Серова Марина. Пустячок с десятью нулями

   До приезда Стекольникова я успела выпить кофе и погадать на костях.
   33+20+6 — Вскоре вы успешно завершите крайне утомительную работу, результатами которой для Вас будут почет и уважение. Вот что они мне сказали.
   Что ж, это означает, скорее всего, что Стекольников собирается подкинуть мне трудную работенку. Но «почет и уважение», которые я заслужу в итоге, наталкивают на решение согласиться ее выполнить. Впрочем, не стоит спешить с выводами, посмотрим вначале, что же конкретно предложит мне Владимир Алексеевич. Кстати, я даже не знаю, кто он такой и какое отношение имеет к Герасименко. Хотя это я очень скоро выясню.
   Стекольников оказался высоким, крупным мужчиной лет сорока. Несмотря на чуть располневшую фигуру, он еще был довольно привлекательным, следящим за собой мужчиной. Весь его вид был исключительно деловым, даже несколько напыщенным. Стекольников с порога задал официальный тон, и я его приняла.
   — Уважаемая Татьяна Александровна, дело в том, что у меня произошла… одна неприятность, — начал он и вопросительно посмотрел на меня.
   Я, не понимая еще, в чем дело, молча ждала продолжения. Стекольников прокашлялся.
   — Дело очень деликатное, — он снова посмотрел на меня.
   — Я поняла, — кивнула я. — Только давайте все же сначала пройдем в комнату, и я сама задам вам несколько вопросов, а потом уже вы расскажете мне о вашем деликатном деле.
   — Хорошо, — через секунду выдохнул Стекольников, проходя за мной в комнату и устраиваясь в кресле. Я любезно предложила кофе, он отказался, а я налила себе еще одну чашечку.
   — Для начала все-таки скажите: как вы узнали обо мне? — спросила я.
   Стекольников вздохнул.
   — Все очень просто, — принялся объяснять он. — У меня на телефоне стоит определитель. Так что ваш номер мне стал известен еще пару дней назад, когда вы позвонили по поводу Герасименко. Но тогда я не обратил на него особого внимания. И вдруг в тот же день я узнаю о смерти Валерия — позвонили из милиции…
   «Гарик постарался, — подумала я. — Имея на руках записную книжку Герасименко, он, конечно же, обзвонил всех, кто там указан. Что ж, наверное, правильный ход».
   — Так вот, — продолжал тем временем Владимир Алексеевич. — Как только я узнал о его смерти, то заинтересовался таинственной дамой, звонившей по его поводу. Я навел справки по своим каналам и был, признаюсь, весьма удивлен, узнав, что эта дама — частный детектив. Кстати, в этой связи — можно, я задам вам вопрос?
   — Пожалуйста, — кивнула я.
   — Валерий действительно забыл у вас в машине записную книжку?
   — Действительно, это так, — подтвердила я.
   — И вы не были с ним знакомы?
   — Не была. Я просто подвозила его на вокзал, он очень спешил.
   — Да, он провожал Веронику, — пробормотал Стекольников себе под нос. — Ну, бог с этим! Одним словом, я выяснил, что вы частный детектив, и меня это заинтересовало. И вот почему…
   Стекольников кашлянул, никак не решаясь перейти к делу.
   — Я вас еще раз перебью, — сказала я. — Вы сами какое отношение имеете к Герасименко? Вы его друг?
   — Можно сказать, приятель, — ответил Владимир Алексеевич. — Хотя в первую очередь коллега.
   — Вот как?
   — Да, мы работали вместе. И вот как раз с работой-то и связано то дело, с которым я пришел к вам.
   Стекольников повозился в кресле, вздыхая и явно нервничая.
   — Может быть, закурите? — предложила я.
   — Спасибо, — обрадованно посмотрел на меня Стекольников и тотчас вынул из кармана пачку сигарет. — Я как-то по-дурацки начал… Просто я разволновался что-то. Сейчас я возьму себя в руки и все объясню.
   И Владимир Алексеевич вытер платком вспотевший лоб.
   — Одним словом, у меня из фирмы пропали деньги, — выпалил Стекольников. — В милицию я, как вы понимаете, не заявлял…
   — Пока не понимаю, — возразила я. — Почему?
   Стекольников как-то снисходительно посмотрел на меня.
   — Во-первых, я милиции не доверяю. Да ладно бы еще, если б пропали какие-то вещи, а то деньги… Во-вторых, дело касается узкого круга людей. Моих ближайших знакомых, — подчеркнул он. — Поэтому я и решил обратиться к вам. Точнее, это один из моих знакомых был настолько любезен, что порекомендовал мне вас в качестве детектива. Я навел справки и убедился, что вы действительно… гмм… раскрыли немало преступлений.
   — Хорошо, — проговорила я и сразу же услышала облегченный вздох Стекольникова. — А теперь вы должны посвятить меня во все подробности этого дела, слышите? Не скрывать ничего, даже самых мелких деталей, понятно?
   — Конечно, — ответил Стекольников.
   Успокоенный моим ответом, он опять принял свой обычный напыщенный вид и произнес:
   — Спрашивайте.
   — Прежде всего, какая именно сумма пропала?
   Стекольников назвал.
   — Наличными? — уточнила я.
   — Да, — кивнул Стекольников. — Я должен был получить перевод и получил. Пришло извещение из банка, за деньгами поехал мой заместитель. Он привез деньги, и я положил их в сейф.
   — При нем?
   — Да, — несколько удивленно ответил Стекольников. — У меня от него секретов нет, мы давно работаем вместе. Я положил деньги в сейф и запер на ключ.
   — Ключ есть только у вас? — нахмурившись, продолжала свой допрос я.
   — Нет, еще у Аркадия. Это и есть мой заместитель, Аркадий Дмитриевич Расстегаев. Я и раньше держал деньги там, и Аркадию прекрасно было об этом известно. И никаких инцидентов не случалось.
   — А кто еще видел, как вы положили деньги в сейф?
   — Только моя секретарша Эльвира. Поскольку тот сейф находится в приемной, где она сидит. Но у нее ключей от сейфа нет и никогда не было, — поспешно добавил Стекольников. — Она их в руках-то никогда не держала. И вообще, Эльвира очень милая девушка, работает хорошо…
   — И давно она у вас работает?
   — Скоро год. Нет, если вы думаете на Эльвиру, то оставьте свои подозрения, этого просто не может быть, это абсурд!
   — Я пока что ничего не думаю, — мило улыбнулась я. — Но уж если вы меня наняли, то позвольте все-таки мне задавать вопросы и самой решать, с чего начинать расследование.
   — Разумеется, — суховато кивнул Стекольников. — Я только хотел оградить вас от излишней работы. Итак, дальше?
   — Кто еще работает вместе с вами? И чем конкретно занимается ваша фирма?
   — Наша фирма занимается продажей газового оборудования. У нас небольшой офис на Московской. Всего в офисе работает четыре человека. Вернее, уже работали, поскольку Валерия больше нет… — Стекольников помрачнел.
   — Эти четверо — вы, ваш заместитель Аркадий, секретарша Эльвира и покойный ныне Герасименко? — уточнила я.
   — Совершенно верно, — подтвердил Владимир Алексеевич.
   — А Валерий Васильевич говорил о каком-то складе, — припомнила я.
   — Да-да, еще у нас есть склад, он находится в другом месте. Мы там появляемся периодически. В основном все сводится к компьютерной работе в офисе.
   — У вас только один сейф?
   — Нет, еще есть в моем кабинете. Но он был заполнен, и я воспользовался тем, что стоит в приемной.
   — Когда деньги были положены в сейф?
   — Неделю назад, шестого числа, после обеда, около трех часов дня, — отчеканил директор фирмы. — Около восемнадцати тридцати я поехал домой.
   — В офисе кто-нибудь еще оставался после вашего отъезда?
   — Нет, никого.
   — А вы, перед тем как ушли, не заглянули еще раз в сейф?
   — Нет, — немного растерянно ответил Стекольников. — Мне и в голову не приходило…
   — Понятно, — усмехнулась я. — И когда же обнаружилась пропажа денег?
   — За день до смерти Валерия. Я открыл сейф, чтобы взять некоторые документы, просмотреть их дома, и увидел, что денег нет. Они лежали на верхней полке, завернутые в пакет. Больше наверху ничего не было. Ну и я сразу заметил, что полка пуста…
   — А больше ничего не пропало?
   — Нет, я все просмотрел. Сразу же позвал Аркадия с Валерием и сообщил о случившемся. И с Эльвирой поговорил. Она сказала, что весь день из приемной практически не отлучалась.
   — И замок не взломан?
   — Нет-нет, с этим все в порядке.
   — Все же вам следовало вызвать милицию, — сказала я. — Они по крайней мере определили бы, чем открывали сейф — ключом или отмычкой.
   — Господи, да какая разница! — раздраженно махнул рукой Стекольников. — Вы думаете, меня это интересует?
   — Я понимаю, что прежде всего вас интересуют деньги, — снова усмехнулась я. — Но эта информация облегчила бы работу детектива.
   «Как можно не понимать таких элементарных вещей?» — с недоумением подумала я про себя.
   — Вы так считаете? — несколько смущенно и озадаченно проговорил Стекольников. — Но может быть… Может быть, возможно провести эту… экспертизу без участия сотрудников правоохранительных органов?
   — Не обещаю, но постараюсь это устроить, — уклончиво ответила я, вспоминая об одном из своих знакомых, компетентном в данном вопросе. — А теперь скажите, кому еще, кроме сотрудников фирмы, было известно о том, что вы должны получить деньги?
   — Никому, — твердо ответил Стекольников.
   — Что, и дома вы тоже об этом не говорили? — недоверчиво спросила я.
   — Ах, дома… Ну, дома говорил, конечно, жене, ну и что? Вы же не думаете, что моя жена станет красть у меня деньги? — Стекольников опять начал раздражаться.
   — Повторяю — я пока ничего не думаю, — спокойно отреагировала я. — Но мне нужны все детали. Мы же договорились, что вы не станете от меня ничего скрывать.
   — Да я не скрываю! Я просто не считаю, что это важно. Я просто хочу сказать, что искать нужно в другом направлении!
   — А вы знаете, в каком? — с интересом спросила я.
   — Я? Нет, — стушевался Стекольников. — Я потому вас и нанял, что вы должны знать это лучше меня, если вы детектив!
   — Заметьте, не я к вам напросилась, — проговорила я. — И раз уж вы доверились мне, еще раз прошу предоставить право мне решать, с чего начинать. Я думала, что вы можете предполагать, с какой стороны к вам пришли неприятности, потому и задала этот вопрос. А вы, кстати, подумайте, кому бы это могло быть выгодно из ваших знакомых? Ведь не случайно же к вам залезли? Вору прекрасно было известно, что вы получили деньги и где вы их храните.
   — Вы что же, хотите сказать, что меня обокрал кто-то из самых близких мне людей? — закипятился Стекольников.
   — Или тот, кому кто-то из ваших близких сообщил информацию. Может быть, не нарочно, а по простоте душевной.
   — Но… Я просто не знаю, на кого подумать! Аркадий? Валерий? Исключено. Эльвира? Чушь! Да и где бы она взяла ключ? Валентина? Глупости!
   — Простите? — перебила его я.
   — Валентина — это моя жена, — пояснил Стекольников. — Еще у меня есть дочь Мария. Надеюсь, вы на нее не думаете? — с ехидцей спросил он.
   Я промолчала, поскольку понимала, что если деньги у Стекольникова украл и не кто-то из близких ему людей, то уж, во всяком случае, по наводке кого-то из них. Иначе и быть не может. Посторонний человек не мог знать, когда Стекольников получит деньги. Конечно, можно было заподозрить кого-то из сотрудников банка, но им попасть в офис было бы затруднительно опять же без помощи кого-то из имеющих отношение к фирме Стекольникова. Данную версию, естественно, тоже нельзя исключать, но ее лучше оставить на потом, а пока заниматься ближайшим окружением Стекольникова.
   Он, конечно, не верит в это, под влиянием эмоций не может оценить ситуацию объективно, но я немало повидала на своем веку. Порой преступниками становились люди, которые на первый взгляд не способны в троллейбусе проехать зайцем. И Стекольникова нужно убедить в том, что мне необходимо познакомиться с его друзьями, коллегами и родственниками.
   — Владимир, — сказала я после паузы. — Мне нужно познакомиться с вашими сотрудниками. В первую очередь с вашим заместителем Расстегаевым. Кроме того, я бы очень хотела побеседовать с вашей супругой.
   Было видно, что Стекольникову как раз этого совсем не хочется, но все же он наконец понял, что если уж обратился к детективу, то тот будет настаивать на своих методах расследования. А без знакомства с людьми, посвященными в курс дела, это сделать будет затруднительно. Поэтому он ответил:
   — Хорошо. Скажите, когда бы вы хотели этим заняться?
   — Лучше, конечно, прямо сегодня. Но это, наверное, уже не получится — поздно…
   — Да, в фирме, естественно, уже никого нет. А Валентина отправилась к своим родителям и сказала, что приедет только к ночи.
   — Хорошо, тогда завтра. Давайте начнем с визита в ваш офис. В какое время там будет Аркадий Расстегаев?
   — Да прямо с утра, часов с девяти. Давайте сделаем так: я вам позвоню, как только он подойдет, и вы приедете. Я вас встречу.
   — Отлично, — кивнула я. — Договорились.
   — Что ж, — Стекольников поднялся. — Если у вас пока больше нет вопросов, то я могу идти?
   — У меня есть еще один вопрос, — остановила я его. — Почему вы обратились ко мне именно сегодня? Ведь прошла уже неделя с тех пор, как пропали деньги! Я понимаю, что раньше вы не знали обо мне, но ведь должны же были принимать какие-то меры.
   — Дело в том, что я надеялся сам разобраться, — глядя в сторону, проговорил Стекольников.
   Я пристально посмотрела на него.
   — Владимир Алексеевич, мы же договорились, что вы будете со мной откровенны. А сейчас я вижу, что вы чего-то недоговариваете. Так не пойдет. В этом случае я вообще откажусь вам помогать, потому что просто не буду иметь достаточно информации для расследования, поймите.
   Стекольников снова опустился в кресло, схватился за платок и вытер лоб.
   — Никакой информации я от вас не утаиваю, — проговорил он. — Просто… Это всего лишь мое предположение…
   — Какое предположение? — настойчиво спросила я. — Да говорите же, в конце концов, ваши же деньги пропали, не мои!
   — Одним словом, я решил обратиться к вам, потому что узнал, что Валерия убили, — ответил Стекольников, нервно теребя посеревший платок.
   — Вот как? Вы что же, считаете, что эти два события связаны?
   Стекольников занервничал.
   — Нет, я не… Просто… Не знаю, может… — заметался он.
   — Что конкретно вам известно? — теряя терпение, спросила я.
   — Конкретно ничего, — сразу как-то успокоившись, сказал Стекольников. — Правда ничего. Просто как-то странно: два таких события из области криминала, буквально одно за другим…
   — Вы все-таки подозреваете Герасименко? — в упор спросила я.
   — Не знаю, — со вздохом развел руками Стекольников. — Честное слово, не знаю, что и думать. Мы знали друг друга не первый год, деньги в сейфе тоже не первый раз остаются… И никогда раньше ничего подобного не было. Ведь мы работали вместе пять лет! И все же… Что-то в поведении Валерия появилось странное в последнее время.
   — Что именно?
   — Не знаю, не знаю, какой-то он ходил возбужденный. Порой, наоборот, становился задумчивым и рассеянным. Видите, даже записную книжку забыл у вас в машине! Вообще-то это на него не похоже.
   — А вы не пытались с ним поговорить об этом?
   — Нет, — пожал плечами Стекольников. — Я тогда и представить не мог, что за этим стоит нечто столь серьезное. Я, признаться, до сих пор не уверен, что это его поведение связано с пропажей денег. Когда я сообщил о краже, Валерий вел себя, как мне показалось, вполне искренне.
   — А жена Валерия Васильевича сейчас в Тарасове? — спросила я.
   — Да, конечно, она вернулась сразу, как только узнала о смерти мужа.
   — Ладно, пока вопросов у меня нет. Но они непременно появятся завтра.
   — Тогда давайте обсудим сумму гонорара и задатка, — несколько церемонно предложил Владимир Алексеевич.