Страница:
Чувства-настроения, чувства-состояния, напротив, инертны; они определяют нашу общую психическую модальность в течение некоторого – иной раз весьма продолжительного – отрезка времени. При этом эмоции способны возникать и гаснуть на фоне таких чувств. К примеру, вы можете испытывать грусть, печаль, вызванную, допустим, вчерашней ссорой с подругой. (И это – конечно же, чувство.) А затем, уже на фоне своей печали, вы можете испугаться автомобиля или соседской собаки. (И то уже будет эмоция.)
Нужно еще сказать, что чувства-состояния вообще ничего общего не имеют с чувствами сенсорными. Видите, сколько неудобств доставляет нам «великий и могучий» русский язык! (Иногда для точности формулировок сенсорные чувства называют чувствами первого рода, а чувства-состояния – чувствами второго рода.)
Точно так же, как и сенсорные чувства, эмоции моментально побуждают нас к той или иной реакции. Представьте, что вы случайно дотронулись до горячего утюга, и ваша рука самопроизвольно отдернулась от него – сработал рефлекс, «запущенный» тактильным чувством боли. А в следующий раз – предположим, через неделю – вы снова случайно прикоснулись к утюгу, который, на ваше счастье, оказался холодным. И все-таки ваша рука сама собой отдернулась от него. На этот раз рефлекс «запустила» эмоция – страх. Последний настолько мимолетен, что вы даже не смогли его толком заметить. Тем не менее, его оказалось достаточно для того, чтобы вызвать вашу адекватную, в принципе, реакцию.
Теперь рассмотрим другой случай. Допустим, ваш начальник в присутствии сослуживцев выговаривает вам за что-то, пускай даже вполне заслуженно. Ощущая ваш внутренний отпор, он все более «распаляется» и в какой-то момент «перегибает палку», то есть произносит нечто такое, чего говорить не следовало бы вовсе. И что творится с вами теперь?! В лучшем случае, у вас непроизвольно сжимаются кулаки, в одну черту сходятся брови, а в районе скул под кожей невесть откуда вырастают желваки и начинают выразительно двигаться. А в худшем случае… О том, что происходит в худшем случае, даже думать не хочется!
Итак, в отличие от сенсорных чувств, наши эмоции способны мгновенно порождать не только элементарные действия, но и комплексные поведенческие реакции. Вообще-то, чувства и эмоции настолько тесно переплетены в реальной жизни, что их зачастую очень трудно разделить или выделить в чистом виде. Вы чувствуете знакомый запах духов, вызывающий у вас очень приятный душевный подъем, – и вот уже вы ищете глазами ту особу, которая, как вы знаете, пользуется именно этими духами. (В данном случае знакомый аромат является, в терминологии гипнологов, «якорем» вашего условного рефлекса.)
Наверное, примеров достаточно. Теперь задумайтесь: как вы приучены обращаться с эмоциями, со своим драгоценным инструментом восприятия и движущей силой любого действия?! Уже с младенчества окружающий мир – родители, воспитатели, телеведущие, даже кошки и собаки, даже ваши сверстники и «коллеги» по детской песочнице – стремится наработать в вас определенные стереотипы поведения на все случаи жизни. Вполне понятно, что эмоции для этого грандиозного мероприятия – весьма серьезная помеха. И вы поневоле приучаетесь их давить, глушить, загонять подальше – в самые темные закоулки вашего сознания. Со временем вы основательно совершенствуетесь в этом искусстве и даже начинаете им гордиться. По общему мнению, умение владеть собой подразумевает способность варварски расправляться со своими эмоциями, давить их «на корню».
А иначе нельзя – подсказывает нам опыт. Стоит позволить какой-то из них, обладающей приличным потенциальным зарядом, только разок крутануть свое «динамо» в нашей душе – и потом ее уже ни за что не остановишь. Это мы усваиваем быстро и стараемся действовать адекватно: естественно, как умеем.
И что же мы в итоге получаем? С одной стороны, сомнительное ощущение комфорта в этом мире; с другой, полную разбалансировку нашей психики, порождающую любые недуги – психические, соматические и даже такие, которые покуда еще не придуманы докторами. А ко всему тому, мы безнадежно утрачиваем свое первородное право на психическую силу.
Дон Хуан Матус, учитель Карлоса Кастанеды, называл эту изуверскую процедуру, которой люди подвергаются всю свою жизнь – причем в значительной мере добровольно, нашей социализацией.
Несколько по-иному способствуют разбалансировке психики человека всевозможные пособия по йоге. Как правило, в них предписывается, прежде всего, успокоить ум, освободив его от мыслей и эмоций. Вообще-то, английское слово «mind», обычно переводимое на русский как «ум», может иметь и более широкий смысл, близкий к значению слова «сознание». И вот налицо первая нестыковка между смыслом, вложенным в слова, и их фактическим истолкованием – первая, но отнюдь не последняя.
Затем ученику может быть предложено созерцать попеременно: сначала свои эмоции при помощи мыслей, а затем – и мысли при помощи эмоций. Если первое предписание еще как-то можно понять и попытаться выполнить, то второе неизбежно заводит искателя в тупик, и он начинает вытворять со своим сознанием нечто совсем уж непотребное, полагая, что это идет ему на пользу. В итоге последователи восточных школ и традиций, в своем подавляющем большинстве, годами тренируются загонять свои эмоции значительно глубже и достигать психического дисбаланса куда более серьезного, нежели прочие смертные. Правда, взамен они имеют дополнительный повод для высокой самооценки.
Техника не-делание
Настрой охотника
Нужно еще сказать, что чувства-состояния вообще ничего общего не имеют с чувствами сенсорными. Видите, сколько неудобств доставляет нам «великий и могучий» русский язык! (Иногда для точности формулировок сенсорные чувства называют чувствами первого рода, а чувства-состояния – чувствами второго рода.)
Точно так же, как и сенсорные чувства, эмоции моментально побуждают нас к той или иной реакции. Представьте, что вы случайно дотронулись до горячего утюга, и ваша рука самопроизвольно отдернулась от него – сработал рефлекс, «запущенный» тактильным чувством боли. А в следующий раз – предположим, через неделю – вы снова случайно прикоснулись к утюгу, который, на ваше счастье, оказался холодным. И все-таки ваша рука сама собой отдернулась от него. На этот раз рефлекс «запустила» эмоция – страх. Последний настолько мимолетен, что вы даже не смогли его толком заметить. Тем не менее, его оказалось достаточно для того, чтобы вызвать вашу адекватную, в принципе, реакцию.
Теперь рассмотрим другой случай. Допустим, ваш начальник в присутствии сослуживцев выговаривает вам за что-то, пускай даже вполне заслуженно. Ощущая ваш внутренний отпор, он все более «распаляется» и в какой-то момент «перегибает палку», то есть произносит нечто такое, чего говорить не следовало бы вовсе. И что творится с вами теперь?! В лучшем случае, у вас непроизвольно сжимаются кулаки, в одну черту сходятся брови, а в районе скул под кожей невесть откуда вырастают желваки и начинают выразительно двигаться. А в худшем случае… О том, что происходит в худшем случае, даже думать не хочется!
Итак, в отличие от сенсорных чувств, наши эмоции способны мгновенно порождать не только элементарные действия, но и комплексные поведенческие реакции. Вообще-то, чувства и эмоции настолько тесно переплетены в реальной жизни, что их зачастую очень трудно разделить или выделить в чистом виде. Вы чувствуете знакомый запах духов, вызывающий у вас очень приятный душевный подъем, – и вот уже вы ищете глазами ту особу, которая, как вы знаете, пользуется именно этими духами. (В данном случае знакомый аромат является, в терминологии гипнологов, «якорем» вашего условного рефлекса.)
Наверное, примеров достаточно. Теперь задумайтесь: как вы приучены обращаться с эмоциями, со своим драгоценным инструментом восприятия и движущей силой любого действия?! Уже с младенчества окружающий мир – родители, воспитатели, телеведущие, даже кошки и собаки, даже ваши сверстники и «коллеги» по детской песочнице – стремится наработать в вас определенные стереотипы поведения на все случаи жизни. Вполне понятно, что эмоции для этого грандиозного мероприятия – весьма серьезная помеха. И вы поневоле приучаетесь их давить, глушить, загонять подальше – в самые темные закоулки вашего сознания. Со временем вы основательно совершенствуетесь в этом искусстве и даже начинаете им гордиться. По общему мнению, умение владеть собой подразумевает способность варварски расправляться со своими эмоциями, давить их «на корню».
А иначе нельзя – подсказывает нам опыт. Стоит позволить какой-то из них, обладающей приличным потенциальным зарядом, только разок крутануть свое «динамо» в нашей душе – и потом ее уже ни за что не остановишь. Это мы усваиваем быстро и стараемся действовать адекватно: естественно, как умеем.
И что же мы в итоге получаем? С одной стороны, сомнительное ощущение комфорта в этом мире; с другой, полную разбалансировку нашей психики, порождающую любые недуги – психические, соматические и даже такие, которые покуда еще не придуманы докторами. А ко всему тому, мы безнадежно утрачиваем свое первородное право на психическую силу.
Дон Хуан Матус, учитель Карлоса Кастанеды, называл эту изуверскую процедуру, которой люди подвергаются всю свою жизнь – причем в значительной мере добровольно, нашей социализацией.
Несколько по-иному способствуют разбалансировке психики человека всевозможные пособия по йоге. Как правило, в них предписывается, прежде всего, успокоить ум, освободив его от мыслей и эмоций. Вообще-то, английское слово «mind», обычно переводимое на русский как «ум», может иметь и более широкий смысл, близкий к значению слова «сознание». И вот налицо первая нестыковка между смыслом, вложенным в слова, и их фактическим истолкованием – первая, но отнюдь не последняя.
Затем ученику может быть предложено созерцать попеременно: сначала свои эмоции при помощи мыслей, а затем – и мысли при помощи эмоций. Если первое предписание еще как-то можно понять и попытаться выполнить, то второе неизбежно заводит искателя в тупик, и он начинает вытворять со своим сознанием нечто совсем уж непотребное, полагая, что это идет ему на пользу. В итоге последователи восточных школ и традиций, в своем подавляющем большинстве, годами тренируются загонять свои эмоции значительно глубже и достигать психического дисбаланса куда более серьезного, нежели прочие смертные. Правда, взамен они имеют дополнительный повод для высокой самооценки.
Техника не-делание
Но вернемся к эмоциям. Как же нам тогда одолеть их без борьбы? Как же, не насилуя их и не загоняя в темные чуланы психики, пристойно существовать в этом мире? Что для этого нужно делать? Ответ прост: не делать ничего.
Только это «не делать» дорогого стоит! Именно так называется древняя психотехника толтеков – не-делание. Она опирается на значительную автономность наших поведенческих реакций. В приведенных примерах действия эмоций вы могли обратить внимание на тот факт, что сами по себе эмоции безусловны, а вот наши реакции на них наработаны нами же самими. Иными словами, если нечто вызывает у нас злость, гнев, то никуда нам от этого не деться, но проявить эту злость мы можем по-разному – допустим, даже в форме широкой белозубой улыбки! Вы уже поняли, для чего я это говорю? Толтеки предлагают нам сознательно преобразовывать свои привычные реакции в более целесообразные и при этом оставить эмоции в покое.
Последнее возможно лишь в том случае, если вы «нащупаете» в своем сознании некий бесстрастный молчаливый центр, который может просто воспринимать. Это – центр нашей внутренней тишины. Любой из нас им обладает, но лишь немногие это сознают. Так вот: только этот созерцатель и способен отслеживать наши мысли и эмоции без какого-либо насилия по отношению к ним, ибо его они нисколько не затрагивают. В общем, постарайтесь отыскать в себе центр внутренней тишины – не пожалеете.
Существует немало психотехник, нацеленных на поиски этого центра и на то, чтобы в нем утвердиться. Именно это – одна из целей и древнего метода толтеков неделание, предполагающего неустанную работу над собой непосредственно в повседневной жизни, что для западного человека весьма ценно.
Метод не-делание основан на важнейшем свойстве эмоций разрастаться и набирать силу, окончательно ускользая из-под нашего контроля, лишь в том случае, если мы выполним некоторые ключевые действия. В то же время поначалу – так сказать, «во младенчестве» – эмоция нам подконтрольна; она может довольно легко затухать самопроизвольно, если только оставить ее в покое и не подкрепить именно тем, что для нее требуется. Иначе говоря, чтобы эмоция «заработала» на полную мощность, ее нужно «запустить» неким определенным и привычным для нас действием или мыслью (или каким-то сочетанием действий и мыслей).
К примеру, вы иногда ссоритесь с кем-то из близких, расходуя при этом «тонны» психической энергии, и, в принципе, хотели бы никогда не заниматься этим неблагодарным делом, только почему-то у вас не получается. И вот – допустим, по совету психолога-консультанта, вы решаете испробовать не-делание. Как же вы к этому приступите?
Сперва вам следует выявить собственные ключевые действия (повторяю: это могут быть поза, жесты или мимика, слова или мысли – все что угодно), запускающие «стартер» вашего гнева во время ваших стычек с данным человеком. И вы честно пытаетесь отслеживать себя во время оных. Не сомневайтесь: эта задача выполнима, ибо то, что вас интересует, всегда предшествует роковому мгновению, после которого вы уже действительно себя не помните. Имейте в виду, что перед любым конфликтом вам отпущен один момент, в который эмоции вас еще не захватили. Этот подарок, значение которого трудно переоценить, я обычно называю моментом принятия решения. Вот его-то и следует использовать.
Допустим, однажды вы подмечаете, что перед тем как окончательно выйти из себя, вы обычно по-особому смотрите на своего оппонента в упор, одновременно проговаривая в уме его последние слова, которые кажутся вам ужасно несправедливыми. Как только вы это обнаружили, дальнейшее пойдет у вас легче. Теперь, чувствуя, что количество ваших обоюдных обид приближается к критической массе, постарайтесь сохранять бдительность и в нужный момент – в тот самый, когда вас потянет на характерный взгляд и почему-то захочется «прокрутить» в уме роковую цитату, – сделайте что-либо другое. Например, просто наклоните голову и мысленно что-то скажите. Что именно? Да что угодно! Можете даже про себя квалифицировать поведение своего оппонента, если это доставит вам удовольствие. И все…
На этот раз конфликт предотвращен «на корню». И вы, если только все проделано вами правильно и своевременно, ощутите некий душевный подъем. (Это нормально: выполнив нечто в духе не-делания, вы приобрели дополнительную психическую силу, которая проявилась в форме душевного подъема и повышения настроения.)
Впрочем, спустя секунд десять вы, раздувшись от гордости, можете все-таки проделать те простые действия, от которых только что благоразумно остереглись. Тогда пеняйте на себя: теперь вы вполне можете получить сокрушительную ссору. Все правильно, ваша маленькая победа над собственным гневом наградила вас некоторым запасом дополнительной психической энергии, которую вы теперь благополучно израсходуете на гнев, если только ему поддадитесь.
Потому-то, кстати, и говорят, что не-делание – вещь одновременно простая и очень трудная. Простая – ибо в самом этом действии для любого человека воистину нет ничего сложного. И трудная – потому что практикующему не-делание необходимо постоянно сохранять бдительность, что, согласитесь, не так-то легко. Повторяю, описанный прием станет для вас значительно доступнее, если вы будете действовать напрямую из вашего центра-созерцателя, исполненного внутренней тишины. И, конечно, от вас потребуется непреклонная решимость сберечь свою эмоциональную энергию.
Только что рассмотренный нами аспект психотехники не-делание, изобретенной толтеками, связан с сохранением энергии. Теперь попробуйте привнести в эту технику прочувствованное вами – надеюсь, основательно – состояние бесстрастия. Вот, к примеру, обширнейшая область, где его можно применить с большой пользой и где без него (то есть другими методами) трудно добиться чего-нибудь путного. Я говорю о пресечении навязчивых мыслей и настроений – процессе, который можно сравнить с локализацией и тушением огня.
Пытаясь практиковать описанную форму не-делания, вы, возможно, обратили внимание на то печальное обстоятельство, что иной раз бываете не в силах погасить мысли на какую-то взволновавшую вас тему, о чем-то не вспоминать, не повторять в уме циклически одно и то же. Между тем, навязчивые мысли, а также непосредственно связанные с ними эмоции и состояния, изматывая нас, как зубная боль, крадут нашу психическую энергию еще пуще, нежели наши неконтролируемые эмоциональные реакции взрывного характера. Последние в большинстве случаев хотя бы можно предупредить, избегая ситуаций, в которых они возможны. Но от навязчивых мыслей и идей, которые мрачно раскручиваются в уме с инерцией махового колеса, предусмотрительность не спасает. Попробуйте вызвать в себе по отношению к ним глубокое бесстрастие. Вот увидите, результат вас вдохновит. Поначалу этот маховик, лишенный эмоциональной подпитки, вместе с нею утратит и свою массу. Сами по себе мысли, вроде бы, и останутся, но сделаются легковесными, отчетливыми (их станет легче отслеживать) и даже безобидными. А вскоре – вы и не заметите, как это произойдет – совсем растают.
Надеюсь, вы легко убедитесь на личном опыте, что состояние отрешенности и бесстрастия – очень полезная вещь (причем не только для подвижнических целей, но и просто в быту), которой не худо бы заручиться и постоянно держать наготове в своем арсенале психических приемов и методов. Во всяком случае, хирургу во время операции без нее никак не обойтись. Иначе он что-нибудь не то у больного отрежет или не туда пришьет. Точно так же и любому человеку, который решил всерьез заняться практической психологией.
В первом из рассказанных мною случаев в этот настрой меня загнала нестерпимая боль (между прочим, в глубоком состоянии отрешенности легче переносятся многие «бяки» такого рода), во втором – неожиданно всплывшая угроза смертельной болезни, всерьез напомнившая мне о собственной бренности.
«Memento Mori»… Использовать Смерть в качестве советчика учил Кастанеду дон Хуан. Аналогичные практики можно сыскать в большинстве ведических традиций, а также у буддистов, суфиев и даже у христиан…
Но вернемся к полной позиции бесстрастия. Вторую ее составляющую наиболее ярко мне посчастливилось прочувствовать во время описанного случая, когда я с острым плевритом решил все-таки отправиться в путешествие. (Разумеется, и этот настрой я выделил для себя не сразу, а после его многократного подтверждения в процессе своей дальнейшей психо-физической практики.)
Что же это было? В системе толтеков (в изложении Кастанеды или Мареза) данный настрой поделен на два настроения сталкинга – на хитрость и мягкость. Я, однако, получил его (и получал в дальнейшем) как единое настроение (или, скорее, состояние). А потому и попробую передать его вам именно в таком виде: то есть как одно целое состояние. Хотя сделать это нелегко – значительно труднее, чем в предыдущем случае, с бесстрастием.
Для себя я назвал это тонкое состояние позицией охотника, или умением быть «на цыпочках внутри себя самого».
Только это «не делать» дорогого стоит! Именно так называется древняя психотехника толтеков – не-делание. Она опирается на значительную автономность наших поведенческих реакций. В приведенных примерах действия эмоций вы могли обратить внимание на тот факт, что сами по себе эмоции безусловны, а вот наши реакции на них наработаны нами же самими. Иными словами, если нечто вызывает у нас злость, гнев, то никуда нам от этого не деться, но проявить эту злость мы можем по-разному – допустим, даже в форме широкой белозубой улыбки! Вы уже поняли, для чего я это говорю? Толтеки предлагают нам сознательно преобразовывать свои привычные реакции в более целесообразные и при этом оставить эмоции в покое.
Последнее возможно лишь в том случае, если вы «нащупаете» в своем сознании некий бесстрастный молчаливый центр, который может просто воспринимать. Это – центр нашей внутренней тишины. Любой из нас им обладает, но лишь немногие это сознают. Так вот: только этот созерцатель и способен отслеживать наши мысли и эмоции без какого-либо насилия по отношению к ним, ибо его они нисколько не затрагивают. В общем, постарайтесь отыскать в себе центр внутренней тишины – не пожалеете.
Существует немало психотехник, нацеленных на поиски этого центра и на то, чтобы в нем утвердиться. Именно это – одна из целей и древнего метода толтеков неделание, предполагающего неустанную работу над собой непосредственно в повседневной жизни, что для западного человека весьма ценно.
Метод не-делание основан на важнейшем свойстве эмоций разрастаться и набирать силу, окончательно ускользая из-под нашего контроля, лишь в том случае, если мы выполним некоторые ключевые действия. В то же время поначалу – так сказать, «во младенчестве» – эмоция нам подконтрольна; она может довольно легко затухать самопроизвольно, если только оставить ее в покое и не подкрепить именно тем, что для нее требуется. Иначе говоря, чтобы эмоция «заработала» на полную мощность, ее нужно «запустить» неким определенным и привычным для нас действием или мыслью (или каким-то сочетанием действий и мыслей).
К примеру, вы иногда ссоритесь с кем-то из близких, расходуя при этом «тонны» психической энергии, и, в принципе, хотели бы никогда не заниматься этим неблагодарным делом, только почему-то у вас не получается. И вот – допустим, по совету психолога-консультанта, вы решаете испробовать не-делание. Как же вы к этому приступите?
Сперва вам следует выявить собственные ключевые действия (повторяю: это могут быть поза, жесты или мимика, слова или мысли – все что угодно), запускающие «стартер» вашего гнева во время ваших стычек с данным человеком. И вы честно пытаетесь отслеживать себя во время оных. Не сомневайтесь: эта задача выполнима, ибо то, что вас интересует, всегда предшествует роковому мгновению, после которого вы уже действительно себя не помните. Имейте в виду, что перед любым конфликтом вам отпущен один момент, в который эмоции вас еще не захватили. Этот подарок, значение которого трудно переоценить, я обычно называю моментом принятия решения. Вот его-то и следует использовать.
Допустим, однажды вы подмечаете, что перед тем как окончательно выйти из себя, вы обычно по-особому смотрите на своего оппонента в упор, одновременно проговаривая в уме его последние слова, которые кажутся вам ужасно несправедливыми. Как только вы это обнаружили, дальнейшее пойдет у вас легче. Теперь, чувствуя, что количество ваших обоюдных обид приближается к критической массе, постарайтесь сохранять бдительность и в нужный момент – в тот самый, когда вас потянет на характерный взгляд и почему-то захочется «прокрутить» в уме роковую цитату, – сделайте что-либо другое. Например, просто наклоните голову и мысленно что-то скажите. Что именно? Да что угодно! Можете даже про себя квалифицировать поведение своего оппонента, если это доставит вам удовольствие. И все…
На этот раз конфликт предотвращен «на корню». И вы, если только все проделано вами правильно и своевременно, ощутите некий душевный подъем. (Это нормально: выполнив нечто в духе не-делания, вы приобрели дополнительную психическую силу, которая проявилась в форме душевного подъема и повышения настроения.)
Впрочем, спустя секунд десять вы, раздувшись от гордости, можете все-таки проделать те простые действия, от которых только что благоразумно остереглись. Тогда пеняйте на себя: теперь вы вполне можете получить сокрушительную ссору. Все правильно, ваша маленькая победа над собственным гневом наградила вас некоторым запасом дополнительной психической энергии, которую вы теперь благополучно израсходуете на гнев, если только ему поддадитесь.
Потому-то, кстати, и говорят, что не-делание – вещь одновременно простая и очень трудная. Простая – ибо в самом этом действии для любого человека воистину нет ничего сложного. И трудная – потому что практикующему не-делание необходимо постоянно сохранять бдительность, что, согласитесь, не так-то легко. Повторяю, описанный прием станет для вас значительно доступнее, если вы будете действовать напрямую из вашего центра-созерцателя, исполненного внутренней тишины. И, конечно, от вас потребуется непреклонная решимость сберечь свою эмоциональную энергию.
Только что рассмотренный нами аспект психотехники не-делание, изобретенной толтеками, связан с сохранением энергии. Теперь попробуйте привнести в эту технику прочувствованное вами – надеюсь, основательно – состояние бесстрастия. Вот, к примеру, обширнейшая область, где его можно применить с большой пользой и где без него (то есть другими методами) трудно добиться чего-нибудь путного. Я говорю о пресечении навязчивых мыслей и настроений – процессе, который можно сравнить с локализацией и тушением огня.
Пытаясь практиковать описанную форму не-делания, вы, возможно, обратили внимание на то печальное обстоятельство, что иной раз бываете не в силах погасить мысли на какую-то взволновавшую вас тему, о чем-то не вспоминать, не повторять в уме циклически одно и то же. Между тем, навязчивые мысли, а также непосредственно связанные с ними эмоции и состояния, изматывая нас, как зубная боль, крадут нашу психическую энергию еще пуще, нежели наши неконтролируемые эмоциональные реакции взрывного характера. Последние в большинстве случаев хотя бы можно предупредить, избегая ситуаций, в которых они возможны. Но от навязчивых мыслей и идей, которые мрачно раскручиваются в уме с инерцией махового колеса, предусмотрительность не спасает. Попробуйте вызвать в себе по отношению к ним глубокое бесстрастие. Вот увидите, результат вас вдохновит. Поначалу этот маховик, лишенный эмоциональной подпитки, вместе с нею утратит и свою массу. Сами по себе мысли, вроде бы, и останутся, но сделаются легковесными, отчетливыми (их станет легче отслеживать) и даже безобидными. А вскоре – вы и не заметите, как это произойдет – совсем растают.
Надеюсь, вы легко убедитесь на личном опыте, что состояние отрешенности и бесстрастия – очень полезная вещь (причем не только для подвижнических целей, но и просто в быту), которой не худо бы заручиться и постоянно держать наготове в своем арсенале психических приемов и методов. Во всяком случае, хирургу во время операции без нее никак не обойтись. Иначе он что-нибудь не то у больного отрежет или не туда пришьет. Точно так же и любому человеку, который решил всерьез заняться практической психологией.
В первом из рассказанных мною случаев в этот настрой меня загнала нестерпимая боль (между прочим, в глубоком состоянии отрешенности легче переносятся многие «бяки» такого рода), во втором – неожиданно всплывшая угроза смертельной болезни, всерьез напомнившая мне о собственной бренности.
«Memento Mori»… Использовать Смерть в качестве советчика учил Кастанеду дон Хуан. Аналогичные практики можно сыскать в большинстве ведических традиций, а также у буддистов, суфиев и даже у христиан…
Но вернемся к полной позиции бесстрастия. Вторую ее составляющую наиболее ярко мне посчастливилось прочувствовать во время описанного случая, когда я с острым плевритом решил все-таки отправиться в путешествие. (Разумеется, и этот настрой я выделил для себя не сразу, а после его многократного подтверждения в процессе своей дальнейшей психо-физической практики.)
Что же это было? В системе толтеков (в изложении Кастанеды или Мареза) данный настрой поделен на два настроения сталкинга – на хитрость и мягкость. Я, однако, получил его (и получал в дальнейшем) как единое настроение (или, скорее, состояние). А потому и попробую передать его вам именно в таком виде: то есть как одно целое состояние. Хотя сделать это нелегко – значительно труднее, чем в предыдущем случае, с бесстрастием.
Для себя я назвал это тонкое состояние позицией охотника, или умением быть «на цыпочках внутри себя самого».
Настрой охотника
В «Психодинамике колдовства» приведена притча о двух саперах, бредущих по минному полю. Удачливый сапер думает: «Вот ведь сколько уже прошел и не подорвался!» Именно он, скорее всего, благополучно избежит опасности. А тот, у которого значительно больше шансов взлететь на воздух, чувствует-мыслит иначе: «Как бы не подорваться! Только бы не подорваться!» Понимаете?
В общем, первый сапер, удачливый, как раз и пребывает «на цыпочках внутри себя самого». С одной стороны, он в контексте ситуации взирает на себя несколько отстраненно, что предохраняет его (хотя бы частично) от ужаса и паники. (Данную позицию мистики разного толка называют состоянием не-отождествления.) С другой, сапер сосредоточен, экстраверсирован, живо реагирует на обстановку и, вместо того, чтобы путаться в псевдосхемах рассудка, внимательно смотрит под ноги и многое подмечает.
Итак, позиция охотника, или сталкинга, если использовать терминологию толтеков, позволяет нам с максимальной эффективностью действовать в самых обычных житейских ситуациях (и в не самых обычных – тоже). Кстати, у этого настроя (или близкого к нему) имеется еще одно название. Англоязычные «энэлписты» часто именуют его состоянием «ап-тайм»; именно в таком состоянии они и проводят сеансы гипноза, психотерапии и т. п.
Давайте вспомним, как дон Хуан Матус учил Кастанеду выслеживать дичь и добывать ее. Разумеется, старый маг не случайно тратил на это время. Выслеживая зверя, охотник движется бесшумно, не делает лишних движений, укрывается, старается оставаться незаметным. Причем он весь – внимание: сосредоточен одновременно на звере (или на его следах), лесе, ветре – в общем, на том, что его окружает, и обязательно на себе самом. Иначе зверя легко спугнуть. А такая концентрация внимания возможна лишь в особом, измененном психическом состоянии. Именно его добиваются мистики, практикуя различные виды пристального созерцания. Снова проделаем опыт.
Сядьте прямо и расслабьтесь. (Сознательно расслабляясь, всегда уделяйте особое внимание лицевым мышцам: в частности, тем, что расположены вокруг глаз.) Теперь сосредоточьте взгляд и внимание на каком-нибудь безразличном для вас предмете или «живой» картинке, как делали это в прошлый раз. Но в процесс созерцания внесите новый элемент. Ощутите себя абсолютно тихим и незаметным для объекта, начните его выслеживать исподтишка; созерцайте его осторожно, как бы «на цыпочках». Не «нажимайте» вниманием на детали – пусть они сами собой легко проникают в ваше сознание. Хорошенько прочувствуйте этот настрой и запомните его.
Вот это и есть позиция, или настрой охотника. Именно такое психическое состояние позволяет нам эффективно выслеживать объекты и явления окружающего мира и, что еще важнее, себя самого – содержание собственного сознания и процессы, которые в нем протекают. В принципе. это и есть ключевое состояние сталкинга толтеков; можно даже сказать, что это – сталкинг как таковой.
Теперь еще немного о методе, при помощи которого мы вызываем в себе настрой охотника. Толтеки, кстати, также используют для этих целей пристальное созерцание (его простейший современный вариант я вам и предложил). Некоторым из вас будет полезно ввести в этот процесс (в созерцание) еще один элемент – аудиальную составляющую. В принципе, это просто. Допустим, затаившись внутри самого себя, вы осторожно выслеживаете объект – иными словами, его созерцаете. При этом ваше внимание задействует из чувств преимущественно зрение. Теперь попробуйте подключить к созерцанию и слух: то есть попросту вслушайтесь в объект, постарайтесь его «услышать» (опять-таки, очень осторожно, совсем слегка, на «наваливаясь» на него всею тяжестью сознающего восприятия).
И сразу же добавлю: использование при созерцании слуха кому-то существенно облегчит реализацию настроя охотника, но кому-то другому, напротив, только помешает. Сие зависит от типа восприятия, преобладающего у того или иного человека. Кстати, возьмите себе за правило никогда не стараться непременно проделать все, что я советую. В каждом конкретном случае самостоятельно отбирайте только те приемы, которые полезны именно вам.
После этого замечания я вправе добавить, что людям кинестетического типа восприятия (их процент в общей массе «человеков» мыслящих достаточно велик) будет проще добиться успехов в созерцании, если они подключат к этому процессу осязание, перцептивное чувство… Найдутся и такие «человеки» разумные, которым поможет обоняние.
Но вернемся к обсуждению преимуществ настроя охотника. Следующее из них – это легкость, подвижность (или текучесть – в формулировке толтеков) сознания. В своем обычном состоянии наш ум склонен «залипать» на внешних или внутренних объектах. Тяжелый и инертный, он, как гиря, привязанная к нашему восприятию, постоянно «тормозит» его и искажает, подменяя то, что оно фиксирует, собственными псевдосхемами. В состоянии же охотника восприятие (или внимание – в формулировке толтеков) частично освобождается от ума. («Отключить» его целиком позволяет нам состояние полного безмолвия, которое развивается в нас именно из настроя охотника.)
Это и есть потайная дверь в подсознание – потайная для большинства из нас, но не для искусных манипуляторов нашим сознанием, с давних пор умело пользующихся ею.
К примеру, пресловутый эффект 25-го кадра основан на неспособности человеческого ума фиксировать мимолетные образы, которые мгновенно выхватывает и навсегда запоминает подсознание; а оно, как известно, вообще не предназначено для анализа чего бы то ни было. Подсознание все воспринимает буквально и реагирует на все непосредственно. Иными словами, шуток оно не признает. Вот вам, кстати, еще одна причина, по которой каждому из нас желательно установить контроль над входом в собственное подсознание. Для этого, разумеется, нам следует научиться с ним общаться, говорить на его «языке».
К слову, о языке. В этой книге я иногда буду использовать язык толтеков. (Подсознание на нем есть не что иное, как второе внимание, тогда как первое внимание – это сфера нашего сознательного ума, интеллекта. Не правда ли, сам по себе термин «внимание» куда более осязаем, нежели наши расплывчатые категории – «сознание», «ум» и, тем более, «подсознание»?) Благодаря книгам Кастанеды и его сподвижниц язык толтеков сделался доступен многим людям. В то же время термины прочих мистических традиций – буддизма, суфизма, многочисленных течений, собранных в рамках индуизма, даже европейской культовой магии – сегодня, как ни странно, менее понятны широкой публике, несмотря даже на то, что значительно дольше известны европейцам. Все эти языки служат примерно одним и тем же целям и обозначают явления, которыми нынче занимается и психология. (На мой взгляд, психологический аспект полнее всего выражен в терминологии северных буддийских традиций.) Правда, при общем подходе, допустим, к тому же созерцанию каждая школа привносит в него собственные нюансы.
Например, в «Указаниях к Великому Символу» авторитетного буддийского учителя Падма Карпо при описании подготовки места для созерцания ученику предлагается настелить под циновку листья травы куса. А это – очень острая жесткая осока. Если, к примеру, ее захватить в горсть, то легко порезаться. И потому ученик бывает вынужден при полном сосредоточении аккуратно раскладывать лист за листом. Это автоматически вводит его в нужное психическое состояние, способствующее последующему созерцанию.
Нередко такие традиционные «мелочи» бывают очень эффективны. Правда, на Востоке не принято раскрывать их первому встречному.
В начале 70-х годов прошлого века в Москве гостил свами Вишнудевананда – признанный в ту пору мировой авторитет в области классической йоги. В те годы для немногочисленных, но исполненных энтузиазма российских йогов, прозябавших в условиях хронического информационного дефицита, личная встреча с таким учителем была явлением не менее грандиозным, чем, допустим, рандеву с космическим пришельцем. На этой встрече свами показал собравшимся свежий номер газеты, издававшейся в его ашраме. На одной из фотографий, помещенных в нем, смуглый парень созерцал пламя свечи, рядом с которой была укреплена (в вертикальном положении) спица из светлого металла. Разумеется, учителю тут же был задан вопрос: что это за спица и зачем она нужна? Свами охотно ответил, что при длительном созерцании пламени его образ начинает расплываться, и тогда ученик «стреляет» взглядом на блестящий стержень. Это нехитрое действие моментально восстанавливает зрительные способности человека и попутно дает ему психическую разрядку. Между тем, ни в монографии по классической йоге самого Вишнудевананды, ни в книгах на ту же тему прочих авторитетных авторов того времени ничего подобного не сообщалось. А подобная «мелочь», как нетрудно догадаться, может серьезно повлиять на успех занятий.
Итак, настрой охотника и вырастающее из него состояние умственной тишины, или даже полного внутреннего безмолвия, могут стимулироваться многими приемами, которые не столь трудно каждому подобрать для себя самостоятельно, в качестве основной техники используя созерцание. (Подробнее об этом – в следующей главе.) Правда, для «человеков» мыслящих обычно труднее (и важнее!) ввести полученный в результате упражнений настрой в свою повседневную жизнь. Как уже отмечалось, все методы и состояния, предложенные в этой книге, предназначены именно для жизни – для улучшения ее качества. При помощи специальных опытов и психотренингов каждый может почувствовать «на вкус» то или иное состояние, ту или иную психическую позицию, позволяющую воспринимать что-то новое или выполнять какие-то нестандартные действия. Но затем необходимо вывести это состояние на рефлекторный уровень (чтобы оно служило вам в повседневной жизни) и пользоваться им при всяком подходящем случае. А это и есть полноценный путь личностного развития.
В одной из последующих глав вы познакомитесь с универсальным методом погружения в подсознание, который лучше всех прочих подходит для внедрения себе в «подкорку» различных установок (самокодирования).
Впрочем, привлечение настроя охотика в повседневную жизнь многим людям дается относительно легко. Тут весь секрет – в психологической отстраненности от окружающих и в уже описанном созерцании их, будучи «на цыпочках». Потренируйтесь во «вкрадчивом» созерцании в различных ситуациях: когда идете по улице, когда находитесь в компании с приятелями или на работе, когда общаетесь с матерью, сыном, женой… Само состояние незаметного дистанцирования от объектов созерцания, или, по выражению буддистов, состояние неотождествления с ними поможет вам контролировать свой сознательный ум в любой ситуации. Это действительно очень просто.
В общем, первый сапер, удачливый, как раз и пребывает «на цыпочках внутри себя самого». С одной стороны, он в контексте ситуации взирает на себя несколько отстраненно, что предохраняет его (хотя бы частично) от ужаса и паники. (Данную позицию мистики разного толка называют состоянием не-отождествления.) С другой, сапер сосредоточен, экстраверсирован, живо реагирует на обстановку и, вместо того, чтобы путаться в псевдосхемах рассудка, внимательно смотрит под ноги и многое подмечает.
Итак, позиция охотника, или сталкинга, если использовать терминологию толтеков, позволяет нам с максимальной эффективностью действовать в самых обычных житейских ситуациях (и в не самых обычных – тоже). Кстати, у этого настроя (или близкого к нему) имеется еще одно название. Англоязычные «энэлписты» часто именуют его состоянием «ап-тайм»; именно в таком состоянии они и проводят сеансы гипноза, психотерапии и т. п.
Давайте вспомним, как дон Хуан Матус учил Кастанеду выслеживать дичь и добывать ее. Разумеется, старый маг не случайно тратил на это время. Выслеживая зверя, охотник движется бесшумно, не делает лишних движений, укрывается, старается оставаться незаметным. Причем он весь – внимание: сосредоточен одновременно на звере (или на его следах), лесе, ветре – в общем, на том, что его окружает, и обязательно на себе самом. Иначе зверя легко спугнуть. А такая концентрация внимания возможна лишь в особом, измененном психическом состоянии. Именно его добиваются мистики, практикуя различные виды пристального созерцания. Снова проделаем опыт.
Сядьте прямо и расслабьтесь. (Сознательно расслабляясь, всегда уделяйте особое внимание лицевым мышцам: в частности, тем, что расположены вокруг глаз.) Теперь сосредоточьте взгляд и внимание на каком-нибудь безразличном для вас предмете или «живой» картинке, как делали это в прошлый раз. Но в процесс созерцания внесите новый элемент. Ощутите себя абсолютно тихим и незаметным для объекта, начните его выслеживать исподтишка; созерцайте его осторожно, как бы «на цыпочках». Не «нажимайте» вниманием на детали – пусть они сами собой легко проникают в ваше сознание. Хорошенько прочувствуйте этот настрой и запомните его.
Вот это и есть позиция, или настрой охотника. Именно такое психическое состояние позволяет нам эффективно выслеживать объекты и явления окружающего мира и, что еще важнее, себя самого – содержание собственного сознания и процессы, которые в нем протекают. В принципе. это и есть ключевое состояние сталкинга толтеков; можно даже сказать, что это – сталкинг как таковой.
Теперь еще немного о методе, при помощи которого мы вызываем в себе настрой охотника. Толтеки, кстати, также используют для этих целей пристальное созерцание (его простейший современный вариант я вам и предложил). Некоторым из вас будет полезно ввести в этот процесс (в созерцание) еще один элемент – аудиальную составляющую. В принципе, это просто. Допустим, затаившись внутри самого себя, вы осторожно выслеживаете объект – иными словами, его созерцаете. При этом ваше внимание задействует из чувств преимущественно зрение. Теперь попробуйте подключить к созерцанию и слух: то есть попросту вслушайтесь в объект, постарайтесь его «услышать» (опять-таки, очень осторожно, совсем слегка, на «наваливаясь» на него всею тяжестью сознающего восприятия).
И сразу же добавлю: использование при созерцании слуха кому-то существенно облегчит реализацию настроя охотника, но кому-то другому, напротив, только помешает. Сие зависит от типа восприятия, преобладающего у того или иного человека. Кстати, возьмите себе за правило никогда не стараться непременно проделать все, что я советую. В каждом конкретном случае самостоятельно отбирайте только те приемы, которые полезны именно вам.
После этого замечания я вправе добавить, что людям кинестетического типа восприятия (их процент в общей массе «человеков» мыслящих достаточно велик) будет проще добиться успехов в созерцании, если они подключат к этому процессу осязание, перцептивное чувство… Найдутся и такие «человеки» разумные, которым поможет обоняние.
Но вернемся к обсуждению преимуществ настроя охотника. Следующее из них – это легкость, подвижность (или текучесть – в формулировке толтеков) сознания. В своем обычном состоянии наш ум склонен «залипать» на внешних или внутренних объектах. Тяжелый и инертный, он, как гиря, привязанная к нашему восприятию, постоянно «тормозит» его и искажает, подменяя то, что оно фиксирует, собственными псевдосхемами. В состоянии же охотника восприятие (или внимание – в формулировке толтеков) частично освобождается от ума. («Отключить» его целиком позволяет нам состояние полного безмолвия, которое развивается в нас именно из настроя охотника.)
Это и есть потайная дверь в подсознание – потайная для большинства из нас, но не для искусных манипуляторов нашим сознанием, с давних пор умело пользующихся ею.
К примеру, пресловутый эффект 25-го кадра основан на неспособности человеческого ума фиксировать мимолетные образы, которые мгновенно выхватывает и навсегда запоминает подсознание; а оно, как известно, вообще не предназначено для анализа чего бы то ни было. Подсознание все воспринимает буквально и реагирует на все непосредственно. Иными словами, шуток оно не признает. Вот вам, кстати, еще одна причина, по которой каждому из нас желательно установить контроль над входом в собственное подсознание. Для этого, разумеется, нам следует научиться с ним общаться, говорить на его «языке».
К слову, о языке. В этой книге я иногда буду использовать язык толтеков. (Подсознание на нем есть не что иное, как второе внимание, тогда как первое внимание – это сфера нашего сознательного ума, интеллекта. Не правда ли, сам по себе термин «внимание» куда более осязаем, нежели наши расплывчатые категории – «сознание», «ум» и, тем более, «подсознание»?) Благодаря книгам Кастанеды и его сподвижниц язык толтеков сделался доступен многим людям. В то же время термины прочих мистических традиций – буддизма, суфизма, многочисленных течений, собранных в рамках индуизма, даже европейской культовой магии – сегодня, как ни странно, менее понятны широкой публике, несмотря даже на то, что значительно дольше известны европейцам. Все эти языки служат примерно одним и тем же целям и обозначают явления, которыми нынче занимается и психология. (На мой взгляд, психологический аспект полнее всего выражен в терминологии северных буддийских традиций.) Правда, при общем подходе, допустим, к тому же созерцанию каждая школа привносит в него собственные нюансы.
Например, в «Указаниях к Великому Символу» авторитетного буддийского учителя Падма Карпо при описании подготовки места для созерцания ученику предлагается настелить под циновку листья травы куса. А это – очень острая жесткая осока. Если, к примеру, ее захватить в горсть, то легко порезаться. И потому ученик бывает вынужден при полном сосредоточении аккуратно раскладывать лист за листом. Это автоматически вводит его в нужное психическое состояние, способствующее последующему созерцанию.
Нередко такие традиционные «мелочи» бывают очень эффективны. Правда, на Востоке не принято раскрывать их первому встречному.
В начале 70-х годов прошлого века в Москве гостил свами Вишнудевананда – признанный в ту пору мировой авторитет в области классической йоги. В те годы для немногочисленных, но исполненных энтузиазма российских йогов, прозябавших в условиях хронического информационного дефицита, личная встреча с таким учителем была явлением не менее грандиозным, чем, допустим, рандеву с космическим пришельцем. На этой встрече свами показал собравшимся свежий номер газеты, издававшейся в его ашраме. На одной из фотографий, помещенных в нем, смуглый парень созерцал пламя свечи, рядом с которой была укреплена (в вертикальном положении) спица из светлого металла. Разумеется, учителю тут же был задан вопрос: что это за спица и зачем она нужна? Свами охотно ответил, что при длительном созерцании пламени его образ начинает расплываться, и тогда ученик «стреляет» взглядом на блестящий стержень. Это нехитрое действие моментально восстанавливает зрительные способности человека и попутно дает ему психическую разрядку. Между тем, ни в монографии по классической йоге самого Вишнудевананды, ни в книгах на ту же тему прочих авторитетных авторов того времени ничего подобного не сообщалось. А подобная «мелочь», как нетрудно догадаться, может серьезно повлиять на успех занятий.
Итак, настрой охотника и вырастающее из него состояние умственной тишины, или даже полного внутреннего безмолвия, могут стимулироваться многими приемами, которые не столь трудно каждому подобрать для себя самостоятельно, в качестве основной техники используя созерцание. (Подробнее об этом – в следующей главе.) Правда, для «человеков» мыслящих обычно труднее (и важнее!) ввести полученный в результате упражнений настрой в свою повседневную жизнь. Как уже отмечалось, все методы и состояния, предложенные в этой книге, предназначены именно для жизни – для улучшения ее качества. При помощи специальных опытов и психотренингов каждый может почувствовать «на вкус» то или иное состояние, ту или иную психическую позицию, позволяющую воспринимать что-то новое или выполнять какие-то нестандартные действия. Но затем необходимо вывести это состояние на рефлекторный уровень (чтобы оно служило вам в повседневной жизни) и пользоваться им при всяком подходящем случае. А это и есть полноценный путь личностного развития.
В одной из последующих глав вы познакомитесь с универсальным методом погружения в подсознание, который лучше всех прочих подходит для внедрения себе в «подкорку» различных установок (самокодирования).
Впрочем, привлечение настроя охотика в повседневную жизнь многим людям дается относительно легко. Тут весь секрет – в психологической отстраненности от окружающих и в уже описанном созерцании их, будучи «на цыпочках». Потренируйтесь во «вкрадчивом» созерцании в различных ситуациях: когда идете по улице, когда находитесь в компании с приятелями или на работе, когда общаетесь с матерью, сыном, женой… Само состояние незаметного дистанцирования от объектов созерцания, или, по выражению буддистов, состояние неотождествления с ними поможет вам контролировать свой сознательный ум в любой ситуации. Это действительно очень просто.