Страница:
А этот крейсер нес дежурство. И люди на нем, немного странные, молчаливые, чересчур разновозрастные, отнюдь не были призраками. Субмарина давно состарилась, но содержалась в образцовом состоянии. Всех спасенных русских, девять человек, разместили в просторных кубриках, с водопроводом, канализацией и электричеством. Всем, в том числе президенту, выдали грубые матросские робы. Свою одежду Артур в пещере так и не нашел…
В каютах функционировало корабельное радио, крутившее сплошь английскую и американскую эстраду конца двадцатого века. Впрочем, несчастные русскиеморяки, истерзанные когтями похотливых «кошек» и ядовитыми жгутиками паразитов-нураги, могли лишь валяться на животах, стонать и терпеть жгучие мази Озерника. Радиопередачи питерских моряков удивить не могли, уже лет семь как столичный губернатор на всех площадях развесил громкоговорители и крутил веселые музыкальные программы. Гораздо страшнее оказалось погружение, ощущение замкнутого пространства…
– Большей частью мы стоим в доке и занимаемся ремонтом. Что нам еще остается, воевать-то не с кем! С другой стороны – слава Богу, что нет достойных негодяев. Пожалуй, мы самое стабильное военно-морское соединение, которое знала история. Больше двухсот лет эскадра базируется в закрытых доках на реке Клайд. Да-да, наш старый добрый Клайд…
– Вы сказали, «не с кем воевать»? – удивился Коваль. – А разве вам неизвестно, что я лично обращался в Палату лордов за помощью, писал британскому послу в Петербурге?..
– У нас с ними нет ничего общего, – отчеканил адмирал. – Свора невежественных негодяев, заросших суевериями и вшами!
В узких коридорах воздух пах проводкой, разогретым металлом и чем-то несвежим, той смесью противных, скользких, душных ароматов, которые рождаются в замкнутых мужских коллективах и не выветриваются, даже если залить полы одеколоном… Адмирал со смехом извинился, что половина двигателей, обеспечивающих вентиляцию, находится в ремонте. В ремонте, похоже, находилась половина важнейших механизмов, обеспечивающих жизнедеятельность. На нижней палубе президента пускали не во все отсеки: там полуголые люди возились по колено в воде. Чуть позже выяснилось, что один из «гениальных» механиков адмирала разрабатывает абсолютно новую модель подводной пушки – и для испытаний понадобилось затопить целый отсек. Очень скоро Артур убедился, что в суждениях адмирала почти всегда присутствовали полярные оценки. Либо «гениально», либо «негодяй», третьего не дано.
– Мы возвращаемся в доки, привозим женщинам то, что вы назвали бы добычей. Но! Прошу заметить, мы не какие-то негодяи вроде Джакарии-как-его-там! Мы учимся, мы исследуем зараженные районы, наносим их на карты… Иногда совершаем вылазки. Там, где нет хозяев, мы объявляем имущество собственностью британской короны. Прошу учесть – только там, где нет хозяев!
– Я даже не сомневался, – ввернул Артур.
Миновали аккумуляторное отделение, рефрижератор, ряд запертых кладовок, вдоль которых прогуливался коренастый лейтенант с короткоствольным автоматом. Трап наверх – и снова жилой отсек, больница. Сначала вылез один из охранников адмирала, лишь потом – остальные. Коваль обратил внимание на одеяла и простыни. Оригинальное постельное белье за полтора века, естественно, давно истлело, постели были застланы грубыми льняными отрезами и вязаными одеялами из разноцветной овечьей шерсти.
– Вы не представляете себе, мистер президент, как много городов покинуто!
– Да что вы говорите? – изумился Артур.
– Да-да, поверьте, на планете полно мест, где население вымерло практически полностью. Мы откупорили три бутылки старинного рома, когда услышали в эфире ваши переговоры. Тысяча дьяволов, так редко в открытом море можно услышать человеческую речь! Мы всплывали в гаванях на островах, это райские места, если на нашей планете еще можно встретить рай!.. – Пасконе увлекся и колол лицо Артура своей бородой. – Мы всплывали согласно картам, которые составляли наши отцы и деды. Мой дядя был капитаном «Нельсона», он застолбил множество складов, где можно черпать еще триста лет… Он был гениальным капитаном, мистер президент!
Так что вы думаете? Все осталось по-прежнему. Людей нет, там пустые острова. Пустые города, пустые гостиницы, огромные пустые магазины, забитые вещами, которые никогда никому не понадобятся!.. Идемте, я покажу вам наш спортивный зал!
Адмирал Пасконе проводил экскурсию с тем наслаждением, которое испытывает хозяин антикварного автомобиля, представляющий своего питомца на выставку.
– Мы раз за разом проводим разборку и сборку систем, прочистку и прокачку, и каждый раз берем с собой сыновей и внуков.
– Сыновей и внуков? – Коваль убедился, что не ошибся. В одном из боковых проходов, под связками воздуховодов и кабелей, он видел несколько вихрастых мальчишек лет восьми-десяти. Они некоторое время преследовали адмирала и его гостя, затем отстали. – Вы берете в походы своих детей?
– Иначе нельзя. Нас воспитали моряками, и наши сыновья станут моряками. Мы никогда не будем жить, как вы. Потому что море нас когда-то спасло. Вы понимаете, что я имею в виду? Мой прапрадед был гениальным человеком. В один прекрасный день, как пишут в сказках, он внимательно послушал сводку по радио, потом построил экипаж на палубе и заявил: «Парни, мы не пойдем на сушу!» …Сюда, пожалуйста, берегите голову. Здесь штурманская рубка, к сожалению, посторонним вход запрещен…
Пасконе шел впереди, любовно поглаживая встречающиеся на пути препятствия. Коваль поспевал за хозяином субмарины, пригибаясь, уворачиваясь от торчащих рукояток, вентилей и ребер трубопроводов. Волос Артура касался поток теплого воздуха, поручни и проемы люков едва заметно волнообразно вибрировали.
– Ого-го, нет, нет, сюда нельзя, нас пристрелят. Шучу, шучу, однако доступ в двигательный отсек тоже запрещен!
У задраенного люка стоял часовой, высоченный чернокожий сержант с пистолетом. Этажом ниже встретились еще двое часовых – у входа в торпедное отделение и возле продовольственной кладовой.
– Ничего не поделаешь, мистер президент! – хохотнул Пасконе. – Четырнадцать лет назад, во время дальнего похода, мы ввели это правило – и не намерены отступать. Тогда произошло нападение на склад с целью захватить спирт, в драке погибли трое… Обидно и глупо, вы не находите? Но еще обиднее было то, что пришлось высадить на остров троих зачинщиков бунта. Они до последнего не верили, что их высадят, прекрасные техники… Да, мы потеряли прекрасных специалистов, плакать хотелось, но закон превыше слез… Ежедневно дежурный офицер производит развод караула на шесть постов охранения. Это тяжело, отвлекает много людей, но дисциплинирует.
– Я хотел спросить, откуда вы узнали, что мы терпим бедствие?
– Чуть позже, чуть позже, – хитро глянул англичанин. – Если вы заметили, экипажу даже не сообщалось, кто вы такой. Я давно должен был объявить общее построение и представиться по форме, как учит устав. Однако всему свое время, мистер президент!
Навстречу пробежали трое младших чинов с лампами и набором инструментов. По интеркому разносились приказы старпома. Сержанту Солле предписывалось срочно явиться в компрессорное отделение для производства текущего ремонта. Лейтенанту Бригсу сообщали, что его ожидают на четвертом посту.
– Какая же она здоровенная! – вырвалось у Артура когда в конце поперечного коридора он заметил полуоткрытую дверь, а за ней – голубую воду бассейна.
– Кают-компания объединяет столовую, актовый зал и комнату отдыха. Мы смотрим кино, мы устраиваем викторины и спектакли. Когда мы возвращаемся в базу, сюда приходят жены и прочие члены семей, чтобы помочь с уборкой, чтобы вместе приготовить праздничный обед. Не просто убрать грязь, мистер президент, а вылизать судно вдоль и поперек. За исключением реакторного и торпедного отсеков, естественно. Таковы традиции, сэр. Мы катаем детей по гавани, мы вместе встречаем Рождество и здесь же, на этих койках, зачинаем будущих детей. Эти лодки… вы не сможете понять, но они для нас все.
– Отчего же? – Коваль с интересом следил, как работают сварщики. Сняв кусок внутренней обшивки, двое осторожно накладывали пластину пластыря на влажный металлический стык. Третий матрос держал над товарищами переносную лампу. Судя по количеству неровных блестящих швов на вогнутой поверхности, которую успел заметить Артур, лодку чинили в этом месте дюжину раз. – Я вполне способен понять, что вы любите свой корабль. Более того, адмирал, я восхищаюсь вами. Мне совершенно непонятно, как вам удается поддерживать столь высокий уровень инженерной подготовки. Ведь вы и ваши люди никогда не учились…
– Охо-хо, поучиться в Королевской академии нам бы не помешало, это уж точно! – хохотнул адмирал, но тут же стал серьезным. – Мы учимся ежедневно, сэр. Всё, что я могу, – это устраивать бесконечные зачеты и проверки. Мы не ходим в кругосветное плавание, мы просто потеряемся, признаюсь честно. Навигационные приборы барахлят, карты глубин устарели, несколько раз мы попадали в аварии… Кроме того, как вы понимаете, нас никто не поведет по пеленгу, наш сонар молчит, нет диспетчерских, нет качественных доков, нет металла, нет дистиллята, нет… Много чего нет. И глубоко мы тоже не забираемся: как видите, присутствуют течи…
Артуру очень хотелось задать главный вопрос: какого дьявола адмирал выводит тогда эскадру в море, если не с кем воевать и ни один военный блок не нуждается в патрулировании? А себя он спрашивал, как могла разведка, послы в Лондоне и торговцы упустить наличие такого мощного оружия? Британия раньше, чем материковые государства, оправилась от последствий пандемии, там успешно заседала Палата лордов, без особой крови избирались представители в местные органы власти, лет двадцать тому назад англичане откопали дальнего родственника с королевской кровью в жилах и возвели на бутафорский престол…
Всё, как в старые добрые времена. Торговля, монархия, кавалерия и артиллерия, но… Но никаких слухов про действующий подводный флот!
– …не слушаете, мистер президент? Две турбины мощностью двадцать семь тысяч лошадиных сил каждая передают энергию на водомет. Турбины вращаются в связке с дизель-генераторами переменного тока. При полной нагрузке мы выдаем под водой до двадцати двух узлов. Но это крайности, как вы понимаете, обычно мы ползем не быстрее восьми узлов. У нас три крейсера, мы их бережем, не гоняем попусту. Эти лодки придумали воистину гениальные люди, мистер президент!.. Добро пожаловать в святое место, ракетный отсек! Да, я так и знал, что вы спросите! Да, здесь тоже охрана, от самих себя, ха-ха-ха, но со мной вас пропустят. Ах, дьявол, у вас кровит повязка, может, присядем? Или вызвать вашего… гм… доктора?..
– Докладывает вахтенный офицер, – прогремел металлический голос интеркома. – Сэр, скопление целей на пеленге шестьдесят два градуса, дистанция двадцать кабельтовых. Ложусь на курс двадцать градусов, чтобы оставить их слева.
– Отлично, – схватился за микрофон адмирал, комкая в кулаке бороду. – «Нельсон», жду доклад!.. На чем мы остановились? Ах, да. В ракетном отделении стоят шестнадцать пусковых шахт. Грандиозно, да? К старту постоянно готовы шестнадцать «Трайдентов», как вам, ха-ха-ха? Мы можем произвести залповый пуск сразу из четырех шахт, с глубины в сорок метров, сэр! Каждая ракета движется на твердом топливе, состоит из трех ступеней и способна пролететь одиннадцать тысяч километров, сэр. Каждая из игрушек весит почти шестьдесят тонн, но на поверхность она вылетит, как пушинка, – под действием пара. А над поверхностью воды включится маршевый двигатель первой ступени и заработает инерциальная система управления, ориентированная по звездам. Каждая игрушка несет восемь боеголовок по сто пятьдесят килотонн…
«Он сумасшедший, – определил для себя Артур. – Вот ведь, из огня да в полымя. Этот маньяк запросто угробит полмира только для того, чтобы обучить команду. Они живут на лодках из поколения в поколение, им даже не представить, что это такое – ядерный взрыв…»
Двое офицеров поздоровались с командиром, но с мест не встали. Коваль перешагнул порог отсека с нарастающей тревогой. Бронированная плита тут же задвинулась за спиной. Ближайший офицер повернул бледное лицо, по стеклам его очков бегали отражения дисплейных огней. Второй курил сигару, закинув ноги на мертвый экран сонара. Как раз возле начищенного каблука его ботинка располагалась красная кнопка, укрытая прозрачным колпачком.
Коваль сглотнул.
– К сожалению, мы не располагаем возможностями для пробного запуска, – радостно продолжал адмирал. – Ха-ха-ха! Не пугайтесь, ядерных боеголовок на борту нет. Да-да, я не настолько глуп, мистер президент, чтобы не представлять, о чем идет речь. Но! – Пасконе подергал бороду, взглянул с хитринкой. – При необходимости мои парни в состоянии их вернуть на лодку. Мы всегда начеку, ха-ха-ха! Майор Адамс, скажите нам, сколько времени понадобится вам для монтажа?
– Сорок часов, сэр! – Белобрысый майор с воспаленными глазами вскочил и затушил сигару.
– Постойте, мне не совсем понятно, – осмелился Коваль. – Насколько я помню, должна существовать какая-то система оповещения. В вашем случае коды на запуск были известны только премьер-министру, хранились где-то у него или у ближайших генералов, а затем следовало на лодке вскрыть конверт…
Он спохватился, что слишком легко заговорил в прошедшем времени, но адмирал лишь кивал, увлекая его к очередным тайнам.
– Формально вы правы, без кодов мы не можем произвести пуск. Но это не настолько важно. Угадайте, почему? Потому, что у нас на базе приличный запас торпед, а для их запуска никакие согласования мне не нужны, ха-ха-ха!..
Артур мысленно помолился всем богам, вместе взятым. В этот момент зашипела местная связь.
– Докладывает вахтенный офицер «Нельсона». Ложимся на тот же курс, пройдем в пяти кабельтовых от вас.
– Лоуренс, это вы?
– Так точно, сэр.
– Торпеды к бою, объявляю боевую тревогу высшей степени.
– Есть тревога высшей степени!
Что-то в глубине огромного корабля сдвинулось, легкий толчок передался через металлические поручни. Адмирал невозмутимо продолжал экскурсию.
– Торпедный отсек включает в себя четыре шахты, каждая диаметром по полметра. Отсюда мы запускаем «рыбу-меч», боевая длина хода при пассивном наведении – до семидесяти километров. Гениальное изобретение эти акулы, я вам скажу!
Мимо Артура протиснулись трое офицеров, без спешки заняли свои места перед экранами. Внутренности торпедного отсека Артур представлял себе по фильмам несколько иначе. Здесь оказалось полно свободного места, здесь никто не выкрикивал цифр, никто не щелкал клавишами, и суровые морские волки не вглядывались в метки на мониторах.
– Мистер Пасконе… адмирал, извините, но вы со мной говорите так, словно заранее уверены, что я всё это понимаю. Откуда вам известно, что я…
– Что вы проспали сто двадцать лет? – гоготнул адмирал. – Чуть позже, чуть позже. Мы уничтожим это осиное гнездо, у моих ребят давно чешутся руки, вернем вам ваши баржи, а потом вместе выпьем, ха-ха-ха…
«Этот безумец не так прост, как кажется…»
Лодка начала разворот. Отовсюду неслись деловитые команды и отзывы, офицеры перебегали с места на место, в воздухе витали цифры и непонятный Ковалю флотский жаргон. Грубой ругани, впрочем, он не слышал и поймал себя на том, что любуется их слаженной работой. Наверняка они действовали не совсем по старому регламенту, но по сравнению с российскими экипажами британский был – словно пальцы одной руки.
– Пять градусов…
– Сброс балласта…
– Кормовой дифферент – семь и три десятых.
– Первый торпедный – к пуску готов.
– Мистер Николс, прошу координатную привязку…
– Прошу вас к перископу, – Пасконе приглашающим жестом указал на трап. – К счастью, у нас сохранилась подробная документация и, кроме того… такие гениальные наставники, как мистер Пол…
Круглоголовый коренастый Пол при появлении капитана застегнул воротничок, козырнул и коротко доложил. Артур обратил внимание, что мистер Пол гораздо старше своего начальника, ему наверняка стукнуло семьдесят. В полукруглом зале, где хозяйничал мистер Пол, приборы светились, потрескивали и попискивали со всех сторон. Кажется, тут ногу негде было поставить, полуразобранные схемы и корпуса окружали главного навигатора со всех сторон. Кроме старичка, в закутке приютились двое подростков, с ручками и блокнотами. Оба вскочили и щелкнули каблуками при появлении командира.
– Наши гидролокаторы построены на принципе трех антенн с плавающей частотой, – Пасконе указал Артуру на кресло возле себя. – Сонары работают в пассивном и активном режиме, мы видим всё на такой дистанции, на которой противник только еще собирается начать охоту…
«Какой противник?» – хотел спросить Артур.
– В ведении мистера Пола два перископа, оба, как вы понимаете, устроены не как система зеркал, – адмирал указал Ковалю на разгорающийся мутный экран. – Благодаря гению мистера Пола мы пока имеем исправные выносные видеокамеры и телевизоры….
По лодке пронесся сигнал тревоги. Артур не отрываясь смотрел на экран. «Авангард» в подводном положении входил на территорию плавучей пиратской крепости. Колыхались сети с застрявшими в них обломками бочек и пластиковыми бутылями, покачивались в солнечных бликах днища рыбацких лодок, справа гигантской тенью наползал киль теплохода. С корабля свешивались веревочные лестницы, огрызки полусгнивших мостков, рыбачьи снасти.
– Машинное, стоп.
– Есть стоп.
– Капитан Лоуренс, ваша задача – запереть выход из курятника.
– Вас понял, сэр!
«Они тут все посходили с ума, – вздохнул Коваль. – Надо быть порядочным кретином, чтобы радоваться войне…»
– Мы разнесем сборище этих прогнивших сковородок в клочья! – захохотал мистер Пол. – О Боже, какая прелесть, настоящий бой! Наконец-то!
17
В каютах функционировало корабельное радио, крутившее сплошь английскую и американскую эстраду конца двадцатого века. Впрочем, несчастные русскиеморяки, истерзанные когтями похотливых «кошек» и ядовитыми жгутиками паразитов-нураги, могли лишь валяться на животах, стонать и терпеть жгучие мази Озерника. Радиопередачи питерских моряков удивить не могли, уже лет семь как столичный губернатор на всех площадях развесил громкоговорители и крутил веселые музыкальные программы. Гораздо страшнее оказалось погружение, ощущение замкнутого пространства…
– Большей частью мы стоим в доке и занимаемся ремонтом. Что нам еще остается, воевать-то не с кем! С другой стороны – слава Богу, что нет достойных негодяев. Пожалуй, мы самое стабильное военно-морское соединение, которое знала история. Больше двухсот лет эскадра базируется в закрытых доках на реке Клайд. Да-да, наш старый добрый Клайд…
– Вы сказали, «не с кем воевать»? – удивился Коваль. – А разве вам неизвестно, что я лично обращался в Палату лордов за помощью, писал британскому послу в Петербурге?..
– У нас с ними нет ничего общего, – отчеканил адмирал. – Свора невежественных негодяев, заросших суевериями и вшами!
В узких коридорах воздух пах проводкой, разогретым металлом и чем-то несвежим, той смесью противных, скользких, душных ароматов, которые рождаются в замкнутых мужских коллективах и не выветриваются, даже если залить полы одеколоном… Адмирал со смехом извинился, что половина двигателей, обеспечивающих вентиляцию, находится в ремонте. В ремонте, похоже, находилась половина важнейших механизмов, обеспечивающих жизнедеятельность. На нижней палубе президента пускали не во все отсеки: там полуголые люди возились по колено в воде. Чуть позже выяснилось, что один из «гениальных» механиков адмирала разрабатывает абсолютно новую модель подводной пушки – и для испытаний понадобилось затопить целый отсек. Очень скоро Артур убедился, что в суждениях адмирала почти всегда присутствовали полярные оценки. Либо «гениально», либо «негодяй», третьего не дано.
– Мы возвращаемся в доки, привозим женщинам то, что вы назвали бы добычей. Но! Прошу заметить, мы не какие-то негодяи вроде Джакарии-как-его-там! Мы учимся, мы исследуем зараженные районы, наносим их на карты… Иногда совершаем вылазки. Там, где нет хозяев, мы объявляем имущество собственностью британской короны. Прошу учесть – только там, где нет хозяев!
– Я даже не сомневался, – ввернул Артур.
Миновали аккумуляторное отделение, рефрижератор, ряд запертых кладовок, вдоль которых прогуливался коренастый лейтенант с короткоствольным автоматом. Трап наверх – и снова жилой отсек, больница. Сначала вылез один из охранников адмирала, лишь потом – остальные. Коваль обратил внимание на одеяла и простыни. Оригинальное постельное белье за полтора века, естественно, давно истлело, постели были застланы грубыми льняными отрезами и вязаными одеялами из разноцветной овечьей шерсти.
– Вы не представляете себе, мистер президент, как много городов покинуто!
– Да что вы говорите? – изумился Артур.
– Да-да, поверьте, на планете полно мест, где население вымерло практически полностью. Мы откупорили три бутылки старинного рома, когда услышали в эфире ваши переговоры. Тысяча дьяволов, так редко в открытом море можно услышать человеческую речь! Мы всплывали в гаванях на островах, это райские места, если на нашей планете еще можно встретить рай!.. – Пасконе увлекся и колол лицо Артура своей бородой. – Мы всплывали согласно картам, которые составляли наши отцы и деды. Мой дядя был капитаном «Нельсона», он застолбил множество складов, где можно черпать еще триста лет… Он был гениальным капитаном, мистер президент!
Так что вы думаете? Все осталось по-прежнему. Людей нет, там пустые острова. Пустые города, пустые гостиницы, огромные пустые магазины, забитые вещами, которые никогда никому не понадобятся!.. Идемте, я покажу вам наш спортивный зал!
Адмирал Пасконе проводил экскурсию с тем наслаждением, которое испытывает хозяин антикварного автомобиля, представляющий своего питомца на выставку.
– Мы раз за разом проводим разборку и сборку систем, прочистку и прокачку, и каждый раз берем с собой сыновей и внуков.
– Сыновей и внуков? – Коваль убедился, что не ошибся. В одном из боковых проходов, под связками воздуховодов и кабелей, он видел несколько вихрастых мальчишек лет восьми-десяти. Они некоторое время преследовали адмирала и его гостя, затем отстали. – Вы берете в походы своих детей?
– Иначе нельзя. Нас воспитали моряками, и наши сыновья станут моряками. Мы никогда не будем жить, как вы. Потому что море нас когда-то спасло. Вы понимаете, что я имею в виду? Мой прапрадед был гениальным человеком. В один прекрасный день, как пишут в сказках, он внимательно послушал сводку по радио, потом построил экипаж на палубе и заявил: «Парни, мы не пойдем на сушу!» …Сюда, пожалуйста, берегите голову. Здесь штурманская рубка, к сожалению, посторонним вход запрещен…
Пасконе шел впереди, любовно поглаживая встречающиеся на пути препятствия. Коваль поспевал за хозяином субмарины, пригибаясь, уворачиваясь от торчащих рукояток, вентилей и ребер трубопроводов. Волос Артура касался поток теплого воздуха, поручни и проемы люков едва заметно волнообразно вибрировали.
– Ого-го, нет, нет, сюда нельзя, нас пристрелят. Шучу, шучу, однако доступ в двигательный отсек тоже запрещен!
У задраенного люка стоял часовой, высоченный чернокожий сержант с пистолетом. Этажом ниже встретились еще двое часовых – у входа в торпедное отделение и возле продовольственной кладовой.
– Ничего не поделаешь, мистер президент! – хохотнул Пасконе. – Четырнадцать лет назад, во время дальнего похода, мы ввели это правило – и не намерены отступать. Тогда произошло нападение на склад с целью захватить спирт, в драке погибли трое… Обидно и глупо, вы не находите? Но еще обиднее было то, что пришлось высадить на остров троих зачинщиков бунта. Они до последнего не верили, что их высадят, прекрасные техники… Да, мы потеряли прекрасных специалистов, плакать хотелось, но закон превыше слез… Ежедневно дежурный офицер производит развод караула на шесть постов охранения. Это тяжело, отвлекает много людей, но дисциплинирует.
– Я хотел спросить, откуда вы узнали, что мы терпим бедствие?
– Чуть позже, чуть позже, – хитро глянул англичанин. – Если вы заметили, экипажу даже не сообщалось, кто вы такой. Я давно должен был объявить общее построение и представиться по форме, как учит устав. Однако всему свое время, мистер президент!
Навстречу пробежали трое младших чинов с лампами и набором инструментов. По интеркому разносились приказы старпома. Сержанту Солле предписывалось срочно явиться в компрессорное отделение для производства текущего ремонта. Лейтенанту Бригсу сообщали, что его ожидают на четвертом посту.
– Какая же она здоровенная! – вырвалось у Артура когда в конце поперечного коридора он заметил полуоткрытую дверь, а за ней – голубую воду бассейна.
– Кают-компания объединяет столовую, актовый зал и комнату отдыха. Мы смотрим кино, мы устраиваем викторины и спектакли. Когда мы возвращаемся в базу, сюда приходят жены и прочие члены семей, чтобы помочь с уборкой, чтобы вместе приготовить праздничный обед. Не просто убрать грязь, мистер президент, а вылизать судно вдоль и поперек. За исключением реакторного и торпедного отсеков, естественно. Таковы традиции, сэр. Мы катаем детей по гавани, мы вместе встречаем Рождество и здесь же, на этих койках, зачинаем будущих детей. Эти лодки… вы не сможете понять, но они для нас все.
– Отчего же? – Коваль с интересом следил, как работают сварщики. Сняв кусок внутренней обшивки, двое осторожно накладывали пластину пластыря на влажный металлический стык. Третий матрос держал над товарищами переносную лампу. Судя по количеству неровных блестящих швов на вогнутой поверхности, которую успел заметить Артур, лодку чинили в этом месте дюжину раз. – Я вполне способен понять, что вы любите свой корабль. Более того, адмирал, я восхищаюсь вами. Мне совершенно непонятно, как вам удается поддерживать столь высокий уровень инженерной подготовки. Ведь вы и ваши люди никогда не учились…
– Охо-хо, поучиться в Королевской академии нам бы не помешало, это уж точно! – хохотнул адмирал, но тут же стал серьезным. – Мы учимся ежедневно, сэр. Всё, что я могу, – это устраивать бесконечные зачеты и проверки. Мы не ходим в кругосветное плавание, мы просто потеряемся, признаюсь честно. Навигационные приборы барахлят, карты глубин устарели, несколько раз мы попадали в аварии… Кроме того, как вы понимаете, нас никто не поведет по пеленгу, наш сонар молчит, нет диспетчерских, нет качественных доков, нет металла, нет дистиллята, нет… Много чего нет. И глубоко мы тоже не забираемся: как видите, присутствуют течи…
Артуру очень хотелось задать главный вопрос: какого дьявола адмирал выводит тогда эскадру в море, если не с кем воевать и ни один военный блок не нуждается в патрулировании? А себя он спрашивал, как могла разведка, послы в Лондоне и торговцы упустить наличие такого мощного оружия? Британия раньше, чем материковые государства, оправилась от последствий пандемии, там успешно заседала Палата лордов, без особой крови избирались представители в местные органы власти, лет двадцать тому назад англичане откопали дальнего родственника с королевской кровью в жилах и возвели на бутафорский престол…
Всё, как в старые добрые времена. Торговля, монархия, кавалерия и артиллерия, но… Но никаких слухов про действующий подводный флот!
– …не слушаете, мистер президент? Две турбины мощностью двадцать семь тысяч лошадиных сил каждая передают энергию на водомет. Турбины вращаются в связке с дизель-генераторами переменного тока. При полной нагрузке мы выдаем под водой до двадцати двух узлов. Но это крайности, как вы понимаете, обычно мы ползем не быстрее восьми узлов. У нас три крейсера, мы их бережем, не гоняем попусту. Эти лодки придумали воистину гениальные люди, мистер президент!.. Добро пожаловать в святое место, ракетный отсек! Да, я так и знал, что вы спросите! Да, здесь тоже охрана, от самих себя, ха-ха-ха, но со мной вас пропустят. Ах, дьявол, у вас кровит повязка, может, присядем? Или вызвать вашего… гм… доктора?..
– Докладывает вахтенный офицер, – прогремел металлический голос интеркома. – Сэр, скопление целей на пеленге шестьдесят два градуса, дистанция двадцать кабельтовых. Ложусь на курс двадцать градусов, чтобы оставить их слева.
– Отлично, – схватился за микрофон адмирал, комкая в кулаке бороду. – «Нельсон», жду доклад!.. На чем мы остановились? Ах, да. В ракетном отделении стоят шестнадцать пусковых шахт. Грандиозно, да? К старту постоянно готовы шестнадцать «Трайдентов», как вам, ха-ха-ха? Мы можем произвести залповый пуск сразу из четырех шахт, с глубины в сорок метров, сэр! Каждая ракета движется на твердом топливе, состоит из трех ступеней и способна пролететь одиннадцать тысяч километров, сэр. Каждая из игрушек весит почти шестьдесят тонн, но на поверхность она вылетит, как пушинка, – под действием пара. А над поверхностью воды включится маршевый двигатель первой ступени и заработает инерциальная система управления, ориентированная по звездам. Каждая игрушка несет восемь боеголовок по сто пятьдесят килотонн…
«Он сумасшедший, – определил для себя Артур. – Вот ведь, из огня да в полымя. Этот маньяк запросто угробит полмира только для того, чтобы обучить команду. Они живут на лодках из поколения в поколение, им даже не представить, что это такое – ядерный взрыв…»
Двое офицеров поздоровались с командиром, но с мест не встали. Коваль перешагнул порог отсека с нарастающей тревогой. Бронированная плита тут же задвинулась за спиной. Ближайший офицер повернул бледное лицо, по стеклам его очков бегали отражения дисплейных огней. Второй курил сигару, закинув ноги на мертвый экран сонара. Как раз возле начищенного каблука его ботинка располагалась красная кнопка, укрытая прозрачным колпачком.
Коваль сглотнул.
– К сожалению, мы не располагаем возможностями для пробного запуска, – радостно продолжал адмирал. – Ха-ха-ха! Не пугайтесь, ядерных боеголовок на борту нет. Да-да, я не настолько глуп, мистер президент, чтобы не представлять, о чем идет речь. Но! – Пасконе подергал бороду, взглянул с хитринкой. – При необходимости мои парни в состоянии их вернуть на лодку. Мы всегда начеку, ха-ха-ха! Майор Адамс, скажите нам, сколько времени понадобится вам для монтажа?
– Сорок часов, сэр! – Белобрысый майор с воспаленными глазами вскочил и затушил сигару.
– Постойте, мне не совсем понятно, – осмелился Коваль. – Насколько я помню, должна существовать какая-то система оповещения. В вашем случае коды на запуск были известны только премьер-министру, хранились где-то у него или у ближайших генералов, а затем следовало на лодке вскрыть конверт…
Он спохватился, что слишком легко заговорил в прошедшем времени, но адмирал лишь кивал, увлекая его к очередным тайнам.
– Формально вы правы, без кодов мы не можем произвести пуск. Но это не настолько важно. Угадайте, почему? Потому, что у нас на базе приличный запас торпед, а для их запуска никакие согласования мне не нужны, ха-ха-ха!..
Артур мысленно помолился всем богам, вместе взятым. В этот момент зашипела местная связь.
– Докладывает вахтенный офицер «Нельсона». Ложимся на тот же курс, пройдем в пяти кабельтовых от вас.
– Лоуренс, это вы?
– Так точно, сэр.
– Торпеды к бою, объявляю боевую тревогу высшей степени.
– Есть тревога высшей степени!
Что-то в глубине огромного корабля сдвинулось, легкий толчок передался через металлические поручни. Адмирал невозмутимо продолжал экскурсию.
– Торпедный отсек включает в себя четыре шахты, каждая диаметром по полметра. Отсюда мы запускаем «рыбу-меч», боевая длина хода при пассивном наведении – до семидесяти километров. Гениальное изобретение эти акулы, я вам скажу!
Мимо Артура протиснулись трое офицеров, без спешки заняли свои места перед экранами. Внутренности торпедного отсека Артур представлял себе по фильмам несколько иначе. Здесь оказалось полно свободного места, здесь никто не выкрикивал цифр, никто не щелкал клавишами, и суровые морские волки не вглядывались в метки на мониторах.
– Мистер Пасконе… адмирал, извините, но вы со мной говорите так, словно заранее уверены, что я всё это понимаю. Откуда вам известно, что я…
– Что вы проспали сто двадцать лет? – гоготнул адмирал. – Чуть позже, чуть позже. Мы уничтожим это осиное гнездо, у моих ребят давно чешутся руки, вернем вам ваши баржи, а потом вместе выпьем, ха-ха-ха…
«Этот безумец не так прост, как кажется…»
Лодка начала разворот. Отовсюду неслись деловитые команды и отзывы, офицеры перебегали с места на место, в воздухе витали цифры и непонятный Ковалю флотский жаргон. Грубой ругани, впрочем, он не слышал и поймал себя на том, что любуется их слаженной работой. Наверняка они действовали не совсем по старому регламенту, но по сравнению с российскими экипажами британский был – словно пальцы одной руки.
– Пять градусов…
– Сброс балласта…
– Кормовой дифферент – семь и три десятых.
– Первый торпедный – к пуску готов.
– Мистер Николс, прошу координатную привязку…
– Прошу вас к перископу, – Пасконе приглашающим жестом указал на трап. – К счастью, у нас сохранилась подробная документация и, кроме того… такие гениальные наставники, как мистер Пол…
Круглоголовый коренастый Пол при появлении капитана застегнул воротничок, козырнул и коротко доложил. Артур обратил внимание, что мистер Пол гораздо старше своего начальника, ему наверняка стукнуло семьдесят. В полукруглом зале, где хозяйничал мистер Пол, приборы светились, потрескивали и попискивали со всех сторон. Кажется, тут ногу негде было поставить, полуразобранные схемы и корпуса окружали главного навигатора со всех сторон. Кроме старичка, в закутке приютились двое подростков, с ручками и блокнотами. Оба вскочили и щелкнули каблуками при появлении командира.
– Наши гидролокаторы построены на принципе трех антенн с плавающей частотой, – Пасконе указал Артуру на кресло возле себя. – Сонары работают в пассивном и активном режиме, мы видим всё на такой дистанции, на которой противник только еще собирается начать охоту…
«Какой противник?» – хотел спросить Артур.
– В ведении мистера Пола два перископа, оба, как вы понимаете, устроены не как система зеркал, – адмирал указал Ковалю на разгорающийся мутный экран. – Благодаря гению мистера Пола мы пока имеем исправные выносные видеокамеры и телевизоры….
По лодке пронесся сигнал тревоги. Артур не отрываясь смотрел на экран. «Авангард» в подводном положении входил на территорию плавучей пиратской крепости. Колыхались сети с застрявшими в них обломками бочек и пластиковыми бутылями, покачивались в солнечных бликах днища рыбацких лодок, справа гигантской тенью наползал киль теплохода. С корабля свешивались веревочные лестницы, огрызки полусгнивших мостков, рыбачьи снасти.
– Машинное, стоп.
– Есть стоп.
– Капитан Лоуренс, ваша задача – запереть выход из курятника.
– Вас понял, сэр!
«Они тут все посходили с ума, – вздохнул Коваль. – Надо быть порядочным кретином, чтобы радоваться войне…»
– Мы разнесем сборище этих прогнивших сковородок в клочья! – захохотал мистер Пол. – О Боже, какая прелесть, настоящий бой! Наконец-то!
17
О РОЛИ ПОДВОДНОГО ФЛОТА
Между «Звездой Востока» и «Магдалиной» темная вода вспенилась, забурлила. Запирая гавань пиратского города, угрюмым серым плавником всплыла рубка подводной лодки.
В соленом воздухе разнеслось протяжное карканье, словно циклопическая ворона прочищала горло. Затем карканье сменилось громоподобной человеческой речью.
С рубки подводной лодки заревел громкоговоритель.
Многотысячная толпа ахнула. Вдоль веретенообразного серого тела катилась косая волна, сначала вынырнул нос субмарины, затем уже показалось все ее хищное, стремительное тело. Лодка всплывала в полной тишине, она была огромна.
Усиленный динамиками голос произнес несколько фраз на итальянском, затем – на французском и английском.
«Внимание всем! С вами говорит командующий эскадрой адмирал Пасконе. Приказываю немедленно сложить оружие и убраться в трюмы! Вытащить замки из орудий! Я повторяю – немедленно разрядить орудия и всем покинуть палубы!.. Если будет произведен хотя бы один выстрел, мы спалим весь ваш сраный бордель! Первую торпеду мы выпустим в танкеры с нефтью! Я повторяю – сложить оружие!..»
Толпа ахнула вторично, на верхних палубах лайнера завизжали, сотни человек метнулись от бортов в глубины своих плавучих домов. Запирая искусственную бухту, почти вплотную к «Звезде Востока» всплывала вторая стальная махина.
– Они спасут наших? – теребили Деда Савву раненые русские моряки.
– Да я вам кто, вещий Алконост какой, что ли? – отбивался Озерник. – Понятия не имею, меня самого туда не пускают. Вы лежите тише, а то опять бинты расковыряете!..
Артур никогда не изучал устройство подводных кораблей. Он напряженно наблюдал за беготней команды, слушал щелканье приборов и гул воды. Так же, как невежественные флибустьеры, он не сумел бы объяснить назначения массы рычагов, кнопок и циферблатов на пультах подводного крейсера.
На стене боевой рубки красовалось изображение британского флага. Не укладывалось в голове, что Англия сумела скрыть наличие атомных ракетоносцев. Англия, которая неделю назад отказалась помогать России в войне! Но еще хуже укладывалось в голове, как неграмотным потомкам моряков удалось справиться с ядерным реактором!
– Мы устроим панику, под шумок высадим десант на ваши корабли – и перерубим швартовы, – возбужденно блестя глазами, объяснил адмирал свой непростой план. – Но мои люди не станут заниматься двигателями. Мистер президент, если вашу команду расстреляли или повесили…
– Тогда я попрошусь к вам на борт, – угрюмо откликнулся Артур. Про себя он подумал, что скорее поплывет в Геную на плоту, чем вернется в Катанию под британским флагом, утопив корабли и угробив три сотни людей.
Пираты не выполнили условий. С борта фрегата дважды ударила пушка. Ударила абсолютно безрезультатно, возле носа субмарины взметнулись столбы воды.
«Внимание всем! Я требую немедленно свернуть работы на захваченных вами российских судах! Всех офицеров и матросов отпустить на борт! Вернуть им все отобранное оружие! Если мои требования не будут выполнены…»
«Витязь» усердно разбирали, но борта пока оставались целыми. Два других российских сухогруза ожидали своей очереди, прикованные к пирсам. К ним уже проложили временные мостки, подвели плавучие краны и катили, тащили, волокли на себе всё, что могли открутить и оторвать. Коваль надеялся, что пираты еще не добрались до машинных отделений. Внешнее убранство, обшивка, орудия – черт с ними, главное – ходовая часть, чтобы дойти своим ходом до Генуи!
«Немедленно освободить русских офицеров и матросов!..»
Подводная лодка выпрыгнула из воды. С палубы «Витязя» разбегались грабители, на утлых лодочках гребли изо всех сил. Артур следом за адмиралом вылез через люк, поднялся на мостик. Подводники готовили к спуску на воду катер. Адмирал выжимал мокрую бороду, возбужденно кричал на подчиненных, которые готовились отбить российские суда. Перед тем как британские десантники высадились, произошло яркое, весьма примечательное событие. Это событие многое расставило по местам, в частности, показало, кто же хозяин на море.
– Торпедное отделение?
– Сэр, лейтенант Джонсон слушает.
– Засади им, Вилли! Прямо по курсу, видишь это жирное китовое брюхо в ракушках?
– Так точно, сэр!
– Торпедой – пли!
Корпус тряхнуло. Это было не самодельное, шкворчащее, свистящее устройство, которыми вооружали турецкие войска супруги Дробиченко, а полновесная «рыба-меч» с тремя сотнями килограммов взрывчатки. Субмарину тряхнуло так, что Артур еле удержался за тонкие поручни. С бортов плавучего города тоже завороженно следили за гигантским веретеном, вспенившим грязную воду бухты.
Торпеда ударила в ближайший из нефтеналивных танкеров. Столб огня рванулся к небу. На несколько секунд солнечный диск померк перед новым светилом. Всех, кто не держался за что-то на палубах, повалило ударной волной. Люди посыпались в воду. По палубам соседних танкеров катились вперемешку живые и трупы. Причальные канаты рвались, как нитки. Над головой Артура неторопливо пролетел якорь, волочащий за собой многотонную цепь.
Возникшее при взрыве цунами ударило в борт сухогруза, едва не перевернув его. От толчка судно смяло причальный пирс. Второй русский сухогруз швырнуло на борт парусного угольщика, приплывшего уже позже, пока Артура держали на Сардинии. Пиратский парусник открытыми люками черпанул воды и немедленно пошел ко дну, утаскивая за собой соседний теплоход. С бортов гибнущих судов прыгали в радужную воду сотни фигурок.
«Внимание! Говорит адмирал Пасконе!.. Всем немедленно отойти от окон и бортов! При невыполнении моего требования пускаем вторую торпеду!.. Внимание русским экипажам! Оставайтесь на местах, вам будет оказана помощь. Раненых мы возьмем на борт!.. Повторяю, всем бросить оружие и отойти от бортов! Всем очистить палубы!..»
– Я должен плыть на первом катере, – всполошился Артур. – Там мои ребята…
– Позвольте! – Хохочущий адмирал моментально стал серьезным, заступил президенту дорогу. – Вы командуете у себя, а здесь я отдаю приказы. Пока мои парни не очистят ваш «Витязь», вы никуда не пойдете!
Пришлось подчиниться.
Откуда ни возьмись на реях и трапах появились люди с белыми флагами. Очевидно, в пиратском сообществе наступил раскол. Одни пытались сдаться, другие им мешали. Застучали пулеметы, заухали винтовки крупного калибра. При этом по субмарине почему-то не стреляли. В ответ ударили тяжелые пулеметы с «Нельсона». Бравые подводники развернули батарею прямо на мокрой палубе субмарины, загородились броневыми щитами, образовав подобие римской «черепахи».
– Рубка, приготовить к пуску вторую торпеду! Капитан Лоуренс, командуйте. Цельте в танкер по правому борту!
– Есть, сэр!
Без всякой торпеды хлопнул и запылал второй танкер. Хозяева плавучего города поступили крайне неумно, скрепив нефтехранилища между собой. От взрыва соседний теплоход встал на дыбы, в воду свалилась шестиэтажная жилая башня, собранная из двадцатифутовых контейнеров. Длинный треск донесся из глубины города. Начали лопаться стальные балки, скреплявшие понтоны. Несколько катеров при взрыве перевернулись и рассыпались в воздухе. Огонь жадно набросился на деревянные постройки. В горящие волны рухнул мост, соединявший танкеры. По мосту как раз пытались перебраться в безопасное место не меньше трех дюжин пиратов. Теперь они корчились и вопили в пылающих волнах. Третий танкер пиратам удалось спасти: сверху, с бортов соседних теплоходов, ударили струи воды. Бегом тащили насосы, поднимали на канатах из трюмов, но явно не успевали. Пламя пожирало город.
В соленом воздухе разнеслось протяжное карканье, словно циклопическая ворона прочищала горло. Затем карканье сменилось громоподобной человеческой речью.
С рубки подводной лодки заревел громкоговоритель.
Многотысячная толпа ахнула. Вдоль веретенообразного серого тела катилась косая волна, сначала вынырнул нос субмарины, затем уже показалось все ее хищное, стремительное тело. Лодка всплывала в полной тишине, она была огромна.
Усиленный динамиками голос произнес несколько фраз на итальянском, затем – на французском и английском.
«Внимание всем! С вами говорит командующий эскадрой адмирал Пасконе. Приказываю немедленно сложить оружие и убраться в трюмы! Вытащить замки из орудий! Я повторяю – немедленно разрядить орудия и всем покинуть палубы!.. Если будет произведен хотя бы один выстрел, мы спалим весь ваш сраный бордель! Первую торпеду мы выпустим в танкеры с нефтью! Я повторяю – сложить оружие!..»
Толпа ахнула вторично, на верхних палубах лайнера завизжали, сотни человек метнулись от бортов в глубины своих плавучих домов. Запирая искусственную бухту, почти вплотную к «Звезде Востока» всплывала вторая стальная махина.
– Они спасут наших? – теребили Деда Савву раненые русские моряки.
– Да я вам кто, вещий Алконост какой, что ли? – отбивался Озерник. – Понятия не имею, меня самого туда не пускают. Вы лежите тише, а то опять бинты расковыряете!..
Артур никогда не изучал устройство подводных кораблей. Он напряженно наблюдал за беготней команды, слушал щелканье приборов и гул воды. Так же, как невежественные флибустьеры, он не сумел бы объяснить назначения массы рычагов, кнопок и циферблатов на пультах подводного крейсера.
На стене боевой рубки красовалось изображение британского флага. Не укладывалось в голове, что Англия сумела скрыть наличие атомных ракетоносцев. Англия, которая неделю назад отказалась помогать России в войне! Но еще хуже укладывалось в голове, как неграмотным потомкам моряков удалось справиться с ядерным реактором!
– Мы устроим панику, под шумок высадим десант на ваши корабли – и перерубим швартовы, – возбужденно блестя глазами, объяснил адмирал свой непростой план. – Но мои люди не станут заниматься двигателями. Мистер президент, если вашу команду расстреляли или повесили…
– Тогда я попрошусь к вам на борт, – угрюмо откликнулся Артур. Про себя он подумал, что скорее поплывет в Геную на плоту, чем вернется в Катанию под британским флагом, утопив корабли и угробив три сотни людей.
Пираты не выполнили условий. С борта фрегата дважды ударила пушка. Ударила абсолютно безрезультатно, возле носа субмарины взметнулись столбы воды.
«Внимание всем! Я требую немедленно свернуть работы на захваченных вами российских судах! Всех офицеров и матросов отпустить на борт! Вернуть им все отобранное оружие! Если мои требования не будут выполнены…»
«Витязь» усердно разбирали, но борта пока оставались целыми. Два других российских сухогруза ожидали своей очереди, прикованные к пирсам. К ним уже проложили временные мостки, подвели плавучие краны и катили, тащили, волокли на себе всё, что могли открутить и оторвать. Коваль надеялся, что пираты еще не добрались до машинных отделений. Внешнее убранство, обшивка, орудия – черт с ними, главное – ходовая часть, чтобы дойти своим ходом до Генуи!
«Немедленно освободить русских офицеров и матросов!..»
Подводная лодка выпрыгнула из воды. С палубы «Витязя» разбегались грабители, на утлых лодочках гребли изо всех сил. Артур следом за адмиралом вылез через люк, поднялся на мостик. Подводники готовили к спуску на воду катер. Адмирал выжимал мокрую бороду, возбужденно кричал на подчиненных, которые готовились отбить российские суда. Перед тем как британские десантники высадились, произошло яркое, весьма примечательное событие. Это событие многое расставило по местам, в частности, показало, кто же хозяин на море.
– Торпедное отделение?
– Сэр, лейтенант Джонсон слушает.
– Засади им, Вилли! Прямо по курсу, видишь это жирное китовое брюхо в ракушках?
– Так точно, сэр!
– Торпедой – пли!
Корпус тряхнуло. Это было не самодельное, шкворчащее, свистящее устройство, которыми вооружали турецкие войска супруги Дробиченко, а полновесная «рыба-меч» с тремя сотнями килограммов взрывчатки. Субмарину тряхнуло так, что Артур еле удержался за тонкие поручни. С бортов плавучего города тоже завороженно следили за гигантским веретеном, вспенившим грязную воду бухты.
Торпеда ударила в ближайший из нефтеналивных танкеров. Столб огня рванулся к небу. На несколько секунд солнечный диск померк перед новым светилом. Всех, кто не держался за что-то на палубах, повалило ударной волной. Люди посыпались в воду. По палубам соседних танкеров катились вперемешку живые и трупы. Причальные канаты рвались, как нитки. Над головой Артура неторопливо пролетел якорь, волочащий за собой многотонную цепь.
Возникшее при взрыве цунами ударило в борт сухогруза, едва не перевернув его. От толчка судно смяло причальный пирс. Второй русский сухогруз швырнуло на борт парусного угольщика, приплывшего уже позже, пока Артура держали на Сардинии. Пиратский парусник открытыми люками черпанул воды и немедленно пошел ко дну, утаскивая за собой соседний теплоход. С бортов гибнущих судов прыгали в радужную воду сотни фигурок.
«Внимание! Говорит адмирал Пасконе!.. Всем немедленно отойти от окон и бортов! При невыполнении моего требования пускаем вторую торпеду!.. Внимание русским экипажам! Оставайтесь на местах, вам будет оказана помощь. Раненых мы возьмем на борт!.. Повторяю, всем бросить оружие и отойти от бортов! Всем очистить палубы!..»
– Я должен плыть на первом катере, – всполошился Артур. – Там мои ребята…
– Позвольте! – Хохочущий адмирал моментально стал серьезным, заступил президенту дорогу. – Вы командуете у себя, а здесь я отдаю приказы. Пока мои парни не очистят ваш «Витязь», вы никуда не пойдете!
Пришлось подчиниться.
Откуда ни возьмись на реях и трапах появились люди с белыми флагами. Очевидно, в пиратском сообществе наступил раскол. Одни пытались сдаться, другие им мешали. Застучали пулеметы, заухали винтовки крупного калибра. При этом по субмарине почему-то не стреляли. В ответ ударили тяжелые пулеметы с «Нельсона». Бравые подводники развернули батарею прямо на мокрой палубе субмарины, загородились броневыми щитами, образовав подобие римской «черепахи».
– Рубка, приготовить к пуску вторую торпеду! Капитан Лоуренс, командуйте. Цельте в танкер по правому борту!
– Есть, сэр!
Без всякой торпеды хлопнул и запылал второй танкер. Хозяева плавучего города поступили крайне неумно, скрепив нефтехранилища между собой. От взрыва соседний теплоход встал на дыбы, в воду свалилась шестиэтажная жилая башня, собранная из двадцатифутовых контейнеров. Длинный треск донесся из глубины города. Начали лопаться стальные балки, скреплявшие понтоны. Несколько катеров при взрыве перевернулись и рассыпались в воздухе. Огонь жадно набросился на деревянные постройки. В горящие волны рухнул мост, соединявший танкеры. По мосту как раз пытались перебраться в безопасное место не меньше трех дюжин пиратов. Теперь они корчились и вопили в пылающих волнах. Третий танкер пиратам удалось спасти: сверху, с бортов соседних теплоходов, ударили струи воды. Бегом тащили насосы, поднимали на канатах из трюмов, но явно не успевали. Пламя пожирало город.