Серова Марина. Отель для интимных встреч

   Магнитолу я больше не включала, жизни не радовалась, а ландшафт вгонял меня в дикое уныние, поскольку сроки пребывания в этом городишке так и не были определены, а мне здесь уже не нравилось.
   От унылых мыслей я решила отвлечь себя размышлениями об убийстве, которое я согласилась расследовать. И здесь следует отметить, что мое вселение в гостиницу не было актом самопожертвования. Дело в том, что я находилась в абсолютном убеждении, что убийцу Юли следует искать именно в «Околице».
   Получалось, что вся эта история началась с таинственного звонка, сразу же после которого Юля мчится к подруге и продолжает путь к своему убийце уже на машине.
   Встреча была явно назначена в «Околице», иначе бы Юля не стала оставлять машину именно на гостиничной стоянке. Так что именно здесь и происходит убийство, после чего труп девушки отвозят за город. Конечно, не следует забывать и о странных гостях, посетивших дом Разумовского сразу же после смерти его жены в поисках какой-то вещи. Как только выстроилась вся эта картина, у меня сразу возникли два интересных вопроса.
   Имеют ли те гости, которые обыскивали квартиру Разумовских, какое-то отношение к смерти Юли или это происки конкурентов Виктора Геннадьевича?
   Почему труп девушки потребовалось перевозить за город? Зачем все усложнять и подвергать себя дополнительному риску, когда можно было оставить труп на месте преступления?
   И если на первый вопрос отвечать я пока не бралась, то по второму у меня имелось собственное мнение, подсказанное многолетней практикой частного детектива. Труп перенесли с места преступления именно затем, чтобы скрыть это самое место, которое прямо указывает на личность преступника.
   И здесь не последнюю роль сыграло то, что Юля приехала не на своей машине, а на машине подруги, иначе он избавился бы и от нее.
   Мне пришлось прервать свои размышления, поскольку в конце улицы я наконец-то приметила гостиницу «Околица». Трехэтажное строение, вдоль которого по второму и третьему этажам тянулись маленькие балкончики, чем-то напоминающие спичечные коробки, ничем не выделялось на фоне остальных строений. Во всю длину второго этажа на каждом из балкончиков крепились большие красные буквы, составлявшие слово «Околица».
   Сбавив скорость на подъезде к гостинице, я принялась озираться по сторонам в поисках той самой стоянки, на которой милиция обнаружила машину Юлиной подруги.
   Однако первым, что привлекло мое внимание, был игровой клуб, неоновые вывески в это время суток были погашены, дверь плотно закрыта. Поблизости наблюдалась лишь дворничиха, она вяло махала веником, пытаясь загнать на совок алюминиевую банку из-под джин-тоника.
   Я притормозила красный «Линкольн» и высунулась из окошка.
   — Добрый день, — дружелюбно поздоровалась я.
   Ответом мне был косой, озлобленный взгляд — мол, чего отвлекаешь, не видишь, делом занята!
   Да, судя по всему, приезжие в этом городе не в особом почете, следовало бы это понять еще при встрече с блюстителем правопорядка. Может, намекнуть дворничихе на свое несуществующее знакомство с руководителем городского жилищно-коммунального хозяйства?
   — Вы не подскажете, где можно оставить машину?
   — За углом стоянка, — ответила дворничиха и, отвернувшись, снова принялась увлеченно загонять пустую банку на совок.
   — Спасибо, — пробурчала я и поехала в указанном направлении.
   Но все же эта особа не обманула, и автостоянка действительно оказалась за ближайшим поворотом. Еще раз крутанув руль, я въехала в ворота, тут же притормозила возле сторожевой будки и посигналила, возвещая тем самым о своем присутствии. Откуда-то из-под лестницы тут же выбрался пес. При взгляде на него складывалось впечатление, что бедное животное уже полгода, а то и больше находится при смерти. Казалось, что собачка состоит только из ребер, жалких клочков слипшейся шерсти, больших ушей и того, что прежде было хвостом.
   Пес присел на задние лапы и начал внимательно меня разглядывать.
   — Привет! А ты здесь один? Где твой хозяин?
   Пес склонил облезлую голову набок и зарычал.
   Признаться, мне это совсем не понравилось, и я начала сигналить еще более настойчиво. Ровно через пять минут, в течение которых пес не сводил с меня жадного взгляда, дверь сторожки распахнулась, и я поняла, что задушевная беседа отменяется.
   — В нашем городке новые гости, — то ли утвердительно, то ли вопросительно сказал сторож и попытался изобразить что-то вроде улыбки, хотя особой радости от моего появления явно не испытывал.
   — Здравствуйте. Я действительно только что приехала в ваш город и решила остановиться в гостинице.
   Старичок не отрываясь смотрел на меня, пес тоже. От взгляда того и от другого мне было не по себе.
   — Сейчас, — бросил старичок и прежде, чем я успела что-либо сообразить, скрылся в своей сторожке.
   — Проклятый городишко, — прошипела я.
   Зарешеченное окно открылось, и я увидела в нем старичка.
   — Чтобы оставить свою машину на стоянке, вам нужно записаться в журнале.
   В ответ я просто выбралась из машины и, подойдя к окошечку, протянула свои права, паспорт и пару купюр.
   Деньги старичок принял с большой охотой, как если бы они полагались лично ему, права даже не удосужился раскрыть, а паспорт и вовсе вернул, даже не узнав мою фамилию. В свой заветный журнальчик он записал лишь номер машины и время моего прибытия.
   — Если вам понадобится машина, вы сможете забрать ее в любое время суток, для этого только нужно будет записать время, когда вы уехали, — проинструктировал он меня.
   — Ясно, — машинально ответила я, недоумевая над только что услышанным и увиденным.
   С каких это пор для того, чтобы оставить на стоянке машину, достаточно просто назвать ее номер, и что это за руководство, которое нанимает в охранники старичка, явно тугого на ухо, из-под носа которого можно угнать не только машину, но и целый грузовой поезд? Но со своим уставом в чужой монастырь лучше не ходить, потому я решила не вдаваться в эти подробности и, поблагодарив старичка, отогнала машину в самый дальний угол стоянки.

ГЛАВА 2

   В гостинице «Околица» меня встретил подозрительно миролюбивый, приветливый и улыбчивый молодой консьерж с душевной фамилией Зверьков, а по имени-отчеству — Максим Викторович.
   — Меня здесь все зовут просто Макс, — пояснил он.
   Это звучало романтично, да и выглядело тоже именно так, поэтому мое настроение начало постепенно улучшаться.
   — Макс, я бы хотела на время снять номер в вашей гостинице, — промурлыкала я, чувствуя, как благодаря этому сероглазому парнишке мое отношение к городу и его обитателям начинает улучшаться.
   — Идемте, я провожу вас к администратору.
   Я кивнула.
   — А где ваш багаж?
   — Оставила в машине, — на ходу ответила я, оценивая критическим взглядом интерьер.
   «Гостиница, конечно, гадость, в номерах наверняка тараканы и еда — дрянь, но консьерж очень даже ничего», — заключила я.
   Администратор оказался тучным дядей с маленькими глазками, которые быстро забегали по моему лицу.
   — Здравствуйте, — отвлекла я его от созерцания.
   — Кирилл Степанович, у нас новые постояльцы, — оповестил Макс.
   — Татьяна Александровна Иванова, — вставила я.
   — Спасибо, Макс, ты свободен.
   Кирилл Степанович проводил Макса взглядом и снова уставился на меня.
   — Вы приезжая? — осведомился он.
   Вопрос показался мне абсурдным, зато теперь я точно знала, почему на стоянке работает глуховатый старичок.
   — Разумеется, — ответила я.
   — Вы приехали к нам одна?
   Я кивнула.
   — И кроме гостиницы вам негде остановиться?
   На этот раз я неопределенно пожала плечами. Кирилл Степанович сделал то же самое и изрек:
   — К сожалению, прямо сейчас у нас нет свободного номера, но к вечеру несколько постояльцев должны съехать. Могу вам порекомендовать другую гостиницу…
   — Нет, спасибо. Я бы хотела поселиться именно здесь. Дело в том, что у вас часто бывала одна моя приятельница, — решила я воспользоваться возможностью и выяснить, кого здесь навещала Юля. — Возможно, вы даже ее помните — Юля Разумовская.
   — У нас бывает так много постояльцев, что всех и не припомнишь. Каждый раз новые лица — одни приезжают, другие уезжают…
   — Но Юля не приезжая, — с особой интонацией произнесла я.
   — Да? — Кирилл Степанович как-то странно на меня глянул. — Так, значит, вы подождете, когда освободится один из номеров? — тут же спросил он.
   — Подожду. Вот только куда мне деться до вечера? Все-таки хотелось бы принять душ и немного отдохнуть.
   Я, конечно же, знала, куда мне деться, но администратору гостиницы «Околица» об этом знать совсем не обязательно.
   — На первом этаже у нас есть ресторан. Можете заказать себе обед и посидеть там, — предложил Кирилл Степанович. — У нас отличная кухня.
   Насчет отличной кухни верилось, конечно, с трудом. Да и вообще у меня отсутствовало всякое желание просиживать в провинциальном ресторане, тем более что я собиралась расследовать убийство. Потому я нацепила свою самую безобидную улыбку и произнесла:
   — Да нет. Пожалуй, лучше пройдусь по городу — я здесь в первый раз.
   — Тогда удачной прогулки. Надеюсь, вам понравится наш город.
   «Поздно, мне ваш город уже не понравился», — подумала я, но об этом администратору гостиницы знать не обязательно. Попросив придержать свободный номер в случае, если поздно вернусь, я покинула «Околицу», не забыв на прощание состроить глазки Максу.
   Моему незапланированному появлению на стоянке обрадовался только пес. Что же касается сторожа, то я, судя по всему, помешала его сну, чего он даже и не скрывал… Отметив что-то в своем журнале, он захлопнул окошко и снова скрылся из поля моего зрения.
   Я легко маневрировала на новеньком «Линкольне», без особых сложностей осваиваясь на улицах незнакомого города, и размышляла о том, почему встреча Юли с убийцей была назначена именно в гостинице. Больше всего меня тревожила мысль о том, что если убийца приехал из другого города, то я могу его вообще никогда не найти… В любом случае этот человек играл для Юли не последнюю роль. Возможно, они были любовниками, компаньонами, заговорщиками — ну, в общем, их наверняка связывали какие-то отношения. И едва ли Юля умолчала и не обмолвилась бы об этом подруге — нет такого секрета, который нельзя проболтать. Это я говорю как представительница женского рода.
   Короче говоря, первой я решила навестить именно подругу — Леру. По тротуару передвигались редкие прохожие. В это время суток, когда солнце все еще продолжало нещадно палить, все старались либо укрыться в тени, либо вообще не покидали квартир.
   «В следующем году лето будет считаться закрытым сезоном для частного сыска», — попыталась я утешить себя, вспомнив о родных тарасовских пляжах.
   На одном из панельных пятиэтажных домов я приметила нужный номер и, свернув с дороги, въехала в маленький дворик, со всех сторон окруженный точно такими же домами, как и тот, в котором жила Лера. Припарковав машину, я выбралась из душного салона и, щурясь от солнца, принялась высчитывать, в каком из трех подъездов находится нужная квартира. Подсчеты увенчались успехом. Я нашла нужный подъезд, но до заветной квартиры мне пришлось, ввиду отсутствия лифта, подниматься пешком. Причем, как выяснилось, в доме была напряженка не только с лифтами, но и со звонками. Такового на двери просто не оказалось, потому я долго и мучительно билась всеми конечностями в гладкую деревянную поверхность, выкрашенную рыжей краской, прежде чем услышала шаги где-то в глубине квартиры. Через пару минут дверь распахнулась.
   На пороге стояла размалеванная девица в коротеньком халатике, распахнутом на груди. Хозяйка квартиры долго и вдумчиво смотрела на меня, хлопала накрашенными ресницами, очевидно, пытаясь припомнить, знакомы ли мы с ней.
   — А вы к кому? — спросила наконец-то девушка.
   — К Лере… — я запнулась, поняв, что не знаю ни фамилии, ни хотя бы отчества Юлиной подруги.
   — Я — Лера, — представилась девушка, но с такой неуверенностью, словно сомневалась, что так оно и есть. — А вы кто?
   Вместо ответа я выудила из сумочки лицензию частного детектива и поднесла ее к самому носу девушки.
   На Лерином лице отчетливо выразилась мысль: «Какого черта?!» — из чего я могла сделать вывод, что если здесь кого и ждали, то только не меня.
   — А что случилось? — испуганно спросила она, запахивая халатик на груди.
   Теперь была моя очередь растерянно хлопать глазами.
   — Вообще-то ваша подруга убита…
   — Вас нанял Виктор? — спросила Лера.
   — Виктор, — подтвердила я и сделала решительный шаг вперед. — Можно войти?
   Лера даже не подумала сдвинуться с места, только испугалась еще больше, чем прежде.
   — Я хотела бы с вами поговорить, — попыталась я объяснить цель своего визита.
   — О чем?
   — Ваша подруга убита, а накануне вечером вы одолжили ей машину. И вы теперь считаете, что нам не о чем поговорить?
   — Я… я сейчас занята. Давайте перенесем разговор.
   Чем отчаянней Лера не хотела пускать меня в квартиру, тем больше мне хотелось попасть туда.
   — Перенести никак нельзя, — уверенно заявила я и сделала еще один шаг вперед.
   Не зря говорят, наглость — второе счастье. Лера сдалась и отступила в тесный коридор.
   — Мы можем встретиться и обо всем поговорить завтра, — делала она слабые попытки избавиться от меня, — или даже сегодня вечером.
   Я остановилась и внимательно посмотрела на Леру.
   — Вы кого-то ждете?
   — Нет, — выпалила она, едва я успела договорить.
   «Значит, да», — подумала я и наконец-то вошла в коридор.
   — Ну, раз вы никого не ждете, то куда можно пройти? — поинтересовалась я.
   Девушка уставилась на меня широко открытыми глазами.
   — Пройдемте на кухню, — без особого энтузиазма предложила Лера.
   Кухня была на удивление маленькой, уютной и светлой. Множество рюшечек и бантиков на занавесках, цветочки и баночки со всякими специями и приправами, выстроенные в ровные ряды на деревянных полочках. Я даже невольно вздохнула от зависти, вспомнив свою кухню, в частности, раковину, где грязная посуда копится с начала недели.
   — Так о чем вы хотели меня спросить? — спросила Лера.
   Она бросила беглый взгляд на часы, висевшие здесь же на стене. Я тоже посмотрела в ту сторону, а потом наши взгляды на короткий миг встретились, и хозяйка квартиры первой опустила глаза.
   Лера определенно кого-то ждала. Вот только кого? И почему она так не желает, чтобы мы встретились? Кого она боится — меня или того человека?
   — Только я хочу вам сразу сказать, — продолжила девушка, — я не знаю, кто ее убил.
   «Удивительно было бы услышать что-то другое», — подумала я, но вслух язвить не стала, а поудобней устроилась на стуле, всем своим видом демонстрируя, что рассчитываю на продолжительную беседу.
   — Скажите, вы давно знали Юлю?
   — Мы познакомились с ней в школе, где готовили манекенщиц. Нам тогда было лет по семнадцать.
   — Значит, Юля была моделью? — спросила я, удивляясь, почему Виктор Геннадьевич ничего об этом не упомянул.
   Лера криво усмехнулась.
   — В том-то и дело, что не была.
   — То есть?
   — А Виктор вам ничего не рассказал? Впрочем, это и не удивительно, — Лера снова бросила взгляд на круглый циферблат часов. — Извините, мне нужно сделать один звонок. Вы позволите?
   — Конечно.
   Лера тут же вышла из кухни. Я прислушивалась к ее удаляющимся шагам. Наверняка пошла звонить человеку, которого ждала. Скорее всего, хочет отменить встречу из-за моего вторжения. Догадки догадками, а любопытство любопытством. На всякий случай я поднялась со стула и, на цыпочках подкравшись к двери, навострила уши, благо моя совесть позволяет мне подобные штучки.
   — Это я… — различила я приглушенный голос Леры.
   Она, конечно же, старалась говорить тихо, но у меня профессиональный слух.
   — Послушай, не приезжай ко мне. Да, сегодня не стоит. Я знаю, что сама тебе говорила… Нет, по телефону не могу. Эрнст, повторяю, это не телефонный разговор, и вообще у меня сейчас нет времени с тобой препираться. Я сама тебя найду.
   Я не стала дальше слушать, а на цыпочках пробежала к стулу и, схватив со стола какой-то журнал, принялась усиленно им обмахиваться и делать вид, что очень скучаю. Именно за этим занятием меня и застала Лера.
   — На чем мы остановились?
   — Вы начали рассказывать о том, что Юля была моделью.
   — Да не была она никакой моделью! — После телефонного разговора девушка выглядела более спокойной.
   — Виктор заставил Юлию бросить школу моделей и даже запретил думать о модельном бизнесе. Он заявил, что не потерпит, чтобы его жена полуголой разгуливала по подиуму и на нее глазели всякие мужики.
   — А Юля всегда и во всем слушала его беспрекословно?
   — Ну да, — хмыкнула Лера и сделала многозначительный жест. — Она сама мне потом много раз говорила, что жалеет о том, что бросила модельный бизнес. А в последнее время за это Виктора почти ненавидела. Она была убеждена, что он погубил ее карьеру, и закатывала скандалы.
   — Неужели?
   — Да, — кивнула неожиданно ставшая разговорчивой Лера. — Она даже по-своему мстила ему.
   Девушка хихикнула.
   — Мстила? — не поняла я. — Как?
   — Заводила себе каждую неделю нового любовника, — Лера снова хихикнула. — Вот так после очередного скандала и песни о погубленной карьере умчится из дома якобы ко мне, поплакаться в жилетку, а сама к какому-нибудь очередному хахалю в постель. А Витька верил, наверное, даже терзался угрызениями совести, что в свое время заставил Юлию бросить модельную школу.
   Лера сделала короткую паузу, а затем выдала:
   — Думаю, Юля и в тот вечер поехала к своему очередному любовнику.
   — Думаете? Значит, вы этого не знаете наверняка? — уточнила я.
   — Нет, она так торопилась, обещала потом все рассказать.
   — А милиция об этом знает?
   — Нет. Я побоялась им говорить об этом. Сама не знаю почему, — пожала Лера плечами. — А теперь решила — какой смысл молчать? Юльке от этого уже ни лучше, ни хуже не будет, а вам, глядишь, и поможет.
   Я согласилась с этим высказыванием, вспомнив, как мне самой в голову пришла мысль о том, как будут смотреться рога на голове моего клиента, когда он упомянул о том, что его жена иногда ночевала у какой-нибудь подруги.
   Лично я считаю, что рога мужчину красят, но Виктора Геннадьевича все равно было жаль, зато мои догадки нашли подтверждение и теперь хотя бы было ясно, в каком направлении нужно искать.
   — И что вам известно о… — я замялась, подбирая подходящее слово, — последней симпатии Юли?
   — Да ничего, — развела руками Лера и тут же спросила: — Может, хотите чего-нибудь выпить? Пожалуй, у меня найдется даже раскупоренная бутылочка коньяка.
   Из уст Леры «бутылочка коньяка» прозвучало очень заманчиво. Не то чтобы я была за спаивание свидетелей или распивание спиртных напитков в рабочее время, просто считаю, что бутылочка коньяка или что-то типа того во многом облегчает общение. Так что в ответ на предложение девушки я утвердительно кивнула.
   — Если только по одной.
   Уже через несколько секунд на стол была водружена бутылка, распитая только на одну четверть, и стояли две рюмки, а сама хозяйка сидела напротив меня, поражая чудесным превращением из злобной грымзы в саму мисс «гостеприимность и радушие». С чего бы это? И я даже хотела спросить об этом вслух, но потом решила, что испортить отношения с Лерой я всегда успею, и потому задала вопрос, имеющий непосредственное отношение к моему расследованию:
   — Юля, что же, совсем ничего не рассказывала вам о своем последнем любовнике? — спросила я, следя взглядом за тем, как темная бордовая жидкость наполняет сначала одну, а затем другую рюмку.
   Вместо ответа Лера подняла указательный палец вверх, очевидно, призывая меня тем самым к тишине и порядку, и взялась за рюмку.
   Мне ничего не оставалось, кроме как продублировать ее движение.
   Я ожидала тоста типа «за тех, кого с нами нет» и уже настроилась на лирический лад, но Лера произнесла другое:
   — За знакомство.
   Не думаю, чтобы Лера была слишком рада встрече со мной, но мы все же выпили за знакомство.
   Я чуть-чуть пригубила коньяк, а Лера залпом опрокинула рюмку.
   — Знаешь, что я тебе скажу…
   Спиртное действительно облегчает общение даже малознакомых и малосимпатичных друг другу людей. И уже после первой рюмки мы, не сговариваясь, перешли на «ты».
   — Я почти уверена в том, что это он грохнул Юльку, — почему-то шепотом сказала Лера, хотя мы в квартире были одни и подслушать все равно никто не мог.
   — Кто он? — на всякий случай уточнила я.
   — Ну, он, — Лера сделала большие глаза. — Ее последний любовник. Понимаешь? Больше некому.
   — А ему зачем? С таким же успехом можно сказать, что ее убил первый из любовников или пятый.
   — Нет. Ты не понимаешь, — замахала руками Лера и налила еще по рюмкам, очевидно, считая, что это поспособствует улучшению взаимопонимания.
   Мы молча чокнулись и выпили.
   — Юлька в плане мужиков была такая… — Лера попыталась жестами изобразить, какой именно была Юля. — Короче, она ни с кем не встречалась больше двух раз и потом ни с кем из них вообще нигде не пересекалась. Понимаешь?
   Я кивнула.
   — Значит, Юля знакомилась исключительно с приезжими?
   — Ну да! Теперь понимаешь, что больше никто не мог ее убить? Все эти мужики были единственной Юлькиной слабостью, а кроме них она общалась только с мужем, ну и со мной.
   — А другие подруги?..
   — Я была ее лучшей подругой, — пресекла все мои возражения Лера.
   — Ясно, — протянула я. — Скажи, а где она обычно знакомилась с ними?
   — Ну, ты загнула, — хмыкнула Лера. — Откуда же мне знать, где Юлька мужиков цепляла?
   Слово «цепляла» из уст лучшей подруги прозвучало более чем цинично, но я не стала акцентировать на этом внимание.
   — Ну хоть что-нибудь она успела рассказать о своем последнем любовнике?
   — Ни-че-го. Вообще ничего. Только за два дня до своей смерти забежала ко мне и объявила, что у нее теперь «новый», — Юлька всегда так говорила.
   — Ясно, — опечалилась я и, посмотрев на остатки коньяка в бутылке, решила, что пора уезжать, — ничего нового мне здесь больше не скажут.
   — Думаю, мне пора. Еще масса работы.
   Лера не стала настаивать на том, чтобы я осталась, мы вышли в коридор, и я уже взялась за дверную ручку, но тут словно бы невзначай вспомнила:
   — Лера, а можешь записать мой номер сотового? Вдруг что-нибудь вспомнишь…
   Лера не возражала. Раскрыв блокнот на последней странице, она протянула его мне.
   — Пиши, если что вспомню, обязательно позвоню, — пообещала она.
   Взяв блокнот, я перехватила заранее приготовленную ручку.
   — Надо же, не пишет, — пробормотала я, словно это было для меня новостью, — Лера, можно твою ручку?
   Лера кивнула и снова метнулась в конец коридора, а я, отложив восхищение по поводу своего истинно профессионального коварства, принялась лихорадочно перелистывать записную книжку.
   Номер телефона, напротив которого было написано имя Эрнст, оказался на втором развороте. Пробежавшись взглядом по цифрам, я перелистнула блокнот на чистый лист, и очень вовремя — вернулась Лера.
   — Вот, — протянула она мне фломастер.
   Я размашисто нацарапала номер своего сотового и вернула блокнот с фломастером Лере.
   — Знаешь, что я тебе еще хотела сказать, — остановила меня Лера на пороге.
   Я обернулась.
   — Брось ты это дело. Если убийца приезжий, а он наверняка приезжий, то шансы найти его равны нулю. Он мог уже вернуться в родной город.
   Я неопределенно пожала плечами и, попрощавшись, вышла на лестничную площадку.
   Спускаясь по лестнице, я думала о том, что сказала мне Лера на прощание. А если она права? Если убийца действительно был приезжий и давно отбыл в родные края?
   Ответ должен был быть однозначным и по возможности немедленным. Поэтому, оказавшись в машине, я первым делом раскрыла сумочку, выудила из нее бархатный мешочек с магическими костями и решительно высыпала двенадцатигранники на ладонь — 15+7+26. «Сомнения являются составляющей нашей жизни, но они не должны мешать нам жить».
   Я улыбнулась самой себе — следовало расценивать этот прогноз как громкое «нет» в адрес Лериной теории, а кроме этого, он означал, что мне давно пора действовать.
   Я достала из бардачка карту города, отыскала на ней то самое место, где был обнаружен труп Юли, и повернула ключ зажигания.
   То место, которое на карте было заштриховано зеленым цветом, действительно оказалось территорией дачных участков. Вернее, они располагались чуть дальше, а я же остановила красный «Линкольн» рядом с лесополосой.
   Выйдя из машины, я нацепила на нос темные очки и осмотрелась по сторонам.
   Слева от меня, визжа шинами о раскаленный асфальт, мелькали машины, а справа, за низким ограждением шел резкий откос, за которым сразу же начинались лесонасаждения. Подхватив сумочку с несколькими дамскими игрушками типа сигарет и пистолета Макарова, я решительно перешагнула через ограждение.
   О том, что спускаться по откосу на каблуках отнюдь не самое приятное занятие, я поняла, когда чуть не оказалась на четвереньках в крапиве.
   — И какого черта меня сюда понесло? — вслух пробормотала я, отдирая от одежды репейники.
   А действительно, какого черта? Во-первых, со дня убийства прошло уже много времени, а во-вторых, здесь нечего делать после пребывания доблестных работников уголовного розыска. Уж что-что, а обыск местности они проводят на пять баллов. И все-таки я вошла в лесопосадки.