Сейберхэген Фред. Берсеркер - Безжалостный убийца (Берсеркер - 12)

   - Все, что интересует берсеркера, - это убийство и средства его осуществления. Некоторые могли бы сказать, что протоколонисты, заключенные в статгласовые пробирки, на самом деле не являются живыми. Отличия в сущности живой единицы и потенциально живой единицы очень интересны с точки зрения философии, но, возможно, они мало интересуют берсеркера.
   - Вы имеете в виду, сэр, что зародыши могут оказаться достаточно ценной монетой, за которую можно будет выкупить наши жизни и свободу?
   Дирак ничего на это не ответил и даже не кивнул, но взглядом выразил согласие.
   Тогда его собеседник - молодой на вид, светлоглазый мужчина поинтересовался:
   - Если берсеркер считает зародышей живыми, почему же он не убил их, не уничтожил пробирки, когда у него была такая возможность?
   - Прежде всего эти пробирки чрезвычайно прочны. Они спроектированы и сделаны с таким расчетом, чтобы наилучшим образом защищать содержимое. Их нелегко разрушить. Нужно заниматься каждой по отдельности либо19В применить очень мощное оружие, чтобы уничтожить все разом. Впрочем, я думаю, вы правы. У берсеркера были и другие причины, помимо этой. Мы об этом уже думали. Несомненно, у него были на уме какие-то более амбициозные планы что-нибудь вроде выращивания и обучения множества доброжшюв, как предполагали некоторые члены команды. Но наша высадка явно была для берсеркера неожиданностью и сорвала исполнение его планов. Возможно, он стремится вступить в переговоры именно затем, чтобы получить протоколонистов обратно.
   Непрерывное состояние напряжения изматывало Кенсинга, а перспективы в плане возможности перевести дух - были неутешительны. В конце концов молодой человек явился к Дираку со следующим предложением: давайте мы, выжившие, снова наденем боевую броню, возьмем оружие и предпримем вылазку против берсеркера. Проблему все-таки стоит решить, а все признаки свидетельствуют, что берсеркер почти беспомощен - а может, даже и совсем.
   Дирак отнесся к этому предложению крайне неодобрительно:
   - Не валяйте дурака! Вы что, не понимаете, что берсеркер как раз и старается спровоцировать нас на подобную глупость?
   Но Кенсинг не желал отступать.
   - Вполне возможно, что он как раз готовится к нападению на нас и планирует, как использовать оставшуюся у него технику с наибольшей эффективностью. Чем больше времени мы ему предоставим, тем сильнее окажется его удар, когда берсеркер закончит свои приготовления. Ну как еще мы сможем попасть домой?! - с болью воскликнул Сандро.
   Работники станции испытывали по этому поводу сложные чувства. Они не хотели провоцировать берсеркера на новые нападения, но в то же самое время они яростно сопротивлялись идее бросить биллион своих питомцев посреди туманности Мавронари, фактически - на произвол судьбы.
   Дирак же продолжал давить все предложения, подобные тем, что высказали Кенсинг и Энгайдин. В немалой степени этому способствовала его харизма и репутация безжалостного человека. Премьер во всеуслышание запретил в настоящий момент предпринимать какие бы то ни было попытки нападения на берсеркера, поскольку именно этого враг и добивается.
   Но Ник и некоторые другие люди все больше убеждались, что подобное дерзкое предприятие просто противоречит личным планам Дирака, в каковые входило не только выжить, но и сохранить всю полноту власти.
   Что же касается всех прочих людей, а также их планов и надежд, они, по мнению премьера, должны были ждать, пока он будет продолжать поиски чрезвычайно важной (для него лично) особы, с потерей которой Дирак не желал мириться. На самом деле настоящей целью Дирака была власть. А женщина, которую он называл возлюбленной, всегда была для него не чем иным, кроме как средством достижения этой цели.
   Кое-кто из более информированных и цинично настроенных членов экипажа объяснил своим товарищам, что, если Дирак вернется домой без жены, это будет для него связано с такими неприятностями в сфере политики, что он, несомненно, предпочтет вообще не возвращаться.
   - Ну а нам-то что до этого? Пускай себе остается здесь, если ему так хочется. А мы хотим домой.
   Но премьер всегда умел заставить людей видеть вещи именно в том свете, в каком это было выгодно ему, и чаще всего Дираку даже не приходилось для этого прибегать к угрозам.
   ГЛАВА 11
   Леди Женевьеву разбудил барабанящий по крыше дождь. Женни сразу же вспомнилось, что незадолго перед тем, как последний раз улечься спать, она упомянула в разговоре с Ником, что во время жизни в органическом теле очень любила шум дождя.
   Нынешнее пробуждение сильно отличалась оттого, к которому Женни привыкла в прошлой жизни. Теперь сознание гасло и включалось полностью, причем мгновенно, словно лампочка в комнате, и ни прежних трудностей, ни прежних удовольствий, связанных со сном, для Женевье-вы теперь не существовало. Но сейчас, выйдя из подобного смерти сна и очнувшись в полутемной комнате, Женни обнаружила, что кровать - виртуальная, конечно же, - стоящая где-то в жилище настоятеля, кажется ей на удивление настоящей. И проснулась Женни от шума земного дождя, английского, лондонского дождя, который барабанил сейчас по виртуальным скатам крыши виртуального аббатства и по пастям горгулий скатывался на мостовую виртуальных улиц, - и все это для того, чтобы ее не существующие на самом деле уши могли услышать приятный убаюкивающий шум.
   На мгновение Женевьеве стало любопытно - интересно, а крыша настоящего Вестминстерского аббатства, отделенного от яхты, где была заключена Женни, множеством световых лет, тоже украшена изображениями подобных существ или эти напоминающие рептилий чудища - всего лишь плод причудливого и мрачного воображения Ника? Он как-то признался с сожалением, что ему не хватило достоверных исторических источников, и потому его творение воспроизводит оригинал не в точности.
   Женевьева пожелала не находиться больше в постели, а стоять рядом с ней - и так и получилось, причем мгновенно и без всяких усилий с ее стороны. Женевьева подошла к одному из высоких окон, приподнялась на цыпочки и выглянула. Внизу раскинулся мокрый Лондон. Было пасмурное утро. Очень пасмурное. Черепица и дранка старинных крыш влажно поблескивали. В темнеющем небе перекатывался рокот грома и очень реалистично вспыхивали молнии.
   Леди чувствовала себя в своей спальне в полной безопасности - ведь Николас Хоксмур поклялся, что никогда не нарушит ее уединения. И теперь Женевьева стянула белую ночную рубашку и со страхом и любопытством принялась изучать наготу виртуального тела, которое дал ей Ник.
   Женевьева осмелилась предпринять такую попытку в первый раз с тех пор, как оказалась в аббатстве. Она впервые попыталась таким образом изучить свое новое тело, и ей очень хотелось согласиться: "Да, это я. По крайней мере, это выглядит как та плоть, которую я помню". Но чем пристальнее Женевьева разглядывала себя, тем большую неуверенность испытывала.
   Теперь Женни казалось, что те участки ее тела, которые не были зафиксированы видеозаписями, - собственно, по таким записям и было создано виртуальное тело, - выглядят совсем не так Или эта разница - лишь плод ее воображения?
   Снова надев ночную рубашку - точнее, пожелав, чтобы та оказалась на прежнем месте, леди Женевьева вышла из спальни и двинулась по коридору, который должен был вести куда-то в глубь аббатства. Потом Женни открыла маленькую дверь и принялась взбираться по узкой лестнице, ведущей на северную башню - единственную, на которой не было часов. Женевьева одолела добрую сотню ступенек, но ее дыхание ничуть не участилось.
   Отсчитав некоторое количество ступеней, Женни остановилась, открыла маленькое окно и протянула руку наружу, чтобы прикоснуться к мокрой от дождя черепице. В холодной мокрой поверхности, к которой прикоснулись пальцы Женевьевы, было что-то неправильное. Как и во всем вокруг. Предметы вокруг нее изменялись, но сущность их оставалась прежней.
   Спустившись с лестницы и выйдя из башни, Женевьева вернулась к себе в спальню Едва она успела войти, как в дверь постучали. Прежде чем откликнуться, Женни мысленно заменила ночную рубашку, в которой она разгуливала по аббатству, на платье. Потом она обулась и лишь после этого открыла дверь.
   - Какой сюрприз! - воскликнула Женни, едва взглянув на стоящего за порогом человека. - Это вы? - Ник посмотрел на Женевьеву с таким видом, словно его мысли находились сейчас где-то далеко.
   - А кого еще вы ожидали увидеть? - спросил он, не справившись с удивлением. Женевьева лишь молча посмотрела на гостя.
   - Э-э... - протянул наконец Хоксмур, смутно догадавшись, что реплика леди была саркастичной и что Женевьева таким образом высказывала свое недовольство по поводу вынужденной изоляции. - Нашли ли вы чем заняться? О чем подумать?
   - Нет, конечно. Как я могу здесь что-нибудь найти до тех пор, пока вы мне этого не дадите?
   - Я имел в виду, что хочу научить вас влиять на окружающую обстановку. Вы можете экспериментировать сколь угодно долго и производить все перемены, какие вам только захочется. Думаю, это должно вас позабавить.
   - Я уже говорила вам, что не желаю пребывать в своем нынешнем состоянии ни секунды сверх необходимого. Единственное мое желание - это получить свое тело обратно или хотя бы обрести другое, не худшее.
   - Я могу лишь заверить вас, дорогая, что я делаю все, что в моих силах. - На этот раз у Ника были обнадеживающие новости. Ведь процесс отбора зародышей уже пошел, и появилась реальная возможность использовать маточные репликаторы.
   Теперь Хоксмур и Женевьева прогуливались по собору.
   - И еще, дорогая, я принес вам фотографии.
   Женни чуть было не спросила, что еще, кроме фотографий, Ник может ей приносить, пока она заперта здесь, в виртуальной реальности, но все же сдержалась. Ник увлеченно принялся сыпать объяснениями. Оказалось, что робот, который под присмотром Фрейи Второй прочесывал склады, уже нашел пару зародышей, чьи генетические родители весьма напоминали заказанные Ником соматические типы. И Хоксмур создал изображения, позволяющие представить, как будут выглядеть в молодости их новые тела, если вырастить их из этих зародышей.
   - И когда же я смогу на них взглянуть?
   - Вот они.
   Взгляду Женни предстала молодая красивая пара. Совершенно нагие юноша и девушка рука об руку стояли в; центре нефа, словно на какой-то нудистской венчальной церемонии. Одно тело для Ника - так он будет выглядеть в телесном воплощении, - и одно для нее. Юноша был гораздо красивее виртуальной формы, которая сейчас стояла рядом с Женевьевой и с беспокойством ожидала ее приговора. Что же касается девушки. . С точки зрения Женевьевы, сходство с желаемой внешностью было очень отдаленное.
   И юноша и девушка были атлетически сложены и дышали здоровьем, но глаза у них были пустыми. Они, никак не реагируя, стояли в нескольких метрах от рассматривающей их пары. Потом они принялись расхаживать, время от времени застывая в различных позах, словно манекенщики, которых почему-то забыли нарядить.
   - Ну как?
   - Довольно близко, - отозвалась Женни, не желавшая на этом этапе слишком сильно ударяться в критику. - Но я должна быть немного повыше, вы не находите? И грудь у меня чуть побольше. Что же касается подбородка и глаз.. Ну-ка, поверните ее на минутку лицом к нам...Да, вот так Мне кажется, лицо в целом мало похоже на мое. Я хочу большего сходства.
   Ник кивнул. Высказанные возражения его не обеспокоили.
   - Это, конечно же, лишь начало. Робот пока что просмотрел несколько миллионов пробирок. Поиск не должен занять слишком много времени, даже если ужесточить требования к образцу. А что вы скажете о моем теле?
   - Думаю, тут сходство достаточно велико. Если вас это тело устраивает, то и меня устроит.
   - Отлично. Тогда я использую его, если не подвернется что-нибудь получше. Конечно, мы будем продолжать поиски тела, которое вас устроит. А тем временем - что еще я могу для вас сделать, чтобы вы чувствовали себя уютнее?
   - Ник, я же говорила вам, что больше не понимаю, что означает слово "уют". Уверяю вас, единственное подлинное ощущение, которое я испытываю, это беспомощность.
   Такое отношение, пришедшее на смену похвале, которую, по его ощущениям, Ник вполне заслужил, привело его в ужас. По крайней мере, именно так показалось Женевьеве.
   - О госпожа моя, мне больно оттого, что так получилось- С чего вдруг вам должно быть от этого больно? Я целиком и полностью в вашей власти. Разве вы не этого хотели на самом деле?
   - Но я никогда не хотел обладать властью над вами! - со все возрастающим ужасом воскликнул Хоксмур.
   - Вы намеренно украли у меня свободу. Вы превратили меня в игрушку, в куклу.
   - Но я же говорил - я не хотел такой власти! Я прибег к этому способу лишь потому, что он был неизбежен. Я сделал бы то же самое, если бы просто был вашим лечащим врачом, У меня не было другой возможности спасти вашу жизнь! Мне очень жаль, если вы чувствуете себя здесь беспомощной, но на это я могу сказать лишь одно - я этого не хотел! Я снова предлагаю: давайте я научу вас контролировать окружающую обстановку. Этому можно научиться очень быстро. Я даже дам вам возможность запереться и не впускать меня сюда...
   - Нет, я вовсе не хочу запираться от вас! - Испуг леди Женевьевы был внезапным и совершенно искренним. На самом деле она подспудно испугалась совсем другого - что этот мужчина, от которого она сейчас полностью зависит, может рассердиться и запереть ее здесь. - Мне вполне хватает того уединения, которое обеспечивает моя спальня. Вы спасли меня, и вы единственный, с кем я могу разговаривать. Единственный, кто может меня понять. Понять и помочь.
   - Я же предлагал создать для вас общество... Женевьева просто отмахнулась:
   - И что это было бы за общество? Призраки и фантомы, наподобие этих двух? - Обнаженная пара продолжала двигаться, меняя позы, демонстрируя себя, словно в каком-то медленном безумном танце. - Или вроде того человека в темной одежде, который все время бродит в дальнем углу собора? Вы же сами сказали, что на большее не способны. Нет. Я и так уже отворачиваюсь, когда вижу его. Никто из предлагаемого вами общества не настоящий и никогда не будет настоящим. Я правильно понимаю?
   - Да, никто из них не настоящий, - признал Хоксмур. - В этом мире реальны только мы с вами.
   - Ну тогда, пожалуйста, избавьте меня от фантомов и привидений.
   - Хорошо, вы их больше не увидите. - В долю секунды изображение двух обнаженных тел исчезло. - Во всяком случае, до того момента, пока я не принесу на ваш суд новые образцы. А пока просто помните, пожалуйста, что я - не призрак.
   - Нет, Ник. - Голос леди зазвучал мягче. - Конечно же, нет. Я знаю, что вы не привидение.
   - Полагаю, что в другом мире - в том, который вы называете настоящим, - в вас влюблено множество людей. Все, что я могу вам сказать, - никто из них не любит вас так сильно, как я.
   - Ах, Ник... Я не хочу запираться от вас. Я думаю... -Что?
   - Я думаю, что мне хочется запереть вас здесь.
   - Женни - Хоксмур распахнул объятия, но Женевьева ловко уклонилась.
   - Но я понимаю, что это невозможно. До тех пор, пока мы будем оставаться всего лишь призраками, - невозможно. Вы должны выйти во внешний мир и выполнить мою просьбу. Ведь вы же сделаете это, правда, Ник?
   - Я клянусь... клянусь теми силами, что запрограммировали меня, что я найду или создам для вас такое тело, какое вы пожелаете! А до тех пор, если вам не нравится мое аббатство, только скажите, и я сотру все эти готические камни в порошок, лишь бы доставить вам удовольствие.
   Казалось, если Женевьева несколько смягчилась.
   - Разрушить ваше аббатство? О, Николас, после всего что вы для меня сделали, это было бы жуткой неблагодарностью с моей стороны - разрушить место, которое вы так любите. Даже если оно существует лишь в воображении. - Женни ненадолго умолкла. - Пожалуйста, скажите, где мы сейчас находимся? Я имею в виду - на самом деле.
   Тот факт, что Женни все еще продолжала считать настоящим лишь внешний мир, приводил Ника в глубокое уныние.
   - Скажите же мне, Никки.
   - Ну, местонахождение электронных плат, в которых мы размещаемся, не изменилось. Мы по-прежнему находимся на биостанции. На самом деле, как вы говорите.
   - А почему вы так расстроились? Должно быть, я что-то не то сказала.
   - Потому, что вы сказали "где мы находимся на самом деле". Ведь если на самом деле мое аббатство не существует, значит, не существую и я - и вы. И вы, и я, и аббатство - все мы - явления одного порядка. Мы существуем.
   - Да, я понимаю. Тем больше причин как можно быстрее раздобыть для нас тела. Я понимаю, Николас, я слишком часто повторяюсь. На самом деле я не сомневаюсь, что вы сделаете все наилучшим образом. Любовь моя...
   Нику хотелось как можно больше времени проводить с Женни. Но сейчас он мог позволить себе лишь краткие визиты, длящиеся не больше доли секунды по корабельному времени. И, кроме того, Хоксмур беспокоился, что у Дирака могут быть какие-то неизвестные самому Нику способы контролировать его. Если он будет слишком часто отсутствовать, примется избегать общества Дирака и других людей и отвлекаться от своих основных обязанностей, это вызовет подозрения.
   Ввиду неослабевающей угрозы со стороны берсеркера долг продолжал властно повелевать Хоксмуром. События, происходящие в этом загадочном внешнем мире плоти и металла, по-прежнему продолжали угрожать существованию Женевьевы, да и его собственному. А влиять на внешний мир изнутри компьютера можно было лишь косвенно.
   Время от времени Хоксмур снова вспоминал о загадочном тоне послания, которое Фрэнк Маркус передал перед самой смертью. Нику определенно не хватало Фрэнка, несмотря на неприязненное отношение полковника к мыслящим программам.
   Ник уже подумал: а не поделиться ли с Женни своими мыслями по поводу этого странного последнего сообщения? Но потом он решил, что это, возможно, будет ей неинтересно.
   Да, Хоксмуру не хватало Фрэнка, но его чувства по отношению к премьеру сейчас претерпевали значительные изменения... Похоже, достаточно предать человека, чтобы начать относиться к нему как к заклятому врагу, даже если у тебя и нет логических причин его ненавидеть. Ник признался себе, что предпочел бы увидеть своего создателя и начальника мертвым.
   Процесс измены и мятежа, начавшийся с мелкого неповиновения, постепенно изменял моральные нормы Хоксмура, и, как понял Ник, этот процесс понемногу двигался к своему логическому завершению.
   Интересно - берсеркеры в тот момент, когда избавились от своих создателей, тоже испытали подобное... превращение?
   Во время своей жизни во плоти леди Женевьева, подобно многим другим женщинам, обладала очень малым сексуальным опытом. Культура, к которой она принадлежала по рождению и воспитанию, ценила девственность выше брака. Но какими бы малыми ни были ее познания в сфере секса, Женни, несомненно, все равно была в этом намного опытнее Ника.
   И все же Женни чувствовала, что когда они действительно захотят быть вместе - если захотят, - то ведущим станет все же Ник. Как это странно...
   Время от времени леди Женевьева снова начинала беспокоиться о своем ребенке - то есть о своем проторебенке. Это мучительное ощущение потери преследовало Женни с момента ее первого пробуждения в аббатстве, хотя большую часть времени оно было приглушенным.
   "И неожиданно оказалось, что эти несколько клеток внутри пробирки стали более реальны и близки к человеку, чем я. Чем я когда-либо стану снова... О боже, я должна, должна снова получить тело!"
   "...до тех пор, пока не разлучит вас смерть".
   Ник не поручился бы, что эта фраза действительно была произнесена во время венчания аристократической пары, но откуда-то она к нему привязалась. Хоксмур обдумывал эту фразу в моменты наибольшего уныния. Выходит, что смерть незримо присутствует при любом соларианском венчании и становится частью любых взаимоотношений?
   Ник пытался обсудить это с Женни, но у нее не хватало терпения выслушивать такие философские тонкости. Все ее мысли и желания по-прежнему были сосредоточены на возвращении к тому состоянию, которое она считала настоящей жизнью.
   Но Хоксмур был не в силах так легко отмахнуться от одного из величайших вопросов, когда-либо стоявших перед людьми. Действительно ли то преобразование, которое произошло с Женевьевой на борту курьерского корабля и в медотсеке "Крапивника", являлось смертью?
   Можно ли считать, что он, Ник, спас Женевьеве жизнь, или все же нельзя? И следует ли из этих событий вывод, что теперь Женни не является женой Дирака?
   Несмотря на все усилия Ника сделать ее пребывание в аббатстве как можно более приятным и убедить ее в преимуществах оптэлектронной жизни в целом, возражения леди против ее нынешнего способа существования - и, возможно, против некоторых планов Ника - бурно усиливались. Женни боялась навсегда остаться в таком положении, и страх ее был столь велик, что Хоксмур начал опасаться за ее психическое здоровье. Через некоторое время после показа первых образцов Хоксмур решил, что лучше будет защитить Женни от этих потрясений и на некоторое время погрузить ее в глубокий сон.
   Как обычно, он проделал это без предупреждения. Недавно Женни в разговоре упомянула, что теперь она боится спать - боится, что Ник каким-то образом подведет или предаст ее в тот момент, когда она все равно что вовсе не существует, и, значит, она никогда больше не обретет плоть.
   Хоксмур, хотя у него еще не было достаточного опыта, удерживал избирательный контроль над воспоминаниями леди. Он решил попытаться, если дела пойдут неудачно, стереть все, что Женевьева узнала с момента превращения в компьютерную программу, и начать заново с той же самой точки.
   Если он пойдет на это, Женни просто заново начнет жизнь, неожиданно очнувшись во дворе средневекового монастыря. Залитый солнечным светом двор, трава, музыка... Эти ощущения будут для Женни свежими и незнакомыми. Она будет слушать песню менестреля словно в первый раз. Возможно, на этот раз ему удастся сделать менестреля более красивым.
   Но проблема в том, что для него самого эти ощущения уже не будут свежими и новыми. Если, конечно, он не решит стереть также некоторую часть и своих собственных воспоминаний. Но это уже напоминает бродящее по кругу безумие.
   Впрочем, идея начать все сначала по-своему была соблазнительной. На этот раз он бы обязательно создал себе более привлекательный облик.
   Окончательно от этого замысла Хоксмура отвратили лишь мысли о том, что, как бы он ни старался воспроизвести все в точности, ему это не удастся. В хаотичном разбросе вариантов всегда таится угроза. Все может пройти лучше, но с той же самой долей вероятности их первая встреча может пройти и хуже. Вдруг при повторе Женни безоговорочно отвергнет его или окончательно сойдет с ума?
   Но и без этого множество сомнений продолжали терзать Хоксмура, как бы упорно он с ними ни сражался. А не могло ли так случиться, что полученные при гибели корабля травмы так повлияли на мозг Женни, что перезапись ее личности лишь на шаг опережала смерть? Нику пришлось тогда очень спешить, чтобы успеть сделать хоть что-то.
   А что, если перезапись прошла неудачно?
   Любые планы на будущее потеряют смысл, если им с Женни не удастся выжить сейчас, в настоящем. Им - или, по крайней мере, ему, раз Женни он пока что погрузил в сон, - следует трезво оценить трудности, грозящие из внешнего мира. Включая постоянную потенциальную угрозу со стороны берсеркера, который на самом деле не умер. Во всяком случае, так предполагал Хоскмур.
   А тем временем непроницаемая тьма Мавронари продолжала надвигаться и с каждым часом становилась все ближе и ближе. Все звезды, виднеющиеся впереди - из-за скорости движения судна сейчас казалось, что их свет несколько сместился к синей части спектра, - находились по ту сторону туманности и выглядели куда более тусклыми, чем им полагалось. А в пределах расположенного прямо по курсу конуса с расхождением примерно в шестьдесят градусов не видно было ничего, кроме черной пустоты. И понемногу, постепенно, с каждым прошедшим часом этот конус неумолимо расширялся. А ослепший и оглохший - или по каким-то личным причинам старательно имитирующий это состояние - берсеркер медленно продолжал тащить свою беспомощную добычу и почти настолько же беспомощную яхту вперед, в необъятный мешок с сажей.
   Кенсинг провел кое-какие наблюдения. Он хотел выяснить, продолжает ли их небольшая и весьма странная группа наращивать скорость, или, возможно, релятивистские эффекты здесь действовали сильнее, чем в отдаленной Иматранской системе и прочих районах Вселенной.
   Результат наблюдений слегка приободрил молодого человека. Действительно, скорость космических кораблей по сравнению с соседними тучами пыли уменьшалась. Но лишь постепенно. При таких темпах торможения на то, чтобы полностью остановиться относительно Мавронари, кораблям понадобился бы не один год. А ловушка раньше или позже, но должна была захлопнуться. Такой вариант развития событий казался неизбежным, хотя теоретически этого могло так и не произойти на протяжении нескольких веков.
   Уже теперь, несмотря на незадраенные иллюминаторы и готовые к приему антенны, и с яхты, и со станции видна была лишь небольшая часть звезд. И прежде чем они загорятся ярче, все успеет стать куда более мрачным.
   Николас решил обдумать все возможные варианты развития событий и сейчас размышлял, что он сможет сделать в наихудшем случае - если берсеркер таки нападет на станцию и одержит победу. В самом крайнем случае, если дела пойдут совсем уж плохо, он может предпринять отчаянную попытку попробовать переслать себя и Женни назад, на Иматру. По их субъективным ощущениям, само путешествие будет мгновенным - это знал еще старина Эйнштейн. Но было совершенно ясно, что после пересылки на расстояние многих световых дней при, мягко говоря, неблагоприятных условиях на место прибудет лишь жалкий, раздерганный костяк информации. На планету спустятся лишь бледные подобия прежней Женни и прежнего Николаса Хоксмура. Это никоим образом не поможет им достичь желаемой цели.