Страница:
– Обратил. И что?
– Дело в том, что «Белозерск» заканчивал боевую службу и намеревался возвращаться на базу, когда командиру послали срочную шифрограмму с описанием миссии у берегов Катандуанеса. Поэтому, изучая порученный мне материал в Москве, я пришел к следующему выводу…
– Смотри, что получается, – говорит он. – Выполнив задание, командир «Белозерска» наверняка приказал штурману рассчитать кратчайший маршрут к нашим берегам…
Пока возразить нечего. Автономность подлодок типа «Палтус» не превышает сорока пяти суток. Контакт с Иванцовым произошел на тридцать девятые сутки похода. Продуктов оставалось на недельный переход, а до российской базы на малошумной скорости предстояло пилить не меньше двух недель. Ну, допустим, на каких-то участках командир позволит пренебречь скрытностью и даст команду идти на пятнадцати узлах. Однако маршрут при этом все равно останется кратчайшим.
– А кратчайший маршрут у нас таков, – генеральский палец скользит вокруг восточного мыса бухты, огибает с востока остров и устремляется по прямой на север. – Понимаешь, о чем я?
– Пока нет.
– Ты на глубину смотри и на цвет карты! – распаляясь, говорит начальство.
– Начальный этап маршрута проходит по относительному мелководью – над шельфовой плитой.
– Вот! Именно это я и хотел от тебя услышать. Судя по времени, сеанс связи должен был состояться примерно в этой точке, – шеф указывает на траверз восточного мыса бухты. – Но на связь экипаж не вышел. Стало быть, трагедия произошла раньше и искать лодку нужно от того места, где она лежала на грунте, до точки несостоявшейся связи. А это всего миль десять на относительно небольшой глубине.
Изучаю «относительно небольшую глубину». Цифры скачут от сорока до сотни метров… Теперь понятно, зачем Горчаков примчался из Москвы и зачем позвонил поздней ночью.
Подзываю официанта и прошу повторить – коньяк и пиво. Дождавшись холодного напитка, делаю пару глотков и, вздохнув, сообщаю:
– Вы представляете объем работы по скрытному поиску пропавшего «Белозерска»? Почему бы нашим дипломатам не договориться о совместном поиске, почему бы не прислать сюда несколько специализированных судов и не сделать все по-человечески?
Генерал мрачнеет:
– Исключено. И вообще, Женя, не лез бы ты в те материи, в которых не смыслишь. Ты отличный подводник, один из лучших боевых пловцов в стране и отличный командир «Фрегата». Но политик из тебя, извини, никудышный.
– Да это я без вас знаю. Но дело-то серьезное, – завожусь я. – Лодка пропала, экипаж наверняка погиб! Это же наши граждане, наша лодка!..
– Знаю. Тем не менее мы не можем поднять шумиху по поводу пропавшей лодки по ряду серьезных причин.
– Допустим, одну я знаю. «Белозерск» некоторое время находился в территориальных водах Филиппин, возможно, и затонул в двенадцатимильной зоне. Но на уровне внешнеполитических ведомств это легко объяснить: сбились с курса, находились в аварийном состоянии. В конце концов, состряпать липовую радиограмму о бедствии на борту.
– Если бы дело было только в этом.
– В чем же еще?
– Во-первых, наше влияние на Филиппинах невелико, а значит, местное правительство скорее поступит так, как выгодно Британии и Соединенным Штатам. Во-вторых, нам просто не дадут найти «Белозерск».
– Почему?
– Боюсь, британцам уже известно, что на его борту находился исчезнувший с острова Иванцов и подробное описание технологии получения вакцины.
Возразить нечем.
– Какова вероятность противодействия?
– Его не будет. Вот здесь – в тридцати милях к востоку от острова Катандуанес, – показывает генерал точку на карте, – дежурит наш большой противолодочный корабль «Адмирал Пантелеев».
Еще разок изучив карту с обозначенным Горчаковым районом поиска, сокрушенно качаю головой:
– Даже при отсутствии противодействия со стороны вероятного противника всему нашему «Фрегату» здесь работы на полмесяца.
– Весь «Фрегат» привезти не смогу, а трех надежных ребят подкину, – таинственно улыбается старик. – А кроме того, обеспечу шикарной океанской яхтой и парой красивых девушек.
– Девушек?! – лезут на лоб мои брови.
– Ну, да. Какой же отдых у здоровых веселых парней без девушек? Вид вашей отдыхающей компании не должен ни у кого вызывать подозрений.
Вот такой у меня развеселый шеф.
– И последнее… – вытягивает он из кармана бумажник. – Вот фотография профессора Иванцова. Взгляни на всякий случай. Вдруг пригодится.
Я рассматриваю цветной портрет мужчины лет сорока пяти. Худощавое лицо с правильными чертами, с открытым взглядом зеленоватых глаз, с прямым носом, тонкими губами и будто раздвоенным подбородком.
– Запомнил?
– Постараюсь при встрече узнать.
– Постарайся. И не забывай о БПК «Адмирал Пантелеев». В случае возникновения опасности немедленно идите к нему…
Глава третья
Глава четвертая
– Дело в том, что «Белозерск» заканчивал боевую службу и намеревался возвращаться на базу, когда командиру послали срочную шифрограмму с описанием миссии у берегов Катандуанеса. Поэтому, изучая порученный мне материал в Москве, я пришел к следующему выводу…
* * *
Палец Горчакова вновь вычерчивает замысловатые фигуры на небольшой карте, лежащей между пустой коньячной рюмкой и пивным бокалом.– Смотри, что получается, – говорит он. – Выполнив задание, командир «Белозерска» наверняка приказал штурману рассчитать кратчайший маршрут к нашим берегам…
Пока возразить нечего. Автономность подлодок типа «Палтус» не превышает сорока пяти суток. Контакт с Иванцовым произошел на тридцать девятые сутки похода. Продуктов оставалось на недельный переход, а до российской базы на малошумной скорости предстояло пилить не меньше двух недель. Ну, допустим, на каких-то участках командир позволит пренебречь скрытностью и даст команду идти на пятнадцати узлах. Однако маршрут при этом все равно останется кратчайшим.
– А кратчайший маршрут у нас таков, – генеральский палец скользит вокруг восточного мыса бухты, огибает с востока остров и устремляется по прямой на север. – Понимаешь, о чем я?
– Пока нет.
– Ты на глубину смотри и на цвет карты! – распаляясь, говорит начальство.
– Начальный этап маршрута проходит по относительному мелководью – над шельфовой плитой.
– Вот! Именно это я и хотел от тебя услышать. Судя по времени, сеанс связи должен был состояться примерно в этой точке, – шеф указывает на траверз восточного мыса бухты. – Но на связь экипаж не вышел. Стало быть, трагедия произошла раньше и искать лодку нужно от того места, где она лежала на грунте, до точки несостоявшейся связи. А это всего миль десять на относительно небольшой глубине.
Изучаю «относительно небольшую глубину». Цифры скачут от сорока до сотни метров… Теперь понятно, зачем Горчаков примчался из Москвы и зачем позвонил поздней ночью.
Подзываю официанта и прошу повторить – коньяк и пиво. Дождавшись холодного напитка, делаю пару глотков и, вздохнув, сообщаю:
– Вы представляете объем работы по скрытному поиску пропавшего «Белозерска»? Почему бы нашим дипломатам не договориться о совместном поиске, почему бы не прислать сюда несколько специализированных судов и не сделать все по-человечески?
Генерал мрачнеет:
– Исключено. И вообще, Женя, не лез бы ты в те материи, в которых не смыслишь. Ты отличный подводник, один из лучших боевых пловцов в стране и отличный командир «Фрегата». Но политик из тебя, извини, никудышный.
– Да это я без вас знаю. Но дело-то серьезное, – завожусь я. – Лодка пропала, экипаж наверняка погиб! Это же наши граждане, наша лодка!..
– Знаю. Тем не менее мы не можем поднять шумиху по поводу пропавшей лодки по ряду серьезных причин.
– Допустим, одну я знаю. «Белозерск» некоторое время находился в территориальных водах Филиппин, возможно, и затонул в двенадцатимильной зоне. Но на уровне внешнеполитических ведомств это легко объяснить: сбились с курса, находились в аварийном состоянии. В конце концов, состряпать липовую радиограмму о бедствии на борту.
– Если бы дело было только в этом.
– В чем же еще?
– Во-первых, наше влияние на Филиппинах невелико, а значит, местное правительство скорее поступит так, как выгодно Британии и Соединенным Штатам. Во-вторых, нам просто не дадут найти «Белозерск».
– Почему?
– Боюсь, британцам уже известно, что на его борту находился исчезнувший с острова Иванцов и подробное описание технологии получения вакцины.
Возразить нечем.
– Какова вероятность противодействия?
– Его не будет. Вот здесь – в тридцати милях к востоку от острова Катандуанес, – показывает генерал точку на карте, – дежурит наш большой противолодочный корабль «Адмирал Пантелеев».
Еще разок изучив карту с обозначенным Горчаковым районом поиска, сокрушенно качаю головой:
– Даже при отсутствии противодействия со стороны вероятного противника всему нашему «Фрегату» здесь работы на полмесяца.
– Весь «Фрегат» привезти не смогу, а трех надежных ребят подкину, – таинственно улыбается старик. – А кроме того, обеспечу шикарной океанской яхтой и парой красивых девушек.
– Девушек?! – лезут на лоб мои брови.
– Ну, да. Какой же отдых у здоровых веселых парней без девушек? Вид вашей отдыхающей компании не должен ни у кого вызывать подозрений.
Вот такой у меня развеселый шеф.
– И последнее… – вытягивает он из кармана бумажник. – Вот фотография профессора Иванцова. Взгляни на всякий случай. Вдруг пригодится.
Я рассматриваю цветной портрет мужчины лет сорока пяти. Худощавое лицо с правильными чертами, с открытым взглядом зеленоватых глаз, с прямым носом, тонкими губами и будто раздвоенным подбородком.
– Запомнил?
– Постараюсь при встрече узнать.
– Постарайся. И не забывай о БПК «Адмирал Пантелеев». В случае возникновения опасности немедленно идите к нему…
Глава третья
Филиппины; Манила.
Несколько дней назад
Я нарочно «позабыл» оставить Джиан номер своего мобильного телефона. Она же, очарованная нашим знакомством и сбитая с толку дорогим подарком, не догадалась о нем спросить. Незачем было морочить голову девчонке, дразнить надеждой и обещать то, чего никогда не сделаю. Для удовлетворения физиологических потребностей существуют другие женщины, и если мне приспичит, я воспользуюсь их услугами.
Несколько дней были мною потрачены на ознакомление с достопримечательностями столицы Филиппин. Я осмотрел Intramorus – «Город внутри стен», с которого начиналась история Манилы, когда испанцы впервые прибыли на остров. Полюбовался закатом из парка Rizal, названного в честь национального героя. Побывал в знаменитом зоологическом саду, сходил в океанариум, посетил знаменитый музей Манилы с выставленными у входа останками испанского галеона «Сан-Диего». Днем, когда жара достигала пика, я остужал организм холодным пивом, вечерами за ужином в прохладном зале ресторана отваживался принимать на грудь более крепкие напитки.
На пятый день пребывания в Маниле я проспал почти до обеда. Проснувшись утром, постояв под душем и позавтракав на втором этаже отеля, я все же решил прошвырнуться до залива. Почему-то не верилось, что огромный мегаполис не имел на довольно протяженной береговой линии обустроенных мест для купания и отдыха. Ладно бы Манила располагалась в полярных широтах, но здесь – в четырнадцати градусах от экватора – отсутствие пляжей было необъяснимым преступлением.
Подъехав к берегу на такси, я долго бродил вдоль бесконечных портовых сооружений, крохотных домишек и нагромождения причалов для маленьких рыбацких лодок. Вода в заливе действительно отличалась от рекламных фотографий: ни приятного глазу бирюзового цвета, ни потрясающей прозрачности. И даже запахи, приносимые слабым ветерком со стороны залива, не имели ничего общего с ароматами свежего морского воздуха.
Вдоволь нагулявшись по набережной, я вернулся в центр Манилы. Пора выбрать ресторанчик с прохладным залом и пообедать…
Нужное заведение отыскалось неподалеку от того рынка, где намедни пришлось защитить от шпаны Джиан. Проходя мимо торговцев, я невольно улыбнулся, припомнив испуганное личико девушки, решительно вошел в просторный зал и занял свободный столик. Тут же появилась приветливая официантка, которая записала мои пожелания и едва ли не бегом умчалась исполнять заказ…
Я отлично подкрепился тушеной курицей под острым соусом из уксуса и чеснока, запил обед литром неплохого местного пива «Сан-Мигель» и жестом подозвал все ту же официантку.
Как-то странно улыбнувшись, она положила передо мной счет.
Оставив деньги вкупе с приличными чаевыми, я намеревался подняться, но девица внезапно зашептала по-английски:
– Вас просят подождать на улице.
– Кто? – удивленно вскинул я брови.
Но она уже удалялась, игриво виляя аппетитной попкой.
Снова окунувшись в духоту улицы, я прошелся вдоль витринных окон ресторана, вернулся к двери… И вдруг увидел выскочившую из подворотни Джиан.
Девчонка бросилась мне на шею и едва не расплакалась.
– Почему ты не оставил свой номер?! – пропищала она, тряся меня за футболку. – Я думала, что ты забил его в память телефона! А там пусто! Там нет твоего номера!..
– Успокойся, Джи, – я обнял ее худые плечи. И соврал: – Я просто забыл его оставить. Кстати, почему ты здесь?
– Я работаю в этом ресторане. Уборщицей, – пролепетала она. – Подметала пол у раздачи и случайно заметила тебя за столиком…
Она улыбалась, а по щеке скатывалась слезинка. Мое сердце защемило: давненько женщины не плакали из-за меня…
Прижав девчонку с груди, я тихо спросил:
– Когда ты освободишься?
– Через час.
– Я подожду тебя здесь…
Чмокнув меня в щеку, Джиан убежала.
«Да, с бабами как с мобильными телефонами. – Посмотрев на часы, я поплелся вдоль оживленной улицы в сторону ближайшего сквера. – Первую выбираешь подороже, покруче и понавороченнее. Но с каждым вновь утерянным берешь что-нибудь попроще, поскромнее, подешевле. И понадежнее…»
Да, первое время мне нравилось «быть женатым». Салатики, «милый-дорогой-единственный», аккуратно разложенные по полочкам выстиранные и выглаженные шмотки, отсутствие в квартире мусора и пыли…
А потом мою «супругу» будто подменили. Я относился к ней как настоящий мачо: купил тачку (правда, из средней ценовой категории); одел, обул, украсил золотыми цацками; свозил на Средиземное море. А у нее вдруг наступил капитальный расслабон.
Она бродила по магазинам и накупала горы всякой ерунды. Часами болтала с подругами по телефону или просиживала с ними в кафе. Просматривала все подряд сериалы. И ничего не делала по дому.
В какой-то момент я вдруг заметил, что дней десять подряд ем на ужин пельмени «Столичные», а вечерами в постели только и слышу отмазки о том, как она устала. Та же фигня началась по утрам. Вместо салатиков я перешел на чай и бутерброд под названием «сделай сам». Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стал какой-то предпраздничный день. Я приехал дико уставший и голодный с подмосковной базы «Фрегата», где занимался подготовкой молодого пополнения. Дома жуткий бардак, полные пепельницы окурков, горы немытой посуды, пыль по углам, в холодильнике шаром покати, а мадам шарится по клубам с подругами по шейпингу.
Лег спать. Утром дал последний шанс, спросив про завтрак. И услышал порядком поднадоевший дежурный ответ:
– Дорогой, мне хочется поспать. Сделай сам, потом меня разбудишь. И завари кофе, как я люблю…
Постоял на кухне, подумал. И принял решение: вернулся в спальню, вытащил гражданскую женушку за ногу из-под одеяла и дал полчаса на сборы. Она пробовала возмущаться. Не подействовало. Попыталась давить на жалость: плакала, просила прощения; клялась, что будет примерной женой… Не поддался. А потом молча наблюдал за сборами и удивлялся, сколько же за короткое время совместной жизни она умудрилась накупить всякого барахла.
На том и закончился мой единственный эксперимент по созданию крепкой ячейки общества под названием «семья». Все. С тех пор девки младше двадцати пяти идут хвойным лесом и кратковременно поселяются на моей двуспальной кровати только в виде редких исключений.
Ладно. В крайнем случае эта глупость обойдется мне в небольшое стадо упитанных поросят. Поэтому я спокоен. Такие отступные мне по карману.
На том рынке, где познакомился с Джиан, я покупаю сетку спелых фруктов – негоже идти в гости с пустыми руками. Там же замечаю за собой слежку: несколько юнцов, пытаясь оставаться незамеченными, неотступно идут по пятам. Глупцы…
«Жертвы недавней потасовки? – размышляю я, делая вид, будто ничего не замечаю. – Или желающие отомстить дружки тех жертв?..»
Проходим мимо магазинчика, в котором для Джиан был приобретен новенький телефон. Следуем дальше – в глубь кварталов, сплошь состоящих из простеньких одноэтажных домишек. Время от времени осторожно посматриваю назад.
Никого. Отстали? Или показалось?..
Счастливая девчонка висит на моей руке и не закрывает рта, рассказывая о родителях, сестрах, братьях и остальных членах многочисленной семьи…
Улица упирается в мутную речушку, на берегу которой и находится ее жилище.
– Это протока, соединяющая большое озеро на южной окраине города с заливом и выходом в море, – поясняет девушка и добавляет: – У нас есть небольшая моторная лодка, и мои братья часто ловят здесь рыбу. А иногда вместе с отцом выходят и в залив…
Заходим в калитку, устроенную в глухом заборе из простенького металлического профиля. Маленький дворик. Слева сарай, из которого доносится резкий запах скота. В глубине две пальмы, растущие на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Справа крыльцо в три ступени и вход в каменную лачугу. Посреди двора играет мелкая ребятня, на растянутых веревках сушится выстиранное белье, у крыльца в тазу моет посуду худенькая женщина лет сорока.
Джиан подлетает к ней и, приобняв, что-то объясняет. Та вытирает руки, подходит, здоровается, наклоняя голову при каждом слове.
– Это моя мама, – шепчет девушка. – Ее зовут Сенс.
Постепенно во дворе собирается человек пятнадцать в возрасте от трех до ста лет, и я начинаю понимать, что представляет собой среднестатистическая филиппинская семья.
Передаю пакет с гостинцами кому-то из сестер Джиан. Отец – тощий мелковатый мужчина по имени Ампаро – зовет к столу, называя меня «сэр». Кажется, по случаю моего прихода семья решила устроить грандиозный ужин.
«Ладно, ужин – не свадьба, – успокаиваю сам себя. – А хорошо покушать любит любой русский…»
За низким длинным столом собралось все многочисленное семейство. Во главе стола сидит отец, по правую руку усадили меня как почетного гостя. Хозяйка напротив. Джиан рядом со мной, далее расположились все ее братья, сестры, племянницы и племянники.
На столе в основном фрукты, овощи, орехи; в центре стоит овальное блюдо с горкой вареного риса, политого золотистым соусом, и жареная курица. Одна человек на пятнадцать.
Сославшись на сытость, я пробую овощное ассорти и слушаю рассказ Ампаро о нелегкой жизни на каком-то отдаленном острове, с которого лет пятнадцать назад семейству удалось перебраться в Манилу. На острове они откровенно бедствовали, занимаясь рыбным промыслом и с огромным трудом скопили денег на переезд.
– Теперь у Джиан и двух ее сестер есть работа, – говорит он, обгладывая куриное крылышко. – Подрастают братья. Они тоже будут работать в мастерской неподалеку. Здешнюю жизнь не сравнить с островной…
«Мда-а. Сюда неплохо съездить в качестве туриста на недельку-две, – незаметно вздыхаю, слушая его рассказ. – А вот жить здесь постоянно не хотелось бы…»
Шагаем по улочке вдоль мутной медленно текущей реки. Над головами все те же бесконечные сплетения проводов; те же запахи нечистот, доносящиеся из каждого двора. Солнце прячется где-то за крышами домов, готовясь «утонуть» до завтрашнего дня в безбрежном Тихом океане…
Прежде чем повернуть за угол, машинально бросаю взгляд за спину. И снова вижу парочку молодых филиппинцев, нырнувшую за ближайший куст. Это становится интересно.
Не доходя квартала до известного магазинчика электроники с запахом свежей рыбы, вижу довольно приличную толпу молодых людей, идущих навстречу. В руках у ребят палки, арматура, ножи…
Джиан испуганно останавливается и хватает меня за руку.
– Беги домой, – толкаю ее в обратном направлении.
– Нет, – чуть не плача, мотает она головой.
– Беги! – повышаю голос. – Я сам с ними разберусь, а ты мне будешь только мешать.
Она бежала до самой реки, плакала и постоянно оборачивалась. Я же лихорадочно искал выход из свалившейся на мою голову проблемы…
Толпа мстительных и озлобленных подростков насчитывала человек двадцать. Для открытого столкновения на встречных курсах это было многовато. На тихой улочке никого: ни полиции, ни запоздалых прохожих. Отступать к реке бессмысленно. Во-первых, в ту сторону убежала Джиан. Во-вторых, не привык я бегать от малолетних подонков. Решение приходит неожиданно, едва мой взгляд натыкается в ближайшем дворике на металлическую лестницу, ведущую на плоскую крышу магазинчика электроники.
«Это выход! – перемахиваю через забор и цепляюсь за нижнюю перекладину. – Здесь они не смогут наброситься на меня всей бандой!..» Забираясь вверх, слышу внизу крики и грохот – толпа штурмует заборчик и вваливается во двор.
Я на крыше. Теперь затаиться и подождать…
Голова лидера погони появляется над невысоким бортиком через несколько секунд. И тут же, получив хороший удар в челюсть, исчезает. Лидер с воем летит вниз и падает на своих товарищей. Я не высовываюсь, ибо по-над бортиком свистят булыжники, пущенные штурмующими высоту.
Быстро прохожу по периметру здания, осматривая прилегающую округу. Длинная сторона магазинчика выходит на улочку, остальные – на соседние дворы с крохотными жилыми домами. В принципе, можно прорваться через них на соседнюю улицу, но в моей голове рождается другой план, исключающий позорное отступление.
Пока я совершал обход своего «форта», по лестнице успели подняться двое, третий уже был на последних ступеньках лестницы. У одного в руках дрын, у другого – булыжник; третий, кажется, лезет налегке.
Решительно иду в наступление на передовой вражеский отряд. Защищаясь от удара палкой, ставлю блок. Левую руку пронзает боль, но дрын ломается пополам. Угощаю азиатского молодца «двоечкой» по корпусу и одновременно ухожу от запущенного камня. Переключаюсь на метателя булыжников. Двух ударов в голову хватает – парень закатывается под низкий бортик. Третий успел подняться по лесенке и спрыгнуть на крышу; в его руке поблескивает лезвие ножа. Спешу покончить с ним, пока не подоспело подкрепление. Уйдя от двух выпадов, перемещаюсь в сторону так, чтобы низко висящее над горизонтом солнце слепило его, а не меня. Маневр удается: я легко выбиваю из его руки нож, обхватываю коротко стриженную голову и дважды прикладываюсь к ней коленом. Все, этот «товарищ» не боец как минимум на десять минут.
Вдруг слышу за спиной возню. Оборачиваюсь. По стене со стороны улицы на крышу забираются сразу четверо. Черт. Вот обезьяны! Оказывается, моя крепость не такая уж и неприступная. Но четверо – далеко не толпа. Это нормально. Нужно торопиться, иначе по лестнице к ним подоспеет подмога, и тогда мне придется туго.
Первого пацана я швыряю на несколько метров к центру крыши. Второго сбиваю с ног ударом локтя в грудь. Третий дико кричит и падает от травмы широкой латеральной мышцы бедра. Я его понимаю – это очень больно. Зато четвертый достает меня куском арматуры по плечу. И опять по левому… Тороплюсь обезвредить опасного психа, машущего перед моим лицом увесистой железякой. Тороплюсь, потому что по лестнице, словно тараканы, поднимаются остальные. Сколько их там – одному богу известно… Наверное, он меня разозлил своим назойливым желанием размозжить арматурой мой череп. Разозлил, и я, улучив момент между взмахами, дал ему сдачи. Безобидно звучит. Но парнишка после моего удара улетел за пределы крыши и повис на проводах, натянутых меж двух соседних столбов.
С силой удара я, конечно, перестарался, но это была сущая ерунда – выжил бы, оклемался. Какие-то провода выше проклятого пучка оказались оголенными. Парня затрясло – погружавшуюся в сумерки округу озарило яркой вспышкой. Поджаренный бедолага вскрикнул, судорожно дернулся и рухнул с приличной высоты на асфальт. Всех его товарищей как ветром сдуло с лестницы. Почуяв запах смерти, они бросились врассыпную. Я же под завывание полицейской сирены рванул через прилегающие дворы на соседнюю улицу.
Сумерки быстро сгущались, и это отчасти помогло оставаться незамеченным. Я мчался по узким переулкам, шарахался от света фонарей и редких прохожих, сворачивал в какие-то тупички и закоулки…
Лишь через полчаса сумасшедшего марш-броска удалось выбраться на более или менее оживленную улицу. Усевшись на лавку остановки общественного транспорта, я стер с лица и рук остатки крови, привел в порядок одежду, отдышался.
И, поймав такси, назвал улицу, на которой находился отель «Linden Suites».
Несколько дней назад
Я нарочно «позабыл» оставить Джиан номер своего мобильного телефона. Она же, очарованная нашим знакомством и сбитая с толку дорогим подарком, не догадалась о нем спросить. Незачем было морочить голову девчонке, дразнить надеждой и обещать то, чего никогда не сделаю. Для удовлетворения физиологических потребностей существуют другие женщины, и если мне приспичит, я воспользуюсь их услугами.
Несколько дней были мною потрачены на ознакомление с достопримечательностями столицы Филиппин. Я осмотрел Intramorus – «Город внутри стен», с которого начиналась история Манилы, когда испанцы впервые прибыли на остров. Полюбовался закатом из парка Rizal, названного в честь национального героя. Побывал в знаменитом зоологическом саду, сходил в океанариум, посетил знаменитый музей Манилы с выставленными у входа останками испанского галеона «Сан-Диего». Днем, когда жара достигала пика, я остужал организм холодным пивом, вечерами за ужином в прохладном зале ресторана отваживался принимать на грудь более крепкие напитки.
На пятый день пребывания в Маниле я проспал почти до обеда. Проснувшись утром, постояв под душем и позавтракав на втором этаже отеля, я все же решил прошвырнуться до залива. Почему-то не верилось, что огромный мегаполис не имел на довольно протяженной береговой линии обустроенных мест для купания и отдыха. Ладно бы Манила располагалась в полярных широтах, но здесь – в четырнадцати градусах от экватора – отсутствие пляжей было необъяснимым преступлением.
Подъехав к берегу на такси, я долго бродил вдоль бесконечных портовых сооружений, крохотных домишек и нагромождения причалов для маленьких рыбацких лодок. Вода в заливе действительно отличалась от рекламных фотографий: ни приятного глазу бирюзового цвета, ни потрясающей прозрачности. И даже запахи, приносимые слабым ветерком со стороны залива, не имели ничего общего с ароматами свежего морского воздуха.
Вдоволь нагулявшись по набережной, я вернулся в центр Манилы. Пора выбрать ресторанчик с прохладным залом и пообедать…
Нужное заведение отыскалось неподалеку от того рынка, где намедни пришлось защитить от шпаны Джиан. Проходя мимо торговцев, я невольно улыбнулся, припомнив испуганное личико девушки, решительно вошел в просторный зал и занял свободный столик. Тут же появилась приветливая официантка, которая записала мои пожелания и едва ли не бегом умчалась исполнять заказ…
Я отлично подкрепился тушеной курицей под острым соусом из уксуса и чеснока, запил обед литром неплохого местного пива «Сан-Мигель» и жестом подозвал все ту же официантку.
Как-то странно улыбнувшись, она положила передо мной счет.
Оставив деньги вкупе с приличными чаевыми, я намеревался подняться, но девица внезапно зашептала по-английски:
– Вас просят подождать на улице.
– Кто? – удивленно вскинул я брови.
Но она уже удалялась, игриво виляя аппетитной попкой.
Снова окунувшись в духоту улицы, я прошелся вдоль витринных окон ресторана, вернулся к двери… И вдруг увидел выскочившую из подворотни Джиан.
Девчонка бросилась мне на шею и едва не расплакалась.
– Почему ты не оставил свой номер?! – пропищала она, тряся меня за футболку. – Я думала, что ты забил его в память телефона! А там пусто! Там нет твоего номера!..
– Успокойся, Джи, – я обнял ее худые плечи. И соврал: – Я просто забыл его оставить. Кстати, почему ты здесь?
– Я работаю в этом ресторане. Уборщицей, – пролепетала она. – Подметала пол у раздачи и случайно заметила тебя за столиком…
Она улыбалась, а по щеке скатывалась слезинка. Мое сердце защемило: давненько женщины не плакали из-за меня…
Прижав девчонку с груди, я тихо спросил:
– Когда ты освободишься?
– Через час.
– Я подожду тебя здесь…
Чмокнув меня в щеку, Джиан убежала.
«Да, с бабами как с мобильными телефонами. – Посмотрев на часы, я поплелся вдоль оживленной улицы в сторону ближайшего сквера. – Первую выбираешь подороже, покруче и понавороченнее. Но с каждым вновь утерянным берешь что-нибудь попроще, поскромнее, подешевле. И понадежнее…»
* * *
Я был женат всего однажды. Вернее, мне казалось, что это был брак. На самом деле мы жили без оформления отношений и тем не менее находились под одной крышей, делили все поровну и, кажется, любили друг друга. Ну, по крайней мере, первые несколько месяцев совместного существования.Да, первое время мне нравилось «быть женатым». Салатики, «милый-дорогой-единственный», аккуратно разложенные по полочкам выстиранные и выглаженные шмотки, отсутствие в квартире мусора и пыли…
А потом мою «супругу» будто подменили. Я относился к ней как настоящий мачо: купил тачку (правда, из средней ценовой категории); одел, обул, украсил золотыми цацками; свозил на Средиземное море. А у нее вдруг наступил капитальный расслабон.
Она бродила по магазинам и накупала горы всякой ерунды. Часами болтала с подругами по телефону или просиживала с ними в кафе. Просматривала все подряд сериалы. И ничего не делала по дому.
В какой-то момент я вдруг заметил, что дней десять подряд ем на ужин пельмени «Столичные», а вечерами в постели только и слышу отмазки о том, как она устала. Та же фигня началась по утрам. Вместо салатиков я перешел на чай и бутерброд под названием «сделай сам». Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стал какой-то предпраздничный день. Я приехал дико уставший и голодный с подмосковной базы «Фрегата», где занимался подготовкой молодого пополнения. Дома жуткий бардак, полные пепельницы окурков, горы немытой посуды, пыль по углам, в холодильнике шаром покати, а мадам шарится по клубам с подругами по шейпингу.
Лег спать. Утром дал последний шанс, спросив про завтрак. И услышал порядком поднадоевший дежурный ответ:
– Дорогой, мне хочется поспать. Сделай сам, потом меня разбудишь. И завари кофе, как я люблю…
Постоял на кухне, подумал. И принял решение: вернулся в спальню, вытащил гражданскую женушку за ногу из-под одеяла и дал полчаса на сборы. Она пробовала возмущаться. Не подействовало. Попыталась давить на жалость: плакала, просила прощения; клялась, что будет примерной женой… Не поддался. А потом молча наблюдал за сборами и удивлялся, сколько же за короткое время совместной жизни она умудрилась накупить всякого барахла.
На том и закончился мой единственный эксперимент по созданию крепкой ячейки общества под названием «семья». Все. С тех пор девки младше двадцати пяти идут хвойным лесом и кратковременно поселяются на моей двуспальной кровати только в виде редких исключений.
* * *
Джиан тащит меня к себе домой. Она абсолютно убеждена в том, что сегодня я обязан познакомиться с ее родственниками. Я в этом не убежден, но вынужден подчиниться. «Что-нибудь придумаю, – надеюсь я на свою смекалку. Или на чудо. – Где это написано, что, посетив дом девушки и познакомившись с папой-мамой, мужчина обязан взять ее в жены? Глупость, ей-богу…»Ладно. В крайнем случае эта глупость обойдется мне в небольшое стадо упитанных поросят. Поэтому я спокоен. Такие отступные мне по карману.
На том рынке, где познакомился с Джиан, я покупаю сетку спелых фруктов – негоже идти в гости с пустыми руками. Там же замечаю за собой слежку: несколько юнцов, пытаясь оставаться незамеченными, неотступно идут по пятам. Глупцы…
«Жертвы недавней потасовки? – размышляю я, делая вид, будто ничего не замечаю. – Или желающие отомстить дружки тех жертв?..»
Проходим мимо магазинчика, в котором для Джиан был приобретен новенький телефон. Следуем дальше – в глубь кварталов, сплошь состоящих из простеньких одноэтажных домишек. Время от времени осторожно посматриваю назад.
Никого. Отстали? Или показалось?..
Счастливая девчонка висит на моей руке и не закрывает рта, рассказывая о родителях, сестрах, братьях и остальных членах многочисленной семьи…
Улица упирается в мутную речушку, на берегу которой и находится ее жилище.
– Это протока, соединяющая большое озеро на южной окраине города с заливом и выходом в море, – поясняет девушка и добавляет: – У нас есть небольшая моторная лодка, и мои братья часто ловят здесь рыбу. А иногда вместе с отцом выходят и в залив…
Заходим в калитку, устроенную в глухом заборе из простенького металлического профиля. Маленький дворик. Слева сарай, из которого доносится резкий запах скота. В глубине две пальмы, растущие на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Справа крыльцо в три ступени и вход в каменную лачугу. Посреди двора играет мелкая ребятня, на растянутых веревках сушится выстиранное белье, у крыльца в тазу моет посуду худенькая женщина лет сорока.
Джиан подлетает к ней и, приобняв, что-то объясняет. Та вытирает руки, подходит, здоровается, наклоняя голову при каждом слове.
– Это моя мама, – шепчет девушка. – Ее зовут Сенс.
Постепенно во дворе собирается человек пятнадцать в возрасте от трех до ста лет, и я начинаю понимать, что представляет собой среднестатистическая филиппинская семья.
Передаю пакет с гостинцами кому-то из сестер Джиан. Отец – тощий мелковатый мужчина по имени Ампаро – зовет к столу, называя меня «сэр». Кажется, по случаю моего прихода семья решила устроить грандиозный ужин.
«Ладно, ужин – не свадьба, – успокаиваю сам себя. – А хорошо покушать любит любой русский…»
За низким длинным столом собралось все многочисленное семейство. Во главе стола сидит отец, по правую руку усадили меня как почетного гостя. Хозяйка напротив. Джиан рядом со мной, далее расположились все ее братья, сестры, племянницы и племянники.
На столе в основном фрукты, овощи, орехи; в центре стоит овальное блюдо с горкой вареного риса, политого золотистым соусом, и жареная курица. Одна человек на пятнадцать.
Сославшись на сытость, я пробую овощное ассорти и слушаю рассказ Ампаро о нелегкой жизни на каком-то отдаленном острове, с которого лет пятнадцать назад семейству удалось перебраться в Манилу. На острове они откровенно бедствовали, занимаясь рыбным промыслом и с огромным трудом скопили денег на переезд.
– Теперь у Джиан и двух ее сестер есть работа, – говорит он, обгладывая куриное крылышко. – Подрастают братья. Они тоже будут работать в мастерской неподалеку. Здешнюю жизнь не сравнить с островной…
«Мда-а. Сюда неплохо съездить в качестве туриста на недельку-две, – незаметно вздыхаю, слушая его рассказ. – А вот жить здесь постоянно не хотелось бы…»
* * *
Часиков в девять вечера покидаю гостеприимный дом. Джиан вызывается меня проводить.Шагаем по улочке вдоль мутной медленно текущей реки. Над головами все те же бесконечные сплетения проводов; те же запахи нечистот, доносящиеся из каждого двора. Солнце прячется где-то за крышами домов, готовясь «утонуть» до завтрашнего дня в безбрежном Тихом океане…
Прежде чем повернуть за угол, машинально бросаю взгляд за спину. И снова вижу парочку молодых филиппинцев, нырнувшую за ближайший куст. Это становится интересно.
Не доходя квартала до известного магазинчика электроники с запахом свежей рыбы, вижу довольно приличную толпу молодых людей, идущих навстречу. В руках у ребят палки, арматура, ножи…
Джиан испуганно останавливается и хватает меня за руку.
– Беги домой, – толкаю ее в обратном направлении.
– Нет, – чуть не плача, мотает она головой.
– Беги! – повышаю голос. – Я сам с ними разберусь, а ты мне будешь только мешать.
Она бежала до самой реки, плакала и постоянно оборачивалась. Я же лихорадочно искал выход из свалившейся на мою голову проблемы…
Толпа мстительных и озлобленных подростков насчитывала человек двадцать. Для открытого столкновения на встречных курсах это было многовато. На тихой улочке никого: ни полиции, ни запоздалых прохожих. Отступать к реке бессмысленно. Во-первых, в ту сторону убежала Джиан. Во-вторых, не привык я бегать от малолетних подонков. Решение приходит неожиданно, едва мой взгляд натыкается в ближайшем дворике на металлическую лестницу, ведущую на плоскую крышу магазинчика электроники.
«Это выход! – перемахиваю через забор и цепляюсь за нижнюю перекладину. – Здесь они не смогут наброситься на меня всей бандой!..» Забираясь вверх, слышу внизу крики и грохот – толпа штурмует заборчик и вваливается во двор.
Я на крыше. Теперь затаиться и подождать…
Голова лидера погони появляется над невысоким бортиком через несколько секунд. И тут же, получив хороший удар в челюсть, исчезает. Лидер с воем летит вниз и падает на своих товарищей. Я не высовываюсь, ибо по-над бортиком свистят булыжники, пущенные штурмующими высоту.
Быстро прохожу по периметру здания, осматривая прилегающую округу. Длинная сторона магазинчика выходит на улочку, остальные – на соседние дворы с крохотными жилыми домами. В принципе, можно прорваться через них на соседнюю улицу, но в моей голове рождается другой план, исключающий позорное отступление.
Пока я совершал обход своего «форта», по лестнице успели подняться двое, третий уже был на последних ступеньках лестницы. У одного в руках дрын, у другого – булыжник; третий, кажется, лезет налегке.
Решительно иду в наступление на передовой вражеский отряд. Защищаясь от удара палкой, ставлю блок. Левую руку пронзает боль, но дрын ломается пополам. Угощаю азиатского молодца «двоечкой» по корпусу и одновременно ухожу от запущенного камня. Переключаюсь на метателя булыжников. Двух ударов в голову хватает – парень закатывается под низкий бортик. Третий успел подняться по лесенке и спрыгнуть на крышу; в его руке поблескивает лезвие ножа. Спешу покончить с ним, пока не подоспело подкрепление. Уйдя от двух выпадов, перемещаюсь в сторону так, чтобы низко висящее над горизонтом солнце слепило его, а не меня. Маневр удается: я легко выбиваю из его руки нож, обхватываю коротко стриженную голову и дважды прикладываюсь к ней коленом. Все, этот «товарищ» не боец как минимум на десять минут.
Вдруг слышу за спиной возню. Оборачиваюсь. По стене со стороны улицы на крышу забираются сразу четверо. Черт. Вот обезьяны! Оказывается, моя крепость не такая уж и неприступная. Но четверо – далеко не толпа. Это нормально. Нужно торопиться, иначе по лестнице к ним подоспеет подмога, и тогда мне придется туго.
Первого пацана я швыряю на несколько метров к центру крыши. Второго сбиваю с ног ударом локтя в грудь. Третий дико кричит и падает от травмы широкой латеральной мышцы бедра. Я его понимаю – это очень больно. Зато четвертый достает меня куском арматуры по плечу. И опять по левому… Тороплюсь обезвредить опасного психа, машущего перед моим лицом увесистой железякой. Тороплюсь, потому что по лестнице, словно тараканы, поднимаются остальные. Сколько их там – одному богу известно… Наверное, он меня разозлил своим назойливым желанием размозжить арматурой мой череп. Разозлил, и я, улучив момент между взмахами, дал ему сдачи. Безобидно звучит. Но парнишка после моего удара улетел за пределы крыши и повис на проводах, натянутых меж двух соседних столбов.
С силой удара я, конечно, перестарался, но это была сущая ерунда – выжил бы, оклемался. Какие-то провода выше проклятого пучка оказались оголенными. Парня затрясло – погружавшуюся в сумерки округу озарило яркой вспышкой. Поджаренный бедолага вскрикнул, судорожно дернулся и рухнул с приличной высоты на асфальт. Всех его товарищей как ветром сдуло с лестницы. Почуяв запах смерти, они бросились врассыпную. Я же под завывание полицейской сирены рванул через прилегающие дворы на соседнюю улицу.
Сумерки быстро сгущались, и это отчасти помогло оставаться незамеченным. Я мчался по узким переулкам, шарахался от света фонарей и редких прохожих, сворачивал в какие-то тупички и закоулки…
Лишь через полчаса сумасшедшего марш-броска удалось выбраться на более или менее оживленную улицу. Усевшись на лавку остановки общественного транспорта, я стер с лица и рук остатки крови, привел в порядок одежду, отдышался.
И, поймав такси, назвал улицу, на которой находился отель «Linden Suites».
Глава четвертая
Филиппины; Манила.
Настоящее время
Покинув ночной бар, мы с Горчаковым неспешно прогуливаемся по парку, на который выходят окна моего гостиничного номера.
– Ну, так что? – испытывающе глядит он на меня, словно ждет ответа. На самом деле все давно решено и моего согласия не требуется. Просто старик желает соблюсти видимость демократии и полной гармонии в отношениях «начальник – подчиненный».
Поморщившись, соглашаюсь:
– Хорошо, я займусь этим делом. Все равно хотел сваливать из Манилы.
– Сваливать? – удивленно переспрашивает он. – Неужели надоело отдыхать?
Приходится рассказать об избиении «младенцев» возле рынка, о знакомстве с Джиан, о побоище на крыше магазинчика и гибели на оголенных проводах одного из нападавших.
Поигрывая зажигалкой, генерал качает головой.
– Вот объясни старому дураку, Черенков, как тебе это удается?
– Что именно? – спрашиваю я, не понимая вопроса.
– Ты всегда находишь наилучший выход из любой жопы. Но ответь мне на элементарный вопрос: зачем ты в нее лезешь?..
Молчу. Ответ на этот «элементарный вопрос» меня интересует не меньше Горчакова.
– Ладно, через полчаса свалишь, – ухмыляясь снисходительно, говорит он. – И будешь жить нелегалом на борту яхты. А потом я придумаю, как тебя вытащить из этой страны.
– Значит, мы должны найти пропавший «Белозерск»? – уточняю задачу.
– Да, это задача номер один.
– Есть и вторая?
– И вторая, и третья. Вторая, она же главная, – проникнуть внутрь прочного корпуса и отыскать переданную доктором Иванцовым посылку. Как она выглядит – я, к сожалению, не знаю.
С едкой ухмылочкой качаю головой:
– Такая же «простенькая» задача, как и первая. А что представляет собой третья?
– В заключение вы должны будете доставить вакцину и документы лично мне, в посольство Российской Федерации или же на борт «Адмирала Пантелеева», который будет торчать в нейтральных водах восточнее острова Катандуанес до момента окончания операции. Заранее предупреждаю: британцы и все причастные к созданию штамма E.coli приложат максимум усилий, чтобы не допустить этого.
– Умеете вы, Сергей Сергеевич, озадачить. Пойди туда, не знаю куда. Найди то, не знаю что…
– Посылка, которую вез с собой Иванцов, предположительно представляет собой медицинский металлический термос для долговременного хранения вакцины, а документы с подробным описанием технологии ее производства могут быть в виде блокнота, журнала или нескольких листов стандартного формата. Впрочем, это уже не твоя забота.
– Как не моя! А чья же? Что, если вместо вакцины мы поднимем с борта «Белозерска» склянку с глюкозой из судовой аптечки?..
– Вот для этого я и прицепил к твоей команде двух дам, – посмеивается генерал. – Одна из них – кстати, потрясающей красоты молодая женщина – поможет опознать сосуд с вакциной и нужные документы.
Я сказал с придыханием:
– Штирлиц?
– Нет, к армии и спецслужбам она имеет такое же отношение, как чай «Гринфилд» к Великобритании. Ее зовут Марина Павлова. Она неплохо владеет английским языком, некоторое время работала в головном институте, а именно в лаборатории Иванцова и помогала в его научных изысканиях. Так что она в курсе, как все это должно выглядеть.
– А зачем вторая?
– Вторую зовут Инга. Она неплохой переводчик, владеет тремя иностранными языками и может пригодиться при выполнении этой сложной миссии.
– Кого из моих ребят вы привезли на Филиппины?
Горчаков присаживается на лавку, вытаскивает из пачки сигарету.
– Твоего заместителя – Устюжанина, Михаила Жука и Игоря Фурцева.
Ну, хоть с коллегами повезло. Все трое – опытные, многократно проверенные в деле ребята. Жук – капитан третьего ранга, капитан-лейтенант Фурцев давно уже не новичок в нашем деле. А Георгий Устюжанин – один из ветеранов «Фрегата» и не только является моим заместителем. Он мой однокашник и лучший друг.
Что ж, с такой компанией можно попытаться сделать невозможное. К тому же после знаменательной битвы на крыше магазинчика, случившейся накануне вечером, мне лучше исчезнуть из Манилы на пару недель. Ведь после того, как один из нападавших поджарился на проводах, полиция меня быстро не отпустит. Если, конечно, вычислит и арестует.
Настоящее время
Покинув ночной бар, мы с Горчаковым неспешно прогуливаемся по парку, на который выходят окна моего гостиничного номера.
– Ну, так что? – испытывающе глядит он на меня, словно ждет ответа. На самом деле все давно решено и моего согласия не требуется. Просто старик желает соблюсти видимость демократии и полной гармонии в отношениях «начальник – подчиненный».
Поморщившись, соглашаюсь:
– Хорошо, я займусь этим делом. Все равно хотел сваливать из Манилы.
– Сваливать? – удивленно переспрашивает он. – Неужели надоело отдыхать?
Приходится рассказать об избиении «младенцев» возле рынка, о знакомстве с Джиан, о побоище на крыше магазинчика и гибели на оголенных проводах одного из нападавших.
Поигрывая зажигалкой, генерал качает головой.
– Вот объясни старому дураку, Черенков, как тебе это удается?
– Что именно? – спрашиваю я, не понимая вопроса.
– Ты всегда находишь наилучший выход из любой жопы. Но ответь мне на элементарный вопрос: зачем ты в нее лезешь?..
Молчу. Ответ на этот «элементарный вопрос» меня интересует не меньше Горчакова.
– Ладно, через полчаса свалишь, – ухмыляясь снисходительно, говорит он. – И будешь жить нелегалом на борту яхты. А потом я придумаю, как тебя вытащить из этой страны.
– Значит, мы должны найти пропавший «Белозерск»? – уточняю задачу.
– Да, это задача номер один.
– Есть и вторая?
– И вторая, и третья. Вторая, она же главная, – проникнуть внутрь прочного корпуса и отыскать переданную доктором Иванцовым посылку. Как она выглядит – я, к сожалению, не знаю.
С едкой ухмылочкой качаю головой:
– Такая же «простенькая» задача, как и первая. А что представляет собой третья?
– В заключение вы должны будете доставить вакцину и документы лично мне, в посольство Российской Федерации или же на борт «Адмирала Пантелеева», который будет торчать в нейтральных водах восточнее острова Катандуанес до момента окончания операции. Заранее предупреждаю: британцы и все причастные к созданию штамма E.coli приложат максимум усилий, чтобы не допустить этого.
– Умеете вы, Сергей Сергеевич, озадачить. Пойди туда, не знаю куда. Найди то, не знаю что…
– Посылка, которую вез с собой Иванцов, предположительно представляет собой медицинский металлический термос для долговременного хранения вакцины, а документы с подробным описанием технологии ее производства могут быть в виде блокнота, журнала или нескольких листов стандартного формата. Впрочем, это уже не твоя забота.
– Как не моя! А чья же? Что, если вместо вакцины мы поднимем с борта «Белозерска» склянку с глюкозой из судовой аптечки?..
– Вот для этого я и прицепил к твоей команде двух дам, – посмеивается генерал. – Одна из них – кстати, потрясающей красоты молодая женщина – поможет опознать сосуд с вакциной и нужные документы.
Я сказал с придыханием:
– Штирлиц?
– Нет, к армии и спецслужбам она имеет такое же отношение, как чай «Гринфилд» к Великобритании. Ее зовут Марина Павлова. Она неплохо владеет английским языком, некоторое время работала в головном институте, а именно в лаборатории Иванцова и помогала в его научных изысканиях. Так что она в курсе, как все это должно выглядеть.
– А зачем вторая?
– Вторую зовут Инга. Она неплохой переводчик, владеет тремя иностранными языками и может пригодиться при выполнении этой сложной миссии.
– Кого из моих ребят вы привезли на Филиппины?
Горчаков присаживается на лавку, вытаскивает из пачки сигарету.
– Твоего заместителя – Устюжанина, Михаила Жука и Игоря Фурцева.
Ну, хоть с коллегами повезло. Все трое – опытные, многократно проверенные в деле ребята. Жук – капитан третьего ранга, капитан-лейтенант Фурцев давно уже не новичок в нашем деле. А Георгий Устюжанин – один из ветеранов «Фрегата» и не только является моим заместителем. Он мой однокашник и лучший друг.
Что ж, с такой компанией можно попытаться сделать невозможное. К тому же после знаменательной битвы на крыше магазинчика, случившейся накануне вечером, мне лучше исчезнуть из Манилы на пару недель. Ведь после того, как один из нападавших поджарился на проводах, полиция меня быстро не отпустит. Если, конечно, вычислит и арестует.