Сергей Петрович Алексеев. Сто рассказов о войне (сборник)

   Кидались фашисты в атаки, кидались, стучались огнем, стучались, не могут и здесь продвинуться.
   Прибыл лейтенант на доклад к майору.
   – Ну как обстоят дела?
   – Испаряются.
   – Что испаряются?
   – Словно роса.
   – Что, словно роса?
   – В июле.
   – Что в июле?
   – Испаряются наши силы, словно роса в июле.
   Идут бои за каждый город, за каждый поселок, за каждый выступ. Все новые силы бросают в бой фашисты. Убывают, тают, испаряются эти силы.

НЕ ПУСТИЛИ

   Балтийское море. Проливы. Заливы. Волны бегут лебединой стаей. Вместе с пехотинцами, летчиками, танкистами, артиллеристами стали на защиту Родины и советские моряки.
   Главный удар на море фашисты старались нанести по Краснознаменному Балтийскому флоту. Уничтожить советские корабли на Балтике, захватить морскую крепость Кронштадт, подойти к Ленинграду с моря – таковы намерения у фашистов.
   Не допустить к Ленинграду фашистов, перерезать морские пути и дороги, разгромить фашистов в Балтийском море – такова задача у наших воинов.
   Началась упорная борьба на море.
   Капитан II ранга Грищенко командовал советской подводной лодкой. В первые же дни войны отличилась лодка. Получила она задание установить на путях у фашистов мины. Установили подводники мины. Точно рассчитали советские моряки. Сразу три фашистских корабля подорвались на этих минах.
   – Специалист по минам, – сказали тогда в шутку о капитане Грищенко.
   Не ошиблись товарищи.
   Вскоре подводная лодка капитана Грищенко вновь была в боевом походе. Снова задание ставить мины.
   Нелегкая это работа поставить мины. Кругом бродят-рыщут фашистские корабли. С неба за морем следят фашистские самолеты-разведчики. Из-под воды подняли свои перископы и наблюдают за морем подводные лодки врага.
   Но даже если поставил мины, это еще не все. В море находились фашистские тральщики. Это специальные корабли, которые при помощи особого устройства – трала вылавливают мины, расчищают в минных полях проходы.
   Прошел тральщик, выловил, обезопасил мины – пропала твоя работа.
   Ушел капитан Грищенко в боевой поход. Начал борьбу с фашистскими тральщиками. Умно поступили советские моряки. Пришли подводники в море к фашистским морским путям, достигли тех мест, где поставлены наши мины. Ждут-поджидают, когда появятся фашистские тральщики. Вот появились фашисты. Забросили тралы. Идут, расчищают путь. Трудятся фашисты, а сзади за фашистскими тральщиками идет подводная лодка капитана Грищенко и снова ставит на тех же местах мины.
   Закончили фашистские тральщики свою работу, расчистили в минных полях проходы, докладывают:
   – Все в порядке, путь для судов открыт.
   Идут по проходам фашистские корабли.
   И вдруг взрыв!
   И еще взрыв!
   Взлетают в воздух фашистские корабли.
   – Чья работа?
   – Работа Грищенко!
   И после этого случая не раз отличался находчивый капитан. Капитан Грищенко и его боевые подводники были награждены высокими советскими орденами.
   Не прорвались фашисты в годы войны к Кронштадту. Не прорвались и к Ленинграду морем. Не пустили врагов балтийцы.

СМОЛЕНСКИЙ ГРАДОБОЙ

   10 июля 1941 года началось грандиозное сражение у Смоленска. С запада, с севера, с юга идет враг. Полыхает огнем Смоленщина. То наступают фашисты, то наши идут в атаку, то давят опять фашисты, то мы отвечаем огнем и сталью.
   Бои под Смоленском у села Градобой фашисты назвали ступенью ада. Нелегко здесь пришлось фашистам. На редкость упорным село оказалось. Клином вбилось фашистам в память.
   Еще на дальних подходах к селу накрыл минометный огонь фашистов. Прошлись по фашистам градом железным мины. Осколки как гвозди к земле их пришили.
   Посмотрели фашисты на место боя. Вот он, для многих рубеж последний. Сосчитали своих убитых. Треть полегла на поле. Каждый третий простился с жизнью.
   – Ад! – впервые сказали тогда фашисты.
   Потом, рядом уже с селом, почти у самой его околицы, пулеметный огонь окатил фашистов. Хлынули пули железным ливнем. Преградили путь фашистам.
   Посмотрели фашисты на место боя. Вот он снова, рубеж смертельный. Сосчитали своих убитых. Снова треть распрощалась с жизнью. Каждый третий остался в поле.
   – Ад! – прокричали опять фашисты. – Это не бой, а ад!
   Ворвались в село фашисты. Вот-вот осилят наших. Вот-вот в руках победа. Но тут наши в штыки поднялись, пошли в атаку. Блеснуло на солнце граненой сталью. Взлетели штыки, как пики. Кольнули фашистов железным жалом.
   Опрокинули наши в бою фашистов.
   Лишь через несколько дней, когда подошли сюда танки, пушки, взяли фашисты село Градобой.
   Узнают фашисты: что за село такое?
   Отвечают фашистам:
   – Село Градобой.
   – Как, как?
   – Градобой! – говорят фашистам.
   – Градо-бой?! – удивленно твердят фашисты.
   Два месяца не утихали бои на полях у Смоленска. Несут фашисты в боях потери. Атакуют фашистов наши.
   – Прорыв к Смоленску!
   – Прорыв на Ельню!
   Бьют фашистских захватчиков у города Ярцева. Ломают кости у Духовщины.
   Пламенеет, полыхает земля вокруг. Идут, идут, как дожди, бои. Героически сражается Советская Армия. Изничтожает фашистскую грозную силу. Нет для врагов пощады. Несладко фашистам под смоленским огненным градобоем.

КАК СОТАЯ СТАЛА ПЕРВОЙ

   Слава ее началась под Минском. Севернее города Минска сражалась дивизия, которая носила сотый номер.
   Отважные, упорные бойцы подобрались в Сотой. Умелые командиры.
   Атаковали фашисты под Минском Сотую. Стоит неприступно дивизия. И раз, и два, и три, и четыре бросались в атаку фашисты. Разбиваются все атаки, как волны о мол.
   В гневе фашистские генералы:
   – Кто там такой упорный?!
   Отвечают фашистам:
   – Сотая!
   Мало того что упорной оказалась дивизия в обороне, удержав под Минском фашистов, сама перешла в наступление. Гнала фашистов и час, и второй, и третий. На четырнадцать километров от Минска врагов отбросила.
   В гневе фашистские генералы:
   – Кто там такой напористый?!
   Отвечают фашистам:
   – Сотая!
   – Та самая?
   – Та.
   Затем в боях на реке Березине вновь отличилась Сотая. Стояла опять стеной. Бились фашисты об эту стену и день, и второй, и третий.
   И вновь генералы в гневе:
   – Кто там такой бетонный?!
   Отвечают фашистам:
   – Сотая.
   – Та самая?
   – Та.
   Большие потери фашисты несут от Сотой. Особенно танки. Беда им от встреч с дивизией. 150 машин потеряли фашисты, сражаясь с Сотой.
   Когда запылала Смоленская битва, здесь снова в героях Сотая. Потом под Ельней наши войска прорвались. И снова была здесь Сотая. Снова фашистов била.
   По всему фронту слава идет об отважной дивизии.
   И дальше упорно сражалась Сотая. Да и не только она одна. В Советской Армии много людей отважных. Много геройских дивизий, полков и рот.
   18 сентября 1941 года было знаменательным днем для Советской Армии. В этот день четырем наиболее отличившимся дивизиям было присвоено наименование гвардейских. Родилась Советская гвардия. В числе этих первых была стрелковая Сотая дивизия.
   Много стало потом гвардейских: полков, дивизий и даже армий. Однако первой все же стала Сотая.
   Так и называлась теперь она – 1-я гвардейская стрелковая дивизия.
   Слава стрелковой Сотой! Слава гвардейской Первой!

КАК «КАТЮША» «КАТЮШЕЙ» СТАЛА

   «Катюши» – это реактивные минометные установки, которые в первые дни войны появились в Советской Армии. Снаряды «катюш» обладали огромной разрушительной силой. К тому же, летя по небу, они оставляли угрожающий огненный след.
   Впервые «катюши» были применены 14 июля 1941 года в боях под городом Оршей.
   Идут фашисты. Орша рядом. Орша наша, считают уже фашисты. Еще шаг, еще два – и схватят город за горло.
   Идут фашисты, и вдруг… Словно разорвалось на части небо. Словно встало оно на дыбы. Словно стрелы огня и лавы метнуло небо сюда на землю. Это реактивные снаряды «катюш» открыли огонь по фашистам.
   – Тойфель!
   – Тойфель!
   – Дьявол в небе! – кричат фашисты.
   Немного фашистов тогда уцелело. Кто выжил, зайцем метнулся к себе в тылы.
   – Дьявол, дьявол в небе! – кричат фашисты. И выбивают зубами пляс.
   Следующий, еще более сильный удар по фашистам «катюши» произвели во время Смоленского сражения. Потом «катюши» принимали участие в великой Московской битве, в боях под Сталинградом, затем громили врагов под Орлом и под Курском, под Киевом и под Минском и во многих других местах.
   «Катюша» не сразу «катюшей» стала. Вначале солдаты называли ее «Раисой».
   – «Раиса» приехала.
   – «Раиса» послала гостинцы фрицам.
   Затем более уважительно стали звать «Марией Ивановной».
   – «Мария Ивановна» к нам пожаловала.
   – «Мария Ивановна», братцы, прибыла.
   И только потом кто-то сказал «Катюша»! Понравилось солдатам это простое имя. Были в нем душевность и ласковость.
   Даже песню сложили солдаты тогда про «катюшу». Вот два куплета из этой песни:

 
Шли бои на море и на суше,
Над землей гудел снарядов вой.
Выезжала из лесу «катюша»
На рубеж знакомый, огневой.
Выезжала, мины заряжала,
Сокрушала изверга-врага.
Ахнет раз – и роты не бывало.
Ахнет два – и нет уже полка!
 

   Знаменитой «катюше» сейчас установлен памятник. Стоит он там, где «катюша» впервые открыла огонь по фашистам. В городе Орше, на берегу Днепра.

СОЛДАТСКОЕ ИМЯ

   11 июля 1941 года фашисты подошли к городу Киеву. Начались тяжелые бои за столицу Советской Украины.
   Среди защитников Киева был боец – наводчик противотанковых орудий рядовой Георгий Никитин.
   Еще перед боем один пожилой солдат, посмотрев на Никитина, вдруг сказал:
   – Отличиться, Никитин, тебе в боях.
   Расплылся солдат в улыбке. Приятно такое слышать. Заинтересовался Никитин, обратился к пожилому солдату с вопросом, почему это тот так думает.
   – Имя твое такое, – ответил ему солдат.
   Смутился Никитин: при чем здесь имя? Имя как имя. Простое русское: Георгий.
   Начался бой. На Киев рвались фашистские танки. Стал Никитин к своему орудию. Припал к прицелу. Быстро, ловко солдат орудует.
   Выстрел!
   Выстрел!
   Споткнулся один из фашистских танков. Железом лязгнул. Мотором фыркнул. Замер.
   Продолжает стрельбу Никитин.
   Выстрел!
   Выстрел!
   Замер второй фашистский танк. За этим третий, затем четвертый.
   Но тут подбили и орудие рядового Никитина. Подбежал он тогда к соседям. Стал стрелять из соседней пушки.
   Выстрел!
   Выстрел!
   Снаряд снова сразил врага.
   Выстрел!
   Выстрел!
   И снова Никитин стрелял без промаха. Но вдруг и это орудие вышло из строя. Из третьего Никитин начал стрелять орудия. Девять танков подбил в том бою Никитин.
   Закончился бой. Подходит к Никитину пожилой солдат – тот самый.
   Хлопает по плечу:
   – Герой ты. Победоносец! Оправдал ты, выходит, имя.
   Смотрит солдат молодой на старого.
   – Имя, скажи, при чем?
   Рассказал тогда старый, что имя Георгий имеет добавление – Победоносец. Был мифический герой Георгий. В грозном бою победил он страшного дракона. Вот и был назван Победоносцем.
   – Отсюда и Георгиевский крест, и Георгиевская медаль, – стал перечислять пожилой солдат награды, которыми отмечались боевые подвиги офицеров и солдат в старой русской армии.
   – Понятно, – сказал молодой солдат. – Только в нашей армии не один Георгий в Победоносцах. Это добавление смело можно приставить к Петрам, и к Иванам, и к Федорам.
   – Верно, – сказал пожилой солдат. – Не один ты с солдатским именем победоносным.
   – Выходит, побьем мы, отец, фашистов?
   – Побьем! Непременно побьем! – произнес солдат.
   Так потом и случилось. Разбили советские солдаты фашистов, завершили войну победой. Над Берлином, над рейхстагом водрузили наше знамя. Только все это не сразу. Эта доблесть впереди.
   Более двух месяцев обороняли герои Киев. Стояли стеной на пути у фашистов.

ПОБЫВАЛИ

   Фашисты продолжали двигаться на Ленинград. После упорных, кровопролитных боев 8 сентября 1941 года они вышли к Ладожскому озеру, к реке Неве. Враги оказались у самых границ великого города.
   Смотрят фашисты в бинокль. Дома и улицы города видят. Шпиль Петропавловской крепости разглядывают. Адмиралтейскую иглу рассматривают. Мечтают они о том, как прошагают по ленинградским проспектам – по Невскому, по Литейному, пройдут вдоль Невы, вдоль Мойки, Фонтанки, мимо Летнего сада, Дворцовой площади. Верят фашисты в успех, в победу.
   Двинулись фашисты на Ленинград. Бились, бились, бросались свинцовой волной в атаки. Устоял Ленинград в атаках. Не прорвались фашисты.
   Не раз штурмовали фашисты город. Но за всю войну ни один из фашистских солдат так и не прошел по Ленинграду. Это известно всем. Это историческая истина.
   И вдруг нашелся среди советских бойцов один.
   – Нет, побывали, – сказал боец. – Побывали! Как же. Было такое дело.
   Да, действительно, был такой случай. Не взяв город «в лоб», фашисты решили обойти Ленинград с востока. План у фашистов такой. Восточнее Ленинграда прорвутся они с левого южного берега, ворвутся в город. Уверены фашисты, что тут, на правом берегу Невы, мало советских войск, что тут и откроется путь к Ленинграду.
   Начали фашисты переправу через Неву ночью. Решили к рассвету быть в Ленинграде.
   Погрузились фашисты на плоты. Отплыли от берега. Река Нева не длинная. Всего-то в ней семьдесят четыре километра. Недлинная, но широкая. Широкая и полноводная. Вытекает она из Ладожского озера, течет в сторону Ленинграда и там, где стоит на ее берегах Ленинград, впадает в Балтийское море.
   Переправляются фашисты через Неву, достигли уже середины. И вдруг оттуда, с правого берега, обрушился на фашистов ураганный огонь. Это стала стрелять наша артиллерия. Это ударили советские пулеметы. Точно стреляли советские воины. Разгромили они фашистов, не пустили на правый берег. Гибнут фашисты, срываются с плотов в воду. Подхватывает Нева трупы фашистских солдат, несет на волнах, несет на плотах вниз по течению.
   И вот свершились мечты фашистов. Оказались они в Ленинграде. Точь-в-точь как хотели, как раз к рассвету. Проплывают фашисты мимо Летнего сада, мимо Фонтанки, Мойки, мимо Дворцовой площади. А вот и шпиль Петропавловской крепости. А вот и Адмиралтейская игла все так же шпагой пронзает небо. Все точно так, как мечтали о том фашисты. Разница лишь в одном. Живыми мечтали вступить в Ленинград фашисты. Живыми. А тут… Несет свои воды река Нева. Плывут в свой последний маршрут фашисты.
   900 дней находился Ленинград в фашистской блокаде, 900 дней не утихали бои на подступах к городу. Но так и не смогли фашисты осилить Ленинград и ленинградцев. Не зря известный советский поэт Николай Тихонов, говоря о ленинградцах, тогда воскликнул:

 
Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей.
 

БРЕУС

   Бреус – это фамилия. Лейтенант Яков Бреус командовал стрелковым батальоном. Фашисты пробивались вперед на юге, штурмовали город Одессу. Здесь на одном из участков фронта и сражался батальон лейтенанта Бреуса.
   Фашисты пытались прорваться к Одессе «с ходу», то есть одной атакой, в один прием овладеть городом. Собрали фашисты танки, сосредоточили артиллерию, подтянули пехотные дивизии. Собрали все свои силы в один мощный кулак и обрушились на Одессу.
   Уверены фашисты – прорвутся к Одессе танки.
   Не прорвались к Одессе танки. Задержали, остановили, а затем и подорвали, уничтожили их советские солдаты.
   Уверены фашисты – прорубит фашистская артиллерия дорогу фашистской пехоте.
   Не пробила дорогу фашистская артиллерия. И здесь устояли наши.
   Нет сомнения у фашистов – пробьется к Одессе фашистская пехота.
   Не пробилась пехота. Захлебнулись полки в атаках. Откатились назад фашисты.
   Стойко держались в боях солдаты. Несколько фашистских атак отбил в тот день батальон лейтенанта Бреуса. Вот и еще одна.
   Залегли солдаты, ожидают фашистские танки. И вдруг! Что такое? Не рев моторов, не лязг брони услышали наши бойцы, а оттуда, со стороны фашистов, ударила маршем, как залпом, веселая музыка. И в ту же минуту увидели советские солдаты самих фашистов. Шли они на наших бойцов в полный рост, не укрываясь, не пригибаясь. Идут, стреляют из автоматов. А рядом играет, беснуется музыка.
   Смотрят солдаты:
   – Атака?!
   – Психическая! – пошло от солдата к солдату.
   – Психическая!
   – Психическая!
   Открыли наши огонь.
   Продолжают идти фашисты.
   Усилили наши огонь.
   Продолжают идти фашисты. Трубы все так же медью взрывают небо.
   Да, это была психическая атака. Страшновато смотреть на такую лихость.
   Только не получилось ничего у фашистов и с «психической». Не дрогнули наши бойцы.
   – Мы на психическую ответим классической, – сказал командир батальона.
   Дружно наши пошли в атаку, смяли, смели фашистов.
   – Устроил им Бреус заправский «бреус», – шутили потом солдаты.
   Не взяли тогда фашисты Одессу «с ходу». На долгие дни и недели застряли они у города.

ФИРМЕННОЕ БЛЮДО

   Игорь Воздвиженский – повар в стрелковой роте. Мастер он поварского дела. Когда-то служил в заводской столовой. Кашеваром теперь на фронте.
   Служит он при походной кухне. Koнь Пират у него в помощниках.
   В каких бы боях ни бывала рота, какой бы ни выдался тяжкий час, точен всегда Воздвиженский. Вовремя сварены щи и каша.
   Соберутся солдаты к походной кухне. Ложки, как ружья, готовы к бою. Котелки наполняют округу звоном.
   Отдыхают сейчас солдаты.
   Хвалят еду солдаты:
   – Отличные щи!
   – Преотменная каша!
   Рота сражалась на западном направлении. Нелегкие выпали дни для роты. Рвутся и рвутся вперед фашисты.
   Рота из боя вступает в бой.
   Рота не знает отдыха.
   Было дело как раз к обеду. Возится в лесочке у кухни Воздвиженский. Готовы у повара щи и каша.
   Тронул солдат Пирата. На передке, на кухне, сидит Воздвиженский. Едет обед к героям.
   Выехал из лесу Воздвиженский. Краем леса свернул к оврагу. Тут у оврага сражалась рота. Прибыл к оврагу. Нет на месте стрелковой роты. Взял левее, затем правее. Нет. Не видно нигде солдат. Часто такое тогда бывало. Меняли место в бою войска. Так, видно, случилось и в этот раз.
   И верно. Слышит солдат за соседней рощей грохот ружейного боя. Вот где дерется с врагами рота.
   К роще направил солдат Пирата. Вот она рядом, роща. И вдруг навстречу бегут фашисты.
   – Рус! – кричат. – Рус!
   – Рус, капут!
   Бежит фашистов до полувзвода.
   – Кюхе! Кюхе!^[3] – кричат фашисты.
   – Зупе! Зупе!^[4] – голосят фашисты.
   Бросились фашисты к походной кухне:
   – Вот так трофей к обеду!
   – Попробуем русской каши!
   Растерялся Воздвиженский – не тех ожидал увидеть. Но ненадолго. Схватил автомат Воздвиженский:
   – А ну, подходи! А ну, подходи!
   Полоснул по врагам солдат.
   Схватил гранату, швырнул гранату. Затем вторую. И следом – третью.
   Отбил атаку врагов Воздвиженский. Посмотрел на фашистских солдат, на побитый вражеский полувзвод. Вытер вспотевший лоб. Пирата по крупу любовно хлопнул. Тронулся дальше в путь.
   Разыскал он родную роту. Доложил командиру. Объяснил опоздание.
   Посмотрел командир на бойца лукаво:
   – Выходит, обедом врагов кормил.
   Не понял Воздвиженский:
   – Да нет же…
   Улыбается командир.
   – Кормил, кормил! – и уточняет: – Нашей русской, солдатской, свинцовой кашей.
   Идут, идут, не утихают кругом бои. На севере, на юге, на западе бьются наши бойцы с врагами. Бьются, разят фашистов. Угощают свинцовой кашей.

КОНЕЦ БЛИЦКРИГА

   Начиная войну против Советского Союза, фашисты хвастливо заявили, что они быстро расправятся с нашей армией. Фашисты назначили точные сроки взятия советских городов. В первый же месяц войны они рассчитывали взять и Одессу, и Киев, и Ленинград, и Москву. Блицкригом, то есть молниеносной стремительной войной, назвали фашисты свое нападение на нашу Родину.
   – Мы быстро дойдем до Москвы!
   – До Ленинграда!
   – До Киева!
   – Мы быстро дойдем до Архангельска! До Вологды! До Саратова!
   Прошел месяц.
   Не взята еще Москва.
   Не взят Ленинград.
   Не захвачен Киев.
   И конечно, совсем далеко Саратов, Архангельск, Вологда.
   Прошел второй месяц.
   Не взята еще Москва.
   Не взят Ленинград.
   Не захвачен Киев.
   И конечно, совсем-совсем далеко Саратов, Архангельск, Вологда.
   Третий месяц идет к концу.
   Все так же – где-то там, за холмами, за полями, еще Москва.
   Все так же – в мечтах остается пока Ленинград!
   Все так же – не сломлен Киев.
   Пришел сентябрь. В окно застучалась осень. Все тише, все тише грозный фашистский шаг. Все реже вспоминают они о хваленом своем блицкриге.
   Смеются советские солдаты:
   – Похоронили мы блиц фашистский.
   – Кол из осины над блицем вбили.
   Провалились фашистские планы. Устояли в смертельной схватке с врагом советские люди. Война не кончилась. Война набирала силу.

Глава вторая
«ЗНАЙ НАШИХ!»

ХОЛМ ЖАРКОВСКИЙ

   Осень коснулась полей Подмосковья. Падает первый лист.
   30 сентября 1941 года фашистские генералы отдали приказ о наступлении на Москву.
   «Тайфун» – назвали фашисты план своего наступления. Ураганом стремились ворваться в Москву фашисты.
   Обойти Москву с севера, с юга. Схватить советские армии в огромные клещи. Сжать. Раздавить. Уничтожить. Таков у фашистов план.
   Верят фашисты в быстрый успех, в победу. Более миллиона солдат бросили они на Москву. Тысячу семьсот танков, почти тысячу самолетов, много пушек, много другого оружия. Двести фашистских генералов ведут войска. Возглавляют поход два генерал-фельдмаршала.
   На одном из главных участков фронта фашистские танки двигались к населенному пункту Холм Жирковский.
   Подошли к поселку фашисты. Смотрят. Что он танкам – какой-то там Холм Жирковский. Как льву на зубок горошина.
   – Форвертс! Вперед! – прокричал офицер. Достал часы. Посмотрел на время: – Десять минут на штурм.
   Пошли на Жирковский танки.
   Защищали Холм Жирковский 101-я мотострелковая дивизия и 128-я танковая бригада. Засели в окопах солдаты. Вместе со всеми сидит Унечин. Не лучше других, не хуже. Солдат как солдат. Пилотка. Винтовка. Противогаз. На ногах сапоги кирзовые.
   Ползут на окопы танки. Один прямо идет на Унечина. Взял Унечин гранату в руку. Зорко следит за танком. Ближе, ближе фашистский танк.
   – Бросай, бросай! – кричит сосед по окопу.
   Не бросает Унечин. Выждал еще минуту. Вот и рядом фашистский танк. Поднялся Унечин, швырнул гранату. Споткнулся фашистский танк. Мотором взревел и замер.
   Схватил Унечин бутылку с горючей жидкостью. Вновь размахнулся. Опять швырнул. Вспыхнул танк от горючей смеси.
   Улыбнулся Унечин, повернулся к соседу, пилотку на лбу поправил.
   Слева и справа идет сражение. Не пропускают герои танки.
   Новую вынул солдат гранату. Бутылку достал со смесью. Рядом поставил гранату и жидкость. Ждет.
   Новый танк громыхнул металлом. И этот идет на Унечина.
   Выждал Унечин минуту, вторую, третью… Бросил гранату. А следом бутылку с горючей смесью. Вспыхнул и этот танк.
   Улыбнулся Унечин. Пилотку на лбу поправил. Третью достал гранату. Вынул бутылку с горючей смесью. Рядом ее поставил.
   Слева и справа грохочет бой. Не пропускают герои танки.
   Десять минут прошло… Тридцать минут прошло. Час продолжается бой, два – не стихает схватка. Смотрят с тревогой на часы фашистские офицеры. Давно уже нужно пройти Жирковский. Застряли они в Жирковском.
   Более суток держались советские бойцы под Холмом Жирковским. Подбили и подожгли 59 фашистских танков. Четыре из них уничтожил солдат Унечин.
   К исходу суток пришел приказ на новый рубеж отойти солдатам. Меняют бойцы позиции. Вместе со всеми идет Унечин. Солдат как солдат. Не лучше других, не хуже. Пилотка. Винтовка. Противогаз. На ногах сапоги кирзовые.
   Идут солдаты. Поднялись на бугор, на высокое место. Как на ладони перед ними лежит Холм Жирковский. Смотрят солдаты – все поле в подбитых танках: земли и металла сплошное месиво.
   Кто-то сказал:
   – Жарко врагам досталось. Жарко. Попомнят фашисты наш Холм Жирковский.
   – Не Жирковский, считай, Жарковский, – кто-то другой поправил. Посмотрели солдаты опять на поле:
   – Конечно же, Холм Жарковский!
   Слева, справа идут бои. Всюду для фашистов Холмы Жарковские.

СИЛА

   Наступают фашисты. С юга идут на Брянск, на Орел. С севера движутся к Калинину. Идут на Вязьму, Калугу, Юхнов.
   Город Юхнов. Река Угра. Здесь, на Угре под Юхновом, обороняли солдаты мост.
   Вышли к мосту фашисты. Танки столпились. Сгрудилась артиллерия. Пехота забила весь правый берег. Необходима для войск переправа. Нужен фашистам мост.
   Обороняет мост совсем небольшой отряд, немногим больше стрелковой роты. Защищает мост и солдат Гаркуша.
   Молод совсем Гаркуша. Первый бой впереди у солдата. Расположились бойцы в окопах. Обещали солдатам помощь. Ждут защитники подкрепления.