БРЕЙНСТОРМИНГ (групповой метод порождения идей)
Вошли в историю имена славных полководцев, умевших решительным штурмом брать неприступные крепости. Те, кто предпочитал длительную осаду, редко покрывали себя славой – слишком изнурительное это дело, да и победа, если ее удается добиться, не столь впечатляет.
Любую проблему можно долго и тщательно обдумывать, подобно тому как роют подкопы под неприступные бастионы. Однако здесь, как и в бою, чаще всего справедлива поговорка «Один в поле не воин». Успех требует коллективных усилий. И организовать их лучше таким образом, чтобы в «разведке боем» быстро нащупать «уязвимые места» проблемы и всеми силами нанести решающий удар.
С этой целью в начале 50-х гг. ХХ в. Алекс Ф.Осборн, сотрудник рекламного агентства Batter, Barton, Durstine and Osborn (США), предложил оригинальный метод творческого поиска, который назвал brainstorming – мозговой штурм. Этот метод хотя и не гарантирует стопроцентный успех, однако доказал высокую эффективность при решении самых разных проблем – коммерческих, производственных, технологических и даже научно-теоретических (хотя многолетняя практика продемонстрировала более высокую эффективность метода для решения организационных задач, нежели технических). Сегодня он принят на вооружение многими корпорациями, управленческими структурами и общественными организациями.
Мозговой штурм как метод появился относительно недавно. Однако последовательность этапов, включающая в себя подготовку, акт интуиции, озарения, выдвижения нового и акт осмысления, развития, была описана в литературе задолго до Осборна. Этот факт дает нам основание для поиска более ранних примеров подобной организации творческого процесса. Естественно, что поиск следует вести в областях, где человек издавна стремился решать проблемы.
Двухстадийный подход к решению проблем описан Тацитом, исследовавшим быт германцев:
«На пиршествах они толкуют и о примирении враждующих между собой, и о заключении браков, о выдвижении вождей, полагая, что ни в какое другое время душа не бывает столь расположена к откровенности и никогда так не воспламеняется для помыслов о великом… На следующий день возобновляется обсуждение тех же вопросов. И то, что они в два приема занимаются ими, покоится на разумном основании: они обсуждают их, когда неспособны к притворству, и принимают решения, когда ничто не способствует их здравомыслию». Этому свидетельству две тысячи лет.
Еще более древним примером того же подхода является способ, применявшийся в древней Вифинии (находилась на территории современной Турции) в 700–600 гг. до н. э. По свидетельству историков, у населявших эту местность фракийских племен вифинов был следующий обычай. Столкнувшись с совершенно новой ситуацией, по которой необходимо было принимать взвешенное и ответственное решение, они расширяли многообразие вариантов путем опроса всех, кого возможно, а затем отбирали то, что казалось наиболее приемлемым. Так, при заболевании, когда было непонятно, как и чем лечить человека, члены его семьи выносили больного на всеобщее обозрение и любой прохожий мог поделиться с родственниками своими суждениями и опытом. Впоследствии семейный совет выбирал из предложенных мер наиболее подходящую.
В 50-х гг. в США был период активного применения мозгового штурма. Простота метода, отсутствие ориентации на конкретную область деятельности привели к широкому его распространению. Обычной практикой стала организация мозговых штурмов при возникновении какой-либо трудности. Специализированные группы, работавшие на предприятиях и применявшие метод, стали называться «мозговыми центрами». Появились фирмы, получившие название «фабрик мыслей». Эти фирмы занимались решением проблем, поставленных заказчиком, и мозговой штурм являлся одним из наиболее широко применяемых ими инструментов. Книга Осборна «Практическое воображение» издавалась в США множество раз и является до настоящего времени одним из рекомендованных учебников по развитию творческих способностей для сотен американских колледжей и университетов. Без сомнения, мозговой штурм оказал значительное влияние на развитие систем управления интеллектуальной деятельностью. Дж. Гэлбрейт писал: «Подлинное достижение современной науки состоит в том, что знания самых обыкновенных людей, имеющих узкую и глубокую подготовку, в рамках и с помощью соответствующей организации объединяются со знаниями других специально подготовленных, но таких же рядовых людей. Тем самым снимается необходимость в особо одаренных людях…»
Мозговой штурм послужил катализатором подобных процессов в области решения творческих задач. Рассмотрим сущность метода более подробно.
Осборн исходил из абсолютно верной идеи, что человек воспринимает любую проблему, да и весь окружающий мир, довольно субъективно, однобоко, в свете когда-то усвоенных представлений. Решение проблемы может лежать на поверхности, но, чтобы его увидеть, необходимо взглянуть с новой, неожиданной точки зрения, а мы на это обычно не осмеливаемся. Конечно, есть люди, которые легко генерируют нестандартные, творческие идеи. Но таким людям обычно недостает критичности к своим новациям, а это немаловажно, так как большинство их идей непродуктивные, бесплодные, тупиковые. К тому же они не сильны в реализации своих озарений, из-за чего нередко слывут праздными фантазерами.
Иные, напротив, обладают повышенной критичностью, умеют отыскать драгоценные самородки в тоннах пустой породы (хотя и самородок готовы иной раз отбросить). А есть и просто добросовестные, старательные исполнители, которым и следует поручать практическую реализацию идеи.
Принцип мозгового штурма состоит в том, чтобы собрать вместе несколько оригинально мыслящих людей, поставить перед ними актуальную проблему и побудить их к высказыванию как можно большего количества вероятных решений, сколь бы неожиданными и даже вздорными они ни казались. Все выдвинутые предложения фиксируются без какой бы то ни было их оценки. Критики принимаются за дело на втором этапе. Они сортируют предложения по степени их выполнимости и ожидаемой эффективности, отбрасывают непригодные и отмечают перспективные. Затем наступает очередь реализаторов, которые намечают конкретные практические шаги для выполнения выбранного решения.
Очень продуктивным является привлечение к мозговому штурму специалистов разного профиля, так как решения часто лежат на стыке смежных и даже весьма отдаленных специальностей (например, некоторые сугубо технические решения позаимствованы из области функционирования живых организмов; так возникла целая научно-практическая отрасль – бионика). Очень важно создать раскованную и доброжелательную атмосферу для проведения штурма – если участники относятся друг к другу с недоверием и опаской, продуктивности от них ждать не приходится. Это требование нелегко выполнить, если в процедуре участвуют коллеги разного звания. В таком случае рекомендуется первым дать высказаться младшим (по возрасту и по должности), дабы потом на них не «давил» авторитет старших товарищей.
К тому же всем нам, привыкшим все делать по правилам, нелегко заставить себя высказывать нестандартные, непривычные идеи. Дабы стимулировать этот процесс, проводятся специальные тренинги, на которых отрабатываются механизмы мозгового штурма.
Существует несколько модификаций данного метода, и сегодня целый ряд квалифицированных экспертов предлагает свои услуги по организации мозгового штурма в той или иной форме. Впрочем, вполне допустима и самостоятельная организация этой процедуры. Необходимо только, помимо названных, соблюдать несколько простых правил. А именно:
Желательно, чтобы процедурой руководил председатель, который поощряет высказывающихся, а в случае необходимости прерывает излишние словоизвержения.
Перед участниками штурма ставится конкретная задача, которую предварительно надлежит сформулировать максимально четко и определенно.
Заранее следует установить регламент. Фонтан творческих идей не может бить долго – затянутое обсуждение рискует вылиться в переливание из пустого в порожнее. Обычно получаса вполне достаточно.
Допустимо использование любых гипотез, аналогий, сравнений, фантастических образов.
Эффективность возрастает при разнополом составе участников, когда женская интуиция дополняет мужской прагматизм.
Первый этап мозгового штурма состоит исключительно в генерировании идей. На этом этапе надо всячески воздерживаться от их обоснования, а также критики. Этому посвящаются следующие этапы.
Специалисты считают, что проведение мозгового штурма можно считать успешным, если удалось сформулировать пять-шесть достаточно реалистичных предложений, которые впоследствии могут послужить основой для практического решения проблемы.
Интерес представляет анализ критических отзывов о применении мозгового штурма. Наиболее ярко это направление представлено в книге Г.С. Альтшуллера «Алгоритм изобретения», где приведены основные правила метода, дан пример его проведения, анализируются недостатки.
В общественной лаборатории методики изобретательства, возглавляемой Альтшуллером, проводились работы по совершенствованию мозгового штурма. В ходе поставленных экспериментов группе генераторов давалась задача, сильное решение которой было известно экспериментаторам. Это позволяло анализировать процедуру решения: «…было отчетливо видно, ведет тот или иной шаг к ответу или куда-то в сторону».
В результате исследований были выявлены принципиальные, по мнению автора, недостатки метода.
«Бестолковость» поисков, возведенная мозговым штурмом в принцип, компенсируется количественным фактором – задачу штурмуют «оравой».
«Штурм действительно помогает преодолевать инерцию: мысль сдвигается «с мертвой точки», разгоняется… и часто проскакивает то место, где надо остановиться. Десятки раз в ходе экспериментов наблюдалась такая картина: один участник штурма высказывает мысль, ведущую в правильном направлении, другой подхватывает мысль, развивает ее; до выхода на финишную прямую остается несколько шагов, но в этот момент кто-то выдвигает совершенно иную идею, цепь обрывается, и группа снова оказывается на исходных позициях».
В ходе экспериментов было выявлено, что даже при отсутствии явной критики во время выдвижения идей критика остается в неявном виде и проявляется в форме выдвижения предложений, пресекающих развитие ранее выдвинутых идей. Для устранения этого недостатка был предложен вариант мозгового штурма, в котором каждую выдвинутую идею надо было развивать до предела. Этот подход получил название «мозговой осады». Естественно, что его применение существенно увеличивает затраты времени на поиск хороших идей. Альтшуллер указывает, что при мозговой осаде можно в какой-то степени управлять мышлением, но суть дела от этого не меняется: поиск по-прежнему ведется простым перебором вариантов.
Итак, кратко сформулируем суть претензий к мозговому штурму. Во-первых, отсутствие четких правил работы – «бестолковость» поисков возведена в принцип. Во-вторых, отсутствие критериев, позволяющих оценить уровень выдвигаемых идей, что приводит к «проскакиванию», уходу от сильного направления.
Тем не менее, вопреки уязвимости данного метода для критики, его практическое использование в ряде случаев оказывается весьма эффективным.
В
ВЕДУЩАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ – деятельность, выполнение которой определяет возникновение и формирование основных психических новообразований человека на данной ступени развития его личности. Л.С.Выготским были заложены основы представлений о ведущей деятельности в рамках его трактовки игровой деятельности как ведущей в дошкольном возрасте (научная статья, написанная им на эту тему, не была, однако, опубликована до 1966 г. и оставалась известна лишь узкому кругу его учеников). Гипотеза о ведущем типе деятельности высказана в 1944—45 гг. А.Н.Леонтьевым, получила развитие в работах Д.Б.Эльконина, В.В.Давыдова и др. Согласно этой гипотезе, ведущая деятельность – критерий периодизации психического развития, показатель психологического возраста ребенка. Характеризуется тем, что в ней возникают и дифференцируются другие виды деятельности, перестраиваются основные психические процессы и происходят изменения психологических особенностей личности. Содержание и форма ведущей деятельности зависят от конкретно-исторических условий, в которых протекает развитие ребенка. В условиях, когда практически все дети охвачены единой системой общественного воспитания, ведущими становятся следующие виды деятельности: эмоционально-непосредственное общение младенца со взрослыми, орудийно-предметная деятельность ребенка раннего возраста, сюжетно-ролевая игра дошкольника, учебная деятельность в младшем школьном возрасте, общественно полезная деятельность подростков, профессионально-учебная деятельность в ранней юности. Смена ведущей деятельности связана с возникновением новых потребностей и мотивов, которые характеризуют новую ведущую деятельность, предполагающую изменение положения ребенка в системе его отношений с другими людьми.
В работах С.Л.Рубинштейна, Н.С.Лейтеса, А.В.Петровского гипотеза о ведущем для каждого возраста типе деятельности подверглась критике. Подчеркивалось, что, хотя деятельность на каждом возрастном этапе опосредствует процессы развития личности и психики ребенка, для каждого возраста не может быть указана фиксированная ведущая деятельность. В зависимости от характера и уровня развития групп, в которые включен ребенок, в качестве ведущих могут складываться различные типы деятельности.
ВИКТИМОЛОГИЯ
На кого чаще бросаются собаки и насильники? Этот вопрос многих, наверное, удивит. Разве можно сравнивать рефлекторное поведение животных, не ведающих добра и зла, и психологию преступника, который намеренно причиняет страдания другим людям? Конечно, различие очень велико. Хотя не следует переоценивать интеллектуальный потенциал преступника. Благородные, тонко чувствующие бандиты нередко встречаются в книгах и кинофильмах, в жизни – почти никогда. Подавляющее большинство насильников и убийц – люди довольно неразвитые, в чем-то обделенные, страдающие множеством комплексов, крайне неуравновешенные, злобные и безнравственные. А потому сравнение их с псами, сорвавшимися с цепи, – не слишком большое преувеличение. Впрочем, речь не о них, а об их жертвах.
Замечено, что часто, даже слишком часто, как от злых собак, так и от недобрых людей страдают дети. Почему? Во многом – потому, что сами неправильно себя ведут. Привыкнув к родительской любви и довольно ровным отношениям со сверстниками (конфликты между малышами протекают «мягко» и в буквальном смысле почти безболезненно), маленький ребенок не способен правильно реагировать на потенциальную опасность. Обращаться с собаками многие дети не умеют: они допускают жесты, которые зверь считает провокационными, сами порой причиняют собаке боль и неудобство, а то и просто дразнят. Когда разозлившаяся собака бросается на ребенка, тот чаще всего пытается убежать, тем самым подстегивая у зверя древний инстинкт преследования. В общении с незнакомым «добрым дядей» ребенок тоже по наивности не усматривает никакой опасности и поэтому рискует попасться на какую-то приманку и стать жертвой извращенца. Воспитание, в частности, и состоит в привитии ребенку разумной осторожности, страхующей от бед. Отчего же эта страховка порой не срабатывает даже у взрослых и опытных людей? Ведь несчастья случаются не только с детьми. Многие из нас знают, что, обобщенно говоря, опасно дразнить собак, но тем не менее невольно продолжают это делать, тем самым обрекая себя на роль жертвы. Поэтому так важно разобраться в особенностях своего поведения и сорвать ярмо обреченности, если оно почему-то омрачает вашу жизнь.
Криминалисты и психологи давно обратили внимание на то, что многих людей, пострадавших от насилия, объединяют некоторые общие особенности характера и поведения. Изучение этих особенностей привело к созданию виктимологии – науки о психологии потенциальной жертвы. Было установлено, что существует категория людей, особенно уязвимых для насильственных посягательств. Вероятность пострадать от рук преступников для таких людей намного выше, чем для всех прочих. Рассуждения про злой рок здесь совершенно неуместны. Как правило, тяжкий приговор человек подписывает себе сам, и только он сам волен этот приговор обжаловать и отменить.
Внутри общей и довольно неоднородной категории потенциальных жертв можно выделить два основных типа. К первому относятся люди душевно слабые, робкие, склонные к преувеличенным опасениям и тревоге. Недаром говорят: когда ждешь беду – она обязательно приходит. Столкнувшись с опасностью, эти люди воспринимают ее как роковую неизбежность. Их охватывает ужас оттого, что сбываются их худшие предчувствия. Это своего рода психологическая готовность к насилию, которая, однако, порождает не отпор или попытки как-то выпутаться из ситуации, а панику или шок, что делает жертву абсолютно беззащитной. Основы такого мироощущения закладываются еще в детские годы, и главную роль тут играет семейная атмосфера. Потенциальные жертвы – это, как правило, дети властных и строгих родителей, исповедующих принципы авторитарного воспитания. С малых лет человек привыкает к тому, что его судьба всецело зависит от кого-то более сильного, кто волен приласкать или, наоборот, причинить страдание. Свыкнувшись с мыслью о том, что от него самого ничего не зависит, человек всю жизнь продолжает ждать, как другие распорядятся его судьбой. С радостным волнением он ждет благодеяний и ласки, с ужасом – унижений и боли.
Поэтому так важно с юных лет воспитывать у человека уверенность в себе, чувство собственного достоинства. Одно из главных педагогических правил: по мере взросления ребенка необходимо доверять ему самостоятельно нести такой груз, какой он способен поднять. Человек должен знать, что решение большинства его жизненных проблем в первую очередь зависит от него самого, а не от чьего-то произвола. Эта способность становится буквально «написана на лице» и почти наверняка отпугнет подонка, выискивающего себе беспомощную жертву.
Тут, однако, следует избегать крайностей, которые порой превращают человека в жертву другого типа. Речь идет о склонности к бездумному, а по сути – провокационному поведению. Как маленький несмышленыш дразнит цепного пса, так порой иная потенциальная жертва, не отдавая себе в том отчета, заставляет насильника именно на себе остановить жестокий выбор.
Причем эта особенность также формируется с детских лет, однако в совершенно противоположных условиях. При недостатке родительского внимания, либерально-попустительском стиле воспитания человек с малолетства живет «без руля и ветрил», подчиняясь своим неразумным и неосознанным прихотям. Без доброго совета и участия старших он привыкает поступать наугад, полагаться на счастливый случай. Вот почему педагогическая мудрость и состоит в избегании крайностей: ребенка погубит как слишком жесткое руководство, так и отсутствие оного. Не имея внешних ограничений, трудно выработать в себе внутренние тормоза, препятствующие необдуманным поступкам.
Представьте: собираясь на дружескую вечеринку, девушка выбирает такой наряд, который соблазнительно подчеркивает ее формы. Она, вероятно, согласится, что тем самым преследует неявную цель – произвести яркое впечатление на кавалеров. Но при этом забывает, что возвращаться придется по вечерней улице, где этот наряд не всеми может быть воспринят адекватно. У потенциального насильника он вызовет приступ извращенного возбуждения и к тому же просигнализирует о том, что жертва весьма доступна.
Разумеется, не надо идти в гости в телогрейке. Но нелишне позаботиться и о последствиях своего поведения. Например, попросить, чтобы друзья проводили до дому. Впрочем, и в друзьях надо быть уверенной. Ведь легенды о маньяке в кустах сильно преувеличены. По статистике, до 75 % изнасилований совершается людьми, которые ранее были знакомы с жертвой. Так что, планируя сыграть роль обольстительницы, необходимо быть уверенной, что она будет правильно воспринята теми, на кого рассчитана, и не привлечет нездорового интереса со стороны других «зрителей».
Провокационное поведение жертвы чаще всего является следствием незнания элементарных психологических закономерностей. Человек наивно полагает, что в его действия другие вкладывают тот же смысл, что и он сам. Например, известно, что женщины более, чем мужчины, склонны к контакту глаз. При этом их взгляд означает, как правило, лишь весьма умеренный интерес, однако извращенный ум насильника может оценить такой взгляд как сексуальный призыв.
Вообще, очень важно – не встречаться взглядом с подозрительным, выказывающим агрессивные намерения субъектом. Эту нехитрую рекомендацию дал большой знаток психологии животных Конрад Лоренц. В своей книге он писал, что при встрече с незнакомой собакой ни в коем случае нельзя пристально смотреть ей в глаза. Животное воспринимает такой взгляд как вызов и часто спешит отреагировать агрессивно. Преступник, обуреваемый примитивными инстинктами, в чем-то подобен животному. Так что ни четвероногого, ни двуногого зверя лучше таким способом не дразнить.
Наконец, самым провоцирующим шагом выступает появление жертвы в месте, подходящем для совершения преступления. Всякий преступник – по натуре трус и не станет творить насилие прилюдно. Он выбирает возможность напасть на свою жертву там и тогда, где никто не сможет ее защитить или даже засвидетельствовать преступление. Еще Зигмунд Фрейд обратил внимание на странную привычку одной своей пациентки гулять по пустырям. Путем сложного психологического анализа ему удалось докопаться до истоков этой причуды. Выяснилось, что дама одновременно страшилась интимной близости и стремилась к ней. Поэтому ее бессознательно влекло туда, где эта близость могла принять форму совершенно не зависящего от нее события – изнасилования. Остается только пожелать всем милым дамам не уподобляться вздорной пациентке доктора Фрейда.
ВИНА человека перед другими людьми, перед всем обществом или перед самим собой может рассматриваться объективно – как реальный факт нарушения человеком некоторых норм общежития, правил поведения, нравственных заповедей, писаных и неписаных законов, а также как болезненное, угнетающее переживание человеком этого факта. Понятно, что эти два аспекта вины необязательно взаимосвязаны. Человек может объективно поступать дурно, но совершенно не терзаться по этому поводу. И напротив, он может чувствовать себя виноватым, хотя реальных оснований для этого вовсе нет, они им просто придуманы.
Переживание вины отравляет все мироощущение человека, мешает ему жить. Поэтому многие философы и психологи призывают всеми возможными средствами избавляться от этого чувства. Некоторые психотерапевтические направления специально ставят своей целью избавление человека от бремени вины. Такой подход вряд ли можно признать безусловно правильным. По большому счету, чувство вины даже полезно – оно помогает человеку осознать, что в его поведении неправильно, и заставляет стремиться к исправлению этих ошибок. Если человек посредством самоубеждения или стараниями ретивых психотерапевтов оказывается вовсе избавлен от переживания вины, он фактически превращается в чудовище – что бы он ни сделал, это не вызывает у него раскаяния. Способность переживать свою вину – важный внутренний тормоз, регулирующий наше поведение и не позволяющий поступать дурно.
Иное дело – когда тягостное ощущение оказывается надуманным, не соответствует реальности. Чтобы оно не омрачало нашу жизнь, необходимо понимать, как это ощущение возникает и к чему приводит.
Представление о виновности может пронизывать все сознание человека, становиться одним из компонентов личности. Это представление затрагивает и сферу интимных отношений, и общественные связи человека.
Не раз описан в художественной литературе комплекс виновности интеллигента в России конца XIX века. Люди умственного труда жили несравненно лучше, чем «простой народ», не выполняли тяжелой физической работы, и многих угнетала мысль о том, что они живут за счет народа, питаются плодами его трудов.
Комплекс вины детей перед родителями возникает нередко после смерти родителей в состоянии реактивной депрессии. Память воспроизводит сцены размолвок, столкновений и ссор. Начинаются мучительные сожаления: «Зачем я тогда не уступил? Зачем был груб и раздражителен?» Человек укоряет себя за то, что не все якобы сделал для матери или отца, не обратился к специалистам, не повез в столицу, где могли бы спасти, не достал новое лекарство, которое помогло бы, и т. п. Еще острее в таких случаях комплекс вины родителей перед детьми: недоглядели, слишком были строги, зря наказывали. Если бы только знать, что суждена ему такая короткая жизнь!
Растревоженная совесть заставляет стремиться к искуплению мнимой вины – с помощью расходов на сооружение памятника, хлопот по украшению могилы. Чем обременительнее хлопоты, тем больше внутреннее удовлетворение. Человеку кажется, что он отдает дань уважения родителям или выражает беспредельную любовь к ребенку. Но забота о памятниках в большей мере есть преодоление комплекса виновности.
В работах С.Л.Рубинштейна, Н.С.Лейтеса, А.В.Петровского гипотеза о ведущем для каждого возраста типе деятельности подверглась критике. Подчеркивалось, что, хотя деятельность на каждом возрастном этапе опосредствует процессы развития личности и психики ребенка, для каждого возраста не может быть указана фиксированная ведущая деятельность. В зависимости от характера и уровня развития групп, в которые включен ребенок, в качестве ведущих могут складываться различные типы деятельности.
ВИКТИМОЛОГИЯ
На кого чаще бросаются собаки и насильники? Этот вопрос многих, наверное, удивит. Разве можно сравнивать рефлекторное поведение животных, не ведающих добра и зла, и психологию преступника, который намеренно причиняет страдания другим людям? Конечно, различие очень велико. Хотя не следует переоценивать интеллектуальный потенциал преступника. Благородные, тонко чувствующие бандиты нередко встречаются в книгах и кинофильмах, в жизни – почти никогда. Подавляющее большинство насильников и убийц – люди довольно неразвитые, в чем-то обделенные, страдающие множеством комплексов, крайне неуравновешенные, злобные и безнравственные. А потому сравнение их с псами, сорвавшимися с цепи, – не слишком большое преувеличение. Впрочем, речь не о них, а об их жертвах.
Замечено, что часто, даже слишком часто, как от злых собак, так и от недобрых людей страдают дети. Почему? Во многом – потому, что сами неправильно себя ведут. Привыкнув к родительской любви и довольно ровным отношениям со сверстниками (конфликты между малышами протекают «мягко» и в буквальном смысле почти безболезненно), маленький ребенок не способен правильно реагировать на потенциальную опасность. Обращаться с собаками многие дети не умеют: они допускают жесты, которые зверь считает провокационными, сами порой причиняют собаке боль и неудобство, а то и просто дразнят. Когда разозлившаяся собака бросается на ребенка, тот чаще всего пытается убежать, тем самым подстегивая у зверя древний инстинкт преследования. В общении с незнакомым «добрым дядей» ребенок тоже по наивности не усматривает никакой опасности и поэтому рискует попасться на какую-то приманку и стать жертвой извращенца. Воспитание, в частности, и состоит в привитии ребенку разумной осторожности, страхующей от бед. Отчего же эта страховка порой не срабатывает даже у взрослых и опытных людей? Ведь несчастья случаются не только с детьми. Многие из нас знают, что, обобщенно говоря, опасно дразнить собак, но тем не менее невольно продолжают это делать, тем самым обрекая себя на роль жертвы. Поэтому так важно разобраться в особенностях своего поведения и сорвать ярмо обреченности, если оно почему-то омрачает вашу жизнь.
Криминалисты и психологи давно обратили внимание на то, что многих людей, пострадавших от насилия, объединяют некоторые общие особенности характера и поведения. Изучение этих особенностей привело к созданию виктимологии – науки о психологии потенциальной жертвы. Было установлено, что существует категория людей, особенно уязвимых для насильственных посягательств. Вероятность пострадать от рук преступников для таких людей намного выше, чем для всех прочих. Рассуждения про злой рок здесь совершенно неуместны. Как правило, тяжкий приговор человек подписывает себе сам, и только он сам волен этот приговор обжаловать и отменить.
Внутри общей и довольно неоднородной категории потенциальных жертв можно выделить два основных типа. К первому относятся люди душевно слабые, робкие, склонные к преувеличенным опасениям и тревоге. Недаром говорят: когда ждешь беду – она обязательно приходит. Столкнувшись с опасностью, эти люди воспринимают ее как роковую неизбежность. Их охватывает ужас оттого, что сбываются их худшие предчувствия. Это своего рода психологическая готовность к насилию, которая, однако, порождает не отпор или попытки как-то выпутаться из ситуации, а панику или шок, что делает жертву абсолютно беззащитной. Основы такого мироощущения закладываются еще в детские годы, и главную роль тут играет семейная атмосфера. Потенциальные жертвы – это, как правило, дети властных и строгих родителей, исповедующих принципы авторитарного воспитания. С малых лет человек привыкает к тому, что его судьба всецело зависит от кого-то более сильного, кто волен приласкать или, наоборот, причинить страдание. Свыкнувшись с мыслью о том, что от него самого ничего не зависит, человек всю жизнь продолжает ждать, как другие распорядятся его судьбой. С радостным волнением он ждет благодеяний и ласки, с ужасом – унижений и боли.
Поэтому так важно с юных лет воспитывать у человека уверенность в себе, чувство собственного достоинства. Одно из главных педагогических правил: по мере взросления ребенка необходимо доверять ему самостоятельно нести такой груз, какой он способен поднять. Человек должен знать, что решение большинства его жизненных проблем в первую очередь зависит от него самого, а не от чьего-то произвола. Эта способность становится буквально «написана на лице» и почти наверняка отпугнет подонка, выискивающего себе беспомощную жертву.
Тут, однако, следует избегать крайностей, которые порой превращают человека в жертву другого типа. Речь идет о склонности к бездумному, а по сути – провокационному поведению. Как маленький несмышленыш дразнит цепного пса, так порой иная потенциальная жертва, не отдавая себе в том отчета, заставляет насильника именно на себе остановить жестокий выбор.
Причем эта особенность также формируется с детских лет, однако в совершенно противоположных условиях. При недостатке родительского внимания, либерально-попустительском стиле воспитания человек с малолетства живет «без руля и ветрил», подчиняясь своим неразумным и неосознанным прихотям. Без доброго совета и участия старших он привыкает поступать наугад, полагаться на счастливый случай. Вот почему педагогическая мудрость и состоит в избегании крайностей: ребенка погубит как слишком жесткое руководство, так и отсутствие оного. Не имея внешних ограничений, трудно выработать в себе внутренние тормоза, препятствующие необдуманным поступкам.
Представьте: собираясь на дружескую вечеринку, девушка выбирает такой наряд, который соблазнительно подчеркивает ее формы. Она, вероятно, согласится, что тем самым преследует неявную цель – произвести яркое впечатление на кавалеров. Но при этом забывает, что возвращаться придется по вечерней улице, где этот наряд не всеми может быть воспринят адекватно. У потенциального насильника он вызовет приступ извращенного возбуждения и к тому же просигнализирует о том, что жертва весьма доступна.
Разумеется, не надо идти в гости в телогрейке. Но нелишне позаботиться и о последствиях своего поведения. Например, попросить, чтобы друзья проводили до дому. Впрочем, и в друзьях надо быть уверенной. Ведь легенды о маньяке в кустах сильно преувеличены. По статистике, до 75 % изнасилований совершается людьми, которые ранее были знакомы с жертвой. Так что, планируя сыграть роль обольстительницы, необходимо быть уверенной, что она будет правильно воспринята теми, на кого рассчитана, и не привлечет нездорового интереса со стороны других «зрителей».
Провокационное поведение жертвы чаще всего является следствием незнания элементарных психологических закономерностей. Человек наивно полагает, что в его действия другие вкладывают тот же смысл, что и он сам. Например, известно, что женщины более, чем мужчины, склонны к контакту глаз. При этом их взгляд означает, как правило, лишь весьма умеренный интерес, однако извращенный ум насильника может оценить такой взгляд как сексуальный призыв.
Вообще, очень важно – не встречаться взглядом с подозрительным, выказывающим агрессивные намерения субъектом. Эту нехитрую рекомендацию дал большой знаток психологии животных Конрад Лоренц. В своей книге он писал, что при встрече с незнакомой собакой ни в коем случае нельзя пристально смотреть ей в глаза. Животное воспринимает такой взгляд как вызов и часто спешит отреагировать агрессивно. Преступник, обуреваемый примитивными инстинктами, в чем-то подобен животному. Так что ни четвероногого, ни двуногого зверя лучше таким способом не дразнить.
Наконец, самым провоцирующим шагом выступает появление жертвы в месте, подходящем для совершения преступления. Всякий преступник – по натуре трус и не станет творить насилие прилюдно. Он выбирает возможность напасть на свою жертву там и тогда, где никто не сможет ее защитить или даже засвидетельствовать преступление. Еще Зигмунд Фрейд обратил внимание на странную привычку одной своей пациентки гулять по пустырям. Путем сложного психологического анализа ему удалось докопаться до истоков этой причуды. Выяснилось, что дама одновременно страшилась интимной близости и стремилась к ней. Поэтому ее бессознательно влекло туда, где эта близость могла принять форму совершенно не зависящего от нее события – изнасилования. Остается только пожелать всем милым дамам не уподобляться вздорной пациентке доктора Фрейда.
ВИНА человека перед другими людьми, перед всем обществом или перед самим собой может рассматриваться объективно – как реальный факт нарушения человеком некоторых норм общежития, правил поведения, нравственных заповедей, писаных и неписаных законов, а также как болезненное, угнетающее переживание человеком этого факта. Понятно, что эти два аспекта вины необязательно взаимосвязаны. Человек может объективно поступать дурно, но совершенно не терзаться по этому поводу. И напротив, он может чувствовать себя виноватым, хотя реальных оснований для этого вовсе нет, они им просто придуманы.
Переживание вины отравляет все мироощущение человека, мешает ему жить. Поэтому многие философы и психологи призывают всеми возможными средствами избавляться от этого чувства. Некоторые психотерапевтические направления специально ставят своей целью избавление человека от бремени вины. Такой подход вряд ли можно признать безусловно правильным. По большому счету, чувство вины даже полезно – оно помогает человеку осознать, что в его поведении неправильно, и заставляет стремиться к исправлению этих ошибок. Если человек посредством самоубеждения или стараниями ретивых психотерапевтов оказывается вовсе избавлен от переживания вины, он фактически превращается в чудовище – что бы он ни сделал, это не вызывает у него раскаяния. Способность переживать свою вину – важный внутренний тормоз, регулирующий наше поведение и не позволяющий поступать дурно.
Иное дело – когда тягостное ощущение оказывается надуманным, не соответствует реальности. Чтобы оно не омрачало нашу жизнь, необходимо понимать, как это ощущение возникает и к чему приводит.
Представление о виновности может пронизывать все сознание человека, становиться одним из компонентов личности. Это представление затрагивает и сферу интимных отношений, и общественные связи человека.
Не раз описан в художественной литературе комплекс виновности интеллигента в России конца XIX века. Люди умственного труда жили несравненно лучше, чем «простой народ», не выполняли тяжелой физической работы, и многих угнетала мысль о том, что они живут за счет народа, питаются плодами его трудов.
Комплекс вины детей перед родителями возникает нередко после смерти родителей в состоянии реактивной депрессии. Память воспроизводит сцены размолвок, столкновений и ссор. Начинаются мучительные сожаления: «Зачем я тогда не уступил? Зачем был груб и раздражителен?» Человек укоряет себя за то, что не все якобы сделал для матери или отца, не обратился к специалистам, не повез в столицу, где могли бы спасти, не достал новое лекарство, которое помогло бы, и т. п. Еще острее в таких случаях комплекс вины родителей перед детьми: недоглядели, слишком были строги, зря наказывали. Если бы только знать, что суждена ему такая короткая жизнь!
Растревоженная совесть заставляет стремиться к искуплению мнимой вины – с помощью расходов на сооружение памятника, хлопот по украшению могилы. Чем обременительнее хлопоты, тем больше внутреннее удовлетворение. Человеку кажется, что он отдает дань уважения родителям или выражает беспредельную любовь к ребенку. Но забота о памятниках в большей мере есть преодоление комплекса виновности.