Из задымленного тоннеля показалась дрезина, на ней лежало штук десять боевых павианов, новеньких, блестящих – наверняка боевой резерв красных. В какой-то момент дрезина застряла, одновременно моргнули все прожектора. Падальщики прикончили механика дрезины, еще несколько диверсантов с увлечением кромсали электрику.
   Артур встретился взглядом с Юкихару. Хозяин Красного Токио спиной прикрывал мальчишек и ученых. На плече Юкихару висел пулемет, дынеголовый гидроцефал подавал хозяину ленту и тащил на себе ящик с боеприпасами. Ствол пулемета раскалился докрасна. По щеке людоеда текла кровь, на боках платье повисло лохмотьями. В левой руке главарь сжимал катану, с лезвия ручьями стекала кровь. Плечом к плечу с ним сражались старые враги Кузнеца – длинноногий «паук», лысый любитель татуажа и хвостатые братья. Вокруг работающего дизеля и игровых приставок образовалось уже кольцо из зеленых трупов и обломков панцирей.
   Дуло пулемета нацелилось Артуру в живот. Затем Юкихару заметил пилу, заметил топор в руках Луламбы, кивнул и отвернулся.
   До спасительной шахты оставалось не больше десяти шагов, но Артур передумал. Он сам толком не понимал, отчего меняет решение. Просто почувствовал, что падальщики стали общим врагом! И что если сию минуту не вступиться за красных, очень скоро перебьют всех ученых и всех мальчиков, а потом перебьют наверху всех женщин…
   Ван и Луламба переглянулись и снова, не сговариваясь, кинулись следом за Кузнецом. Луламба хромал все сильнее, но не сдавался. Ван деловито обшарил ближайшие трупы, подобрал себе легкий дайто и кинжал.
   Артур вырвал из каркаса дверь лифта, поднял ее как щит. Затем выжал акселератор на бензопиле и шагнул в самую гущу врага.

10
Адъютант его превосходительства

   Красные ощутимо сдавали позиции. Падальщики выбили их из тоннелей и неумолимо теснили через склады к нижнему ярусу подземной стоянки. Оттуда открывался сквозной путь наверх, в самое сердце жилого городка. Против обезьян падальщики успешно применяли одну и ту же тактику, а малыши, управлявшие игрушками, эту игру не умели разгадать. Зеленые кидали в атаку крота, мальчишки увлекались крупной мишенью, в этот момент на обезьяну наваливались сзади всемером и загоняли ей в уязвимых местах под шкуру парализующие иглы. Дальше электронный компонент беспомощно наблюдал за гибелью тела.
   Внезапное появление Кузнеца внесло во вражеские ряды дикую сумятицу. Не отвлекаясь на кротов, он шагал вперед и махал пилой из стороны в сторону. Конечности и головы зеленых разлетались веером, о стальную дверь бились иглы. Ван бежал рядом и махал мечом в таком темпе, что несколько стрел сбил в полете. Друзья пробивались ко второй брошенной цистерне с горючим. Возле нее на рельсах громоздились тела убитых огнеметчиков. Луламба стрелял из ружья, попадал мало, но производил много шума.
   Наступление падальщиков замедлилось, когда Артуру удалось прорваться к ним в тыл. Новые кроты больше не появлялись. Падальщики прекращали драки с красными, разворачивались и устремлялись в атаку на главную мишень – белоголового лохматого великана в рваном кимоно.
   Не добежав до дрезины, Артур был вынужден повернуть назад, в него полетел рой стрел. Щитом больно попало по голове, с той стороны долбанули чем-то увесистым. Артур разрезал пополам троих, получил стрелу в плечо, разрезал еще двоих, получил болезненный укол шипом в спину. Луламба позади махнул топором, кисть падальщика с иглой так и осталась болтаться у Артура под лопаткой.
   Ван в прыжке снес голову мужику, целившему в Артура из дробовика. Китаец летал с неимоверной скоростью, вокруг него образовалось свободное пространство, в которое зеленые боялись вступить.
   Артур чересчур увлекся, в пиле закончился бензин. Падальщики мгновенно осмелели, ринулись в бой, сбоку с сопением подползали сразу два крота. Передвигались они неспешно, но контакт с их лапами не сулил ничего хорошего. Артур орудовал затихшей пилой, как дубиной. Когда пила сломалась, он поймал падальщика, свернул ему шею, перехватил за ноги и стал пробиваться к дрезине. Правое плечо буквально отнималось под весом стальной двери. В ней откуда-то возникли три пробоины – выходит, генетики не брезговали огнестрельным оружием.
   И вдруг враги отхлынули. Загремели пулеметные очереди. Это сам Юкихару шел на помощь. Он ревел, как раненый тигр, поливал вокруг себя свинцом и по щиколотку тонул в крови. Зеленые залегли как по команде, только уцелевшие обезьяны и кроты продолжали бой.
   Луламба, серый от боли, свалился. Распухшая нога его больше не держала. Артур тоже чувствовал, как в плече расползается противное онемение. Он в три прыжка достиг тоннеля, спрыгнул на рельсы, дверью, как щитом, смел троих низкорослых зеленых. Ван кинулся следом, спешно освободил от лямок красных огнеметчиков. Один ранец китаец напялил на себя, два кинул Артуру, подсоединил шланги к цистерне.
   Не дожидаясь заполнения емкости, Артур схватил раструбы, дернул собачки. В горелках послушно заплясали голубые языки пламени.
   – Ну, держись, сволочи!
   Первым наперерез вылез крот и получил огненный фонтан прямо в морду. Кузнец не стал отвлекаться на мелкие группы зеленых, он снова пер напролом, на соединение с мутантами Юкихару. Главарь Красного Токио был ранен трижды, он качался, но не бросал оружие. За его спиной ученые продолжали свое дело. Воспользовавшись передышкой, они «оживили» еще четверых крупных обезьян. Последний экземпляр гориллы стоил четверых обычных. Это был монстр, когда-то созданный для серьезных дорожных работ. На загривке у него крепились цепные плуги для вспашки асфальта, отбойники и вибрационные молоты. Шестиногий корпус заканчивался широким чугунным катком. Сейчас этот каток уверенно утюжил отряды зеленых.
   – Эй, щитом прикройте! Прикройте меня, придурки!
   Вряд ли кто-то понимал русский, но красные сообразили, приволокли сразу два щита. Вокруг Артура, как вокруг тяжелого крейсера, собралась небольшая флотилия мелких торпедных катеров и кораблей сопровождения. Кто-то тащил канистры с бензином, кто-то держал дверь, кто-то швырял вперед осветительные шашки…
   Артур проутюжил зеленую массу вдоль и поперек и добился, чего хотел – зеленые стали медленно отступать в глубину станции. Артур упустил момент, когда все расплылось перед глазами, оскаленные рожи поплыли, а ручки огнеметов стали невероятно тяжелыми. Он уже не видел, как в подвал ворвалась подмога – влетели густой стаей крылатые лучники Юкихару и выпустили по врагу тучу стрел с ядовитыми наконечниками. Он не чувствовал, как его толпой бережно уложили на волокуши и потащили наверх, в покои хозяина, и как навстречу прошагал первый ремонтный отряд с бетономешалками…
   – Ты, русский, хорошо. Его превосходительство дарит тебе свободу.
   Глаза открылись с большим трудом. Ныли все мышцы, тело сотрясалось в жуткой лихорадке. Артур очутился в покоях Юкихару, на одном из верхних этажей заводоуправления. Горячий ветер заносил в окна пепел, на небе полыхало зарево. Два старичка и старушка колдовали над ранами, вставляли Артуру в кожу иглы и мазали кожу чем-то жгучим. На жаровне раскаляли ножи.
   – Не мешай, не мешай! – велел толмач. – Надо выгнать яд, иначе умрешь.
   – Мы… победили?
   Переводчик охотно рассказал. Семь обезьян было растерзано, еще пять – серьезно повреждены. Разбиты две дизельные электростанции, а чинить их умеют только механики желтых. В живой силе Юкихару потерял человек сорок убитыми и вдвое меньше ранеными. И троих подготовленных «всадников», мальчишек, управляющих киборгами.
   Кроты в общей сложности проделали не меньше двух десятков дыр. Они погибли все, копатели всегда погибают. Падальщики целились к яслям, где красные воспитывали маленьких всадников, но благодаря Кузнецу их атака захлебнулась. Некоторые прорвались на красную территорию в других точках, но там тоже были встречены бдительной стражей. Красные вовремя объединились с желтыми, сообща оттеснили падальщиков к границам Хигаши-парка, их поддержали Смотрители тишины из большого правительственного бункера. Уцелевших десантников повязали, к вечеру устроят показательную казнь. Уже вовсю ведется ремонт.
   – А корни? Корни – это что такое? – вспомнил Артур. И заскрипел зубами.
   Старикашки принялись извлекать иглы из спины. Боевая левая рука потеряла чувствительность, стала как полено. Старички-лекари через толмача радостно передали, что пациент давно должен был умереть. Раз не умер до сих пор, – скорее всего, чувствительность вернется. А не умер, скорее всего, потому, что выдержало второе сердце.
   – Корни? – не сразу понял толмач. А когда вспомнил русское слово, махнул слугам, те отодвинули щит с оконного проема. – Это бешеные леса. Падальщики всегда пускают впереди деревья.
   Артур невольно задержал дыхание. Перспектива битвы завораживала. За западной стеной комбината все утопало в огне. За ночь вплотную к высоким заборам Юкихару выросла густая, неприветливая чащоба. Теперь лес пылал. Его беспощадно выжигали из огнеметов, со стен скидывали бочки с горючей смесью, внизу суетились отряды факельщиков.
   Лес сопротивлялся, как… как связанное животное. Артуру показалось – сквозь треск и вой пламени доносятся жалобные стоны. А потом Артур увидел, что произошло с мертвыми городскими кварталами. Джунгли редели, с треском падали сотни мощных стволов, однако за гудящим огненным валом зданий больше не существовало, кусок города словно расплавился. Рабочие обезьяны безжалостно вгрызались в подлесок, в серой горячей золе образовались широкие просеки… но место асфальта заняла тлеющая трава.
   – Ты хочешь сказать, что падальщики выращивают лес за одну ночь?
   – Императрица крыс обладает большим могуществом, – уважительно подтвердил толмач. – Говорят, в других провинциях Японии живут другие падальщики, ее сестры и братья, они тоже засевают бешеные леса. Они разводят крыс, кротов, палочников… и многих других. Они хотят, чтобы городов не стало.
   – Почему бы твоему хозяину не выжечь ее лес до конца? Я смотрю, у вас неплохо получается!
   – Нельзя. Если падальщиков прогнать, на Токио будут нападать сегуны императора. Они ненавидят нас.
   – Постой-ка… – Артур стиснув зубы, переждал боль в спине. – Их нельзя прогнать, но они нападают на вас?!
   – Мы тоже нападаем, – засмеялся инвалид. – Мы снова строим дома, а желтые приводят свои машины. Там, где желтые ставят машины, лес не может расти. Тогда императрица сердится.
   В комнате появился Юкихару со свитой. Левая рука главаря болталась на привязи, голова была замотана чистой повязкой, физиономия – в саже.
   – Блистательный хозяин Юкихару благодарен тебе за помощь.
   – Мои товарищи… живы?
   – Да. Они тоже свободны. Хозяин умеет ценить преданность. Черному бойцу оказана помощь, он будет жить. Хозяин предлагает тебе должность адъютанта и начальника охраны при инкубаторе.
   – Что? Начальником чего?! – Артур попытался встать, неловко было валяться при стоящем начальстве. Но ноги не держали, яд вовсю бушевал в организме.
   – Его превосходительство потерял в бою двух близких самураев. Личного адъютанта и начальника охраны. Ты показал себя отличным бойцом. Ты больше не будешь драться с обезьянами. Ты получишь хорошую квартиру на пятом этаже, получишь женщин и двоих слуг. Получишь хорошее жалованье. Ты хорошо защищал младших всадников инкубатора.
   Юкихару шевельнул пальцами. Вперед выступил юноша, с поклоном положил перед Кузнецом два меча – длинный прямой нодати и отполированную как зеркало катану. Оба меча были идеально заточены и отделаны драгоценными камнями. Второй юноша развернул пакет с богатой одеждой и сандалиями. Татуированный бугай, в два раза шире и выше своего босса, передал для Артура тяжелый длинноствольный пистолет и четыре магазина патронов.
   – Такие подарки получают лишь первые друзья хозяина. Этот пистолет принадлежал деду хозяина. Из него никто не стрелял. Этот нодати находился в музее оружия, поднять его могли немногие.
   Кузнец задумался. Отказаться – наверняка навлечь гнев…
   – А что мне предстоит делать?
   – Ты будешь сопровождать хозяина Красного Токио, когда он прикажет. Ты будешь охранять всадников инкубатора и ученых. Будешь сам набирать охрану инкубатора, чтобы никто из детей не пострадал. Ты получишь тройное офицерское жалованье.
   – Это большая честь, – подбирая слова, заговорил Кузнец, – но как же я смогу принять столь высокий пост? Ведь я чужеземец, меня не признают ваши люди. Я не знаю ни слова на японском.
   – Блистательный хозяин говорит, что это хорошо. Никто не сможет тебя подкупить или обмануть.
   Бесстрастное лицо Юкихару не выражало эмоций. Офицеры свиты тоже стояли с каменными физиономиями. Артур попытался пошевелить пальцами левой руки, но ничего не получилось.
   – Переведи его превосходительству, я хотел бы вернуться домой.
   – Разве ты вспомнил, где твой дом? – приподнял брови главарь.
   – Мой дом в России. В Петербурге.
   Юкихару стерпел обиду.
   – Блистательный хозяин будет ждать, когда ты поправишься.
   А спустя два дня Юкихару привел окрепшего Кузнеца на экскурсию в ясли. Сразу стал ясен коварный замысел падальщиков. Они стремились подкопаться к святилищу Красного Токио снизу. Ясли находились по соседству с подземными складами. Бункер выдержал атаку, хотя в нескольких местах перекрытия потрескались. Как выяснилось, копатели повредили два дизель-генератора. В полутемных ангарах суетились ученые, ремонтировали избитых обезьян. В ваннах что-то кипело и булькало, на стендах искрили титановые скелеты, жужжали станки, под потолком ползал кран, но энергии остро не хватало.
   – Хорошие лекарства мы получаем от подземников. Когда не воюем с ними. Зато хрящи и сухожилия мы получаем от колдунов Асахи, – через переводчика поделился хозяин. – Только они умеют делать хорошо. У нас осталось мало глаз и мало моторов. Сейчас никто не умеет делать моторы, кроме мастеров из Желтого Токио. Их механики сейчас в море, чинят корабль. Неделю ясли будут в темноте. Неделю не можем чинить обезьян.
   – А горючее? – Артур покосился на хозяина. – Где вы берете солярку?
   – У портовых много горючего в танкерах, – не стал скрывать Юкихару. – Портовые продают всем. А мышиное братство умеет делать бензин из угля.
   – Мышиное братство?!
   – Да. Еще они продают нам чистую воду.
   – Когда вы не воюете, я верно понял?
   – Именно так.
   С каждой минутой Артур удивлялся чему-то новому. Людоедская дикость здесь граничила с обломками высоких технологий. Но первое восхищение прошло. Он заметил, что на складе запчастей скопились сотни полуразобранных киборгов. Механики Юкихару ловко управлялись с корпусами, с мышцами и соединительной тканью. Они придумывали новые виды бойцов и рабочих, но не умели паять мозги и перематывать двигатели. Блоки питания и компоненты бортовых ЭВМ им приходилось снимать со старых, отслуживших моделей. Впрочем, судя по километровым складам, запасов должно было хватить на несколько столетий.
   Сами ясли произвели на Артура угнетающее впечатление. Хотя детям отвели огромное игровое пространство, всюду навтыкали кукол и весело раскрасили стены. Мальчики играли под неусыпным контролем техников. Трехлетние малыши, не научившись толком ходить, вовсю управлялись с дистанционными моделями. В столовых, спальнях, игровых классах – всюду торчали до зубов вооруженные воспитатели. Ясли обеспечивал энергией автономный генератор.
   – Вы отнимаете мальчиков у матерей? – задал глуповатый вопрос Артур.
   – Мы отбираем самых одаренных, – недоуменно пожал плечами главный инженер. – Любая мать считает великой честью, что ее сын станет всадником.
   – А что с ними происходит потом?
   – Когда «потом»? – напрягся переводчик.
   – Когда они вырастут?
   Японцы замельтешили.
   – Всадники мало живут, – признался инженер. – Но жизнь их проходит в довольстве и играх. Им здесь гораздо лучше, чем детям крестьян.
   Артур заметил троих печальных малышей. Они сидели рядком, уставившись в пространство, сложив на коленях тонкие ручки в перчатках.
   – А вот эти трое? Почему они лысые? Почему в перчатках?
   – Это дети из секты, – казалось, Юкихару на секунду смутился. – Они живут там, где полтора века назад взорвался химический комбинат. Они очень глупые, но хорошо справляются с обезьяной.
   – То есть, вы их воруете?
   Кузнец задумался. Спорить и доказывать что-то этим людям не имело смысла. Полтора столетия назад, в разгар эпидемии спида, уцелел обломок мощнейшей игровой индустрии. Из того, что уцелело, оскотинившиеся потомки соорудили сразу религию, армию, главное развлечение и дармовую рабочую силу.
   В одном из подсобных помещений Кузнец наткнулся на бредовую картину – человек двадцать полуголых рабов, подгоняемых бичом, вращали колеса динамо-машины. Приводные ремни скрипели, лампы накаливания то разгорались, то слабели.
   – Здесь кроты-копатели пробили стену и сломали два дизеля, – перевел толмач. – Пока Желтый Токио не пришлет механиков, электричество будем добывать вручную.
   – То есть как – вручную? – опешил Артур. – Ваши ученые делают роботов, но не могут починить мотор?!
   Выяснилось, что дела обстоят именно так. Сам Юкихару снизошел до объяснений. Между учеными разных банд второй век поддерживалось жесткое разделение, поскольку они являлись наследниками разных корпораций. Электрики, химики, биологи – все ревниво оберегали клановые секреты.
   – Можно, я взгляну на ваш дизель?
   Артур ничего им не обещал, но вокруг немедленно сгустилась восхищенная тишина. Кузнец потребовал инструмент. Инструмент нашли, но затряслись от ужаса, когда он полез под кожух творения «Мицубиси». Электростанцию подобного типа Кузнец прежде не встречал, но важнее оказалось другое. Руки помнили, и в голове постепенно стало просветляться. Крот продырявил оболочку генератора и вывел из строя статор.
   – Мне нужна паяльная лампа, провода такого же сечения, смола…
   Произошла заминка. Инженеры яслей стали горячо убеждать хозяина, что чужака нельзя подпускать к страшной электрической машине. Юкихару рявкнул на них, и все необходимое нашлось в пять секунд.
   Статор требовал перемотки.
   Артур провел замеры, обжег старую изоляцию и палочкой старательно отметил количество витков. Японцы следили за ним, как за великим шаманом. Толмач важничал, по-видимому, ощущая себя связным между землей и миром духов. По первой просьбе Артуру принесли сразу три корчетки и на выбор груду изолирующих материалов. Стараясь не торопиться, Артур нарезал прокладки, уложил в пазы. Попросил чая. Намотал половину фазы, передохнул.
   Инженеры шептались. Артур подозвал главного, заставил помогать. Вместе намотали в обратную сторону, пометили фазу узелком. Шагая через паз, намотали остальные фазы. Артур показал помощнику, как обстукивать катушки, как скрутить концы обмоток. С паяльником ребята управлялись прекрасно. Довольный Артур примерил крышку генератора, заставил принести льняную нить и лак для пропитки. Связал обмотку быстро, а вот подходящую смолу искали долго. Наконец, уже общими усилиями, соорудили печь, обсушили изделие, и с колотящимся сердцем Артур собрал генератор.
   Пока руки занимались делом, ему казалось – вот-вот вспомнит что-то важное, настоящее! Ведь не могла же амнезия действовать столь избирательно – не тронуть профессиональные навыки, но напрочь откусить личную жизнь? Казалось, кто-то целенаправленно стер ему память…
   Запуск прошел удачно, короткого замыкания не случилось. В яслях засияли лампы.
   – Ты должен всех научить! – возбужденно заговорил Юкихару, когда вернулись в кабинет. – Ты не только воин, ты – великий механик! Если ты сможешь научить моих парней, мы не станем платить механикам желтых… Что, ты снова не рад?
   Юкихару недовольно поморщился, затем выгнал из комнаты всех сопровождающих и лекарей. Остались втроем, без колясочника обойтись было невозможно.
   – Слушай, варвар, я прошу один раз. Крысиная императрица обнаглела, мы выжжем ее леса. Ты получишь в управление кусок города. Хочешь, я отдам тебе вокзал Шиджюку? Там ночной рынок, будешь собирать с них дань. Ты молод, выберешь любую красавицу, родишь детей, выберешь любой красивый дом…
   – Ты говоришь, как будто мой отец, – не сдержал улыбки Артур.
   – Это так и есть, – важно кивнул Юкихару. – Если будешь любить жену и детей, никуда не уйдешь, не предашь меня. Разве у тебя где-то есть жена?
   – Не помню…
   – Смотри, выход там! – людоед указал в окно, на распахнутые заводские ворота. – Куда ты пойдешь? Колдуны Асахи поймают тебя и сделают тебя пустотелым. Падальщики затравят тебя крысами в лесу. Если побежишь к океану, там портовые, они прогрызут любую лодку. Еще можешь наняться на службу к хозяевам Желтого Токио, они сделают из тебя машину. Они любят из всех делать машины. За Желтым Токио – дикие банды, один ты не выживешь. Ты же не пойдешь жить под землю, к вонючим мышеедам в метро?! Если будешь верным мне – станешь генералом, получишь тысячу солдат, построишь большой дом. Слушай, варвар, я прошу один раз, запомни это!
   Кузнец поглядел в узкие темные глаза хозяина.
   – Отпусти меня. На юге… в Йокогаму заходят русские корабли.
   – С тебя там снимут кожу сегуны императора, – отмахнулся главарь. – Ты спрашивал, почему мы не прогоним всех падальщиков. В Токио трудно жить, но здесь не убивают уродов. Здесь не убивают за то, что ты не похож на других.
   – Значит, сегуны идут сюда не за добычей? Не за золотом и женщинами?
   – Только дураки хотят женщин, рожденных в пожарище, – фыркнул Юкихару. – А золота тут нет. Ходят слухи, что хозяева метро нашли клад, но это слухи. Император хочет получить все, всю страну. Он согласен получить нас мертвыми.
   – А почему вы не можете заключить мир между собой? Ведь если вы будете постоянно враждовать, рано или поздно император вас перебьет. Хотя бы потому, что в деревнях рождается гораздо больше людей.
   Юкихару поднялся.
   – Думай два дня, варвар. Пока из тебя не выгонят весь яд.

11
Подземная река

   Ночной побег чуть не сорвал переводчик. Оказалось, что прихвостень Юкихару при желании орал пронзительным голосом. Чтобы выкрасть переводчика, Вану пришлось взобраться в окно по отвесной стене.
   – А ты, личинка, пойдешь с нами! – Артур бегом понес инвалида вместе с креслом в темноту.
   – Не трогайте меня, не трогайте! – заблеял на всех языках человечек. – Я никому не скажу… вас все равно догонят…
   Луламба кровожадно облизнулся и приступил к инвалиду с заточкой. Тот затрясся, но Кузнец остановил товарища.
   – Переводчик нам пригодится, я сам его потащу.
   Первым шел Ван. Не шел, а беззвучно скользил по закоулкам, далеко обходя бочки с горящим мазутом. Луламба ковылял на забинтованной, опухшей ноге. Приятели слегка придушили двух караульных, связали и отобрали автоматы. Затем отправились грабить гладиаторский арсенал. Артур вывернул замок вместе с петлями. Отыскал сбрую к своему новому нодати, чтобы удобнее было носить за плечом. Помимо двуручного меча он взял предложенные китайцем ножи. Луламба тоже обвешался сталью, а Ван подобрал себе любимую вилку дзитте и кинжал. Здесь же нашелся удобный мешок для маленького толмача. Несмотря на протесты, Артур сунул ему кляп в рот и подвесил за спиной.
   Тревогу подняли в тот момент, когда они бегом пересекали заброшенную подстанцию. Загремели выстрелы, пули выбивали из стен цементную пыль. К счастью, стреляли в темноте, вслепую, но вдалеке уже показался колеблющийся свет многих факелов. Послышался лай собак и отрывистые команды.
   – Сюда? – Артур указал на узкую щель среди покосившихся изоляторов.
   Но Ван упрямо рысил вперед, казалось – навстречу опасности. Приходилось верить, что он действительно здесь не впервые. Беглецы пронеслись по бетонированной площадке, пролезли под проволокой. Стало светлее, в ноздри проник дым костров. Артур быстро потерял ориентацию, владения Юкихару занимали сотни и сотни гектаров. Ван привел их в самый густонаселенный квартал красных, спустился в люк, побежал по узкой вонючей трубе. Затем поманил приятелей на узкую лесенку. Погоня мчалась по пятам, на улице ударили в гонг. Ван толкнул крышку, первый выбрался из люка.
   Беглецы вылезли из невзрачной дверцы посреди громадной лесопилки. Сюда третий день свозили и перерабатывали тысячи «бешеных» деревьев, которые не успели сжечь. А ночью, под звездным небом, плясали и бражничали подданные славного Юкихару. Они праздновали удачную победу над падальщиками.
   Чадила какая-то гадость в котлах, на самодельных столах мужчины ожесточенно рубились в кости. Женщины тут же что-то варили, дети вприпрыжку носились среди пней и купались в опилках. Издалека светила громада административного корпуса, похожая на океанский лайнер. Грохот гонга игроков не слишком отвлек; скорее всего, общую боевую тревогу отбивали как-то иначе.
   Но к сбежавшим гладиаторам уже спешили с трех сторон. Бугаи с оружием грубо расталкивали своих же, слышалась ругань и визг. Одну команду возглавлял сумоист с косичкой, весь в татуировках. Других вел альбинос с синими фасеточными глазами. Со стороны корпусов, вытягивая поводки собак, спешили «хвостатые» и «крылатые».
   – Ван, куда?!
   Китаец первым нырнул в переулок. Переулком это назвать было сложно, скорее – щель между рядами морских контейнеров. В каждом контейнере жили десятки человек. Японцы высыпали наружу, Луламба схватился за автомат, но никто из бедняков не порывался им мешать. Галопом беглецы пронеслись по извилистой тропе. Китаец показал на решетчатый люк на пересечении «улиц». Артур отшвырнул в сторону какие-то мешки, погрузил пальцы в грязь. Со скрипом решетка поднялась, с нее ручьями лились нечистоты и сыпались объедки. В глубину бетонного колодца вела ржавая лесенка.