Сейберхэген Фред. Человек-берсеркер (Берсеркер - 4)

   - Я знаю. Все в порядке, не волнуйся. Сегодня тестов не будет?
   Уже прошло два стандартных дня после их схватки.
   - Нет, сегодня не должно быть. Я думаю, что Тупелоф решил дать нам возможность немного отдохнуть. А вот завтра, очевидно, мы продолжим.
   - Это ты продолжишь. Мне сказали, что я больше не буду носить эту чертову штуку. Что с тобой, Микель?
   Существовали две вещи, о которых Микель не сказал никому, даже матери.
   - Они переделывают модель. Стараются снабдить ее дополнительным оружием. Но...,- Микель, не в силах передать то, что его беспокоило, запнулся,
   - И ты не уверен, что сможешь управлять этим оружием, я прав?
   - Нет! Дело совсем не в этом! Возможно, я смогу. Но остановка за тем, что "Ланселоту" это не нужно!
   Фрэнк на несколько сантиметров подался от стены, все его ящики одновременно пришли в движение. Голос Фрэнка звучал как-то встревоженно, казалось, что сейчас это голос человека во всех смыслах этого слова.
   - Ну, парень, веселей! Ты же сам знаешь, что, кто бы ни надел эту штуковину, ему, скорее всего, придется сразиться с берсеркерами.
   - Я знаю.
   - У нас с тобой был прекрасный бой - покидались подушками для развлечения. Но - это только начало! Если бы на моем месте был берсеркер... Этих кулаком не проймешь!
   - Я знаю, знаю. Я думаю, Фрэнк, что с "Ланселотом" все получится. Когда я буду знать о нем все.
   Микелю показалось, что он видит, как Фрэнк отрицательно покачал головой в одном из своих ящиков.
   - Парень, подумай! Возможно, теоретически реально то, что "Ланселот" способен на порождение подобной энергии. Но враг использует тот же энергетический источник, если говорить в общем. А "Ланселот" не снабжен никаким оружием.
   - Ты хочешь сказать - пушками, снарядами и всем прочим? Так?
   Фрэнк замолчал. Микель оглянулся и увидел, что с той самой стороны, откуда он пришел, идет темнокожая женщина из научной группы. Ее походка была легкой, крайне грациозной. Конечно, когда на ней не тяжелый скафандр, а платье, как сейчас, которое волнуется при ходьбе...
   Невольно вспомнились высокие травы и изящно склоненные ветви деревьев, колышущиеся от легкого ветерка...
   - Микель,- в голосе Фрэнка зазвучали нежные нотки.- Это - Вера, миссис Тупелоф.
   - Здравствуйте,- сказал Микель тем самым тоном, каким его в раннем детстве мама учила здороваться со взрослыми.
   Тяжелые крупные губы женщины совсем не казались надутыми, когда она улыбнулась.
   - Я знаю, тебя, Микель. Тебя здесь все знают. Зови меня просто Вера, хорошо?
   Эмоциональная атмосфера как-то накалилась. Возникало неловкое ощущение, свойственное обычно взрослым при выполнении установленного этикета, своеобразных кем-то придуманных ритуалов.
   - Микель и я говорили о "Ланселоте",- наконец-таки нарушил молчание Фрэнк.- И представьте, о разных проблемах.
   - Да? - Вера выглядела заинтересовавшейся.- Если речь идет не о математике силовых полей, то я, вряд ли, могу быть вам полезна.
   - В основном о проблемах пилотирования,- как-то невесело произнес Микель.
   - Дорогой, если тебя что-то беспокоит, то лучше об этом сказать медикам. Или моему мужу. Я сама могу это сделать,- в голосе Веры слышались нотки неподдельной тревоги.
   - Беспокоит? Меня? О, нет же! Когда на мне "Ланселот", речь не идет о каких-либо болезнях.
   Из среднего ящика, который был частью Фрэнка, появились две металлические руки. Они закачались... Было такое впечатление, что этим жестом Фрэнк хотел выразить призыв к терпению.
   Вера покачала головой.
   - Знаете, ребята, оставлю-ка я вас дискутировать о проблемах пилотажа. Увидимся позже.
   - У-в-и-д-и-м-с-я,- голос Фрэнка вышел за пределы звукового ряда, свойственного человеческому голосу. Было такое впечатление, что кашлянул гигант.
   Вера захихикала; подмигнув Микелю и махнув на прощание рукой, она повернулась, взметнув полы своей юбки, и направилась в ту же сторону, откуда пришла. Микель задумался над тем, зачем же вообще она сюда приходила.
   Но сейчас были и более важные проблемы.
   - Фрэнк, я могу тебя спросить?
   - Конечно. У меня тоже есть к тебе пара вопросов.
   - Какие?
   - Обещай, что ты постараешься научить меня делать то же, что и ты умеешь. Я имею в виду "Ланселот". Когда будет время, хорошо?
   Микель ответил не сразу.
   - Я постараюсь, Фрэнк.
   - Звучит не очень обнадеживающе. Ну, ладно. О чем же ты хотел спросить меня?
   Микель глубоко вздохнул и с чувством, с которым вступают в прохладную воду, спросил:
   - А не кажется ли тебе, Фрэнк, иногда, что ты превращаешься в машину, в робота?
   - И всего только? Черт возьми, конечно, нет! Если, впрочем, ты имеешь в виду все это оборудование, из которого я состою. Но я - не часть чего-либо. Я - часть самого себя! Или, может быть, ты говоришь о тех минутах, когда я управляю кораблем? Да, тогда в твоем вопросе есть, конечно же, смысл. Очень важный, возможно, смысл, поскольку пилот и корабль - единое целое. Но это чувство охватывало меня и раньше - до того, как берсеркеры чуть не убили меня. Это - постоянное ощущение пилота.
   - Но не ощущение того, что тебя что-то неведомое поглощает?
   - Поглощает? Нет! - Фрэнк задумался. Его линзы медленно вращались.- Я ответил достаточно на твой
   вопрос?
   - Не знаю даже. Кажется, что не совсем.
   - Что же касается меня, то я, Микель, не воспринимаю "Ланселот" как машину. Если бы он был машиной, как ты говоришь, я мог бы жить в нем. Но для тебя он - своего рода машина, которая начинает становиться важнее, главнее живого человека, не так ли? А этот живой человек - это ты, Микель?
   - Да, конечно,- Микель почувствовал облегчение, что наконец-то рассказал о том, что его беспокоит, хоть кому-нибудь рассказал.
   - Но это чувство исчезает, когда ты снимаешь "Ланселот"?
   - Да. Но только...
   - Почему же ты никому не сказал об этом, как предлагала Вера?
   - Они могут запретить мне пользоваться "Ланселотом",- признался Микель полушепотом.- Я чувствую себя счастливее, когда на мне "Ланселот". Но потом бывает чувство, что мне чего-то не достает, когда я без "Ланселота".
   - Черт возьми! - сочувственно сказал Фрэнк.- Я счастливее, когда я за пультом управления кораблем.
   "Речь не об этом,- подумал Микель.- Или как раз..."
   Он не чувствовал себя способным спорить. Но все-таки поразился, что смог признаться Фрэнку. Пускай всего лишь нескольким ящикам, соединенным в одно целое.
   Фрэнк помолчал секунд пять - для него весьма продолжительное время.
   - Давай пройдемся! - промычал наконец говоритель.
   Микель приноровился к быстрому перемещению "велосипеда". Жидкостная линза на головном ящике продолжала смотреть на Микеля.
   - Я не думаю, что они показывали тебе псевдоличностей.
   - Кого?
   - Я не понимаю, почему никто из них пока не общался с тобой. Ты бы лучше осознал перспективы.
   - Они прошли предупредительные знаки, означающие конец безопасной зоны. Проходя мимо дежурного, Фрэнк даже не остановился, пока тот не окликнул его.
   - Полковник Маркус? Я должен посмотреть пропуск мальчика, если он тоже собирается...
   - У вас будет пропуск, если вы обратитесь к Нему.
   Тот отступил. Хотя Микель так и не понял, кого имел в виду Маркус.
   Они пошли дальше. Затем Фрэнк неожиданно остановился перед простой дверью без ручки. Он положил одну свою металлическую руку на безопасную панель на двери, легкими нажатиями отстучав определенный код. Дверь распахнулась и позволила им войти в небольшую комнатку с низким потолком.
   Между полками шли два узких длинных прохода. На полках в комнатке громоздились сотни металлических ящиков - каждый размером с кейс, который мог бы нести одной рукой взрослый человек, будь на ящичке специальная удобная ручка.
   Фрэнк покатил по проходу, изучая подписи.
   - Это - проказники, которых предполагалось использовать для системы типа "Ланселот". Нет, я могу все это принять. Не могу.
   - Я ничего не понимаю.
   Ящики представляли собой сложный набор аппаратуры, явно предназначенный для подключения к чему-то. Больше Микель ничего не мог бы о них сказать.
   Своей металлической рукой Фрэнк достал один из ящиков. Покатил вместе с добычей к концу прохода, где было небольшое свободное пространство. Потом подключил к пульту, отрегулировал монитор и кивнул Микелю, чтобы он подошел.
   Вглядываясь в монитор, на котором появилось изображение, кажущееся оптической иллюзией, Микель увидел вначале нечто, похожее на хлопья снега, осевшее на какой-то пластиковый предмет, распластавшись неровными пятнами.
   Раздался голос Фрэнка:
   - Это - Красный Барон. Замечательный персонаж.
   Другие тоже побывали в боях, вживленные в военные корабли. С этого начиналась история "Ланселота". Человеческий мозг во многих случаях не выдержал бы нагрузки. Эти персоналии выдерживают нагрузку, но не могут должным образом воевать.
   Кличка "Красный Барон" ничего не сказала Микелю, который занялся настройкой монитора. Набираемые им комбинации порождали все большее увеличение. Когда увеличение достигло высокой точки, изображение стало раскладываться на электроны. Кристаллические образования, похожие на снежные хлопья, все еще были на экране, но теперь Микель не мог бы даже предположить, какая форма материи перед ним, форма, готовая бесконечно раскладываться на составляющие.
   - Это похоже... похоже на что-то естественное. Но естественным, скорее всего, не является.
   - Да. Это - дело рук людей. Продолжай. Настрой изображение.
   Увеличение достигло предела. Структура псевдоперсоналии не была похожа ни на что известное Микелю. Чем больше становилось увеличение, тем более совершенной и упорядоченной казалась внутренняя структура.
   - Это имитационные персоналии. Большинство из них "списано" с исторических личностей. Имитационные разумы или что-то в этом духе. Они были изобретены для воссоздания исторических событий, для их изучения, но ученые также пытались использовать их для современных космических битв. Вместо живого мозга. Они ведь тоже часть нашего всеобщего разума, только уже отошедшего в прошлое.
   - Я слышал об этом. Но я не знал, что...
   - Это иногда дает нам преимущества над врагом. Иногда, правда.
   Микель слушал не очень внимательно. Он был поражен тем, что видел теперь на экране. Не столько возможностями псевдоперсоналии, сколько мастерством, с каким действовал артефакт.
   - Они, когда работают, перемещаются в дробном, или, как говорят инженеры, фрактальном измерении. Ты знаешь, что это такое?
   Микель пожал плечами. Он плохо знал термины, которые взрослые с техническими наклонностями любят употреблять.
   - Что-то маленькое?
   - Если очень грубо, приблизительно, выразиться, то линия - это одно измерение, точка не имеет измерения. Фрактальное измерение занимает промежуточное положение.
   Микель оторвал глаза от экрана, одним пальцем потрогал угол кейса, подключенного к пульту, и затем спросил:
   - И этим можно заменить человека, используемого в качестве оператора "Ланселота"?
   - Не в полном объеме. Иначе мы не были бы здесь. В любом случае, будем надеяться, что эту персоналию не собираются использовать.
   - Почему?
   - Ты просто не знаешь, кто такой этот Красный Барон. Ему они не захотят доверить "Ланселот". Как и мне, пожалуй,- говоритель Фрэнка издал щелкающие звуки, которые Микель посчитал за насмешливый смех.- Черт возьми, даже я могу лучше управлять "Ланселотом", чем они! Именно это я и хотел тебе сказать. Ты и я - мы живые. А они - техника, приборы. Многие люди, которые любят поболтать на философские темы, не видят разницы между одним и другим,- в голосе Фрэнка все явственнее слышалось презрение.- Если бы эти изобретения - наши последние достижения - могли бы делать свою работу лучше, чем я или ты, то Тупелоф, вряд ли, стал бы притаскивать тебя с Элиайна, и ты не стал бы принимать участие в тестах на второй день после своего прибытия. Мы - человеческие существа. Люди. И мы - лидеры, когда речь идет о сотрудничестве с машиной. И еще - нам нужно выиграть войну.
   - Фрэнк! А можно я задам еще два вопроса?
   - Валяй!
   - Кто же действительно будет использовать "Ланселот" в бою?
   Фрэнк поколебался, прежде чем ответил, потом пояснил:
   - Тот, кто умеет его должным образом использовать.
   Микель кивнул понимающе. Это он уже и сам знал. Но об этом стоило еще поразмыслить.
   - И второй вопрос. Где находится испытательный полигон?
   - Боже, да они тебе даже этого не сказали?! Кольца Урана и его спутники и есть полигон, который мы используем. Требуется примерно шесть часов, чтобы добраться отсюда туда.
   ГЛАВА VIII
   Около десяти стандартных лет назад на поверхности спутника Урана Миранде была основана станция. Под одной крышей жили и работали сотни людей. И хотя обстановка не была роскошной, помещение было довольно удобным.
   Согласно положению, опубликованному Президентом Земли, Центр мог принимать представителей разумных цивилизаций. Правда, пока еще никто не нанес сюда визита.
   - Я же говорил им, когда они строили этот Центр, что мы никогда не увидим здесь толп кармпанцев,- заключил Тупелоф, водя по залам Центра управления одну единственую гостью, которая чувствовала себя явно одинокой. Становясь с каждой минутой все серьезнее, Тупелоф провел Кармен Джеулинкс из вестибюля через жилое помещение в центр управления. В этом доме почти все стены состояли из иллюминаторов.
   - Ах! - восхищенно сказала Кармен. А затем безо всякой нужды добавила: Вот и сам Уран.
   Такого чудесного вида она никогда не видела в той части Солнечной системы, где она жила.
   Кармен, опираясь на руку Тупелофа, подошла с ним к иллюминатору. Окутанный дымкой, зелено-голубой гигант был залит солнечным светом. Казалось, он почти касался стеклянной поверхности иллюминатора. Миранда, даже утопая в солнечном свете, порождала пугающие отблески.
   Кармен на секунду отпрянула, Тупелоф протянул ей руку, приглашая пойти дальше. Он показал на луны Оберон и Ариэль, ярко сверкающих уменьшенных подобий Урана. Аквамариновый свет, льющийся на ландшафт Миранды, слегка окрашивал и тусклые осколки двух лун.
   - Титания и Умбриэль, очевидно, спрятались за Папочкой,- сказал Тупелоф.
   Как прекрасны кольца планет! - выдохнула Кармен.
   - Иногда их не видно даже отсюда.
   Но сейчас, огромные браслеты, напоминающие кольца Сатурна, разрывали солнечный свет на множество тусклых разноцветных лоскутков.
   Тупелоф отважился на еще одну метафору:
   - Пестрая балетная юбочка для полненькой планеты-танцовщицы.
   Кармен тактично оставила его слова без комментария.
   - Где Земля? - спросила она наконец. Он подошел прямо к стеклу и прищурился от яркого света:
   - Вон там! Голубая звезда.
   Кармен подошла ближе. Внезапно ему захотелось положить руку ей на плечо. Она была одного с ним роста.
   - Кажется, что она находится близко к Солнцу,- сказала Кармен.
   Хотя даже на этой высоте не могло быть сомнения относительно того, какая звезда находится в центре.
   - Да, действительно, очень близко. Мы находимся в девятнадцать раз дальше от Солнца. Вон - Марс, видите, огненно-красный, как раз около Земли.
   - Да, мне кажется, я вижу Венеру. Она ярче остальных.
   - Да, вы правы.
   - А там дальше... Это Орион? Вы мне показывали его, когда мы были на Мунбейз. Отсюда он выглядит точно так же, как и тогда.
   Тупелофу показалось, что Орион был ярче. Выйдя из Центра, они поднялись на холм. Оглянувшись, они увидели, что гора, расположенная за зданием, осталась прежней. В угловом измерении она казалась слегка сморщенной. Если же смотреть прямо, она казалась намного больше из-за того, что дома и улицы сократились в размерах.
   Интересно, что получится, если соединить человеческое сознание и почти сверхъестественное зрение "Ланселота"?
   - Нравится Микелю его путешествие? - спросил Тупелоф, когда они вернулись на объект.
   - Я думаю, да. Хотя он мне никогда не говорит о своих чувствах. У вас с Верой есть дети?
   - Нет,- Тупелоф попытался придать своему голосу доброжелательность.
   - Спасибо, что не пожалели своего времени и показали мне все это.
   - Не за что.
   Он потратил бы это время на дела первой необходимости в то время, как шла подготовка к испытаниям модернизированного оборудования.
   - Я раскрою вам один секрет,- сказал Тупелоф конфиденциально, несмотря на то, что в огромном зале кроме них было еще человек двадцать.- Быть внимательным к одним является частью моей работы, точно так же, как и быть взыскательным к другим. Но к вам я был бы внимателен в любом случае.
   Эта атлетически сложенная леди не поняла, что он хотел ей сказать. Они наконец отошли от иллюминаторов, и он повел ее в центр зала.
   - А вот лунный Тиккер.
   - Тиккер? Почему вы его так называете?
   - Я думаю, что древние механизмы, действительно, тикали.
   Тиккер служил основным средством связи на станции. На экранах тиккера текли потоки информации, имеющей отношение в основном к системе защиты. Это были ответы на вопросы, посланные отсюда на Мунбейз час назад.
   Видите ли, для того, чтобы отправить сведение при помощи солнечного луча, необходимо два часа. В ожидании ответа на ваш запрос вы можете расслабиться и поболтать с кем-нибудь.
   Тупелоф энергично похлопал оператора по плечу и уже совсем другим тоном спросил:
   - Что-нибудь слышно о Ломбоке?
   - Нет, сэр.
   - Земля все-таки так далеко,- сказала Кармен, посмотрев в иллюминатор.Элиайн тоже находится на расстоянии месяцев пути, несмотря на то, что планета движется со скоростью, намного превышающей скорость света.
   Тупелоф задумался над тем, должен ли он выразить как-то свое сочувствие Кармен по поводу ее развода с мужем, как вдруг в дальнем конце зала открылась дверь.
   - А вот и мы! Вот и наш Микель.
   Поверх оранжевого, плотно облегающего костюма на мальчике был "Ланселот". Как обычно, он выглядел спокойным, собранным и готовым к немедленным действиям. Кармен торопливо подошла к сыну, заботливо провела рукой по невидимым силовым полям, которые окружали его лицо и шею. Могло показаться, что Кар-мен поправила ему невидимый воротник. Потом она ловко проникла вовнутрь и дотронулась до его щеки. Кармен научилась делать это еще на Мунбейз. Дотронуться до человека можно было только в том случае, если человек хотел, чтобы до него дотронулись.
   Тупелофу уже не в первый раз захотелось, чтобы скафандр выглядел более устрашающе. Сейчас, безусловно, уже было поздно что-то менять. И все-таки такие скафандры было бы проще продавать, если бы они выглядели бронированными. Этот вариант скафандра не защищал человека от дождя, не говоря уже о...
   На самом деле он придавал ребенку сходство с персонажем сказки в школьном спектакле.
   Осознав, что она мешает, Кармен опустила руки и отошла.
   Тупелоф подошел к Микелю и сказал:
   - Микель, я думаю, что на этот раз ты должным образом осведомлен насчет предстоящих событий. Я слышал, что в прошлый раз ты был недоволен тем, что мы не уделили этому должного внимания.
   Микель отчетливо ответил:
   - Говорят, что в этот раз вы хотите, чтобы я просто облетел Миранду.
   - Правильно. А после того, как ты это сделаешь, мы поговорим о том, что нам еще предстоит. Несколько человек будут следовать за тобой в корабле. Ты готов?
   * * *
   Придя в себя, Элли Темесвар захотелось узнать, сколько времени прошло с тех пор, как ее представили Координатору. Она начинала ощущать крайнее неудобство: тело туго стянуто ремнями. Она была в комнате одна. Хотелось глубоко вдохнуть. Она не должна была позволить себе снова потерять сознание. Но от страха и долгого пребывания в неподвижном состоянии она так ослабла, что не была совсем уверена, что сможет стоять на ногах, даже если ей это позволят.
   Дверь снова открылась и Элли почувствовала облегчение. В каюту заглянула женщина плотного телосложения, но довольно молодая. Казалось, что ее полная грудь была чем-то плотно обтянута под стального цвета рубашкой. Элли не знала, была ли эта женщина одной из группы псевдотуристов из Храма, или же нет.
   - А где, скажите... - начала было Элли, но почувствовала, что в горле пересохло, что она не могла выдавить из себя нескольких слов.
   - Что "где"? - отрапортовала женщина грубым голосом, похожим на голос Стала.
   Видимо, уже ничего не опасаясь, незнакомая женщина подошла к кровати.
   - Не беспокойтесь, пожалуйста. Вам пока ничего не надо знать.
   - Прошу вас, принесите мне попить,- с трудом прошептала Элли.
   - Хорошо. Но ведите себя спокойно. В противном случае вам снова придется заснуть, как на Земле,- ответила женщина. При этом она вытащила из кармана металлический баллончик с каким-то веществом, действие которого, видимо, и испытала на себе Элли в Храме.
   * * *
   Как и на Мунбейз, поверхность Миранды была выровнена и приготовлена к старту. Естественное притяжение было настолько мало здесь, что Микель в "Ланселоте" свободно парил в воздухе.
   За контрольной полосой, Земля, залитая потоком света, казалась покрытой битым стеклом и щебнем. Поверхность выглядела так, будто она была распилена гигантской пилой, зубья которой были равны человеческому росту. От этого и темная линия горизонта казалась разрезанной.
   Полярная шапка солнечного света Урана, наполовину зашедшая за горизонт, все еще тускло освещала поверхность Миранды и космические корабли, установленные у здания Центра управления.
   Миранда, стремительно двигаясь по маленькой орбите, сейчас догоняла огромную луну, которая, как Микелю сказали, называлась Оберон. Когда мальчик впервые услышал это название, совпадение показалось ему неслучайным. Но сейчас было много гораздо более важных вещей, о которых необходимо было подумать.
   Отсюда глаза, усиленные "Ланселотом", могли осмотреть межпланетное пространство, в особенности сеть подходов к внутренним пристаням Солнечной системы. Не прилагая особых усилий, Микель различал, по крайней мере, десяток космических кораблей различных размеров, двигавшихся в нескольких направлениях с неравными скоростями. Хотя все эти корабли выглядели сферическими и находились на большом расстоянии отсюда, Микель почувствовал, что он может различить их типы. Те, которые были военными, двигались по особой траектории и излучали особый вид энергии. Даже здесь, в гравитационной бездне, было небезопасно развивать полную межзвездную скорость.
   В нескольких метрах от того места, где парил Микель, на взлетной площадке около Центра управления был виден корабль, который должен был следовать за ним на орбите Миранды. Наблюдая за кораблями и луной, Микель прислушивался к тому, что говорили люди в здании Центра и около корабля. Сначала он не мог разобрать слова, но затем он стал понимать все лучше и лучше. Он без труда узнал голос мистера Тупелофа и доктора Иайнари. Они должны были управлять кораблем-разведчиком во время испытаний. Сейчас они были заняты тем, что заставляли других себя ждать, что было, как это теперь понимал Микель, привлечением людей высокого ранга. Он уловил обрывки речи Тупелофа:
   - ...у него одного все удачно со скафандром... или так... возможность размножения...
   На секунду мысли о кораблях улетучились из головы Микеля. Он пристально посмотрел на здание Центра, как будто "Ланселот" мог видеть через стену. Донесся голос Иайнари:
   - ...никогда не функционировал очень хорошо... А вот Маркус...
   Затем вновь Тупелоф:
   - ...один из тех, кто выполняет все приказы без возражений. Затем... Микель, когда он будет чуть постарше... Сделайте мне небольшой отчет... ускорить развитие его организма.
   Удивленный голос Иайнари:
   - ... вы начали это тогда... это рискованно... гормональное... единственный, кого мы имеем. Но я выясню. И вновь Тупелоф:
   - Да, сделайте это.
   Их голоса становились все слышнее по мере того, как они подходили к кораблю. Микель снова взглянул на небо. Миранда догоняла еще одну луну. Может быть, это Умбриэль?
   Две пары неуклюжих ног поднимались по трапу космического корабля. Тупелоф и Иайнари как ни в чем не бывало поздоровались с матерью Микеля, которая уже была в корабле.
   Умбриэль, если, действительно, это была она, заслонила черную безжизненную звезду. Интересно, как бы ему жилось на Умбриэле? В одиночестве, конечно, если не считать "Ланселота".
   Гормональное воздействие? Хотя он мало понимал в этом, в общих чертах он понял, о чем же шла речь.
   В одном из иллюминаторов корабля появилось лицо его матери. Она помахала рукой своему парящему в воздухе сыну. Ставший рядом с ней Тупелоф, заговорил голосом, который он обычно приберегал для публичных выступлений:
   - Микель? Сегодня мы разрешим тебе самому выбрать высоту, направление и темп движения. Но мы бы хотели, чтобы ты облетел Миранду по направлению с запада на восток по кратчайшему маршруту. Если это будет возможно, вернись на линию старта с противоположной стороны. Мы полетим тоже и будем наблюдать за тобой. Понятно?
   - Да, вполне.
   Микель так и не привык обращаться к Тупелофу "сэр", как это делали другие. Когда-то давно привыкнуть к этому слову казалось легко. Сейчас же почему-то это представлялось невозможным.
   Тупелоф отвернулся от иллюминатора и заговорил с кем-то еще тоном, который он, должно быть, считал конфиденциальным:
   - Тысяча километров. Это у него займет час, если судить по той скорости, которую он способен развить. Нам придется только наблюдать. Если он собьется с пути, мы не сразу предложим ему свою помощь: нужно посмотреть, как он поведет себя в экстремальной ситуации.
   Микель задал "Ланселоту" цель - полет в указанном направлении; это было не сложнее, чем заставить ноги двигаться. Его ноги слегка коснулись земли, потом оторвались от нее.