытался подойти, но Гамид так ожег его своим взглядом, что тот остановился и затоптался на месте. Гамид же решительно пересек гостиничный вестибюль и, припечатав на стойку перед администратором свою справку об освобождении, потребовал:
– Мне нужен номер!
Пересилив себя, побледневшая баба взяла в руки справку, пробежала ее глазами, потом покосилась на безучастно стоящего в стороне мента и, набравшись храбрости, ответила:
– По такому документу нельзя. Нужен паспорт, с пропиской. Понимаете?
Гамид понял: эта блядь за стойкой ни во что не ставила его, как те зэки на зоне. В нем закипело бешенство, пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Еще секунда, и он бы расквасил ее наглую рожу о стойку. Но тут вновь вмешался Эльхан:
– Какие проблемы, красавица? Вот мой паспорт. Оформляй номер на меня.
Он протянул администратору собственный паспорт, чем спас наглую бабу от грозящей ей расправы.
– И меня вместе с другом сели, – присоединился к Эльхану Бадыр, положив перед администратором второй паспорт.
– Надолго поселяетесь? – спросила администратор, беря в руки паспорта.
Бадыр с Эльханом вопросительно взглянули на Гамида.
– До вечера! – резко ответил он.
– Так нельзя, – возразила администратор. – При размещении плата берется минимум за сутки.
На этот раз ее замечание Гамид оставил без ответа.
Через несколько минут, внеся данные о новых постояльцах в свой компьютер и приняв от них плату за первые сутки проживания, администратор положила на стойку паспорта и ключ от двухместного номера. Пока она заполняла на компьютере учетную форму, в гостиницу вошел молодой человек в распахнутой меховой куртке и, остановившись перед стойкой, принялся нетерпеливо постукивать по ней газовой зажигалкой. Кое-как дождавшись, когда администратор освободится, парень обратился к ней:
– Будьте добры, посмотрите: Элла Попцова в каком номере остановилась?
Администратор вновь повернулась к своему компьютеру, а Гамид, дождавшись, когда Эльхан заберет со стойки паспорта и ключ, направился к гостиничной лестнице. За спиной раздался голос администраторши.
– Элла Попцова? – переспросила она. – У нас такая не проживает.
– Как? – изумился парень, разыскивающий свою знакомую.
Он еще что-то проблеял жалким голосом бабе за стойкой, но Гамид его уже не слушал. Его внимание переключилось на аппетитных обнаженных красоток на обложках эротических журналов, которые наряду с прочей полиграфией разложила на своем столе продавщица газет. О мягком и податливом женском теле, служащем удовлетворению мужчины и идеально приспособленном для этого, Гамид мечтал на зоне не меньше, чем о шампурах дымящегося шашлыка или блюде тушеной ароматной баранины. Но если обычный голод еще как-то можно было заглушить скудной зоновской пайкой, то голод сексуальный не удовлетворялся ничем, как различные зэковские примочки не могли заменить отсутствие женской ласки.
До того как угодил за решетку, Гамид никак не предполагал, что он когда-нибудь будет так мучиться от неудовлетворения своей похоти. Прежде деньги, недостатка в которых он никогда не испытывал, позволяли легко удовлетворять любые желания, в том числе и сексуальные. Во время учебы в Москве ему принадлежали самые роскошные студентки. Достаточно было сводить девчонку в какой-нибудь дорогой ресторан, прокатить на такси да сделать какой-нибудь подарок, вроде флакончика французских духов или фирменных колготок, и она охотно ложилась с ним в постель. На родине все обстояло еще проще. Он просто приезжал на какой-нибудь рынок рабов и покупал там понравившуюся девку. Ухаживания с ресторанами и подарками в Москве были куда хлопотнее. К тому же, когда девка приедалась, ее всегда можно было продать или подарить полезным людям за оказанные услуги, а себе купить новую, свежую и незатасканную. Среди выставляемых на продажу девчонок, которых отлавливали как в самой Чечне, так и в соседних республиках предприимчивые земляки, попадались цыпочки не хуже московских. Гамид блаженно прикрыл глаза, погрузившись в воспоминания. Этот зачуханный российский городишко, конечно, не Москва и не Грозный с его самым богатым в Ичкерии невольничьим рынком. Но шлюхи есть везде, и найти среди них смазливую девчонку тоже не проблема. Так что он наконец сможет трахнуть настоящую живую девку. Но сначала нужно привести себя в порядок – смыть грязь и вытравить пропитавший одежду и тело отвратительный запах зоны. Еще необходимо вставить выбитые зэками зубы, но с этим, увы, придется подождать. А вот нормально поесть можно прямо сейчас.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, Гамид отыскал дверь с нужным номером и, отступив в сторону, пропустил вперед Эльхана. Тот быстро справился с замком, и Гамид смог наконец попасть в номер. Для провинциальной городской гостиницы номер выглядел вполне стандартно. Под ногами исчирканный подошвами паркетный пол с облупившимся лаком. Две застеленные выцветшими покрывалами кровати с прикроватными тумбочками, журнальный столик, телевизор и допотопный дисковый телефон составляли интерьер единственной жилой комнаты. Президентские апартаменты в глазах любого зэка, особенно того, чье место располагалось в петушином кутке, между входной дверью и парашей.
Гамид прошел в ванную, открыл кран с красной нашлепкой и с удовольствием подставил руку под хлынувшую из крана струю горячей воды. На зоне такая возможность выпадала лишь раз в неделю, в банный день. Когда терпеть обжигающую струю стало невмоготу, Гамид закрыл кран и вернулся в комнату. Бадыр и Эльхан вопросительно уставились на него, ожидая указаний.
– Отправляйтесь в город и купите там мыло, мочалку, шампунь, бритву, крем и одеколон! – распорядился он, немного подумал и добавил: – Еще гель для душа и соль для ванны. Да, и подберите мне нормальную одежду. Видеть не могу эти тряпки, – Гамид брезгливо сорвал с себя зоновский ватник и швырнул его на пол.
Бойцы понимающе заулыбались. И Эльхан заверил его:
– Ясно, Гамид. Сейчас все купим.
Они поспешно вывалились в коридор, а Гамид, оставшись один, бросился на постель и, вытащив из-под покрывала мягкую, упакованную в свежую накрахмаленную наволочку подушку, долго мял ее руками и терся об нее щетинистой щекой. Как и о женщине, о чистой, заправленной свежим бельем постели на зоне можно было только мечтать...
Пока Гамид Гамадов осматривал снятый гостиничный номер и строил планы на ближайшее будущее, парень, так и не отыскавший среди постояльцев гостиницы «Кама» свою знакомую, удрученный этим обстоятельством вышел на улицу. Но как только за ним закрылись гостиничные двери, удрученное выражение исчезло с его лица, и парень бодро зашагал по тротуару. Поравнявшись с «Волгой» службы наружного наблюдения, он распахнул заднюю дверцу и нырнул в салон. Теперь на его лице сияла довольная улыбка.
– Двадцать шестой номер. Заплатили за одни сутки. Все трое поднялись туда, – сообщил он коллегам, после чего предположил: – Думаю, у них здесь с кем-то встреча.
– Посмотрим, – произнес в ответ капитан Холмогоров, хотя в душе и не согласился с высказанным его заместителем мнением.
...Земляки вернулись через два часа. Бадыр торжественно поставил на журнальный столик два объемных пакета с одеждой, Эльхан присоединил к ним пакет меньшего размера с банными принадлежностями.
– Все, как ты просил, Гамид, – с улыбкой произнес Бадыр. Он явно старался угодить своему бывшему инструктору.
Гамид тоже улыбнулся в ответ. Расположение земляков, признающих его авторитет и старшинство, вселяло в него утраченную на зоне уверенность. Поблагодарив бойцов за проявленную заботу и оперативность, Гамид забрал пакет с моющими средствами и прошел в ванную. Через несколько минут он уже лежал в наполненной до краев ванне, чувствуя, как растворенная в воде морская соль размягчает и массирует кожу. После трехкратного применения французского, если верить надписям на флаконе, шампуня сальные прежде волосы вновь засияли чистотой, а тщательно промытая банным гелем кожа приобрела бодрящий запах моющего средства. Хуже всего дело обстояло с ногтями. Как Гамид ни тер пальцы мочалкой, из-под ногтей никак не удалялись въевшиеся в кожу частицы грязи. Наверняка там была и засохшая кровь Уса, но тупые кумовья из оперчасти не догадались взять соскобы. Да у них скорее всего и нет необходимых реактивов для такого анализа. Гамид усмехнулся, разглядывая свои ногти. Ничего, пока сойдет. У Бадыра с Эльханом пальцы не чище. А потом можно будет сделать маникюр. Он смыл с себя под душем остатки мыльной пены и выбрался из ванны. Из висящего над раковиной зеркала на Гамида смотрел тощий человек с выпирающими ключицами и обозначившимися ребрами. Настроение сразу испортилось. «Суки, они заплатят за это!» – мысленно проговорил он и сжал кулаки. На худых руках под кожей проступили переплетающиеся узловатые мышцы. Гамид молниеносно выбросил вперед руку, остановив кулак в нескольких миллиметрах перед зеркалом: «Очень дорого заплатят».
Еще через десять минут он вышел из ванной комнаты с тщательно выбритым лицом и уложенными на пробор волосами, распространяя вокруг себя аромат дорогой туалетной воды. Правда, горские адаты предписывают носить бороду, запрещая осквернять бритвой лицо до свершения акта мести. Но Гамид Гамадов всегда считал себя выше устаревших законов диких горцев. Бородатые предки пользовались кинжалами и кремневыми ружьями и почитали за счастье убить хотя бы одного врага. А под обломками зданий, взорванных приготовленной им взрывчаткой, только в сентябре 99-го года погибло более двухсот гяуров. С таким счетом он вполне может позволить себе некоторое отступление от древних правил.
Шлепая по полу босыми ногами и прикрывшись только обмотанным вокруг талии полотенцем, Гамид подошел к дожидающимся его пакетам и принялся перебирать выбранную для него Бадыром и Эльханом одежду. Судя по ярлычкам и ценникам, телохранители не поскупились. Все выбранные ими вещи оказались качественными и дорогими. Не эксклюзив, но его и невозможно отыскать в заштатном городишке. Гамид довольно заулыбался. Извлекаемая из пакетов новая одежда, как и только что принятая ванна, отдаляли его от того жалкого существования, которое он влачил на зоне, неся спокойствие и удовлетворение. Впрочем, до полного удовлетворения было еще далеко. Гамид облачился в белую сорочку и строгий черный костюм из чистой шерсти. После зоновской черноты он бы предпочел более яркий цвет, но такого, очевидно, не нашлось, или земляки решили, что черный будет более уместен. Куда хуже оказалось то, что они ошиблись с размером. Брюки пятидесятого размера, которые прежде носил Гамид, теперь сваливались с него, а пиджак висел как на вешалке. Пришлось стянуть брюки ремнем, а под пиджак надеть просторный свитер, который, к счастью, догадались купить его телохранители. Вновь осмотрев себя, Гамид остался доволен преображением. То, что одежда велика, не беда – позже он сам подберет себе все по размеру. Главное, что он окончательно избавился от шкуры зэка, презренного чушкаря.
Охватывая взглядом ведущую к зоне дорогу, автобусную остановку с подпирающим столб прапором и две стоящие в стороне тачки – лакированный темно-зеленый «Ниссан» и белую «шестерку», Гамид спустился со ступенек КПП. Вышедшие до него зэки разделились. Трое из них уныло брели к автобусной остановке, четвертый, радостно всплеснув руками, бросился к выбравшимся при его появлении из машины мужикам и ярко накрашенной девице. Девица и двое мужиков из внедорожника тоже спешили ему навстречу. А вот двое других, те, что приехали на белой «шестерке», заметно отставали. Взглянув на них, Гамид сбился с размеренного шага. Эти двое мужчин показались ему знакомыми. В следующее мгновение он окончательно узнал их и изумленно воскликнул:
– Бадыр, Эльхан?!
С Бадыром и Эльханом Гамид познакомился летом 99-го, примерно за месяц до начала дагестанского восстания. Шамиль представил их ему как командиров своих диверсионных групп, которым предстояло действовать в глубоком российском тылу. Как позже убедился Гамид, Эльхан с Бадыром прекрасно стреляли, неплохо знали минно-взрывное дело – он лишь немного натаскал их – и, что было особенно важно, говорили по-русски практически без акцента. По этому признаку Шамиль и отобрал их для совершения диверсий в центре России. И лишь из-за провала дагестанского восстания запланированные с участием Бадыра и Эльхана акции пришлось отложить. Когда Российская армия перешла границу Ичкерии, подготовленные диверсанты понадобились на Кавказе для организации сопротивления. Бадыр с Эльханом отлично показали себя в боях с русскими. А то, что они остались живы и сумели проехать пол-России, чтобы встретить его, свидетельствовало, что Гамид не зря потратил время на их обучение.
– Здравствуй, брат, – приветствовал его по-чеченски Бадыр.
– С освобождением, Гамид, – присоединился к приветствию Эльхан.
Освободившийся заключенный и встречающие его земляки крепко обнялись.
– Плохо выглядишь, – произнес Эльхан, взглянув в осунувшееся обветренное лицо Гамадова.
Гамид злобно усмехнулся и, тоже перейдя на чеченский, ответил:
– Скоро наши враги будут выглядеть еще хуже.
Бадыр с Эльханом заулыбались. И Бадыр одобрительно обнял Гамида за плечи:
– Верно говоришь, брат. Ты очень нужен нашему делу. Верховный эмир связывает с твоим возвращением большие надежды. Вот он и послал нас за тобой.
– Чтобы мы проводили тебя к нему, – вставил Эльхан.
– Тогда быстрее едем отсюда, – Гамид решительно направился к их машине, но, заметив в салоне «Жигулей» на водительском сиденье еще одного человека, остановился. – Кто это с вами?
– Никто, – презрительно скривился Бадыр. – Хозяин тачки. На вокзале взяли, чтобы сюда доехать. Не на автобусе же трястись, – пояснил он и, так как Гамид продолжал подозрительно смотреть на водителя, поспешил успокоить земляка: – Случайный извозчик и по-нашему не понимает, так что не беспокойся.
– Ладно, – согласился с его доводами Гамид и, запахнув плотнее полученный на вещевом складе ватник, уселся на заднее сиденье, подальше от водителя.
Бадыр расположился рядом с ним, Эльхан устроился на переднем сиденье, и машина тронулась. Когда она проезжала мимо автобусной остановки, стоящий там прапорщик проводил машину сердитым взглядом и недовольно пробормотал:
– Кого-то на «Жигулях» развозят, а ты мерзни.
Присоединившиеся к нему бывшие зэки согласно покивали головами. Но произнесенные прапорщиком слова предназначались отнюдь не им, а сотрудникам бригады наружного наблюдения Пермского управления ФСБ, находящимся неподалеку в машине, поставленной так, чтобы ее не было видно ни с автобусной остановки, ни со стороны КПП. Связь с прапорщиком, отправленным к воротам КПП, обеспечивалась с помощью миниатюрной рации, пришпиленной к подкладке его армейского бушлата. Получив сообщение своего подчиненного, старший группы, молодой, но уже начавший полнеть капитан, удовлетворенно кивнул и перевел слова прапорщика находящимся в машине коллегам:
– «Ниссан» мимо, Гамадова забрали те, что приехали на «жиге».
Сидящий за рулем оперативной «Волги» водитель облегченно перевел дыхание. На стылой и местами скользкой дороге ему совсем не хотелось устраивать гонки с полноприводным импортным внедорожником. Следить за отечественной машиной было куда проще. Сидящего на заднем сиденье лейтенанта, заместителя командира группы, волновали совсем другие проблемы.
– Надо бы у них документы проверить, – озабоченно сказал он командиру.
– Перед городом пост ГИБДД. Там и проверим, – кивнул головой капитан и, повернувшись к водителю, приказал: – Забирай Лешку и за ними.
Через полминуты «Волга» службы наружного наблюдения Пермского управления ФСБ проезжала мимо расположенной возле КПП исправительной колонии автобусной остановки. Заметив приближение машины, кутавшийся в бушлат прапорщик вышел на дорогу и поднял руку. К удивлению ожидающих вместе с ним автобус освободившихся заключенных, проезжающая мимо машина затормозила. Прапор приоткрыл переднюю дверцу и сунулся в салон:
– До города подбросите?
Очевидно, водитель и его пассажиры согласились подвезти попутчика, потому что прапор тут же захлопнул переднюю дверцу и живо забрался на заднее сиденье «Волги».
– Э-эх! – донесся с другой стороны молодцеватый посвист и звон разбитого стекла. Счастливец, которого встречали приехавшие на джипе дружбаны и подруга, засадил полный стакан водки и, широко размахнувшись, разбил его об асфальт.
Оставшиеся на остановке недавние зэки завистливо сглотнули. Фиксируя происшедшее, вернувшийся в машину сотрудник службы наружного наблюдения оглянулся на шумную компанию у японского внедорожника и захлопнул за собой дверцу. В ту же секунду «Волга» тронулась с места и, быстро набирая скорость, устремилась в сторону Соликамска, куда минутой раньше укатили забравшие Гамадова «Жигули».
Спустя пять минут оперативную машину службы наружного наблюдения обогнал несущийся по трассе «Ниссан» с продолжающей праздновать освобождение своего приятеля шумной компанией. Сам виновник торжества, пьяный от выпитой почти без закуски бутылки водки и ощущения полной свободы, полулежал, развалясь на заднем сиденье. А примостившаяся рядом с ним девица шарила у него в штанах умелой рукой, высвобождая набухшую и от этого неподатливую мужскую плоть. Ее приоткрытый рот с выставленным язычком обещал обретшему свободу счастливцу новую серию удовольствий. Происходящее в просторном салоне японского внедорожника мало интересовало сотрудников УФСБ, тем более что собственный опыт наблюдения позволял им почти в точности описать совершающееся там действие. Насмотревшиеся голливудских боевиков «братки» на редкость однообразны в организации встреч своих освобождающихся из заключения подельников.
Следом за «Волгой» внедорожник обогнал совсем уж неказистые «Жигули» шестой модели. Веселящаяся в его салоне компания вообще не замечала такие машины. Зато Гамид Гамадов из окошка «Жигулей» мстительно посмотрел вслед удаляющемуся роскошному внедорожнику и угрожающе прошипел:
– С-суки эти тоже ответят.
Из-за скудости родного словарного запаса первое слово было произнесено на великом и могучем русском языке. Бадыр и Эльхан одобрительно переглянулись. Хотя, если бы они знали истинную причину ярости Гамида, их отношение к бывшему инструктору резко переменилось бы.
* * *
Машин на дороге попадалось мало. Ведущая к зоне трасса не пользовалась популярностью у местных автолюбителей. На всем пути до города нанятую Бадыром и Эльханом «шестерку» обогнали лишь японский внедорожник, встретившийся Гамиду у ворот зоны, да российская «Волга». Но даже на такой пустынной дороге при подъезде к городу торчала уродливая кирпичная коробка поста ГИБДД. И как только «шестерка» подъехала к милицейскому посту, один из мающихся от безделья гаишников резво поднял свой жезл. Гамид злобно выругался сквозь зубы. Услышав его ругательство, водитель «Жигулей» опасливо втянул голову в плечи, но не посмел ослушаться приказа мента и свернул на обочину, где уже стояла остановленная гаишниками «Волга», обогнавшая на тракте их машину.К «Жигулям» подошли сразу двое ментов, причем второй демонстративно положил руку на ствольную коробку висевшего у него на плече автомата. Первый, с погонами старшего лейтенанта, невнятно представился и потребовал от водителя права и документы на машину. Тот вытащил из внутреннего кармана пухлые корочки и передал их менту, очевидно, там он и хранил свои документы. Старлей внимательно пролистал их, после чего приказал водителю открыть багажник. Мужик выбрался из машины – Гамид готов был поклясться, что он сделал это с большой охотой, – и пошел выполнять приказание. Какое-то время они со старлеем отирались за машиной, перебирая содержимое багажника. Потом мент вновь заглянул в салон и, обведя всех пристальным взглядом, потребовал:
– Ваши документы!
– А в чем дело?! – возмущенно выкрикнул с заднего сиденья Бадыр.
Но Эльхан предупредительно поднял руку и примирительным тоном произнес:
– У нас все в порядке, лейтенант. Вот документы, – и он протянул менту извлеченный из внутреннего кармана паспорт.
Бадыр недовольно засопел, но вслед за Эльханом тоже передал старлею свой паспорт. Помедлив секунду, Гамид добавил к паспортам посланцев эмира собственную справку об освобождении. В конце концов, он полноправный российский гражданин. Именно так сказал обо всех освобожденных зэках зоновский опер Карнаухов в своей напутственной речи. Так что ему нечего бояться. Приняв из рук Гамадова справку, милицейский лейтенант изменился в лице и на всякий случай отодвинулся от машины. «Боится!» – понял Гамид. И этот вывод сразу поднял ему настроение. Несколько минут старлей листал страницы паспортов и перечитывал заменяющую паспорт справку, потом, не возвращая документы, поинтересовался:
– Оружие, наркотики есть?!
Гамид даже улыбнулся столь наивному вопросу. Такую же реакцию слова мента вызвали у сидящего на переднем сиденье Эльхана.
– Что ты, лейтенант? Какое оружие? Какие наркотики? Ничего такого. Но если не веришь, можешь обыскать, – добавил Эльхан и демонстративно поднял руки.
Мент поиграл желваками, но обыскивать никого не стал.
– Можете ехать, – бросил он, возвращая документы.
Тут же вернулся за руль и водитель.
– Куда теперь? – поинтересовался он.
– На вокзал, – распорядился Эльхан.
Но Гамид резко подался вперед и, схватив водителя за плечо, рявкнул:
– Нет! Давай в гостиницу.
Сидящий за рулем человек испуганно вздрогнул и, давясь застревающими в горле словами, пробормотал:
– В... какую?
– Слушай, кто в городе живет: ты или мы? – сгладил напряженность Эльхан. – Кто должен ваши гостиницы знать?
После его слов водила более-менее взял себя в руки и снова выехал на дорогу. С правой стороны промелькнул дорожный указатель «Соликамск». Машина въезжала в город...
Едва она отъехала от милицейского поста, к старшему лейтенанту подошел начальник бригады наружного наблюдения УФСБ и спросил:
– Ну как, кто они?
– Водитель наш, соликамский. Двое пассажиров: Реваз Терлоев и Зураб Надиров – жители Ингушетии. Правда, паспорта у обоих еще советского образца, так что вполне могут быть и поддельными. Но вы же велели глубоко не копать, – извиняющимся тоном добавил милицейский лейтенант. Капитан в ответ кивнул. Машина с объектом наблюдения быстро отдалялась от милицейского поста, и с докладом следовало поспешить. – У третьего, Гамида Гамадова, паспорта вообще нет, – продолжал старший лейтенант. – Только справка об освобождении с сегодняшней датой. И одет как зэк, в ватник и зэковскую шапку...
– Спасибо. Бывай.
Не дослушав своего милицейского коллегу, капитан бегом вернулся к машине. Главное он выяснил. Теперь следовало не упустить Гамадова и его сопровождающих, так как дополнительных сил, как и резервных машин, у капитана Холмогорова не было. Наблюдение за бывшим чеченским боевиком было поручено только одной бригаде. Изучив рапорт майора Мельникова, собиравшего предварительную информацию об объекте, руководство Пермского управления ФСБ сочло нецелесообразным использовать для этой цели несколько оперативных бригад. Не посылать же десятки людей за двести с лишним километров от областного центра, отрывая их от выполнения непосредственных обязанностей, и лишь для того, чтобы проследить за зоновским петухом, пусть даже бывшим чеченским боевиком. Вон их сколько по всей стране освобождается по амнистии. Следить за всеми никакой «наружки» не хватит.
Старший бригады наблюдения успел вернуться назад, пока машина с объектом еще не скрылась из вида, и водитель быстро нагнал ее. Покружив по городу, «шестерка» остановилась возле гостиницы с названием «Кама». В пятидесяти метрах позади к тротуару свернула оперативная «Волга».
– Заплати ему, – приказал Гамид Эльхану, кивнув на хозяина «Жигулей», и первым выбрался из машины.
По тротуару мимо гостиницы, подгоняемые стылым ветром, спешили люди. Большинство из них не обращали внимания на подъехавшую машину и стоящего возле нее человека в черном ватнике. Те же, кто поворачивал голову в его сторону, встретившись со злобным взглядом Гамида, поспешно отводили глаза. Подождав, когда Эльхан с Бадыром выберутся из машины и присоединятся к нему, Гамид решительным шагом направился к гостинице и, обогнав соплеменников, первым распахнул входные двери.
– Похоже, приехали, – прокомментировал действия Гамадова и его земляков капитан Холмогоров, наблюдавший за объектом из служебной машины.
В гостиничном вестибюле не было ни одного постояльца. Лишь администратор да кассир скучали за стойкой, какая-то баба неопределенного возраста в роговых очках разложила на письменном столе газеты и журналы, да одинокий мент изумленно таращился из противоположного конца вестибюля. При виде входящего в гостиницу зэка мент попытался подойти, но Гамид так ожег его своим взглядом, что тот остановился и затоптался на месте. Гамид же решительно пересек гостиничный вестибюль и, припечатав на стойку перед администратором свою справку об освобождении, потребовал:
– Мне нужен номер!
Пересилив себя, побледневшая баба взяла в руки справку, пробежала ее глазами, потом покосилась на безучастно стоящего в стороне мента и, набравшись храбрости, ответила:
– По такому документу нельзя. Нужен паспорт, с пропиской. Понимаете?
Гамид понял: эта блядь за стойкой ни во что не ставила его, как те зэки на зоне. В нем закипело бешенство, пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Еще секунда, и он бы расквасил ее наглую рожу о стойку. Но тут вновь вмешался Эльхан:
– Какие проблемы, красавица? Вот мой паспорт. Оформляй номер на меня.
Он протянул администратору собственный паспорт, чем спас наглую бабу от грозящей ей расправы.
– И меня вместе с другом сели, – присоединился к Эльхану Бадыр, положив перед администратором второй паспорт.
– Надолго поселяетесь? – спросила администратор, беря в руки паспорта.
Бадыр с Эльханом вопросительно взглянули на Гамида.
– До вечера! – резко ответил он.
– Так нельзя, – возразила администратор. – При размещении плата берется минимум за сутки.
На этот раз ее замечание Гамид оставил без ответа.
Через несколько минут, внеся данные о новых постояльцах в свой компьютер и приняв от них плату за первые сутки проживания, администратор положила на стойку паспорта и ключ от двухместного номера. Пока она заполняла на компьютере учетную форму, в гостиницу вошел молодой человек в распахнутой меховой куртке и, остановившись перед стойкой, принялся нетерпеливо постукивать по ней газовой зажигалкой. Кое-как дождавшись, когда администратор освободится, парень обратился к ней:
– Будьте добры, посмотрите: Элла Попцова в каком номере остановилась?
Администратор вновь повернулась к своему компьютеру, а Гамид, дождавшись, когда Эльхан заберет со стойки паспорта и ключ, направился к гостиничной лестнице. За спиной раздался голос администраторши.
– Элла Попцова? – переспросила она. – У нас такая не проживает.
– Как? – изумился парень, разыскивающий свою знакомую.
Он еще что-то проблеял жалким голосом бабе за стойкой, но Гамид его уже не слушал. Его внимание переключилось на аппетитных обнаженных красоток на обложках эротических журналов, которые наряду с прочей полиграфией разложила на своем столе продавщица газет. О мягком и податливом женском теле, служащем удовлетворению мужчины и идеально приспособленном для этого, Гамид мечтал на зоне не меньше, чем о шампурах дымящегося шашлыка или блюде тушеной ароматной баранины. Но если обычный голод еще как-то можно было заглушить скудной зоновской пайкой, то голод сексуальный не удовлетворялся ничем, как различные зэковские примочки не могли заменить отсутствие женской ласки.
До того как угодил за решетку, Гамид никак не предполагал, что он когда-нибудь будет так мучиться от неудовлетворения своей похоти. Прежде деньги, недостатка в которых он никогда не испытывал, позволяли легко удовлетворять любые желания, в том числе и сексуальные. Во время учебы в Москве ему принадлежали самые роскошные студентки. Достаточно было сводить девчонку в какой-нибудь дорогой ресторан, прокатить на такси да сделать какой-нибудь подарок, вроде флакончика французских духов или фирменных колготок, и она охотно ложилась с ним в постель. На родине все обстояло еще проще. Он просто приезжал на какой-нибудь рынок рабов и покупал там понравившуюся девку. Ухаживания с ресторанами и подарками в Москве были куда хлопотнее. К тому же, когда девка приедалась, ее всегда можно было продать или подарить полезным людям за оказанные услуги, а себе купить новую, свежую и незатасканную. Среди выставляемых на продажу девчонок, которых отлавливали как в самой Чечне, так и в соседних республиках предприимчивые земляки, попадались цыпочки не хуже московских. Гамид блаженно прикрыл глаза, погрузившись в воспоминания. Этот зачуханный российский городишко, конечно, не Москва и не Грозный с его самым богатым в Ичкерии невольничьим рынком. Но шлюхи есть везде, и найти среди них смазливую девчонку тоже не проблема. Так что он наконец сможет трахнуть настоящую живую девку. Но сначала нужно привести себя в порядок – смыть грязь и вытравить пропитавший одежду и тело отвратительный запах зоны. Еще необходимо вставить выбитые зэками зубы, но с этим, увы, придется подождать. А вот нормально поесть можно прямо сейчас.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, Гамид отыскал дверь с нужным номером и, отступив в сторону, пропустил вперед Эльхана. Тот быстро справился с замком, и Гамид смог наконец попасть в номер. Для провинциальной городской гостиницы номер выглядел вполне стандартно. Под ногами исчирканный подошвами паркетный пол с облупившимся лаком. Две застеленные выцветшими покрывалами кровати с прикроватными тумбочками, журнальный столик, телевизор и допотопный дисковый телефон составляли интерьер единственной жилой комнаты. Президентские апартаменты в глазах любого зэка, особенно того, чье место располагалось в петушином кутке, между входной дверью и парашей.
Гамид прошел в ванную, открыл кран с красной нашлепкой и с удовольствием подставил руку под хлынувшую из крана струю горячей воды. На зоне такая возможность выпадала лишь раз в неделю, в банный день. Когда терпеть обжигающую струю стало невмоготу, Гамид закрыл кран и вернулся в комнату. Бадыр и Эльхан вопросительно уставились на него, ожидая указаний.
– Отправляйтесь в город и купите там мыло, мочалку, шампунь, бритву, крем и одеколон! – распорядился он, немного подумал и добавил: – Еще гель для душа и соль для ванны. Да, и подберите мне нормальную одежду. Видеть не могу эти тряпки, – Гамид брезгливо сорвал с себя зоновский ватник и швырнул его на пол.
Бойцы понимающе заулыбались. И Эльхан заверил его:
– Ясно, Гамид. Сейчас все купим.
Они поспешно вывалились в коридор, а Гамид, оставшись один, бросился на постель и, вытащив из-под покрывала мягкую, упакованную в свежую накрахмаленную наволочку подушку, долго мял ее руками и терся об нее щетинистой щекой. Как и о женщине, о чистой, заправленной свежим бельем постели на зоне можно было только мечтать...
Пока Гамид Гамадов осматривал снятый гостиничный номер и строил планы на ближайшее будущее, парень, так и не отыскавший среди постояльцев гостиницы «Кама» свою знакомую, удрученный этим обстоятельством вышел на улицу. Но как только за ним закрылись гостиничные двери, удрученное выражение исчезло с его лица, и парень бодро зашагал по тротуару. Поравнявшись с «Волгой» службы наружного наблюдения, он распахнул заднюю дверцу и нырнул в салон. Теперь на его лице сияла довольная улыбка.
– Двадцать шестой номер. Заплатили за одни сутки. Все трое поднялись туда, – сообщил он коллегам, после чего предположил: – Думаю, у них здесь с кем-то встреча.
– Посмотрим, – произнес в ответ капитан Холмогоров, хотя в душе и не согласился с высказанным его заместителем мнением.
...Земляки вернулись через два часа. Бадыр торжественно поставил на журнальный столик два объемных пакета с одеждой, Эльхан присоединил к ним пакет меньшего размера с банными принадлежностями.
– Все, как ты просил, Гамид, – с улыбкой произнес Бадыр. Он явно старался угодить своему бывшему инструктору.
Гамид тоже улыбнулся в ответ. Расположение земляков, признающих его авторитет и старшинство, вселяло в него утраченную на зоне уверенность. Поблагодарив бойцов за проявленную заботу и оперативность, Гамид забрал пакет с моющими средствами и прошел в ванную. Через несколько минут он уже лежал в наполненной до краев ванне, чувствуя, как растворенная в воде морская соль размягчает и массирует кожу. После трехкратного применения французского, если верить надписям на флаконе, шампуня сальные прежде волосы вновь засияли чистотой, а тщательно промытая банным гелем кожа приобрела бодрящий запах моющего средства. Хуже всего дело обстояло с ногтями. Как Гамид ни тер пальцы мочалкой, из-под ногтей никак не удалялись въевшиеся в кожу частицы грязи. Наверняка там была и засохшая кровь Уса, но тупые кумовья из оперчасти не догадались взять соскобы. Да у них скорее всего и нет необходимых реактивов для такого анализа. Гамид усмехнулся, разглядывая свои ногти. Ничего, пока сойдет. У Бадыра с Эльханом пальцы не чище. А потом можно будет сделать маникюр. Он смыл с себя под душем остатки мыльной пены и выбрался из ванны. Из висящего над раковиной зеркала на Гамида смотрел тощий человек с выпирающими ключицами и обозначившимися ребрами. Настроение сразу испортилось. «Суки, они заплатят за это!» – мысленно проговорил он и сжал кулаки. На худых руках под кожей проступили переплетающиеся узловатые мышцы. Гамид молниеносно выбросил вперед руку, остановив кулак в нескольких миллиметрах перед зеркалом: «Очень дорого заплатят».
Еще через десять минут он вышел из ванной комнаты с тщательно выбритым лицом и уложенными на пробор волосами, распространяя вокруг себя аромат дорогой туалетной воды. Правда, горские адаты предписывают носить бороду, запрещая осквернять бритвой лицо до свершения акта мести. Но Гамид Гамадов всегда считал себя выше устаревших законов диких горцев. Бородатые предки пользовались кинжалами и кремневыми ружьями и почитали за счастье убить хотя бы одного врага. А под обломками зданий, взорванных приготовленной им взрывчаткой, только в сентябре 99-го года погибло более двухсот гяуров. С таким счетом он вполне может позволить себе некоторое отступление от древних правил.
Шлепая по полу босыми ногами и прикрывшись только обмотанным вокруг талии полотенцем, Гамид подошел к дожидающимся его пакетам и принялся перебирать выбранную для него Бадыром и Эльханом одежду. Судя по ярлычкам и ценникам, телохранители не поскупились. Все выбранные ими вещи оказались качественными и дорогими. Не эксклюзив, но его и невозможно отыскать в заштатном городишке. Гамид довольно заулыбался. Извлекаемая из пакетов новая одежда, как и только что принятая ванна, отдаляли его от того жалкого существования, которое он влачил на зоне, неся спокойствие и удовлетворение. Впрочем, до полного удовлетворения было еще далеко. Гамид облачился в белую сорочку и строгий черный костюм из чистой шерсти. После зоновской черноты он бы предпочел более яркий цвет, но такого, очевидно, не нашлось, или земляки решили, что черный будет более уместен. Куда хуже оказалось то, что они ошиблись с размером. Брюки пятидесятого размера, которые прежде носил Гамид, теперь сваливались с него, а пиджак висел как на вешалке. Пришлось стянуть брюки ремнем, а под пиджак надеть просторный свитер, который, к счастью, догадались купить его телохранители. Вновь осмотрев себя, Гамид остался доволен преображением. То, что одежда велика, не беда – позже он сам подберет себе все по размеру. Главное, что он окончательно избавился от шкуры зэка, презренного чушкаря.