Страница:
* * *
Обратите внимание на то, что в вышеприведенном утверждении слово «человек» используется в значении «мужчина или женщина» так же, как и часто используемое слово «птенец» обозначает детеныша любой птицы. Этот вид общепринятого обобщения обычно адекватен ситуации.
Если, однако, мы обратим внимание на ассоциации, связанные с другим словом, также встречающимся выше, а именно «эзотерический», то осознаем, что данный термин обычно употребляется в таком общем смысле, как «любое скрытое знание, все внутреннее, тайное, таинственное, преподаваемое немногим избранным». Тем не менее для тех, кто знаком с тайными знаниями, техническое значение вышеупомянутого термина — «знание, так или иначе скрытое от людей, которое ведет к окончательному пониманию человека человеком».
И, конечно, как только кто-то обретает подобное знание, оно по тому же принципу перестает быть «эзотерическим» для него или нее.
Примером последнего является современная трактовка действий Диогена, когда он с лампой бродил средь бела дня в поисках честного человека.
Люди думают, что он таким образом показывал, как редки честные люди. На самом же деле данная процедура служит очевидным примером того, как внимание может быть направлено на все аспекты данного вопроса — и как редко встречаются честные люди, и как их можно найти, — с привлечением всего с этим связанного.
Из-за того, что вера не похожа, скажем, на участок земли или владение, самые разные люди не способны осознать, что происходит в их внутреннем мире.
Все человеческие системы обмениваются двумя видами собственности: материальной и ментальной.
Люди, не обладающие собственностью, поддаются идеологическому внушению с большей легкостью: то есть они скорее примут мысль, напоминающую что-то вещественное.
Люди, у которых так много собственности, что она утомляет их, чувствуют интерес к формам мысли. Это происходит потому, что, владея собственностью, они находятся в состоянии пресыщенности. И тогда они ищут и приобретают другую форму собственности — интеллектуальную.
Когда человек говорит: «Моя вера — самое ценное, что у меня есть», он невольно с научной точностью описывает свое состояние.
Когда ученый упоминает о «своей области», он говорит о личной альтернативе физическому обладанию собственностью.
Вот почему человеку удобно внушать: он не просто беспомощный получатель идей или жертва внедренных маний, он партнер в сделке. Некто говорит ему: «У меня кое-что есть, предлагаю это тебе».
Как в случае с аллергией на применяемые внутрь вещества, существует и врожденная отрицательная реакция на мысли. Обычно же человек не чувствует разницы между питательной мыслью и мыслью, манипулирующей им.
И все-таки некоторые мысли развивают его, тогда как другие лишь порабощают.
Любой сможет изучать это в повседневной жизни, как только научится обращать свой взгляд на то, что действительно происходит, а не только на ярлыки, которые на все навешаны.
Если люди жаждут употребления определенных формул, это лишь симптом их состояния и вовсе не обязательно указывает на какую-либо потребность.
В известных случаях лучше не произносить «жизнь вечная». Сегодня у этих слов весьма обманчивый имидж. С гораздо большим успехом можно было бы сослаться на «Проект бесконечного увеличения человеческого долголетия».
Но и это можно сократить до ПБУЧД.
Эта болезнь заставляет вас считать, что не вы, а другие страдают чем-то, вы же совершенно здоровы.
Вялотекущая форма данного недуга позволяет допустить, что, возможно, и у вас наблюдаются симптомы аналогичного заболевания, но при этом вы уверены, что у других они присутствуют в более серьезной форме.
Незавершенное усилие приводит к несовершенным результатам. Одна из целей обучающей организации состоит в том, чтобы каждая уместная и существенная форма изучения была задействована.
Суфийская деятельность является, пожалуй, самой мощной опорой этого ПРАВА ЗНАТЬ. У вас есть не только право знать все о себе, но и право знать, что удерживает вас от знания. Например, предубеждения и устоявшиеся мнения о самых разных вещах мешают людям знать, побуждая думать, что в данном случае и вовсе нет ничего такого, что нужно знать, а если даже и есть, то оно того не стоит. Право на знание должно включать в себя и право узнать, что существуют такие вещи, которые обязательно нужно знать.
Люди, интересующиеся политикой, снова и снова твердят о праве знать, что, например, делает их правительство. Все это замечательно. Но как нам быть, когда сама концепция, что вообще необходимо какое-либо знание, упраздняется? Среди некоторых покорителей человеческих умов есть такие, которые говорят буквально следующее: «Право знать о возможностях человека? Вы говорите о мистицизме? Ну что вы, об этом НЕЧЕГО ЗНАТЬ!» Они предотвратили даже предположение, что у человека есть право на знание, утверждая, что в названной области и знать-то нечего. В результате за столетия до появления концепции Оруэлла о народе, лишенном права на знание, было сделано следующие открытие: отрицать наличие любого подобного права менее умно и эффективно, чем утверждать, что знать НЕЧЕГО.
Когда вы видите, насколько нечестными являются обычные человеческие ожидания, вы осознаёте, почему можно сказать, что путь к Высшему знанию идет в направлении, противоположном ожидаемому.
Если вы действительно знаете род человеческий, Высшее знание становится доступным для вас.
Как и многие другие учителя, мастер Хисамуддин обеспечил нас аналогией «двух миров». Он обратил внимание на эффект, который производит движение на нашу тень.
Он говорил, что тень аналогична этому миру, а солнце — другому миру.
Теперь обратите внимание, что, если вы движетесь к своей тени (к миру), она отступает, начнете преследовать — ее не догнать.
Однако если вы направитесь к солнцу (к другому миру), ваша тень пойдет следом.
Поэтому люди читают их, надеясь с помощью сосредоточения и применения ухватить кое-что из их высшего содержания.
Но каждая из подобных книг, в дополнение к тем частям, которые связаны с человеческим развитием, содержит материалы, надежно предотвращающие неправильное использование прочитанного текста.
Чтобы добраться до внутреннего смысла материалов, с книгой необходимо работать особым образом.
Прежде всего, надо знать, какие отрывки читать, а какие пропускать. Прочитав «не тот» отрывок или всю книгу целиком, вы поглотите как содержащиеся в ней полезные материалы, так и элементы противодействия — устройство безопасности. В результате книга не подействует таким образом, каким могла бы.
Прочитанное может завладеть вашим умом, может обусловить вас, вызвать эмоциональный подъем либо заинтересовать по причине вашего интеллектуального дилетантства. Эти реакции вы можете превратно истолковать как преднамеренное воздействие, заложенное в самом тексте. Вы просто не знаете, что почти любая книга окажет на вас подобное воздействие, если будете думать, что она содержит великие учения или тайны. В данном случае вы по-прежнему работаете с механической частью ума.
Именно по этой причине люди нашей традиции подбирают специальные отрывки из определенной литературы, чтобы предложить учащемуся подходящие для него материалы, способные уменьшить воздействие буферных факторов, заложенных в такие тексты для защиты подлинного смысла.
То же самое происходит с ритуалами и упражнениями. Многие упражнения, молитвы и другая установившаяся практика могут быть более или менее детализированы, но все они предназначены для определенного использования. Если вы, даже по неведению, пренебрегаете необходимостью снять кожуру, то будете есть апельсин вместе с горькой коркой. Что-то при этом, конечно, происходит, но чувствуется только горькое масло, а не чистый сок.
На уровне обычного изучения литературы преподаватели отбирают определенные отрывки, чтобы, например, снабдить учащихся полезными текстами. На высшем уровне применяется похожий подход. Более просветленный, в эзотерическом смысле, человек способен обеспечивать своих учащихся подходящим питанием.
Обычные «духовные» люди в действительности являются замаскированными искателями эмоций. Они отбирают материалы, затронувшие их чувства, и затем, как это всегда бывает, непроизвольно прививают своим последователям такие же субъективные переживания, предлагая им антологии стимулирующего материала. Подлинные внутренние материалы недосягаемы для подобных грубых восприятий.
Таковы некоторые из опасностей случайного изучения.
Раздел V
Так как вышеупомянутые факторы не встречают должного понимания, на предлагаемый суфиями опыт существует не одна, а целых три реакции:
1. Человек становится «умником»: вместо того чтобы извлекать пользу из суфийского влияния, он прибегает к находчивости, приноравливается «разбираться» с воздействием, парирует вызов, чем разрушает сам импульс.
2. Он становится безнадежно натасканным и одержимым последователем, «верующим» в суфизм, чем-то вроде искателя сенсаций.
3. Он (или она) способен наблюдать и чувствовать как в себе самом, так и в своих товарищах особую функцию суфийского импульса, поступающего из литературы и других областей. Он может узнавать и извлекать пользу из этой деятельности самыми разными путями, не становясь пленником метода или ассоциаций.
Большинству людей, как это ни печально, знакомо лишь взаимодействие, создаваемое посредством эмоций и внушения. Помните также, что преимущества учебного кружка и польза от самих материалов изменяются в зависимости от времени. То есть мы не можем и не должны воображать, что «выудим» за один раз все «питательные вещества» из каждого фрагмента обучения.
Мы должны получать определенную информацию, знакомиться с техническими приемами и так далее, чтобы, когда наступит время ими воспользоваться, наше внимание не было бы к ним приковано. Возможность извлекать пользу из предоставленных материалов, определенным образом и при соответствующих обстоятельствах, откроется не раньше, чем мы приобретем перечисленные выше навыки.
В то же время в дополнение к этому имеют место и некоторые другие процессы; один из них — невидимые и порой не воспринимаемые взаимоотношения со всеми остальными — теми, кто тоже находится на этом пути. Другой побочный эффект — почти неуловимые для нас изменения, которые начинают происходить в нашей внешней жизни.
Учебный кружок является ядром общества. Именно из этих сущностных группировок были сформированы все виды социальных, религиозных, психологических и философских школ. Но при построении подобных институтов человек приносит в жертву органическую природу взаимоотношений между реальными, живыми людьми, правильным образом сгруппированными, и реальным живым учением — то есть такие отношения, при которых все перечисленное взаимодействует как единое целое.
Помните, что реальные взаимоотношения находятся на столь высоком уровне по сравнению с искусственными, что, если их поставить рядом, первые будет невозможно опознать.
Прежде всего, начнем сутверждения, что мы пытаемся донести свое послание до людей духовно недоразвитых. В этом нет ничего постыдного, и данное утверждение не подлежит обсуждению. Все учения начинают с вводной речи вроде: «Я здесь, чтобы учить вас, и вы должны уделить мне минимум необходимого внимания». За этим следует утверждение (наподобие вышеприведенного), которое можно было бы выразить так: «Вы не знаете метода, которым я буду вас учить, скажем, французскому языку; возможно, вы и не подозреваете, как мало знаете. Обсуждать это я не собираюсь, но научу тех, кто последует моим указаниям».
Среди вас есть такие, кто очарован «методами» и готов слушать человека, только если он предлагает или кажется, что предлагает, какой-то непривычный «метод». Я пренебрегу этим, потому что мне в данном случае ваше спокойствие дороже любого изменения. Некоторые из вас предпочитают теорию, другие — практику. Я здесь, чтобы преподать теорию, которая вам нужна, и предоставить практику, в которой вы нуждаетесь, и сделать это я должен с помощью необходимого вам метода и в нужное для вас время. Поскольку я не представляю организацию по вербовке, рекламе или психотерапии, у меня нет намерения перечислять симптомы вашей болезни, доказывая чем вы болеете. Я здесь, чтобы учить, а не пробуждать в вас хорошие или плохие чувства, не потому, что я хочу приносить вам удовлетворение своими действиями, или наоборот.
Теперь перейдем непосредственно к нашей теме — малярийному комару. Сейчас, посредством фокуса с иллюстрацией, которую мы называем притчей, вам придется поставить себя на мое место. Вы работаете в сфере медицины или гигиены. Вы приезжаете в область, где у людей почти отсутствуют знания в указанной отрасли. Назовем их первобытным обществом, которое все же многого достигло в других сферах жизни. Они превосходят вас, например, в том, что касается выживания в джунглях, у них тонкое чувство справедливости и всякого рода ценные институты. Но из-за отсутствия подлинного представления о роли гигиены в повседневной жизни многие люди гибнут, и очень высока детская смертность. Допустим, что такие потери человеческого потенциала лишают данное общество способности развиваться, используя преимущества своих, скажем, культурных, экономических и других достижений. У вас же есть специальные знания, чтобы им помочь.
Люди говорят вам: «Ты чудотворец. Мы-то знаем, потому что видели, как ты добыл огонь, даже не потерев палочки друг о друга». Для вас это не имеет никакого значения, для них — важно. Вы не можете настаивать на своем, потому что они все еще не верят, что ваши спички созданы человеком. Тогда вы просто скажите: «Возможно, я и кажусь вам необычным. Но важно то, кем я являюсь в действительности».
И вот люди спрашивают: «Как ты поможешь нам?» Вы отвечаете: «Я приехал потому что хочу помочь вам улучшить ваше физическое существование, я знаю способ. Я здесь также для того, чтобы спасать жизни, я умею делать и кое-что другое, чему и вы сможете научиться».
Некоторые из них заявляют: «Учи нас НЕМЕДЛЕН-НО!!!» Вы говорите: «Я должен ознакомить вас с простейшими знаниями, потому что мои умения зависят от основы». Это людям не нравится. Они хотят улучшить свое физическое состояние прямо СЕЙЧАС или получить какое-нибудь подтверждение, что оно уже улучшается и они могут это ощутить.
Одни утверждают: «Он врет!» Другие уговаривают: «Мы сделаем все, что ты скажешь. Вот пара куриц, не хуже, чем мы дарим колдуну. Сделай так, чтобы мы жили вечно!» Их мышление основано на неприемлемых для вас предпосылках.
Некоторые спрашивают: «Что нам делать?» Тогда вы отвечаете: «Первое: надо взять масло и вылить его в пруд, чтобы личинки малярийного комара перестали расти; тогда комары больше не смогут заражать вас малярией. В результате многие люди, что сейчас лежат пластом, пойдут работать, не будет смерти от осложнений, а пруд, наконец, можно будет использовать для всеобщей пользы». И что же отвечает племя?
«Ты вещаешь о таких высоких материях, — говорят люди, — что для нас твои слова теряют всякий смысл. Как может комар быть связан со смертью или водой? Комар много не выпьет. Да они и не слишком кусают! Колдун рассказывал нам об опасностях нарушения табу. Наверное, ты хочешь сказать, что комары каким-то образом являются табу?»
Вы настаиваете: «Дайте мне время, и я покажу вам». Они пристают: «Как долго ждать?» Им хочется увидеть все СЕЙЧАС. Вы говорите: «Прекрасно, мы выпишем микроскопы, ДДТ, книги Листера и Росса…» Им кажется, что вы бредите, подобно безумцу. В лучшем случае они думают, что вы невероятный чудила.
Тогда вы спрашиваете: «Как бы вы хотели, чтобы я рассказывал об этом?» Они скажут: «Не важно, продолжай дальше». Или: «Рассказывай так, как говорят знахари, мы к этому привыкли». Тут вы ответите: «На языке знахаря можно выразить лишь примитивные идеи». «Тогда научи нас новому языку», — требуют они. «Прекрасно, — говорите вы, — это как раз то, что я пытаюсь делать, а вы даже не стараетесь запомнить новые понятия». На что они заявляют: «Да, нам и прежде говорили, что мы безнадежны. Когда мы находимся рядом с тобой, то действительно чувствуем себя безнадежными. Разве это не хороший признак?» Вы отвечаете: «Есть разные степени безнадежности: есть время ее просто чувствовать, а есть время, когда с нею можно вступить в некоторые отношения». И тут они опять замечают: «Какое странное новое учение, настолько странное, что, может быть, и вранье. То есть оно напрочь отличается от всего, что мы когда-либо слышали».
Социологические проблемы связаны с позицией (человека), с образом его мыслей, отношением к любому культу, верованию, набору идей, обществу, знакомым или незнакомым способам браться за дело.
В этой культуре до недавних пор проблемы такого рода рассматривались как психологические, но их корни лежат глубже, а сами проблемы лучше видны и решаются с относительной легкостью в социологическом контексте.
Если проекция Учения вызывает у того или иного индивида и/или группы реакцию принятия, отторжения или неуверенности, — это является следствием разных позиций, сформированных ранее их родной общиной. Предубеждение «за» или «против» относительного любого подхода «извне» или даже «изнутри» существует как симптом хорошей или плохой приспособляемости индивида или группы к общественным нормам.
Так, например:
Если индивид или группа привыкли находить социальную поддержку и преимущества в авторитарной системе, такой индивид или группа будут искать те же стимулы и в «новом» подходе.
Если социальное окружение натренировало индивида относиться к тому, чего тот не понимает, как ко злу, он будет нетерпим ко всему непонятному, включая любое проявление Учения, и не только Учения.
Только безнадежно невежественные индивиды и институты берут на вооружение метод «обусловливания людей» (обеспечивая их новым социальным кругозором) и считают это этапом Учения. На самом деле здесь действует принцип конвейера.
Только социальные группы, притворяющиеся группами «высшего порядка» (включая те, что относятся к религиозным), воображают, будто стимулирование эмоционального кризиса, который приводит к принятию определенных верований, имеет какую-то связь с «обращением». Это всего лишь перепрограммирование.
Следовательно, любой подход к индивидам и/или группам (как бы они ни выглядели) должен учитывать упомянутые социальные факторы. Более того, подход должен быть выражен таким образом, чтобы отсутствие в нем поверхностных моментов, на самом деле относящихся к социальной сфере, не вызывало сомнений. Подобный подход должен иллюстрировать так ясно и так часто, как только возможно, что большинство людей принимают за «духовные» или «высшие» переживания продукт, производимый методологиями, нарушающими обычную социальную, химическую или электрическую среду индивида.
Если эта информация неизвестна будущему студенту, ему придется извлечь ее из доступных ныне источников. «Учить» тому, что человек может получить и в других местах, будет бесполезной тратой времени и сил.
Когда социальная проблема вклинивается между изучающим и Учением, ученик, оказавшись отрезанным от информации об истинном положении дел, неизбежно станет продолжать изучение и попытки применения материалов высшего развития только для улучшения своей социальной приспособляемости.
Подобное употребление материалов является пародией на то, как ими можно пользоваться на самом деле, и в результате инструкторы Учения опускаются до уровня механиков по социальной интеграции, имея дело с задачами, с которыми не хуже могли бы справиться и люди, обладающие обычными для современных культур знаниями.
Однако фактор социальной приспособляемости занимает столь значительное место в умах обучающихся, и этот фактор настолько перепутывается в их мыслях с чем-то «высшим», что позволить себе увидеть всю эту ситуацию становится настоящей проблемой и проверкой для ученика.
Самообман вынудит его сопротивляться, отрицать или просто пройти мимо такого осознания. Как бы то ни было, Учение неизменно утрачивается, если оно превращается лишь в инструмент социального приспособления. Это тем более верно, поскольку методы и механизмы социального приспособления уже стали доступны широкому кругу потребителей в «господствующей культуре».
Обратите внимание на то, что в вышеприведенном утверждении слово «человек» используется в значении «мужчина или женщина» так же, как и часто используемое слово «птенец» обозначает детеныша любой птицы. Этот вид общепринятого обобщения обычно адекватен ситуации.
Если, однако, мы обратим внимание на ассоциации, связанные с другим словом, также встречающимся выше, а именно «эзотерический», то осознаем, что данный термин обычно употребляется в таком общем смысле, как «любое скрытое знание, все внутреннее, тайное, таинственное, преподаваемое немногим избранным». Тем не менее для тех, кто знаком с тайными знаниями, техническое значение вышеупомянутого термина — «знание, так или иначе скрытое от людей, которое ведет к окончательному пониманию человека человеком».
И, конечно, как только кто-то обретает подобное знание, оно по тому же принципу перестает быть «эзотерическим» для него или нее.
Мысль
Человек, как правило, полагает, что интеллект — это нечто согласованное, последовательное. Мышление, думает он, различается не по качеству, а по интенсивности. На самом же деле существуют бесконечные градации качества и восприимчивости самого интеллекта. Схоласт упивается гипертрофией интеллекта, подобно человеку, который накачивает свои бицепсы просто потому, что у него есть мускулы и он считает, что должен упражнять их до абсолютного предела. Мысль гораздо более эффективна и возвышенна, чем ее представляют подобные люди. Суфий — это тот, кто узнал гармонию и возможности мысли; он подобен атлету, осознавшему гармонию и завершенность тела, в отличие от человека, который обнаружил кое-какие возможности бицепсов и стал одержим этим фактором. Для суфия ученый так же несуразен, как человек с бицепсами, доведенными с помощью упражнений до крайних размеров — для обычного пристального взгляда.Всегда наступает такое время…
Всегда наступает такое время, когда обучающие материалы, первоначально предназначенные для того, чтобы направить внимание определенных людей на специфическую цель, начинают принимать как «евангелие» и, с помощью упрощения, доводят до полной бесполезности или истолковывают поверхностно.Примером последнего является современная трактовка действий Диогена, когда он с лампой бродил средь бела дня в поисках честного человека.
Люди думают, что он таким образом показывал, как редки честные люди. На самом же деле данная процедура служит очевидным примером того, как внимание может быть направлено на все аспекты данного вопроса — и как редко встречаются честные люди, и как их можно найти, — с привлечением всего с этим связанного.
Мысль и собственность
Мысль и вера лежат в сфере интересов собственности.Из-за того, что вера не похожа, скажем, на участок земли или владение, самые разные люди не способны осознать, что происходит в их внутреннем мире.
Все человеческие системы обмениваются двумя видами собственности: материальной и ментальной.
Люди, не обладающие собственностью, поддаются идеологическому внушению с большей легкостью: то есть они скорее примут мысль, напоминающую что-то вещественное.
Люди, у которых так много собственности, что она утомляет их, чувствуют интерес к формам мысли. Это происходит потому, что, владея собственностью, они находятся в состоянии пресыщенности. И тогда они ищут и приобретают другую форму собственности — интеллектуальную.
Когда человек говорит: «Моя вера — самое ценное, что у меня есть», он невольно с научной точностью описывает свое состояние.
Когда ученый упоминает о «своей области», он говорит о личной альтернативе физическому обладанию собственностью.
Вот почему человеку удобно внушать: он не просто беспомощный получатель идей или жертва внедренных маний, он партнер в сделке. Некто говорит ему: «У меня кое-что есть, предлагаю это тебе».
Как в случае с аллергией на применяемые внутрь вещества, существует и врожденная отрицательная реакция на мысли. Обычно же человек не чувствует разницы между питательной мыслью и мыслью, манипулирующей им.
И все-таки некоторые мысли развивают его, тогда как другие лишь порабощают.
Любой сможет изучать это в повседневной жизни, как только научится обращать свой взгляд на то, что действительно происходит, а не только на ярлыки, которые на все навешаны.
Терминология
Когда вы общаетесь посредством слов и пользуетесь при этом архаичной терминологией, вы опускаете мышление вашей аудитории до уровня никчемности.Если люди жаждут употребления определенных формул, это лишь симптом их состояния и вовсе не обязательно указывает на какую-либо потребность.
В известных случаях лучше не произносить «жизнь вечная». Сегодня у этих слов весьма обманчивый имидж. С гораздо большим успехом можно было бы сослаться на «Проект бесконечного увеличения человеческого долголетия».
Но и это можно сократить до ПБУЧД.
Худший недуг
Есть недуг, который и в самом деле является наихудшим.Эта болезнь заставляет вас считать, что не вы, а другие страдают чем-то, вы же совершенно здоровы.
Вялотекущая форма данного недуга позволяет допустить, что, возможно, и у вас наблюдаются симптомы аналогичного заболевания, но при этом вы уверены, что у других они присутствуют в более серьезной форме.
Смысл жизни
«Смысл жизни» может быть найден, только если область нашего изучения включает в себя и так называемую «бессмыслицу». Люди, разумеется, не изучают подобные вещи, и тем самым прилагаемые усилия остаются незавершенными.Незавершенное усилие приводит к несовершенным результатам. Одна из целей обучающей организации состоит в том, чтобы каждая уместная и существенная форма изучения была задействована.
«Право знать»
Люди говорят о праве знать то или другое. Они подразумевают, что некая часть информации, которую они могли или должны были бы знать, от них утаивается или они лишены возможности самостоятельно докопаться до тайны.Суфийская деятельность является, пожалуй, самой мощной опорой этого ПРАВА ЗНАТЬ. У вас есть не только право знать все о себе, но и право знать, что удерживает вас от знания. Например, предубеждения и устоявшиеся мнения о самых разных вещах мешают людям знать, побуждая думать, что в данном случае и вовсе нет ничего такого, что нужно знать, а если даже и есть, то оно того не стоит. Право на знание должно включать в себя и право узнать, что существуют такие вещи, которые обязательно нужно знать.
Люди, интересующиеся политикой, снова и снова твердят о праве знать, что, например, делает их правительство. Все это замечательно. Но как нам быть, когда сама концепция, что вообще необходимо какое-либо знание, упраздняется? Среди некоторых покорителей человеческих умов есть такие, которые говорят буквально следующее: «Право знать о возможностях человека? Вы говорите о мистицизме? Ну что вы, об этом НЕЧЕГО ЗНАТЬ!» Они предотвратили даже предположение, что у человека есть право на знание, утверждая, что в названной области и знать-то нечего. В результате за столетия до появления концепции Оруэлла о народе, лишенном права на знание, было сделано следующие открытие: отрицать наличие любого подобного права менее умно и эффективно, чем утверждать, что знать НЕЧЕГО.
Высшее изучение
Когда вы осознаете, каким образом Высшее изучение защищает себя, вас уже не удивляет, что к нему приходит так мало людей.Когда вы видите, насколько нечестными являются обычные человеческие ожидания, вы осознаёте, почему можно сказать, что путь к Высшему знанию идет в направлении, противоположном ожидаемому.
Если вы действительно знаете род человеческий, Высшее знание становится доступным для вас.
Суфии и мирской успех
Суфии считают, что могут преуспевать в мирских делах потому, что есть связь между этим миром и другим, хотя это не означает, что они привязаны к мирскому, — совсем наоборот. Поэтому реальность заключена не в обладании чем-то, а в том, является ли оковами то, чем они владеют.Как и многие другие учителя, мастер Хисамуддин обеспечил нас аналогией «двух миров». Он обратил внимание на эффект, который производит движение на нашу тень.
Он говорил, что тень аналогична этому миру, а солнце — другому миру.
Теперь обратите внимание, что, если вы движетесь к своей тени (к миру), она отступает, начнете преследовать — ее не догнать.
Однако если вы направитесь к солнцу (к другому миру), ваша тень пойдет следом.
Работа с посвятительными текстами
Некоторые великие произведения на разных языках справедливо слывут величайшими учебниками высшего мышления и мистицизма.Поэтому люди читают их, надеясь с помощью сосредоточения и применения ухватить кое-что из их высшего содержания.
Но каждая из подобных книг, в дополнение к тем частям, которые связаны с человеческим развитием, содержит материалы, надежно предотвращающие неправильное использование прочитанного текста.
Чтобы добраться до внутреннего смысла материалов, с книгой необходимо работать особым образом.
Прежде всего, надо знать, какие отрывки читать, а какие пропускать. Прочитав «не тот» отрывок или всю книгу целиком, вы поглотите как содержащиеся в ней полезные материалы, так и элементы противодействия — устройство безопасности. В результате книга не подействует таким образом, каким могла бы.
Прочитанное может завладеть вашим умом, может обусловить вас, вызвать эмоциональный подъем либо заинтересовать по причине вашего интеллектуального дилетантства. Эти реакции вы можете превратно истолковать как преднамеренное воздействие, заложенное в самом тексте. Вы просто не знаете, что почти любая книга окажет на вас подобное воздействие, если будете думать, что она содержит великие учения или тайны. В данном случае вы по-прежнему работаете с механической частью ума.
Именно по этой причине люди нашей традиции подбирают специальные отрывки из определенной литературы, чтобы предложить учащемуся подходящие для него материалы, способные уменьшить воздействие буферных факторов, заложенных в такие тексты для защиты подлинного смысла.
То же самое происходит с ритуалами и упражнениями. Многие упражнения, молитвы и другая установившаяся практика могут быть более или менее детализированы, но все они предназначены для определенного использования. Если вы, даже по неведению, пренебрегаете необходимостью снять кожуру, то будете есть апельсин вместе с горькой коркой. Что-то при этом, конечно, происходит, но чувствуется только горькое масло, а не чистый сок.
На уровне обычного изучения литературы преподаватели отбирают определенные отрывки, чтобы, например, снабдить учащихся полезными текстами. На высшем уровне применяется похожий подход. Более просветленный, в эзотерическом смысле, человек способен обеспечивать своих учащихся подходящим питанием.
Обычные «духовные» люди в действительности являются замаскированными искателями эмоций. Они отбирают материалы, затронувшие их чувства, и затем, как это всегда бывает, непроизвольно прививают своим последователям такие же субъективные переживания, предлагая им антологии стимулирующего материала. Подлинные внутренние материалы недосягаемы для подобных грубых восприятий.
Таковы некоторые из опасностей случайного изучения.
Раздел V
Природа суфийского изучения
Суфийское обучение осуществляется посредством спровоцированного опыта, а также тренируется умение извлекать пользу из этого опыта. Люди подвергаются воздействию письменных материалов, специально созданных таким образом, чтобы «поразить» ум и дать ему возможность работать по-новому или иначе. Различные (часто, на первый взгляд, мирские и посторонние) задания, выполняемые членами суфийских кружков, являются внешним выражением поиска неотразимого опыта и его переживания. Слова, действия и даже бездействие учителей — еще одна форма обучающего посыла. Содержание суфийской литературы и контакт дают учащемуся возможность извлекать импульсы, соответствующие его состоянию, из событий, которые другим кажутся вполне заурядными явлениями обычного мира. Теперь он видит эти события иначе и получает от них значительно большую пользу, одновременно сохраняя способность справляться с повседневными делами на том привычном, ограниченном уровне, на котором они происходят.Так как вышеупомянутые факторы не встречают должного понимания, на предлагаемый суфиями опыт существует не одна, а целых три реакции:
1. Человек становится «умником»: вместо того чтобы извлекать пользу из суфийского влияния, он прибегает к находчивости, приноравливается «разбираться» с воздействием, парирует вызов, чем разрушает сам импульс.
2. Он становится безнадежно натасканным и одержимым последователем, «верующим» в суфизм, чем-то вроде искателя сенсаций.
3. Он (или она) способен наблюдать и чувствовать как в себе самом, так и в своих товарищах особую функцию суфийского импульса, поступающего из литературы и других областей. Он может узнавать и извлекать пользу из этой деятельности самыми разными путями, не становясь пленником метода или ассоциаций.
Природа учебного кружка
Как только вы присоединяетесь к учебному кружку, вы входите в особые взаимоотношения с его членами, учителем и тем целым, которым является обучение. Вот почему очень важно поддерживать взаимоотношения между всеми членами кружка и особый настрой в каждом учащемся. Обучающие материалы, сами члены группы, деятельность школы как целого, выполнение технических процедур — все это средства для достижения особой гармонии и восприимчивости, а также определенного взаимодействия между учащимися и собственно обучающим процессом.Большинству людей, как это ни печально, знакомо лишь взаимодействие, создаваемое посредством эмоций и внушения. Помните также, что преимущества учебного кружка и польза от самих материалов изменяются в зависимости от времени. То есть мы не можем и не должны воображать, что «выудим» за один раз все «питательные вещества» из каждого фрагмента обучения.
Мы должны получать определенную информацию, знакомиться с техническими приемами и так далее, чтобы, когда наступит время ими воспользоваться, наше внимание не было бы к ним приковано. Возможность извлекать пользу из предоставленных материалов, определенным образом и при соответствующих обстоятельствах, откроется не раньше, чем мы приобретем перечисленные выше навыки.
В то же время в дополнение к этому имеют место и некоторые другие процессы; один из них — невидимые и порой не воспринимаемые взаимоотношения со всеми остальными — теми, кто тоже находится на этом пути. Другой побочный эффект — почти неуловимые для нас изменения, которые начинают происходить в нашей внешней жизни.
Учебный кружок является ядром общества. Именно из этих сущностных группировок были сформированы все виды социальных, религиозных, психологических и философских школ. Но при построении подобных институтов человек приносит в жертву органическую природу взаимоотношений между реальными, живыми людьми, правильным образом сгруппированными, и реальным живым учением — то есть такие отношения, при которых все перечисленное взаимодействует как единое целое.
Помните, что реальные взаимоотношения находятся на столь высоком уровне по сравнению с искусственными, что, если их поставить рядом, первые будет невозможно опознать.
Ситуация с малярийным комаром
Чтобы объяснить, с какими трудностями и необходимостя-ми встречается учитель, когда учит своих учеников, нет лучшего метода, чем перенести данную ситуацию в контекст, адекватно иллюстрирующий ее и содержащий вкрапления, аналогичные реальным факторам: подобные иллюстративные моменты должны быть узнаваемы для вашей аудитории. Именно это я сейчас и собираюсь сделать. Приводя здесь басню, я ввожу действенные и освященные веками методы учения в практику и формат второй половины того, что мы называем сейчас двадцатым столетием.Прежде всего, начнем сутверждения, что мы пытаемся донести свое послание до людей духовно недоразвитых. В этом нет ничего постыдного, и данное утверждение не подлежит обсуждению. Все учения начинают с вводной речи вроде: «Я здесь, чтобы учить вас, и вы должны уделить мне минимум необходимого внимания». За этим следует утверждение (наподобие вышеприведенного), которое можно было бы выразить так: «Вы не знаете метода, которым я буду вас учить, скажем, французскому языку; возможно, вы и не подозреваете, как мало знаете. Обсуждать это я не собираюсь, но научу тех, кто последует моим указаниям».
Среди вас есть такие, кто очарован «методами» и готов слушать человека, только если он предлагает или кажется, что предлагает, какой-то непривычный «метод». Я пренебрегу этим, потому что мне в данном случае ваше спокойствие дороже любого изменения. Некоторые из вас предпочитают теорию, другие — практику. Я здесь, чтобы преподать теорию, которая вам нужна, и предоставить практику, в которой вы нуждаетесь, и сделать это я должен с помощью необходимого вам метода и в нужное для вас время. Поскольку я не представляю организацию по вербовке, рекламе или психотерапии, у меня нет намерения перечислять симптомы вашей болезни, доказывая чем вы болеете. Я здесь, чтобы учить, а не пробуждать в вас хорошие или плохие чувства, не потому, что я хочу приносить вам удовлетворение своими действиями, или наоборот.
Теперь перейдем непосредственно к нашей теме — малярийному комару. Сейчас, посредством фокуса с иллюстрацией, которую мы называем притчей, вам придется поставить себя на мое место. Вы работаете в сфере медицины или гигиены. Вы приезжаете в область, где у людей почти отсутствуют знания в указанной отрасли. Назовем их первобытным обществом, которое все же многого достигло в других сферах жизни. Они превосходят вас, например, в том, что касается выживания в джунглях, у них тонкое чувство справедливости и всякого рода ценные институты. Но из-за отсутствия подлинного представления о роли гигиены в повседневной жизни многие люди гибнут, и очень высока детская смертность. Допустим, что такие потери человеческого потенциала лишают данное общество способности развиваться, используя преимущества своих, скажем, культурных, экономических и других достижений. У вас же есть специальные знания, чтобы им помочь.
Люди говорят вам: «Ты чудотворец. Мы-то знаем, потому что видели, как ты добыл огонь, даже не потерев палочки друг о друга». Для вас это не имеет никакого значения, для них — важно. Вы не можете настаивать на своем, потому что они все еще не верят, что ваши спички созданы человеком. Тогда вы просто скажите: «Возможно, я и кажусь вам необычным. Но важно то, кем я являюсь в действительности».
И вот люди спрашивают: «Как ты поможешь нам?» Вы отвечаете: «Я приехал потому что хочу помочь вам улучшить ваше физическое существование, я знаю способ. Я здесь также для того, чтобы спасать жизни, я умею делать и кое-что другое, чему и вы сможете научиться».
Некоторые из них заявляют: «Учи нас НЕМЕДЛЕН-НО!!!» Вы говорите: «Я должен ознакомить вас с простейшими знаниями, потому что мои умения зависят от основы». Это людям не нравится. Они хотят улучшить свое физическое состояние прямо СЕЙЧАС или получить какое-нибудь подтверждение, что оно уже улучшается и они могут это ощутить.
Одни утверждают: «Он врет!» Другие уговаривают: «Мы сделаем все, что ты скажешь. Вот пара куриц, не хуже, чем мы дарим колдуну. Сделай так, чтобы мы жили вечно!» Их мышление основано на неприемлемых для вас предпосылках.
Некоторые спрашивают: «Что нам делать?» Тогда вы отвечаете: «Первое: надо взять масло и вылить его в пруд, чтобы личинки малярийного комара перестали расти; тогда комары больше не смогут заражать вас малярией. В результате многие люди, что сейчас лежат пластом, пойдут работать, не будет смерти от осложнений, а пруд, наконец, можно будет использовать для всеобщей пользы». И что же отвечает племя?
«Ты вещаешь о таких высоких материях, — говорят люди, — что для нас твои слова теряют всякий смысл. Как может комар быть связан со смертью или водой? Комар много не выпьет. Да они и не слишком кусают! Колдун рассказывал нам об опасностях нарушения табу. Наверное, ты хочешь сказать, что комары каким-то образом являются табу?»
Вы настаиваете: «Дайте мне время, и я покажу вам». Они пристают: «Как долго ждать?» Им хочется увидеть все СЕЙЧАС. Вы говорите: «Прекрасно, мы выпишем микроскопы, ДДТ, книги Листера и Росса…» Им кажется, что вы бредите, подобно безумцу. В лучшем случае они думают, что вы невероятный чудила.
Тогда вы спрашиваете: «Как бы вы хотели, чтобы я рассказывал об этом?» Они скажут: «Не важно, продолжай дальше». Или: «Рассказывай так, как говорят знахари, мы к этому привыкли». Тут вы ответите: «На языке знахаря можно выразить лишь примитивные идеи». «Тогда научи нас новому языку», — требуют они. «Прекрасно, — говорите вы, — это как раз то, что я пытаюсь делать, а вы даже не стараетесь запомнить новые понятия». На что они заявляют: «Да, нам и прежде говорили, что мы безнадежны. Когда мы находимся рядом с тобой, то действительно чувствуем себя безнадежными. Разве это не хороший признак?» Вы отвечаете: «Есть разные степени безнадежности: есть время ее просто чувствовать, а есть время, когда с нею можно вступить в некоторые отношения». И тут они опять замечают: «Какое странное новое учение, настолько странное, что, может быть, и вранье. То есть оно напрочь отличается от всего, что мы когда-либо слышали».
Социологическая проблема
Нет смысла браться за решение проблемы передачи Учения нынешнему и новому поколениям студентов и даже упоминать о существовании подобной проблемы до тех пор, пока не решена проблема социологическая.Социологические проблемы связаны с позицией (человека), с образом его мыслей, отношением к любому культу, верованию, набору идей, обществу, знакомым или незнакомым способам браться за дело.
В этой культуре до недавних пор проблемы такого рода рассматривались как психологические, но их корни лежат глубже, а сами проблемы лучше видны и решаются с относительной легкостью в социологическом контексте.
Если проекция Учения вызывает у того или иного индивида и/или группы реакцию принятия, отторжения или неуверенности, — это является следствием разных позиций, сформированных ранее их родной общиной. Предубеждение «за» или «против» относительного любого подхода «извне» или даже «изнутри» существует как симптом хорошей или плохой приспособляемости индивида или группы к общественным нормам.
Так, например:
Если индивид или группа привыкли находить социальную поддержку и преимущества в авторитарной системе, такой индивид или группа будут искать те же стимулы и в «новом» подходе.
Если социальное окружение натренировало индивида относиться к тому, чего тот не понимает, как ко злу, он будет нетерпим ко всему непонятному, включая любое проявление Учения, и не только Учения.
Только безнадежно невежественные индивиды и институты берут на вооружение метод «обусловливания людей» (обеспечивая их новым социальным кругозором) и считают это этапом Учения. На самом деле здесь действует принцип конвейера.
Только социальные группы, притворяющиеся группами «высшего порядка» (включая те, что относятся к религиозным), воображают, будто стимулирование эмоционального кризиса, который приводит к принятию определенных верований, имеет какую-то связь с «обращением». Это всего лишь перепрограммирование.
Следовательно, любой подход к индивидам и/или группам (как бы они ни выглядели) должен учитывать упомянутые социальные факторы. Более того, подход должен быть выражен таким образом, чтобы отсутствие в нем поверхностных моментов, на самом деле относящихся к социальной сфере, не вызывало сомнений. Подобный подход должен иллюстрировать так ясно и так часто, как только возможно, что большинство людей принимают за «духовные» или «высшие» переживания продукт, производимый методологиями, нарушающими обычную социальную, химическую или электрическую среду индивида.
Если эта информация неизвестна будущему студенту, ему придется извлечь ее из доступных ныне источников. «Учить» тому, что человек может получить и в других местах, будет бесполезной тратой времени и сил.
Когда социальная проблема вклинивается между изучающим и Учением, ученик, оказавшись отрезанным от информации об истинном положении дел, неизбежно станет продолжать изучение и попытки применения материалов высшего развития только для улучшения своей социальной приспособляемости.
Подобное употребление материалов является пародией на то, как ими можно пользоваться на самом деле, и в результате инструкторы Учения опускаются до уровня механиков по социальной интеграции, имея дело с задачами, с которыми не хуже могли бы справиться и люди, обладающие обычными для современных культур знаниями.
Однако фактор социальной приспособляемости занимает столь значительное место в умах обучающихся, и этот фактор настолько перепутывается в их мыслях с чем-то «высшим», что позволить себе увидеть всю эту ситуацию становится настоящей проблемой и проверкой для ученика.
Самообман вынудит его сопротивляться, отрицать или просто пройти мимо такого осознания. Как бы то ни было, Учение неизменно утрачивается, если оно превращается лишь в инструмент социального приспособления. Это тем более верно, поскольку методы и механизмы социального приспособления уже стали доступны широкому кругу потребителей в «господствующей культуре».