Сергей Соболев. Пленных не брать

   Ко времени его возвращения Вика успела привести себя в норму. Впрочем, она и без косметики всегда выглядела достаточно убедительно. На ней было короткое облегающее платье лимонного цвета, подчеркивающее ее ровный загар и потрясающую фигуру. Сидела в кресле перед включенным телевизором, длинные загорелые ноги крест-накрест, на столе стакан кампари.
   – Где тебя носит, дорогуша? Я уже начала беспокоиться.
   Толян плюхнулся в свободное кресло, протянул руку к запотевшему стакану, одним глотком опорожнил его наполовину. Одет он был в рубашку с короткими рукавами какой-то немыслимой расцветки и в длинные, до колен, шорты.
   – Уф-ф... Ну и пекло. Тебе хорошо, «кондишн»... Где я был? В отличие от тебя, девочка моя, Толян работал. Ре-ко-гно... Короче, производил осмотр местности.
   Молодая женщина рассмеялась.
   – Не лги мне, паршивец. Отвечай, где шлялся?
   Толян поскреб пятерней короткую щетину на голове. Внешностью он располагал самой что ни на есть бандитской. Детина почти двухметрового роста, широк в плечах, лицо скуластое, уши приплюснуты, как у борца. На подбородке шрам – дудаевские чекисты оставили на память. Еще в Тбилиси он побрил голову, лето стоит жаркое, да и для здоровья полезно, так что теперь окончательно приобрел облик типичного «братка». Тех же, кто его хорошо знал, внешность Толяна нисколько не смущала, скорее она служила объектом для постоянных подначек. Парень он был в доску свой, характером добрый и покладистый.
   – Я разве тебе не говорил? На пляже был, видишь, вся фотка обгорела. Зря ты со мной не пошла, Викуля.
   – А ты меня не пригласил.
   – Да? – с сомнением в голосе произнес Толян. – Значит, забыл. Вика, там на пляже такие девочки...
   Он скосил взгляд на круглые Викины коленки и шумно сглотнул. Затем медленно перевел его на верхнюю половину. Вика была девушкой строгих правил, что не мешало ей обходиться без белья, в тех случаях, естественно, когда это позволяли правила приличия. Толян против этого ничего не имел, действительно, зачем уродовать такую красоту бюстгальтером, но временами эта ее привычка уводила его мысли в сторону, далекую от работы.
   – Нравится? Копи деньги. – Виктория с насмешкой смотрела на своего напарника. – А пока что убери свои голодные зенки в сторону. Вон, по телевизору местные новости показывают. Присмотрись повнимательней, может, свою образину там увидишь.
   – Я пока еще не страдаю манией величия, – гордо заявил Авдеев. – Вика, я допью жидкость?
   Он мигом расправился с остатками кампари.
   – Несерьезный какой-то напиток ты пьешь... Кстати, я голоден, как троглодит. Как насчет ресторана? Давненько я не выводил тебя на люди, Виктория.
   – Отказать. Во-первых, у меня нет с собой вечернего платья. Смокинга в твоем гардеробе я тоже не заметила...
   – Ну, это мы мигом, – встрепенулся Авдеев.
   – Отставить, – с металлом в голосе произнесла Вика. – Я еще не закончила. Во-вторых, там полно этих наглых нуворишей. Ты же знаешь, я терпеть не могу подобное общество.
   – Ну Вика, миленькая, – взмолился Толян, – ты же обещала! Представляешь, вхожу я в ресторацию, такой весь из себя крутой, красивый и в белом костюме, а под руку со мной потрясающая девушка... Да эти нувориши позеленеют от зависти!
   Вика осмотрела его критическим взглядом.
   – Если под белым костюмом ты подразумеваешь свой нынешний прикид, то они все там лопнут со смеху. Ну да ладно, не в этом дело. Ты только представь, Толян, как эти жирные котяры будут в твоем присутствии раздевать меня своими подлыми глазами. Ты этого хочешь, мой глупый старший братишка?
   Авдеев с хрустом сжал пальцы в кулак, затем убрал его за спину.
   – Ладно, как-нибудь в другой раз. Тогда пошли в бар, здесь поблизости есть одно симпатичное заведеньице. Как хочешь, подружка, но мой организм нуждается в подкреплении.

Глава 12

   Не прошло и десяти минут, как они уже сидели на открытой веранде кафе. С моря потянул прохладный ветерок, стало намного легче дышать. Только что зашло солнце. В десятке метров от них находился бассейн. Обслуга включила ночное освещение, и теперь водная чаша напоминала голубой перламутр.
   Сделали официанту заказ, и Толян в мгновение ока разделался с солидной порцией карбонада с грибами. Вика ограничилась фруктами. Подали кофе, к нему графинчик коньяку для Авдеева и яичный ликер Вике.
   Толян пригубил коньяк, поддел вилкой сочащийся янтарным жирком кусок осетрины и отправил его в рот. Затем кинул туда же ломтик лимона и парочку маслин. После этого блаженно прикрыл глаза.
   – Хорошо... Люблю я это дело.
   – Какое?
   – Бездельничать, дорогая Виктория. Это мое любимое времяпровождение.
   Вика, в свою очередь, пригубила ликер, затем с улыбкой посмотрела на напарника.
   – Неувязочка выходит, Толян. Одно из двух: либо дело делать, либо бездельничать. Слова произошли от одного корня, но содержание у них прямо противоположное. Ощутил разницу?
   Авдеев лениво расплющил правый глаз, хитро посмотрел им на подругу.
   – Ты к моим словам не цепляйся, я Оксфордов не заканчивал, не то что некоторые ученые дамы... Скажи лучше, чем будешь заниматься во время отпуска?
   Тема предстоящего отпуска была у них одной из любимых. В первых числах июня они заключили благодаря Брэдли устное соглашение о сотрудничестве со Стивом Андертоном, сроком на сорок пять дней. Он обязался обеспечивать репортеров заказами, за что ему полагались комиссионные в размере 15 процентов от их заработка, за вычетом расходов. Брэдли от вознаграждения отказался, проявив себя альтруистом. В течение этих полутора месяцев Андертон имел право распоряжаться ими по своему усмотрению: засылать бригаду в любую точку Кавказа, давать им самые немыслимые задания, требовать оперативной информации о всех значительных событиях в регионе. Им пришлось выдержать жесткую конкуренцию со стороны коллег-репортеров, но дело сразу же пошло на лад, так что по существу все это время они выполняли функции спецкоров ряда американских СМИ по кавказскому региону. Начиная с 18 июля обе стороны могли считать себя свободными от взаимных обязательств, которые хотя и не были зафиксированы на бумаге, но выполнялись четко и неукоснительно. Авдеев всячески склонял напарницу к мысли продлить контракт еще на месяц-другой, но сломить сопротивление девушки ему никак не удавалось. А тут еще в телефонном разговоре с Брэдли выяснилось, что тот собирается двадцатого числа вылететь в Штаты. Вика рассчитывала успеть в Москву до его отъезда.
   – Опять завел старую пластинку, Толян? Считай, ровно год трудимся без выходных и отгулов, а тебе все мало! Смотри, не надорвись. Ты как хочешь, а я буду отдыхать. Месяца два, на меньшее я не согласна.
   – Это же прорва времени, сестричка! Ну и чем ты будешь заниматься?
   – Бездельничать. Не один ты любишь это занятие.
   Авдеев пренебрежительно махнул рукой.
   – Ты не умеешь бездельничать, Вика. Здесь нужен особый талант, а у тебя его нет.
   Девушка пожала загорелыми плечами.
   – Да мало ли чем можно себя занять. Вон, Майкл и Кэтрин зовут к себе в Балтимор. Стив обещает позвонить приятелям, и те достанут билеты на любое зрелище в Атланте. Есть и другие варианты.
   – Например, Жан?
   Авдеев прищурился и с улыбкой посмотрел на подругу.
   – Это который? – Вика на мгновение задумалась. – Гаденыш, который подставил меня?
   Авдеев отрицательно качнул головой:
   – Нет. Из Франс Пресс.
   – А, этот... А ты, брат, глазастый, ничего от тебя не скроешь. Подбивал он под меня клинья, было такое... Но я его отшила, с некоторых пор терпеть не могу лягушатников.
   Авдеев притворно вздохнул.
   – Нет, сестричка, пора тебя замуж выдавать. Годков тебе уже немало, двадцать пять стукнуло, морщины появятся, зубы повыпадут, кто тебя тогда, старуху противную, замуж возьмет?
   – А за кого мне, братик, выходить?
   Вика Строганова бросила взгляд по сторонам, словно пыталась обнаружить в толпе отдыхающих потенциальных женихов. Таковых при внимательном рассмотрении не обнаружилось, поэтому она вновь сфокусировала взгляд на Авдееве.
   – А я чем тебе плох? – с напускной обидой сказал тот. Он расправил плечи и пригладил пятерней несуществующую шевелюру. – Посмотри на меня внимательно. Красавец, гусар, хват, каких еще поискать...
   Вика не удержалась и прыснула в кулачок.
   – Эх ты, гусар... Ты сначала наведи порядок в своих личных делах, а потом будешь к приличным девушкам с подобными предложениями подъезжать.
   Авдеев мигом состроил обиженное лицо.
   – Удар ниже пояса, сестричка. Ничего, я тебе это еще припомню. Сама же потом будешь плакать навзрыд и ползать передо мной на коленях: «Толян, миленький, женись на мне, никто меня, такую зловредную, замуж брать не хочет. Вся надежда на тебя, потому что ты не только настоящий мужчина, но еще и верный друг...»
   Семейная жизнь у Авдеева не заладилась. До него не раз доходили слухи, что жена ищет развлечений на стороне. И это в то время, когда он, рискуя, можно сказать, жизнью, в поте лица добывает для семьи хлеб насущный. У Авдеева было два сына, одному восемь, другому четыре. Когда он узнал, каким образом его половина отреагировала на известие о приключившемся с мужем несчастье, у него и вовсе руки опустились, дело шло к разводу, и, если бы не сыновья, он уже давно бы решился на этот шаг. В последнее время он редко бывал дома и никогда не оставался ночевать. Так что лишь номинально числил себя семейным человеком, хотя о семье по-прежнему заботился, исправно внося в ее бюджет большую часть заработанных трудом «фрилансера» денег.
   Авдеев совершенно не умел обижаться, к тому же на террасе, где было расставлено полтора десятка белых пластмассовых столов, появилась парочка симпатичных с виду женских особ. Держались они скромно, но для человека с наметанным взглядом не составляло труда определить, чем они зарабатывают себе на жизнь. Это были дамы полусвета, и, надо отдать должное, не из разряда дешевок.
   – А вот и мои подружки.
   Авдеев привстал с кресла и махнул рукой, чтобы привлечь к себе их внимание.
   – Здравствуйте, девочки. Я успел соскучиться.
   Одна из «подружек», проходя мимо столика, смерила Авдеева уничижительным взглядом. Если бы люди были наделены способностью убивать одним взглядом, она бы, конечно, его убила. Вторая сквозь зубы произнесла грязное ругательство. Дамы описали между столиками сложный зигзаг и, оценив обстановку, покинули заведение. Спустя несколько мгновений к их столику подошел незнакомый тип внушительной комплекции, внешне здорово смахивающий на Толяна.
   – Нехорошо поступаешь, братан.
   Авдеев хлопнул рюмку, неторопливо вытер губы тыльной стороной ладони и лишь после этого вступил в переговоры:
   – Ты меня, брат, на понт не бери. Я этого не люблю. Говори по делу.
   Лицо «брата» потеряло остатки дружелюбия. Говорил он медленно, растягивая гласные на московский манер:
   – Я наводил справки. Говорят, у нас таких нет.
   Авдеев сделал удивленное лицо, почесал в затылке, затем его губы растянулись в широкой ухмылке.
   – Прости, друг, не сразу тебя узнал. Богатым будешь, брат... Извини, с памятью туговато, забыл, как зовут тебя.
   – Леша.
   – Ты что же это, брат Леша, шуток не понимаешь? Или ты за фраера меня держишь? Я такими делами не занимаюсь, у меня бизнес серьезный, но об этом...
   Авдеев приложил палец к губам. На широком лице «брата Леши» отразилась усиленная работа мысли. Наконец его губы растянулись в ответной ухмылке.
   – Так это была шутка? Юмор? Понимаю... Но ты больше так не шути, брат, мы этого не любим.
   Он бросил оценивающий взгляд на молодую женщину, затем на Авдеева. Похож на «отбойщика», но здесь не принято ходить в заведение с охраной. Служба безопасности свои деньги не зря получает. Девушка явно благородных кровей, сразу видно, что зарабатывать на жизнь телом ей не приходится. Скорее всего незамужняя, обручальное колечко отсутствует. Такие если замужем, то обязательно носят кольцо. Чтобы содержать такую дамочку, нужны бешеные бабки. Следовательно, братан твердо стоит на ногах. Крутой мужик. Лучше отвалить в сторонку.
   Он улыбнулся еще шире, блеснув золотой фиксой.
   – Извини, что потревожил, браток. Отдыхайте.
   Когда этот питекантроп удалился на безопасное расстояние, Вика строго посмотрела на Авдеева:
   – Рассказывай. Что это еще за «брат Леша»?
   Авдеев сделал виноватую мину и поднял обе руки вверх.
   – Каюсь, сестричка, есть за мной один маленький грешок. Прихожу я сегодня на пляж, с целью отдохнуть от трудов праведных, и только собрался окунуть святые мощи в ласковые волны синего моря...
   – Короче...
   Авдеев пожал плечами.
   – Как скажешь. Лежат на песочке две б... Пардон, две девушки. Да, те самые. И, как водится, загорают без верха. Сама понимаешь, взыграло ретивое...
   – Кобель.
   – Пусть будет так, – смиренно вздохнул Авдеев. – В отличие от тебя, я в монахи не записывался. Так вот... Подхожу я к ним, красивый, модный, настоящий гангстер.
   – Пес ты блудливый, а не гангстер.
   – Не перебивай, – поморщился Авдеев. – А то муза улетит. На чем я остановился? Ага... Я к ним, то есть к девицам этим, с любовью, серенаду им исполнил, а они мне в ответ песенку про баксы. А тут еще неслабая «мама» рядом крутится, говорит мне, отвали, девочки, мол, на работе. Я ей тут же выдал пару комплиментов, оказалась обидчивой, залилась вся слезами и понеслась вскачь в сторону ближайшей «крыши». А я, времени не теряя, провожу с б..., пардон, с девушками, воспитательную работу, уговариваю их бросить презренное ремесло...
   – Не ври мне, Толян, – фыркнула Вика. – Просто ты хотел, чтобы они обслужили тебя бесплатно. Напрасно ты губу раскатал, тут такие фокусы не проходят.
   – Фи, как грубо, Виктория Сергеевна! – Напарник скривил губы. – Я им предложил свою дружбу.
   – Сразу двоим? – поинтересовалась Вика. – Ну да, совсем забыла, у тебя большое сердце.
   – Так вот, – не обращая внимания на ее слова, продолжил Авдеев. – В самый интересный момент, когда девушки, можно сказать, прониклись и на ресничках у них заблестели слезы – раскаяния? благодарности? любви? – можешь сама подобрать нужное выражение, так вот, именно в этот момент «мама» приводит этого широкого в плечах Лешу.
   – На «кота» он не похож. Масть у него посолиднее будет.
   – А я и не говорил, что он сутенер. Местный бригадир, скорее всего она ему поставляет на субботники девочек. Подошел он ко мне. Познакомились. Сама знаешь, у меня среди солнцевских и долгопрудненских полно корешей. Назвал я ему две-три фамилии, пардон, кликухи, и полюбил он меня, как брата родного.
   – Все?
   Девушка бросила на него подозрительный взгляд.
   – Нет, не все, – вздохнул тяжело Авдеев. – Дернул же черт меня за язык пообещать ему одну услугу. А в благодарность он поклялся подарить на ночь этих девиц.
   Вика осуждающе покачала головой.
   – Баламут ты, Толя. Тебе уже сколько? Тридцать два? А все еще детство в...
   Она безнадежно махнула рукой.
   – Влипнешь ты из-за своего характера в историю, помяни мои слова.
   – Ладно, прости меня, сестричка. Это так, баловство. Я тебя ни на кого не променяю, хотя ты и зануда, каких еще поискать.
   К их столику приблизился официант. В руке он держал сотовый телефон, при этом его лицо сохраняло такой важный вид, как будто он нес перед собой царский скипетр.
   – Такое впечатление, Вика, что это по нашу с тобой душу.
   Покидая гостиницу, они оставили у обслуги координаты, где их можно будет найти в случае необходимости. Профессия «фрилансера» сродни работе врача «Скорой помощи» или пожарника, нередко после короткого телефонного звонка приходится в срочном порядке паковать вещи и мчаться в назначенное место.
   – Прошу прощения... Вы будете мадам Строганова?
   Толян бесцеремонно отобрал у официанта трубку:
   – Исчезни... Нет, это я не вам... А, это вы, Стив. Чем занимаемся? Прожигаем жизнь. Только что я поднимал тост за нашего щедрого работодателя...
   Вика сделала напарнику знак.
   – Если он хоть словом заикнется о работе, пошли его к черту.
   Авдеев понимающе кивнул.
   – Стив, Вика передает вам пламенный привет... Что? Понял... Будет исполнено.
   Он вернул официанту трубку, рассчитался по счету, дал десять баксов на чай.
   – Пошли, сестричка. Через десять минут Стив перезвонит в номер.
 
   Еще через полчаса они принялись паковать вещи. Вика фыркала, как разъяренная кошка. Толян упражнялся в знании тончайших нюансов родного языка. Пункт назначения – Чечня, Грозный. По поводу сроков Андертон высказался предельно ясно: «Вы мне нужны там были еще вчера». Теперь они ломали голову, как им добраться туда в кратчайший срок.
   Ехать в Грозный не было никакого желания. Тем более что в устном контракте имелся такой пункт: «Командировки в Чечню нежелательны. Направлять бригаду в Грозный лишь в случае самой крайней необходимости».

Глава 13

   В Западном округе столицы, неподалеку от Поклонной горы, есть одно укромное местечко. До недавних пор оно не было даже отмечено на картах Москвы. Именуется эта местность Волынское, по названию бывшего села, о котором известно, что существует оно с XVI века. Сельцо это знаменито лишь тем, что в тридцатых годах прошлого века здесь находилась дача С. М. Щепкина, где гостил еще один великий – Николай Васильевич Гоголь. Больше никаких важных сведений о Волынском в исторических и культурных хрониках не содержится.
   Местность Волынское находится в пределах заповедной зоны, вытянувшейся неширокой полосой вдоль берега Сетуни, южнее железнодорожных путей Киевского направления. Экологическая обстановка здесь одна из самых благоприятных по городу. Вероятно, это обстоятельство было учтено руководством Девятого главка КГБ, под патронатом которого в Волынском был построен оздоровительный комплекс. Строители обнесли владения высоким забором, внутри периметра чистенькие двух-трехэтажные корпуса, стройные корабельные сосны, ухоженный газон, столовая с бильярдной, словом, обычный по тем временам набор. Госдача редко использовалась по прямому назначению, люди приезжали сюда работать, а не отдыхать. В Волынском избранные интеллектуалы трудились над проектами решений очередного судьбоносного партийного форума, сочиняли статьи Конституции, писали речи и воспоминания, не для себя, конечно, для руководителей партии и государства и видных «теоретиков» передового учения. В номерах санаторного типа минимум мебели – кровать, стол, кресло и тумбочка. Ничто не должно отвлекать ученых мужей от производства высоких мыслей. Поэтому вход на спецобъект был строго по пропускам, посторонним здесь делать нечего, а спиртное в местном буфете отсутствовало.
   С тех пор в мире и стране произошли колоссальные изменения, но и в середине 90-х годов корпуса спецобъекта не пустовали, а вход на территорию по-прежнему был строго по пропускам. Сменились лишь люди за письменными столами, да еще на этих самых столах появилось современное компьютерное оборудование. Место «красной профессуры» заняла новая интеллектуальная элита: спичрайтеры и консультанты, помощники и советники, словом, доверенные лица одного из кандидатов в президенты. Объяснять какого, думается, нет нужды. Как и в прежние времена, перед ними ставилась задача обеспечить «интеллектуальную подпитку власти». Начиная с марта в Волынском дважды в неделю проходили расширенные совещания экспертной группы под руководством помощника президента по политическим вопросам, а в канун второго тура выборов и в первые дни после их окончания «мозговой штаб» президента трудился без выходных и сверхурочных.
   Именно здесь, в Волынском, Щербакову была назначена встреча с экс-помощником президента по вопросам национальной безопасности Юрием Михайловичем Буртиным. Как нам уже известно, инициативу проявил сам Буртин, он же назначил время и место встречи – девять утра, Волынское.
   Когда позади остались высотные дома микрорайона Матвеевское, водитель темно-синей «Ауди-8А» свернул на двухрядную дорогу к Волынскому. В полусотне метров позади держалась черная «ГАЗ-31». На рассвете над Москвой прошумел летний ливень. Под лучами утреннего солнца влага быстро испарялась, поверхность дороги напоминала блестящую полоску слюды. Показались деревья парка, высокая кирпичная стена. В ходе недавней реконструкции строители снесли часть стены, установив металлическую ограду. Сквозь прутья виден аккуратный подстриженный газон, снабженный системой искусственного полива. Вдоль ограды тянется посыпанная толченым кирпичом дорожка, из-за кустарника и голубых елей виднеются крыши корпусов.
   Иномарка притормозила у ворот, следом на пустынную площадку въехала «Волга», остановилась в десятке метров позади.
   Водитель «Ауди» бросил пристальный взгляд в зеркало заднего обзора.
   – Не нравятся мне эти ухари. Раньше так нахально они себя не вели.
   Он извлек из гнезда в панели портативную рацию.
   – На месте. «Приятели» сопровождали нас до самых ворот.
   – Добро, – отозвалась рация. – Мы вас наблюдаем.
   Водитель обернулся к Щербакову:
   – Захаров как в воду смотрел...
   Щербаков сделал предостерегающий жест:
   – Помолчи, Костя, нас могут прослушивать.
   Полтора месяца назад, когда Урванцев объявил фонду и отпочковавшимся от него структурам тайную войну, Переверзев посоветовал Щербакову укрепить личную охрану. Он порекомендовал ему принять на работу нескольких новичков, среди них были Костя Ершов и Денис Захаров. Впрочем, называть этих людей новичками было бы несправедливо. Ершов начинал еще в «девятке», служил в привилегированном восемнадцатом отделении, отвечавшем за безопасность высших должностных лиц государства. В конце восьмидесятых был включен в личную охрану Шеварднадзе, позже обеспечивал безопасность другого министра, Андрея Козырева. К Щербакову перешел из Главного управления охраны. Захаров начинал службу в Первом главке, в спецподразделении «Вымпел». Вместе с Дмитрием Щербаковым принимал активное участие в создании спецподразделения ФСБ под кодовым названием «Шторм». Димка как-то признался, что ему очень не хотелось расставаться с Захаровым, но для отца родного, как говорится, и последней рубахи не жалко. Захаров оказался толковым работником, грех такого держать в рядовых телохранителях.
   Щербаков заботился не только о собственной безопасности, но и о защите интересов поддерживающих его взгляды и начинания людей. Мало кто знал, что еще в самом начале девяностых он приступил к созданию сети ЧОПов, лично отобрал руководящую головку и профинансировал начинание из закрытых фондов внешней разведки. В то время в государственных финансах творился такой кавардак, что запутать контролирующие инстанции не представляло труда. Поэтому до недавних пор ему некого было опасаться – криминалитет предпочитал не связываться с его организацией, некоторые любители жить за чужой счет были наказаны быстро и жестоко. Но за Урванцевым стоит мощная государственная служба, он бесконтролен и никому не подотчетен, за исключением тех людей из Кремля, которые и создали его главк. Следует признать, что Урванцева он недооценил. Не сразу разобрался, кто стоит у него за спиной. Исправляя эту ошибку, он создал группу контрпротиводействия, снабдил ее всем необходимым, а во главе поставил Дениса Захарова. В душе генерал Щербаков опасался, что всего этого может оказаться недостаточно. Урванцев действовал исключительно хладнокровно. Следует признать, обложил он организацию Щербакова по всем правилам охотничьей науки.
   Сбоку от массивных ворот приоткрылась решетчатая калитка, и к машине направился сотрудник охраны. Одет он был в штатское. Следом появился еще один, этот был одет в камуфляж, автомат переброшен за спину. К машине не пошел, остался стоять у ворот.
   Со стороны водителя мягко опустилось тонированное стекло. Охранник заглянул внутрь салона, скользнул взглядом по лицам водителя и пассажира, затем сфокусировал его на Ершове, под пиджаком у которого угадывалась наплечная кобура.
   – Открывай браму, – с ухмылкой произнес Ершов. – Не видишь, что ли, свои.
   Охранник в штатском тем временем завершил визуальный осмотр и официальным тоном произнес:
   – Предъявите ваш пропуск.
   – Ну ты даешь, Николай... – Ершов укоризненно покачал головой. – С каких это пор ты перестал меня признавать?
   – Костя, покажи служивому пропуск на территорию, – сухо сказал Щербаков.
   Сотрудник охраны повертел в пальцах твердый глянцевый квадрат бумаги, снабженный цветной фотографией, затем вновь просунул голову в салон.